Поступок джентльмена, или Неприличная история (гет)

Крепко запечатанную пробирку с кровью Эми прислала через пару недель, в пергаменте, вместе с письмом. Письмо было коротким и слегка бессвязным, и пятно молочной смеси украшало его внизу, как печать.

Пробирку Снейп спрятал в карман. Все остальное у него уже было: самый маленький котел ждал, наполненный зельем родства, со щепки от старой палочки он соскоблил пятнышко крови, подобрал сигаретный окурок, побывавший во рту у беспечного Петтигрю. От Люпина и от Поттера были два волоса, причем с Поттеровской головы добыть оказалось куда легче, спрятавшись под личиной за толпой поклонниц после матча. Люпина с его чутким носом пришлось караулить уже после полнолуния, когда тот появился, едва живой, в библиотеке и задремал, вдохнув распыленного сна-без-снов.

Снейп капнул кровью в четыре разных флакона, потом добавил зелье, и, наконец, частицы предполагаемых отцов. Три флакона из четырех печально потемнели, а четвертый предсказуемо заиграл золотыми искрами.

* * *

Аппарируя домой с Хогсмидской станции, он был так задумчив, что едва не промахнулся мимо берега: удержавшись за торчавшую сваю, поднялся, магией почистил ботинки. Родной дом встретил его непривычной суетой и шумом. Ребенок, оказывается, то и дело кричал, а когда спал, Эми сама с трудом могла говорить — ее тоже клонило в сон.

— Так и знала, что Поттер, — вздохнула она, застегивая блузку. Под глазами ее темнели круги, а волосы еле-еле держались в неряшливом хвостике, но Снейп почему-то видел только бесчисленные серые веснушки, усыпавшие ей нос.

— Вроде, не очень похож, — осторожно заметил он, заглядывая в люльку, где малыш с серьезным видом посапывал, повернутый на бок и для верности окруженный подушками.

— Ты ведь им ещё не сказал?

— Нет.

— А хочешь? — спросила Эми, кусая губу.

В воображении его тут же нарисовался Поттер, недоуменно чешущий затылок, с ребенком в руке. Вместо облегчения, эта картинка вызвала укол сожаления. Беспомощный младенец заслуживал… кого-то более надежного, что ли? Ведь это был тот самый Поттер, который буквально вчера на пару с Блэком скандировал на весь стадион: «Кто взял кубок? Мы взяли кубок!»

Тот самый Поттер, который уже забрал у него Лили.

— Может, позже? — Эми, видимо, мучали схожие мысли. — Когда он хоть немного подрастет? Или вообще не будем говорить?

Отличное решение, чего уж там. Живо представил Северус себе рядом с младшеньким и старого коршуна Генри Поттера, да еще половинный состав Визенгамота в придачу. «Все это называется очень просто, господа, — со спокойной правотой в голосе вещал воображаемый Поттер-старший. — Воровство крови!»

Ему стало неуютно, и он покрепче сжал зубы.

— …а целитель Милвуд сказала, давно пора зарегистрировать малыша в Министерстве. Бумаги оставила. Ты съездишь?

— Они что, не принимают сов?

— Нет, только лично, — Эми помолчала и добавила:

— Фамилию я запишу свою, старую.

— Вот еще, — фыркнул он. — На что это будет похоже, а?

Забрал у неё бланк и быстро вписал туда «Снейп».

— Поменять всегда успеешь. Теперь имя.

В таз упали грязные пеленки и с неожиданной сноровкой были залиты кипятком из палочки.

— Гарри. Так я его зову. Миленькое, правда?

— Но оно не римское.

— Ну так и он не римлянин, — следом за пеленками в воду отправилась мыльная стружка, и в комнате резко запахло жасмином.

Вот куда она, спрашивается, дела нормальный щелок?

* * *

Эми было без разницы, что славная семья Принцев вела свой род от вольноотпущенника травника Марка Ульпия. И обычай волшебников давать детям старинные имена не казался ей достойным уважения. Она категорически отвергла «Тиберия», «Киприана» и даже «Константина».

— Как-как? Повторите?

