Перекрёсток судеб (гет)

Петуния

Вот что-то, а испортить атмосферу Северус умел идеально. А то расчувствовалась тут, видите ли.

Впрочем, Петуния не отрицала, что он был отчасти прав. Она оказалась застигнута врасплох его вопросом, чего она хочет, и это сбило её с мыслей о Дадли! В такие моменты Петуния чувствовала себя отвратительной матерью.

Матерью, чей сын с большим рюкзаком шёл ей навстречу, понурив голову.

— Дадли! — воскликнула Петуния, отпуская локоть Северуса и устремляясь к сыну.

Тот поднял на неё удивлённый взгляд и остановился.

— Мама? — неверяще переспросил он. — Что ты здесь делаешь? Я же только минут пятнадцать назад с тобой говорил по телефону.

Петуния ответила не сразу, сперва порывисто обняв сына, которого не видела несколько месяцев, и выиграв таким образом себе несколько секунд на сочинение правдоподобного ответа.

— Ох, ты, кажется, ещё вытянулся! И похудел! Тебя в академии плохо кормят? — хлопотала вокруг сына Петуния.

— Ма-а-ам, прекрати, — смущённо отодвинулся от неё Дадли. — Как ты здесь оказалась?

— Ой, это долгая история… Но если вкратце, я приехала в Литл-Уингинг с утра пораньше, чтобы после звонка предложить тебе встретиться, пообедать вместе, — она сочиняла на ходу, одновременно с этим пытаясь понять, а почему такая простая в своей гениальности идея не пришла ей на ум на самом деле. — А ты меня выбил из колеи своим заявлением, что не будешь возвращаться домой!

— Я не «не буду возвращаться», а не вернусь, — зло выплюнул Дадли, сжав кулаки.

— Дидди, дорогой, что произошло? — обеспокоенно переспросила Петуния. — Пойдём, расскажешь мне за чашечкой чая.

Дадли понуро кивнул и пошёл вперёд — к ближайшему кафе. Петуния же на секунду обернулась к Северусу, который беспечно прислонился к металлической оградке одного из домов, ожидая, пока она поговорит с сыном.

— Северус, ты идёшь? — уточнила она.

Но тот не успел даже ответить, когда его перебил резкий возглас Дадли.

— И ты туда же?!

Петуния удивлённо перевела взгляд на сына, который сжимал и разжимал кулаки, глядя на Северуса, который ещё ничего даже сказать не успел.

— Боже, Дадли! Веди себя прилично! — одёрнула его Петуния.

— Сперва отец приводит в дом девчонку едва старше меня! Теперь ещё и ты!

Петуния выпала в осадок. Её мозг отказывался воспринимать услышанное.

— Если вас так заботит возраст, молодой человек, я младше вашей матери всего на три года, так что не думаю, что попадаю под описание «едва старше вас», — Северус за словом в карман не полез. — И в ваш дом я даже не собирался, уж поверьте.

— Дадли, Северус, прекратите оба! — резко прервала зарождающуюся на ровном месте ссору Петуния.

Оба перевели на неё недовольные взгляды, но промолчали.

— Дадли, что ты имеешь в виду? — уточнила она у сына. — Вернон привёл кого-то в дом?

— Ага, — хлюпнул носом Дадли, и Петуния тут же сняла шарф и повязала его на шею сыну. — Эту девчонку, Аннабель. Да что мне тебе объяснять! Сама сходи полюбуйся!

— Не сомневайся, сейчас пойду, — отрезала Петуния. — Только ответь мне на один вопрос: ты сам ушёл из дома в знак протеста, или Вернон тебя выгнал?

Дадли сдавленно хмыкнул.

— Ты, наверное, не в курсе, но я поругался с отцом в тот день, когда он поднял на тебя руку. Я сказал, что он мне больше не отец, раз смеет бить мою мать.

Северус уважительно кивнул на этих словах.

— А он ответил, что раз я ему больше не сын, то он ни пенса на меня больше не потратит. Ведь он в моём возрасте уже… — печально улыбнулся Дадли, не закончив фразу, потому что бахвальства Вернона Петуния могла представить и сама.

