Ends and Means: Everybody lies (гет)

17 апреля 1998 года

Он видел все, но этого не понял.

Катя Шофман

Стук не прекращался. Рон выволок из-под головы подушку, намереваясь швырнуть ее в дверь, и только тут понял, где он. Выхватив из-под подушки флакончик, сделал глоток. Все-таки со стороны Забини было крайне неосмотрительно хранить Оборотное зелье вот так, без малейших защитных чар. А если обыск? Зелье-то незаконное, если разобраться. Хотя кто будет обыскивать дом Пожирателя теперь, авроры давно подконтрольны Тому-Кого-Нельзя-Называть…

Стук повторился. Непонятно, что он должен сделать теперь — спросить, кто там, открыть дверь с помощью палочки или подойти к ней? На всякий случай Рон выбрал второе.

— Ты еще в постели? Все нормально? — это была экономка, державшая в руках подносик с крошечной чашечкой. Явно не чай, скорее всего, кофе.

— Спасибо, Нэнси. Все хорошо, но голова раскалывается.

— После завтрака пройдет, я как раз начала накрывать на стол, — интересно, где этот стол? Есть хотелось ужасно.

— Не хочу никуда идти, позавтракаю здесь, — тон, похоже, выбран правильно — капризно-повелительный, наверное, именно так разговаривают с экономками.

— Что за новости? Ты не старуха, чтобы есть в постели. Быстро в ванну, я тебя жду на кухне.

Дверь хлопнула прежде, чем он сообразил, что ответить. Ничего себе. Похоже, в этом доме командует отнюдь не Блейз. И вообще, зачем нужна экономка: будить в такую рань и решать, где тебе завтракать? Пришлось встать и отправиться в ванную. Затем возникло сразу несколько проблем. Во-первых, что надеть? В чем юные Пожиратели спускаются к завтраку? И почему завтрак на кухне? На кухне едят простые смертные, а приличные чистокровки должны вкушать овсянку в столовой… вроде бы. Бросив взгляд по сторонам, Рон увидел брюки, висящие на спинке стула, и сложенную рубашку. Смотрелось прилично, теперь нужно набраться смелости и выйти из комнаты в поисках завтрака.

Ему повезло. Едва спустившись на первый этаж, Рон увидел Нэнси, шествующую откуда-то с целой кипой полотенец. Направлялась она, судя по доносившимся запахам, именно туда, куда и нужно.

— А что у нас на завтрак?

— Как всегда — яичница с беконом и тосты, а что?

— Мне показалось, пахнет чем-то вкусным, — уф, вроде выкрутился. Надо задавать меньше вопросов.

— Унюхал-таки! — женщина рассмеялась. — Ладно, признаюсь, испекла твои любимые сладкие булочки.

Стол был уже накрыт. Еды было много, и отличной, а булочки… тут у них с Забини вкусы сошлись. Нэнси деликатно вышла, но почти сразу вернулась.

— Пришла Дафна. Проходите, мисс, я налью вам чаю.

Улыбнувшись, Дафна уселась на стул напротив:

— Блейз, извини, что я пришла в такую рань, но мне было так неспокойно... Ты что-нибудь помнишь из вчерашнего дня?

— А что было вчера? Я пришел к тебе, потом решил выйти в сад и… — теперь нужно изобразить глубокую задумчивость, переходящую в легкую растерянность.

— Ты потерял сознание и упал в гостиной, — на лице Дафны проступила печаль. — Я пыталась тебе помочь, и мне вроде бы удалось, но ты стал какой-то странный. На приеме говорил непонятные вещи, и я даже была вынуждена… Что ты так на меня смотришь?

— Нет, ничего. Рассказывай дальше, я просто задумался, какой на тебе сейчас лифчик — мой любимый красный в горошек? — Рон не смог удержаться от смеха, глядя на ее ошарашенное лицо.

— Ты... ты... Ты вообще кто?

— А ты сама как думаешь?

Дафна вскочила из-за стола, словно собираясь напасть, но передумала и села на место.

— Я слушаю. Что это все значит? — похоже, она не собиралась рисковать, ответив на вопрос прямо. Еще на что-то надеялась?

— Дафна, ты отлично все поняла.

— Но ты же обещал! Ты с ума сошел?

— И не думал. Но ты так и не рассказала, что вы задумали. Зачем вам когтевранцы? Или рассказывай все, как есть, или я дождусь Нотта и узнаю все сам.

