Наследницы (джен)

Розовый дворец встретил их некоторым смятением. Со дня исчезновения Стеллы прошло три дня, и неудивительно, что во дворце уже начинали беспокоиться, а кто-то и в панику впадал. Никогда ещё Стелла так надолго не отлучалась без предупреждения… За единственным исключением: во времена войны с Пакиром, после предательства Агнет. И многие ещё это помнили.

Так что гостей моментально окружила толпа галдящих придворных, хотя, в сущности, все они спрашивали одно и то же — где Стелла и когда она явится. Хотя были среди этих вопросов и некоторые вздохи облегчения: раз с Элли всё в порядке, значит, и Стелла скоро вернётся? А что, в прошлый раз так же было.

— Господа и дамы, мы ответим на все ваши вопросы, — громогласно прервала всех Ланга. — Пожалуйста, успокойтесь, и давайте действовать организованно.

— Будем ждать всех на дворцовой площади через час, — добавила Элли. Но когда придворные разошлись, они с Лангой переглянулись, и Элли с сомнением сказала:

— Только я так и не знаю, что им сказать.

— Правду, — пожала плечами Ланга.

— Только как-то оформить так, чтобы они не испугались, — добавила Энни. Ланга взяла Элли под локоть и отвела в сторону:

— А о завещании Стеллы когда Даринке скажешь? — тихонько спросила она. Элли вздохнула:

— Надо бы сказать.

Так уж сложилось, что всё время полёта на облачке все в основном молчали, по крайней мере, на самые серьёзные темы не говорили. Элли никак не могла в себя прийти, Ланга не хотела затевать с Дариной, которую не слишком близко знала, такой важный разговор. Энни не спешила рассказывать все тайны сразу куче народу, как-то неловко было, к тому же она сама ещё не решила, стоит ли самой Дарине знать о своей непростой родословной; а Том, естественно, и не знал ничего. О чём-то они с Дариной переговаривались там тихонько, но, кажется, это сводилось к простому дружескому «не волнуйся и не переживай, всё наладится. — Да я и не волнуюсь… Ну то есть волнуюсь, конечно, но стараюсь не волноваться».

Дарина тем временем подошла к ним с подозрительным лицом, но задавать вопросов не стала, а сказала сама:

— Магия расползается. Я чувствую.

— Какая магия? — уточнила Энни.

— Магия Стеллы, которая поддерживала здесь вечное лето. Если её не поправить в ближайшее время… — Дарина пожала плечами. — Знаете, вы тут с народом болтайте, а я бы лучше сейчас сразу полетела по стране и магией бы занялась.

— Погоди, — остановила её Элли. — Задержись ещё ненадолго. Мы же не можем объявить об исчезновении Стеллы без тебя…

— Почему? — прямо посмотрела на неё Дарина.

— Потому что… — Элли переглянулась с Лангой. — Видишь ли… Мы должны объявить…

— Короче, — прервала её Ланга, — Стелла завещала Розовую страну тебе.

— Мне? — поразилась Дарина.

— Тебе, — кивнула Ланга с улыбкой. Дарина даже попятилась:

— Я же не могу!

— Как это ты не можешь? — удивилась Ланга. — Тебя же Стелла разве не к этому готовила? Она же тебя учила управлять страной. И магии тебя учила…

— Но я же не думала, что… — на глазах Дарины вдруг даже слёзы показались. — Этого не может быть! — воскликнула она. Энни бросилась её утешать:

— Дарина, ну не бойся! Мы же тебе поможем! А Стелла и правда хотела видеть тебя правительницей Розовой страны, своей преемницей. Она же знала, что ты сможешь. Ты же хотела быть королевой, помнишь?

— Нет, нет, — Дарина отступала и мотала головой. — Я не могу быть правительницей. Я не умею, я не… я не готова! Я ещё ребёнок вообще-то! Да кто меня примет как преемницу Стеллы? Её все любили, а меня… Я не смогу без неё, она защищала меня и занималась со мной магией, и учила меня… и… — Дарина всхлипнула. — Нет, я не смогу. Почему она ушла? Почему она меня бросила?

Энни обнимала её, плачущую, а остальные стояли, растерянно переглядываясь.

— Прости, Дарина, — наконец сказала Элли, явно сама расстроенная. — Но другого варианта нет…

— Никто не справится с Розовой страной лучше тебя, — уверенно говорила Энни, поглаживая Дарину по волосам. — У тебя нужная магия, и Стелла тебя готовила…

— Это из-за Анни она ушла, — Дарина вырвалась из её объятий. — Это Анни виновата! Почему же я должна за всё это отвечать? Почему я должна… вот это всё терпеть? Почему я теперь должна делать то, что просто не могу?!

— Дарина… — беспомощно сказал Том. Дарина сердито повернулась к нему:

— Что? Если бы тебя сейчас все бросили и заставили делать то, что тебе не по силам, ты бы как себя вёл?! Вы когда-то говорили, что мне нельзя дружить с Анни, потому что я ей приношу одни неприятности, — повернулась она к Элли, заговорив резко и даже со злостью, — но в итоге самые большие неприятности принесла мне она! Из-за неё Стелла меня бросила! Одну! Здесь! Я не могу. Сами разбирайтесь с этим, как знаете.

Она повернулась и убежала вглубь парка. Том постоял секунду и бросился за ней, крикнув:

— Мы сейчас вернёмся!

Остальные смотрели им вслед.

— Да-а, — протянула Ланга. — Вот ещё не хватало… И кого теперь преемницей Стеллы объявлять?

— Всё равно её, — уверенно сказала Энни. — Она справится, просто ей сложно в это поверить.

