"Прикладная анимагия" Фергюссона (гет)

Студенты сидели за партами и с разной долей внимательности слушали Минерву МакГонагалл. Профессор стояла за кафедрой и, внимательно обводя взглядом класс, говорила:

— Начался ваш последний семестр. Меньше чем через полгода вы станете сертифицированными волшебниками и полноправными членами магического сообщества. Перед вами откроются новые горизонты... — кто-то хихикнул. — Но до того, как это случится, — голос МакГонагалл стал строже, — вам предстоит сдать экзамены и защитить итоговую работу по моему предмету, — по классу прокатился разочарованный стон. — В этом году темы неординарные, живые, включающие не только теоретическую, но и практическую часть. Уверена, вам, будущим аврорам, колдомедикам, сотрудникам магического банка, чародеям будет очень интересно работать с ними. Кроме того, навыки, приобретённые вами в процессе работы, помогут в жизни и карьере...

Рон картинно уронил голову на сложенные на парте руки. Гарри обернулся и многозначительно вздохнул:

— Это чтобы дорога в школу авроров не показалась вдруг слишком ровной и широкой...

Пэнси на соседнем ряду тихонько прошипела:

— Это мы ещё на Зельях и Чарах не были!

Со всех сторон слышался взбудораженный шёпот. Только Гермиона оставалась спокойной. Получив на руки список тем, она отложила его на край парты. На выбор отводилось три дня, и Гермиона рассчитывала ознакомиться с ними в спокойной обстановке с чашечкой горячего шоколада в руках. Можно было бы остановиться на трёх-четырёх темах — самых любопытных, почитать по ним что-нибудь и уж потом залипнуть на той единственной...

Так размышляла она, медленно шагая от класса Трансфигурации к Большому залу. На ходу Грейнджер развернула листок со списком, как вдруг её взгляд упал на тему номер тридцать два — ту, которая была интереснее всего на свете, ту, которую Гермиона меньше всего ожидала увидеть здесь. Очень сложная и такая желанная...

Резко развернувшись на каблуках, она бросилась обратно. Подбежав к дверям класса Трансфигурации, Гермиона уже подняла палочку, чтобы поставить своё имя возле темы: "Анимагия: теоретические основы и особенности практического применения" — когда её рука застыла, а с губ сорвался странный звук непроизнесённого заклинания. Там уже стояло другое имя. Все остальные шестьдесят девять тем всё ещё были свободны, но эта... Драко Малфой. Похоже, он ознакомился со списком ещё на занятии. Гермиона почувствовала, что краснеет — от досады.

Постояв ещё немного у закрытых дверей, Грейнджер решительно ринулась на поиски профессора МакГонагалл. Она обежала полшколы, прежде чем наткнулась на директора у теплиц, где та беседовала о чём-то с профессором Спраут.

— Профессор МакГонагалл! — Гермиона никак не могла отдышаться от быстрого бега. — Профессор! Ох! Мне очень нужна ваша помощь!

МакГонагалл посмотрела на неё довольно строго: невежливо прерывать беседу.

— Случилось что-то важное, мисс Грейнджер? — чуть возвысив голос, спросила она.

— Да! — Гермиона наконец-то перевела дух. Её щеки пылали решимостью. — Дело в том, что я очень хочу писать итоговую работу по одной теме, но она уже занята!

— Уже?! — усмехнулась пухленькая Спраут. — После окончания занятия прошло всего-то минут двадцать.

— Уже... — Гермиона вскинула голову и дерзко посмотрела на профессоров. — Пожалуйста, разрешите мне, в порядке исключения, тоже писать по этой теме. Пожалуйста!

МакГонагалл внимательно посмотрела на свою лучшую ученицу, задумалась, поправила очки...

— Мисс Грейнджер, — сказала она наконец. — Мне очень жаль, но правилами не предусмотрено написание нескольких работ на одну тему.

— Но пожалуйста! — Гермиона посмотрела на декана с надеждой, не желая сдаваться.

— Вы не дослушали, — МакГонагалл улыбнулась. — Вы не можете писать две работы на одну тему, но правилами не запрещено писать по одной теме вдвоём.

Стон разочарования сорвался с уст Грейнджер.

— Я думала, вас порадует моё предложение, — МакГонагалл была удивлена. — Уверена, любой с радостью согласится работать с вами в паре.

— Точно нельзя писать две работы по одной теме? — жалобно спросила Гермиона напоследок, шмыгнув носом.

— Мне очень жаль... — МакГонагалл снова поправила очки.

— И ничего нельзя поделать?

— Правила одинаковы для всех, мисс Грейнджер.

Гермионе ничего не оставалось, кроме как вернуться в замок, добраться до башни Гриффиндора и устроиться у камина с чашкой горячего шоколада, чтобы выбрать другую интересную тему.

Но сколько бы она ни вчитывалась в список, сколько бы ни убеждала себя, что тема о трансфигурации человека тоже вполне ничего, веселее ей не становилось. Она всегда мечтала стать анимагом. Грезила об этом, усилием воли заставляя себя подождать, пока закончится война. И вот теперь у неё был такой шанс совместить приятное с полезным!

Кто угодно согласился бы работать с ней. Да и она сама готова была подстроиться под кого угодно, кроме... Да, кроме Драко Малфоя.

— Привет! — Джинни уселась на диван рядом. — Что это у тебя?

— Да так, список тем для итоговой работы, — бесцветно отозвалась Гермиона.

— Трансфигурация? Нам МакГонагалл тоже списочек на семьдесят пунктов выкатила! Как же неохота всем этим заниматься!..

Гермиона вздохнула: она была иного мнения.

— Слушай! — Джинни устроилась поудобнее. — Рон уже сделал тебе предложение?

Этим вопросом она донимала Гермиону почти все рождественские каникулы, чем порядком ей поднадоела.

— Ещё нет, — механически ответила Грейнджер, размышляя о том, что делать в ситуации с темой итоговой работы.

— Что же он всё тянет?! — Джинни надула щёки, а потом резко выдохнула, издав смешной пыхтящий звук. — Знаешь, я тут подумала, что можно было бы сыграть две свадьбы в один день: вашу с Роном и нашу с Гарри!

— Тебя уже можно поздравить? — чуть оживилась Гермиона. Эта новость стоила внимания.

— Нет ещё, — насупилась Джинни недовольно. — Тоже тянет что-то. Наверное, кольцо выбирает.

Гермионе снова стало неинтересно, и она устало ждала, когда Гарри и Рон вернутся с тренировки по квиддичу. В этом году она не смотрела ни один матч и искренне удивлялась, как её друзьям удалось сохранить интерес к такому ребячеству.

Рон порывисто обнял её и поцеловал в макушку, налетев, как ураган.

— Если бы ты видела, какие квоффлы я отбивал сегодня, не сомневалась бы, что я — лучший вратарь школьной лиги!

— Если бы такая существовала, — добродушно добавил Гарри, усаживаясь между Гермионой и Джинни.

— Гарри, — Гермиона оживилась. — Гарри, как ты считаешь, если я хочу писать работу по теме, которая... — и вдруг осеклась.

Передумала спрашивать, потому что ответ был очевидным: если речь идёт о Драко Малфое, то о Драко Малфое не может быть и речи.

— Что ты хотела спросить? Что с темой? — заинтересовался Гарри.

— Да так, ерунда, сама утрясу, — Гермиона поцелова Рона и отправилась в спальню.

Всю ночь она думала о том, каковы будут моральные последствия, предложи она Малфою работать в паре. Представив, как будет орать Рон, Гермиона даже усмехнулась. Мысль о том, что придётся общаться с человеком, шесть лет называвшим её презрительно "грязнокровкой", вовсе не радовала. Но ещё меньше грела перспектива отказаться от потрясающего шанса стать зарегистрированным анимагом и одновременно защитить итоговую работу по Трансфигурации. Нет, сдаваться без боя было не в её правилах, и Гермиона решила рискнуть. В конце концов, она не теряла ничего, кроме частички своего самолюбия.

Драко Малфой, оказалось, всё время ходил в компании Паркинсон, Гойла и Забини. Все они выглядели удручёнными, разговаривали мало, но всё равно держались вместе. В их ситуации это было понятно.

Гермиона выбрала момент, когда все четверо стояли в коридоре в ожидании начала занятия по Маггловедению. Она подошла к ним и, вздохнув поглубже, негромко кашлянула, привлекая к себе внимание. Слизеринцы обернулись и уставились на неё с хмурым недоверием во взоре.

— Малфой, — она решительно тряхнула головой, чтобы не теряться. — Можно тебя на пару слов?

Драко молча кивнул и вместо того, чтобы отойти, сделал жест рукой, призывающий остальных оставить их с Грейнджер наедине. Пэнси фыркнула недовольно, и слизеринцы отошли подальше.

Малфой смотрел на Гермиону выжидательно.

— Слушай, — начала она. — Ты выбрал тему для итоговой работы по Трансфигурации.

— Так, — тон Драко как бы призывал развивать мысль.

— Дело в том, что я тоже хотела бы писать по Анимагии, но МакГонагалл сказала, что две работы по одной теме писать нельзя...

— Я понял, — Малфой не дал ей закончить мысль. — Я сейчас пойду и уберу своё имя из списка. Только поторопись, а то тема, как выяснилось, пользуется популярностью.

Вот так просто. Гермиона ожидала какой угодно реакции, но только не такой. Это было даже лучше, чем она могла представить, но совесть подсказывала, что просто поблагодарить и уйти было бы нечестно.

— Подожди, — она снова тряхнула головой, чтобы решиться-таки на этот шаг. — МакГонагалл сказала, что над одной темой можно работать вдвоём.

— Нет, — холодно отчеканил Малфой и, не дожидаясь слов благодарности, пошёл в сторону класса Трансфигурации.

Гермиона последовала за ним, но шла слишком медленно, озадаченная его поведением. Когда она достигла дверей со списком тем, Драко там не оказалось, а тридцать вторая тема снова была свободна. Оставалось взмахнуть палочкой и... Ровные буквы её имени встали на свободное место. Гермионе следовало бы быть довольной, но совесть предательски подсказывала, что с Малфоем вышло нехорошо.

"Я сделала, что могла, — подумала Гермиона, чтобы хоть как-то успокоиться. — Он сам предложил мне своё место в этом списке".

Глубоко вздохнув, Грейнджер решила, что в этой истории можно поставить точку и жить дальше.

Утро выдалось на редкость беспокойным. Началось с того, что Джинни суетилась, нервничала и всё время говорила о том, что её ждёт сюрприз. Гермиона решила, что подруге удалось что-то выяснить по поводу предложения Гарри, потому что это единственное, о чём Джинни могла думать с самых каникул.

По дороге на завтрак подруг догнали Невилл и Дин, и вместе они спустились в Большой зал, где также царило оживление. Утро оказалось морозным, и в зале было очень светло от разливавшегося по потолку солнца.

— Скабиора поймали, — сообщил Гарри, как только подруги уселись, и протянул Гермионе свежую газету с портретом охотника во весь разворот.

— Какой же всё-таки красивый мужчина, — задумчиво произнесла Викки Фробишер с противоположной стороны стола.

— Не забывай, что он — охотник! — резко одёрнул её Рон.

— Это не мешает ему быть красивым, — спокойно возразила Викки. — Не то что некоторые.

— Если ты не в курсе, он за деньги ловил противников Волдеморта и отдавал на расправу Пожирателям Смерти, — вставил Гарри недовольно.

Гермиона фыркнула и углубилась в чтение.

— Ты что, тоже думаешь, что он красив? — тут же ревниво спросил Рон.

— Пожалуйста, не разыгрывай трагедию из чьего-то субъективного высказывания, — отмахнулась она, продолжая читать. — Тут написано, что он вовсю сотрудничает со следствием и даёт показания против Малфоев...

Она посмотрела на соседний стол, за которым сидел Драко. Он казался абсолютно спокойным, хотя газета лежала возле него на столе.

— Так им и надо! — смачно заметил Рон.

Но Гермиона не разделяла его радости.

— Великодушие, — сказала она, глядя на высокого, худого Малфоя с острыми чертами лица и презрением в живых серых глазах. — Нужно быть великодушным и учиться прощать.

— Такое не прощают, — Рон насупился.

— А я вот простил, — вздохнул Гарри и тоже посмотрел на Драко. — Малфоям и так сейчас тяжело. Зачем подливать масла в огонь?

Гермиона была согласна, но переубеждать Рона не стала — бесполезное это занятие.

После обеда она решила пойти в библиотеку чтобы наконец-то сделать первый шаг навстречу анимагии. Она уже давно знала, какую книгу и в каком разделе искать, поэтому шла целенаправленно, отсчитывая про себя стеллажи. Заглянув в нужный раздел, она вдруг обнаружила там Малфоя. Он стоял и листал одну из книг в ярко-красной обложке. От неожиданности, не зная, как поступить, Гермиона вдруг резко развернулась и спряталась за торец стеллажа с книгами. Сердце бешено колотилось от смущения и уколов совести. Внутреннее "я" упорно твердило, что Малфой и так в ужасном положении, и отбирать у него тему было верхом цинизма.

— Грейнджер, я тебя заметил, — ровным голосом сообщил Драко, и ей пришлось показаться в проёме — прятаться не было смысла.

— Что ты тут делаешь? — красная как рак, стыдясь своего ребячества, спросила она.

— Ты же не думала, что я откажусь от идеи стать анимагом только потому, что пришлось отказаться от темы? — уточнил он.

— Нет, конечно, но... — она не знала что сказать.

Возникла неловкая пауза. Драко продолжил листать книгу, но уже не обращал внимания на её содержание. А Гермиона стала судорожно рассматривать корешки книг в надежде побыстрее найти нужную.

— Ищешь что-то конкретное? — вдруг спросил Малфой.

— Да... — Гермиона замялась. — "Прикладную Анимагию" Фергюссона.

Малфой поднял голову и быстро извлёк с одной из верхних полок небольшую потрёпанную книжку, словно отлично знал, где искать.

— Я читал её, — пояснил он, видя удивление Гермионы. — На мой взгляд, работа сырая. В ней слишком скудно рассматриваются спорные вопросы и очень мало внимания уделяется рискам, которые имеют место при овладении анимагией.

— А вот мне рекомендовали её в качестве базы для изучения этой темы, — возразила Гермиона, принимая книгу из рук Драко. — Спасибо.

Он кивнул.

— Как знаешь, — спокойно сказал Малфой, возвращаясь к собственному чтиву. — На мой взгляд, она хороша при весьма поверхностном подходе к предмету.

Гермиона хотела возразить, но вовремя прикусила язык: книгу ей рекомендовал Сириус, а его вряд ли можно было заподозрить в системном подходе к изучению анимагии — на пятом-то курсе!

Но эрудированность Малфоя её впечатлила. Подумав ещё раз, не совершает ли очередную ошибку, Гермиона откашлялась и сказала:

— Давай работать вместе, тогда тебе не придётся делать дополнительную работу. Мне кажется, у твоей семьи сейчас не всё гладко, так что глупо было бы терять время... — она сама испугалась такой резкой формулировки, но Малфой, похоже, был впечатлён.

Он поставил книгу обратно на полку, закусил губу, вероятно, размышляя, а потом сказал:

— Хорошо, согласен. В третий раз ты вряд ли предложишь.

Гермиона почувствовала, как похолодели руки. И что теперь? Что надо сказать теперь? А что сказать Рону?

— Раз уж мы будем работать вместе, — перебил её размышления Малфой, — предлагаю обсудить план работы, распределить зоны ответственности и назначить время первой встречи с целью обсуждения результатов.

— Отличная идея! — Гермиона подошла к соседнему столу, и Драко сел напротив. Он извлёк из своей сумки дорогого вида кожаный блокнот и открыл его.

— Смотри, — начал он совершенно деловым тоном, — я предлагаю начать с теоретических основ: когда возникла наука, как развивалась, какие у неё направления, ну, и всё в таком духе. Вторую часть работы предлагаю посвятить специфическим аспектам анимагии: что влияет на выбор животного, какие риски существуют при неверном её использовании, какие тонкости нужно учитывать и так далее. А третья часть — практическая. Тут можно было бы привести выкладки из наших дневников по ведению экспериментов с превращениями. А ты с чего хотела бы начать?

— С "Прикладной Анимагии" Фергюссона? — растерянно выдала Гермиона, которая вообще-то ещё не успела настолько погрузиться в предмет. — Но твой план мне тоже очень нравится.

— Отлично! — Драко пометил что-то в своём блокноте. Тогда остаётся назначить время нашей следующей встречи.

— Думаю, трёх недель будет достаточно для проработки теоретической части, — включилась, наконец, в работу Гермиона. — Если учесть, сколько месяцев осталось до защиты, лучше с первой частью не затягивать, а оставить побольше времени на практику.

— Согласен, — покладисто кивнул Малфой. — Полагаю, если избегать банальных вещей, даже теоретическую часть можно обыграть интересно.

— Банальных вещей? — переспросила Гермиона.

— Ну да, — Драко посмотрел на неё серьезно. — Я говорю о всякой мути вроде сравнения разных определений одного термина. Знаешь, в твоих работах иногда слишком много банальщины...

— Ты что, помнишь, о чём были мои работы? — искренне удивилась Гермиона.

— Не все — только самые стоящие, — пояснил Драко спокойно. — Мне казалось, это нормально.

Гермиона помнила почти все работы Малфоя, как и многих других студентов, занимающихся интересными исследованиями. И даже все работы Рона, потому что приложила руку почти к каждой из них. Но она никогда бы не смогла сказать об этом Драко Малфою вот так спокойно, как это только что сделал он.

— Ладно, — вздохнула она, решив припасти споры для другого случая. — Постараюсь обойтись без "банальщины".

— Договорились, — Драко встал, и Гермионе показалось, что он даже выше долговязого Рона. — Через три недели после обеда тут же, в библиотеке. Идёт?

— Идёт, — кивнула Гермиона, и он ушёл, а она вернулась в секцию анимагии и ещё долго подбирала книги, переваривая то, что сейчас произошло.

Как только занятия закончились, Гермиона устроилась в Большом зале, разложив вокруг себя книги и вооружившись пером и чашкой горячего шоколада. Ей не терпелось поскорее начать работу. Схватив волосы на макушке, чтобы не мешались, она погрузилась в чтение, изредка делая пометки на пергаменте, чтобы не забыть, откуда потом можно взять информацию.

— Гермиона! — счастливый голос Джинни ясно давал понять, что позаниматься как следует не удастся. — Сюрприз! Как я и обещала: смотри!

Она вывалила на стол три увесистых журнала, набитых закладками с разноцветными мерцающими подписями. Это были каталоги свадебных платьев. Гермиона вздохнула.

— Я говорила с мамой, и она сказала, что я могу выбрать любое! Представляешь?! Они с папой обещали достать денег ради такого случая! Классно, правда?!

— Ну да, неплохо, — сдержанно отозвалась Гермиона, всё ещё не оставляя жалких попыток погрузиться в чтение.

— Давай, откладывай свои бумажки, — Джинни окончательно обосновалась да столом. — Будем выбирать платья!

— Ой, что это? — подтянулись Викки и Мэгги. — Можно нам тоже посмотреть?

— Конечно! — Джинни буквально светилась от счастья.

— Слушай, Джинни, я сейчас немного занята, — Гермиона поправила пергамент со своими пометками. — Может, займёмся платьями позже?

— Ой, нет, давай лучше сейчас! — заголосили безалаберные Викки и Мэгги.

— Правда, Гермиона, давай сейчас! — поддержала Джинни. — Как раз есть время, пока парни на тренировке!

— А ты, кстати, почему не там? — осведомилась Гермиона многозначительно.

— Так ведь каталоги же пришли! — пояснила Джинни так, будто это было само собой разумеющимся.

Грейнджер оставалось только смириться.

— А ты какое платье хочешь? — спросила Викки тем временем.

— Я как-то не думала, — ответила Гермиона, желая только, чтобы они отвязались.

За соседним столом она заметила Малфоя. Он сидел и что-то быстро писал. Перо порхало в его руке, взгляд был сосредоточен на работе.

— Да не может быть! — со знанием дела возразила Джинни. — Каждая девочка уже в пять лет точно знает, какое у неё будет свадебное платье!

— Точно! — поддержала Мэгги. — Я вот, например, хочу платье на корсете, с пышной юбкой, но обязательно с подходящей мантией — в лучших традициях магического мира!

— Да ну! — фыркнула Джинни. — Мне вот нравится такое! — она ткнула пальцем в картинку. — От середины бедра свободное, плечи открыты, а вот тут накидка. И волшебно, и современно!

— Гермиона, а ты что думаешь? — не отставала Викки.

А Гермиона думала о том, что в болезненном свете лампы с зелёным абажуром лицо Малфоя выглядело совсем бледным, даже измождённым. К нему подошла Пэнси, села рядом и начала что-то быстро говорить, но он строго посмотрел на неё и сказал несколько слов. Гермиона их не расслышала, а Паркинсон погрустнела, но тут же встала и удалилась, не решаясь больше мешать ему. Гермиону даже зависть взяла.

— Так ты бы хотела современное платье или традиционное? — не унималась Мэгги.

— Когда мне было пять, я понятия не имела ни о магической Британии, ни о её традициях, — ответила Грейнджер чуть раздражённо.

— А вот, кстати, современный вариант, — Джинни подсунула Гермионе под нос картинку. — Смотри, платье чуть ниже колен, да ещё с разрезом...

— А мне вот такое нравится, словно туника, — вставила Викки.

— Ну это только если свадьба летом, — заметила Мэгги.

— Гермиона, а тебе-то что нравится? — Джинни продолжила листать каталог. — Ты все молчишь и молчишь. Какое у тебя будет платье?

Наконец, Гермиона не выдержала. Едва сдерживая рвавшееся наружу раздражение, она быстро собрала книги и, вскочив с места, сказала чуть громче, чем следовало:

— Белое! Оно будет белое! А сейчас мне правда надо заниматься. Извините, — и направилась в гостиную Гриффиндора, надеясь, что девчонки не сразу её догонят.

Гермионе показалось, или Малфой усмехнулся? Неважно!

Она и сама не понимала, почему постоянные разговоры Джинни о свадьбе утомляли её. Но так уж выходило, и с этим нужно было мириться.

Прошло несколько дней. Приближался матч Гриффиндор — Когтевран, и, к счастью для Гермионы, Джинни больше не пропускала тренировок. Таким образом, у неё появилось время на спокойную работу без посторонних.

Накануне матча она возвращалась в башню Гриффиндора после занятий в библиотеке. Гарри догнал её у лестницы.

— Привет! — он остановился, чтобы снять один из щитков, который разболтался и мешал идти. — Есть пара минут?

— Конечно, — они устроились у окна в удобной нише, где Гарри присел на край лавки, чтобы расшнуроваться.

— Ты случайно не знаешь, что происходит с Джинни? — озабоченно спросил он, ловко управляясь со шнуровкой. — Последнее время она все время витает в облаках, не может сосредоточиться на игре, не держит удар. Как бы нам завтра не слиться из-за этого.

— Может, тебе лучше самому у неё спросить? — Гермиона облокотилась о стену.

— Да я спрашивал — говорит, все нормально, — пожал Гарри плечами.

Грейнджер вздохнула и ненадолго прикрыла глаза, размышляя, что сказать. Наконец, сформулировала.

— Гарри, — сказала она заговорщически. — Вообще-то я не люблю сплетничать, но... Понимаешь, Джинни уже заказала каталоги со свадебными платьями. Она придумывает, какая дата подойдёт для свадьбы лучше всего. Свадьба — единственное, о чём она может думать!

Поттер перестал расшнуровывать щитки и задумался. Гермиона внимательно смотрела на него, а он молчал. Наконец, Гарри потёр лоб по привычке и проговорил:

— Там, знаешь, с предложением такое дело... — он замялся. — Вот ты. Что ты планируешь делать после выпуска?

— Ну... Я думала сдавать экзамены в Академию Магии, — Гермиона прикрыла глаза. — Но они будут уже в июле, и до конца лета останется ещё много времени. Хорошо было бы поехать куда-нибудь, например, в Испанию, или в Чехию, или в Россию... Ещё было бы здорово посетить Японию...

— А я бы махнул на Канары или на Ибицу, — подхватил Гарри.

— После вступительных в Школу Авроров?

— Ага, — он кивнул. — Там крутые пенные вечеринки! Да и вообще куча клубов, баров...

— Можно ещё было бы в Бразилию съездить, — размечталась Грейнджер. — И там ведь... Там ведь никто нас не знает, никто не будет приставать на улицах с интервью и прочими глупостями!

— А потом писать бред, — поддержал Гарри. — Мы могли бы вместе поехать. Даже на самолёте, как обычные люди.

— Могли бы... — Гермиона вдруг посмотрела на него с подозрением. — Ты не хочешь сейчас делать Джинни предложение.

Поттер покраснел и смутился. Но отрицать ничего не стал. Он посмотрел за окно — на замок спускались сумерки.

— А где Рон? — вдруг вспомнила Гермиона.

— Они с Дином побежали на Астрономическую башню выверять прогноз погоды на завтра, — Гарри поднялся. — Кстати, Рон копит деньги на какое-то особенное кольцо для тебя.

Гермиона вздрогнула, и Гарри заметил это.

— Думаю, скоро у него будет вся необходимая сумма и тогда... Ты готова к свадьбе?

Пришла очередь Гермионы краснеть: она не была готова и искренне надеялась, что Рон просто не торопит события.

— Я как-то не думала, — сконфуженно приврала она, и от Поттера не укрылся её тон.

— Так ты меня понимаешь? — спросил он, ища поддержки.

— Кажется, да... — Гермиона вздохнула. — Когда ты собираешься сказать об этом Джинни?

— Я? — Гарри изменился в лице. — Вряд ли это будет удобно... Может, ты ей скажешь? По дружбе.

— Вот странный вы народ — мужчины, — Гермиона усмехнулась. — Почему-то когда надо было драться с Волдемортом ты не пришёл ко мне с просьбой это за тебя сделать. А тут...

— Но это же совсем другое! — искренне возразил Поттер. — Джинни начнёт плакать, кричать, будет ссора... Опять все по всем коридорам разнесут... А я так устал от всего этого...

— Может, ты и от Джинни устал? — осторожно спросила Гермиона, но Гарри не ответил. Он только вздохнул.

— Я пойду, пожалуй. Ты со мной?

— Нет, — Гермиона уселась на лавку в нише и прижалась лбом к холодному стеклу. — Я пока тут побуду — мне надо подумать.

Она даже не заметила, как Поттер поймал нужную лестницу и поднялся в башню. Сам того не желая, он заставил её задуматься о том, о чём ей сейчас думать совсем не хотелось, да и времени было жалко. Хотя на самом деле, подобные мысли посещали Гермиону, и не раз. А что, если бы родители Гарри не поженились сразу после школы? Тогда Гарри не родился бы. И у них обоих было бы время получше узнать друг друга и жизнь, в которую они вступили, выйдя за школьные ворота. Возможно, тогда у Лили был бы шанс получше узнать Северуса Снейпа, ведь они были так похожи! Гермиона никому не говорила об этом, но после смерти профессора часто думала о том, что Лили Поттер, возможно, поспешила и совершила большую ошибку... Возможно.

Перед Гермионой сейчас были открыты все дороги, и после победы над Волдемортом она ощущала это как никогда ясно. Ей будут рады везде, у неё достаточно средств и мозгов, чтобы грамотно всем этим распорядиться. Она уже даже думала, какую мантию закажет себе для учёбы в Академии... Но вот образ свадебного платья постоянно ускользал от неё.

— Отбой уже был, Грейнджер, — ей не надо было даже отлипать от стекла, чтобы понять, кому принадлежал этот голос.

Но она отлипла и посмотрела устало на Драко Малфоя, который возвышался над ней, поблёскивая значком старосты.

— Сегодня твоя очередь дежурить? — спросила она зачем-то, хотя это и так было понятно.

— Как видишь, — согласился он, и Гермиона слезла с лавки.

— Ну хорошо, давай, как там: "Минус сто баллов с Гриффиндора"...

— Сразу сто? — скептически уточнил Драко.

— А есть возможность снять больше? — Гермиона почему-то не решилась посмотреть блондину в глаза.

— Да не буду я с тебя ничего снимать, — пожал Драко плечами. — Вряд ли ты намеревалась поймать Пивза или взорвать что-нибудь у Филча под дверью.

— Вряд ли, — согласилась Гермиона.

— И что ты тут забыла? — удивился Драко. — Холодно и темновато.

— Тихо и пусто — можно спокойно подумать.

— В замке полно таких мест, — возразил Малфой.

— Например?

— Начнём с факультетской гостиной — там всегда можно найти укромный уголок. Если сложить руки на груди — докучать не будут.

— Только не в моём случае, — отмахнулась Гермиона. — Меня никто не боится.

— Спальня?

— Ещё хуже.

— Ванная комната старост? — Драко изогнут бровь.

— Ты там хоть раз был?

— Ну, один раз был — на пятом курсе.

— И как?

— Пафосно.

— И всё?

— Да я там ради пафоса и был.

— А что ж только один раз? — хмыкнула Гермиона.

— Самолюбие старосты потешил и успокоился, — просто ответил он.

— Гарри говорил, там Плакса Миртл охотится на обнажённых парней, — вспомнила Гермиона.

— Видимо, я не в её вкусе, — фыркнул Малфой.

— Тебе повезло! — Гермиона поймала себя на том, что улыбается.

— Ладно, как насчёт беседки у озера? — продолжил Драко список спокойных мест. — Только не той, что ближе к замку, а другой — возле грота.

— Туда добираться долго, — пожала плечами Гермиона. — Да и на улице в любом случае холоднее, чем в замке. К тому же это была спонтанная необходимость в уединении.

— Спонтанная... — Драко словно поиграл этим словом на языке. — Интересно.

Гермиона и не заметила, как они дошли до входа в башню Гриффиндора. У портрета Пышной Дамы остановились.

— В следующий раз советую уединяться ближе к колокольне, — заметил Малфой. — Тогда есть шанс, что не пропустишь, когда колокол прозвонит отбой.

— Спасибо, — Гермиона хотела сказать что-то другое, но не придумала ничего умнее.

— Спокойной ночи, — и Драко пошёл к лестнице.

Гермиона проводила его долгим взглядом.

— Где ты была?! — Рон явно уже готов был выдвигаться в ночь со спасательной экспедицией. — Отбой уже давно был!

— Я просто... Задумалась. Там, у лестницы, — неопределённо махнула рукой Гермиона.

— Я волновался! — уши Рона покраснели. — В следующий раз обязательно предупреди!

— Да куда я денусь из замка? — пожала плечами Гермиона и стала подниматься в спальню, совсем забыв поцеловать Рона на ночь. Он догнал её и исправил эту оплошность. Поцелуй получился долгим и утомительным.

— Я так устала, — выдохнула Гермиона наконец. — Спокойной ночи, до завтра.

В спальне Джинни тоже не спала.

— Где ты была?! — зашептала она бойко. — Я весь вечер тебя искала! Ты знаешь, я тут узнала, что в середине июля можно будет заказать шатёр на две свадьбы со скидкой!

— В горячий-то сезон? — усомнилась Гермиона.

— Да! Это ведь для Гарри! — Джинни вошла в раж. — Я всё узнала. Тебе точно следует назначить свадьбу на ту же дату! Получится дешевле и веселее!

— Джинни, я очень устала, — и Гермиона закрыла глаза, слушая подругу, пока не погрузилась в сон. Ей вдруг очень захотелось спросить, не прячет ли Джинни за напускной беззаботностью горечь утраты Фреда... Но она не могла на это решиться.

В день матча все словно с ума посходили. Малышня, разрисованная в цвета факультетов, носилась по всей школе. То тут, то там вспыхивали стычки между неистовыми фанатами разных команд. Школа была наполнена звуками вувузелов и хохотом. Настроение у всех было отличное.

— Ты ведь придёшь поболеть за меня? — игриво спросил Рон, обнимая свою девушку.

— За лучшего вратаря школьной лиги? — подыграла ему Гермиона. — Обязательно!

Рон притянул её к себе и нежно поцеловал.

— Джинни, пожалуйста, сосредоточься! — голос Гарри звучал совсем не романтично. — От тебя во многом зависит эта игра, пожалуйста, перестань витать в облаках!

Но Джинни была полностью поглощена своими заботами, поэтому Поттеру достались только быстрый поцелуй и льстивое уверение в том, что исход игры зависит только от ловца.

— Как думаешь, Гермиона, — Джинни отвела подругу в сторонку. — Какие приглашения лучше: с всплывающими сердечками или с лопающимися мыльными пузырями?

Мысли о свадьбе так захватили Джинни, что Гермиона всерьёз подумала, не случилась ли с ней беда. Почему-то ей снова пришла в голову мысль, что подруга специально сосредоточилась на какой-то ерунде, чтобы не думать о том, что скоро год, как не стало Фреда.

— Лучше с пузырями, по-моему, — отмахнулась от приглашений Гермиона. — Джинни, ты лучше скажи мне, какие у тебя были отношения...

Подруга посмотрела на неё своими ясными голубыми глазами, и Грейнджер поняла, что не сможет спросить про Фреда в лоб.

— ...с шарлоткой, — брякнула она первое, что пришло в голову. — Понимаешь, я совсем не умею её печь... Эта бытовая магия — вечно времени не хватает!

— Не переживай! — Джинни подмигнула ей. — Мама обязательно научит тебя всему, когда вы к ней переедете!

— Куда переедем? — не поняла Гермиона.

— Ну, к нам, в Нору, — Джинни немного смутилась. — Разве Рон не говорил тебе? Ой, он, наверное, хотел сделать сюрприз...

— Сюрприз удался, — Гермиона растерянно посмотрела на своего парня.

— Эй, Рон! — крикнула Джинни через всю гостиную. — Я, кажется, проболталась Гермионе по поводу Норы. Но ты вроде не говорил, что это секрет...

Рон, болтавший с Дином о чём-то, улыбнулся и подошёл к девчонкам.

— Да это и не секрет вовсе, — он обнял Гермиону. — Просто я как раз договорился с мамой — можем ехать в Нору прямо после выпускного бала.

— Ты знаешь, Рон, — Гермиона отстранилась и посмотрела ему в глаза. — Я вообще-то думала, что прежде, чем принимать подобные решения, люди должны советоваться друг с другом. Может, я планировала снять квартирку где-нибудь в Лондоне?

— Да брось! — Рон снова попытался обнять её, но ему это не удалось. — Какой смысл тратить деньги на арендную плату, если в Норе можно жить сколько угодно, не платя при этом ни кната?! Перси скоро съезжает к своей Пенелопе, так что дома остаются только родители да Джордж, и мы сможем выбрать любую комнату.

— Но ведь тут дело не в удобстве, — не сдавалась Гермиона.

— Подожди, ты что, не хочешь жить с моими родителями? — кончики ушей Рона покраснели. — В этом дело?

— Дело не в том, что я не хочу жить с твоими родителями, — отрезала Гермиона. — Дело в том, что я хочу жить своей жизнью, самостоятельно!

— В Норе никто не будет претендовать на твою самостоятельность! — попытался возразить Рон.

— Ты уже покусился на неё, приняв без меня это решение! — Грейнджер начинала заводиться.

— Это говоришь не ты, а твои глупые амбиции! — выдал Рон недовольно, и эта фраза стала последней каплей.

— Мои амбиции не глупые! — крикнула Гермиона рассерженно. — Если хочешь знать, я вообще не собираюсь жить в Англии после школы. Я буду поступать в Академию Магии!

— А вот это уж точно надо было сначала обсудить со мной! — разозлился Рон.

Он попытался схватить Гермиону за руку, но она вывернулась и, оттолкнув попавшего под горячую руку Гарри, пошла прочь из гостиной Гриффиндора.

— А я-то при чём? — услышала она за спиной недовольный голос Поттера. — У меня вообще дом на Гриммо. И если хочешь... хотите, можете жить там сколько влезет. Ну надо же! Перед самым матчем!..

Последнюю фразу Гермиона уже не слышала. Она яростно топала по коридору, и сумка, болтаясь на плече, мерно шлёпала её по спине.

С чего это все решают за неё?! Когда ей выходить замуж, где жить, с кем жить... В глубине души она понимала, что Рон желал ей только добра, но... Вот не хотела она жить со всем семейством Уизли, и всё тут!

Коридоры постепенно пустели — болельщики стягивались на трибуны. К тому моменту, как она, обежав ползамка и немного успокоившись, достигла библиотеки, в школе уже почти никого не было.

В библиотеке тоже было почти пусто, но это "почти" не оставило её равнодушной.

Драко Малфой сидел у окна и что-то писал, обложившись учебниками. В такой день?!

— Что ты тут делаешь? — спросила Гермиона раньше, чем успела подумать, что вежливые люди, как правило, начинают беседу с приветствия.

— Пишу реферат по Зельям, — ответил Малфой, дописал предложение и только потом поднял голову.

— В смысле... — уточнила Гермиона, — почему ты не на трибунах?

— Я не очень-то люблю квиддич, — ответил Драко.

— Ты?!

Он посмотрел на неё почти снисходительно:

— Играть в квиддич и любить квиддич не одно и то же, тебе не кажется? — спросил он, слегка прищурившись.

Гермиона только неопределённо покачала головой: эта новость поразила её даже больше, чем идея Рона пожить в Норе.

— Но ведь ты так хотел в команду, что даже купил себе место!

— Что поделать, если в тот год ловец в команду был не нужен?!

— Пробоваться на вакантные позиции? Подождать годик? — Гермиона посмотрела на реакцию Малфоя.

Но он только плечами пожал:

— Какой из меня загонщик. А охотником я бы не пошёл сам: неинтересно.

— Так пробовался бы на следующий год, — не отставала Гермиона.

— Терять год резона не было, — Драко посмотрел в окно.

— И всё-таки...

— Да брось, со мной всё ясно, — Малфою явно надоел допрос с пристрастием. — Лучше скажи, ты почему не сидишь в первом ряду с плакатом: "Ронни, вперёд"?

— Я... Ну, я тоже не очень люблю квиддич, — она вздохнула и опустила глаза.

Малфой больше ничего не сказал — только кивнул — и вернулся к своему занятию. Видимо, он был не столь любопытен.

Гермиона устроилась за соседним столом и, открыв, наконец, "Прикладную Анимагию" Фергюссона, погрузилась в чтение. Уже через несколько минут она думать забыла и о Роне, и о Драко, внимательно вчитываясь в каждый абзац. Это занятие захватило её настолько, что она не сразу поняла, что произошло, когда Малфой крикнул громко:

— Ложись!

В этот же миг послышался звон разбитого стекла, и бладжер с яростным урчанием промчался буквально в паре сантиметров от её уха, лишь чудом не задев Гермиону.

— Эванеско! — крикнул Драко, нацеливая палочку на неуправляемый мяч, и бладжер исчез, рассыпавшись на тысячи искр.

— Ужас какой! — Гермиона пришла в себя.

Перед ней на столе лежал один из листов реферата, разлетевшихся в разные стороны от безумного бладжера. Гермиона взглянула на листок и удивилась уже в который раз за этот день.

— Ну у тебя и почерк! — восхищённо произнесла она, глядя, как листки, повинуясь магии Драко, возвращаются на место. — Наверное, ты неплохо рисуешь.

— Возможно, — усмехнулся Малфой без пафоса, но с гордостью. — Я воспитывался не в самой бедной семье, где в лучших британских традициях меня учили танцевать, писать маслом, играть на скрипке, говорить по-немецки, ездить верхом...

— И ты всё это умеешь?

— Почти, — кивнул Малфой.

Гермиона снова вернулась к своей книге. Потоки воздуха, поднятые пролетавшим бладжером, перевернули несколько страниц, и она увидела в левом нижнем углу листа, ближе к переплёту, надпись, выцветшую с годами: "J+L". Надпись эта была так грубо перечёркнута, что страница едва не порвалась. Но судя по цвету чернил, перечеркнули её не сразу, а спустя какое-то время.

Гермиона подумала, что было бы неплохо показать это Гарри, который бережно собирал любые упоминания о родителях. Очевидно, Джеймс, Сириус и Питер действительно учились анимагии по этой книге! Бережно положив "Прикладную Анимагию" в сумку, Гермиона, забыв про свои обиды, поспешила на поле.

Матч был ещё в самом разгаре, и Гермиона поняла, что с трибун добраться до Гарри будет весьма проблематично. Она вернулась в гостиную Гриффиндора и ещё долго ждала, когда шумная толпа студентов с гиком и улюлюканьем буквально внесёт в зал команду-победительницу. Болельщики бесновались, и ей пришлось протискиваться сквозь их плотные ряды, чтобы выцепить Гарри.

— Ты видела, какой мяч я отбил на девяносто пятой минуте?! — прокричал Рон в самое ухо Гермионы, и она отшатнулась от слишком громкого звука.

Ей всё ещё не хотелось разговаривать с ним, но в этот раз Рон и не ждал ответа — так велика была его гордость.

Наконец, Гермионе удалось оттащить Гарри со снитчем в руке в сторонку, а потом и вывести в коридор. Сейчас там было гораздо тише и спокойнее.

— Ты видела, как Джинни из-за глупой невнимательности запустила бладжер в окно библиотеки? — Поттер казался уставшим. — Знаешь, она меня уже пугает. Я с ней наедине боюсь оставаться...

— Гарри, думаю, тебе надо потерпеть немного — скоро её отпустит, если моя теория верна.

— Пока по всему выходит, что её отпустит после свадьбы, — Гарри озадаченно почесал затылок.

— Давай обсудим это позже, — Гермионе неприятно было обсуждать тему замужества — она чувствовала себя заговорщицей и предательницей. — Благодаря бладжеру Джинни я нашла кое-что...

Она полезла в сумку, извлекла "Прикладную Анимагию" и открыла на нужной странице.

— Видишь? — показала Гермиона перечёркнутую надпись. — Твой отец учился анимагии именно по этой книге!

— Круто! — Гарри взял книгу и провёл пальцем по выцветшим чернилам. — Но почему она зачёркнута?

— Вот это-то как раз самое интересное! — воскликнула Гермиона довольно. — Я думаю, это сделал Снейп!

— Снейп? — Гарри с сомнением разглядывал страницу. — Вряд ли. Он не был анимагом. С чего бы ему читать эту книгу?

