Вернись на миг (джен)

Олег, все также держа в левой руке странный цилиндрик, правой медленно расстегнул нижние пуговицы пальто и, не сводя с брата внимательного взора, откинул полу. С наслаждением наблюдая, как расширились от удивления и ужаса его глаза.

На талии Олега прямо поверх тонкого свитера красовался, так называемый, пояс смертника. Широкое пальто полностью его скрывало, лишь спереди немного выпячивалось вперед и создавало впечатление небольшого «животика».

Розов опустил полу и застегнул пуговицы.

— Я вижу на твоем лице достаточный аргумент для согласия поехать со мной.

— Что? — не сводивший глаз с цилиндрика Валерий ничего не разобрал. Теперь он понимал, что это, и понимал, что произойдет, если Олег отпустит палец. — Что ты сказал?

— Что ты поедешь со мной. Где твои вещи? Плащ где?

— В ш...шкафу.

— Доставай и одевайся.

Подойдя к шкафу вместе с братом, Олег, отведя левую руку подальше, правой ощупал карманы плаща — на всякий случай.

— Одевайся.

Они вышли молча. Олег пригрозил отпустить кнопку в тот же миг, если заметит хоть какую-либо попытку Валерия дать сигнал секретарше. Мария лишь удивилась, что шеф, кажется, не очень брату рад, и расстроилась, что по возвращении он обязательно ее отчитает.

* * *

— Граничев, Граничев... где-то я его видел... — бормотал Дакар, задумавшись. Где же он видел эту фамилию? Совсем недавно попадалась...

— Дакар, ты там уснул?

— Багира, сейчас, секунду, — вскинувшись, проговорил Илья в гарнитуру и уже потянулся к клавиатуре, чтобы ввести фамилию в строку поиска базы данных, когда вдруг вспомнил.

Полицейские сводки!

Несколько кликов мышки и...

Багира зашла в ИВЦ ровно в тот момент, когда Илья уже отмер от шока и собирался с духом — как сообщить такие новости.

— Баги...

— Я уже здесь, — Рита подошла к Илье. — Ну? Нашел? Есть адрес?

— Он... он найден мертвым... в своей квартире. Убит неделю назад...

* * *

Кот и Физик, встретившиеся в лаборатории, в которую каждый из них относил привезенную с собой «бомбу», теперь вместе с девушками ждали в комнате отдыха дальнейших распоряжений начальства. Вот только начальство странным образом не торопилось, хотя из разговора Багиры с Приговым Сереге показалось, что какие-то изменения появились и, вроде как, можно будет что-то предпринять.

Мура и Ума сидели притихшие. Никто не разговаривал, не шутил.

Все изменилось.

В разгар летнего, жаркого, ясного дня вдруг выключили солнце. Навсегда. Больше никогда не будет светло и больше никогда не согреться.

Здравый смысл подсказывал, что когда-нибудь со временем это ощущение пройдет. Но мысль эта была слишком призрачной и туманной, а впечатление наступившей темноты — слишком полным.

Некое подобие разговора возникло, лишь когда Кот произнес, как будто рассуждая вслух, о том, каково придется Бате, когда он вернется. Мура тут же возмутилась запретом Пригова звонить Булатову, на что Серега по привычке спокойно разъяснил ей, к чему это может привести — приехать он не сможет, раз Пригов его не отзывает, и только изведется без возможности поддержать ни их, «смерчей», ни, главное, Багиру. Мура согласилась, но все равно очень сочувствовала командиру. Впрочем, сочувствовали все. И не только Булатову. «Интересно, где он и чем именно занят», — проговорила Ума, на что Кот, чуть улыбнувшись, тут же ответил: «Как обычно — мир спасает». И лица остальных чуть посветлели — от того, что это было чистой правдой.

Всем четверым хотелось есть, точнее, их желудкам, и, перекинувшись парой фраз, ребята выяснили, что все дружно не завтракали — не полезла еда в горло никому в это тяжелое утро. Вроде бы и надо поесть, тем более, что все очень надеялись, что остаток дня пройдет в работе, когда будет не до еды, но идти в столовую — на обозрение всего КТЦ — не хотелось, да и времени не было, вдруг их дернут еще только на полпути.

Мура включила чайник, выставила на стол четыре чашки, а Ума молча достала из своего шкафчика стратегический запас печенья.

— Откуда такие запасы? — без энтузиазма поинтересовался Серега.

— На всякий пожарный, — тихо ответила Олеся.

О том, что пожарным случаем как правило оказывался вечно голодный Бизон, Ума промолчала. Как и о том, что запас этот был рассчитан именно на него. А рядом в шкафчике лежала любимая Женькина шоколадка и любимые Физиком орешки. Только для Васи не было приготовлено ничего особенного, но лишь по той причине, что Кот абсолютно всеяден и может с равным удовольствием поглощать все, что ни дадут.

