Проклятье дневника (гет)

Казалось, хуже быть уже просто не может. Нет. Оказывается, может. И в этом Джинни убедилась за ужином.

Обычно на стол учителей она внимания не обращала, но сейчас почему-то взгляд упал именно туда. Преподаватели о чем-то перешептывались и выглядели испуганно. Джинни заметила ещё одну деталь: Дамболдора за столом не было, хотя он обычно никогда не опаздывал. Предчувствие чего-то не хорошего разлилось по всему телу, от чего колени сделались ватными, а пальцы начали дрожать и больше не могли держать стакан с тыквенным соком.

В какой-то момент профессор Макгонагалл встала. Голоса в зале затихли. Повисла напряжённая тишина. Все понимали — что-то будет.

— Мне с прискорбием нужно сообщить вам, что профессор Дамболдор отстранён от поста директора в связи с просьбой попечительского совета. Пока должность директора временно переходит ко мне. Но я хочу, чтобы все, кто находятся в этом зале знали: Дамболдора отстранили лишь на время, он обязательно вернётся! Также с грустью сообщаю, что забрали нашего лесничего Рубеуса Хагрида.

Как только профессор Макгонагалл замолчала, зал наполнился перепуганными голосами.

Джинни сидела как оглушенная. Дамболдора здесь нет? Что-то подсказывало, что с уходом директора ситуация может ухудшиться. Она и так теперь постоянно под контролем, так ещё и Дамболдора тут не будет…

Джинни хотела увидеть реакцию Гарри на отстранение директора, но его за столом не было. И Рона тоже. Джинни почувствовала нарастающую панику. Где они? Просто в гостиной остались? Ну она же не выходила сегодня из спальни, значит и напасть ни на кого не могла. Хотя кто знает, она уже перестала контролировать провалы в памяти, и они случались с ней чуть ли не каждые полчаса, правда длились, насколько она могла судить, недолго.

Дамболдора отстранили, но Хагрид? Он-то что сделал? Сердце сжалось. Хагрид был таким добрым и отзывчивым, не могли же его убрать просто так! Да и где Гарри с Роном носит!?

Джинни сжала голову руками. Только с ума сойти не хватало. Хотя с ее то состоянием больница святого Мунго по ней плачет уже ох как давно.

Почему заменили Дамболдора? Потому что он не контролирует нападения? Ладно, предположим. А Хагрида-то за что?

Неожиданно в памяти всплыло воспоминание, как Хагрид показывал ей фотографию с Реддлом. Он знал Реддла, хоть и был младше на два года. Это как-то связано?

Джинни устало посмотрела на зачарованный потолок. На замок опускались сумерки. Небо на горизонте окрашивалось в алые оттенки, предвещавшие наступающую ночь.

Единственный человек, хотя его и человеком то назвать сложно, у которого можно было спросить про Хагрида — Том Реддл.

Опять писать в дневнике? Хотя какая уже разница? Хуже-то не будет. Вряд ли он конечно скажет ей правду… Но какой у нее выход?

Хагрид был ее другом и его забрали. Куда? Зачем? Сама она на эти вопросы не ответит, а кроме Реддла спросить больше не у кого.

Когда старосты вернули учеников в гостиную, Джинни с тяжёлым сердцем достала из-под матраса дневник.

Минут десять она сидела съедаемая сомнениями, но в конце концов открыла первую попавшуюся страницу и вывела:

«Ты знаешь Хагрида?»

«Что, Уизли, беспокоишься о своем большом друге?» — появилось прямо под ее исчезнувшей записью.

«Почему забрали Хагрида? Тебе что-то известно?»

Джинни уже не надеялась получить ответ, однако на странице появилось послание от Реддла:

«Тебе все равно осталось недолго, так что ничего страшного не будет, если узнаешь. Когда я открыл Тайную Комнату пятьдесят лет назад, я свалил все на Хагрида. У этого дурачка всегда была слабость к монстрам и на тот момент у него жил акромантул. Все подумали, что это и есть чудовище. Хагрида исключили. Сейчас видимо отправили в Азкабан. Министерству же надо принимать какие-то действия.»

