Dead Girl’s Poem (гет)

Здание Министерства Магии было тускло освещено уцелевшими фонарями. Тела на улице ещё не были убраны, и Гермиона, порой спотыкаясь о них, с трудом подавляла желание сказать: «Простите», такими живыми выглядели трупы. Они проникли в здание примерно так же, как на пятом курсе, и, как и тогда, никто не остановил их. Джинни предположила, что враг укрепил позиции на нескольких нижних этажах, а верхние оставил. Леандр, который неплохо помнил внутреннее строение здания, провёл их к запасной лестнице. Они начали спускаться, ожидая нападения с минуты на минуту и не рискуя использовать даже «люмос» для освещения тёмных лестничных пролётов. Но, как ни странно, кругом царила мёртвая тишина, да такая, что собственное дыхание казалось Гермионе способным привлечь внимание кого-нибудь, находящегося этажом ниже.

Леандр вдруг остановился и, приложив ухо к стене, прислушался.

— И что нам теперь делать? Поставить палатки и ложиться спать? О чём Господин думал, когда вёл всех нас сюда?! Чем мы будем питаться? Мясом авроров?! – недовольный девичий голос. Пэнси Паркинсон.

— Идиотка! Как ты можешь сомневаться в Нём?! Ты ведь ничегошеньки не знаешь, а возмущаешься. Как бы Господин не услышал тебя с нижнего этажа…хотя, крики Поттера и Уизли, возможно, заглушат твоё нытьё… — какой-то незнакомый парень со странно высоким голосом.

Леандр отодвинулся от стенки и тихо прошептал: «Они в самом низу, с Тем-кого-нельзя-называть…похоже, он пытает их». Джинни тихо охнула, Гермиона сжала кулаки. Леандр посмотрел на них так, словно хотел сказать: «Ну я же вам говорил!», и медленно двинулся вниз. Девушки пошли за ним.

Лестница была всё так же пуста, но Гермиону не покидало тревожное предчувствие: она пугливо озиралась по сторонам, и ей мерещились чьи-то тихие, почти совсем неслышные шаги. Лестница кончилась внезапно, и все трое чуть не врезались в приоткрытую металлическую дверь. Леандр, поджав губы и кивнув, потянул на себя дверную ручку. Когда щель стала достаточно большой, Гермиона и Джинни неслышно пролезли в неё и вошли в большой пустой зал, погружённый в приятный полумрак. Посреди его стояло кресло, за которым располагалось три двери. За какой-то из них сейчас, возможно, доживали свои последние часы Гарри и Рон. Гермиона снова была их подругой и снова была ответственна за них.

Вдруг вспыхнул яркий свет, и не один десяток прожекторов осветил две фигурки у двери, которая резко захлопнулась, взметнув облачко пыли. Леандр остался на лестнице, один на один с тишиной. Последним, что ему удалось услышать, был высокий, пронзительный голос: «Гермиона Грейнджер, ты-то мне и нужна…»

* * *

«Гермиона, как ты?» — этот голос она уже так давно знает…Веки не разлипались, да ей и не хотелось открывать глаза. Если бы всё это оказалось страшным сном…если бы она могла проснуться шестнадцатилетней Гермионой…если бы она могла начать всё сначала, её жизнь сложилась бы иначе. Теперь девушка понимала, что кроме друзей у неё ничего нет. Конечно, общество Гарри и Рона ей не было особенно приятно, но на них она могла положиться. Она знала, что они не предадут, и, если однажды она окажется в беде, они придут на помощь. И если они погибнут, то она снова останется одна…совершенно одна, как Леандр сейчас.

«Я в порядке, Рон…» — ответила Гермиона, с трудом открывая глаза и приподнимаясь. Она сидела в самом центре зала, где её настигло оглушающее заклинание. Над ней склонился Рон, а Гарри лежал неподалёку, усталый и израненный. Тем не менее, видя, что подруга жива, он улыбался краешком губ, и это была такая горькая улыбка, что Гермионе захотелось плакать. Она опять попала в переплёт. По своей собственной глупости.