Олеся до ужаса обожала свою новую семью. До ужаса потери. Только обычно она боялась потерять их из-за того, что ее рано или поздно выгонят. И совсем никак не ожидала, что потерять можно вот так — совсем, абсолютно, физически. Она есть, она в «Смерче», а одного из них больше нет. Совсем. Абсолютно. Физически.

О том, что нет именно Бизона, Ума думать себе запретила. Она ни за что не примет его смерть. Он не умер. Не мог. Его просто нет рядом. Он уехал. Очень-очень надолго.

Почему любимый лимонный чай такой безвкусный? И почему к печенью так никто и не притронулся, хотя все хотели есть?

К вдруг вошедшей Рите обернулись все.

— Баринчук сообщил имя своего сообщника, но тот убит, еще неделю назад, — Багира устало опустилась в кресло и швырнула на спинку дивана снятую куртку.

— И что теперь? — спросила Мура.

— Через десять минут соберемся в переговорной и решим. Дакар там что-то пытается найти, — Рита подняла взгляд на Кота и без паузы спросила: — Кот, у тебя градусник есть?

— К...какой градусник?

— Которым температуру измеряют, — нетерпеливо пояснила Рита. — У тебя его не может не быть. Ты слишком не любишь наших врачей. Значит, должен иметь средства, позволяющие определять собственное состояние без медицинского вмешательства.

Вася лишь хлопал глазами. Впрочем, остальные тоже.

— Кот, дай градусник! — не выдержала Багира.

Что-то было в ее тоне такое, что тот решил просто молча подчиниться. Вроде как его не ругают... Вася молча достал градусник из своего шкафчика и молча протянул Рите. Затем широко распахнутыми глазами наблюдал, как Багира — тоже молча и ничего не объясняя — отдернула футболку и засунула градусник под мышку.

— Рита... — встревожено произнес Серега и поднялся.

— Физик, угомонись. Просто простуда. Не больше тридцати семи с чем-то, просто хочу убедиться.

Серега сел обратно, но не сводил с нее тревожного взгляда.

Никто из остальных присутствующих не знал, что «угомонись» означало не «не надо за меня беспокоиться, я в порядке», а «да, из-за вчерашнего, но это только простуда».

«Идиот! Почему я ее не увел оттуда? Ведь видел же, как она легко одета, видел, как она дрожала от холода!»

Пока она измеряла температуру, Серега поймал Ритин взгляд. «Я должен был тебя увести!» — «Не придумывай. Ты же знаешь, что я не ушла бы».

Мура предложила чай, но Рита отказалась — и к Пригову скоро идти, и температура еще больше поднимется.

Багира вытащила градусник, произнесла: «Ну вот, всего тридцать семь и шесть», стряхнула поднявшуюся ртуть, протянула градусник обратно Коту — чем немало того удивила — и внимательно оглядела каждого.

— Я надеюсь, никому не надо объяснять, что никто сейчас ничего не видел и не слышал?

Тон был слишком безапелляционным, чтобы они посмели хоть как-то возразить. Возражения были и у Кота, и у Физика, но оба понимали, что Багира их слушать не станет. Что касается девушек, они не были обременены стремлением мужской половины группы защищать и оберегать женщин, и к тому же не хуже парней понимали, что остановить Багиру невозможно.

Невысокая температура — еще не повод не участвовать в операции, в которой на кону слишком много личного, но генерал-майору о недомогании Багиры знать не нужно, это понимали все.

— Ладно, идемте, Пригов с Дакаром уже ждут наверно.

В переговорной не оказалось никого. Рита, раздраженно вздохнув, одела болтавшийся на проводе наушник и, нажав кнопку вокса, поинтересовалась у Дакара, где он и где Пригов.

— Багира... Мы в ИВЦ... Только что взорвался бизнес-центр...

* * *

Сорокин остановил машину ровно там, откуда босс в первый раз показал ему бизнес-центр «Винст» — огромнейшее, высоченное здание, настоящий небоскреб. «Прямо как в Америке!» — восхищенно думал Паша и ему даже становилось жаль уничтожать такую красоту. Но он тут же с восторгом представлял, с каким грохотом эта махина рухнет вниз — и восхищенно замирал: это тоже будет очень красиво!

Небоскреб был от них примерно в трехстах метрах. Двести из них занимала непосредственно прилегающая к нему территория, все еще обнесенная строительным синим забором. Вокруг бизнес-центра планировалась большая парковка, она еще не была доделана — даже не начиналась делаться, заминкой с бюрократическими согласованиями и было обусловлено приостановление работ.