— Гарольд Октавиан Снейп, — все еще, кажется, чувствуя тяжёлый запах жасмина, повторил Северус миловидной блондинке, заполнявшей гербовую бумагу в Министерстве. — Сокращенно «Гарри».

— Может, так тогда и написать, — предложила та, — просто «Гарри»? Сейчас это модно.

Он еще раз проверил время. Обещал Малфою явиться к полудню, но ведь пришлось ждать, пока эта цапля попьет с курицей из соседнего отдела чаю, отнесет куда-то стопку бумаг и десять раз сверится с инструкцией. Лифты в министерстве были переполнены, и он потерял еще полчаса, пока добирался в атриум.

Камин же в холле Малфой-мэнора поражал размерами — туда без труда мог проехать небольшой автобус. И даже в начищенной Эми с утра мантии и самой белой из своих рубашек, Северус, выходя из него, ощутил себя жалким просителем: все эти мраморные плиты и пилястры были словно специально созданы, чтобы подчеркнуть потрескавшуюся кожу ботинок, потертые брюки и немудреный узор дешевого отцовского галстука.

— Северус, наконец-то, — Люциус, как ни странно, вышел встречать его лично, и тут же повел мимо парадной лестницы куда-то вниз.

— Я так надеялся, что вы проведете эти каникулы в моем доме, — со светской улыбкой на устах продолжал он, уводя гостя все дальше и глубже: винтовая лесенка сменилась узкими коридорами старой кладки, которые и привели их в подвалы.

— Экзамены, — невнятно отвечал Северус.

Он-то надеялся на обед.

В подвалах хранилось вино, а еще располагалась довольно заброшенная лаборатория. Инструмент и котлы оказались ветхие, склад ингредиентов почти пустой, а посуда больше смахивала на антикварные редкости, чем на живые лабораторные пробирки и колбы.

— Я, конечно, приказал здесь все вычистить, — оправдывался Малфой. — Так сколько, вы полагаете, займет комплектация? Месяц? Если вы приступите сразу после экзаменов… Сезон уже открыт.

— С июля я работаю в Мунго, — покачал головой Снейп.

Говорил-то он одно, а глаза отмечали другое. В шкафу со стеклом призывно сияли богемские флаконы, в углу скромно притаилась мраморная раковина. Столы — удобные, крепкие, на века, из тех, что выдержат и саламандру, и драконью печень. Перекрываемая одним движением руки или палочки вентиляция…

— Помилуйте, — тонкой и опасной улыбкой улыбнулся хозяин всего этого богатства. — Ваша служба в Мунго — такая же печальная необходимость в наши времена, как и моя должность в Министерстве. Вы же не будете уделять ей все свое время без остатка?

— Но…

— Я готов ждать, — сказал Малфой. — Но варить здесь будете вы.

Северус с трудом отвел взгляд от добротно сложенного атанора.

— Кстати, слышал, вас можно поздравить? — все дальше плел свою сеть Малфой. — Молодой отец. Когда я об этом думаю, вы кажетесь мне старше меня самого, — он печально вздохнул. — Увы, миссис Малфой пока не спешит меня обрадовать.

* * *

Поздно вечером, когда Гарри в очередной раз уснул, а обессилевшая Эми высушила заклинанием пеленки и свалилась на кровать, Северус спустился вниз и вышел за дверь, на крыльцо. Над невысокими домами одна за другой загорались новые звезды — тусклые, прикрытые туманом, а изо рта вырывался пар. Это была холодная ночь для апреля.

Так он стоял и ждал, непонятно чего, и услышал шаги, но не обернулся. Он знал, что это отец.

Отец сел рядом, тоже не торопясь идти в дом. Вытер испачканные маслом и пропахшие табаком ладони о штанины. Чиркнула спичка, мелькнул огонек — сигарета, таинственно мерцая, затлела с одного конца.

— Как там Гарри? — спросил он.

— Спит.

Какое-то время прошло в тишине — Северус бездумно смотрел перед собой. Думать ему и не хотелось.