Джинни сидела не шелохнувшись. Хагрид в Азкабане из-за нее? Хагрида исключили пятьдесят лет назад из-за Реддла?! И к чему фраза: «Тебе все равно осталось недолго.» В смысле недолго?

Убрав дневник обратно под матрас, Джинни переоделась в пижаму. Наверняка ее ждёт новая бессонная ночь. Полог был задернут, поэтому она не знала, когда соседки вернулись в спальню.

Джинни завернувшись с головой под одеяло пыталась понять, что будет дальше. Будущее казалось туманным и пугающим. Есть ли оно у нее вообще? Может Реддл навсегда завладеет ее сознанием и от Джинни Уизли останется лишь тело, которое будет следовать чьим-то приказам?

* * *

Время стало для Джинни непонятной и непостижимой субстанцией. Она не понимала, как приходила в тот или иной класс, вообще ничего не понимала. В глазах все ярче выделялся голубой цвет.

С Роном и Гарри она не виделась, к счастью оба были в порядке, в чем она сомневалась во время ужина, когда объявили об отстранении Дамболдора.

Вообще дай ей волю, она не с кем бы не пересекалась, лежала бы весь день в своей кровати.

В зеркало она смотреть боялась. За то время, что к ней вернулся дневник, она сильно побледнела, кожа стала какой-то прозрачной, под глазами залегли темные круги, не проходившие теперь вовсе.

Ее главной проблемой ещё были Перси и близнецы, которые замечали, что с ней не все в порядке, но она никого и близко не подпускала, чтобы никто не смог увидеть голубых глаз. Братья может быть и не заметили бы, но уверенной она уже ни в чем не могла быть. Тяжелее всего было не пересекаться с Гарри. Он поджидал ее везде, где только можно, и Джинни чудом удавалось улизнуть от его встревоженного взгляда. Девочка понимала, что больше видеться с ним не имеет права.

Порой ее посещали мысли, что сознание уже никогда не вернётся к ней, и совсем скоро она вообще перестанет понимать, что происходит.

Прошла неделя с тех пор как заколдовали Гермиону. Джинни же казалось, что прошла целая вечность, ну или несколько лет как минимум.

Спать она больше не могла и кошмары видела наяву. Их порождало воображение. И вот, в темноте ночи, когда никто не мог помочь и спасти, она видела Гермиону на больничной койке, хотя ни разу на самом деле ее не посещала, чему в глубине души была рада, потому что увидеть свой кошмар в реальности она бы не смогла.

Чем больше она думала о жертвах и о том, что будет дальше, тем хуже ей становилось.

Хагрид из-за нее в Азкабане, Дамболдора нет. Ей и за помощью-то обратиться не к кому.

Утром в воскресенье, когда первые и вторые курсы повели на завтрак, к Джинни подошёл Перси. Воспользовавшись ролью старосты, он вызвался проводить сестру в большой зал.

Джинни такой поворот событий восприняла совсем без радости. Пока Перси шел рядом, ей все время приходилось смотреть на мыски своих туфель.

— Рон Коросту потерял, а она в его ботинке оказалась, представляешь, — зачем-то сказал Перси. Джинни на такую глупую попытку начать разговор никак не отреагировала.

— Как уроки? Макгонагалл сказала, что ты выглядишь не очень… — продолжал Перси. Видимо, он хотел вывести ее на диалог, но пока у него ничего не выходило.

Джинни пожала плечами. Разговаривать с братом ей совсем не хотелось.

— Джинни, слушай, это из-за Гермионы, да? — Перси остановился и за плечи развернул ее к себе. Джинни продолжала изучать мраморные плиты пола.

— Джинни, — позвал Перси. Но Джинни упорно делала вид глухонемой.

— Послушай, я беспокоюсь о тебе, родители поручили мне присматривать за тобой, я же вижу, что с тобой что-то не так!

Джинни опять пожала плечами. Реальность воспринималась плохо, и слова Перси словно относились не к ней.