Остальные сто метров представляли собой небольшой сквер, в котором по проекту планировалось высадить деревья, соорудить места отдыха и прочее. Сейчас это был обычный голый пустырь.

Вид на сцену будущих событий открывался впечатляющий.

Здание было полностью построено, но еще не передано будущим владельцам. Пока оно еще принадлежало строительной компании и именно на это был рассчитан весь мстительный план Олега. Генеральный директор сей строительной компании в данный момент сидел на заднем сидении со связанными руками, связанными ногами и заклеенным скотчем ртом.

Пока он ничего еще не понял, но боялся. Боялся, потому что знал брата. Боялся, потому что трудно не бояться, сидя в одной машине с человеком, обвязанным поясом смертника. В том, что бомба на поясе настоящая, Валерий не сомневался ни секунды.

— Ну что, братишка, готов к незабываемым впечатлениям? — усмехнулся Олег и развернулся к брату. Тот подозрительно на него поглядывал, с беспокойством переводя взгляд то на Пашу, который лишь радостно ухмылялся, то на свой небоскреб, который, увы, ничем не мог ему объяснить, что конкретно происходит.

Ужасное, невозможное подозрение в сумбурной и очень плохо соображающей сейчас голове Валерия было. Но оно было таким ужасающим, что он старался о нем не думать.

— Не готов? — деланно расстроился Олег. — А знаешь, я тоже не был готов оказаться за решеткой. Так что ты на меня, Валера, не злись. В том, что сейчас будет, виноват только ты сам.

Олег молча взглянул на Пашу и кивнул, тот с неким трепетом достал из нагрудного кармана маленький пульт. Олег взял его из Пашиной руки и показал брату.

— Догадываешься?

Те самые, ужасающие и невозможные подозрения, терзавшие Валерия все время, как он понял, куда они едут, похоже, начали сбываться. Теперь он тяжело и часто дышал, таращил огромные глаза на брата и что-то мычал.

— Ты просишь меня не делать этого? — любезно улыбнулся Олег.

Тот активно закивал, но тут же перестал — слишком понятной была эта напускная любезность.

Теперь он яростно рычал, насколько позволял заклеивающий рот скотч, ерзал на сиденье, пытаясь освободиться. Олег с улыбкой человека, получающего истинное наслаждение, за этим наблюдал.

— До скольки мне сосчитать, Валер? — о, каким нежным и медовым был его голос! Сколько ужаса он добавлял и так бьющемуся в бессилии брату.

— Не знаешь? А я знаю. До семи. За каждый год, проведенный мною в тюрьме. Раз. В самый первый год я мечтал только об одном — что я выйду и убью тебя. Два. Во второй год я начал мечтать отобрать у тебя бизнес. Наш бизнес, Валера. Три. В третий год я мечтал отобрать у тебя бизнес и твою жену. Чтобы у тебя не осталось ничего и никого. Как ты не оставил мне, как ты лишил меня всего, — несмотря на суть произносимого, голос Олега звучал безразлично ровно, таким голосом судьи зачитывают приговор. — Четыре. В четвертый я точно решил украсть твоих детей и заставить тебя долго мучиться, выплатить огромный выкуп и... Что с ними сделать я не придумал, — вот в этом Олег беззастенчиво врал, мыслей о жене и детях брата у него не было вообще, но сейчас ему нужны были любые способы напугать того еще сильнее. — Пять. В пятый год я узнал, что ты построил ту гостиницу, о которой мы с тобой мечтали. Шесть. В шестой год я внимательно следил за судьбой твоей так бурно развивающейся компании. И тогда принял окончательное решение. С-с-сем-м-мь. Ты закончил строительство «Виста» ровно в срок, как будто знал, что надо успеть к моему освобождению. Молодец.

Олег, не сводя с Валерия глаз, нажал на кнопку. И только насладившись выражением беспредельного ужаса на лице когда-то близкого человека, повернулся посмотреть на свое же творение. Впрочем, и не поворачиваясь, он уже слышал, что все пошло, как надо.

Конечно же, он расположил взрывчатку у несущих стен, дабы нанести максимальные повреждения. Огромная махина рухнула не вся — на всю понадобился бы весь склад ныне покойного Граничева, но нанесенные повреждения были таковы, что перестраивать необходимо было все здание заново.

Затраты на разбор руин, затраты на новые материалы, неустойка будущим владельцам… Сколько там нолей у всей этой суммы, Олега не очень интересовало. Много — и это главное.

Он, улыбаясь, смотрел на клубы пыли и дыма. От взрывов и грохота падающего бетона сработали сигнализации десятков машин в округе. И теперь эта завывающая на все лады какофония звучала музыкой в ушах Олега.

