Десять дюймов с четвертью (джен)

Хогсмид походил на сказочную открытку. Снежные шапки на соломенных и черепичных крышах искрились на солнце, венки из остролиста на дверях магазинчиков соперничали в мелодичности колокольчиков, когда изнутри вместе с облачками тёплого пара выскакивали стайки школьников, наводнившие магическую деревню в поисках немудрёных рождественских подарков и сувениров. Некоторые спешили закупиться перед скорым отъездом на каникулы, чтобы порадовать дома родных засахаренными тараканьими усами, свистульками и гирляндами из волшебных свечек, а те, кто оставался в ближайшие две недели в Хогвартсе, просто отдыхали от тяжёлого утомительного семестра, радуясь передышке.

В заведении мадам Розмерты было шумно: её замшевые зелёные туфли на невысоком каблуке так и мелькали между столиков, ловко обходя многочисленные ноги посетителей.

За одним сидели Мародёры, потягивали горячее дымящееся сливочное пиво и в кои-то веки не обсуждали с азартом планы, а молчали.

Ремус думал о том, что каждый раз, возвращаясь домой, подвергает жизнь родителей ужасным неудобствам.

Питер с тоской вспоминал перекошенное лицо отца, когда тот узнал его решение остаться жить с мамой. Сложно было держать оборону, но вспоминая измученное лицо мамы, Питер понимал, что поступил правильно.

Сириус не собирался возвращаться на Площадь Гриммо, 12, после того, как мать прислала ему гневный Громовещатель, в котором не преминула напомнить, что Сириус — неблагодарный сын и сплошное разочарование. Уголки губ Сириуса, когда Громовещатель голосом Вальбурги вопил сообщение на весь Большой зал, упрямо поджались, а потом он стремительно выхватил палочку и заставил голос матери потонуть в ослепительном фейерверке искр охваченного магическим пламенем письма.

Если вы услышите, что красный дуб выбирает владельцев за их горячность, не верьте этому. Истинным хозяином палочки из красного дуба будет обладатель необычайно быстрой реакции, что делает её превосходным инструментом на дуэли. Идеальный волшебник, которого выбирает такая палочка, лёгкий, сообразительный и гибкий человек. Сириусу несомненно здорово подходила его палочка.

У Джеймса всё было замечательно, но он переживал за друзей и даже пригласил к себе пожить Сириуса, но тот отмалчивался и хмурился, что было для него несвойственно.

За правым соседним столиком перешёптывались о делах девичьих Лили и Мэри. У Мэри были заплаканные глаза, а Лили держала её за руку. Перед ними стоял глиняный чайник с цветочным чаем.

За левым столом, ближе к окну, сидела Пандора Фонтейн с семикурсником с Когтеврана Ксено Лавгудом. Они совершенно не замечали косых взглядов и увлечённо о чём-то беседовали.

— Нет, почему? — возразила Пандора на какое-то суждение Ксено и потянула розовую воду в высоком стакане через соломинку. — Ложный силлогизм выглядит убедительно, но он изначально содержит ошибку в посылах, что приводит к изъяну в выводе.

Ксено откинул белые волосы со лба, усмехнулся.

— Все коты имеют усы. У нашего декана мистера Флитвика есть усы. Следовательно, Филиус Флитвик — кот. Примерно так?

Пандора прыснула и закашлялась — розовая вода попала в нос.

— Значит, если кто-то чего-то не доказал, это совсем не означает, что этого чего-то не существует? — подался вперёд Ксено.

— Именно! — кивнула Пандора. — Но твоя теория не следует силлогистике Аристотеля. Я же пытаюсь доказать, что разные утверждения взаимодействуют между собой. Если наступил день, то имеется свет. Сейчас день — следовательно, есть свет.

— Может быть день или ночь, но сейчас не ночь, а значит, теперь день.

Ксено покрутил в руках свой бокал с гранатовым соком.

Пандора вновь потянула воду через соломинку, аккуратно переворачивая листок в блокноте, исчерченный кругами, полукружьями и чёрточками.

— Я чувствую, что в Хогвартсе есть такое место, где круги возможностей — или реальностей — перекрывают друг друга, — доверительно сообщила она Ксено. — Ещё немного, и я пойму, что это за место.

Ксено рассеянно посмотрел по сторонам, думая о словах Пандоры.

Они сблизились в сентябре, возле кромки Запретного леса. Так-то Ксено давно заглядывался на девушку со светлыми волосами, вечно занятую своими исчислениями. Палочка Пандоры Фонтейн при этом была заткнута за ухо, но это не мешало ей диктовать перу формулы или заставлять листы переворачиваться. В ней была прорва волшебства, казалось, даже воздух вокруг неё искрил магией. Она была недосягаема прекрасна и слишком увлечена очередным экспериментом, чтобы обратить внимание на то, как старшекурсник кидает на неё украдкой взгляды.