— Джинни ну… ты не говоришь ни со мной, ни с Роном, ни с близнецами. Я понимаю, вы с Гермионой были лучшими подружками, понимаю, что Колин, с которым вы были друзьями заколдован с октября, но ведь осталась всего неделя или две и они все будут в порядке!

— Ты не понимаешь, — ее голос прозвучал на удивление сипло, наверное, потому что она почти неделю ни с кем особо не говорила, и язык плохо слушался. Фраза вырвалась совершенно случайно, но ведь ему и правда было ее не понять, ведь это не он виновен в том, что его друзья лежат под непонятным заклинанием.

— Может и не понимаю, но, — Перси замолчал. Он словно думал, сказать ей или нет. Потом, видимо решившись, произнес: — Староста Когтеврана, которую заколдовали при последнем нападении… Пенелопа Кристалл… мы… ну, в общем… мы встречались.

Джинни на секунду забыла, что ее глаза поменяли цвет и с удивлением посмотрела на брата, однако тут же опомнившись опустила взгляд.

На Перси это было не похоже. У него всегда на первом месте была учеба, а тут оказывается, что он встречался с девушкой из Когтеврана. И заколдована она благодаря Джинни.

Перси молчал, Джинни искренне стало жаль брата, и она подумала, что нужно хоть что-то сказать ему в поддержку.

— Ну, ведь осталось не так много времени, вы снова увидитесь, — да, поддерживать она явно умела. Но Перси и этому был рад, он улыбнулся и приобнял ее за плечи.

— Ты тоже сильно не грусти, скоро все будет хорошо, — Перси вдруг спохватился. — Ты только пожалуйста близнецам не говори и Рону, а то засмеют!

— Не проблема, — промямлила Джинни, ей сейчас было немного не до отношений Перси, а уж рассказывать Рону и близнецам, которых она избегала, точно не собиралась.

— Ладно, пойдем, отведу тебя в зал, у меня потом ещё дежурство на третьем этаже в коридоре.

Джинни как-то не обратила внимание, наверное, виной было ее постоянно состояние неосознанности, но теперь, в каждом коридоре патрулировал один из учителей или приведение. Старост тоже подключали, правда они дежурили лишь в перерывах между уроками.

Перси проводил Джинни в большой зал, залпом выпил чашку кофе и, взяв пару бутербродов, ушел патрулировать коридор.

Джинни сидела перед своей порцией овсянки и понимала, что есть ей не просто не хочется, а она не может. Кусок в горло не лезет. Сделав пару глотков чая, Джинни отодвинула от себя чашку с тарелкой и невидящим взглядом уставилась в окно.

Светило солнцем. Наверное, на улице сейчас так хорошо… Цветы, тепло…

Теперь за пределами стен она бывала только когда учеников вели на травологию, но Джинни почти ничего не помнила об этих походах, благодаря Реддлу.

За завтраком объявили о том, что экзамены не отменяются, а это значит, до них осталось меньше недели. Джинни с трудом домашние задания-то выполняла, а тут готовиться к экзаменам, про которые она благополучно забыла…

Смысла все повторять она больше не видела. Из школы все равно исключат.

* * *

Все меньше и меньше оставалось времени до ее приговора. Как только жертвы придут в себя, правда всплывёт сразу же, а это значит, что Хогвартса ей больше не видать, и ладно бы если это все, так ее же все наверняка начнут ненавидеть.

Джинни казалось, что половина года, где она могла радоваться, смеяться и общаться с ребятами прошла в какой-то другой реальности. Просто сейчас смеяться над чем-то казалось невозможным.

Почти все её друзья пострадали из-за нее. Только Гарри пока в порядке… Но судя по посланию Тома, в порядке он будет недолго.

* * *

Это было вечером в пятницу. Все ученики уплетали ужин, Джинни сидела, не притронувшись даже к ароматно пахнущей курице, которую раньше ела с большим аппетитом. И тут, в зал зашла, а точнее влетела, что было ей совсем не свойственно, Макгонагалл. Она улыбалась впервые за две недели.

