Тенёта (гет)

С гномами оказалось неожиданно легко путешествовать. Естественно, на Рию косились, но Рюноульвюр постоянно был рядом, не отходя ни на шаг. Он поглаживал рыжую бороду и тоже посматривал на спутницу, но девушка могла только растерянно улыбаться в ответ. При первых таких взглядах она прямо спросила, что случилось. Но гном только фыркнул и пожал плечами. Остальные как-то отвели глаза и прибавили шагу. Впрочем, даже прихрамывая, Рия могла бы обогнать подземных жителей, если бы захотела. Рюн доставал ей чуть выше пояса, ведущий гном — Греттир — до груди. Но смотреть на тех, кто был явно старше, сверху вниз девушке было непривычно. Первое время. То есть, к Рюну — Рюноульвюру! — она привыкла за время… плена, да, плена, а не рабства, но когда ее окружало столько гномов, Рия чувствовала себя неловко.

Впрочем, Рюна она теперь называла полным именем. Спустя пару дней, когда к ней привыкли, Рюноульвюр ворчливо представил ведущего гнома и строго наказал звать его полным именем.

— Почему? — озадачилась девушка, поглядывая на золотоволосого гнома, стоявшего тут же и мрачно на нее взиравшего. — Я же тебя зову Рюном…

— Eta, hala ere, gizon guztiak ez dira ergelak /И все-таки все люди глупы/, — проворчал что-то на своем языке Греттир. — Ez dira konturatzen euren izenak duen balioa /Они совсем не понимают ценности своих имен/.

Рюн только тяжело вздохнул и исподлобья взглянул на спутницу.

— Имена — это очень… — он фыркнул. — Мы ценим свои имена и никогда не сокращаем их. Имена — это часть души, и укорачивать их — умалять свою душу и жизнь.

— О, — только и смогла сказать Рия и неловко улыбнулась. — Хорошо, я запомню, Рю… Рюноульвюр.

Выговаривать длинные сложные имена было тяжело. Но девушка честно старалась, и Греттир даже сменил гнев на милость, позволив ей идти в центре. Изначально ведущий поставил условие — человек идет поодаль, потому что… потому что человек, а они гномы, и связываться с ее расой не желают. Если что-то случится, пусть Рия не ждет, что ей помогут.

Она спокойно и даже немного радостно кивнула, соглашаясь с условием. Расстраиваться было глупо, расстраиваться вообще не было повода. Потому что рядом все равно шел Рюноульвюр, и остальные гномы воспринимали это нормально. Словно ничего страшного не видели в том, что он помогает человеку. Только какой-то самый молодой гномик проворчал, что Рюноульвюр слишком много времени провел с троллем и заразился его добротой. Рия улыбнулась, Греттир отвесил гномику подзатыльник, а потом заявил, что согласен.

Хотя все равно было странно, и девушка поинтересовалась у Рюна, почему же гномы теперь совершенно спокойно относятся к ее присутствию. Пусть она шла поодаль, но ведь любому стало бы ясно — человек идет вместе с подземными жителями. Рюноульвюр что-то проворчал под нос и спокойно пояснил, что она не опасна.

— Ты — калека, — с подкупающей прямотой заявил гном. — Нас тут десятеро, и если ты попробуешь напасть, мы легко с тобой справимся.

— Даже и в мыслях нет, — заверила его девушка и мягко улыбнулась. — Если бы не ты, я бы погибла, наверное. Этот мир мне совершенно незнаком, а кроме вас с Глау я никого не знаю.

Рюн фыркнул в бороду, потеребил ее и наконец кивнул.

— Только обниматься не лезь, — ворчливо предупредил он в очередной раз.

Эта фраза стала своего рода присказкой. То ли человек просто не мог обнять гнома, то ли они не любили подобных нежностей, но Рия только улыбалась в ответ на это замечание.

— Не буду, — смеялась девушка, и Рюноульвюр шмыгал носом, тоже улыбаясь в бороду.

