Всё дело в шляпе (джен)

– Час от часу не легче! – проворчал Рон, передвигая пешку.

Они сидели в гостиной Гриффиндора и играли с Гарри в шахматы. Невилл и Гермиона выступали в качестве наблюдателей.

– Рон, но, возможно, это единственный способ! Дамблдор прав – мы можем получить только рубины, – Гермиона расстроенно всплеснула руками.

– Да мы ничего не можем! Если ты не заметила, часы Кубка Хогвартса больше не работают! Что ты предлагаешь? Пригласить в Хогвартс парочку слизеринцев и сразиться с ними на дуэли? Победителю ценный приз! Камень в копилку факультета!

– Да я не знаю, Рон! – Гермиона чуть не плакала. – И перестань на меня срываться! Если хочешь, можешь вернуться в Нору.

Рон застыл, и конь, который должен был передвинуться вперёд, тревожно заржал – Рон не до конца отдал команду.

Гермиона виновато посмотрела на каменное лицо Рона.

– Зря я это сказала. Прости.

– Ты меня прости, Гермиона, – Рон печально вздохнул. – Так надоело всё. Эти загадки, тайны, битвы. Чёртов Волан-де-Морт. Из-за него Хогвартс сопротивляется.

Гарри и Невилл молча переглянулись, не зная, что сказать. А Гермиона примирительно произнесла:

– Ладно, вот вернём шляпу, и всё будет хорошо. Теперь мы знаем хотя бы, где она.

– Ну да. Толку-то? Я не понимаю, почему нельзя просто вставить в эту гравюру обычные камни? Взять в Гринготтсе, купить, ну, мало ли, – Рон отвлёкся от игры, и ладья Гарри успела воспользоваться его промахом – Рон лишился коня.

– Да как ты не понимаешь, что в этом и состоит загвоздка. Уверена, что любые драгоценные камни, принесённые извне, не помогут, – Гермиона невольно вернулась к спору. – Вот поэтому нам нужны представители других факультетов.

– Гермиона, допустим, завтра же мы решим эту проблему. Но я согласен с Роном – что мы должны сделать? Сварить зелье на скорость? Сделать домашнюю работу для профессора МакГонагалл? – вступил в разговор Гарри.

– Я думаю, что одна голова хорошо, а две лучше. В нашем случае этих голов будет больше. Посмотрите, в разгадке исчезновения Распределяющей шляпы участвуют все! И домовики, и привидения, и даже портреты помогают! – воинственно произнесла Гермиона.

– Ага, осталось только троллей позвать. Хрюкнут погромче, гляди – Кракен от страха и отползёт в сторону, – проворчал Рон, жертвуя пешкой.

– Дамблдор сказал, что мы сами можем подумать, кого позвать на помощь, – произнёс Невилл. – Я думаю, что с когтевранцами и так всё понятно.

– Полумна! – в один голос выкрикнули Гарри, Рон и Гермиона.

– Я согласен с Гермионой, что для начала нам надо собраться вместе. А там уж что-нибудь придумаем, – продолжил Невилл.

– Если только озеро не придумает раньше нас, – пробубнил Рон и мастерски поставил Гарри шах и мат. Чёрный король снял корону и понуро поплёлся с доски.

– Вот если бы надо было сразиться с кем-то в шахматы, я согласен! – довольно произнёс Рон.

– Боюсь, что шахматы тут не при чём, – возразила Гермиона.

– Гермиона, я просто сказал! Я не представляю, как нам добыть камни. Устроить полосу препятствий? Колдануть друг друга? Я и так знаю, что Малфой хитрый, тут и изумруд не нужен.

– Ты тоже подумал про него, да? – Гермиона внимательно посмотрела на Рона.

Рон словно на стену налетел. Потом, сразу сдувшись, сказал:

– Не знаю, Гермиона. Легче поцеловать соплохвоста Хагрида, чем подружиться с Хорьком. Я пас.

– Профессор МакГонагалл сказала, что завтра утром поможет нам пригласить сюда выбранных студентов. Нам дали время подумать. Хочешь ты или нет, но одного слизеринца придётся пригласить на время в Хогвартс.

– Гермиона, обязательно на ночь портить настроение? Давай лучше о Полумне. Как думаете, она согласится? – спросил Рон.

– Спрашиваешь! Тут даже к Трелони не ходить, – ответил Гарри. – Кстати, о Трелони. Что-то её не видно.

– Да и без её предсказаний тошно, – Рон следил, как шахматные фигурки складываются в коробку. – Не знаю. Времени у нас мало. Пока всех соберём. Пока всё объясним.

– Я могу послать Полумне сообщение прямо сейчас, – сказал Невилл.

– Да поздно уже в совятню ходить, Невилл, – махнул рукой Рон.