— Как ты узнаешь? Ты думаешь, что самый умный? Рон, тебя невозможно принять за Блейза! Вы совершенно разные, он воспитанный, умный, а ты...

— Но ты же не заметила разницы, когда пришла!

— Ну да, но я пробыла здесь всего пару минут. Теодор знает Блейза много лет, у тебя ничего не получится, и ты погубишь и себя, и нас.

— Получится, если ты мне поможешь. Я прикинусь, что мне плохо, и постараюсь разговорить этого придурка. Чем скорее мне это удастся, тем лучше для тебя. Так что теперь это уже твоя забота, как это сделать, если ты и правда хочешь, чтобы я ушел.

— А Блейз? Где он, что ты с ним сделал? — Дафна опять вскочила со стула.

— Сядь и перестань психовать, с ним все нормально — спит, получив очередное заклятие. Так что все зависит от тебя, время идет. Чем быстрее я узнаю правду, тем быстрее он проснется. Так что, может, ты сама мне все расскажешь?

— Если бы знала, рассказала. Но ты совершаешь глупость, надеясь… — шаги за дверью прервали ее на полуслове.

— Блейз, к тебе Теодор Нотт с друзьями. Пригласить их на кухню или в гостиную?

— Сюда, — кто знает, где эта гостиная, да и на кухне было проще разговаривать — в конце концов, можно сунуть в рот кусок и думать над ответом, пока не прожуешь.

— Дафна, Блейз, простите, что отрываем вас от завтрака, — вошедший худой шатен с внимательными глазами Рону всегда не нравился, хотя здесь он выглядел совсем иначе. Майка с длинными рукавами… интересно, у Нотта есть метка? — Думаю, представлять вас не надо, но вдруг? Чжоу, это наши голубки Блейз и Дафна. Дафна, Блейз, счастлив вам представить самую очаровательную девушку Когтеврана Чжоу Чанг!

— Мы знакомы, — улыбнулась Дафна. Рон старательно поклонился. Очень хотелось подбодрить Чжоу дружеской улыбкой, но на фоне радостных оскалов Нотта и Дафны его потуги были явно недостаточны.

— Ну что, какие у нас планы на сегодня? — поинтересовался Роджер. Вопрос очевидно предназначался Забини, но Рон лишь пригубил кофе, и вместо него был вынужден ответить Нотт:

— Это идея Блейза, по-моему, несколько неожиданная, но интересная. Я, во всяком случае, с удовольствием приму участие в такой авантюре. Мы отправимся в Чессингтон, это место, где развлекаются маглы.

— О, я бывал там, давно, когда еще не знал, что я волшебник. Меня мама туда водила, она магла, — Роджер выглядел смущенным, словно признался в чем-то неприличном. — А потом, когда способности проявились, отец запретил мне посещать такие места и даже дружить с маглами.

— А я бы в детстве не отказался от такого, но у меня нет ни родственников маглов, ни знакомых, — в голосе Нотта слышалось сожаление. — Забини повезло, у него там полно приятелей. Зато теперь мы все наверстаем, так ведь?

* * *

Луч света пробивался тонкой полосой под дверью — наверное, он ее и разбудил. С минуту Гермиона прислушивалась к непонятным шорохам, доносившимся из соседней комнаты, потом тихо встала с кровати и накинула халат. Понимая, что ее любопытство граничит с бестактностью, она все-таки подошла к двери, но открыть не решилась. Прижавшись ухом к темному дереву, Гермиона прислушалась. Тихо. Интересно, что там за комната? Марк не провел ее по дому, хотя с какой стати он должен был это делать? Она знала, где ее комната, кухня и гостиная, а остальное — не ее дело. За дверью, скорее всего, кабинет — тот самый, который она видела в зеркале, и Марк сейчас занят работой. Гермиона невольно улыбнулась, вспомнив, как разговаривала с его изображением в зеркале еще два дня назад, и ей очень захотелось войти и увидеть его, сидящего за столом, и свечи, горящие рядом. Тихо постучав, Гермиона замерла в ожидании ответа, но его не было. Тогда она тихо толкнула дверь.

