Все – психи, или Изыди, сатана (джен)

Гарри не знал, что подарить Северусу Снейпу на день рождения, и он предложил самым смелым спеть поздравительную песню с утра девятого января. Охочих нашлось шесть человек. Снейп с каменным лицом выслушал нестройный хор слизеринцев и изрек:

— Пять баллов со Слизерина. С Поттера снимаю десять баллов и назначаю отработку. У меня в шесть вечера.

— При чём тут Поттер? — обиделся Драко Малфой, спевший магловскую песенку с возмутительным для чистокровного аристократа воодушевлением.

— Я так хочу, — послышалось из-за закрывающейся двери. — У меня день рождения, имею право себя порадовать.

Северусу пришлось услышать поздравительную песню раз пять за утро, и со всех снимал по пять баллов. Но когда в Большом зале запели Слизерин, Райвенкло и Хаффлпафф и подтягивал даже Гриффиндор, Снейп только скривился. Не снимешь же всему Хогвартсу баллы? Он схватил бокал и отпил тыквенного сока, который оказался шампанским. Только многолетняя выдержка не позволила потерять лицо и отпить глоток. Он глянул на паршивца Поттера, который отсалютовал ему своим чаем. Поттер?! Посмотрел на Люциуса, который, с утра устроившись за учительским столом, поднял такой же бокал и усмехнулся. Северус едва кивнул в знак благодарности. Он только не знал, что двойное заклятие трансформации сока в вино поднимет его градус и, соответственно, настроение принявшего алкоголь, поэтому уроки Северус провел с необычным для себя воодушевлением. Сказалось выпитое шампанское.

Голос жалел, что сегодня не было урока Зельеварения, он бы наколдовал веселящих мыльных пузырей для Снейпа.

"Ты серьёзно?" — спросил Гарри и побежал в уборную. Там он наколдовал пузырек, смешал воду с жидким мылом, взболтал, и получилась смесь для мыльных пузырей. Трансформация колечка, чтоб выдувать пузыри, оказалась легче легкого. Теперь он дул пузыри везде, где шел Снейп, находясь под мантией-невидимкой. Оказалось весело, потому что с Поттера баллы были сняты с утра, отработка назначена, что же еще желать?

Кто-то увидел, кто-то подхватил, и к обеду весь Хогвартс наполнился пузырями — настоящими и веселящими. Особенно много оказалось в подземельях. Слизеринцы радовались за декана. Снейп кривился, но, конечно, ему понравилось внимание к собственной персоне.

К шести часам Гарри принял душ, надел свою самую лучшую мантию, наложил заклятие завивки на волосы, и вот он стоит перед дверью кабинета декана. Гарри постучал, и дверь открылась сама. Декан сидел на диване и яростно черкал на пергаментах, проверяя работы третьекурсников.

— Профессор Снейп, вы меня не обманете, — пробормотал Гарри.

— Что? — рявкнул Снейп, сминая пергаменты.

— Вы в праздничной мантии, — усмехнулся Гарри. — Вас ждут в министерстве магии.

— Мантикора вас раздери, Поттер! Вашу догадливость на уроках бы применять почаще. Идемте!

В который раз Гарри оказался в министерстве. Снейп провел Поттера в зал, где их уже ждали и поприветствовали аплодисментами. Фуршетный стол изобиловал мясными деликатесами, которые присутствующие с удовольствием пробовали. Гарри стало любопытно, и он тоже протиснулся сквозь толпу. Он едва не сбил старичка в зеленой мантии, на которой были вышиты змея и веточка мяты. "Зельевар", — догадался мальчик и вежливо поклонился ему. Старичок поклонился в ответ и тоже поторопился к столу. Там они и разговорились. Оказалось, его зовут Родмент Альцгеймер и он консультант по болезням забвения и уныния. Гарри невольно улыбнулся, вспоминая своих психиатров. Но профессор Альцгеймер лечил травами, а не таблетками, и Гарри стало интересно, как лечатся душевные болезни, но таковых в волшебном мире оказалось только две, а именно забвение и уныние. Гарри вздохнул и переменил тему разговора.

— Как вам профессор Снейп? — спросил он.

— Очаровательно, — пропищал профессор Альцгеймер, — весьма одаренный молодой человек. Ему бы на ниву науки стать, но Северус отказался.

— Только на семь лет, — послышался мелодичный баритон позади Гарри. — У Северуса есть обязательства, от которых он не может отказаться.