— Ты вот пока не понимаешь, он же на человека едва похож, — вдруг снова заговорил отец. — Но когда подрастет… Помнишь, как ты подрался с Билли Твиггсом?

— Помню, — Северус потрогал бетон рукой.

Еще лучше он помнил трепку, которую получил сразу после той драки.

— Да я ж словно себя увидел тогда! — Тобиас улыбался щербатым ртом. — Как ты ему, слева… И ведь сделал, сорванец, все, как я тебе показывал, а? Словно себя увидел! Вот это главное и есть, — он затянулся покрепче, и нетвердой рукой потушил окурок о ступеньку.

Северус молчал. Ну не говорить же, что вряд ли он когда-нибудь увидит в Гарри себя — ведь тот вообще не от него.

Да и старшие Поттеры едва ли захотят, чтобы их какого-никакого, а потомка растил непонятный полукровка Снейп в нищем Коукворте. Не говоря уж о Джеймсе Поттере, которого не устраивает сам факт его, Снейпа, существования. У Эми одной, без него, тоже не было шансов: первый же раз, как они увидят здорового и крепкого мальчишку, обещающего стать неплохим магом, будет последним, когда она будет держать его в руках.

Если только…

Если только он что-нибудь не придумает.

* * *

Маленький Гарри заныл, и Северус, стараясь не разбудить жену, принялся разыскивать бутылочку. Ночевать пришлось в спальне, потому что диван оккупировал отец, будучи совершенно не в состоянии подняться по лестнице.

— Сейчас, сейчас, — не открывая глаз, пробормотала Эми. — Давай его сюда. Он, наверное, совсем мокрый…

Но ребенок уже спал на руках, а Северус, устроившись поудобнее, вспомнил о Малфое. Точнее даже не о самом Малфое, а о замечательном леднике под кладовой ингредиентов: сухом, с постоянной температурой. Где можно настаивать зелья класса А и выше — можно было попробовать и сыворотку для миссис Малфой, и кое-что для матери…

Осторожно переложив младенца в люльку, он выскользнул из спальни и спустился вниз.

Отец лежал все там же, заливисто похрапывая, а в кухне копошилась мать, перебирая прошлогодний горицвет.

Северус сел рядом и стал помогать.

— Не спится? — спросила она. — Или заглушающие чары рука не поднимается поставить?

Он посмотрел в окно.

— Ничего с ним не будет. Дети ко всему привыкают. Ты вот вырос нормальным.

Ее руки двигались сами собой, легко и привычно отделяя бесполезную труху от листьев и лепестков.

— А себя не жалко, так жену бы пожалел.

— Она говорит, что не хочет заглушку ставить, и что это не по-людски.

Эйлин тихо усмехнулась и покачала головой.

— Ну, надеюсь, когда у нее родится твой ребенок, с ним она будет возиться не меньше, — взгляд у неё стал пристальный и строгий. — Что, сынок? Думал, я своего внука от чужого не отличу?

Северус взял новую горсть травы и принялся перебирать с особым тщанием.

— А ты, выходит, знаешь, — кивнула мать. — Давно?

— С самого начала, — ответил он.

Горицвет заканчивался слишком быстро.

— Мальчик вроде сильный. Так чей он бастард? Блэков? — в её голосе, кажется, была надежда.

Ну да. От Блэков просто пришлось держать бы все в тайне — им-то дите грязнокровки даром не сдалось.

— Поттеров.

— Ясно, — поджала губы мать. — Написал им уже?

— Сначала я хочу написать Августу Принцу.

В кухне сразу стало зябко и как-то жутковато. Впрочем, он этого ожидал. Мать вообще умела вот так: посмотрит из-под бровей, и хоть беги от нее.

— Не лезь в это, Северус.

— Ты никогда не говорила, — прошептал он, словно назло, глядя ей в глаза. — Так скажи сейчас. Что-то еще можно исправить? У меня вообще есть шанс?

Она молчала, заканчивая работу. Он собрал со стола весь мусор и уничтожил его палочкой. Лицо его матери стало холодным и совсем чужим, а взгляд еще больше потяжелел.

— Крови между нами нет, — ответила она. — Пиши, раз так хочешь. Но учти — обратной дороги тебе не будет.