— У меня чудесные новости! — воскликнула она, и в зале воцарилась тишина. Сотни любопытных глаз уставились на декана Гриффиндора. — Мадам Стебель сообщила, что в воскресенье вечером отвар из мандрагоры будет готов! Одна из жертв точно видела нападавшего, а значит мы сможем выяснить кто это, и нападения закончатся, в Хогвартсе снова станет безопасно!

Раздались восторженные крики, и голоса учеников начали переполнять зал, превращались в одну огромную массу счастливых звуков, от которых закладывало уши и хотелось кричать от отчаяния.

Джинни сидела, с трудом сдерживая слезы.

Да, все верно, послезавтра ее жертвы придут в себя и расскажут всему Хогвартсу, что Джинни сделала с ними. Джинни сама боялась узнать, как совершала нападения. То, что ее исключат было очевиднее некуда.

— Ты не против, если я присяду? — раздался рядом тихий голос Гарри.

Джинни смахнула слезы, все-таки покатившиеся по щекам. Не поднимать глаза, во что бы то ни стало! А лучше вообще уйти, убежать, все равно уже, что Гарри подумает, через два дня он будет ее ненавидеть, так какая теперь разница?

— Джинни, — позвал Гарри.

— Садись, — отозвалась Джинни и тут же пожалела. Голос прозвучал как-то подавлено и сипло.

Гарри опустился рядом. Он ничего не говорил, но Джинни чувствовала, что он смотрит на нее, поэтому повернула голову в противоположную сторону и уставилась в тарелку жареной картошки. Не то чтобы та ее так интересовала, но не на Гарри же смотреть, учитывая, что стало с ее глазами!

— Ты не рада, — заметил Гарри и Джинни поняла, что это не вопрос, а утверждение.

Наверное, выглядит очень странно: весь Хогвартс кричит от восторга, что виновника нападений скоро поймают, а Джинни сидит с таким видом, будто это худшая из новостей, что могла быть.

— Тебя что-то тревожит? — Гарри спросил это с таким беспокойством, что Джинни чуть не разревелась. Ну только этого не хватало! Она сцепила руки в замок и сжала так сильно, что костяшки побелели.

— Все нормально, — ее голос прозвучал полной противоположностью тому что она сказала.

— Умоляю… — Гарри неожиданно схватил девочку за локоть, глядя на нее с такой мольбой, что Джинни, искоса смотревшей на него, стало жутко. Вот только договорить он не успел.

— О, Гарри, вот ты где! Привет, Джинни, — напротив девочки опустился Рон и Гарри моментально отпустил ее руку, правда лицо его при этом стало каким-то серым. — Чудесный новости! Гермиона скоро будет с нами! Представляю, в каком она будет шоке, когда узнает, что в понедельник экзамены!

Гарри кивнул.

— Скорей бы того, кто устраивает нападения поймали и выдворили из Хогвартса! -возбуждённо воскликнул Рон, а Джинни съежилась. Странно, быть может ей показалось, но именно в этот момент Гарри посмотрел на нее так словно… словно что-то знал.

Сидеть здесь больше сил не было, и пролепетав что-то про то, что ей нужно подойти к Перси, Джинни ушла. Точнее сказать убежала, не поднимая глаз на Гарри, окликнувшего ее. Лишь когда девочка оказалась на приличном расстоянии от мальчиков, смогла вздохнуть спокойно.

Даже если Гарри о чем-то и догадается, ей то с этого что? Через два дня он сам все узнает. Но все равно сейчас, Джинни хотелось хотя бы свои последние дни в Хогвартсе провести без ненависти со стороны Гарри. Лучше он узнает позже. Ещё лучше вообще никогда, но это невозможно.

Перси и Милли через двадцать минут начали собирать первые и вторые курсы.

Джинни опять поймала себя на мысли, что не понимает, чем занимается и где находится. Только в гостиной более-менее она пришла в себя. Задерживаться надолго Джинни там не стала и поднялась в спальню.

Все её соседки сидели в комнате и радостно обсуждали, что жертвы нападений наконец придут в себя, и преступник будет пойман.

Джинни во второй раз пожалела, что у неё нет наушников.

