Все – психи, или Изыди, сатана (джен)

Утро на Тисовой улице в доме четыре, где проживало семейство мистера и миссис Дурсль, начиналось одинаково. Раньше всех поднималась Петуния и готовила завтрак. Затем вставал Вернон, который торопился на работу. И позже всех просыпался Дадли, не желавший идти в школу.

Единственный человек, который никуда не спешил, — это десятилетний мальчик Гарри Поттер, который находился на амбулаторном лечении в психиатрическом отделении городской больницы. Он трудился не покладая рук. Каждое утро Гарри поливал газон и цветущие клумбы. Следил, чтобы окна, обращенные на дом соседей, блестели от яркого солнечного света, — настолько они должны быть чистыми. И вообще Гарри тщательно поддерживал порядок в доме.

«Чистота в доме — чистота в голове», — твердила Петуния. Поэтому, что бы Голос в голове ни говорил, Гарри прежде всего слушал тетушку, затем дядю Вернона, которые, несмотря ни на что, очень любили племянника. И только потом слушал наставления Голоса в голове.

Голос был вредным. Он часто подговаривал Гарри сделать маленькую гадость. Проще простого было положить кнопку на стул или найти кошачьи какашки на газоне у миссис Фигг и подложить в новые кроссовки Дадли. Или все носки кузена замочить в ведре с нашатырем, и тогда они приобретали устойчивый запах кошачьей мочи. Гарри изо всех сил сопротивлялся этим подначкам.

У Голоса было имя. Самое обычное — Том. Гарри так и сказал мистеру Ахертону, своему лечащему врачу. Но в начале года Том из головы рассказал о себе намного больше. Оказывается, он не простой Том, а могущественный волшебник. Его полное имя — Том Марволо Риддл. Желание Тома было одно — стать министром магии.

Тогда, в начале февраля, Гарри, узнав об этом, вскочил и начал биться головой о стол с истошным криком: «Уйди, проклятый! Изыди!». Беднягу отправили в детское отделение психиатрической больницы и продержали там до начала лета. Том злился и заставлял крушить все вокруг. Гарри привязывали к кровати, чтобы не навредил ни себе, ни другим. Однажды ему даже пришлось побывать в комнате с мягкой обивкой, потому что Том требовал волшебную палочку и хотел убивать каких-то магглов какой-то абракадаброй.

Короче, жизнь у Гарри была не сахар. Когда он вернулся домой, то изо всех сил пытался угодить тетушке и дяде. Гарри вел себя хорошо, и Дурсли к июлю успокоились. Когда же Том узнал, что Гарри в конце месяца исполнится одиннадцать лет, то присмирел и обрадовался одновременно.

«Скоро у тебя начнутся большие перемены, — сказал Риддл, — ожидай письма».

«Какого письма?» — спросил Гарри недоверчиво.

«Ты отправишься в Хогвартс, самую удивительную школу для таких, как ты», — с восторгом ответил Том.

«Таких же психов, как я?»

«Ты не псих, ты — особенный. Ты — избранный. Ты — волшебник».

«Не рассказывай мне сказки, — перебил Гарри. — Волшебства не существует, ты врешь».

«Убедишься сам, — ответил Том. — Интересно, кто к тебе придет с письмом, чокнутый директор Дамблдор или старая кошка профессор Макгонагалл. Может, Хагрид? Но это уже нереально».

Гарри предупредил Дурслей о возможном приходе гостей на его день рождения. Вернон спросил, кого Гарри ждет. Услышав в ответ, что придут чокнутый директор и профессор-кошка, вздохнул и, погладив племянника по голове, пристально посмотрел на супругу. Петуния молчала как рыба. Дадли закрылся в своей спальне и там хохотал. Гарри ждал решения дядюшки.

— Хорошо, — наконец сказал Вернон. — Пусть приходят. Я даже согласен на чай. Но пусть ведут себя прилично. Я вообще их выгоню, если они что-то такое скажут или сделают тебе, мой мальчик. Никому нельзя тебя расстраивать!

В восемь утра раздался стук в дверь. Вернон, оставшийся по такому случаю дома, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Петуния же, набравшись смелости, открыла дверь.

В открытые двери вошел великан, вслед за ним просочился высокий черноволосый мужчина с бледным лицом. Следующие события произошли одновременно. Для Петунии явление «психа» было шокирующим. В нём она узнала соседского мальчишку по имени Северус, с которым когда-то водилась ее ненормальная сестрица. С криком «Снейп!» она грохнулась в обморок.

— Экзорцист! — завопил от ужаса Гарри и быстренько закрылся в чулане под лестницей.

Дадли побежал по лестнице в свою комнату за битой, надеясь, что хороший удар по башке окажется действенней любой ненормальности.

Вернон побагровел от злости, что незваные гости таки напугали Гарри. Он был не в силах произнести ни единого слова. Вернон впервые осознал свою беспомощность перед волшебниками.

— Здравствуйте! — поклонился великан. — Меня зовут Хагрид. Я принес письмо из школы, в которой Гарри Поттер будет учиться.

— В школе для психов? — наконец выговорил Вернон.

— В школе для волшебников, милейший, — резко ответил Снейп. — Поттер, выходи из этой помойки! Прочитай письмо, и мы можем проваливать!

— Я здесь живу, — дрожащим голосом ответил мальчик. — И в чулане светло и чисто! Я даже могу книги читать тут по вечерам.

— Гарри, выходи, — уговаривал Хагрид, — у меня есть конфетки «Берти Боттс». Они такие вкусные! — и потряс пакетиком перед закрытой дверью.

— С любым вкусом, — иронично добавил «экзорцист» Снейп. — Даже со вкусом соплей летучих мышей.

— У летучих мышей бывает насморк? — переспросил Гарри. — Это интересно. Но что вы еще можете предложить, чтобы я вышел?

— У меня есть с собой философский камень, — со вздохом произнес великан. — Если хочешь, могу тебе дать подержать. Навсегда тебе его не дам. Он нужен профессору Дамблдору для опытов.

— Дамблдор? Это старый маразматик, который готов спасти весь мир от насморка? — Гарри вспомнил, что ему говорил Голос-Том.

— Совершенно точно, — сказал Снейп, махая руками перед Хагридом, который был готов все рассказать о Великом волшебнике и директоре Хогвартса.

— Мистер экзорцист, а что вы мне предложите, если я выйду? — спросил Гарри. — Или вы хотите, чтобы я пошел за слабоумным идиотом?

Хагрид выпучил глаза, а Снейп улыбнулся.

— Могу подарить БОЛЬШУЮ змею, — пообещал профессор, — она такая большая, что не влезает в школу и болтается по канализации. Её только пауки и боятся.

— А ваша змея…

— Василиск, — подсказал Снейп.

— Ваша змея может съесть директора? Ну, или лошадку? Если ее боятся пауки, то она не такая уж и большая.

— Мой Арагог ростом с могучую сосну в Запретном лесу, — высморкался Хагрид в огромный красно-зеленый платок. — Арагог — мой друг-паук.

— Ладно, — смилостивился Гарри Поттер, — давайте ваше письмо.

Открылась дверь на пару дюймов, и Хагрид засунул в щель конверт. Гарри снова закрылся. В этот момент очнулась Петуния.

— Гарри, детка, — запричитала тетушка, — они заперли тебя в чулан! Ну, я им сейчас покажу!

— Поттер, выходи! — рассердился Снейп. — Иначе я тебя оттуда за шкирку вытащу! Он сам себя закрыл, Петунья, — почему-то объяснил он разгневанной женщине.

— До чего дошли мерзавцы, — рассвирепел Вернон, — бедного ребенка сейчас таблетками придется спасать. Он же — маленький сиротка. Никто его не пожалеет, не приголубит. А если вы будете дальше нести ахинею, его придется в стационар снова увозить. Кто за ним присмотрит? — и Вернон зарыдал от беспросветного горя. — Бедный мальчик! А ну, проваливайте отсюда ко всем чертям, или я за себя не отвечаю!!!

Открылась дверь чулана, и показалась чумазая мордашка Гарри. Он тоже всхлипнул.

— Я не хочу от вас уходить, дядя, — проговорил он, — вы все заботитесь обо мне, но я думаю, что нужно ходить в школу. Не в одну, так в другую. Тем более что школа для таких психов, как я.

— Там и лечение соответствующее, — ехидно сказал Снейп. — Зельеварение почти каждый день, лекарство готовлю я. Чары, Защита от Темных Искусств. Для особо буйных — квиддич всегда в наличии. Больничное Крыло всегда переполнено.

— Защита от Темных Искусств? — обрадовался Гарри. — Прямо для меня! У меня так часто темнеет в глазах.

И он наконец-то посмотрел на своих гостей. Снейп отпрянул, а Хагрид проговорил: «Бедный мальчик!»

На глаза стоило посмотреть. От природы ярко-зеленые, они сияли, как яркое солнце. Однако по большей части они были больные и уставшие. Казалось, в глазах навсегда поселилась вечная боль.

«Глаза дементора», — подумалось Снейпу.

— Идемте, господа, покупать мне волшебную палочку, — обреченно ответил Гарри, — Хотя какой из меня волшебник… Псих и есть псих!

— Психи вы оба — и вы, господин Хагрид, и ты, Снейп, — разъяренно закричала Петуния. — Гарри, постой, выпей таблеточку, чтоб не стало плохо тебе от переживаний, а то у тебя будет приступ. Придется уколы делать, а ты от них, мой масенький, как вареный овощ — спишь много.

Гарри послушно принял маленькую таблетку, чмокнул тетушку в щечку, помахал рукой дяде и отправился вслед за Хагридом и Снейпом. В новый волшебный мир, полный «психов» — таких, как он.

Хагрид, Снейп и Гарри вышли на безлюдную улицу.

— Аппарируем? — беспечно спросил Хагрид.

— Да, — со вздохом ответил Снейп. Он был против такого способа перемещения. Неизвестно, как среагирует мальчик, но так было быстрее.

— Гарри, возьми меня за руку, — сказал Хагрид.

Мальчик опасливо посмотрел на великана и боязливо протянул ему правую руку, а левой схватился за мантию Снейпа. Он почувствовал резь в глазах, затем его будто протянуло сквозь узкую трубу. Вся троица оказалась в Лондоне, возле кабачка «Дырявый котел», который был виден только волшебникам.

— Ох! — пробормотал Гарри, и его вырвало прямо на тротуар. — Так же нельзя сразу! — произнес он, отдышавшись.

Во рту было кисло и противно, и все тело болело.

— Не хочу! — заявил он и расплакался. — Не хочу никуда идти. Хочу домой!

— Гарри, надо, — мягко ответил профессор Снейп, вытирая ему лицо белоснежным платком и давая попить воды из невесть откуда взявшегося хрустального стакана. — Давай зайдем в этот кабачок, и ты выпьешь сливочного пива. Тебе сразу станет легче.

— Не хочу пива! — плакал мальчик. — Хочу мороженого!

— О! — заявил Хагрид. — Вот мы пройдем через потайной ход, и ты попробуешь самое лучшее в мире мороженое. Клянусь! — и ударил себя кулаком в грудь. Раздался глухой звук, как будто бухнули по бочке, а в карманах Хагрида что-то зазвенело.

— Точно? Не врете? — переспросил Гарри. — Мне тетя Петуния разрешает мороженое, только понемногу, чтобы горло не заболело.

— Мы не врем, — ответил Снейп, которому Гарри явно симпатизировал, — ты попробуешь мороженое, и у тебя сразу поднимется настроение. Оно очень вкусное.

— А почему вы мне помогаете? — спросил Гарри.

— Я, так сказать, заинтересованная сторона, — ответил Снейп. — Больше сказать не могу, но ты и сам узнаешь. Попозже.

— Не люблю загадки, — скривился Гарри. — Но мне так плохо, что я готов попробовать.

Они прошли сквозь темный паб, где сидели какие-то неведомые люди. Многие были в капюшонах и совершенно не обращали внимания на зашедшую троицу. Гарри вместе со спутниками прошел сквозь зал. Не задерживаясь, они вышли через заднюю дверь и очутились в крохотном дворике перед глухой стенкой. Хагрид достал из кармана волосатого пиджака розовый зонтик и постучал по стенке. Гарри вытаращил глаза.

— Какой смешной зонтик, — пробормотал он, — надеюсь, вы не превращаете им людей в мышей.

В этот момент стена раздвинулась, и Гарри взвизгнул.

— Ай! — заорал он. — Я боюсь!

— Проходи, — нетерпеливо бросил Снейп, — и ты увидишь волшебную улицу.

— Улицу психов? — спросил Гарри.

— Хуже, — ухмыльнулся Снейп, — Эта улица — настоящий сумасшедший дом. Но я привык. И ты привыкнешь.

Они прошли сквозь стену. Гарри, вцепившись в мантию Снейпа как самого разумного из их троицы, прошел вслед за своими спутниками.

О божечки! Гарри растерялся и сквозь не до конца высохшие слезы смотрел на удивительных людей, которые попадались им навстречу. Они были в удивительных одеждах и остроконечных шляпах. Все куда-то шли, оживленно разговаривая на ходу. А сама улица! Чего тут только не было. Магазинчики, кафе и аптеки.

— Мороженое! — слабым голосом проговорил мальчик. — А то я умру от сумасшествия. Где мои таблетки? Тетя Петуния! Я хочу к тете! Мне нужно было больше таблеток! Я схожу с ума!

Было действительно на что посмотреть. Возле одной лавки на насестах сидели совы, в клетках квакали жабы, в аквариумах сидели какие-то кузябры непонятного происхождения. Продавались метлы, в аптеках продавалась драконья печень, а в книжных магазинах находились чудовищные книги. У Гарри голова пошла кругом. Его самые большие страхи исполнялись на глазах. Он глубоко задышал, чтобы справиться с ужасом.

Но все было не так плохо. Они завернули за угол и оказались в милом и красивом месте, где стояли столики под яркими зонтиками.

— Вот здесь продают мороженое, — объявил Снейп.

— А как же Гринготтс? — спросил великан

— Подождет, — отмахнулся профессор, — ты же видишь, мальчику плохо. Ему нужно подкрепиться. Настроение поднимется, и он уже не так бурно будет реагировать на гоблинов.

— Гоблинов? — спросил Гарри. — Это страшные создания, которые берегут сокровища в горе?

— Совершенно верно, — обрадованно ответил Хагрид. — Ты угадал. Там мы возьмем деньги с сейфа, которые оставили тебе родители. Они были богатыми.

— Очень богатыми, — подтвердил Снейп. — Роду Поттеров уже почти семьсот лет.

— Ух ты, — обрадовался Гарри. — Тогда я не боюсь. Деньги я люблю. И тетушке помощь будет на мои лекарства. На мое лечение очень много денег уходит, — пояснил он.

— Не нужно тебе никакое лечение, — пробасил Хагрид, — ты вполне нормальный мальчик. Ты — волшебник. И очень добрый и хороший.

Гарри прислонился к Снейпу. Что-то странное говорит великан. Впрочем, он все проверит. Если существует такое место, как Косой переулок, может, и вправду ему будет легче переносить те странности, что с ним происходят.

— А со змеями говорить — это волшебство? — с опаской спросил он, когда ему принесли шоколадное мороженое.

— Необычно, но ничего страшного, — нахмурился Снейп. — Такое бывает. Ты кушай мороженое, а то растает.

Гарри набросился на вкуснятину.

— Теперь в Гринготтс, — нетерпеливо произнес Хагрид, которому очень хотелось поскорее положить философский камень в банк.

Когда Гарри доел, они снова отправились в путь. Теперь они направились в большое белое здание, где сидели гоблины и считали на больших счетах деньги различных людей. Они обратились к поверенному Поттеров, и Гарри пришлось ехать на тележке вниз, внутрь горы. Гарри не выдержал, и его снова вырвало. Снейп почистил одежду Гарри и наколдовал струйку воды из палочки, чтобы Гарри попил.

— А-а-а! — завопил юный волшебник. — Колдовство! Изыди, сатана! — и он перекрестился.

— Так ты будешь пить или нет? — рассердился Снейп.

Гарри затрясся, но все же попил. Внутри снова противно жгло, и вода приятно охладила желудок. Зачем же по таким горкам носиться нормальным людям?? Это только для психов.

Наконец они оказались у сейфа Поттеров. Гоблин открыл дверь, и Гарри ахнул. Сколько золота! Ему на всю жизнь хватит! Как будет рада тетушка! Ему не придется всю жизнь сидеть у нее на шее. Он торопливо набил монетами полные карманы.

— Гарри, нужно купить все для школы, — сказал Хагрид.

— Да? — спросил Гарри. Тогда он взял еще больше, отчего его карманы оттопырились, подсказывая любому прохожему, что у него там.

— Профессор, может, вы возьмете для меня в свои карманы? — спросил Гарри. — Мне нужно будет обменять и принести домой. На лекарства, — добавил он.

— Раз на лекарства, то хорошо, — покладисто ответил Снейп. Он был уверен, так же как и Хагрид, что Гарри Поттеру не нужны были никакие таблетки, но мальчика трудно было переубедить.

Они вновь понеслись по горкам, но уже наверх. Гарри стало легче, и он уже спокойно перенес гонку.

Затем были покупки. Было весело и необычно. Гарри обрадовался и телескопу, и весам. Снейп был доволен травами, которые они приобрели. Гарри уверил, что с удовольствием будет заниматься Зельеварением. Он уже умел немножко готовить и обещал профессору, что будет стараться на его уроках. Хагрид только довольно бурчал.

Визит в магазин волшебных палочек, несмотря на опасения Снейпа, прошел мирно. Палочка была выбрана и куплена, хотя Гарри немного нервничал, перебирая и пробуя образцы, но ни до обморока, ни до истерики не дошло. Наверное, мальчик начал привыкать к странностям, творящимся вокруг него.

Когда веселые покупки закончились, Хагрид вручил Гарри билет на поезд Хогвартс-экспресс.

— Платформа девять и три четверти? Но как так может быть? — удивился Гарри.

— Тебе на девятой платформе объяснят. Не волнуйся, — ответил Хагрид.

— А мантии не смешные? — спросил Гарри. — Уж очень похож я в них на маленького священника.

— Вполне обычные мантии, — уверил профессор Снейп. — Там так все ходят.

— Хорошо, — ответил Гарри.

— Тогда до встречи в Хогвартсе, — сказал Хагрид и аппарировал.

Гарри был потрясен. Хагрид исчез, а как ему добираться домой? Естественно, что на поезде, но самому ему ехать было страшно. Он с мольбой посмотрел на профессора Снейпа.

— Профессор, у меня есть деньги, — жалобно сказал Гарри, — даже обычные. Пожалуйста, вы меня отвезите домой. Мне страшно, мне давно пора выпить таблетки.

Снейп заскрежетал зубами. Идиот Хагрид! Бросить ребенка среди незнакомого города!

— Хорошо, — сказал он, — я отвезу тебя домой. Только не плачь.

И Гарри впервые в жизни прокатился на поезде из Лондона в Литтл-Уингинг. Это было здорово! Он наблюдал за пейзажем за окном, рядом сидел профессор Снейп. Он молчал, но его присутствие ободряло. Более того, он с вокзала тащил сундук с вещами Гарри.

Когда они оказались у дверей дома, Снейп попрощался и исчез таким же образом, как и Хагрид. Гарри поднял руку, чтобы постучать, но тут в голове раздался властный Голос Риддла:

«Не смей никому рассказывать, где ты был, что делал и сколько у тебя денег!»

Первого сентября в десять тридцать утра семья Дурслей стояла на вокзале Кингс-Кросс в Лондоне. Вернон переминался с ноги на ногу, не решаясь никому задать дурацкий вопрос. Петуния улыбалась лошадиной улыбкой с противоположным намерением. Дадли боксировал, а Гарри пытался глядеть во все глаза, ожидая того, кто мог бы ответить, как пройти на платформу девять и три четверти. Наконец возле них остановилась рыжеволосая семейка с пятью детьми, большинство которых держали такие же тележки, как и Гарри.

Поттера привлекли странно одетая девочка и младший мальчик, вот они-то странно и выглядели. Девочка была одета в нечто похожее на ночнушку и резиновые сапоги, а мальчик — ну мальчик. Не такой, как все. «Психи», — решил Гарри и толкнул Дадли. Дадли не понял и толкнул Гарри в ответ. Тот согнулся и с трудом прошептал тете Петунье:

— Тетушка, вот странная семья, может, они психи, как и я?

— Очень похоже, — громко ответила Петунья, оглядывая семью, одетую в странные наряды, с головы до ног. Надев на свое лицо самое приветливое выражение, она спросила:

— Я прошу прощения, вы случайно не волшебники?

— Волшебники, — широко улыбнулась мать семейства, доброжелательно глядя на Дурслей. — А что?

— Вот мальчик не знает, как пройти на платформу девять и три четверти, вы ему не поможете? — и вытолкнула смущенного Гарри из-за спины.

— Ах, этот мальчик, — улыбнулась женщина еще шире, — со странными глазами и в очках. Да, конечно.

— Вы меня знаете? — настороженно спросил Гарри.

— Нас проинструктировали, — ответила женщина. Наклонившись, она прошептала Гарри: — Вот разгоняешься в эту нишу и попадаешь на нужную платформу. Там увидишь Хогвартс-экспресс. Все просто.

Гарри недоверчиво хмыкнул. Тогда старший из сыновей кивнул Гарри, разогнался и скрылся в нише, на которую указывала его мать.

— Эге-гей! — рассмеялся Гарри и крикнул на ходу: — Пока, дядя, тетя. Дадли, до встречи летом! — и скрылся.

— Ох! — приложила Петунья к глазам платочек. — Лишь бы Гарри было хорошо среди таких больных, как он.

И она с подозрением глянула на рыжеволосую семейку. Неужели они все такие же больные, как Гарри? Хотя, возможно, это передается по наследству. Вернон махнул рукой и со своей семьей ушел с девятой платформы, не обратив внимания на то, что самый младший сын рыжего семейства их уже почему-то ненавидел.

* * *

Гарри с трудом нашел свободное купе. Даже полупустые, в которых сидело по одному человеку, увидев замутненные лекарствами глаза Гарри, тащившего огромный сундук, кричали: «Занято, кыш, псих!» Только в конце поезда Гарри нашел свободное местечко. Вздохнув спокойно и расслабившись, он устроился поудобней. На плече у него болталась сумка, в которую тетя Петунья положила с собой обед и полпачки лекарств. Гарри знал, когда их принимать, и принял одну желтую, одну большую белую и одну маленькую. Последняя была корректором, чтобы Гарри не грохнулся спать среди всеобщего собрания детей. Таблетки он запил кока-колой и заел бургером из Макдональдса — тетя решила его побаловать напоследок. Когда же она его увидит! И очень переживала, чтобы Гарри вовремя принимал лечение. Несмотря на уверения Снейпа, что он лечит детей, почти половину сундука Гарри занимали лекарства. Но об этом никто не знал.

Зашел рыжий мальчик, которого Гарри не заметил на платформе.

— Привет, я Рон Уизли, — сказал он, устраивая свой сундук рядом с Гарриным.

— Привет, я Гарри Поттер, — приветливо ответил Гарри.

— И чем ты знаменит? — спросил Рон Уизли.

— Ничем, — пожал плечами Гарри.

— У тебя такой шрам на лбу, — ужаснулся Рон. — Наверняка тебя долго лечили. Или темное заклятие приложило.

— До сих пор лечат, — ответил Гарри и показал на таблетки.

Рона передернуло. Он не любил больных и больницы и решил сбежать как можно быстрее от этого мальчишки. А глаза вообще ужасные! Как можно что-либо увидеть через очки с такими глазами.

Открылась дверь, и заглянули полноватый мальчик и растрепанная девочка, уже одетые в мантии.

— Здравствуйте, вы не видели жабу Невилла? — спросила девочка.

— Иди, иди отсюда! — гаркнул Рон. Он был не в настроении.

— Ой! Кто здесь больной? — спросила девочка, увидев рассыпанные таблетки.

— Я, — захрипел Гарри, захлебнувшись кока-колой.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, — не обращая внимания на рыжего, сказала девочка, — кажется, я знаю, чем ты болен. Но это не страшно! С этим можно жить.

Она с сочувствием посмотрела на Гарри. Действительно, глаза выглядели страшновато, но Гермиона решила, что с этим мальчиком будет дружить. Она еще не решила, сможет ли поддерживать его морально, вдруг они попадут на разные факультеты, но обязательно поможет, чем сможет. Ведь ее родители врачи! Пусть и стоматологи, но она знает многое и о других медицинских профессиях.

Дверь открылась снова.

— Кто тут? — спросил очередной гость. Он был белобрысый с серыми глазами. Его сопровождали два похожих друг на друга крепких парнишки.

— Гарри Поттер, — ответил Гарри.

— О! Известный Гарри Поттер! — улыбнулся белобрысый. — Ну и как тебя угораздило?

— Известный? — поразились присутствующие.

— Ну как же, — скривился Белобрысый. — Его родители были противниками Того-Кого-Следует-Тихо-Называть. Они были убиты Лордом Волдемортом, нашим министром.

В голове у Гарри раздался мысленный клич. Гарри не понял, что Голос в голове хотел сказать, но блок в виде таблеток обещал молчание Тома.

— Драко Малфой, — поздоровался белобрысый.

— Приятно познакомиться, — протянул руку Гарри, а Рон фыркнул. Гермиона тоже протянула руку и по-мужски крепко пожала руку Малфою.

— Ого, малявка, ты сильная, — удивился Драко. — Как тебя зовут?

— Гермиона Грейнджер, — строго ответила девочка.

Малфой было скривился, но промолчал.

— Я — магглорожденная, — сказала девочка. — Я понимаю твое молчание. Я рада.

Малфой знакомо приподнял бровь. Все его кривляния Гарри очень кого-то напоминали, но он не мог понять кого.

Показалась тележка со сладостями и веселая толстушка.

— Сладости и всевкусности, ребятушки, что будем покупать?

— Ничего, — быстро ответил Рон.

— Я наелся, — сказал Гарри, — но с удовольствием попробую Берти Боттс.

— Фу, — скривился Драко.

— А что это такое? — заинтересовалась Гермиона.

Ребята накупили сладостей, а Гарри наконец-то попробовал горошинку, с опаской ожидая вкуса соплей летучих мышей. Но, к немалому изумлению Гарри, его рот наполнился дивным вкусом спелой малины.

— Ага! — закричал он и запрыгал по переполненному купе.

— Ненормальный, разве можно прыгать по ногам? — заворчал Рон.

— Даже если ненормальный, я лучший в мире прыгун! — закричал Гарри. Он был счастлив. Профессор Снейп оказался прав — драже оказалось великолепным.

— Псих! — засмеялась Гермиона. — Но я так, любя. Не обижайся.

— Так ты любишь уже Гарри? — ревниво спросил Драко.

— Не волнуйся, псих у нас Гарри, а ты — всего лишь дурачок! — умилилась Гермиона.

— Я — чистокровный! — возмутился Драко. Все засмеялись, даже Рон осмелел. Несмотря на ворчание и фырканье с его стороны, ему показалось так же весело, как и дома.

Незаметно стемнело, и ребята разошлись по купе одеваться по-школьному. Когда Хогвартс-экспресс остановился, дети рассыпались по перрону. Первокурсников встретил Хагрид. Он крикнул:

— Гарри Поттер!

— Я здесь, — слабым голосом ответил Гарри. Он уже предчувствовал неприятности.

— Когда закончится распределение, тебя встретит профессор Снейп. Тебе нужно будет с ним поговорить.

— Ура! — обрадованно крикнул Гарри, и ближайшие школьники удивленно на него обернулись.

Гарри укачало, когда он переплывал озеро, но Хагрид ничем ему не помог. Так и мутило беднягу, пока он не нашел случайно завалявшуюся в кармане мантии конфетку. Но это уже было на распределении. Как только Шляпа коснулась его головы, она крикнула:

— Слизерин!

Раздались негромкие хлопки. Зато Гарри заметил, что за учительским столом хлопал профессор Снейп, и он с радостью замахал ему рукой.

Гарри не поразило ни небо вместо потолка, ни парящие свечи. Даже привидения казались ему привычными. Голос в голове молчал, но Гарри чувствовал его радость. Казалось, что в голове у Гарри все дома. Но, может, это только обманчивое чувство?

Так и оказалось. Когда первокурсников-слизеринцев отпустили спать, профессор Снейп почтил спальню Гарри Поттера своим присутствием. Он необычайно сурово обратился к нему:

— Мистер Поттер, а теперь выкладывайте все вещи из своего сундука.

— Все? — удивился Гарри.

— Все.

Несмотря на начинающийся рев Гарри, профессор Снейп забрал все коробочки с лекарствами. Они занимали четверть сундука, пришлось тетушке даже выложить несколько книг из причитающегося списка.

— А как же я буду ходить на уроки? Я же буду с ума сходить! — бился в плаче Гарри.

— Есть директор, есть профессора, есть медсестра, и, в конце концов, есть я, — сурово ответил профессор Снейп.

С надрывом Гарри бросился к своему декану и вцепился в него.

— Если есть вы, то я согласен, — хлюпая носом в профессорскую мантию, сказал он.

— Я сам буду варить вам зелья, — успокаивающе сказал Ужас Хогвартса. — И в крайнем случае я отведу вас в больницу.

— Этого недостаточно, — хныкал Гарри.

— Ну хорошо, я отведу вас к Самому Главному Врачу по вашей болезни, и он посмотрит, что можно сделать.

— Хорошо, — вытер нос Гарри. — Но обещайте хорошего доктора!

— Обещаю, — терпеливо ответил профессор Снейп. — Кроме того, я обещаю вам полностью загруженный уроками день. Вы согласны? Или вам нужно побольше отдыхать?

— Нет, нет, — замотал головой Гарри, — отдыхать необязательно. Я тете Петунье целый день помогаю, и мне будет скучно без дела.

«О Мерлин, мне предстоят семь нескучных лет!» — подумал декан Слизерина.

«А уж как мне будет весело», — ухмыльнулся в голове Гарри Том Риддл, но этого никто не услышал.

Северус Снейп не обеспокоился тем, что Гарри на следующее утро не проснулся и пропустил уроки. Было странно, но учитывая вчерашнее болезненное состояние Гарри, он решил, что мальчик может отдохнуть. Когда же и на второй день Поттер не пошел никуда, кроме посещения туалета, он заволновался. Что происходит? Синдром отмены? Гарри был немедленно отправлен в Больничное крыло и госпитализирован. Гарри бредил. Он отвечал: «да, нет, изыди, сатана, прости меня господи, уйди, не хочу тебя слышать» и тому подобное. Профессор срочно решил варить зелья, помогающие возвратить Гарри сознание. Это ему удалось. После принятия зелья для улучшения памяти и концентрации внимания мальчик успокоился и мог лежать и улыбаться. Он отдыхал. Вечером безо всякого снотворного спокойно спал. Что за странная болезнь? Через два дня Гарри Поттер был готов к учебе и утром в понедельник отправился на завтрак.

Завтрак… Этот первый завтрак, который изменил все вокруг. Гарри вылил тыквенный сок на пол, бросил яичницу с жареными колбасками под ноги гриффиндорцам, а жареная картошка полетела в голову Миллисенты Булстроуд. Яркая интересная толстушка была душой компании, она всхлипнула: «Псих!» и убежала в спальню, чтобы исправить свою прическу.

Драко Малфой моргнул Маркусу Флинту, и тот понимающе усмехнулся. Поттера нужно бить втемную! Нужно было дождаться субботы, чтобы помучился на выходных, а то мадам Помфри быстро вылечит его синяки.

— Поттер, в чем дело? — неслышно подошел декан Слизерина.

— Я хочу на завтрак бекон, на обед стейк минимальной прожарки, а на ужин — отварной рыбки, — застонал Гарри, закатывая глаза. Но Снейпа было уже не обмануть: глаза выглядели яркими и блестящими. Но озорного блеска он не распознал, и отдал распоряжение домовикам о специальной диете для Поттера.

Гермиона Грейнджер, студентка Райвенкло, понимающе усмехнулась. Ей самой была неприятна пища, подаваемая в Хогвартсе. Она постоянно была сонной, уставала с непривычки и часто ошибалась. Но Гарри был такой хрупкий и болезненный, может, ему одному и положена подходящая диета в школе.

Тео Нотт с сожалением смотрел на пирог на обед. Поттеру подали стейк, и от него соблазнительно пахло. Так готовила его лучшая домовиха в доме! Правда, гарнир Поттеру не дали, но, кажется, парень не страдал. Он с аппетитом съел, но было видно, что ему мало. Он часто вздыхал и смотрел на жующих слизеринцев, а те тушевались под его взглядом. Псих и есть псих.

Гарри и правда страдал. Он два дня кричал и бушевал, что хочет жареной картошки и пирога с патокой, но Риддл в голове был неумолим. Он мягко увещевал Гарри, что все в порядке, что скоро это пройдет, а если ему что-то не нравится — психиатрическая больница ждет его с распростертыми объятиями. Там будут ему кашки и безвкусные супчики. И никакого мяса!

К среде Гарри присмирел, он уже не кричал в туалете: «Мяса! Жира!», но Риддл обещал ему развлечение в виде бросания жареной картошки в голову Булстроуд, добавив к ним слова: «Жирная корова!»

Как раз в среду вечером на ужин опять подали жареную картошку. Гарри по-прежнему третий день на вечер подавалась одна отварная рыбка. Гарри думал заскучать от такой тоскливой еды, его прельщала только Томова забава. Он быстро расправился со своим хеком и уставился на Миллисенту. Та с ненавистью посмотрела на него и скосила глаза. Гарри уловил момент, когда можно было бросить ненавистную еду ей на мантию.

— Жирная корова! — крикнул он ей прямо в лицо.

Миллисента покраснела и бросила ему в лицо горсть картошки. Гарри увернулся, и еда попала на мантию Тео Нотта. Тео хотел схватить за шиворот сорванца Поттера, но тот схватил с чужой тарелки картошки и попал на изумительно красивую и дорогую мантию Драко Малфоя. Драко рассердился, хоть и симпатизировал Гарри, и бросил свою порцию не только на своего приятеля, но и на Нотта, и Флинта, и даже красавца Забини.

Завязалась слизеринская потасовка в виде бросания жареной картошки. Остальные факультеты с ужасом смотрели на виновника всей этой катавасии — Гарри Поттера. Тот смеялся и бросался картошкой, как все. Было весело, пока не подошла профессор Макгонагалл:

— Мистер Поттер, вы с ума сошли?

— Да, давно, — улыбаясь, ответил он, — но я требую адвоката! — громко заявил он.

— Никаких адвокатов, мистер Поттер! Пятьдесят баллов со Слизерина!

— Минерва, ты слышала? — вкрадчиво спросил подошедший Северус. — Мальчик чего-то хочет, давай выслушаем его.

— Почему нам не дают отварной картошки? Я очень люблю пюре! — нагло заявил Гарри.

Профессор Макгонагалл задумалась, а Снейп, скалясь, заявил:

— Действительно! С завтрашнего дня пусть подадут пюре. Так, как любит мистер Поттер.

— Я обещаю ее съесть, — открывая шире глаза, в которых плескалось темное болото, признался Гарри в самом страшном грехе. Снейпу показалось, что в том болоте плескалась лягушка, но, наверное, это было обманчивое ощущение.

Наутро в четверг подали яичницу с колбасками и картофельным пюре. Миллисента быстро съела пюре, и это было намного лучше, чем жирная жареная. Она заметила одобрительный взгляд Поттера, но потянуться за яичницей было ошибкой. Поттер быстро опрокинул ее на мантию Милли. Слизеринцы уже жалели милую толстушку, ставшую предметом травли Поттера. Но Милли не сдавалась и с пятном на мантии храбро подошла к учительскому столу.

— Профессор Снейп, — давясь слезами под взглядами всего Большого зала, заявила Булстроуд, — может, и нам пусть яйца отваренные дают? Дома мне дают яйцо всмятку.

— Дорогая Милли, для тебя все что угодно! — успокаивающе ответил декан Слизерина. — Возьми мое.

И он протянул яйцо в пашотнице, к которому еще не притронулся. Учителя одобрительно закивали. Действительно бескорыстный поступок. На этот раз задумался профессор Флитвик. Что-то было не так, но декан Райвенкло еще не догадался.

Миллисента торжествующе глянула на Поттера! Она не сдается. Подумаешь, какой-то полукровка. Она еще будет красивой девушкой, когда вырастет.

Вечером в тот же четверг многие слизеринцы заглядывали на уху с одиноким кусочком рыбы в тарелке Поттера.

— Я тоже рыбный суп хочу! — встал Тео.

— Сиди лучше, — зашикал Забини. — Лучше Поттеру задницу надерем.

Маркус Флинт задумчиво ковырялся в пастушьем пироге. Он последний год был капитаном команды по квиддичу и с ненавистью смотрел, как Пикс, ловец, жадно ел тот самый пирог.

— Эй, Пикс, из-за тебя мы в прошлом году Кубок по квиддичу не взяли. Разжирел ты, братец!

— Ты что? — удивился Пикс. — Я взял снитч! Ты что, не помнишь? И Кубок наш!

— Хрен собачий у нас, а не Кубок! — взвился Флинт. — Ты его взял на удаче! Ты толстый стал, — и ущипнул за бок Пикса, сидевшего через Монтегю.

С места поднялась Гермиона Грейнджер и, стараясь оставаться суровой, хотя губы так и норовили растянуться в улыбке, подошла к своему декану Флитвику. Она что-то зашептала профессору Чар, и среди учителей вдруг началось бурное обсуждение.

В тот же четверг в девчоночьих спальнях в слизеринских подземельях случился аврал. Все девочки собрались в спальне первокурсниц и стали обсуждать Ультиматум. Да, именно так — «Ультиматум». Они адресовали его своему декану, но пожалели его и добавили «Директору Хогвартса». В нем девочки требовали отварные овощи, отварное мясо и рыбу, вообще всякие полезности. Старшие девочки жаловались на бесконечные прыщи, мази от мадам Помфри помогали плохо, а лекарства из дома запрещались в школе. Некоторые девочки вспомнили об уж очень деликатных проблемах и хихикали. Действительно, Поттер — это сущий псих. Ненормальный! Но наш, слизеринский. Девчонки его никому не отдадут. А если мальчишки будут его бить, они горой будут стоять за него.

Мальчишки рычали на Поттера, болтающегося под ногами. Он трещал как сорока, разговаривая с Малфоем, тот улыбался. Почему, Драко никому не сказал.

— Сюрприз, — блаженно отвечал Драко, — но когда он исполнится, я еще не знаю. Не раньше следующего года. Но Гарри обещал — Гарри сделает. А если не сделает — профессор Снейп поможет. Ну, если и декан не в силах, подключу папочку.

Против папы Драко никто возражений не имел. Монтегю фыркал, Флинт с подозрением оглядывал бока членов команды, а Пикс испуганно смотрел на своего капитана. Остальные угрюмо молчали. Они согласны были с Поттером, но не решались перечить самому директору Хогвартса. Все-таки они — известные личности в волшебном мире, но та маленькая власть, данная Альбусу Дамблдору, так тешила директорское самолюбие, что он блаженствовал, сидя в учительской и поедая лимонные дольки из конфетницы. Вокруг него в срочном порядке собрались деканы и гневно высказывали свое мнение.

— Вы правы, дорогие деканы, — уверял Дамблдор, — что следует расширить бюджет на питание школьников. Буквально в понедельник я этим вопросом займусь.

— Завтра пятница — рабочий день! — высказалась декан Хаффлпаффа, профессор Спраут. — Если вы не займетесь вопросом питания в восемь утра, к завтраку весь мой факультет просто не выйдет. И если вы, Альбус, не примете меры, то и на обед тоже. А на ужин я им огурчики и помидорчики передам, у меня в десятой теплице растут. Уж один день обойдемся.

На этой тираде деканы решили закончить. Дамблдор занервничал. Вместо Ниццы летом придется разбить палатку на берегу Черного озера. Там будет дешевле отдыхать.

Пятница встретила Большой Зал отсутствием одного факультета. Гриффиндорцу Невиллу Лонгботтому чего-то не хватало на завтраке, и он собрался поговорить со своей подругой Гермионой Грейнджер. Но Гарри Поттер опередил его. Слизеринцы заметили, что Гарри съел только одно крутое яйцо. Прием пищи, естественно, закончился быстро, и он подошел к декану Слизерина.

— Профессор Снейп, — невинно хлопая глазами, сказал Гарри напрягшемуся Северусу, — мы всем факультетом решили скинуться на мандарины, апельсины и бананы. Они так редко встречаются в волшебном мире! Ведь они же растут в южных странах, а здесь растет только вереск и гнусная трава. Тео Нотт, Маркус Флинт и Монтегю согласились быть спонсорами свежих фруктов целую неделю для школы. Вы не против?

Профессор Снейп приподнял бровь.

— Согласен, эти ребята — отличная команда, разрешаю, — милостиво ответил он, бросив на директора убийственный взгляд. Но Дамблдор ничего не заметил, подкладывая в чай восьмую ложку сахара. Для особого вкуса нужно было добавить еще две, но гневный рык заместителя директора профессора Макгонагалл отвлек его.

— Альбус, ты слышал? — разьярилась она.

— Да-да, Минерва, — задумчиво ответил Дамблдор, просчитывая, сколько галлеонов нужно будет вернуть в школьный бюджет.

— Молодец, Гарри! — крикнула Гермиона и изо всех сил захлопала в ладоши.

— Гарри! Гарри! — закричали райвенкловцы. Они раньше всех догадались, кто все затеял. Не зря Гермиона — подруга Гарри, и вместе в библиотеке сидят, готовясь к урокам.

— Гарри! Гарри! — заорали слизеринцы. Ну а когда Невилл встал, хлопая изо всех сил и скандируя «Гарри!», поднялся невообразимый шум. Гарри встал и раскланялся, принимая поздравления. Затем убежал в уборную. Там он глянул в зеркало и спросил свое отражение:

— Ну что, теперь доволен?

— Я наелся, — блаженствуя, ответил Том. — Теперь школа будет обожать каждый твой вздох. Я обещаю.

Гарри вырвал желчью. Это был последний день за три года, когда у него болел желудок.

Неделю Гарри жил спокойно: ел, спал, ходил на уроки и выполнял домашние задания. Но в начальных числах октября он во вторник проснулся с ломотой во всем теле. Особенно болели ноги. Он чувствовал себя уставшим и невыспавшимся. Мадам Помфри никаких болезней не выявила и приказала больше отдыхать.

Гарри стал ложиться на час раньше, но это не решило проблемы: у него все равно ужасно болели ноги и кололо в боку. Кроме того, он постоянно натыкался на изучающие взгляды двух слизеринцев — третьекурсника Генри Монтегю и выпускника седьмого курса Маркуса Флинта. Непонятно было — слизеринцы будто не насмехались над ним, но поглядывали с хитринкой. Все решилось в первую пятницу октября.

Маркус и Генри просыпались на час раньше всех школьников. Они тренировались в квиддиче, используя разные стратегии и проверяя свои способности в качестве ловца, загонщика и вратаря. Маркус готовил смену капитана команды для Генри. Они буквально с первого дня учебы договорились вместе тренироваться. Кубок по квиддичу должен принадлежать Слизерину!

Каково же было их удивление, когда в один из понедельников они увидели маленькую фигурку мальчика в пижаме, бегущую по квиддичному полю. Приблизившись, они увидели Гарри Поттера. Он просто бежал, не пытаясь что-либо предпринять. Может, он тоже решил тренироваться? Так в квиддич брали со второго курса.

Ага, так он просто решил начать по утрам бегать и готовиться, поняли ребята и решили не обращать внимания на мальчика с дыркой в голове. Они не видели, что у Гарри были зажмурены глаза, а сам он ругался как сапожник.

— Изыди, сатана, дай мне поспать спокойно, — твердил Гарри. Потом: — Дьявол, я уже не могу! Дай передохнуть.

И вот в пятницу Гарри наконец проснулся. Он сразу не понял, что делает на квиддичном поле в пижаме и кроссовках в полседьмого утра.

— Что за хрень? — споткнулся Гарри и въехал носом в траву. Квиддичисты подлетели к нему.

— Доброе утро, Гарри! — миролюбиво поздоровался Флинт. — Проснулся наконец?

— Что я здесь делаю? — жалобно спросил Гарри в поисках очков рядом с собой.

— Мы тоже хотели бы знать, — засмеялся Монтегю.

— Может, ты хотел бы стать сильным квидиччистом, — предположил Флинт. — Будешь тренироваться, и Генри в следующем году возьмет тебя в команду.

Голос в голове Гарри заворчал: «Идиоты! Конечно, я хочу сильное тело, что за хрень мелкая мне досталась. Гарри Поттер! Мелочь разменная, а не Поттер!»

— Я не мелочь, — вслух ответил Гарри, обращаясь в пустоту. Слизеринцы понимающе усмехнулись. Псих!

— Не буду я бегать! — заорал Поттер на все поле.

Но Том Риддл в голове был неумолим. Он каждое утро, используя хитрые методы воздействия на Гаррино тело, вытаскивал его из теплой постели и совал ноги в кроссовки, выпивал стакан воды и бежал на квиддичное поле.

Целую неделю Риддл брал измором. Гарри выдыхался и падал с ног. Но от него требовалось пробежать всего лишь один круг! В следующую среду как раз прошло десять дней со дня издевательства, Гарри достойно пробежал один круг, оставшись на ногах. Гермиона беспокоилась и не понимала, почему Гарри бесится, когда она говорит: «Пойдем прогуляемся». Он просто не мог ходить!

— Какого черта, Том? — выдохнув, спросил Гарри. — Зачем тебе заставлять меня бегать?

«Ты всю жизнь будешь бегать», — угрожающе произнес Риддл.

— Изыди, сатана! — произнес Гарри. — Оставь меня в покое!

«Не могу, — признался Том, — только убийство освободит нас от уз»

«Как я тебя ненавижу!» — признался Гарри, пробегая еще один круг через неделю. Глаза его слезились, а в пижаме было холодно.

«Предлагаю мировую, — сказал как-то Риддл, — напиши своим дяде и тете, чтобы они прислали тебе спортивный костюм и новые кроссовки. И размер не забудь указать. Я по каталогу куплю легкий костюм, у Булстроуд видел симпатичный, а дядя и тетя пусть пришлют зимний. Нечего все деньги тратить, хоть никуда ты и не ходишь».

Гарри решительно не понимал, какой костюм имел в виду Том, однако помнил, что в гостиной девчонки и вправду рассматривали каталог одежды. Неужто и адрес помнит? Том в голове только хмыкнул.

Утром после пробежки Гарри особенно сильно чувствовал голод. Он жалобно посмотрел на учительский стол и сглотнул. Диета была превосходной, но в ней не хватало питательных веществ.

— Поттер, что с вами? — подошел к нему после завтрака декан Снейп. — В последнее время вы странно выглядите. Вы не заболели?

— Лучше бы я заболел, — чуть не плача, ответил Гарри. — Я бегать по утрам начал. Можно мне ка-а-шки? Овсяной лучше…

— Хорошо, я поговорю с домовиками, — сказал Северус.

— Профессор, можно я тоже сяду на диету Поттера? — поднял руку Маркус Флинт.

— И я, — добавил Монтегю, — и ка-а-шки добавьте.

— Тогда нужно решать на уровне заместителя директора, — нахмурился декан Слизерина. — Поттеровская диета для других школьников может быть вредна. Пройдете медицинский осмотр.

— Профессор, — в порыве вдохновения изрек Флинт, — можно на диету посадить всю квиддичную команду? Разжирели они, — зыркая на своих подопечных, сказал он. Члены команды довольно оскалились. Кроме Пикса, который испуганно сглотнул, потянувшись за бананом. Возражения от Флинта не поступило, и Пикс, очистив фрукт, с удовольствием впился в желтоватую мякоть.

Декан Слизерина поднял бровь.

— Мерлин мой, Маркус, вас Поттер надоумил? Насколько я знаю, в маггловском модельном бизнесе и спорте держат планку именно на диете. Давненько я не был… — он погрузился было в воспоминания, но одернул сам себя и улыбнулся: — Двадцать баллов Слизерину и десять лично мистеру Поттеру.

Поттер не оценил жест своего декана и всхлипнул, когда через десять минут появилась тарелочка овсяной кашки, которая мигом была опустошена. Страданий мальчишки — будущего спортсмена — никто не понял. Куда уж там простым магам до прибабахнутых Поттеров!

На следующее утро Флинт с трудом растолкал своих квиддичистов пораньше и бодрячком погнал их на поле тренироваться. Поттер был сам по себе. Он обреченно бежал четвертый по счету круг, но Том из изверга и сатаны превратился в подбадривающего друга. Он говорил: «Молодец, Гарри», «Гарри, отлично!», «Держись, Гарри!» И так весь круг. Устав, Гарри уже не падал, а только согнул колени, опершись о них. Передохнув, он рассмотрел слизеринскую команду по квиддичу. С переменным успехом Флинт орал на своих спортсменов, подбадривая их, а Пикс, к удивлению Монтегю, неплохо пробежал первый круг, правда, упал в конце и не хотел вставать.