– Я не про сову, – Невилл покраснел и достал из нагрудного кармана рубашки монетку.

Это был галлеон. Сначала Рон и другие подумали, что это самый обычный галлеон, ценность которого эквивалентна, как известно, семнадцати сиклям или двадцати девяти кнатам. Но тут Рона пронзила догадка:

– Неужели тот самый?

– Да, – ответил Невилл. Мы пользовались ими весь год, пока вас не было.

Невилл достал палочку и вывел на ребре фальшивого галлеона сообщение. Затем положил монетку бережно в карман.

– А что будем делать с пуффендуйцами? – спросил Рон. – Может, Эрни позвать? Или Джастина?

– Я бы предложил Ханну Аббот, – опять покраснел Невилл. – Ханна весь прошлый год была с нами. Ну, с Джинни, с Полумной, с ребятами. Она очень хорошая.

– И красивая, да? – Рон подмигнул Невиллу, от чего бедняга ещё больше смутился.

А Рон наткнулся на суровый взгляд Гермионы и поспешно добавил:

– Но, конечно, не такая красивая как ты, Гермиона! Никогда не любил блондинок!

– Лав-лав, – прошипела Гермиона и отвернулась.

Гарри потешался над друзьями. Даром, что над ними нависла серьёзная проблема, и от их действий зависит судьба школы – сейчас они были обычными подростками, которые имеют свойство влюбляться, тайно страдать и переживать муки ревности. Рон по-щенячьи стал заглядывать в глаза Гермионы, предлагая сбегать на кухню за пирожными, на что Гермиона ответила, что после шести едят только слабовольные люди. Но она уже не сердилась.

– Гермиона, я не слабовольный! У меня молодой растущий организм, а он требует еды как раз после шести вечера, – Рон смешно размахивал руками, а Гермиона улыбалась.

– Ой, – прервал милую беседу Невилл и полез в карман.

– Полумна прислала ответ!

Ребята знали, что на зачарованные монеты Гермионы наложены протеевы чары, и когда сообщение на ребре менялось, монета нагревалась, извещая хозяина о новости. Полумна, судя по всему, так же, как и Невилл, держала галлеон под рукой, поэтому и ответила так быстро.

– Что там? – спросил Гарри.

– Она пишет, что через час будет в Хогсмиде! Просит встретить её у ворот Хога.

– Отлично! – сказал Рон. – Полумна – молодец! Надеюсь, морщерогих кизляков она оставит дома.

– А как быть с Ханной? – спросила Гермиона, когда друзья спустились вниз по Большой лестнице и вышли на улицу.

– Если бы у Ханны под рукой был галлеон, она бы тоже ответила, – сказал Невилл. – Может, пошлём сову?

– Надо посоветоваться с профессором Дамблдором и Минервой МакГонагалл. А то, получается, мы и не сказали, что пригласили Полумну, – ответила Гермиона. – Заодно и про Ханну скажем.

– Вот встретим сейчас Полумну и сходим все вместе, – предложил Гарри.

Время было уже вечернее, но солнце ещё не совсем скрылось за башнями, цепляясь лучами за резные окошки. На бугре возле озера Гермиона остановилась и оглянулась.

– Какой же он красивый, наш Хогвартс!

Рон подошёл и взял Гермиону за руку. Гарри и Невилл стояли чуть в сторонке, но взгляды всех четверых были направлены на башенки, которые сейчас, в час заката, казались объятыми золотыми нимбами.

– Пойдём? – спросил Рон.

Гермиона кивнула, и они направились вниз по тропинке, минуя замерзающее озеро, хижину Хагрида и теплицы.

У ворот они простояли совсем немного. Гермионе не составило труда снять с них защитные заклинания на время, чтобы Полумна могла пройти внутрь. Полумна передала Невиллу увесистую сумку с вещами и сразу же попросила рассказать ей обо всём. Так что, на тот момент, когда друзья добрались до главного входа в замок, Полумна была уже более-менее в курсе. Первый её вопрос, однако, был совсем далёк от дел Хогвартса:

– А почему Джинни не с вами? Я думала, Гарри, что вы теперь вместе.

Теперь настала очередь Гарри покраснеть.

– Ну… Джинни сейчас нужна Молли.

– А ты нужен Джинни! – Полумна засунула палочку за ухо, чтобы открыть дверь. – Куда пойдём? – без всякого перехода спросила она.

– Наверное, Минервы МакГонагалл уже нет в кабинете директора. Может, она в учительской? – предположил Рон, косясь на красного Гарри.

– Какое сегодня число? – вдруг спросила Гермиона. – У Джинни скоро день рождения.

Гарри сам потерял счёт дням. Если он прибыл в Хогвартс в самом начале августа, второго числа, то сегодня… Гарри стал рассуждать вслух:

– Два раза мы ночевали с Роном, и два раза спали втроём. Значит, сегодня – шестое число.