Да, это был тот самый кабинет — стол, кресло, ряды книг, а на противоположной стене — что-то, закрытое тканью. Похоже, не только она боится зеркал. Но за столом никого не было. Может быть, подождать? Или выбрать парочку книг и выйти? Нет, это неудобно. Вздохнув, Гермиона вернулась к себе и закрыла дверь. Стало неожиданно темно, настолько, что она даже не видела своей постели, но отлично помнила, где та стоит, и, протянув руки вперед, пошла на ощупь. Странно, но полога все не было. Ей почему-то стало страшно, хотя заблудиться в спальне, тем более такой небольшой, весьма сложно. А вот и стойка кровати. Но почему она не гладкая? Ответ Гермиона знала, но продолжала ощупывать ствол, ветки и листья, которых здесь не могло быть.

Она чувствовала, что это еще не конец! Что так не бывает — чтобы прекрасный принц спас принцессу в тот момент, когда кажется, что все кончено. Вернее, так бывает только в сказках. А здесь все как раз наоборот, и единственный, кому она поверила, должен предать страшнее, чем все остальные. Гермиона бросилась бежать назад, уже понимая, что все бесполезно. Но луч за спиной все еще был! Там должно что-то быть! Дверь, откуда в лесу дверь? Не важно! Нащупать ручку, потянуть…

Оно было именно таким, как она хотела. Когда-то давно... Мелкие теплые волны накатывались на песок, над головой, пронзительно крича, парили чайки. Море, которого не могло быть, как не могло быть зеркала, его отражающего. Не в силах отвести взгляд, Гермиона попятилась назад. Спина уперлась в стену, или это не стена? Нет, это ткань — тяжелая, плотная, похожая на бархат, и она окружала ее, как саван. Задохнувшись от ужаса, Гермиона начала рвать ее, пытаясь вырваться. Сил закричать не было — да и кого звать? Земля уходила из-под ног, пальцы вцепились во что-то, в глаза ударил свет.

Полог отдернут, она сидит на кровати, ухватившись за его концы. Так это был сон? Свеча в изголовье тихо потрескивала, за окном стрекотали цикады. Все на своих местах, она — тоже. Из-за задернутых штор пробиваются лучики солнца — лучшее средство от ночных страхов. Нужно выглянуть в окно, убедиться, что она и правда в Трансильвании, так пугающей ее вчера, но решимость куда-то подевалась, и вставать с кровати отчаянно не хотелось. Она в комнате, все в порядке, так зачем искушать судьбу?

Похоже, она становится настоящей трусихой и неврастеничкой. Причем тут судьба? Если все нормально, то за окном будет сад. Если нет — тогда какая разница, когда она узнает правду? Решительно встать не удалось, пришлось сосчитать до десяти. За шторами оказалось окно, за ним — сад, такой же, как вчера, но весь искрящийся от росы под утренним солнцем. Гермиона распахнула створки, и утро ворвалось в комнату приятной свежестью и пением птиц. Сжав зубы, она влезла на подоконник и соскочила вниз — как была, в ночной рубашке, халате и тапочках. Несколько шагов — и она на дорожке, с мокрыми ногами и подолом, но гордая собой и окончательно проснувшаяся.

Возвращаться не хотелось — казалось, что страшный сон затаился в комнате и ждет ее возвращения, а прогулка перед завтраком вещь не только приятная, но и полезная. Страх отступил, и она с интересом осматривала сад. Вернее, это трудно было назвать садом — просто большой участок земли вокруг дома, огороженный высоким забором, лишь изредка проглядывающим через разросшиеся деревья и кусты. Все выглядело так, словно здесь лет сто не ступала нога не то что садовника, но и просто человека. Мощение дорожек потрескалось и проросло травой, сорняков не было вообще — только привычные для высокогорья дикие растения. Такого эффекта добиться трудно — создать такой идеальный уголок живой природы. Неизвестный куст осыпал Гермиону целым каскадом ледяных капель — они потекли по плечам и спине, прогоняя из памяти последние обрывки сна. Все вокруг было расцвечено теми особыми красками, которые бывают только в конце весны, когда кажется, что осень не наступит никогда. Пахло сиренью и еще чем-то знакомым и кружащим голову.

Тапочки все равно промокли, так что Гермиона смело сошла с дорожки и начала собирать букетик. Цветы были незнакомые, но красивые и яркие. Только один она узнала — еще из прежней магловской жизни, она видела его у соседки на альпийской горке. Серебристый, словно покрытый инеем, эдельвейс, символ Швейцарии. Но что он делает здесь? Или все-таки сад не дикий? В душе опять шевельнулось беспокойство. Да что с ней случилось? Нервы совсем ни к черту… Почему ей все время мерещатся опасности, которых нет? К чему Марку врать, что они в Румынии?

