"Прикладная анимагия" Фергюссона (гет)

Гермиона сидела в библиотеке, листала книгу и размышляла над тем, насколько верны её мысли относительно Сириуса и насколько безопасно в связи с этим пользоваться учебником. Материалы для второй главы уже были подобраны, оставалось только упорядочить их — и можно садиться с Малфоем для обсуждения. По правде сказать, Гермиона очень ждала, когда появится возможность снова поговорить с ним. Драко оказался невероятно интересным собеседником, когда его напыщенность и пафос остались в прошлом, и Гермиона даже начала жалеть, что у неё не было возможности наладить с ним отношения раньше.

Внезапно её размышления прервал Гарри. Он был в форме для квиддича и сильно запыхался от быстрого бега.

— Гермиона! — громко зашептал он. — Мне кажется, теория насчёт Избирательных чар верна!

— Как я уже говорила, это довольно сложный раздел магии, и его не проходят в школе, — скептически ответила Гермиона, хотя по тону Поттера было ясно — он что-то знает.

— И всё-таки Сириус, Люпин и отец владели этим навыком, — победно возразил Гарри, хлопнув по столу картой Мародёров. — Примени к ней любое отпирающее или проверочное заклинание.

— Абиерта Проксимус! — произнесла Гермиона с сомнением.

Сначала с пергаментом ничего не происходило, но вскоре на пустом листе проступила надпись: "Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост приветствуют вас, мисс Гермиона Грейнджер! К сожалению, мы не можем удовлетворить ваше любопытство. Попробуйте открыть что-то, что вам по силам".

— Лихо! — восхитилась Гермиона.

— Когда на третьем курсе я выслеживал Петтигрю, — Гарри посмотрел на подругу с победным выражением на лице, — меня застукал Снейп. Он не знал про карту и попытался прочесть, что на пергаменте. Так вот карта "узнала" его и посоветовала "не совать свой длинный нос в чужие дела". Это я только что вспомнил.

— Всё-таки Мародёры были страшными людьми, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Да ладно тебе! — отозвался Гарри беззаботно. — К своим близким они всегда были добры, так что можешь пользоваться книгой без опасений!

— Разве доброта — избирательное качество? — спросила Гермиона словами Малфоя. — Ты либо добрый ко всем, либо нет...

— Я так не считаю, — возразил Гарри просто, а потом добавил: — Но Снейпу от них досталось, конечно, почем зря... Хотя и он не был ангелом. Ладно, я на тренировку. А то прямо с поля сорвался.

— Давай-давай, спасибо!

Гермиона ещё раз осмотрела книгу. Всё сходилось, но сердце неприятно ныло — Гермиона поймала себя на том, что после увиденного в Омуте памяти больше не доверяет словам Сириуса. Он вполне мог сделать гадость и забыть о ней. Может, и нет никаких Избирательных чар — просто книжка опасна.

Поняв, что так она ничего не решит, Гермиона подумала, что неплохо было бы прогуляться, тем более что март в этом году выдался довольно тёплым. Взяв с собой литературу для работы над рефератом по Зельям, она отправилась на улицу. Ей вдруг захотелось посмотреть, действительно ли дальняя беседка у озера так хороша для уединённых размышлений, как говорил Малфой.

Светило тусклое солнце, с трудом пробиваясь через пузатые облака, но холодно не было. Гермиона быстро шла, обдумывая, что сказать МакГонагалл, когда та придёт за объяснениями. Хотя странно, что прошло уже несколько дней, а она так и не обрушила на них с Гарри волны праведного гнева...

— Ой! — Гермиона заглянула в беседку и увидела там Драко собственной персоной.

Он сидел на скамье и задумчиво крутил в руках красиво украшенный вензелями Министерства пухлый конверт. Увидев её, Малфой удивлённо изогнул брови.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет! — Гермиона сначала подумала, что нарушать чужое уединение неэтично, но потом решила, что от одного вопроса хуже не будет.