Гермиона хихикнула, а Полумна сказала:

– Хорошо, что рядом нет Риты Скитер.

Друзья поднялись в учительскую, охраняемую двумя горгульями. Гарри помнил, как однажды они обиделись на него, когда он пришёл сюда по делу. Но горгульям не нужно было сообщать пароль, поэтому ребята, постучавшись, зашли в кабинет.

Минерва МакГонагалл совсем не удивилась появлению Полумны. Она поддержала предложение Невилла пригласить в Хогвартс Ханну Аббот, а на вопрос о слизеринце сказала, что готова заключить сделку с чёртом, лишь бы Хогвартс поправился. Они говорили о замке как о живом существе. О друге, который тяжело заболел. Хогвартс был живым. И они должны ему помочь.

– Мисс Лавгуд, вы не побоитесь одна ночевать в башне Когтевран? – спросила профессор МакГонагалл.

– Я никогда не бываю одна, – просто ответила Полумна. – Те, кого мы любим, всегда с нами. Но если можно, я бы хотела ночевать в гостиной Гриффиндор.

– Разумное решение, – одобрила Минерва МакГонагалл. – Надеюсь, мисс Грейнджер с удовольствием приютит вас.

– Да, конечно! – ответила Гермиона.

Так что наверх, к портрету Полной Дамы, поднялись впятером. Полная Дама не возражала, а гостеприимно распахнула проём в гостиную. Друзья просидели возле камина за разговорами довольно долго, поднявшись в спальни далеко за полночь. С появлением Полумны казалось, что теперь дело пойдёт на лад. Когда Гарри, наконец, добрался до подушки, то долго ещё улыбался, вспоминая невероятные рассуждения Полумны о Кракене, русалках и дружбе факультетов.

Утром, после завтрака, поднялись в кабинет директора. Полумна хотела наведаться к озеру, но согласилась, что сначала нужно решить вопрос с остальными участниками их странной спасательной миссии.

Общее собрание бывших директоров было бурным. Каждый профессор уверял, что ученик именно его факультета непременно является ключевой фигурой во всей кампании. Элизабет Бёрк, та самая рыжеволосая волшебница, которая заявила, что слизеринцы лучше всех, надменно заявила:

– Детей не должно быть видно и слышно! Гриффиндорцы всегда доставляли мне столько проблем.

Альбус Дамблдор поднял вверх руку, призывая всех к тишине:

– Миссис Бёрк. Давайте оставим ваши инсинуации на потом. Какой пример мы подаём юным магам? Сейчас нет главных. Если мы, старые заслуженные маразматики, не сможем договориться, то чего тогда требовать от молодых, неокрепших душ? Нам нужно объединиться! Каждый факультет имеет свою славную историю. Но не надо забывать, что все мы – одна большая семья. Хогвартс – не клуб для избранных. Хогвартс – общий дом для всех, кто желает научиться быть, прежде всего, человеком, а потом уже волшебником.

Пристыженные директора замолчали. Ребята сидели вокруг стола и внимательно следили за диспутом, понимая, что от решения Дамблдора и остальных зависит многое.

Когда страсти немного улеглись, встал вопрос о приглашении в Хогвартс ученика Пуффендуя и Слизерина. Гарри предложил отправить Ханне Аббот сову, но Хагрид, который тоже присутствовал на экстренном совете, покачал головой:

– Нет, Гарри. Ничего не выйдёт. Совы больше не летают к ученикам. По мелким делам пока соглашаются, а как увидят письмо, адресованное студенту – округляют глаза и прочно вцепляются в жёрдочку. Помните, они отказались нести письма первокурсникам? Так вот и к остальным не хотят. Не сами. Совы – послушные и исполнительные. Что-то их не пускает.

– Но есть и другие способы связаться! В крайнем случае, можно отправиться в Лондон и разыскать Ханну. У Невилла есть её адрес.

– У меня другое предложение, – произнёс Дамблдор. – Нам нужно действовать быстрее. Насколько я знаю, Ханна часто бывает в «Дырявом Котле», помогает Тому. Не могу сказать, кем он точно ей доводится – родственник по линии отца. Том уже старый, и Ханна милосердно помогает ему во время летних каникул. Я бы порекомендовал воспользоваться камином в кабинете уважаемой Минервы МакГонагалл. Нужно передать Тому сообщение для Ханны.

– Я могу взять это на себя! – Минерва МакГонагалл тут же поднялась с места.

– Сейчас? – удивлённо поднял брови Дамблдор.

– Я поняла, что никто не возражает против кандидатуры Ханны Аббот. Не вижу причин затягивать её прибытие в Хогвартс.

