Когда тают миражи (гет)

День торжества становился все ближе и ближе. Иветти на пару с Жади без конца о чем-то хлопотали, куда-то ходили, звонили, с кем-то договаривались. Самым сложным оказался выбор платья — Иветти все время советовала подруге такие модели, которые казались той чересчур откровенными и бесстыдными, а те платья, что приглянулись Жади, она считала слишком скромными и оттого блеклыми.

Во время очередного похода невесты в свадебный салон Лукас остался один в доме Иветти. Его изрядно притомили разговоры о свадьбе, хотя он и ждал этого события с нетерпением. Оставшись в одиночестве, Лукас взял в руки гитару и предался игре на любимом инструменте. В этот раз он играл то, что хотел и как хотел, не оглядываясь на тычки Берту, которые он регулярно получал на репетициях. Раздался треск дверного звонка. Лукас, наученный горьким опытом, отложил гитару и осторожно посмотрел в глазок.

— Далва! — не поверив своим глазам, воскликнул парень и без промедления открыл своей няне.

— Сынок! — умильно протянула Далва, но тут же насторожилась и огляделась по сторонам, словно она явилась в логово дракона. — Этой женщины здесь нет?

— Иветти ушла вместе с Жади.

— А ты тоже хорош! — ворчала служанка, затаскивая в дом тяжелые пакеты с провизией. — Совсем забыл свою Далву, не звонишь, не заходишь.

— Далва, ты же знаешь, как я тебя люблю! — сказал Лукас, подхватывая пакеты и занося их на кухню. — Просто у нас сейчас с отцом очень натянутые отношения, и дома мне лучше не появляться.

— Два упрямца, как есть, два упрямца! Сеньор Леонидас надулся, как индюк, я еле выспросила у него, где ты живешь.

— Вот видишь, какой он, — печально вздохнул Лукас.

— Тебя чем хоть тут кормят? — по-инспекторски заглянула Далва в холодильник, расставляя свою еду, которую она приготовила с большой любовью для воспитанника. — Похудел как!

— Далва, я в полном порядке! Лучше расскажи, как у тебя дела.

— А какие у меня дела могут быть, Лукас? Раньше были дела, когда я о вас с Диогу заботилась, а теперь одна тоска. Ты меня забросил, мне и поговорить не с кем стало. Помнишь, Маиза к нам часто заходила, звонила, интересовалась, а как ты из дома ушел, так и пропала куда-то — ни слуху, ни духу.

— Маиза?.. — переспросил Лукас так, словно это имя было ему незнакомо.

— Да ты никак уже и Маизу забыл?!

— Нет, я не забыл, просто… нехорошо с ней как-то получилось.

— Вот тут ты прав. Ты же с ней даже не попрощался толком, не объяснился.

— Надеюсь, она поймет.

— Эх, Лукас-Лукас, — покачала головой служанка. — Лучше бы вместо своей Жади обратил внимание на эту девушку. И красива, и воспитана, и…

— Ну что ты такое говоришь, Далва! — возразил ей парень. — Маиза просто моя подруга, а Жади я люблю. Кстати, как ты думаешь, стоит отправить Маизе приглашение на свадьбу?

— Свадьбу? Когда твоя свадьба, сынок?

— Третьего числа.

— Уже так скоро! — всплеснула руками Далва.

— Ты в списке приглашенных, и это не обсуждается, — улыбнулся Лукас.

— Ох, если бы ты знал, как моя душа не лежит к этой свадьбе! Но что поделать, не могу же я пропустить такой день в твоей жизни.

Лукас крепко обнял няню, радуясь этому неожиданному воссоединению. Наконец-то в его жизни снова появилось что-то привычное и родное, ведь Лукас был из тех людей, кому тяжело дается обрубание всех связей с прошлым. Напоминание о Маизе также оказалось для него внезапным, ведь за всеми событиями и впечатлениями он даже не вспомнил о ней и не подумал, что девушка могла обидеться на такое его резкое и беспочвенное исчезновение. Свою оплошность Лукас понадеялся исправить персональным приглашением несостоявшейся невестки и подруги на свадьбу.

* * *

Латифа с Зорайде ожидали Жади возле фонтана на первом этаже торгового центра. Теперь они общались только так: Жади тайком звонила Латифе и назначала время и место встречи. Мохаммед окончательно оттаял по отношению к жене, но он и слышать не желал, чтобы Латифа общалась с беглой кузиной, поэтому свидания они устраивали под предлогом похода за покупками.