В тот вечер Ксено решил проверить, водятся ли в паутине Запретного леса нарглы, невидимые при дневном свете, но вместо них встретил на поляне близ хижины Хагрида танцующую Пандору. Её танец очаровывал, а движения туманили сознание: у Ксено закружилась голова, а перед глазами замелькали странные образы. Он неловко ухватился за ствол бука и неизбежно обнаружил себя, когда перетаптывался по сухому хворосту. Пандора перестала танцевать и уставилась на ошарашенного Ксено. Он был похож на перепуганное привидение, выглядывающее из-за дерева. Пандора не выдержала и рассмеялась. Ксено сделал шаг к ней навстречу, но запутался мантией в ветках и рухнул буквально к её ногам.

— Это всё нарглы, — пропыхтел он, поднимаясь.

На Пандору же после взрыва хохота напала икота. Она икала и никак не могла остановиться.

Ксено полез во внутренний карман мантии, достал тыквенную флягу, отвинтил колпачок и налил в него густо-фиолетового, цвета свекольного сока, напитка.

— Позвольте вам предложить настой лирного корня? Домашнего изготовления! Он прекрасно помогает против икоты.

Оказалось, между ними много общего. Нет, Ксено был далёк от логики Аристотеля и математических кругов Эйлера⁽¹⁾ так же сильно, как Пандора была далека от фантазий о мозгошмыгах и нарглах. И всё же эта чудаковатость, инаковость объединяли их, и когда один рассказывал о своих бредовых — для окружающих — идеях, второй его прекрасно понимал и поддерживал. Стоит ли говорить, что теперь почти все вечера молодые люди проводили за живыми беседами.

Да, забыла сказать. Палочка Ксено Лавгуда была из рябины.

Последнее время Пандора была занята поиском магических кругов реальности, как она их называла. Она утверждала, что если найти для двух таких кругов область пересечения и слегка повернуть её, можно изменить реальность и подтолкнуть её в другом направлении.

— Я чувствую сильное магическое поле, — вывела Пандора Ксено из размышлений. — Это значит, что сейчас вполне можно попробовать провести эксперимент.

Она достала палочку, описала ей восьмёрку и прошептала заклинание.

Дверь паба открылась, впуская новых посетителей. Это были Минерва МакГонагалл, Филиус Флитвик, Рубеус Хагрид и министр магии Гарольд Минчум. Они придвинули стулья к соседнему столику и шумно расселись: Хагрид при этом уронил вазу с воткнутыми снежинками на шпажках, а Гарольд Минчум наступил на подол своей мантии и чуть не упал.

— Розмерта, нам как обычно! — пискнул Филиус Флитвик.

От пола возле стойки оторвалась рождественская ель и, плавно покачиваясь, полетела к столу преподавателей, лесничего и министра. Она загородила пушистыми ветками четвёрку от остальных посетителей, так что теперь Ксено, Пандоре и остальным были видны только ножки стульев и ноги волшебников. Мадам Розмерта, ловко левитируя поднос перед собой, уже спешила к вновь прибывшим с самой доброжелательной улыбкой. Вот на секунду она скрылась за елью, и к многочисленным ножкам стульев приблизились... лаковые туфли бирюзового цвета на высоком каблуке.

— Маленькая кружка минеральной… — прокомментировал женский голос.

— Это мне, — отозвалась профессор МакГонагалл.

— Горячий грог…

— Спасибо, Розмерта, — пробасил Хагрид.

— Содовая с вишнёвым сиропом и зонтиком…

— М-м-м… — чмокнул губами профессор Флитвик.

— Стало быть, вам, господин министр, смородиновый ром.

— Спасибо, Розмерта. Рад вас видеть! Посидите с нами?

Искусственный снег вихрем пронёсся возле ели, закрывая обзор на доли секунды, а когда белая позёмка успокоилась, замшевые зелёные туфли на невысоком каблуке решительно развернулись от дальнего столика.

— Простите, в другой раз! Сегодня столько посетителей!

Мадам Розмерта появилась теперь целиком и устремилась за прилавок.

Она не присаживалась ни на минуту и уж тем более не участвовала в доверительной беседе о том, как Сириус Блэк предал своего друга Джеймса Поттера.

На этот раз пространство звенит не только вокруг меня. Резонансом на собственных частотах расходятся волны от палочек из красного дерева и красного дуба.

Рука Пандоры Фонтейн заметно подрагивает, когда она опускает свою из боярышника, смахнув стакан с розовой водой.

Тоненькая струйка стекает на дощатый пол.

1) Круги Эйлера — это геометрические схемы (обычно круги или эллипсы), используемые для наглядного представления отношений между множествами и решения задач по логике, математике и другим наукам.

Вернуться к тексту