Слух о новых тренировках слизеринской команды прошел по всей школе, и многие разновозрастные дети, поднявшись ни свет ни заря, пошли посмотреть на невероятное зрелище. К всеобщему удивлению, на пробежку вышли Гермиона Грейнджер, надев спортивный костюм, Невил Лонгботтом — в непонятном балахоне — и Миллисента Булстроуд в симпатичном комбинезоне. Остальные, отчаянно зевая, отправились долеживать последние минуты до звона колокола на подъем. Милли показала кулак Гарри Поттеру, и тот закивал — смеяться он не будет.

В какой-то момент, через пять-семь дней, Гермиона заметила:

— Знаешь, Гарри, ты стал лучше выглядеть. Улыбаешься, стал подвижным и юрким. Ты больше не такой страшненький, каким я тебя видела в поезде!

Гарри, улыбнувшись, вздохнул. Даже Том перестал его рохлей и нюней называть. Только теперь Голос на скорость стал гонять, и Гарри пробегал только два круга, полностью измотанный. Душ и завтрак. Затем уроки. Первое время Гарри сильно уставал, но к Хэллоуину он был готов встретиться со всеми монстрами в мире — он мог бежать от них быстрее молнии!

Хэллоуин радовал всю школу разноцветными тыквами и ярко наряженным Большим залом. Но уроки никто не отменял, и первокурсники-слизеринцы с неохотой отправились на последний урок перед обедом — Магловедение. Его вела миссис Моран, — молодая, стройная, подтянутая женщина. Многие мальчишки заглядывались на нее. У нее было только два недостатка — она была замужем и сквибом.

— Итак, ребята, я расскажу вам, что такое кино, — интригующе начала она. — Это сказки, которые происходят почти на самом деле…

— Профессор Моран, — перебил Гарри Поттер, — скажите, а зачем нужно бегать по утрам? — У него в голове Риддл непонятно почему копошился и пытался что-то спросить у Гарри, отвлекая от урока. — Вот я не понимаю, зачем эта возня, — пожаловался он хоть кому-то, кто понимал его как неволшебник.

Профессор засияла, как новенький кнат.

— О! Мистер Поттер задал отличный вопрос, — обрадовалась она. — Нужно бегать, чтобы чувствовать ветер, как бьется сердце, как расширяются легкие, чтобы набрать побольше воздуха. Это здорово! Я до замужества была спортсменкой по атлетике. В магловском мире, — добавила она.

— Мой кузен любит бокс, — добавил Гарри Поттер, — а мне нравится баскетбол, — вздохнул он, отчаянно завидуя рослым спортсменам. С его ростом ни в какой баскетбол не возьмут.

— А почему в Хогвартсе нет спортивных секций? — спросила она. — Мистер Крэбб и мистер Гойл стали бы отличными боксерами, мистер Поттер — футболистом, а мистер Забини был бы баскетбольной звездой. Кто-нибудь хотел бы посещать спортивный клуб?

— Я хочу! — заявила Милли, показывая кулак Поттеру. — Есть что-нибудь подходящее для меня?

— Ты могла бы заниматься танцами, — улыбнулась профессор Моран.

Булстроуд задрала от важности подбородок.

— Так давайте уже создадим спортивный клуб, — заворчал Поттер, — а то все Поттер виноват…

— Тогда, мистер Поттер, вы назначаетесь президентом спортивного клуба, — наставительно произнесла миссис Моран. — Обеспечение инвентарем, так и быть, я возьму на себя. А пока мы позанимаемся в Выручай-комнате… Чем?

— Танцами! — заявили хором девочки Гриффиндора и Слизерина.

После урока на доске объявлений школы появилось записка, наспех написанная миссис Моран:

«Набор в Спортивный клуб!

Всем желающим обращаться к мистеру Гарри Поттеру».

«Крах власти Дамблдора начался», — зловеще произнес Том в голове Гарри, прочитавшего записку. Но Гарри ничего не понял. Он даже не догадывался, что бегать можно еще и по вечерам. Перед ужином. Если тебе не назначают отработок.

Гарри во время обеда съел свой неизменный стейк и побежал в библиотеку. У мадам Пинс он выпросил «Историю Хогвартса» и медленно пошел к профессору Макгонагалл, споря с Голосом в голове.

— Может, она меня не послушает? — глухо спросил Гарри.

«Послушает, — ответил Голос, — если не послушает, максимум через восемь-десять лет школа рухнет под собственным весом».

— Ты уверен, что будет все так, как ты предполагаешь? — снова спросил Гарри.

«Я почти уверен! — прокричал Голос. — Гарри, если ты не сделаешь так, как я тебе сказал, я заставлю! И ты пожалеешь об этом!»

Такого гневного Голоса Гарри еще не слышал. И он пошел на заклание, то есть отправился к профессору Макгонагалл.

Он резонно подумал, что декану Гриффиндора будет лучше спуститься в слизеринские подземелья, чем Северусу Снейпу подниматься в Гриффиндор. По неопытности он забыл о каминной сети, существующей между кабинетами деканов, но мы опустим этот факт.

К счастью, несмотря на время обеда, профессор Макгонагалл сидела в своем кабинете. Гарри постучал.

— Гарри, у тебя все в порядке? — участливо спросила она, вглядываясь в кривящееся лицо.

— Со мной — да, — всхлипывая, ответил мальчик. — А со Вздырь-камнем все нормально?

— Конечно! — с готовностью ответила она. — Можем пойти посмотреть. Это не запрещено.

Они спустились на первый этаж, в комнату, ведущую в противоположную сторону от Большого зала. Она была маленькая, и в ней стояло возвышение. На возвышении находился темно-синий камень, прохладный на ощупь. Это было сердце Хогвартса — краеугольный камень, заложенный первым при строительстве волшебного замка.

— А почему он черный? — спросил Гарри, отшатываясь. — Он должен быть ярко-красным.

— Он всегда был таким, — удивилась профессор. — Разве что похолодал немножко, пока я училась сама и учу сейчас.

— А должен быть горячим, как печка! — неумолимо отвечал Гарри. — Об этом написано в «Истории Хогвартса».

И тыкнул в место, обведенное карандашом, находящееся на сотой странице.

— Да, ты прав, Гарри! — она почти что со страхом посмотрела на первокурсника, нашедшего проблему, которую нужно было немедленно решить.

— И еще одна задача, — проговорил Гарри и повел в Зал наград.

— За последние сто лет появилось только две награды: «Тому Риддлу» и «Джеймсу Поттеру». Почему? Больше талантливых детей не было? — вкрадчиво спросил Гарри, над которым уже брала верх рассудительность Тома.

— Дальше, — Поттер потащил ее в комнату, где в стене стояли часы с драгоценными камнями вместо песка и насчитывали баллы факультетам.

— Камней в каждых часах должно быть тысяча. Сколько здесь?

— Пятьсот, — удивленно ответила профессор Макгонаналл.

— И часы должны вращаться постоянно, — уверенно ответил Гарри. — Они не должны стоять на месте до конца года. При вращении один из тысячи камешков попадает в следующие, пустующие здесь пятые часы.

— Что это значит? — спросил уже Гарри Поттер.

Профессор Макгонагалл потерла лоб.

— Что защита школы падет, и она погибнет, — прошептала она.

— Не только. На триста двадцатой странице описывается Всеволшебный Турнир Хогвартса, проходящий каждые семь лет. Вы читали про него?

— Ну, что-то припоминаю, — ответила декан Гриффиндора. — Последний раз турнир проводился сто сорок лет назад.

— Камень и турнир взаимосвязаны, — объяснил Гарри. — Дети учатся и соревнуются, готовясь к турниру, — часы крутятся наибольшее количество раз — камень защиты действует. Понятно?

— О Мерлин! — подскочила женщина. — Нужно срочно доложить Альбусу! Ах нет. Он не будет этим заниматься, — простодушно сказала она. — Нужно сообщить в Попечительский совет, обратиться в Министерство образования, или лучше сразу доложить самому министру!

— Или профессору Снейпу, — подсказал Гарри Поттер.

— Профессор Снейп, — вздохнула профессор Макгонагалл, — вхож к министру. Да, ты прав, дорогой Гарри, нужно немедленно с ним поговорить. — И побежала в слизеринские подземелья, совершенно забыв о каминной сети. — Пятьдесят баллов Слизерину! — издалека услышал он.

«Я не буду этого делать!» — заявил Гарри в сильном волнении. — Это же будет катастрофа!»

«Зато все дети сразу рванут к тебе в спортивный клуб, — ехидно ответил Голос. — Нужно их напугать, иначе… Я не шучу! Это действительно возможно. Вероятность происходящих событий восемьдесят пять процентов!»

«Ладно, — сказал Гарри, — но меня пугает только собственная смерть от руки маньяка. Я не хочу умирать!»

«Давай я вместо тебя буду говорить, — предложил Том, — а то еще посреди речи в обморок упадешь»

«Давай, только тебе поверят? — спросил Гарри. — Я же псих!»

«Поверят, — убежденно ответил Голос, — я речи толкал двадцать лет. И меня еще никто не переговорил»

Чтобы действовать наверняка, Голос в голове Гарри приказал пройтись мимо кабинета директора. Гарри взмахнул волшебной палочкой, к которой уже почти привык, прокрутил петлю в воздухе и со спокойной душой отправился в Большой Зал. На праздничный ужин.

Большой Зал был полон. Как же, праздник! Декан Гриффиндора одобряюще кивнула головой Гарри Поттеру и подошла к трибуне директора.

— Внимание, школьники! — сказала она. — Для вас первокурсник Слизерина Гарри Поттер скажет речь. Это очень важно.

— Сонорус, — сказал Гарри, подставляя палочку к шее. — Здравствуйте, дорогие друзья. Я не буду рассказывать о нашем прекрасном будущем. Нет! Будущего не будет. Максимум через десять лет британской школы чародейства не станет. Волшебников негде будет учить, и их будут науськивать друг на друга. Школа на грани гибели. В этом году в школе будут происходить таинственные события, но никто не пострадает. Почти никто. В следующем году появятся некоторые жертвы, которые не смогут учиться и станут инвалидами. Через три года школу будут пасти оборотни и Гримы. Это большие собаки, несущие смерть. На четвертом году от теперешнего лучшие ученики лучших школ будут убиты. В пятом будет настолько неспокойно, что люди будут бояться друг друга. В шестом году школу оккупируют дементоры, забирающие радость и счастье и несущие овощное существование в тюрьме. Седьмого года просто не будет! — поднял руку Голос-в-голове Гарри, перекрывая возмущение в школьных рядах. — Будет война, настолько серьезная, что взрослые, опытные убийцы будут пытать и убивать маленьких детей! Школа станет пристанищем садистов. Вы хотите этого?

Северус Снейп даже приподнялся на своем месте. Эта речь очень напоминала ему речь настоящего министра. Откуда маленький Гарри Поттер знает рычаги воздействия на толпу?

— А откуда мы знаем, что ты говоришь правду? — раздался голос Шеймуса Финнигана из Гриффиндора. — Ты же псих!

— Я подтверждаю, — вдруг раздался авторитетный голосок Филиуса Флитвика.

— Я подтверждаю, — взволнованно ответила Минерва.

— Я подтверждаю, — спокойно проговорил Северус Снейп.

— Я подтверждаю, — вскочила провидица Сибилла Трелони.

— Мы тоже подтверждаем, — нестройно ответили профессора Рун и Нумерологии.

Большой зал наполнила глубочайшая тишина. Некоторые школьники видели ходящих по коридору учителей с серьезными лицами, пребывающих в шоке. Неужели все настолько плохо? Дети-волшебники затаили дыхание, ловя каждое слово Гарри Поттера.

— Мы можем предотвратить это. Учителя и деканы будут говорить об этом на своих уроках. Пока требуется одно — вступить в спортивный клуб и начать соревноваться, чтобы узнать, кто лучший из лучших, для того, чтобы магия Хогвартса текла свободно и защищала всех учащихся. Каждый школьник — от первого курса до седьмого, — проходящий спортивное соревнование, будет получать дополнительные баллы, и в конце года получит свой личный кубок. Кубок со стипендией и рекомендациями — для семикурсников. Кубок учебный — за каждый год. Вступайте в спортивный клуб. По всем вопросам обращайтесь ко мне и миссис Моран. Спасибо за внимание.

С этими словами он сел на свое место. Невилл захлопал в ладоши. Затем — Гермиона, и весь зал заполнился аплодисментами.Тут как раз выбрался к праздничному ужину директор Дамблдор, который с трудом вырвался из ловушки горгульи, вздумавшей ему перечить на выходе. Аплодисменты он принял на свой счет.

— Я ничего не пропустил? — обеспокоенно спросил Альбус. Рядом сидевшая Минерва только зафыркала.

— Альбус, будьте собой и не обращайте внимания на школьные фокусы. Все в порядке, — беспечно ответила она, комкая салфетку.

Большой зал сел, обсуждая последнюю новость. Праздник был забыт. В середине ужина в Большой зал заскочил отсутствующий профессор Квирелл и закричал:

— Тролль! В замок проник тролль! Спасайтесь кто может!

«Бежим!» — крикнул Голос в голове Гарри.

— Бежим! — крикнул Снейп, перескакивая через стол не хуже Джеки Чана.

— Куда бежать? Зачем? — переспросил Альбус, пробуя тыквенную горошинку в заварном пирожном

— Он в слизеринских подземельях, — открывая один глаз, ответил Квирелл. — Пробрался через нижний вход замка.

Гарри стрелой побежал вниз в свои родные подземелья. Он решил бежать сразу в спальню, чтобы затаиться. Но кто мог предсказать, что, когда Гарри зайдет в туалет и, сделав свои дела, захочет побежать в спальню, туда зайдет тролль?

Гарри как в замедленной съемке с расширенными от ужаса глазами наблюдал за передвижением тролля. Хорошо, что он успел сходить в туалет ДО того, иначе... Гарри был беспомощен против страшного и мерзко пахнущего монстра.

«Авада Кедавра, — подсказал Голос. — Ну! И палочкой так взмахни! Бестолочь!» — крикнул Том, потому что у мелкого добродушного Гарри заклятие убийства не получалось.

К счастью, в туалет забежал профессор Снейп. Увидев вонючую проблему, он взмахнул палочкой именно так, как подсказывал Голос Гарри:

— Авада Кедавра! — спокойно произнес он, и тролль рассыпался на мелкие куски. Заклятием «Эванеско» профессор Снейп брезгливо убрал ошметки. Затем, все так же спокойно, декан Слизерина спросил у своего подопечного:

— Поттер, ты его так быстро нашел, — и облегченно засмеялся. — Бег помог, не иначе!

Поттер насупленно молчал, уставившись на кончик носа декана. Подошли учителя и увидели смеющегося Северуса и Гарри, сидящих на полу. После этого случая слухи о Гарри как самом быстром бегуне в школе распространились со скоростью света, а его талант находить проблемы и успешно решать их стал легендарным.

Полдня Том в голове молчал, и Гарри невольно прислушивался, не подаст ли он хоть голос, хоть малейшее слово. Но — молчок. На уроках Гарри был рассеян и, тщательно углубившись в себя, звал его. Учителя заметили его состояние, но деликатно молчали, рассказав о Гарри только его декану. К вечеру он совсем расклеился и чуть не плача сам отправился в Больничное крыло. Мадам Помфри напоила его зельем сна-без-сновидений, и Гарри лег спать на больничной койке. Утром Гарри, разбитый и сонный, звал Тома еще сильнее, но тот пропал. Что происходит?

После уроков к Гарри подошел декан Слизерина и напоил его своими зельями. Гарри почувствовал себя лучше, но Голос не вернулся.

«Том! Том!» — мысленно звал Гарри, но Голос не отозвался ни на один зов.

К третьему дню, а это была пятница, мальчик потребовал к себе Северуса Снейпа прямо с утра, наплевав на уроки.

— Что ты хочешь, Гарри? — спросил Северус.

— Я хочу, чтобы вы отвели меня к самому главному врачу по моей болезни. Я знаю, он обязательно поможет, — прошептал маленький слизеринец.

Северус хмыкнул.

— Хорошо, тогда поднимайся, иди и умойся, — произнес он. — И надень свою самую лучшую мантию. И причешись, а то воронье гнездо на голове, — незло проворчал он, выходя из палаты.

Гарри радостно подскочил с постели и побежал исполнять приказания. Буквально за полчаса он был собран. Во всех смыслах.

Готовые Гарри и Северус шагнули в камин. Бросив дымолетный порошок и крикнув «Атриум!», они оказались в огромном помещении, где волшебники сновали туда-сюда. Гарри с любопытством все разглядывал. Они прошли через Атриум, где посередине стоял фонтан с золотыми рыбками, и дальше — к лифту. Лифт привез их на третий этаж, в приемную министра. Гарри сначала не понял: при чем здесь министр?

— Гарри, готов? — спросил Северус Снейп, расслабленный и спокойный, с легкой улыбкой на устах.

— Готов, — решительно ничего не понимая, ответил юный слизеринец.

Они вошли в кабинет. Самый обычный, ничем не примечательный. Стол буквой «Т». А в кресле сидел…

— Том! — заорал Гарри и помчался к мужчине, который, развернувшись, с любопытством разглядывал мальчика. Он бросился к мужчине на шею и смотрел-смотрел-смотрел. Глаза… Самые яркие, самые синие, какие можно было только представить. Алые губы, изогнутые в незлой улыбке. От этого лица Гарри не мог оторваться. Мужчина впился глазами в лицо Гарри и так же потерял счет времени. Между ними установилась незримая связь, неизвестно, сколько времени длившаяся. Северус онемел. Он тоже выпал из реальности, настолько невероятно было происходящее. Наконец-то мужчина и мальчик оторвались друг от друга, улыбнулись одинаковой озорной улыбкой, и Гарри вскочил с коленей министра магии Тома Риддла, больше известного как Лорд Волдеморт.

— Простите, сэр, — твердо произнес Гарри Поттер. — Я ошибся. Но моя ошибка мне дорогого стоит.

«Что ты несешь, Гарри? — возмутился Том-в-голове. — Это я, только на десять лет старше».

«Вот и прекрасно», — сердито ответил Гарри. — Замолчи!»

Том-в-голове надулся. Он начал мстительно напевать песенки, мешая Гарри отвечать на вопросы, начиная с усыновления семьей Дурслей и заканчивая угасанием Вздырь-камня. Последнее известие взволновало министра, и он встал, шагая по кабинету.

— Я был этим фактом обеспокоен много лет назад, — произнес Лорд Волдеморт, — но директор Диппет, а затем директор Дамблдор не предпринимали никаких решительных действий. Значит, сейчас черный и едва теплый?

— Темно-синий, — уточнил Северус, — температура человеческого тела.

Том Риддл с интересом поглядел на Гарри Поттера.

— Ты всего лишь прочитал «Историю Хогвартса»? — спросил он.

— Не только, — сердито ответил Гарри, потому что Том-в-голове начал напевать «У Мэри был ягненок» двадцать первый раз, — но если мы познакомимся поближе, я обещаю вам рассказать много чего интересного. И неинтересного тоже, — добавил он.

— Наглец, — любя ответил Северус.

— Предприимчивый молодой человек, — хмыкнул самый красивый мужчина Магической Британии. Холостой по причине неимоверной страсти к власти, но Том-в-голове обещал ему рассказать побольше о личной жизни Лорда Волдеморта, отчего Гарри выпал из реальности и очнулся только тогда, когда Северус Снейп и Том Риддл-настоящий уже о чем-то спорили.

— Нотта, Малфоя, Забини и Гринграсса. Все! — отрезал Волдеморт.

Снейп заскрежетал зубами. Видимо, он привык к министерским урезаниям бюджета. Он работал на полставки заместителем начальника Отдела Тайн и прекрасно знал, что куда идет. С Лордом Волдемортом они знакомы много лет, но за последние три года они сошлись в интересах к магловскому кино и уже почти каждую пятницу по вечерам под оборотным зельем с величайшими предосторожностями выбирались в магловский Лондон в ближайший кинотеатр. Лорд пристрастился к попкорну с сыром, и его фигура казалась массивной по сравнению с сухощавым Снейпом. Гарри с тоской посмотрел на собственные руки и ноги и совсем приуныл. Когда он еще вырастет?

«Нужно силовые тренировки добавлять, — вдруг сказал Том-в-голове нормальным голосом, — побольше читать о Темных Искусствах — я всегда их любил, — обожаю бытовые Чары, к змеям охладел, интересно, какой сейчас у меня домашний питомец?»

— Интересно, какой у вас сейчас домашний питомец, сэр? — сгорая от любопытства, спросил Гарри Поттер, подстрекаемый Голосом в голове.

Ничуть не рассердившись, Риддл поманил Гарри за собой. Они зашли в маленькую дверь, ведущую из кабинета в смежную комнату. Там стояла клетка, прикрытая платком. Подняв ткань, Риддл продемонстрировал яркого желто-зеленого попугая ара с красным хохолком.

— Фэйри, — прострекотал попугай, — Фэйри хочет спать!

— Фэйри хочет поздороваться, — строго сказал Том-настоящий.

— Фэйри хочет поздороваться, — повторил попугай.

— Гарри Поттер, — улыбнулся мальчик.

— Здравствуй, Гарри Поттер. Гарри Поттер хочет кушать? — спросил попугай

— Гарри Поттер будет есть в Хогвартсе, — сердито ответил Северус.

Попугай повернул голову к профессору Снейпу.

— Здравствуй, Северус, пойдем гулять? — спросил попугай.

— Какой умный попугай, — засмеялся Гарри. — Фэйри хороший.

— Гарри Поттер хороший, — затрещал попугай изо всех сил.

— Гарри уходит, — ответил Северус, оттаскивая несносного мальчишку от клетки.

— Гарри еще придет. Обязательно! — пообещал юный слизеринец и вышел вместе с Северусом из комнаты в кабинет министра.

С улыбкой до ушей Гарри вернулся в Хогвартс. У профессора Зельеварения уроки были сорваны, и он, ничуть этим фактом не раздосадованный, отправился обратно в министерство, чтобы утрясти организационные вопросы по срочному расформированию школьного Попечительского совета и, само собой, пройтись по прохладному Лондону в кинотеатр на новую премьеру с собственным начальством. Завтра выходные.

В ту же пятницу перед обедом миссис Моран, поманив Гарри пальцем, спросила: «Тебе лучше?»

Гарри согласно закивал головой.

— Тогда нужно решить, какой ученик в какую команду попадет, — проговорила она, — футбольную, баскетбольную или боксерскую. В последнюю девочек не берем, а футбольная и баскетбольная будут смешанные. Так будет лучше всего. Нужно составить списки. Возьмешься?

Так что после обеда никто из школьников не расходился. Стоял неимоверный шум. Магглорожденные рассказывали правила каждой игры, и, смотря кому куда хотелось, тот и записывался. Чистокровные сдержанно вели себя, потому что ничего в этом не понимали.

— А я рисовать хочу, — вдруг крикнул Шеймус Финниган.

— А мы танцевать, — крикнули какие-то девочки.

— Танцы будут! — пообещала миссис Моран. — Восточные танцы на себя возьмут сестры Патил. Вы согласны?

Девочки-близняшки закивали головами. Они много чего умели, несмотря на юный возраст.

Усиленный Сонорусом голос Гарри звучал громче всех:

— Предлагаю ввести также этикет и фехтование. Драко, возьмешься?

Драко оживился. Наконец-то на него обратили внимание!

Гарри задумчиво потер нос и сказал:

— Короче, так. Кто хочет дополнительные кружки, пусть напишет записку и приклеит на доску объявлений. Если подпишется десять учеников — откроем секцию. Кто вести будет эти секции, мы еще не знаем. Главное — начать! Согласны все? Тогда заканчиваем. Мне опять жрать охота, — признался он.

Некоторые засмеялись, зная Гаррину диету. Минерва Макгонагалл поспешила к Вздырь-камню. Притронувшись к нему, она почувствовала, что он теплее, чем вчера. Неужели школа потихоньку просыпается? Ей не верилось, но с чем мантикора не шутит.

* * *

Вечером под двумя зонтиками прохаживались двое неприметных мужчин.

— Так ты думаешь, это Гарри Поттер? — спросил первый.

— Уверен, — хмыкнул второй.

— Какое счастье, что не Лонгботтом. Я бы этого не перенес. Будем готовить?

— Ты будешь готовить, Северус, — приказным тоном сказал второй, — ты.

«Это все из-за Малфоя», — сердито бормотал Гарри, пристраиваясь к шагу Драко. Он целую неделю терроризировал его, рассказывая, что Лонгботтом, Уизли и Грейнджер решили выращивать дракона в хижине Хагрида. Учитывая характер последнего, думал небезосновательно Гарри, скорей всего, именно Хагрид где-то нашел яйцо, а не ученики, которым нельзя никуда было отлучаться.

— Давай скажем декану, — попросил Гарри, — ну что тебе стоит?

— Нет, — разъяренно проговорил Драко, — Снейпу ничего говорить не будем!

Гарри столкнулся с чей-то мантией, его подняли, мантию отряхнули, и послышался знакомый вкрадчивый голос:

— И что же мне нельзя сообщать, мистер Драко Малфой?

— О драконе, — вырвалось у Гарри, а Драко мгновенно ощерился.

— О драконьем яйце, — надменно ответил Малфой, решив выложить крапленые карты, — гриффиндорцы и одна райвенкловка решили выращивать дракона и используют в качестве гнезда хижину Хагрида.

Декан Слизерина хмыкнул.

— Понятно, — произнес он, — мистер Малфой, мистер Поттер, следуйте за мной.

Малфой с готовностью схватился за руку Северуса Снейпа. Тот сурово поглядел на крестника, и Драко, смешавшись, отпустил руку. Гарри, несмотря на усталость после вечернего бега, потащился за Малфоем и Снейпом. Том-в-голове предвкушал развлечение.

— Я знаю этих гриффиндорцев и райвенкловку, — говорил на ходу Снейп, — и, уверяю тебя, Драко, они не будут искать яйца по Хогвартсу. А Поттер никуда не бегает, хотя от него можно ожидать чего угодно.

— А я-то тут при чем? Почему я-то сразу?— пробормотал устало Гарри.

— Потому, — совсем рассердился Драко. — Они все время говорят о тебе: Гарри то, Гарри се, Гарри — бог!

Том-в-голове обрадованно кивнул, Гарри, естественно, вслед за ним, отчего получилось, что слизеринец Поттер признал свое участие в авантюре. Они дошли до хижины Хагрида, и Снейп резко дернул ручку двери. Дети ахнули: в домике было слишком жарко для человека и великана. Снейп молча полил всех прохладной водичкой из волшебной палочки, отчего Невилл, Рон и Гермиона с облегчением вздохнули, и, сняв мантию, положил в нее яйцо и нанес на него обычные согревающие чары.

— Северус, как ты можешь забрать яйцо, — запричитал Хагрид, — я же его выменял на золотой самородок. Нашел в гнезде Арагога!

— А я тебе припомню еще и Арагога и почившую мисс Миртл, — накинулся на лесничего профессор Снейп. — Твои зверушки убивают все вокруг. Они вредят детям. Посмотри, твои друзья уже вареные от жары!

И правда, Невилл, Рон и Гермиона с облегчением вышли вслед за Снейпом на прохладный воздух. От их одежды шел пар. Только Снейп обливался потом, потому что нес проклятое яйцо. Вслед за Снейпом гордо шел Малфой, а за ним тащился Гарри. Хагрид шел возле профессора и рыдал.

— Мой дракончик, он не вылупится никогда! — запричитал лесничий. — Какая жестокая смерть! Неблагодарный профессор пустит тебя на идеди...игедри... Ой, на зелья, провались они совсе-ем!

Тот самый профессор только зыркнул на своего незадачливого приятеля. Их совместная предпринимательская деятельность все время была на устах учительского состава. Снейп и Хагрид постоянно ругались. То из-за лечения раненого единорога, когда профессор Зельеварения накапает из раны пару капелек крови в пузырек, прежде чем Хагрид залечит рану. То вместе залезут в такие дебри Запретного леса, что, возвращаясь обратно в замок, Снейп ругался, мол, папоротник завял или мята потеряла свой первоначальный сверкающий цвет, который лучше всего применялся в Перечном зелье. Но тем не менее они были друзья не разлей вода.

Так и они шли гуськом в кабинет декана Гриффиндора. Минерва заохала, увидев мрачного Снейпа.

— Опять Хагрид учудил, — обреченно констатировала она.

— Хуже, — пробормотал профессор Снейп, — теперь мне придется тратиться на пять галлеонов. За неисполнение закона об уходе за драконами.

— Это не так уж много, — заявил Драко.

— Зачем тратиться? — заявил Уизли. — Можно и так обойтись.

«Кто виноват, тот и должен отвечать. Кому можно доверить драконье яйцо?», — ехидно ответил Том-в-голове.

— Кому можно доверить драконье яйцо, тот пусть и отвечает, — повторил Гарри, мало что соображая. Он просто так сказал. Ну и что?

— Гарри, ты молодец, — заявил Северус Снейп. — Кто виноват, тот и будет отвечать.

С этими словами обливающийся потом и изнывающий от жары профессор Снейп бросил в камин дымолетный порошок и крикнул: «Нора!»

Рон Уизли вытаращил глаза. Зачем профессору Снейпу понадобилось к нему домой? Грейнджер закатила глаза, Невилл топтался возле стола своего декана, смущенно поглядывая на суровую профессора Макгонагалл, Малфой смотрел в окно, а Хагрид всхлипывал. Он никогда не простит Северусу убийство не рожденного еще дракончика.

Прошло не меньше получаса, прежде чем профессор Снейп появился снова. Он был жутко грязен, и от него странно пахло. Малфой отскочил подальше от своего декана, а Гарри просто чихнул.

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора! — заявил Северус Снейп, пытаясь очистить свою мантию. — С каждого.

Невилл сразу приуныл, а Уизли дерзко посмотрел на декана Слизерина. Он ничего не боится!

— А с мисс Грейнджер поговорит декан Флитвик, — угрожающе произнес Северус.

Глаза Гермионы наполнились слезами. Она — отличница, и так бездарно профукать собственную репутацию!

— Пятьдесят баллов с Райвенкло, — неумолимо продолжил Снейп.

— Двадцать баллов Слизерину и десять лично мистеру Поттеру.

Драко улыбнулся. Затея удалась.

— А Поттеру за что? — спросил Уизли.

— За то, что он стоит рядом со мной, — улыбнулся Северус и притянул ближе к себе мальчишку. Тот ткнулся в мантию своего декана, решительно ничего не понимая в происходящем.

— ЫЫЫ! Мой дракончик! — сморкался Хагрид в синий платок размером с простыню. — Безвозвратно погибший от рук ужасного профессора…

— В Румынии твой дракончик, — ворчливо произнес Северус, — и лежит в гнезде с другими своими братьями.

— ЫЫЫ! — заплакал Хагрид еще громче, но теперь от радости. — Северус, я так тебя люблю! Ты самый лучший друг на свете!— и, не обращая внимания на драконий навоз, в который умудрился попасть записной чистюля Хогвартса, обнял своего приятеля.

— Вы были в Румынии? — обрадовался Рон. — И видели моего брата?

— Нет, не видел, — проворчал Северус, — я передал яйцо в руки первому попавшемуся драконологу. Тот обещал пристроить малыша к Норвежской хвостороге. Тебя ответ устроит? Потому что это именно хвосторожье яйцо.

Северус не рассказал, что он еще прошелся проверить процедуру укладки яйца в гнездо и умудрился подойти к дракону сзади, хотя его предупреждали о возможном развитии событий. Так что Северус был чрезвычайно зол — из-за попавшего на него навоза пропала мантия, ботинки и его изумительная прическа!

Ребята обрадовались. Как бы то ни было, дракон пристроен в хорошие руки. Спасена хижина, спасен Хагрид, а с Малфоем они еще поговорят.

— Рубеус, — начал Северус, — костьми лягу, но не позволю тебе преподавать Уход за Магическими Существами. Они же у тебя будут каких-нибудь соплохвостов разводить, а не на единорогов смотреть. Не позволю!

Хагрид высморкался в последний раз и с надеждой посмотрел на заместителя директора. Профессор Макгонагалл сурово глянула на него, затем на грязного Снейпа и отрицательно покачала головой.

Выходя, Рон Уизли сказал:

— Я хотел бы разводить соплохвостов! Это, наверное, классно.

— Не выдумывай, — резко ответил Гарри, — это очень опасно. Вот Гермиона хочет книззла себе завести, только не знает, как за ним ухаживать, а Хагрид не рассказывает. Правда?

— Правда, — смущенно ответила Гермиона.

— Идем в библиотеку, — потащил Гарри за собой девочку. — Посмотрим, что есть здесь интересного.

— Что ты! — замахала руками Гермиона. — Я сама. Иди душ прими.

— Иди, иди, — стал заставлять Малфой. — Профессор Снейп пошел не зря именно к себе.

Поттер принюхался. И вправду, пот после бега был чрезвычайно вонючий. Пора приниматься за силовые тренировки. Что-то Том-в-голове никак не придумает, где взять гири и гантели. Да и с тренировками набранных команд в спортивном клубе была напряженка — не было мячей и специального оборудования. Но миссис Моран чрезвычайно бодро в скором времени обещала доставить все необходимое. Все будет. Только Крэбб и Гойл хвастались парочкой боксерских перчаток — у миссис Моран оказались подходящие. Осталось немного подождать — две недели, и оборудование у них появится. Только Гарри никак не мог представить себя в качестве футболиста. Неужели он сможет быть спортсменом после стольких лет лечения таблетками?

В середине ноября случились две вещи: случился Люциус Малфой и привезли оборудование для спортивного клуба. Мистер Моран молча установил все, что нужно было установить, и уехал. Малфой пристал к миссис Моран, допытываясь, откуда и зачем эти деревяшки и железки.

— Спросите Гарри Поттера, — просто ответила она.

Малфой как-то странно скривился, но Поттера позвал. Гарри мигом обьяснил, что Вздырь-камень угасает и только усилия самих учеников школы приведут к процветанию школы вновь. Люциус спросил, насколько верны его предположения, и Гарри практически доказал свою правоту цитатами из "Истории Хогвартса" — о горяче-красном Вздырь-камне, о назначении пятых часов для баллов факультетам и о награждении за полстолетия всего лишь двух учеников.

— Ну что же, — в конце разговора сказал мистер Малфой, — ваша версия совпадает с версией господина министра. Я рад, что мы вместе будем работать.

"Ну а я как рад", — кисло подумал Гарри, не обращая внимание на восторг Тома-в-голове. Гарри не понравилась дотошность аристократа, но именно она выручит Гарри из предстоящих неприятностей.

Мистер Малфой направился к Дамблдору, чтобы проверить работу директора школы. В прошлые десять лет ее проверял мистер Бишоп, но в этом году Лорд Волдеморт сделал кое-какие перестановки, и теперь напыщенный сноб лорд Малфой должен был взяться за проверку. Министр доверял ее именно Малфою, в отличие мистера Бишопа, приятеля директора. Кроме того, министр использовал любую возможность ослабить и так немощную власть Дамблдора.

Между тем Гарри бегал. Бегал по утрам, бегал днем за футбольным мячом, а вечером, как говорил Том-в-голове, "чисто для удовольствия". Поттер незаметно для себя окреп и перестал бегать с одышкой по бесконечным лестницам Хогвартса. Как-то он с разбегу налетел на профессора Макгонагалл и чуть не сбил ее с ног.

— Десять баллов со Слизерина, — строго отчитала она его.

Но Гарри с яркими смеющимися глазами был настолько хорош, что как только он скрылся за поворотом, убегая с Невиллом — боксером — в спортивный клуб, она произнесла:

— Десять баллов Слизерину! За правильное лечение...

Не все гладко было в Хогвартсе. Люциус нашел ошибку в бухгалтерском отчете и вцепился в нее как клещ. Он заставил поднять сопутствующие документы, и тут началось... Оказывается, к сентябрю не были привезены клетки для фамильяров детей и корм для них, исчезло пять новых метел. Мадам Хуч билась в истерике, когда Люциус мстительно сообщил ей об этом. Парты были вековой давности, но, как сообщали документы, почти каждый год закупались новые для классов. В конце концов Альбус Дамблдор начал от него убегать, исчезая из своего кабинета. Но Люциус всегда его находил, каждый раз в разных и неожиданных местах, и с составленным списком отсутствующего школьного имущества ходил и спрашивал-спрашивал-спрашивал.

Когда вся школа узнала, что привезенное спортивное оборудование оказалось украденным из магловских школ, Люциус рассердился. Пустил слух Том-в-голове, а Гарри и не заметил. Миссис Моран со смехом отбивалась от настырного проверяющего, но и правда оказалось, что документов на оборудование спортивного клуба нет. Учительница Магловедения объясняла, что некоторые школы безвозмездно помогали ей, рассказала о благотворительном обществе, занимающемся помощью школам для малоимущих семей. Малфой, услышав о "малоимущих семьях", взревел. Как?! В Хогвартсе учились дети из богатых и средне обеспеченных семей, и никак не "малоимущих"! Он пообещал "поставить оборудование на баланс", что бы это ни значило, и собрался проверить отчетность за последние десять лет. Мадам Пинс побледнела, узнав последнюю новость от Гарри Поттера. Мистер Малфой собирался проверить бухгалтерию за последние два года, но когда мадам Пинс подала пачку документов за десять лет, он удивился, но ничего не сказал, с чем мантикора не шутит.

Проверка лорда Малфоя неожиданно захватила. Она стала квестом, который следовало пройти до конца. Он еще глубже зарылся в цифры и бумаги. Он вспоминал о сыне только в шесть вечера и проводил с ним время до восьми — "как всегда", — вздыхал Драко, — и в восемь исчезал в парах дымолетного порошка, отправляясь домой в Малфой-мэнор.

Если бы Люциус просто состоял в комиссии, присланной Попечительским советом, он бы всем раскланивался и ходил павлином, но поручение министра Лорда Волдеморта делало его проверку обязанностью. На десятый день проверки у Дамблдора взыграла гордость, и он стал ходить по школе, показывая ее достижения. Малфой с пером и зачарованным пергаментом ходил за ним по пятам, проверяя информацию...

Пока шла проверка, Гарри ложился вместе со всеми школьниками, но вставал раньше на час, все так же ел диетическую пищу и делал уроки.

На вкус Тома-в-голове, уроков было мало, и он советовал посещать свои же собственные кружки. Малфой-младший проникся важностью миссии и с чисто малфоевской дотошностью проводил занятия по этикету и фехтованию. Он почти не удивился внезапному появлению Поттера, севшему среди девчонок, мечтавших выйти замуж после школы. Через одно занятие появились Невилл Лонгботтом и Шеймус Финниган, и сразу стало​ интересно. А когда занятия по этикету стала посещать Грейнджер, вернулась дисциплина, и Драко вдруг осознал свое призвание как учителя. Мгновенно ушли шуточки и прибаутки, Драко стал серьезней, и занятия проходили почти как уроки.

С фехтованием было проще. Драко попросил своего крестного принести ему из дома учебные рапиры, валявшиеся по всему мэнору. Был короткий разговор с крестным и отцом, и Драко теперь мог похвастаться самой посещаемой ячейкой спортивного клуба.

Футбол неожиданно стал азартной игрой для тех, кто боялся высоты. Гарри мог похвастаться успехами на личной спортивной ниве, но ему приходилось оттачивать капитанский авторитет в футбольной команде. Его признали как самого неподкупного капитана команды среди всех остальных претендентов. Том-в-голове решительно встал на сторону Гарри и хоть смутно понимал смысл игры, но умело оттачивал ораторское искусство среди пятикурсников-почти- головорезов, которых не боялись только летуны-квидиччисты. Особенно после первой тренировки слизеринцев, которые тренировались затем над их головами в одно и то же время. Они показали прекрасный результат в первой игре с хаффлпаффцами и теперь блюли авторитет Гарри среди других футболистов.

Между тем как-то неожиданно нагрянули рождественские каникулы. И Сочельник, и подарки, и письма от тетушки и остальное, от которых возопил Том-в-голове. Он ждал их, но освобожденная от лекарств голова получила впечатления неожиданно яркие.

На рождественские каникулы Гарри решил остаться в Хогвартсе. Это решение обещало две недели без лекарств. Но утром Сочельника Гарри опять ощутил отсутствие Тома-в-голове. Ему стало так плохо, что он не выдержал и опять отправился к Снейпу за помощью. Северус как раз сдавал на руки семейству последнего из слизеринцев. Увидев кривящуюся мордаху Гарри — с новой прической, одетого в лучшую свою мантию, подбитую темно-зеленым бархатом (тётя Петуния умела выбирать вещи) в перчатках и шляпе, — Снейп уже догадался, что неизбежен поход в министерство. Он отправил патронуса Тому Риддлу, а не Лорду Волдеморту, установив тем самым правило для совместных прогулок с Гарри Поттером.

Гарри даже не радовался. "Бедный малый даже не обрадовался", — думал Снейп. — "Как радоваться, когда мозги кипят?" — думал в свою очередь Поттер.

Через пятнадцать минут на столике в гостиной декана вспыхнуло маленькое зеленое облачко с одним приглашением. "Гарри Дж. Поттеру​" — значилось на нем. В развлечение для Гарри (как считал Снейп) или в лечение больного (как думал Гарри) входило: рождественский утренний фуршет, прогулка по Косой аллее, рождественский обед и абонемент в театр на выбор.

"На выбор", как растолковал Снейп, входил подарок от Лорда Волдеморта или же рождественская премьера, которые Лорд просто обожал. После нее предлагалась еще одна встреча, о роли которой Снейп умолчал. Гарри со вздохом ("Неблагодарный щенок", — подумал Снейп) принял приглашение, и только рождественский обед его привлек. Гарри еще вяло подумал, что не зря Драко гонял его по застольному этикету.

— Атриум! — крикнул Снейп, бросая под ноги дымолетный порошок и придерживая паршивца Поттера...

Гарри мягко встал на ноги. Десятки глаз устремились в сторону камина, откуда вышел Гарри Поттер. Они ждали его? Кто все эти люди?

— Милорд, вы все-таки запустили лотерею, — подобострастно произнес профессор Снейп. Журналисты непрестанно щелкали колдокамерами, особенно стараясь для мистера Гарри Поттера, который решительно ничего не понимал, но по велению Тома-в-голове улыбался до ушей.

— Я запустил ее ещё в октябре, — ответил Лорд Волдеморт, улыбаясь так же, как Гарри Поттер, — но мне не понравилось. Я приказал лотерейному барабану поскорее закончить этот балаган. Похоже на откуп или торговлю людьми, — скривился Волдеморт.

«Мне не понравилось? — удивился Том-в-голове, появившийся как чертик из табакерки. — Да я мечтал о такой лотерее всю жизнь! Странно».

«Я хочу есть, — взмолился мысленно Поттер, — и лечь»

«Цыц! — прикрикнул Том-в-голове. — Развлечения только начинаются»

Том Риддл улыбнулся Гарри, как доброму и старому приятелю. Гарри зарделся.

— Хочешь проказничать? — тихо спросил Министр. — Сегодня тебе все разрешено.

— Нет, — надулся Гарри. — Хочу на бал. И на обед. И даже на премьеру в театр, — зажмурился он в предвкушении праздника.

Том Риддл-настоящий подал Гарри руку. Все министерское (и не только) общество взревело от начавшегося праздничного шоу. Гарри схватился за руку, как тонущий среди скал без надежды на помощь. Ослепительно-красивый министр в темно-зеленой мантии и Гарри Поттер в слизеринской школьной мантии, удивительно гармонично сочетавшейся с министерской. Профессор Снейп удивленно моргнул. Его посетило настолько бредовое видение, что он захотел поскорее забыть о нём. Он поторопился в Отдел тайн закончить все, чтобы праздники оказались свободными от дел.

Гарри наслаждался музыкой, казавшейся ему несколько старомодной, но не менее восхитительной, чем сам Лорд. Гарри обрадовался закускам, поданным на столе у входа, общению с Томом-настоящим, встревавшим Голосом, отчего голова Гарри пополнилась знанием о более тонкой разнице между привидением и инферием. Беседа приняла более живой оборот, когда Гарри рассказал о старом заклятии завивки волос, которое выучил с утра из девчоночьей книжки о бытовых чарах, и когда Том Риддл и Том-в-голове обсудили монстров, живущих в Гренландии, несмотря на устаревшие на десять лет знания.

На балу, естественно, танцевали. Гарри заметил Люциуса Малфоя, заигрывавшего с собственной женой, так сильно женщина была похожа на Драко. Гарри пытался угадать, кто чьи родители, но Риддл просто называл фамилию. В какую-то минуту взгляд Милорда скользнул на крепкое и ладное тело мальчишки​ и ободряюще улыбнулся.

"Слишком мал ты для танцев с Лордом, — воскликнул Голос. — Мерлин, я рад, что тебе еще не шестнадцать! Я ожидаю для тебя лучшей судьбы — стать наследником Волдеморта. Это отличная идея!"

Гарри обиделся и стал отстукивать джигу. Лорд усмехнулся и приказал задать ритм ирландским танцам. Светское общество оживилось, вышло десять человек — и они зажгли! Гарри, не отходя от министра, тоже пританцовывал, так что ему тоже достался благосклонный взгляд правителя.

— Надо помочь вашему клубу, — подытожил Лорд Волдеморт. — Школе нужна моя помощь. Я за нее Люциуса на растерзание отдал...

Затем был не менее ослепительный обед. Гарри не знал и половины блюд, но с аппетитом подрастающего спортсмена набросился на еду. Зная о своей диете, Гарри выбирал то, что ему можно есть, и не оставлял ни крошки. Он помнил о занятиях Драко и тщательно работал ножом и вилкой. Волдеморт был приятно впечатлен манерами мальчика.

После обеда сонный Гарри и неутомимый господин министр прогулялись по Косой аллее, где для Гарри было приобретено за счет министра все, на чем останавливался взгляд Гарри более пяти секунд. Гарри только смущенно поглядывал на своего спутника, но Том Риддл благодушно улыбался и ни разу не возразил. Гарри почти влюбился в эту улыбку.

Что же сам Том Риддл? Как он относился к Гарри Поттеру? Отношение было неоднозначным, ведь он убил его родителей, сопротивлявшихся его политике. Годовалый мальчик мало что может предложить Лорду, одиннадцатилетний, по правде говоря, тоже. Но в голове Тома уже созрел план привязать к себе мальчишку родственными узами. Гарри весьма подходит к его требованиям, только бы не эти дурацкие очки!

Гарри и Риддл, довольные прогулкой, зашли в волшебный театр. Это развлечение из магловских, которое Лорд Волдеморт привнес, прижилось в магическом мире. Волшебники сначала не поняли, в чем соль, но, используя волшебство, увлеклись. Теперь постановки были похожи на цирковое представление с репликами и актерской игрой. Лорду Волдеморту нравились рождественские постановки, о чем Гарри не подозревал. Он вообще не знал, как изменило его обладание властью.

В общем, они зашли в театр. Гарри и Том сначала поправили себе прически и только затем вышли на публику. Оркестр заиграл туш. Многие поворачивалась, кланялись или просто глазели. Журналисты щелкали колдокамерами. "Жизнь прекрасна", — подумал Гарри, держась за руку Лорда.

"Она может быть еще прекраснее, — туманно произнес Том-в-голове, — но ты еще мал думать об этом. Дождемся оглашения Волдемортом приказа о наследнике"

Началось представление. Гарри догадался почти сразу:

— "Оливер Твист", — и вцепился в руку Лорда клещами.

Волдеморт скривился: он не любил вспоминать свое детство, но Гарри одухотворенно смотрел волшебное представление по любимой книжке. Он не заметил, что его рука все время поглаживала лордовскую в успокаивающем жесте. Именно эту руку запомнил Лорд Волдеморт, прощаясь после волшебной театральной​ постановки.

— Спасибо, Том, — сказал напоследок Гарри. — Мы еще встретимся! — и улыбнулся своей самой озорной улыбкой.

Снейп сердито затолкал Поттера в министерской камин, потому что из-за него одного приходилось сидеть в Хогвартсе. Поскольку его семьей была работа, то, в принципе, он ничего не терял.

Том вздохнул. Северус еще не нашел средство повлиять на мальчишку. Он кисло улыбнулся, и неизвестный министерский работник шарахнулся от него, боясь гнева шефа. "Власть одного хороша, разделенная власть — уже не власть", — думал он, заталкивая мысль о Гарри Поттере подальше.

Риддл вернулся в министерство только за попугаем. Фэйри уже надоел всем вхожим к министру сведениями о Гарри Поттере. С утра попугай, щелкая клювом, всем рассказывал, что Гарри на пробежке, затем "Гарри Поттер кушает", в дневное время сообщал, что "Гарри Поттер делает уроки". Жизнь Лорда оказалась настолько обогащена Гарри Поттером, что Люциус Малфой — первый помощник министра по финансам — дергался, слыша имя Поттера. Он ненавидел Гарри Поттера! Он ненавидел этого попугая!