Он не замечал, как голова раскалывается от боли — несмотря на дексаметазон, который должен был снизить симптомы.

Впервые он не чувствовал боли.

Он был счастлив.

Продолжая зажимать в левой руке пульт от бомбы на поясе, Олег правой рукой достал мобильник брата, опустил стекло и выкинул телефон из машины. Паша проводил разочарованным взглядом дорогой смартфон и вздохнул, так и не решившись возразить.

— Поехали, — приказал босс.

* * *

О том, что взорванный бизнес-центр не был введен в эксплуатацию и еще находился на стадии завершения строительства, Багира (а за ней примчались все «смерчи») узнала только в ИВЦ. А за то, что за несколько шагов от переговорной она успела в ужасе представить сотни погибших и десятки погребенных под завалом людей, сегодняшний начальник ИВЦ получил заслуженный подзатыльник.

Рита направилась к своему рабочему месту, по пути интересуясь, что уже известно. Пригов изучал какие-то бумаги, «смерчи» остались у входа — дабы не мешать, но уходить не собирались.

— Здание будущего бизнес-центра «Винст», — наученный горьким опытом и ноющим теперь затылком Дакар докладывал с точностью подбирая слова, — построено строительной компанией «R.V.A.». Генеральный директор компании — Розов Валерий Алексеевич, брат Розова Олега Алексеевича.

— Я сейчас читаю материалы дела, по которому осудили Олега Розова, — заговорил Пригов. — Тут интересная картинка складывается. Валерий давал против брата показания в суде.

— Ты думаешь, это месть?

— Вполне может быть, — пожал плечами генерал. — Причем, не обязательно за показания. Не только за них. Адвокат Розова настаивал на том, что дело сфабриковано, улики подтасованы и прочее.

— Ну, это обычная практика, многие адвокаты так говорят.

— А если это правда? Все там слишком гладко... Если дело сфабриковано руками брата — вот тогда Розов должен мстить по-крупному. Что он и делает.

— Тогда он может и убить... — задумалась Багира. — Дакар, ты выяснил, где находится Валерий?

— Да, только что, — голос Ильи был немного растерян. — Он находится недалеко от взорванного здания. Причем, находился там еще до момента взрыва...

— Выведи карту на экран.

Багира и Пригов изучали карту, на которой зеленым огоньком мигала точка, обозначавшая местоположение телефона Валерия Розова. Кот и Физик, не удержавшись, подошли поближе.

— Я там проезжал не так давно, — заговорил Кот. — Телефон находится в таком месте, откуда очень удобно отправить сигнал, например, с дистанционного пульта, на бомбу в здании. И самому при этом находиться на безопасном расстоянии.

— Дакар, есть снимки со спутника на момент взрыва?

— Секунду, — Илья быстро набрал несколько команд, — есть за десять минут до взрыва, сейчас, — нажал «Энтер» и фотографии появились на плазме.

В том месте, где находилась зеленая точка, явно просматривалась машина.

— Дакар, все передвижения Валерия Розова!

— Делаю.

Багира взглянула на генерала:

— Или Валерий сам взорвал свое же здание, может быть, не без помощи брата-подрывника, или взорвал Олег, а Валерия он привез к месту взрыва, чтобы продемонстрировать свою месть наглядно.

Пригов ответить не успел, так как заговорил Дакар:

— Валерий приехал к месту взрыва от своего офиса, до этого весь день с утра находился там. Никаких звонков на номера, с которыми он не общался бы регулярно, он не делал. Он звонил жене и нескольким людям, с которыми созванивается регулярно в течение последних лет.

— Значит, брату он не звонил и тот ему не звонил тоже. Потом вдруг уехал и приехал на место взрыва... до взрыва, — размышлял вслух генерал, потом поднял голову и взглянул на нетерпеливо переминающуюся группу. — Давайте поезжайте… Мура и Ума в офис этой компании — выясните, где машина Валерия, и узнайте, приходил ли кто к нему перед уходом. Кот, Физик, отправляйтесь к бизнес-центру. Или Валерий там, или его труп, или только его телефон.

— Товарищ генерал-майор, — Дакар еле дождался, когда Пригов закончит, — через шесть минут после взрыва на номер 112 пришло сообщение... все с того же номера. Они переслали его нам только сейчас. Находился этот телефон на улице, отходящей от места, где находится телефон Валерия. Сейчас выключен. Сообщение... вот...

На всю ширину плазмы красовалось: «Ау, спецназ! Что-то вас не видно:) Пришлось вам побегать сегодня, не слишком ножки устали?»

— Он самоубийца? — спросил Кот в напряженной тишине. — Или у него с головой не все в порядке?