* * *

Кабинет мастера Сайкса в больнице Святого Мунго встретил Снейпа распахнутой настежь дверью, запахом дорогого кофе и гостеприимно отодвинутым от стола железным табуретом. На этом, правда, приятное заканчивалось.

— Не то чтобы я не приветствовал разумную инициативу… — мастер выхлебывал кофе сразу по полчашки. — Мир между вами, юноша, и Принцами, существенно облегчил бы мое положение. Однако, — чашка со звоном опустилась на стол, а сэр Флеминг на портрете вынул изо рта трубку. — Вы уверены, что теперь — подходящее время? Вам сейчас практически нечего предложить, и вы поставите себя в заведомо невыгодное положение.

— Я все обдумал, — ответил Снейп, теребя манжет.

Кассий Сайкс посмотрел на часы, а сэр Флеминг покачал головой, выбивая трубку.

* * *

Когда Август Принц, наконец, прибыл, мастер Сайкс тут же исчез — «наблюдать за экспериментом», и как ни странно, портрет опустел тоже, оставив сиротливое кресло с покинутой на нем старинной газетой.

Мистер Принц устроился на месте мастера, не сводя со Снейпа пристального взгляда.

— Излагайте, — обронил он после долгих пяти минут молчания.

И Северус изложил.

Он весь вспотел, и ему казалось, что вместе с потом с него сходит кожа. Однако, договорив, он не отвел глаз, а смотрел все так же прямо.

— …желаете вернуться, хм, — процедил старик. — Вы все, это кто?

— Я, моя жена и ребенок.

— Эйлин?

— Мои родители живут своей жизнью. Но я буду их защищать, если потребуется.

— Звучит-то как. А знаешь ты, чего мне лично, и всем Принцам стоил ее побег? — Принц подался вперед, и палочка в его руке указывала прямо на Снейпа.

И конечно, дело было не в чарах, но цепенела шея, а слова давались с трудом.

— Я хочу исправить то, что можно исправить.

Старик положил палочку и длинными, узловатыми пальцами пробежал по кромке стола. Он молчал.

— Почему сейчас? — сказал он тихо. — Почему ты не пришел ко мне перед Хогвартсом? Или после того, как поступил в Слизерин?

— Я бы и сейчас не пришел, — безо всякой усмешки ответил Северус. — Если бы мог справиться сам.

* * *

Письмо к Поттерам он сочинял полночи, извел листов десять, но, наконец, довел до ума. Белолицая сипуха укоризненно покачала головой, но улетела в самую рань, на рассвете.

— И зачем вам с ними встречаться, — не поняла Эми. — Они ведь захотят увидеть ребёнка?

— Мы возьмём с собой кровь, этого довольно, — сообщил ей мрачный Северус, разглаживая заклинанием мантию. Тон ответа, который прислали Поттеры, не обещал ему ничего хорошего.

— А они не смогут его забрать? — Эми прижала малыша Гарри поближе, и тот довольно зачмокал, закрывая глаза. — Ты обещаешь? Потому что, если нет, я собираю вещи и покупаю билет до Цюриха. Я уже даже паспорт сделала.

— Какой ещё Цюрих? — сдвинул брови ее супруг. — Если хочешь прятаться, прячься прямо в Британии, а границы, к твоему сведению, надо проходить морем. Но, вообще-то, тебе это не понадобится. Никто у тебя Гарри не заберет.

— Правда?

— Я подстраховался, — ответил Северус и нервно поправил воротник.

Потом он посмотрел, как Эми целует сына в макушку и тихо затворил дверь. Мать уже ждала внизу.

* * *

Самый старший из Поттеров, вдовец Генри Поттер, кивнул им с неприятной усмешкой и покровительственным прищуром.

Отдельный кабинет, арендованный для приватной беседы в одном из заведений Косого переулка, включал в себя недорогой думосброс, комплект чистых от заклятий и зелий бокалов, и довольно узкий стол, который едва вместил за собой всех заинтересованных лиц. Тут были и бледный, непохожий на себя Джеймс со скошенными очками, и его почтенная матушка, с платочком в руках, что-то шептавшая ему на ухо. Супруг её, отец младшего, путешествовал по делам фирмы, но мистер Генри прекрасно справлялся и сам.