Малфой заметил её любопытство и предвосхитил тот самый вопрос:

— Очередное предписание. Из Визенгамота, — он помахал конвертом для пущей убедительности. — Нужно явиться для дачи показаний — буду рассказывать, как мы со Снейпом убивали Дамблдора...

Он вздохнул. Гермионе стало жаль его.

— Ты боишься? — спросила она, и получилось как-то уж очень заботливо.

— Боюсь, — просто сказал Драко и отвернулся. — Я вообще по натуре трус. Хорошо бы Снейп рассказал своё видение всех этих событий! Но его нет, а он так нужен! Ладно, — Малфой взял себя в руки. — Профессор и так слишком много помогал мне. Нужно учиться самостоятельности, верно?

— Верно... — неуверенно повторила Гермиона, а потом вдруг вспомнила видение из Омута памяти. — Ты любил Снейпа?

— Не знаю... Пожалуй, — согласился Малфой. — Он многому научил меня, всегда находил для меня время...

— Ты бы хотел, чтобы он был твоим отцом?

Драко посмотрел на Гермиону с удивлением.

— Что за глупости ты говоришь?

— Ну... Почему глупости? — Гермиона присела на противоположный край скамьи. — Представь, что он нравился твоей маме, например. Он смелый, умный, и ты говоришь, что он проводил с тобой много времени...

— Ты бы хотела, чтобы твоим отцом был близкий друг семьи? — вернул вопрос Малфой.

— Я — нет, — спокойно ответила Гермиона. — Лучший друг моих родителей — обычный дантист. Такой же, как и они. Но мы же говорим о Снейпе! Он — необыкновенный человек!

— Мой отец — тоже необыкновенный человек. Для меня и для мамы, конечно, — Малфой пожал плечами.

— Как странно, — Гермиона вдруг перевела тему. С Малфоем ей было комфортно, и она почти не стеснялась задавать вопросы, на которые он отвечал скорее охотно. — Вот твои родители поженились спустя какое-то время после окончания школы, а родители Рона — сразу после выпускного бала. Но и те, и другие счастливы. Выходит, счастье не зависит от того, когда сыграть свадьбу...

— А разве Уизли счастливы? — спросил вдруг Драко.

— Ой, вот только не начинай опять, как с Роном! — Гермиона протестующе замахала руками.

— И в мыслях не было, — пожал плечами Драко и замолчал, продолжая разглядывать конверт.

— Ты что-то про них знаешь? — не выдержала Гермиона.

— На самом деле, я понятия не имею, счастливы они или нет, — ответил он, и Гермиона включилась в игру.

— Но что-то ты всё же знаешь!

— Ты потом скажешь, что я нарочно.

— Откуда ты можешь знать, что я скажу?

— Опыт есть.

— Рассказывай, говорю тебе! — Гермиона даже не заметила, как их общение перешло в неформальное русло. — Не буду я тебя потом кошмарить!

— Это ты сейчас так говоришь, — спор явно забавлял Малфоя.

— Ну ладно, мне правда надо знать!

— Правда?

— Правда...

Драко внимательно посмотрел на неё, задумался, а затем сказал:

— Ну ладно, скажу, только потом без претензий.

Гермиона кивнула, радостная от предвкушения. Ей нравилось, как Драко раскладывает всё по полочкам.

— Про Артура я ничего не знаю, — сразу оговорился он. — Зато слышал, что в молодости Молли Уизли была лучшей ученицей потока несколько лет подряд, необыкновенной красавицей, да к тому же происходила из древнейшего рода Пруэттов — магической силы была невероятной. На седьмом курсе ей прочили нереальные достижения в области магии. Отец как-то рассказывал, что ей даже предлагали место профессора Чар в Шармбатоне.

Гермиона слушала, затаив дыхание. Она начинала понимать, к чему клонит Драко.