Гулять сразу расхотелось. На глаза попался какой-то старый бочонок, полный воды, и она сунула в него букет. Почему-то страх перед тем, что влезть в окно не удастся, отступил, сменившись совсем другими думами. Быстро переодевшись в заштопанные джинсы и майку, она направилась на кухню. Марк вошел, когда Гермиона уже заканчивала завтрак.

— Что-то ты сегодня рано встала, — Марк был сама любезность. — Не беспокойся, я сам сварю кофе, а есть не хочется.

— Приснилась какая-то гадость. Можно я возьму что-нибудь почитать и посижу в саду?

— Конечно. Ты и правда спала плохо — все время кричала. Поэтому я и не хочу, чтобы ты переселялась в гостевую спальню в другом конце дома.

— Я сплю в твоей спальне? Марк, не стоит… Это неудобно!

— Ерунда. Я вообще часто сплю прямо в кабинете на диване. Пенни, ты пережила такое, что кошмары — это нормально. Тебе надо успокоиться, привыкнуть к ощущению безопасности. Так что лучше, чтобы я пока был рядом.

Гермиона не знала, что ответить. Ей было приятно, но, с другой стороны, в ситуации было что-то не совсем приличное.

— Так что выбирай книги, читай, отдыхай и не забивай голову всякими глупостями. И не отвлекай меня — кофе чуть не убежал! — Марк легонько подтолкнул ее к двери.

Спорить и правда не хотелось, однако неприятное чувство осталось. Почти бегом влетев в кабинет, Гермиона быстро просмотрела полки и сразу нашла то, что нужно — определитель растений Европы. Прихватив еще несколько книг, она выскользнула в сад и направилась к увиденной еще утром старой скамейке. Эдельвейс она нашла сразу и вздохнула с облегчением — оказалось, что он прекрасно растет в Карпатах. Ей стало мучительно стыдно: похоже, у нее и правда паранойя. Захотелось вернуться на кухню к Марку — правду сказать она бы не осмелилась, просто села бы рядом, уговорила позавтракать. Но как это сделать, она не представляла — ну не ее это! Рядом с ним она испытывала странную робость — он был такой большой, взрослый, непонятный. Гермиона совсем ничего о нем не знала — ни откуда он приехал, ни чем занимается, даже его фамилии, и почему-то не решалась спросить.

Так что, похоже, ей придется сидеть в этом саду минимум пару часов и читать. Книги, как назло, оказались совсем неинтересные, так что от нечего делать Гермиона начала искать в каталоге названия цветов, растущих поблизости. Горечавка узколистная, колокольчик тирзоидный, гвоздика блестящая — все они прекрасно чувствовали себя в этих горах. Занятие неожиданно оказалось увлекательным, хотя она никогда не любила травологию, но, как оказалось, соскучилась по учебе. В Хогвартсе сейчас вовсю готовятся к сдаче ЖАБА, наверное, часами просиживают в библиотеке, а в гостиной только и разговоров, что об экзаменах. Могла ли она раньше подумать, что всего этого больше не будет? Ни СОВ, ни дальнейшего образования, ни выбора интересной работы, которой можно будет посвятить жизнь?

Задумавшись, Гермиона крутила в пальцах веточку с мелкими зелеными листиками и желтенькими цветочками, сорванную с забавного, словно специально подстриженного шаром, кустика. Капли воды упали на страницы, а она даже не заметила. Испугавшись, что чуть не испортила прекрасную книгу, Гермиона аккуратно протерла картинку носовым платком и даже подула на нее. Вроде бы ничего страшного. Все, сейчас она определит последнее растение, найдет свой утренний букетик и пойдет в дом.

Проломник Швейцарский, растение-эндемик, растет в Альпах и, возможно, Пиренеях. Вот тебе и нетронутый уголок. Все равно утро прошло не зря — во всяком случае, теперь она знает, что горечавка используется в приготовлении средства от ушибов.

* * *

— Эй, ты чего сел?! Давай еще раз! — счастливое лицо Роджера промелькнуло мимо и пропало где-то в разноцветной круговерти. Рон устало откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза. Все что угодно, но туда он больше не полезет! Дафна их развлечет, и никто не заметит его отсутствия, уговаривал он сам себя.