Гарри в замке не скучал. Том-в-голове приказал пробежек не пропускать и потребовал добавить силовые упражнения. Для этого Гарри присвоил себе одну гирю из спортивного клуба в личное пользование. "Только три раза, но я сумею поднять ее сто раз", — пообещал он сам себе.

На Рождество Гарри не спалось, и он бродил по Хогвартсу. В одном кабинете юный слизеринец нашел волшебное зеркало, в котором отражался Том Риддл. Иногда мелькали родители, чаще всего школа, и Гарри расстраивался, ничего не зная о своем наибольшем желании. Тогда же Дамблдор нашел Гарри и запретил смотреть в зеркало, заперев класс. Гарри обрадовался, он прям чувствовал, как из него уходили силы.

День подарков наступил внезапно. Казалось, только лег, а уже пришлось вставать. Первой была мысль "подарки!", и он с воплем индейцев кинулся в гостиную, где стояла слизеринская елочка. Подарков оказалось неожиданно много. Дядя Вернон прислал еще один теплый спортивный костюм ярко-желтого цвета. "На смену", — как написал он. Тетя Петуния прислала от себя огромный кусок жирного и высокопитательного торта, который Гарри засомневался есть, Дадли — неожиданно! — скакалку. "Хм, — обрадовался Гарри, — замечательный подарок! Нашим боксерам пригодится".

Еще в подарок были блокнот и перья от Гермионы, книга об этикете от Драко Малфоя, незаменимый подарок от профессора​ Снейпа — Перечное зелье. "Отлично", — удовлетворенно отметил Гарри. И вот последний подарок — неизвестно от кого — мантия из легкой шелковой тканм. "Используй ее с умом", — написано было в сопроводительном письме. Том-в-голове так заорал, что Гарри на минуту выпал из реальности.

"Мантия-невидимка! — орал Голос. — Ох, мы всех уделаем!"

"Кого это — всех? " — недоуменно спросил наивный Гарри.

"Врагов!" — счастливо ответил Голос.

"Разве у меня есть враги?" — спросил Поттер.

"Нет, — сник Голос. — Но мантия-невидимка — отличная вещь в хозяйстве"

Гарри с мантией в кармане пришел на завтрак. У него был настолько счастливый вид, что профессор Снейп забеспокоился.

— Поттер, вы пьяны? — спросил он, пристально вглядываясь Гарри в лицо.

— Нет, профессор, что вы! — засмеялся Гарри, — просто мне много подарков подарили.

— Много подарков? — поднял бровь профессор. — От клуба поклонников Гарри Поттера?

— От них как раз почти ничего, — сказал Гарри, налегая на молочную овсяную кашу, несмотря на обилие жирных и сладких пирогов, которые, кажется, нравились одному директору Хогвартса.

Гарри совсем забыл о подарках от Тома Риддла, которые прибыли через камин декана Слизерина, но прежде чем Снейп что-либо сказал, убежал качать мускулы в спортивном клубе. Он хотел быть достойным другом Тому Риддлу, не представляя себе, что его уже давно господин министр собирается удержать возле своего трона любой ценой.

О подарках Тома Риддла — Лорда Волдеморта — Гарри вспомнил через пару дней. Он сильно забарабанил в дверь кабинета декана.

— Профессор Снейп! Откройте, а то дверь выломаю!

Снейп с недовольным видом открыл дверь. Когда он увидел счастливую мордашку Поттера, он понял, зачем тот пришел, и обреченно махнул рукой.

— Иди, Поттер, забирай свои сокровища. Твои подарки уже мозолят мне глаза.

Гарри сел на ковер в гостиной декана, чтобы разобрать свои подарки. Первой на глаза попалась красиво упакованная метла "Нимбус-2000". Гарри не торопился ее вскрывать, опасаясь, что метла взлетит сама. Затем взгляд Гарри остановился на новенькой мантии от мадам Малкин. Гарри настолько восхитился ею, что Том Риддл без возражений купил ее. Утепленные перчатки из драконьей кожи — для прогулок. Серебряный котел для Зельеварения, на который Снейп взглянул с нескрываемым интересом. Замечательные весы, измеряющие ингредиенты с величайшей точностью. Затем сладости, которые Гарри отложил в сторону, чтобы угощать приятелей. Книги по бытовым Чарам, Темным Искусствам и посвященные опасным тварям, обитающии по всему миру. Последним подарком была бутылка, внутри которой находилась маленькая копия фрегата. При открытии каждого подарка Гарри тихонько взгвизгивал, настолько его захватила щедрость Лорда Волдеморта.

— Поттер, заканчивайте, — обратился к юному слизеринцу Снейп, — вы меня задерживаете.

Гарри поднял глаза от подарков и изумился изысканному наряду Снейпа.

— Вы уходите, профессор? — пискнул он. — Куда?

— В министерство, — охотно ответил Снейп. — Неужели вы думаете, что я пропущу сегодняшний вечер?

— Какой же сегодня праздник? — недоуменно спросил Гарри.

— Новый год, на минуточку — ответил Снейп.

"Ха-ха, — хмыкнул Том-в-голове. — Сегодня мой день рождения. Наверняка собралось все министерство. Весь волшебный мир должен ликовать!"

— День рождения Волдеморта? — спросил Гарри.

— Ребятню не приглашали, — вздернул бровь Снейп.

Гарри тут же заупрямился.

— Я все равно поздравлю Тома Риддла, — заявил он.

Декан мысленно застонал. Не хватало еще искать Гарри по Косой аллее или всему магическому Лондону. С него станется аппарировать в Лондон без лицензии и расщепиться на тысячу кусочков чисто из вредности. Но, учитывая желание господина министра приблизить Гарри к себе, Снейп решил, что Гарри будет желанным гостем.

— Собирайся, Поттер, — решительно распорядился Снейп. — На сборы пять минут!

Гарри с астрономической скоростью рванул в свою спальню. Ему нужна была только одна вещь, — новогодняя открытка, которые в изобилии прислала тётя Петуния.Он поскорее нацарапал поздравление и рванул к декану, чтобы надеть новую мантию. Заклинание завивки волос — и перед Снейпом стоял мальчик-куколка, настолько он был очарователен.

"Все равно нос не дорос, — фыркнул Том-в-голове, — тебе еще расти и расти"

"И мускулы нарастить", — поддакнул Гарри.

— Поттер, не витайте в облаках, — процедил Снейп, — быстро в камин.

На плечо Гарри легла рука профессора. Второй рукой Снейп бросил дымолетный порошок под ноги и крикнул:

— Атриум!

Как ни странно, количество людей в министерстве было на удивление малочисленным. К камину, из которого вышли Снейп и Гарри, подошел аврор и потребовал приглашение. Снейп достал свое, но аврор прицепился к Гарри Поттеру, который блистал на передовице 'Пророка" три дня с рукой министра​, и не узнать его мог только слепой.

— Оставь, Долиш, — раздался тихий голос министра, — мальчик — мой друг и желанный гость везде, где бы я ни был.

— Вы уверены, сэр? Он не будет угрозой для вашего существования? — вьедливо спросил аврор, в котором Лорд ценил дотошность и любовь к деталям в ведении криминальных дел.

— Уверен, — хмыкнул Волдеморт и протянул руку Гарри.

Но Гарри не желал идти, как маленький мальчик​, за руку и легко прикоснулся к предплечью министра. Он не малявка!

Откуда и взялись ровная спина, развернутые плечи и размеренная речь. Гарри заподозрил махинации Тома-в-голове. Но тот сидел на воображаемом троне и жадно впитывал впечатления. Значит, Гарри сам хотел выглядеть лучше. Ну что ж, примем к сведению.

— Тебе понравились подарки? — светским тоном спросил Лорд, будто он их сам выбирал, а не Гарри.

— Очень, — искренне ответил мальчик.

— Не желаешь ли прогуляться еще раз? — вкрадчиво спросил Волдеморт.

— Только без покупок, — сморщил нос Гарри. — Я бы мороженого поел. Холодненького! Летом предпочел бы фруктовый лёд. Другого мне нельзя.

Лорд подвел Гарри к фуршетному столу, изюминкой которого было то, что каждое празднование еда сменялась на что-то другое, отличное от прошлогогоднего меню. На этот раз приглашенные вкушали мороженое и бисквиты с разными начинками. Неизменным атрибутом торжества оставалось шампанское. Гарри было слишком рано пить вино, и он всего лишь положил шарик зеленого мороженого в вафельный стаканчик. Лорд стал пристально наблюдать, как Гарри ест мороженое. Снейп коршуном следил за Лордом и Гарри. Их сближение не должно быть таким быстрым. Северусу нужно было объяснить Гарри политику Волдеморта, его сильные и слабые стороны, но наблюдать за тоскливым взглядом Лорда было выше его сил.

— Милорд, не терпится взвалить ношу наследника на плечи Гарри Поттера? — спросил Снейп.

— Что? — опомнился министр.

Снейп кивнул на мальчишку.

— Не совсем, Северус, скорее интересно наблюдать возможности и способности всех претендентов на мой трон, когда я уйду с министерского поста, — заявил Том Риддл. И добавил: — Гарри, с твоего позволения я обойду своих гостей. Они собрались здесь ради меня.

Лицо Гарри вмиг зарделось. Он вытащил из кармана мантии открытку и протянул министру.

— Это вам, сэр, — смущенно произнес Гарри, — я не знал, что у вас день рождения, и подарка не приготовил.

— Что ты, Гарри, — мягко сказал Волдеморт, ласково потрепав мальчику шевелюру, — самый лучший подарок — это твое присутствие на празднике.

Гарри смутился, а Том-в-голове издал клич.

"Мы ему понравились! — закричал Голос. — Мой день рождения удался!" — и в блаженном состоянии откинулся на спинку воображаемого трона.

Снейп не отходил от Поттера ни на шаг. Он казался мрачным привидением в своей черной блестящей мантии, но Гарри нисколько не тяготило его присутствие. Гарри поглазел на гостей, чьи имена напоминали об однокурсниках в школе, на строгих авроров, шнырявших тут и там, на женщин в великолепных нарядах. Одна из них с роскошной гривой темных волос в вычурном зеленом платье смотрела на Гарри с открытой неприязнью.

"Берегись, это Беллатрикс Лестрейндж, — произнес Том-в-голове. — Эта женщина — огонь!"

Голос содрогнулся, а Гарри остановился как вкопанный.

"Вы были... вместе? — спросил Поттер. — Почему она так на меня смотрит? Но я-то тут при чём?"

"На данный момент, как я сейчас наблюдаю, фаворитов у меня нет. А Белла может любого моего фаворита сжить со света, кроме тебя. У тебя иммунитет против всех моих врагов"

"Белла — твой враг? — спросил Гарри.

"Не друг уж точно, — поморщился Том-в-голове. — Но она прекрасно справляется со связями с общественностью, и я ценю ее вклад в общее дело"

— Гарри, не достаточно ли политики? — шепнул Снейп. — Может, вернемся в Хогвартс?

Кроме глаз, ничто в декане не выдавало, что он выпил четыре порции коньяка. Гарри согласился, хотя ему понравилось кивать аристократам, болтать о погоде, слушать о ценах на недвижимость и притеснении оборотней. Снейп схватил с полки камина щепотку дымолетного порошка, прижал Гарри к себе так, что тот не мог вздохнуть, и крикнул: «Хогвартс!"

Гарри приземлился на колени. Дым из камина не желал развеиваться и осел на волосах, лице и плечах профессора Снейпа. Тот сразу стал похож на зеленокожего монстра.

— Что за шутки! — рассердился Северус.

— Кажется, Том Риддл зачаровал дымолетный порошок, — давясь от смеха, проговорил Гарри.

— Скорей всего, — пробормотал Снейп, устраиваясь спать на диване прямо в одежде. Сразу же раздался храп выпившего человека.

Гарри улыбнулся, собрал свои подарки в кучу и вышел из гостиной декана.

"Замечательное Рождество, превосходный Новый год, прекрасный день рождения, — произнес Голос. — Теперь тебя впереди ждет день рождения Северуса Снейпа. Как ты думаешь, кто его будет поздравлять?"

Гарри издал полузадушенный вхслип.

"Опять Волдеморт?" — догадался он.

"Не только, — хитро ответил Голос, не желающий становиться видимым. — Северуса поздравит половина министерства магии, весь Хогвартс, Гильдия Зельеваров и..." — загадочно замолчал Том-в-голове.

"Кто еще?" — Гарри стало интересно.

"И его любовник", — прошептал Голос.

"Кто?" — подпрыгнул Гарри, и подарки рассыпались по его спальне.

"Вот это нам предстоит узнать", — загадочно произнес Голос.

Гарри завопил. Кажется, беззаботное детство под действием таблеток, когда он практически не слышал Голос в голове, подходило к концу.

Гарри не знал, что подарить Северусу Снейпу на день рождения, и он предложил самым смелым спеть поздравительную песню с утра девятого января. Охочих нашлось шесть человек. Снейп с каменным лицом выслушал нестройный хор слизеринцев и изрек:

— Пять баллов со Слизерина. С Поттера снимаю десять баллов и назначаю отработку. У меня в шесть вечера.

— При чём тут Поттер? — обиделся Драко Малфой, спевший магловскую песенку с возмутительным для чистокровного аристократа воодушевлением.

— Я так хочу, — послышалось из-за закрывающейся двери. — У меня день рождения, имею право себя порадовать.

Северусу пришлось услышать поздравительную песню раз пять за утро, и со всех снимал по пять баллов. Но когда в Большом зале запели Слизерин, Райвенкло и Хаффлпафф и подтягивал даже Гриффиндор, Снейп только скривился. Не снимешь же всему Хогвартсу баллы? Он схватил бокал и отпил тыквенного сока, который оказался шампанским. Только многолетняя выдержка не позволила потерять лицо и отпить глоток. Он глянул на паршивца Поттера, который отсалютовал ему своим чаем. Поттер?! Посмотрел на Люциуса, который, с утра устроившись за учительским столом, поднял такой же бокал и усмехнулся. Северус едва кивнул в знак благодарности. Он только не знал, что двойное заклятие трансформации сока в вино поднимет его градус и, соответственно, настроение принявшего алкоголь, поэтому уроки Северус провел с необычным для себя воодушевлением. Сказалось выпитое шампанское.

Голос жалел, что сегодня не было урока Зельеварения, он бы наколдовал веселящих мыльных пузырей для Снейпа.

"Ты серьёзно?" — спросил Гарри и побежал в уборную. Там он наколдовал пузырек, смешал воду с жидким мылом, взболтал, и получилась смесь для мыльных пузырей. Трансформация колечка, чтоб выдувать пузыри, оказалась легче легкого. Теперь он дул пузыри везде, где шел Снейп, находясь под мантией-невидимкой. Оказалось весело, потому что с Поттера баллы были сняты с утра, отработка назначена, что же еще желать?

Кто-то увидел, кто-то подхватил, и к обеду весь Хогвартс наполнился пузырями — настоящими и веселящими. Особенно много оказалось в подземельях. Слизеринцы радовались за декана. Снейп кривился, но, конечно, ему понравилось внимание к собственной персоне.

К шести часам Гарри принял душ, надел свою самую лучшую мантию, наложил заклятие завивки на волосы, и вот он стоит перед дверью кабинета декана. Гарри постучал, и дверь открылась сама. Декан сидел на диване и яростно черкал на пергаментах, проверяя работы третьекурсников.

— Профессор Снейп, вы меня не обманете, — пробормотал Гарри.

— Что? — рявкнул Снейп, сминая пергаменты.

— Вы в праздничной мантии, — усмехнулся Гарри. — Вас ждут в министерстве магии.

— Мантикора вас раздери, Поттер! Вашу догадливость на уроках бы применять почаще. Идемте!

В который раз Гарри оказался в министерстве. Снейп провел Поттера в зал, где их уже ждали и поприветствовали аплодисментами. Фуршетный стол изобиловал мясными деликатесами, которые присутствующие с удовольствием пробовали. Гарри стало любопытно, и он тоже протиснулся сквозь толпу. Он едва не сбил старичка в зеленой мантии, на которой были вышиты змея и веточка мяты. "Зельевар", — догадался мальчик и вежливо поклонился ему. Старичок поклонился в ответ и тоже поторопился к столу. Там они и разговорились. Оказалось, его зовут Родмент Альцгеймер и он консультант по болезням забвения и уныния. Гарри невольно улыбнулся, вспоминая своих психиатров. Но профессор Альцгеймер лечил травами, а не таблетками, и Гарри стало интересно, как лечатся душевные болезни, но таковых в волшебном мире оказалось только две, а именно забвение и уныние. Гарри вздохнул и переменил тему разговора.

— Как вам профессор Снейп? — спросил он.

— Очаровательно, — пропищал профессор Альцгеймер, — весьма одаренный молодой человек. Ему бы на ниву науки стать, но Северус отказался.

— Только на семь лет, — послышался мелодичный баритон позади Гарри. — У Северуса есть обязательства, от которых он не может отказаться.

Гарри обернулся. Сзади стоял Министр и подслушивал их разговор. Гарри засиял и, согласно этикету, поклонился.

— Здравствуйте, милорд, — поздоровался он, — как поживаете?

— Хорошо, Гарри, — хмыкнул Том Риддл. — Как ты поживаешь?

— Видя вас, сэр, я вспоминаю только хорошее.

— Как дела в Хогвартсе? Испытания уже проходили?

— Первые соревнования начнутся через две недели, — сообщил Гарри.

Министр вздохнул с облегчением.

— Я ратую за школу, — сказал он, — и мечтаю о ее процветании. Спасибо, Гарри!

И министр протянул руку первокурснику. Гарри с восторгом пожал ее. Он не заметил, что на его собственном лице проступило обожание и блаженство. Впрочем, сам Лорд весьма благосклонно относился к мальчику, ведь он отметил Гарри Поттера как равного себе.

К Снейпу постоянно подходили волшебники и поздравляли его. В Хогвартсе он держал субординацию, здесь же он держался более "своим", как сказал бы Гарри. Ему преподнесли награду от Гильдии Зельеваров за создание Антиликантропного зелья, способного облегчить судьбу оборотней. Поздравил министр за "вклад в развитие и процветание Магической Британии", что выражалось в финансовом эквиваленте. В конце концов возле Снейпа остался один волшебник — шатен с желтыми глазами в недорогой подбитой коричневым бархатом мантии.

"Интересно, это любовник Снейпа?" — пробубнил Голос.

"Какая разница? — рассердился Гарри. — Мне неинтересно. Мне одиннадцать лет!"

"Мне скучно, — гнул свое Том-в-голове. — Хочу веселиться!"

"Не надо, — испугался Гарри. — Давай вернемся в Хогвартс и надерем задницу Уизли"

"Которому из них?" — оживился Голос.

"Любому!" — милостиво разрешил Гарри.

"Тогда близнецам, — вынес вердикт крестраж. — Они слишком яркие и шумные"

"Согласен, — ответил Гарри. — Пока что дай поговорить с тобой настоящим. Он стоит и смотрит на меня"

"Потрясающе", — вздохнул Том-в-голове.

— Думаешь, кому бы гадость сделать? — улыбнулся Волдеморт. — У тебя хитрая усмешка на лице.

Гарри покраснел.

— Здесь скучно, — признался он. — Хоть бы музыка играла.

— Северус наотрез отказывается от веселья, — поморщился Том Риддл. — Распорядитель сделал все в его вкусе.

— Ну что ж, — пожал плечами Гарри. — Тогда расскажите мне о дементорах, сэр. Вы очень интересно рассказываете. Я обнаружил, что знаю о темных тварях больше от вас, чем от своих учителей.

— Это естественно, — ответил Волдеморт. — Когда-то я мечтал быть учителем ЗоТИ в Хогвартсе.

— Правда? — удивился Гарри. — Расскажите, сэр, пожалуйста!

Гарри вместе с Томом Риддлом устроились в уголке на стульях. В руках у Гарри оказалась тарелка с диетическими колбасками, у Лорда — бокал шампанского. Легкие чары отвлечения внимания, и Снейп не обнаружил бы своего подопечного до утра, настолько был занят своим спутником. Он вспомнил о Гарри лишь в одиннадцать часов.

— Поттер! — разгневался Снейп. — Где вас носит? Вы понимаете, что творите, гуляя неизвестно где?

— Я?! Извините, сэр, но это вы обо мне забыли, — в ответ рассердился Гарри.

— Северус! — глаза министра сверкали не менее строго.

Снейп отступил. Конечно, он виноват. Гарри и Риддл обменялись всезнающими улыбками и попрощались. Северус на бегу чмокнул своего спутника в щеку и убежал, таща, как груз, Гарри под мышкой. Скорее в Хогвартс! Мальчишке давно пора спать!

По наущению Голоса,Гарри тут же попросил несколько лечебных зелий, отчего профессор забеспокоился и проверил лоб Поттера на температуру. Гарри казался здоровым, немного возбужденным, глаза его ярко блестели, губы растягивались в непрестанную улыбку.

— Странно, — сказал Снейп, но зелья дал.

Гарри вернулся в свою спальню и достал котел. Смешал все зелья Снейпа, отчего в котле все забулькало и приобрело синий цвет. Спустя минуту смесь стала прозрачной. Теперь ей нужно настояться.

"Что будет?" — спросил он.

"Всего лишь шутка, — ответил Голос. — На завтрак не забудь надеть мантию-невидимку. А сейчас — спать!"

Утро в Хогвартсе протекало, как всегда, шумно. Веселей всего было за столом Гриффиндора. Эпицентром радости, как всегда, были близнецы Уизли. Они громко рассказывали очередной анекдот. Гриффиндорцы, сидящие рядом, смотрели только на них, поэтому никто не заметил невидимую руку, подливающую в тыквенный сок Фреда и Джорджа бесцветную жидкость. Близнецы выдали коронную фразу смешной истории, слушатели залились хохотом, и под смех братья выпили свои стаканы с соком практически мгновенно.

Гарри незаметно вернулся на свое место, снял мантию-невидимку и принялся есть вареное яйцо и овсянку, поглядывая на стол Гриффиндора. Поскольку завтрак подошел к концу, Гарри встал и отправился на уроки.

"Где же шутка?" — спросил он недовольно.

"Шутка произойдет на первом уроке. У них сейчас Зельеварение", — нарочито скучающим тоном произнес Голос.

...Северус Снейп третий час подряд искал ошибку близнецов Уизли над Огненным зельем. Как?! Как они стали похожи на вампиров? Бледная матовая кожа без намека на веснушки. Черные цвета воронова крыла волосы... Белозубые улыбки, которыми они всех одаривали, внушали ужас, потому что теперь все искали заостренные клыки. Единственное, что радовало весь учительский состав, так это их безоговорочное молчание. До Гарри доносились слухи, что Фред и Джордж перестали шутить и смеяться на уроках, а Голос злорадствовал. Тому-в-голове было досадно, что внимание получали рыжие оболтусы, а не его мальчик. Только Гарри Поттер заслуживал восхищение и обожание! Впрочем, он приобретал известность, потому что колдофото Гарри и Волдеморта мелькали во всех газетах. Но Тому-в-голове хотелось показать больше и доказать, что Гарри Поттер — самый лучший ученик в Хогвартсе.

По наущению Голоса Гарри налег на учебу, не забывая о тренировках и пробежках по утрам и вечерам. Его часто видели с Гермионой Грейнджер в библиотеке за стопками книг. На неделю были забыты близнецы Уизли, которые из-за шутки стали осторожными. Они оглядывались по сторонам, пытаясь вычислить смельчака, подшутившего над ними самими. А интересный Гарри Поттер ходил в нарядной мантии на уроки, всегда смешливый и остроумный, потому что Голос заставил его проштудировать книгу по дикции и риторике, найденную в библиотеке. Ещё были лекции самого Голоса о замкнутых системах и матрицах, когда Гарри пытался уснуть на Истории магии. Иногда бывало, что Гарри просыпался утром, почему-то размышляя о рунах и магических числах, которые он не думал изучать, потому что они вводились как предмет на третьем курсе.

Тренировки казались отдушиной от учебы. Гарри кричал, убеждал, объяснял, бегал. Над головой тренировались квиддичисты всех факультетов. На другой площадке бросали мяч в корзину баскетболисты. В Выручай-комнате танцевали все желающие. В пустующем зале на пятом этаже проводились спарринги боксеров, которые первыми стали добавлять рубины в очки факультетов на пятых часах. Почти все учителя подходили к Вздырь-камню проверить его температуру. Теперь за учительским столом за завтраком обсуждались не политические новости, с которыми и так все было понятно (кроме одного факта — Гарри Поттер и Волдеморт), не вкус ежевичного пирожного (Альбус Дамблдор), а кто и как победит на предстоящих соревнованиях.

Что же поделывал Люциус Малфой, обосновавшийся в замке? Спустя два месяца проверки он пришел к выводу, что Альбус Дамблдор — обыкновенный растратчик. Каждый год к лету пропадало около тысячи галлеонов, и куда они девались — неизвестно. Состоялся жесткий разговор финансового инспектора с директором Хогвартса, в ход шли угрозы, подкуп и шантаж. Но первый помощник министра по финансам выстоял, и Дамблдор сознался во всем. Богатство школы было под угрозой, и Вздырь-камень угасал также по этой причине. Люциус Малфой теперь ожидал подходящего момента, чтобы подготовить подробный доклад с фактами и числами и сообщить о растрате Попечительскому совету и самому министру.

Гарри Поттер и его Голос-в-голове были правы — школу ждали перемены!

Наконец наступили дни соревнований. Весь Хогвартс бурлил и волновался, и не столько участники испытаний ходили по школе взбудораженными, сколько наблюдатели за ними. Альбус Дамблдор, поникший из-за разоблачения, воспрянул духом и пообещал себе и Люциусу исправиться и с интересом поглядывал на невиданные прежде развлечения. Футбол, баскетбол, бокс… Кроме того, девочки разного возраста обещали сюрприз в виде танцевальных групп поддержки для спортсменов, чему Минерва Макгонагалл была весьма рада, потому что понимала, что девочкам нужно больше простора для творчества. Она больше всего волновалась за состояние Вздырь-камня, и, как оказалось, не зря. Камень чувствовал, что в школе затевается нечто грандиозное, и начинал на глазах Минервы вспыхивать, что означало заинтересованность Хогвартса в переменах. Дети носились по замку как угорелые, и снятие баллов было бесполезно. Вот так! Только стоило остановить ученика, бегущего на занятие своего кружка, как в огромных часах появлялся лишний рубин, означавший, что балл снят зря, и ученик бежал довольным по школьным делам. А учителя пребывали в растерянности, не зная, наказывать штрафника или поддерживать. В общем, решили дисциплину не подрывать и соблюдать субординацию, часы сами разберутся, снимать баллы или добавлять.

Гарри оказалось неожиданно тяжело вести две команды в футболе. Он понял, что ему не хватало судьи, и предложил Симусу Финнигану судить матчи. Несмотря на то, что Симус был первокурсник, как и Гарри, он все же располагал всеми необходимыми знаниями об этой игре. Теперь Симус вместе с Гарри бегал по полю, снимал штрафные очки и начислял баллы наравне с учителями. Для Симуса, как и для учителей, это стало открытием, и футболисты в количестве тридцати человек зауважали его.

В боксе лидировал Невилл Лонгботтом. От природы застенчивому и скрытному, ему пришлось перекраивать свой характер, ведь нужно было хорошенько ударить своего противника. Еще далеко было до развитой мускулатуры, но ведь Невилл только рос! Еще тяжело давался хук слева, и постоянные прыжки, и свирепый взгляд, но, поглядывая на Грегори Гойла, он понимал, что выиграть у Слизерина — это дело чести.

В баскетболе, как и предвидела миссис Моран, самым ярким игроком стал Блейз Забини. Казалось, мяч прилип к его ладони, настолько он оказался блестящим разводящим. Нелегко быть его соперником, но Пенелопе Кристалл, высокой белокурой девушке с факультета Райвенкло, вместе с гриффиндорцем Перси Уизли прекрасно удавалось сбивать с него спесь. Кажется, что Пенни и Перси вообще стали встречаться благодаря баскетболу, но никто не возражал и не сплетничал.

Танцы были разделены. Современные магловские танцы показывала миссис Моран, классическим учила Минерва Макгонагалл, сестры Патил показывали основы восточного танца. Девочки всего Хогвартса были в восторге. Тем, кому были по нраву мальчишеские игры, шли на фехтование, которое демонстрировал Драко Малфой, и стрельбу из лука, занятие по которой вел Седрик Диггори.

Гарри же понял, что бегать по утрам — это самоубийство, потому что еще часа два-три вечером приходилось бегать по полю. Но Том-в-голове яростно отстаивал свою точку зрения о том, что бег — это престиж и воспитание характера. Поэтому, как бы накануне Гарри ни задрых, в шесть утра Голос поднимал тушку по имени Гарри Поттер с теплой постели, надевал теплый спортивный костюм и кроссовки и тащил на квиддичное поле.

С утра бегала разношерстная компания. Стойко держались спортивная с виду Гермиона и Миллисента, которой нужно было есть порции поменьше. Ей было тяжело, особенно трудно было отказывать родителям, которые каждые выходные присылали что-нибудь вкусненькое из дома. Пришлось Миллисенте Булстроуд даже поговорить с заместителем Директора профессором Макгонагалл. Профессор уговаривала не издеваться над собственным телом, потому что она растет, и тело еще изменится к окончанию Хогвартса. Только после того, как увидела, что Гарри съел чизкейк и горсть клубники, она сдалась. Милли стала смотреть, что ест Гарри, и пришла к выводу, что сладкое можно, только понемногу. Разборки между Миллисентой и Гарри пришли к концу.

Голос ожидал, что школьные соревнования придет смотреть министерская братия, и не ошибся. Министр Лорд Волдеморт почтил своим присутствием сначала соревнования по баскетболу, в котором он мало что понял, но зрелищность этого вида спорта оценил. Когда пришла очередь боксерского «мордобитья», как предупредил его Северус Снейп, милорд загорелся и кричал вместе со всеми, что «Крэбб — отстой, Невилл — герой!» Это не умаляло факта, что Крэбб-старший работал в Отделе магического правопорядка, и никто его с поста не собирался увольнять.

Все это время рядом с Лордом Волдемортом находился Гарри. Вначале он скромно подошел к милорду после обеда в первый день соревнований. Малфой вздохнул и уступил ему свое место справа.

«Спроси у Северуса имя его спутника на дне рождения», — напутствовал Голос Гарри.

«Не хочу», — сердито ответил носитель Голоса.

— Профессор, как имя вашего спутника, бывшего у вас на дне рождения? — почти не раскрывая рта, спросил Гарри сидевшего с другой стороны Северуса.

— Ремус Люпин, — быстро ответил Северус. — А что? Он что-то натворил?

— Нет, что вы, — засмеялся Гарри смехом Тома-в-голове, — извините, но мне показалось, что он оборотень.

— Это всем известно, — проговорил Лорд Волдеморт, — именно благодаря Северусу и Ремусу удалось создать Антиликантропное зелье. Ну и неуставные отношения переросли в нечто большее, чем приготовление зелья.

У Волдеморта вспыхнули красным глаза, когда он оглядывал крепкую и ладную фигуру Гарри в вырвиглазном желтом спортивном костюме. Гарри поежился. О чем думал в этот момент Волдеморт, можно было только догадываться. К счастью, он думал только о том, что спорт детям идёт на пользу. Дети перестали скукоживаться на стульях, и у многих выровнялась осанка. Сам Гарри стал выглядеть намного лучше. Он не хотел попасть в немилость к Лорду, чтобы узнать, насколько взгляд повелителя мог прижечь к стулу без веревок. Не зря Том Риддл стал министром, это его предназначение.

«Ох, — только и смог сказать Том-в-голове. Воображаемый трон сменился на восточный ковер с множеством подушек, на которых он возлежал, — я умру от этого взгляда».

«Тихо, — прикрикнул Гарри, — ты внушаешь мне какие-то странные мысли. Я почему-то думаю о желании Лорда Волдеморта усыновить меня и стать приёмным отцом. Том — взрослый человек, и странно было бы с ним дружить. Он мне скорее как друг. И у меня есть Дурсли!»

«М-м-м, — Голос задымил появившимся кальяном, — скажи это мне снова через три-четыре недели»

«Слишком долго, — заявил Гарри, — я уже сойду с ума к этому времени, не мешай мне, пожалуйста!»

Голос с недовольством послушался. И вправду, пока Гарри мысленно разговаривал со своей Немезидой, он таращился на Риддла, не зная, что сказать. Время затянулось, и Северус кашлянул. Гляделки министра с Золотым Мальчиком, как стали называть Гарри в министерстве, могли затянуться надолго, потому что сам министр что-то углядел в лукавом взгляде Гарри. Поскольку Северус был не менее сильным менталистом, чем Лорд Волдеморт, то он приблизительно представлял, что можно было увидеть в ярко-зеленых глазах юного Поттера.

— Поттер, когда соревнования по футболу? — спросил Снейп у своего подопечного.

— Еще долго, — ответил Гарри. — Через четыре дня. В пятницу, в пять вечера.

— Хорошо, — кивнул Северус, — еще в кино успею.

— Какое кино, Северус? — спросил министр. — Мало тебе футбола?

Снейп пожал плечами.

— Фильм хорош, — пробурчал Северус, — страшный и ужасный. Немножко побояться не помешает.

— Какой-то монстр? — полюбопытствовал министр. — Тогда пойдем.

Гарри с интересом поглядел на обоих.

— Вы вместе в кино ходите? — спросил он.

— М-м-м, — пробормотали взрослые, поймавшись на шалости.

«Они не любовники! — заорал Том-в-голове. — Им просто интересно ходить в кино!»

«Мне-то что, — пробормотал Гарри, — пусть будут друзьями. Я только рад за них»

«Я рад, что ты рад», — заявил Голос, попыхивая чубуком кальяна.

Гарри и министр не подозревали, что их долгие взгляды снимал фотограф по наущению Риты Скитер, чтобы продать подороже какой-нибудь «Придире». «Ежедневный пророк» такие колдофото просто бы не понял, а Рите жизнь была дорога. Чего уж стоит Ксенофилиусу Лавгуду разнести весть, что у Лорда вскорости появится наследник… Еще мальчик, но каких высот он может достигнуть, если за каких-то полгода учебы Хогвартс воспрял духом и готов дать знать, что Альбус Дамблдор — не самый лучший директор. Не помешало бы вообще школе поменять главу. И Рита задумалась над написанием статей, и особенно тех, какие стоит написать в «Ежедневный Пророк», потому что он был подчинен только министру.

* * *

Том Риддл, Лорд Волдеморт, болел. Болел за Гарри Поттера, за команду «Морских тварей», стоявшую против «Красных пчел». Его фаворит стоял нападающим. Он был весьма юрким и легко уводил мяч из-под носа полузащитника Фергюссона и нападающего Дина Томаса из противостоящей команды. Министр не замечал, что кричит, и возмущался, как ему казалось, несправедливым снятием очков судьей Симусом Финниганом. Не было противостояния факультетов. Миссис Моран поставила жестким условием, чтобы команды не разделялись по принципу «Гриффиндор против Слизерина». Игроки боролись только смешанным составом, они все равно принесут победу своему факультету благодаря своему участию.

Два тайма пролетели, как две пчелки над цветком. Риддл не заметил, как время вышло. Он немного знал эту игру и с неожиданным наслаждением погрузился в далекие детские воспоминания. Было много боли, злости, даже гнева в его детстве, но Гарри менял его мировоззрение. Казалось, Гарри Поттер своим присутствием был готов изменить весь мир, и не заметив этого. Лорд Волдеморт примирился со своим прошлым и отпустил его благодаря присутствию юного слизеринца в его жизни. Поэтому, когда матч закончился и Риддл встал, Малфой с некоторым удивлением и даже страхом заметил, что его повелитель спокоен и расслаблен. Не было привычной непроницаемой жесткой маски на лице министра.

Команда «Морских тварей» победила, Кубок вручила Минерва Макгонагалл Гарри Поттеру, и Лорд лично пожелал поздравить команду, начиная с вратаря и заканчивая капитаном. Гарри Поттер повис на его шее как удавка, а приглашенные фотографы сняли его улыбающуюся рожицу наравне с воодушевленным министром.

Затем Лорд Волдеморт захотел лично увидеть краеугольный камень Хогвартса. Гарри отправился за ним, и все любопытствующие также удостоверились в том, что Вздырь-камень потеплел и посветлел. Но об этом говорили только знатоки — те, кто следил за камнем все время. Как ни странно, ими оказались Аргус Филч и Северус Снейп.

* * *

Ксенофилиус Лавгуд пристально изучал колдофото улыбающегося Гарри Поттера вместе с министром. Он пока будет фото собирать. Всему свое время. Он просто подождет. До конца года. Вот мозгошмыги ждать не будут. Слишком много их было над квиддичным полем Хогвартса. Вот об этих зверюшках писать нужно срочно!

Стояла последняя среда марта. Министр магии Лорд Волдеморт скучал. Нет, конечно, работы, как всегда, было много, на подпись ему приходила куча документов, которые он предварительно тщательно изучал. Бремя власти его ничуть не угнетало, но сегодня, наблюдая за ветреной и дождливой погодой, ему хотелось отвлечься от политики и бесконечных распрей между отделами, которые пытались урвать себе побольше бюджетных денег. В конце концов он приказал своему секретарю отменить прием посетителей и заперся в кабинете. Он покормил своего попугая и спросил у него:

— Как поживает Гарри Поттер?

— Гарри Поттер скучает! — застрекотал попугай.

Волдеморт вздохнул.

— Я тоже, Фэйри. Давай попьем чаю?

— Гарри Поттер любит кофе! — ответил попугай.

— Тогда закажем пирожное, — решил министр и отдал распоряжение секретарю насчет внезапного перекуса в разгар рабочего дня.

— Гарри Поттеру плохо, — проворчал попугай, когда Риддл позволил ему поклевать с тарелки сладкие крошки.

— Гарри Поттеру хорошо, — возразил министр, — он сидит себе в Хогвартсе и в ус не дует. В футбол играет и бегает по утрам. Он занят.

— Гарри Поттеру плохо, — настоял на своем Фэйри.

Попугая не переспоришь, он может болтать целый день и говорить одно и то же по двадцать раз на дню. Тем более было удивительно, когда к трем часам, аккурат после окончания уроков в Хогвартсе, явился хмурый Северус Снейп с Гарри Поттером на пару.

— Здравствуйте, сэр, — радостно поздоровался Гарри.

Зеленоглазый паршивец был утомлен и щурился больше обычного, движения были замедленными, но радость была искренняя, потому что улыбался до ушей.

— Фэйри ждал тебя сегодня, Гарри, — улыбнулся через силу министр.

— Вы плохо себя чувствуете, сэр? — насторожился Гарри. — Вы как будто огорчены или устали.

— Ничего особенного, — начал отнекиваться министр, — не люблю дождливую весну.

Гарри понимающе кивнул.

— Тогда полезно включать побольше яркого света и есть шоколад, — взгляд мальчишки метнулся на тарелку из-под пирожного.

— Хочешь шоколадных пирожных? — со знающим видом спросил Том Риддл. — Как раз сегодня у меня есть запас.

— А можно? — спросил Гарри.

Северус Снейп кивнул.

— Я оставлю вас, — произнес профессор, — разберусь со своим отделом, что они натворили с предсказаниями погоды в «Ежедневном Пророке». В газете написали, что обещали солнечную погоду, но никак не дождь и ветер.

Гарри с удовольствием впился зубами в эклер с шоколадным кремом. Он уже не боялся есть вредную пищу и смог спокойно съесть парочку пирожных. Поэтому он решил не отказываться от угощения.

— Меня хотят сделать представителем Хогвартса в министерстве, — заявил юный слизеринец. — Как вы к этому отнесетесь, сэр?

— Положительно, — ответил министр. — Альбус Дамблдор жаждет мести за то, что его отстранили от управления школой. Его директорство лишь на бумаге. Но он тебе ничего не сделает. Я не позволю.

— Но я ничего в этом не понимаю, — огорчился Гарри. — Что я должен знать и делать?

— Приходить два раза в месяц сюда — в Отдел образования — и выслушивать скучные доклады, — поморщился Волдеморт.

— Так не пойдет, — ответил Гарри, — я хочу сделать что-нибудь полезное для школы!

— Ты и так многое делаешь, — улыбнулся Лорд, настроение его стремительно улучшалось. И не только потому, что он цапнул с тарелки Гарри пирожное, но и от довольного вида парня. В какой-то момент взгляд Гарри стал отсутствующим, и на минуту он выпал из реальности. После этого Гарри стал еще счастливее.

«Весна, весна, — промурлыкал Том в голове у Гарри, как только появился. — Как прекрасны звезды, как прекрасен мир, как прекрасен мой образ наяву-у-у!»

«Ну ты и любишь себя, — восхитился Гарри мысленно, — я не такой»

— Я думаю, как организовать выпускной бал в этом году, — быстро затараторил Гарри, не обращая внимания на поющего Голоса. — Надо сделать, чтобы наши девочки-танцовщицы выступили со своими танцами. И я хочу, чтобы вы тоже были, — при этих словах мальчик слегка смутился.

— Почему же? — спросил Волдеморт.

— Потому что если бы не вы и моя… головная боль, ничего этого вообще не было.

«Наследник Волдеморта», — вдруг сказал Голос.

— Что значит наследник? — вслух спросил Гарри.

«Идиот! — вскричал Голос. — Не надо спрашивать вслух! Я тебе попозже расскажу»

Министр вздрогнул. Откуда Гарри узнал, о чем он думает?

— Я думаю, что тебе рано спрашивать об этом, — медленно проговорил Волдеморт, — откуда ты вообще узнал это слово?

— Ну, — замялся Гарри, — сериалы смотрю по телевизору дома. Это как фильмы, только длинные, по сто-двести серий.

— Ну-ну, — хмыкнул Том Риддл, — поверим на слово.

Разговор плавно перешел на детство Гарри. Министр спрашивал, как ему живется у Дурслей. Мальчик охотно отвечал и с юмором вспоминал свое житие под эффектом таблеток. Он с некоторым опасением думал о предстоящем лете и решил не рассказывать своей семье о дружбе с министром, власти, данной ему школой, и ограничиться общими сведениями о школьной жизни. С них станется отправить Гарри в больницу на все лето. Ему же хочется побыть в гостях у Снейпа и у некоторых ребят, которые уже пригласили его отдохнуть.

Впрочем, Голос ожидал не лета. Он ожидал замечательный день, когда шутить можно на законном основании, а именно День дурака. Похоже, у Гарри на лице что-то отразилось, потому что министр, как всегда, спросил:

— Готовишь большую проказу?

— Все вы знаете про меня! — надулся Гарри. — А ведь скоро первое апреля. А вы что, не подшучиваете над своими подчиненными?

— Есть такое дело, — усмехнулся Волдеморт. — Розыгрыши я люблю. Помню, в юности я надул профессора Флитвика и разыграл Макгонагалл…

Гарри смеялся до слез, услышав невероятную историю из юности Тома Риддла.

— …А змея была трансфигурирована из ленточки для волос, — закончил Министр. — Она ее просто не узнала.

— Поттер, вы долго будете мешать министру работать? — спросил недовольный Снейп, которому пришлось пробиваться через толпу крючкотворцев, жаждущих испытывать терпение министра.

— Северус, не занудствуй, — строго произнес Лорд Волдеморт. — Я всегда рад видеть Гарри Поттера.

Северус только фыркнул. Гарри подскочил с места.

— Надеюсь, мы будем встречаться чаще, — с озорной улыбкой сказал он и поторопился на выход, Снейп не любил ждать.

Волдеморт подошел к волшебному окну, которое показывало реальную погоду на улице. На его лице, слишком красивом для мужчины, играла теплая улыбка.

* * *

Гарри крался коридорами Хогвартса. Стояла беспросветная ночь, когда и кошки спят, чтобы гнать нарушителей взашей. Том-в-голове учил Гарри накладывать заклинания на коридоры и лестницы. Дело было принципиальным, и Гарри старательно выполнял движения палочкой и произносил заклинания. Никто и не скажет, что виноват Гарри Поттер.

Утро первого апреля в гостиной Слизерина началось с визга девчонок и хохота мальчишек. Кто-то зачаровал потолок, и все, кто выходил из спален, получали холодный душ. Теперь никто бы не отвертелся от того факта, что не принял водные процедуры. Гарри, сонный и одуревший от ночных похождений, тоже получил свою порцию и окончательно проснулся. Миллисента и Астория бегом отправились принимать душ, только горячий. Драко довольно скалился и перемигивался с Теодором Ноттом.

— С первым апреля, дорогие сокурсники! — сквозь смех произнес Малфой.

— Так это ты! — рявкнул Флинт и захотел наказать наглеца. Он достал волшебную палочку, а из нее вылился все тот же пресловутый душ. Флинт потряс палочкой, и из нее выскочил легкий пар. Похоже, огненное заклинание не сработало в таком количестве влаги. — Ну что ж, получай, Малфой! — и бросил, не глядя, заклятие щекотки.

Малфой только повеселился, упав на диван и хохоча во все горло.

— Фините! — быстро отменил заклинание Гарри.

— Поттер, почему ты в зубной пасте? — обернувшись и ядовито улыбаясь, спросил Флинт. — Тебя почистить?

Палочка угрожающе воткнулась в лицо Гарри. Тот только закрылся руками и убежал смотреться в зеркало. Действительно, кто-то под утро намазал Гарри усы и бородку. Гарри только усмехнулся «бородатой» шутке, смывая пасту с лица.

Слизерин веселился непринужденно и тонко, но с размахом. Только выйдя за пределы гостиной факультета, змейки становились чопорными и надменными, будто у них ничего не происходит и им смертельно скучно. Их привычные маски сегодня скрывал тонкий непринужденный юмор. Гарри с утра пришлось повисеть вверх ногами (награда от близнецов Уизли), отчего он обещал им страшную месть. Уизли не поверили, а зря. Гарри в висячем положении наложил на обоих заклятие связывания, кулем упал на них сверху, а затем отлевитировал обоих в чулан. Пусть посидят и подумают над своим поведением. Затем Эрни Макмиллан запустил в Гарри морок, отчего тот чертыхался, не в силах найти выхода. Самая милая проказа была от Гермионы, которая наслала на Гарри стайку маленьких птичек, и они преследовали Гарри везде, куда бы он ни пошел. Пришлось поцеловать в щечку саму Гермиону, чтобы она сняла заклятие. Том-в-голове ревниво следил за поцелуем Гарри.

«Я тебе этого никогда не прощу», — сказал Голос, оказавшийся собственником, и заехал своей же, то есть Гарриной головой в доспехи, стоящие возле стены. Те рухнули, и из них раздался ехидный смешок, превратившийся в зловещий хохот.

— Поттер, с вами все в порядке? — раздался голос сверху. Гарри, едва соображая, поднялся на ноги и увидел профессора Снейпа. — Зачем вы бросаетесь на стену? У вас приступ?

— Нет-нет, — замотал головой Гарри, — проверял одну теорию на практике.

— Аваду ваша голова выдержала, теперь вы испытываете ее на прочность?

— Что-то в этом роде, — ответил Гарри, потирая лоб.

Профессор Снейп только хмыкнул и ушел, не заметив фильтра на черный цвет, стоявший в коридоре Слизерина. Теперь все черные мантии становились красными, белыми или голубыми. То-то Северус удивится, когда вздумает снять мантию и остаться в сюртуке. Гарри зловеще усмехнулся, представив профессора зельеварения на уроке. Он произведет настоящий фурор!

Не менее блестяще подействовал фильтр несуразности возле кабинета Трансфигурации. Минерва Макгонагалл, требующая точности движений и четкости заклинаний, буквально утопала в вязкой жиже, к тому же дурно пахнувшей. Ей пришлось удрать в виде кошки к себе в кабинет, чтобы почиститься и избавиться от злостной грязи. К сожалению, от запаха избавиться было невозможно, и ученики с опаской входили в кабинет на урок.

Профессор Флитвик был в восторге. Рядом с его кабинетом зависла невидимая воздушная подушка, которая заставляла подпрыгивать всех, кто находился в радиусе двадцати футов от кабинета. Он с трудом преодолел препятствие и, весьма довольный собой, решил не убирать замечательную задумку, пусть дети повеселятся. Баллы снимать он не собирался.

Во время ужина ученики с гомоном обсуждали сегодняшний день. Было весело! Гарри, пришедший с пробежки, с удовольствием ел овсянку и запивал яблочным соком. Миллисента Булстроуд сравнила свою тарелку с Гарриной и удовлетворенно вздохнула. Через полгода ее ждет ошеломительный успех на ниве красоты.

— Как вам наш декан? — посмеиваясь, спрашивал Монтегю. — Шикарный мужчина.

— Ах! — раздались вздохи девочек и девушек всех возрастов. — Как он красив в белом костюме!