Из складок мантии он ловко вынул крошечный флакон со знакомым зельем, вылил в кубок. Северус покосился на мать, но та уже протягивала пробирку с кровью. Пару стандартных клятв спустя, кровь отправилась в зелье, куда младший капнул из пальца. Зелье окрасилось безошибочным золотом — и герой Поттер побледнел еще больше. Он бросал отчаянные взгляды — то на Северуса, то на деда, но дед на него не смотрел, а совершенно спокойным движением выложил на стол увесистый свиток.

— Стандартный договор, — сказал он.

Эйлин Снейп заглянула в пергамент первой.

— Вы же не думаете, что мы согласимся с такими условиями, — она подняла на миссис Поттер удивленный взгляд.

— Условия очень щадящие, — ответила та, с неприязнью косясь на вытертые манжеты единственного выходного платья миссис Снейп. — Ваша семья, очевидно, не сможет обеспечить ребенку содержание и… достойное воспитание. Джеймс достаточно мне рассказывал.

Северус подвинул к себе свиток.

«…будут назначены ежемесячные выплаты в размере… как только мать ребенка разведется с мистером Снейпом, и до тех пор, пока не пожелает повторно вступить в брак с любым волшебником, кандидатура которого должна быть согласована…

…если же вступает в брак с магглом, ребенок немедленно изымается, согласно статье…»

— К тому же, необходимо исправить ошибку. Ребенка не могут звать Гарри, так будут звать первенца Джеймса! После того, как вы подпишете договор…

«…в случае подтверждения волшебных способностей, ребенок изымается по достижении одиннадцати лет, с правом посещения…»

— …и разумеется, полный отказ от мистера Снейпа…

«…при соблюдении вышеперечисленных условий ребенок, как и его будущие потомки, имеет право на фамилию и официальное признание родства, а также на содержание вплоть до совершеннолетия, без каких бы то ни было прав наследования, включая недвижимое, движимое имущество и артефакты».

«…в случае отказа расторгнуть брак с мистером Снейпом, ребёнок изымается, с правом посещения матерью не чаще, чем…»

Северус пожалел, что вообще стал это читать, но остановиться уже не смог и добрался до конца.

«…при расторжении брака с матерью ребенка в срок менее недели со дня подписания данного договора, мистеру Снейпу выплачивается поощрение в размере пятидесяти галлеонов…»

Он встал. Должно быть, все, что он хотел сказать, было написано у него на лице, потому что мистер Поттер издевательски приподнял бровь.

И тут очень кстати скрипнула дверь.

— Кого ещё вы пригласили? — ледяным тоном осведомился Поттер. Впрочем, задавать этот вопрос ему уже не было нужды. Дверь открылась полностью, являя перед ними Августа Принца, который весь, от кончиков седых волос до острых носов туфлей, был исполнен торжественного презрения. Эйлин Снейп на секунду встретилась с ним взглядом, и взгляд этот выдержала — лицо её по-прежнему осталось непроницаемым для любых чувств.

— Что все это значит? — довольно громко спросила миссис Поттер.

Северус отодвинул свой стул и уступил его Принцу. За выражение на лице старшего Поттера он бы отдал гринготтский сейф, будь у него такой.

— Добрый день, Генри, — сказал Август, цепкой рукой хватая договор. — Я тут немного припозднился, уж прости старика.

Миссис Поттер так яростно смяла платок, словно пыталась обратно выжать из него слезы. Мистер Поттер медленно вынул из потайного кармана очки, аккуратно их протер и водрузил на нос. Он собирался торговаться.

* * *

От котлов поднимался пар, едкий и щипавший глаза, и третьекурсника-слизеринца было за ним почти не видно.

— Терсус! — рявкнул Снейп, очищая воздух и подхватывая покрасневшего, как рак, помощника за шиворот. — Ты чего ждал?