«Ну что, вы закончили со своими телячьими нежностями?» — спросил Тёмный Лорд, восседающий на потрепанном кресле, как на троне, сделанном из чистого золота. Лицом он стал больше походить на человека, но противный голос остался, и это лишний раз напоминало Гарри ту змееподобную морду, которая была у Волдеморта раньше. Гермиона резко обернулась к нему, пытаясь перебороть свой ужас, и на выдохе открыла рот от изумления. Справа от Лорда стояли Снейк и Драко Малфой, а слева — Пэнси Паркинсон и…Джинни Уизли.

На Джинни теперь была другая одежда: чёрная с пурпурным мантия, левый рукав которой был закатан, обнажая Тёмную Метку; кожаные сапоги на каблуках; стягивающая густые кудри красная шёлковая лента. Она казалась взрослой и властной, но глаза, мутные от слёз, выдавали. Джинни Уизли не хотела стоять сейчас рядом с Тёмным Лордом, но это не имело значения: она была там, где, как ей казалось, она должна быть.

«Итак, вас, уважаемые пленники, наверное, терзает вопрос: почему вы здесь? Я отвечу вам, — Снейк сделал шаг вперёд и начал говорить. Его слова, презрительно-вежливые, бесили куда больше, чем если бы он кричал или злился, — Нашего Господина интересует Пророчество, которое разбил Гарри Поттер. Вы все или кто-то из вас знает содержание этого пророчества, и вы расскажете нам всё, что вы знаете. Я могу предложить вам условия договора. Но если вступать в сделку со злом не в ваших правилах, то я вас даже не побеспокою. Вы согласны меня выслушать?» Повисло мёртвое молчание. Упивающиеся ждали, Гермиона думала. Гарри лежал с открытыми глазами, а Рон беззвучно смеялся. «Можешь не утруждать себя произнесением длинной пафосной речи, которую ты наверняка долго учил перед тем, как припереться сюда. Ты ничего от нас не добьёшься!» — Рон посмотрел на Снейка грозно, с нескрываемой злобой, но тот остался стоять неподвижно, бесстрастно поглаживая указательным пальцем подбородок. Гарри взглянул на Рона и кивнул в знак согласия.

«Почему, Гарри? – прошептала, наклоняясь к самому уху старого друга, Гермиона, — нам необходимо их выслушать. Вдруг то, что они предложат, будет важней твоей тайны?» Поттер собрал все свои силы и сел на полу, тяжело опираясь на Гермиону. «Если они узнают, то мы никогда не выйдем отсюда…» — ответил он. И снова наступила тишина.

«Тогда мы будем пытать вас по очереди, и в конечном итоге кто-то из вас не сможет больше и расскажет всё, что знает. Начните экзекуцию!» — приказал Тёмный Лорд, подзывая жестом нескольких Упивающихся. Несколько человек в капюшонах достали палочки и двинулись было на пленников, когда раздалось: «Вы же обещали, Мой Господин!». Снейк и Джинни прокричали это синхронно, а потом уставились друг на друга. «Помните, что я — Тёмный Лорд, и потому я не собираюсь выполнять обещаний, которые мне невыгодны» — он взглянул на двух своих подчинённых и засмеялся.