— И почему ты молчал?! — возмутилась Петуния. — Я, когда узнала, что суд хочет оставить тебя с отцом, отказалась от раздела имущества, чтобы ты жил в достатке и ни в чём не нуждался!

— Я не хотел тебя расстраивать, — потупил взгляд Дадли. — Ты на том суде была такой счастливой, какой я тебя последние пару лет не видел.

— Дидди, меня куда сильнее расстраивает то, что ты оказался в такой ситуации, — искренне сказала Петуния, обнимая своего непутёвого ребёнка. — И как же ты справлялся?

— Я устроился грузчиком на склад неподалёку от академии, — пожал плечами Дадли. — Работаю по вечерам, иногда до поздней ночи. И вот ночные смены даются мне хуже всего! Так что я решил не возвращаться домой по выходным, а лучше выходить на целый день в субботу.

Петуния покачала головой.

— Дидди, мне очень жаль, что тебе пришлось так быстро повзрослеть, — искренне сказала она. — И прости, что меня не было рядом.

— Всё в порядке, мам, — отмахнулся Дадли. — Я бы показал, какую бицуху накачал, таская коробки, но под курткой не видно.

Петуния улыбнулась, вытирая непрошенные слёзы.

— Ладно, подождите меня здесь, а я пойду поговорю с Верноном и этой Аннабель, — Петуния взяла себя в руки.

— Я с тобой, — безаппеляционно заявил Северус, отталкиваясь от ограды.

— Нет, Северус, я должна это сделать сама, — Петуния положила руку Северусу на грудь, останавливая его. — Присмотри пока за Дадли.

— Мне не семь лет, чтобы за мной присматривать! — возмутился Дадли, злобно зыркнув на Северуса.

— Дидди, хватит ёрничать! — строго сказала Петуния. — Пожалуйста, постарайтесь поладить.

Надеясь на благоразумие Северуса и на покладистость Дадли, Петуния уверенно развернулась в сторону своего бывшего дома и зашагала навстречу неприятному разговору с какой-то непонятно откуда взявшейся Аннабель. Она наткнулась на Дадли буквально в нескольких домах от их, поэтому идти ей было всего ничего, но каждый последующий шаг давался ей всё сложнее, словно она вновь вступала в то болото, в которое превратилась её жизнь в последние месяцы с Верноном.

На пороге дома номер четыре она замерла, собираясь с мыслями, прежде чем постучать в дверь. Была не была!

Петуния ударила в дверной молоточек три раза и отошла на полшага назад, чтобы её было видно в глазок на двери. Но ответа не последовало. Постояв так с минуту, Петуния повторила стук. За дверью раздались шаги: слишком лёгкие для грузного Вернона, так что Петуния уже догадалась, кто откроет ей дверь.

— Что, денег на автобус не хватило? Вернулся клянчить у папаши? — белокурая девчонка, которая и правда выглядела от силы на двадцать лет, болтала, глядя куда-то в сторону и не сразу сообразив, что за дверью стоит совсем не Дадли.

— Добрый день, — с прохладцей в голосе произнесла Петуния, привлекая внимание девушки, которая продолжала смотреть куда-то в сторону гостиной, откуда орал телевизор.

— Ой, вы не Дадли, — спохватилась та, сфокусировав взгляд на гостье… — Что вам надо? — надменно спросила она, окидывая Петунию презрительным взглядом с головы до ног.

Петуния ответила ей тем же. Девчонка была хорошо сложена: стройная, миловидная, с большими глазами и округлым лицом, с длинными светлыми кудрявыми волосами, перехваченными розовой лентой. Она была одета в длинный шелковый халат с меховой оторочкой, который показывал, что она здесь явно не в гостях. Ярко-розовый мех у халата придавал ей сходства с куклой Барби, а также легкомысленности — Петуния не могла представить ситуации, в которой она бы надела такое.