— Вас. Я думал, успею закончить, — затараторил Дэви, когда дым был благополучно уничтожен, а зелья доварены и сняты с огня. — Пять оборотов оставалось.

Рукавом он вытирал набежавшие слезы.

— Это правда, что я могу ваши конспекты забрать насовсем?

— Правда, — успокоил его Снейп. — И вот что, полистай-ка все, что найдешь, из ссылок. И пиши письма.

«Если не забросишь это дело», — хотел добавить он, но удержался. Торвейну могло не хватать знаний и выработанного с опытом чутья, но старательности ему было не занимать.

Они вместе разлили остывшие зелья по флаконам, перемыли котлы и инструмент. А потом Северус собрал все, что было его здесь, в схроне, уменьшил и сложил в сумку. Пора было прощаться со школой.

Ночью выпускники сдали последний экзамен — астрономию, а теперь, днём, пьяные от навалившейся на них свободы, шатались по замку просто так, группами и по одиночке, заливаясь тревожным смехом и позируя для сентиментальных колдографий. А Северус еще хотел зайти в библиотеку — ему было, с кем там попрощаться.

* * *

И он думал не о Лили, а скорее, о книгах — но увидел и ее рядом со стеллажом, к которому сам хотел подойти. Заметив чужое присутствие, она встала ровнее.

— А. Ты тоже здесь.

Когда-то, миллион лет назад, они вместе таскали отсюда, одну за другой, читали взахлеб и пересказывали друг другу. «Историю волшебных народов», «Сказания и легенды магов майя», и здоровенных толстых «Колдунов Абиссинии».

Золотой цепочки под мантией не было.

— Ты больше не носишь… — он показал на шею.

— Нет. И никакой свадьбы после выпускного, — с вызовом сказала она. А потом провела пальцем по выцветшему желтому корешку «Колдунов…»

— Помнишь?

— Помню, — ответил Снейп.

— Это было так давно, да? — в ее голосе проступила горечь. — Как будто и не с нами.

Они оба молчали, пока он не начал снова первым.

— А что тогда… раз свадьбы не будет?

— Ну… меня берут в отдел правопорядка, — Лили сдула пыль с полки. — Джеймс займётся чем-то семейным. Мы разошлись, чтобы подумать, и он надеется, это временно.

— А ты?

Она вдруг повернулась к нему и посмотрела исподлобья, своими ведьминскими, зелёными, как летняя трава, глазами.

— Ты ещё спрашиваешь?

За окном свет теплел, согревая стены замка, за семь лет ставшего домом — родным или опостылевшим, тут уж кому как.

— Знаешь, — добавила Лили. — Я даже рада, что все так вышло. Что я сейчас об этой истории узнала, а не в подвенечном платье с фатой. А сам как? Я слышала, ты помирился с дедом?

— С двоюродным, — поправил он сухо.

Над озером таяло ожерелье из облаков.

— И что вы будете с Эми? Дальше вместе жить? Растить сына Джеймса?

Она говорила с насмешкой, словно не верила.

— Может, и так.

Запретный лес наливался темнотой. Эми там, далеко, в крохотной комнатке под крышей старого дома, наверное, опять пыталась накормить раскричавшегося младенца, а мистер и миссис Снейп ужинали — в полной тишине, благодаря заглушающим чарам.

— Но ты ведь её не любишь, — тихо сказала Лили.

Снейп молчал. Он перестал понимать, что это — любить? Испытывать жар и холод, когда она проходит мимо, унимать сердце, когда она смотрит вот так, в глаза? Мучиться ревностью, украдкой любоваться, зная, что вот это все — никогда не будет твоим?

Или сварить ребёнку зелье от колик, нагреть воды и искупать его, когда ей нужно сдавать статью? А потом с удивлением заметить, что все твои носки вдруг стали новыми, а старые конспекты аккуратно подклеены по темам?

Он не мог соврать. И не стал отвечать. Лили виновато улыбнулась и ушла.

В гостиной Снейпа разыскал Эйвери — бездумно ковырявшего угли в камине, и уволок на общую вечеринку, которую на Слизерине потом не раз вспоминали с содроганием.