Нахлынуло странное ощущение если не счастья, то просто непреходящей радости. Будь ее воля, Рия бы улыбалась круглыми сутками. Казалось, что теперь самое страшное позади. Девушка просто не сумела вообразить, что могло быть хуже, чем рабство. Смерть? Но смерть конечна, после нее не нужно страдать, и теперь такая вероятность Рию не пугала. Смерть вообще казалась наваждением и… наверное, счастьем, окажись она снова в плену. Но червячок сомнения был загнан далеко, в угол, куда забился и страх, преследовавший девушку с момента ее появления в этом мире. Сейчас Рия радовалась всему — гномам, небу, солнцу, лесу, по которому они шли. Потому что была на свободе, а рядом шел Рюноульвюр, который, как хотелось верить, не бросил бы ее в беде вопреки словам Греттира. Не оставил же гном ее на той поляне.

Уже третий день они шли по светлому лесу, но деревья девушке были совершенно незнакомы. Внешне они напоминали клены, но узор листьев резко отличался, листва была треугольной с острыми краями. В первый день Рия порезалась, решив сорвать листок на память. Гномы только дружно фыркнули, и девушка смущенно потупила глаза. Ну да, глупо было хватать неизвестное.

По ночам никогда не разводили костер, хотя Рия в первый раз заикнулась об этом.

— Нет, — отрезал Рюн. — Огонь привлечет хищников.

— А разве не отпугнет? — озадачилась девушка.

В темноте раздались смешки, и она досадливо прикусила губу. Ну конечно, другой мир, другие законы. И звери здесь не боятся огня. Другой мир… Почему-то это сочетание на миг показалось диким. За столько месяцев — сколько, кстати? — Рия привыкла к этому измерению, даже если все ее знания ограничивались рассказами Хадды, домом Чиллы да поместьем Жабы. Но это все было позади, а прежняя жизнь казалась слишком далекой. Когда-то давно ее звали Марией, Машей, когда-то давно она закончила школу и хотела поступать в университет. Когда-то давно поехала с подругами на дачу. Когда-то давно — слишком давно, словно в другой жизни и определенно в другом мире. Умом Рия понимала: та жизнь была настоящей, тоже настоящей, до перехода в этот мир она ни о чем не задумывалась, жила беспечно и… обычно, как любой нормальный человек на планете. Почему те двери стали порталом в другой мир? Почему она здесь оказалась? И — почему именно она? Избранная? Волшебница? Кто-то еще? Смешно! Наверное, следовало это назвать случайностью. Не совпадением, а именно случайностью, с которой столкнулась девушка, и которая привела ее в этот мир.

А гномы опять собрали камни и разложили их по кругу, очерчивая границу. Это Рия увидела уже утром, а вечером села послушно рядом с Рюноульвюром, прижимаясь к его теплому боку, и заснула, убаюканная тихим шелестом листвы.

— Ночь прошла спокойно, — заявил на следующее утро Рюн, когда они снова двинулись в путь.

Девушка только кивнула и потерла живот: есть хотелось еще со вчерашнего дня, но достать еды было неоткуда. Интересно, из гномов хорошие охотники? Это она выяснила буквально в тот же день, когда Греттир привел их на очередную полянку и что-то скомандовал. Несколько молодых гномов пропали в высокой траве, а сам ведущий принялся разводить костер старым проверенным способом. Честно говоря, Рия впервые видела, как получают огонь, просто отбивая камень о камень. Но пламя вскоре неуверенно коснулось веточек, а через несколько минут весело заплясало. Греттир протянул руку, касаясь огня, и девушке почему-то показалось, словно он погладил своего верного пса. Может, гномы умели хорошо общаться не только с камнями, но и с огнем?

Вернувшаяся молодежь притащила странных зверьков, одновременно похожих на кролика (ушами), бурундука (полосками) и белку (пушистым хвостом). Рия опасливо косилась на розовую шерстку добычи, наблюдая, как гномы все теми же камнями деловито свежуют ее, явно намереваясь приготовить.

— Умеешь жарить? — ворчливо поинтересовался Рюноульвюр, кивая в сторону костра.

— Наверное, — пробормотала девушка.