— Голубая мантия, — буркнул Нотт.

— И красный шейный платок, — добавил Малфой. — У моего крестного безупречный вкус.

— Вот всегда бы он такой был, — вздохнула Панси Паркинсон.

Не всуе упомянутый декан Слизерина был в ярости. Он зыркал убивающим взглядом из-под челки волос на окружающих, но профессор Вектор положила на него глаз. Безупречный костюм, мантия и аксессуар вкупе со жгучим взглядом и черными, как вороново крыло, волосами — мечта любой женщины.

— Да, только у профессора Снейпа уже есть партнер, — сказал Гарри Поттер. — И уже давно. Он счастлив и доволен своей жизнью.

За столом Слизерина зашушукались. «Откуда ты знаешь?», «Ты видел?» — раздалось со всех сторон. Гарри по возможности отвечал, не желая раскрывать подробности личной жизни профессора.

— Минуточку внимания! — раздался голос Дамблдора. Школьники обратились в слух. — Сегодня был замечательный день, день смеха и дуракаваляния. А теперь я пригласил бы сюда шутника, который затеял все эту катавасию. Для этого нужно много сил, умений и знания заклинаний. Прошу!

Но никто не вставал. Гарри, даже зная, что эта полномасштабная компания была совершена им одним, не собирался раскрываться Дамблдору.

— Никто? — спросил Директор. — Гарри Поттер, что ты скажешь по этому поводу?

— Ничего, — пожал плечами Гарри, отведя на всякий случай взгляд.

— Почему сразу Поттер? — вскочил Забини. — Может, это я затеял.

— Я! — вскочил Драко Малфой.

— Я! — воскликнула Гермиона Грейнджер со своего места.

— Ух ты! Какие разборки! — восхитились зашедшие близнецы Уизли. Они целый день провели в чулане и предстали в Большом Зале всклокоченные и грязные.

— Это мы! — гаркнули они, решив поучаствовать в прошедшем веселье.

Неожиданно близнецов услышали. Наступила оглушающая тишина. Все школьники со смешанными чувствами уставились на них. Кто-то со страхом, кто-то с весельем. Гермиона Грейнджер смотрела с задумчивостью, просчитывая варианты развития событий.

— Сто баллов с Гриффиндора! — заявила Минерва Макгонагалл, которую противный запах преследовал всюду.

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора! — негромко вторил ей франт Северус Снейп.

— Все это прекрасно, — мягко проговорил Директор Хогвартса, — ребята, снимите запирающее заклинание с моего кабинета, я целый день туда не могу попасть.

Близнецы поняли, что попали.

— Дред, ты знаешь запирающие заклинания? — обратились они друг к другу.

— Фордж, ты откроешь кабинет директора?

Они задумчиво уставились друг на друга.

— Не знаем, — пожали плечами они.

— Мальчики, вы понимаете, что заслуживаете взыскание за свои выходки? — сурово произнесла декан Гриффиндора. — Я напишу вашим родителям. Еще одна такая шалость, и вы будете исключены из Хогвартса.

«Ну что, когда кончится действие Дня дурака?» — спросил Гарри у своего Голоса.

«Сейчас, подожди минутку, — ответил Том-в-голове, поглядывая на часы, висящие на стене у него в мысленной комнате. — Десять, девять, восемь… Один!»

Хогвартс содрогнулся до основания. Учителя переглянулись, и дети стали испуганно озираться, не ожидая ничего хорошего. Но тут мантия Снейпа приобрела обычный черный цвет, Минерва поняла, что запаха больше нет, а легкость в теле Филиуса Флитвика сменилась на приземистость и твердую связь с полом.

— Браво! — захлопала Гермиона и крикнула на весь зал. — Гарри, это ты придумал развлечься?

— Нет, не я, — испугался Гарри. Ему не хотелось, чтобы его исключили из школы.

— Это я! — крикнул Драко.

— И я! — крикнул Забини.

— Мы! — встали Крэбб с Гойлом.

— Мы с ребятами решили подшутить над школьниками. Это же весело, — поднялся Маркус Флинт, за которым поднялась вся его квиддичная команда.

Директор, не обращая внимания на разборки, рванулся в свой кабинет. Ему было наплевать на войнушку, он бежал к своим сокровищам.

Под шумок разборок профессор Снейп направился в комнатку к Вздырь-камню. Тот алел темно-бордовым оттенком и плевался холодным огнем. Краеугольный камень оживал.

— Пятьдесят баллов Слизерину и двадцать баллов Гарри Поттеру, — прошептал декан. — За соблюдение традиций школы. И за то, что не попался.

Гарри Поттеру были неизвестны страдания еще одного то ли учителя, то ли инспектора Люциуса Малфоя. Последний хотел приключений или, на худой конец, окончания учебного года. Он уже хотел избавиться от должности финансового инспектора, несмотря на то, что министр поручил ему обязанности проверяющего. Малфой жаждал эпатажа и внимания к собственной персоне. Вот и он вцепился в мантию Альбуса Дамблдора, когда узнал, что на третий этаж ходить запрещается. «Почему? Что в нем такого особенного?» — допытывался он. Директор же только отнекивался, не стремясь поделиться своими знаниями. Вот Люциус Малфой и ждал подходящего момента, чтобы проникнуть на секретный этаж.

Подходящий момент настал буквально в последний день учебы, перед экзаменами, когда Дамблдора вызвал к себе министр магии. Малфой не поставил в известность своего босса, самодовольно решив, что справится сам. Сейчас он стоял перед странной дверью, за которой что-то глубоко дышало и сопело. «Неужели монстр какой-то?» — подумал Люциус, слегка волнуясь. Была не была, и он открыл дверь.

— Ешкин кот, цербер! — воскликнул Малфой и стремително захлопнул дверь.

Правда, он приметил арфу в углу комнаты и люк под лапами трехголовой собаки. Что же она охраняет? Больше не раздумывая, он снова открыл дверь. Собака спала, готовая в любой момент проснуться. Малфой мгновенно сотворил заклинание, чтобы арфа играла беспрерывно, и бесстрашно вошел в комнату. Запах стоял зловонный, и Люциус прикрыл лицо рукавом своей богато расшитой мантии. Заклинание левитации — и цербер тихонько переместился в угол. Малфой резко дернул за ручку люка. Та легко поддалась. Внизу казалось темно и сыро.

— Приключения, говоришь? Вот ты их и получил, — пробормотал сам себе Малфой.

Не заморачиваясь особыми заклинаниями, Малфой прыгнул в глубину. Его мгновенно обхватили в нежные объятия Дьявольские силки.

— Люмос Максима! — произнес Малфой, и под влиянием яркого света с волшебной палочки Дьявольские силки притворились мертвыми.

За комнатой с бешеными растениями находилась еще одна дверь. Люциус аккуратно заглянул в нее, оставив лишь маленькую щель. Там сидел тролль и считал собственные пальцы. Чудище только взревело, когда без страха вошел в комнату Малфой. Он был готов, и усыпляющее заклинание мгновенно вырубило тролля наповал.

— Все интересней и интересней, — продолжал диалог сам с собой финансовый инспектор.

В следующей комнате летали ключи и стояли древние метлы. Но Малфой не собирался летать, он зачаровал метлы, и те сами принялись сбивать ключи. Те падали, не ожидая столь банального применения метлы. Где-то десятый по счету ключ попал в замочную скважину и открыл комнату, в которой пылал огонь.

— Хм, и как тут пробраться?

В качестве ответа первая полоса огня успокоилась, пропуская аристократа вперед. Перед ним оказался стол с разноцветными зельями. Малфой, не долго думая, стал по одному швырять пузырьки прямо в огонь впереди него. Огонь угас после четвертой попытки.

Наконец Малфой попал в комнату с огромными шахматами.

— Играть в шахматы, серьезно? Не дождетесь! — проворчал Малфой и перенес с помощью левитации сам себя на другой конец комнаты и достиг последней двери.

— Надоело играть. Что за полоса препятствий? — вслух говорил Люциус. — Сколько можно!

Здесь же стояло зеркало. Люциус глянул внутрь и застонал. Там сидел он сам в кресле, о котором давно мечтал. Кресло министра! Такое мягкое, с удобными подлокотниками и спинкой под идеальным углом... Идеально!

— Как я хочу это кресло! — прошептал Малфой, царапая зеркальную поверхность ногтями.

Вдруг кресло исчезло, и появился он сам. Только на минутку. Люциус-в-зеркале протянул руку с красным камнем и подмигнул ему. Малфой почувствовал, как камень оказался в его кармане. Затем зеркальное отражение повернулось и помахало ему рукой, мол, иди за мной. Люц протянул руку и почувствовал, что зеркальная поверхность вибрирует и подается под его рукой, исчезая мллиметр за миллиметром. Малфой, не раздумывая, вошел в зеркало и оказался в кабинете Лорда Волдеморта. Кресло! Его вожделенное кресло! Люциус с наслаждением сел и потянулся.

— Люциус, что ты тут делаешь? — раздался разъяренный рык Лорда Волдеморта.

Малфой кинулся ему под ноги.

— Милорд, прошу вас, подарите мне ваше кресло, — пробормотал он.

— Что? Люциус, что за шутки? Круцио!

Нервы опалило огнем, и финансовый инспектор Хогвартса скрючился от боли. Лорд Волдеморт собирался уничтожить предателя, покусившегося на кресло министра, но вдруг спасительная мысль возникла у него в голове.

— Люц, подожди, ты просто мечтаешь о кресле? Моем кресле? Да не вопрос! Забирай его себе на здоровье! — засмеялся министр. — В моем доме таких три штуки стоит.

Малфой расслабился и с обожанием уставился на повелителя: его мечта сбывается на глазах! Вдруг Лорд с подозрением уставился на него.

— Как ты оказался в моем кабинете? Я вышел только на минуту. А ты, кажется, должен быть в Хогвартсе!

Пришлось Малфою подробно рассказать о своем приключении. Министр заметался по кабинету. Наконец он выскочил в приемную и приказал привести Дамблдора, благо тот еще не ушел.

— Профессор Дамблдор, расскажите, для чего понадобился цирк в Хогвартсе? — практически шипя, спросил Лорд Волдеморт.

— Я… я здесь ни при чем, — стал заикаться Дамблдор, почти бывший директор Хогвартса. — Это все Снейп! — со злорадством произнес Альбус, желая хоть на кого-то переложить долю ответственности.

— Снейп, — пробормотал Министр.

Не раздумывая ни минуты, Лорд Волдеморт вызвал Патронусом профессора Зельеварения буквально с последнего урока. Северус заявился через полчаса с Гарри Поттером на пару.

— Гарри, выйди! — приказал Волдеморт, как только они объявились.

Ничего не понимая, Гарри вышел. На двери наложили заглушающие, но мальчик слышал, как вибрирует дверь от воплей. Затем министр выскочил и крепко обнял Гарри, так что у того захрустели ребра.

— Бедный мальчик, — тихо проговорил Волдеморт.

Гарри млел от неожиданной ласки. А Том-в-голове выпал из реальности, настолько происходящее было невозможным.

— Зачем тебе геройство? — заговорил Лорд. — Будь Гарри. Просто Гарри. Я и так буду общаться с тобой и дружить.

Том-в-голове ошеломленно молчал. Наконец он пришел в себя и издал победоносный клич.

«Ну вот, а ты сомневался, что Том хорошо к тебе относится. Я бы сказал, даже любит тебя. Подумай об этом», — сказал он, лежа на воображаемом пляже в темных очках и старомодных плавках по колено.

«Я вообще ничего такого не думал», — мысленно проговорил Гарри.

«Так я тебе и поверил», — ответил Голос, попыхивая неизвестно откуда взявшейся толстой кубинской сигарой.

— Что случилось? — вслух спросил Гарри.

— Что бы ни случилось, я буду рядом, — ответил Том Риддл-настоящий. — Я буду писать тебе летом. Хочешь?

— Хочу, — обрадовался мальчик. Его мечта сбылась! Маленькая, но существенная.

— Я тоже буду писать, — ответил Люциус. — И заходить в гости. А если ваше темнейшество позволяет, я приглашаю тебя в свой дом.

— Я первый на очереди, — вызвался Северус Снейп, выглядывая из-за двери.

— Точно, — улыбнулся Гарри.

Появился Дамблдор из кабинета. Гарри насупился. Наверняка из-за него весь сыр-бор, хотя он не знал, в чем вина директора.

— Лимонную дольку, Гарри? — безмятежно улыбаясь, предложил Альбус. — Я свежие сладости купил.

Гарри помотал головой.

— Может, вы меня отпустите, господа? — вежливо попросил он. — У меня завтра первый экзамен. Травология. Мне нужно подготовиться.

Все сразу вспомнили о своих обязанностях. У министра и Малфоя появилось одинаковое надменное выражение лица, Снейп привычно скривился, а Дамблдор задумался о высших материях, ну или о высшем благе, кто их знает, этих директоров.

* * *

Когда Гарри вернулся, его дожидались в Большом Зале Гермиона и Драко.

— Гарри, идем и посмотрим на часы, — тормошили его друзья. — Там сейчас будет потрясающее зрелище.

На стене с часами действительно было что посмотреть. Все часы были переполнены.

— Кто первый? — спросил Драко. — Уверен, что это будет Слизерин!

— Нет, Райвенкло, — возразила Гермиона.

— Думаю, Гриффиндор, — подошел Рон Уизли. Кажется, он забыл о вражде между факультетами.

— Эх, Хаффлпафф, держись!— промчался с метлой Седрик Диггори и уставился на пятые часы.

Никакая сила не могла оторвать учеников от того, чтобы посмотреть, как переворачиваются часы, показывающие количество баллов. К упомянутым ребятам приблизилось еще несколько учеников. Все они с ожиданием смотрели на зрелище, необычное в последние сто лет. Наконец один камешек попал в слизеринскую коллекцию камней, и часы с грохотом перевернулись, оставив также один камешек в пятых часах.

— Слизерин! Ура! — воскликнули ученики упомянутого факультета.

— Что происходит? — спросил профессор Снейп, который шел мимо стены с часами.

— Посмотрите, профессор Снейп, один камешек в пятых часах. И он желтый! Чей это может быть? — спросил Драко.

— Маркусу Флинту за применение чистящих чар, — скривившись от неудовольствия, произнес Северус, не договаривая, что Флинт применил их к его мантии. Он же вытащил Поттера из Травологии и не заметил, что влез в удобрения. И ходил грязным к министру!

— О! — вздохнули слизеринцы.

— Баллы должны быть цветные и разных оттенков, — с видом знатока объявил Гарри.

— Надо перечитать «Историю Хогвартса», — объявила Гермиона и умчалась в свою гостиную.

— Эй! А как же подготовка к экзаменам? — завопил Драко, но девочки уже и след простыл. — Мы же хотели вместе позаниматься!

— Кто на Вздырь-камень хочет посмотреть? — спросил профессор Снейп. — Проверим, насколько он сейчас горяч.

Никто не отказался. Школьники гурьбой шли за профессором Зельеварения. Северус открыл дверь и легко коснулся Вздырь-камня. Тот вспыхнул от его прикосновения теплым необжигающим огнем и заискрил.

— Уже теплее, — задумчиво произнес Снейп. — Намного теплее.

Гарри отметил, что камень светится красным. Девочки убеждали, что это бордовый цвет. Чжоу сказала, что это цвет красного вина. В общем, мнения разделились. Сошлись в одном, что камень и правда приобретает свой обычный цвет.

Летние экзамены были решающим фактором в поддержании огня в камне. Вот Гарри каждый день и ходил проверять, насколько горяч Вздырь-камень. Но ему было не угнаться за Северусом Снейпом. Тому было лучше знать, что за один этот год школу расшевелил маленький, но очень замечательный волшебник Гарри Поттер.

* * *

Позади поездка в Хогвартс-экспрессе. Гарри удивился, увидев на вокзале только дядю Вернона. Где остальная его семья?

— Пошевеливайся, Гарри, — ворчал дядя, затаскивая Гаррин сундук в багажник автомобиля,— Петуния занята обедом, а Дадли заболел. У него что-то с желудком.

Гарри чинно сел на заднее сиденье, а Том-в-голове незаметно ухмылялся. Вот он уж знает, как лечить толстых прожорливых мальчишек!

Гарри с грохотом положил сундук в своей комнате. Тяжело вздохнул и улыбнулся. Его ждали замечательные каникулы! Едва успел умыться и переодеться, как ему в окно стал стучаться филин. Гарри поспешно открыл раму, чтобы впустить птицу.

«Поттер, — писал профессор Снейп, — если ты не передумал насчет каникул вместе со мной, жди меня через три дня после обеда»

Так быстро? Гарри побежал предупредить своих родных, что отправляется в гости.

— Гости? — насторожился Вернон. — К таким же психам, как и ты?

Петунья, пришедшая пять минут назад, засомневалась, стоит ли ехать их ненаглядному племянничку.

— К Снейпу, — едва дыша, произнес Гарри.

— Снейп, — скривилась Петунья. — Это еще тот фрукт. Но если он остепенился, став учителем, и приглашает тебя к себе, это значит, как минимум две недели ты будешь под присмотром. Ты этого хочешь?

— Хочу, — прошептал Поттер.

Петунья протянула ему три пачки лекарств.

— Ты знаешь, как их принимать, — сказала она сурово. — Пока ты живешь в этом доме, ты должен их пить. И в других домах тоже, нечего пугать своими выходками посторонних.

«Нет! Только не это!» — завопил Голос, но ничего сделать было нельзя. Гарри не хотел бунтовать против своей семьи.

«Потерпи, Том, — мысленно проговорил мальчик, — вот приедем к профессору Снейпу и перестанем пить таблетки. Он-то лучше знает, в чем заключается моя болезнь. Представляешь, мы еще можем поехать летом к Лорду Волдеморту в гости. Правда здорово?»

Голос заворчал, потихоньку успокаиваясь, и вскоре замолчал вовсе.

* * *

Три дня пролетели со скоростью света. За это время Гарри был замечен тетей, что вырос, что похудел и стал больше улыбаться. «Прогресс налицо, — констатировала Петунья, — значит, тебя хорошо лечили в специализированной школе». — Гарри скромно молчал, не распространяясь, как проводил время в Хогвартсе. К счастью, его и не спрашивали.

За это время Гарри обратил внимание, что они едят весьма скромную пищу. Это объяснялось тем, что Вернону и Дадли семейный врач назначил диету. Иначе Вернон мог бы схопотать инфаркт, а Дадли — стать инвалидом. Гарри только улыбался, поедая на ужин постный рыбный супчик. Ему было все в норме. Тетя злилась, что никто не мог теперь оценить ее изысканные блюда, и старалась хотя бы разнообразить меню. К кашкам добавлялись овощи, отварные на пару, в своем великолепном разнообразии. Готовились великолепные соусы, чтобы поливать овощи. Мясо было только диетическое и слегка прожаренное. Гарри был доволен. Даже без подсказки Голоса Гарри не поднимал шумиху, что ему нужна диета. Все устроилось наилучшим образом.

Солнце палило вовсю. Гарри поливал цветы из шланга. Петунья причитала, что в этом году цветы будут никчемными, потому что некому будет за ними ухаживать. Но Гаррино самочувствие и настроение зависело не от поливки цветов, а от полноценного отдыха. В два часа дня раздался негромкий хлопок и послышались тихие шаги. Гарри обернулся.

— Профессор! — улыбнулся Гарри. — Я не ждал вас так скоро.

— Мне вернуться и аппарировать, когда солнце зайдет за горизонт? — ехидно спросил профессор Снейп.

Гарри был заторможен и с едва заметным интересом взглянул на летний образ профессора. Белая рубашка, синие джинсы, легкие ботинки составляли его летний гардероб. Не сравнить с мантиями летучей мыши в Хогвартсе. А ведь Снейп так хотел удивить Поттера!

— Я пойду вещи возьму, — пробормотал Гарри.

— Я подожду, — любезно ответил Северус, заходя в дом.

Петунья только зыркнула на гостя. Угощать чаем она не собиралась. Гарри поторопился закинуть в сумку немного белья, лишнюю рубашку и зубную щетку. Все — он готов!

— Таблетки не забыл? — строго спросила Петунья, помахивая полотенцем, чтобы отогнать залетевшую муху.

— Взял, — стараясь радоваться, ответил Гарри, показывая три упаковки разных лекарств, уложенных в сумку.

— Надеюсь, вы вернетесь к первому сентября? — задала вопрос Петунья. — Или ждать, когда Гарри станет совершеннолетним?

— Через две недели верну вашего племянника в целости и сохранности, — ответил в манере Петуньи Северус, беря Гарри за руку, и аппарировал прямо из гостиной.

— Что за манеры, — проворчала Петунья, выгоняя муху. — Хоть бы «до свиданья» сказали. Оба.

Гарри и Северус оказались на неприметной улочке возле невзрачного домика. Мальчика привлек деревянный молоточек в виде змеи, чтобы постучать, но профессор просто толкнул дверь и зашел.

Гарри охнул. Обстановка оказалась очень уютной и светлой, в пастельных тонах, радуя глаз и поднимая настроение.

— Я вызывал ремонтную бригаду прошлым летом, и здесь все отремонтировали. Ты можешь обновить, — слегка усмехаясь, сказал Северус. — Обедать хочешь?

— Да, пора бы заморить червячка, — поглаживая живот, ответил Гарри.

— Мыть руки по коридору налево, — произнес Снейп, и Гарри послушно пошел, куда ему велели.

Поджаренный стейк с отварными артишоками был превосходен. Гарри довольно урчал, поедая это великолепие.

— Предлагаю пройтись по магазинам, — погодя сказал профессор. — Уж очень несуразная у тебя одежда.

— Нормальная у меня одежда, — проворчал Гарри, — просто переодеться забыл.

Но Снейп был неумолим. Они аппарировали к торговому центру, немного вдали, чтобы не привлекать прохожих. Гарри только головой успевал крутить, настолько ему понравились магазинчики. Ему купили несколько футболок, джинсы на смену, несколько пар носков и легкую летнюю обувь. Гарри на лето был одет.

Затем они вернулись. Гарри мечтал отдохнуть, потому что действие таблеток не закончилось. Снейп милостиво разрешил отдохнуть до ужина и затем лечь спать. Завтра был новый день.

* * *

Гарри проснулся на следующий день только к вечеру. Голова немножко болела от долгого сна, а Голос напевал бодрую песенку.

«Добрый вечер, соня, — ласково произнес Том-в-голове. — Ты не думаешь, что проспишь все интересное? Любопытно, что у Снейпа находится в сарае?»

«У Снейпа есть сарай? — спросил Гарри. — Я и не обратил внимания»

«Зато я заметил, — ехидно ответил Голос. — Завтра прогуляемся. А сейчас поешь!»

Гарри спустился на кухню. Снейпа не наблюдалось, но под салфеткой находились овощной суп с фрикадельками, легкая паста и томатный сок. Гарри жадно набросился на еду.

Снейп зашел на кухню, замызганный от макушки до пят, но довольный. Он не объяснил, почему чистюля Хогвартса в таком виде, только поздоровался, выпил чистой воды из графина и отправился в душ .

«И что тут происходит?» — ворчливо спросил Том-в-голове. Вот ему нужно быть в центре внимания!

«Потерпим и спросим. Что же ты такой настырный?» — спросил Гарри.

Через час, когда солнце уже отбрасывало розовые блики на окна, Снейп вышел из душа и скрылся в своей комнате. Гарри сгорал от нетерпения и неизвестности. Голос за компанию с Гарри — тоже. Когда Снейп вышел, у Гарри выпала челюсть Северус Снейп в ободранных на коленях джинсах, мощных ботинках и кожаной куртке со множеством заклепок предстал перед мальчиком во всей красе.

— Отпад, — только произнес Гарри, а Голос был полностью с ним согласен.

— Надень джинсы и футболку с черепом, которую мы купили, — в приказном тоне сказал Северус. — Мы едем гулять.

— Едем? — пискнул Гарри.

— Едем, — невозмутимо кивнул Северус.

Через три минуты мужчина и мальчик вышли на крыльцо. Перед ними стоял мотоцикл, мощный и сильный, как на неискушенный взгляд Гарри. Кажется, его мировоззрение насчет магического мира и образа жизни волшебников сильно пошатнулось.

— Моя красавица, — ласково провел по мотоциклу Северус, — если бы не она, век жизни мне не видать со своим отцом. Ее зовут Бетти.

— Бетти? — у Гарри начался истерический смех, а Голос молчал.

— Садись, — сказал Снейп, усаживаясь на мотоцикл, — впереди меня, мальчишка!

Гарри неуклюже сел. Крепкие мужские руки взялись за руль. Раздался мощный рык железного коня. Гаррино «я» куда-то пропало, а Голос от восторга завопил.

Сколько времени длилась поездка, Гарри понятия не имел. В голове было оглушающее пусто, даже Голос куда-то пропал. Они остановились у местного паба «заглянуть на огонек», как сказал Северус. Возле забегаловки стояли еще несколько мотоциклов. Снейп только хмыкнул.

— Снейп, как обычно? — спросил бармен. — Что парнишке?

— Минеральную воду с лимоном, — ответил за Гарри профессор.

Бармен быстро сообразил эль и стакан с водой. Гарри шумно хлебнул и стал разглядывать местную публику. Шумно веселилась компания байкеров, поглядывая по допотопному телевизору футбольный матч. От них отделился рыжий бородач, ирландец по происхождению, некий Брайен О’Лири.

— Снейп, ты вовремя, — басисто рыкнул О’Лири. — Пора бы у тебя выиграть гонку.

— Сто фунтов? — скучающе спросил Северус.

Ирландец кивнул. У Гарри загорелись глаза.

— Эй, ребята, здесь Снейп. Идем посмотрим на неудачника О’Лири!

Байкеры повскакивали с мест, а остальные начали делать ставки на вечное противостояние О’Лири и Снейпа.

— Мальчонку не жалко? — спросил бармен.

— Он на диете, — туманно ответил профессор.

— Я поужинал, — испугался Гарри.

— Диетической пищей, — возразил Снейп.

— Пошли, нечего нюней развозить, — Брайену О’Лири не терпелось попробовать в деле новоприобретенный «Харлей».

Было темно, и светили луна и звезды. Зарычали железные кони. Снейп невозмутимо посадил Гарри впереди себя.

— Держись, Гарри, — посоветовал Северус, — это самое главное. Остальное — ерунда. Справимся.

— Точно? — поежился Гарри.

— Ты во мне сомневаешься? — угрожающе спросил байкер-профессор.

Гарри только помотал головой.

И гонка началась… Где-то на двадцатой минуте Гарри очнулся, потому что Том-в-голове начал комментировать:

«Чары левитации, чары облегчения веса, чары трения… а это еще что?»

Потихоньку мотоцикл начал тормозить. Байкеры Гарри и Северус оказались на берегу реки в полном одиночестве. Никто их не догнал и не перегнал. Гарри поскорее сполз с мотоцикла и начал кашлять. К счастью, его не вырвало, зато укачало.

— Ух ты, — заметил Гарри, — так быстро я еще никогда не ездил. Это было здорово! Мне понравилось.

— Это ты еще на моторной лодке не ездил, — усмехаясь, ответил Северус. — От отца досталась, как и Бетти. По сравнению с ней мой старый велосипед тебе покажется игрушкой для малявок.

«Это точно, — отметил Голос, — велосипед — это хорошо!»

Сверкали звёзды. Луна заходила за горизонт. В траве трещали сверчки. Мотоцикл медленно шуршал по асфальту...

Гарри и Северус возвращались домой.

Две недели прошли быстро. Снейп хотел еще на одну неделю оставить Гарри у себя, но мальчик мудро решил, что семья важнее. Но он и не подозревал, какую западню подложит ему Малфой. Вот и сейчас, когда Северус аппарировал с сумкой уже не очень новых вещей вместе с Гарри, он увидел, что некий платиновый блондин околачивается возле дома. Похоже, что Люциус Малфой никогда не имел дело с электрическими звонками на двери. Поэтому Гарри подошел к нему и поздоровался:

— Здравствуйте, мистер Малфой, — и позвонил в дверь, оборачиваясь на аппарировавшего Снейпа. Тот только растворился в воздухе, помахивая рукой.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — ответил Малфой и увидел Вернона Дурсля и Петунью, вышедших встречать племянника.

— О, у нас снова гости, — сказал Вернон. — Добрый день, сэр.

Малфой был аристократом до мозга костей и умел очаровывать людей не хуже лорда Волдеморта, поэтому улыбнулся чете Дурсль:

— Здравствуйте, господа, прекрасный вечер для прогулки, не находите?

Петунья икнула, уставившись на блистательного Малфоя в белом ослепительном костюме. Ее розовое бигуди на голове нервно заплясало, а лицо покрылось красными пятнам то ли от гнева, то ли от стыда.

— Для прогулки? — растерянно спросила она.

— Позвольте представиться. Я — лорд Малфой, и жажду познакомиться с семьей Гарри Поттера поближе. — он, не обращая внимания не непрезентабельный вид Петуньи, готовящейся ко сну, галантно поцеловал ее ручку.

Петунья взглянула на мужа, а затем снова на блистательного Малфоя. Несомненно, тот был прекрасен и очень преданно глядел в её глаза. Петунья не знала, что такой же взгляд Малфой отрабатывал на лорде Волдеморте, когда тот был не в духе.

— Входите, сэр, — пригласил Вернон. — Думается, для прогулки уже поздновато, но вот для вечерней беседы и рюмочки бренди время самое подходящее.

Сидя в уютной дурслевской гостиной на диване, Люциус вел самую светскую беседу, в ходе которой мягко изложил просьбу пригласить Гарри к себе в гости. Легкий Конфундус и — тетя просто расцвела.

— Прекрасно, — обрадовалась она. — Так вы хотите забрать Гарри к себе в гости? Пожалуйста, мы ничуть не против. Надеюсь только, что ненадолго, потому что ему нужно принимать вовремя лекарства!

— Тетя, я все взял с собой, — показал Гарри сумку с лекарствами, к которым не притронулся за две недели.

Мистер Малфой куртуазно распрощался с хозяевами и вышел вслед за Гарри.

— Мистер Поттер, держитесь за мою руку, сейчас мы будем аппарировать.

— Я знаю, — проворчал Гарри и ухватил Люциуса за руку. Его опять протянуло будто сквозь трубу и выплюнуло на лужайке возле старинного замка, принадлежавшего много лет роду Малфоев. Тут же оказался рядом Драко и потащил Гарри за собой.

— Гарри, привет! — завопил он, от восторга позабыв все свои манеры. Скорее идем, взглянем на бассейн. Это придумала моя мама! — зашептал Малфой-младший. — Привет, рара. Тебя задержали! Я ожидал тебя раньше.

Гарри прошел сквозь кусты и деревья, минуя дорожки, посыпанные мелким гравием, и оказался на полянке, по которой ходила парочка белых павлинов. В центре этой полянки находился бассейн, облицованный белым мрамором, в шезлонге сидела прекраснейшая женщина в черном купальнике, принимая солнечные ванны. Она казалось свежесорванным цветком, настолько превосходно выглядела.

— Мама, это мой друг Гарри Поттер. Гарри, это моя мама.

— Нарцисса, — протянула руку женщина, и Гарри деликатно пожал ухоженную нежную руку.

«Чудо, если она умеет плавать, — проворчал Голос, — зачем ей только эта банальщина?»

«Не скажи, — мысленно возразил Гарри, — у нее потрясающий золотистый загар!»

— Дорис, не глупи! — погрозила пальчиком Нарцисса, когда один павлин приблизился к воде. — Ты не лебедь, чтобы плавать!

«Вот бы и утонул!» — съехидничал Том-в-голове.

— Предлагаю поужинать, — заявил Люциус, подойдя к компании. — Нарцисса, уже солнце совершенно не то, ты замерзнешь.

И вправду, солнце уже не грело, но обещало прекрасный тихий вечер, чтобы посидеть в беседке и вести тихие разговоры.

— Как скажешь, Люц, — Нарцисса элегантно встала с шезлонга и надела белоснежный халат, висевший на бортике сиденья.

В тишине, которую уже вздумали нарушать сверчки, они дошли до лестницы.

— Идем, Гарри, я покажу тебе твою комнату, — Драко потащил Гарри за руку.

Гарри отметил, что комната огромная, с большой кроватью, в бежевых и коричневых оттенках. В углу стоял столик с писчими принадлежностями, комод, и огромный шкаф. Гаррина сумка скромно устроилась в его объемах.

«Кому нужны такие огромные вещи, — тараторил Голос. — В такой комнате утонуть можно! А кровать только для двоих годится… Ну, тебе еще рано об этом!»

«Мне все нравится, — проворчал Гарри, — а то, что большое… Можно подумать, что от Малфоев нужно ожидать нечто маленькое и скромное!»

«М-да, Малфои скромностью не отличаются», — ответил Голос.

Гарри упал на кровать, проверяя ее мягкость. Красота!

Чуть погодя Гарри привел себя в порядок и отправился искать столовую. Нашел через пять комнат. Драко и Нарцисса уже ждали его. Наконец глава семьи подал знак, и семья Малфоев и гость принялись за ужин.

— Завтра нас ждет интересный день, — мягко ответила Нарцисса. — Сначала мы отправимся на Косую аллею, обновим Гарри гардероб.

— О! — застонал Гарри. Он уже второй раз переодевается за лето. Сначала Снейп, теперь Малфои. Кто следующий в очереди?

— Гарри, не удивляйся, — широко улыбнулся Драко. — У моих родителей очень сильно развито чувство прекрасного. Своими футболками ты позоришь род Поттеров.

— И шокируешь наших домовиков, — шутливо добавил Люциус.

— Хорошо, — сдался Поттер. — Ради вас я готов на все. Сейчас мы можем идти прогуляться по парку?

Гарри по-быстрому расправился с крылышком фазана и легким овощным гарниром. Манеры не ахти какие, но какую ложку-вилку брать, он научился на уроках этикета у Драко.

Люциус кивнул, и мальчишки убежали на свежий воздух. Нарцисса тяжело вздохнула, но Гарри было некогда узнавать причину недовольства родителей Драко.

У Малфоев в саду было почти что идеально. Деревья, кусты, цветы… Все пахло и цвело. Лето!..

Гарри наслаждался покоем. После шумного Галифакса с его автомобилями и мотоциклами — вотчины Северуса Снейпа — малфоевский замок казался оплотом тишины и безмятежности. Закат встречать вместе с Драко было замечательной идеей. Сам Малфой заинтересовался, что по солнечному закату можно предугадать погоду на следующий день. Вот Гарри и сообщил, что завтра будет солнечно, но ветрено, а к ночи прольется дождь.

Ближе к ночи ребята отправились в библиотеку. Каждый нашел себе по вкусу книжку, и они сели читать.

На следующий день Драко с матерью и Гарри отправились в Лондон и приобрели необходимый «минимум для порядочного молодого человека», как сообщила Нарцисса. В него входил парадный костюм, несколько пар брюк и рубашек. Не обошли вниманием и ботинки, аксессуары и дорогое белье. Гарри краснел и смущался, но ни Драко, ни Нарциссу его слабые потуги держать лицо не смутили. Объясняли тем, что через неделю состоится летний бал, и негоже блистать на нем в футболке.

Гарри и не заметил, как в играх и чтении книг пролетела неделя. Никаких приготовлений к балу он не увидел. Но тем сильнее был его шок, когда к воскресенью открылось западное крыло замка, и он увидел туда-сюда шныряющих домовиков, украшавших бальный зал. В пять вечера, когда следовало надеть парадный костюм и мантию, Поттер догадался спросить, кто будет на летнем развлечении.

— Догадайся, — хитро улыбнулся Драко.

— Не знаю, — промычал Гарри. — Не представляю! Драко, не томи!

— Ты не знаешь? — деланно удивился блондин. — Если целую неделю у Малфоев было тихо, значит, у них готовилось нечто грандиозное!

Гарри сдался и только обреченно вздыхал, когда многочисленные гости стали прибывать через камин. Действительно, Малфои не мелочились на развлечениях! Здесь оказалось все великосветское общество, оставшееся на лето в своих поместьях. Апогеем приема стал, конечно, последний прибывший. Ему стали аплодировать, но господин министр магии не стремился к эпатажу и позволил Малфоям быть хозяевами в своем доме. У Гарри появилась улыбка до ушей, и он с нетерпением ожидал разговора с Лордом Волдемортом. Но тот не торопился и обошел всех гостей без исключения. Гарри оказался последним в списке общения Лорда. Мальчик приуныл и спрятался за портьерой, чтобы не привлекать к себе внимания, однако его быстро ущипнули за руку. Гарри ойкнул от неожиданности и, обернувшись, лицом к лицу встретился со своим роком, своей Немезидой — Томом Риддлом-настоящим. Том-в-голове был весьма рад.

— Что же ты убегаешь от меня? — спросил Лорд. — Не ждал? Или разочаровался в дружбе со мной?

— Нет, конечно! — Гарри даже рассердился на себя — что он нюней развел? — Просто, мне кажется, я вам нужен в самую последнюю очередь.

— Последний — первый… Какая разница? — усмехнулся Том, — Может, наоборот, я хотел побольше пообщаться с тобой, когда все условности добропорядочного министра магии были соблюдены.

Гарри расцвел. Широкая улыбка поселилась на его лице и не желала его покидать.

— Как каникулы? — спросил Том. — Снейп не зверствовал? А Малфои не очень разорялись на дорогие подарки?

— С профессором Снейпом я прекрасно провел каникулы, а Малфои… — Гарри задумчиво пожевал губу, — Малфои — прекрасная семья! Даже Драко не надоедал, он привык быть один и часто убегал от меня и занимался своими секретными делами.

— Так ты скучал? — задумчиво произнес Риддл. — Не стоило приглашать одиннадцатилетнего мальчика, чтобы он развлекался сам по себе.

— Через две недели мне исполнится двенадцать, — приподнялся на цыпочках Гарри. — И я не скучал. Мне понравилась местная атмосфера. Я даже загорал и купался! — похвастался Гарри. — В бассейне! К тому же у меня были собеседники.

— И кто же? — насмешливо спросил Лорд.

— Две змейки, — насупившись, ответил Гарри. — Я их встретил у бассейна, они на солнышке грелись. Нарцисса… простите, миссис Малфой не обращала на них никакого внимания, а мне было с ними интересно поговорить.

— Забавно, — улыбнулся Том. — Ты говоришь со змеями? Я — тоже.

— Да, это здорово, — прошептал Гарри, не в силах совладать со своими чувствами. Оказывается, он скучал по Тому-настоящему! Риддл ободряюще похлопал по плечу и приобнял слегка, так что маленькая слезинка собралась в глазу. Гарри окружили запахи дорогого одеколона, глаженой рубашки и самого Тома в изысканной мантии.

Гарри ошалел от того, что он кому-то нужен. Даже Дурсли не баловали объятиями, а здесь его пробило на телячьи нежности.

— Так ты и семью свою не видел? — тихо спросил Том. — Они скучали, наверное, за тобой.

— Они относятся ко мне хорошо, но кому я нужен такой больной? — вздохнул Гарри. — Я для них обуза. Думаю, когда я вырасту, они отправят меня в интернат для душевнобольных. Никто не будет возиться с таким инвалидом, как я, всю жизнь.

— Интернат… — прошептал Риддл. — Что?! Ты не вернешься в маггловский мир! — взревел он. — Уж я об этом позабочусь!

И он в ярости вышел из-за портьеры, чтобы пересечь бальный зал к камину. Малфои обеспокоенно провожали уходящего министра взглядом.

«Что я задумал? — обеспокоенно спросил Голос. — Мне это не нравится!»

«Мне тоже, — вздохнул Гарри. — У тебя, кажется, семь пятниц на неделе. И в моей голове, и у тебя реального».

Кроме этого маленького события ничто не омрачило две недели пребывания в Малфой-мэноре. Министр больше не давал о себе знать ничем значительным, а Гарри неожиданно для себя затосковал. Что он ожидал? Неизвестно, но маленькое представление Тома Риддла-настоящего не могло выйти у Гарри из головы, и он с Голосом в голове строил самые невероятные предположения.

В последний день пребывания в Малфой-мэноре Люциус Малфой подошел к Гарри и сунул в руки какой-то портсигар.

— Держи, Гарри, — усмехнувшись, сказал он, — желаю приятно провести время!

— Но я не курю, — озадаченно ответил Гарри, но рывок, будто его вывернули через пупок, вырвал его из блаженного неведения назначения предмета, и он оказался под струями ледяной воды. Гарри заорал.

«Холодно! — закричал Голос. — Что этот козел Малфой сделал с тобой? Убью предателя!»

Отступим на неделю ранее. Лорд Волдеморт в гневе и ярости спешно покинул замок Малфоев. Несмотря на вечер воскресенья, он вернулся в министерство и по каминной сети вызвал начальницу отдела по делам опеки и браков. Долорес Амбридж не боялась министра магии, но разъяренный рык начальника её весьма озадачил.

— Что случилось, ваше темнейшество? Вам нужны мои услуги, или дела вызывают меня в министерство? — спросила она, пребывая в хандре и депрессии. Её бросил очередной любовник, и она пребывала в отвратительном настроении, запивая свое горе крепчайшим виски.

— Долорес, быстро ко мне! Будем решать мою проблему! — скомандовал министр магии.

Через десять минут мисс Амбридж явилась в кабинет Лорда Волдеморта. Правда, тут и там виделись огрехи в наспех надетой мантии, но никого их них не волновали такие мелочи.

— Милорд! — Амбридж склонилась в реверансе и испуганно уставилась на волшебную палочку, выставленную Волдемортом в угрожающем жесте.

— Тайна неразглашения! — прорычал Лорд.

— Как скажете, — смешавшись от багрового оттенка глаз босса, произнесла женщина.

Лорд Волдеморт начал издалека. Он начал спрашивать о видах магической опеки, Амбридж детально отвечала, но ее ответы Риддла не удовлетворяли.

— Так этот ребенок сирота, несовершеннолетний, и требует внимания магического опекуна всю жизнь? — закусив губу, спросила специалист по опеке и бракам. Ее заводили любовные романы и разные житейские истории. А как она любила сводить неподходящих по сути людей в крепкую семью! Она была превосходной свахой и отличным психологом, разрешая семейные конфликты.

— Тогда, может, попробовать заключить договор о частичной опеке? С определенными ограничениями? — спросила Амбридж.

— Ограничениями? — нахмурился Волдеморт.

— Минутку, милорд, подождите! — и она поспешила в свой кабинет. Через минуту каблучки вернули хозяйку к Лорду.

— Вот! — и на стол легла неприметная тонкая книжечка «Введение в семью волшебников: от одиннадцати до семнадцати». Лорд стал машинально ее перелистывать. Амбридж сияла как новенький кнат. Она предчувствовала интригу!

— А ритуал усыновления?

— Какой ритуал? — поморщив маленький носик, спросила Долорес. — Достаточно подписи на документе об опеке. Магия все решит за родителей. Ведь ребенок не может решить все свои проблемы!

— Но нужно подтверждение о сиротстве ребенка… — подумал вслух Волдеморт. — Долорес, подготовьте документы об отказе опекунства неких Петунии и Вернона Дурсль от своего племянника.

— Как его зовут? — деловито спросила Амбридж, приготовившись записывать. Хандра отступала только перед работой, которую она обожала.

— Гарри Поттер, — вздохнул Том Риддл.

* * *

Спустя два часа, когда уже было темно, хоть глаз выколи, в Литтл-Уингинге, в четвертом доме по Тисовой улице, пронзительно зазвенел звонок и раздался неимоверный грохот. Дурсли вскочили, будто их убивают. Вернон схватил ружье, а Петунья, дрожа от страха, открыла дверь. В дверь вошел наитемнейший волшебник целого столетия Лорд Волдеморт — «Полет смерти». Темно-каштановые волосы, идеально уложенные, багровые глаза на красивейшем лице, которое могла придумать природа для мужчины, порочные губы (как отметила Петунья), и черная как ночь мантия внушали самые черные мысли о приходе такого человека в двенадцать ночи. Он был ужасающе страшен и великолепен, как сам дьявол.

— Я требую, чтобы вы подписали документы об отказе опекунства над Гарри Поттером, — произнес дьявол.

— Зачем? — пискнула Петунья.

— Ведь это правда, что вы хотели мальчика засунуть в приют для душевнобольных?

— Да, Гарри знает об этом, — покачал головой Вернон.

— Тогда подпишите! — потребовал министр магии.

Завороженная пронзительным взглядом, чета Дурслей поставила свои подписи на документах. Как отметил Вернон, были два вида документов — на обычной бумаге — как стандартный бланк, подаваемый в соцслужбы, то есть маггловский,— и магические документы на пергаменте со странными завитушками.

— Отлично! — пробормотал Лорд Волдеморт и достал волшебную палочку, сделав сложный пасс кистью.

Так Дурсли забыли о существовании племянника Гарри Поттера и его непонятной болезни. Больше он в их жизни никогда не появлялся.

* * *

Вернемся к Гарри Поттеру, когда он оказался под ледяным душем. Сделав три шага в сторону, он понял, что стоял под водопадом, лившем свои воды вниз на десять футов, где образовался небольшой бурлящий поток. Портсигар был безвозвратно утерян в потоках воды.

— И где я оказался? — пробормотал Гарри, прохаживаясь по камням.

Он решил пройтись по едва заметной тропинке, покрытой мхом. Тропинка вела его мимо холмов с сочной травой, кустарников, покрытых иглами вместо листьев, и кокосовых пальм. Спустя час прогулки он оказался внизу у покрытого песком пляжа.

— Это море! — удивился Гарри.

«Весьма странно, — поразился Том-в-голове. — Ну и Малфой, скользкий друг! Я тебе еще припомню!»

Прогулявшись по берегу, Гарри заметил наверху небольшой белый домик и поспешил к нему. Дверь беспрекословно послушалась его и впустила. Здесь была маленькая кухня, санузел и две комнаты. На столе, на кухне, стояли приборы на две персоны.

— Между прочим, я проголодался, — произнес вслух Гарри, — здесь есть еда? И вообще, кто-нибудь здесь есть?

«Запах чувствуешь? — спросил Голос. — Иди на него!»

Действительно, откуда-то раздавался запах жареной рыбы. Может, и хозяин рыбки поделится с Гарри? Мальчик поторопился и вышел за пределы скал. За ними оказалась весьма приличная полянка и стоял котелок, из которого доносился запах ароматного рыбного супа. Рядом дымились угли с зажаривающейся камбалой.

— Где же хозяин этой еды? Эй! Здесь есть кто-нибудь? — закричал Гарри.

Раздался шум падающих камешков, и на полянку ступил красивейший мужчина, который был в обычных джинсовых шортах и белой грязной майке. Гарри недоуменно уставился на Том Риддла. Как он здесь оказался? И в таком виде? Но ответы потом, а пока он повис на шее у самого неприступного мужчины во всей Магической Британии.

— Том! Как я рад тебя видеть! Что это за место? — пробормотал в грудь мужчины Гарри.

— Это мой остров. Я его купил четыре года назад. Только у него один недостаток — он магически аномален. Никакая магия здесь не работает, — пожаловался Том Риддл, — все делается вручную. Даже огонь зажечь не могу. Только зажигалкой или спичками. И чтобы попить, я должен набрать воду в бутылку или котелок. Зато я научился многим вещам, которые должен уметь настоящий мужчина — рубить дрова, чистить картошку, ловить рыбу и жарить мясо.

— Здорово, — прошептал Гарри, не разжимая рук. Похоже, что обнимать Тома было самым счастливым занятием на свете.

Риддл расцепил объятия и осторожно снял рыбу с углей. Гарри, понимая друга без слов, прихватил котелок с супом.

— Еще я привез несколько овец, так что мы обеспечены молоком.

— О! А я творог умею делать, — обрадовался Гарри, — это несложно.

— Отлично, — ответил Том, — а то я не знаю, куда девать кислое молоко, уж очень много его остается.

— Хлеб здесь есть? — спросил Гарри.

— Нет, — нахмурился Том, — вот его как раз мне не хватает. Зато есть мешок муки, макароны и крупы. Думаю, обойдемся.

Незаметно они подошли к домику и сразу оказались на кухне. Гарри налил ароматный дымящийся суп в супницу, а Том разложил жареную рыбу по тарелкам. На плите в кастрюле оказалась сваренная картошка.

— Я ждал тебя с утра, — сказал Том, — затем сообразил, что ты проголодаешься, и отправился на рыбалку.

— Рыбалку? — удивился Гарри. Хотя чему тут удивляться!

— Ты сохранил портключ? — спросил Риддл. — Иначе нам долго придется отсюда добираться.

— Нет, — смутился Гарри, — его смыло водой. Я оказался под водопадом.

Риддл ухмыльнулся. Конечно, портключи здесь работали только в одну сторону. Зато его ждет прекрасная прогулка домой на яхте! Так он Гарри и сказал. Мальчик взгрустнул. Он думал побыстрее оказаться у Дурслей дома, чтобы они не ругались на его долгое отсутствие.

