Dead Girl’s Poem (гет)

Была глубокая ночь. Гермиона сидела на своей кровати, массируя виски. Её растрёпанные волосы закрывали лицо подобно шторам. Рядом, на полу, валялась собранная сумка. Девушка всё ещё не могла решиться уехать; ей не хотелось ни остаться в Румынии, ни покинуть страну. Она предпочла бы сидеть вот так вот, не двигаясь, и бесконечно обдумывать слова, сказанные Матильдой. Оказалось, что для Гермионы Грейнджер есть непреодолимые препятствия…а она-то думала, что уже выстрадала себе спокойную жизнь и хорошую работу. А оказывается, этот отвратительный толстый коротышка собирался использовать её для удовлетворения своих потребностей!

Гермиона разозлилась и ударила кулаком по кровати. Кровать была мягкой, поэтому девушка не ощутила облегчения. Почему Суот не оценил её ум, её трудолюбие и работоспособность? Почему он обратил внимание не на её старания, не на её готовность посвятить жизнь науке, а на её тело? Очевидно, только поэтому сюда попала именно она, а не Драко Малфой. Малфой был нужен Дамблдору, а она – нет, поэтому он договорился со старым педофилом и отдал победу ей… Значит, Дамблдор знал и обрёк её на работу под началом этого человека… Почему-то такие размышления заставляли Гермиону возненавидеть больше, чем когда-либо прежде, Драко Малфоя. За то, что он сумел оказаться нужнее её. На самом деле выиграл он, а не Гермиона…отвратительная, горькая правда…

Из больших карих глаз покатились слёзы. Гермиона жалобно всхлипнула, утёрла слёзы и вызвала такси по телефону. Когда такси приехало, девушка быстро написала записку на клочке бумаги, схватила сумку с вещами и вышла во двор. Таксист уже открыл перед ней приятного жёлтого цвета дверь, когда раздался визг тормозов и из-за поворота вынесся чёрный автомобиль. Он резко затормозил, чудь не врезавшись в такси, и оттуда вылез, кряхтя, доктор Суот.

— Мисс Грейнджер, куда вы вздумали ехать посреди ночи?! — воскликнул он. Потом он заметил в руках девушки сумку и лицо его сделалось удивительно серьёзным, — Решили сбежать? — Суот подошёл к Гермионе и схватил её за локоть.

— Я должна уехать…по личным обстоятельствам. Я хотела вас предупредить, но подумала, что уже поздно, и вы, наверное, спите…

— Я прослушиваю все звонки из этого города, вы и не могли бы уехать без моего ведома. Вы правильно заметили, что уже поздно, поэтому такой молодой и очаровательной девушке как вы… – вдруг в чёрной машине громко хлопнула дверь и кто-то закопошился на переднем сидении. Суот резко обернулся, нахмурившись, но, решив, что водитель что-то проверяет, успокоился и продолжил говорить, — опасно ездить с незнакомыми людьми. Если вы не против, я сам довезу вас до аэропорта…

— Но…

Суот не дал Гермионе возразить, потащив её за локоть в свою машину. «В аэропорт. Самой короткой дорогой», — сказал он водителю, как только они сели. Машина тронулась.

На заднем сидении, где сидели Суот и Гермиона, повисла напряжённая атмосфера. Водителю Суота, в чём Гермиона уже давно убедилась, было всё равно, что происходит. Хотя, приглядевшись к нему, девушка поняла, что это какой-то другой водитель, куда меньших размеров, нежели тот, которого она видела раньше. Наверное, он работал в ночную смену. Присутствие незнакомого человека в машине ещё больше испугало Гермиону. Она сжала в руках свою сумку и иногда косилась на спутника, который сидел молча, сосредоточенно изучая какую-то царапину на спинке водительского сиденья.

Вроде бы, причин для беспокойства не было, но именно повисшее в салоне молчание так пугало Гермиону. Словно бы доктор Суот вовсе не собирался с ней прощаться. Он просто сидел, смотря в никуда и что-то обдумывая. Казалось, в нём боролись разные чувства, и он никак не мог на что-то решиться.