Она готовила дома, но там была плита и сковородки, а здесь явно предполагалась жарка на открытом огне. Впрочем… Отец делал шашлыки, и Рия часто за ним наблюдала. Здесь ведь та же технология приготовления.

— Умею, — уже уверенней кивнула она и замерла, растерянно уставившись на одну руку. Без второй будет сложно натянуть половину тушки на палку, к тому же не заостренную.

— Может, вы и с деревом разговариваете? — рассеянно пошутила девушка, подходя к огню.

— Нет, — на полном серьезе ответил ей Рюн, деловито принимаясь скоблить пальцами свежее мясо. — Только с огнем, камнем и металлом. Это эльфы могут болтать со своими деревьями, а мы все-таки гномы. Этот кусок подойдет?

Рия только кивнула.

С того момента прошло четыре дня, а лес не кончался. Ночи проходили странно спокойно, Рия радовалась утру, как ребенок, и гномы только пофыркивали, а Рюноульвюр прятал улыбку. И от этого хотелось смеяться еще больше. Потому что ее не боялись, потому что позволили идти в центре, хотя Рюн неизменно шел слева. Справа гномы менялись, и девушка постепенно заучивала их имена. Бергфиннюр и Даргфиннюр — братья. Возможно, близнецы, а может, Рия до сих пор не научилась различать подземных жителей. Фаннгейр, Хадльтоур и Хунбьедн. Йёрген, и ударение падало на вторую гласную, вопреки всем правилам. Когда Рия заикнулась, что, согласно учебнику, ударение всегда падает на «ё», Рюн и Греттир недоуменно на нее воззрились, а Йёрген только расхохотался.

— «Учебники», — пробасил гном, отсмеявшись, — глупое слово. Что это вообще такое?

Девушка озадаченно мысленно еще раз повторила слово. Да нет, она все правильно сказала. Возможно, в этом мире вообще такого понятия не существует?

— Это книга, где записаны знания, — попробовала объяснить Рия притихшим гномам. Они все собрались вокруг нее и ждали, когда зажарится мясо лапена, того самого странного зверька с розовой шерсткой.

— Знания нужно передавать, а не записывать, — синхронно заявили Бергфиннюр и Даргфиннюр. — Странные человеческие обычаи.

— Не странные, — возразила девушка. — Мы учим в школе очень многое, и без учебников просто не обойтись. Один человек не в состоянии запомнить, например, информацию по биологии и литературе одновременно.

— Мы слышали, что у людей есть школа, — подал голос златовласый Ньёрд, — но там, кажется, учебников нет. В человеческой школе учат драться… и ловить рабов, — брезгливо закончил он.

Рия поспешила нарушить воцарившуюся неприятную тишину.

— Нет, — заметила девушка, — мы учим… другое. Как писать, читать, считать. Учимся рисовать и поем на уроках музыки. Занимаемся спортом…

— Какая у вас чудная учеба, — озадаченно произнес Торлейдюр и потеребил свою короткую темно-рыжую бородку. — У гномов…

— …все совершенно по-другому! — перебил его Эссюр. — Мы когда рождаемся, сразу понимаем, где оказались. Месяц дается, чтобы окончательно осознать, что и как, а потом отводят в кузницу или вниз, к центру земли, где добывают драгоценности, и мы…

— Эссюр! — повысил голос Греттир, и маленький гном испуганно умолк.

Рия с любопытством взглянула на Рюна, но тот покачал головой.

— Нечего человеку знать наши тайны, — буркнул он.

— А что я с этими тайнами хоть сделать смогу? — возразила девушка. — Мне просто интересно, действительно ли это магия.

— Объяснять что-то человеку, — фыркнул Фаннгейр и коснулся огня, — пустая трата времени.

— А вы попробуйте.

Греттир как-то недобро на нее посмотрел, и Рия неосознанно отступила на шаг, поняв, что перегнула палку. Похоже, гномы не любят, когда кто-то столь настойчиво старается выведать их тайны? Хотя, если подумать, кому такое вообще может понравиться?

— Извините, — пробормотала девушка, опуская голову.