— Ах да, — вспомнил Том. — Здесь документы о твоей опеке, подпиши, ты теперь под моим покровительством.

— Да? — вытаращил глаза Гарри. — То есть я не вернусь к Дурслям? И я… свободен?

— И никто не будет тебя шпынять твоей болезнью, — сурово ответил Том, — ты здоров, просто магически уникальный человек. Ты связан со мной. Хочешь ли ты связать свою жизнь со мной еще больше?

— Конечно! — закивал Гарри как болванчик. — Очень хочу!

Том встал, вышел в другую комнату и вернулся с ворохом пергамента.

— Подпиши здесь, — и ткнул пальцем в нужное место на последней странице.

Гарри, не глядя, подписал, и его шрам стрельнуло болью. Затем головная боль сменилась блаженством во всем теле. Казалось, его охватило счастье и радость одновременно. Гарри засмеялся. Здорово! Лицо Тома, напряженное и строгое, показалось Гарри смешным. Он ударил Риддла по руке.

— Расслабься, Том, я счастлив, что я с тобой!

Том только протянул руку и взъерошил Гарри волосы. По голове мальчика запрыгали маленькие искорки. Гарри обрадовался такой магии и еще больше засмеялся. Том был насторожен и не расслабился до конца обеда. Гарри только посмеивался. Еще никогда не было ему так хорошо, как сейчас!

«Замечательно! — блаженно проговорил Голос, пребывая на мысленном пляже в плавках и очках. — Теперь я тоже счастлив!»

Том был напряжен до конца дня. Только к ночи, когда было пора спать, он отправился к водопаду, чтобы снять усталость последних дней под ледяными струями воды. Гарри его не удерживал и заснул на закате солнца под убаюкивающий шелест морских волн. Его лето оказалось еще лучше, чем он думал.

Гарри тоскливо ожидал свой день рождения, но чуда не случилось. Никаких подарков и поздравлений он не дождался. Впрочем, он и не получал последние годы ничего. Они с Томом рыбачили, доили молоко, жарили замороженное мясо и много отдыхали. Гарри загорел до бронзового оттенка, а Том — до красновато-коричневого. Напряженность у Тома исчезла, и он стал много улыбаться и безмятежно пялиться в небо, мечтая о чем-то. Гарри только радовался за него. Том-в-голове иногда трещал как сорока, мешая отдыху, и мальчику приходилось осаживать его, чтобы не привлекал внимание. Иначе чем объяснить отсутствующий взгляд у Гарри Поттера? Том в такие минуты старался не смотреть в глаза мальчику, и тот облегченно вздыхал: ему не хотелось прослыть сумасшедшим в очередной раз!

Так прошло две недели, и как-то утром на горизонте Гарри заметил белоснежную яхту, качавшуюся на волнах.

— Корабль! — заорал он, собираясь забрать очередную порцию рыбы, запеченную на углях.

— У нас еще есть время, — объяснил Риддл, выходя из дома. — К вечеру отправимся домой.

— Домой! — заорал Гарри и тут же огорчился: где теперь его дом?

Том-в-голове засмеялся.

«Твой дом там, где живет твой отец», — снисходительно произнес он.

«Отец… — в ужасе спросил Гарри. — Какой-такой мой отец? Мой отец — Джеймс Поттер, и он умер!»

«Как это кто? Твой Том Риддл!»

«Что??? А! Нет!»

Гарри в ужасе замотал головой, выглядя со стороны смешным.

«Он мой опекун?! Именно поэтому он заботится обо мне? Как такое может быть?!»

«Я видел документы, которые ты подписывал, — покровительственно объяснял Голос, — неужели ты не заметил?»

«Нет, — ответил Гарри, — это что, мне с ним бывать на всех церемониях и праздниках?»

«Только посмей! — угрожающе произнес Голос. — Ты еще маленький. К тому же он получит по башке, если ты заработаешь магическое истощение, так что мало ему не покажется. Ты хочешь, чтобы он лежал, стонал и глотал противные зелья? Да и зелья не помогут, когда он пойдет против Магии семьи! Живи своей жизнью, наслаждайся тем, что она тебе дает, радуйся подаркам и друзьям, которые она тебе дала»

«Нет у меня друзей, — огорченно произнес Гарри. — Никто меня не поздравил с днем рождения, ни одного подарочка не подарили. Даже самую захудалую открытку!»

Том-в-голове многозначительно промолчал. Между тем Том Риддл-настоящий прибрал все на кухне, затушил огонь и надел подходящую мантию и приказал одеться Гарри, который прибыл сюда в костюме, подаренном Малфоями. Гарри еще заметил маленькую книжечку и документы, которые исчезли в карманах мантии Тома. Они чинно поели на дорожку, Гарри своими силами помыл посуду, и они отправились на побережье.

Яхта не спеша приблизилась к берегу, и Гарри вместе с Томом совершили посадку. Яхта незамедлительно рванула с места, и мальчика начал обдувать обжигающий морской ветер.

— Ух ты! — замер от удовольствия Гарри. Несмотря на странные новости от Голоса, ему положительно нравилась поездка на яхте.

Они прошли где-то не больше мили, когда Том вытащил палочку и зажег «Люмос», хотя было до безобразия светло. Красивое лицо мужчины озарила беззаботная улыбка.

— Ну что, аппарируем? — мягко спросил Том, обнимая Гарри. Посыпались искорки, которые привели юного волшебника в восторг и примирили с новой жизнью.

— Да, — выдохнул Гарри, и они исчезли с корабля.

* * *

Гарри и Том оказались на лужайке возле прекрасного замка. Он выглядел старым, но ухоженным. Небольшие деревья и кусты были аккуратно подстрижены, клумбы с цветами пахли просто божественно.

— Красота! — улыбнулся Гарри. — Где мы?

— В моем замке Слизерин, — объяснил Том, — я вернул себе имя своего предка, и мне в наследство достался замок. Надеюсь, тебе он понравится так же, как и мне.

— Твинки! — позвал новоявленный лорд Слизерин с порога.

Появился ушастый эльф, который с обожанием уставился на своего хозяина.

— Твинки здесь, сэр! — пропищало волшебное существо. — Что ваше темнейшество желает?

— Я желаю ванну, обед на две персоны и сигару в библиотеку. Мальчику тоже ванну приготовь.

— Юный волшебник будет здесь жить? — спросил эльф, сминая уши и искоса поглядывая на Гарри.

— Всегда, — сурово ответил Лорд Волдеморт. — Он — мой сын и наследник. Но это пока секрет.

Эльф кивнул и исчез. Риддл объяснил Гарри, где будет его комната и ванна, и побыстрее направился к себе.

Гарри соскучился по горячей воде и просидел в ванной почти час, пока кожа не покраснела и не покрылась пупырышками. Он нашел в ванной махровый халат и большие мужские тапочки. Ничего не поделаешь, придется обходиться тем, что есть. Обсохнув, он отправился в предназначенную ему комнату. Она радовала светом и мягкими пастельными оттенками. Только одеяло и подушки на кровати были красными. Гарри увидел на постели вычищенную одежду, которая до жути ему надоела на острове.

— Опять придется покупать, — ворчливо произнес Гарри.

«Обязательно скажи своему отцу, — добавил Голос. — Заботиться о тебе — его прямая обязанность!»

Одевшись, он отправился искать столовую и не нашел.

— Ну и где она? Твинки! — закричал Гарри от безысходности.

— Твинки здесь, юный сэр! — появился эльф.

— Отведи меня в столовую, а то от этих дверей меня уже мутит.

— Хозяин уже ждет, юный сэр.

Лорд Волдеморт удивленно уставился на Гарри Поттера, бывшего в той же одежде, что и на острове. Он только хмыкнул.

— Садись, Гарри, — приветливо сказал он. — Я уже соскучился по нормальной еде.

На столе находились сложные салаты, которые Гарри не рискнул попробовать ввиду едва вылечившегося желудка, и насыпал себе обычный греческий, в котором все овощи были только свежими. В супнице был грибной суп, запах которого он с удовольствием вдохнул, и, решившись, также налил суп в тарелку, а на второе было пюре из брокколи и кусочек отварной рыбы.

— Все нормально? — обеспокоенно спросил Том.

— Все хорошо, — ответил Гарри, налегая на еду. — Мне только придется третий раз за лето покупать одежду. Это какой-то кошмар!

Гарри мог ходить и в малфоевской, но он заметил, что брюки стали короткими, как и рукава рубашки. Он обрадовался этому, ведь он стремился вырасти как можно быстрее! Несмотря ни на что, Том ему нравился, даже больше, Гарри его обожал, и выглядеть старше своего возраста было делом чести.

— Думаю, нам нужно поговорить, — сказал Том, когда обед был закончен. — Перейдем в библиотеку.

— Ты понимаешь, что такое опекунство с ограничениями? — пытливо глядя в глаза, спросил он, зажигая сигару.

Гарри задумался.

— М-м-м… проводить вместе время? — предположил мальчик. — Родительские забота и защита. Наследие имущества в случае смерти, — сказал он все, что знал.

— Никаких смертей! — гаркнул Риддл. — У нас все будет, как полагается в счастливых семьях. Только наследование всех благ и привилегий моего рода наступит нескоро, — и он протянул тоненькую черную книжечку, к которой Гарри протянул руку. Когда их руки соприкоснулись, книжечка раздвоилась, и у Гарри оказался свой собственный экземпляр, который назывался «Особенности семейной жизни в семье волшебников: от одиннадцати до тринадцати».

— Интересно, — произнес Гарри и с интересом стал листать сие печатное издание.

— А почему у меня книга размножилась до тринадцати лет? — спросил он.

— Наверное, потому что тебе будет тринадцать лет. Более поздний срок в книге читать тебе не стоит. Будет непонятно.

Том с наслаждением затягивался и вдыхал табачный дым. Он нечасто курил, просто сейчас ему нужно поговорить о важных вещах.

— «Защита, ритуалистика, обучение в школе», — прочитал Гарри, что значилось на тринадцатом году жизни, который у него как раз начался. — И это все?

— Хватит и этого, — прорычал Риддл. Ему было неловко от этих откровений. Он еще нескоро собирался передавать свой трон наследнику. Он забывал о своем возрасте, что окружающие заметят и могут узнать его тайну. Ведь его жизнь такая долгая…

— Я вам не нравлюсь? — уныло спросил Гарри. — Совсем-совсем?

— Что ты, — как можно мягче сказал Том, поглаживая поникшую голову мальчика, отчего в разные стороны посыпались маленькие искорки, и Гарри захихикал, мгновенно приходя в хорошее настроение. — Конечно, ты — хороший мальчик. Ты не болен, просто с тобой быть рядом постоянно очень сложно. Ты очень активный и со сложным характером. Если мне было бы всё равно, как и где тебя воспитывают, я бы не отправился в полночь к Дурслям, чтобы решить твой вопрос с приютом. Просто мне неловко говорить о семейных узах с двенадцатилетним подростком.

Гарри широко и открыто улыбнулся. Он обнял Тома, подняв еще одну волну искорок. Тут уже и Риддл усмехнулся. Ему такой необычный мальчик нравился. Когда Гарри исполнится семнадцать, на худой конец, шестнадцать, Лорд не заметит, что Гарри возьмет правление Британией в свои руки. Его ждет приятный сюрприз. Или неприятный.

— Можешь взять что-нибудь почитать, — позволил ему Риддл. — До ночи уже немного осталось. Завтра будем решать другие проблемы.

— Какие? — тут же насторожился Гарри.

— Одежда, подготовка к школе, и, конечно, учителя. Неужели ты думаешь, что будешь сидеть без дела в замке, когда я буду работать?

— А как же секретность? — спросил Гарри. — Вы же как-будто хотели скрыть опеку надо мной.

— Будем считать, что тебя отпустили на каникулы, — благодушно ответил министр. — У меня же не принято отлынивать от дел. Будет тебе учеба, развлечения и книги!

«Три недели до школы, — проворчал Голос, вообразивший себя маленьким школьником, — ничего, мы все равно будем делать, что нам хочется, а не этому новоявленному… отцу!»

Гарри хихикнул, представляя, что ждет Тома в ближайшее время. Он послушно взял из рук Тома книгу и принялся читать. Это была какая-то история о путешествиях.

* * *

Гарри разбудил стук. Да не один, казалось, десяток дятлов стучали над ухом.

«Бум-бум-бум», — бухтел в голове Голос.

— Дай поспать, — пробормотал он, зарываясь в подушку. Голос слишком рано его разбудил.

— Юный сэр, вам нужно открыть окно! — запричитал Твинки. — Иначе оно разобьется.

Сонный Гарри надел очки и посмотрел на источник света в комнате. И правда, штук десять сов со свертками стучали, ожидая ответа. Гарри побыстрее подбежал и открыл окно. Пришлось срочно отвязывать посылки с лапок сов. Они даже не дожидались совиного печенья и улетали по своим делам. Все посылки от разных людей были подписаны «Гарри Поттеру». Гарри даже не знал имен некоторых из них или же просто не помнил всех хогвартских школьников.

— Откуда они? Почему? — ошеломленно спросил Гарри.

— Дом признал вас своим юным хозяином, — ответил Твинки, — и теперь все подарки будут приходить сюда. С днем рождения, юный сэр! Бронки приготовит самый большой торт, который только готовил в этом доме.

Пока они говорили, прилетело еще пять сов. Гарри тихо радовался. О нем не забыли!

Снова появился Твинки. На этот раз со стопкой писем.

— Это вам, Гарри Поттер, юный сэр! — пищал он. — Я принял их от сов-почтальонов. И от неизвестного эльфа. Он говорил, что вам, юный сэр, нельзя в Хогвартс, но я ему не поверил. Он — настоящий дурачок, который не слушается хозяев. Я его к этому дому не подпущу ни на один фут, даже дюйм.

— Вау! — проговорил Гарри. Голова тихо шумела от избытка эмоций.

«А ты говорил, что тебя не любят и знать не хотят», — нежно проговорил Том-в-голове.

— Старший хозяин ждет вас в гостиной, юный сэр! — в который раз появился Твинки. — Он знает, что вы проснулись, и ожидает вас с портным.

— С кем-кем?

В халате Гарри отправился на поиски гостиной. Она оказалась на первом этаже.

— Так-так, — зацокал портной, некий Люк Арнольд, бывший французский подданный. — Прекрасно!

Ловкая ленточка сантиметра сама измерила все «габариты» Гарриного тела, а перо записывало цифры, которые диктовал портной.

— И немедленно доставьте пару костюмов, — нервно проговорил министр магии. — Я тороплюсь!

Люк исчез и через десять минут вернулся с ворохом рубашек, брюк и жилеток. Все это ловко надевалось на Гарри и снималось, что говорило о профессионализме портного. Еще через десять минут юный волшебник был одет, а портной так же быстро исчез, не желая занимать драгоценное время министра.

— А ботинки?

— Уже ждут тебя, — ехидно ответил Том Риддл, показывая на ряд различной обуви. Здесь были и тапочки, и ботинки, и легкие босоножки, и утепленные зимние, которые были больше на два размера.

«Я подумаю, как отблагодарить меня, — проговорил Голос, устроившись с лупой, рассматривая эту самую одежду на качество, — это прекрасный подарок на твой день рождения!»

— Гарри! Гарри! Ты где? — услышал Поттер знакомый голос.

Гарри выбежал из дома на лужайку. Драко Малфой собственной персоной вместе с Нарциссой, его мамой, объявились на пороге.

— Замечательно! — улыбнулась миссис Малфой, придирчиво оглядывая Гарри в костюме-тройке. — Теперь видно благородную породу лорда Поттера.

— А что вы здесь делаете? — расцвел Гарри. — Простите за неуместный вопрос, но мне и вправду интересно!

— Тебе же надо помочь разобрать подарки, — заявил Драко. — И рассказать последние новости. Нам господин министр поручил провести с тобой этот день. Ты и вправду пропустил свой день рождения?

Трехэтажный торт с двенадцатью свечками был гвоздем сегодняшнего дня. Нарцисса охнула: как двум мальчишкам съесть столько? Но Драко и Гарри на месте не сидели. Они исследовали сад, пооткрывали двери на всех этажах, заглянули в комнаты и остались довольными. Торт был съеден наполовину, когда Гарри признался, что много нельзя, иначе стошнит. Он только-только перестал переедать у Дурслей и еле-еле в Хогвартсе восстановил здоровье.

— Что ты раньше не сказал? — обеспокоенно спросила Нарцисса, обмахиваясь веером.

— Забыл, — как можно беспечней ответил Гарри.

И все-таки его стошнило, и он поспешил в свою комнату разбираться со своими проблемами. Нарцисса и Драко переглянулись и улыбнулись. Ох уж этот Гарри Поттер, с ним не соскучишься!

Нарцисса интуитивно нашла библиотеку и развлекалась тем, что перечитывала корешки книг. Больше половины названий она не понимала, что ее рвения в изучении книг не уменьшало. Многие книги были старыми, даже древними. Она с удовольствием перелистывала их и решила, что многие из них были написаны Салазаром Слизерином и самим Мерлином и были уникальными. Малфоям, оказывается, был недоступен серпентарго, которым владели эти великие волшебники.

Когда солнце склонилось к закату, прибыл министр магии. Он был хмур и озабочен. Не увидев никого в радиусе пяти комнат первого этажа, он отправился к себе. Через полчаса из спальни появился уже Том Риддл, сбросивший с себя бремя правления Магической Британией.

— Твинки, где наши гости и мой… постоянный жилец? — спросил с прохладцей Том, когда позвал своего домовика.

— Госпожа Малфой в библиотеке, а юный сэр Гарри и юный сэр Драко бегают в саду, — затараторил эльф.

— Не так уж и плохо, — констатировал Риддл. — Пусть мои гости еще развлекаются. Через полчаса жду их в зеленой гостиной.

Твинки был добросовестным эльфом, и гости Гарри Поттера появились как раз к чаю. Гарри был смущенным и красным до кончиков ушей, когда увидел в гостиной своего Тома Риддла с суровым выражением лица.

«Упс, — сказал Голос, который бегал на мысленной беговой дорожке, — нас ждет разнос»

— Милорд! — склонила голову Нарцисса.

— Миссис Малфой, Нарцисса, Драко, рад вас видеть. Прошу!

Чай был как раз уместным. Гарри пил чай даже без сливок, чтобы не дразнить свой привередливый желудок. Драко начал разговор о том, сколько подарков подарили Гарри, и описывал каждый из них, будто получил их он сам. Министр улыбался в чашку: подробности были смешными.

— Вот бы родственники купили бы Гарри две метлы… — с тоской во взгляде произнес Драко.

— Почему две? — настороженно спросил Гарри.

— Потому что мы бы с тобой тогда вдвоем летали, чудище! — объяснил Малфой-младший, закатывая глаза. — А снитчи я бы свои принес…

— А почему нет в Хогвартсе новых метел? — задумчиво спросил Гарри, не заметив ухмылку Риддла и понимающий взгляд миссис Малфой.

— Так крадет их кто-то постоянно, — пожаловался Драко, — они в середине года куда-то пропадают, мне Маркус Флинт рассказывал. Вот всякая рвань остается. Как наши квидиччисты, я имею в виду слизеринцев, выигрывают Кубок?

— Не иначе, как на удаче и профессионализме, — предположила Нарцисса.

Риддл задумался о чем-то своем.

— Я поговорю с Люциусом, нельзя так оставлять.

Драко приосанился. Кажется, ему светит место в квиддичной команде Слизерина. Стоит сказать пару слов нужному человеку! Особенно если нужный человек — министр магии, который в прошлом году показал заинтересованность школьными делами юных волшебников.

С чаем было покончено. Малфои попрощались и аппарировали в свой особняк, министр пальцем подозвал Гарри к себе. Тот опасливо подошел.

— Так тебе нужна диета? — прошипел мужчина, зрачки опасно побагровели. — И я узнаю только сейчас? После того, что сегодня было?

— Простите, сэр. Простите, я хотел, чтобы у меня был настоящий день рождения…

— И ты не завтракал, потому что ждал сладкий торт, — все так же шипя, говорил Риддл.

Гарри опустил голову.

— Я виноват, — тихо проговорил он, — и готов есть овсянку и супы каждый день, пока не поеду в Хогвартс.

— Не сомневайся, так и будет, — проговорил лорд Слизерин. — На сегодня плохих новостей больше не будет. Я пригласил сюда учителя, который займется твоим образованием, чтобы ты не проказничал. Он займет твое время с девяти утра до семи вечера, и уж поверь мне, он останется даже на ночь и будет жить, пока ты не отправишься в школу, если ты будешь своевольничать!

* * *

Гарри спросонок вскочил на рассвете, ожидая приказаний от тети Петуньи, чтобы начать уборку в доме. Но, увидев просторную комнату в замке Слизерина, успокоился и задремал снова. Утро началось с того, что его трясли за плечо.

— Сейчас встаю, дядя Вернон, простите, что проспал, — пробубнил мальчик.

— Поттер, тут дяди нет, а есть я, извольте встать, иначе пожалеете! — раздраженно ответил профессор Зельеварения Северус Снейп.

Гарри нахлобучил очки на нос и увидел Летучую Мышь Хогвартса в неизменном черном облачении.

— Профессор, — изумился он, — что вы здесь делаете? И в таком виде?

Его удивление было настолько сильным, что сонливость мгновенно пропала. И, несмотря на грозный облик учителя, Гарри улыбнулся.

— Собираюсь вас учить, болван, — сердито промолвил Снейп. — Даю десять минут на водные процедуры, иначе примете душ прямо в постели. «Агуаменти» не забыли, Поттер?

Суровый тон Снейпа сразу разохотил Гарри пререкаться, и он молча отправился в душ.

Еще через десять минут Гарри ковырялся в овсянке. Хорошо, что сладкая, а то бы он скис под пристальным взглядом профессора.

«Почему он такой строгий? — подумал Гарри. — Он притворяется суровым учителем?»

«Бестолочь, — мгновенно ответил Том, — думаешь, легко справиться с несколькими десятками подростков-школьников? Вот он сейчас учитель для тебя, а не машина для развлечений! Учить тебя надо, невежа»

Гарри фыркнул, вспомнив «машину для развлечений», то есть мотоцикл. Северус нахмурился.

— И что в овсянке смешного, Поттер?

— Я вспомнил ваш мотоцикл, — загадочно ответил Гарри. — И мне теперь кажется, что Снейп на каникулах намного лучше Снейпа — профессора Зельеварения!

— Если доживем до следующего года, то увидите такого же Снейпа опять, — глаза профессора слегка потеплели, но он не собирался потакать желаниям мелкого Поттера, хотя, как он заметил, мальчишка немного вырос.

— Поттер, через десять минут я жду вас в Дуэльном зале! И умойтесь после поедания каши. Вы младенец или бунтующий подросток? — и вышел из столовой.

Гарри поклялся себе потом, что еще услышал «хотя и умывание вам не поможет». Гарри выпил свой чай и, наученный горьким опытом, позвал Твинки, чтобы попасть в Дуэльный зал. Искомое помещение оказалось в подвале замка, размером не меньше Большого зала в Хогвартсе. Учитель напряженно стоял, о чем-то размышляя. Затем вздохнул, увидев светлое лицо Поттера, и сказал:

— Сегодня мы будем учить заклинание «Авада Кедавра»… — медленно сказал Снейп.

«Гм, — произнес Голос, — а методы преподавания у Снейпа весьма радикальные!»

— Что??? Заклятие смерти? — изумился Гарри.

— Вы уже об этом знаете? — озабоченно ответил Снейп. — Отлично! Запоминайте движение волшебной палочкой.

Гарри целый час повторял извилистую кривую этого заклятия, пока Снейп не был удовлетворен результатом.

— Ну и как у нас будет с практикой? — со злорадством спросил Поттер. — Мне вас убивать?

— Нет, конечно. Мух.

— Чего-чего?

— Вы будете убивать мух.

— Откуда в Дуэльном зале мухи? Мы же в подвале!

— Здесь полно мух, Поттер! — оскалился Снейп, и мелкие жужжащие существа закружили нестройным роем вокруг него и затем вокруг Гарри.

— Ваша задача — убить три штуки, — продолжил Снейп. — Я запираю зал и жду вас к обеду, пока не освоите заклятие.

— А если я не убью ни одну муху? — огорчился Поттер. Он не хотел никого убивать!

— Тогда жду к ужину, — бесстрастно ответил Снейп. — И если не освоите, останусь на ночь в одной из спален в доме господина министра. Мне дозволено здесь остаться до первого сентября.

Угукая себе под нос какую-то маггловскую песенку, профессор Снейп удалился, крепко запирая дверь самыми сильными запирающими заклятиями.

Поттер с ненавистью смотрел на летающих мух. Если бы взгляд мог убивать…

— Авада Кедавра! — произнес Гарри и взмахнул палочкой. Одна муха упала на пол, сраженная ненавистью противника, достойного убивать насекомых.

— Ага! — обрадовался Гарри. — Дело пойдет быстро.

Но вторая муха никак не давала себя убить. Гарри извелся. Он уже хотел есть, хотел в туалет, хотел побегать по квиддичному полю, поиграть в футбол и уехать жить до семнадцати лет в Хогвартс. Чертов профессор Снейп! Ненавижу!

— Авада Кедавра! — со злобой к профессору Снейпу проговорил Гарри, взмахнув палочкой, и вторая муха из жужжащего роя упала на пол.

— Кажется, я понял, как это работает! — закричал Гарри и стал усиленно вспоминать, обижали ли его Дурсли. Он нашел самое неприятное воспоминание, связанное с Дадли, когда он с друзьями напал по-шуточному на Гарри. Поттер шутки не понял и обижался на кузена целую неделю. Петунья только охала и причитала над синяками Гарри, одновременно шпыняя Дадли сходить в магазин за мукой. Обычно покупками занимался Гарри, но Дадли, превосходя его в мышечной массе, впервые в жизни с легкостью принес пять килограмм муки и хвастался два дня своим «подвигом». Гарри был зол, как никогда в жизни. Дадли отбирал его хлеб как домохозяина!

— Авада Кедавра! — крикнул Гарри, махая волшебной палочкой. Он был сердит, как никогда в жизни.

Третья муха упала, жужжа и трепыхаясь, видимо, силы ненависти не хватило на полноценное убийство. Через минуту явился с салфеткой на груди профессор. Он явно обедал, получая несказанное удовольствие от процесса, но полученная сигналка прервала прием пищи, приготовленной самым лучшим поваром-эльфом в Магической Британии

— Ну что же, Поттер, неплохо, — изрек Снейп, — Завтра будет задание убить десять мух. А сейчас — после обеда — мы будем отрабатывать «Империо».

«Ого! — восхитился Голос. — Вот это программа! Я буду наслаждаться процессом… Весьма завлекательно учит наш Снейп»

Но Гарри его не слушал, он бежал в свою комнату…

Так Гарри освоил за два дня два Непростительных Заклинания. А третье, обещал профессор Снейп, он научит применять в пятнадцать лет, когда гормоны будут зашкаливать и нужно будет куда-то девать магию, чтобы не взорваться от спермотоксикоза. Последнее слово было Гарри непонятно, и он переспросил. Снейп только усмехнулся, бросая на ходу: «узнаешь без подсказок со стороны старших».

Это было только начало обучения Гарри по снейповой программе. Последующие две недели были оригинальными, и каждый день запоминающимся, потому что Снейп в качестве частного репетитора оказался превосходным учителем. Дуэли Гарри отрабатывал на манекенах, зубрил Чары и тренировался в Транфигурации. Копание в саду было вместо Травологии, потому что к живой зелени Гарри всегда относился трепетно и без возражений помогал тете Петунье ухаживать за ее драгоценными цветочками, потому что семена были всегда дорогими и уход за растениями требовался ежедневный. По вечерам Гарри делился впечатлениями с Томом, а тот только хмыкал или недовольно хмурился — он не ожидал, что Северус такой выдумщик на методы воспитания Гарри.

Все ближе и ближе к первому сентября. Прилетела сова со списком книг и оценок за учебный год. Гарри вместе со Снейпом посетили Косую аллею, чтобы купить все необходимое для обучения на втором курсе, и никто их дуэту не удивился. Казалось, это были обычные дни обычного волшебника Гарри Поттера, наполненные детской радостью и безмятежностью. Но все испортил Люциус Малфой, когда в предпоследний день пребывания Гарри на правах сына Тома в замке Слизерина по причине отправки в Хогвартс он явился к министру магии домой и бухнулся на колени.

— Милорд, я потерял ваш дневник! — заплакал он.

Вот тогда Гарри и увидел последствия Круциатуса. И он пообещал себе никогда-никогда не использовать его. Даже на паучках.

Гарри извелся от самого главного вопроса на данный момент: как он попадет в Хогвартс? Поездом, автомобилем или парной аппарацией? Первый способ предполагал поездку длительностью шесть часов — нормально не поешь, зато наговоришься со школьниками. Второй способ был прекрасной возможностью проехаться на автомобиле самого министра магии. Какой волшебник бы отказался бы от такого способа передвижения?! Третий способ был хорош, если хочешь подольше побыть дома, а потом — раз! — и ты уже там, куда хочешь попасть. Еще была возможность попасть портключом, но Гарри не хотел портить себе поездку сомнительным артефактом. Он сыт по горло первым перемещением с его помощью. В конце концов, получился некий пятый вариант. На платформу 9¾ Гарри не удалось попасть, поэтому он вернулся на стоянку автомобилей, где Лорд Волдеморт — кошмар, можно подумать! — еще не уехал и ждал еще пятнадцать минут отъезда Хогвартс-экспресса, как они и договаривались. Гарри бегом вернулся с сумкой вещей. Он поблагодарил Мерлина и, конечно, своего отца за покупку столь удобной вещи, иначе он бы не добежал до стоянки. Сундук бы не прокатил такое расстояние, пока Гарри бежал к лордовскому белому лимузину. Гарри пообещал Тому-в-голове возобновить бег по утрам и вечерам, а то слишком расслабился. Слишком насыщенным было лето!

Гарри с наслаждением ехал по улицам Лондона. Но большее удовольствие ему доставляло глядеть на министра магии, на его красивый профиль, шикарный магловский костюм и задумчивое выражение лица.

«Нос кривой и взгляд дурной» — вдруг произнёс Том-в-голове, который всю дорогу молчал, но когда машина выехала за город, начал подавать признаки жизни.

«Да ну тебя! — бесхитростно ответил Гарри. — Ты такой сильный и могущественный волшебник, министр магии и самый замечательный приёмный отец!»

«И все наследие Волдеморта и Слизерина твое!» — довольно мурлыкал Голос.

«Да», — ответил Гарри, не зная, что делать с таким добром, как наследие Слизерина.

«Я тебя научу!» — пообещал Том и начал очень остроумно и весело пересказывать введение из книжечки по семейным отношениям и законы о наследовании родовых даров с одиннадцати до тринадцати прямо по пути следования шикарного автомобиля.

«Эге! Нет! — замотал головой Гарри. — Ты с ума сошел! Я хочу поговорить с реальным Томом, пока есть время»

— Как ты? — как раз спросил Том Риддл. — Тебе все нравится? Воды хочешь? Шампанское тебе не предлагаю.

— Водички хочу, — неуверенно ответил Гарри. — Только немножко. Чтобы потом проблем не было.

Министр понимающе кивнул. Он открыл мини-бар и достал бутылку минеральной воды. Тут вдруг зазвонил донельзя привычный Гарри звонок радиотелефона, и мальчик захлебнулся водой. Радиотелефон?! У Министра магии???

Волдеморт коротко переговорил с помощью мощного радиотелефона («Да. Нет. Сейчас») и отключился.

— Гарри, как бы мне ни хотелось с тобой проехаться до Хогвартса, но у меня дела. Какое-то неожиданное происшествие в Лондоне. Будто видели летающий автомобиль. Мне нужно срочно увидеться с премьер-министром. И у себя проведать, что это за непорядок.

— Я так и знал, — сказал донельзя раздраженный Снейп, сидевший на переднем сиденье. Он был зол, нет, он был в ярости от плана поездки министра.

Но кто же знал, что именно план «D» сработает! Не «А», не «B» и даже не «С», а именно «D». А все этот Амос Диггори, который занимается стратегией и планированием в отделе охраны министерства. И этот план «D» включал в поездку Северуса Снейпа, потому что он был единственным человеком, свободным от обязательства встречать школьников. И, кроме того, Снейп состоял в друзьях министра магии и был учителем в Хогвартсе одновременно. Именно поэтому Диггори, посвященный в поездку министра в Хогвартс, предложил такой вариант.

Гарри был разочарован. Он взял за руку Тома Риддла, и появились привычные уже теплые искорки.

— Жаль, — проговорил он. — Но мы встретимся. Обязательно! И я не буду ждать, когда будет плохо и скучно, чтоб встретиться с приёмным отцом, и вообще…

Мальчик смутился и покраснел. Как он начал подозревать, эти искорки говорили о чистой и искренней привязанности, когда и отец и сын не осознавали, насколько им хорошо вместе. Волдеморт неосознанно провел ладонью по лохматой макушке Поттера, тем самым вызвал снова сноп искр и тихий смех Гарри и сказал:

— Конечно, Гарри. Я буду ждать тебя. Всегда.

И исчез. Гарри был донельзя удивлен. Чтобы аппарировать из движущейся машины, надо быть великим магом и мастером своего дела.

— Антонин, останови, — попросил Снейп водителя.

Лимузин тихо зашуршал и остановился среди холмов. Поттер и Снейп вышли размять косточки.

— Поттер, возьмите свою сумку и берите меня за руку, — приказал профессор, — мы аппарируем. Я не намерен терпеть этот лимузин в качестве движущегося средства.

— А? — поднял глаза Гарри.

— Так, как умеет Лорд Волдеморт, я еще не научился, — усмехаясь, ответил на незаданный вопрос Северус.

Будто сквозь трубу пролез, и Гарри со Снейпом оказались в какой-то деревеньке с разными магазинчиками. Гарри резво зашагал вместе с учителем.

— Где это мы? — спросил он.

— В Хогсмиде, недалеко от Хогвартса, — ответил Снейп. — На третьем курсе вы будете посещать его беспрепятственно.

— Хорошо, — удовлетворенно ответил Гарри. И это были все слова, сказанные ими за время похода до Хогвартса.

Школа Чародейства и Волшебства встретила их нетерпеливым ожиданием. Школьников ждали учителя, привидения и даже Шляпа. Гарри вместе с Северусом привычно зашли к Вздырь-камню, чтобы его проверить. Он был теплым и темно-бордовым, не больше.

— Ничего, — успокоил камень Гарри, — мы тебя расшевелим.

Гарри побежал к слизеринским подземельям, чтобы поскорее обустроиться. Самый главный его трофей — мантия-невидимка — с величайшей предосторожностью была уложена под подушку. К нему привычно зашел Снейп, уже последний раз как опекающий. В руках его был альбом с колдографиями.

— Тебе Хагрид передает подарок, — объяснил Северус. — Он немного стесняется тебя, потому что так и не стал другом. Но думаю, что ваши отношения наладятся. Смотри, тут колдофото твоих родителей.

Гарри безо всякого трепета пролистал альбом.

— Спасибо, — прошептал мальчик. — Однако самый лучший подарок для меня — это вы, профессор. Вы меня опекали, как курица яйцо. Но Хагриду тоже передайте мою благодарность. Я рад.

Профессор только хмыкнул. Он на глазах Гарри становился сволочным ублюдком, но невероятно харизматичным и сильным волшебником.

— Поттер, не думайте, что я буду опекать вас постоянно. Вы у меня еще попляшете. Вы готовы к завтрашнему уроку?

— Конечно, сэр! — улыбнулся Гарри. — Меня летом учил замечательный репетитор.

— Только теории, — усмехнулся Снейп. — Справитесь ли вы с практикой зельеварения?

У Гарри от удивления вытянулось лицо. Профессору Зельеварения понравился его ошеломленный вид, и, взмахнув учительской мантией, он поспешил к себе. Проверить, все ли готово к завтрашним занятиям. А Гарри поспешил пролистать книгу по Зельеварению за второй курс .

«Не волнуйся, Гарри, — успокоил Том-в-голове, — завтра мы уделаем Снейпа!»

«Было бы хорошо, — подумал Гарри, — а вдруг Снейп завалит по теории?»

«Все может быть, — ответил Голос, — поэтому у тебя есть два часа времени, читай!»

* * *

Как оказалось, уже не было такой вражды между факультетами, как раньше, зато многие школьники подходили к Гарри, поздравляли его и спрашивали, когда начнутся соревнования. Он отвечал: «Как только — так сразу!», ученики успокаивались и спешили сесть за стол.

Профессор Дамблдор был чрезвычайно тих и грустен. Он безо всякого пафоса произнес свою речь. Шляпа, как всегда, была на высоте, и распределение было шумным и веселым. Гарри смущал франт Гилдерой Локхарт, учитель по Защите от Темных Искусств, уж слишком он выделялся среди учителей. Девчонки млели от быстрых взглядов Локхарта в сторону школьников, а мальчишки фыркали от смеха. Недалеко от Гарри села Миллисента Булстроуд, с вызовом уставившись на него.

— Милли, что за духи? — скривился Поттер. — Дышать нечем.

Миллисента вздохнула.

— Поттер, ты в своей манере, — ответил Теодор Нотт, — что ты к девчонке пристал? Хотя ты прав, духи очень сильные.

— Миллисента, красота должна вызывать не вожделение и страсть, а нежность и любовь, — нравоучительно сказал Гарри, который в свое время насмотрелся тетиных сериалов, — попробуй что-то легкое, цветочное — что-нибудь нежное.

От Миллисенты сразу отодвинулись слизеринцы. Она покраснела от ярости.

— Псих! — буркнула она в тарелку, потому что как раз появилась еда. Монтегю хмыкнул.

— Смотрите, диетическая! — обрадовался он.

Милли принялась есть запеченную курицу. Гарри поднял бровь, но она больше не обращала на него внимания. Впрочем, появились очень интересные блюда — легкие, но питательные. Свежие салаты, отварные овощи, запеченное мясо в различных вариациях. Конечно, это было лучше, чем в прошлом году, и никому не пришлось бороться за то, что хочется есть. Монтегю сразу начал говорить о том, что в этом году Слизерин опять победит. В разговор квидиччистов вмешался Драко Малфой.

— Генри, возьми меня ловцом, — попросил он, — я уже подхожу по возрасту.

— Хм, — произнес Монтегю, внимательно осматривая парня, — подходишь, беру. В первые же выходные опробуем тебя.

— Эй, а я? — заявил Пикс, уминая третью порцию фрикаделек, приготовленных на пару.

— Переходишь в загонщики, — отмахнулся Монтегю, — слишком ты плотным стал за лето.

— Что с метлами? — спросил Гарри, не обращая внимания на обиженного Пикса. — На чем вы будете заниматься?

— На том, что есть, — вздохнул Генри.

У Драко блеснули глаза. Он что-то явно знал или замышлял.

— Будут метлы, — тихо сказал он. — У всех. И нормальные.

Слизеринцы зашикали. Такое заявление нужно оставить в тайне.

После плотного ужина школьники разбрелись по гостиным и спальням. Профессор Снейп сказал первокурсникам потрясающую речь, но Гарри слушал вполуха. Он по-быстрому просмотрел уроки на завтра, только Защита вызвала у него недоумение. Школьники будут заниматься по беллетристике Локхарта? Странно. Оставив возможные ответы на завтра, Гарри решительно захлопнул книгу.

— Поттер, пошли спать, — сдерживая зевок, сказал Малфой.

«Перед смертью не надышишься, — встрял Голос. — Завтра новый будет день!»

— Это точно, — согласился Гарри.

* * *

Слизеринцы чинно сидели уроке Защиты. Локхарт заливался соловьем, какой он красивый и хороший, а Гарри тихонько его ненавидел. Девчонки заглядывались на него, только Миллисента Булстроуд была готова писать и действовать, как скажет учитель. Когда же преподаватель приготовил сюрприз в виде пикси и открыл клетку, Том-в-голове крикнул:

«Ай! Прячься!»

Гарри нырнул под парту. Переждав пару минут, он услышал, как гриффиндорцы и слизеринцы — позор факультетам! — выскочили из кабинета. Остались Драко, Милли и Тео Нотт, безуспешно пытавшиеся справиться с нечистью, которая за считаные минуты разгромила кабинет.

— Слушайте мою команду, ребята. Ступефай! — произнес Гарри, размахивая палочкой в большем радиусе, чем обычно.

И нечисть, и ребята повалились на пол. Гарри быстро собрал тушки пикси обратно в клетку и только потом отменил заклинание. Ребята, отряхнувшись, встали на ноги. Милли была зла, как никогда в жизни.

— Поттер, я тебе этого не забуду! — заявила она, поправляя прическу и испачканную мантию.

— Извини, Булстроуд, иначе было нельзя, — заявил Гарри, — пока заклинаний я много не знаю, а это подходило больше всего.

— Ладно, — проворчала Милли, — но все равно, ты — настоящий кошмар! — и, хлопнув дверью, вышла.

— Псих! — произнес Нотт и поспешил пойти за девчонкой.

Репутация Поттера как ненормального работала теперь в обратную сторону. Драко же не стал дразнить тигра, ведь Гарри был у него в друзьях, и уверил, что не станет ссориться из-за того, что пришлось полежать обездвиженным на полу.

За дверью кабинета стоял Локхарт и считал по макушкам второкурсников:

— Тридцать пять, тридцать шесть. Все, больше никого?

— Никого, — ответил Малфой.

— Последним трем я ставлю «Превосходно». Кто был третьим?

— Булстроуд и Нотт. Мы вместе справились с пикси.

— Хорошо, будут четверо, — записал Локхарт в пергамент и ослепительно улыбнулся. — Меня будут обожать еще больше. У меня такая оригинальная методика преподавания!

Гарри с Драко только скривились. Но как же округлились их глаза, когда, повинуясь палочке Локхарта, кабинет принял прежний вид. Даже лучше — полы и парты стали сверкать чистотой, сломанные предметы восстановились, а стены приняли свой первозданный цвет.

«Похоже, Локхарту прекрасно удаются чары гламура, — с издевочкой произнес Том-в-голове, — даже кабинет принял ухоженный вид. А что уже говорить о нем самом и его ослепительной мантии!»

Гарри громко расхохотался, подтверждая свою репутацию психа.

В первый день учебы Том-в-голове потребовал возобновить пробежки. Гарри уныло с ним согласился. Школьники, увидев на квиддичном поле резвость самого популярного мальчика в Хогвартсе, закопошились тоже. Стали работать кружки, которые в прошлом году успешно начали действовать. Неожиданно стал нарасхват Драко Малфой. Он вел кружок по этикету, фехтованию и стал ловцом в квиддичной команде. Карьера в квиддиче началась со странной истории, случившейся с ним.

Сияло утреннее солнышко, пели птички, и Поттер побежал на пробежку. Во дворе собралась слизеринская команда по квиддичу, подтянулись футболисты на утреннюю тренировку и вышла разъярённая гриффиндорская квиддичная команда. Последовала перепалка со Слизерином. Мол, папочка Малфоя купил своим слизеринцам метлы, а Гриффиндор пролетел.

— Неправда! — рассердился Малфой-младший. — Было куплено четырнадцать метел. Я сам видел!

— Врешь ты все! — кипятился Рон Уизли, ловец гриффиндорцев. — Чтоб тебя магия прокляла за твой лживый язык! Змей подколодный!

И правда, Драко метел не видел, потому что купленные метлы лежали в кладовой Малфой-мэнора, но это не значило, что слизеринец лжет. Однако злоба и ненависть Рона Уизли сыграла с Драко злую шутку, и Малфой превратился в ужа. Все спортсмены отскочили, думая, что змей ядовитый. В это время закончил пробежку Поттер и подошел узнать, что случилось.

"Осторожно, змея", — заметил Голос.

Гарри зашипел и защелкал по-змеиному, спрашивая о чем-то. Ужик-Драко зашипел в ответ. Они немного пообщались, затем Гарри взял ужа на руки и куда-то пошел.

— Гарри, я с тобой! — побежала за Поттером Гермиона.

— Ни хрена себе! — очнулся Монтегю. — Поттер говорит на серпентарго!

В толпу спортсменов, обсуждающих способность Гарри говорить со змеями, вклинился первокурсник Колин Криви.

— Что у вас происходит? — спросил он. — Мне тоже интересно узнать! И я хочу! — и он попытался пролезть между ног взрослых ребят.

Стояла суббота, и Гарри отправился к своему декану, который был сегодня свободен. Профессор задумался над проклятием, потому что оно и не думало сниматься обычным способом. Драко прошипел, что, скорей всего, нужно найти эти дурацкие метлы, и проклятие спадёт. Гарри перевел Снейпу его слова.

— Драко, скорей всего, прав, но где их искать? — задумался профессор.

«Я знаю одно местечко, — с ностальгией произнес Том-в-голове, — если там нет, станем искать, начиная с директорского кабинета»

«Отлично, Том, немедленно сделаем», — подумал Гарри, а вслух сказал: — предлагаю искать сверху донизу. Гермиона, ты со мной?

— Конечно, — ответила Гермиона.

И они немедленно отправились на поиски метел. На восьмом этаже, возле картины, где Варнава Вздрюченный учил танцам троллей, Гарри, по подсказке Тома, представлял место, где можно спрятать метлы. Прошёлся три раза, и открылась дверь. Гарри зашёл и ахнул: это было огромное помещение, где хранилась всякая всячина. Книги, метлы, сундуки и разная хрень, доходившая до потолка.

"Акцио новые метлы Малфоя", — подсказал Голос, овладев рукой Гарри для движения волшебной палочки. Ужик-Драко, сидевший на шее Гарри, взволнованно шевелил хвостом и шипел.

Гарри сбили с ног семь новых метел, и тут же Малфой оказался на руках Гарри в человеческом виде, и получилась куча-мала.

— Мерлин забери! Нашлись! — обрадовался Драко.

— Представляешь, Драко, если бы нет? — предположила Гермиона. — Тогда бы все твои секции накрылись медным тазом.

— Точно, — огорчился Драко, — но все обошлось. Молодец, Гарри!

— Без тебя мы бы не справились, Гарри, — проговорила Гермиона. — Ты — чудо!

Гарри зарделся от похвалы, а Том-в-голове принял восхищение на свой счет.

На этом приключения в тот день не закончились. Снейп немедленно доложил о происшествии Люциусу Малфою, и тот явился после обеда к директору на огонек.

— Я так не оставлю! — бушевал Люц. — Что вы себе думаете?! Мы договорились! Иначе... Иначе вы знаете, что будет!

— Простите, привычка, — покаялся Дамблдор, — я еще не отвык от растрат.

— Вы же хотели продать метлы? — кипятился Люциус. — Я вас... Я все расскажу Лорду Волдеморту, и тогда вам не поздоровится!

— Простите! Простите, лорд Малфой! Я исправлюсь! Обещаю! — Дамблдор буквально рыдал.

— Ну смотрите, директор, — замотался в плащ Малфой. — Даю время до конца года. Если не исправитесь, берегитесь! Добби, за мной!

Эльф побежал за своим господином, виновато поглядывая на великого волшебника, погрязшего в растратах.

* * *

Все бы ничего, только возле Гарри Поттера стал крутиться Колин Криви и гриффиндорка — рыжая девчонка. У них был нюх на происшествия, случавшиеся с Гарри Поттером. Что они нашли в мальчишке? Только теперь Колин везде болтался с той девчонкой и беспрерывно таращился на Гарри, мешая есть, гулять и бегать по вечерам. К счастью, никто не мешал ему заниматься физкультурой и спортом по утрам. Еще более пристальное внимание фан-клуба Гарри заслужил после встречи с министром магии среди недели. Гарри просто отправился в министерство на встречу с Томом, и его сфотографировали журналисты. "Что связывает Гарри Поттера с Лордом Волдемортом?" — спросила желтая газетенка, но "Ежедневный пророк" описал встречу как взаимодействие Хогвартса с министерством для внедрения новейших технологий образования в наилучшей магической школе Великобритании. Все так и было, но теплый взгляд Волдеморта и улыбку Гарри сфотографировали, и теперь эти колдофото пестрели не только в "Придире", «Ведьмополитене», но и в "Ежедневном пророке" без какого-либо подтекста. Впрочем, фото стали появляться еще в прошлом году, и Гарри не удивился новым статьям о них с Риддлом. Однако он стал переживать, вдруг кто-то узнает о его усыновлении министром магии. Поэтому он решил быть более сдержанным на людях со своим отцом.

Однако искорки, возникшие, когда Волдеморт по привычке взъерошил макушку Гарри, не обманули Ксенофилиуса Лавгуда. Он задумался. А задумчивость редактора «Придиры» не приводила ни к чему хорошему.

* * *

Все-таки Гарри заработал отработку у Локхарта. Он банально скучал, потому что занятие было по теории. Он написал все за пятнадцать минут: что-то написал сам, что-то вспомнил из бесед с министром, немного подсказывал Голос.

— Поттер, тебе нечего делать? — рассердился Локхарт.

— Нечего, — пожал плечами Гарри.