— А теперь представь всеобщее разочарование, когда она отказалась ото всего этого, выскочила замуж, тут же родила первого ребёнка — и села дома без работы и перспектив.

— Но ведь дети — высшее счастье! — ввернула Гермиона слова Джинни, и не прогадала с реакцией:

— Я сейчас не вспомню, откуда цитата, — усмехнулся Драко. — Но мысль явно не твоя.

— А какая мысль твоя? — спросила Гермиона, сгорая от любопытства.

— Дети — это хорошо, — пожал он плечами. — Но хорошо всё же в меру и в своё время... Просто жалко, когда красивые, умные, сильные женщины добровольно хоронят себя под ворохом грязной посуды и пелёнок.

— А если это любовь? — не сдавалась Гермиона.

Драко прищурился, глядя на неё хитро.

— Когда это любовь, люди обычно просто действуют, а не изводят философскими вопросами ни себя, ни уж тем более бывших Пожирателей Смерти.

Гермиона вздрогнула от такой его проницательности и покраснела, не решаясь поднять глаза. А Малфой, увидев, что попал в точку, очевидно, возликовал, потому что с энтузиазмом продолжил:

— Мне всегда было интересно, кстати, почему Уизли?

— Что? — не поняла Гермиона, тщетно стараясь усмирить сердце.

— Почему Уизли? — повторил вопрос Малфой и пояснил: — Я бы выбрал Поттера. Он умнее, красивее, да и как личность, в принципе, поприятнее. Хотя где такому, как я, судить об этом...

— Какому? — Гермиона вдруг встрепенулась и посмотрела на него в упор.

— Такому... Плохому человеку... — Малфой покраснел, но выдержал её взгляд.

— Я вовсе не считаю, что ты — плохой человек, — сказала она чуть дрогнувшим голосом и откашлялась смущённо.

— Серьёзно?

— Серьёзно, — тихо подтвердила она.

— Ну, раз так, — Драко вдруг широко улыбнулся, — тогда точно: бери Поттера — не прогадаешь!

С этими словами он поднялся и вышел из беседки.

— В пятницу в библиотеке, — напомнила Гермиона, не зная, что ещё ему ответить и как возразить. — У тебя готов материал для второй главы?

— Готов, не беспокойся, — Драко кивнул. — Если к тому времени меня не возьмут под стражу, у тебя будет отличная вторая глава! Пока!

И он ушёл, а Гермиона осталась. Она разложила книги и даже попробовала поработать над рефератом, но снова и снова мысленно возвращалась к словам Малфоя. Дело не в том, когда свадьба. Дело в том, есть ли любовь. И если родители Гарри любили друг друга, значит, ни Джеймс, ни Лили ничего не упустили, а, наоборот, успели... побыть вместе, пока смерть не разлучила их.

В гостиную Гриффиндора она вернулась, как Золушка, — с последним ударом колокола, звонившего отбой. Рон, конечно же, ждал её.

— Ну что, провела ещё один вечер в компании своего Малфоя? — желчно спросил он, и Гермионе не захотелось врать.

— Мы перекинулись с ним парой слов, — кивнула она. — А потом я весь вечер писала реферат по Зельям в беседке возле озера, — чопорно проговорила она, падая на диван рядом с Гарри, который читал что-то к занятию по Чарам.

— Правда? — Рон остыл, чувствуя себя глупо. — Там холодно... Ты, должно быть, замёрзла.

— Да, очень замёрзла, — и это была чистая правда.

Рон заботливо обнял её:

— Так и простудиться недолго. Сейчас сбегаю на кухню за горячим шоколадом — твоим любимым!

И так всё это было мило и трогательно, что у Гермионы слёзы на глаза навернулись.

— Не надо шоколада, — тихо, но твёрдо сказала она. — Давай лучше выйдем в коридор. Нам надо серьёзно поговорить.

Гарри оторвался от чтения и проводил их долгим взглядом...