Гарри обернулся. Сзади стоял Министр и подслушивал их разговор. Гарри засиял и, согласно этикету, поклонился.

— Здравствуйте, милорд, — поздоровался он, — как поживаете?

— Хорошо, Гарри, — хмыкнул Том Риддл. — Как ты поживаешь?

— Видя вас, сэр, я вспоминаю только хорошее.

— Как дела в Хогвартсе? Испытания уже проходили?

— Первые соревнования начнутся через две недели, — сообщил Гарри.

Министр вздохнул с облегчением.

— Я ратую за школу, — сказал он, — и мечтаю о ее процветании. Спасибо, Гарри!

И министр протянул руку первокурснику. Гарри с восторгом пожал ее. Он не заметил, что на его собственном лице проступило обожание и блаженство. Впрочем, сам Лорд весьма благосклонно относился к мальчику, ведь он отметил Гарри Поттера как равного себе.

К Снейпу постоянно подходили волшебники и поздравляли его. В Хогвартсе он держал субординацию, здесь же он держался более "своим", как сказал бы Гарри. Ему преподнесли награду от Гильдии Зельеваров за создание Антиликантропного зелья, способного облегчить судьбу оборотней. Поздравил министр за "вклад в развитие и процветание Магической Британии", что выражалось в финансовом эквиваленте. В конце концов возле Снейпа остался один волшебник — шатен с желтыми глазами в недорогой подбитой коричневым бархатом мантии.

"Интересно, это любовник Снейпа?" — пробубнил Голос.

"Какая разница? — рассердился Гарри. — Мне неинтересно. Мне одиннадцать лет!"

"Мне скучно, — гнул свое Том-в-голове. — Хочу веселиться!"

"Не надо, — испугался Гарри. — Давай вернемся в Хогвартс и надерем задницу Уизли"

"Которому из них?" — оживился Голос.

"Любому!" — милостиво разрешил Гарри.

"Тогда близнецам, — вынес вердикт крестраж. — Они слишком яркие и шумные"

"Согласен, — ответил Гарри. — Пока что дай поговорить с тобой настоящим. Он стоит и смотрит на меня"

"Потрясающе", — вздохнул Том-в-голове.

— Думаешь, кому бы гадость сделать? — улыбнулся Волдеморт. — У тебя хитрая усмешка на лице.

Гарри покраснел.

— Здесь скучно, — признался он. — Хоть бы музыка играла.

— Северус наотрез отказывается от веселья, — поморщился Том Риддл. — Распорядитель сделал все в его вкусе.

— Ну что ж, — пожал плечами Гарри. — Тогда расскажите мне о дементорах, сэр. Вы очень интересно рассказываете. Я обнаружил, что знаю о темных тварях больше от вас, чем от своих учителей.

— Это естественно, — ответил Волдеморт. — Когда-то я мечтал быть учителем ЗоТИ в Хогвартсе.

— Правда? — удивился Гарри. — Расскажите, сэр, пожалуйста!

Гарри вместе с Томом Риддлом устроились в уголке на стульях. В руках у Гарри оказалась тарелка с диетическими колбасками, у Лорда — бокал шампанского. Легкие чары отвлечения внимания, и Снейп не обнаружил бы своего подопечного до утра, настолько был занят своим спутником. Он вспомнил о Гарри лишь в одиннадцать часов.

— Поттер! — разгневался Снейп. — Где вас носит? Вы понимаете, что творите, гуляя неизвестно где?

— Я?! Извините, сэр, но это вы обо мне забыли, — в ответ рассердился Гарри.

— Северус! — глаза министра сверкали не менее строго.

Снейп отступил. Конечно, он виноват. Гарри и Риддл обменялись всезнающими улыбками и попрощались. Северус на бегу чмокнул своего спутника в щеку и убежал, таща, как груз, Гарри под мышкой. Скорее в Хогвартс! Мальчишке давно пора спать!

По наущению Голоса,Гарри тут же попросил несколько лечебных зелий, отчего профессор забеспокоился и проверил лоб Поттера на температуру. Гарри казался здоровым, немного возбужденным, глаза его ярко блестели, губы растягивались в непрестанную улыбку.

— Странно, — сказал Снейп, но зелья дал.

Гарри вернулся в свою спальню и достал котел. Смешал все зелья Снейпа, отчего в котле все забулькало и приобрело синий цвет. Спустя минуту смесь стала прозрачной. Теперь ей нужно настояться.