— Я бы хотела поговорить с Верноном, — не утруждая себя разговором с девушкой, произнесла Петуния.

— Вернон сейчас о-о-очень занят, — протянула Аннабель, накручивая локон на палец. — Приходите в другое время.

Из гостиной раздался звук шум толпы, обычно сопровождающий гол в футбольном матче.

— Я знаю, что это неправда, — отрезала Петуния, начиная понемногу злиться. — Позовите Вернона или пустите меня в дом, я сама найду его на диване.

— Кем вы себя возомнили? — топнула ногой Аннабель. — Раскомандовались, словно вы тут главная!

— Это и есть мой дом, — твёрдо произнесла Петуния. — Точнее, был, но мы покупали его вместе с Верноном.

— А-а-а, вы, должно быть, Петуния, — она смерила Петунию свежим взглядом, словно узнавая. — Возможно, вы забыли, но вы при разводе не стали претендовать на совместно нажитое с вашим бывшим мужем, так что это больше не ваш дом. Можете уйти, я не пущу вас на порог своего дома.

— Вашего дома? — задохнулась от наглости этой девчонки Петуния.

— Ой, вы же, наверное, не в курсе! — хихикнула та и показала Петунии руку, где на безымянном пальце красовалось кольцо с огромным безвкусным бриллиантом. — Я без пяти минут миссис Дурсль, Аннабель Дурсль. А вы — просто никто.

— Девочка, ты не понимаешь, что творишь, — покачала головой Петуния. — Я бы советовала тебе бежать отсюда…

— Бежать? — хохотнула та. — Как вы и ваш бесполезный сынишка? Нет уж, спасибо, я останусь здесь. Вернон меня любит и балует, потому что я не какая-то клюющая ему мозг курица-домохозяйка.

Петуния задохнулась от наглости этой не ночной девчонки! Неудивительно, что Дадли не захотел возвращаться домой, раз его ждало такое отношение от сверстницы, возомнившей себя хозяйкой этого дома. Петуния подбирала слова, чтобы дать той отпор, но тут на её плечо легла холодная рука Северуса — она узнала его по всегда сопровождающему его запаху трав.

— Советую вам взять свои слова назад, пока вы об этом не пожалели, Аннабель.

Петуния никогда не слышала в голосе Северуса такой ледяной ярости. Он говорил спокойно и негромко, но даже она сама невольно поёжилась, услышав тон, с которым сказал эту фразу Северус.

— А вы ещё кто? — презрительно сморщила нос Аннабель. — Она с вами? Ну и ладненько! Забирайте свою мымру и проваливайте из моего дома! И мальчишку своего захватите! — она заметила и Дадли, оставшегося около живой изгороди и наблюдающего за сценой.

Она явно хотела сказать ещё что-то, но не успела, потому что Северус был быстрее.

— Империо, — произнёс он, наставив на Аннабель палочку, и взгляд той остекленел.

— Северус! — напуганно прошептала Петуния, оглядываясь по сторонам, но улица была пуста, за вычетом удивлённо открывшего рот Дадли.

— Эта девчонка посмела тебя оскорбить, — процедил Северус, с ненавистью глядя на застывшую на месте Аннабель. — Скажи спасибо, что я её только заткнул.

Петуния поёжилась. Она успела забыть, что Северус всегда был таким: импульсивным, злым и, судя по тому, что по молодости он попал в практически террористическую организацию, не гнушающимся любых средств.

— Пойдёмте в дом, — бросил он Дадли и Петунии. — Проводи нас к Вернону, — а это уже предназначалось Аннабель, которая покорно развернулась и, приоткрыв дверь пошире, пропустила их троих в дом.

Петуния посмотрела бы на неё с долей сочувствия, не будь эта девчонка сама с гнильцой. Впрочем, как ещё можно было позариться на Вернона, каким он был сейчас? Вероятно, её интересовали только его деньги, которых у Вернона, как у владельца фирмы, было в достатке.

— Энни, кто там приходил? — спросил, услышав шаги, Вернон, не отрывая взгляд от экрана.