До вечера они шли в молчании, и Рия судорожно пыталась придумать, как исправить ситуацию. Радость потускнела, хоть и не сбежала окончательно, и девушка корила себя за глупую и никому не нужную настойчивость. Тогда проснулся азарт, и неуемное любопытство протянуло коготки к гномам. Они не прогнали Рию, нет, она все так же шла в центре, и Рюноульвюр медленно брел слева, а справа семенил Эссюр. Странно, а почему…

— Почему только твое имя начинается на гласную? — задумчиво спросила девушка, глядя на гномика.

Тот удивленно захлопал глазами, повернувшись к ней.

— Ну… — Рия попыталась придумать, как же объяснить, что такое «гласная», но в голову ничего не шло. — Видишь ли, твое имя…

— Да молодой он просто, — ответил неожиданно Йёрген, подходя ближе. Он фыркнул и насмешливо добавил:

— Мы прекрасно поняли, что ты подразумеваешь под словом «гласная». Только у нас это называется мягкий знак. В знаковом списке, — он погладил голову и расплылся в довольной улыбке, — есть мягкие и твердые знаки. Те, чье имя начинается с мягкого знака, еще молоды. Им меньше пяти лет. По достижении этого возраста гному дают новое имя.

Теперь изумленно хлопала глазами Рия.

— Пять… лет? — выдавила она, бросив взгляд на Эссюра.

— Ну да, — важно кивнул Йёрген. — Только, — он прищурился, — мы не по человеческим меркам считаем.

— А как?

Рия машинально отметила, что рассказать ей все равно хоть что-то рискнули. Или решили. Значит… нет, не доверяют, просто Греттир, да и остальные наверняка от Рюноульвюра слышали, что она из другого мира. Но ведь все равно человек, и ее сторонились изначально. Хотя как сказал Рюн, калеки же боятся нечего. Но рассказывать — это другое дело, и девушка счастливо улыбнулась, прижав руку к груди.

Рядом коснулся бедра Рюноульвюр, и Рия успела заметить его ухмылку.

— Да просто, — ответил он вместо Йёргена. — Один человеческий год в этом мире, — Рюн с нажимом произнес последние два слова, — равен двумстам тридцати пяти дням. А один год для гномов — это пять человеческих. Сама сосчитаешь?

— Угу, — кивнула изумленно девушка.

Значит, год здесь длится меньше, чем на Земле? Хотя… Рия убрала за ухо отросшую прядь и задумалась. Кто вообще в земном мире установил, что год равен двенадцати месяцам? А, да, это время оборота планеты вокруг солнца, действительно. Тогда другой вопрос — а что с этой планетой? Как здесь устанавливают длительность года? И почему у гномов она другая?.. Или под землей смена времен года их не касается? Что логично, кивнула своим мыслям Рия и ойкнула, смущенно потупив глаза, когда заметила веселый взгляд Рюна.

— Хадду ты всегда внимательно слушала, — добродушно проворчал гном. — Не отставай.

— Конечно, — рассмеялась девушка, нисколько не прибавив шаг.

И снова на душе было легко и просто. А лес не кончался. То ли Греттир задался целью провести свой маленький отряд под защитой деревьев, то ли так было короче и проще добраться до спуска под землю.

— Рюноульвюр, — позвала его на седьмой день пути Рия, и гном с готовностью вскинул голову, вопросительно взглянув. — У вас много ходов под землю?

Рюн почесал бороду.

— Не то чтобы много, — уклончиво ответил он, — просто мы на поверхности показываемся редко, только когда торгуем с людьми или эльфами.

— Значит, все же торгуете?

— Торгуем, — вмешался Ньерд. — Под землей достаточно тяжело выращивать овощи и фрукты, поэтому драгоценные металлы или изделия мы меняем на еду.

— Понятно, — кивнула Рия и хмыкнула. — Почему эльфы так ненавидят людей? Я понимаю, что из-за рабства, но ведь и вы…

— Потому что эльфы больше всего похожи на людей, — откликнулся Греттир, не сбавляя шаг. — Вы же отличаетесь ушами, цветом глаз да кровью. А так сразу и не поймешь — человек перед тобой или эльф. Вот они и злятся.