— Теперь она будет на нас злиться, — вздохнула Элли.

— Позлится и перестанет, — ответила Энни. — Вот увидишь. Том её успокоит… А нам ещё Болтунов уговаривать!

— А мне и самой всё ещё не верится, что Стелла ушла навсегда, — тихо сказала Элли. — Вдруг мы сейчас объявим Дарину правительницей… А Стелла вернётся.

— Ну и хорошо, — пожала плечами Энни. — А мы объявим Дарину временной правительницей, пока Стелла не вернётся. В конце концов, выбора действительно нет. Она единственная, у кого магия Стеллы в крови.

Она тут же прикусила губы, но и Ланга, и Элли были настолько озабочены проблемой преемственности власти в Розовой стране, что на оговорку про «магию в крови» даже не обратили внимания.

— Надо позвать мэра города и других высокопоставленных лиц, — сказала Элли. — Они обязательно должны присутствовать, ну и заодно сразу чуть-чуть в курс текущих событий нас всех ввести. Потом я вместе с Дариной облечу всю страну и посмотрю, что можно сделать с растворяющейся магией.

Том вернулся, ведя за руку Дарину. Она уже не плакала, но смотрела сердито.

— Всё в порядке, — сказал Том. — Можете объявлять.

На площади уже собирался народ.

Впереди стояли государственные чиновники, потом придворные и слуги дворца, а за ними шумела и волновалась толпа простых неравнодушных зрителей. Чуть в стороне, отдельно, собрались учителя из Первой Школы Искусств и многие ученики — похоже, урокам сегодня не суждено было состояться. Кое-кто из учеников указывал на Дарину, некоторые даже рукой ей помахали, но она отворачивалась и не стала отвечать.

В толпе гуляли самые разные предположения о том, что произошло и что сейчас произойдёт, — от самых фантастических до близких к реальности. Кое-кто договорился до того, что без колдовства Дарины тут не обошлось — не зря же стоит она тут с таким мрачным видом, под контролем Хранительницы. Некоторые тут же принялись активно возражать, но другие призадумались — а вдруг правда?

Кое-кто из придворных, успевший увидеть Элли в компании Ланги, возражал с нотками паники в голосе, что колдовала там вовсе не Дарина, а Ланга. И вообще, что-то зачастила в последние годы принцесса Тьмы в Розовый дворец. Значит, она сговорилась с Дариной, недаром же у девчонки тёмная магия. И вдвоём они сначала победили Стеллу, а затем и Элли уберут. Припомнили всё: и то, как Дарина несколько раз чуть не отправила Анни на тот свет (и никто уже не верил, что это нечаянно), и то, что сама юная принцесса Изумрудного города в последнее время, по слухам, стала какая-то не такая. И все случайности, связанные с магией Дарины, приобрели зловещий оттенок. Всё это казалось теперь произошедшим явно неспроста. Сама Дарина, похоже, тоже услышала эти разговоры, поскольку бледнела всё больше и старалась встать как можно ближе к Тому и Энни.

Увидев эту взволнованную толпу, настроенную явно отнюдь не мирно, Элли внезапно почувствовала себя, как перед судом инквизиции. Вот и попробуй, докажи всем этим людям, что Дарина ну ни в чём не виновата. И Ланга тоже. И вообще, получается, виновата Анни, её собственная дочь… Элли чуть не стало дурно, и голова закружилась. Если бы не Ланга, Энни и Том, которые стояли рядом и морально поддерживали её одним своим присутствием, Элли бы, наверное, давно ушла. Впрочем, и Ланга мрачнела — она тоже почувствовала настроение толпы и поняла, что ни ей, ни Дарине тут не рады. Их присутствие терпят только потому, что они вместе с Элли, и только до тех пор, пока не получат хоть какие-то ответы на вопросы (притом не факт, что поверят этим ответам — зачем слушать чьё-то объяснение, если своё уже сложилось и кажется абсолютно логичным и справедливым?).

Элли подняла руку, привлекая внимание и призывая к тишине, но ей пришлось долго ждать, пока бушующее море людей немного успокоится.

— Дорогие наши друзья, — начала она, усилив голос магией, чтобы его слышали все, — Я знаю, что вы обеспокоены, и понимаю ваше волнение, и хочу объяснить, что произошло.

Тут ей пришлось переждать шквал восклицаний, и этот шквал был вовсе не радостным — скорее, угрожающим и негодующим. Элли понимала, что негодование направлено не на неё, а на Дарину и Лангу, но от этого легче не становилось. К тому же она расслышала несколько отдельных реплик — таких, как «мы не верим этой колдунье», «нас уже обманули когда-то», и что было особенно неприятным — «надо девчонку допросить, это она во всём виновата!». Элли оглянулась на Дарину и постаралась поддержать её хотя бы взглядом, но поняла, что получается так себе. Да и Дарина на неё не смотрела, сжимая руку Энни.

— Я прошу внимания, — Элли постаралась говорить твёрдо и спокойно. — Выслушайте меня. Я знаю, вы беспокоитесь о своей правительнице, и беспокоитесь о своей дальнейшей жизни. Как Хранительница, я заверяю вас, что никакая тёмная магия здесь ни при чём. Вернее…

Снова шквал возгласов, ещё более возмущённый, чем первый — «тёмная магия всегда виновата», «сказки всё это», и даже «Хранительница так не сказала бы». Элли на мгновение растерялась от такого странного заявления, но так как она уже поняла, в чём дело, то быстро взяла себя в руки.