«Джинни, что он тебе обещал? Как ты могла предать нас?!» — воскликнул Рон, бросаясь к сестре, не зная даже, хочет он обнять или ударить её. Ответ остановил его на полпути: «Он обещал, что если я соберу вас всех вместе и… — её голос надломился и она зарыдала, — то он отпустит вас, как только узнает ответ на интересующий его вопрос. Он обещал, что не причинит вам вреда…» Она пала на колени и закрыла лицо руками, судорожно всхлипывая, но слёзы не могли разжалобить Тёмного Лорда. Самый высокий из вышедших вперёд Упивающихся Смертью направил палочку на Гарри Поттера. Первые звуки заклинания сорвались с его губ, когда Джинни с криком «Нет!» метнулась в сторону, встав между палочкой Упивающегося и Гарри. «Что ж, это твой выбор – быть на той стороне…» — прошипел Волдеморт, отдавая приказ атаковать Джинни, но Упивающийся не успел исполнить его. Его вытянувшее вперёд руку тело вдруг засветилось и разорвалось; в волосы Гермионе плюхнулись обрывки кишков, а лицо её забрызгала тёплая кровь. Снейк стоял в той же позе; его левая ладонь была направлена туда, где только что находился Упивающийся, а от кончиков пальцев шёл лёгкий дымок. «Не смей играть со мной, Томас. Мы всё ещё союзники, но если ты не выполнишь того, что обещал, я тебя уничтожу!» — бесстрастный голос, столь знакомый Гермионе. Она вновь начала ощущать воздействие его чар, засмотревшись на его высокую фигуру. Всполох – и он уже в другом месте; стоит, склонившись, у кресла Тёмного Лорда и сжимает своими тонкими пальцами землистого цвета горло своего пока ещё союзника. Взгляд Снейка мрачен, а томный изгиб его напряжённой спины так неестественно идеален, что Гермиону пробивает дрожь. Кажется, что сейчас он намного сильнее Волдеморта, и ему ничего не стоит придушить сильнейшего тёмного мага. Но как обманчиво было бездействие Тёмного Лорда! Контакт глаза в глаза, и вот уже рука вампира, дрожа, медленно движется обратно. На лице его было такое многообразие эмоций, что Гермиона не могла понять, что же он чувствует: гнев, разочарование, страх, ненависть или же всё это вместе.

«Ты вырос, вампир, за последние годы, но до меня всё ещё не дорос. Уймись, ты же знаешь, что я не убью её…» — хрипотца в голосе Волдеморта свидетельствовала о том, что молчаливое сражение со Снейком стоило ему немало сил. Её. Он не убьёт Её. Гермиона Грейнджер поняла вдруг, что речь идёт о ней. Она зачем-то нужна Тёмному Лорду.

* * *

Гермиона не успела узнать, зачем она понадобилась Волдеморту, потому что в зал, с трудом сдвинув тяжёлую дверь, ворвался какой-то мужчина, который, отчаянно жестикулируя, кричал: «Кто-то вызвал сюда Орден Феникса и рассказал, где мы держим пленников! Мы сможем держать оборону только до утра, так что поторопитесь!» Упивающиеся сориентировались мгновенно, расставив охрану у входа в здание и сделав невозможным аппарирование в радиусе пары сотен метров вокруг него. В зале не осталось почти никого, и Гермиона удивилась наступившей тишине. Эхо тихих шагов на лестнице разносилась по помещению, словно там топал великан. Наверное, здесь бы прекрасно звучал орган.

«Ладно, я буду краток. Поттер, ты уже ничего не потеряешь; никто из вас, кроме грязнокровки, не выйдет отсюда живым. У тебя больше нет причин молчать. Ты согласен, Поттер, рассказать мне пророчество?» — риторический вопрос Волдеморта. Утвердительный ответ…кивок головы, ни слова, ни звука. Сожаление и обречённость в чуть дёрнувшихся угольно-чёрных прядях, которые легонько щекотнули бардовый синяк на щеке Гарри. «Это конец. – пронеслось в голове у Гермионы. Это была не её мысль, — Я скажу ему, а ты атакуешь. Я добью. Он сейчас почти беззащитен. Он один.» Рубленые, вязкие фразы достучавшегося до неё каким-то образом Гарри. Она кивнула ему, вдруг поняв, что у неё не отобрали палочку, так же как у Джинни и Леандра. Леандр…наверное, это он сообщил Ордену. Теперь у них есть шанс. Маленький, крошечный, но шанс. Им грех не воспользоваться.