— Когда… когда меня продали в рабство, — девушка коснулась культи, — первый эльф, которого я встретила, заботился обо мне. Помогал… — она горько усмехнулась, — калеке.

— Наверное, это был взрослый эльф, — хором заметили Бергфиннюр и Даргфиннюр.

— Взрослый, — согласилась Рия.

— Возраст у эльфов — дело тонкое, — потеребил бороду Рюн, убирая невидимую грязь. — Они лет до восьмидесяти — сущие дети. Вот как Глау.

— Ему, наверное, около пятидесяти, — предположил Ньерд. — Кто моложе, совсем смешно себя ведут. А этот вроде в руках себя держать умеет.

Рюноульвюр бросил странный взгляд на Рию и громко расхохотался.

— Ну… да, — согласился он сквозь смех, — да…

Девушка подозрительно прищурилась.

— Рюноульвюр…

— Что? — фыркнул гном, явно стараясь вновь не расхохотаться.

— Ты что-то скрываешь?

Вместо ответа он опять схватился за живот, басовито смеясь.

— Ну, Рюноульвюр, — Рия вцепилась в его плечо, — ну что ты знаешь о Глау?

Остальные гномы только непонимающе переглядывались.

— Нам уже тоже интересно, — сунулся поближе Эссюр. — Рассказывай, давай, что натворил этот молодой эльф.

Рюн только замотал головой и шумно выдохнул.

— Нет, — отказался он, продолжая улыбаться. — Если я прав, то эльф… то Рия с эльфом еще увидится.

— Почему? — изумилась девушка. — Да если я приближусь к их лесам, меня убьют. Быстро… или медленно, но убьют. Да и вроде как эльфы живут в другой стороне.

— В другой, — ухмыльнулся гном. — Но с молодыми эльфами всякое случается.

Больше от него ничего не удалось добиться. Наседали братья, наседал Эссюр и даже Йёрген с Ньердом, но Рюноульвюр молчал и все только ухмылялся.

— Вредный ты, — в итоге обиженно констатировала Рия и чуть ускорила шаг, почти поравнявшись с Греттиром. Ведущий только скосил глаза, но промолчал.

Лес продолжался. Он тянулся вглубь и вширь и почти не менялся. Все те треугольные листья, тонкие, как бумага, и такие же острые. Зато под ногами мягкая трава, и босиком идти было удобно, не боясь на что-то наколоться. Единственной проблемой стали корни, скрытые в траве, но Греттир, в первый раз запнувшись и упав, теперь тщательно выверял дорогу.

Они уходили на север. Где-то там жили тролли, но Рюн сказал, что гномы уйдут под землю раньше. Немного в сторону от северных гор — и просто куда ближе к человеческим поселениям — был один из входов под землю, о котором знали только гномы.

— Там, — указывал на восток Эссюр, тоже рассказывая, — человеческие города. На самом деле это просто чудо, что мы до сих пор не встречали охотников на рабов.

— Это вы не встречали, — ворчал Рюн и гладил себя по животу.

— Ты их ешь, что ли? — засмеялась как-то после такого жеста Рия, на что гном только хитро улыбнулся и снова похлопал живот.

— Ах да, — вспомнила тут же девушка, — гномы ведь самые великие гурманы в этом мире.

— И лучшие повара, — хмыкнул Йёрген. — Только людей мы не едим, не думай. Вы слишком костлявые.

Спустя две недели удача их ненадолго оставила, отлучившись по своим делам.

— Быстро, — шипел Греттир рассерженным ежом, — в траву!

Девушка послушно прижалась к земле, стараясь не обращать внимания на ноющий шрам. Гномам было легче, они просто меньше, но Рюн все равно казался выше из-за живота.

— Люди, — брезгливо процедил он, наблюдая вместе с девушкой, как беспечно по поляне проходят гусары, размахивая оружием. — Хуже Зверя.