— Я знаю, что вы сейчас думаете, — Элли обвела спокойным взглядом толпу, хотя её сердце бешено колотилось от волнения и даже некоей толики страха. Не за себя — за Дарину, и за самих этих людей, которые ненужными волнениями и недоверием могут себе только навредить. — Я знаю, что вы беспокоитесь за свою правительницу. Я знаю, что однажды она уже исчезала, и оказалось, что её предали…

— Где Стелла? — выкрикнули в первых рядах. Элли снова подняла руку:

— … но сейчас произошло совсем другое. Никакого предательства, я уверяю вас. Просто недавно на Волшебную страну снова попытался напасть злой колдун… Вы о нём уже слышали. Всё тот же Пакир снова пытался захватить Волшебную страну, и сделать это он пытался через мою дочь Анни. Мы все сопротивлялись ему, и он снова покинул Землю. Но он забрал с собой Анни и Стеллу.

По толпе прокатился озадаченный вздох. Такого объяснения никто не ожидал, и жители Розовой страны пока не знали, как к нему отнестись. Поверить? Возмутиться?

Элли и Ланга, чуть ли не затаив дыхание, ждали. Элли очень старалась держать себя в руках, при этом надо было не перестараться… Потому что об Анни действительно говорить тяжело. Но ведь всё это почти правда, и Анни в самом деле тоже исчезла, и все жители Волшебной страны рано или поздно об этом узнают. На случайность не спишешь. Так что пусть знают… Без лишних ненужных подробностей. 

Болтуны же призадумались, негромко переговариваясь. Кое-кто вспомнил давнюю войну с Пакиром, и нашлись даже те, кто утверждал, будто «своими глазами видел и своими ушами слышал», как Стелла была готова пожертвовать собой ради своих милых Болтунов. И объяснение было почти принято, за исключением одного — а почему, собственно, никто не знал, что Пакир вернулся?

Но вопрос, если и сформировался вслух, до Элли не долетел, а потом и вовсе затих. Некоторые дамы всплакнули. Значит, их любимая правительница всё-таки пожертвовала собой ради своих подданных! Ради спасения Розовой страны она погибла! Ну, или ушла. А маленькая Анни? Хотя Болтуны редко видели юную принцессу Изумрудного города, но любили её если не по знакомству, то заочно. Очень скоро примерно треть собравшихся уже вытирала слёзы, кто молча, кто с рыданиями, но скептики всё ещё оставались, и они не успокоились.

— Это из-за неё, — указал кто-то пальцем на Дарину, и девочка ещё плотнее прижалась к Энни. — Если бы не она со своей магией, то Пакир бы на нашу правительницу не напал!

— И ещё она! — другая рука указала на Лангу, и раздались возмущённые крики поддержки. — Что она здесь делает? Она же принцесса Тьмы!

Элли снова пришлось переждать шквал.

— Послушайте, — попыталась она успокоить людей, но это удалось не сразу. — Послушайте меня, пожалуйста. Тише, я прошу вас. Спасибо. Так вот, — говорить было трудно, Элли торопливо прокашлялась, — я заверяю вас, как Хранительница, что ни Дарина, ни Ланга ни в чём не виноваты! Они не тёмные колдуньи, они на нашей стороне. Они тоже сражались против Пакира. Они сделали против него всё, что могли. И очень старались. Не надо их ни в чём обвинять и подозревать.

Толпа гудела недоверчиво.

— Я знаю, что вам нелегко сейчас, — продолжала Элли. — Мы все ждём, что, возможно, Стелле удастся вернуться. И мы, волшебницы, стараемся ей помочь. — Элли знала, что это неправда, потому что если до Анни она смогла дотянуться магией и почувствовать её существование, то до Стеллы — нет. И Ланга говорила о том же. Но людям это знать необязательно. Хотя бы до поры до времени. — Мы будем ждать и верить, и надеяться, что всё будет хорошо. Но пока этого не произошло, Розовой стране придётся принять другого правителя. А я, как Хранительница, буду помогать вам, насколько смогу.

Снова пронёсся лёгкий шум, но уже не агрессивный.

— Теперь я хотела бы спросить у вас, знаете ли вы кого-нибудь, кого ваша правительница хотела бы видеть своим преемником.

В ответ было недоумённое молчание. Кое-где озадаченно спросили «а разве она хотела?».

— Возможно, вы знаете, с кем Стелла проводила в последние годы много времени, — подсказала Элли. Она не хотела объявлять Дарину преемницей волей Стеллы. Болтунам надо самим дойти до мысли, что Дарина им друг, а не враг — а то только что едва не растерзать девочку были готовы, и так сразу говорить им, что вместо обожаемой Стеллы ими будет теперь управлять подозрительная Дарина с тёмной магией, чревато острой неприязнью — конечно, не к Элли, но к Дарине, а ей совсем это не надо. — Кого-нибудь она посвящала в тайны страны? Кому-нибудь передавала свои волшебные умения?

— Вон ей, — растерянно сказал, наконец, кто-то из придворных, указывая на Дарину. И площадь взорвалась, распавшись на две неравные части — меньшая часть (в основном чиновники и придворные) подтверждала, заявляя себя как свидетелей того, что Стелла действительно готовила Дарину как свою наследницу. Большая часть (почти весь простой народ) вопила в ярости, не желая с этим соглашаться. Дарина — колдунья, Дарина — опасная злодейка, Дарина — дочь предательницы и обманщицы! Дарина не может быть правительницей их страны!

— Да послушайте же! — звонко воскликнула Энни, не желая больше это терпеть. — Дарина училась в вашей же школе! Разве вы за эти годы видели от неё хоть какое-нибудь нарочное зло? Она же ничего плохого вам не сделала! Вы же с ней жили как-то бок о бок, а теперь почему вдруг такие обвинения? За что вы её так?