Ей совсем не хотелось узнавать, каким именно способом она подвергла учеников заклятию. Особенно её пугало то, что на лице всех жертв был отражён смертельный ужас. Чем он был вызван? Что такого она могла сделать, раз её жертвы были так напуганы?

На этот вопрос ответа не было. У неё вообще ответов не было.

Снова бессонная ночь, где ей повсюду виделся Реддл, а потом заколдованная Гермиона и Колин.

Весь день в субботу она из спальни не выходила, даже на завтрак обед и ужин. Ей хватало воды, которая стояла в графине на комоде.

Конечно Милли, приходившая за второкурсницами, в восторге не была от состояния Джинни, но уговорить её пойти у старосты не вышло.

Да и какой вообще может быть аппетит, когда завтра вечером, всему Хогвартсу станет известно, что за всем стоит она, одиннадцатилетняя девчонка, которая по мнению братьев и мухи-то не обидит!?

Джинни боялась завтрашнего дня, хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть, как на нее будут смотреть другие. С каждым часом ей становилось все страшнее, и все больше казалось, что связь с реальностью уменьшается.

Когда наступило воскресенье, Джинни начала думать, что умерла и от неё осталось одно тело, в котором не было сил двигаться. Слишком уж неестественным казалось все происходящее. Сегодня ночью жертвы оживут, её исключат из Хогвартса, и Реддл наверняка навсегда завладеть её сознанием.

На завтрак Джинни снова не пошла, но от обеда открутиться не смогла, Милли буквально потащила её в большой зал, не слушая её бессвязный лепет.

Джинни настолько не хотела ни с кем разговаривать, что во избежание встречи с братьями и особенно с Гарри, залезла под стол и весь обед просидела там.

Её никто не видел, она сидела словно бестелесный дух, стараясь не вслушиваться в долетающие голоса учеников. Все они обсуждали, что злодей сегодня ночью будет пойман и никто бы даже не подумал, что злодей — это испуганная рыжая девочка, съежившаяся под столом.

Когда учеников вновь стали собирать, Джинни, никем не замеченная, вылезла из своего укрытия.

Она очень завидовала Гарри, у которого по словам Рона от отца осталась мантия невидимка. Ей бы такая сейчас не повредила. К счастью, никто из братьев ее не заметил, все были заняты обсуждением кто же наследник Слизерина. Ещё мелькали разговоры о предстоящих экзаменах. То, что они будут завтра Джинни не волновало от слова совсем. Ее-то тут уже не будет. Интересно что с ней сделают? В одиннадцать лет могут отправить в Азкабан? Или ее запрут в больнице святого Мунго? Оба варианта наводили ужас и безысходность.

Так как подготовка к экзаменам ее не волновала, Джинни свернулась калачиком на заправленной кровати. Полог у нее теперь всегда был задернут.

Джинни лежала так минут пятнадцать, а потом почувствовала, что начинает погружаться в сон. Предприняв пару слабых попыток не засыпать, она сдалась. Глаза закрылись.

Коридор, освящённый лучами утреннего солнца. По нему в одиночестве идёт худенькая девочка с распущенными рыжими волосами, но в ее походке что-то не так.

Она идёт то слишком быстро, то медленно.

Лица не видно — его заслоняют пряди волос.

Девочка спускается по лестнице. Кругом ни души. Коридор второго этажа. Девочка сворачивает в женский туалет, который много лет не работает.

Она заходит и останавливается возле раковины с зеркалом. И вот сейчас можно рассмотреть ее лицо. Глаза светятся странным голубым светом, но они пустые, остекленевшие, в них не видна ни одна эмоция.

Ее руки производят странное движение в воздухе, а затем раздается жутковатое шипение из ее рта. В тот же момент, в ореоле опалового света, вспыхнувшего невесть откуда, раковина неожиданно отъезжает назад, открывая взору огромную чернеющую дыру в полу.