— Тогда в семь у меня отработка, — зловеще проговорил учитель. — Поучитесь у меня писать.

— Еще писать? — удивился Гарри. — Но я не хочу!

— Десять баллов со Слизерина, — сурово произнес Локхарт, — за неуважение к преподавателю!

Гарри предпочел заткнуться. Писать, как ни странно, он не хотел. Он любил практические занятия по Защите. Гарри был весьма талантлив в этой области, и Локхарт не мог его подловить на ошибке.

Гарри выложился на уроках по полной, сделал домашние задания и отправился на отработку. Локхарт сидел за столом, вокруг него лежали стопки фотографий с ним самим. Он чарующе улыбнулся Гарри.

— Присаживайся, дорогой, — заворковал Гилдерой. — Для тебя есть непыльная работенка. Подписывай колдофото и пиши пожелания для моих поклонников. Вот письма, на которые ты должен ответить. Подпишешься вместо меня.

«Придурок, — сказал Том-в-голове. — Совсем страх потерял. Кто же славой делится? И не так все это делается»

«Мне все равно, — пожал плечами Гарри. — Отработка есть отработка»

Гарри сел на стул и молча стал подписывать фото. Гилдерой, в отличие от Поттера, не мог молчать и что-то постоянно говорил. Фон болтовни учителя не мешал, даже нравился, поэтому Гарри не заметил, как прошло три часа.

— Ох, Гарри! — взглянул на часы Локхарт. — Я тебя сильно задержал. Идем, я тебя проведу в подземелья.

— Хорошо, — пожав плечами, ответил Гарри.

Где-то на втором этаже Гарри привлекло шуршание и бормотание. Какой-то деловитый голос говорил: «Ну где же еда? Неужели придется убивать? Эй, мышки, крыски, ежики, котики, давайте я вас убью! Жрать хочется! И кто меня разбудил?»

«Не надо котиков убивать!» — вяло подумал уставший Гарри. Но Голос вдруг забеспокоился:

«Мерлин мой, Василиск проснулся!»

«Кто?» — спросил Гарри. Сонливость как рукой сняло.

«Огромная змеюка, сожрет не только котика, но и бегемота, если захочет. Заморозит, а потом съест. По частям!»

У Гарри побежали мурашки по телу. Едва дойдя до гостиной и расставшись с Локхартом, Гарри выскочил из нее и побежал в личные апартаменты Снейпа. Забарабанил что есть силы в дверь. Наконец появился Снейп в халате и с пробиркой в руках.

— Поттер, вам не спится? Найдите себе дуэнью в другом месте.

— Какую еще дуэнью? Василиск проснулся! — запыхавшись, воскликнул Поттер.

Снейп обеспокоенно тронул лоб Гарри. Ничего особенного.

— Поттер, вы уверены?

— Я слышал голос василиска!

— И что он говорил? — все еще скептически спросил декан.

— Что он убьет мышек и котиков! И что его кто-то разбудил! И он хочет есть! — сбивчиво отвечал Гарри.

— Гм, — ответил Снейп, — идемте, покажете, где слышали.

Гарри быстро шел. Они чуть не вляпались в лужу на втором этаже, а Снейп намочил ноги, потому что был в обычных тапочках.

— А вот и котик! Самый настоящий! — произнес негромко Снейп.

На полу лежал окаменевший котик, то есть кошка — миссис Норрис.

— Теперь я тебе верю, Гарри, — ответил профессор, наклоняясь над окаменевшей кошкой. — Я сообщу одному знакомому змееусту о василиске, а ты найди Филча и сообщи о ее «болезни».

— Она умерла? — спросил Гарри, жалея несчастное существо.

— Нет, ее можно вылечить, для этого готовится настойка из мандрагоры. И все-таки мне придется побыть громоотводом между министром и вами, Поттер, — язвительно ответил Северус.

— Почему? — спросил Гарри.

«Потому что я буду ругать тебя», — хитро произнес Том-в-голове.

— Потому что так и будет между тобой и Томом, — со скрипом на зубах ответил Северус. — Он — ругать, а я — защищать.

— Том — змееуст? — поразился Гарри. — Ага, ясно! Вы его сюда вызовете!

И он покраснел как помидор. Профессор, не обращая внимания на мокрые тапочки, стремительно отправился в свои апартаменты, где находился камин. Ему придется отвлечь Лорда Волдеморта от повседневных дел, что чревато неприятными последствиями. А Гарри между тем побежал разыскивать Аргуса Филча. Но его не пришлось искать. Через минуту он появился в коридоре, где лежала его окаменевшая кошка.

— Мистер Филч, василиск убил вашу кошку! — запыхавшись от волнения, сказал Гарри. — Но профессор Снейп сказал, что ее вылечит. Не переживайте!

— Моя кошечка, — залопотал Филч, оглядывая свою питомицу, — тебя убили! Это не ты, Поттер?! Это точно был василиск? Почему ты разгуливаешь после отбоя?

— Я как раз пришел к отбою в свою гостиную, но мне пришлось зайти к профессору Снейпу, чтобы показать вашу кошку, — не раскрывая всех карт, спокойно сказал Гарри.

И правда, Поттер был спокоен и уверен в себе. Он развернулся и ушел, оставив Филчу право позаботиться о своей питомице.

Гарри спать и не собирался. Он подошел к двери комнат Снейпа, как сразу из нее вышел Лорд Волдеморт. Он был нарядно одет и на ходу доедал креветку. Глаза его блеснули, когда увидел своего сына.

— Гарри! — и мальчик был зажат в крепких объятиях так сильно, что не смог дышать. — Ты в порядке? Ты его не видел? Впрочем, и не смог бы видеть… Пойдешь со мной? Обещаю тебе приключение!

— Никаких приключений! — возразил Снейп. — Я здесь декан Поттера, а ты, милорд, здесь на птичьих правах.

— Я тебе дам «птичьи права», — разгневался Том Риддл. — Я — министр магии. А Гарри…

— Тише! — вклинился в разговор мальчик.

— А Гарри — мой сын, — прошептал Риддл, — и еще умеет разговаривать со змеями и василиском. Гарри — Говорящий, как и я, и василиск ничего ему не сделает. Гарри, ты готов?

Снейп заскрежетал зубами.

— Пусть только с Гарри что-то случится! — не хуже василиска прошипел он. — Напишу жалобу, что в Хогвартсе опасно находиться.

— Пиши, пиши, — благодушно ответил министр магии, подталкивая мальчика в дверь женского туалета. — Идем, Гарри.

Гарри, не понимая, почему двое мужчин, то есть Том и он, должны заходить в женский туалет, храбро вступил в дверь. Если Том сказал «приключение», значит, будет интересно!

В женском туалете, тускло освещенном и пугающе мрачном, капало на пол. Риддл, не раздумывая ни минуты, осушил мокрый пол одним только взглядом. Подошел к умывальнику и прошептал: «Откройся!» Конструкция умывальников приподнялась-опустилась, и показалось отверстие, ведущее куда-то вниз. Гарри уставился на Тома, который выглядел весьма серьезным в этот момент. Но вдруг он улыбнулся и, протянув руку Гарри, произнес:

— Идем, мое сокровище!

Гарри схватился за руку приёмного отца, и сердце его бешено застучало в предвкушении неизвестности. Том на ощупь нашел ступеньки и первым начал спускаться. Их окутала тьма, в которой раздавались легкие непринужденные звуки. Неизвестно, сколько времени они спускались, по подсчетам Гарри минут пятнадцать. Они достигли дна трубы и неспешным шагом пошли в направлении, известном только Волдеморту.

— Как учеба, Гарри? — спросил он. — Я наслышан о твоих успехах от Северуса. Ты в пятерке лучших учеников на Слизерине.

— М-м-м… Ну да, наверное, — озадаченно сказал Гарри. Он-то думал, что Риддл что-нибудь расскажет о василиске.

Под ногами трещали и скрипели кости мышей и крыс. Видимо, отсюда не было выхода даже для мелких грызунов. Вскоре Гарри и Том вышли на развилку прохода.

— Нам сюда, — уверенно сказал Волдеморт, и они вышли на более открытое пространство. Здесь не было крысиных костей, зато встречались шкуры василиска, которые тот сбрасывал на протяжении столетий. Гарри вздрагивал при малейшем шорохе, но, поглядывая на властного Риддла, успокаивался, утешаясь мыслью, что у Тома все под контролем.

Показалась стена и дверь, расписанная змейками.

— Откройся, — приказал Риддл.

Дверь послушно открылась, и Гарри ахнул. Помещение было огромным. Повсюду стояли статуи огромных змей. А на одной стене находился барельеф с лицом Салазара Слизерина. Это тихонько объяснил Лорд Волдеморт Гарри на ухо.

— Великий Змей, покажись, раз не спишь! — как-то совсем по-домашнему проговорил старший змееуст.

Раздалось шипение и шорох. Изо рта Салазара выполз совсем небольшой василиск, размером в двадцать футов. Звали его Шах.

— Красавец! — восхитился Гарри. И правда, было на что посмотреть: красная кожа, отливавшая золотом, гребень рогов, растущий на голове, зубы-клыки, отливавшие перламутром.

— Здравствуй, Том, — дружелюбно прошипел василиск. — Ты принес мне обед в виде этого мальчика?

— Он мой сын, — ворчливо проговорил Волдеморт. — И он такой же говорящий, как и я. Запрещаю его есть.

— Не надо меня есть, — воскликнул Гарри, — я невкусный.

— Какой быстрый! — засмеялся Шах. — Не трону я тебя. Я всеядный, но послушный. Вот Том — мой хозяин. Когда-то он приказал, чем мне питаться, и с тех пор я не испытываю голода, потому что еды полно.

У Гарри стали слипаться глаза. Сказались нервный день и усталость.

— Спать хочу, — признался мальчик.

— Ложись, — змей свернулся в кольца и, не спрашивая разрешения, хвостом оплел туловище Гарри и притянул к себе. Было странно — тепло и уютно. Адреналин схлынул, когда Гарри уткнулся лицом в чешуйки василиска, и он беззастенчиво обнял василиска, чтобы лечь поудобней.

— Что случилось? — спросил василиск, укладывая Гарри.

— Это ты мне скажи, — сказал Волдеморт. — Кто тебя разбудил?

— Какая-то маленькая девочка, — проговорил змей, — говорила что-то про чистокровных. С ней была твоя душа. Я чувствую сходство, когда ты сейчас ко мне пришел, и тогдашние впечатления от разговора с ней.

— Да? — изумился Волдеморт. — Как это может быть?

— Не знаю, — рассмеялся василиск, — думай!

— Почему ты ее не заморозил? — допытывался Волдеморт.

— Она хитрая, скрывалась в туалетной кабинке, и я ее не видел. Мы поговорили, и она ушла. Обещала заходить почаще.

— Глупая маленькая девочка, — разъярился Волдеморт. — У нас с тобой неприятности. Предупреждай Гарри, когда ты гуляешь или ходишь на охоту в лес. Не попадайся никому на глаза. Мы придумаем, как тебя усыпить еще на тысячу лет.

— Было бы хорошо, — зевнул змей, и показался раздвоенный язычок. — А то я еще не вырос с прошлого раза.

— Да, — вздохнул Волдеморт.

— Как та девочка, когда я ее убил много лет назад. Я не хотел! — каялся василиск. — Хорошо, что ты меня остановил, и школу не уничтожили. Могли быть сильные неприятности. Спасибо, что защитил меня.

Гарри потихоньку дремал… Слова доносились еще реже, все казалось туманно размытым, тепло тела василиска разморило его, и он уже откровенно храпел. Волдеморт только посмеялся над Гарри и продолжил разговор о жизни змея, допытываясь о малейших подробностях его теперешнего пробуждения. Василиск подробно все описал, как мог.

Посиделки затянулись за полночь, когда разговор стал приобретать философский смысл, плавно перетекший на повседневные дела. В конце концов змей Шах признался, что у него зуб болит, а девчонка не смогла его вылечить. Ей было не по силам.

— Давай я посмотрю, что у тебя с зубом, — решился Риддл.

Шах послушно открыл рот.

— Эге, да у тебя десна гноится, — осмотрев, сказал Том. — Тебе, Шах, нужно зуб вырвать.

— Да? Я боюсь! — запричитал василиск.

Но ничего не поделаешь. Том наколдовал веревку, с трудом завязал, чтобы не прикасаться к отравленной слюне, и Шах закрыл глаза. Резкий рывок — и зуб упал на пол.

— А? Что такое? — спросил проснувшийся от рывка Гарри.

— Блаженство, — вздохнул Змей. — Хочешь подарок, Гарри?

— Хочу. Какой?

— Мой зуб. Натрешь немножко зуба в крошку, и сильнейшие зелья будут превосходными.

— Даже костерост? — спросил Гарри, мало смыслящий в Высших зельях.

— Даже костерост, — закрыл глаза Шах. — Любые зелья.

— Вот Северус удавится, — ухмыльнулся Волдеморт. — Такой подарок проворонить.

— Я с ним поделюсь, — сказал Гарри, пряча зуб в карман мантии.

«Замечательно! — подал Том-в-голове свой голос, давая понять, что он никуда не делся. — Приобретаем материальные ценности! Ты знаешь, сколько стоит зуб василиска на черном рынке? Обними василиска!»

— Спасибо, — смущенно произнес Гарри, — это прекрасный подарок.

И он обнял Шаха от всей души. Затем обнялись втроем, и Том ласково провел по волосам Гарри. Искорки никуда не делись — заплясали в воздухе.

— Что же это такое? — задумался Гарри. — Почему нас с Томом окружают искры? Что в них особенного?

— Я не знаю, — ответил Риддл, — но думаю, что они говорят о нашей искренности и доверии.

— Доверии? — удивился Гарри. — Это значит, что у нас все правильно и хорошо? Все как по книжке?

— Именно, — пояснил Том.

Гарри от смущения не знал, куда деться. Но Волдеморт не дал ему возможности долго пребывать в депрессии и попрощался с Шахом.

— Заходите в гости, — свернул кольца василиск, собираясь спать.

— Если тебя еще раз разбудят, шкуру спущу с разбудившего, — пригрозил Волдеморт. — Задержи виноватого.

— Девчонку, Том, девчонку, — прошипел Шах.

— Я проинструктирую Северуса, кого нужно искать, — произнес Риддл напоследок. — Девчонка никуда от нас не денется.

С этими словами Риддл обнял Гарри, и они аппарировали. Гарри от волнения еле устоял на ногах.

— Что такое? — спросил он. — Как мы смогли аппарировать?

— Мы не на территории замка, — объяснил Том. — Сейчас войдем в двери и пойдем своим ходом в твои подземелья.

Они и вправду оказались возле Черного озера. Не торопясь, пошли в замок и начали спускаться в слизеринскую гостиную. Остановились. Гарри не знал, что и сказать, потому что Том не собирался уходить.

— Пока, Том, — сказал Гарри на прощание.

— Пока, — и Риддл снова обнял Гарри. Опять появились искры. Поттер вспыхнул до кончиков волос, а его зеленые глаза потемнели.

— У нас начался новый период отношений, — мягко сказал Том, желая обрадовать мальчишку.

— Да, — прошептал Гарри, — и это здорово!

— Ты не боишься? — спросил Риддл.

— Зачем бояться? — недоуменно ответил вопросом Гарри.

— Ты знаешь, что нас ждет? — стараясь не давить на юнца, спросил Волдеморт.

— Догадываюсь, — ответил Гарри, — но это не значит, что я от тебя откажусь. У меня нет привычки разбрасываться ценными отношениями. Ведь ты мой приёмный отец!

— Ты быстро привык к этой мысли, — сказал Риддл.

— Да, — прошептал Гарри, обнимая своего отца в ответ, вызывая новую волну искорок.

— Иди, — произнес Том, — уже поздно.

— Да, иду, — сказал Гарри и отправился к себе.

Тому нравилась непосредственность этого мальчика. Ему нужно научиться хитрости и изворотливости, чтобы не быть обманутым. Тем не менее Том был рад, что Гарри был настолько открытым и честным.

— Неужто Гарри станет превосходным наследником? — спросил себя Риддл. — Непохоже. Но учитывая, что у Гарри в голове бардак, следует ожидать чего угодно.

С этими словами Волдеморт отправился к Снейпу, чтобы пройти через каминную сеть к себе домой.

* * *

Северус был обеспокоен. В Хогвартсе нашелся человек, способный вызвать василиска! Пусть это была безголовая девчонка, он не собирался попустительствовать безобразию в школе. Он посвятил в свои планы Филиуса Флитвика как умнейшего преподавателя в школе, чтобы разобраться, кто это может быть. Они разделили свои обязанности пополам. Нужно было найти эту девчонку как можно быстрее! Сведений, которые предоставил им Том Риддл, было немного. Рыжие волосы и наверняка первокурсница, потому что не знала даже, как пройти в Выручай-комнату и вместо этого нашла Тайную комнату Салазара Слизерина. Риддл не упомянул о части своей души, которая преследовала девчонку. Зачем пугать раньше времени? Но это была интересная загадка, и Волдеморт сам задумался над ней. Только к декабрю ему пришла в голову мысль, что часть души, которая преследует эту девчонку, могла быть крестражем. А единственным доступным крестражем мог быть пропавший без вести дневник. Тогда Лорд заволновался. Его нужно было вернуть! И как можно скорее.

Такой случай представился нескоро. Окаменело два человека вместе с привидением, прежде чем дневник попал в руки Гарри Поттеру. И совершенно случайно, когда туалет Плаксы Миртл опять затопило, и Гарри, бывший недалеко, решил посмотреть, что случилось. Он нашел неприметную книжечку с именем «Том Марволо Риддл». Гарри обрадовался, что эта вещь принадлежит его отцу, и поскорее, чтобы никто не заметил, присвоил ее себе. Он увидел, что дневник чист, и разочарованно листал, ожидая, что будут какие-то записи. Придя в свою комнату, он решился и написал:

«Меня зовут Гарри Поттер»

В ответ неожиданно дневник ответил:

«Здравствуй, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл»

«Здравствуй, Том. Мы знакомы! Ты — мой отец. Как ты мне отвечаешь?»

Дневник надолго задумался. Гарри решил его уже закрыть, когда он выдал:

«Чары. Я тебя тоже знаю. Об тебе мне рассказывала какая-то девчонка. Ее зовут Джинни Уизли. Она влюблена в тебя»

«Что??? — Гарри удивился. — Но я ничего про нее не знаю, а ты мне дорог»

Тут подал голос Том-в-голове, который изучал дневник вместе с Гарри.

«Гарри, ты не думаешь вернуть дневник владельцу? — ехидно спросил он. — Я знаю эту вещь, и она принадлежит не тебе»

«Мне интересно с ним пообщаться, — возразил Гарри. — Ведь я могу побольше узнать о твоем двойнике»

«Не стоит, — прохладно ответил Том-в-голове. — Верни вещь министру магии Лорду Волдеморту!» — взревел он.

Гарри испугался и захлопнул дневник. Так Голос еще с ним не разговаривал. Гарри даже не стало обидно за ценную вещь, и он решил вернуть ее Тому немедленно. Была суббота после полудня, и он решил разыскать профессора Снейпа, чтобы переместиться в замок Слизерина, где наверняка находился его отец.

Разыскать Снейпа удалось с трудом. Он отправился с Хагридом за какими-то травами. «Какие травы можно собирать в декабре?» — спросил Гарри у Макгонагалл, на что декан Гриффиндора только фыркнула. Гарри пришлось ждать не меньше двух часов, когда профессор Снейп появился на пороге Большого зала, весь мокрый и грязный.

— Профессор, — подбежал к нему Гарри, — я хочу видеть Тома немедленно!

— Он никак не может подождать, пока я вычищу мантию и приму душ? — спросил Северус.

— Не знаю, — пожал плечами Гарри, — но дело кажется важным.

— Ну уж нет, — возразил Снейп, — подождете.

Пришлось Гарри ждать еще час, пока чистюля Хогвартса приведет себя в порядок. Быстро темнело, а Гарри еще никуда не попал. Вдруг Волдеморта нет в замке? И где его тогда искать?

— Профессор, вы готовы? — спросил Гарри, когда Снейп освободился.

Как нарочно, в гостиную апартаментов декана зашел Драко.

— Сэр, не могли бы вы мне помочь? — спросил Малфой. — У меня проблемы.

Гарри возмущенно фыркнул, как большой кот. Профессор едва взглянул в его сторону.

— Конечно, Драко, я к твоим услугам, — ответил Снейп.

Еще час времени. Гарри начал грызть ногти от нетерпения. Наконец профессор освободился и царственным жестом пригласил его пройти в камин. Гарри взбежал в камин и едва дождался, когда Снейп зашел за ним.

— «Замок Слизерин», — произнес Северус, и они перенеслись по адресу.

Замок встретил его тишиной.

— Неужто никого нет? — озадаченно спросил Гарри.

— Поттер, я знаю, где он может быть, — раздраженно ответил Северус.

Снова перемещение по камину. В этот раз они оказались в пабе «Веселый Роджер», внутри оформленном как пиратский корабль. Здесь было шумно и весело. Источником веселья была шумная компания, состоящая из приближенных Волдеморта и его вместе с ними. Они распивали вино и резались в карты. Том был навеселе, но все же пристально уставился на парочку, прошедшую через камин.

— Что-то случилось, Гарри? Вряд ли тебе здесь место, — произнес Риддл.

Гарри молча достал дневник из кармана мантии. Том охнул и неверяще его схватил. Он любовно погладил дневник по обложке и проговорил:

— Ну что же, Гарри, в Хогвартсе ничего не случилось?

— Двое окаменевших школьников и привидение, — ответил Северус. — Я жду, когда в теплице поспеют мандрагоры, чтобы приготовить настойку. И какое отношение это имеет к дневнику?

— Возможно, никакого, — произнес Волдеморт, продолжая поглаживать дневник. — Во всяком случае, дневник у меня. Гарри, я не думаю, что тебе стоит здесь оставаться. Впрочем, пошли!

Бросив свою компанию, Том и Гарри отправились в замок Слизерин. Снейп отправился по своим делам. Гарри с удовольствием остался в замке. У него была здесь собственная спальня. День был долгим, и мальчик быстро уснул.

* * *

Больше в Хогвартсе никто не окаменевал, и, как обычно, в конце января состоялись спортивные соревнования. Часы с рубинами были прокручены три раза. Хогвартс потихоньку оживал. Открывались новые классы, находились новые артефакты, и вливались свежие деньги в бюджет школы. Все казалось в норме, и чрезвычайных происшествий больше не было до конца года.

Лорд Волдеморт находился в нетерпеливом ожидании. Гарри Поттер, его приёмный сын «с некоторыми ограничениями», как сформулировала мисс Амбридж, находился в министерстве практически рядом с ним для разрешения школьных вопросов. Было бы подозрительным все время проводить с Гарри, и Риддл предоставил возможность Люциусу Малфою разрешать эти вопросы. В свою очередь Малфой и Поттер сблизились и подкидывали идеи для восполнения школьных нужд, которых оказалось весьма много. Точнее, подкидывал Гарри, а Люциус записывал. Негоже лучшей магической школе в Британии терпеть нужду в оборудовании, восстановлении классов и различных мелочах, которые нужно было приобрести. Несмотря на внушительный список, Малфой прикинул смету: требовалось не больше тысячи галлеонов каждый год. От этого финансовый магнат рассвирепел. Именно на такую сумму Дамблдор обкрадывал школу. Злой Малфой торопливо отправился к министру, чтобы поговорить о директоре, но за ним увязался Поттер. Когда Люциус увидел испытующий и требовательный взгляд Волдеморта, направленный на Гарри, он понял, что момент поговорить о ежегодных растратах Дамблдора еще не настал. «Тем слаще месть, тем больше жалок жертвенный агнец», — подумал Малфой и решил оставить разговор на попозже.

Оставшись наедине с Поттером, Риддл невербально наложил самые сильные запирающие заклинания, какие только знал.

— Я тебе приготовил маленький подарок, — баритон Риддла, словно мягкая патока, вливался в уши Гарри.

— Какой? — жмурился мальчишка.

— Смотри, — Волдеморт отстранился и показал коробку на столе. Одна коробка шоколада — вполне приемлемое баловство. — Шоколад черный горький. Для твоей диеты вполне подходит.

Гарри еще не привык к подаркам от Волдеморта и заулыбался от переполнявшей его радости.

— Все по книжке, но я думаю, что и так должен баловать всякими вкусностями, — проворчал Волдеморт.

Опять искорки! Кстати, они уже не проявлялись при каждом прикосновении, только при эмоциональном подъеме, как сейчас, при простом разговоре. Когда они исчезнут? Для Гарри проявление отцовской заботы было в новинку.

Раздался стук в дверь. Он не прекращался долго, несмотря на то, что министр просил не беспокоить.

— Входите, кто там рвется? — запальчиво воскликнул Гарри.

Зашла мисс Амбридж с ехидной улыбочкой на губах. Мальчику она очень не понравилась, что-то сластолюбивое мелькало в ее глазах, как он посчитал.

— Министр, — поклонилась Долорес, — нужно пройти проверку.

— Какую еще проверку? — прорычал Волдеморт, — я ничего не знаю ни про какую проверку! И меня не нужно проверять. Вообще!

— Опекунство с определенными ограничениями предполагает ежегодную проверку, — пропела она.

— Ах, эту, — министр подивился такой бюрократии со стороны Отдела опеки и браков и сам заухмылялся, будто перед ним стояла несчастная мантикора. Поскольку мантикора была весьма неприятным зверем, улыбка министра выглядела как звериный оскал.

— Но года еще не прошло! — запальчиво воскликнул Гарри.

— Проверить я должна в любом случае, — улыбнулась сваха-бюрократ.

Она взмахнула палочкой, и искры заплясали в комнате, наполняя ее до избытка. Казалось, золотой дождь пролился в комнате. Гарри подивился такой магии.

— Хм, Том Риддл — сорок три раза, Гарри Поттер — ни одного, — проворковала Долорес. — Уважаемый министр, с вашей стороны это весьма впечатляющая цифра. А ведь еще и года не прошло!

— Что «сорок три раза»? — проворчал Волдеморт.

— Фактов защиты и заботы, — мило проговорила изверг в розовой юбке.

— Это хорошо? — с интересом спросил Гарри.

— Вон! — заорал Волдеморт в сторону Амбридж. В ее голову полетела чернильница. Сваха юркнула через щель в двери. Чернильница разбилась у входа, заливая пол синим цветом.

— Проверять меня вздумала, — проворчал Волдеморт. — Я ее на порог больше не пущу! Гарри, все вопросы описаны в книжке. Я думаю, ты узнаешь об этом и без меня.

— Но все же? — спросил настырный Гарри.

«Я тебе объясню, — проворковал Том-в-голове, — это весьма бесполезное занятие — считать, сколько раз похвалили твоего отца»

Гарри застыл, и глаза его остекленели, потому что в это время Голос доступно объяснял, что отцовские обязанности — это формальность, больше обязанностей у сына, но тем не менее Том преуспевал в родственных узах. Он оказался не таким уж плохим приёмным отцом. Гарри приятно было это слышать, будто хвалили его самого.

«Ничего себе, — мысленно проговорил мальчик. — Спасибо за информацию!»

Между тем Волдеморт в ярости ходил по комнате, а Гарри ел шоколад.

— Уволю, — бормотал Том, хотя понимал, что такую рьяную работницу вряд ли где-нибудь еще найдет.

День уже заметно прибавлялся, и, как только стемнело, Гарри засобирался в Хогвартс. Снейп как раз постучал в дверь кабинета, давая возможность спокойно Гарри попрощаться с Томом. Отец потрепал Гарри по макушке и, улыбаясь, поцеловал в лоб.

— Пока, Том, — облизываясь от шоколада, сказал Гарри. Снейп с подозрением взглянул на него, но Гарри притворился, что ничего не видит.

— До следующей встречи, Гарри, — ответил Риддл и засобирался домой. Не было смысла сидеть долго в министерстве. Особенно если тебя пытается контролировать розовая жаба.

Как только Гарри вышел из апартаментов Снейпа, на него набросились Гермиона и Драко.

— Ты такое зрелище пропустил, — начал говорить Драко. — Часы заново перевернулись, и камень засиял красным! Слышишь, красным!

— Отлично, — обрадовался Гарри. — Теперь никакая зараза не нападет безнаказанно на замок. Хогвартс может сам себя защищать.

— Идем погуляем, — предложила Гермиона, — вечер чудесный! Уже не так холодно.

— Мне на пробежку надо, — извиняясь, сказал Гарри.

— Понимаем, — произнес Драко, — тогда я похищаю Гермиону и буду гулять с ней сам.

Девушка улыбнулась. Они втроем вошли в гостиную, чтобы переодеться. Гарри — надеть спортивный костюм, Гермиона и Драко — накинуть мантии, чтобы не замерзнуть мартовским вечером.

Гарри пробежал свои четыре круга весьма энергично. Видимо, сказался шоколад, который прибавил сил. Том-в-голове подбодрил своего носителя:

«Гарри, я тобой любуюсь. Ты становишься таким послушным! Несмотря на посиделки с Томом-настоящим, ты решил пробежаться. Отлично!»

Гарри заметил, что спортивный костюм стал ему немного маловат. С каким нетерпением он ожидал собственного взросления! Он обязательно должен сказать своему отцу походить по маггловским магазинам, купить различную одежду на все случаи жизни, потому что волшебники не имели никакого понятия о спортивным костюмах и байкерских косухах.

Гаррино тело тоже понемногу менялось, обещая мужественную красоту и силу. Вот об этом Голос уже позаботится! Будет и спорт, и учеба! Только Гарри упускал еще один аспект жизненной деятельности — он не умел отдыхать и радоваться жизни. Прожив несколько лет на психотропных таблетках под присмотром тетки, он не знал отдыха и покоя, потому что Петунья считала зазорным бездельничать душевнобольному ребенку, не оставляя возможности побыть одному. Так и повелось, что Гарри постоянно пребывал в движении. Вот тело и оставалось худощавым, но сильным.

* * *

Однако не все было хорошо в Хогвартсе. Когда перед пасхальными каникулами окаменела Гермиона Грейнджер, вся школа запаниковала. Мандрагоры вот-вот доспеют, но сколько понадобится настойки, чтобы будить всех подряд? Первым рассказал новость Гарри, потому что он ждал встречи Гермионы с Драко, и увидел ее застывшей в коридоре третьего этажа.

— Что? Василиск снова проснулся? — заревел Снейп. — Это невозможно!

Гарри только вздохнул.

— Я был уверен, что пробуждение василиска — дело дневника. На сегодняшний день я знаю только двоих змееустов — тебя и Темного Лорда. Но кто еще может быть?

Снейп кривил душой. В принципе, расследование, кто может разбудить змея, подходило к концу. Окаменение Гермионы Грейнджер подстегнуло и Гарри, и Северуса разрешить эту проблему.

— Я слышал его, — пробормотал Гарри. — И поговорил с ним. Он пообещал никого в школе не трогать, но с чем мантикора не шутит. Он же может совершенно случайно заморозить всю школу, и ее придется закрывать!

— Идем, — произнес профессор. — У первокурсников Гриффиндора сейчас Защита.

Северус послал говорящего Патронуса Филиусу Флитвику, а сам поспешил в кабинет Гилдероя Локхарта.

— Нам нужна Джинни Уизли, — хмуро произнес Снейп Локхарту, — Гил, будь добр, отпусти девочку.

Гилдерой засиял ослепительной улыбкой.

— Конечно, Северус, я отпускаю мисс Уизли. Иди, золотце.

Джинни Уизли, рыжеволосая девочка-первокурсница, опасливо глянула на Северуса Снейпа. На Гарри, наоборот, восхищенно уставилась. И что в Гарри такого особенного? Кроме отцовства Лорда Волдеморта, он никакими достоинствами не обладал. В нем не было ничего выдающегося, и он не совершал никаких подвигов.

— Мисс Уизли, я хочу, чтобы наш разговор состоялся при ваших родителях. Это разумно, не находите?

Джинни покраснела, готовясь заплакать. Она была готова все рассказать! Обязательно!

Ближайший камин был у Северуса, поэтому Флитвик, Снейп, Гарри и Джинни отправились вниз, в слизеринские подземелья. Когда появились Молли и Артур Уизли, они поспешили обнять свою единственную дочку.

— Что случилось, Джинни? — нежно спросила Молли, рыжая полноватая женщина лет сорока.

— Я говорю со змеями! — зарыдала Джинни. — И теперь меня исключат из школы!

— Да, мы знаем об этом, но мы не думали, что в этом проблема. К тому же это величайший дар. Все будет хорошо! — приласкал дочку, обняв ее, Артур.

— Нет, хорошо не будет, — резко ответил Северус. — Ваша дочь на протяжении учебного года провоцировала защитника Хогвартса. Она его постоянно будила, общалась с ним, рассказывала о своих проблемах, но василиск неспособен решать задачи малолетней девочки. Его функции состоят в защите Хогвартса! Но никак не в выборе косметики!

— Вы понимаете, — подхватил Филиус, — если она постоянно будет разговаривать с василиском, то он будет вредить школьникам, замораживая их, потому что его взгляд способен убивать. Ее нужно исключить!

— Ее можно устроить на министерское обучение, — подхватил Гарри, постоянно разговаривающий с министром магии на различные темы, и на эту в том числе. — Джинни будет учиться под присмотром своего отца, и ее кругозор значительно расширится, потому что будет общаться с таким количеством людей, что жалкие попытки подружиться со мной ей покажутся детством. Я не малявка и не подхожу Джинни в качестве друга.

На Гарри ошеломленно уставились три учителя — подошедший Локхарт, Снейп и Флитвик — и заместитель директора Минерва Макгонагалл, которая была в курсе всех происходящих событий.

— Я согласна, — всхлипывая, сказала девочка. — Мама, забери меня. Я хочу домой!

— Хорошо, — задумавшись, сказала профессор Макгонагалл. — Этот вопрос нужно решить немедленно. Я подключу мистера Малфоя как члена Попечительского совета и профессора Снейпа. Идите, мисс Уизли, отдохните до конца недели. В понедельник мы дадим ответ.

В тот же понедельник профессор Снейп подготовил настойку мандрагоры, и все были излечены. Гарри и Драко бежали с уроков как угорелые, узнав, что Гермиона пришла в себя. Девушка улыбалась, ела шоколадные конфеты, которые принес Драко, и набросилась на Гарри.

— Ты нам ничего не рассказывал, — возмутилась она. — Я несколько месяцев искала загадку василиска, а ты, оказывается, все знал. Мало того — вырвал ему зуб!

— Ты за зуб заплатишь, — показал кулак Драко. — Будешь целый месяц у меня летом отдыхать!

Гарри со стоном откинулся на бортик кровати, стоящей рядом, на которой он сидел. Драко — хороший парень, но отдыхать с ним целый месяц…

Гарри Поттер наслаждался покоем в замке Слизерин. Начались летние каникулы, и он вместе со своим отцом наслаждались тишиной. Им ее очень не хватало, особенно после соревнований по квиддичу, футболу и баскетболу. Лорд Волдеморт поставил своей целью навестить июньские школьные соревнования все, вплоть до танцевальных. Они вдвоем настолько раскрылись, что его темнейшеству пришлось дать интервью «Пророку», что Гарри Поттер — ученик Хогвартса с пособием министерства. Поскольку этой привилегии были удостоены также Джинни Уизли и Деннис Криви, это не казалось странным. Только Ксенофилиус Лавгуд сомневался, но речь сейчас не о нем.

Короче, Гарри наслаждался покоем после шума и возни в Хогвартсе. Он перешел на третий курс и ожидал сову с оценками с нетерпением. Ему с учебой хорошо помогали и Снейп, и Риддл, и Гарри обещал себе не ударить лицом в грязь перед такими учителями.

Пока же совы не было, он отсыпался в замке после школьных экзаменов и развлечений. Вот и сейчас Гарри спал до десяти часов утра — неслыханное дело! Поскольку Гарри только неделю назад узнал, что во сне дети растут, он сразу же рискнул спать побольше. И у него получилось. Теперь Гарри спал, когда хотел и сколько хотел. Однако позже десяти утра он не вставал. Вот и сейчас, как только часы пробили десять часов, домовик Твинки решился разбудить юного хозяина.

— Да, Твинки, иду! — послышался его голос, и эльф обрадовался. Он угодил юному хозяину!

Гарри прошлепал в ванную и через полчаса вышел из душа свежим и бодрым.

— Завтрак в столовой. Старший хозяин ждет вас! — пропищал Твинки.

— Иду, иду, — проговорил Гарри и, одевшись, спустился вниз. Он уже знал расположение комнат в замке и не опасался попасть в охотничью комнату вместо библиотеки.

Том Риддл в домашней одежде был так мил, что Гарри не удержался и чмокнул в щеку. Привычно заиграли искорки, которые так радовали приёмного сына.

— Никуда сегодня не идешь? — спросил Гарри, усаживаясь на свое место.

— Нет, — оторвался от «Ведьмополитена» Том. — Я планирую сегодня побыть дома. В кои-то веки я отдохну от своры журналюг!

— Что-то случилось? — взял Гарри салфетку. Твинки положил ему овсяной каши и подал вареное яйцо.

— Эти «желтушники» решили, что между нами что-то есть! — выпалил Риддл. — Посмотри!

На развороте журнала была фотография Гарри и Волдеморта, которые смотрели друг на друга. Откуда она взялась, неизвестно. Похоже, была снята еще полгода назад.

— Ну и что? — нисколько не смутился Гарри. — Они все время нас подозревают. Журналисты вообще падки на хоть малейшее проявление внимание с твоей стороны. Пусть!

— Пусть, — угрюмо уставился Риддл в свой салат. Но это неуважение он так не оставит! Риту Скитер он съест на завтрак с бутербродом. Из лососины!

День прошел в ничегонеделанье и неге. После завтрака отец и сын разбрелись. Гарри — в библиотеку, Том — в кабинет. Пока Гарри читал трактат о темных тварях, изучаемых на третьем курсе, Том по-быстрому разобрал счета и отправился отдыхать на солнышке под зонтиком. По-видимому, Том задремал, потому что он неожиданно увидел очень близко перед собой лицо Гарри. Так близко, что зеленый оттенок глаз оттенял легкую синеву вокруг ободка зрачка.

Гарри улыбнулся. Он наверняка замыслил пакость, потому что Риддл вдруг задохнулся. Его скрутил спазм, который не отпускал его в течение десяти минут.

— Прости, прости, — пробормотал Гарри, отводя глаза.

— И вправду магия отцовства, — ответил спустя десять минут Гарри. — А я не поверил.

— И решил поэкспериментировать, — ворчливо сказал Риддл, поудобней устраиваясь в кресле.

— Больше не буду, — покаялся Гарри. — Я же не знал, что вся эта хрень будет отражаться только на тебе.

— Давай не самовольничать, а действовать согласно составленному плану. Что у нас там по книжке?

— «К тринадцатилетию приёмного ребёнка подготовьте сюрприз. Это может быть вечеринка его друзей, приглашение музыкантов или долгожданная встреча» О! Я придумал! Пошли в маггловский Лондон в какой-нибудь музыкальный клуб, — выпалил Гарри. — Мне скучно!

— А шоколад? — лукаво спросил Том.

— И шоколад, — согласился Гарри. — И шоколадный ликер. И шоколадный торт.

— А желудок? — грозно спросил Волдеморт.

— И желудок с собой возьмем, — усмехнулся Гарри.

— И здравый смысл, и умеренность, — проговорил Риддл. — Собирайся! И даже я с тобой пойду, — улыбнулся он.

Гарри с гиканьем побежал переодеваться. Ему пришлось попотеть, потому что клубной одежды у него не было. Нашлись футболка с черепом, купленная еще Снейпом, белый пиджак от Риддла, модные джинсы и черные ботинки. Вполне так ничего. Он поскорее вышел в гостиную, ожидая своего партнера.

— Ого! — присвистнул Гарри, дождавшись Риддла. Тот оказался в белом костюме, синем шейном платке под цвет глаз и белых ботинках.

— Ничего лишнего, — произнес Том.

Гарри поторопился.

— Ты знаешь маггловский Лондон? — спросил он.

— Немного есть. И мы отправимся на моем лимузине.

— Отлично! — присвистнул Гарри. — Будет отпадно.

Прогулка обещала быть интересной. Гарри немного устал от быта, и прогулка должна была быть той отдушиной, которая разбавила бы размеренность жития волшебников.

Лимузина они дождались через полчаса. Гарри нетерпеливо уселся, и Том вместе с ним. Автомобиль тронулся.

— Шоколадный ликер, — загадочно произнес Том и открыл бар.

— Замечательно, — подыграл Гарри и взял бокал с налитым ликером. Не дожидаясь, пока отопьет его отец, он опрокинул бокал в себя, смакуя каждый глоток.

«Гарри, с алкоголем осторожно, — предупредил его Том-в-голове. — Я еще не знаю, как он на меня подействует»

«Расслабься, все будет хорошо», — успокоил его Гарри.

Через час поездки Гарри было слишком хорошо, и он развеселился. Ему было уже все равно, куда он едет, и мало волновало, зачем едет. Риддлу ликер был как десерт, и он вообще не пьянел.

Гарри прильнул к своему отцу, как котенок, и уснул. Том терпел его тушку на своём плече, понимая, что юному Поттеру нужна была поездка, чтобы сменить привычную мысленную картинку. Вот Гарри он прощал неожиданный перфоманс.

Лимузин медленно прокатился по дорогам и вернулся через два часа домой в замок. Гарри тяжелым кулем повис на шее министра, дыша и шекоча его шею. Риддл хотел схватить этого незадачливого пьяницу и отодрать ему задницу, но как среагирует Магия отцовства, было неизвестно. Поэтому Том молча потащил Гарри в комнату и уложил в постель. Снял покрывало с постели, ботинки с Гарри и уложил в постель.

— Веселимся, значит, — бормотал Том. — А я? Кто подумает обо мне? Столько ждать, когда Гарри станет взрослым и научится управлять страной? Я тоже хочу сменить род деятельности, но, думаю, волшебный мир не поймёт, если я всё брошу… И стоило ли обзаводиться малолетним наследником? Даже наказать не могу. Лучше бы я сделал наследником Северуса!

И отправился в ванную с лавандовым маслом. Спокойствие и только спокойствие!

Гарри проснулся ни свет ни заря. Стояли сумерки. Что это было, утро или вечер, Гарри не разобрался.

— Хорошо, что я ничего не натворил пьяным, — прошептал Гарри. — Чертова Магия магия отцовства! Теперь я понимаю Тома, что он постоянно возится с моей дремучестью!

И с этими словами Гарри выругался как сапожник. Его трясло от злости и от отвращения к самому себе. Гарри мужал, тело росло, эмоции захлестывали. Как справиться с гневом, как раз учили в книжонке Амбридж. Чертово половое созревание! Чертова Жаба!

* * *

Утро было добрым и прекрасным. Но только не для Гарриной головы. Она трещала нещадно, и Гарри поспешно полез в душ. Кажется, полегчало.

— Доброе утро! — плюхнулся на стул Гарри. — Как наш музыкальный клуб поживает? Мы хорошо погуляли?

Риддл хмыкнул, разворачивая газету.

— Отлично! Водички? Обезболивающее зелье? Или Антипохмельное?

В столовую зашла мисс Амбридж. Гарри, собираясь выпить Антипохмельное, изумленно выплюнул все на пол.

— А эта почему здесь? — показывая некультурно пальцем, спросил Гарри.

— Мисс Амбридж хочет проинспектировать нас. Это ей дозволено, — пробормотал Риддл. Он сам был недоволен. Но проверка нужна! Риддл не собирался ходить по минному полю. Именно такие отношения могли возникнуть, если отец и сын не придут к согласию и взаимопониманию. До обретения наследия Слизерина оставалось совсем мало времени, но терпение Риддла было уже на исходе.

Гарри решился выпить Обезболивающее, и Долорес решительно провела палочкой по его телу. Опять возникли искорки, вызывающие радость.

— Ну что же, — радостно объявила Амбридж. — Вы можете уже больше, чем раньше.

— Да? — спросил Гарри. — И что именно?

— Проверяйте, экспериментируйте терпение друг друга! — ехидно улыбнулась Жаба. — Немного злости, немного гнева, приправить манерами — и океан терпения поможет преодолеть пубертатный период. Быть идеальными отцом и сыном — ваша первейшая задача.

— Мы можем больше? — спросил Том Риддл. — Отлично!

Он подошел к Гарри и влепил ему оплеуху.

Гарри обиженно заморгал, вытирая внезапную слезу.

— Какое это счастье — наказать собственного сына за непреходящую тупость и идиотизм! — воскликнул Волдеморт. Ему понравилось, что можно чуточку проявить свою тёмную сторону.

Амбридж тихонько ушла по каминной сети. Ее самый привередливый клиент Лорд Волдеморт оказался прекрасным учеником в науке семейных отношений. Так держать!

Лорд Волдеморт долго думал, где праздновать день рождения Гарри, который уже вполне освоился в отношениях с ним и уже может огласить свои желания, намерения и потребности вслух. В министерстве? Там не развернуться. Хогвартс отпадает сразу. На острове Гарри не захочет. Остается замок Слизерин. После некоторого размышления лорд понял, что это идеальный вариант, только закрыть левое крыло замка стоит, чтобы гости не полезли в темные двери.

— Где ты хочешь провести свой день рождения? — для галочки спросил лорд одним утром.

Гарри зарделся от такого вопроса. Обычно его дядя и тетя никогда не спрашивали об этом, а так приятное разнообразие.

— Здесь будет хорошо, — ответил парень. — Только… Я хочу…

Гарри замялся и начал теребить край салфетки. Они как раз завтракали.

— Что? — нетерпеливо спросил Волдеморт. — Не бойся, наказывать тебя не за что. В последнее время ты показал себя с наилучшей стороны.

Гарри только закатил глаза. Том заимел привычку каждый день общаться с ним, уделяя час из своего плотного графика. Они учились уважать и ценить друг друга.

— Я хочу волшебные фейерверки! — выпалил Гарри. — Говорят, они классные. Даже Драко признает их несомненное волшебство.

— Ты сомневался в том, что они будут? — хмыкнул Волдеморт. — Будут, и много чего еще.

— Правда? — глаза парня загорелись. — И трехъярусный торт? И музыкальная группа? И квиддич для гостей? А американские горки? Ммм… Драконы? — фантазия Гарри забуксовала.

— Никаких драконов! — гаркнул Темный лорд. — Ну а все остальное можно устроить без проблем. А драконов мы увидим, когда отправимся в Румынию.

— Хочу! — энтузиазмом Гарри искрился, как новогодняя елка. — И во Францию! Италию! Америку!

Лорд прорычал. Сам виноват. Зачем дразнить такого гуся, как Гарри? Он и не подозревал, что Гарри подзуживал крестраж, расписывающий выгоду быть наследником Тёмного лорда.

«Затем мы отправимся в Новую Зеландию и увидим самый милый английский пейзаж», — шептал Голос.

«Классно! — радовался Гарри. Но вдруг приуныл: — Нет, наверное, не поедем. По определенным причинам мы скрываем от магического мира тот факт, что я — наследник. Если бы я был хоть немного старше и умнее…. Тогда я был бы равный по силе волшебник для Тома»

«Понимаю, у тебя же будет только малое совершеннолетие», — без ехидства сказал Том-в-голове.

— Это невозможно, — покачал он головой. — Я же такого особенного ничего не умею.

— Ты — мой сын, ты растешь и учишься. Требования для тебя просты, — возразил Том. — Не унижайся перед другими. Особенно передо мной.

Гарри, робея, присел рядом. Обычно их разделял огромный обеденный стол, но сейчас была минутка доверительного общения.

«Ну как тебе моя проверка? — спросил Голос. — Ты можешь больше, чем думаешь. И больше, чем думает общественное мнение! Амбридж — молодец. Уважаю!»

«Прибью», — пробормотал Гарри Тому-в-голове.

«Кого? — лукаво спросил Голос. — Меня или Амбридж?»

«Обоих», — ответил Гарри.

«Я — неистребимый, — сказал Голос, вынырнув из бассейна с водой в шапочке и водонепроницаемых очках. Похоже, бассейн олицетворял собой Гаррины честь и достоинство. — Ты проживешь долгую и счастливую жизнь. Очень долгую!»

Рука Тома на плече вызвала волну искорок, которые не могли не радовать парня. Гарри не сдержался и тихо засмеялся. Проказы Тома-в-голове и его неистощимый юмор окрашивали жизнь Гарри в яркие краски, не позволяя утонуть в пучине повседневности и негативе. Вкупе с только что испытанными ощущениями Гарри чувствовал себя превосходно.

— Успокоился? — спросил Том-настоящий.

— Мгм, — ответил Гарри.

— Чем займешься? Дочитаешь трактат о ядах, который изучают на третьем курсе? Снейп шкуру с тебя сдерет, если ты не выучишь его. Я, кстати, тоже. Жду пересказа в понедельник, — произнес Риддл.