Болтуны притихли. Кажется, кому-то даже стало стыдно.

— Мы дружили с Дариной, — тоненько сказала какая-то девочка из школы. — Она нормальная.

— Бедная девочка, — поддержали и учителя. — Она ни в чём не виновата.

— За что только всякие глупцы на невинного ребёнка… — добавил ещё кто-то.

— Чуть что, сразу Дарина. Как будто мы не знаем, как она сама всегда переживает, если что-то идёт не так.

— Умная и талантливая девочка, не зря же её Стелла так выделяла.

— Не могла же Стелла ошибиться!

— Вот именно! — воскликнула Энни. — Раз ваша правительница сама доверяла Дарине, почему ей не доверяете вы? Вы что, умнее Стеллы, что ли?

Кто-то даже засмеялся. В самом деле, раз Стелла Дарину сама воспитывала, значит, нет оснований беспокоиться?

Мэр города торопливо протиснулся к трибуне, на которой стояли гости, и знаками попросил разрешения подняться и сказать. Элли кивнула, и мэр, взойдя на трибуну, обратился к людям сам:

— Граждане Розовой страны, это известие для нас неожиданно и скорбно. И всё же нет причин сомневаться в правдивости слов Хранительницы, — он оглянулся на мрачно молчащую Элли и серьёзную Лангу. — Будем благодарны хотя бы за то, что с нами остались другие волшебницы нашей Волшебной страны. И будем ждать возвращения нашей любимой правительницы. Полагаю, это может занять как часы, так и годы, — он снова оглянулся на Элли, и та кивнула. — И если так, то вопрос о преемнике или преемнице действительно важен.

— Но не это отродье, — раздался чей-то злобный голос из средних рядов. — Вспомните, кто её мамаша!

Дарина вздрогнула.

— Вынужден с вами не согласиться, — спокойно ответил мэр, глядя в центр толпы. — Да, мы все знаем, что у девочки Дарины, дочери известной предательницы Агнет, непростая магия и непростое происхождение. Но должен заметить, что наша дорогая правительница Стелла специально взяла девочку из Голубой страны в нашу школу для одарённых детей, с тем, чтобы достойно обучить её не только волшебству, но давать ей частные уроки по основам управления государством.

Площадь загудела в удивлении.

— А раз наша правительница сделала именно так, то ей виднее было, что и как делать, — строго добавил мэр. — Фея Энни права: мы не можем мнить себя умнее нашей любимой правительницы. А то, что она выделяла Дарину, мы все видели. И раз она считала, что Дарина может быть её наследницей, значит, нам остаётся с этим только согласиться. Единственное, что мне внушает сомнение — пожалуй, Дарина ещё… эм-м… несколько юна для такой ответственной роли, — он с сомнением посмотрел на Элли, и та кивнула: 

— Конечно же, никто, думаю, и не настаивает, чтобы Дарина правила самостоятельно. Вы можете определить, кто из министров и других важных государственных деятелей сможет ей помогать. Кроме того, я не оставлю Розовую страну без присмотра и тоже буду следить за тем, что здесь происходит. И вмешаюсь, если что-то пойдёт не так.

— Полностью с вами согласен. Но к слову, хочется вспомнить, что в истории Розовой страны когда-то была принцесса по имени Дарина, — задумчиво добавил мэр, и Элли невольно улыбнулась — надо же, хоть кто-то вспомнил. — Так что, возможно, это даже символично.

— Правильно, — согласилась часть слушателей. Более интеллигентная.

— Ни за что! — кричала другая, попроще. Но мэр уже раскланялся и сошёл с трибуны, предоставляя слово другому оратору, которым снова стала Элли.

— Я обещаю, что буду помогать вашей стране, — произнесла она, пока площадь пыталась затихнуть (и то там, то здесь возникали новые бурные обсуждения). — И как Хранительница, я могу подтвердить: Дарина — не злая волшебница и способна быть хорошей правительницей для вас, если только вы её примете.

— Кстати, возможно, вы не заметили, — встряла Ланга, которой до этого времени пришлось молчать, — но с исчезновением Стеллы в вашей стране сразу начинает испаряться волшебство. Вянут цветы, становится холоднее и всё такое прочее. А исправить всё это может только Дарина. Потому что только она знает, что и как делала Стелла для поддержания магии.

— Вот лучше б ты ничего не говорила, — шёпотом заметила Элли, потому что на площади снова раздались возмущённые восклицания — и разобрать, в чей адрес, Ланги или Дарины, было трудно. Впрочем, кое-кто и согласился с тем, что да, действительно, кроме Дарины-то и некому…

— Но ведь это правда, — усмехнулась Ланга. — Вот пусть и задумаются.

Элли бросила на неё выразительный сердитый взгляд, и Ланга снова приняла невозмутимый благообразный вид.

На трибуну попросил разрешения подняться первый министр, он же советник (должность у него была почти символическая, но Стелла ценила его редкие советы и трезвый взгляд на многие вопросы, Элли об этом знала). К Дарине он относился строго, о стране беспокоился сильно, и Элли не удивилась, услышав от него хмурое:

— Лично я не согласен с тем, чтобы Дарина была нашей полноценной правительницей. Хотя понимаю, что поручительство Хранительницы значит много, но мы все будем верить, что Стелла вернётся.

— Мы же тоже в это верим, — сказала Элли. Министр поджал губы:

— Тем более. Поэтому Дарина будет лишь временной правительницей.

— Временной принцессой? — хмыкнула Ланга. Министр сердито посмотрел на неё.