Снова раздается шипение девочки. Достаточно долгое время ничего не происходило, а потом из отверстия в полу показалась голова чудовищного размера змеи. Она была не просто огромной, один взгляд на неё внушал страх и ужас, но девочка, стоявшая прямо перед головой чудовища, казалось была безразлична ко всему. Взгляд ее пустых голубых глаз остановился на отливающей бронзой чешуе змеи. И она произнесла пронизывающим льдом и хладнокровностью голосом:

— Убей Гермиону Грейнджер.

Затем, она зашипела и змея, сверкнув ярко-желтыми глазами исчезла.

Библиотека. Две девочки напряжённо шепчутся о чем-то. Гермиона Грейнджер держит в руке листок вырванный из книги и объясняет что-то стоявшей рядом… Пенелопе Кристалл? Глаза старосты Когтеврана округляются от ужаса.

Странный шорох, будто на них надвигается что-то огромное и не останавливаемое. Гермиона с паникой на лице роется в сумке и достает оттуда зеркальце.

Девочки пугливо подходят к двери, ведущей в коридор. Гермиона жестом останавливает Пенелопу. Шорох все слышнее, он приближается, Гермиона и Пенелопа с помощью зеркала заглядывают в коридор и у обоих на губах застывает не успевший вырваться наружу крик ужаса. В отражении зеркала чудовищная морда и жёлтые глаза…

Девочки падают с застывшим страхом в глазах, а в руке Гермионы так и зажат лист, вырванный из книги.

Из груди вырывается вопль, и Джинни, проснувшись, вскакивает с кровати. Ноги путаются в покрывале, и она падает на пол. Ее трясет от страха. Дрожащими руками она освобождает застрявшие ноги и шатаясь поднимается.

В голове сумбур. Джинни с трудом удается привести в порядок дыхание.

Чудовище тайной комнаты — змея?

Джинни с колотящимся сердцем опустилась на пол. Так вот почему она говорит на парсултанге?

Девочка нервно сглотнула. Такая змея с лёгкостью десятерых за раз проглотить могла…

В том, что сон показал правду сомневаться не приходилось. Вопрос, как этот сон ей вообще приснился. Да ещё Гермиона с Пенелопой… Но сейчас ей было не до этого.

Так вот, что она со всеми делает. Натравливает чудовищную змею!

Вспомнился ее же ледяной голос, приказывающий убить Гермиону. По коже поползли мурашки. Джинни вытерла мокрый лоб и застыла.

Но если чудовище змея, а не она, другие-то об этом не знают и значит, когда сегодня жертвы придут в себя, там будут все учителя… Реддлу ничего не стоит заставить ее натравить на них всех страшную змею и…

Но почему только змея никого не убила?

Джинни вспомнилось, как Гермиона заглядывала за угол с помощью зеркала. Почему зеркало?

Джинни от волнения до боли сжала пальцы. Зеркало… она что-то знала…

И тут ее озарило: листок! Гермиона же ещё что-то объясняла Пенелопе, и та пришла в ужас! Значит, Гермиона нашла информацию про змею! Она знала, что это змея! А значит, информация в листке, а листок зажат у нее в руке!

Джинни вскочила.

Нужно срочно найти Гарри и рассказать ему, пока она в сознании, не ровен час, Реддл снова превратит ее в марионетку. Гарри найдет листок и передаст всю информацию учителям, а уж они что-нибудь придумаю и змею остановят!

Джинни спотыкаясь обо все, что лежало на полу, бросилась из комнаты. В голове зашумело, и девочка побежала ещё быстрее.

На лестнице она чуть не упала. Лихорадочно оглядев гостиную, она заметила Гарри, сидящего в одиночестве у окна. Во всей гостиной царила радостная, беззаботная атмосфера.

Пока Джинни бежала к Гарри, она заметила, что за окном уже потемнело, а значит, сейчас часов девять или десять, хотя заснула она около двух дня…

Гарри, заметив ее, встал с кресла. Он хотел было улыбнуться, но заметив ее выражение лица побледнел.

Джинни остановилась в шаге от него и пошатнулась. Головокружение усилилось, перед глазами все поплыло. Джинни понимала, что это последний шанс что-либо сказать, она вцепилась в плечи Гарри чтобы не упасть, и задыхаясь пролепетала:

— У… Гермионы… листок… там… найдите, — ей словно кто-то дыхание перекрыл.