— Хорошо, — сказал Гарри и встал. Том с сожалением отпустил его.

Гарри убежал в библиотеку. Читать тот самый трактат. А Том занялся министерскими делами. На его губах играла теплая улыбка.

* * *

Тридцать первое июля наступило внезапно. Казалось, лето только началось — а уже наступил день рождения. Проснувшись, Гарри с хрустом потянулся. Верный Твинки в своей манере запричитал:

— Опять совы, Гарри Поттер! Они с полуночи дожидаются, чтобы вручить вам подарок, сэр Гарри Поттер! Вы проснулись? Я готов вам прислуживать! Вам принести завтрак в постель?

— В постель? — изумился Гарри. — Нет, конечно! Я буду завтракать со старшим хозяином.

— А чай вам подать, дорогой младший хозяин? — лопотал эльф. — Сегодня вам дозволено делать все что угодно!

— Хорошо, — проворчал парень. — Только чай.

Выпив на скорую руку ароматный напиток, Гарри занялся поздравлениями и подарками. Их оказалось на порядок больше, чем в прошлом году. Многие волшебники знали, что Гарри — протеже Лорда Волдеморта, но не подозревали, что юный Поттер — его наследник, иначе не избегнуть вопиллеров.

Прошло не менее часа, пока Гарри разобрался с письмами и подарками. Он спустился в столовую уже поздно, но Том Риддл терпеливо его ожидал.

— С днем рождения! — поздравил он.

— Спасибо, Том, — поблагодарил Гарри.

— Не хочешь пройти в сад? — лукаво спросил Том.

— Что-то интересное? — полюбопытствовал Гарри.

— Возможно, — уклончиво ответил отец. — Только переоденься. Нарцисса не любит юношей, ходящих в пижаме и тапочках.

— Драко здесь? — обрадовался Гарри. — Тогда бегу!

Гарри появился в саду через пятнадцать минут, запыхавшийся и взволнованный, но при полном параде. Выйдя на лужайку, он замер, удивленный.

— Драко! Гермиона! И… Невилл! Тео! Маркус! Миллисента, и ты здесь?!

— Гарри, поздравляем с днем рождения! — группа друзей из Хогвартса поприветствовала именинника, сидя на покрывалах на травке.

— Гермиона, как ты-то добралась? — спросил Гарри.

— За мной заехал транспорт министра — белый лимузин, — едва сдерживаясь от смеха, ответила девушка. — Мои родители были в шоке. Они подумали, что меня развратили и соблазнили. С трудом объяснила, что белый лимузин приехал только в качестве транспорта, потому что я хочу встретить день рождения своего друга Гарри Поттера.

— Грейнджер, тебя извращают только книги по Зельеварению и Чарам, — ухмыльнулся Драко.

— Гарри, ты мою бабушку не слышал? — подал голос Невилл. — Она очень шумная, я думал, что ты встанешь раньше.

— Нет, не видел.

— Так приехали и мои родители, и Флинты, и Булстроуды, и Нотты, и Снейп. — громче всех говорил Малфой. — Все ждут тебя.

— Ждут?! — вскочил Гарри. — Тогда пошли.

Компания взрослых и ребят разбрелась по саду. Гарри обрадованно вздохнул. Его день рождения, прежде забываемый родственниками, оказался вполне приятным времяпрепровождением. Он думал, что будет скучать, но ему не дали!

«Ты слишком много думаешь, Гарри, — произнес Том-в-голове, — ты раньше не слушал меня, а я плохого не посоветую»

«Так я не слышал тебя! — взмолился Гарри. — Во всем виноваты были таблетки, которые заглушали все вокруг. Какой был прежде кошмар»

«Кошмар, точно, — согласился Голос, — но теперь все изменилось навсегда. Твою судьбу решил Том Риддл, Лорд Волдеморт. Только в его силах было это сделать. Цени его усилия»

«Я пойду его поищу, — решил Гарри, — Спрошу, какая на сегодня программа»

«Точно, спроси, — хмыкнул Том-в-голове, — может, он и ответит»

Поиски Гарри ни к чему не привели. Пока он искал своего отца, гости его обосновались в столовой и перекусывали.

— Мама, где шампанское? — спросил Драко. — Ты обещала, что будет.

— Какое шампанское? — зашипела Нарцисса. — Вы еще дети. Успеешь еще выпить.

Но тут же откуда ни возьмись появились бокалы с легким белым вином. Взрослые важно кивнули, мол, так и нужно, и потянулись за вином. Подростки увидели, что бокалы стоят возле каждого, и поняли, что можно всем. Маркус Флинт, уже как год числившийся в квиддичной команде «Уилтширских соколов», тоже выпил, несмотря на запрет тренера.

— Здравствуйте, дорогие гости, — раздался голос Тома Риддла, — я отдавал распоряжения насчет квиддича, а вы начали праздновать без меня.

Голос Тома был весел и непринужден. Гарри сидел где-то в середине стола, между Драко и Гермионой, и вовсю смеялся.

— Гарри слышу, но не вижу, — тоже посмеиваясь, ответил Риддл, усаживаясь во главе стола.

— Я здесь, Том! — крикнул Гарри.

— С каких это пор милорд — это Том? — насторожился Драко.

— Ну, мы дружим, — честно признался Гарри. Малфой-младший только хмыкнул. Вопрос о субординации он решит попозже.

Гарри развеселился от легкого вина. Ему захотелось чего-то необычного, например, полетать на метлах или устроить гонки на фестралах, несмотря на то, что Гарри — футболист.

— Знаешь, Гарри, — шепнула Гермиона, — мне хочется потанцевать или попеть. Давно я не пела вместе со своим папой.

— Кажется, это вино с сюрпризом, — проворчал Драко, помахивая пустым бокалом, — потому что я хочу играть в квиддич.

— А я хочу спеть Северусу Снейпу серенаду, — признался сидящий напротив Невилл.

Эти слова попали в паузу и их услышали все. Упомянутый всуе Снейп окаменел. Он стал нервно комкать салфетку. Наконец Северус расслабился, и гости вместе с ним.

— Наши желания совпадают, — усмехнулся зельевар, — потому что у меня сходное желание спеть серенаду Люциусу Малфою.

Люциус тут же подобрался и стал поправлять прическу. Нарцисса только улыбнулась и стала изо всех сил махать веером, спасаясь от жары.

— Тогда идем в сад, и каждый займется делом по душе, — предложил Том Риддл.

И взрослые и дети гурьбой высыпали обратно в сад. Волшебники были рады выйти в место, где было достаточно и тени, и прохлады. Лежали метлы, и некоторые ребята рванули в воздух, и Гарри в том числе. На стульчике лежала гитара, и Невилл, краснея от смущения, запел. Северус стоически вытерпел издевательство над своим абсолютным музыкальным слухом и, в свою очередь, запел сам. Голосом у него был глубокий и мелодичный баритон, и ему долго аплодировали, а Люциус все принимал на свой счет. Гермиона храбро предложила Северусу спеть вместе, и в саду запел великолепный дуэт, который когда либо исполнял песни в замке Слизерин.

— Превосходно, Северус, — хлопал лорд Нотт, — Мисс Грейнджер, вы — чудо! Я слышал, что вы находитесь в пятерке лучших учеников школы, но я не подозревал, что вы еще превосходная певица!

Гермиона даже не смутилась.

— Я люблю музыку, — ответила она, — мои родители тоже. Ничего удивительного.

Но лорд Нотт так не считал. Он твердо решил обратить внимание на эту девушку. Если Гермиона захочет, то после окончания школы ее ждет великолепное будущее и весь мир в придачу. Такой голос не должен пропасть!

После чу́дного пения и веселья в небе гости устроились в беседке, где им была предложена прохладная вода и различные соки. Гости уже с подозрением отнеслись к сокам и пили только воду. Родовые артефакты не определяли ядов в напитках, и тем не менее все шло по плану, как и хотелось Риддлу. Гарри было все равно, что пить, потому что понял, что сегодня будет только радость и веселье. Он выпил и два стакана воды, и стакан апельсинового сока.

— Не лопнешь? — спросила Миллисента Булстроуд.

— Неа, — ответил Гарри, — я вообще после полетов есть захотел. Выбирать не приходится.

— Обед! — скривилась Милли, — После школьных обедов я и есть не хочу. Я на диете! — и с этими словами вздернула нос.

— Не переживай, — утешил девушку Гарри, — ты отлично выглядишь. Ты уж извини, что я тебя воспитывал. Но кто же тебя еще воспитает, кроме родителей?

Милли пожала плечами.

— Все правильно, Поттер. Хоть ты и псих, но правильный псих. Ведешь здоровый образ жизни, спортсмен, и вообще шикарный друг для нашего правителя. Он изменился. Стал добрее и мягче. К детям стал лучше относиться. Ему бы жениться или любовь свою найти.

— Лучше не надо, строгую мать я не вынесу, — пробормотал Гарри, скривившись. Милли сурово на него посмотрела, но ничего не ответила.

— А теперь давайте сыграем в карты, — раздался громкий голос Августы Лонгботтом. — Кто против?

— Я играю в нарды, — ответил Гарри.

— Тогда в шахматы, — предложил Том. — Фигурами будем мы сами. А пешками будут пешки, как и положено фигурам.

Было необычно. Оказывается, еще нужно было стоять неподвижно, потому что любое движение считалось за ход. Быстро выбыли Невилл и Милли, дольше всех простоял Маркус Флинт. Гермиона в упор не понимала этой игры и заскучала. Когда на огромной шахматной доске остались Том, Северус и Люциус, играть стало неинтересно, и посчитали игру ничьей.

— Пора обедать! — заявил Гарри. — Том, не пора ли?

— У меня еще куча игр запланировано, — заявил Риддл, — вы же не бросите меня, мои верные соратники, на перекус имениннику?

— Обед, обед! — закричал Гарри и, опомнившись, еще громче заявил: — Торт, торт!

Против мнения самого именинника никто ничего не имел, поэтому все гости переместились в столовую. Обед прославился на всю Британию своими изысканными блюдами, потому что незримо присутствовала журналистка «Пророка» Рита Скитер в своей анимагической форме. Гарри старался есть умеренно, а кто что ел, он не интересовался.

За обедом взрослые оживились. Рекой лилось вино, пились также легкие алкогольные напитки, а дети-подростки, получив по кусочку трехэтажного торта, вышли опять в сад.

— Хорошо! — погладив живот, сказал Невилл.

— Невилл, не уподобляйся Рону Уизли. Тебе не к лицу, — со смешком ответила Гермиона.

— Что ты, — смутился Невилл, — я просто хотел сказать Гарри, что все очень вкусно и мило, мне очень понравилось.

— Вечер еще не закончился, — мечтательно сказал Гарри, — еще должны быть фейерверки. Мне Том обещал.

— «Том», — проворчал Драко, — откуда эта фамильярность?

— Я бы тоже хотела это знать, — сквозь зубы произнесла Миллисента, а что думал по этому поводу Маркус Флинт, третий слизеринец, хоть и бывший, никто не догадался.

Вечерело. Солнце потихоньку заходило за горизонт, обещая завтра жаркую безветренную погоду. Гарри не терпелось посмотреть, что его отец приготовил на теперешний час, но громкий хлопок не дал ему времени на размышления. Миллисента запищала от страха: к ним приближался красный дракон! Раздался новый бах! — и драконов сразу стало в десять раз больше.

— Ого! — промолвил Невилл, и совсем не по-гриффиндорски припустил к главному ходу замка. Оттуда наблюдать за фейерверками было намного безопасней.

Гарри же, наоборот, остановился, чтобы изучить зверюшку, и подпалил себе челку.

— Так ты кусаешься? — беззлобно спросил тринадцатилетний именинник и направился за остальными ребятами.

— Гарри, быстрей! — воскликнул Драко и закрыл Гарри, к которому дракон приблизился на слишком близкое расстояние. Раздался невольный стон. Кажется, Драко подпалил не только пиджак, но и задело спину.

Люциус и Нарцисса поспешили на помощь своему сыну. Драко с охами и стонами утонул в объятиях родителей.

— Драко, идем, я смажу тебе спину мазью, — мягко произнес Северус Снейп. Драко послушно кивнул.

— Профессор, я вам помогу, — вызвался на помощь Поттер.

— Гарри, ты же хотел посмотреть на фейерверки. Иди, — скрипя зубами от боли, сказал Драко.

— Это будет неблагодарностью с моей стороны, Малфой, если я оставлю тебя в трудную минуту, — заупрямился Поттер.

Риддл, наблюдавший эту сцену от и до, понимающе усмехнулся.

— Как знаешь, — сказал Драко, улегшись на диван в гостиной. Снейп помог снять одежду (пиджак, рубашку и галстук) и стал втирать противоожоговую мазь в кожу. Рядом собралась толпа сочувствующих гостей.

— Ну что вы стоите? — не выдержал Гарри. — Идите и погуляйте. Посмотрите на фейерверки, выпейте чашечку кофе, доешьте торт. Драко не нужно излишнее внимание!

— Гарри прав, — произнес хозяин замка. — День рождения Гарри Поттера продолжается.

Гарри уселся в одно из многочисленных кресел в гостиной возле окна. Рядом с потерпевшим сыном расположилась семья Малфой. Драко молча терпел, пока Северус мазал ему спину. Ему не хотелось показать себя рохлей и нюней. Он достойный сын своих родителей! Он сел, как только закончилась процедура.

— Потерпи полчаса, и все пройдет. У тебя на спине только красная кожа, ничего серьезного, — утешил профессор Снейп.

Драко кивнул. Вспомнив что-то, он достал из кармана пиджака набор камней.

— Гарри, сыграем? — предложил юный аристократ. — Я думал, что у тебя на празднике будет скучно.

— Как в воду глядел, — усмехнулся Гарри. — Будет скучно целых полчаса!

— Развлекайтесь, мальчики, — Нарцисса поцеловала сына в лоб, — мы найдем хозяина замка и попрощаемся.

— Скоро уходить? — расстроился Драко. — Но ожог несерьезный и почти не болит! Я слышу, как бахают фейерверки, играет музыка, и через полчаса будет еще фееричней. Мам!

— Я подумаю, — смягчилась Нарцисса, — Люциус, идем!

Гарри с любопытством проводил взглядом супружескую пару Малфоев. Люциус оказался подкаблучником, но компенсировал свое доминирование в деловой и финансовой сфере. Удивительно!

Драко показал, как играть, и на полчаса он отвлекся от боли. Северус, никуда не уходивший, проверил кожу, которая стала чистой, как у младенца.

— Как себя чувствуешь? — спросил Снейп.

— Нормально, — пожал плечами Драко. — Готов жить дальше.

Юный аристократ спокойно надел рубашку и пиджак. Галстук помог завязать Снейп. Маленькая неприятность в виде ожога оказалась забытой.

— Пошли, — потянул его Гарри. — Я хочу посмотреть на фейерверки!

— Я же хочу знать, что за музыка играет, — произнес Драко. — Неужели «Холихедские гарпии» приехали?

Они направились к выходу из замка. На лужайке возле дома и вправду расположилась знаменитая музыкальная группа. Группа ребят, бывшая с утра степенными аристократами в доме господина министра, развеселилась. Внезапно музыка затихла, и рыжеволосая и зеленоглазая певица Вероника Уоррен воскликнула:

— А теперь мы поздравим именинника Гарри Поттера и его спасителя Драко Малфоя. Встречаем!

Гарри первую минуту только хлопал глазами. Певица настолько была похожа на фотографию матери в его альбоме, что он не поверил. Но тут его друзья стали хлопать его по спине, посыпались поздравления, немалая доля досталась и Драко Малфою, и Гарри расслабился. Зазвучала новая песня, уже медленная, и Гарри понял, что нужно приглашать девушек на танец. Драко не растерялся и пригласил Гермиону. Миллисенту подхватил за ручку Тео Нотт, не у дел оказались Невилл и Маркус Флинт. Флинт, зубоскаля, приблизился к Гарри.

— Мне достался именинник! — воскликнул Маркус и закружил Гарри в танце.

— Ты у меня еще попляшешь, — пригрозил Гарри, зажатый в крепких руках квидиччиста, но кто его слушал.

Невилл думал, что он неудачник, но Маркус не оставил в покое и его, и троица мальчишек решительно принялась за вальс втроем. Маркус был ведущим. Гермиона захихикала, но Милли серьезно отнеслась к такому танцу. «Это могло бы быть успешной триадой, — подумала она, — но как отнесется к этому союзу господин министр? Гарри же его протеже!»

Девчонки поняли, что их меньше, чем мальчишек, и с хиханьками-хаханьками стали кружиться вместе со всеми. Никто не остался в обиде. Поскольку «Гарпии» играли в основном быструю музыку, то молодежи было все равно, что танцевать.

Но огнедышащие фейерверки никуда не делись. Они какое-то время молчали и не бахали, будто слушали красивые мелодии. Стоило очередной песне замолчать, как будто разорвались бомбы над головой, и уже все гости от мала до велика решили спрятаться в доме. «Гарпии» только поклонились своим слушателям и исчезли.

…Драко был доволен. День рождения Гарри удался на славу. Его не испортило даже собственное недомогание. Только куда делся сам именинник? Малфой-младший отправился его искать, чтобы поблагодарить Поттера и самого Тома Риддла за прием, столь приятно организованный. Драко нашел обоих в гостиной, где он лежал с обожженной спиной. Он хотел было их окликнуть, завидев издалека. Гарри сидел на скамеечке у ног Риддла с шампанским в руке и, смеясь, рассказывал одну из школьных историй.

— И он сказал «бассейн — это абстракция?» — спросил Том.

Гарри пьяно хихикнул.

— Ага, — сказал он.

Драко передумал к ним обращаться и пошел обратно к гостям. Не хотел отрывать отца и сына, слишком увлеченных разговором. На дуновение магии Волдеморт среагировал мгновенно. Но заглушающее заклинание открыло ему, что это был не враг. Скорее осторожный друг.

— Что-то случилось? — спросил разомлевший Гарри.

— Ничего, — ответил Том. — Скоро праздник закончится. Нужно сказать последний тост, несносный мальчишка.

— Я мигом, — поднялся медленно Гарри.

Спустя полчаса гости стали расходиться. Поблагодарили Тома Риддла за прием, за чудесного Гарри, и только внимательный взгляд Драко на счастливого друга выдавал, что он видел прекрасные отношения между отцом и сыном.

Драко даже чуточку Гарри позавидовал.

Гарри и Риддл разделились. Отец отправился в отпуск на остров, а сын — к Снейпу на побывку. Дело было к вечеру, и Гарри, расположившись в своей комнате, принялся искать профессора по всему дому и застал его за варкой Бодроперцового зелья в лаборатории.

— Что случилось? Вы заболели? — живо спросил Гарри, наблюдая за бледным лицом Северуса.

— Сквозняк схватил, — пробормотал Снейп, — сейчас пройдет, — и напился зелья прямо из черпака, окунув его в котел с варящимся зельем. Мгновенно задымило из ушей, и, прочихавшись, профессор почувствовал себя намного лучше.

— Как можно заболеть летом? — недоумевая, спросил Гарри.

— Вот побудь в маггловском супермаркете, поймешь, — беззлобно ответил Северус. — Там холодно, будто в холодильнике, а на улице жарко. Вот и простыл.

Гарри кивнул.

— Какие планы у тебя на вечер? — спросил Снейп.

— Никаких, — ответил Гарри, наблюдая за тем, как зельевар, закончив варить Бодроперцовое зелье, потушил огонь под котлом и принялся мыть сопутствующие инструменты варки — ножи, ложки и лопатки.

— Я собирался прокатиться на мотоцикле, как ты относишься к этому?

— Здорово! — загорелся парень. — Только вы, кажется, больны?

Северус ответил:

— Уже нет. Ты готов?

— Нет, нужно одеться соответствующе, — лукаво улыбнулся Гарри и побежал переодеваться.

Северус только хмыкнул, увидев, во что оделся его подопечный. Кожаная куртка, новая черная футболка, черные джинсы и мощные под стать Гарри ботинки.

— Хорошо, — констатировал он и отправился одеваться сам.

Гарри еще не привык к Снейповому переодеванию. Когда профессор появился в неизменной косухе, он восхищенно цокнул языком:

— Шикарно выглядите, сэр!

— Меньше разговоров, Поттер. Отправляемся.

Мотоцикл уже был вывезен на просторный дворик. Гарри устроился вперед, а Снейп — сзади.

— Держись, Гарри.

Бетти рванула, и в глазах Гарри замельтешило.

«Гарри, ты убить меня хочешь? — спросил Том-в-голове. — Мне хватило первого раза!»

«Что ты понимаешь, Том, — ответил Гарри. — Это же классно!»

Дорога сливалась в одно сплошное пятно, и Гарри зажмурился. Но так было еще хуже, и он снова открыл глаза. Ехали они недолго и вскоре остановились. Мотоцикл оказался возле небольшого коричневого домика с красными ставнями. На крылечке стоял мужчина с пакетом в руках. Снейп заглушил мотор и, остановившись, подошел к нему. Тот потянулся к профессору за поцелуем, и Северус был не против. Гарри смотрел во все глаза.

— Все собрал, Ремус? — спросил Северус.

— Я готов, — ответил Ремус и сел на мотоцикл сзади Северуса.

«Эй! — воскликнул Том-в-голове. — А мы?»

Но, видимо, мотоцикл имел какие-то чары, потому что двое мужчин и парень прекрасно поместились на сиденье.

«Используют мальчишку в своих целях», — буркнул Голос.

— Я не мальчишка! — воскликнул Гарри Тому.

Ремус и Северус переглянулись, но ничего не сказали. Мотоцикл снова заревел, и они, уже не спеша, поехали обратно к Снейпову дому.

«Вот теперь я лучше узнаю любовника Снейпа», — проворчал Голос.

«Тебе так интересно?» — полюбопытствовал Гарри.

«Конечно! — заявил Том-в-голове. — Меня в первую очередь поразило, что он — оборотень»

Гарри споткнулся о ступеньку и быстро перекрестился.

«Изыди, сатана! — пробормотал он. — Не хватало мне темных тварей. Я и так с трудом принял волшебный мир. Надо будет купить серебряный крестик для отпугивания оборотней»

«Не говори ерунды! — возразил Голос. — Купи любую книжку по оборотням, и поймешь, что серебряный крестик оборотней не отпугивает. Ты перепутал с вампирами. И то не факт, что вампиры боятся крестика. Просто серебро оставляет на теле вампира ожоги»

«Все ясно, — ответил Гарри. — А теперь пошли в дом, а то Северус усомнится в моей адекватности, что я стою, как столб, на крыльце».

Гарри заметил кое-какие перестановки: у камина появилось еще одно кресло, на кухне новые чашки, а в ванной — еще несколько туалетных принадлежностей.

— Гарри, пора ужинать! — послышался голос Снейпа из кухни.

— Иду! — закричал Гарри.

На кухне втроем было интересно. Ремус резал зелень с хлебом, Снейп наливал суп по тарелкам, Гарри пришел на все готовое.

«Интересно, кто из них сверху? — бормотал Голос, устраиваясь в мысленном кресле поудобней. — Волчара, скорей всего. Ух!» — и Голос зажмурился от предвкушения.

"Какая разница? — спросил Гарри. — А как это «сверху?» — спросил он с нескрываемым интересом.

Голос от безделья показал, как это бывает «сверху». Гарри уронил ложку в суп и помотал головой, отгоняя непрошенные картинки.

— Гарри, что с тобой? — с толикой заботы спросил Люпин.

— Ничего особенного, — ответил Гарри. Его щеки полыхали. Северус легко считал информацию со лба Поттера, и ложка супа попала не туда. Он закашлялся, а оборотень, ударив пару раз по спине, восстановил дыхание своего партнера.

— Поттер, вам рано о таком думать! — воскликнул Снейп.

— Угу, — буркнул Гарри.

Он и не возражал. Его щеки и даже уши полыхали от смущения.

Ремус только следил за их смущением.

— Не молчите, друзья, — сказал он, — особенно если вам есть что сказать друг другу.

— Давайте сначала поедим, а выяснять отношения можно на дуэли, — предложил Северус.

— Дуэль? — обрадовался Гарри.

— Не можно, а нужно, — вполголоса ответил Снейп.

— Согласен, — сказал Гарри.

Плотно поужинав, Гарри понял, что дуэль нужно отложить. Уж слишком клонило в сон.

— Гарри, иди отдыхать, — посоветовал оборотень. — Завтра у нас намечена прогулка по лесу.

— По лесу? Хорошо, — зевнул Гарри, обратив внимание, что Волк — это альфа, с мнением которого нужно считаться. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — ответила ему пара партнеров.

Гарри послушно отправился в свою комнату. Переоделся в пижаму, взбил подушку и погрузился в царство Морфея.

Однако у Тома-в-голове были свои собственные планы. Среди ночи Гарри встал, схватил волшебную палочку и отправился по дому в поисках приключений. Казалось, дом живет своей жизнью: по углам, освещенным полной луной, слышались шорохи, раздавался скрип половиц, трещали кузнечики. Голос отправил Гарри под дверь хозяйской спальни. Даже не нужно было прислушиваться — там было очень интересно. Кто-то скребся, повизгивал, рычал и кашлял.

— Ремус, потише! — раздался недовольный сонный голос Снейпа.

Кто-то тявкнул совсем уж по-собачьи, и стало тихо. Голос узнал все, что его интересовало, и Гарри пошел спать.

* * *

Утро настало внезапно. Кажется, ночью что-то произошло, но Гарри совершенно не помнил. Однако Гарри совсем не удивился, когда на кухне увидел крупного волка, пьющего воду из ведра. Утолив жажду, волк уставился тяжелым взглядом на Гарри. Парень истолковал взгляд по-своему и, решив, что волк хочет есть, заглянул в холодильник.

— Итак, что есть у нас вкусненького? Ремус, хочешь мясо? Оно замороженное.

Ремус зарычал и покачал головой, не соглашаясь.

— Колбаски? — Волк тявкнул и встал на задние лапы, став сразу ростом с Гарри. — Ага, хочешь, — и полпалки колбасы полетело в волчью пасть.

— Поттер, не порть моего волка! — рыкнул Северус, заходя на кухню. — Пусть погуляет по лесу, у меня эксперимент.

Волк боднул руку Снейпа, напрашиваясь на ласку. Северус почесал его холку и поспешил к завтраку, стоящему на столе. Снейп и Гарри поели и отправились на прогулку, благо лес был недалеко. Волк трусил рядом с зельеваром. Вдруг он сорвался и скрылся среди чащи.

— Эй, Ремус! — закричал Гарри.

— Не спеши, Поттер, — удержал подростка Снейп, — у нас с Люпином все огоговорено. Ты — тоже часть эксперимента. Мне нужно, чтобы ты заблудился.

— Что? — широко раскрыл глаза Гарри. — Вы с ума сошли!

— Но ведь ты не испугался волка, накормил его и даже погладил. Какой нормальный волшебник гладил бы оборотня?

— Может, вы и правы, — произнес Гарри.

«Ура! — завопил Том-в-голове, — используем маскировочные чары! Мы так спрячемся, что и оборотень не найдет»

Гарри не говорил Голосу, что если его не найдут, то будет искать не только Северус с волком, но и маггловская полиция.

— Гарри, не волнуйся, мы найдем тебя через час, для тебя не будет очень долго?

— Нет, — пожал плечами Поттер. — Мне даже интересно, как все будет происходить.

— Тогда вперед! — Северус достал волшебную палочку, поколдовал над Поттером, и жертва эксперимента отправилась в лес.

Гарри побежал. Том-в-голове принял руководство над телом Гарри и невербально использовал заглушающие, скрывающие запахи и звуки чары, побегал по грязевому болоту, перебрался через ручеек, и оказался очень далеко от первоначального местоположения. Гарри сел на пенек отдохнуть.

«Устал? — спросил Голос. — Скоро обедать пора»

«Обедать? — с ужасом спросил Гарри. Живот и вправду заурчал. — Я так долго бегал? Где же Ремус?»

— О Ремус! — с облегчением произнес Гарри, когда увидел выходившего из-под кустов волка. — Идем домой, Северус, наверное, уже беспокоится.

Волк зарычал, помахивая хвостом. В этот момент выглянул еще один волк. Они вдвоем приближались к подростку.

— Это не Ремус! — воскликнул Гарри.

«Аппарируем!» — в ужасе крикнул Голос, и подросток исчез из-под носа хищников.

Гарри оказался на поляне, окруженной тысячелетними деревьями, скрывавшими путь домой. Вокруг было тихо и сумрачно. Здесь было намного страшнее, чем в лесу, где на Гарри напали волки.

— Где я? — спросил Гарри.

«В лесу, — ехидно ответил Голос. — В отличие от того леса, Запретный лес я знаю»

«Какой Запретный лес? — рассердился Гарри, — давай аппарируй меня домой»

«Давай», — вздохнул Том-в-голове. Гарри зажмурился, но никуда с места не сдвинулся.

«Не получится, — ответил Голос. — Ты еще не умеешь аппарировать, а я тебя вряд ли научу. Тебе сейчас не до этого»

«Тогда пошли отсюда, — велел Гарри, — мне страшно»

«Мне — нет, — ответил ехидно Голос, — самое страшное, что мы можем увидеть, это кентавра или единорога. Смотри на куст: на нем волосы трехлетнего единорога. Самый расцвет сил у лошадки»

«Подожди, подожди, — произнес Гарри. — Мы находимся в Запретном Лесу возле Хогвартса?»

«Это единственное место, которое мне пришло в голову, — ответил Голос. — Идем, что ли?»

«Куда?» — растерялся Гарри.

«Не знаешь куда? Ладно. Закрой глаза, я тебя выведу из леса, — деловито произнес Голос и принялся руководить.

Гарри спотыкался, падал и ругался, кляня Снейпа с его экспериментом, Ремуса, который ни черта не умеет искать, и Тома, который отправил Гарри к Снейпу отдыхать. Спустя час Гарри оказался на опушке Запретного Леса, и Голос позволил ему увидеть все вокруг.

— О! Хагридова хижина, — обрадовался Гарри. — Иду чай пить.

Солнце стояло в зените, когда Гарри вышел к деревянному домику, из трубы которого вился дымок. Поттер учуял грибную похлебку и жареное мясо.

«Сейчас наедимся, Гарри», — обрадовался крестраж.

— И будем слушать о Поттерах и о том, какой Риддл плохой, — заносчиво ответил Гарри.

«Ничего, мы потом пошлем патронус, чтобы Северус не волновался, — ответил Том-в-голове. — Хм, а ты ни черта не умеешь! Я займусь твоим обучением. Что ты за волшебник, который потерялся в собственной голове!»

— Я потерялся? — возмущенно воскликнул Гарри. — Это была твоя идея потеряться!

«Нет, Северуса!» — ответил Голос, воображая себя охотником с ружьем в руках.

— Если бы Снейп руководил операцией, — говорил Поттер, — я бы давно уже ел стейк из баранины и запивал виноградным соком.

— Кто тут ругается? — глухо спросил Хагрид из-за двери, в следующее мгновение открытой нараспашку. — О! Гарри Поттер! Ты с кем споришь?

— Неважно, — отмахнулся Поттер, — Хагрид, накормишь меня? Я целый день по лесу хожу.

— Сам? — удивился полувеликан. — А где взрослые? Почему ты один?

— Потому что кое-кто идиот, — не удержался Поттер.

«Посмотри на себя в зеркало, — съехидничал Голос, — и идиота сразу найдешь»

Беспрекословно полувеликан достал огромные миски, тарелки и чашки. Был разлит густой суп, роздано по кусочку мяса размером с баранью ногу, в чашке заваривался душистый чай на травах. Хагрид улыбался, глядя на голодного Гарри, неизвестно как пропавшего в Запретном лесу.

— Дык, в школе никого нету, — растерянно проворчал полувеликан. — Альбус отправился в отпуск во Францию, Филч сегодня отвез кошку к доктору, что-то она линять начала, а у Минервы заболела сестра. Тебя надо отправить обратно в семью, но ведь я не могу бросить хозяйство.

— Мда, — произнес Гарри, — и мне нужно отправиться в Лондон в министерство на Хогвартс-экспрессе. Иначе я не знаю, как попасть домой.

Гарри вспомнил, что Том отдыхает на острове, который даже совы не найдут, и совсем приуныл. Кусок мяса не лез в горло.

— Эх, — огорченно произнес Хагрид, — надо вызывать Патронуса. Давненько я этим не занимался.

Хагрид долго колдовал, шептал нужные заклинания, но кроме искорок, зонтик с разломанной волшебной палочкой не мог ничего изобразить.

— Хагрид, не выдумывай! — рассердился Гарри. — Давай я напишу письмо и отправлю совой.

«Дорогой Северус! — написал Гарри на клочке пергамента. — Я в Хогвартсе. Забери меня отсюда»

Сипуха приняла письмо благосклонно, ведь летом никто не отправлял письма, и скрылась в воздухе. Гарри ждал долго, думая, сколько времени сова будет лететь до Галифакса, считал часы, минуты, даже секунды… Так и задремал на завалинке, укутанный в Хагридову куртку.

Утром Гарри разбудили похлопыванием по плечу. Гарри вздохнул и проснулся. Яркий свет проник сквозь веки, и он зажмурился.

— Том? — спохватился Гарри, увидев наконец, кто его разбудил.

— Кого ты еще собирался увидеть? Ремуса или Северуса?

— Все виновники происшествия наказаны, — добавил Риддл.

— Как ты меня нашел? — спросил Гарри.

— Вот именно, что нашел я как твой отец, — ворчливо произнес Лорд, — от остальных подчиненных никакого толку.

— Северус… — начал Гарри.

— Северус — идиот! Но смелый идиот.

— Так как ты нашел меня? — спросил Гарри.

— Используя нашу связь, я могу найти тебя везде по всему свету, — ответил Волдеморт. Он вкратце рассказал, что Северус и Ремус искали Гарри несколько часов. Поняв, что найти Гарри не могут, Северус воспользовался аппарацией к аэродрому министра магии, где находились маггловские средства передвижения — самолет и пара вертолетов, и прилетел на остров, где отдыхал Том Риддл, который запросто мог найти своего сына. После часа криков министра и парочки Круциатусов Северусу они пролетели на вертолете на нейтральную магическую территорию и оттуда аппарировали. Искать Гарри вместе, используя сеть поиска по родственной связи. Однако от долгих поисков их спас Ремус, оправивший патронус уже утром. Оказалось, что сова доставила письмо по назначению — к Северусу домой. Но кто же отправится домой спать, если Гарри не нашли? Вот письмо и попало к Риддлу уже утром. — Еще найти тебя могут родственники.

— Дурсли, что ли? — недоуменно спросил Гарри.

— При чем тут Дурсли? — засмеялся Волдеморт. — Сириус Блэк!

— Кто такой Сириус Блэк? — быстро спросил Гарри Поттер.

— Крестный твой! — прорычал Лорд.

Гарри заулыбался.

— Так у меня есть крестный?

— В тюрьме твой крестный.

— Почему? — грустно прошептал он.

— Потому что он известный террорист, который противостоял моему правительству! Он будет сидеть в Азкабане столько, сколько я захочу!

Гарри засиял самой прекрасной улыбкой на свете. Том невольно восхитился его мальчишеской непосредственностью.

— А если я попрошу, ты выпустишь его?

— Нет! — категорически ответил лорд, но его уверенность таяла вместе с возраставшей тоской мальчишки. — Я подумаю, — наконец сказал Риддл.

Гарри кинулся к нему в объятия.

— Я буду самым лучшим сыном на свете, — пробормотал он быстро, — я буду тебя слушаться и делать по дому все-все, и уроки, и спортом заниматься, и слушать профессора Снейпа. Еще могу прибираться и готовить омлет.

— Все, я понял, — не выпуская из рук своего дорогого сына, заявил Лорд. — Но для этого ты должен постараться.

Лорд Волдеморт стал продумывать политический ход, позволявший выпустить несколько известных террористов. Среди них был отданный на откуп Питер Петтигрю, Аластор Муди, Андромеда Блэк, ну и сам Сириус. Дело было непростое и требовало внедрения нескольких законопроектов, но благодарная улыбка приёмного сына стоила этих усилий.

— Э-ге-гей! — раздавался крик Сириуса Блэка. Он металлической тарелкой бил по решетке, и та издавала глухой барабанный звук.

— О-о-у! — выли этажом ниже.

— Ха-ха-ха! — хохотал Аластор Муди.

Дементор тихо приблизился к зачинщику беспорядка — Сириусу. Тот кричал, рычал, хрипел и выл, как собака. Увидев себя в тюрьме в сознании, как в зеркале, Сириус даже не удивился. Он уже привык, что его с утра посещают видения о самом плохом в своей жизни — лишении свободы. Он был бунтарем, зачинщиком проказ с Джеймсом Поттером, своим лучшим другом, и наибольшее, что он любил в своей жизни, — это свободу. Любил солнце, ветер, развевающий волосы, бесконечный прибой… Когда дементор высасывал наилучшие воспоминания, Сириус бесконечно грустил о смерти лучшего друга и тосковал о вечерних гонках на летающем мотоцикле. К вечеру, когда солнце спускалось за горизонт, перед тем, как дементор вернется к нему во второй раз, Сириус восстанавливал свои силы, загорался воодушевлением и был готов к бунту и побегу. Но как только появлялся стражник с вечерней похлебкой и дементором за плечом, Сириус угасал, и лишь печальная улыбка озаряла его лицо.

Дементор был всегда один и тот же, но Сириус не различал чудовищ ни по рангам, ни по именам, ни даже по внешнему виду. Однако именно этот дементор привязался к Сириусу, к его лучистой магии и незабываемым воспоминаниям. Он тянулся к свету и с жадностью поглощал светлые мысли.

«Не бойся, — говорил дементор, — я не наврежу тебе, мы будем вместе столько времени, пока тебе не надоест. Ведь ты не виновен! Только Министр Магии считает иначе»

Однако все, что улавливал Блэк в сознании дементора, — это свой образ, сидящий в углу камеры, и мрачный балахон дементора, паривший над ним. Сириус не подозревал о привязанности темного существа. Дементор хотел, чтобы Сириус превратился в собаку и наконец-то сбежал от Азкабана. Он последует вслед за своим заключенным. Он тоже хочет увидеть свободу, летающий мотоцикл и забавных людей, которые грустят при его виде.

Когда зима сменилась весной, а тьма и холод сменились солнечным теплом, Сириус воодушевился. Вот сейчас он развлекался, распевая песни и ругаясь как сапожник. Другие заключенные взяли с него пример, и верхний уровень Азкабана оглашали песни и выкрики. Пришлось вызвать бригаду стражников успокоить расшалившихся узников.

— Блэк, хватит! — раздался голос стражника. — К тебе важные гости.

Стукнула дверь и открылась. Увидев красивого мужчину в богатой расшитой мантии, Сириус вскочил.

— Господин министр! — ошеломленно произнес он.

— Блэк, неужели ты привил манеры в Азкабане? — искривил алые губы Риддл. — Очень хорошо.

— С чем пожаловал? — хмуро буркнул Сириус.

— Ах, нет, ошибся. Ты все тот же.

— Не тяни, у меня нет времени, — бросил в сердцах Сириус.

— У меня к тебе предложение, Блэк, — надменно произнес министр. — Ты справляешься со своим бунтарским духом, даешь статью в «Ежедневный Пророк» о том, что осознаешь свои ошибки, и я даю тебе возможность увидеться с крестником.

— Что? — взвился Сириус. Он явно не услышал последнюю фразу. — Какие ошибки?! Ты — монстр.

— Гарри Поттер, — намекнул Риддл. — Он желает тебя видеть. Я же со своей стороны хочу, чтобы ты был мне послушен, и я, так и быть, освобожу тебя. С одним условием.

Сириус пристально взглянул на своего врага.

— На летних каникулах ты разрешишь бывать дома своему крестнику — Гарри. Условие такое, что ты не делаешь и шагу из страны и раз в месяц появляешься министерстве Магии для контроля.

— Гарри Поттер, — сердце Сириуса привычно заныло. Он не успел додумать важную мысль, как слова вырвались сами из его рта: — Я согласен.

Тут же появился дементор и потянулся за тьмой Владыки. Риддл мельком взглянул на темное существо, отдавая мысленный приказ.

— Вот и отлично, — бросил он, — иди и приведи себя в порядок.

Не веря своему счастью, Сириус поплелся за стражником, возникшим в коридоре.

* * *

Не прошло и суток, как Блэк оказался в родовом гнезде Блэк на площади Гриммо, двенадцать. Иссохший, в дрянном балахоне и — страшно подумать! — с волшебной палочкой за пазухой.

— Кричер! — закричал с порога Блэк.

— Старый измученный эльф прислуживает величайшему роду, и остался только никчемный глава рода Блэк Сириус… — бормотал Кричер. — Ай! — прокричал он. — Изыди, сатана!

Сквозь стену просочился дементор, который и испугал бедного Кричера.

— Откуда знаешь маггловские ругательства, Кричер? — спросил Сириус. — Слушай, бессовестный эльф, приготовь мне горячую ванну с ароматными травами, сытный обед, и поживее!

— Слушаюсь, гадкий глава рода… — ответил эльф.

— И наволочку смени! — прокричал Сириус. — До чего же ты грязный!

— На себя посмотри, — пробормотал домовик.

— Я сейчас тебя прокляну, ушастая дрянь.

На этом Кричер перестал пререкаться и поспешил выполнять приказания главы рода. Сириус с наслаждением скинул старый балахон и как был, голый отправился в свою ванную. Вода была готова, но без всяких трав. Однако Блэк был рад любой горячей воде и окунулся с головой.

— Блаженство! — пробормотал Сириус. — А ты что тут делаешь? А ну, кыш!

В ванную проник дементор, жаждавший увидеть мир и Сириуса Блэка в частности. В неформальной обстановке. Сириус натерся мылом, сбил шапку шампуня на голове и окунулся в воду.

— Хорошо! — произнес он и натерся во второй раз.

Когда он почувствовал, что чист и вымыт, вылез из ванной и поплелся надевать одежду. Старые брюки и рубашка были ему велики, но это не страшно. Для этого надо было отъесться, что он и собирался сейчас сделать. Блэк выбрался на кухню и увидел, что ему было приготовлено обычное картофельное пюре и телячья отбивная, а вместо вина чай из пакетиков.

— Кричер! — строго приказал эльфу Блэк. — Немедленно восстанови поставку продуктов, и чтобы не было такой убогой еды. Я собираюсь есть все! Я приказываю тебе.

— Слушаюсь, невыносимый глава рода, — проскрипел эльф.

Дементор смотрел на своего подопечного во все глаза, а когда Сириус запыхтел сигаретой, он скромно приблизился на безопасное расстояние.

— Что, и ты хочешь покурить? — беззлобно спросил Сириус и протянул пачку. Дементор схватил одну сигарету и задымил. Это выглядело немножко странно, но Сириус настолько привык к этому темному существу, что не чувствовал никакого дискомфорта, когда оно захотело попробовать забрать светлое воспоминание. Одним больше, одним меньше, без разницы. Все равно воспоминания не теряются, просто накатывает депрессия и хочется спать. Вот Сириус и направился в свою спальню.

— Эй, ты, дементор… Хм, тебя как-нибудь назвать? — задумался он. — Будешь зваться Дарк. Как раз про тебя. Дарк! Иди и погуляй на улице. Возвращайся к утру! И не смей пить мои воспоминания! Надоело! Соси чьи-нибудь другие. Раз ты мой надсмотрщик. Я собираюсь спать. Кричер! Чтобы завтра затеял стирку, и все белье и моя одежда к завтрашнему вечеру были выстираны и выглажены.

Где-то в глубине дома послышалось недовольное ворчание. Кажется, это было согласие.

Сириус глянул на себя в зеркало. Волосы отросшие, борода ужасной длины. Утром он побреется, пострижется и отправится на прогулку в банк Гринготтс. Ему очень хочется узнать, сколько у него финансов на сегодняшний день. Должно быть немало, поскольку он ничего не трогал много лет. Ну что же, все завтра. И Сириус лег на нормальную постель. На периферии сознания мелькнула мысль о Гарри Поттере. Для начала он приведет себя в порядок, чтобы произвести хорошее впечатление. Больше он ни о чем не успел подумать, как уснул. Ему ничего не снилось.

* * *

Сириус хмыкал, когда ножницы сами подстригли его шевелюру, а бритва начисто обрила подбородок. Теперь он выглядел намного моложе. Теперь ему можно было дать не больше тридцати пяти лет. Он улыбнулся своему отражению белозубой улыбкой. На нем была надета белая рубашка, черные брюки и блестящие черные ботинки. Кажется, все в норме. Теперь можно идти в банк.

* * *

Сириус Блэк недоумевал. Где находится его крестник? У каких родственников? Не зная, что и думать, он послал Патронус самому министру.

«Волдеморт, где мой Гарри? Где мой крестник? Немедленно сообщи адрес!!!»

Не прошло и часа, как появилась сова с письмом, где были указаны аппарационные координаты.

— Что-то слишком быстро сова прилетела. С министерства магии летела, что ли? Скорей всего, — проговорил про себя Сириус, открывая конверт. Он настроил себя на перемещение и оказался в симпатичном саду, где зеленела трава, росли величественные деревья и пели птицы. Подняв голову, он увидел таинственный замок Слизерина, где, как мы знаем, обитали Гарри Поттер и Томас Риддл, отец и сын с некоторыми ограничениями. Но это Блэку только предстояло узнать. Пока Сириус прошелся садом и зашел во входную дверь замка.

— Сириус! — столкнулся он в дверях с бегущим тринадцатилетним мальчишкой.

— Гарри, это ты? — изумился Сириус.

Он легко узнал мальчика. Тот был поразительно похож своей лохматостью, близорукостью и озорной улыбкой на Джеймса Поттера. Глаза были Лилины. Вот только одежда выглядела богатой и никак не вязалась с поттеровской небрежностью. Все это Блэк заметил за какие-то несколько секунд.

— Идем в сад, — предложил Гарри. — Я там накрыл на стол.

Блэк был не прочь перекусить. Он не заметил накрытого стола, стоящего в углу сада. Здесь были различные холодные закуски, все по-походному. Сириус набросился на тарталетки, роллы и бутерброды. Гарри только улыбался, глядя на бывшего заключенного.

— Проголодался? — спросил он по-доброму.

— В тюрьме харчами не перебирают, — жуя бутерброд с салями, ответил Блэк.

Гарри кинул быстрый взгляд на тощую фигуру Сириуса.

— Ничего, отъешься, ты у нас пока поживешь, — ответил он.

— Чей это замок? — спросил Блэк.

— Тома Риддла, — простодушно ответил Гарри.

— Чей??? Волдеморта?! Гарри, давай жить у меня! Этот монстр у меня попляшет. Я его…

Гарри быстро схватил Сириуса за руку.

— Не смей его обзывать, — полузадушенно сказал он, потому что крестный собирался бежать в замок с палочкой наперевес. — Он нормальный человек. Это я попросил, чтобы он тебя выпустил. Не смей! Я и так буду проводить каникулы с тобой!

— Ладно, — успокоился крестный, — может, я и вправду погорячился. Но я ему покажу. Если только он будет тебя обижать, я его…

Сириус показал, что свернет Тому шею. Гарри только улыбнулся.

— Еще у нас проводит время Северус Снейп, — гордо ответил мальчик. — Он — мой учитель.

— Сопливус, — Сириус только фыркнул, — ага, научит он тебя. Темным Искусствам. Или еще чему похуже.

— Нормальный мужик, — быстро заговорил Гарри, — у него отличный дом, шикарный мотоцикл и замечательный любовник Ремус Люпин. Он хорошо ко мне относится и учит меня светлым заклинаниям. Как бы в противовес Снейпу. И у меня получается сбалансированное образование.

— Ремус? — возмущенно спросил Сириус. — Предатель! — возмутился он. — Хотя… — он забросил в рот еще одну тарталетку, — Ремус к нему неровно дышал еще в школе.

— И вы вместе учились… — задумчиво проговорил Гарри. — И мой отец вместе с вами.

— Ага, — уже успокоился Сириус. — И Питер Петтигрю. Но то уже совсем грязная история.

— Знаю, — шмыгнул носом мальчик. — Но ничего не поделаешь.

— Почему ты живешь у Волдеморта в замке? — спросил Сириус. — Кто он тебе такой, что ты у него в любимчиках?

Гарри покраснел, потому что крестный сразу определил круг вопросов, которые нужно было задать в первую очередь.

— Сириус, только не кричи…

Но Сириус закричал. И хотел убить сначала Петунью Дурсль за лечение психически больного Гарри, потом врачей, затем всех волшебников, которые напугали Гарри так, что он хотел принимать транквилизаторы, затем Хагрида, и понеслось…

Гарри рассказывал последовательно, ничего не упуская. О своем наследии он заговорил в самую последнюю очередь, ведь одно исходило из другого.

К концу рассказа Сириус выдохся и отцовство Риддла с ограничениями воспринял уже спокойно.

— Он тебя не бьет? — сурово спросил крестный.