Но они не успели.

«Гермиона Грейнджер, ты пойдёшь со мной. Для тебя есть миссия поважнее, чем пророчество… ты одна из немногих смертных женщин, способных рожать детей от бессмертных. Я убедился в этом с помощью любезно согласившихся мне помочь Снейка и Драко. Мне нужен наследник, и для этих целей я избрал тебя. Пусть твои друзья даже не пытаются найти тебя…мой замок нельзя найти, и сбежать из него тоже нельзя. Снейк отведёт тебя туда», — Волдеморт замолчал и Гермиона тихо чертыхнулась. Снова приключения на её голову. Нет, лучше умереть, чем породить Тёмного Лорда-младшего. Лучше умереть. Яростный призыв Гарри откуда-то сзади и его голос: «Послушай сначала пророчество: Кто-то из нас…обязательно…погибнет…»

Гермиона и Джинни одновременно выхватили палочки и атаковали Тёмного Лорда оглушающими заклинаниями. Откуда-то сзади, в спину Тёмному Лорду понеслись Авада Кедавра и Конъюнктивус. Яркий свет на мгновение заполнил залу, а когда Гермиона смогла открыть глаза, то увидела Гарри и Волдеморта, стоящих по разные стороны кресла. Между палочками в их руках тянулась тоненькая золотая нить, причём Гарри держал палочку Тёмного Лорда, которую тот обронил от неожиданности а Поттер подобрал; у Тёмного Лорда же была палочка Гарри, которую он успел выхватить. Теперь между двумя палочками трепетала и вибрировала Авада Кедавра. Вот оно – сбывающееся пророчество. Тот, кто окажется слабей, погибнет сразу от двух смертельных заклятий. Навсегда. Без шанса возродиться. Всё затихло, и Гермиона, повернув голову, увидела стоящих далеко за креслом Леандра и Снейпа. Драко и Снейк, оказавшиеся в меньшинстве, отступили в угол залы, а Пэнси, стоявшая с противоположной стороны, попыталась скрыться за одной из колонн.

Золотая нить звенела так, как умеет звенеть только тишина – гулко и как бы издалека, не издавая при этом ни звука. Гермионе казалось, что от этого звона у неё из ушей хлынет кровь. Снейк материализовал меч для себя и нунчаку для Драко. Северус поспешил покинуть потенциальное поле битвы и вместе с Роном стал пытаться открыть дверь пошире, чтобы прибывшим членам Ордена не нужно было тратить время. Снейк осмотрелся, и взгляд его пал на Леандра, теребящего кончик палочки. «Сразимся?» — спросил вампир, подавая Тэвернеру ещё один, только что материализованный, меч. Какие-то глупые джентльменские правила, что-то бесконечно устаревшее в этом предложении честного поединка. Леандр обхватил пальцами тёплую рукоять предлагаемого ему меча. Поединок начался.

Драко, поигрывая нунчаку, двинулся к Джинни, которая испуганно пятилась, сжимая палочку. Все посылаемые ей заклинания, попадая в мелькающие с бешеной скоростью нунчаку, испарялись. Бежать на высоких каблуках было неудобно, и Джинни, споткнувшись, упала и подвернула ногу. Драко быстро приблизился, и вот уже конец металлической палки с огромной силой заехал ей по щеке, выбив, кажется, несколько зубов. Джинни, смотря на Малфоя затравленным взглядом, сплюнула на пол кровь. Кожа на щеке была разодрана, и Джинни, зажав рану, отползла к стене, помогая себе здоровой ногой. «Accio палки!» — крикнула она, направив на Драко волшебную палочку, и одна из нунчаку вырвалась из руки Драко и влетела в руку девушки. Она понятия не имела о том, как управляться с этим оружием, но, тем не менее, следующий удар разгневанного Драко ей удалось отбить. В глазах блондина загорелось так знакомое Гермионе пламя безумия.