Они пролежали так, почти не дыша, наверное, больше получаса. Рия бы при всем желании не сумела встать. Увидев знакомую форму, она снова испугалась, что окажется в плену. Сердце забилось птицей со сломанными крыльями, оно хотело на свободу и не могло взлететь.

Нет же, все в порядке.

Девушка прикрыла глаза, сжала зубы.

Все в порядке. Нужно успокоиться. Все хорошо. Она на свободе, и гномы рядом.

Нашарив руку Рюна, Рия сжала ее, стараясь почти не дышать. Гном промолчал, только в ответ тоже пожал ее пальцы, показывая, что боятся нечего.

— Нужно уходить вглубь, — заявил Греттир, когда они наконец выбрались из травы. — И чем дальше, тем лучше. Люди не должны сунуться за нами.

— Только вот там могут быть хищники, которых никакой каменный круг не остановит, — мрачно заметил Хадльтоур. — Как отбиваться будем?

Рия хотела сказать «огнем», но голос еще не слушался, а хрипеть не хотелось. Рюн стоял рядом и казался этакой скалой, чем-то незыблемым и вечным. Воплощение спокойствия и уверенности. Девушка вцепилась в его плечо, стараясь подавить страх. Она и правда на свободе, она не одна, гномы не бросили ее, беспомощную калеку.

Нет, даже не беспомощную. Ведь… ранила Детре. Смогла.

Мучительно хотелось увидеть Глау.

— Уходим, — решил наконец Греттир и хмуро взглянул на темнеющее небо. — Мы не можем остаться здесь, за этими охотниками пойдут другие.

— Или мы слишком приблизились к человеческим территориям, — бросил Фаннгейр. — Ладно, я согласен. Но быстрее, чтобы не в полной темноте собирать камни.

Гномы послушно кивнули и двинулись в путь, Рия поспешила за ними. Сумрак опускался быстро, вечер казался чем-то живым и словно преследовал беглецов. Естественно, вечер не отменить, но казалось, что, сколько бы они ни торопились, все равно почти не сдвинулись с места. И лишь когда Рия, в темноте наткнувшись на хвою, вскрикнула от неожиданности, Греттир скомандовал остановиться.

— Мертвый лес, — обеспокоенно проворчал он и отступил назад. — Малый круг, к деревьям не приближаться, не расходиться. Икать камни! Рия, сядь там, где стоишь.

Девушка в изнеможении опустилась на землю, подтянув колени к груди. Она даже не заметила, что ее назвали по имени, хотя обычно не пользовались обращениями вообще. Гномы сбились в кучу, выложив по кругу найденные камни. Круг вышел совсем небольшим, два на два, с Рией в центре. Подземные жители молчали, только ветер подвывал, и от этого становилось еще более жутко. Рюн сел, прислонившись спиной к спине девушке, и напряженно сопел. Рия подняла голову, тоскливо глядя на едва пробивающийся желтый свет луны.

Вечное полнолуние, оно бы сейчас стало спасением, но хвойные кроны почти плотным пологом закрывали небо. Снова все менялось. Возможно, наступал новый этап в ее путешествии? Предупреждение того, что ждет ее впереди, когда гномы уйдут. Может, попросить Рюна пойти к троллям? Да… пожалуй, стоит с ним поговорить об этом. Возможно, так действовала ночь, но Рия как никогда отчетливо понимала, что одна не доберется до троллей. Как она одна, калека, пойдет по незнакомым дорогам? Ведь камни ее не послушаются, значит, ночью останется без защиты. Камни предупредили Греттира о приближающихся людях, а кто предупредит ее?

Рия судорожно сглотнула и выдохнула, стараясь унять начинающуюся панику. Гномы тихо сопели, в темноте больше похожие на камни. Теплая спина Рюна согревала, но у девушки замерзли ноги и рука, и она никак не могла согреться. Несмотря на то, что ночами было тепло. Вокруг возвышались деревья, редкие лучи пробивающейся луны высвечивали хвойные лапы, сейчас казавшиеся живыми.

Вот та ветка… она шевельнулась, или показалось? Или там — кто-то прошел между деревьев? Рия едва не заскулила от страха, слушая свое заполошно бьющееся сердце. Да нет, кто пойдет ночью здесь? Глупости… За спиной пошевелился Рюн, прижался сильнее. Вдруг поднялся Греттир.