— Она ещё не принцесса и может ею так и не стать. Да, она чародейка. Да, госпожа Стелла действительно много времени посвящала ей, занималась с нею магией и делами государства, но Дарине всего тринадцать лет, и мы знаем, кто её родители. Одним из условий того, что мы согласимся на временное, подчёркиваю, временное правление Дарины, я поставлю то, что её мать не будет иметь права вмешиваться.

— Согласны, — зашумели многие на площади — в основном люди среднего и старшего возраста, которые хорошо помнили короткое «правление» Агнет.

— Да, разумеется, — согласилась и Элли. Агнет и в самом деле следовало держать подальше от престола.

Министр, похоже, ожидал долгих возражений, поскольку не сразу собрался со следующим заявлением.

— Мы можем подождать, скажем, три месяца. Если за эти три месяца не вернётся наша дорогая правительница Стелла, а Дарина покажет себя с лучшей стороны, то мы объявим её принцессой под вашим регентством, ваше величество, — он поклонился Элли. Та кивнула. — И разумеется, под нашим руководством. Если же мы поймём, что такая правительница нам не подходит, извините, мы будем вынуждены просить найти нам кого-нибудь другого. Ну или если наша любимая правительница Стелла вернётся позже, Дарине всё равно придётся уступить ей трон, и надеюсь, она это сделает добровольно.

— Да я с радостью, — разлепила губы Дарина.

— Да, конечно, — снова согласилась Элли, успокаивающе кивнув Дарине. Теперь всё зависит только от них двоих. Девочка постарается, в этом Элли была уверена.

— Мы не верим в то, что наша любимая Стелла исчезла навсегда, — гордо вскинул голову министр. — Мы будем ждать её возвращения. А всё остальное прошу считать временными мерами. Розовой стране действительно нужна волшебница, и раз уж другого никого нет, мы примем Дарину… Но будем ждать.

— Да-а-а, — загудела довольная площадь.

Следующим шагом предстояло кучу всего организовать — разослать вестников по стране, чтобы они объявили новость, познакомить поближе Дарину со всеми высокопоставленными лицами, чтобы и она не пугалась, и они её не презирали. Последнее было, пожалуй, сложнее всего, потому что Дарина из-за опасения, что её не примут, держалась очень скованно, настороженно, и посматривала на министров и мэра недоверчиво и даже неприветливо. Снова вылезла детская угрюмость и резкость. Хотя, конечно, Стелла действительно хорошо с ней занималась. Для тринадцати лет Дарина неплохо соображала, что надо делать, когда управляешь страной, тем более если страна на грани катастрофы — жители растеряны, никто не знает, что делать, внезапные перемены всех выбили из колеи и даже напугали. Стелла правила Болтунами более пятисот лет, и они настолько свыклись с этим, что без неё уже не мыслили и своей страны, и своей жизни. Впрочем, Дарина уже через пару часов освоилась, разговаривала уверенно, составляла какие-то планы, как на ближайшие дни, так и далеко идущие — естественно, с оговоркой «если Стелла не вернётся», и её даже начали слушать — и может быть, её привычное высокомерие и самоуверенность оказали ей добрую услугу: когда ты сама осознаёшь за собой право повелевать, то и другим это осознание передаётся. Да, потом все эти взрослые дяди не раз будут морщиться от недовольства, что слушаются какую-то девчонку, и конечно же, она никогда не станет для них столь же любимой правительницей, как Стелла. Но по крайней мере, подчиняться Дарине они будут. Тем более что ничего неразумного она не предлагает.

Особенно о том, чтобы занять покои Стеллы, ни ползвуком не заикнулась. Наоборот, сказала, чтобы выделили горничную, которая будет поддерживать их в порядке. Для себя оговорила только право ухаживать за цветами на балконе. Заблокируют они ей взросление или нет, но больше она никому их не доверит, а оставить их без ухода тоже, конечно же, нельзя. Для себя Дарина ограничилась пока скромными комнатками из числа гостевых и заметила молчаливое одобрение.

Многие, однако, были даже удивлены тем, что Дарина при составлении своих планов уверенно отметила, что ей придётся ещё заниматься школьными уроками. Причём даже не один год, между делом добавила она.

— Разве вы будете доучиваться в школе? — казалось, директор школы страшно удивился. Дарина подняла на него строгий взгляд:

— А вы хотите правительницу-недоучку?

— Эм… — стушевался директор. — Но я думал, что вам будет уже некогда… И потом, фея Стелла вас столь многому обучала сама, что я думал, будто вам уже ничего не нужно…

— Стелла меня в школу не за тем привела, чтобы я её бросила посреди учёбы. Конечно, я буду доучиваться до конца. Хотя бы по общеобразовательным предметам… Ну, какие-то углубленные курсы мне, конечно, понадобятся, я вам сообщу позже, какие именно.

— Учителя будут приходить к вам в любое удобное для вас время, — поклонился директор.

— Я подстрою своё расписание так, чтобы учителям тоже было удобно, — кивнула Дарина, отворачиваясь от директора, словно потеряв к нему всякий интерес. Но Энни заметила, как она презрительно поморщилась, и поняла, что к директору Дарина не питает особого уважения.

Мало-помалу срочные дела были решены, и Элли, глядя на Дарину, которая явно уже устала от такого повышенного внимания и напряжения, подошла к ней, взяла за руку и сказала оставшимся деловым людям:

— Думаю, все остальные вопросы не столь срочные и могут подождать, не так ли?

— Спасибо, — сказала Дарина, когда её наконец оставили в покое.

— Не за что, — вздохнула Элли. — Ничего, ты отлично справляешься, — подбодрила она девочку. — На первых порах будет немного сложно, но мы тебе поможем.