— Нет, — с вызовом произнёс Гарри, — мы… — запнулся он, вспомнив о недавней оплеухе. — Нет, не трогает, — в замешательстве добавил он. В тех редких случаях, когда Гарри был виноват, Том выпускал пар криком и ругательствами. О единственном случае, когда был пьян, Гарри решил забыть.

Гарри не знал, что ему еще говорить, и замолчал.

«Зачем ты все рассказал? — спросил Голос. — Теперь твой крестный будет считать, что ты озабоченный псих»

«Ерунда, — произнес хозяин Голоса, — зато на моей шее теперь не висит ярмо правды»

— Больше тебе нечего сказать?

— Будет новое — ты первый узнаешь, — пообещал Гарри. — Идем, я покажу тебе твою комнату.

— Идем, — согласился Сириус Блэк. Ему предстояло осознать себя крестным отцом. Это большая ответственность.

Вслед за Блэком в замок Слизерина направился дементор по имени Дарк. Он незримо сопровождал крестного Гарри повсюду и явственно проявлялся в закрытом помещении. На свежем воздухе он не давал о себе знать, чтобы не привлекать внимание ни магглов, ни каких-либо преследователей, чтобы — не дай Мерлин! — никто не увязался вслед за Сириусом. Любопытный Дарк поплыл по коридорам Слизерин-Кастла.

— Изыди, сатана! — испуганно прокричал Гарри. — Что это за существо?

— Дементор, — ответил крестный. — Не стоит так пугаться.

Не обращая внимания на своего «последователя», Блэк следовал за Гарри, который вел его в голубую гостиную в восточном крыле замка. За столом с бумагами сидел Северус, а Риддл что-то ему диктовал. Как только Гарри и Сириус зашли в комнату, мужчины синхронно скривились и пробормотали «Блэк» и снова уткнулись в свои бумаги. Однако дементор привлек их внимание, и они будто близнецы подняли вверх волшебные палочки. Существо дернулось и убежало в уголок, чтобы его никто не растворил в вечности. Сириус разглядел, что у Волдеморта на столе лежал портсигар, и бесцеремонно достал одну сигару.

— Дарк, держи. Развлекайся.

За курящим дементором можно было наблюдать так же долго, как смотреть на пламя свечи или слушать текущий водопад. Кольца дыма, тяжелое дыхание, исходящие из-под темного капюшона, иссохшиеся руки в струпьях придавали существу неизъяснимый ужас. Но Риддл и Снейп были подкованы в Темных Искусствах и только с любопытством наблюдали за курящим дементором. Это был нонсенс! Дарк оказался настолько интересной личностью, что Том долго смотрел то на Блэка, то на дементора.

— За какие провинности тебя наказали, что это существо тебя преследует? — спросил Снейп, увидев переглядки министра с Сириусом и дементором.

— За все сразу, — пожал плечами Блэк. — Но именно этот дементор просто любопытный и сам увязался за мной. Дарк, иди и пососи душу Сопливуса.

— Не надо! — воскликнул Гарри, побледневший от присутствия темного существа.

— Патронус мне в помощь, — оскалился в неприятной ухмылке Северус, и из палочки вырвался белый луч света.

Дементор обиделся и спрятался в шкаф. Мебель мгновенно затарахтела, грозя развалиться, хотя в замке она была достаточно современной.

— Вот так и разводятся боггарты, — вздохнул Том.

— Хорошо, — хмыкнул Гарри, — спасибо за науку. Теперь я напишу эссе о дементорах лучше всех.

— Дементора изучают на седьмом курсе ЗоТИ, — возразил Снейп. — А Патронус — это вообще высшая Магия

— Неважно, — отмахнулся Гарри.

— Гарри, ты еще не слышал об анимагии, которую изучают особенно тщательно, — упрекнул Сириус. — Вот Джеймс, твой отец, и я обратились животными в тринадцать лет. Джеймс был оленем, я — собакой, а Ремус — самим собой. Я обучу тебя, и ты сможешь обратиться в какое-нибудь животное.

Гаррин мозг отключился. Он глубоко задышал, чтобы справиться со стрессом. Перед глазами появилось марево, и он не сразу пришел в себя.

— Где мои таблетки? — машинально спросил он, расстегивая верхнюю пуговичку на рубашке. — Я схожу с ума.

— Гарри, тебе не нужны никакие таблетки, — стал убеждать его Том. — Просто ты слишком сильно принимаешь к сердцу новую информацию. Расслабься и успокойся.

Подтверждая свою заботу, Риддл встал со стула и подошел к Гарри сзади. Он стал мягко массировать виски, постепенно опуская руки с головы на шею и плечи.

— Дыши, — приказал он. Гарри понравилась отцовская суровая забота, и вокруг них двоих замерцало облако искорок.

Сириус уставился на Гарри и Тома как на прокаженных. Гарри спокойно сидел на стуле, закрыв глаза и давая прикасаться ничего не понимающему отцу. А сам Томас Риддл, Лорд Волдеморт? Видно же, что министр магии искренне заботится о сыне. Крестный облегченно вздохнул. Значит, Гарри ничего не угрожает.

После ничего не значащего приветствия Волдеморт и Блэк договорились, как Гарри будет входить в наследование лорда Поттера и Блэка. Гарри следовало пойти в банк Гринготтс. Волдеморт и Блэк орали друг на друга, кому лучше сопровождать юного наследника — крестному или министру магии. Снейп деликатно намекнул, что может пойти и он как декан Гарриного факультета.

— Отлично, — швырнул бумагами в ответ Риддл. — Значит, пойдет Северус.

Блэк с подозрением глянул на Снейпа, невозмутимо читающего документы, которые лежали перед ним.

— Я ему не доверяю, — проговорил он.

— Зато я доверяю, — ввернул свое слово Гарри. — И Ремуса с собой возьмем.

Снейпу понравилась идея Гарри, и он благодарно кивнул в ответ. Затем разговор повернул в другое русло, и трое мужчин и подросток стали обсуждать празднование дня рождения этого подростка. Сошлись на том, что праздновать будут здесь, в Слизерин-Кастле. Блэк обещал приход многих друзей, а Гарри поморщился — «какие друзья?» Все его друзья разъехались отдыхать по разным странам. Но, возможно, его не забудут? Стоило вспомнить прежние годы. Как только он пошел в Хогвартс, у него появились друзья и соответственно было кому прийти на празднование дня рождения.

— Я приглашу Дингла, и Вэнс, и Августу, и… — начал перечислять Блэк.

— Давай тогда весь Орден Феникса позовешь, — иронично скривил алые губы Риддл. — И, возможно, Дамблдора пригласишь?

— Нет, не надо! — встрепенулся Гарри. — Только не Дамблдора. Вот Драко, Невилла и Гермиону. Больше никого не хочу видеть.

— Отлично. В маленьком и тихом кружке, — поддакнул Северус. — Зачем пышные празднества?

Блэк поворчал немного, а Риддл задумался: как публичному человеку, как Гарри Поттер, избежать нашествия журналистов.

На этом собрание закончилось. Гарри проводил Сириуса в комнату, которую приготовили домовики. Дементор незаметно отправился за ним.

Сириус устал с непривычки и, переодевшись, выпил чашечку чая и отправился вздремнуть. Двинки постарался угодить крестному молодого хозяина, ведь Блэк был по-настоящему из темного рода, а в Слизерин-Кастле приветствовались в качестве гостей темные и родовитые волшебники. Чай был крепким, а постельное белье свежевыстиранным и хрустящим. На этом день Сириуса закончился. Северус Снейп отправился домой, к своим зельям и Ремусу. Он человек семейный, как и хозяева Слизерин-Кастла.

Гарри чрезвычайно проголодался и с несказанным наслаждением накинулся на еду. Лосось со шпинатом, запеченные шарики картофеля, греческий салат и тарталетки с сыром. На сладкое ожидалось фисташковое мороженое. Гарри съел все и с нетерпеливым ожиданием взглянул на Тома.

— Предлагаю пройти в библиотеку, — сказал Том. — Я нашел великолепную подборку книг о Темных Искусствах Салазара Слизерина. Думаю, тебе понравится.

— Отлично, — обрадовался Гарри и встал.

Вечер прошел в тишине и глубине взаимопонимания. Гарри увлекся книгами, а Волдеморт, отвлекаясь на старинные свитки и думосбор, занимался своими делами.

* * *

Гаррин день рождения начался со стука сов в окно в двенадцать часов ночи. По привычке он не спал, ожидая поздравлений от друзей. Но в двенадцать часов и одну минуту первым его поздравил Том Риддл. Нет, не министр магии, а приёмный отец и наставник в одном флаконе. Том подарил ему два тонких стилета и кобуру для них. Он не собирался оставлять Гарри беззащитным в Волшебном мире и решил обучить его тонкостям владения холодным оружием. Гарри в Хогвартсе слыл футболистом и главой спортивного клуба, но нельзя исключать возможность быть кем-то еще.

Сириус Блэк жил в Слизерин-Кастле уже две недели и, кажется, примирился с участием Волдеморта в жизни Гарри Поттера. Он только однажды поругался, и то не с Риддлом, а со своей кузиной Беллатрисой. Все-таки пришлось принимать гостей по максимуму, а не только троих друзей Поттера. Гарри блистал в новенькой зеленой мантии, подбитой бархатом, Риддл — в темно-зеленом камзоле, и они прекрасно гармонировали между собой, потому что все остальные гости ходили в обычных черных одеждах. Только Беллатриса Лестрейндж пронюхала о преобладающем зеленом цвете и прекрасно подходила в пару с костюмом милорда.

Гарри не понравилось, когда Белла и Том скрылись на балконе, где стояли зеленые растения и была легкая прохлада. Он скрылся за портьерой и попивая пунш, слышал весь разговор. Они беседовали о глупых магглах, которые посмели ездить на автомобилях по волшебной территории городка Отери-Сент-Кэчпоул. Конечно, магглы мало что увидели, но следы волшебства присутствовали, и они сняли их на фотокамеру. Пришлось удалять фотопленку и стирать память. Голос-в-голове принялся утешать.

«Том не собирается жениться, — начал успокаивать Голос, — разве ты не видишь?»

«Ну и что? — спросил Гарри. — Вот он разговаривает с этой… красавицей!»

«Но я вижу больше, чем ты, — по-прежнему убеждал Голос, — она ему не пара»

Гарри было не переубедить. Он с тоской смотрел на пару, стоявшую на балконе, видел, как Белла поправила Тому мантию, и совсем расстроился. Поэтому он напился пунша и заснул на диване. Получается, половину своего праздника он банально проспал. Несмотря на отсутствие именниника, все было отлично. Вкусные закуски, волшебная музыка, летающие феечки и веселый родственник в виде Сириуса Блэка. Но ни Драко, ни Невилл, ни Гермиона не смогли разбудить Гарри. С огромным сожалением они покинули гостеприимный Слизерин-Кастл.

Утром Гарри проснулся с головной болью и ломотой в костях.

«Доброе утро, ревнивец! — появился спозаранку Голос. — Как пунш поживает?»

«Не напоминай, — скривился Гарри. — Я ненавижу Беллатрису Лестрейндж!»

Он поспешил принять душ. Горячая вода смыла усталость и боль в мышцах. Одевшись по-домашнему в легкую мантию, он спустился в столовую. Том Риддл, читавший газету, отложил ее и хмуро уставился на сына.

— Что вчера было? — рявкнул он.

Гарри пожал плечами.

— Ничего, — буркнул он, прячась за чашкой чая.

— Посмотри на меня, — обманчиво спокойно сказал Риддл. Гарри поднял взгляд, и синие глаза отца погрузились в воспоминания Поттера.

— Значит, Белла, — проговорил Том. — Хм.

В его голосе звучала теплота и еще что-то, неуловимое и родное.

— Смотри! — продолжал отец Гарри, доставая волшебную палочку. — Эспекто Патронум!

Из палочки вырвался белый луч, ставший фениксом. Гарри расширенными от удивления глазами следил за волшебной птицей.

— Что ты хочешь мне этим показать? — спросил Гарри.

— Мой Патронус сменился глубокой ночью, — спокойно ответил Риддл. — Знаешь причину?

— Нет, — признался парень.

— Ты пришел ко мне глубокой ночью, два часа рассказывал о своём ужасном детстве, устроился спать на полу. И спал бы на полу до утра, если бы я не перенёс тебя в твою комнату. Я был потрясен. Более того, я поверил тебе. Теперь нет василиска-патронуса, есть птица — признак светлой души хозяина.

Из всей информации Гарри вычленил «рассказывал о детстве». Ему стало очень стыдно, будто он какой-то слюнтяй.

— Где ты их набрался таких умных слов?

— Меня обследовали все врачи, имеющие приставку к специализации «псих».

— Именно поэтому я перенес тебя в твою спальню. А я… — содрогнулся Том, — я был готов убить Дурслей сегодня вместо завтрака!

Именно поэтому Риддл не выспался и был зол, как мантикора. Конечно, он был рад разговору с Гарри. Даже счастлив. Препятствия на пути к полноценному наследию понемногу исчезали. Теперь у них следовал следующий этап родительских взаимоотношений, и это было неплохо. Даже хорошо, если не учитывать новое посещение Амбридж. Вот уж кого Гарри вспоминал с содроганием, а Риддл не знал, радоваться ли трудоголизму Амбридж или уволить ее к дракклам подальше.

Амбридж появилась не утром, и не днем, и даже не на следующий день. Она оказалась в холле Гринготтса, когда Гарри, которого сопровождал немаленький такой эскорт в виде отца, учителя, оборотня, крестного и двух авроров, проходил проверку на наследство, потому что наступила первая пора взросления — четырнадцать лет. Северус с любопытством взглянул на розовую жабу, Блэк нахмурился, а Риддл скривился, будто у него заболели все зубы сразу.

— Я подожду вас, господин министр, — пропела она и кивнула высочайшему обществу.

Гарри сделал вид, что его тошнит, и его близкие едва заметно ему кивнули. Гарри расплылся в улыбке. Видимо, не он один был не в восторге от мерзкого имиджа Амбридж. Но министр ценил ее не за имидж, а успех в ее департаменте, в котором увеличивалось количество зарегистрированных браков и естественным образом количество детей-волшебников.

— Вы все вместе с Гарри Поттером? — удивился Крюкохват. — Полагается только один сопровождающий.

— Пойду я, — безоговорочно заявил Сириус, — я — крестный Гарри Поттера.

— Нет, я, — возразил Северус, — я — декан Гарри.

— Думаю, здесь есть некто, кто для Гарри важнее, — мудро заметил Ремус Люпин.

— Я всем дал возможность высказаться, — сказал Темный лорд. — Но решать тебе, Гарри.

— Я хочу, чтобы меня сопровождал Лорд Волдеморт, — краснея, ответил Гарри. — Господин министр, — поспешно добавил он, потому что гоблин сощурился, с интересом приглядываясь к Тому и Гарри. Гарри поспешно выпрямился, показывая хорошие манеры.

— Господин Крюкохват, вы проводите нас?

Гоблин кивнул и, бряцая ключами на поясе, повел через коридоры и лестницы вниз, где располагался волшебный гобелен. Он находился в большом зале, где волшебным образом ткался древний артефакт, размножая фамилии и увеличиваясь с размере, в определенный момент отрывался кусок, из которого продолжала расти сама его часть. Эта часть выкупалась волшебными семьями, члены которых женились и рожали детей, а также давала возможность появиться совершенно новым волшебным родам, стоило родоначальнику новой фамилии прийти в банк Гринготтс. В данный момент Гарри требовалась наименьшая тканая часть для определения родства с известными родами. Том Риддл не хотел, но подозревал, что появится малый родовой гобелен для его маленькой семьи. «Маленькой?» — внезапно подумал он. Настырный Сириус, Снейп ни за что не откажется от своего ученика, Ремус обязательно привяжется к ребенку своего погибшего друга, и он сам, Том. Это уже не маленькая семья. Они могут ругаться и мириться, придумывать общие проекты и ездить отдыхать по разным уголкам Европы.

«Зачем столько народу с собой привел? — в унисон с мыслями министра Том-в-голове бухтел Гарри в мозг. — Теперь все кому не лень узнают, что ты мой сын, что ты родственник чей-то там и наследник рода Слизерина и Певереллов»

«Кого?» — спросил Гарри.

«Игнотуса, — ответил Голос, ничего больше не объясняя, — который своим потомкам передал мантию-невидимку»

«Ага», — недовольство Тома-в-голове Гарри забавляло.

Крюкохват подошел к началу волшебного гобелена, который скрывался в дебрях сооружения, донельзя напоминавшего ткацкий станок.

«И он сам так ткется?» — подумал Гарри, ни у кого не спрашивая.

«Смотри, дурья ты башка, — Том-в-голове почему-то отчаянно завидовал Гарри. — Я приобрел наследство Слизерина совсем недавно, а ты получишь наследство практически к совершеннолетию. И не будешь бегать в банк по двадцать раз, доказывая, что ты не верблюд!»

«Верблюд?» — Гарри чуть не расхохотался, так и представляя министра магии в очереди к банковской кассе.

«Именно так и было, — рычал Голос. — Унизительно!»

«Прости, Том, — покаялся Гарри, — но это и вправду забавно»

Гоблин в это время вытянул ниточку из гобелена и, с благоговением удерживая ее в руках, кинул ее в каменную чашу, испещренную древними рунами.

— Мне нужна ваша кровь, мистер Поттер, — мягко сказал Крюкохват, удерживая нож больше чем в локоть размером.

— Я боюсь крови, — пробормотал подросток. — Особенно когда берут ее на анализы в больнице.

— Забудь про больницу, Гарри, — с некоторым уважением глянув на гоблина, произнес Риддл, — это не больно. Правда?

— Я не верю, — сдавленно произнес Поттер.

— Гарри, будь храбрецом, — подбодрил Сириус Блэк, — все будет в порядке.

— Не сметь пугать ребенка, уважаемый гоблин, — ядовито выплюнул Снейп, — чтобы доказать, что нужно одна капелька крови, Гарри помогу я. Я проходил подобную процедуру пять лет назад, когда принимал дела своей матери.

Крюкохват невозмутимо показал маленькую иголку, вотткнутую в воротник его куртки. Он снял ее с одежды и показал Гарри.

«Гарри — трусишка», — просвистел Голос, изобразивший скелет с проткнутым сердцем.

— А продезинфицировать? — убитым голосом спросил Гарри. — Спиртом, лучше стопроцентным.

Гоблин щелкнул пальцем, и игла была обожжена пламенем. Откладывать неизбежное уже было нельзя, и Гарри зажмурился, когда игла коснулась кожи на указательном пальце. Выглянула капелька из пальца и капнула в чашу, которую немедленно охватило пламя. Несколько минут горел огонь, и вскоре остался только пепел. Крюкохват прихватил горсть пепла и высыпал вокруг себя. Незаметный ветер подхватил мельчайшие частицы, и гобелен притянул их для отпечатка личности на своем холсте. Осталось отрезать обычными ножницами небольшой кусочек ткани и поместить в рамку, чтобы повесить на стену одной из комнат замка. Том Риддл с гордостью отметил, что обрастает вещами, имеющими огромный вес в волшебном обществе. Теперь у него есть собственный волшебный родовой гобелен. Это здорово. Риддл отметил, что на кусочке ткани стало проявляться его имя с листиком имени Гарри Поттера. Имя сына было обрамлено двумя коронами, что означало двойное наследие. Вот этого Том не ожидал, хотя предполагал.

— Это значит двойное наследие, — одними губами произнес Северус Снейп. — Значит, ничего страшного, — с облегчением вздохнул он.

— Гарри Поттер-Риддл наследует имущество Джеймса и Лили Поттер, Игнотуса Певерелла и Салазара Слизерина по умолчанию. Вы принимаете наследство?

— Да, принимаю, — важно кивнул Гарри.

— Да будет жизнь ваша долгой и богатство вечным, — тихо произнес гоблин.

Ритуал принятия наследства закончился. Теперь нужно прийти в банк к совершеннолетию и нести бремя трех родов, приняв на руки их деловые книги. Будто ничего сложного. Однако ритуал вытянул из Гарри все силы, и он побледнел, будто потратил галлон крови, а не одну капельку. Снейпу потребовался один взгляд на подопечного, чтобы извлечь из карманов мантии пузырек восстанавливающего зелья. Гарри слабо улыбнулся и выпил все содержимое пузырька.

— Гарри, тебе плохо? — схватил за локоть Сириус. — Держись за плечо, и выйдем на свежий воздух.

— Да, на свежий воздух, — пробормотал Гарри и позволил себе выйти.

Но в холле банка их ждала настырная Амбридж.

— Мистер Риддл, еще раз добрый день! — слащаво улыбнулась она. — Как поживают ваши узы?

— Хорошо поживают, — процедил сквозь зубы министр, оглядываясь на присутствующих.

— Не могу поверить, — ласковая улыбка и взмах палочкой.

— Вы достойны уважения, мистер Риддл, — тонко проговорила Амбридж. — Вы потрясающая семья! Еще немного, и я сниму контроль над вами.

— Что-о-о? — ярость Блэка стала ощутимой даже в банковском холле, самом защищенном месте на земле. — Риддл, я тебя предупреждаю!

— Сириус, не надо драмы, — подхватился Гарри. — Тут куча людей.

— Нашел где обсуждать дело о наследии Волдеморта, — зашипел Снейп.

— Это все вы виноваты, Долорес! — подхватил Риддл, но, обернувшись, обнаружил, что Амбридж тихонько улизнула. Свое черное дело она сделала — вынесла и поменяла неочевидное на вероятное. На горизонте замаячила колдокамера Ксенофилиуса Лавгуда, который собрался уезжать в Бразилию и менял галлеоны на бразильские гинеи. Тогда авроры, сопровождающие министра, навели морок и легкое забвение на волшебников, чтобы нашим героям можно было незаметно выйти из компрометирующей ситуации. Через полчаса Лавгуд вышел с камерой под мышкой и пытался вспомнить, что же он фотографировал.

— Ладно, — решил он, — проявлю фото и посмотрю, что же я такого снял.

Прибыв в замок, близкие Гарри принялись бурно обсуждать выходку Амбридж. Открыли бутылку коньяка, закурили сигары, и только Гарри был не у дел. Он отправился бродить по саду. К нему доносились вопли Блэка, и Гарри сморщился, представляя, каково это — существовать рядом с приемным и крестным отцами, которые на дух друг друга не переносили.

Когда вопли стихли, Гарри пошел внутрь замка. Блэка уже не было — он отправился камином домой. Дементор потащился за ним. На глазах Гарри оборотень потащил к камину Снейпа, и Гарри остался наедине со своим отцом.

— Гарри, — не терпящим возражений голосом заявил Риддл, — нам надо кое-что обсудить.

— Может, не надо? — с надеждой проговорил Гарри.

— Нужно, Гарри, — обманчиво мягко ответил министр.

Гарри вздохнул. Его плечи поникли.

— О чем вы хотели поговорить, господин министр? — обреченно спросил он.

Глаза Тома блеснули — ему понравились и вопрос, и тон, с которыми Гарри к нему обращался.

— О ритуале наследования, мистер Поттер.

— Что же мне следует знать о ритуале наследования? — тихо спросил Гарри.

Риддл тщательно подбирал слова, чтобы не расстроить Гарри.

— Нам с тобой, Гарри, следует огласить волшебному обществу, что мы — семья. Следует также показать твоим друзьям и близким, что ты не сирота. Мисс Амбридж будет курировать проведение бала, где мы покажемся вместе. Поскольку сейчас лето, скорей всего, ритуал пройдёт на свежем воздухе.

— Хорошо, — сказал Гарри, хотя ему ничего не было понятно.

«Я тебе объясню,  — сказал Том-в-голове, — когда ты ляжешь спать»

Вечером и вправду Голос показал предполагаемое зрелище. Гарри показалось смешным, когда Том-в-голове в красках описывал, что у него будет много денег, положение в обществе и власть. Он стремился к более скромным целям, чем Том, но не хотел подвести его. Продолжать дело Волдеморта, чтобы Магическая Британия процветала, — это ответственность, а не прихоть безумного фанатика.

Между тем Волдеморт начал активные действия по подготовке зрелищной церемонии. Во-первых, он связался с Амбридж. Та скупо похвалила министра магии, что все идёт правильно и стоит провести публичную церемонию.

— И это только ритуал, — загадочно произнесла она. — Когда Гарри Поттер примет все регалии, его магическая мощь увеличится.

— Да, — улыбнулся министр. Судя по его лицу и маниакальному блеску глаз его помощницы, зрелище будет фееричным.

— Долорес! — рявкнул Волдеморт, — прошу… — его тон можно было назвать умоляющим, но министры так не говорят с подчинёнными. — Давай без эпатажа.

— Но мы же должны дать объявление в «Ежедневный пророк», — игриво, на грани фола, не спрашивала, а утверждала Амбридж.

— Без объявления никуда, — признал поражение Волдеморт.

— Вот и славненько, — Амбридж собралась покинуть кабинет.

— Только не зови Скитер! — громыхнул кулаком о стол Волдеморт, но Амбридж уже ускользнула от хищнических замашек министра магии.

Вначале все было тихо. Волдеморт тревожился, что из-за Гарри Поттера, сына убитых Волдемортом родителей, в магическом обществе обязательно произойдут волнения, поэтому приказал начальнику Аврората усилить патрули по Косой аллее, чтобы избежать скопления недовольных волшебников.

Дальше — больше. Была сокращена до минимума продажа шелка и кружев, чтобы не допущенный до церемонии маги не могли попасть на оглашение ритуала лишь благодаря шикарному наряду. Ведь Амбридж были даны строгие указания насчёт количества приглашённых — друзья и родственники Поттера и наиболее приближённые к министру люди.

Нужно было приобрести костюмы для Гарри и его отца, приготовить место для празднования, заказать оркестр, подобрать меню, нанять работников для обслуживания и столько всего сделать, что впервые Долорес потребовалась подпитка виски не в качестве утешения, а для восстановления сил и возможности подремать, потому что она не могла заснуть, просчитывая, не забыла ли она что-либо сделать.

* * *

Дамблдор злился. Поскольку Люциус Малфой его приструнил, то бывший растратчик никуда не поехал в свой законный отпуск, а заперся в своём доме в Годриковой лощине. Он решил спиться, подобно Амбридж, но только не виски, а Веселящим зельем. Почти никто не видел старикашку, сидящего на крылечке своего дома и беспрерывно хохочущего над своими же шутками. Он смеялся над облаками и дождиком, потому что в Британии всегда была исключительно переменчивая погода, над собой, редкими прохожими и над чёрной кошкой, повадившейся ходить к Дамблдору в гости. Когда зелье заканчивало своё действие, его лицо кривилось, и было непонятно, сходил ли директор Хогвартса с ума или становился вторым Мерлином, такое блаженное выражение старческих черт у него было.

В последнюю субботу июля, а именно тридцатого числа, грянула сенсация. Вышла статья Риты Скитер о ритуале наследия, которая должна состояться в два часа дня. Поттер — наследник Волдеморта. Не было скандальной характеристики министра, ставшего убийцей родителей Гарри. Наоборот, восхвалялись качества каждого из них, и как долго они шли к такому весьма ответственному шагу, как наследие. Дамблдор ничего так бы и не узнал, так как искусственно приподнятое настроение не предполагало умственной деятельности. Свежей газетой он отбивался от мух, залетевших в дом. Он будто забыл, что он волшебник. Режим ответственности у него включался при готовке кофе, как полагается в начале дня, и выключался сразу, когда он осознавая себя не в Ницце, не в Сент-Тропе и даже не в Хогвартсе, а у себя дома. Он не умел готовить и отощал за неделю отпуска.

Короче, в тот сенсационный день Альбус свежей газетой отбивался от мух, и когда ему удалось отогнать всех, и он блаженно откинулся отдохнуть на завалинке около своего дома, к нему подошла соседка Батильда Бэгшот из дома напротив и сказала:

— Альбус, как я рада, что ты тоже рад! Как замечательно! Гарри Поттер — наследник министра! — она промокнула уголок увлажнившегося глаза кончиком батистового платка. — Ты собираешься сегодня вечером пройтись по Косой аллее?

Батильда цепким взглядом старой сплетницы оглядела помятую пижаму Альбуса, которую тот не снимал уже неделю. Сама она была наряжена в чудесное кружевное голубое платье, которое сохранилось со времён победы Альбуса над Гринденвальдом.

— О чем ты? — прорычал Альбус, продолжая улыбаться.

— Наш Гарри Поттер и Лорд Волдеморт. Сегодня в два часа дня состоялся ритуал наследия. Вечером они собираются погулять по Косой аллее, и я собираюсь увидеть столь чудесную пару! — проворковала она. — Сегодня об этом появилась статья в «Ежедневном пророке». Ты ещё не читал?

— Нет!

Похоже, злость осилила веселье, и Дамблдор вскочил и убежал в дом. Миссис Бэгшот только сочувственно посмотрела ему вслед и сама себе проговорила:

— Совсем старик сдал. Пора выбирать нового директора Хогвартса. Снейпу должность отдать, что ли? Или Минерве?

Батильда Бэгшот вот уже пятьдесят лет была председателем Попечительского совета Хогвартса и имела решающий голос в таком выборе. Не отдавая предпочтение ни молодости, ни опыту, она аппарировала в Лондон.

— Ах! — воскликнула она. — Какая прелесть!

Было что посмотреть. И пожилые дамы, и зрелые женщины, и даже юные девушки достали из фамильных шкафов старинные кружевные платья и драгоценности. Их сопровождали мужчины и юноши в костюмах-тройках и мантиях всех немыслимых оттенков. Казалось, на Косую аллею вернулись старые добрые времена, когда ещё не было двух магических войн и весь волшебный мир жил в мире и процветании, как никогда раньше. Впрочем, так и было. Никто не посмел перечить Лорду Волдеморту в его выборе наследника. Правда, тот был слишком юн, но он растёт! И не будет совращен каким-нибудь пройдохой, позарившимся на славу Мальчика-Который-Выжил. Ведь у него уже есть приемный отец. И наставники!

Батильда была довольна столь незабываемой зрелищной Косой аллеей, утопающей в цветах, лентах и кружевах. С Батильдой раскланивались, разговаривали и улыбались. Казалось, именно Батильда была некоронованной королевой Косой аллеи. Пусть она и не увидела Тома и Гарри, она ещё долго будет вспоминать столь чудесный день и ночь. Даже ночью народные гулянья продолжались, ведь Гарри в одну минуту первого ночи исполнилось четырнадцать лет, и по этому поводу по всему небу искрились и громыхали фейерверки.

Далеко за полночь — почти на рассвете — волшебники стали расходиться по домам. Гарри, ошалевший от размаха празднования, с трудом держался на ногах, в то время как его организму требовались сон и отдых.

С Гарри за руку Волдеморт аппарировал в замок Слизерина.

Голос в голове Гарри молчал, но не потому, что исчез, а потому, что был счастлив. Его эго было удовлетворено.

Лишь Дамблдор пропустил праздник, потому что чистил желудок от токсинов и шлаков, вызванных злоупотреблением Веселящего зелья.

С самого утра министерство магии лихорадило. Съезжались делегации из Германии, Франции, Голландии и Польши. Везде сновали авроры, курьеры и простые обыватели, которым повезло прийти сегодня на прием и видеть суматоху, сходную с рождественской ярмаркой.

Министр заседал с самого утра, принимая гостей. Вместе с помощниками он составлял план соревнований по футболу, боксу и баскетболу. Многим зарубежным гостям, к счастью, были знакомы эти виды спорта, и они увлеченно обсуждали, какие команды будут участвовать первыми. После долгих дискуссий они решили, что местом проведения спортивных мероприятий будет Хогвартс и строить новое квиддичное поле не придется.

— Это будет не учеба, а балаган, — кипятился Снейп. — К тому же Хогвартс переполнится. Стычки и недовольство будут превращаться в драку. Больничное крыло будет забито под завязку пострадавшими.

— Не каркай, — грозно нахмурился Волдеморт. — Я поселю отряд авроров в школе. И учеников совсем немного. Школа до сих пор не участвовала в подобных соревнованиях, а должна!

— Предлагаю установить возрастной ценз, — толкал речь Диггори.

— Нет, — покачал головой Волдеморт. — у нас соревнования для детей всех возрастов.

— К тому же будет весело, — вклинился в разговор Гарри. — Настоящий волшебный чемпионат Европы!

Волдеморт вздохнул. Масштаб мероприятий производил впечатление, и многие нечистые на руку дельцы могли нагреть руки. Его задача предусмотреть все нюансы, вплоть до питания и проживания еще пары сотен человек. Поскольку Хогвартс служил не только школой, но и возможной военной цитаделью, его домовики в мирное время не перетруждались работой и вполне могли справиться с наплывом детей различного возраста.

— Хорошо, с этой проблемой разобрались. Питание и размещение детей тоже решаемы. Все?

— Пока все, — закончил Волдеморт. — Остальные вопросы будем решать по ходу дела. За работу!

* * *

Итак, в Хогвартсе будет проводиться волшебный чемпионат Европы по различным видам спорта. Гарри отправился в школу с явным предвкушением счастья. Школу наконец-то настигли перемены, и Гарри заслуженно чувствовал себя частичкой чего-то грандиозного. Следовало начать тренировки немедленно, о чем он сообщил прямо первого сентября за ужином. Ребята подходили к нему весь вечер и обсуждали-обсуждали. Решено, что футбольная команда будет укомплектована, как и в прошлом году, плюс все желающие. Так получилось, что боксеров было раз-два и обчелся, в баскетбол принимали с навыками работы с ручным мячом, а футболисты оказались самой многочисленной командой в школе. Гарри приходилось оттачивать навыки лидера над большей половиной спортивного клуба, и квиддичисты ему помогали. Особенно шестикурсник Грэхем Монтегю, который стал для Поттера кем-то вроде наставника. Но всем было ясно, что настоящим спортивным лидером Хогвартса является четверокурсник Гарри Поттер.

Тому-в-голове власти в Хогвартсе было недостаточно, но надо было с чего-то начинать, и он только покрикивал на Гарри, чтобы поменьше мечтал и больше делал.

Пробежки начались второго сентября и не пропускались даже в выходные. Миллисента Буллстроуд впервые удивила Гарри своей крепко сбитой фигурой. Исчезла детская пухлость, уступив место грации и изяществу. Оказывается, Милли все лето занималась танцами и доводила мать до слез, отказываясь от вкусных пирожных и мороженого. Теперь Милли заслуженно пользовалась успехом у девочек и парней.

А что Гарри? Гарри как сын Тома Риддла ничему порадоваться не мог. Министерская работа увлекала Тома слишком сильно, и он забыл попрощаться с сыном после визита в Слизерин-касл на Хэллоуин. Гарри обиделся, но понимал, что требовать внимание в такое время было сложно.

Пора было приехать на чемпионат зарубежным командам. Все дети с нетерпением ждали первого ноября.

* * *

«Доброе утро! — ворчливо произнес Голос, как только Гарри открыл глаза. — Я полчаса жду, когда ты проснешься».

«Ждёшь?» — удивился Гарри. — Обычно ты выпихиваешь мою тушку под душ без спроса. Откуда такая щепетильность?»

«Ты все хорошо делаешь, — произнес Том, изображавший фотографа с колдокамерой. — Жаль, даже придраться не к чему. Разве что к собственной гениальности, которую тебе не достичь».

Гарри ярко чувствовал мысли Тома. Такое впечатление, что ему стало скучно.

«Да что с тобой?» — взвился Гарри, стоя под горячим душем и намыливаясь. — Я уже пробежал милю на скорость без напоминаний, а ты все недоволен».

«Мне нужна новая цель, и я ещё не придумал, чего я хочу, — пробормотал Том-в-голове. — Думаю подпитать собственное эго и заняться дополнительным изучением восточных единоборств. Как ты думаешь?»

— Звучит заманчиво, — вслух произнес Гарри, — и что нужно делать?

«Для начала научишься медитировать, — важно произнес Том, — так и окклюменцией овладеешь. И Снейп в мысли не залезет.»

— А он умеет?

— «Ещё как. И не засыпай во время медитации, буду бить!»

— Может, тогда не надо? Я не хочу быть битым!

«Надо! Гм, и подтянем хвосты по ЗоТИ. Уж больно ты слаб в магических дуэлях», — пробормотал Голос в предвкушении новых задач. Уж больно он был хорош в обучении своего подопечного. Гарри скучать не придется.

Не стоило и объяснять, что с начала года Гарри никаких хвостов ещё не приобрел, но Тома-в-голове не переубедить. К тому же не раз выходило, что именно Гарри первым спрашивали, когда требовалось показать новое колдовство. Вот ему и приходилось на уроках активно заниматься и вовлекаться в общение с учителем, чтобы досконально изучить движение палочкой. Гарри по привычке прятал свой страх перед волшебным предметом, ведь ему так и не было понятно, как приходит в движение магия, послушная волшебнику.

«Учить тебя ещё и учить», — беззлобно подковырнул его Голос, но Гарри его не слушал, он бежал в Большой зал на завтрак.

Зал гудел как улей. Сегодня вечером прибывали дети — представители четырех европейских школ, и хогвартские школьники ожидали их с нетерпением. Никакой нормальной учебы не было. Лишь Снейп зверствовал у семикурсников, задавая контрольную, но четверокурсники Слизерина и Гриффиндора отделались лёгким испугом и варили огненное зелье. Лёгким испугом, что означает — огонь из котла вырвался только у Невилла Лонгботтома. Невилл спокойно взглянул на Снейпа, почему-то демонстрируя Малфою кулак, и хладнокровно загасил Агуаменти котёл. Естественно, поднялся пар, и пришлось проветривать класс.

— Поттер! — прорычал профессор Снейп. — Отведите Лонгботтома в Больничное крыло и объясните, что паром можно обжечься так же, как и открытым огнем.

— Да, сэр, — ответил Гарри. Недаром он был у Снейпа в любимчиках и выполнял самые необычные поручения своего декана.

Больше никаких происшествий не происходило, и Гарри, как и его одноклассники, с трудом пережил этот долгий день.

Наконец к шести часам вечера ребята расположились на квиддичном поле. Им обещали зрелище. Ровно в пять минут седьмого раздался свист с неба, и на поле приземлилась карета с французами. Немцы появились строем со стороны Черного озера пятью минутами спустя, группа авроров аппарировала с командой голландцев в половину седьмого, а поляки шустро пробежали на поле без одной минуты семь, и в эту же минуту в темном небе над головами загрохотало. «Чемпионат магии 1994» — появилась сверкающая надпись.

— Ура! — закричали первоклашки Хогвартса и испуганно умолкли, озираясь по сторонам. Но море из шести сотен детей всколыхнулось, забурлило и потрясло размахом сырой детской магии. И уже ничему не удивляясь, Гарри, как и остальные дети, только наблюдал оборотней, вампиров и русалок, плясавших посреди поля, и громкие барабаны были вместо музыки. Ритм заставлял двигаться, и всё та же группа первоклашек танцевала, заряжая всех своим весельем и безбашенностью. Вскоре весь Хогвартс и гости чемпионата в едином порыве приподнимали руки, чтобы аплодировать, и стучали ногами, отбивая ритм. Это звучало сердце самой детской Магии, и Гарри Поттер только услышал голос Тома-в-голове:

«Вау! Я хочу быть дирижёром этого оркестра!»

— Какого оркестра? — машинально спросил Гарри.

«Ты слышишь? — восхищённо спросил Том. — Если бы сейчас я не владел министерским креслом, то я бы стал директором Хогвартса. Только ради таких ошеломляющих минут единства людей стоит терпеть недостатки отдельных личностей».

Гарри ничего не понял, кроме того, что победить было бы круто. Ведь победа обещала награду в тысячу галлеонов чемпиону, а команду победителей награждали поездкой в Австралию — туда, где бродили кенгуру, обитали утконосы и пугал жуткий тасманийский дьявол. Но это будет только в конце учебного года, а пока детей ожидали знакомство, учеба и спорт.

Наутро Гарри едва протер глаза. Стояла несусветная рань, и в спальне мальчиков-четверокурсников даже не горели свечи.

«Просыпайся, соня, — бухтел Том-в-голове, — у нас куча дел. Надо очистить сознание, научиться дышать и пробежаться вокруг замка».

— Давай, — обречённо сказал Гарри, — все равно уже не засну.

Том в двух словах научил очищать сознание. Это было ни капельки не сложно, только было трудно концентрироваться, и Гарри уснул. Том знал, что так и будет, поэтому дал возможность досыпать.

Однако даже пяти минут чистой концентрации хватило на то, чтобы с блеском ответить на Трансфигурации по новой теме, заданной вчера. Следовало изучить превращение неживого в живое, и Гарри вспомнил все три принципа этого метода.

На Зельеварении наблюдалась толпа из всех четырех школ. Отличились голландцы, которые записывали все слова Снейпа и спрашивали, что такое тупица, болван и идиот. Снейп краснел и бледнел попеременно, не зная, какие санкции к ним применять. Наконец он нашелся:

— Десять баллов с Хаффлпаффа!

— И где здесь вы видите Хаффлпафф? — улыбнулся Драко.

— Голландия именно такая же недалекая, — проворчал Снейп.

С лёгкой руки декана Слизерина французы стали его факультетом, гриффиндорцы приняли к себе немцев, а поляки соответственно примкнули к Райвенкло. Все же спортсмены располагались в восточной части замка без каких-либо отличительных знаков, но с того момента хаос стал упорядоченной структурой.

Теперь тренировки занимали половину дня с обеда до ужина. Было открыто два зала, где могли заниматься баскетбольная команда, боксеры, лучники и Гермиона Грейнджер. Она оказалась в гордом одиночестве, так как в ее руке магглорожденные студенты узнали теннисную ракетку. Она скромно положила вторую ракетку рядом с собой и отчаянно била по юркому мячику в стенку. Получалось на третий-четвертый раз, но Гермиона не сдавалась.

Продолжались тренировки до декабря, и где-то к середине месяца начались первые матчи. Гарри очень скучал по отцу, и каково было его счастье увидеть того на субботнем завтраке в Большом Зале. Том казался уставшим, но удовлетворённым. Видимо, реализовал какой-то проект, и теперь можно было только наблюдать за его реализацией.

Гарри еле досидел до конца завтрака. Он подошел к столу преподавателей и был мгновенно схвачен и зацелован в макушку. Том не скрывал своих эмоций, и магия окутывала Гарри от головы до ног.

— Может, пройдете в кабинет к профессору Снейпу, — недовольно поджала губы Минерва. — Там и будете обниматься.

Министр Риддл вспыхнул, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но Гарри его опередил:

— Мы так и сделаем. Идём, Том.

Пришлось идти и Северусу. Кто-то должен был открыть им дверь в комнаты декана.

Гарри сел на стул, а Волдеморт ходил по комнате, не в силах усидеть на одном месте.

— Как ты здесь?

— Хорошо, только тебя не хватает.

— Учишься как?

— Неплохо, но можно и лучше.

— Не ври, ты в пятерке лучших четвертого курса.

— Не первый, — вздохнул Гарри.

— Это тебе Том-в-голове говорит?

— Он перфекционист. Вот я и стараюсь.

Том коротко засмеялся.

— Узнаю себя. Я хотел быть не просто лучшим, а первым. Это говорит, что ты — сын, достойный министра магии. Впрочем, я люблю тебя любым.

Мгновенно появились золотистые искорки, осыпавшиеся на волосы и одежду. Искренность Тома подкупала, и Гарри счастливо улыбнулся.

— Я скучал.

— Я тоже.

Гарри мысленно подсчитал количество пропущенных дней без отца. Много. Но главное наслаждаться тем, что есть сейчас, иначе можно не увидеть мир вокруг. Гарри же многому предстоит учиться, чтобы достичь уровня своего приёмного отца.

— Я приду на бал, — шепнул Том. — Будем вместе танцевать.

— Бал? Придёшь? Отлично! Значит, нужно учиться танцам.

— Обязательно.

Гарри не мог уйти просто так. Но тут рядом замер Снейп, да и Том уже торопился. Пришлось отпустить.

* * *

Первые матчи по футболу закончились, затем сразу прошли баскетбольные поединки, да и боксеры Хогвартса показали отличный результат. Закончилась спортивная феерия танцами девочек Хогвартса. И как они всё это провернули? Мальчишки удивлялись.

Вздырь-камень из винного цвета стал черным с багровыми прожилками. К нему уже было опасно подходить, поскольку он искрил и плевался огнем. В комнате, где он находился, фонило сильнейшей магией. Все признаки избытка. Минерва и Северус пытались разобраться с этим. Альбуса Дамблдора просить было не о чем. После того, как его обвинили в растрате, он осунулся, похудел и перестал проводить собрания. Кажется, у него началась апатия, грозившая директорскому месту стать свободным. Короче, у Хогвартса снова проблемы, которые следовало решить немедленно.

К Рождеству пошел снег, и всё вокруг замка оказалось укрытым белым покрывалом. Слишком холодно стало для пробежек, и спортивные игры на квиддичном поле прекратились, так потребовала Поппи Помфри. Нечего переохлаждаться.

Накануне отъезда школьников Хогвартса отпраздновали бал. Это были не просто танцы, а бал-маскарад. Будто было мало волшебства, и Хогвартс ещё более волшебным, чем всегда. Снейп не морочился с антуражем и надел челюсть с клыками вампира, Гарри придумал надеть рога оленя, Гермиона изображала Золушку. Драко, считая себя самым умным, надел ангельский нимб, и сразу завоевал охи-ахи магглорожденных девочек. Луна, как всегда, нестандартно мыслила и надела на голову шапку в виде льва, так что вместе с воздушным голубым платьем выглядела как оборотень.

Когда к Снейпу подошёл человек в бумажной маске волка, Гарри только вздохнул. Он узнал Ремуса.

«И где носит моего отца?» — подумал Гарри, поглядывая на входную дверь. И в этот момент в Большой зал вошла сказочная процессия. Впереди шел король Артур и его верные рыцари. Это было потрясающе. Волдеморт был великолепен в алой мантии с мехом из горностая, в короне и с мечом на боку. Истинный король. Следом шли его подчинённые. Люциус — рыцарь Ланселот, Беллатрикс как единственная дама изображала Джиневру, отчего Гарри поморщился, прочие политики в доспехах и с оружием.

Весь Зал им аплодировал. Волдеморт дал знак, и начались танцы.

«Пригласи какую-нибудь девушку, — потребовал Голос. — Видишь, как они смотрят на тебя».

Без малейшего стеснения Гарри подошёл к Гермионе.

— Мисс Гермиона, — поклонился он, — я приглашаю вас на польку.

Гермиона просияла, но ничего не сказала. Пара скользнула на середину Зала и завертелась в вихре весёлой и задорной музыки. У Гарри даже голова закружилась. Рядом мелькнули Северус с Ремусом, Минерва с Хагридом, и сразу стало тесно. Ученики только хлопали парам. На бис снова зазвучала полька, и пары оторвались по полной. Все улыбались после танца и ринулись к пуншу, чтобы утолить внезапно возникшую жажду.

«Прекрасный праздник, — возник Том-в-голове в костюме Санта-Клауса. — Еще бы отправиться домой в Слизерин-Кастл, и я был бы счастлив».

Гарри глянул на отца. Тот раскраснелся, синие глаза ярко сияли, губы блестели и норовили изогнуться в лукавую улыбку.

— Хочу домой, — шепнул Гарри. — Не хочу трястись в поезде.

Минуту Том думал.

— Отлично, — сказал он. — Я тебя похищаю на каникулы домой.

«Ура! — завопил Том-в-голове. — Домой! К елке и подаркам!»

Спустя полчаса Гарри оказался дома. Неважно, что он бросил в школе вещи и учебники, не предупредил друзей и профессоров. Только Снейпа министр поставил в известность, и через его камин они устремились домой.

«Блаженство, — проворковал Голос, — я иду спать».

И замолчал. Гарри постарался не паниковать, поскольку привык, что Том-в-голове постоянно что-то болтает, и, переодевшись, спустился в столовую. Том уже был там. Роскошные блюда и торт посреди стола говорили о том, что Гарри ждали именно сегодня. Украшения в виде еловых веток и серебристые гирлянды настраивали на праздничный лад.

— Как хорошо дома, — откинулся на спинку стула Гарри. — У нас отличный праздник.

— Ты ещё подарков не видел, — ответил Том.

— Посмотрю завтра, — улыбнулся Гарри. — Сейчас я хочу провести время с тобой.

— Я собирался в библиотеку, — на миг нахмурился Том, — и хотел бы разобрать накопившиеся бумаги.

— Ни дня без работы, — вздохнул Гарри. — я устроюсь на диване, а ты занимайся своими делами.

Незаметно Гарри уснул. Ему снились рыцари Круглого стола, поединки рыцарей, где наградой победителю был поцелуй королевы Гермионы, и он спросонок почувствовал, что его куда-то несут и накрывают пуховым одеялом. Гарри вдохнул терпкий аромат подушки и зарылся в нее носом поглубже. Рождество было прекрасным, а каникулы обещали быть ещё лучше.