Теперь Снейк двигался как профессионал, и Гермиона поняла, что тогда, в его доме, они с Драко просто хорошо разыграли сцену сражения. Наверняка, за свою довольно долгую по человеческим и ничтожно краткую по вампирским меркам жизнь Снейк изучил не один вид боевых искусств и научился в совершенстве владеть не одним видом оружия. Леандр же, наверняка, держал меч в руках в первый раз в жизни, и теперь отступал, изредка пытаясь отбивать удары. Мечи с режущим слух скрежетом скрестились, и вампир отбросил человека на несколько метров. Блеснувшая на фоне белоснежного мрамора тёмная медь, тихий стон, звук падающего тела. Леандр, будучи уже без сознания после удара о стену, повалился на пол. Сияющая сталь меча нависла над ним, и её хищный блеск в свете прожекторов отразился в глазах Гермионы Грейнджер. «Снейк!» — крикнула она и бросилась вперёд. Сейчас ей хотелось только одного – чтобы никто из них не умер.

Адреналин в крови. Жажда крови, желание убивать. Месть. Просто месть кому угодно и за что угодно. Это стыдно, когда хрупкая девушка выбивает из ваших рук оружие. Она не должна жить после этого. Драко замахнулся ещё раз, но Джинни, собрав остаток сил, бросилась ему под ноги, и Малфой упал на пол, больно ударив себя собственным оружием. Джинни упала рядом, и Драко, улучив момент, когда она только-только собиралась подняться, взмахнул нунчаку, обернув их вокруг шеи Джинни. Он дёрнул их на себя и затянул. Джинни, хрипя, попыталась обхватить металлические палки пальцами и сдвинуть их, но Драко был сильнее, и нунчаку сдавили шею девушки ещё сильнее. Малфой поднялся, что пришлось сделать и Джинни, но у неё не было сил даже вскрикнуть, когда она наступила на больную ногу. В глазах помутилось, и она не могла издать ни звука — так сильно было удушье. Превозмогая боль и слабость, девушка резко рванула назад, ударившись вместе с Малфоем о колонну. Они упали на пол, хватка Драко ослабла и Джинни освободилась от душащего её оружия. Противники покатились по полу, пытаясь причинить друг другу наибольшие увечья, но никому из них не суждено было победить – колонна, о которую они ударились, накренилась и рухнула вниз, прямо на вцепившихся друг в друга Джинни и Драко. Раздался жуткий грохот, и двое боровшихся оказались похоронены под тяжеленными обломками мрамора.

«Джинни, нет!!!» — Гарри, не опуская палочки, обернулся на шум. Он увидел только некогда огненно-рыжую, а теперь белёсую от мраморной крошки прядь, торчащую из-под обломков. «О, Джинни…» — прошептал он. Золотистые сгустки энергии, ещё недавно находившиеся в самой середине золотой нити, протянувшейся между двумя палочками, резко двинулись в сторону Гарри. Он сделал над собой усилие и снова повернулся к Тёмному Лорду, посмотрев в его узкие, всё ещё нечеловеческие глаза. Гарри чувствовал сильнейшую ненависть и скорбь. Он любил Джинни Уизли. Они собирались пожениться, когда закончится война. Теперь ему не смысла ждать, когда эта чёртова война закончится. Он может позволить себе погибнуть; но Гарри точно знал, что Волдеморт умрёт прежде. Чувства заклокотали в юноше и вырвались наружу: нить между двумя палочками стала толще, и золотистые сгустки стремительно двинулись к Тёмному Лорду.