Тем временем автомобиль въехал в лес. Дорога не была заасфальтирована, поэтому началась тряска. Когда они проехали метров пятьсот, Суот вдруг крикнул водителю: «Останавливайся!». Машина съехала к обочине и остановилась. Гермиона уже тысячу раз успела пожалеть о том, что положила палочку в сумку. Её подозрения собирались оправдаться с минуты на минуту, и, что было самым ужасным, Гермиона не знала, что делать. Она была в панике, и, если бы не приковавший её к месту панический ужас, она начала бы биться в закрытое окно. Хлопнула дверь. Водитель оставил её наедине с Суотом.

Пухлая потная ладонь закрыла Гермионе рот и прижала её к стеклу, другой рукой Суот отшвырнул её сумку, чтобы девушка не смогла добраться до палочки. «А теперь слушай меня, маленькая тварь! У тебя есть выбор: ты отдаёшься мне по доброй воле и едешь туда, куда тебе надо или же ты остаёшься здесь навсегда, и я буду брать тебя силой. Я никого не беру на работу зазря. Видимо, я ошибся в тебе: ты показалась мне умной, а эта шлюшка Антонеску оказалась умнее. Неужели ты не поняла, зачем ты здесь? Думаешь, ты могла попасть на такую важную работу только из-за своих знаний, которых у тебя куда меньше, чем нужно для того, чтобы защищать то, что мы здесь нашли, от Волдеморта?! Раздевайся, я трахну тебя и отпущу» — уродливое лицо Суота исказила гримаса, отражающая похоть и безумие. Такое же безумие, как и в серых глазах Малфоя тогда, в слизеринских подземельях. Только изуродованная яростным, неуправляемым и диким пламенем яркая зелень глаз Суота была действительно страшна. Он словно бы…совершенно забыл о том, кто он. Гримаса делала его и так некрасивое, старческое лицо ещё отвратительнее. От ощущения потной, горячей ладони у рта Гермиона почувствовала тошноту. Ей нужно было что-то делать…но что? Тогда, ещё в Хогвартсе, она пнула Драко Малфоя и смертельное заклинание в неё не попало. Но у Суота были совершенно иные цели…куда более отвратительные, чем желание победить в конкурсе…Гермиона ловко подняла ногу и с силой оттолкнула своего бывшего босса.

Суот врезался затылком в стекло, но это не остановило его. Он был хоть и низкорослым, но полным и сильным, а Гермиона была всего лишь хрупкой, хотя и умной девушкой. Но её ум сейчас вряд ли мог помочь. Звать на помощь было тоже бесполезно. Оставалось полагаться лишь на собственные физические силы. Разговаривать с безумным Суотом было невозможно.

Тем временем он навалился на Гермиону всем телом. Ей казалось, он сейчас её раздавит. Она впервые в жизни ощутила себя такой маленькой, никчёмной и бессильной. Всё, что у неё было – знания, почерпнутые из книг, — сейчас не могло помочь. И сильный друзей Гарри и Рона, которые вдвоём вполне бы управились с насильником, рядом тоже не было. Только она, Суот и незнакомый, но настроенный враждебно водитель.

Суот вжимал девушку в сиденье, прямо перед её глазами было его покрасневшее, совершенно безумное лицо. Он пытался поцеловать её в губы, но Гермиона вертелась. Теперь почти всё её лицо было липким от слюней этого противного ей человека. «Значит, ты выбираешь последнее! Что ж, это твоя воля!» — засопел он прямо у уха Гермионы. И тут она сорвалась. Ей было всё равно, что она делает, помогает она себе своими действиями или нет…Гермиона просто металась под лежащим на ней телом и кричала. «Помогите! Водитель! Кто-нибудь! Пожалуйста!!!» — она сорвала голос, и теперь даже водителю трудно было бы её услышать. Совершенно случайно девушка попала рукой, которую удалось освободить, в глаз Суоту. Он взвыл от боли, но это лишь прибавило ему гнева. Его толстая противная рука дёрнула блузку девушки, оторвав все пуговицы. Он собирался уже обслюнявить её ключицы, когда раздался странный, громкий звук, голова Суота на миг замерла, а потом упала Гермионе на грудь. Она почувствовала, как из этой головы течёт что-то горячее…течёт медленно, тёмным, густым потоком. Запах ночи и запах потных ладоней Суота перебил другой запах. Терпкий запах с привкусом ржавчины.

Кровь.

Гермиона подняла глаза.

У самой двери стоял высокий темноволосый мужчина, сжимающий в правой руке револьвер. Его серые, безжизненные глаза удовлетворённо блестели.