А начиналось все так неплохо! Его плохое состояние стало отличным оправданием, чтобы не аппарировать самому, а когда они переместились в парк, стало не до разговоров. Роджер, обрадованный тем, что, наконец, может хоть чем-то блеснуть, сразу потащил их на обзорную поездку над зоопарком. Неуютно, медленно и не идет ни в какое сравнение с метлой, но это испытание он преодолел с честью, в пол-уха слушая путаные объяснения Роджера о методах функционирования рельсовой дороги. Вот кого надо познакомить с папой, он наверняка знает, как самолетам удается летать.

Далее следовала прогулка по самому зоопарку по заявке Чжоу, которая, однако, долго не продлилась. Ну что она, сверху не видела, в каких условиях содержатся несчастные животинки? Ан нет, нужно пройти полпарка, чтобы пять минут поблеять и утащить всех оттуда, «не в силах выносить это ужасное зрелище!» Роджер уходить не хотел, да и Дафну, казалось, умилили детеныши капибарры, глядящие на посетителей милыми черными глазками, но желание жертвы для слизеринцев закон, и, подхватив под руку Чжоу, Нотт повел их к самим «Гремучим Ивам».

С чем еще сравнить еще эти мельтешащие, летающие, вертящиеся приспособления, Рон не знал. По крайней мере, взобравшись в так называемую «гондолу Рамсеса», он вспомнил именно свой второй курс — сидишь себе в чем-то сравнительно безопасном, а тебя крутит, трясет и лупасит. Когда сооружение подвесило их вниз головой, Рон подумал, что маглы — больные, но когда ко всему прочему снизу в них плюнуло водой, утвердился во мнении, что по ним просто-напросто плачет Мунго. Девушки заверещали, Теодор сдавленным голосом попытался их успокоить:

— Если бы это было опасно, маглы бы разбивались здесь каждый день. Я проверял, ни одного случая за все время работы…

Спасибо, то, что они будут первыми, очень успокаивает, прямо-таки радует оказанной честью. И так не ясно, как эти штуки работают, а если они не переносят магии? Магловские устройства не работают в Хогвартсе, но делиться сомнениями с «друзьями» Рон не стал, а через две минуты они уже твердо стояли на земле, уставившись на это.

— Ужасно! — пискнула Чжоу. Да и куда бедняжке было деваться? С распущенными, слипшимися от воды волосами, она смотрелась все же лучше, чем ее увековеченная копия. Красная, испуганная, Чжоу на снимке явно пронзительно визжала. Все-таки магловские фотографии — это глупо, особенно если они мгновенные и запечатлевают человека в наиболее интимный момент болтания вниз головой. Смеяться над несчастной расхотелось в тот же момент, как Рон заметил на снимке себя и, похоже, в своем мнении он был не одинок.

— Что ты хочешь от маглов? — холодно заметила Дафна, смотревшаяся немногим лучше. — Мальчики, мы на минутку, вы тут пока еще покатайтесь…

Кататься как-то не хотелось, так что, проигнорировав почти умоляющий взгляд Нотта, явно недовольного энтузиазмом Роджера, Рон заметил что-то про свое плохое самочувствие и утвердился на скамейке, где и сидел до сих пор. И пускай в общественно полезном деле выпытывания секретов из Нотта это никак не могло помочь, так его хотя бы не смогут разоблачить: в том, что он сможет выдержать еще пару туров на этих «Ивах», Рон уверен не был. Он не Забини, чтобы получать удовольствие от этих магловских штучек…

— Над чем смеешься? — рядом плюхнулся Нотт, и Рон сразу подобрался. — Он пошел на четвертый круг, а я не могу, я туда еще раз не полезу!

— Ну, так посиди.

— А развлекать его кто будет?!

— Рамсес, — хмыкнул Рон и вроде угадал верно, по крайней мере, слизеринец расслабился. Еще что-нибудь в таком духе, и секреты выбалтывать начнет!

— А я еще жалел, что мне скоро уезжать! Нет, все это, конечно, интересно, но вот сейчас… Как тебе показалась Чанг?

— А тебе здесь не нравится? — Рон постарался, чтобы вопрос прозвучал иронично, что говорить дальше, он не знал. Что имеет в виду Нотт — то, что Чжоу красавица, понятно и так, но не ждет же он, что Блейз сделает на нее стойку в присутствии невесты? Или ждет? А Роджер? — По-моему, Чжоу с тобой согласится. Она с Дафной?