В этот момент Минерва МакГонагалл была истинным деканом своего факультета. Во всех её движениях и словах не было ни тени сомнения или отчаяния. Решительность, смелость и храбрость. И стойкая вера в то, то они справятся. Профессор стремительно вышла из кабинета, оставив на повестке дня второй вопрос – кого из слизеринцев возможно пригласить в Хогвартс.

Дамблдор спросил мнение ребят. Он пояснил, что выбор этот очень важный:

– Поймите, вы должны забыть все свои старые обиды и стычки. Никто не знает, в каких именно условиях вам придётся добывать камни факультета. Возможно, настало время для того, чтобы враги стали друзьями? Что скажите, мистер Уизли?

– Почему я? – Рон густо покраснел от направленных на него со всех сторон взглядов.

– Я бы хотел знать ваше мнение, – настаивал Дамблдор.

– Мы думали про это. Ну, кого можно пригласить. Это же для пользы.

Рон словно уговаривал сам себя. В полной тишине Дамблдор спросил:

– И на ком вы остановились? Кто тот слизеринец, которого вы готовы позвать на помощь?

– Драко Малфой.

Одобрительный гул со стороны слизеринских профессоров перекрылся сомнительным ворчанием директоров Пуффендуя и Когтеврана. А Дамблдор, дав время всем немного переварить услышанное, сказал:

– На самом деле выбор шляпы зачастую, увы, делает нас предвзятыми. Негласная вражда между гриффиндорцами и слизеринцами привела к тому, что существенное уже не важно. Мы смотрим на принадлежность к факультету и даже не пытаемся увидеть человека с другой стороны.

Гарри казалось, что Дамблдор обращается сейчас в первую очередь к нему. Так и есть. Он вспомнил, что на первом курсе, еще до поступления, был враждебно настроен ко всем слизеринцам. Он умолял шляпу не отправлять его на факультет Салазара, считая, что оттуда выходят лишь Тёмные волшебники. За все годы он так и не смог побороть неприязни к Малфою. Разве что во время Великой Битвы… Может, он стал взрослее?

– Что скажешь, Гарри? – Дамблдор, оказывается, всё это время внимательно следил за борьбой, написанной на лице Гарри.

– Я понял, профессор, о чём вы. Я обещаю, что мы не будем вести себя по-детски. Уверен, что Малфою Хогвартс тоже дорог, и он согласится помочь.

Рон покосился на Гарри, как на человека, выпившего настойку болтушки, но промолчал. Гермиона сидела с красными пятнами на лице. Каждый из них понимал, что сейчас не время обид.

– Вот и славно, – подытожил Дамблдор. – С выбором мы определились. Минерва МакГонагалл известит Тома, а нам нужно связаться с Мэнором. Какие будут предложения?

Гарри понял, что при всём своём волевом решении относиться к Малфою лояльно, ни за что на свете не хотел бы сейчас оказаться на пороге поместья Малфой. Слишком много боли несли воспоминания об их последнем визите туда. Гермиона невольно схватилась за запястье, где остался шрам от пыток Беллатрисы. В глазах её появились слёзы. Рон обнял Гермиону за плечи.

– Мистер Уизли, не могли бы вы проводить мисс Грейнджер к мадам Помфри? Ей надо немного успокоиться. Ваши друзья расскажут потом вам обо всём. Мисс Грейнджер. Гермиона, – Дамблдор заставил Гермиону взглянуть в его глаза.

– То, что вы пережили – по силам не каждому взрослому зрелому волшебнику. Вы сохранили свою душу чистой и полной любви. Боль забудется. У вас всё будет обязательно хорошо, – Дамблдор улыбнулся и добавил: – Тем более, если с вами рядом будет мистер Уизли.

Рон, красный как рак, повёл Гермиону к выходу. А Дамблдор после их ухода вернулся к делам насущным.

– На чём мы остановились? Сову мы слать не можем, камины Мэнора, я уверен, закрыты от постороннего доступа. Какие будут предложения?

– Дамблдор, не думала, что когда-нибудь это скажу. Эта девочка… – задумчиво заговорила Элизабет Бёрк. – Я была там. Я видела всё своими глазами. Признаю, что только сильный человек с добрым сердцем способен такое простить. Она не держит зла. Я чувствую это. Душевная рана ещё не зажила, но она справится. Что ж, не только слизеринцы достойны уважения.

– Спасибо, мисс Бёрк. Я рад, что вы это поняли, – произнёс Дамблдор. – Вы сказали, что видели всё своими глазами.

– Конечно. Мой портрет висит в парадном холле поместья Малфой. Я могу наведаться туда и передать Драко вашу просьбу. Нашу просьбу. Я тоже хочу помочь.

– В самом деле. Я и забыл! Отличная идея! Если вы сделаете это для нас, мы быстрее узнаем ответ Драко.

Элизабет Бёрк кивнула и без лишних слов переместилась за край рамы.