— А кто ещё?! — Гермиона с запалом посмотрела на Гарри. — Только он знал, что Джеймс Поттер — анимаг; именно ему претила мысль о том, что твои родители вместе. Возможно, он тоже хотел стать анимагом...

— Гермиона, — Гарри отдал ей книгу. — Идея хороша, но... Снейп ужа на шестом курсе придумал несколько заклятий, и весьма... эффектных. Неужели ты думаешь, что он мог взяться за эту книгу и просто так бросить?! Снейп?!

— Если уж даже Питеру Петтигрю удалось по ней выучиться, Снейп точно справился бы, — резонно заключила Гермиона. — Значит, он всё же был анимагом!

— Нет, — возразил Гарри. Они медленно шли по коридору в поисках места потише. — Если бы он мог превращаться в животное, не преминул бы козырнуть этим. У него же самолюбие всегда было не в порядке! К тому же, — предотвратил он попытку Гермионы перебить его, — на третьем курсе, когда Люпин бросился на нас, Снейп просто встал между нами, рискуя нарваться на когти оборотня. Будь он анимагом — перевоплотился бы, и тогда Люпин был бы ему неопасен!

Гермиона задумалась — спорить с этим фактом было сложно.

— Может, это Сириус зачеркнул? — предположил Поттер в свою очередь. — Вдруг ему тоже мама нравилась?

— Ага! Или твой папа... — пошутила Гермиона. — Не подходит. Судя по цвету чернил, "J+L" перечеркнули гораздо позже. Не думаю, что Сириус был способен подождать пару лет, чтобы взять книгу, найти надпись и...

— Ну, может, это какая-нибудь девчонка, которой папа нравился?

— Не глупи, — Грейнджер снова отрицательно покачала головой. — Анимагов вообще очень мало. Это редкое умение. И о том, что Мародёры им владели, знали немногие. То есть должна была найтись девушка, влюблённая в твоего отца, увлекающаяся анимагией и уверенная, что "J+L" — это "Джеймс + Лили", а не, скажем, "Джек + Лорейн"... Нереально. Только Снейп подходит. Видишь, с каким остервенением зачёркивал — явно был в бешенстве. Чуть книгу не испортил.

Гарри вздохнул и задумался ненадолго, а потом упрямо сказал:

— И всё-таки Снейп не анимаг. Я бы знал... Люпин бы знал... Мы бы были в курсе.

Гермиона остановилась. Они с Гарри посмотрели друг на друга и всё поняли без слов: перед ними лежала загадка, которую очень хотелось разгадать.

— Вы что это тут стоите?! — Рон налетел на них ураганом. — Там все веселятся! Пропустите всё самое интересное!!!

Он отдышался.

— Представляете, я сейчас узнал, что МакДауэл из Когтеврана подал заявку на участие в отборочных в какую-то национальную команду Британии по квиддичу. Может, даже в "Пушки Педдл"!

— Это отличная новость! — Гермиона улыбнулась. — Представляешь, уже к ЖАБА он будет точно знать, чем займётся после школы!

— Да, неплохой расклад, — кивнул Гарри. — Только я бы не сказал, что МакДауэл такой уж сильный игрок.

— Рон, может, тебе тоже подать заявку? — осторожно спросила Гермиона, но ответ её ничуть не удивил.

— Ты же знаешь, мы уже договорились с Джорджем, что я буду помогать ему в магазинчике. К тому же жизнь профессионального игрока слишком... Ну, не знаю... То тренировки, то игры по всей стране, а может, и за рубежом. Ненормированные часы работы: дома придётся редко бывать. Ты же сама потом будешь жаловаться, что мы мало времени проводим вместе!

— Не буду, обещаю! Если это сделает тебя счастливым...

— Ты отлично знаешь, что делает меня по-настоящему счастливым! — и Рон, забыв об утренней размолвке, обнял Гермиону и поцеловал.

Обсуждать больше было нечего.

— Может, мне Джинни предложить подать такую заявку? — спросил Гарри по дороге в гостиную.

— Я, конечно, очень люблю сестру, — начал Рон, — но ты же её знаешь: играет от настроения!

— Но она любит квиддич, и у неё неплохо получается, — поддержала Гермиона. — Думаю, попробовать стоит...

Прошло несколько дней. Гарри и Джинни не разговаривали из-за того, что он "хотел услать её подальше" своим предложением заняться квиддичем профессионально. Гермионе это совершенно не нравилось, и она видела, что ссора ещё больше охладила Гарри.

— У меня такое чувство, что я на привязи, — шепнул он ей как-то на Зельях. — А мы ведь даже не помолвлены!

— И, судя по твоему тону, вряд ли будете, — с упрёком ответила Гермиона. — У Джинни тяжёлый период в жизни. У неё брат погиб, и скоро годовщина...

— Это тут при чём?

— Думаю, ей легче вытеснить грустные мысли об утрате радостными хлопотами по поводу свадьбы.

— Но это не повод зарывать свою карьеру, даже не попытавшись...

— Минус десять баллов с Гриффиндора, друзья мои, — Слагхорн прервал их беседу. — В следующий раз постарайтесь решать личные вопросы за пределами класса. Вот так вот-с...

Грейнджер вспыхнула, и ей показалось, что сзади раздался тихий смешок. Она обернулась: Малфой действительно усмехался, впрочем, даже не глядя в её сторону.

Гермиона подумала, что у него особенная манера это делать. Так своеобразно изгибается один из уголков губ, а второй взлетает вверх, и нос морщится немного...

В субботу студенты получили возможность побывать в Хогсмиде первый раз после зимних каникул. Январь подходил к концу. Небо казалось серым, сверху сыпал не то снег, не то мелкий град. Задувал промозглый ветер.

Гарри, Рон и Гермиона шли по главной улице деревушки, оглядываясь по сторонам.

— Давайте сначала в "Зонко", а потом — к мадам Розмерте, — предложил Гарри.

— Давайте.

— Гермиона, ты не знаешь, где носит Джинни? — спросил Рон, глядя по сторонам, и вдруг воскликнул: — О! Журналисты!

— Папарацци! — Гарри тоже их заметил. — Скорее! Прячемся!

Гермиона быстро осмотрелась в поисках места, где можно было бы переждать налёт назойливых корреспондентов и фотографов, но Рон посильнее сжал её руку и радостно провозгласил:

— Да зачем прятаться?! Это же здорово — ещё раз на обложке появиться! — он широко улыбнулся.

— Иди сам и появляйся! — упёрлась Гермиона. — С меня хватит сплетен!

— Да брось, мы отлично смотримся вместе! — упорствовал Рон в приступе тщеславия.

— Не пойду я! — Гермиона снова дернулась, но безуспешно.

Журналисты тем временем уже заметили их и устремились к ним в надежде на свежий репортаж о буднях и личной жизни героев Второй Магической Войны.

Гермиона закатила глаза и приготовилась выдавливать улыбки и с мученическим видом отвечать на глупые вопросы, как вдруг из магазинчика напротив вышел Драко Малфой. Папарацци тут же и думать забыли о Роне и Гермионе: словно коршуны, они бросились на слизеринца и взяли в тесное кольцо.

— Какой ужас, они же его растерзают! — вырвалось у Гермионы, но Рон не разделял её настроение.

— Ничего с ним не будет! Подумаешь: одним ушатом помоев больше — одним меньше! — он насупился. — Сам виноват — надо смотреть куда идёшь! Такую фотосессию обломал!

— А ты встань в очередь, — холодно пошутила Гермиона. — Глядишь — и до тебя дойдёт.

Рон покраснел.

— Не очень-то и хотелось, — буркнул он. — Пусть теперь сами за мной побегают!

Гермиона ещё раз взглянула на толпу вокруг Малфоя, покачала головой и увела-таки Рона в парикмахерскую, где отсиживался Гарри.

На следующий день Рон с самого раннего утра ждал, когда же совы принесут почту. Он буквально сидеть не мог — так ему хотелось увидеть новенькую статью про Малфоя. И он остался доволен. Портрет Драко украшал всю передовицу, и после ещё на две страницы было написано столько интересного о моральных качествах Малфоя, который не только заявился в школу после всего, что случилось, но ещё смеет утверждать, что не собирается вести жизнь всеми проклинаемого отшельника!

— Глупость какая! — Гермиона пролистала скандальную статью.

— И мерзость к тому же, — поддержал Гарри.

А Рон ещё долго смаковал детали на пару с Симусом, который был во всем с ним солидарен.

Впрочем, сам Драко казался весьма спокойным. Он не стал читать газету, а Паркинсон, воркующей что-то по этому поводу так сказал пару ласковых, что она надулась и надолго замолчала.

Гермиона поймала себя на том, что наблюдает за тем, что происходит за столом Слизерина, и отвернулась. По правде сказать, ей было жаль Малфоя.

Он поджидал её у выхода из женского туалета. Гермиона от неожиданности чуть не упала, но Драко это нисколько не смутило.

— Привет! — улыбнулся он. — Получила удовольствие от чтения утренней газеты?

— Нет, — откровенно ответила Гермиона, приходя в себя.

— Жаль, а я старался, — он снова улыбнулся. — Но... Услуга за услугу.

Гермиона удивлённо изогнула бровь. Драко пояснил:

— Ну да, вчера я спас тебя от кривляний на камеру, думаю, ты тоже можешь мне помочь.

— Так ты что, намеренно вышел под объектив? — уточнила Гермиона, не вполне понимая, что происходит.

— Я же не идиот, чтобы случайно так подставляться. А ты подумала...

— Неважно, — Гермиона почувствовала, как неприятный комок подкатил к горлу. — Так что же ты хочешь?

Она нахмурилась.

— В лучшие времена я обратился бы к Снейпу, — спокойствие Малфоя настораживало ещё больше, — но в свете недавних событий... В общем, помоги мне научиться вызывать патронуса.

Гермиона уставилась на него непонимающе:

— И это всё?!

— Ну да, — кивнул он. — А этого мало?

— Да нет, но... — она вздохнула с облегчением. — Ты ведь мог просто попросить меня о помощи и избежать ненужной шумихи...

Теперь Драко смотрел непонимающе.

— И ты просто так стала бы возиться?

— Ну... В принципе, мне нетрудно. Да и заклинание разрешённое, — пожала Гермиона плечами.

— Раз так, считай, что я просто хотел посмотреть, как позеленеет Уизли, узнав, что я популярнее него, — и Драко усмехнулся своим особенным манером.

— Дело не в том, что ты популярнее, — возразила Гермиона резко. — Просто поливать грязью всегда интереснее, чем воздавать почести.

— Но он-то об этом не знает, — казалось, эта мысль сама по себе уже грела Драко.

Гермиона искренне удивилась такому ребячеству, но ничего не сказала.

— Когда бы ты хотел поработать над Патронусом? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал отстранённо.

— Когда тебе удобно, — пожал он плечами.

— Отлично, — она задумалась ненадолго. — Как насчёт завтра после занятий в зале Славы — туда нечасто кто-то заходит.

— Договорились, — и Драко, кивнув на прощание, пошёл в сторону Большого зала.

Гермиона хотела уточнить, что завтра у них все занятия общие, но потом передумала, решив, что Малфой и сам об этом знает.

На следующий день Грейнджер не могла дождаться окончания последнего урока. Она очень старалась, но три финальные руны никак не удавалось прочесть. Она даже начала злиться на себя, заставляя сосредоточиться на векторе, направление которого без этих рун никак нельзя понять. Но всё впустую. Колокол возвестил об окончании занятия, и Гермионе пришлось поспешно сгрести недоделанную работу в сумку.

Несмотря на то, что она спешила, Малфой пришёл в зал Славы раньше. Он стоял и внимательно изучал витрину с кубками, добытыми в Тремудрых турнирах разных лет.

— Привет, — он оторвался от своего занятия и посмотрел на неё.

— Привет, начнём?

— Пожалуй, — Гермиона достала палочку, и Драко сделал то же. — Почему для тебя так важно овладеть этим навыком?

— Ну, во-первых, это полезный навык, — Малфой приготовился. — А во-вторых, я хочу на собственном примере рассмотреть взаимосвязь анимагической формы и патронуса человека. Экспекто Патронум!

Из его палочки вырвалось небольшое серебристое облачко, которое повисело немного в воздухе, но очень быстро растаяло.

— Всегда так получается? — спросила Гермиона.

— Иногда лучше, иногда хуже, — Драко вздохнул. — Но в целом, я застрял.

— Покажи ещё раз, как ты держишь палочку.

Малфой повторил заклятие.

— Надо резче вращать кистью, — констатировала Гермиона с видом специалиста. — Вот так: Экспекто Патронум!

Серебристая выдра сорвалась с конца её палочки, обежала вокруг Драко и исчезла в дальнем углу зала.

— Впечатляет, — похвалил Малфой искренне. — Не боишься, что анимагическая форма будет такая же?

— Может, это и неплохо, — на самом деле, Гермиона даже думать не решалась о том, что придётся превращаться в выдру, но она никому не призналась бы в этом, и особенно Малфою. — Давай ещё раз.

— Экспекто Патронум! — новая попытка была не лучше предыдущих.

— Не совсем так, — Гермиона подошла к Драко сзади, протянула руку и взяла его кисть, чтобы показать, как нужно выполнять вращение... Малфой вздрогнул, его рука разжалась, и палочка упала на пол.

— Ой, извини! — Гермиона отпрыгнула в сторону, красная как рак. — Мне Гарри так на пятом курсе показывал... Помогло... Мне...

— Это ты извини, — Малфой, тоже багровый от смущения, поднял палочку и шумно выдохнул. — Ты не думай, я не гаптофоб или как там это называется... Это просто... Наверное, это всё из-за снов.

Гермиона даже дыхание задержала, боясь задать рвущийся с языка вопрос. Но Драко, похоже, был не против пооткровенничать.

— Дело в том, что, Грейнджер, я вижу тебя во сне. Каждый день...

Гермиона меньше всего была готова к такому повороту событий. Сниться кому-то, конечно, всегда приятно, но чтобы Драко Малфою... Она не успела придумать, что сказать по этому поводу, а Драко продолжал:

— Стоит заснуть, как вижу Главный зал у нас в имении. Каменный пол, и ты бьёшься в агонии под действием Круцио, и тетя Беллатрикс хохочет над тобой, желая добить, а я... Меня словно к месту приморозило. Стою и пытаюсь хотя бы не смотреть, только взгляд отвести не могу. И сделать ничего не могу... Просыпаюсь в ужасе, ворочаюсь, ворочаюсь...

— Ужас какой... — тихо проговорила Гермиона, чуть не плача от жалости и сострадания. — Но... Как же ты спишь? Снотворное?

— Да нет, — Драко вздохнул как будто с облегчением. — Потом обычно поворочаюсь с полчаса и проваливаюсь в сон. Тяжёлый такой, уже без сновидений.

— Наверняка есть какой-то метод, который помог бы тебе с этим справиться, — Грейнджер уже была готова броситься на помощь, но ответ её удивил:

— Один из методов я только что испробовал — рассказал всё тебе, — объяснил он. — Может, теперь полегчает и отпустит. Но ты не бери в голову. Я с этим разберусь. Слышал, Поттера тоже кошмары мучают?

— Раньше мучали, — напряжённо ответила Гермиона. — После гибели Волдеморта прошло...

— Ясно, — Драко снова собрался. — Продолжим?

Гермиона кивнула, и они тренировались ещё где-то с полчаса, пока вращение кистью у Драко не стало получаться правильно. Его облачко немного подросло, но никаких конкретных очертаний не приобрело.

Грейнджер задумалась.

— Очевидно, если движения и вербальная формула верны, проблема в воспоминаниях.

— Об этом я, конечно же, тоже думал, — согласился Драко. — Самые счастливые воспоминания у меня связаны с детством, но ни одно из них не подходит. Все они дают скорее ощущение удовлетворения — не счастья.

— Как вариант, можно попробовать покопаться в печальных воспоминаниях, которые всё же ценны для тебя, — предложила Гермиона.

— Помню, как был счастлив, когда отца выпустили из Азкабана после шестого курса... — Драко вздохнул. — Мы все были не очень-то счастливы тогда, но воспоминание сильное. Я пытался — ничего не выходит.

— Странно, — Гермиона нахмурилась. — Обычно с воспоминаниями проблем нет, хотя... Об этом не пишут в книгах, но может сработать. Попробуй опереться не на реальное воспоминание, а на какое-нибудь сокровенное желание, на мечту, например... Понимаешь, она может быть и несбыточной, но если мысли о ней делают тебя счастливым, может получиться.

— Попробую, — с этими словами Драко уселся на пол, подтянул к себе согнутые в коленях ноги, задумался ненадолго, закрыл глаза и с силой выкинул руку с палочкой вперёд, подкручивая кисть:

— Экспекто Патронум! — облако стало гораздо больше. Оно вытянулось и поплыло медленно по залу, прежде чем растаять. — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! Экспекто Патронум!!!

Наконец, с конца палочки сорвался серебристый крылатый конь, который тряс головой, словно желая сбросить невидимую упряжь. Он промчался мимо Гермионы и скрылся.

У неё дух захватило.

— Да открой ты уже глаза! — закричала она. — Получилось! У тебя всё получилось!

— Правда? — Малфой радостно улыбнулся, как ребёнок.

Он встал на ноги, вдохнул побольше воздуха, сосредоточился и снова выкрикнул заклинание, восторженно наблюдая за пегасом, рвавшимся ввысь.

— Кажется, я не ошибся, обращаясь к тебе за помощью, — проговорил Малфой восхищённо. — Спасибо! Кстати, ты ведь знаешь, что патронус может менять форму? А анимагическая форма может измениться?

— Не знаю, я ни разу с таким не сталкивалась, — отозвалась Гермиона, всё ещё под впечатлением от увиденного.

— Мне кажется, это отличная тема для исследования, — глаза Драко загорелись азартом. — То есть нужно сопоставить условия, которые влияют на изменение формы патронуса, с теми, что гипотетически могут скорректировать анимагическую форму человека, если это возможно.

— Ты не думал о поступлении в Академию Магии? — спросила Гермиона, восхищённая его подходом к исследовательской работе.

— Думал, конечно, — ответил Драко. — Только кто ж меня туда возьмёт вот с этим?

Он расстегнул пуговицу и поднял рукав рубашки, обнажая Метку Мрака на своём предплечье.

— Может, от неё можно как-то избавиться? Наверняка можно! — Гермиона постаралась не смотреть на изуродованную руку Малфоя.

— Это тёмная магия, — ответил он. — Свести её можно разве что тёмной магией. Не хочу больше лезть в это! — он опустил голову. — И потом... Даже если я сведу метку, из жизни я это не выкину. Весь магический мир знает, что Малфои — Пожиратели Смерти. И метка лишь деталь.

Они помолчали. Гермионе очень хотелось как-то подбодрить Малфоя, но она не находила слов.

— Чем же ты думаешь заняться после школы? — наконец спросила она.

— Уеду куда-нибудь, — ответил Малфой. — Туда, где никто меня не знает...

— Для этого отлично подойдёт маггловская часть Британии, — улыбнулась Гермиона.

— Хорошая шутка. Я оценил, — Драко вздохнул. — Если я когда-нибудь решу посмотреть, как живут магглы, ты будешь первая в моём списке претендентов на роль гида.

— Ты даже не представляешь, сколько всего интересного есть у магглов из того, о чём ты, в своём заскорузлом Старом Свете и понятия не имеешь! — Гермиона вдохновенно улыбалась.

— И всё же магглы влачат жалкое существование, — пожал Драко плечами. — Им остаётся только грезить о магии, и к тому же...

— Ты хоть понимаешь, насколько косны твои взгляды?! — перебила его Грейнджер недовольно.

— А... Ну да... У нас же сейчас принято высказываться лояльно по отношению к грязнокровкам!

Наверное, это была шутка. Но лицо Гермионы предательски сморщилось — подступили слёзы обиды. Но она не заплакала. Вместо этого замахнулась и — без объявления войны — со всей силы ударила Малфоя кулаком по носу.

Он охнул, закинул голову и зажал пальцами нос, из которого тоненькой струйкой побежала кровь.

— За-слу-жил... — медленно проговорил он, усмехаясь.

— Это только аванс! — яростно крикнула Гермиона и побежала прочь.

Целых три дня Гермиона злилась. Целых три дня она демонстративно отворачивалась, стоило Малфою показаться на горизонте. Рон никак не мог понять, что с ней творится, и списывал странное поведение на свой счёт.

— Это из-за того, что Рон тянет с предложением? — спросила как-то Джинни осторожно.

Гермиона даже кулаки сжала:

— Джинни, вот правда, не все в жизни крутится вокруг предложения и свадьбы!

— Тогда почему ты... такая?

— Какая "такая"? — Гермиона уселась на кровати и стала нервно сплетать волосы в косу.

— Взвинченная, — озабоченно пояснила Джинни. — Тебя кто-то обидел?

— Да, — Грейнджер вздохнула. — Похоже, меня Создатель умом обидел...

— Скажешь тоже! — фыркнула Джинни беззаботно. — Слушай, скоро ведь День Святого Валентина! Мне кажется, парни именно этого дня ждут, чтобы...

Гермиона посмотрела на подругу с жалостью. Но поскольку спросить про смерть Фреда напрямую она снова не решилась, то зашла с другой стороны.

— Я вот тут думала, — начала она, — что если бы родители Гарри, например, не поженилось сразу после школы?

— Почему нет? — тут же задала вопрос Джинни, заинтересовавшись.

— Ну... Просто не поженились — и все, — Гермиона подбирала слова. — То есть, я хочу сказать, взяли бы тайм-аут, занялись бы тем, что им интересно...

— Как женитьба может этому помешать?

— Вот, например, ты бы могла подать заявку на участие в отборочных в одну из команд Британии на позицию загонщика, — попыталась апеллировать Гермиона к голосу логики. — Если бы ты прошла, возможно, добилась бы больших успехов... Но ты отказываешь своему шансу из-за замужества...

— Ты не права, — Джинни улыбнулась. — Замужество — это шанс, который нельзя упускать. Все остальное для женщины не важно!

— И все же, — не сдавалась Гермиона. — Мать Гарри хорошо разбиралась в зельях. Если бы, например, она продолжила бы обучение в этом направлении...

— Ну допустим, и что бы это изменило?

— Да что угодно! — Гермиона откинулась на подушку. — Например, она смогла бы поближе познакомиться со Снейпом! Я хочу сказать... Что, если родители Гарри поторопились пожениться, упустив тем самым свой самый главный шанс на самореализацию и счастье?

— Гермиона, как ты можешь говорить такие глупости? — в голосе Джинни звучал упрёк. — Тогда бы не родился Гарри! А дети — вообще высшее счастье! К тому же... Лили Поттер и Снейп? Бе-е-е...

— У них тоже вполне мог родиться сын — высшее счастье! — не унималась Гермиона.

— Хватит! — Джинни не выдержала. — Не знаю, к чему ты клонишь, но говоришь просто бред! Вот мои родители поженились сразу после школы — и очень счастливы!

Гермиона поняла, что разговор зашёл в тупик, поэтому просто замолчала, раздумывая о том, как она вообще могла предложить это снобу Малфою работать вместе. Думала, что он перерос предрассудки?! Не тут-то было! Дура Грейнджер!

Тем не менее приближался день их встречи в библиотеке по поводу первой главы работы, и Гермиона приналегла на учебу, засев за книги. Ей очень хотелось обойти Малфоя и ещё раз доказать ему, чего стоят "грязнокровки".

Но помимо учебы у неё ещё были и обязанности старосты. И в эти обязанности входили дежурства по школе после отбоя. Рон очень любил такие вылазки как возможность побыть с Гермионой наедине, но в последнее время у неё на уме были только книги... Последнее время?

Но в этот раз все было не так. Стоило им начать целоваться, как Рон сразу понял, что Гермиона не намерена уделять сегодня время дежурству... Она была страстной, пылкой, словно голодной до ласки. Они спрятались под лестницей и обнимались без передышки, как вдруг рядом что-то щёлкнуло.

— Что там? — спросила Гермиона, решившая, что пора бы уже отвлечься от детских обид и вести себя по-взрослому.

— Сейчас гляну, — Рон неохотно высунулся из их укрытия.

Вокруг никого не было видно, но они явно были не одни. Кто-то крался справа... слева...

— Черт! — прошипел Рон раздосадованно. — Похоже, тут морок.

Гермиона поняла, что забыться сегодня не удастся, и тоже вылезла из-под лестницы.

— Если я найду того, кто этим занимается... — Рон сжал кулаки.

— Ты иди в сторону Северной башни, а я пойду к Астрономической, — рассудила Гермиона. — Так быстрее справимся.

— Может, мне лучше быть рядом? — предположил Рон заботливо.

— Не глупи! — Гермиона была настроена решительно. — Просто какой-то шутник. Ты же не хочешь провести все дежурство в поисках этого придурка?!

И она так закусила губу, что Рон разве что не побежал ловить нарушителя. Гермиона тоже пошла за мороком, но в другую сторону. Впрочем, ей не пришлось идти далеко. За первым поворотом она увидела Малфоя, который сидел на подоконнике, вытянув длинные ноги, и как ни в чем не бывало ел яблоко.

— Что ты тут забыл? — Гермиона злобно прищурилась. — Морок — твоих рук дело?

— Ага, — согласился Драко как-то уж слишком спокойно.

— Тебе что, совсем больше заняться нечем?! — такого ребячества Гермиона уж точно не ожидала.

— Вообще-то у меня полно дел, — голос Малфоя казался слишком уж серьёзным для такой глупой шутки. — Но поскольку я недавно сказал лишнего, мне видится логичным, что ты отнимешь баллы со Слизерина.

— Что-то я не пойму: лишнего наговорил ты, а страдать должен весь факультет? — Гермиона удивленно подняла бровь.

— Но баллы-то ты снимешь с меня, — возразил Малфой. — Зато ты успокоишься, и инцидент будет исчерпан.

— Странный ты человек, — Грейнджер нахмурилась. — Всё время живешь по принципу "ты мне — я тебе". Неужели нельзя было просто извиниться?!

— Это как? — Драко склонил голову набок. — Подойти к тебе и сказать что-то вроде: "Прости, Гермиона, я был неправ, говоря нелицеприятно о магглорожденных волшебниках"?

— Примерно так, — скептически согласилась она.

— Ну, ты, конечно, прости, но я так не могу.

— И почему это?

— Понимаешь, тот факт, что Темный Лорд погиб, не значит, что в тот же миг я полностью пересмотрел свои ценности и начисто отказался от своих взглядов, — объяснил он. — Я по-прежнему считаю, что гряз... магглорожденные волшебники скоро заполонят весь магический мир, вытеснят чистокровных магов и займут их места, если не ограничивать их доступ к магии. Однако, раз уж случилось так, что мы партнёры, да к тому же ты сильно помогла мне, говорить при тебе то, что сказал я, было некрасиво. Вот за это я извиняюсь. Ход за тобой.

— Ты по-прежнему такой же набитый сноб, каким был раньше! — Гермиона почувствовала, что заводится, но остановиться было непросто. — Неужели же ты всерьёз думаешь, что все магглы спят и видят, как бы родить волшебника и прийти в ваше отсталое Средневековье?! Да почти никто из магглов знать не знает о том, что волшебники существуют! Они думают, что все это сказки для детей!

— Только благодаря Статуту о Секретности, — перебил Малфой.

— Допустим, — Гермиона раздухарилась. — Но как бы там ни было, далеко не все родители радуются, когда их ребёнку приходит письмо из Хогвартса. Знаешь, как они боятся отпускать своё чадо в совершенно чуждый им мир, о котором они ничего не знают, где они никак не смогут им помочь! А в детстве магглорожденным волшебникам, думаешь, легко?! Да с ними в лучшем случае никто не общается, потому что другие дети их боятся! А в худшем — их считают сумасшедшими, больными и начинают лечить! Об этом ты не подумал?! Ну, что ты молчишь?!

— Хорошо, — сказал Малфой после паузы.

— Что "хорошо"?! — Гермиона была готова сорваться на крик. Ей почему-то очень хотелось плакать.

— Хорошо, я тебя услышал. Сейчас я лишусь своих баллов и пойду к себе, чтобы обдумать то, что ты только что сказала.

— Минус двадцать баллов со Слизерина! — Гермиона сжала кулаки. — Доволен?!

— Вполне.

— Только знаешь, твоя тупая логика не работает!

— Это почему? — Драко, в отличие от Гермионы, казался почти веселым.

— По твоей логике я должна была снять с тебя баллы, удовлетвориться маленькой местью и перестать злиться. А я вот все ещё зла на тебя! Да ещё как!

— Моя логика тут ни при чем, — возразил Малфой спокойно. — Просто ты девушка, и на это нужно всегда делать поправку.

— Закладывать баллы с резервом? — с издевкой спросила она.

— Нет, но это неважно, — Малфой усмехнулся. — Ладно, я пошёл в подземелья. Завтра вставать рано.

Он уже хотел было уйти, но вдруг остановился, словно вспомнил что-то:

— Кстати, я тут говорил с МакГонагалл...

У Гермионы все похолодело внутри, и злость превратилась в обиду:

— Надеюсь, с твоими талантами тебе удалось убедить её в том, что нам лучше писать две работы по одной теме?! — желчно спросила она, боясь услышать положительный ответ.

Драко удивленно вскинул брови:

— Вообще-то я говорил с ней о другом, но если тебе так хочется работать одной, зачем было предлагать мне сотрудничество? — он вдруг опустил голову. — В принципе, ещё не поздно, так что я могу и отвалиться.

— Что? — Гермиона поняла, что тоже только что наговорила лишнего. — Нет! Нет-нет! Я не то... Слушай, я... Конечно, ещё злюсь на тебя, но я вовсе не жалею, что мы работаем вместе... Я думала, тебе это не нравится... Вот... Извини. Если тебе хочется работать одному, я думаю, будет честнее, если отвалюсь я, так что... Ох! — она виновато подняла взгляд. — Кажется, теперь тебе нужно отнять у меня баллы...

Малфой посмотрел на неё, ошарашенный такой тирадой, а потом рассмеялся очень по-доброму:

— Значит, ты признаёшь, что моя логика "ты мне — я тебе" работает?

— Нет, — Грейнджер покраснела. — Я просто так сказала, для фигуры речи.

— Какая разница, — он подкинул надкушенное яблоко и поймал его. — Гораздо важнее, что теперь ты точно не злишься. А я уж как-нибудь переживу сказанную по недопониманию фразу. Мне не привыкать. Удачного дежурства!

И он пошёл по коридору в направлении лестницы, ведущей в подземелья Слизерина.

Гермиона ещё долго стояла, обдумывая все, что с ней только что произошло, а потом пошла разыскивать Рона. Странно, но от её страстности не осталось и следа.

— Удалось тебе поймать нарушителя? — спросил Рон, когда они встретились.

— Да, — кивнула Гермиона, скидывая руки парня со своей талии. — Что-то я жутко устала...

— Хоть скажи, кто это был? — разочарованно протянул Рон, двигаясь к башне Гриффиндора. Дежурство было окончено.

— Да так, какой-то слизеринец, — отмахнулась Гермиона как можно беспечнее.

— Я надеюсь, он получил по заслугам?

— Сняла с него двадцать баллов.

— Ого! Лихо ты! — Рон хмыкнул. — Ну да поделом ему: такой вечер испоганил!

Гермиона кивнула, хотя ей вечер вовсе не казался испорченным.

Весь следующий день Гермиона мучилась оттого, что так и не сказала ничего Рону. Не то чтобы между ней и Малфоем было что-то, о чем нельзя поведать, но она все же не решалась. То есть, в принципе, любой мог подойти к двери и прочитать их фамилии напротив тридцать второй темы, и это вовсе не тайна, но... Рон не читал и не собирался. А если бы прочёл?..

— Гарри, как считаешь, вот если ты общаешься с девушкой, ну, просто общаешься, но Джинни не посвящаешь в подробности... Это ужасно, по-твоему? — Гермиона сидела на диване в гостиной и задумчиво смотрела на пылающий камин.

Поттер вдруг закашлялся, поперхнувшись какао.

— А что, так заметно? — на выдохе спросил он, вытирая слезы.

— Заметно что?! — задумчивость Гермионы как рукой сняло. — Ты что, общаешься с кем-то за спиной Джинни?!

— Да нет, ну то есть... Не то чтобы за спиной... Гермиона! Что за дурацкие вопросы?! — лицо Гарри пылало.

— Видимо, не такие уж дурацкие, — Грейнджер нахмурилась.

— Это Джинни просила тебя устроить проверку?

— Нет, это я сама решила тебя проверить, — Гермиона с ужасом подумала, что завралась, но было уже поздно. — Пока Джинни строит воздушные замки, ты, оказывается...

— Гермиона, ну, ничего такого, правда! И я ничего такого не скрываю особо...

— Кто она?

— Неважно.

— Гарри, — Грейнджер вздохнула. — Ты должен поговорить с Джинни начистоту. Иначе ты разобьешь ей сердце!

— Это в любом случае будет так называться, — Гарри приуныл. — Я места себе не нахожу. Понимаю, что ничего плохого не сделал, но чувствую себя предателем.

— Это потому, что ты пока не сделал ничего плохого, — Гермиона выделила слово "пока".

— Ты меня презираешь?

Грейнджер задумалась. В сущности, она мало чем отличалась от Поттера, разве только тем, что в её случае не было злополучного "пока"...

— Ты знаешь, я пишу работу по анимагии, — вместо ответа сказала она. — Тридцать вторая тема.

— Знаю, но это тут при чем? — удивился Гарри потерянно.

— Если почитаешь список тем на двери класса Трансфигурации — поймёшь, — тихо ответила Гермиона. — Там будет и ответ на твой вопрос...

На следующий день долго ждать не пришлось: Поттер подлетел к ней, как ураган, и утащил в сторонку.

— Гермиона, я все понимаю, я вообще все понимаю... Но лучше, чтобы Рон узнал от тебя, — зашипел Гарри ей на ухо.

— Но в этом же нет ничего особенного — обычный школьный проект!

— Гермиона, ты вчера не про меня — ты про себя спрашивала. И ответ такой: в твоём случае ничего тут нет, но Рон имеет право знать.

— Да я же не скрываю...

— Именно скрываешь!

Они помолчали немного.

— Не скажешь, кто она?

Гарри только отрицательно покачал головой.

Гермиона твёрдо решила поговорить с Роном до того, как встретится с Драко в библиотеке для обсуждения первой главы. Она даже придумала, как все это провёрнет: сначала они пойдут на дежурство, спустятся к Большому залу и пойдут дальше — к Северной башне. Там будет уголок под лестницей, где они обычно целуются, и вот прямо перед этим местом она все и скажет. А потом... Ну, утянет Рона в уголок, может, он отвлечется...

Но в последний день перед встречей МакГонагалл поставила на дежурство пару старост из Хаффлпаффа, и план Гермионы позорно провалился.

Чувствуя себя отвратительно, она шла в библиотеку, как на Голгофу.

— Опаздываешь, — Драко уже ждал её, разложив на столе книги и исписанные свитки.

— Привет, — Гермиона села напротив и начала вынимать из сумки свои вещи. — Как твои сны?

— По-прежнему, — Малфой внимательно посмотрел на неё. — Видимо, мой метод не сработал. Буду искать другой.

Гермиона промолчала.

— Что-то не так? — он посмотрел на неё испытующе. — Ты готова работать?

— Да, — Гермиона протянула Малфою свои записи. — Вот, ознакомься.

Драко кивнул и, в свою очередь, отдал ей два свитка, исписанные его каллиграфическим почерком.

Они оба углубились в чтение.

Малфой писал очень подробно, но, как и обещал, выбирал лишь самое интересное, и Гермиона подумала, что он был прав: в её работе больше банальностей. Приготовившись выслушивать критику, она продолжила чтение.

— Гермиона, — позвал Драко внезапно.

Она подняла голову: он назвал её по имени?

— Что?

— Ты через абзац ссылаешься на Фергюссона, — он потёр лоб. — Я знаю, что тебе рекомендовали эту книгу, но не уверен, что готов буду подписаться под этим всем.

— Да что с ним не так?! — Гермиона скептически изогнула бровь. — Я прочла его: отличная книга! Все доступно и понятно. И знаешь, чтобы не быть голословной, скажу, что даже Питер Петтигрю смог выучиться по ней! А он не блистал талантами.

— Ему явно помогали, — возразил Малфой.

— А что ты скажешь, если узнаешь, что профессор Снейп, скорее всего, тоже использовал именно эту книгу?! — вытащила Гермиона свой краплёный козырь.

— Скажу, что твоя информация не точна, — Драко был спокоен. — Снейп, конечно, занимался по этой книге, но так и не смог овладеть искусством анимагии. Более того, он навредил себе, следуя советам Фергюссона, правда, вроде как он сам был виноват.

— Откуда ты знаешь?! — Гермиона удивилась настолько, что даже уронила перо, которое вертела в руках.

— Снейп мне сказал. Мы обсуждали с ним возможности моего обучения анимагии, но из-за войны в прошлом году я не мог нормально заниматься.

Гермиона смутилась. Она все ещё верила Сириусу, утверждавшему, что "Прикладная Анимагия" — лучшая книга по предмету, но Снейп... Возможно, все дело было в том, что Снейп перемудрил где-то что-то... У Гермионы даже голова разболелась от мыслей.

— О чем задумалась? — голос Драко привёл её в чувство. — Это же я для себя решил, что этой книге доверять не буду. А ты можешь её использовать сколько угодно. Если хочешь, можем поспорить: ты будешь учиться по ней, а я выберу какого-нибудь другого автора. Вот и посмотрим, у кого получится перевоплощаться быстрее и безопаснее. Что скажешь?

Он усмехнулся.

— Где подвох? — зачем-то спросила Гермиона. Она уже не была настроена так решительно, как в начале их разговора.

— Да нет подвоха, — пожал Малфой плечами. — Обычное любопытство. Так как, согласна? Или опасаешься?

— Согласна! — Гермиона протянула руку для пожатия, но Драко вдруг смутился и опустил глаза.

— Давай закрепим спор как-то вербально, — тихо произнёс он. — Я тебе верю. И ты поверь, что я не буду заниматься по Фергюссону. Тем более что он у тебя.

— Да что с тобой не так?! — Гермона встала, обошла стол и крепко схватила его за руку.

Малфой дернулся, но она не пустила.

— Видишь, ничего страшного! — она присела на корточки, пытаясь заглянуть в его глаза. — Или тебе противно дотрагиваться до грязнокровки?!

— Отпусти, — он поднял на неё глаза. — И дело не в том, что ты не чистокровная ведьма. И мне не противно. Выброси эту дурость из головы.

Его лицо пылало, хотя он и старался сохранить спокойствие.

— А в чем же тогда? — Гермиона выпустила его руку и села на место.

— Я не могу сказать. Давай лучше вернёмся к работе, — он вздохнул и углубился в чтение её свитка.

Гермиона посмотрела на Драко. Его лицо по-прежнему выглядело изможденным. Она покачала головой, размышляя, что с ним может быть не так, и тоже вернулась к чтению.

Они работали долго. Ознакомившись с материалом, принялись обсуждать, как из двух кусков сделать одну главу максимально эффективно. Малфой внимательно слушал все аргументы и доводы Гермионы и либо соглашался, либо предлагал альтернативную точку зрения. Он всегда был спокоен и говорил размеренно, чуть растягивая фразы, но сейчас это не выглядело как проявление ребяческого пафоса. В какой-то момент Гермионе показалось, что он перехватил инициативу, хотя она была не менее начитана по предмету. Выяснилось, что при всей своей эрудированности, Грейнджер оказалась менее собранной. В одиночной работе это нисколько не мешало ей, но в совместной...

— Ты когда-нибудь работал в паре? — спросила она, когда они закончили.

— Никогда, — ответил Драко. — Кругом одни дебилы.

Гермиона удивилась:

— А как же Забини? Нотт?

Малфой усмехнулся.

— Они умеют производить впечатление, хотя я удивлён, что ты так легко купилась на их дешевое обаяние.

— В смысле? — не поняла Гермиона.

— За все годы обучения у одного было лишь три стоящих работы, у другого — четыре.

— Это не так уж плохо, — возразила Гермиона, размышляя над тем, что у некоторых её знакомых и такого багажа не накопилось. — Мне кажется, ты слишком строг.

— Может быть, — он покладисто пожал плечами. — Как бы там ни было, из всей параллели имело смысл связываться только с тобой. От остальных толку — ноль.

Гермиона почувствовала, что краснеет.

— Это комплимент? — улыбнулась она, но тут же спохватилась: прозвучало, как флирт.

— Это констатация факта, — Драко деланно хмыкнул. — Давай договоримся, когда встречаемся в следующий раз.

— Да, конечно, — Грейнджер ощутила какую-то смутную неловкость. — Сейчас начало февраля... Думаю, до середины марта мы вполне сможем как следует подготовиться.

— Договорились, — кивнул Малфой и стал собираться.

По дороге в башню Гриффиндора Гермиону занимали две вещи. Она снова и снова прокручивала в голове тот момент, когда взяла Малфоя за руку, и ей было странно вспоминать это чувство и то, что сказал Драко... Вторая вещь, не дававшая ей покоя, была связана со спором: Гермиона доверяла Сириусу, но и Снейпа очень уважала, поэтому в ней все сильнее росло чувство беспокойства за собственное благополучие в результате экспериментов с книгой Фергюссона...

— Пришла наконец! — тон Рона не предвещал ничего хорошего.

— Что-то не так? — Гермиона прошла в гостиную, стараясь не привлекать внимания других студентов.

Но Рона мало волновали приличия.

— Почему я узнаю о том, что ты работаешь с Малфоем, от Гарри?!

Гермиону словно обухом по голове огрели. Она с ужасом посмотрела на Поттера, и взгляд её был такой, что тот замахал руками:

— Рон сам увидел вас в библиотеке! — поспешил оправдаться он. — Что мне ещё оставалось? Врать?!

— Хорошо хоть тебе хватило ума не устроить сцену прямо там... — вздохнула Гермиона, но Рон был в ярости.

— Скажи спасибо, что в этот момент мадам Пинс провожала меня к стеллажу! Как тебе вообще пришло такое в голову?! — кипел он. — Ты должна была обсудить это со мной! А за спиной...

— Рон! — Гермиона решила, что лучшее средство зашиты — нападение. — Я должна была спрашивать у тебя разрешение? Не много ли ты берёшь на себя?!