— Джинни что с тобой? — Гарри выглядел таким испуганным, будто перед ним стояла не она, а та змея.

— Я знаю… тайн…- слова словно испарились, она судорожно открывала рот, пытаясь сказать хоть что-то.

— Что знаешь?

Головокружение стало просто невыносимым. Джинни подняла полный отчаяния взгляд на Гарри, но надежды на то, что он что-то поймет по ее глазам, было немного.

— О Господи! — Гарри схватил Джинни за плечи. — Что с твоими глазами?

Джинни и позабыла про цвет глаз, но сейчас это было не важно.

— Записка… Гермионы… это чудовище… не человек, — Джинни понимала, что несёт чушь, но она уже чувствовала, как связь с реальностью медленно и плавно обрывается. Только провала ей сейчас не хватало!

— Какая записка? Что за чудовище? — Гарри видно понял, что выяснять про цвет глаз сейчас не ко времени.

— Что тут у вас? — к ним подошёл Рон. Вид у него был счастливее некуда, видимо от предстоящей встречи с Гермионой. Однако заметив состояние сестры, улыбка слетела с его лица.

Джинни же продолжала смотреть на Гарри. Как бы хотелось, чтоб он умел читать мысли. Сказать что-то связанное у нее явно не выходит.

Да ещё и воздух… Она начинала задыхаться.

— Тайная комната, — еле шевеля губами произнесла Джинни, и Гарри сжал ее плечи сильнее.

— Что Тайная комната? — испуганно переспросил Рон, он, видимо, на цвет глаз внимания вообще не обратил. — Ты что-то узнала?

— Это не человек, чудовище, … Гермиона… она знает, — Джинни показалось, что гостиная начинает сужаться и давить на нее со всех сторон.

— Ты что-то виде…

— Рон, — перебил друга Гарри, явно пытающийся найти связь в обрывочных фразах Джинни.

— Найдите записку…, покажите учителям, — выдохнула Джинни. Сознание покидало ее со стремительной скоростью.

— Где? — тихо спросил Гарри, не сводя глаз с ее побелевшего лица.

— В руке, зажата…- пробормотала Джинни, она не знала, про что конкретно спросил Гарри, но понадеялась на его сообразительность.

— Гарри, о чем она говорит? — Рон испуганно переводил взгляд с сестры на друга и обратно.

— Кому-то грозит опасность? — еле слышно произнес Гарри глядя в голубые глаза Джинни.

Та быстро закивала.

— Да что вообще происходит? — Рон стоял в полном недоумении. — Какая опасность?

— Чудовище, — прошептала Джинни, глядя на Гарри. Она понимала, что Реддл уже готов дернуть за ниточки. Она хотела закричать, умолять Гарри о помощи, просить его привязать ее, запереть, где угодно, лишь бы Реддл не смог ее руками уничтожить всех, но в глазах потемнело, и она провалилась во тьму.

Очнулась она тут же в гостиной, сидя в кресле. Около нее стояли близнецы.

— Гарри с Роном сказали, что тебе не хорошо, — пояснил Фред. — Они куда-то торопились, и сказали, что мадам Помфри сейчас у Снейпа. Может, сходить за Макгонагалл?

Джинни сидела, глядя на близнецов. Она совсем не могла вспомнить, что же случилось. Гарри и Рон, причем тут Гарри и Рон? Что она вообще в гостиной делает?

— Все нормально, не надо никого звать, — пробормотала Джинни в замешательстве. — Я просто перенервничала из-за экзаменов, и слишком душно тут было, я пойду лягу.

— Нет, — Неожиданно произнес Джордж, и Джинни недоуменно вскинула брови. — Гарри сказал от тебя не отходить.

— Что? — переспросила Джинни. Голова соображала плохо, а тут еще близнецы со своими странными заявлениями. — Зачем?

— Ну, это не к нам, но мне показалось, что он был каким-то напуганным, сказал ни в коем случае не давать тебе уйти, — Фред внимательно смотрел на сестру.