Гермиона не успела добежать до Снейка: колонна, рухнувшая прямо перед ней прямо на Драко и Джинни, заслонила от неё сражающихся. Рон подбежал к девушке, и они начали исступлённо разбирать обломки колонны в поисках Джинни, надеясь, что она ещё жива. Рон первым заметил торчащие из-под камня волосы сестры. Гермиона сдвинула заклинанием огромную каменную глыбу, под которой лежало белое от мраморной крошки мёртвое тело. «Джин!!!» — взвыл Рон, прижимая к себе сестру. За рухнувшей колонной снова лязгнули мечи.

Леандр пришёл в себя, и, увидев, что Снейк отвлёкся на колонну, с силой ударил мечом по мечу вампира, выбив его. Оружие, печально звякнув, упало на пол и закатилось под один из обломков. Леандр встал, опираясь спиной о стену, и направил меч острием в сердце своего противника. Снейк, сдаваясь, приподнял руки. «Нужно ли мне убивать тебя?» — спросил рыжеволосый юноша, легонько ткнув мечом вперёд, тем самым заставляя Снейка отойти подальше. Получить ответ он не успел.

Гермиона, вся засыпанная чем-то белым, подбежала к ним и встала между мечом Леандра и Снейком. «Не нужно, Леандр. Пусть он уходит. Не убивай его…» — тихо сказала она, и её возлюбленный, повинуясь, опустил меч. В его взгляде, обращённом на Гермиону, было недоверие. Неужели она всё ещё не свободна от чар этого коварного вампира? Неужели она снова позволит ему обмануть себя? Под согнутой в локте правой рукой Гермионы что-то скользнуло вперёд. Она наклонила голову, и в тот же момент Леандр перед ней дёрнулся. Его глаза наполнились слезами.

«Это больно, когда тебя предаёт любимый человек…» — хриплый, едва слышный шёпот. Кровь, тёплая и густая, стекающая вниз по белому от мраморной крошки клинку. Исчезнувшее в человеческом теле острие. Душащие, но почему-то не выходящие наружу слёзы.

Меч, который Снейк призвал из-под обломков, пройдя под локтём Гермионы, вонзился Леандру прямо в сердце. Девушка молча смотрела на рыжеволосого юношу, стоявшего перед ней. Он был всё ещё жив, но упал бы, если бы не меч, пригвоздивший его к стене. «Прости меня, прости…Я люблю тебя, Леандр. Просто, я не хотела, чтобы кто-то умер…я не хотела…и ты…не умирай…» — прошептала она, обняв возлюбленного. Меч мешал ей придвинуться ближе, она, кажется, даже обрезалась, но не чувствовала боли. Кровь, стекавшая по клинку, пропитала её блузку. Умирающее тело рядом было слишком горячим, тогда как Снейк позади неё источал могильный хлад.

Вампир вытащил меч, отерев его о свою мантию, и отошёл, отвернувшись. Леандр медленно сполз по стене, на которой остался кровавый след. Гермиона села рядом положила его голову себе на колени. Его последний взгляд был обращён к ней, его последнее, недосказанное до конца «я люблю т…» тоже. Он думал о ней, делая свой последний вздох. Гермионе казалось, она умрёт сейчас рядом с ним, просто от того, что ей так плохо и горько. Ей было всё равно, что все неотрывно смотрели на неё, её не волновали снова двинувшиеся к Гарри золотистые сгустки энергии. Только капельки слёз на уже прикрытых ею глазах человека, которого она любила. Она была виновна в его смерти.

А потом Снейк схватил её за руку и они побежали куда-то. Сил сопротивляться у Гермионы не было, и поэтому она бездумно следовала за вампиром. Его чары полностью подавили волю девушки. Снейк ударил Северуса, попытавшегося встать у них на пути, мечом в плечо, и одним ударом ноги вышиб металлическую дверь. Вампир тащил Гермиону вверх по лестнице, пока они не выбрались в Атриум, где держали оборону Упивающиеся Смертью. «Мы подождём здесь, пока они не закончат», — сказал он Гермионе.

До рассвета оставалось два часа.