— В самый раз! — кипятился Рон. — Я имею право знать, с кем общается моя девушка!

— Ревнуешь?! — запальчиво выкрикнула Гермиона, хотя в глубине души чувствовала себя виноватой.

— К кому?! К Малфою?! Да он просто жалок! — вопил раскрасневшийся Рон, а Гермионе вдруг стало обидно.

— Ну, и что ты тогда так разорался? — с досадой спросила она.

— Он — бывший Пожиратель! — выдал Рон. — Общаться с ним — себя не уважать! А значит, и нас с Гарри тоже!

— При чем тут вообще я? — Поттер поспешил ретироваться в спальню, пока его не накрыло.

— Вот именно, — поддержала Гарри Гермиона. — Не надо всех судить по себе. Если думаешь, что я работаю с ним ради того, чтобы задеть твоё самолюбие, ты ошибаешься. И знаешь, Рональд, я ничего не скрывала. О том, что мы работаем вместе, любой может прочитать на дверях класса Трансфигурации. Не моя вина, что тебе наплевать на все эти темы и на итоговую работу!

— То есть ты хочешь сказать, что я — дебил, а Малфой весь такой из себя умный?!

Гермиона не знала, что ответить. Она не считала Рона дебилом, но по сравнению с Малфоем...

— Поговорим, когда ты будешь в состоянии мыслить аналитически, — она поджала губы и, воспользовавшись заминкой, убежала в спальню.

Как же ей было стыдно! Всю ночь Гермиона ворочалась, думая о том, что, в сущности, она должна была рассказать Рону и про работу, и про патронуса... Да вообще про все! Но не сделала этого. Что с ней такое творится?!

И, чтобы хоть как-то отвлечь свою совесть, она спустилась в гостиную с книгой Фергюссона в руках. Устроившись у догорающего камина, Гермиона подумала, что посреди ночи гостиная — действительно отличное место для уединения. Все спят, никто не тревожит...

Она открыла книгу, размышляя над тем, почему Мародерам удалось научиться по ней анимагии, а Снейпу — нет. Эта загадка терзала её тем больше, чем сильнее она осознавала, что её методики обучения гораздо ближе к тем, что практиковал Снейп. А значит, воспользовавшись книгой, она тоже могла навредить себе. Как же проверить это?! Гермиона думала всю ночь, пока под утро не заснула, свернувшись клубочком прямо у потухшего камина.

Гермионе снился странный сон: во сне она продолжала искать ответы на свои вопросы и внезапно нашла... Не ответ, конечно, но способ получить хоть что-то. Проснулась она взбудораженной. Её глаза блестели решимостью. Бросившись в спальню, она буквально на ходу скинула пижаму, молниеносно переоделась и схватила волосы.

— Ты Гарри не видела? — спросила она Джинни, которая болтала в гостиной с девчонками: теперь, утром, здесь снова было по-настоящему шумно.

Но выяснилось, что подруга не разговаривает с ней, как и её братец.

Гермиона погрустнела, но времени на оправдания сейчас не было. Вместо этого она ринулась на поиски Поттера.

Он стоял возле входа в Большой зал и разговаривал с капитаном команды Когтеврана по квиддичу. Заметив Гермиону, он улыбнулся и помахал рукой. Грейнджер, как ураган, налетела, подхватила его под руку и оттащила в сторону.

— Гарри! — зашептала она. — Пожалуйста, одолжи мне свою мантию-невидимку в воскресенье для похода в Хогсмид!

— В День Святого Валентина? — ехидно улыбнулся он, а потом вдруг понимающе кивнул: — Хорошая идея, бери, конечно.

— Спасибо! — Гермиона чмокнула его в щеку и, счастливая, поспешила на завтрак, пропустив вперёд компанию слизеринцев во главе с Малфоем.

Он бросил на Гермиону какой-то очень странный взгляд и ускорил шаг.

Впрочем, далеко уйти Драко так и не удалось: его поджидал Рон. Грубо рванув Малфоя за плечо, он отделил его от остальных и стал что-то тихо, но грозно говорить.

Гермиона хотела броситься к Рону и увести его, но Гарри остановил её:

— Не вмешивайся сейчас, — тихо сказал он. — Есть шанс, что Рон не устроит скандал, если Малфой будет благоразумен. А ты только масла в огонь подольёшь.

Она остановилась, но была полна решимости в любой момент вмешаться. Сейчас у Гермионы появилась отличная возможность сравнить Рона и Драко. Оказалось, Малфой все же был немного пониже, к тому же, он исхудал и казался гораздо слабее могучего Рона. Тем не менее лицо Малфоя оставалось спокойным. Он выслушал все, что Рон имел ему поведать, и молча направился к своему столу. Но Рона такой исход только разозлил.

— Ты что, не понял, что я сказал?! — прорычал он уже громче.

Малфой остановился. Посмотрел на Рона тяжёлым взглядом, словно собирался прибить, но вместо этого спокойно ответил:

— Ты говорил связно, не картавил, не шепелявил, использовал мой родной язык. Очевидно, у меня не было ни одной причины не понять тебя.

— Что?! — рассвирепел Рон.

— Я пойду, — Гермиона дернулась, но Гарри снова её не пустил.

— Если что, я сам вмешаюсь, — вполголоса сказал он. — Так хоть не будет понятно, из-за кого эта стычка.

Гермиона покраснела.

— Он сказал, что все понял, — вдруг встала между спорщиками Пэнси Паркинсон.

Рон оторопел, потому что не ожидал вмешательства.

Гермиона подумала, что сейчас он выглядел глупо.

— Если что, — выдавил, наконец, Рон, — запомни, что игры давно уже кончились.

— Если что, — спокойно кивнул Малфой, — меня уже давно нельзя запугать такими глупостями.

На этом инцидент был исчерпан. Драко сел за стол и, сказав что-то Пэнси, принялся за завтрак.

Гермиона вздохнула с облегчением и тоже приступила к еде. Рон и Джинни по-прежнему с ней не разговаривали.

В пятницу ситуация не изменилась, но Гермиона вдруг почувствовала, что без вечной болтовни Джинни о свадьбе и приставаний Рона ей стало как-то легче. Она уже давно наведалась в библиотеку и раздобыла всю информацию, способную помочь в реализации её дерзкого плана по вылазке в Хогсмид инкогнито, а потому второй день самозабвенно занималась учебой и была спокойна, как никогда.

— Как дела? — Драко задержался после Зелий, чтобы закончить дневник эксперимента по приготовлению сильнодействующего снотворного, как и Гермиона.

Если подумать, за все годы обучения они много раз вдвоём оставались после этого урока, чтобы доделать что-то, просто раньше Геомиона не придавала этому значения, если дело не оборачивалось стычкой.

— Нормально, — она пожала плечами. — А у тебя?

— Пока твой парень не отправил меня в Мунго, вполне, — усмехнулся Драко уголками губ.

— Ты же вроде не боишься его, — напомнила Гермиона, размышляя, не очень ли игриво это прозвучало.

— Не боюсь, — согласился Малфой. — Но от этого пребывание в Мунго не станет приятнее.

Гермиона задумалась над этими словами.

— Либо ты очень плох в магических дуэлях, либо решил сдаться без боя, — высказала она свою догадку. — Но что-то мне подсказывает...

— Гермиона, — Драко посмотрел на неё очень внимательно. — Я не уважаю Уизли. Но они с Поттером спасли мне жизнь. Технически, я у него в долгу.

— Почему ты не уважаешь Рона? — эта новость задела Грейнджер.

— Ты правда хочешь знать, или тебе просто обидно за твоего парня?

— А это что-то меняет?

— Это принципиально.

Гермиона не очень поняла, но ей действительно стало любопытно, поэтому она сказала:

— Мне не просто обидно за Рона — мне очень обидно. Поэтому я действительно хочу знать, что ты думаешь, чтобы доказать обратное.

— Хорошо, — Малфой положил сумку на парту и присел на край. — Можно много всего сказать про его семью, но давай оперировать фактами. Если не ошибаюсь, у родителей их семеро. Старший Билл однозначно заслуживает уважения. Блестящий студент, он сделал реально крутую карьеру в Гринготтс. Второй брат — Чарли — не знаю, как он учился, но умудрился стать одним из очень известных заводчиков драконов в магической Британии. Ему даже выпала честь предоставить драконов для Тремудрого турнира, помнишь? Это определённо заслуживает уважения. Перси лично я никогда не уважал, особенно когда тот был старостой, но... Он делает неплохую карьеру в Министерстве, хотя его методы, конечно, ставят под сомнение компетентность Сортировочной Шляпы. Близнецы... Знаешь, мне правда жаль, что один из них погиб, — Драко отвёл взгляд. — Я их терпеть не мог! Но трудно не признать, что в своей области они фактически прорыв совершили! До них в Косом переулке нельзя было купить ничего подобного. К тому же, все их изобретения — авторские, а не просто перекупка. Так вот... Догадываешься, к чему я клоню?

Гермиона вспыхнула.

— Рон по-своему тоже талантлив! — зачастила она. — Он сильный, смелый, он сам уничтожал Крестражи! И потом... Он хорошо играет в квиддич!

— Только ты забыла добавить, — напомнил Драко, на этот раз глядя ей прямо в глаза, — что он тщеславен, ленив, завистлив и развязен. И если бы не Поттер, вряд ли ему вообще довелось иметь дело с Крестражами. И что-то я сильно сомневаюсь, что его захочет взять к себе хоть одна профессиональная команда — даже в запасной состав.

— Ну, уж это вообще только твои измышления! — воскликнула Гермиона, подходя зачем-то ближе.

— Естественно, — согласился Малфой, немного краснея. — Но они основаны не на личной неприязни, а на наблюдениях. Я посетил не одну тренировку Гриффиндора и могу с уверенностью сказать, что Уизли, кстати, как и его бездарная сестрица, — человек настроения. Если он поссорился с кем-то, — Драко посмотрел на неё выразительно, — или не выспался, или у него живот свело — все, игры не будет. Если ему просто лень, или погода плохая, или кто-то ему что-то крикнул с трибун — игры не будет! А теперь скажи мне, что я предвзято отношусь к Ронни.

— Но... Но... — Гермиона почувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. — Человека уважают не только за его достижения! Его можно уважать уже и за то, что он добрый, отзывчивый, честный, ради друга готов на все! Вот Рон какой.

— Ну, по отношению ко мне он не добрый и не отзывчивый, — возразил Малфой.

— Но согласись ведь — есть за что, — Гермиона хотела бы сгладить углы, но так нервничала, что не смогла сформулировать мягче.

— Да кто же спорит?! — казалось, Драко это вовсе не задело. — Просто мне казалось, что доброта и отзывчивость — качества не избирательные. Ты либо добрый, либо нет. По-другому не едет.

— Ты просто совсем не знаешь Рона, — буркнула Гермиона, терпя в этом споре разгромное поражение.

— Возможно, — согласился Малфой на этот раз. — Просто имея ту картину, которую я тебе нарисовал, не мудрено, что у меня не возникает желание узнать его получше.

Гермиона промолчала: все уже было сказано, и почему-то хотелось плакать, хотя Малфой не сказал ничего обидного или оскорбительного.

— Слушай, а ты что так расстроилась? — внезапно Грейнджер осознала, что подошла к парте, на которой сидел Малфой, почти вплотную.

— Я вовсе не расстроилась.

— Как знаешь, — Драко подался чуть вперёд и понизил голос: — Только вот у меня почему-то сложилось впечатление, что ты сейчас не меня убеждала...

Гермиона вздрогнула. Это был удар ниже пояса, и она почувствовала себя окончательно раздавленной и побеждённой.

— Дурак, — только и смогла сказать она, а Малфой вдруг засмеялся.

Это было так неожиданно и очень невпопад, но смеялся он по-доброму и ужасно заразительно.

— Нет, правда, ты нарочно довёл меня! — Гермиона тоже улыбнулась.

— Твой Уизли, кстати, запретил мне приближаться к тебе вне библиотеки, — сказал он вместо ответа.

— Так что же ты приближаешься?

— Ну, во-первых, это ты ко мне приблизилась, — заметил Драко, и Гермиона резко отступила на шаг, — а во-вторых, на сегодняшний день в предписании, выданном мне Визенгамотом, ничего не сказано ни про приближение к тебе, ни про необходимость испрашивать разрешения у господина Уизли.

— У тебя есть предписание? — удивилась она.

— И не одно, — пожал он плечами, словно говорил о чем-то хорошем.

— По-моему, мне лучше уйти, — Гермиона отошла к своей парте и взяла сумку. — Я с Роном не просто так, значит, он того стоит.

— И поэтому ты так взбесилась, когда его сестрица предложила тебе выбрать свадебное платье? — хитро уточнил он.

— Ты что, подслушивал?! — её щеки запылали.

— Не в этот раз. Ты слишком громко кричала — я лишь не заткнул уши.

— В любом случае, тебя это не касается! И вообще... Чем наезжать на Рона, лучше признайся, что твои друзья тоже были против, когда узнали, что мы вместе... работаем.

Драко отнёсся к вопросу серьезно, по крайней мере, Гермионе так показалось.

— У меня нет друзей, — ответил он чуть тоскливо. — Следовательно, мне некому указывать.

— Ну, значит, Пэнси... Она ведь наверняка была против! — не сдавалась Гермиона.

— Пэнси... Пэнси не из тех, кто закатывает сцены... Хотя, конечно, она была не в восторге, — Драко тоже поднялся и повесил сумку на плечо. — Зато Пэнси может тихо подсыпать тебе что-нибудь в суп.

Гермиона фыркнула.

— На этом месте я, по-твоему, должна испугаться?

— Ты не испугалась пойти с Поттером на поиски Крестражей, — тихо сказал он. — Пэнси никогда ничего тебе не сделает. Хотя может, да...

Гермиона чувствовала, что Драко хотел сказать про другое, но не смог, и от этого ей вдруг очень захотелось снова взять его за руку. Но она, конечно же, этого не сделала.

В воскресенье, День Святого Валентина, вся школа была взбудоражена. Повсюду летали крошечные амурчики и раздавали адресатам валентинки. Ещё до начала завтрака Гарри получил около десяти открыток, а впереди был целый день.

Гермионе тоже перепали несколько валентинок, причём все от незнакомцев. В отличие от Рона она не воспринимала ни признания в любви, ни сам праздник серьёзно. А вот Рон, напротив, весь извёлся, тщетно пытаясь разгадать своих потенциальных "соперников". Он вообще был сегодня какой-то дёрганый и нервный; говорил рваными фразами и часто засовывал руки в карманы, даже когда сидел.

— Успокойся, — Гарри смотрел на него как-то странно. — Выпей чего-нибудь умиротворяющего.

— Легко тебе говорить! — отозвался Рон, ревниво блуждая взглядом по Большому залу. — Мне бы Феликс Фелицис не помешал сейчас...

— Чем это ты собрался заняться? — поинтересовалась Джинни, но Рон зачем-то ей нагрубил.

— Не твоё дело, коза!

Гермиона посмотрела на него, словно видела со стороны. Никакой он не добрый и не отзывчивый... Человек настроения! Она потрясла головой, отгоняя неправильные мысли. Надо поменьше обсуждать с Малфоем свою личную жизнь, а то...

— Гермиона, ты идёшь? — позвал Гарри.

— Да-да, я сейчас!

В сумке у неё удобно устроилась мантия-невидимка.

Наконец сборы были окончены, и друзья покинули замок — разрешения от родителей им были больше не нужны. По дороге в Хогсмид Рон по-прежнему был на нервах, поэтому они почти не общались. Джинни жалась к Гари и трещала без умолку о том, как много потеряли те глупышки, которым доступно лишь слать ему валентинки раз в году.

Когда компания вошла в деревню, Гермиона вдруг резко остановилась.

— Кажется, я забыла перчатки, — неуверенным тоном сказала она.

— Возьми мои, — Рон протянул ей свои огромные варежки.

— Спасибо, но... Там ещё кое-что, в общем, мне необходимо вернуться... Я быстро!

Это была явная ложь, но Гарри, словно прочитав её мысли, подыграл:

— Иди-иди, — сказал он спокойно. — Мы тебя подождём в "Трёх мётлах".

Просить дважды не пришлось. Грейнджер кивнула и побежала обратно — до первого поворота, за которым быстро накинула мантию и устремилась вперёд.

Ей всё время казалось, что какая-нибудь часть тела вылезет наружу и раскроет её затею, но мантия была рассчитана на взрослого мужчину, так что ей — маленькой и хрупкой — нечего было опасаться. Длинные полы мантии услужливо заметали следы на снегу, и Гермиона, миновав стаю репортеров с колдокамерами и кучку фанаток Гарри с перьями для автографов, никем не замеченная, скоро оказалась на самом краю деревни — у Визжащей хижины. Здесь она, наконец, остановилась, чтобы перевести дух.

Старые доски заскрипели, стоило ей подняться на крыльцо, но в этой части Хогсмида было безлюдно, и она, не привлекая внимания, принялась подбирать отпирающие чары к покосившейся двери. Руки её совсем замёрзли, когда Гермионе наконец-то удалось найти верное сочетание заклятий.

Замок щёлкнул, но дверь, намертво примёрзнув к коробу, не открылась. Пришлось отогревать её, затем применять смазывающее заклятие к петлям... Гермионе казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она смогла попасть в помещение, каждый сантиметр которого был пронизан страшными воспоминаниями о смерти профессора Снейпа. Гермиона даже зажмурилась, потому что от видений у неё закружилась голова.

Неимоверным усилием воли она заставила себя сосредоточиться и осмотреться. Здесь всё было по-прежнему. И нужно только сделать четыре шага... Вот тут она стояла, а здесь — Гарри. Он собирал воспоминания профессора в фиал, а тут... Тут он лежал, и из раны на его шее текла кровь, много крови...

Но на полу было чисто — всё убрали, когда уносили тело Снейпа. Всё ли? Подсвечивая себе палочкой, Гермиона исследовала пол так тщательно, как только могла, но нашла лишь небольшое отверстие, наверное, прогрызенное мышами. Решение пришло само собой.

— Бомбарда Минима! — тихо произнесла она, и половица треснула.

Немеющими от холода руками Гермиона отодрала обломки и отложила в сторону. Один — самый большой — трансформировала в нечто, напоминающее лопату, и быстро принялась долбить мерзлую землю. Кусочек за кусочком ей удалось отковырять несколько комьев, после чего, довольная результатом, Гермиона восстановила половицу, спрятала заветные комки земли в карман и поспешила убежать из этого ужасного места.

Только оказавшись снова на улице и восстановив все запирающие чары, Гермиона почувствовала, как её накрыла волна горя от воспоминаний о пережитом. Она прислонилась к одиноко растущему дереву и вдруг зарыдала. Все страхи, все сомнения — всё самое плохое, что она прятала в себе с тех пор, теперь рвалось наружу. Очень нужна была поддержка, и Гермиона, кое-как размазав слёзы по лицу, поспешила вернуться к друзьям — туда, где тепло, где звучит смех, где Гарри поддержит и подставит плечо...

В "Трёх мётлах" было тепло, даже жарко. Гермиона быстро сложила мантию-невидимку, которую скинула загодя, убрала в сумку и осмотрелась.

Нарядно украшенная, таверна утопала в омелах, шариках и сердечках розового цвета. Здесь, казалось, собрались все старшекурсники Хогвартса. Играла музыка, и студенты танцевали. Не заметить Малфоя было невозможно — он кружил Пэнси по центру зала. В отличие от большинства студентов они не просто переминались с ноги на ногу — они именно вальсировали, и очень изящно. Очевидно, уроки эстетического воспитания не прошли для Драко даром.

Рон и Джинни сидели за дальним столиком и о чём-то разговаривали. Джинни заметила Гермиону и помахала ей рукой. Грейнджер уже собиралась присоединиться к друзьям, как из туалета напротив появился Гарри. Он посмотрел на Гермиону так, словно был очень удивлён увидеть её.

— А как же мантия-невидимка? — спросил он. — Я думал, мы тебя до вечера не увидим...

При этом он бросил выразительный взгляд в сторону Рона и Джинни, и в голове Гермионы что-то щёлкнуло: Джинни же говорила что-то про предложение в День Святого Валентина! Так вот почему Гарри так быстро дал ей мантию. Но теперь прятаться было поздно — Рон её уже заметил.

— Гарри, извини, — Гермиона побледнела, — мне надо... На минуточку...

— Ты в порядке?

Но Грейнджер уже скрылась в туалете. Она так нервничала, что было тяжело дышать. Что скажет ей Рон? Он скажет это в присутствии Гарри и Джинни? Гарри тоже будет делать предложение? И все будут смотреть? И будет кольцо? И надо согласиться?.. Внезапно к горлу подкатил комок, и она бросилась в кабинку, где её стошнило. Стало гораздо легче.

Гермиона вышла, встала перед зеркалом и оперлась обеими руками о край раковины. Руки немного подрагивали — на сегодня с неё было достаточно.

— Что-то слишком много нервов, даже для героини войны, — холодный скептический голос принадлежал Пэнси Паркинсон.

Она встала перед зеркалом, придирчиво разглядывая свой макияж. Гермиона подняла глаза и внимательно посмотрела на слизеринку. Ей вдруг очень захотелось узнать... И Гермиона не сдержалась:

— Ты пойдёшь замуж за Малфоя?

Пэнси явно не ожидала такого вопроса, поэтому промолчала, глядя на Гермиону подозрительно.

— Это не твоё дело, — сказала она наконец.

— Да, конечно, — Гермиона закрыла глаза: ей предстояло нацепить улыбку, выйти из спасительного туалета и сказать "да", потому что отказать Рону было выше её сил.

Пэнси закончила поправлять макияж и пошла к кабинкам. Вдруг резко обернулась и бросила, словно подачку:

— Пойду, если позовёт. Это для вас, победителей, он теперь — третий сорт, а я хоть и не герой, зато не ханжа.

Гермиона вздохнула, размышляя, насколько Пэнси права.

Собравшись с духом, она, наконец, покинула своё прибежище и появилась в зале. Подойдя к столику, сразу заметила, что Рон переменился. Он больше не нервничал, не дёргался, и на его лице блуждала умиротворенная улыбка.

— Потанцуем? — он поднялся ей навстречу, и внутри у Гермионы всё похолодело.

— Конечно, — неловко ответила она, скидывая сумку на пустой стул.

И они вышли в центр зала.

Рон не умел танцевать вальс, да и Гермиона, по правде сказать, была не слишком хороша в этом, поэтому они разбавили толпу топчущихся на месте студентов.

— Где ты была? — спросил Рон.

— За перчатками возвращалась, — голос Гермионы сорвался, и она откашлялась.

— А если честно? — Рон выразительно посмотрел на её красные, обветренные, всё ещё не вполне согревшиеся руки.

Меньше года назад она, не задумываясь, рассказала бы Рону и про книгу Фергюссона, и про спор с Драко, и про то, что она на пути к решению загадки, которую загадал ей Снейп... Но сейчас... Рон не понял бы. Сказал бы, что она с ума сошла, предложил бы сменить учебник — и партнёра заодно.

— Если честно, то мне... Там из-за женских дел... — она вздохнула.

Краска стыда залила её лицо, но Рон понял это по-своему и кивнул.

— Гермиона, — произнёс он медленно, — я хотел с тобой поговорить.

Грейнджер нервно сглотнула. Почему-то в её воображении возник образ родителей Гарри.

— Я тебя слушаю.

— Я много думал, — он замялся. — Ты знаешь, занимайся своим проектом с Малфоем, если тебе это так нужно, я не буду мешать. Только больше чтоб никаких недомолвок.

Гермиона не знала, что на это сказать, — вообще-то она не собиралась прерывать свои занятия из-за того, что думает Рон. Но, конечно, кивнула.

Они продолжили танцевать. Гермиона постоянно была в напряжении, и Рон, казалось, это почувствовал, потому что внезапно остановился и при всех поцеловал её в губы, по-настоящему.

— Все же смотрят! — Гермиона покраснела и отпрянула, но Рон, казалось, был доволен.

— И пусть смотрят! — улыбнулся он. — Мы — очень красивая пара!

Грейнджер готова была поклясться, что в этот момент Малфой усмехался, фирменно кривя уголки губ. Она оглянулась — Драко действительно усмехался, глядя на неё. Но стоило их взглядам встретиться, как он отвернулся и сказал что-то Гойлу. Больше в их сторону он не смотрел.

Весь вечер Гермиона сидела как на иголках и совершенно не понимала странные знаки, которые Гарри подавал ей. Но опасения оказались напрасными: Рон ни разу не заговорил о свадьбе. Когда, наконец, этот жутко длинный день закончился, Гермиона без сил упала на кровать, щупая в кармане заветные комья земли.

— Что не так?! — заныла Джинни, едва появилась из душа. — Они точно собирались сделать нам предложение сегодня — мама написала, что Рону доставили кольцо!

Гермиона поёжилась. Завтра она узнает у Гарри...

На следующее утро Гермиона первым делом заловила Гарри отдельно от Рона.

— Что это вчера было? — спросила она нервно. — Сначала сам даёшь понять, что Рон... Ну... Я весь вечер на нервах! И ничего.

— Я же подавал тебе знаки, что всё — отбой! — возразил Гарри. — Я думал, ты под мантией спрячешься. Где ты была? И зачем тебе реально нужна была мантия-невидимка?

— Я была в Визжащей хижине, — Гермиона понизила голос.

— С ума сошла?! Зачем? — Гарри нахмурился. — Почему мне не сказала? А если бы что-то случилось?

— Мы всё равно не уместились бы под мантией вдвоём, — возразила Гермиона. — К тому же это для моего эксперимента... Ничего особенного.

— Мне это не нравится, — строго сказал Гарри. — Рон, похоже, тоже не в курсе. А вы вроде договаривались, что больше недомолвок не будет.

— Откуда ты знаешь?

— Мне Рон сказал, — сообщил Поттер тихо. — Когда я его уговаривал повременить с предложением.

— Так это ты меня спас? — Гермиона и сама испугалась, что сказала это вслух.

Но Гарри только кивнул:

— Когда ты бросилась в туалет, я понял, что ещё не время.

— Спасибо, — она опустила глаза. — Но что теперь? Какие у Рона планы?

— Я сказал ему, что никак не могу выбрать кольцо, и он пообещал подождать, чтобы сделать предложение вместе, но я не уверен, что его хватит надолго.

— А тебя надолго хватит?

— Ты о чём?

— Поговори с Джинни, — сказала Гермиона. — Посмотри на нас: врём своим друзьям... Мы ужасны.

— Наверное, — неуверенно протянул Гарри.

— Вчера Пэнси назвала меня ханжой, и, мне кажется, она права...

— Гермиона, — Гарри вздохнул. — Я не знаю, как сказать Джинни о том, что я не готов быть с ней, чтобы не ранить её чувства... сильно. Я даже не понял, как допустил, чтобы всё зашло так далеко. А у тебя как так получилось?

— Не знаю, — Грейнджер пожала плечами. — Наверное, я всё же люблю Рона, просто не готова пока выходить замуж.

— Тогда тебе, должно быть, проще...

— Я не готова, но я... — она замялась, — пойду за него, если позовёт. Но лучше бы он сделал это попозже.

В течение всего урока Зелий Гермиона не выпускала из рук банку, в которую переложила комья земли. Когда занятие подошло к концу, она попросила у Слагхорна разрешение воспользоваться его личной лабораторией ненадолго.

— Это нужно в рамках подготовки моего итогового проекта, — сказала она для пущей убедительности, не уточнив, правда, по какому предмету.

Слагхорн оказался сговорчивым: для Гермионы он пошёл на небольшое нарушение правил. И вот, когда занятия закончились, она оказалась наедине со своим планом. Требовалось не так уж много ингредиентов, которые Грейнджер без труда нашла в запасах профессора. Сварить нужное зелье было непросто, и Гермиона работала максимально сосредоточенно. Судя по серому цвету и серебристой дымке, получилось, что надо.

Семь дней — семь долгих дней зелье настаивалось, прежде чем Грейнджер снова попросилась в лабораторию, где добавила в него добытую в Визжащей хижине землю. Варево зашипело, пошло пузырями, и вскоре успокоилось. Частицы земли, растений, камней и прочего мусора выпали в осадок и застыли, оставляя на поверхности немного вязкую розоватую субстанцию. Это и было нужно. Гермиона аккуратно слила субстанцию во флакончик и добавила несколько капель предрассветной росы, позаимствованной в лаборатории, и слёзы русалки, которые ей специально доставили из магазинчика на углу Косого и Лютного. Субстанция стала более жидкой.

Грейнджер покинула лабораторию и, встряхивая флакончик, пошла к лестнице, ведущей к выходу из подземелий. Она раздумывала о том, где бы теперь добыть Омут памяти, когда врезалась в Малфоя, не заметив его.

— Извини, — машинально произнесла она, поднимая глаза, и Драко хмыкнул.

— Что это у тебя такое? — с любопытством спросил он, указывая на флакон.

— Это... — Гермиона замялась.

— Не моё дело, да? — проницательно предположил Малфой, и Гойл, стоящий рядом, захрюкал.

Драко посмотрел на него, и тот тут же замолк, откашлявшись, словно поперхнулся.

— Ну, в принципе, да, — Гермиона спрятала флакон в карман и уже хотела пойти дальше, когда Малфой сказал:

— Если я не тот, кому полагается знать, тебе лучше найти кого-то правильного и посвятить его в свои дела, а то ты сейчас похожа на человека, который собирается влезть в неприятности.

Гермиона посмотрела на Драко удивлённо. Это что, забота? Потом почему-то посмотрела на Гойла, но тот тоже ничего не понимал. Кивнула и поспешила... последовать совету Малфоя и рассказать обо всём Гарри.

Грейнджер нашла его на поле. Поттер заканчивал тренировку указаниями каждому игроку.

— Джинни, — говорил он в тот момент, когда Гермиона была уже достаточно близко, чтобы расслышать. — Я очень тебя прошу — соберись! Мы вылетим, а впереди ещё встреча со Слизерином, и мне бы очень хотелось...

— Гарри, у них всё равно ловец новый, — пропела Джинни беспечно. — Им ничего не светит!

— У Слизерина новый ловец? — Гермиона не смогла сдержать любопытство.

Гарри кивнул.

— Малфой слился в последний момент, говорят, ударился в учёбу, — пожал он плечами. — Стоило покупать место в команде, чтобы позлить меня, а теперь даже не воспользоваться последним шансом на реванш!

— Да ты расстроен, — заметила Гермиона не без радости.

— Ещё бы! Я хотел биться с Малфоем, а не с каким-то там пятикурсником.

— Скажу ему об этом при встрече, — хихикнула Гермиона, чем вывела Джинни из себя.

— Ты обещала Рону, что будешь общаться с ним только по учёбе! — выпалила она.

— Ну, мы скоро встречаемся, чтобы обсудить вторую главу нашей работы, — отозвалась Гермиона. — С Рона не убудет, если я передам слова Гарри.

— Я вообще вас не понимаю! — Джинни фыркнула. — Сдался вам этот Малфой! Для меня вот, например, главное — победа. И кто там у противника ловец — меня не касается.

— Да я с тобой солидарен! — уцепился Поттер за последнюю фразу. — Главное — победа! Вот и настройся на игру, пожалуйста.

— Я переодеваться, — Джинни устало покачала головой. — Реально вас не понимаю.

И она пошла через поле к замку.

— В этом наша с ней проблема, — Гарри почесал затылок. — Мы не понимаем друг друга. Раньше она давала мне поддержку, заставляла бороться, вдохновляла идти вперёд, даже когда руки опускались. А теперь? Свадьба, платье... Намёки постоянные, мол, наши родители уже обручённые в это время ходили... И не говори мне про Фреда — ни при чём тут это. Я у Рона спросил.

Гермиона погрустнела. При таком раскладе вывод был один: они просто не подходили друг другу. Мирная жизнь расставила всё по своим местам.

— Поговори с ней, — с нажимом сказала Гермиона. — Иначе будет поздно.

Гарри лишь обречённо кивнул.

Они пошли к замку, и Гермиона достала флакончик с субстанцией розового цвета.

— Гарри, мне нужна твоя помощь, — загадочно сообщила она.

— Что это? — он внимательно изучил флакон.

— Это то, ради чего я на самом деле брала твою мантию.

— Где ты это достала? В Визжащей хижине? — он напрягся.

Гермиона кивнула.

— Это... — она перевела дух, — кровь Северуса Снейпа!

— Шутишь?! — Гарри остановился и быстро заморгал.

— Ну... Не совсем кровь, если быть точной, но, в общем... Это то, из чего можно извлечь его воспоминания, — пояснила Гермиона немного скомканно.

— Как ты это... раздобыла? Там же все убрали, я точно помню.

— Дырка в полу, — сказала Гермиона быстро. — Там была щель. Кровь просочилась и впиталась в землю. Земля промёрзла. Кровь сохранилась. Я лишь отделила её от всякого мусора.

Поттер откашлялся.

— Здорово, конечно, но зачем тебе это нужно? — спросил он наконец.

— Сейчас расскажу, — Гермиона улыбнулась. — И если ты поможешь мне достать Омут памяти, мы вместе посмотрим, что помешало Снейпу стать анимагом.

— Для тебя это так важно? — удивился Поттер, но в глазах его загорелся огонёк азарта.

— Важно, — кивнула Гермиона. — Если с ним что-то случилось, может случиться и со мной. А я этого не хочу.

— Не вижу связи, — пожал Гарри плечами, но было понятно: он в деле.

— Книга, — пояснила Гермиона. — "Прикладная Анимагия" Фергюссона. Он учился по ней и потерпел неудачу. Не хочу повторить его ошибку.

— Взять другую книгу, как я понимаю, не вариант, — уточнил Поттер для проформы.

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Я поспорила с Малфоем, что смогу выучиться по Фергюссону — Мародёры же смогли!

— В этом вся ты, — усмехнулся Гарри, а потом добавил: — Я подумаю, что можно сделать.

— Только... — Гермиона замялась. — Рону не говори.

— Никаких недомолвок? — Поттер нахмурился.

— В истории фигурирует Малфой. Рон не поймёт.

— И будет прав.

— Я знаю...

— Я об этом пожалею.

— Не пожалеешь! — и Гермиона, счастливая, побежала в спальню.

Гарри и Рон проводили вместе слишком много времени, и Гермиона даже стала опасаться, как бы исполнение её плана не затянулось на неопределённый срок. Она усердно работала над второй главой, разбирая каждый нюанс такого непростого процесса, как анимагия, максимально подробно. Каждый раз, изучая очередной пункт в списке рисков для здоровья, Гермиона примеряла его на себя и на Снейпа: мог ли он тут споткнуться? А тут мог он упустить какую-то деталь? Или просто был невнимателен? Но как бы она ни фантазировала, по всему выходило, что такой человек, как Снейп, просто не в состоянии был не знать или забыть о каких-то деталях, а в анимагии они, как оказалось, чётко поддавались структурированию, логично вытекая одна из другой.

— Гарри, ты не придумал, как достать Омут памяти? — спросила Гермиона как-то, улучив минутку.

— Омут есть в кабинете директора, — сообщил Гарри. — Если прогулять одно из занятий МакГонагалл, туда можно легко пробраться, — он достал карту Мародёров. — С помощью карты мы смогли бы отследить, не идёт ли она или Филч. Я даже слышал, что пароль от кабинета всё тот же...

— Но... — подсказала Гермиона, слыша неуверенность в его тоне.

— Но есть одна проблема. Вряд ли Дамблдор, Диппет и прочие директора одобрят наше поведение. И я пока не знаю, как заставить их отвернуться.

— Их там слишком много, — задумчиво проговорила Гермиона, расстроившись. — Все они никак не отвернутся. Если только удалось бы их отвлечь...

— Нереально, — Гарри потер лоб. — Как ты и сказала, их слишком много. Кто-нибудь обязательно заподозрит неладное, стоит нам только появиться на пороге в отсутствие МакГонагалл.

— Я имею в виду, их нужно отвлечь таким образом, чтобы они ушли из своих портретов а кабинете директора и отправились куда-то в другое место.

— А это идея! — Гарри улыбнулся. — Только в таком случае нам придётся разделиться.

— Ты знаешь, как это провернуть? — с надеждой спросила Гермиона.

— Что вы собрались проворачивать? — Рон подошёл к ним, мокрый с ног до головы.

— Что с тобой? — спросила Гермиона.

— Да так, поспорил с Дином и проиграл желание, — немного сконфуженно признался Рон. — Так что там у вас?

Гарри и Гермиона переглянулись. Замялись. Наконец, Гермиона решила, что отступать некуда.

— Рон, нужна твоя помощь, — вдохновенно сказала она. — Мы с Гарри должны пробраться в кабинет директора, и кому-то придётся отвлекать бывших директоров, чтобы они освободили портреты и не мешали нам... Поговорить с Сортировочной Шляпой.

Гарри нахмурился и покачал головой, не одобряя поведение подруги. Гермиона покраснела, но Рон ничего такого не заметил.

— Зачем вам вдруг так понадобилась Шляпа? — тут же спросил он.

— Ну... — Гермиона не знала, что придумать, а Гарри, похоже, не собирался выпутывать её из истории на этот раз. — Рон, мне просто надо, и всё.

— Думаешь спросить, не правильнее ли было определить тебя на Слизерин, да? — Рон помрачнел.

— При чём тут?.. — Гермиона всё поняла. — Это тут совершенно ни при чём.

— Гермиона, — Рон подошёл ближе. — Я, может, не гений, но и не дурак. С тех пор, как ты занялась этой своей работой, тебя словно подменили. О чём ты думаешь?! Я не узнаю тебя... И считаю, что это — вина Малфоя! — при этих словах его глаза сузились от гнева.

— Ты реально полагаешь, что он навязывает мне свою волю? Невысокого же ты мнения обо мне! — Гермиона насупилась, думая, как выкрутиться. Драко Малфой всё же сыграл определённую роль во всей этой заварушке, и отрицать это — значит завраться ещё сильнее.

— Я говорю то, что вижу, — тихо сказал Рон и добавил: — Не буду я тебе помогать нарушать школьные правила без причины. Надоело. Я хочу просто закончить школу и жить, как все нормальные люди. Гарри, ты идёшь на тренировку?

— Да, я тебя догоню... — Поттер неуверенно посмотрел ему вслед. — Я говорил тебе! Видишь, что между вами происходит! Может, всё же расскажешь ему? Не сдаст же он тебя. Ну, поорёт немного... В конечном счёте, он ведь наш друг.

А Гермиона стояла, смотрела на мокрую спину Рона и ничего не чувствовала. Ни обиды, ни волнения, ни боли от ссоры...

— Мне надо подумать, — она села на диван и закрыла глаза, слушая удаляющиеся шаги Гарри.

Отношения с Роном стали совсем напряжёнными. Гермиону снедало чувство вины, и она пыталась как-то изменить ситуацию к лучшему, но ей с каждым днём всё труднее было обнимать Рона, целовать его и при этом сосредоточиться на любви, тепле и нежности. То в её голове всплывал образ Драко, раскладывающего по полочкам характер её возлюбленного, то образ Снейпа, который знал что-то, что ей самой только предстояло узнать. И тайна эта манила сильнее с каждым днем, пока, наконец, они с Гарри не подготовили всё, что было необходимо.

Поскольку Рон отказался участвовать в этой затее, Гарри взялся отвлекать директоров с портретов, а Гермиона собралась проникнуть в кабинет и, заглянув в Омут, попытаться выудить оттуда нужную информацию.

Утро началось совершенно обычно, если не считать того, что сердце Гермионы уходило в пятки от предвкушения. Конечно, она неоднократно нарушала школьные правила и раньше, но теперь это нужно было ей лично, и оттого сильнее будоражило кровь. Гарри, соскучившийся за полгода по приключениям, тоже казался бодрым и даже каким-то особенно счастливым.

Прозвонил колокол, и студенты поспешили занять места в классах. Все, кроме Гарри и Гермионы. Они знали, что на Трансфигурации их не досчитаются, а потому заранее придумали предлог для отсутствия: Гарри убедил МакГонагалл, что для финальной в этом году встречи со Слизерином просто необходима новая стратегия, особенно ввиду замены ловца в их команде, а Гермиона вызвалась присоединиться к нему, чтобы помочь. МакГонагалл, конечно, посмотрела на них подозрительно, но они казались такими увлечёнными, что она не стала спорить. В конце концов, для них обоих не составит труда наверстать одно занятие по её предмету, да ещё и в конце года.

Следуя плану, Гарри с картой Мародёров отправился к Залу Славы, а Гермиона, убедившись, что препятствий нет, поспешила к кабинету директора. Связь решили держать через патронусов.

Гарри должен был затеять спор с портретом Упрямого Скряги о том, что назовёт всех директоров Хогвартса по порядку, и нарочно ошибиться в нескольких местах, чтобы Скряга поймал его на промахе. По плану Гарри нужно было настаивать на своей правоте, намекнув Скряге, что только сами директора смогут рассудить их. Скряга слыл настоящим упрямцем, поэтому рассчитывать на то, что он сдастся, к счастью, не приходилось. Оставалось дождаться, пока Скряга сбегает за директорами и с присущей ему настырностью заставит их всех явиться к Гарри в хронологическом порядке для восстановления справедливости. Вот тут-то у Гермионы будет несколько минут, чтобы воспользоваться Омутом. Правда, директора, скорее всего, распознают подвох, но Гарри надеялся на мудрость великих волшебников, особенно Дамблдора.

В общем, Гермиона сидела в засаде, пока у дверей кабинета не возник могучий серебристый олень, окутанный дымкой, — знак того, что можно идти.

— Лимонные дольки, — дрожащим голосом проговорила она и, не теряя ни минуты, бросилась к Омуту Памяти.

Вылив в чашу содержимое своего флакона, Гермиона быстро схватила волосы и окунула голову в мерцающую, подрагивающую жидкость.

Перед её глазами тут же замелькали сотни, тысячи видений — ведь она влила в Омут не одно воспоминание, а фактически всю жизнь профессора. На мгновение Гермионе показалось, что она сходит с ума, но потом ей удалось взять себя в руки, немного расслабиться и оглядеться. Снейп, Снейп, Снейп, люди, люди, люди... Разные... Такие разные!

Случайно её взгляд зацепился за момент, когда Снейп, сидя возле Драко на мягком диване, рассказывал ему что-то, а тот смотрел восторженными глазами девятилетнего мальчика и улыбался...

