Когда тают миражи (гет)

В окно палаты частного перинатального центра задувал легкий ветерок. Врачи из клиники Альбьери настояли на том, чтобы Жади легла сюда на сохранение беременности, и как ни протестовала марокканка, говоря о том, что прекрасно себя чувствует, что у нее полно дел в университете, Леонидаса было не переубедить. Он чуть ли не лично собирал невестке вещи и сам отвез ее в приемное отделение.

Жади достала из прикроватной тумбочки тайком привезенный учебник по биологии — врачи временно не рекомендовали ей не только физических, но и умственных нагрузок, однако настырная студентка вошла во вкус учебы и не собиралась расставаться с книгами даже на больничной койке. В дверь постучали.

— Можно? — бойкий голос Додо нарушил тишину палаты.

— Додо! — радостно воскликнула Жади и уселась повыше на подушках.

— Я принесла тебе кое-чего покушать, — девушка поставила на столик тяжелый пакет с фруктами и другими лакомствами.

— Спасибо! Ну, рассказывай, что там на учебе? Я много пропустила, да?..

— Вчера было два коллоквиума, — без удовольствия поведала Додо. — Один — по гистологии.

— Что там было? — взволновалась Жади.

— Да ты не переживай, тебе вредно. Пока у нас в группе есть Маркус, Мэри Поппинс не страшна, как бы только она не просекла наши потайные схемы.

— Все сдали?

— Почти. Завалили только самые глупые или бесхитростные.

— Еще один долг, — расстроено проговорила Жади.

— Да брось! До сессии еще есть время, подлечишься и все сдашь.

— Кажется, потом все-таки придется брать академический.

— Мне будет не хватать тебя, подруга, — взгрустнула Додо.

— Я же никуда не денусь! — улыбнулась Жади. — Будем собираться по выходным и есть мороженое в прибрежном кафе.

— Ну, а дома у тебя как?

— Как обычно, — пожала плечами марокканка. — Сеньор Леонидас поучает жизни, стремится контролировать каждый мой шаг. Далва таскает еду подносами прямо в комнату и ворчит, когда я что-то делаю не так. А Лукас, — она выдержала паузу, — все такой же замкнутый.

— Странно, Жади. Почему он так себя ведет?

— Я думаю, это потому, что у него не получилось поехать в Англию, — с обидой произнесла Жади. — Он был помешан на всем этом, а теперь даже слышать о музыке не желает.

— Ну и дела!

— Да, — огорчилась марокканка. — Музыка оказалась ему дороже меня и ребенка.

— Так! — возмутилась Додо. — Прекращаем эти разговоры, еще не хватало тебе сейчас расстроиться и пустить лечение насмарку!

— Ты права. Лучше расскажи мне, как дела у девочек.

Подруги по университету провели не меньше получаса, обсуждая новости в группе, на факультете, делясь переживаниями о предстоящей сессии и планами на карьеру. Додо ушла, а Жади принялась опустошать пакет с провизией. Время посещений еще не закончилось, и в палату вновь постучали.

— Заходите, — жуя сочное яблоко, пригласила посетителя Жади.

В дверях показался большой букет цветов.

— Не помешал? — с виноватой улыбкой спросил Лукас, заходя к жене.

— Лукас! — Жади мгновенно позабыла свои недавние сетования на мужа. — Я так рада тебя видеть, дорогой!

— Как ты себя чувствуешь? — после короткого поцелуя в губы спросил Лукас.

— Все прекрасно! Я и малыш чувствуем себя хорошо, ждем только скорейшей выписки, — игриво сказала девушка.

— Жади, — робко начал Лукас, протягивая ей цветы, — я бы хотел извиниться перед тобой.

У Жади затрепыхалось сердце от радости: сейчас она видела перед собой ее Лукаса. Это был тот же Лукас, который зачарованно смотрел, как она танцует в доме дяди Али. Тот, который шел за ней по старинному городу, чтобы спросить, как ее зовут. Тот, которого она боялась больше никогда не увидеть в жизни. Та же улыбка, тот же взгляд. Так и хотелось сказать: «С возвращением!»

— Я неправильно вел себя, — продолжал будущий отец, глядя себе под ноги, — сам не знаю, что на меня нашло.

— Давай не будем об этом, — улыбнулась Жади, убирая букет в пустую вазу на подоконник. — Идем, присядь.

— Папа начал ремонт в комнате для гостей. К рождению малыша все будет готово.

— Как хорошо, — мечтательно проговорила Жади. — Только, чур, я хочу сама следить за тем, как будет проходить ремонт! Я сделаю детскую самой красивой комнатой в доме!

— Кого бы ты хотела — мальчика или девочку?

— Я буду одинакова рада и мальчику, и девочке. Кстати, как мы назовем мальчика?

— Может быть, Диогу? — предложил Лукас.

— Называть ребенка именем погибшего — это не очень хорошо, — нахмурилась Жади.

— Хорошо, а какое предложишь ты?

— Почему бы не назвать его Асад в честь твоего отца?

— В честь моего отца?.. — удивился Лукас.

— Оно означает на арабском то же самое, что и Леонидас.

— Интересно… — задумчиво произнес парень.

— А девочку можно назвать Хадижей.

— Думаю, лучше назвать ребенка более привычным для Бразилии именем, — возразил Лукас. — Например, Мелиссой. Мел.

— Чем арабские имена хуже португальских? — была готова обидеться Жади.

— Я не это хотел сказать! Они прекрасны, но… так дети будут слишком выделяться среди сверстников.

— И пусть выделяются, — гордо вздернула подбородок марокканка. — У их родителей необычная история любви, почему бы не отразить ее в имени?

— Тогда крестной обязана стать Иветти, — заулыбался Лукас.

— Мы будем крестить детей? — спросила Жади, которая не очень-то хотела этого делать.

— Ну… да, у нас все крещеные с детства, так принято.

Жади невольно поморщилась от его слов.

— Может быть, пусть они сами выберут веру, когда вырастут?

— Что ж, пожалуй, это разумно, — дернул плечами Лукас.

— Лукас, я хочу домой, — жалобно протянула Жади.

— Потерпи немного, дорогая, — успокаивал ее муж. — Так надо, врачи хотят как лучше. Ты ведь и сама когда-то станешь врачом.

— Да… если смогу доучиться.

— Сможешь, даже не сомневайся.

Они молчали целую минуту, глядя друг на друга. Эти мгновения тишины были наполнены таким счастьем, что нельзя было передать. «Как это было глупо — ссоры и подозрения», — с нежностью подумала Жади. Лукасу просто хотелось поймать счастливый момент в ладони и никогда не выпускать оттуда. Серый туман беспочвенной печали рассеялся в голове без следа, словно его никогда и не было. Это было похоже на пробуждение от кошмарного сна или избавление от долго мучавшей зубной боли.

— Мне пора идти, Жади, — встрепенулся Лукас. — Скоро начнется заседание совета директоров в компании, мне нужно там быть. А завтра я обязательно навещу тебя снова.

— Я буду очень ждать, — поцеловала его жена. — Удачи на работе!

— Береги себя!

За Лукасом закрылась дверь, а Жади едва не начала скакать по палате от переполнявшей ее радости. Хотелось тотчас пуститься в пляс, несмотря на запреты врачей. Поцеловав нефритовый кулон, девушка перед окном махала рукой вслед уходящему по мощеной дорожке мужу.