— Это я, Вернон, — ответила за неё Петуния.

Её бывший муж вскинул на неё мутные глаза. Пара бутылок пива, валявшихся под журнальным столиком, к полудню ещё не ввели его в состояние опьянения, так что взгляд его был пока относительно осознанным. И даже стал напряжённым, когда он увидел помимо Петунии ещё и Дадли, сбросившего рюкзак на пол и усевшегося в кресло, скрестив руки на груди, и Северуса, чёрной тенью стоявшего подле Петунии, не выпуская из пальцев палочку.

И именно палочка стала основным объектом внимания Вернона: он покраснел, выпучил глаза и, брызжа слюной, ткнул сальным пальцем в направлении Северуса.

— Ты! Долбаный ненормальный! Что ты сделал с Энни? — он указал на неподвижно застывшую у двери Аннабель.

Северус одним взмахом палочки выключил орущий телевизор, и в гостиной повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Вернона.

— Я просто заставил её умолкнуть, чтобы она прекратила оскорблять Петунию, — ледяным тоном произнёс Северус. — Присаживайся, дорогая, — это уже он адресовал Петунии, подавая ей руку и помогая присесть на диван, а сам он встал за её спиной.

— «Дорогая?!» Пэт, ты спуталась с одним из этих?! — теперь раздражение Вернона было направлено на бывшую супругу.

— Моя личная жизнь тебя не касается, Вернон, — отрезала Петуния. — Я пришла поговорить не о твоей или моей личной жизни, а о Дадли.

Вернон сдавленно хрюкнул.

— Вы с ним оба — неблагодарные свиньи. Я вас обеспечивал, вывел в люди, а вы мне чем отплатили? Ты сбежала после того, как я поймал тебя за воровством. У собственного мужа!

Вернон схватил со стола бутылку пива и опрокинул её в рот, после чего раздражённо отбросил её в стену. Петуния вздрогнула от звука разбивающегося стекла и невольно сжалась.

— Я пыталась поговорить с тобой! — воскликнула она. — Только ты меня игнорировал, уткнувшись в свой долбаный телевизор! И что мне оставалось, если мне нужны были деньги?

— Не брать их без спроса! — рявкнул Вернон, явно прослушавший её замечание о том, что он сам не вступал с ней в диалог. — А твой ненаглядный сынок не лучше! Видите ли, воспитывать жену уже нельзя! Вырастет — поймёт, что отец был прав. Жену нужно держать в строгости, чтобы не своевольничала.

— Ты мне омерзителен! — тут уже не выдержал Дадли, вскакивая с кресла. — И, как я сказал в тот день, ты мне больше не отец!

— Тогда проваливай из моего дома, как собирался, неблагодарный щенок, — сплюнул прямо на ковёр Вернон.

— И свалю, не сомневайся, — процедил Дадли. — Но только вместе с мамой, чтобы ты не смел снова поднимать на неё руку.

— Не беспокойтесь, молодой человек. Пока я рядом, никто и пальцем не тронет вашу мать, — заверил его Северус, положив руку на плечо Петунии. Она с благодарностью накрыла его ладонь своей.

— А ты вообще закрой рот, ненормальный, — выплюнул Вернон. — Дела нашей семьи тебя не касаются.

— Если вы угрожаете Петунии — ещё как касаются, — холодно процедил Северус.

— Северус, я справлюсь сама, — она ободряюще сжала его пальцы и отпустила их. — Вернон, я пришла поговорить о нашем сыне, и ни о чём другом. После развода ты должен был позаботиться о Дадли. Так почему я узнаю, что он работает ночами, лишь бы прокормить себя, пока его отец покупает бриллианты какой-то едва совершеннолетней девчонке?

— Энни двадцать два, — словно только эта деталь имела значение, ответил Вернон. — И в отличие от вас с Дадли, она благодарна мне за всё, что я для неё делаю, не спорит, не пилит, не мешает. Идеальная жена!

— Так ты правда сделал ей предложение?! — неверяще переспросила Петуния.