— Я бы хотела, чтобы вы мне помогали как можно меньше, — сдержанно сказала Дарина. И подняла на Элли испуганные глаза: — Не потому, что я на вас в обиде, — поспешно объяснила она. — Я просто хочу стать самостоятельной, а если меня всё время будут опекать, я этого ещё нескоро достигну. И вообще… Зачем мне висеть у вас на шее, — она отвернулась. Элли помедлила, а потом приобняла её:

— Ничего страшного. Всё хорошо. Всё рано или поздно сложится к лучшему, вот увидишь…

Дарина осторожно выскользнула из объятий.

— Простите, что я на вас за Анни обиделась, — сказала она сдержанно.

Элли промолчала. Не знала, что ответить, да и отвечать не хотелось. За последние несколько часов она как-то отвлеклась от мысли об Анни, а тут снова…

Подошла Ланга и сказала совсем на другую тему:

— Какие-то очень уж нелепые выборы принцессы получились. Ещё б голосование затеяли, кто за Дарину, кто против! В самом деле, Элли, объявила бы ты Дарину сразу принцессой, своей высочайшей волей, никто бы пикнуть не смел.

— Да? Ты слышала, что там говорили? — обернулась к ней Элли. — Там у некоторых особо умных такой настрой был, что, дай им Дарину, и они сожгут её на костре. Мне надо было поставить вопрос так, чтоб они сами поняли, что их принцесса — Дарина. А дальше всё зависит только от тебя, — она посмотрела на Дарину, снова пытаясь поддержать её дружеским взглядом. Вопреки досаде на ту её вспышку, вопреки напоминаниям об Анни. Девочка не виновата…

Дарина стояла хмурая.

— Всё-таки не хочу я быть правительницей. Раньше хотела, потому что глупая была. Теперь уже как-то не хочется…

— Открою тебе секрет, — улыбнулась Элли. — Я тоже не хотела быть королевой. И Хранительницей. Пугали трудности и ответственность, и опасности, с этим связанные. Но я взялась и сделала всё, что должна была сделать.

— Вас любили, — буркнула Дарина.

— Тебя тоже полюбят. Ты будешь замечательной принцессой. Совершенно исключительной. Стелла ведь в тебя верила.

Дарина упрямо смотрела в сторону.

— Пойду пока в школу, — решила вдруг она. — Пообщаюсь с девчонками. Вещи свои соберу…

И она, даже не обернувшись и рукой не помахав, зашагала через площадь. Элли проводила её взглядом. Дарину догнал Том, они обменялись какими-то репликами, он пристроился рядом с ней. Элли огляделась: ага, Энни болтает с фрейлинами…

Вдруг Элли кое-что вспомнила.

— Пойдём, — сказала она Ланге. И первая двинулась с места.

— Куда? — не поняла Ланга, тем не менее шагая за ней.

— Помнишь, Стелла что-то тебе оставила в своих покоях?

— Ах, это… — буркнула Ланга. — Вообще-то понятия не имею, что она могла мне оставить и в честь чего. Она, конечно, ерунды не оставит, но с чего это я вдруг такой чести удостоилась?

Они позвали Энни, Энни позвала с собой местную фрейлину — у Стеллы эта девушка в последние пару лет была второй фрейлиной (по сути, первой после знаменитой старой Шарлоты) и должна была всё знать и обладать некоторым влиянием, — и в её сопровождении они отправились в покои Стеллы, стоявшие открытыми. Там уже бродили две растерянные молодые горничные, поливая цветы водой вперемешку со слезами. Увидев волшебниц, они заприседали в реверансах, хлюпая красными носами.

— Вы не могли бы оставить нас ненадолго? — обратилась к ним Элли. Горничные неуклюже поплелись к двери, проливая воду из леек. Фрейлина проводила их неодобрительными взглядами.

— Ну и что Стелла могла мне тут оставить? — Ланга осматривала комнату. — Как я узнаю, что это для меня?

Элли задумчиво потёрла переносицу. Потом протянула руку, призывая магию, но никакой реакции не дождалась. Энни просто стояла посреди комнаты и внимательно осматривалась.

Фрейлина тем временем скромно отступила к столику в углу — там обычно стояли фрукты, конфеты и чайный прибор, чтобы в любое время правительница Розовой страны могла предложить гостям чаю. Сейчас, помимо прибора, там стояла ещё и небольшая изящная бутылочка из розового стекла. В ней было налито нечто, похожее по цвету на чай.

— Я думаю, — нерешительно подала голос фрейлина, и все обернулись к ней, — это то, что вы ищете, — и она протянула им бутылочку.

— Что это? — не поняла Ланга.

Девушка только руками развела.

— Ясно, — буркнула Ланга. — Посмотрим. — Она открыла бутылочку и понюхала. — Цветочный чай. Стелла меня вечно им угощала, собственного рецепта. И это всё? — она с недоумением повертела вновь закрытую бутылочку в руках, заметив неаккуратно (видимо, в спешке) налепленную этикетку. — «Для Ланги». Точка. Тебя как зовут?

— Вестолия, ваше величество, — девушка присела в реверансе.

— Вестолия, там никакой записки или ещё чего-то такого нет?

Девушка покачала головой.

— Нет, ваше величество.

— Странно, — сказала Ланга. Энни подтолкнула Лангу под локоть:

— Так или иначе, это для тебя.

— Ну… — пробормотала Ланга. — Пусть, — но она продолжала недоумевать.

Элли тоже не понимала, почему Стелла оставила Ланге всего лишь цветочный чай собственного рецепта. Вместе с Вестолией и Энни они ещё раз осмотрели комнаты Стеллы. Но ничего такого, что могло бы предназначаться для кого бы то ни было, там не оказалось. Только личные вещи.