— Что-то Жади задерживается, — нервничала молодая марокканка.

— Она занята подготовкой к свадьбе, — безрадостно проговорила Зорайде.

— Аллах! Как можно самой готовиться к свадьбе? Столько всего нужно соблюсти, столько сделать! Когда я выходила замуж за моего Мохаммеда…

Латифа не успела договорить, на всех парах к ним мчалась Жади, лучезарно улыбаясь. Она выглядела совсем по-западному: узкие синие джинсы, кроссовки, копна густых распущенных волос, не покрытых платком. Кофта, однако, полностью закрывала руки и плечи, но на общем фоне это не играло особой роли.

— Зорайде! Латифа! — бросилась она в объятья родственниц. — Как я скучала!

— Мы тоже скучали, Жади, — с доброй улыбкой произнесла Зорайде. — Это правда, что ты скоро выходишь замуж?

— Да, да! — восторженно ответила девушка. — Очень скоро. Как жаль, что вы не сможете увидеть мою свадьбу!

Повисла неловкая пауза. Несмотря на то, что обе женщины простили Жади, они по-прежнему с предубеждением относились к Лукасу и к идее брака с ним. Латифа поспешила перевести тему разговора:

— Мохаммеду в магазин на днях привезли изумительные платки, хочешь, покажу?..

— Жади, — перебила ее Зорайде, сделав серьезное выражение лица. — Имей в виду, Саид недавно переехал в Рио.

— Что?! — девушка остолбенела от неожиданности. — О, Аллах!

— Это по работе, у них с Мохаммедом совместное дело, — пояснила Латифа.

— Аллах, Аллах! — все так же испуганно бормотала Жади, начав ходить туда-сюда вдоль бортика фонтана. — А если он найдет нас, если захочет отомстить?!

— Кажется, он успокоился, — сказала служанка. — Но не теряй бдительности. Сердце мужчины уязвить легко, а умягчить гораздо сложнее. Мы не знаем, что творится у него в душе и на что он может быть способен.

— Какая ужасная новость, — поправила Жади волосы дрожащей рукой. — И давно он здесь?

— Не больше двух недель.

— Латифа, на втором этаже продают замечательные специи, почему бы тебе не сходить и не посмотреть? — для чего-то выпроваживала кузину девушка.

— Но…

— Сходи, Латифа, — кивнула Зорайде, явно состоявшая в сговоре с Жади.

— Ну, хорошо, — растерянно произнесла Латифа. — Я скоро приду обратно.

— Зорайде, ты принесла чашку? — возбужденно спросила Жади, стоило только сестре скрыться на верхней ступени эскалатора.

— Жади, я столько раз тебе говорила, что это грех. Сид Али очень отругал бы меня, если бы узнал.

— Принесла?..

— Принесла. Давай посмотрим.

Служанка аккуратно достала из сумки завернутую в тряпочку чашку с кофейной гущей, которую привезла из Марокко. Она внимательно вглядывалась в кофейный узор, пока Жади нервно теребила и поминутно целовала на удачу свой кулон с нефритом.

— Ну, Зорайде, что там? Я буду счастлива с Лукасом?!

— Жади, ты находишься во власти миража.

— Что?..

— Мираж, Жади, — повторила Зорайде. — Ты идешь по выжженной пустыне и видишь перед собой прекрасный оазис. Он манит тебя прохладной тенью раскидистых пальм, чистыми хрустальными ручьями и спелыми фруктами, ты идешь к нему и идешь, но не можешь приблизиться ни на шаг.

— И что это значит? — недоумевала Жади. — Зорайде, скажи прямо, что ждет нас с Лукасом? Я не люблю эти загадки.

— Я говорю тебе то, что показывает гуща. Ни слова больше, ни слова меньше.

— Толку-то от этих предсказаний! — раздосадовано воскликнула марокканка. — Мы будем счастливы и без этой чашки, вот увидишь!

— Помоги тебе Аллах, девочка моя, — тяжело вздохнула служанка.

Жади была крайне расстроена этой встречей. Мало того, что она узнала пренеприятнейшую новость о приезде Саида, так еще и Зорайде испортила настроение своим гаданием. Ну и что, что Жади сама выпросила у нее это гадание? Девушка была твердо убеждена, что никто и ни при каких обстоятельствах не уведет ее с пути, который она выбрала, даже если придется бросить вызов всему миру. Гордо расправив плечи, она шла навстречу своей судьбе.