Всего лишь вежливый интерес, не потеряется ли бедняжка в этой толпе, но Нотт кинул на него быстрый и вроде бы недовольный взгляд. Он не то сказал, или Теодор просто не любит Дафну?

— Да, припудривают мокрые носики. Блейз, я все понимаю, она твоя невеста, но не слишком ли многое ты ей доверяешь? — Забини доверяет Дафне? Что-то не похоже, хотя…

— Не беспокойся, она не знает ничего лишнего.

— И что она тогда весь день болтает с Чанг? На нее снизошло озарение? — внимательные глаза смотрели на него неожиданно цепко, но увидеть того, о чем Рон сам не имел ни малейшего понятия, не могли. «Блейз» неопределенно пожал плечами, с трудом удерживая лицо. Почему болтовня Дафны с Чжоу напрягла Нотта настолько, что он заподозрил, что Блейз что-то выболтал? Главная задача слизеринцев — заинтересовать и увлечь ребят, что Дафна и делает. Разговорить Чжоу не вызывая ревности Роджера может только девушка, Нотт не может знать, что на самом деле она это делает, чтобы дать «Блейзу» возможность поговорить с «другом».

— Просто хочет снять неловкость. Думаю, ей, как и мне, кажется, что между Чжоу и Дэвисом что-то не так. Вот, в зоопарке чуть не поссорились…

— Да, действительно, — Нотт кивнул своим мыслям. — На Поттера она смотрела с большим интересом. Он разошелся с Уизли, она не сошлась характерами ни с Корнером, ни, похоже, с Дэвисом…

— Мало ли почему они расстались?! Я о Поттере с Джин... неврой. При чем здесь Чанг? — да как этот слизеринский ублюдок смеет только думать, что Гарри мог бросить Джинни из-за этой!.. Гарри любит Джинни, несмотря на то, что они расстались, но ведь это было ошибкой… Или не было? Вот почему они охотятся на Чжоу — к вербовке сторонников это не имеет никакого отношения. Девушка Поттера, пускай и бывшая, через нее они надеются добраться и до него.

— Я тоже не верю в подобную любовь до гроба, — протянул, Нотт, про которого Рон успел забыть. Что хорошо в подобного рода разговорах, так это то, что собеседник понимает все по-своему. — Хотя, не знаю, вот у меня сейчас странное ощущение. Джиневра… неужели Малфой прав, и ты неравнодушен к этой рыжей штучке?

— Конечно! Люблю. До гроба. Пойдем к девчонкам, займемся делом! — Нотт хмыкнул, но устремился за ним. Дело. Не выгорит у них их дело, уж он постарается!

Девушки нашлись в магазине сувениров, оказавшемся на удивление неплохим. Без таинственности «Зонко» и чудаковатой веселости «Страшилок умников Уизли», но все же. Разноцветные игрушки, чашки, брелки, поющие шкатулки — чего только маглы, оказывается, не умеют! — и вокруг всего этого со скорбной миной вышагивала Чжоу.

— Что приключилось с нашими принцессами, отчего кручинятся? — Нотт схватил с полки огромную панду и вручил Чанг.

— К нам маглы привязались, пока сюда шли, ты текст у них списал? — из-за витрины показалась Дафна. — Приглашали куда-то, раз наши кавалеры нас покинули.

— И что же случилось с несчастными жертвами вашей красоты?

— Ничего, они просто удивились, когда их дифирамбы стали звучать несколько странно, — Чжоу усмехнулась, и сразу стало видно, что ее недовольство напускное. ? Заклятие Косноязычия — великая вещь. А где Роджер?

Нотт что-то ответил, и Рон под шумок отошел к Дафне, сосредоточенно рассматривающей какие-то шерстяные несуразности, болтающиеся на уходящей вдаль шпалере.

— Ну и как тебе?

— Мило, — у Рона возникло ощущение, что их обмен фразами не имеет никакого отношения к ассортименту магазина. — Но неудобно.

— Я говорила тебе, что так и будет. Нужно выбираться отсюда. У тебя есть фунты?

— Что? Нет, откуда?! — Рон растерянно пихнул в карман пару бумажек, которые ему под прикрытием полок сунула Дафна. — Зачем? — прошипел он, но она его будто не слышала.