— Человеку моего статуса нужна жена, с которой не стыдно появиться на рождественском приёме или на встрече с инвесторами. А с тобой, конечно, только и оставалось, что приглашать их домой, чтобы ты не позорила меня перед важными людьми.

Петунии было не просто обидно, а до чёртиков обидно слышать эти слова. Вернон втаптывал в грязь всё, что когда-то связывало их, и услышать это напрямую было очень больно.

— Но не подумай, что наш с тобой брак был настолько плох. Я искренне тебе благодарен за больных родителей, которые умерли рано, а их дом дал отличный стартовый капитал! Я надеялся, тебе передались их гены, и ты тоже…

— Империо, — короткое заклинание Северуса прервало тираду Вернона, и его взгляд остекленел.

Петуния всхлипнула, вытирая выступившие на глазах слёзы. Ей было очень больно.

— Петуния, — Северус обошёл диван, присел прямо на журнальный столик напротив неё и взял её руки в свои. — Не слушай этого идиота, не дай его словам пробраться тебе под кожу. Ты самая потрясающая женщина, которую я встречал. Ты остроумная, весёлая, красивая, интересная и любопытная. Я ценю каждое мгновение, проведённое с тобой, и прости, что не сказал этого раньше. Я не мог поверить, что такая великолепная женщина, как ты, обратила внимание на меня. Я не достоин даже твоего мизинца…

— Северус, — всхлипнув, бросилась ему на шею Петуния.

— Я люблю тебя, Петуния, — прошептал он, прижимая её к себе. — Ты заслуживаешь того, чтобы тебя носили на руках до конца твоих дней.

— А я люблю тебя, Северус, — прошептала она. — Пожалуйста, не бросай меня.

— Ни за что, — заверил он её. — Я тебя никогда не оставлю.

Петуния ещё сильнее обняла его, вдыхая такой родной и успокаивающий запах трав.

— А теперь скажи только слово — и я сделаю всё, что ты попросишь, с этими двумя.

Петуния отсела назад на диван и перевела полный омерзения взгляд на своего бывшего мужа и его любовницу.

— Одно твоё слово — и они умрут, — предложил Северус.

— Северус! — возмутилась Петуния. — Давай без крайностей!

— Как пожелаешь, — пожал плечами Северус. — Но за оскорбления и боль, причинённую тебе, за отношение к твоему сыну, они заслуживают наказания.

Дадли согласно кивнул, когда Петуния перевела на него взгляд. Мужчины!

— А ты можешь лишить их всего? — задумчиво спросила Петуния.

— Пока они под Империусом, я могу заставить их сделать что угодно, — подтвердил Северус.

— Тогда давай мы с Дадли заберём то, что нам причитается, — решилась Петуния. — Пусть он напишет письмо в банк, отказываясь от двух третей своих накоплений в пользу своего сына.

— А как же ты, мам? — влез Дадли.

— У меня есть Северус, и мы и так неплохо живём. А ты не должен работать по ночам. Тебе нужно учиться и общаться со сверстниками, а не думать, где достать денег на еду и жилье.

— Но я не хочу брать деньги отца, — продолжал противиться Дадли.

— Это не его деньги, а мои и твои. Он зарабатывал их для нашей семьи, так что мы имеем на них полное право. Я же не предлагаю забрать у него акции его фирмы.

— А вообще могла бы, — флегматично заметил Северус. — В эту фирму были вложены деньги с продажи дома твоих родителей. Так что без тебя её могло и не существовать.

— Ну, если ты это поворачиваешь так… — задумалась Петуния.

— Отец хвастался, когда ещё не спился, что у него контрольный пакет акций фирмы, — добавил Дадли.

— Нет, — отрезала Петуния. — Я не хочу иметь дела с его фирмой, потому что это будет означать иметь дело с ним. Так что про фирму забудь, Северус. Как и про дом — пусть оставляет себе.

Северус взмахнул палочкой, и к Вернону прилетело несколько листов бумаги и ручка.

— Пиши…