Вот из бесконечного фильма вынырнули кадры, заставившие её покраснеть и зажмуриться: Снейп занимался с кем-то сексом. Очевидно, такое должно было с ним когда-то случаться, просто Гермионе раньше не приходило в голову думать о профессоре так...

Наконец, она добралась до школьных лет профессора. Щадя его память, старалась пропускать всё, что не было связано с учёбой, но оказалось, что Снейп очень много учился и найти его вне библиотеки было весьма проблематично. Гермиона очень спешила, понимая, что времени в обрез. Вот она нашла Снейпа сидящим за столом с книгой Фергюссона: он внимательно выписывал что-то на свиток. Гермиона стала смотреть медленнее.

Внезапно она заметила, как к Снейпу подошла молодая Нарцисса Малфой — узнать её не составило труда. Она присела рядом и жеманно облокотилась о стол.

— Северус! — пропела она, поигрывая волосами. — Пойдём погуляем!

— Я занят, — резко ответил Снейп, не поднимая головы.

— Как можно учиться, когда на улице такое прекрасное солнце?! — весело возразила она. — Пойдём! Ты покажешь мне, как создавать диких птичек.

— Опуньо, — коротко сказал Снейп, продолжая читать. — Ты загораживаешь мне свет.

— Да брось, Северус! — Нарцисса оказалась настойчивой. — Без тебя там так скучно! Позагораем!

— Я только сгорю, да и ты тоже, Белоснежка, — он даже ни разу не поднял головы. Гермиона обратила внимание на нежное прозвище, но даже оно в устах юного Снейпа прозвучало грубо.

— Снейп! — Нарцисса, похоже, начинала сердиться. — Сколько можно уговаривать?! Я ведь и обидеться могу!

Наконец, Снейп поднял голову и одарил её недобрым взглядом.

— Очень обяжешь, — сказал он. — Что ты ко мне всё время цепляешься?

— А может, ты мне нравишься! — с вызовом бросила она и захихикала.

— Не валяй дурака, иди уже, — отмахнулся Снейп и вдруг заметил в дверях библиотеки Сириуса.

Снейп среагировал в мгновение ока: встал, схватил книгу и бросился к стойке, чтобы сдать её, — очевидно, не хотел, чтобы Сириус видел, что он читает. Но Сириус был проворнее:

— Что это у тебя, Нюнчик? — весело спросил он, преграждая Снейпу путь. — Книжка про приворотные зелья?

— Дай пройти, Блэк, — чуть охрипшим голосом сказал Снейп, стараясь закрыть название, но Сириус, похоже, узнал корешок.

— Хочешь присоединиться к нашим лунным прогулкам? — полушёпотом спросил он, а потом добавил: — Ничего не выйдет! Мест нет!

— Это не твоё дело, Блэк, просто отвали! — Снейп оттолкнул его плечом и положил Фергюссона на стойку. — Лучше бы за кузиной своей последил, пёс шелудивый! А то она, не ровен час, и без трусов остаться может.

— Что сказал?! — рассвирепел Сириус, бросив беглый взгляд в сторону Нарциссы. — Только попробуй её тронуть, и я тебе такую анимагию устрою — век не разгребёшься!

Снейп сделал неприличный жест рукой и вышел из библиотеки...

Гермиона вынырнула из Омута, быстро собрала кровь Снейпа во флакон и пулей выскочила из кабинета. Кровь стучала в висках, и она готова была потерять сознание.

Едва вспомнила, как добежала до Зала Славы, где её ждал уставший Гарри, только что столько раз извинившийся перед всем составом директоров, что был готов провалиться сквозь землю.

— Теперь все эти люди считают меня идиотом, а Дамблдор — ещё и лжецом, — уныло констатировал он, когда Грейнджер присела рядом. — Надеюсь, у тебя новости получше.

— Гарри! — Гермиона раскраснелась, и ей всё никак не удавалось отдышаться. — Гарри! Эта книга... Нам надо в библиотеку!

— Если ты настаиваешь... — неуверенно произнёс Поттер. — Что такое ты там увидела?

— После расскажу, быстрее!

И они понеслись наверх, перепрыгивая через ступени.

— Мадам Пинс! — Гермиона забыла даже, что в библиотеке надо вести себя тихо.

— Что вы тут делаете во время урока? — осведомилась пожилая библиотекарша. — И говорите тише, пожалуйста.

— Мадам Пинс, — едва переводя дыхание, сказала Гермиона, доставая из сумки "Прикладную Анимагию". — Скажите, пожалуйста, вы не знаете, можно ли раньше было выносить эту книгу из читального зала?

— Фергюссон? — мадам Пинс задумалась ненадолго. — Да, с этой книгой случилась странная история много лет назад. Тогда я ещё не работала в школе.

— Какая история? — не скрывая интереса, спросил Гарри, предвкушая, что будет интересно.

— Дело в том, что однажды эта книга пропала из библиотеки на некоторое время, а потом так же внезапно снова вернулась на полку... — мадам Пинс поправила очки. — С тех пор всем студентам было запрещено выносить её из зала.

— Но ведь сейчас она у меня, — Гермиона вцепилась в неё, как в трофей. — Почему запрет сняли?

— Честно говоря, не знаю... — протянула библиотекарша. — Профессор Снейп сделал это почти сразу после того, как вступил в должность директора Хогвартса в прошлом году.

Гермиона улыбнулась, как Чеширский кот: она была так довольна, что даже словами не смогла описать бы своё состояние, близкое разве что к эйфории.

— Спасибо, мадам Пинс, — она спрятала книгу обратно в сумку. — Гарри, пойдём, я тебе такое расскажу...

Они устроились на подоконнике прямо возле библиотечных дверей, когда колокол возвестил о том, что Трансфигурация закончилась.

— Сейчас Дамблдор скажет МакГонагалл, что мы вовсе не занимались стратегией игры в квиддич, — уныло сказал Гарри. — Тогда придётся выкручиваться...

— Это сейчас неважно! — Гермиона тряхнула головой. — Лучше послушай, что я узнала!

— Ну? — Гарри обратился в слух.

— Похоже, — Гермиона проводила взглядом Малфоя, прошедшего мимо них в библиотеку. Их глаза встретились на мгновение, и она почувствовала, что краснеет почему-то, — это Мародёры стащили книгу, чтобы замести следы. Ведь они учились анимагии как бы незаконно...

— Это я и сам догадался, — кивнул Гарри.

— Так вот, — продолжила Гермиона нетерпеливо. — Когда Снейп решил воспользоваться этой же книгой, на вынос её из зала уже был наложен запрет, поэтому он мог заниматься только в библиотеке.

— И что?

— А то, что, похоже, у Снейпа ничего не вышло не из-за книги... Точнее из-за книги, но не по вине автора, а по вине Сириуса...

Гарри выглядел более чем заинтересованным. Он даже ногой качал от волнения.

— Я видела в Омуте, как Сириус стал подначивать Снейпа, увидев, что за книгу тот читает. И тогда Снейп... сказал грубость в отношении Нарциссы Блэк, а она ведь доводится Сириусу кузиной.

— Сириус никогда особенно не любил её, насколько я знаю, — пожал плечами Поттер.

— А это неважно, — Гермиона посмотрела в окно. — Через Нарциссу Снейп взбесил Сириуса, и тот пообещал ему показать ещё ту анимагию...

— Ну и?

— А что, если Сириус выполнил свою угрозу? — Гермиона задумалась. — Снейп оставил Фергюссона на стойке, но библиотекаря в тот момент там не было, а Сириус остался. Он вполне мог сделать с книгой что-то такое, из-за чего затея Снейпа провалилась.

— Мог, — грустно признал Гарри. — Но если он испортил книгу, зачем же рекомендовал её тебе, зная, что она опасна?

— Вот вопрос, — согласилась Гермиона, раздумывая над этой загадкой. — Сомневаюсь, что он желал мне зла.

— Нет, конечно! — Гарри был уверен в этом на сто процентов. — Может, он потом передумал и исправил всё?

— Вряд ли Сириус ждал, пока Снейп облажается, чтобы пойти в библиотеку и вернуть книгу в первозданное состояние, — возразила Гермиона. — К тому же могли ведь пострадать другие студенты, если бы нашёлся кто-то, пожелавший заниматься по Фергюссону параллельно со Снейпом. Выходит, если я права и Сириус помешал Снейпу преуспеть в анимагии, сделал он это очень изящно...

— Избирательная магия? — предположил Гарри.

— Подходит, — согласилась Гермиона. — Хотя сомневаюсь, что Сириус владел чарами такого уровня... Не знаю...

Они оба задумались и молчали весь остаток перемены, пока колокол не позвал их на урок по Зельям. Из библиотеки показался Драко, которому тоже нужно было в класс Зельеварения, и последовал за ними. Гермиона не оборачивалась, но даже затылком чувствовала его присутствие, и ей очень хотелось поговорить с ним... Хоть она и старалась убедить себя, что это не так.

Гермиона сидела в библиотеке, листала книгу и размышляла над тем, насколько верны её мысли относительно Сириуса и насколько безопасно в связи с этим пользоваться учебником. Материалы для второй главы уже были подобраны, оставалось только упорядочить их — и можно садиться с Малфоем для обсуждения. По правде сказать, Гермиона очень ждала, когда появится возможность снова поговорить с ним. Драко оказался невероятно интересным собеседником, когда его напыщенность и пафос остались в прошлом, и Гермиона даже начала жалеть, что у неё не было возможности наладить с ним отношения раньше.

Внезапно её размышления прервал Гарри. Он был в форме для квиддича и сильно запыхался от быстрого бега.

— Гермиона! — громко зашептал он. — Мне кажется, теория насчёт Избирательных чар верна!

— Как я уже говорила, это довольно сложный раздел магии, и его не проходят в школе, — скептически ответила Гермиона, хотя по тону Поттера было ясно — он что-то знает.

— И всё-таки Сириус, Люпин и отец владели этим навыком, — победно возразил Гарри, хлопнув по столу картой Мародёров. — Примени к ней любое отпирающее или проверочное заклинание.

— Абиерта Проксимус! — произнесла Гермиона с сомнением.

Сначала с пергаментом ничего не происходило, но вскоре на пустом листе проступила надпись: "Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост приветствуют вас, мисс Гермиона Грейнджер! К сожалению, мы не можем удовлетворить ваше любопытство. Попробуйте открыть что-то, что вам по силам".

— Лихо! — восхитилась Гермиона.

— Когда на третьем курсе я выслеживал Петтигрю, — Гарри посмотрел на подругу с победным выражением на лице, — меня застукал Снейп. Он не знал про карту и попытался прочесть, что на пергаменте. Так вот карта "узнала" его и посоветовала "не совать свой длинный нос в чужие дела". Это я только что вспомнил.

— Всё-таки Мародёры были страшными людьми, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Да ладно тебе! — отозвался Гарри беззаботно. — К своим близким они всегда были добры, так что можешь пользоваться книгой без опасений!

— Разве доброта — избирательное качество? — спросила Гермиона словами Малфоя. — Ты либо добрый ко всем, либо нет...

— Я так не считаю, — возразил Гарри просто, а потом добавил: — Но Снейпу от них досталось, конечно, почем зря... Хотя и он не был ангелом. Ладно, я на тренировку. А то прямо с поля сорвался.

— Давай-давай, спасибо!

Гермиона ещё раз осмотрела книгу. Всё сходилось, но сердце неприятно ныло — Гермиона поймала себя на том, что после увиденного в Омуте памяти больше не доверяет словам Сириуса. Он вполне мог сделать гадость и забыть о ней. Может, и нет никаких Избирательных чар — просто книжка опасна.

Поняв, что так она ничего не решит, Гермиона подумала, что неплохо было бы прогуляться, тем более что март в этом году выдался довольно тёплым. Взяв с собой литературу для работы над рефератом по Зельям, она отправилась на улицу. Ей вдруг захотелось посмотреть, действительно ли дальняя беседка у озера так хороша для уединённых размышлений, как говорил Малфой.

Светило тусклое солнце, с трудом пробиваясь через пузатые облака, но холодно не было. Гермиона быстро шла, обдумывая, что сказать МакГонагалл, когда та придёт за объяснениями. Хотя странно, что прошло уже несколько дней, а она так и не обрушила на них с Гарри волны праведного гнева...

— Ой! — Гермиона заглянула в беседку и увидела там Драко собственной персоной.

Он сидел на скамье и задумчиво крутил в руках красиво украшенный вензелями Министерства пухлый конверт. Увидев её, Малфой удивлённо изогнул брови.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет! — Гермиона сначала подумала, что нарушать чужое уединение неэтично, но потом решила, что от одного вопроса хуже не будет.

Малфой заметил её любопытство и предвосхитил тот самый вопрос:

— Очередное предписание. Из Визенгамота, — он помахал конвертом для пущей убедительности. — Нужно явиться для дачи показаний — буду рассказывать, как мы со Снейпом убивали Дамблдора...

Он вздохнул. Гермионе стало жаль его.

— Ты боишься? — спросила она, и получилось как-то уж очень заботливо.

— Боюсь, — просто сказал Драко и отвернулся. — Я вообще по натуре трус. Хорошо бы Снейп рассказал своё видение всех этих событий! Но его нет, а он так нужен! Ладно, — Малфой взял себя в руки. — Профессор и так слишком много помогал мне. Нужно учиться самостоятельности, верно?

— Верно... — неуверенно повторила Гермиона, а потом вдруг вспомнила видение из Омута памяти. — Ты любил Снейпа?

— Не знаю... Пожалуй, — согласился Малфой. — Он многому научил меня, всегда находил для меня время...

— Ты бы хотел, чтобы он был твоим отцом?

Драко посмотрел на Гермиону с удивлением.

— Что за глупости ты говоришь?

— Ну... Почему глупости? — Гермиона присела на противоположный край скамьи. — Представь, что он нравился твоей маме, например. Он смелый, умный, и ты говоришь, что он проводил с тобой много времени...

— Ты бы хотела, чтобы твоим отцом был близкий друг семьи? — вернул вопрос Малфой.

— Я — нет, — спокойно ответила Гермиона. — Лучший друг моих родителей — обычный дантист. Такой же, как и они. Но мы же говорим о Снейпе! Он — необыкновенный человек!

— Мой отец — тоже необыкновенный человек. Для меня и для мамы, конечно, — Малфой пожал плечами.

— Как странно, — Гермиона вдруг перевела тему. С Малфоем ей было комфортно, и она почти не стеснялась задавать вопросы, на которые он отвечал скорее охотно. — Вот твои родители поженились спустя какое-то время после окончания школы, а родители Рона — сразу после выпускного бала. Но и те, и другие счастливы. Выходит, счастье не зависит от того, когда сыграть свадьбу...

— А разве Уизли счастливы? — спросил вдруг Драко.

— Ой, вот только не начинай опять, как с Роном! — Гермиона протестующе замахала руками.

— И в мыслях не было, — пожал плечами Драко и замолчал, продолжая разглядывать конверт.

— Ты что-то про них знаешь? — не выдержала Гермиона.

— На самом деле, я понятия не имею, счастливы они или нет, — ответил он, и Гермиона включилась в игру.

— Но что-то ты всё же знаешь!

— Ты потом скажешь, что я нарочно.

— Откуда ты можешь знать, что я скажу?

— Опыт есть.

— Рассказывай, говорю тебе! — Гермиона даже не заметила, как их общение перешло в неформальное русло. — Не буду я тебя потом кошмарить!

— Это ты сейчас так говоришь, — спор явно забавлял Малфоя.

— Ну ладно, мне правда надо знать!

— Правда?

— Правда...

Драко внимательно посмотрел на неё, задумался, а затем сказал:

— Ну ладно, скажу, только потом без претензий.

Гермиона кивнула, радостная от предвкушения. Ей нравилось, как Драко раскладывает всё по полочкам.

— Про Артура я ничего не знаю, — сразу оговорился он. — Зато слышал, что в молодости Молли Уизли была лучшей ученицей потока несколько лет подряд, необыкновенной красавицей, да к тому же происходила из древнейшего рода Пруэттов — магической силы была невероятной. На седьмом курсе ей прочили нереальные достижения в области магии. Отец как-то рассказывал, что ей даже предлагали место профессора Чар в Шармбатоне.

Гермиона слушала, затаив дыхание. Она начинала понимать, к чему клонит Драко.

— А теперь представь всеобщее разочарование, когда она отказалась ото всего этого, выскочила замуж, тут же родила первого ребёнка — и села дома без работы и перспектив.

— Но ведь дети — высшее счастье! — ввернула Гермиона слова Джинни, и не прогадала с реакцией:

— Я сейчас не вспомню, откуда цитата, — усмехнулся Драко. — Но мысль явно не твоя.

— А какая мысль твоя? — спросила Гермиона, сгорая от любопытства.

— Дети — это хорошо, — пожал он плечами. — Но хорошо всё же в меру и в своё время... Просто жалко, когда красивые, умные, сильные женщины добровольно хоронят себя под ворохом грязной посуды и пелёнок.

— А если это любовь? — не сдавалась Гермиона.

Драко прищурился, глядя на неё хитро.

— Когда это любовь, люди обычно просто действуют, а не изводят философскими вопросами ни себя, ни уж тем более бывших Пожирателей Смерти.

Гермиона вздрогнула от такой его проницательности и покраснела, не решаясь поднять глаза. А Малфой, увидев, что попал в точку, очевидно, возликовал, потому что с энтузиазмом продолжил:

— Мне всегда было интересно, кстати, почему Уизли?

— Что? — не поняла Гермиона, тщетно стараясь усмирить сердце.

— Почему Уизли? — повторил вопрос Малфой и пояснил: — Я бы выбрал Поттера. Он умнее, красивее, да и как личность, в принципе, поприятнее. Хотя где такому, как я, судить об этом...

— Какому? — Гермиона вдруг встрепенулась и посмотрела на него в упор.

— Такому... Плохому человеку... — Малфой покраснел, но выдержал её взгляд.

— Я вовсе не считаю, что ты — плохой человек, — сказала она чуть дрогнувшим голосом и откашлялась смущённо.

— Серьёзно?

— Серьёзно, — тихо подтвердила она.

— Ну, раз так, — Драко вдруг широко улыбнулся, — тогда точно: бери Поттера — не прогадаешь!

С этими словами он поднялся и вышел из беседки.

— В пятницу в библиотеке, — напомнила Гермиона, не зная, что ещё ему ответить и как возразить. — У тебя готов материал для второй главы?

— Готов, не беспокойся, — Драко кивнул. — Если к тому времени меня не возьмут под стражу, у тебя будет отличная вторая глава! Пока!

И он ушёл, а Гермиона осталась. Она разложила книги и даже попробовала поработать над рефератом, но снова и снова мысленно возвращалась к словам Малфоя. Дело не в том, когда свадьба. Дело в том, есть ли любовь. И если родители Гарри любили друг друга, значит, ни Джеймс, ни Лили ничего не упустили, а, наоборот, успели... побыть вместе, пока смерть не разлучила их.

В гостиную Гриффиндора она вернулась, как Золушка, — с последним ударом колокола, звонившего отбой. Рон, конечно же, ждал её.

— Ну что, провела ещё один вечер в компании своего Малфоя? — желчно спросил он, и Гермионе не захотелось врать.

— Мы перекинулись с ним парой слов, — кивнула она. — А потом я весь вечер писала реферат по Зельям в беседке возле озера, — чопорно проговорила она, падая на диван рядом с Гарри, который читал что-то к занятию по Чарам.

— Правда? — Рон остыл, чувствуя себя глупо. — Там холодно... Ты, должно быть, замёрзла.

— Да, очень замёрзла, — и это была чистая правда.

Рон заботливо обнял её:

— Так и простудиться недолго. Сейчас сбегаю на кухню за горячим шоколадом — твоим любимым!

И так всё это было мило и трогательно, что у Гермионы слёзы на глаза навернулись.

— Не надо шоколада, — тихо, но твёрдо сказала она. — Давай лучше выйдем в коридор. Нам надо серьёзно поговорить.

Гарри оторвался от чтения и проводил их долгим взглядом...

Рон напряжённо смотрел на неё, чувствуя, видимо, что разговор будет непростым. Гермиона сильно нервничала, теребила шарф и вообще казалась какой-то простуженной, больной.

— Ну, что ты хотела мне сказать? — голос Рона прорвал ночную тишину коридора и эхом унёсся к лестницам.

— Рон, понимаешь... — Гермиона собралась с силами. — Дело в том, Рон, что я... Я не могу выйти за тебя замуж!

Выпалила на одном дыхании и замерла в ожидании его реакции.

— Фух! — Рон, казалось, выдохнул с облегчением. — Я-то думал! Ерунда какая! — он улыбнулся. — Я тоже не готов сейчас. Кольцо... Это Джинни тебе сказала про кольцо? Да на него все деньги ушли — свадьбу всё равно играть не на что. Я грант от Министерства пока не хочу тратить, так что...

— Нет, Рон, ты не понял, — Гермиона терзалась муками совести, но больше недомолвок быть уже не могло. — Я вообще не могу выйти за тебя: ни сейчас, ни потом...

Лицо Рона приобрело странное выражение, будто он не расслышал.

— Что? — переспросил он, но не дал ей снова повторить это. — Почему?

— Ну, понимаешь, мы разные и...

— Это из-за него, да?! Из-за Малфоя?! — взревел Рон, и глаза его сузились.

Гермиона задумалась над тем, как ответить, и решила говорить правду.

— Из-за него.

На мгновение ей показалось, что Рон ударит её, но он не сделал этого. Просто сжал кулаки и тут же расслабил кисти рук.

— Но... Как?! — вырвалось у него с надрывом. — С ним?! С этим?! После всего, что он?..

— Нет! — спохватилась Гермиона. — Нет, мы не вместе! Не в этом дело!

— А в чём же? — казалось, Рону стало чуть легче.

— Просто Малфой... заставил меня по-другому посмотреть на всё, под другим углом.

— Что за бред? — Рон стиснул зубы, чтобы не сказать грубость.

— Это не бред, Рон, просто мы разные, — повторила Гермиона и вздохнула. — Дело в том, что я, понимаешь, не хочу всю жизнь прожить в Норе — без работы и перспектив. Я хочу поступать в Академию Магии в Нюрнберге и учиться там. Хочу потратить часть гранта на путешествия по миру, хочу заняться волонтёрской деятельностью по поддержке магических существ и...

— И во всех этих планах для меня места нет, — помог Рон закончить мысль.

— Да не то... — Гермиона в отчаянии опустила руки.

— Да то, то, — горестно сказал Рон, и голос его дрогнул. — Только не забывай, что в погоне за чем-то высоким и великим можно потерять обычное человеческое счастье. Семья, дети — это важно! А ты всё, что между нами было, всё... променяла на сказочки этого змеиного выкормыша! Между нами всё кончено! Больше никогда не подходи ко мне! Никогда, слышишь?!

— Зачем ты так? — попыталась что-то поправить Гермиона, но Рон не дал.

— Ты слышала, что я сказал? — она покорно кивнула. — Уходи. Уходи сейчас же!

Гермиона отшатнулась, как от пощёчины, и сбежала в спальню.

Но смятение, в котором она пребывала, сменилось настоящим ужасом, когда Гермиона увидела Джинни. Та лежала поперёк своей кровати и рыдала в голос, разрывая на части свадебные каталоги. Мэгги и Викки сидели тут же и утешали её.

— Что случилось? — дрожащим шёпотом спросила Гермиона, больше всего на свете боясь услышать ответ.

— Её Гарри бросил, — также шёпотом ответила Викки.

— Что? Этого не может быть! — замахала руками Гермиона, словно отгоняя ночной кошмар. — Когда?!

— Только что! — прорыдала Джинни и завыла ещё громче.

Внутри у Гермионы всё похолодело. Бросить Джинни сейчас — худшее, что Гарри мог сделать. Зачем??? Ждал же столько времени!

А Джинни вдруг бросилась к ней, прижалась, и Гермиона ещё долго гладила подругу по голове и, как могла, утешала, не решаясь сказать, что у них с Роном тоже всё кончено.

Но к утру Джинни немного успокоилась, и Гермионе пришлось скрепя сердце поведать правду уже бывшей подруге.

— Ну ты и дрянь... — проговорила Джинни, и её слезы вмиг высохли от злости. — Вы с Гарри прямо как сговорились... Вы сговорились!

— Да нет же! — Гермиона отпрянула: случилось то, чего она боялась больше всего.

— Никогда тебе этого не прощу!

— Джинни, но мы с Гарри не... Мы не вместе!

Но Джинни не поверила, да и не должна была в этой ситуации и в таком состоянии. Она оттолкнута Гермиону и ушла в душ. Мэгги и Викки презрительно посмотрели на неё, а Лаванда гадко фыркнула.

Гарри нагнал Гермиону уже в коридоре.

— Зачем ты это сделал?! — обрушилась она на него. — Почему именно сейчас?! Ты мог поговорить с Джинни в любой день! Зачем надо было?..

— Да я просто подумал, — Гарри обескураженно опустил голову. — Если ты справишься, я тоже смогу. Это какой-то порыв был. Когда ты сказала Рону, что...

В этот момент мимо пронеслась компания девчонок помоложе, и одна из них — самая бойкая — окатила её чернилами.

— Что за?.. — Гермиона в ужасе схватилась за палочку.

— Ромильда Вэйн... — обречённо произнёс Гарри.

— Да знаю я! — приведя себя в порядок и сильно разозлившись, сказала Гермиона. — С чего это твой фан-клуб на меня взъелся?!

— Я думаю... — начал Гарри.

— Я знаю, что ты думаешь, — отрезала Гермиона. — И если так же думает вся школа... Это просто финиш. Как информация могла просочиться так быстро? Это точно не Джинни! Она ещё в душе и вообще вряд ли сегодня выйдет из спальни!

— Может, Симус кому сболтнул, — вздохнул Поттер уныло. — Когда я сказал Рону... Ты бы видела, что у нас в спальне творилось.

— У нас не лучше, — Гермиона вошла в Большой зал.

На них с Гарри косились, и косились нехорошо. Гермиона нахмурилась и приготовилась держать оборону. Внезапно она почувствовала на себе взгляд серых глаз Малфоя. Она обернулась на стол Слизерина и не смогла сдержать вздоха изумления: на лице Драко красовался иссиня-фиолетовый фингал. Глаз заплыл, и Малфой почти ничего им не видел. Первым порывом Гермионы было влепить Рону за это, но она вдруг вспомнила кое-что:

— Гарри, — холодно спросила она, — как так получилось, что вся школа смакует новость о том, что теперь мы вместе, а фингалом светит Малфой?

Поттер тоже посмотрел на слизеринский стол и нахмурился.

— Видимо, Рон отправился к нему сразу после разговора с тобой, а уж потом вернулся в спальню и услышал мой рассказ.

— А ты разве не заслужил хороших по его логике? — Гермионе захотелось подойти к Драко и сказать ему что-то утешительное.

— Ну... — Гарри замялся. — Он меня потрепал немного, но... В общем, мы договорились, что он не будет зарываться.

Гермиона хотела начать есть, но заметила, что в её тарелке плавает дохлая лягушка.

— Гадость какая! — она разозлилась ещё сильнее. — Твои фанатки так... утомляют, мягко говоря. Может, сделаем официальное заявление, что мы не вместе?

— Себя не уважать, — возразил Гарри недовольно. — Это вообще никого не касается — перед кем оправдываться? А Вэйн я лично усмирю, не бери в голову.

— Наверное, ты прав, — Гермиона вздохнула.

— Малфою, конечно, авансом прилетело, — Поттер отдал Гермионе половину своего завтрака. — Но, с другой стороны, он имел несчастье наслаждаться твоим обществом.

Они оба невесело улыбнулись этой странной шутке, а Гермиона подумала, что было бы неплохо, если бы Драко действительно наслаждался... Эта мысль показалась настолько приятной, что даже отвлекла от переживаний по поводу всего, что произошло за последние сутки.

На занятиях Малфой не появился — наверное, уехал в Министерство давать показания. И Гермионе пришлось признаться себе, что она скучает. Странно, но место чувства вины по отношению к Рону, так долго мучившего её, заняло умиротворение. Она больше не переживала по поводу помолвки, не изображала удовольствие от поцелуев... Ещё только пару дней назад говорила Гарри, что любит Рона, но вот... Это всё Малфой. Так или иначе, их общение зашло слишком далеко. Змеиный гаденыш. Как-то так назвал его Рон. Наверное, правильно. Но переиграть обратно было уже невозможно — приходилось признавать, что Драко интересен ей куда больше, чем просто партнёр по работе или собеседник.

Давно закончив подготовку информации для второй главы, Гермиона с нетерпением ждала пятницы — не только для того, чтобы проработать с Малфоем материал, но и для того, чтобы расспросить его, как все прошло в Визенгамоте. Почему-то она волновалась, предвкушая эту встречу: с тех пор, как по школе бродили слухи, что теперь они вместе с Гарри, ей не удалось и словом с Драко обмолвиться.

А фан-клуб Поттера тем временем лютовал, обзывая её "разлучницей" и подкидывая разные неприятные сюрпризы в самый неподходящий момент.

— Ты обещал, что решишь проблему с Вэйн, — сказала как-то Гермиона, когда они с Гарри шли на Травологию.

— Оказалось, это не так-то просто, — Гарри пожал плечами. — Эта ненормальная требует свидания, а я как-то не горю... Не бить же мне её, в конце-то концов!

— Да уж, — холодно отозвалась Гермиона. — Интересно, у тебя с твоей новой... м-м-м... пассией всё нормально?

— Да вроде... Как-то без изменений, — Поттер покраснел и тут же перевёл тему: — Меня, кстати, Дамблдор нашёл.

— Это объясняет, почему МакГонагалл осталась не в курсе наших проделок, — Гермиона всё ещё злилась на Ромильду и Гарри, который не особо-то рвался усмирять толпу фанаток. — И что же он сказал?

— Сказал, что пользоваться Омутом памяти таким образом, как мы, неэтично, — Гарри шмыгнул носом. — Похоже, он всё знает.

— Что ж тогда молчит?

— Надеется, что мы благоразумно поступим с полученной информацией.

— Ну да, — протянула Гермиона безрадостно. — Сириусу надо было бы высказать всё, что я думаю по поводу его проделок, но я благоразумно не сделаю этого.

Поттер улыбнулся.

Наконец, настала пятница. С самого утра Гермиона не могла себе места найти от охватившего её волнения. Она буквально летала от сундука к душу, от душа к сундуку и обратно.

— Что, рассчитываешь поразить Гарри?! — приторно поинтересовалась Лаванда: она одна была довольна ситуацией и не держала на Гермиону зла.

— Да нет, — Грейнджер даже не заметила иронии в её словах. — Я вообще выгляжу, как всегда.

— Ну конечно, — едко заметила Джинни, которая всё ещё оплакивала расстроившуюся свадьбу и открыто злилась на Гермиону, изливая на неё всю свою обиду. — Ты же всегда укладываешь волосы по полчаса перед завтраком!

Гермиона остановилась и взглянула на себя в зеркало: да, сегодня она выглядела аккуратнее и наряднее, чем обычно. Но это просто настроение такое. Просто настроение...

За завтраком Гермиона нарочно копалась и ела даже слишком медленно — ждала, когда появится Малфой. И он пришёл. Как обычно, в компании Паркинсон, Гойла и Забини. Казалось, он ещё сильнее похудел, но зато глаз его выглядел значительно лучше. По крайней мере, этим глазом он вполне мог посмотреть в её сторону и отвернуться.

Потом были занятия. На Трансфигурации Грейнджер уже мысленно представляла, что скажет ему, как посмотрит, как достанет из сумки свитки со своими наработками и постарается обязательно дотронуться до руки Малфоя, передавая их. Вдруг он больше не боится касаться её?

— Гермиона! — Гарри шептал ей что-то, но она не расслышала.

— Что?

— Я придумал! Просто закажи ещё одну такую же книгу твоего Фергюссона и сверь тексты! Если они не отличаются...

— Я уже подумала об этом, — прошептала Грейнджер в ответ. — Не получится.

— Почему?

— Я написала запрос в издательство, и мне ответили, что с тех пор эта книга не издавалась больше. Только переработанные варианты. Но они никогда не совпадут...

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — МакГонагалл смотрела на них сурово поверх очков. — Извольте общаться на личные темы в личное время!

Они примолкли, а по классу прокатился шепоток. Кто-то из слизеринцев съязвил что-то про Рона, тот услышал и показал кулак всему их ряду, вспыхнув, как спичка. Гермионе стало грустно: она вовсе не хотела, чтобы Рону так доставалось. Она снова почувствовала себя виноватой и выразительно посмотрела на Гарри.

— Его проблема в том, что он не может не выносить сор из избы, — успокаивающе шепнул тот, рискуя нарваться ещё на одно замечание.

Гермиона обернулась. Малфою, казалось, всё это было абсолютно не интересно. Он сидел и читал что-то, вряд ли имеющее отношение к Трансфигурации.

Придя в библиотеку, Грейнджер не нашла Драко. Очевидно, он запаздывал. Гермиона почувствовала, что её волнение усилилось. Закралась мысль: а вдруг не придёт? Но Гермиона отогнала её: это же не свидание, в конце концов! Она выбрала неприметный стол подальше ото всех и села, разложив вокруг себя всё необходимое для занятия. Чтобы скоротать время, Гермиона открыла "Прикладную Анимагию" и начала внимательно пролистывать в надежде найти что-нибудь интересное на полях. Но отвлечься не получалось: Малфой опаздывал, и сильно.

— Я восхищён, Грейнджер! — она вздрогнула, услышав его голос. — Стоило мне посоветовать тебе поменять Уизли на Поттера — и вуаля!

То, как он это сказал; то, как назвал её по фамилии; то, как смотрел, натолкнуло вдруг Гермиону на интересную мысль.

— Ты ревнуешь! — сказала она чуть громче, чем следовало. — И не говори, что это не так!

— Ревную? — Драко сел и открыл сумку. — Странное чувство, но больше похоже на обиду: от парня тебя уводит Поттер, а в глаз получаю я.

Он хмыкнул и стал рыться в отделениях, выбирая то, что может понадобиться. Сейчас Малфой выглядел таким взъерошенным, необычно несобранным, рассеянным и трогательным, что Гермиона не удержалась: перегнувшись через стол, она подалась вперёд и коснулась губами его впалой щеки...

Драко замер. Просто сидел какое-то время в оцепенении, бездумно глядя в сумку, хотя там и не было ничего такого уж интересного.

— Это компенсация, — проговорила Гермиона тихо, закусывая губу от накрывшего её напряжения. Сердце колотилось, и дышать приходилось полной грудью. — Чтобы не было так обидно...

Малфой внезапно пришёл в себя, резко повернулся лицом к Гермионе и попытался выложить на стол свитки. Но непослушные свитки вывернулись из его рук и со стуком упали на пол.

— Компенсация, — проговорил он немного хрипло. — Тогда можно было и не утруждаться — глаз почти зажил.

Малфой сказал это даже слишком едко и полез под стол собирать свитки, а Гермиона... Гермиона сидела и не знала, что всё это значит и что сказать, поэтому просто молча опустила глаза.

Наконец, Драко собрал всё с пола и снова занял место напротив, протянув ей результаты своей работы. Гермиона взяла и хотела коснуться пальцами его руки, но он с реакцией ловца отдёрнул её, словно боялся обжечься. Взяв свитки Гермионы, он, казалось, углубился в чтение.

Грейнджер тоже попыталась почитать то, что написал Драко, но вскоре стало ясно, что сложить его красиво выведенные буквы в слова не представлялось возможным, потому что мысли разбегались и путались, цепляясь одна за другую и спотыкаясь от этого. Гермионе очень нужно было разобраться, что Драко хотел сказать своей последней фразой, — ведь она рассчитывала совсем на другую реакцию!

Вдруг она вспомнила, что не спросила о самом главном, и обрадовалась такому замечательному предлогу продолжить общение.

— Как всё прошло в Визенгамоте?

Драко вздохнул как-то натянуто и оторвался от чтения.

— Нормально, — Гермиона заметила, что в его взгляде больше не было привычно-презрительного выражения. — Всё же это Снейп произнёс Непростительное заклятие, убившее Дамблдора. Так что мне — покушение с отягчающими.

— Это за отравленное вино и заколдованное ожерелье?

— Да, — кивнул Малфой.

— Ужасно... — ей стало грустно.

— Почему? Всё по закону. Там ещё отдельно за Исчезательный шкаф, через который я Пожирателей в Хогвартс перекинул. Вообще удивляюсь, как мне учиться-то разрешили.

— Послушай! — вдруг вспомнила Гермиона. — Ты говорил, показания Снейпа помогли бы? Так вот, я, кажется, знаю, как это устроить!

— Спиритический сеанс? — скептически хмыкнул Драко. Он казался каким-то ощетинившимся.

— Нет, — Грейнджер почувствовала легкий укол обиды, но продолжила: — Дело в том, что по случайному стечению обстоятельств у меня есть кровь Снейпа...

— Случайному?! — Малфой изогнул бровь. — Так вот что ты несла в том флаконе!

— Ну... Да.

— Не буду спрашивать, где и как ты её раздобыла, но... Ты что же, хочешь вот так вот явиться в суд и свидетельствовать в мою пользу при помощи субстанции, содержащей все тайны профессора?

— Вообще-то я ничего плохого не сделала, — уточнила Гермиона для ясности. — Во всяком случае, могилу не вскрывала. Так что свидетельство вполне может быть приобщено к делу.

— И ты... Сделаешь это для меня?

— А почему нет?

— Ты же слышала, о каких статьях идёт речь.

— Я знаю, что ты всё это не по доброй воле делал. Волдеморт обещал убить тебя...

— Это я так говорю.

— Я тебе верю.

— Мне? Ты меня с кем-то путаешь.

— Ну хватит уже! — Гермионе надоела эта игра в слова. — Не думаешь же ты, что своё мнение о тебе я составила из газет?!

— Не думаю, потому и говорю так.

— Я что-то не пойму: тебе нужна помощь или нет? — Гермиона посмотрела ему прямо в глаза, и Драко опустил голову.

— Нужна, — тихо сказал он. — И... Знаешь, как там по твоей логике... Ты прости меня за всю эту ревность глупую. Тебе с Поттером и правда должно быть хорошо.

Гермиона вспыхнула. Значит, он всё же ревновал! Да! Ей стало так радостно, что захотелось снова поцеловать его.

— Да нет у меня ничего с Гарри! — выдохнула она, хотя изначально думала помучить Драко неизвестностью.

— В смысле? — казалось, Малфой не расслышал. — Вся школа из-за этого на ушах стоит.

— Подумаешь, один дурак сказал — остальные разнесли, — беззаботно отозвалась Грейнджер.

— Ясно, — лицо Малфоя стало гораздо спокойнее, а глаза потеплели. — Но разве это что-то меняет?

Конечно! Это должно было изменить всё! По крайней мере, Гермиона так думала. Но если она ошибалась...

— А разве нет?

Драко промолчал. Он сделал вид, что не расслышал вопроса, хотя и покраснел. Опустив голову, снова погрузился в чтение. Решив не нагнетать пока обстановку, Гермиона тоже попыталась прочесть что-нибудь, но всё было тщетно. В голове крутилась назойливая мысль: почему он признался, что ревнует, но ничего не предпринимает? Она перебрала в голове несколько вариантов, пока её не осенило:

— Это потому, что я грязнокровка, да?!

Драко дёрнулся, как от пощёчины.

— Нет, конечно, и не произноси ты это слово. Из твоих уст оно звучит просто отвратительно.

— Как и из твоих, — колюче заметила Гермиона.

Малфой покладисто кивнул.

— Значит, дело всё-таки в этом?

— Дело не в этом, да вообще не в тебе дело! — он обхватил голову руками. — Скажи, ты сейчас в состоянии сосредоточиться на чтении?

— А сам-то как считаешь?

— Я тоже, — Драко вздохнул. — Может, перенесём работу на другой раз? Ну, скажем, на понедельник?

Гермиона слегка остыла, хотя мысль о том, что Малфой даже касаться её не хочет, сводила с ума и ранила нестерпимо. Он врёт — точно врёт! Всё дело в происхождении! Может, ему и хотелось бы, но природная брезгливость... Какое высокопарное выражение — "природное чувство брезгливости"!

— Давай перенесём, — Грейнджер вдруг почувствовала, что очень устала. — Предлагаю прочитать заготовки в выходные и прийти уже с конкретными идеями по компиляции.

— Договорились, — слишком официальный тон. И столько недосказанности...

— Гермиона! — Гарри вышел из-за соседнего стеллажа с тремя книгами в руках. — Я собираюсь засесть за итоговую по Чарам. Вы уже закончили? — он неприязненно посмотрел на Малфоя.

— Да, — Гермиона стала сворачивать свитки Драко, чтобы сложить в сумку.

— Что это? — Поттер заглянул ей через плечо. — Малфой, это у тебя такой почерк? Ничего себе! Как у девчонки, честное слово!

— Гарри! — одёрнула его Гермиона, но Драко, к её удивлению, лишь улыбнулся:

— Ревнуешь, Поттер? Это нормально. Только, если будешь бить, лицо, пожалуйста, не уродуй, — с этими словами он встал, перекинул сумку через плечо и направился к выходу.

— О чём это он? — искренне удивилась Грейнджер, безнадёжно глядя Малфою вслед.

— Понятия не имею, — пожал Гарри плечами. — Странный он...

В гостиной читать про тонкости анимагии стало куда легче. Здесь, где Драко не смущал своим видом и полунамёками и не ставил в тупик взглядами и жестами, на его почерк можно было смотреть не как на картину, а как на текст. Наконец-то! Записи Драко, как всегда, были более структурированными, чем её собственные, и Гермиона впервые подумала о том, что очень хотела бы видеть Малфоя в Академии Магии. Но его прошлое делало задачу практически невыполнимой. Это огорчало даже сильнее, чем мысль о том, что Малфой мог пренебречь ею из-за чистоты крови.

Точнее, от осознания заскорузлости такого рода взглядов было горько, но не признать ум и талант Драко — значило обмануть саму себя.

В итоге Гермиона решила, что непременно поможет Драко в суде, — будет он с ней или нет.

Закончив чтение, она отложила свитки и сходила на кухню за чашкой горячего шоколада. Хотелось отдохнуть.