"Что будет?" — спросил он.

"Всего лишь шутка, — ответил Голос. — На завтрак не забудь надеть мантию-невидимку. А сейчас — спать!"

Утро в Хогвартсе протекало, как всегда, шумно. Веселей всего было за столом Гриффиндора. Эпицентром радости, как всегда, были близнецы Уизли. Они громко рассказывали очередной анекдот. Гриффиндорцы, сидящие рядом, смотрели только на них, поэтому никто не заметил невидимую руку, подливающую в тыквенный сок Фреда и Джорджа бесцветную жидкость. Близнецы выдали коронную фразу смешной истории, слушатели залились хохотом, и под смех братья выпили свои стаканы с соком практически мгновенно.

Гарри незаметно вернулся на свое место, снял мантию-невидимку и принялся есть вареное яйцо и овсянку, поглядывая на стол Гриффиндора. Поскольку завтрак подошел к концу, Гарри встал и отправился на уроки.

"Где же шутка?" — спросил он недовольно.

"Шутка произойдет на первом уроке. У них сейчас Зельеварение", — нарочито скучающим тоном произнес Голос.

...Северус Снейп третий час подряд искал ошибку близнецов Уизли над Огненным зельем. Как?! Как они стали похожи на вампиров? Бледная матовая кожа без намека на веснушки. Черные цвета воронова крыла волосы... Белозубые улыбки, которыми они всех одаривали, внушали ужас, потому что теперь все искали заостренные клыки. Единственное, что радовало весь учительский состав, так это их безоговорочное молчание. До Гарри доносились слухи, что Фред и Джордж перестали шутить и смеяться на уроках, а Голос злорадствовал. Тому-в-голове было досадно, что внимание получали рыжие оболтусы, а не его мальчик. Только Гарри Поттер заслуживал восхищение и обожание! Впрочем, он приобретал известность, потому что колдофото Гарри и Волдеморта мелькали во всех газетах. Но Тому-в-голове хотелось показать больше и доказать, что Гарри Поттер — самый лучший ученик в Хогвартсе.

По наущению Голоса Гарри налег на учебу, не забывая о тренировках и пробежках по утрам и вечерам. Его часто видели с Гермионой Грейнджер в библиотеке за стопками книг. На неделю были забыты близнецы Уизли, которые из-за шутки стали осторожными. Они оглядывались по сторонам, пытаясь вычислить смельчака, подшутившего над ними самими. А интересный Гарри Поттер ходил в нарядной мантии на уроки, всегда смешливый и остроумный, потому что Голос заставил его проштудировать книгу по дикции и риторике, найденную в библиотеке. Ещё были лекции самого Голоса о замкнутых системах и матрицах, когда Гарри пытался уснуть на Истории магии. Иногда бывало, что Гарри просыпался утром, почему-то размышляя о рунах и магических числах, которые он не думал изучать, потому что они вводились как предмет на третьем курсе.

Тренировки казались отдушиной от учебы. Гарри кричал, убеждал, объяснял, бегал. Над головой тренировались квиддичисты всех факультетов. На другой площадке бросали мяч в корзину баскетболисты. В Выручай-комнате танцевали все желающие. В пустующем зале на пятом этаже проводились спарринги боксеров, которые первыми стали добавлять рубины в очки факультетов на пятых часах. Почти все учителя подходили к Вздырь-камню проверить его температуру. Теперь за учительским столом за завтраком обсуждались не политические новости, с которыми и так все было понятно (кроме одного факта — Гарри Поттер и Волдеморт), не вкус ежевичного пирожного (Альбус Дамблдор), а кто и как победит на предстоящих соревнованиях.

Что же поделывал Люциус Малфой, обосновавшийся в замке? Спустя два месяца проверки он пришел к выводу, что Альбус Дамблдор — обыкновенный растратчик. Каждый год к лету пропадало около тысячи галлеонов, и куда они девались — неизвестно. Состоялся жесткий разговор финансового инспектора с директором Хогвартса, в ход шли угрозы, подкуп и шантаж. Но первый помощник министра по финансам выстоял, и Дамблдор сознался во всем. Богатство школы было под угрозой, и Вздырь-камень угасал также по этой причине. Люциус Малфой теперь ожидал подходящего момента, чтобы подготовить подробный доклад с фактами и числами и сообщить о растрате Попечительскому совету и самому министру.

Гарри Поттер и его Голос-в-голове были правы — школу ждали перемены!