— Куда уйти? — Джинни чувствовала себя очень глупо. Она не помнила, что послужило причиной обморока, да и причем тут Гарри? — Слушайте, он, наверное, просто думал, что мне плохо, вот и сказал не уходить вам.

— Знаешь ли… не похоже было, что его напугал твой обморок, — заметил Джордж.

— Послушайте, вы что меня теперь в спальню не пустите? Я лечь хочу, голова болит! — Джинни понимала, что от непонимания ситуации на нее начинает накатывать отчаяние. Она не могла вспомнить целый день! Только завтрак более-менее помнила.

— Подождем Гарри, — предложил Фред.

— Да я уверена, что вы его не так поняли! — Джинни с беспомощностью посмотрела на братьев. В гостиной было так шумно, а ей просто необходима была тишина, чтобы попробовать все вспомнить.

— А мне кажется, он очень ясно нам сказал ни при каких условиях не отходить от тебя, чтобы ты не говорила, — Джордж хмурился, Джинни же стало страшно. Про что Гарри говорил? Что он знает?

— Он, наверное, боялся, что если я куда-нибудь пойду, то упаду в обморок… Послушайте, я просто пойду посплю, вы же знаете, что я буду в спальне! Вряд ли Гарри имел ввиду не пускать меня в спальню!

Близнецы переглянулись.

— Слушай, мы сами не поняли, что с ним было, — признался Джордж. — Иди, спи конечно! Мы ему если что скажем, где ты.

Джинни кивнула и медленно поднялась в комнату, однако на кровать не легла. Тут кроме нее никого не было. Джинни зашла в ванную и умылась ледяной водой, пытаясь хоть как-то привести себя в чувство. Что вообще произошло? Почему она вообще ничего не помнит?

Джинни посмотрела в зеркало и закричала от страха. На неё смотрела не веснушчатая рыжая девочка, а юноша с ледяными голубыми глазами.

Том Реддл улыбнулся своей пугающей улыбкой, и в ту же секунду Джинни почувствовала знакомое головокружение, рухнув на колени она поняла, что разум начинает покидать ее, она вновь становиться оружием Тома.

Джинни вцепилась в свисающий край полотенца, словно это помогло бы остаться в реальности, однако сопротивляться она была не способна.

В этот раз краешек сознания понимающий, что происходит, все же остался. Тело, однако, ей не подчинялось. Она и впрямь походила на безвольную марионетку, которую дёргают за ниточки.

Джинни поднялась на ноги, и толкнув дверь вошла в спальню.

Все тем же краешком сознания, девочка пыталась сопротивляться, но попытки были так тщетны и бесполезны…

Ее рука словно по чьему-то приказу достала из чемодана красную краску и кисть. Потом вытащила из-под матраса дневник и прижала к себе.

Джинни выпрямилась и быстрым шагом вышла из комнаты.

Никто из учеников Гриффиндора не обратил внимание на то, как первокурсница с дневником, краской и кистью в руке вышла из гостиной. Близнецы, к несчастью, именно в тот момент увлеклись разговором с Ли Джорданом.

Думать она не могла, мозг словно был заблокирован. Джинни была заперта в собственном теле, которое направлялось в туалет второго этажа.

Странно, но ни одного учителя в коридоре не было, а может Реддл просто вел ее дорогой, где никто не патрулировал?

В коридоре второго этажа Джинни остановилась около стены где до сих пор красовалась надпись: «Тайная комната открыта, трепещите враги наследника». Краска была несмываемой, и Филч так и не смог привести стену в порядок.

Джинни резким движением открыла баночку краски и обмакнула кисть.

Тот краешек сознания, что ещё осознавал происходящее, не понимал, что делает ее тело.

Рука с кистью поднялась и вскоре на стене появилось новое, ужасающее послание:

«Ее скелет будет прибывать в комнате вечно»

Сама Джинни, закончив писать, бросила краску с кистью на пол, сжала в руке дневник и направилась в туалет.

Как в своем сне, она подошла к раковине и что-то прошипела. Все и вправду повторялось: раковина отъехала, открыв черную дыру в полу.