Но мысли снова и снова возвращались к Драко. Он словно загипнотизировал её, настроив на собственную волну. И хоть он и не сказал ничего особенного, Гермиона упорно прокручивала в голове фразу про "глупую ревность".

В таком мечтательном настроении её и застал Гарри. Он как раз закончил работать с литературой по Чарам и теперь спустился в гостиную, чтобы развеяться. Поттер подсел к Гермионе и, словно невзначай, отхлебнул шоколад из её чашки. Он делал так иногда, и им обоим казалось это милым.

— Я тут вот о чём подумал, — сказал Гарри, улыбаясь. — Неужели Снейп не догадался, что с книгой напакостил ему Сириус? Тем более что тот почти открытым текстом об этом заявил.

Гермиона задумалась.

— Возможно, он недооценил Сириуса, решив, что тот не будет подставлять других студентов из-за него. Вряд ли Снейп полагал, что Сириус владеет Избирательными чарами.

— Возможно, — Гарри снял очки и прикрыл глаза. — Только есть одно "но". Если он считал, что дело не в Сириусе, а в книге, зачем было давать студентам расширенный доступ к ней? Снейп вроде не был замечен в стремлении подвергать подопечных опасности. В этом случае ему следовало бы изъять опасную книгу из библиотеки. Но он этого не сделал.

— Выходит, знал, что книга тут ни при чём, — Гермиона, сосредоточившись, потёрла подбородок. — А раз догадался про Сириуса, почему не попробовал учиться по другим книгам?

— Странно всё это, — медленно проговорил Гарри. — Так или иначе, я не рекомендовал бы тебе пользоваться Фергюссоном.

— Но Сириус говорил... Да к тому же я с Малфоем поспорила.

— Вот последний аргумент — вообще не аргумент! — насупился Поттер. — Рисковать здоровьем, чтобы доказать что-то этому малахольному...

— Он сам тут ни при чём, — Гермиона накрутила прядь волос на палец. — Это дело принципа. Мне самой интересно!

— В любом случае, что там думал Снейп, мы уже не узнаем, — вздохнул Гарри, как показалось Гермионе, с облегчением.

Но Грейнджер сдаваться не собиралась. Напротив, ей в голову пришла мысль, простая и гениальная одновременно.

На следующий день после завтрака Гермиона поджидала Малфоя у выхода из Большого зала. Он шёл в своей обычной компании, но когда увидел Гермиону, отстал от остальных.

— Привет, — сказал он, слегка краснея.

— Привет! — весело ответила Гермиона, радуясь, что у неё появился отличный предлог ещё раз поболтать с ним.

— Кого-то ждёшь?

— Тебя, — просто ответила она.

Слизеринцы, вставшие неподалёку, одновременно, не сговариваясь, фыркнули. Малфой одарил их холодным взглядом, и они медленно, с достоинством, удалились.

Драко внимательно посмотрел на свою визави, готовый слушать.

— Что конкретно Снейп говорил тебе про "Прикладную Анимагию"?

Малфой задумался.

— Он не рекомендовал пользоваться этой книгой, — медленно произнёс он, вспоминая. — Сказал, что его постигла неудача, что автор слишком увлёкся ненаучным подходом...

— Он говорил именно про автора?

— Вроде.

— А то, что книга опасна сама по себе?

— Нет... Гермиона, слушай, у меня есть одна вещь, которая, я надеюсь, будет тебе полезна. Прогуляешься со мной до подземелий?

Это прозвучало, словно приглашение на свидание, и Гермиона покраснела. А Драко и сам это понял, замялся и как-то скомканно добавил:

— Но если не хочешь, можешь просто подождать меня здесь — я принесу.

— Я хочу пройтись с тобой, — уверенно заявила Гермиона.

И они пошли рядом, и ей всё время жутко хотелось дотронуться как бы невзначай до его руки. Но она не стала провоцировать Малфоя в этот раз.

У входа в гостиную Слизерина они остановились.

— Я быстро, — сказал Драко и исчез в проёме.

Стоило ему удалиться, как навстречу Гермионе вышла Пэнси Паркинсон. Она окинула гриффиндорку гордым взглядом и медленно произнесла:

— Наиграешься в добродетель — не забудь сказать Драко об этом.

От её слов веяло холодом и скрытой угрозой, несмотря на то, что Гермиона прекрасно понимала — Пэнси не может представлять опасность.

— Я ни во что не играю, — возразила она, хотя ревность слизеринки ей польстила. — Мы с Малфоем вместе работаем.

— Этот рассказ, видимо, даже Уизли не убедил, — фыркнула Паркинсон.

— Пэнси, что тут происходит? — Драко вышел из гостиной со старой тетрадью в руке.

— Мы просто болтаем, — пропела Паркинсон. — Девчонкам иногда нужно посплетничать.

Малфой посмотрел на Гермиону.

— Маленькие женские секреты, — натянуто хихикнула та.

— Я пойду, пожалуй, — Пэнси махнула им ручкой и оставила наедине в коридоре.

— Что она от тебя хотела? — подозрительно спросил Малфой.

— Да просто поболтать, — Гермиона постаралась казаться беззаботной.

— Вы говорили обо мне, и Пэнси предъявляла на меня какие-то права?

— Вовсе нет, — отмахнулась Грейнджер. — Поверь, не всё крутится вокруг тебя.

— Я не склонен себе льстить, — возразил Малфой. — По крайней мере, не теперь. Но Пэнси крутится именно вокруг меня, и уже восьмой год.

— Проехали, — Гермионе не хотелось обсуждать это. По правде сказать, она тоже немного ревновала.

— Я просто хотел предупредить, чтобы ты не брала в голову глупости, которые Пэнси может наплести.

Гермиона нахмурилась.

— То, что говорит Пэнси, — не глупости, — спокойно сказала Грейнджер. — Мне вообще кажется, что она очень интересная девушка.

Драко кивнул, давая понять, что больше лезть не намерен.

— Вот, смотри, — сказал он, протягивая ей тетрадь.

— Что это? — Гермиона открыла её, пробежала глазами по страницам и сразу узнала этот резкий, размашистый почерк с сильным наклоном. — Тетрадь Снейпа?!

— Проницательно, — немного удивился Драко, явно рассчитывая поразить её. — Да, это дневник, который он вёл в процессе изучения анимагии. Здесь его мысли, а также упоминания о неудачах и их причинах. Возможно, это поможет тебе принять решение, использовать Фергюссона или нет.

И он ухмыльнулся уголками губ, намекая, что их спор ещё в силе.

Гермиона вспыхнула.

— Я уже решила, что буду учиться по Фергюссону! — воскликнула она. — Просто... Хочу перестраховаться.

— Я не против, — улыбнулся Драко как-то тепло, и Гермиона тоже улыбнулась, краснея.

Он нравился ей, и с каждым днём всё сильнее. И его цепкий ум, и логика, с которой он рассуждал почти обо всём, о чём заходила речь, и даже его впалые щёки и серые глаза, такие странно-грустные, выразительные, с толикой презрения во взгляде. Если бы он видел в ней не только грязнокровку...

— Я могу спросить тебя о чём-то?

Малфой утвердительно кивнул: он не торопился уходить, словно пытался потянуть время.

— Если ты говоришь, что моё происхождение не имеет для тебя значения, почему же тогда?..

— Что? — Малфой покраснел, и на этот раз очень густо. — Почему я не предлагаю тебе встречаться даже после того, как ты сказала, что у вас с Поттером ничего нет?

— Ну да... — она опустила глаза, боясь услышать то, что он собирался сказать.

— А ты бы согласилась? — спросил он таким тоном, словно был железобетонно уверен в отказе. — Бывший Пожиратель Смерти под следствием, который к тому же причинил столько горя, — это ли не мечта любой девушки?!

— Вот Пэнси, например... — сказала зачем-то Гермиона, потому что мысли разбежались.

— Её я, как ты понимаешь, не называл "грязнокровкой", не издевался над ее друзьями, не чинил препятствия на её пути во время борьбы с Тёмным Лордом и, конечно, не бросил в Главном зале под пытками.

Он отвернулся, тяжело дыша.

— Так ты из-за этого? — Гермиона тут же замолчала, потому что фраза получилась такая звонкая, будто низводившая всё, о чём говорил Драко, до статуса ерунды.

— А этого мало? — сейчас Драко внимательно смотрел, как крошечный паучок бежит по стене куда-то к одному ему видимой щели.

— Нет, — Гермиона вздохнула. Она не знала, что именно надо сказать. — Но ведь сейчас всё изменилось.

— Люди не меняются в одночасье, — возразил Драко. — Я всё тот же сноб, а ты... ты добрая. Тебе не надо влипать в меня с моими проблемами.

— Это ты так решил? — Гермиона закусила губу.

Мимо пробежала стайка младшекурсниц и, поравнявшись с Драко, девчонки захихикали игриво.

— В этом суть моих рассуждений, — Малфой оторвался, наконец, от созерцания паучка. Вид у него был растерянный.

— В таком случае тебе следовало бы меньше рассуждать и думать за других, — колюче заметила Гермиона. — Или просто спросить, каково моё мнение на этот счёт.

— Ты хочешь мне помочь, — тяжело проговорил Малфой. — И я не могу не оценить это, просто... Мне трудно со всем этим справиться и жить, словно так и надо. Ведь я не могу дать тебе ничего взамен.

— Ты, верно, и правда дурак! — на глаза Гермионы навернулись предательские слезы. — Отношения — это не про "ты мне — я тебе"! Это про то, чтобы отдавать часть себя, не требуя ничего взамен!

— Даже если я отдам всего себя, этого будет слишком мало.

— Кто определяет величину?!

— Наверное, моё сознание и моя... совесть. Она у меня есть, представь себе.

— По-моему, ты псих! — она почувствовала, как подступает бессилие. — Наверное, я в тебе ошиблась!

Она резко развернулась на каблуках. Вся душа её горела огнём.

— Я верну тетрадь в понедельник вместе с предложениями по компиляции, — сказала Гермиона горько деловым тоном. — Спасибо!

— Гермиона, ты всё не так поняла, — тихо, но твёрдо произнёс Драко.

— Так я всё поняла! — бросила она и быстро зашагала к лестнице.

Внутри у неё всё клокотало, и она никак не могла успокоиться.

Весь длинный следующий день Гермиона не могла размышлять больше ни о чём, кроме того, что сказал Малфой. Ей всё время казалось, что он нарочно прикрывается благовидными отговорками, чтобы не связываться с ней. Ну да, упомянул про ревность, ну так что же?! Люди не меняются, может, и его чувства тоже не изменились?! В противном случае Гермиона не понимала, как можно отказываться от них из-за того, что было когда-то. Ну, пусть не очень давно — кто определяет срок давности, ведь она ясно дала понять, что хочет отношений! Или он всё-таки не понял и считает, что услышит отказ?

На краткий миг Гермиона подумала, что, возможно, повела себя слишком резко, пытаясь давить на Драко, как это делал Рон в их отношениях. Но она тут же отогнала эту мысль, продолжая изводить себя тем, что все слова Малфоя — не более чем гнусные инсинуации.

К середине дня у неё заболела голова. Соображать стало совсем тяжело, к тому же Драко не пришёл в Большой зал ни на завтрак, ни на обед, и это тоже что-то должно было значить, но Грейнджер не могла понять.

— Гарри, — попросила она, когда тот вернулся с тренировки. — Пожалуйста, прочти дневник Снейпа, — Гермиона протянула ему тетрадь. — Может, мы поймём, чем он руководствовался, пока учился по Фергюссону.

— Тетрадь Снейпа?! — глаза Гарри заблестели. — Вот это да! Надо было мне эту тему выбирать, а не "Преобразование двухмерных объектов в трёхмерные".

— Это мне, пожалуй, надо было про двухмерные и трёхмерные объекты писать... — Гермиона сжала виски. — Как же сосредоточиться?!

И она пошла в спальню, где в воскресенье днём никого не было, чтобы проработать предложения по второй главе.

На ужин Малфой тоже не явился, и Гермиона даже начала беспокоиться. Но она так и не смогла ничего придумать, чтобы ненавязчиво узнать, где он.

— Я все прочитал, — сказал Гарри, когда они вечером возвращались в башню Гриффиндора.

Их опередили две девчонки из фан-клуба Поттера и как будто бы невзначай облили Гермиону водой.

— Это уже слишком! — терпение Грейнджер лопнуло. — Опуньо!!!

Крошечные птички бросились на девчонок и принялись клевать их со всех сторон. Те завизжали и бросились к лестницам, но птички не отставали.

— Гермиона, брось, — Гарри отменил заклятие. — Ещё пара дней — и они перестанут.

— Ещё пара дней, и я продам тебя кому-нибудь из них в рабство, — невесело пошутила Гермиона. — Правда достали!

— А что будешь делать с вырученными деньгами? — весело подмигнул Гарри.

Вдруг впереди Гермиона увидела Драко, который шёл от подземелий. В душе всколыхнулась глупая обида, вызванная банальным недоверием, и она сказала первое, что пришло в голову:

— Я устрою аукцион, а на вырученные деньги махну на Ибицу, где загорелые брюнеты будут подавать мне коктейли и делать массаж!

— Любишь брюнетов? — Гарри запустил пятерню в густую чёрную шевелюру.

— Особенно на Ибице! — Гермиона вернула улыбку, не глядя в сторону Драко, но зная, что он услышал.

Вот пусть теперь помучается!

От маленькой женской мести ей стало как-то легче, и даже захотелось услышать, что Гарри удалось узнать из дневника профессора.

— Снейп — жутко занятный тип, — Гарри достал тетрадь, в которой Грейнджер увидела несколько закладок. — Вот здесь он пишет, что пункт третий, описанный во второй главе, не выходит так, как нужно, очевидно, из-за ошибки в формулировке. Дальше он пытается исправить формулировку и заявляет, что это ему удалось. Аналогично он преодолевает трудности ещё в двух местах в начале, после чего делает вывод, что с книгой что-то не так.

— Интересно, он догадался, что именно? — затаив дыхание, спросила Гермиона.

— Снейп пишет, что ошибки однообразные, поэтому он пытается придумать такое заклятие, которое исправило бы их все сразу, но у него не выходит, и дальше он двигается постепенно.

— Значит, Снейп не посчитал книгу опасной, поскольку исправил то, что испортил Сириус, своими руками? — Гермиона восхищённо взглянула на тетрадь.

— Не думаю, — покачал головой Гарри. — Корректировки он делал в своих записях, а не в книге. Вот тут, кстати, смотри: глава четвёртая, — Гарри открыл страницу и зачитал: — "Попросил Белоснежку сделать конспект. Прошёл по всем пунктам. Ни одной ошибки". Видишь? И дальше он заметил, что все главы, которые конспектировала Нарцисса Малфой, верны.

— Он сделал вывод об Избирательных чарах?

— Видимо да, потому что вот здесь есть такая запись: "Месть — блюдо, которое подаётся холодным. Не все смогут защитить итоговую работу".

— Сириус поплатился, — задумчиво произнесла Гермиона. — Выходит, книга неопасна. Почему же он сам так и не довёл дело до конца? Если узнал про Сириуса, подобрал бы просто другую литературу...

— Тут об этом ничего не сказано, — пожал Поттер плечами. — Он пишет, что шёл по конспектам Нарциссы до восьмой главы — дальше дневник обрывается. То ли у Снейпа времени не хватило, то ли терпения, то ли он просто передумал...

— Не похож он на того, кто вот просто взял и передумал, — Гермиона вздохнула. — Какой же он всё-таки удивительный человек, этот Снейп... Мне кажется, я бы в него влюбилась.

— У тебя было время, — хмыкнул Поттер.

Грейнджер не ответила, потому что не хотела развивать эту тему. Теперь она была уверена, что по "Прикладной Анимагии" Фергюссона вполне можно учиться.

На следующий день она с замиранием сердца пришла в библиотеку. В этот раз Драко уже сидел за столом и работал. Гермиона оглядела его, и её сердце забилось часто-часто.

Подойдя к столу, она тихонько присела напротив и поздоровалась, размышляя, как будет вести себя Малфой после вчерашней провокации. Но он поприветствовал её как ни в чём не бывало.

— Удалось пролистать записи Снейпа? — не без любопытства спросил он.

— Да, — Гермиона решила подлить масла в огонь. — Мне помогал Гарри.

Драко нахмурился, но ничего не сказал, хотя для Гермионы этого было уже достаточно.

— Твоя мама помогала Снейпу с конспектами?

— Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь, что он звал её "Белоснежкой", — криво усмехнулся Малфой.

— Ты не в курсе, почему он остановился на восьмой главе? — спросила Гермиона, стараясь отвлечься от неудобной темы про личную жизнь Снейпа.

— Они с мамой поссорились, — Драко посмотрел на неё как-то странно и добавил чуть насмешливо: — Неужели не знаешь? Она натравила на него безумных птиц, и после этого они не разговаривали до самого выпуска.

— Ничего себе! — Гермиона закусила губу. — Выходит, Снейп не нашёл никого, кто мог бы делать для него конспект вместо... Нарциссы...

— Если не рассматривать вариант самостоятельного конспектирования, то да... у него было немного друзей в школе, — кивнул Малфой. Он всё ещё избегал встречаться с Гермионой взглядом, из чего она сделала вывод, что Драко ревнует.

— Случайно не знаешь, почему Снейп не пробовал заниматься по другим источникам? Почему не закончил то, что начал в школе, позже?

— Он не говорил мне, — пожал Драко плечами. — Насколько я понимаю, после школы он увлёкся идеями Тёмного Лорда, принял метку, а потом... Потом что-то в его жизни поломалось. Не знаю что, но он всегда был немного поломанный... Мама так говорила.

— Ясно... — протянула Гермиона, не решаясь снова козырнуть своими знаниями в области личной жизни профессора.

— Так дневник помог тебе? — поинтересовался Драко.

— Ну... Я убедилась, что с книгой всё в порядке.

— Странный вывод после прочтения записей, говорящих об обратном, — Малфой удивлённо изогнул бровь.

— Смотря под каким углом смотреть, — независимо пожала плечами Гермиона.

— Что ж, тебе виднее, — Драко кивнул. — Займёмся второй главой?

Гермионе захотелось снова дать ему в нос, чтобы разбить это ледяное безразличие.

— Да, конечно, — вместо этого сказала она и достала свои наработки. — Смотри, я тут покрутила и так, и сяк, и получилась структура... Только непонятно, какие выводы можно сделать по анимагическим формам. И эта часть не очень красиво вписывается.

— Её хорошо бы перед сравнением с формами патронусов вставить, — Драко включился в работу. — А вывода однозначного там и нет.

— Да, но тогда хорошо бы как-то логически завершить этот блок. У тебя, кстати, этого нет.

— Как и у тебя.

— Тогда давай думать, — Гермиона схватила волосы в "хвост", и Малфой не смог оторвать взгляд от этого действия. Гермиона заметила и ухмыльнулась про себя.

— У Роуза и Себастьяна четко указано, что анимагическая форма зависит от характера мага, — начал Драко. — Но более современные авторы добавляют, что при воздействии некоторых внешних факторов анимагическая форма необязательно может соответствовать природным чертам. При этом зарегистрированных анимагов так мало, что проследить реальную взаимосвязь непросто.

— Мне вообще кажется, что каждый автор излагает, по сути, собственные наблюдения, — Гермиона развила мысль. — Вот что известно лично нам? Например, Петтигрю. Он стал анимагом ещё в школе, и никаких особых потребностей у него не было. Поэтому его анимагическая форма — крыса — на мой взгляд, отлично отражает его внутренний мир.

— Ты уверена, что он стал анимагом ещё в школе? — серьезно спросил Драко. — После школы у него было больше возможностей... Я так понимаю, он звёзд с неба никогда особо не хватал.

— Уверена, — кивнула Гермиона. — Можем брать в работу. А ещё мне удалось выяснить на четвёртом курсе, что Рита Скитер тоже анимаг.

— Да, я помню эту историю, — хмыкнул Малфой. — Она на тебя тогда много грязи вылила.

— В связи с этим у меня есть идея, — кивнула Гермиона. — Я хочу написать ей — пусть расскажет, как и когда она освоила анимагию. Потому что я думаю, её форма — жук — связана с профессией. Она маленькая и незаметная, может залететь в любую щель и подслушать любой разговор, а после выдать сенсацию. Уверена, Рита не откажет, ведь она мне несколько обязана...

— То есть в отдельных случаях ты признаёшь воздействие чувства долга на поведение человека? — уточнил Драко. Он посмотрел на Гермиону странно и записал что-то в свой дорогой блокнот.

Грейнджер покраснела: он подловил её!

— Послушай, это разные вещи! Да, я признаю, что ты не единственный, кто живёт по принципу "ты мне — я тебе", но от этого данный принцип не становится единственно верным!

Они помолчали немного. Драко больше не спорил. Кажется, он поборол в себе желание сказать ещё что-то важное и снова вернулся к работе. В итоге, к вечеру им удалось собрать вторую главу практически полностью, если не считать куска, связанного с анимагическими формами, который они собирались доработать после получения информации от Риты Скитер.

Когда обсуждение было окончено и все правки внесены, ничто больше не задерживало Гермиону в библиотеке, но ей безумно хотелось остаться. Драко стал собирать сумку, и она последовала его примеру. Они оба не спешили, и со стороны их медлительность могла показаться забавной.

Вдруг Гермиона придумала, за что зацепиться:

— Когда у тебя следующее слушанье? — спросила она таким радостным тоном, словно речь шла о походе в театр.

— Через неделю, — ответил Драко напряжённо. — Ты всё ещё собираешься пойти?

— Естественно! — Гермиона выпрямилась, глядя на него с улыбкой.

— А я думал...

— Что я собиралась давать показания в обмен на отношения?

Драко нахмурился.

— Нет, — жёстко сказал он, сжав кулак. — Просто мне показалось, мои слова тебя обидели. Хотя я вовсе не хотел этого.

— Тогда чего же ты хочешь? — с надеждой спросила Грейнджер.

— Чтобы ты поняла, что полноценные отношения возможны между людьми только тогда, когда они "на равных".

— А мы разве не на равных?

— Нет, — вздохнул Драко с неприкрытой грустью.

— Что ты хочешь этим сказать? — Гермиона нахмурилась. — Ты под следствием? Я дам показания, мы можем привлечь ещё и Гарри к этому делу, хотя его уже вызывали... Всегда можно что-то сделать! И даже если вдруг приговор будет... Хм... Не в твою пользу, его ведь можно обжаловать, и потом, мне кажется, я придумала, как могу помочь тебе поступить в Академию Магии...

Малфой вдруг ударил ладонями по крышке стола. Несильно, но так, что Гермиона замолчала на полуслове.

— Неужели, неужели ты не понимаешь?! — он из последних сил старался говорить тихо, ведь они всё ещё были в библиотеке. — Каждый раз, когда ты помогаешь мне, пропасть между нами становится всё шире?! С каждым разом я погружаюсь в это ужасное чувство вины всё глубже, и скоро... Скоро я, наверное, совсем спать перестану, потому что понятия не имею, что можно сделать, чтобы хоть частично...

Он не договорил, уронив голову на руки, сложенные на столе.

— Не надо так! Не надо! — Гермиона подбежала к нему, присела на корточки и хотела погладить по голове, но Драко дёрнулся, и она убрала руку. — Я поняла, что ты хочешь сказать, — на её глаза навернулись слёзы. — Но что же мне делать? Я ведь хочу быть с тобой...

Гермиону накрыло чувство стыда, и она вернулась на место, тоже готовая спрятать лицо в ладонях.

— Если ты правда этого хочешь, я буду с тобой, — тихо сказал Малфой из своего "укрытия".

— И перестанешь спать по ночам?

— Не знаю... Но это, наверное, неважно.

— Драко, — она впервые назвала его по имени. — Если мы... Будем встречаться, я смогу дотрагиваться до тебя?..

— Наверное, нет, — он снова вздохнул, готовый заплакать.

— Почему? Разве это не нормально, что два человека...

— Просто я ненормальный, — прошептал Малфой. — Это не совсем моя прихоть, скорее — психосоматическая фобия.

— Что?! Ты уже и диагноз себе поставил?! — в Гермионе боролись два чувства: броситься к нему на шею и сидеть и слушать.

— Это было нетрудно, — горько усмехнулся Малфой.

— И что это, по-твоему, значит?

Драко поднял голову и посмотрел на Гермиону.

— Это значит, что у меня в голове различные мысли и... желания вступают в противоречие друг с другом, что выливается в такую реакцию на твои прикосновения.

Внезапно стало просто интересно, и Гермиона подалась вперёд, готовая слушать.

— Расскажешь? — спросила она и, чувствуя себя манипулятором, добавила: — Я очень хочу понять тебя!

Малфой задумался ненадолго, почесал затылок, а потом вдруг улыбнулся:

— Только потому, что мы встречаемся.

Это прозвучало так... круто, что Гермионе захотелось поцеловать его.

— Я слушаю, — она оперлась подбородком на кулак, и в глазах её читалась забота.

— Насколько я понял из того, что мне удалось найти здесь, в библиотеке, смысл всей этой ерунды в том, что одна часть меня очень хочет быть с тобой... То есть я это и без книг понял, — он замялся. — А другая часть блокирует первую, потому что полагает, что я недостоин...

— Тебе надо просто перестать вести учёт грехов, — серьёзно заметила Гермиона. — Думай, что с этого момента никто никому ничего не должен.

— Вообще-то всё это время я, как мог, старался вести себя именно так, — вздохнул Драко. — Не помогает...

— А если... — Гермиона задумалась. — Если вернуть долги?

— Я уже говорил тебе, что не могу в полной мере восполнить...

— Если бы ты мог, например, спасти мне жизнь...

— Только не в Хогвартсе, который сейчас уж точно — самое безопасное место.

— Подожди, — мысль Гермионы уже работала на всю катушку. — А что если... Ты когда-нибудь испытывал на себе Круцио?

— Ну, однажды, немного... — Драко напрягся, но не подал вида, что боится. — Тётя Белла учила меня, знаешь, и я не успел увернуться. Она сама испугалась и тут же отменила заклятие, так что... Ты хочешь подвергнуть меня Круцио? Да, наверное, это хорошая идея! Как мне самому такое в голову не пришло?

Он показался слишком уж довольным.

— Ты мазохист, что ли? — Гермиона с удивлением отреагировала на такой энтузиазм.

— Вообще-то нет, — пояснил Драко уже в обычной своей манере. — Но расплата по долгам не предполагает получение удовольствия. Поэтому.... Я почти готов.

— Не собирается никто применять к тебе Непростительные. Да я и не уверена, что у меня получится, — Гермиона улыбнулась. — Но если сделаешь, что я хочу, мы будем квиты.

— И что же ты хочешь? — Драко интуитивно почувствовал подвох, а Гермиона лишь улыбнулась.

— Я хочу быть с тобой, — просто ответила она. — Хочу нормальных — тактильных — отношений. С поцелуями, объятиями и прочими глупостями. Дай мне это, и обещаю, я больше никогда не буду сниться тебе в плохих снах.

— То есть ты замкнула этот круг окончательно, — выдохнул Драко, краснея.

— Как-то так, — кивнула она. — Вот и решай, как тебе быть дальше.

— Это правда то, чего ты хочешь? — он встал и подошёл к ней.

— Правда, — прошептала Гермиона, тоже вставая навстречу ему.

— Отлично, — он наклонился и поцеловал её в губы.

Руки Гермионы сами собой взвились вверх, обвивая его шею, и на этот раз Драко не отстранился. Гермиону захлестнула волна такого удовольствия и счастья, что не хотелось останавливаться. Всё поплыло и закружилось, словно она стояла на самом краю Астрономической башни...

Драко было по-настоящему плохо. На лбу его проступила испарина, он тяжело дышал и старался не смотреть больше ей в глаза. Метод не сработал, хотя поцелуй и был отличный.

— Уизли, наверное, после поцелуев так никогда себя не вёл, — усмехнулся Малфой криво и присел на стул.

— Я же не спрашиваю тебя, как целуется Пэнси, — вздохнула Гермиона. — Значит, надо попробовать другой способ.

Драко потерянно развёл руками.

— И даже после всего этого ты хочешь быть со мной? — спросил он.

— "После всего этого" даже больше, чем раньше, — ответила Гермиона, и это была чистая правда.

Чем ближе Гермиона подходила к башне Гриффиндора, тем сильнее одолевало её чувство вины, — по всему выходило, что она снова обманула Рона, сказав, что они с Драко не вместе... Но Малфой... Малфой оказался таким удивительным, интересным, завораживающе-захватывающим, что сожалеть о чём-либо у неё просто не получалось.

— Гарри! — у лестницы она помахала другу рукой, призывая отвлечься от разговора с Луной Лавгуд. Казалось, Поттер был не очень рад тому, что их прервали, но всё же помахал Луне рукой и составил Гермионе компанию.

— Привет! Что-то ты долго, — он подозрительно посмотрел на неё. — Светишься, как рождественская ёлка.

— Я иду в Визенгамот — завтра отправлю в Министерство оповещение!

— Ты так говоришь, словно достала билет на концерт "Ведуний", — Гарри был явно недоволен. — Зачем ты туда собралась? А, дай угадаю: свидетельствовать в пользу Малфоя.

— Не совсем, — Гермиона так улыбалась, что у Гарри, казалось, свело челюсть. — Я предоставлю суду доказательства... Ну, и отвечу на вопросы, конечно, если надо будет.

— Что ты предоставишь?!

— Кровь Снейпа, — пояснила она, довольная собой. — Если в суде увидят то, что знал Снейп, это поможет Драко!

— Уже Драко, да? — Поттер вздохнул. — Слушай, мне в этой истории не нравятся две вещи. Во-первых, Малфой явно манипулирует тобой, а во-вторых, по-моему, неэтично выносить жизнь Снейпа на всеобщее обозрение: слушанье-то открытое! Там будет пресса.

— По поводу первого пункта скажу только, что ты неправ, — Гермиона пожала плечами и вдруг стала серьёзнее. — А по второму... Мне кажется, только не смейся, будто у Снейпа было два сына: ты и Драко, только один...

— Один любимый, а второй — приёмный, — пошутил Гарри, но не засмеялся. — К чему ты это?

— Ну... Снейп пожертвовал жизнью, чтобы спасти тебя, так что, мне кажется, он был бы не против помочь Драко...

— Ты влипнешь, — вздохнул Гарри недовольно. — Доиграешься в мать Терезу — и точно влипнешь.

— Но ты ведь будешь рядом, — тепло сказала Гермиона. — Так что мне нечего бояться.

— А, ну да, Малфой тебя кинет, а я буду играть роль жилетки, — пробурчал Поттер безрадостно. — Проходили уже.

— А если не кинет? Ты же вроде говорил, что простил его.

— Простил не значит стал доверять, — Гарри махнул рукой. — Я предупредил.

Но Гермиона уже вовсю мчалась в спальню, чтобы насладиться мечтами. Сейчас даже колкости Джинни не могли её расстроить.

Из Министерства ей пришёл положительный ответ — Гермиону ждали на слушанье, и она готовилась. С Малфоем они больше не общались, но все время ловили взгляды друг друга, и это грело ее сильнее весеннего солнца.

Наконец, настал день отъезда. Драко уехал раньше — обычно его допрашивали по два-три дня. Гермионе же надо было явиться лишь на одно заседание.

В Министерство её доставил Перси Уизли. Как и все остальные члены семьи, он не одобрял то, что Гермиона ушла от Рона, но с присущим ему скептицизмом признавал, что младший братец проиграл.

— Сейчас войдём, — сказал он перед дверями, — ты сразу садись подальше. Пусть твоё появление будет неожиданностью.

— Ты бы хотел, чтобы Малфоя оправдали? — спросила Гермиона.

— Я бы хотел, чтобы всё было по справедливости, — Перси откашлялся. — Малфои — жуткие соплохвосты, но без них, возможно, победить не удалось бы.

Заседание началось. Гермиона видела Драко издалека, сидя на самом верху амфитеатра, в форме которого был выполнен зал. Драко же сидел в самом низу, так что все в зале смотрели сверху вниз, и это, по-видимому, должно было сильнее действовать на подсудимого. Но сейчас Малфой казался спокойным. Он держал в руке стакан с водой и внимательно слушал каждый вопрос, потом давал подробный ответ, затем делал глоток из стакана. После войны допросы обвиняемых длились очень долго, поэтому им разрешено было пить, и этот жест милосердия казался Гермионе правильным, хотя многие выступали против поблажек такого рода.

— А теперь я хотел бы пригласить мисс Гермиону Джин Грейнджер, — провозгласил, наконец, адвокат, — которая любезно согласилась прийти, чтобы представить некоторые факты, показывающие действия господина Малфоя под иным углом.

Гермиона встала с места, чтобы спуститься, и в этот момент зал потонул в овациях и вспышках колдокамер — так приветствовали героиню войны.

Грейнджер смутилась, но вовремя спохватилась, перестав глупо улыбаться.

— Позвольте мне пройти, — твёрдо сказала она, и репортёры отпрянули, уступая ей дорогу.

— Вы говорили, — начал адвокат, стоило ей занять место свидетеля, — что обладаете неоспоримыми фактами, неизвестными следствию. Это так?

— Да, — кивнула Гермиона.

— Мы внимательно слушаем вас, — подбодрил адвокат, а Драко слабо улыбнулся, словно поддерживая её.

Гермиона обвела взглядом зал и извлекла из кармана флакон, наполненный розоватой субстанцией.

— Если бы профессор Снейп был жив, — произнесла она, — он стоял бы сейчас на моем месте. К сожалению, его больше нет с нами, но мне удалось собрать частичку его... В этом флаконе, господа, вы найдёте столько информации, сколько будет необходимо для вынесения верного, справедливого приговора по данному делу.

По залу прокатился взволнованный шёпот — члены Визенгамота с сомнением смотрели то на флакон, то на Гермиону.

— Но позвольте, откуда это у вас? — спросил пожилой волшебник с длинными неопрятными бакенбардами — Грейнджер не знала его.

Драко бросил на неё взволнованный взгляд.

— Мне удалось собрать немного крови профессора на месте его гибели, при которой я лично присутствовала, — не моргнув глазом, произнесла Гермиона с достоинством.

— Но зачем? — всё тот же волшебник смотрел подозрительно. — Это действие выглядит нелицеприятным с этической точки зрения... Не должны ли мы чтить память господина Снейпа и не предавать огласке его личную жизнь?!

То тут, то там послышался шёпот, который постепенно перерос в настоящий спор о том, возможно ли приобщить к делу доказательства, полученные без согласия их владельца. Оказалось, очень многие члены Визенгамота полагали, что это недопустимо, и Гермиона сникла. От былой уверенности не осталось и следа, и она бросала на Драко виноватые взгляды, а он сидел, по-прежнему спокойный, но Грейнджер казалось, что Малфой нервничал, и очень сильно.

— Минуточку внимания, господа! — все обернулись на огромную раму, висящую напротив амфитеатра. В начале слушанья она была пуста, но теперь с портрета взирал профессор Дамблдор, и взгляд его был серьёзен.

В зале тут же воцарилась тишина. Гермиона удивлённо взглянула на профессора, а тот — она готова была поклясться — подмигнул ей.

— Господа, — повторил Дамблдор. — Я бы хотел, со своей стороны, пролить свет на озадачивший вас вопрос. Как вы знаете, целый ряд воспоминаний профессора Снейпа уже был приобщён к делу — их собрал Гарри Поттер по просьбе самого профессора перед его смертью. Однако то, что во флаконе мисс Грейнджер, также может пролить свет на многие факты, неизвестные ранее никому, даже мне. Я провёл не один час, беседуя с профессором Снейпом, и могу вас заверить, он никогда не оставил бы своего лучшего ученика в том положении, в котором господин Малфой находится сейчас. В связи с этим я хотел бы ходатайствовать о приобщении флакона к делу. Впрочем, если кто-то сомневается в справедливости или правдивости моих слов...

Никто не сомневался. Гермиона вздохнула с облегчением, а Малфой вдруг поставил на стол свой стакан с водой. Тонкое стекло стакана было покрыто паутиной трещин — так сильно Драко сжал его.

Флакон с кровью профессора приобщили к делу, а слушанье перенесли ещё на несколько недель, чтобы авроры имели возможность изучить вновь полученные факты.

Вернувшись в школу, Гермиона первым делом бросилась искать Гарри и нашла его на Астрономической башне. Он сидел там на ветру совсем один и, подкручивая ручку телескопа, смотрел на ночное небо.

— Что ты делаешь? — спросила Гермиона, подходя ближе.

Гарри оторвался от окуляра телескопа и оглянулся.

— Думаю накатать работу по Прорицаниям для Фиренце, чтобы больше там не появляться до конца года, — ответил он немного хрипло.

— Не замёрз?

— Нет, — он улыбнулся, — всё в порядке. Как твоё выступление в суде?

— Ты ведь уже знаешь, верно? — она лукаво посмотрела на Поттера.

— Знаю, — пожал он плечами.

— Почему ты решил позвать Дамблдора? — Гермиона была преисполнена благодарности.

— Знал, что ты попадёшь впросак, — просто ответил Гарри.

— А если знал, почему же не предупредил заранее?

— Ты была в том состоянии, когда доводы на тебя плохо действуют, — пояснил он. — Хотя я пытался.

— Гарри, спасибо, ты самый лучший! — Гермиона бросилась ему на шею.

— Только вот сохнешь ты по Малфою... — он посмотрел на небо, словно фраза не относилась вообще ни к кому конкретно.

— А ты бы хотел, чтобы я сохла по тебе? — искренне удивилась Гермиона, но Гарри уже давно улыбался:

— Почему бы и нет, собственно? Ведь я — самый лучший!

На следующее утро Гермиона получила свежий номер "Ежедневного пророка" и сразу увидела новости из зала суда: адвокат Драко давал интервью, в котором говорил, что в связи с вновь открывшимися фактами у Малфоя появился реальный шанс если не на полное оправдание, то на условное наказание. Во всяком случае, высока вероятность, что Азкабан ему теперь не грозит.

Гермиону очень обрадовала эта новость, и она машинально посмотрела на стол Слизерина, но Драко там не было — очевидно, он еще не вернулся.

Вдруг в зал влетела ещё одна сова и приземлилась возле Гермионы. К лапке её была привязана короткая записка: "После занятий в беседке за озером — той, что у грота". Её сердце затрепетало — она точно знала, от кого послание. Весь день Гермиона витала в облаках, а вместо обеда побежала в спальню прихорашиваться. Она уже минут двадцать вертелась перед зеркалом, когда её нашла Джинни.

— Я понимаю, ты не встречаешься с Гарри, — с надломом сказала она, подходя ближе.

— Не встречаюсь, — подтвердила Гермиона, насторожившись — непохоже было, чтобы подруга пришла мириться.

— Но сейчас ты явно собираешься на свидание, и я точно знаю с кем, — Джинни сжала кулаки. — Это даже хуже, чем если бы ты была с Гарри!

Гермиона захлопала ресницами, искренне удивляясь позиции Джинни.

— Почему? — на всякий случай переспросила она.

— Малфои — жалкие уроды! Как ты вообще можешь смотреть в сторону этого гадкого Драко?!

— Он не кажется мне ни жалким, ни уродом, — спокойно ответила Гермиона, но Джинни была непреклонна.

— Ты просто дура! — крикнула она. — Знай это! Ты не заслуживаешь моего брата! И Гарри тоже!

Эта беседа испортила Гермионе всё настроение, и оставшиеся два урока она просто сидела, машинально записывая за преподавателями.

Снег уже почти растаял. То тут, то здесь виднелись чёрные прогалины, под ногами похлюпывала грязь, но в воздухе витал такой свежий запах новой весны, что настроение Гермионы снова улучшилось.

Малфой уже ждал её в беседке. Он сидел на скамейке и тепло улыбался уголками губ.

— Угощайся! — перед ним возникло ароматное яблоко, которое переплыло через стол и плавно опустилось в руку Гермионы.

— Круто! — улыбнулась она. — Невербальные чары одновременно с речью — это высший пилотаж!

— Только не говори, что ты так не умеешь, — хмыкнул он довольно.

— Я не пробовала, — призналась Гермиона, краснея, и присела рядом.

Ей вдруг стало очень тепло, и жутко захотелось прижаться к Малфою, и так стало жаль, что нельзя это сделать...

— Спасибо! Кажется, вы со Снейпом снова меня спасли, — Драко пристально посмотрел ей в глаза.

— Как считаешь, если бы Снейп был жив, ты бы смог дотрагиваться до него? — вдруг спросила Гермиона. — Ведь он тоже... ну...

— Смог бы, конечно! — Драко вдруг усмехнулся. — Ты не совсем верно понимаешь. Это потому... потому что ты особенная... При всей благодарности у меня вряд ли когда-нибудь возникло бы желание поцеловать Снейпа! Гермиона хихикнула, а потом вдруг хитро на него посмотрела:

— Значит, ты хотел бы меня поцеловать?

— Очень, — он покраснел. — И ещё желательно было бы получить от этого хотя бы столько же удовольствия, сколько мне удается извлечь из своих фантазий...

— Фантазий?

Стало уже совсем неловко. Гермиона отвернулась и посмотрела в сторону. По озеру пошла рябь от набежавшего ветерка.

— Я хочу сказать, что мозг просто "запрещает" мне получать физическое удовольствие от общения с тобой, словно пытается наказать за то, что было...

— Твой мозг — это ты сам, — серьёзно ответила Гермиона. — Просто отпусти ситуацию.

— Если бы я мог...

Гермиона подумала немного, и вдруг ей пришла в голову странная идея.

— Можно спросить тебя о чём-то?

Драко кивнул с готовностью ответить на любой вопрос и улыбнулся.

— Ты тут говорил про фантазии... — ей почему-то стало жарко. — Получается, в своих фантазиях ты можешь дотронуться до меня?

— Могу, — он повернулся к ней, и их лица оказались слишком близко друг к другу.

— Так, может, если бы мы с тобой... Ты и я... попробовали... — Гермионе очень нужна была помощь формулировке. — ну... попробовали...

— Заняться сексом? — севшим голосом подсказал Драко, всё ещё не сводя с неё пронзительных серых глаз.

— Да... — Гермиона сглотнула. — Может быть, тогда...

— Подкорковые инстинкты заблокировали бы работу коры моего дурацкого мозга? — он закрыл глаза, приходя в себя от охватившего его возбуждения.