Они вышли из покоев, и тут Вестолия снова скромно заступила им дорогу:

— Ваше величество, вас очень хотела видеть первая фрейлина Шарлота. Она очень просила об этом, но она уже два дня не встаёт…

— Что такое? — нахмурилась Элли. — Шарлота больна?

Девушка опустила глаза.

— Она ведь уже… немолода.

— Я схожу к ней, — торопливо кивнула Элли. И обернулась к спутницам: — Подождите меня здесь, пожалуйста.

Но Энни, конечно же, пошла следом.

Элли поторопилась вслед за Вестолией на первый этаж, где уже несколько лет занимала особые покои старая первая фрейлина. Самая старшая из придворных Розового дворца действительно уже два дня не вставала с постели, ничего не ела, но была спокойна и даже странно доброжелательна. Получив известие об исчезновении Стеллы, она не стала паниковать и переживать, как все остальные. Никто вообще не мог понять, что она чувствует и думает. Она просто впала в какую-то задумчивость и отстранённость от всего мира. Потом слегла, ни с кем не разговаривала, только смотрела серьёзно и печально, словно готовилась сама к чему-то. И только когда до неё дошли вести, о чём объявила Элли на площади, то попросила горничную передать, что хотела бы видеть Хранительницу — «фея Элли добра, она поймёт и придёт». И Элли пришла.

— Госпожа Шарлота? — Элли торопливо подбежала к постели старой фрейлины, взяла Шарлоту за руку. Та смотрела спокойно, осмысленно.

— Она ушла, да? — шепнула фрейлина так, что услышала только Элли.

— Да, — кивнула Элли. На глаза навернулись слёзы.

— Я знаю, почему она это сделала, — так же тихо проговорила Шарлота. — Она давно хотела…

Элли не знала, что сказать.

— Дарина здесь? — спокойно спросила Шарлота и чуть повернула голову. Но Дарины не было, и она снова посмотрела на Элли: — Она наследница Стеллы… Вы знаете?

— Знаю, мы уже объявили об этом… — быстро кивнула Элли. Она понимала, что сейчас случится. И хотя не так хорошо знала Шарлоту, но накатывало отчаяние и хотелось плакать.

Шарлота снова посмотрела в потолок. Всё тем же спокойным, осмысленным взглядом, как будто собиралась в путешествие.

— Пора и мне уходить, — сказала она бесстрастно. — Мне больше нечего здесь делать. Своей правительнице я послужила, как могла.

— Шарлота… — у Элли задрожал голос. Энни, остановившаяся у дверей, всхлипнула.

— Это обычное явление, госпожа фея Элли, — чуть улыбнулась Шарлота. — И как знать, может, моя повелительница найдёт меня, даст вечную юность, и я буду вечно при ней первой фрейлиной. Хранить её тайны, покрывать её ошибки, гордиться ею и помогать в трудных случаях. Простите, что позвала вас, просто хотелось узнать, насколько… всё это правда. Спасибо вам, и удачи маленькой Дарине.

Шарлота приподняла руку, и Элли отступила. Она поняла, что пора уходить. Подтолкнув Энни, она вслед за Вестолией вышла в коридор.

— Шарлота столько тайн Стеллы хранила, — тихо сказала Энни. — Не зря столько лет она была её фрейлиной. Было за что.

— Она знала, что Стелла назначила Дарину своей наследницей, — с удивлением покачала головой Элли. — Хотя, раз Стелла ей так доверяла…

— Просто Шарлота кое-что знала, — сказала Энни. — Слушай, Элли. Мне нужно кое-что тебе рассказать, но это долгий разговор. Думаю, ты тоже должна знать. Ну… — она подумала немного. — Наверное, и Ланга тоже может знать. Вреда не будет. А Стелла просила, чтобы я хранила её тайну только до её ухода.

— Так, — Элли повернулась и строго посмотрела на сестру. — Что за тайны?

— О происхождении Дарины? — уточнила Ланга, подошедшая сюда же. Энни повернулась к ней, не особо удивившись.

— Да. А что?

— Давно пора, — усмехнулась Ланга. — А то я уже устала догадываться. Даринку-то саму звать будем или сначала обсудим сами?

— Сначала сами, — твёрдо сказала Энни. — Я ещё не знаю, стоит ли ей рассказывать.

Они направились к выходу и вскоре снова очутились в парке. Ланга огляделась и сказала:

— Ну что, лишних ушей нет… Вообще-то, дай-ка я догадаюсь. У Дарины магия Стеллы и Пакира, ведь так? Я это чувствую лучше остальных, потому что насмотрелась и на то и на другое, и очень близко. И это такая магия, которая могла передаться только прямым наследственным путём. Но Даринка же не может быть их дочерью. Да и по возрасту не подходит. Зато мы точно знаем, что Дарина — дочь Агнет, при этом в Агнет есть тот же магический фон и от Стеллы, и от Пакира, который, однако, не активировался, что довольно интересно, но, в принципе, вполне объяснимо. Выводы?

Элли озадаченно моргала, переводя взгляд с довольной Ланги на спокойную Энни. А Ланга рассуждала дальше: 

— Это что касается личности Дарины и её матери. А что касается поступков Стеллы, так об этом я ещё давно догадывалась. Ещё во время войны. И даже намного раньше. Хотя и не застала развитие драмы в её расцвете.

— Так ты знаешь? — спросила Энни.