— Тихо, — бросил он. — В кучу. Ближе.

— Что? — вскинулся Эссюр, послушно перебираясь к коленям девушки.

Рию окружили, закрывая своими телами, но девушка почувствовала мелкую дрожь, которая била гномов. Они тоже боялись. Боялись меньше, привычные к своему миру, но, наверное, не любившие лесов. Под землей ведь деревья не растут.

Раздался шорох, и Рия вздрогнула, на мгновение перестав дышать.

— Идет кто-то, — тихо пробормотал Рюн, поднимаясь на ноги. — Зря.

Девушке хотелось зажмуриться, но она только сжалась в комок, словно пытаясь спрятаться среди гномов, которые были все равно ниже ее, и напряженно всматривалась в темноту. Где-то там раздавался непонятный шорох. Где-то там, возможно, приближалась их смерть, а они даже не видели ее.

Какое-то время тишину нарушало только дыхание беглецов, непонятные шорохи прекратились. Греттир и Рюноульвюр все еще стояли, возвышаясь над кучей, а потом вздрогнули — да все вздрогнули! — когда шорох раздался совсем близко, громко, отчетливо, и чья-то фигура встала почти перед кругом. Рия не видела, кто это. Только и могла разглядеть в темноте образ. Зато гномы вдруг успокоились. Дрожь пропала, они начали все подниматься, а Рия не могла себя заставить встать — сил не было.

— Спокойно, — произнес на общем языке некто знакомым голосом. — Это я.

— Ты? — неожиданно язвительно переспросил Рюн и фыркнул. — А если лоугаро?

— Тебя называли Рюн, — прошипели в ответ, и Рия задохнулась.

— Глау?..

— Так и думал, — констатировал эльф, и в темноте вдруг отчетливо блеснули синие глаза.

Девушка на мгновение задумалась, как это может быть, а потом вспомнила, что Глау похож на кота. А у котов в темноте глаза блестят.

— Глау, — повторила она и закусила губу, чтобы не расплакаться от облегчения.

— Ну, — нетерпеливо откликнулся эльф. — Вы меня в круг пустите? А то, кажется, тут где-то звери и птицеловки бегали.

Греттир цыкнул.

— А мы должны? — неприветливо поинтересовался он. — Эльф, что тебя принесло в такую ночь? Ты следил за нами?

— Я шел за вами, — прошипел парень и, кажется, переступил с ноги на ногу.

— Зачем?

— Надо… было, — вдруг как-то неуверенно огрызнулся Глау.

Хихикнул неожиданно Рюн и самовольно чем-то прошуршал в траве.

— Входи, — велел он, — быстрее. Пустите его в центр.

— Уверен? — скептически поинтересовался Греттир.

Рюноульвюр не ответил, и Рия решила, что гном просто кивнул. Она чуть пододвинулась вместе с остальными подземными жителями, и Глау опустился рядом. Парень почти мгновенно нащупал ее руку, легонько сжимая пальцы.

— Так и думал, — проворчал он, — гном слишком много общался с троллем.

— Еще один, — фыркнул Рюн.

Рия тихо выдохнула и подалась вперед, упираясь лбом в плечо эльфа. Вот теперь… вот теперь стало спокойней, словно ночь решила, что хватит с беглецов. Позволила им отдохнуть в оставшееся время и прогнала тот страх, что обычно просыпается в темное время суток.

— Здесь я, — пробормотал эльф, усаживаясь так, чтобы девушка могла на него опереться. — Здесь теперь.

— Угу, — промычала Рия, закрывая глаза. — Спать?

— Спать, — откликнулся Греттир, шурша где-то рядом.

Гномы по-прежнему окружали две высокие сидящие фигурки, а за спиной сидел Рюн, вернувшийся на свое место. Справа был Глау, слева — Эссюр, и девушка позволила себе облегченно выдохнуть, пропуская страх через себя.

Вот теперь все должно наладиться окончательно.