— Может, это? — она сняла вешалку с серым одеянием, как с опозданием понял Рон, и, держа его перед собой, задумчиво уставилась в зеркало. Что-то бесформенное, с зеленым узором из переплетенных стеблей, свисающее спереди и сзади жалкими треугольниками; хуже для девушки может быть только мантия, чем «Блейз» и не замедлил поделиться.

— Что ты в этом понимаешь? Лучше помоги выбрать принт!

Принтом, как вскоре понял Рон, назывался рисунок на ткани, но на этом его вклад в дело закончился. Дафна высмеивала его страсть к красному и желтому, ему же казалось, что серый ее безнадежно портит. Занятие оказалось веселым, хотя через какое-то время в глазах уже просто рябило от палитры оттенков, а голова лопалась от объяснений, почему именно этот не подходит.

— С тобой невозможно ходить по магазинам! — пышущая неподдельным недовольством Дафна замерла перед ним, скрестив руки на груди. Продавец взглянул на них как-то обреченно, но подходить не стал: Дафна уже популярно объяснила ему все, что думает о его вкусе, и отправила обслуживать других покупателей.

— Попробуй это, — Рону хотелось последовать за продавцом, но деваться было некуда. Она спасла ему жизнь и помогала не раскрыться, хоть и несколько экстравагантным способом. — По-моему, будет хорошо.

Это пончо было небесно-синим. В чем-то, подобного цвета, вчера, хотя казалось, еще в прошлой жизни, была у Малфоев красавица Эби. Дафна сморщила носик, вспомнив, похоже, о том же, но, постояв перед зеркалом с минуту, кивнула и потащила его на кассу. Путаясь в бумажках, Рон расплатился, и через минуту они уже стояли на улице.

— А где все? — только сейчас он сообразил, что не видел Нотта и Чанг с тех пор, как к ним присоединился медведь. А уж где Роджер было вообще неясно.

— В кафе, наверно, — Дафна вручила ему пакет с покупками — кое-что она отложила на кассе еще до его прихода. — Идем. Хотя подожди, вот Дэвис.

В толпе и вправду показался взъерошенный Роджер, и все вместе они направились к большой букве «M», желтеющей над толпой. Чжоу обнаружилась за столиком на террасе, рядом восседал медведь.

— Теодор пошел за кофе, — смерив бойфренда недовольным взглядом, она повернулась к Дафне. — Он говорит, что магловские игрушки умеют разговаривать, не знаешь, как это сделать?

— На живот нажми, моя работала так.

— А вот и вы! Выбрали? — Нотт поставил поднос со стаканчиками на стол и кинул Рону сочувствующий взгляд.

— Да, все в порядке. Милая панда.

— Все должны помнить о своих корнях, — Нотт невинно улыбнулся и отпил из стакана. — Куда дальше? — вопрос явно адресовался Рону. Еще пару дней назад он бы подавился от неожиданности, а сейчас лишь отзеркалил его жест и будто бы задумался. Дафна хранила молчание, но на помощь пришло расположение кафе, вернее, план парка. Держа глубокомысленную паузу, Рон еще раз отпил из странного мягкого стаканчика и взялся за кекс.

— Может, в Трансильванию? Там неплохо…

— Да, я там был! Аттракцион Вампир был моим любимым! — радостно заверещал Роджер. Ну, блефовать, так блефовать…

— А мне он не особо нравится. Но там есть один интересный, забыл, как называется…

— I love you! — реплика, произнесенная писклявым детским голоском, заставила всех подпрыгнуть. Чжоу, сжимающая в руках медведя, который, наконец, заговорил, на секунду смутилась, но почти сразу расплылась в улыбке. В сторону Нотта. О, Мерлин!

— Тогда пойдем? — все закивали, похоже, настоящих любителей черной гадости среди них не было. Или они просто чересчур взыскательны? Рону показалось, что местное варево, во всяком случае, лучше того, что вручила ему утром Нэнси, но он в этом ничего не понимал.

— Роджер, оставь несчастную панду! Ты ее потеряешь или уронишь куда-нибудь! — капризно протянула Чжоу, одаривая Нотта еще одной благосклонной улыбкой. Тот благости происходящего не оценил, но медведя покорно взял, вызвав явное недовольство Роджера. Все-таки Чанг мерзкая девица, вначале Избранного мучила, сейчас Дэвиса и, похоже, на Нотта нацелилась. Так тому и надо, хочет использовать Чжоу против Гарри, пусть пообщается с ней сначала сам. Что-то подсказывало Рону, что тот недолго выдержит…