— О том, что Стелла когда-то частенько приходила в Подземную страну, и не только цветочки нюхать? — насмешливо фыркнула Ланга. — То, что Пакир был неравнодушен к Стелле, не заметил бы только слепой, да к ней вообще мало кто был равнодушен, что неудивительно. Другое дело, что не каждый знал о тех встречах… Я знала, что Пакир постоянно в Гавань Надежды мотается. Он, конечно, мне не докладывал, зачем, но возвращался всегда такой… Хм, я бы даже сказала «просветлённый и умиротворённый», ненадолго, конечно. Мотался, мотался и вдруг перестал. И озлобился очень сильно. Я запомнила потому, что он как раз тогда мне вечную молодость подарил, щедрый такой… И вообще стал уделять мне больше внимания. Не романтического, не подумайте. Просто ему скучно стало, ну и начал со мной возиться и перевоспитывать. А раньше его романтика отвлекала.

— Как-то мне сложно представить Пакира и романтику, — с нервным смешком сказала Элли.

— Ну, тебе сложно, а Стелле, видимо, не очень…

— Да просто она Пакира знала ещё до того, как он стал тёмным магом, — сказала Энни. — Принц Баккар — это он же.

— Да? — удивилась Ланга. — Вот об этом я не догадывалась. Вот это да! А ведь я могла бы сопоставить некоторые факты… Просто как-то вот даже мысли в ту сторону не шли, — она призадумалась. Элли всё ещё изумлённо смотрела то на неё, то на Энни, а Энни спросила у Ланги:

— Так ты и про Агнет догадывалась?

— Ну… — Ланга встряхнула головой, — не то чтобы догадывалась. Ну то есть совсем не догадывалась, какое мне до Агнет дело? Пока не увидела Дарину. Тогда и начала копаться. Было трудно восстанавливать всю картину, тем более что если волшебница хочет что-то скрыть, то она это делает качественно. Стелла явно очень старалась. И из того, что мне удалось подслушать и подсмотреть в чужих головах — и нечего на меня так пялиться, — об истинном происхождении Агнет знала только Шарлота. По крайней мере, из тех, кого мы знаем.

— Шарлота? — переспросила Элли. — Так вот почему…

— Угу. Знала и никому не сказала. Поэтому Стелла так и заботилась о ней, ведь Шарлота когда-то скрыла её тайну, и очень добросовестно скрыла.

— Да, она говорила об этом, — подтвердила Энни. — Правда, она сама не знала, насколько Шарлота верно догадывается.

— Когда-то Стелла сказала мне, что возится с Дариной, вероятно, из-за своего нереализованного желания иметь семью, — Элли опустила голову. — Я тогда и не подумала, что здесь может скрываться… такое.

— Скрываться такая непривлекательная тайна? — фыркнула Ланга. — Что у волшебницы Света был роман с самым могущественным чародеем Тьмы, и он вот так закончился?

— Шокирует, конечно… — покачала головой Элли. И посмотрела в сторону школы: — А мне вот ещё интересно, что мне теперь с Томом делать? Дарина и так… Я ей, знаете ли, не слишком доверяла, хотя сейчас мне её и жалко. Но я не знаю, что теперь из неё вылезет… А с ней рядом мой сын!

— А почему ты сразу думаешь о плохом? — возмутилась Энни. — Из неё же не только наследственность Пакира может вылезти, но и наследственность Стеллы, между прочим! Она же не зря так с ней старалась, воспитывала, учила… Всё нормально с Томом будет. Не порть ему жизнь. Нравится ему девочка — и пускай нравится.

— Ему четырнадцать, — сердито сказала Элли.

— Вот именно. Уже достаточно самостоятельный, — отмахнулась Энни. Элли подняла руки к голове:

— Господи-и! Как мне теперь всё это разгрести? Пакир, Стелла, их роман, Дарина как их внучка, Розовая страна, Корина, захватившая Изумрудный город… Кстати, с этим тоже надо разобраться. И где Анни искать, неизвестно, и ждать ли Стеллу, неизвестно… В голове не укладывается.

Ланга и Энни переглянулись.

— Уложится, — пообещала Энни. И улыбнулась: — У меня тоже уложилось не сразу. А с Кориной да, разобраться надо. Слушай, у Стеллы же тоже всевидящее зеркало было? Оно тебя послушается?

Они вернулись во дворец. Зеркало послушалось Элли, но и по нему найти Корину не удалось.

— А давайте рискнём? — предложила Энни задорно. — Как явимся сейчас втроём в Изумрудный город. Вы же меня телепортируете с собой? Корина туда вернётся, а там уже ты. Третью книгу Торна мне Том с Дариной вернули, — она выразительно провернула на руке серебряный браслетик. — Так что, если вдруг что, дадим отпор… А как только найдём Корину, так и первые две книги у неё стребуем назад.

Посомневавшись и даже поспорив, Элли и Ланга согласились с этим смелым планом.

А в Изумрудном городе оказалось, что можно было бы и не сомневаться. Корину, как в истинном облике, так и в облике Элли, там никто не видел уже три дня. Элли снова искала её по волшебному зеркалу — уже по собственному, — и снова не нашла. Корины не было нигде. И, посовещавшись, решили, что можно уже остаться в Изумрудном городе: если даже она сюда и вернётся, им будет, чем её встретить.

Изумрудный город ничего не замечал. Даже дворец так и не понял, куда Элли улетала и где она столько отсутствовала. Только Страшила с перерисованным лицом продолжал пугать придворных — и ни Элли, ни Энни исправить его не удалось, как они ни старались. Конечно, не обошлось без объяснений — и почему Страшила такой, и где Анни сейчас, — и снова в качестве отмазки было несостоявшееся нашествие Пакира, а Корину продолжали искать и на следующий день — и всё безрезультатно.