— Вроде того... — с трудом выдавила Гермиона, которая, по правде сказать, тоже завелась до предела.

— А вы с Уизли уже?.. — вдруг спросил Малфой, чем заставил Грейнджер немного прийти в себя.

— Что?! Мы с Роном?! — она задохнулась.

— А, понял-понял, — хмыкнул Драко, по-своему истолковав её реакцию. — Это не моё дело. Хотя... Я же теперь твой парень, так что... и моё тоже.

— Я же не спрашиваю, было у вас с Пэнси или нет, — потупилась Гермиона, чуть отодвигаясь.

— Не было, — тут же ответил Малфой.

— А с другими? — перехватила Грейнджер инициативу. — Вообще, у тебя уже... было?

— Ну... — Драко напустил на лицо спокойное выражение, за которым обычно следовали занятные рассуждения. — Не то чтобы я не думал об этом... Но и не то чтобы думал слишком уж много, особенно в последние пару лет...

— Так у тебя ещё ни с кем не было! — чуть ли не с восторгом воскликнула Гермиона, и сама не особо понимая, отчего так радоваться.

— Если не считать Визенгамот, — Драко ухмыльнулся так, словно признался в обратном. — Так что там с Уизли?

— Ничего, — Гермионе не хотелось снова обсуждать с Малфоем Рона.

Драко помолчал немного, а потом тихо сказал, опустив глаза:

— Понимаешь, я просто подумал... Если ты ещё... Ну, если у тебя ещё ни разу... Это же будет больно... Я не хочу снова причинять тебе боль.

— Ты смеёшься?! — Гермиона вдруг почувствовала некоторое раздражение. — Может, мне пойти переспать с кем-нибудь, раз такое дело?!

— Ты, конечно, можешь, но лучше не надо, — ответил Драко на выдохе.

Они снова посмотрели друг на друга.

— А ты не пробовал просто пойти к мадам Помфри? Может, эта проблема и не проблема вовсе? — вдруг спросила Гермиона, а Драко фыркнул.

— Как ты себе это представляешь? "Мадам Помфри! Я знаю, что вы меня терпеть не можете, но всё же... У вас есть лекарство от Гермионы Грейнджер?"

— А может, ты и не хочешь ничего менять?! — Гермиона поджала губы. — Ничего не делать, конечно, всегда проще! И знаешь что? Этим ты делаешь мне больно!

Она тяжело дышала и была такая раздухарённая, покрасневшая, что Драко вдруг рассмеялся.

— Кто бы мог подумать, что ты такая... Жадная до близости, — сквозь смех произнёс он. — Вообще-то у меня в настоящий момент есть две идеи насчёт того, что можно сделать. Я ещё кое-что интересное почитал на досуге... Так что не переживай по этому поводу.

— А я и не переживаю! — вдруг воскликнула Гермиона запальчиво. — У меня вот тоже есть одна идея занятная, и, если следовать твоей логике, она воплотится в жизнь, потому что ты не можешь отказать мне!

— Очень интересно, — Малфой, казалось, был просто доволен.

Гермиона набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы мобилизовать всю свою гриффиндорскую храбрость и решиться сказать это вслух. Они слишком мало ещё знали друг друга, и это было лишь первое свидание, но...

— Станцуй для меня стриптиз!

Глаза Малфоя широко раскрылись.

— Что? — переспросил он, снова краснея.

— Ты слышал, — о том, чтобы это повторить, не могло быть и речи.

— Зачем? Тебе же вроде брюнеты нравятся, — сказал Малфой, стараясь сохранить спокойствие.

— Вообще-то загорелые брюнеты, — с наслаждением палача выдала Грейнджер. — Но я уж как-нибудь справлюсь и без них.

— Ты уверена?

— Струсил?

— Вовсе нет, просто не очень понял...

— Не притворяйся, — Гермиона хищно прищурилась. — Ты в долгу. У меня есть желание, которое меня порадует, а ты при этом удовольствия не получишь. Должно сработать.

Малфой замолчал. Он крутил в руках ещё одно яблоко, видимо, принимая решение.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Будет стриптиз. Завтра как раз все пойдут в Хогсмид...

— Ой, — вдруг вспомнила Гермиона. — Я обещала Гарри сходить с ним...

— Ты серьёзно?

— На ладно, — Гермиона вздохнула. — Просто если нас хватятся, репортёры такую шумиху поднимут...

— Понятно, — Малфой сказал это так, что Гермионе стало стыдно.

— Нет, если хочешь, можем всем объявить, что мы теперь вместе.

— В принципе, ты права, — Драко чуть отстранённо пожал плечами. — Газетчики разберут меня на молекулы, да и тебя за компанию. Не предел мечтаний, особенно сейчас. Тогда... В другой день.

— В понедельник, — твёрдо сказала Гермиона. — Я хочу в понедельник.

Драко покладисто кивнул. У него не было причин отказываться, и Гермиона предвосхитила события, живо представив себе то ещё зрелище уже вечером того же дня лёжа в постели.

На следующее утро Гермиона долго не могла заставить себя встать, нежась в кровати после отличного сна, в котором видела Драко Малфоя, обнажённого и прекрасного. Ей очень хотелось дотронуться до него, но он ускользал, не оставляя ни единого шанса, чем манил ещё сильнее.

Викки и Мэгги щебетали где-то над ухом, и вставать всё же пришлось. Впрочем, новый день обещал быть чудесным: за окном ярко светило солнце, а по откосам весело стучали капли, падающие с тающих сосулек. Гермиона потянулась, и ей было так радостно и весело, что хотелось петь.

За завтраком она заметила, что с Роном что-то произошло. Он больше не делал вид, будто её не существует в его мире. Напротив, Рон весело поприветствовал Гермиону и помог налить чай в чашку.

— Какие планы на сегодня? — поинтересовался он, аппетитно пожёвывая овсяное печенье.

— Не попадаться журналистам, — ответил Гарри.

Казалось, парни тоже помирились.

— Тогда я с вами, — заявил Рон беспечно. — Вы же не против?

— Не против, — медленно проговорила Гермиона, косясь одним глазом на стол Слизерина.

Малфой, спокойный, как всегда, беседовал с Пэнси и Блезом, иногда бросая в её сторону короткие взгляды, от которых в животе переворачивалось что-то.

В Хогсмид друзья шли втроём, как раньше. Всё было очень просто и понятно, и не приходилось больше врать и выкручиваться, — и Гермиона чувствовала небывалый душевный подъём.

— Пока вы тут дурака валяли, — поделился Рон значительно, — я подал заявку на участие в отборочных в "Пушки Педдл" и "Британские Молнии". И они даже прислали ответ, что ожидают меня в конце июня!

— Ты крут, — одобрительно улыбнулся Гарри, а Гермиона согласно кивнула.

Она удивилась такой перемене, но решила, что это свобода от отношений подействовала на Рона отрезвляюще.

— Уверена, что у тебя всё получится, — тепло заверила она. — Главное — иди на игру в хорошем настроении.

— Придёте поболеть за меня? — спросил Рон весело.

— Вступительные в Школу Авроров только в июле, так что я успею, — сказал Гарри.

— Я тоже успеваю, — кивнула Гермиона. — А как Джордж отнесётся к тому, что придётся искать другого партнёра?

— Да не проблема, — улыбнулся Рон, вставая между Гермионой и Гарри. — Его бизнес идёт в гору, так что найти нужного человека будет нетрудно. К тому же, если у меня ничего не получится, всегда будет место, куда я смогу вернуться.

— Думаю, ты справишься, — постарался убедить его Гарри.

Сначала они накупили сладостей у Зонко, потом прятались от репортёров по всей деревушке, и это было даже забавно, потому что Гарри умудрился пару раз раздразнить их и скрыться в последний момент под мантией-невидимкой.

Ближе к вечеру друзья пришли к мадам Розмерте и заняли один из столиков, рассчитывая вкусно поесть. Играла приятная музыка, закуски оказались выше всяких похвал, и Гермиона расслабилась.

— Потанцуем? — Рон подал ей руку, приветливо улыбаясь.

Гермиона вздрогнула и неуверенно оглянулась по сторонам: Драко смотрел на них пристально, но больше не усмехался. Что-то переменилось в его взгляде, словно в Роне он начал видеть соперника.

— Ну... Не знаю... — она колебалась, понимая, что идея так себе.

— Да брось, Гермиона, музыка-то быстрая! — Рон подмигнул, и Гермиона, наконец, согласилась, чтобы не обижать Рона в очередной раз.

Он легко взял её за руку, и они начали двигаться в такт несущейся вперёд мелодии, выбрасывая ноги, смешно болтая руками и веселясь, как только подсказывало воображение. В их танце не было и намёка на романтику, и совесть Гермионы окончательно успокоилась.

Когда музыка стихла, они, запыхавшиеся, вернулись за стол. Рон шутил, и все смеялись почти как раньше, даже ещё лучше — как в старые добрые времена, когда отношения ещё не успели наложить отпечаток на их детскую дружбу.

Потом Гермиона танцевала с Гарри, потом к ним подсела Лаванда, и они стали играть в волшебные карты. Затем Рон пригласил Лаванду, а Гарри отошёл, чтобы потанцевать с Луной. Гермиона посмотрела на Драко и подмигнула ему, а он тепло улыбнулся, и ей так захотелось, чтобы Малфой закружил её по залу в вальсе, что она почти забыла о своём неумении вальсировать.

Она снова танцевала то с Роном, то с Гарри, и им было бесконечно весело.

Когда стемнело, пришла пора возвращаться. Лаванда умчалась куда-то с сёстрами Патил, на прощание подмигнув Рону. Друзья собрались, заплатили по счёту и двинулись обратно в школу, по-прежнему опасаясь, что могут попасться назойливым папарацци.

Уже в гостиной Гриффиндора Рон легко отвёл Гермиону с сторону и тихо сказал:

— Я много думал и понял, что слишком давил на тебя, — он почесал затылок. — Это неправильно всё. Теперь я вижу, почему мы расстались, — тебе не хватало свободы.

— Наверное, ты прав, — Гермиона задумалась. — Но не зацикливайся на этом. Ты не виноват. Это всё я...

— Да никто не виноват, — пожал плечами Рон. — Так что... Проехали. Друзья?

— Друзья! — с радостью улыбнулась Грейнджер, буквально тая от нахлынувшего прилива сил.

Всё складывалось как нельзя лучше.

Воскресенье она провела за работой с Фергюссоном. Гермиона торжественно открыла новую тетрадь, написала на обложке "Дневник практического исследования в области анимагии Гермионы Грейнджер" — и с наслаждением сделала первую запись.

Ночью она снова думала о том, что ждёт её завтра, и мысли эти были далеки от пуританских. Гермионе оставалось только удивляться, как отсутствие прикосновений смогло пробудить в ней гораздо более сильную чувственность, чем их наличие во время свиданий с Роном. Но она устыдилась этих мыслей и постаралась заснуть поскорее.

С Драко они встретились после занятий в пустом классе. Он был ещё бледнее, чем прежде, но преданно ждал её, читая что-то, чтобы скоротать время.

— Привет! — промурлыкала Гермиона, усаживаясь рядом, и Малфой улыбнулся.

— Привет, как отдохнула в выходные?

— Отлично! — честно призналась Гермиона. — Давно уже так здорово не отдыхала. Представляешь, Рон больше не злится!

— Я заметил, — и Драко неопределённо фыркнул. — Скажи, а тебя не смущает, что Пэнси всё время ходит со мной рядом? — поинтересовался он так, будто от ответа зависело его будущее.

— Смущает немного, — пожала Гермиона плечами, — но я же понимаю, что по-другому не получится. И потом — я доверяю тебе.

И она улыбнулась очень нежно. Малфой, казалось, почти растаял.

— Если хочешь, я могу больше не ходить с ними в компании, — спокойно предложил он, будто сам давно мечтал об этом.

— Тогда ты останешься совсем один, — Гермиона покачала головой. — Не надо, я справлюсь. Даже если ты говоришь, что Гойл, Забини и Пэнси не друзья тебе, без них будет только тяжелее.

Драко покладисто кивнул, зажмурившись ненадолго. Он явно боролся с собой, но так ничего и не сказал.

— Ладно, готова увидеть шоу? — наконец спросил он, краснея.

— Готова, — прошептала Гермиона, прикусывая нижнюю губу.

Драко глубоко вздохнул, затем встал перед кафедрой и взмахнул палочкой. Заиграла приятная музыка, и он, закрыв глаза, начал медленно двигаться, постепенно расстёгивая мантию.

У Гермионы дух захватило от зрелища, а больше — от предвкушения: она ещё ни разу не видела обнажённого мужчины, и ей и страшно было, и любопытно, и...

Мантия упала на пол, и он принялся за пуговицы на рубашке. Гермиона затаила дыхание, думая о том, что он отлично двигается под музыку, чувствуя её, вживаясь в танец. Пуговицы легко поддавались, и вскоре Гермионе открылась обнажённая впалая грудь Драко. Он так похудел, что при желании можно было легко посчитать его рёбра. Но всё же и грудь, и живот Малфоя выглядели весьма соблазнительно, потому что Грейнджер почувствовала, как подкатывает возбуждение, нежно накрывая её тёплыми волнами.

А Малфой тем временем уже сбросил рубашку и повернулся спиной, открывая взору Гермионы острые лопатки. Он покачивал головой в такт музыке, медленно расстёгивая ремень на брюках, а после — и сами брюки. Слаксы свободного покроя легко упали к ногам, и он продолжил покачивать бёдрами в одном белье. Взмаха палочки хватило, чтобы брюки исчезли вовсе, и у Гермионы перехватило дыхание. Так откровенно! Ей безумно хотелось подбежать к нему и прижаться к его телу, такому доступному и как будто очень хрупкому, но в то же время дико волнующему. Но Гермиона сдерживала себя, часто сглатывая, когда Драко, наконец, медленно потянул вниз трусы...

Гермиона шумно вздохнула, и Драко, всё ещё не открывая глаз, плавно повернулся, представляя её взору напряжённую от возбуждения плоть...

Гермиона чуть ли не до крови закусила губу и решительно не знала, что говорить, а Драко вдруг замер, стоя перед ней в одних ботинках. Его щёки пылали, глаза были закрыты. Казалось, никто из них не знал, что делать дальше.

— Это было... — срывающимся голосом выдавила Гермиона. — Это было... непередаваемо феерично...

Не глядя на Гермиону, Драко призвал с пола мантию. Не одеваясь, быстро завернулся в неё и, тяжело вздохнув, уселся на ближайшую парту.

— Тебе... понравилось? — тихо спросил он.

— Невероятно... — Гермиона опустила взгляд, бездумно разглядывая собственные руки.

— Кажется, мне тоже... — полушёпотом сказал Малфой, чуть передёрнув плечами. — Извращение дурацкое...

— Я хочу... тебя, — на ватных ногах Гермиона поднялась и подошла к нему. Очень близко!

Их глаза встретились, и Гермиона коснулась губами его губ, попытавшись обнять. Драко не отстранился, позволив её языку проскользнуть глубже в свой рот, и подался ей навстречу, но...

Стоило поцелую закончиться, как Гермиона увидела, что Малфою нехорошо. От его возбуждения не осталось и следа. Глаза больше не блестели от страсти — лишь смотрели из-под ресниц устало, словно он только что не целовался, а таскал тяжести. План не сработал. На глаза Гермионы навернулись слёзы, но она усилием воли заставила себя не показывать, что огорчена.

— Если бы это можно было повторить... Я имею в виду танец, — загадочным шёпотом сказала она, чтобы как-то подбодрить Драко.

— Судя по тому, что я почувствовал, — Малфой криво усмехнулся, — я могу танцевать для тебя хоть каждый день...

Они помолчали немного. Драко начал неспешно колдовать, заставляя свои вещи вернуться на места.

— Ты можешь вот так одеться — только при помощи магии? — поинтересовалась Гермиона, с интересом наблюдая за ним.

Малфой кивнул.

— Впечатляет, — Гермионе очень хотелось прижаться к нему, но она видела — ничего не получится.

— О чём ты пишешь по Чарам? — вдруг спросил Малфой.

Гермиона посмотрела на него изумлённо.

— О бытовой магии, — сказала она. — Я совсем плохо в ней разбираюсь.

— Да ладно! — Драко фыркнул и встал, наконец, с парты. — Ты серьёзно?!

— Ну да, никогда ею не пользовалась, — пожала Гермиона плечами. — А что такого?

— Срочно бросай заниматься этой ерундой и пиши о чём-нибудь стоящем, — заявил Малфой с видом профессионала. — Бытовая магия! Пф... Да я научу тебя любому из фокусов в этом разделе на раз, даже не думай тратить на такое своё время!

— Да перестань ты! — Гермиона нахмурилась. — Нормальная тема.

— Да, конечно, — с видом философа изрёк Малфой. — Только если ты хотела поразить Уизли своими умениями — ничего не выйдет: в бытовой магии его мамаше нет равных.

— Да оставь ты уже Рона в покое! — Гермиона начинала злиться. — И вообще — сам-то ты о чём пишешь?!

— Чары транслита, — с достоинством пояснил Драко. — Они мне не очень хорошо даются, поэтому на четвёртом курсе ребятам из Дурмстранга приходилось в основном говорить на английском. Будь я лучше, смог бы понимать каждого из них, даже если бы они использовали русский.

Гермиона не могла не признать, что тема интересная, как и то, что бытовой магией она занялась именно для того, чтобы не ударить в грязь лицом перед Джинни и миссис Уизли...

— А по Зельям? — с любопытством спросила она. — О чём ты пишешь по Зельям?

Драко сделался серьёзным.

— Зелье от ликантропии, — сказал он спокойно.

— Ничего себе! — Гермиона едва не упала со стула. — Ты же вроде терпеть не можешь оборотней. Почему вдруг?..

— Во-первых, это интересно, — начал Драко. — Во-вторых, у меня есть кое-какие наработки Снейпа в этой области, которые он не успел довести до ума, и я хочу закончить дело... В память о нём.

Гермиона понимающе кивнула.

— А в-третьих, когда получу результат, уже после школы, конечно, я точно знаю, кто будет моим подопытным кроликом. Волью состав Скабиору в глотку, и если зелье получится, он будет благодарен мне до конца дней, а если нет — что ж, он навсегда запомнит, что бывает с теми, кто даёт показания против нашей семьи, к тому же ещё и ложные большей частью... И да, — он предвосхитил все вопросы. — Ты знала, с кем связалась, так что, пожалуйста, воздержись от высказываний на тему морали и нравственности.

Он выдохнул, глядя на Гермиону вдохновенно, и она смотрела на него восхищённо, до глубины души поражённая его исследовательским духом, целеустремлённостью, умом...

— Я люблю тебя... — Гермиона и сама не поняла, как сказала это. Просто было в Малфое что-то такое, отчего её ноги подкашивались даже безо всяких там поцелуев и объятий.

Драко закрыл глаза на мгновение, а потом его дыхание участилось.

— Давай я расскажу тебе ещё пару схем, которые зреют в моей голове относительно разных людей и событий, — сказал он возбуждённо, — а ты повторишь то, что сказала только что, и тогда я... А, чёрт, это уже неприлично... Прости.

Гермиона смеялась. Только с Малфоем ей было настолько интересно и весело. Она смеялась так громко и заразительно, что он засмеялся тоже.

Гермиона ждала. Они с Драко стали встречаться почти каждый день. Обсуждали анимагию, болтали обо всём на свете, и по каждому поводу у Малфоя имелось своё суждение, как правило, отличавшееся от мнения Гермионы. Тогда они спорили, и аргументы Драко часто били наповал, но обычно всё заканчивалось шутками и смехом: Драко никогда не ставил перед собой задачу навязать Грейнджер свою точку зрения — только поделиться, обсудить, удивить, а зачастую развеселить и заинтересовать.

Гермиона всё больше втягивалась в эти странные отношения тайком, и с каждым днём невозможность тактильного контакта всё больше тяготила её. Драко говорил, что пытается найти способ справиться с проблемой, но время шло, ничего не менялось, и к середине апреля Гермиона уже была готова впасть в отчаяние.

— Гарри, — она отвела его в сторонку на одной из перемен. — Я хочу сказать тебе что-то.

— Говори, — Поттер посмотрел на неё с серьёзным видом. — Это связано с Малфоем?

Грейнджер лишь кивнула.

— Понимаешь, — тихо сказала она, — я, кажется, схожу с ума...

— Что-то у вас с ним далеко зашло?..

— Нет! В том-то и дело, что нет, — сокрушённо отозвалась Гермиона. — Просто я чувствую... Я испытываю к Драко такое чувство... Сильное... Но...

Гарри покраснел. Он отвернулся к окну и ничего не говорил.

— Но проблема в том, что мы не можем касаться друг друга.

Поттер удивлённо поднял брови.

— Это ещё почему?

— Драко... Ох, это сложно объяснить. Он испытывает чувство вины по отношению ко мне из-за того случая в имении Малфоев, когда Беллатрикс Лестранж... И я...

— Ясно, — Гарри кивнул, намекая, что понял, о чём идёт речь.

— И это чувство блокирует его желание быть со мной, поэтому каждое моё прикосновение причиняет ему боль... Я не знаю, что делать. Иногда мне кажется, что я такая испорченная...

— Из-за того, что хочешь не только разговаривать со своим парнем? — скептически произнёс Гарри, всё ещё хмурясь. — Нет, это как раз нормально. А вот Малфой... Ты извини, конечно, но, по-моему, он просто врёт тебе, Гермиона.

— Врёт? Нет! — она быстро замотала головой, словно отгоняя неподобающее видение. — Зачем ему это надо? Глупость какая-то!

— Может быть, чтобы зацепить тебя посильнее, — пожал Гарри плечами.

— Да он и без этого... — Гермиона покраснела.

— Знаю, — невесело кивнул Гарри. — Только всё равно мне кажется, что это всё неспроста. Может, болеет он. Посмотри, какой стал измождённый.

Это была чистая правда. Гермиона замечала, что Драко продолжает худеть. Выглядел он очень болезненным, но, сколько Гермиона ни говорила о том, чтобы посетить мадам Помфри, Малфой лишь отшучивался.

— Что мне делать, Гарри? — на глаза Грейнджер навернулись слёзы.

Он посмотрел на неё без улыбки и сказал:

— Смени парня.

— Не смешно, — Гермиона разозлилась. — Я верю Драко, а ты... ты просто...

Она не договорила и убежала в класс, заняв место подальше от Гарри и Рона.

И хоть она надеялась, что Гарри не будет обсуждать её проблемы с Роном, на следующей перемене Рон не отходил от неё ни на шаг, много шутил и вызвался проводить до библиотеки, с интересом расспрашивая о том, как продвигается её работа над проектами.

— Ты думаешь о том, чтобы сменить тему итоговой по Чарам? — изумлённо спросил он, когда его любопытство было удовлетворено. — В апреле?! Ты не успеешь!

— Я уже близка к завершению работы по Зельям, — возразила Гермиона. — Мне кажется, шанс ещё есть.

Драко сидел, как всегда, обложившись учебниками, но всё видел и слышал. Гермионе даже показалось, что она почувствовала, как у него свело руку от желания приложить Рона чем-то невербальным. Но Малфой сделал вид, что разговор его не касается. Да так оно, собственно, и было.

А Рон, пожелав Гермионе успешной учёбы, бросил на Драко испепеляющий взгляд и ушёл. Гермиона осталась одна дописывать работу по Зельям, хотя ей едва удавалось сосредоточиться.

На следующий день они с Драко встретились в беседке у грота — их любимом месте. Гермиона принесла печенье и горячий шоколад. Драко, удобно устроившись на скамейке, поводил палочкой, превращая два небольших камешка в чашки, разлил напиток и с удовольствием захрустел печеньем.

— Я смотрю, Уизли не оставляет надежды, — сумрачно произнёс он, стараясь смотреть мимо Гермионы.

— Мы просто друзья, — отмахнулась она. Влипать в новую историю с Роном ей вовсе не хотелось.

— Угу, — Малфой хмыкнул с недоверием.

— Ты плохо выглядишь, — Гермиона заботливо подлила ему ещё шоколада. — Ты вообще спишь по ночам?

— Конечно, — спокойно ответил Драко. — Иначе я не смог бы заниматься. Как продвигается практическая часть?

Гермиона скромно улыбнулась.

— Вчера после отбоя я первый раз попробовала перевоплотиться.

— И как? — Малфой насторожился. — Ты ничего себе не повредила?

— Как видишь, — кивнула она. — Но у меня всё равно пока ничего не получилось.

— Ты же не думала, что с первого раза выйдет, — резонно заметил Малфой.

— А ты не пробовал ещё?

— Нет, — честно признался он. — Я... Пока не готов.

Гермионе показалось, что в этой заминке было что-то странное, будто Драко хотел сказать о другом, но в последний момент передумал. Повисла пауза, и Гермиона поймала себя на том, что мнение Гарри не даёт ей покоя.

— Интересно, что сказали бы твои родители, если бы узнали, что мы теперь вместе? — спросила Гермиона осторожно.

Подобные мысли напрягали, и их нужно было высказать, чтобы потом отпустить.

— Они уже знают, — спокойно ответил Драко. Он смотрел испытующе, и Гермиона нервно сглотнула.

— И что же они сказали?

— Тебе это не понравится, — довольно жёстко заявил Малфой.

— Да брось! Я уже сто раз слышала про грязную кровь, предателей крови и всё такое... — она очень постаралась, чтобы голос звучал беспечно.

— Даже несмотря на косность взглядов моих родителей, это тут ни при чём, — разговор явно перестал быть томным. — Снейп, кстати, был полукровкой, но его всегда принимали в нашем доме с большим почтением.

— Снейп ненавидел своего магглорождённого отца, — хмыкнула Гермиона, а брови Малфоя взметнулись вверх от удивления.

— Такое впечатление, что он был близким другом и твоей семьи тоже, — сказал он.

Гермиона только неопределённо передёрнула плечами.

— Знаешь, иногда мне кажется, что если бы Снейп был жив, ты предпочла бы его... — Драко даже не скрывал своей озадаченности.

— Я думала об этом, — призналась Гермиона, вспоминая один из разговоров с Гарри.

Ей показалось, или Драко намеренно увёл разговор в другое русло? Как бы там ни было, отступать Грейнджер не собиралась.

— Так что же сказали твои родители, когда узнали о нас?

— Разве это так важно?

— Драко! Да, это важно!

— Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.

— Ты снова переводишь тему?!

— Да кто их слушает?

— Ты всегда их слушаешь! Я жду!

Малфой вздохнул. Потом ещё раз.

— Я так понимаю, ты не отстанешь.

— Правильно понимаешь, — Гермиона уже была на взводе. И почему ей вдруг так важно стало, что думает Люциус Малфой?

— Я предупреждаю: ты будешь не в восторге.

— Я переживу, — она решительно тряхнула головой, и непослушные волосы выбились из причёски.

— Они сказали, чтобы я держался за тебя покрепче, потому что ты — мой счастливый билет в нормальную жизнь, — он отвёл глаза. — Как видишь, они могут быть очень гибкими в своих суждениях.

— Вот как? — Гермиона ожидала услышать что угодно, но к такому готова не была. — Значит, счастливый билет?

— Я предупреждал...

— Ты тоже так думаешь?

— Да нет же! — он закатил глаза. — Если бы я так думал, ты никогда не узнала бы! Это же логично.

— Логично притворяться больным, чтобы зацепить меня покрепче! — вдруг взвилась Гермиона. — Может быть, ты придумал всю эту чушь про свою фобию, а?!

Малфой замер и молчал — собирался с мыслями. Гермиона мучительно ждала, но он не торопился.

— Ну, что скажешь? — снова с вызовом бросила она, глядя как-то свысока. В сердце закралась глубокая обида.

— Я скажу, что не буду оправдываться перед тобой, потому что не в чем, — Драко, наконец, пришёл в себя. — Тебе придётся поверить мне. Хотя я понимаю, как это трудно.

— Да уж, дело не из простых, — Гермиона шумно выдохнула. — При таком уровне недоверия отношения не построить.

— Ты права, — кивнул Малфой. — В этом мне гораздо проще: я ведь доверяю тебе. Подозрения — плохие советчики. Но я никак не смогу доказать искренность своих мотивов, потому что любое моё действие с этой точки зрения может быть истолковано двояко.

— То есть мы можем всю жизнь прожить вместе, а я так и не буду знать, были ли твои чувства подлинны или ложны... — Гермиона задумалась.

— К сожалению, так, — Драко пожал плечами. — Ведь, в сущности, в обоих случаях мне придётся из кожи вон вылезти, чтобы убедить тебя в искренности.

— Веритасерум? — Гермиона сама поняла, что сказала глупость.

— Не наваришься, — возразил Малфой. — К тому же это зелье не чувствительно к формулировкам. Можно всегда выпутаться, если говорить абстрактно... Это же чувства.

Гермионе пришлось согласиться, но разговор ей не понравился. Подозрения лишь укоренились, и от этого неприятно сосало под ложечкой.

Гарри ждал её в факультетской гостиной. Стоило Гермионе появиться на пороге, усталой и грустной, как он бросился к ней, лихо перемахнув через диван.

— У меня есть идея! — воскликнул он, и Грейнджер прервала свои размышления. — Помнишь, мы так и не выяснили, почему Снейп не выучился на анимага ни по другим книгам, ни после школы? Так вот, я подумал, а почему бы не спросить об этом Дамблдора? Они много общались и были достаточно близки со Снейпом.

— Что? — Гермиона рассеянно заморгала. — Снейп? А... Хорошая идея. Ты спросишь?

— Ну да... — Гарри явно рассчитывал на другую реакцию, но Гермиона слишком устала. — Я тебе расскажу потом.

Грейнджер лишь кивнула и поднялась в спальню.

Гермиона шла в библиотеку. Рон догнал её в коридоре и весело закинул руку ей на плечо.

— Представляешь, Джордж прислал мне старую итоговую Перси по Травологии! — весело мурлыкнул он, стараясь заглянуть ей в глаза.

Гермиона сбросила его руку и повела плечами, намекая, что так делать не следовало, как и пытаться заработать баллы по предмету Спраут нечестным путём.

— Не знаю, зачем тебе это надо, ведь ты же вроде хотел спокойно доучиться, а не влипать в истории, — прохладно отозвалась она.

— Не путай разные вещи, — Рон насупился. — Для игрока в квиддич тренировки — это основная работа. Остальное лишь отнимает ценное время!

— Жаль, что ты считаешь Травологию тратой времени, — разговор не клеился, а двери библиотеки приближались.

— Ладно, пойду... полетаю, — пробормотал Рон сконфуженно.

Грейнджер удивлённо посмотрела ему вслед: а на какую ещё реакцию он рассчитывал? И что это вообще было?

— Не знаю, что он тебе сказал, но перфоманс явно предназначался мне, — Малфой шёл сзади и, казалось, всё видел.

— А... — Гермиона рассеянно махнула рукой. — Ты заниматься?

— Да, мне по ликантропии почитать надо кое-что, а потом — в лабораторию.

— Слагхорн не против?

— Ему импонирует моя тема и мои мотивы, — Драко усмехнулся. — В отличие от меня самого.

— Это в любом случае большая удача, — возразила Гермиона. — Меня он пускает на порог всегда со скрипом.

Они поболтали ещё немного, и Гермиона подумала, что даже с Роном её общение сейчас выглядит более интимным, чем с Драко. Это огорчало. К тому же червячок недоверия продолжал грызть её, не давая покоя. Малфой, казалось, чувствовал то, что ощущала Гермиона: он вообще очень тонко улавливал её настроение. Грейнджер не знала, хорошо это или плохо, но в этот раз больше не поднимала неприятные темы, заставляя себя сосредоточиться на воспоминаниях о стриптизе. Рон не делал ничего подобного! Правда, она и не просила...

Вечер Гермиона решила провести в спальне. Ей нужно было многое обдумать. Викки и Мэгги что-то суетливо нашёптывали Джинни, а та слушала вполуха, занятая чем-то своим. Грейнджер вздохнула, задёрнула полог кровати и постаралась отвлечься. С тех пор, как они с Роном расстались, спальня стала одним из мест, где вполне можно было поразмышлять на досуге, — теперь девчонки-болтушки обходили её стороной.

Наконец, Джинни засобиралась на тренировку: Гермиона слышала, как она шнурует щитки и затягивает наколенники и напульсники. Всё стихло — Джинни, а следом и Викки с Мэгги, покинули спальню, оставляя её совсем одну. Как же приятно было полежать в одиночестве, закутавшись в тёплое одеяло, и подумать... Гермиона закрыла глаза, и в воображении живо всплыл образ Драко, так изящно раздевавшегося под музыку. К нему хотелось подойти, составить пару, прикоснуться к бледной коже... Грейнджер почувствовала, что возбуждается, и тут же рассердилась на себя от осознания того, что всё напрасно.

От фантазий Гермиону отвлёк серебристый терьер, бесцеремонно забравшийся за полог и нарушивший её приватность: Рон просил срочно принести ему перчатки на поле, потому что он забыл их на камине в гостиной, а "Акцио" не срабатывает. Гермиона закатила глаза: всё это так похоже было на старину Рона! Сотворить патронуса и не справиться с примитивным "Акцио"...

Перчатки действительно валялись на камине. Гермиона взяла их и поспешила на поле — тренировка должна была вот-вот начаться. Подбегая к проходу между трибунами, она вдруг заметила Драко. На поле для квиддича спускались сумерки, но Грейнджер узнала его по походке и прямой спине. У неё перехватило дыхание. Первое, о чём смогла подумать Гермиона, были, как ни странно, перчатки Рона: что сказал бы Малфой, застукав её с ними... Да ничего особенного — просто принесла забытые перчатки и... Гермиона остановилась.

— Уизли, — услышала она ровный голос Драко и замерла, не в силах пошевелиться.

Парни не видели её.

— Что, Малфой, теперь настала твоя очередь являться ко мне и умолять оставить Гермиону в покое?! — голос Рона казался насмешливым. — Но ты зря старался: даже если на колени упадёшь, ничего не выйдет. Я верну расположение Гермионы, как только она поймёт, какой ты урод. И сдаваться я не намерен!

— Всё сказал? — Гермиона была готова поклясться, что Драко усмехался уголками губ. — Любопытно послушать, конечно, особенно про твои фантазии о коленопреклонении, но... Я, собственно, ни о чём тебя просить не собирался. Хотя вру... Кое о чём я тебя всё же хотел попросить: Поттера позови. У меня к нему дело есть.

Рон задохнулся от гнева. Он стиснул зубы и медленно, ничего больше не говоря, пошёл к ближайшему кольцу, у которого собралась команда, а Малфой остался стоять у трибун, ожидая Гарри. Это был хороший момент, чтобы выйти, улыбнуться, отдать Рону перчатки, подождать Драко и вместе отправиться в школу, но... Ноги Гермионы словно приросли к земле. Спрятавшись в тени трибун, она не шевелилась — так важно было узнать, зачем Драко понадобился Гарри.

— Что ты хотел? — холодно спросил Гарри, глядя на Малфоя недобро.

— Уведи у меня Гермиону, — чуть хрипло проговорил Драко, словно через силу.

— Ты в своём уме?! — Гарри смотрел на него, как на полного психа. — Что ты несёшь?

— Не бесись, — осадил Малфой, и Поттер удивлённо замолчал. — Я знаю, что она нравится тебе. И ещё я знаю, что Гермионе нужны нормальные отношения с нормальным парнем. А я их ей дать не могу.

— Не можешь выносить её прикосновений и прочая дурость? — скептически уточнил Гарри, и Гермиона разозлилась на него за то, что не умеет держать язык за зубами.

— А, ну раз у вас настолько близкие отношения, что она тебе и об этом рассказала, всё будет даже проще, чем ты думаешь, — вздохнул Драко печально.

— Вообще-то я считал, ты всю эту глупость придумал, чтобы зацепить Гермиону покрепче, — растерянно произнёс Гарри.

— Вот откуда растут ноги у её сомнений, — кивнул Малфой больше себе. — Но, к сожалению, у меня правда в мозгах заклинило что-то, и починить не удаётся, что бы я ни пробовал. А Гермиона так не может. Я же вижу, как ей тяжело...

— Почему бы тебе с ней это не обсудить? — тон Гарри стал мягче. — Скажи всё как есть...

— Да не могу я! — перебил Драко нервно. — Не могу я сам от неё отказаться! Это как-то... Выше меня, в общем. Я не хочу снова причинять ей боль, даже ради её собственного блага.

— Поэтому ты предлагаешь мне сделать всю грязную работу за тебя, — резюмировал Гарри со вздохом.

— Не такая уж она и грязная, — хмыкнул Драко многозначительно. — Ты, во всяком случае, хоть обнять её можешь.

— Завидуешь?

— Завидую, — Малфой снова вздохнул и отвёл глаза. — Так ты попробуешь?

— Не знаю... — медленно проговорил Поттер. — Может быть. Но если это очередная твоя хитрость...

— Ты пока не поймал меня ни на одной, — возразил Драко.

— Я попытаюсь, — вдруг тон Гарри стал увереннее.

— Только Уизли бери на себя, — Малфой поднял вверх руку, давая понять, что разговор окончен, и пошёл к замку.

Гермиона едва успела спрятаться под трибунами, как он прошёл мимо, и её бросило в жар. Что сейчас произошло?! Она была зла и очень несчастна одновременно. В следующий момент она уже бросилась следом за Драко, напрочь забыв о том, что сжимает в руке перчатки Рона.

— Как ты мог?! — он остановился и вздрогнул, поняв, что всё испортил. — Как ты мог решать за меня, что и с кем мне нужно делать?!

Лицо Гермионы пылало.

— Я просто подумал... — Драко отступил на шаг, видимо, не зная, чего ожидать.

— Ты слишком много думаешь! Слишком! — бушевала Гермиона, потрясая вратарскими перчатками. — И знай, что этим разговором с Гарри ты сделал мне очень больно! Рон никогда бы не поступил так!

Она не хотела использовать запрещённые приемы, но не могла остановиться.

— Прости, Гермиона, прости... — от его обычно стройной логики не осталось и следа. — Я уверен, что Поттер...

— Поттер! — из глаз Гермионы потекли слёзы. — Тоже хорош — согласился... Какие же вы все...

И она пошла в сторону башни Гриффиндора. Малфой медленно последовал за ней, но Гермиона бросила в его сторону сердитый взгляд и прибавила шагу.

В башне она никак не могла успокоиться. С одной стороны, выяснилось, что Драко всегда был честен с ней, но с другой... Его попытки самоустраниться из её жизни, чтобы не искать пути выхода из кризиса, казались слишком эгоистичными. Кроме того, Гермиону задевало, что Малфой позволил себе за неё решать, кто может претендовать на роль её парня, а кто — нет. Но Гарри! Такого от Гарри она не ожидала!

То ли время пролетело незаметно, то ли тренировка сегодня оказалась короче обычного, но когда команда Гриффиндора появилась в гостиной, Гермиона всё ещё была на взводе. Она схватила Поттера под локоть и оттащила в сторону. Рон даже не подумал о том, чтобы идти следом, — так горели её глаза.

— Гарри! Что это за дела у тебя с Драко? — гневно спросила она, желая услышать, что же будет лепетать её приятель.

— У него была ко мне просьба, — осторожно сказал Гарри, пытаясь определить, что именно ей известно. — Мужская просьба.

— Вот как?! — Гермиона ожидала чего-то большего. — С каких это пор увести девушку у товарища считается мужским поступком?!

— Слушай, Гермиона, — Поттер покраснел и отвёл глаза. — Если бы Малфой не пришёл сам, я никогда бы даже не подумал о том, чтобы заниматься чем-то подобным...

— А как же Рон?!

— Он сегодня без перчаток занимался, кстати, — Гарри вздохнул. — А у него есть шанс?

— Да ни у кого из вас нет шанса! — отрезала Гермиона. — Особенно после сегодняшнего разговора!

И она выскочила из гостиной. Ей нужно было побыть одной и подумать... Она тоже стала слишком много думать.

Наутро Гермиона дала себе слово, что с Драко общаться больше не намерена. Но это слабо помогало не думать о нём.

На завтрак она гордо шла одна, игнорируя Гарри и Рона, который не оставлял попыток заговорить с ней.

Грейнджер показалось, что сегодня Малфой выглядел ещё хуже, чем обычно. Синяки под его глазами стали почти чёрными, а сами глаза — водянистыми, пьяными. Гермиона прониклась к нему неподдельной жалостью, и гнев её мигом улетучился, ведь, в сущности, Малфой не хотел обидеть её, а вот она сама... Внезапно Грейнджер осознала, что из-за её глупой гордости Драко, возможно, всю ночь изводил себя.

Она побежала за ним, догнала и окликнула, но вместо Малфоя на этот раз отозвалась Пэнси.

— Драко, — тихо сказала она. — Если не хочешь с ней общаться, так и скажи. Не надо ломать себя.

— Ничего, Пэнси, я в порядке, — в тон ей ответил он и подошёл к Гермионе ближе.

— Прости меня, — Грейнджер даже не стала дожидаться, пока его вечные спутники отойдут подальше. — Я повела себя, как настоящая эгоистка. Прости!

Она не выдержала и сжала его руку. Драко болезненно дёрнулся, но она задержала его ладонь в своей лишь на мгновение... Малфой упал. Гермиона вскрикнула и склонилась над ним, пытаясь понять, что произошло, но Пэнси опередила её:

— Он без сознания! Быстрее! — Паркинсон схватила руку Малфоя и принялась щупать пульс. — Его надо доставить в Больничное крыло!

— Вингардиум Левиоса! — закричала Гермиона. — Мобиликорпус!

Пока они транспортировали Драко к мадам Помфри, Пэнси всё время считала пульс, сверяясь с крошечными песочными часами, которые плыли рядом на уровне её глаз.

В Больничном крыле Гермиона опустила Драко на кровать и бросилась за медсестрой, а Пэнси упорно продолжала свои подсчёты.

— Пульс очень низкий, — доложила она, когда мадам Помфри в белоснежном халате примчалась из своих покоев. — Низкий, но стабильный...

— Спасибо, мисс Паркинсон, можете идти, — кивнула Помфри напряжённо. — И вы тоже, мисс Грейнджер. На занятия!

Обе девушки, тяжело дыша, оказались в коридоре.

— Довольна? — зло прищурилась Паркинсон, прожигая Гермиону взглядом.

— Я виновата, — Гермиона закрыла глаза, но слёзы всё равно предательски потекли по щекам. — Я во всём виновата.

— Не знаю, как тебе удалось зациклить Драко на себе, но...

— Я не специально, — перебила Гермиона, и Пэнси посмотрела на неё с недоверием.

— Уж конечно...

— Ты не понимаешь... Беллатрикс Лестранж пытала меня... На глазах у Драко... А он хотел помочь, но не смог, и теперь его гложет чувство вины, — она открыла глаза и посмотрела на Пэнси.

Паркинсон вздохнула — Гермиона явно сказала не то, что та ожидала услышать.

— Да уж, такое специально не подстроишь, — произнесла она наконец, и в её голосе Грейнджер впервые уловила уважение. — Только вот в прошлом семестре с ним почему-то всё было нормально. Но стоило вам начать работать вместе и... Он стал таять на глазах. Тоже случайно?

Гермионе вдруг очень захотелось поделиться с этой серьёзной, неглупой девушкой своими проблемами. Тем более что Малфой, очевидно, доверял ей.

— Драко никогда не говорил этого, но... — Гермиона задумалась, подбирая слова. — Но, похоже, когда мы начали работать вместе, он, как бы это сказать... увлёкся мной.

— Это я и сама заметила, — грустно усмехнулась Паркинсон. — Только обычно влюблённость идёт парням на пользу.

— Как он сам говорил, в его голове желание получать удовольствие от встреч со мной вошло в острое противоречие с чувством вины.

— Ясно, — задумчиво отозвалась Пэнси. — Мне казалось, на этот год с Драко вполне хватает того, что сам он и его семья — под следствием...

Гермиона молчала, нервно кусая губу. Ей хотелось плакать.

— Слушай, а почему бы Драко не спасти тебя? — Пэнси нахмурилась. — Это скомпенсировало бы его чувство вины.

Думала ли Гермиона об этом?! Собственно, такое решение было первым, что пришло в голову. Необыкновенно романтичное, простое и одновременно самое сложное.

— Вероятность того, что я буду падать с метлы у Драко на глазах, или того, что меня укусит гиппогриф, крайне мала, — вздохнула Гермиона. — Сейчас я, как никогда, в полной безопасности.

— Значит нужно смоделировать требуемую ситуацию, — сказала Пэнси таким тоном, будто говорила с ребёнком.

— Драко не хуже нас с тобой понимает, что мне ничего не угрожает, поэтому без труда вычислит обман, — возразила Гермиона. — Тогда его совесть не успокоится.

— Ты издеваешься?! — Паркинсон вдруг разозлилась. — Значит, надо сделать так, чтобы он ни о чём не догадался! Ты вообще любишь его?!

— Люблю! — пылко ответила Грейнджер. — Поэтому и не хочу проверять на прочность его доверие.

— Эгоистка, — хмыкнула Пэнси снисходительно.

— Неправда!

Паркинсон не ответила. Она лишь повела плечом и пошла в сторону классов.

— Подожди! — вдруг крикнула Гермиона. — А ты... любишь Драко?

— Пожалуй, — отозвалась Пэнси сумрачно. — Знай: если ты или кто-то другой наскучит ему, я его приму и не буду задавать вопросы.

— Ты готова ждать его?

— Ну, не настолько, чтобы остаться старой девой, — пожала Пэнси плечами. — Вокруг полно отличных парней, даже если они проигрывают Драко.

На занятия Гермиона не пошла, решив дежурить под дверью Больничного крыла, пока мадам Помфри не разрешит ей навестить Малфоя. Впрочем, ждать пришлось довольно долго. Гермиона смотрела в окно. На улице моросил дождь, капая на молодую листву. Почему-то было не по себе. Очень хотелось увидеть Драко и столько всего ему сказать.

Гермиона думала о том, что слишком беспечно окунулась в роман, позволив Малфою все их трудности взвалить на свои плечи. Наверное, после отношений с Роном ей очень хотелось почувствовать себя слабой, обычной девчонкой. Но, очевидно, Гермиона выбрала слишком уж необычного парня. Теперь и её начинало грызть чувство вины...

Гарри спустился к ней перед обедом. Он выглядел сконфуженным и слегка помятым, но Гермионе было всё равно.

— Ждёшь? — он шмыгнул носом.

— Это ты уже начал меня уводить или просто поболтать хочешь?

— Не надо так, — Поттер отвёл взгляд. — Я действительно повёл себя некрасиво. Но, знаешь, мне хотелось бы немного загладить вину...

— Пойди и скажи Драко, что передумал, — отозвалась Гермиона.

— Нет, — тихо, но решительно возразил Гарри. — К Малфою я не пойду и выяснять с ним ничего не буду. Тем более когда он в таком состоянии... У меня есть кое-что для тебя. Мне кажется, это немного отвлечёт тебя от мыслей о самоедстве.

— Нет у меня подобных мыслей! — огрызнулась Гермиона.

— И всё же, — Гарри подошёл ближе. — Мне удалось коротко переговорить... с Дамблдором!

Гермиона посмотрела на друга с интересом.

— Ты знала, что Дамблдор — анимаг?

— Нет, но можно было предположить...

— Феникс, — пояснил Гарри. — Его анимагическая форма — феникс. А ещё в своё время он курировал МакГонагалл, когда та осваивала анимагию.

— ...И он предлагал Снейпу свою помощь в этом вопросе? — развила Гермиона мысль.

— Неоднократно, — кивнул Гарри. — Но Снейп отказался.

— Почему?

Гарри потёр лоб и поправил очки.

— Понимаешь, Снейп сказал Дамблдору... — он выдержал паузу, — что после того, как отец погиб, а Сириус угодил в Азкабан, соперничество с ними потеряло всякий смысл. Похоже, в школе Снейп просто стремился быть не хуже Мародёров.

— А зона его реальных интересов простиралась за пределами Трансфигурации, — поняла Гермиона. — Но если... если всё это так, значит... — внезапная мысль посетила её. — Скорее всего, Избирательные чары всё ещё на книге Фергюссона. Потеряв к ней интерес, Снейп вряд ли стал бы тратить время на то, чтобы снять их.

— Думаю, ты права, — кивнул Гарри. — Но что это меняет?

— Многое, — таинственно улыбнулась Гермиона. — Кажется, я только что определилась с новой темой итоговой по Чарам!

— Мисс Грейнджер, вы ещё здесь? — мадам Помфри махнула рукой, приглашая её войти. — Мистер Малфой пришёл в себя и хочет видеть вас.

— Спасибо! — Гермиона бросилась к кроватям. — Гарри, и тебе спасибо!

Поттер удивлённо поднял брови, не понимая, почему Гермиона так легко сменила гнев на милость, но ничего не сказал.

Малфой лежал и смотрел в потолок, почти сливаясь с белыми простынями.

— Мадам Помфри сказала, что отправит сову в Министерство с ходатайством о переносе очередного слушанья из-за моего здоровья, — с трудом проговорил Драко и вымученно улыбнулся. — А я был уверен, что она меня ненавидит.

— Тебе лучше помолчать, — так нежно, как только могла, сказала Гермиона. — Ты ещё очень слаб.

— Я говорил, что ты частишь с банальностями? — он посмотрел на неё с теплотой во взоре, и Гермиона заплакала.

— Пэнси права: я настоящая эгоистка, — она вытирала слёзы, но они всё равно текли из глаз.

— Там, в имении, ты держалась куда более стойко, — ещё одна слабая улыбка.

— Тогда я не думала о себе столько.

— Пэнси неправа, — Драко вздохнул. — Дело не в эгоизме. Просто... — он покраснел. — Я понимаю, что многого недодал тебе. И поэтому...

— Да хватит уже меня оправдывать! — она схватила его за руку, поднесла ладонь к губам и быстро поцеловала, отпустив до того, как гримаса страдания исказила лицо Малфоя.

— Я сейчас спал, — сказал он, чуть растягивая слова, — и видел тебя во сне.

— Снова? — потерянно спросила Грейнджер.

— Нет, на этот раз сон был хороший, — Драко чуть приподнял голову от подушки. — Спроси у Помфри, что она мне даёт. Может, и впрямь поможет.

— Но пока не помогло?

— Пока нет, — грустно констатировал Драко. — И пожалуйста, не делай так больше... С моими руками.

— Как? — не поняла Гермиона.

— Ну... так, — вымучил Малфой, снова краснея. — Не целуй их. Это и в обычном состоянии для меня слишком.

Гермиона только вздохнула.

— Я очень рада, что тебе лучше.

— А я очень рад, что ты рядом, — сказал Драко.

Они немного помолчали. Гермиона знала, что останется с ним до самого отбоя, а потому решила немного разрядить обстановку.

— Я выбрала новую тему для работы по Чарам.

— Долой Бытовую магию! — поддержал Малфой. — И о чём будешь писать?

— Избирательные чары, — доверительно сообщила Гермиона.

— По-моему, ты впадаешь в крайности, — Драко прикрыл глаза. — Но отговаривать не буду — тема интересная, хоть и непростая, особенно если учесть, что уже середина апреля.

— Я всё успею, — радостно заверила Гермиона. — Даже ещё раньше срока. Надо только постараться... Но у меня уже есть план!

— Отлично, — Малфой снова улыбался, глядя на её воодушевлённое лицо. — Сейчас будет банальность: ты очень красивая. И живая... Пояснять не буду.

— И не надо, — Гермиона склонилась над ним, и они долго смотрели друг другу в глаза, забыв обо всём на свете.

— Ты знаешь, если задуматься, — Гермиона и Драко сидели в своей любимой беседке, — это очень приятно, что ты не можешь от меня отказаться...

— Это проявление слабости, Грейнджер, — ухмыльнулся Малфой в своей излюбленной манере.

— А когда называешь меня по фамилии — неприятно, — насупилась она.

— Мне тоже, но так звучит куда поучительнее, — Драко напустил на лицо невинное выражение.

— Стараешься походить на Снейпа? — поддела Гермиона весело.

— Если мою девушку возбуждает профессор — приходится соответствовать, — и они оба рассмеялись.

Гермионе без проблем удалось согласовать с Флитвиком новую тему, и теперь она вгрызалась в неё, как лев в свежую тушу буйвола. Обложившись книгами, Грейнджер сидела с одной стороны стола, а Малфой устроился напротив, зарывшись в свитки с изображениями растений и учебники по Защите от Тёмных Искусств, — читал про оборотней, ликантропию и то, что может помочь справиться с этим недугом. Они иногда отвлекались от книг, чтобы передохнуть и перекусить, но в целом работали усиленно, ведь близился конец года.

После выхода из Больничного крыла Драко стало получше, но он всё ещё казался измождённым, хотя и начал лучше есть и спать. Теперь он иногда говорил, что Гермиона приходит к нему в "хороших" снах, но никогда не пояснял, в каких именно. Грейнджер не расспрашивала. Она вообще старалась, как могла, ограждать Малфоя от волнений. А он волновался, потому что приближалась новая череда слушаний по его делу.

— Что-то ты совсем забросила своего Фергюссона, — заметил Малфой, когда они в очередной раз сделали перерыв. — Он совсем заскучал.

— Он просто ждёт своего часа, — загадочно сообщила Грейнджер, хитро улыбаясь.

— Рискуешь не успеть, — Драко покачал головой, намекая, что Гермиона взвалила на себя слишком много, но та лишь отмахнулась:

— Я должна успеть, — и снова погрузилась в чтение.

Теперь уже вся школа знала, что Грейнджер и Малфой вместе. И не только школа. "Ежедневный пророк" смаковал эту новость в трёх номерах, чем вывел Рона из себя настолько, что он накатал в редакцию жалобу. Впрочем, умерить пыл журналистов это не помогло, и влюблённым оставалось только отсиживаться в замке и не показываться в Хогсмиде во избежание атак папарацци. Впрочем, их это нисколько не смущало — они получили в распоряжение дополнительное время для занятий и разговоров. А за эти разговоры Гермиона готова была отдать многое, удивляясь частенько, почему раньше ей не приходило в голову просто поболтать с Малфоем вместо того, чтобы скандалить и обмениваться оскорблениями. Возможно, тогда их жизнь сложилась бы по-другому...

— Почему раньше мы не общались? — спросила она, отхлёбывая горячий шоколад из чашки.

— Ты не хотела, — пожал Драко плечами.

— Я не хотела?! — Гермиона разве что не задохнулась от такой наглости. — Да ты мне шагу ступить спокойно не давал! Всё время обзывался и провоцировал на ссору!

— А ты не думала, что таким образом я именно хотел общаться? — прищурился Малфой лукаво.

— Странный способ привлечь внимание.

— Самый действенный.

— Вывести меня и получить в нос?

— Как вариант.

— Ты хотел, чтобы Клювокрыла казнили! — завелась Гермиона.

— А ты бы хотела видеть его в качестве домашнего питомца?!

— Нет, но... это не повод так жестоко обходиться с ним!

— Что было делать, если Дамблдор не хотел увольнять Хагрида? — Драко снова был спокоен, а это значило, что спор он собирался выиграть. И это раззадоривало Гермиону ещё сильнее.

— За что увольнять Хагрида? За то, что ты повёл себя, как полный идиот?! — с достоинством выдала она.

— Из нас двоих он был профессором, который несёт ответственность за безопасность студентов, а я — всего лишь глупым студентом, решившим доказать всем, что очень крут, — возразил Малфой.

— То есть ты признаешь, что вёл себя глупо? — зацепилась Гермиона, но Драко кивнул с таким видом, будто это делало ему честь.

— Хагрид изначально действовал непрофессионально, выставив Поттера чуть ли не героем, — хладнокровно заметил он. — Я в курсе их личных привязанностей, но, поверь, я был не единственный, кого подташнивало от заигрываний с гиппогрифом на публику.

— Это был его первый урок, — Гермиона почувствовала, что краснеет. — Хагриду нужна была поддержка, и Гарри её оказал.

— Компетенции Хагрида до сих пор недостаточно, чтобы вести занятия. У него вообще не должно было быть ни одного урока, — отрезал Драко спокойно, заставляя Гермиону сильнее выйти из себя.

— Дамблдор дал Хагриду шанс! Все заслуживают шанс, а иногда и не один! Нужно быть великодушнее!

— Мой отец входил тогда в попечительский совет школы, — Драко явно получал наслаждение от этой беседы. — Он платил немалые деньги, в том числе и за то, чтобы его сына учили лучшие преподаватели, а не полувеликаны, даже не имеющие специальной подготовки.

— Как бы там ни было, — логика Гермионы забуксовала на последнем аргументе. — Ты сам виноват в том, что Клювокрыл тебя поцарапал. И было чудовищно раздувать из такой ерундовой травмы скандал.

— Я ничего не раздувал, — ответил Драко с достоинством. — Я рассказал отцу, как всё было. Отец взбесился, и ты бы взбесилась, если бы подобный инцидент произошёл с твоим ребенком. В остальном я, как ты понимаешь, участия не принимал.

— Вы с Крэббом и Гойлом пошли смотреть казнь, даже в обход школьных правил. Так не терпелось увидеть убийство?!

— Должен признать, это казалось мне занятным, — Драко перестал улыбаться. — К животному я не испытывал жалости — правда. Не думаю, что мне понравилось бы то, что я мог увидеть, но это было делом принципа.

— Ты жестокий!

— А ты лицемерная, — хмыкнул Драко довольно. — Знала не хуже меня, что Хагрид — плохой педагог, что он сам спровоцировал ситуацию, но вместо того, чтобы честно сказать ему об этом, утешала и ободряла, понося меня, кстати, скорее всего, последними словами.

— Хагрид — мой друг! — слова Малфоя задели Грейнджер. — Смысл дружбы в том, чтобы поддерживать друг друга, а не добивать.

— А ещё в том, чтобы говорить друзьям правду, потому что соврать могут и враги, — ввернул Драко и прищёлкнул языком. — То, что у меня нет друзей, ещё не значит, что я плохо владею терминологией.

Повисла пауза. Гермиона понимала, что он снова обскакал её на повороте.

— Ты говоришь, у тебя нет друзей, — глухо сказала она, чтобы не молчать. — А как же Пэнси?

— Она дружит со мной не из платонических побуждений, — Драко чуть склонил голову набок, разглядывая Гермиону. — Ревнуешь?

— Да нет, — она не лукавила. — Мне нравится Пэнси. Возможно, мы бы даже могли подружиться, если бы не... ты.

— Жалко, — ответил Малфой.

— Что?

— Что ты не ревнуешь. Моему самолюбию было бы приятно, — он улыбнулся.

— Я верю тебе.

— Гриффиндорский аргумент.

— Так я же гриффиндорка.

— Но я-то нет...

За подобными разговорами Гермиона не замечала, как летит время. Ей никогда не было скучно с Драко, ей нравился его тонкий юмор, граничащий зачастую с сарказмом... Да вообще, он весь нравился ей с каждым днём всё больше. Поэтому когда ему нужно было ехать в Министерство, она вся извелась, переживая едва ли не больше, чем сам Малфой.

Первый же день без него наполнился такой скукой, что Гермиона даже заниматься нормально не могла. Она аккуратно скопировала для Драко все лекции, хотя обычно это делала Пэнси, и отправилась к озеру, стараясь побыстрее разобраться с Избирательными чарами.

— Может, пойдём на озеро вместе? — предложил Рон, догоняя её в коридоре. — Я как раз думал дописать работу по Травологии.

— Ты хотел сказать: "переделать работу Перси под себя"? — осведомилась Гермиона устало.

— Да нет же, — Рон вздохнул. — Нет никакой работы... Это так, подкат был. Неудачный.

— Да уж. Неудачный...

Гарри присоединился к ним, и в итоге к озеру пошли все вместе. Расположились на скамейке у самой воды — Гермионе не хотелось вести друзей в беседку, где они обычно занимались с Драко. К тому же поучиться ей в этот день так и не удалось. Рон всё время шутил и постоянно норовил приобнять её, прижаться или хотя бы просто коснуться. Вообще — Гермиона не могла не признать, — тактильные контакты удавались ему очень естественно, так что даже отстраниться было почти нельзя: всё выглядело более чем невинно, хотя она чувствовала подтекст во всём, что бы Рон ни делал.

Гарри, наоборот, почти ничего не говорил, словно боялся, что любое его слово может быть истолковано неверно. Гермиона уже даже не знала, как его расшевелить, когда вдруг вспомнила:

— Гарри, а Дамблдор ничего не говорил тебе про Фергюссона? — спросила она.

— Ну... — Поттер замялся. — Он сказал только, что это поверхностная книжка, впрочем, совсем не опасная. Я так понял, про Снейпа он не в курсе.

— Дамблдор? — встрепенутся Рон. — Снейп? Вы опять что-то затеваете?

— Нет! — беспечно ответила Гермиона, и Гарри нахмурился.

— Думаю, мы уже и так много чего сделали, — сумрачно сказал он, глядя на воду.

Вдруг над водной гладью, едва касаясь крыльями воды, пронёсся мощный серебристый пегас: Драко сообщал Гермионе, что сведения, предоставленные ею, сыграли свою роль, и теперь дело повернулось в благоприятную сторону.

Гермиона буквально светилась от счастья.

— Кто бы мог подумать, что у этого хорька такой патронус, — завистливо прокомментировал Рон.

— Не то что моя выдра, — вздохнула Гермиона, наблюдая, как красавец-пегас тает в воздухе, рассыпаясь на крошечные искорки, мерцающие в весенних сумерках.

— У тебя отличная выдра! — тут же выдал Рон, и все засмеялись.

На душе у Гермионы было спокойно.

До самого возвращения Малфоя она занималась в библиотеке, не отвлекаясь больше ни на что. Грейнджер и представить себе не могла, насколько Избирательные чары интересны. Оставалось только гадать, как Сириусу удалось освоить этот раздел магии в столь юном возрасте. Впрочем, Гермиона не сомневалась в его таланте и жалела в душе, что тот растратил его впустую на всякие глупости.

В библиотеке показалась Пэнси Паркинсон, и Гермиона, заметив её, улыбнулась. Та состроила презрительную гримасу и хотела пройти мимо, но Грейнджер встала и пошла навстречу.

— Пэнси, — сказала она, продолжая улыбаться. — Драко сообщил, что у него всё складывается хорошо!

— Не сомневалась, — колюче произнесла она и вздохнула, как показалось Гермионе, с облегчением. — Хорошего дня.

— И тебе тоже, — Гермиона проводила Паркинсон взглядом. Определённо, ей было жаль, что Пэнси не желала наводить мосты.

Грейнджер вернулась к своему занятию и просидела за книгами до самого ужина. Когда она уже вознамерилась пропустить его во имя науки, ей на глаза вдруг попалось то, что она так долго искала. Гермиона схватила книгу и буквально впилась глазами в строчки. Да! Это оно! Самое то!

В эту ночь Гермионе не спалось.

Драко она выбежала встречать с самого утра, проигнорировав приглашение Рона идти на завтрак вместе. Грейнджер всерьёз подумывала о том, чтобы попросить друга отстать. Но знала — Рон упорный. Ведь он понимал, что Гермиона теперь с Малфоем, но не терял надежды. Иногда ей даже становилось немного жаль его.

— Драко! — увидев Малфоя у ворот, Гермиона выбежала навстречу и хотела обнять его, но вовремя спохватилась и остановилась, закусив губу. — Как ты?

— Ни один, слышишь, ни один журналист не спрашивал меня о слушанье, статьях, приговоре и прочей ерунде в этот раз, — ответил он вместо приветствия. — Всех их интересовало только одно: почему ни сами они, ни их агенты — никто не может получить даже половину колдо, на которой мы хотя бы держимся за руки!

Он устало закрыл глаза.

— Но ведь хорошо же, что таких колдо нет, — попыталась утешить Гермиона. — Иначе из этого раздули бы...

— Да хоть бы и раздули, — буркнул Драко, бессильно сжимая кулаки.

— Мы справимся, — Гермиона улыбнулась ободряюще, но Малфой был темнее тучи.

До замка шли молча.

— Драко, — сказала Гермиона, прежде чем отпустить его. — Я бы хотела попросить у тебя дневник Снейпа, если можно... Мне для занятий.

— Конечно, сейчас вынесу, — Малфой кивнул.

Сжав в руке трофейную тетрадь, Гермиона пожелала Драко как следует отоспаться и даже спросила, не нужно ли ему принести чудо-зелье мадам Помфри. Но Малфой лишь отрицательно покачал головой. Он снова был не в лучшей форме.

Как ни больно оставлять его в таком состоянии, Гермионе пришлось уйти, чтобы дать Драко возможность передохнуть.

Но она вовсе не собиралась бездействовать.

— Гарри, — Грейнджер отозвала друга в сторонку. — Неси карту Мародёров, и я покажу тебе что-то интересное.

Поттера не пришлось просить дважды.

Гермиона покрепче сжала в руке тетрадь Снейпа, направила на неё палочку и шёпотом произнесла заклинание.

— Вот она, — Гарри даже запыхался — так спешил приобщиться к тайне. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! Что там?

— Найди себя, — попросила Гермиона. — Не замечаешь ничего странного?

Гарри развернул карту.

— Нет, — он почесал нос. — Вот я, вот ты... А что должно быть?

— Ты и... я? — Гермиона тоже посмотрела на карту. — Странно...

Сердце бешено забилось: а вдруг ничего не получится? Но Гермиона постаралась взять себя в руки и сосредоточиться.

— Ладно, Гарри, — сказала она. — Давай попробуем по-другому. Закрой карту.

Гарри недоуменно выполнил просьбу.

— И что теперь? — напряжённо спросил он.

— Сейчас... — Гермиона направила палочку на пергамент, который представляла из себя карта Мародёров в свёрнутом виде. — Открой свои секреты! Абьерта!

Через некоторое время на пергаменте проступили буквы, заставившие Гарри побледнеть, а Гермиону — возликовать: "М-р Лунатик приветствует профессора Снейпа и нижайше просит не совать длинного носа не в свои дела. М-р Сохатый присоединяется к мр-у Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снейп — урод и кретин. М-р Бродяга расписывается в своем изумлении, что такой идиот стал профессором. М-р Хвост кланяется профессору Снейпу и советует ему, чёртову неряхе, вымыть наконец голову"...

— Что это такое?! — по выражению её лица Гарри догадался, что Гермиона знает.

— Ты же видишь, — довольно отозвалась она. — Карта решила, что я — это Снейп!

— Но... Почему? Карта не ошибается!

— Сама карта — нет, — несколько озадаченно проговорила Гермиона. — Поэтому если её развернуть, Снейпа мы не найдём. Очевидно, при её создании применялся какой-то другой вид магии. Но вот защищая карту от непрошенных гостей, Мародёры явно применяли Избирательные чары, и я нашла способ, как обмануть их!

— И как же тебе удалось стать Снейпом? — Гарри всё ещё не мог прийти в себя от увиденного.

— При помощи его дневника, — пояснила Гермиона. — Я направила свою энергию не напрямую к карте, а опосредованно — через предмет, принадлежавший профессору. И у меня получилось! Эта тема определённо мне по душе.

Гарри хотел восхититься, но передумал. Вместо этого он нахмурился и, поправив очки, задал самый главный вопрос:

— Как ты собралась использовать полученный навык? Только не говори мне, что ты это ради оценки за итоговую работу провернула.

— Нет, конечно, — Гермиона стала серьёзной. — Кажется, я знаю, как решить нашу с Драко... проблему.

— Ты про отсутствие контакта?

— Да, — она кивнула, и Гарри напрягся ещё сильнее.

— Что ты задумала?

— Ты знаешь, что могло бы помочь Драко перестать мучиться чувством вины раз и навсегда? — спросила Гермиона.

— Где подвох?

— Нет подвоха.

— Тогда... — Гарри задумался. — Я бы сказал, что ему просто надо сделать то, чего он не сделал в имении, — спасти тебя. Но вряд ли это удастся — война-то ведь закончилась.

— А если несчастный случай подстроить, Драко догадается, и ничего не выйдет, ведь совесть обмануть нельзя, — уточнила Гермиона.

— И что же ты хочешь?

— Хочу проверить... Что, если Снейп не снимал Избирательные чары с Фергюссона? В конце седьмого курса, как мы знаем, он не успел закончить это дело, а потом и вовсе отказался от идеи стать анимагом.

— Возможно... — Гарри начинал понимать, к чему клонит Гермиона.

— Мы знаем, что "Прикладная Анимагия" Фергюссона заколдована Сириусом, но вредит она только Снейпу. Так вот, если я притворюсь профессором и буду продолжать работать с этой книгой, возможно, со мной случится беда...

— Ты в своём уме?! — Гарри рявкнул так, что бежавшие мимо малыши шарахнулись в сторону. — А если Малфоя не будет рядом?! А если он не справится?!

— Ну, не умру же я, — рассудила Гермиона примирительно. — Может, на книге больше нет чар, и со мной вообще ничего не случится.

— А если...

— Я сделаю это, — перебила она тоном, не терпящим возражений. — Это моя жизнь, и я всё решила. И главное — всё будет по-честному, ведь я действительно не знаю, зачарована книга или нет. А работать буду только вместе с Драко. Вот и всё.

— Мне это всё не нравится, — вздохнул Гарри, засовывая карту в мантию. — Может, я хоть страховать буду?

— Не надо недооценивать Драко, — не без гордости заметила Гермиона. — Он справится!

— Хорошо бы...

— Да брось, Гарри! — она заметила, что Поттер успокаивается. — Сириус собирался лишь проучить Снейпа, но не убивать его. Всё будет в порядке, вот увидишь!

Он только головой покачал. Гермиона знала этот жест — Гарри будет страховать, даже если она запретит. Но Грейнджер верила: страховка не понадобится. И от мыслей о том, что скоро она сможет... Гермиона и сама толком не знала, как далеко могла зайти, стоило крепости Драко пасть, и оттого желание победить его фобию становилось ещё сильнее.

— Фергюссон дождался! — заявила она, когда они с Малфоем в очередной раз выбрались позаниматься на солнышке.

— Я смотрю, даже Фергюссон отстоял очередь за Снейпом, — Драко указал на дневник эксперимента, который Гермиона специально положила рядом.

— Это ревность, — не без удовольствия констатировала Грейнджер.

— Вынужден признать, — ухмыльнулся Малфой криво. — Против такого соперника у меня нет ни единого шанса. Вся надежда на внешность, но, зная, с кем ты встречалась до меня, рассчитывать на физиономию не приходится.

Гермиона покачала головой, осуждая Драко за комментарий по поводу внешности Рона, но всё же не смогла сдержать смех и взялась за работу в отличном настроении.

Прошло несколько часов, прежде чем они решили сделать перерыв. Гермиона потянулась и отложила палочку, которой помахивала, заучивая формулы заклинаний.

— Ты уже пробовал перевоплощаться? — спросила она осторожно.

— Пробовал, — кивнул Драко. — Пока не получается.

— Давай пробовать вместе, — предложила Гермиона. — Мне кажется, так было бы интереснее.

— Можно, — кивнул Малфой. — Сразу будут видны ошибки. Возможно, так дело пойдёт быстрее.

Гермиона обрадовалась: именно на это она и рассчитывала.

Начались практические эксперименты. Грейнджер и Малфой аккуратно вели дневники, и Драко иногда подначивал её, напоминая об их несерьёзном споре.

— Если я смогу опередить тебя, — сказал он как-то, — что мне будет?

— Глубокого удовлетворения от победы, я так понимаю, недостаточно? — игриво хихикнула Гермиона.

— Определённо нет! — деловито заявил Малфой, и его глаза блестели от радости.

— Хм... Думаю, это будет сюрприз!

— Обожаю сюрпризы! — фыркнул Драко, прикрывая глаза. — А ещё больше — фантазировать о сюрпризах!

— Непристойные фантазии?! — Грейнджер изогнула бровь, изображая неудовольствие.

— Я парень девятнадцати лет, — облизнулся Малфой плотоядно. — Откуда взяться пристойным фантазиям?!

Они снова смеялись. Так весело, так хорошо им было вместе. И Гермиона задыхалась от радости, надеясь только на то, что книга по-прежнему зачарована. Иногда ей было немного страшно из-за нарастающего чувства неизвестности, но она гнала от себя негриффиндорские мысли.

Незаметно наступил май, и до защиты работ осталось совсем мало времени. Гермиона ускорилась, как и Драко. Каждая следующая их попытка была лучше предыдущей, но перевоплотиться полностью не получалось пока ни у одного из них. Гермиона так долго ждала, что с ней что-то случится, что ожидание приелось. Она прогоняла мысли о том, что Снейп мог снять чары с книги Фергюссона, но с каждым днём её уверенность в успехе таяла.

Погода установилась жаркая, и горячий шоколад заменили на лимонад. Скинув мантии, они упражнялись в своей любимой беседке у озера, когда вдруг Гермиона почувствовала резкую вспышку боли. Перед глазами её всё поплыло, а в голове зазвенел безудержный, дикий хохот, который она не могла бы забыть, даже если бы захотела, — хохот Беллатрикс Лестранж...

Когда Грейнджер пришла в себя, она ещё долго не могла открыть глаза. Всё тело обжигало, словно огнём. Гермиона постаралась вспомнить, было ли ей так же больно под "Круцио", но сравнить два состояния не удалось, — самочувствие не позволило анализировать что-либо из-за жжения.

— Гермиона, Гермиона, пожалуйста! — голос Драко срывался где-то поблизости: он плакал.

Грейнджер кое-как разлепила веки. Малфой сидел рядом и водил над ней палочкой, нашёптывая заклинания. Потом склонился над самым её лицом и вдруг встретился с ней взглядом.

— Ты пришла в себя! Наконец-то! — он вытер щёки и прижался к ней, как ребёнок. — Я так боялся, что потеряю тебя! Чёрт! Я же говорил, что эта мерзкая книга опасна! Даже Снейп говорил... Его-то можно было послушать...

— Ты дотрагиваешься до меня... — почти одними губами проговорила Гермиона, не помня себя от счастья.

— Ох, прости, я... — Малфой шарахнулся в сторону и покраснел, дико глядя на свои руки, словно на чужие.

— Да нет же, — Гермиона снова закрыла глаза — так больно было. — Я хочу сказать... Твоя фобия...

Драко вздрогнул, разглядывая свои пальцы.

— Моя фобия, — прошептал он и нерешительно сжал холодную ладонь Гермионы в своей. — Я был полным дураком. Я не понимал, что, не касаясь тебя, могу потерять навсегда... Я настоящий дебил.

Гермиона просто улыбалась. Её эксперимент удался.

Вдалеке послышались шаги: мадам Помфри спешила к месту происшествия.

— Бедная девочка! — причитала она. — Её нельзя поднимать. Её нельзя транспортировать. Хорошо, что вы позвали меня, мистер Поттер. Отлично оказана первая помощь... Я сейчас, сейчас...

— Я боялся, что не успею... — услышала Грейнджер взволнованный голос Гарри — видимо, он страховал её, как и обещал.

Постепенно Гермиона провалилась в сон, и ей снился профессор Снейп в жутко неприличном сне — в постели с Нарциссой Малфой.

— А я думал, ей плохо, — Гарри озадаченно остановился, сомневаясь, уйти или нет.

— Конечно плохо! — голос Рона звучал едко. — Никто не станет сосаться с Малфоем, если всё хорошо.

Гермиона прервала поцелуй, но ещё долго смотрела Драко в глаза, прежде чем обратить внимание на друзей. Малфой провёл у её постели всю ночь и не выпускал её ладонь из своей. Грейнджер чувствовала его присутствие даже во сне, и ей было спокойно.

Наутро Гермионе стало лучше. Она позавтракала и даже смогла сесть, откинувшись на подушки. И вот тут их с Драко взгляды встретились... Больше не надо было слов — они уже и так сказали друг другу слишком много. Просто руки переплелись, просто сердца заколотились, просто краска прилила к щекам, и они провалились друг в друга, с головой погружаясь в омут объятий и поцелуев. И мир перестал существовать. И если бы ради этого тепла, этих губ, этих прикосновений нужно было бы рискнуть жизнью снова, Гермиона согласилась бы, не торгуясь.

— Ребята... — она посмотрела затуманенными страстью глазами на друзей, не вполне понимая, что происходит.

— Для человека, попавшего под действие тёмной магии, ты отлично выглядишь, Гермиона, — проговорил Рон с состраданием.

— Спасибо, — Грейнджер глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, а потом вдруг всё вспомнила: — Гарри! Это не Сириус! Книгу заколдовала Беллатрикс Лестранж!

— Ты знала, что книга заколдована? — изумлённо спросил Малфой. — Ты что, нарочно, что ли?..

— И да, и нет, — её щёки пылали. — Я думала, книгу заколдовал Сириус, чтобы позлить Снейпа, но оказалось, что я была неправа...

— Если бы мы хотя бы подумать могли, что это дело рук Беллатрикс, я никогда не позволил бы Гермионе испытывать судьбу, — добавил Гарри пылко.

— Тем более ради такого сомнительного удовольствия, как твои лобызания, — презрительно ввернул Рон.

— Ты ненормальная, — голос Доако был ровным, но в нём явно читался гнев. — Ты не имела права рисковать собой из-за меня!

На мгновение Гермиона испугалась, что фобия вернётся, поэтому резко схватила Драко за руку. На её глаза навернулись слёзы. Малфой вздрогнул и смягчился, обнимая её.

— Не бойся, — сказал он почти шёпотом. — Теперь всё будет хорошо...

— А даже если нет, ты не узнаешь, — жёстко добавил Гарри и сурово посмотрел на Малфоя, а тот покладисто кивнул.

— Драко, — тихо сказала Гермиона, прижимаясь к нему. — Ты не в курсе, Беллатрикс разбиралась в Избирательных чарах?

— Разбиралась, — кивнул Малфой. — Вальбурга Блэк, тётка моей матери, научила таким чарам всех своих сыновей и племянниц.

— Вот почему Сириус уже с третьего курса мог зачаровывать вещи при помощи этого вида магии, — кивнул Гарри. — Но как же вышло, что мы ошиблись? И зачем Беллатрикс вредить Снейпу?

— Она всегда его терпеть не могла, — сказал Драко заинтригованно, пытаясь по ходу вникнуть в суть дела. — Считала недостойным по происхождению, к тому же она единственная подозревала, что Снейп — шпион Дамблдора.

— И была права, кстати, — заметил Рон, но все посмотрели на него удивлённо, и он осёкся.

— Снейпа спасло то, что он не стал работать с книгой после ссоры с Нарциссой, — заключил Гарри.

— Но не настолько же Беллатрикс ненавидела Снейпа, чтобы убить его уже на седьмом курсе, — задумчиво произнесла Гермиона. — Возможно, между ними всё же возник какой-то конфликт.

— Единственная возможность узнать об этом получше — расспросить Нарциссу Малфой, — Гарри выразительно посмотрел на Драко.

Тот нахмурился.

— Раз тётушка не погнушалась использовать тёмную магию, Снейп должен был сильно насолить ей, — задумчиво сказал он. — Я спрошу, что маме известно обо всём этом.

Гарри кивнул и поспешил вытолкать Рона из Больничного крыла, скомканно пожелав Гермионе скорейшего выздоровления.

Через два дня к вечеру Грейнджер уже вернулась в башню Гриффиндора, пообещав мадам Помфри, что будет соблюдать охранительный режим. Несмотря на то, что тело ещё кое-где болело, она была так счастлива, что, казалось, могла взлететь. Гермиона даже напевала под нос весёлую песенку и глупо улыбалась.

Усевшись на кровать, она ещё долго перебирала волосы, то распуская их, то сплетая в косу, и мечтательно смотрела в окно, радуясь заходящему солнцу.

— Как ты? — Джинни подошла к ней впервые за долгое время.

— Лучше не бывает... — выдохнула Гермиона и улыбнулась.

— Ты правда так любишь это ничтожество, что готова рискнуть жизнью ради налаживания отношений?

— Рон разболтал? — но Гермионе было всё равно — пусть хоть весь мир знает.

— Мы с Роном волновались за тебя и...

— Я правда очень люблю Драко, — ответила Гермиона, глядя Джинни в глаза. — Только он не ничтожество.

— Ладно, как скажешь, — отмахнулась Джинни. — Я просто хотела... Поправляйся!

— Спасибо! — Гермиона одарила подругу тёплой улыбкой.

Похоже, Джинни перестала злиться. И это было приятно.

Уже на следующий день у газетчиков появился официальный повод писать о том, что героиня Второй Магической Войны и бывший Пожиратель Смерти вместе, — Драко и Гермиона везде ходили рядом, крепко держась за руки на зависть окружающим. Найдя укромный уголок, они целовались, прижимаясь друг к другу так сильно, что Гермионе иногда казалось — она задохнётся. А по вечерам они продолжали учиться. Фергюссона ей вернули только после того, как все чары были с него сняты. Когда профессор МакГонагалл возвращала книгу, Гермиону сильно удивили её слова.

— Я была уверена, что профессор Снейп снял с книги все чары, — сказала директор устало. — Он лично проверил её, прежде чем отменить запрет на вынос из читального зала. Похоже, он не уделил должного внимания последнему разделу... Как такое может быть при его щепетильности? Ума не приложу...

Гермиона поблагодарила профессора за помощь и поспешила поделиться новостью с Гарри.

— Этому может быть только одно объяснение, — почесал тот затылок. — Снейп знал, что Сириус зачаровал книгу. И снял его чары. А про Беллатрикс не подумал...

— Никто бы не подумал, — вздохнула Гермиона, садясь за стол в Большом зале. — Как вообще могло выйти, что оба они зачаровали одну несчастную книжку от одного несчастного Снейпа?

— Не знаю, что там было у Снейпа с вашим Сириусом, — Драко подошёл к ним и нежно поцеловал Гермиону, — но я получил письмо от матери, и очень занятого содержания.

— Расскажешь? — почему-то спросил Гарри, глядя на Малфоя с недоверием.

— Тебе вообще-то не собирался, — хмыкнул Драко. — Но раз у вас с Гермионой секретов нет... Так и быть, грей уши.

Гермиона хихикнула, и Гарри закатил глаза, но остался.

— Мама пишет, — Драко понизил голос, — что на седьмом курсе у них со Снейпом одна история вышла...

— Они переспали, — тут же прокомментировал Гарри, и Драко отшатнулся, как от пощёчины.

— Нет, не переспали, — едко ответил он, и Гермиона бросила на Гарри взгляд, полный негодования. — Но... могли, я думаю. Снейп не захотел. Странно, да?

— Ему просто другая девушка нравилась, — тихо сказала Гермиона, крепче сжимая руку Драко.

— Ты, наверное, даже знаешь кто? — Малфой покраснел.

— Да, мы знаем, — серьёзно ответил Поттер, и Драко передёрнуло.

— А давайте вы книгу издадите: "Личная жизнь Северуса Снейпа"?!

— Драко, не надо, — Гермиона вздохнула. — Мы понимаем, что для тебя эта тема не из приятных... Но так уж сложилось...

— Ладно, — он взял себя в руки. — Не буду. Так вот, мать расстроилась, когда Снейп отказал ей. Побежала жаловаться сестре, плакала... как девчонки это любят. А потом сказала, что... — Драко выдержал паузу. — Что Снейп воспользовался ею самым мерзким образом. Такая вот месть. Потом-то всё, конечно, выяснилось, но к тому времени они уже закончили школу.

— Но как Беллатрикс узнала про Фергюссона? — выдавила Гермиона, шокированная услышанным.

— Я так понял, мать сама ей сказала, мол, она столько времени потратила на конспекты Фергюссона для него, а он с ней так обошёлся...

— Снейпу патологически не везло с женщинами, — не без сожаления изрёк Гарри.

— Подумать только: он столько раз был на краю гибели... — Гермиона едва не плакала.

— Ну, раз вы всё знаете, может, поведаете, кого Снейп предпочёл моей матери? — спросил Драко с любопытством. У него явно была своя точка зрения на эту историю, и Гермиона очень хотела бы услышать её.

— Тебе это не понравится, — осторожно сказал Гарри, качая головой, будто был виноват в чём-то.

— Я переживу, — пожал плечами Драко. — Так кто же она?

— Моя мать...

Малфой изумлённо изогнул брови, закусил губу и задумался.

— По крайней мере, это объясняет, откуда ты всё знаешь... Хотя нет, не объясняет. Ты же вроде у нас сирота с малолетства.

— Я обязательно всё тебе расскажу, — заверила Гермиона. — Позже.

Драко вздохнул.

— Но тебе-то, Поттер, я уступать не собираюсь, — заявил он вдруг и покрепче обнял Гермиону.

— Совсем недавно ты говорил обратное, — Поттер улыбнулся — Драко начинал нравиться ему.

— Никогда такого не говорил, — возразил Малфой спокойно. Гермиона знала этот тон — за ним обычно следовал спор с разгромной победой Драко.

Наступил май, а с ним — годовщина гибели тех, кто отдал жизни, сражаясь со сторонниками Волдеморта. В школе стояла полная тишина, и казалось, что все ушли в Хогсмид. В Большом зале вместо привычных свечей парили колдографии погибших в чёрных рамах. Свод потолка был сер, словно над школой снова сгустились хмурые тучи. В этот день все студенты собрались здесь, и профессор МакГонагалл произнесла очень трогательную речь в память о тех, кто отдал жизнь во имя победы.

Джинни и Рон плакали, обнимая друг друга. Гарри держался, но слёзы предательски наворачивались на глаза, душили его, и он не знал, куда прислониться.

— Поплачь, — тихо сказала Гермиона, которая стояла рядом. — Надо поплакать.

И Гарри как прорвало: он зарыдал, уткнувшись носом в рукав, как не рыдал даже год назад, а Гермиона гладила его по плечу, не говоря ни слова.

Казалось, она одна не плакала. Сначала ей трудно было понять, почему в такой день слёзы не подступают, норовя пролиться солёными дорожками по щекам. Постепенно стало ясно: всё было выплакано ею у Визжащей хижины в феврале, словно подводя черту под старой жизнью, — той, в которой не было ещё бывшего Пожирателя Смерти Драко Малфоя.

Он стоял поодаль, и — Гермиона видела, — очень хотел уйти, но не мог нарушить приказ директора. Пэнси была рядом с ним, как и верные Забини и Гойл. Она не держала его за руку, не говорила ничего, но от её уверенности становилось легче даже Гермионе, которой вновь очень захотелось подружиться с этой слизеринкой.

— Помнишь, ты обещал, что водрузишь портрет Снейпа в кабинете директора наравне с остальными? — спросила Гермиона, когда официальная часть закончилась.

Гарри кивнул.

— Я ещё не думал об этом, — сказал он, шмыгая носом. — Но если подумать, то я понятия не имею, где взять этот портрет. Не уверен, что он вообще существует.

— А не надо гадать, — Драко нагнал их и крепко сжал руку Гермионы — ревновал. — Надо просто спросить. Возможно, кто-то обладает информацией.

— И какой же информацией ты обладаешь? — спросил Гарри уже без неприязни в голосе.

— Я знаю, что у Снейпа был один портрет, — сказал он авторитетно. — Он заказал его, когда на шестом курсе Дамблдор позволил ему, наконец, преподавать Защиту. Снейп очень гордился собой тогда. Говорил, что сможет дать студентам куда больше, чем на Зельях...

Гермиона прижалась к руке Драко — чувствовала, что тот очень тоскует без профессора.

— И ты знаешь, где этот портрет? — спросил Гарри заинтересованно.

— В его жилище, в Паучьем Тупике, — Малфой вздохнул. — Ни разу не был там. Крокворт... Мама говорила, что там у него отвратительно.

— Тот дом опечатан, — сказала Грейнджер. — Надо писать официальный запрос, и если картина там...

— Гермиона, — Драко остановился. — Ты можешь уделить мне несколько минут?

Поттер закатил глаза и деловито удалился.

— Ты можешь пообещать мне кое-что? — спросил Малфой чуть хрипло.

— Что?

— Когда портрет Снейпа... Когда он будет передан общественности, не общайся с ним, ладно? — он покраснел до кончика носа. Это показалось Гермионе забавным.

— Ты ревнуешь меня к погибшему профессору больше, чем к Гарри и Рону вместе взятым?! — она улыбнулась.

— У меня есть на то все основания, — Драко пристыженно отвёл взгляд. — Он невероятно умён и... И у тебя есть опыт бесконтактного общения.

Гермиона даже не знала, что сказать, смеяться ей или плакать.

— Драко, ну, ты же всегда так много думаешь... — она обняла его. — Вот и теперь подумай: даже если представить на мгновение, что я всерьёз могла бы увлечься несуществующим человеком, где гарантия того, что Снейп ответил бы мне взаимностью?

— А разве может быть иначе? — путаясь в словах, проговорил Малфой.

— Вот ты, например, поначалу меня вообще терпеть не мог, — подначила Гермиона.

— Но ведь потом всё изменилось, — сейчас тон Малфоя звучал пораженчески.

— Кстати, а что изменилось? — Гермиона так хотела это услышать, что даже готова была на игру в стиле Малфоя.

— В смысле?

— Только не притворяйся, что не понял вопрос.

— Но я действительно не понял.

— Что для тебя изменилось, Драко? — прошептала она почти в самые его губы.

Он хотел поцеловать её, но она отстранилась ровно настолько, чтобы дать ему ещё один шанс.

— Гермиона, я... — он задышал очень часто. — Я... Я люблю тебя...

А дальше был только один поцелуй длиною в вечность и переплетённые пальцы, и сомкнутые ресницы...

Подходил срок защиты итоговых работ по ключевым предметам, и студенты с удвоенной силой взялись за учебу.

Драко и Гермиона теперь всё свободное время проводили либо в библиотеке, либо в беседке у озера, погружаясь в книги настолько, что даже забывали целоваться — только крепко держались за руки. В беседке же практиковали анимагию. Гермиона, как и обещала, продолжала учиться по Фергюссону, теперь уже точно уверенная в его безопасности. Драко использовал несколько книг, и у него получалось не так быстро, но он рассчитывал догнать Грейнджер на финишной прямой и перегнать по возможности. Иногда она подшучивала над ним, а он как-то заявил:

— Очевидно, тебе удастся быстрее справиться, ведь ты умнее.

— Из чего это тебе так очевидно? — искренне удивилась Гермиона, которую Драко привлекал, в первую очередь, острым умом и любознательностью.

— Если взять наши средние баллы за все годы обучения, станет ясно, что ты меня превосходишь.

— Ты следил за моими отметками все семь лет? — поразилась Гермиона.

— Не я — отец, — пояснил Драко. — Он очень болезненно реагировал на то, что его сына обходит...

— Грязнокровка, понятно, — Гермиона улыбнулась. — Я так понимаю, за это ты меня отдельно ненавидел.

— Да не ненавидел я тебя, — Драко смешно почесал затылок. — Но чувство странное, словно ты всё время дышишь кому-то в самый затылок... И вечное ощущение гонки — утомляет.

— А наезды на меня расслабляли, верно? — она подмигнула, и он засмеялся.

— Так и было, правда.

Где-то к середине мая Гермиона подумала, что готова рискнуть. Она ещё раз сверилась со своим дневником, отметила про себя все промашки, с которыми лучше не сталкиваться, и объявила Драко, что попытается перевоплотиться по-настоящему.

— Ты уверена? — спросил он серьёзно, доставая палочку. — Если что, я буду страховать.

— Спасибо! — Гермиона вздохнула поглубже и призвала на помощь все знания — свои и Снейпа. Действовала она с закрытыми глазами, но это было правильно, потому что взгляд любимых серых глаз только отвлекал бы, а в таком деле сосредоточенность и точность движений — главный ключ к успеху. Поначалу ей показалось, что внутри всё переворачивается. Подступила тошнота, живот скрутило, и захотелось согнуться пополам, подтянуть к животу ноги и руки... Она знала, что сопротивляться этим ощущениям не стоило, и постаралась расслабиться, следуя инстинктам.

Открыв глаза, Гермиона увидела, как округлились глаза Драко, из чего сделала вывод, что её анимагической формой была не выдра — иначе Малфой не казался бы таким изумлённым. Ей стало жутко интересно, что же за зверь получился из неё, и Гермиона поспешила перевоплотиться обратно. Вторая трансформация прошла легче, хотя она всё ещё очень много времени потратила на то, чтобы сосредоточиться и ничего не упустить.

— Что это было за животное?! — нетерпеливо выкрикнула Гермиона, а Драко вдруг покраснел и отвернулся, прикусив губу.

Гермиона не сразу поняла, в чём причина такой реакции, а когда поняла, вскрикнула от ужаса: она стояла перед ним совсем без одежды, которая упала на пол, стоило ей превратиться в зверя. Гермиона тут же прикрылась мантией. Её щёки тоже пылали, а внутри бушевала такая буря чувств и эмоций, что хотелось сбежать. Но она поступила иначе.

Сделав несколько неуверенных шагов, приблизилась к Малфою, и тот закусил губу ещё сильнее.

— Драко, — дрожащим голосом сказала Гермиона, глядя в пол. — А что, если мы... сейчас...

— Н-не думаю, что это хорошая идея, — промычал Малфой нечленораздельно, изо всех сил стараясь рассмотреть свои ногти.

— Почему? — она подошла ещё ближе.

— Это... Это сложно... — Драко тоже дрожал, как осиновый лист. — Нужно подготовиться и... И я даже так толком и не понял, было у тебя с Уизли или нет...

— Это-то здесь при чём? — изумилась Гермиона, немного отступая в нерешительности.

— Это принципиально.

— Я не понимаю тебя, — Гермиона шумно выдохнула: волшебство момента ускользнуло от неё.

— Ну... — Драко было тяжело подбирать слова то ли от стыда, то ли от возбуждения. — От этого ведь зависит уровень... Твоих ожиданий.

Гермиона закатила глаза и, воспользовавшись тем, что Малфой не смотрит, начала одеваться.

— Ты вообще когда-нибудь голову отключаешь? — спросила она немного разочарованно.

— Когда ты целуешь меня, — кажется, Малфой понял, что облажался.

— Так какое животное? Что из меня получилось? — бесцветно спросила Грейрджер, хотя сейчас это было уже неважно.

— Лисица, — угрюмо ответил Малфой, по-прежнему разглядывая ногти. — С большим пушистым хвостом...

— Ясно, — Гермиона оделась и села на место.

Они просидели за книгами ещё около часа, но сосредоточиться на учёбе не мог никто из них, как и посмотреть друг на друга.

На следующий день Драко не пришёл на завтрак, не появился в классе, даже в теплицы не заглянул. Гермиона заволновалась, надеясь, что с ним ничего не случилось.

— Пэнси! — она догнала группу слизеринцев. — Подожди, пожалуйста. Ты не знаешь, где Драко? Его весь день сегодня не видно...

— Волнуешься? — Паркинсон пристально посмотрела на Грейнджер. — Это хорошо.

— Да в спальне он, — ответил Забини. — Зубрит что-то с самого утра. Велел всем выметаться, обложился литературой и всё... Похоже, его накрыло.

— Чем? — озадаченно спросила Гермиона.

— Чем-то, — пожал плечами Блез.

— Он иногда так жестит, когда ставит перед собой какую-то цель, — пояснила Паркинсон. — Расслабься: выучит, что задумал, и вылезет.

Сегодня Пэнси говорила с Гермионой совсем другим тоном — без презрительной враждебности.

— Понятно, — Грейнджер немного успокоилась.

На следующее утро Драко нужно было отправляться в Министерство на последнюю серию слушаний по его делу. Он очень нервничал, и Гермиона держала его руки в своих, пока не подъехала карета, запряжённая фестралом.

— Ты справишься, — тихо сказала она. — Осталось совсем чуть-чуть. Я буду ждать тебя здесь. Пожалуйста, отправь патронуса, когда бы ни приехал — я спущусь тебя встретить.

Драко молча кивал и выглядел очень несчастным. Но не жаловался — просто не хотел отпускать её руку. Но расстаться, пусть и на пару дней, всё же пришлось. Гермиона долго смотрела вслед удаляющемуся экипажу, а потом пошла к замку. Ей нужно было дописывать работы по Зельям и Чарам.

Патронус Малфоя нашёл её тремя днями позже в гостиной Гриффиндора, и все снова невольно восхитились пегасом, легко влетевшим в комнату, сильным и таким... Гермиона подумала, что патронус Драко совсем не похож на него самого, но это лишь развеселило её. Бросившись к воротам, она тут же забыла, о чём только что рассказывал ей Рон, все ещё не терявший призрачной надежды.

— Как ты? — она обвила шею Драко и прижалась к нему, стараясь согреть изо всех сил.

— Да нормально, — улыбнулся он. — Приговор после экзаменов. Адвокат говорит, прорвёмся. В любом случае, Азкабан мне уже точно не грозит.

— Ты молодец... — прошептала Гермиона. — Ты справился...

— Я тебя люблю, — выдохнул Драко, обнимая её как можно крепче. — Без тебя не справился бы... Не жил бы, наверное.

— Глупости...

— Угу... Мозг отключается... — и их губы слились в очень особенном поцелуе, таком, от которого хочется жить по максимуму.

Уже на следующий день Драко, невероятно бодрый, весёлый и немного взволнованный сказал, что сегодня им просто необходимо продолжить занятия в беседке. Гермиона и не спорила, понимая, что близится срок завершения их работы, и надо ускориться.

Малфой ждал её там после занятий с тыквенным соком и сандвичами. Все его книги аккуратно расположились на столе, оставляя ровно половину для принадлежностей Грейнджер.

Всё шло как обычно: они занимались, иногда прерываясь на короткие паузы, чтобы поболтать и поцеловаться. Но когда солнце стало клониться к закату, и студентов на улице почти не осталось, Драко вдруг поднялся и серьёзно произнёс:

— Сейчас моя очередь, смотри, — и он сосредоточился на перевоплощении.

Гермиона смотрела и не могла отвести взгляд: так изящно он двигался, оседая к полу и выгибая спину. Когда трансформация закончилась, Гермиона едва ли могла сдержать вздох восхищения.

— Ты бесподобен... — только и смогла проговорить она, завороженно глядя на Драко. — Очень красиво!

В этот момент Малфой стал меняться, вновь становясь собой. Теперь Гермиона уже знала, чего ждать, и заранее отвернулась, чтобы не смущать ни его, ни себя, но вдруг почувствовала его рваное дыхание и горячие поцелуи на своей шее.

Малфой был обнажён, но не спешил одеваться. Вместо этого он дотянулся до палочки и, обняв Гермиону сзади, начал водить ею по воздуху, нашёптывая заклинания. От его голоса веяло уверенностью и спокойствием, а от близости его тела лихорадило.

В это время беседку заволокло синим туманом, словно спустилась ночь, и как будто вдалеке вспыхнули крошечные звёзды, а ниже, почти от пола, по периметру возникло нежное сияние, создавая в беседке приятную интимную атмосферу. Гермиона наблюдала за метаморфозами, затаив дыхание.

— Драко... — прошептала она на выдохе, щёлкая застёжкой мантии.

Он обнял её и поцеловал очень глубоко и страстно, и всё завертелось в голове, а в животе затрепыхало возбуждение, тонкими змейками расползаясь по всему телу. Больше Малфой ничего не говорил, полностью отдавшись страсти. Он, как мог, помогал ей избавиться от одежды, хотя пальцы слушались очень плохо. Но всё это было неважно. Гермиона так остро желала его, что подавалась навстречу всем телом, а Малфой не спешил, но было во всех его движениях что-то правильное, такое... Гермиона закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям, растворяясь в них. Нужно было просто следовать за губами Драко, его руками, его телом. Откуда он знал, что делать? Но это казалось сейчас неважным: Малфой всегда знал всё, что ему нужно, поэтому опасаться было совершенно нечего.

Гермиона застонала, когда он вошёл в неё, и Драко замер ненадолго, продолжая осыпать её тело поцелуями. К новым ощущениям нужно было привыкнуть, но много времени не понадобилось: Грейнджер знала, что такое настоящая боль, поэтому сейчас не пришлось даже напрягаться, чтобы свыкнуться с незнакомым состоянием. Он не спрашивал, когда можно будет продолжить — старался почувствовать её. Поэтому как только заметил, что Гермиона расслабилась, начал медленно двигаться. Получалось правильно, хотя всё ещё немного больно. Гермиона дышала часто, закинув голову и не глядя на Драко, хотя ей очень хотелось увидеть его лицо в тот самый момент...

— Тебе совсем чужда спонтанность? — спросила она, когда, усталые, но очень довольные, они обнимались, глядя на волшебные звёзды, что по-прежнему манили вдаль под потолком беседки.

— Пожалуй, — Драко пожал плечами. — Я не люблю выглядеть глупо.

— Неужели ты провёл целый день в подземельях, чтобы придумать всю эту красоту? — поразилась Гермиона, восхищённо глядя то на небо, то на своего парня.

— Нет конечно! — он усмехнулся уголками губ. — Это всё я уже давным-давно нафантазировал.

— Чем же ты тогда занимался?

— Оттачивал перевоплощение, — пояснил Драко. — Хотел нагнать тебя поскорее, чтобы не затягивать с...

— А... — Гермиона обиженно поджала губы. — Так ты уже знаешь свою анимагическую форму.

— Нет, — возразил он, очень довольный собой. — Я всегда хотел, чтобы ты мне сказала. Поэтому нарочно не смотрел на себя. Вообще.

— Я тебе не верю, — продолжала дуться Гермиона, хотя на самом деле ей было очень хорошо.

— В данном случае мне врать невыгодно, — возразил Малфой с улыбкой. — Так что там из меня получилось?

— Ты действительно не знаешь?

— Честно-честно!

— Снежный барс... — выдохнула Гермиона. — Безумно красивый, только очень худой...

Малфой рассмеялся очень легко, так что Грейнджер почему-то рассмеялась тоже.

— Ладно, постараюсь брать пример с Гойла, — фыркнул Драко, отсмеявшись. — Впрочем, я точно знаю, что худые парни заводят тебя больше толстых.

— Почему надо бросаться в крайности? — Гермиона прижалась к нему всем телом. — Просто ты правда совсем прозрачный стал. Так и заболеть недолго.

Драко согласно кивнул, согревая её теплом своих рук.

— Интересно, на кого из родителей ты больше похож со своей этой привычкой всё продумывать до мелочей и заранее? На отца?

Малфой ответил не сразу.

— Знаешь, — сказал он. — Как ни странно, в этом я похож на Снейпа. Видимо, он и впрямь мог бы быть моим отцом...

— Не... Ты слишком похож на Люциуса Малфоя, так что без вариантов, — пробормотала Гермиона довольно.

— Похож, — ухмыльнулся Драко. — Жаль, что у Снейпа не было своих детей. Мне кажется, он был бы хорошим отцом.

— Может быть, — задумчиво отозвалась Гермиона. — Хотя вот преподаватель из него получился всё же неважный.

— Для чужих, — уточнил Драко. — Слушай, а может, тогда Поттер? У него со Снейпом есть что-то общее!

Гермиона засмеялась.

— Дело в том, что Гарри — тоже точная копия своего отца, — пояснила она. — Только глаза мамины. У кого хочешь спроси...

— Хм... Заметила, мы снова говорим о Снейпе.

— На этот раз ты начал!

— Это ты задаёшь странные вопросы.

— Я любознательная.

— Любопытная.

Они посмотрели друг на друга и, застигнутые страстью врасплох, слились в долгом, томительно-сладком поцелуе.

До защиты работы по Трансфигурации оставалось лишь несколько дней. Даже Рон приналёг на учёбу. Все студенты ходили загруженные и немного отстранённые. Все, кроме Драко и Гермионы, хотя и они тоже всё время учились, почти не расставаясь. В "их" беседку никто уже даже не думал соваться. И они всегда сидели там, обложившись учебниками и напустив вокруг густого тумана. Теперь не проходило и дня, чтобы влюблённые не предавались страсти, забывая обо всём на свете.

Накануне защиты их работа была полностью готова, осталось только распределить текст доклада, чтобы сделать его максимально эффектным, хотя и так ясно было, чьё выступление оставит неизгладимое впечатление. Драко и Гермиона увлечённо спорили, кто какую часть будет представлять, но даже этот спор доставлял обоим невероятное удовольствие.

В перерыве Гермиона едва успела потянуться, как Драко вдруг легко скользнул под стол и, устроившись там, самозабвенно принялся ласкать её колени, постепенно поднимаясь всё выше. Гермиона зарделась, прикрыла глаза и податливо развела ноги, пропуская его. Но Драко, вместо того, чтобы действовать, как обычно, отодвинул своими длинными пальцами её белье и коснулся языком жаждущей удовольствия промежности. Гермиона ахнула от неожиданности, но Малфой не умел быть спонтанным — он всё давно решил и теперь действовал уверенно, заставляя её стонать от наслаждения. Гермионе было так хорошо, что, забыв обо всём на свете, она запустила пальцы в белокурые волосы Драко и запуталась в них, потягивая импульсивно в приступе максимального счастья.

— Это было... Ох, что это было? — выдохнула она, немного придя в себя. Ей хотелось свести ноги, и немного неловко было оттого, что Драко продолжал покрывать короткими поцелуями внутреннюю сторону бёдер.

— Эксперимент, — отозвался Малфой смазанно. — Нереальный эксперимент.

Он, наконец, вылез из-под стола и посмотрел на Гермиону немного пьяно. Она порывисто бросилась к нему и впилась губами в его губы. Сейчас их вкус был немного странным, но всё же приятным, и Гермиона долго не хотела отпускать его, а Драко и не порывался высвободиться.

— Теперь моя очередь, — хитро сказала Грейнджер, густо краснея. С этими словами она потянулась к ремню на его брюках.

— Нет, — он перехватил её руки и сжал в своих ладонях. — Не надо.

— Почему? — искренне удивилась Гермиона, ловя себя на том, что ей действительно хочется этого.

— Есть и другие способы, — пожал Драко плечами.

— Снова твои загоны? — прищурилась Грейнджер, и он отвёл взгляд. — Даже знать не хочу, что на этот раз.

— Да ничего особенного...

— Малфой, — её тон стал непререкаемым. — Сейчас я сделаю тебе минет, а ты будешь сидеть... или стоять и получать удовольствие. И только попробуй возразить!

Он густо покраснел, сглатывая почему-то. Больше ничего не говорил — только помог ей расстегнуть брюки.

Член Драко казался возбуждённым до предела, и Гермиона плотоядно приняла его, наслаждаясь удовольствием Малфоя едва ли не больше, чем собственным. Иногда она смотрела снизу вверх на его лицо с искусанными губами — он прикладывал немало усилий, чтобы снова бороться с чем-то в себе, но растянуть спор с собой надолго ему не удалось — Драко кончил, содрогаясь от оргазма. Его глаза широко раскрылись...

— Чёрт, Грейнджер, никогда так больше не делай, — выдохнул он, опускаясь на пол рядом с ней.

— Да ты можешь нормально объяснить, что на этот раз не так?! — воскликнула Гермиона с досадой.

— Я очень тебя люблю, — Малфой обнял её за плечи. — Минет — это как-то унизительно... Короче, обойдусь.

Гермиона ничего не сказала. Почему-то ей было обидно. И она злилась на себя за это, ведь, в сущности, Драко думал о ней, отказывая себе в чём-то.

— В нашей работе есть одно слабое место, — сказал Драко, возвращаясь за стол. — Соотношение анимагической формы и формы патронуса.

— Да уж, — кивнула Гермиона. — Скитер, конечно, подтвердила, что стала анимагом уже после того, как выбрала профессию журналиста, так что наше предположение верно, но этого мало.

— Заметь, у нас обоих форма патронуса и анимагическая форма отличаются, — Драко искал, от чего оттолкнуться.

— Кстати, — вдруг задумалась Гермиона. — На нашем факультете все просто в восторге от твоего патронуса, и Рон даже...

— Моё самолюбие почивает на лаврах, — Драко улыбнулся.

— Интересно, о чём ты думаешь, когда творишь такое потрясающее волшебство? — Гермиона завистливо вздохнула.

— О том, что ты любишь меня, — спокойно ответил Драко.

— Да брось! — Гермиона хихикнула кокетливо.

— Я серьёзно, — Малфой и впрямь не смеялся. — Сначала я просто представил это, как ты советовала, думая, что в реальности такое вряд ли возможно, а теперь... Очень надеюсь, это никогда не станет лишь счастливым воспоминанием.

— Тогда понятно, откуда у твоего пегаса такие крылья, — проговорила Гермиона мечтательно. — А что если...

Она вскинула палочку и задумалась ненадолго.

— Экспекто Патронум! — с конца её палочки сорвался пучок искр, которые разметались по беседке, преобразуясь в невероятную птицу с роскошным оперением, чем-то напоминающую феникса, но в то же время отличающуюся от него.

— Ничего себе! — восторженно воскликнул Драко. — Прямо жар-птица какая-то! Как тебе это удалось?

— Я просто изменила воспоминание, — скромно потупилась Гермиона. — Если думать о чём-то, связанном с тобой...

— Погоди-ка, — Малфой зарылся в свои записи, — получается, что форма патронуса может меняться не только из-за серьёзных потрясений. Она напрямую зависит от тех воспоминаний, которые ложатся в основу заклинания. Выходит, истинной формы патронуса на самом деле не существует! Просто чаще всего люди используют одни и те же воспоминания, ведь это удобно — как привычка...

— Из твоих рассуждений следует, что форму патронуса можно менять хоть каждый день, — Гермиона покачала головой. — Не думаю, что это возможно.

— Легко проверить, — возразил Драко, в котором разбушевался дух исследователя. — Ты можешь попробовать использовать попеременно то одно, то другое воспоминание. Опыт у тебя уже есть. Если моя теория верна, то у тебя будет уже два патронуса!

Грейнджер хмыкнула неопределённо, снова задумалась и опять взмахнула палочкой:

— Экспекто Патронум! — бесформенный пучок искр возвестил о том, что Драко ошибся.

— Воспоминание должно быть самым сильным, наверное, — пожала плечами Гермиона. — Сейчас ты для меня слишком важен, и всё остальное кажется несущественным, поэтому...

— Я тебя люблю, — Драко притянул её к себе и поцеловал так нежно, как только мог.

Через полчаса самозабвенных поцелуев, влюблённые вернулись к третьей главе их общей работы.

— Значит, что мы имеем, — Драко ухмыльнулся уголками губ, думая явно о чём-то постороннем. — Форма патронуса может считаться стабильной лишь до известных пределов. А вот анимагическая форма...

— Нигде не сказано о том, может ли анимагическая форма меняться, и в рамках этой итоговой нам тоже не удастся проверить это — защита уже на носу, — Гермиона снова пробежала глазами по тексту главы.

— Значит, будем говорить о том, что знаем наверняка, — вздохнул Драко.

— Мне кажется, можно было бы вернуться к этой теме уже в Академии... — Гермиона осеклась, глядя на Малфоя виновато.

— Нет проблем, — усмехнулся он невесело. — Я бы, например, приезжал к тебе иногда, если бы ты захотела. И я могу помогать тебе в исследованиях.

— Драко, — Гермиона внимательно посмотрела ему в глаза. — Мы обязательно сделаем, что в наших силах, чтобы у тебя была возможность учиться дальше.

Малфой лишь неопределённо кивнул, а потом вдруг добавил:

— Я сделаю, что возможно. Я хочу быть с тобой, знаешь, — он закусил губу. — И даже если в этом я похож на Уизли, что ж — плевать...

Больше они в этот день не вернулись к учёбе, полностью погрузившись друг в друга до самого вечера.

На следующий день Гермиона встала пораньше, чтобы привести себя в порядок. Ей хотелось выглядеть просто сногсшибательно, и неважно, что подумает об этом Джинни, которая внимательно наблюдала за ней, но сама не прихорашивалась вовсе.

— Поразишь всех сегодня? — спросила Джинни, когда Гермиона в сотый раз заставила большое зеркало выдать очередной комплимент по поводу её внешности.

— Поразим, — уверенно поправила Гермиона, и Джинни фыркнула.

— Ты знаешь, что Лаванда снова бегает за Роном? — она понизила голос, пользуясь тем, что Браун была в душе.

— Удачи ей, — Гермионе было всё равно, и Джинни обиженно надула губы.

— Я тоже думаю найти кого-нибудь, — сообщила она запальчиво.

Гермиона улыбнулась:

— Конечно, это было бы просто здорово.

— Как думаешь, Гарри возьмёт меня с собой на Канары летом? Думаю зажечь с каким-нибудь магглом...

Это выглядело даже слишком очевидно, и Гермиона вздохнула. Почему-то она вспомнила их с Драко беседу о дружбе и решила не повторять больше ошибок.

— Джинни, — произнесла она осторожно, рискуя нарваться на бурю негодования, — даже если ты хочешь вернуть Гарри, не надо спешить. Дай ему время. Своим напором ты только всё испортишь, и он вообще не захочет общаться.

Джинни часто заморгала, не ожидая такой отповеди, и из глаз её потекли слёзы.

— Ты такая же... как твой Малфой! — в сердцах крикнула она. — Мне нужна поддержка! Я думала, ты захочешь снова стать моей подругой! А ты...

— А я всё ещё твоя подруга, — возразила Гермиона тихо, стараясь заглянуть Джинни прямо в глаза. — Просто друзья на то и есть, чтобы говорить правду, а дать тебе ложную надежду может и враг.

Джинни оттолкнула её и отвернулась к окну, за которым бесновались птицы, радуясь очередному тёплому, почти уже летнему дню. Гермиона не стала настаивать на своём обществе, полагая, что Джинни нужно всё как следует обдумать. Возможно, позже она сама поймет. Грейнджер кивнула своим мыслям, ещё раз посмотрела в зеркало, поправила причёску и вышла из спальни. Сегодня был очень важный день.

Студенты нервно жужжали, повторяя тексты докладов. Гарри казался ещё более растрёпанным, чем обычно. Рон нервничал, на его лице возникли красные пятна, а веснушки поблёкли. Паркинсон и Забини что-то возбуждённо обсуждали. И только Драко и Гермиона казались спокойными.

МакГонагалл появилась у дверей класса в сопровождении двух пожилых волшебников: женщины в остроконечной шляпе и круглого мужчины, лысого, как шар для боулинга. Мужчина постоянно вытирал лысину платочком.

— Комиссия... — пронеслось эхом по коридору, и студенты притихли, пропуская небольшую процессию.

Какое-то время за дверями класса Трансфигурации было тихо. Потом послышался шорох и звук передвигаемой мебели — МакГонагалл готовила кабинет для защиты итоговых работ. Студенты перешёптывались, снедаемые волнением.

Наконец, в коридоре появился профессор Флитвик в сопровождении ещё одного человека в больших очках с толстым блокнотом в руках.

— Кто это? — прошептала Лаванда.

— Откуда я знаю, — пожал плечами Рон.

— Это представитель Министерства, — тихо заметил Гарри. — Посмотрите на подкладку его мантии.

— Что тут забыли министерские? — недовольно проворчал Забини.

— Это к нам с Гермионой, — пояснил Малфой, внимательно разглядывая спутника Флитвика. — Будет регистрировать нас.

— Вы что, женитесь? — изумлённо спросила Булстроуд, и Паркинсон захихикала, а за ней и Блейз с Драко.

— Регистрировать наши анимагические формы, — пояснил Малфой, и Миллисента сконфуженно покраснела.

В это время дверь класса открылась, и МакГонагалл пригласила студентов зайти. Зашита началась.

Драко и Гермиона стояли рядом и внимательно слушали доклады товарищей. Малфой периодически помечал что-то в своём любимом дорогом блокноте и иногда, если тема была действительно интересна ему, задавал вопросы. Гермиона бросала на него восхищённые взгляды и судорожно соображала, что можно предпринять, чтобы Драко всё же взяли в Академию Магии в Нюрнберге. Сама она не делала пометок, но про себя зафиксировала, что итоговая работа Пэнси оказалась куда глубже, чем изыскания Забини или Нотта, которых она всегда считала одними из лучших на факультете Слизерин.

Рон отчаянно пытался "продать подороже" свои откровенно скудные знания, и МакГонагалл смотрела на него недовольно и даже немного разочарованно.

А вот работа Гарри удивила Гермиону нестандартностью подхода. Точнее, тем, какие объекты он выбрал для преобразования из плоских в объёмные. Зная его слишком хорошо, Грейнджер никогда не подумала бы, что Поттеру может прийти в голову превращать круги в мыльные пузыри. Но это было только начало, потому что в конце доклада Гарри мастерски превратил тиару Ровены Когтевран, нарисованную в книге, в настоящее украшение. Такая работа не могла не произвести впечатление на публику, и профессор МакГонагалл улыбалась, а круглый волшебник с лысиной умильно промурлыкал что-то про то, что Гарри не зря носит гордое звание героя.

Услышав это, Малфой презрительно фыркнул и покраснел, и Гермионе вдруг очень захотелось, чтобы поскорее настала их очередь выступать.

И вот их час пробил.

Драко и Гермиона блистали. Они устроили у кафедры две ширмы, за каждой из которой лежал дополнительный комплект одежды, нужный после перевоплощения. К их выступлению подтянулись и студенты с других курсов, так что яблоку упасть негде было. Стоял такой шум и гам, что Гермионе с трудом удавалось перекрикивать взбудораженных товарищей. Драко не стал напрягаться — он сразу применил усиливающее заклятие к своему голосу, и все притихли, едва ли не оглушённые.

МакГонагалл слушала очень внимательно и задавала по ходу их выступления вопросы, но было совершенно очевидно, что директор довольна.

И вот, наконец, настал момент, которого все так долго ждали. Драко и Гермиона переглянулись, кивнули друг другу и начали перевоплощаться. В классе воцарилась тишина — все следили за ними, затаив дыхание. Потом вдруг послышались аплодисменты: сначала жидкие, но постепенно переходящие в овации. Все хлопали в ладоши и даже свистели, как на трибунах над квиддичным полем, и расступались, пропуская бурую лисицу с пушистым хвостом и поджарого снежного барса.

— Сюда, молодые люди, сюда, — сотрудник Министерства открыл свой блокнот и стал методично заносить в него данные сначала по Гермионе, а затем по Драко. Он попросил их обоих повернуться к нему и так, и эдак, а Малфою велел подать лапу, на которой сквозь шерсть едва различимо виднелась Тёмная метка.

Когда с формальностями было покончено, Драко и Гермиона совершили ещё один круг почёта и с достоинством скрылись за ширмами, чтобы вернуться в человеческий облик, одеться и предстать перед публикой.

— Молодцы! — кричали товарищи.

— Круто!

— А вы видели, какой у Малфоя патронус? — вдруг заорал кто-то из гриффиндорцев.

— Драко, покажи!

— Покажи! — кричали отовсюду студенты, воодушевлённые не на шутку.

— Давай вместе, — предложил Малфой Гермионе. Она лишь кивнула, и в классе все снова стихли, когда пегас и дивная птица возникли и исчезли в серебристой дымке.

— Это триумф, дорогие мои, — МакГонагалл улыбалась. — "Превосходно"! Вы отлично поработали!

Стало совсем уж жарко. Солнце припекало, и Гермиона выбралась к озеру, чтобы освежиться и отдохнуть. Она была одна, потому что Драко задержался в классе после окончания защиты по просьбе МакГонагалл.

"Прикладная Анимагия" Фергюссона лежала у Гермионы на коленях. Она смотрела на книжку с нежностью. Пора было расставаться, но Грейнджер почему-то жалко было нести Фергюссона в библиотеку — таким близким он стал для неё. Гермиона закрыла глаза, вспоминая всё, что произошло с ней за последний семестр. Она думала о том, что стоит на пороге совершенно новой жизни, такой же яркой, как краски раннего лета.

— Не будешь скучать по своей выдре? — Гарри присел на траву рядом с ней.

— И не подумаю, — хихикнула Грейнджер, и Поттер тоже улыбнулся.

— Как думаешь, если я скажу Луне, что она нравится мне...

— А она тебе нравится? — уточнила Гермиона, и Поттер покраснел.

— Ты же знаешь, она странная. Есть в ней что-то... Я давно заметил.

— Это она придумала мыльные пузыри и трюк с тиарой, — догадалась Грейнджер, и Гарри покраснел.

— Ну да, — кивнул он немного рассеянно. — Так что ты думаешь?

— Драко считает, что у тебя другие предпочтения, — тихо пробормотала Гермиона, давая понять, что нет смысла завязывать отношения с девушкой, если не уверен в своих чувствах.

Гарри неопределенно хмыкнул.

— Думаю, я как-нибудь справлюсь со всем этим, — произнёс он загадочно. — К тому же Малфой склонен переоценивать некоторые вещи.

— Драко...

— В смысле? — не понял Гарри.

— У него такое красивое имя... — Гермиона мечтательно закрыла глаза.

— Да ну тебя, — усмехнулся Поттер, отводя взгляд.

А Гермиона улыбалась, ожидая возвращения Малфоя. Сейчас ей было вовсе не важно, что думает Гарри.

Наверное, Золушка чувствовала себя именно так. Или Рапунцель? Гермиона точно не знала, но ощущения её были столь яркими, что она буквально не находила себе места.

Летнее солнце усаживалось поудобнее в розоватую дымку на горизонте. В Большом зале гремела музыка только что начавшегося выпускного бала. А Гермиона стояла на самой вершине Северной башни и с замиранием сердца ждала. На ней было надето фантастическое платье цвета слоновой кости, заказанное по тому, что уцелело из каталогов Джинни, поскольку спасти удалось только раздел вечерних нарядов. Тугой лиф, подчёркивающий грудь, пышная юбка, на которой то тут, то там мерцали блёстки, словно крошечные звёздочки. Платье настоящей принцессы... Туфли на высокой шпильке, затейливая причёска с выпущенными локонами — Гермиона была неотразима. Но, пожалуй, совершенство ей придавал румянец, такой, который нельзя создать при помощи даже самого искусного макияжа: румянец волнения и надежды.

Гермиона ждала. Специально усилила заклинанием зрение и вглядывалась в подступающие сумерки, и сердце ёкало каждый раз, стоило кому-то показаться внизу, у ворот.

Малфой не отправил патронуса, как делал это обычно, и Грейнджер томилась неведением, покрепче сжимая перила, отделяющие смотровую площадку от бездны. Как же захватывало дух!

Минуты тянулись мучительно долго. Гермионе казалось, Малфой давно должен был вернуться, но солнце уплыло уже на покой, вечер окутал пейзаж вокруг густой сизой дымкой, а Драко...

Она заметила его сразу, стоило воротам открыться. Сердце совершило кульбит, и Гермиона бросилась вниз по лестнице, рискуя сломать если не шею, то ногу. Но сейчас ничто не могло её остановить. Едва сбежав вниз, Гермиона ненадолго остановилась, переводя дух. Мимо проскользнуло несколько когтевранцев, окинувших её сальными взглядами. Грейнджер поправила причёску и устремилась вперёд — к дверям. Попадавшиеся на её пути студенты смотрели ей вслед восхищённо, а иногда и завистливо, искренне желая пережить хоть десятую долю того, что чувствовала сейчас Гермиона.

Они встретились на площадке у фонтана. То тут, то там вспыхивали цветом Слизерина крошечные светлячки. Где-то на опушке Запретного леса вдруг закуковала кукушка и внезапно стихла.

— Драко! — Гермиона провалилась в его объятия, и какое-то время влюблённые стояли молча, наслаждаясь тем, что они есть друг у друга. — Драко... Почему ты не отправил патронус?!

Гермиона легонько оттолкнула его и заглянула в усталые серые глаза.

— Я хотел, чтобы ты узнала от меня лично, — Драко покраснел. — Ты прекрасна!

— Это не то, что я хотела услышать, знаешь ли, — одёрнула нетерпеливо Грейнджер, но вдруг смутилась. — Извини, я не... Мне очень приятно.

Малфой усмехнулся, чуть скривив уголки губ, и, хитро прищурившись, торжественно произнёс:

— Гермиона! Мне бы хотелось уведомить тебя о том, что перед тобой стоит не просто Драко Малфой — Пожиратель Смерти, а официально признанный Министерством обладатель гранта на исследования в области Зельеварения!

Грейнджер ахнула, а Малфой протянул ей свиток, украшенный крупной печатью Министерства.

— Это же... Это просто здорово! — Гермиона взяла свиток. — А приговор? Ты же ездил на оглашение приговора.

— Условный срок, — Драко незначительно махнул рукой. — Взгляни, — сказал он почти шёпотом, касаясь нежно руки Гермионы, которой она сжимала свиток.

Грейнджер понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы прочесть.

— О Мерлин... — только и смогла выдохнуть она, прежде чем заключить Драко в объятия.

Они целовались, забыв обо всём на свете. Теперь уже точно не существовало ничего, что могло бы разлучить их.

— И всё же, — спросила Гермиона, когда поцелуй закончился. — Как тебе удалось убедить Визенгамот дать разрешение на учебу в Академии Магии? И этот грант...

— Помнишь, после защиты итоговой по Трансфигурации меня попросили задержаться в классе? — улыбнулся Малфой. — Я имел интересный разговор с комиссией. Зелье от ликантропии... Если смогу представить эффективное средство раньше французских зельеваров, получу ещё столько же. Они были действительно впечатлены... работой Снейпа.

— Не скромничай! — пылко возразила Гермиона. — Ты взял его исследования за основу, но и сам продвинулся, и очень существенно!

— Наверное, — Драко пожал плечами. — В любом случае Снейп снова помог мне, и я обещаю, что буду работать до умопомрачения, но добьюсь лучшего результата в кратчайшие сроки! Кстати, говорят, в Академии крутая лаборатория! Так что не вздумай завалить вступительные!

— И не надейся! — с достоинством выдала Гермиона, чуть краснея от счастья. — Вот увидишь, мой балл будет выше твоего!

— Хорошо бы, — Драко нежно обнял её. — Ведь я уже практически прошёл...

— Тебе и тут удалось выкрутиться! — искренне поразилась Гермиона. — Ты невозможен!

— Приходится, иначе мне нечего делать рядом с такой девушкой, как ты!

Они крепко обнялись.

Уже совсем стемнело, и Гермиона поёжилась от ночной прохлады.

— Пойдём? — прошептала она. — Научишь меня танцевать вальс...

— Пойдём, — кивнул Драко, накидывая на её плечи свою мантию. — Без нас там явно скучно.

— Кстати, — вдруг вспомнила Гермиона, проходя в открытую перед ней дверь. — Я тут подумала, ведь Снейп...

— Давай хоть этот вечер проведём без него, — поморщился Малфой так уморительно, что Грейнджер тут же забыла, что хотела сказать, и счастливо засмеялась.