Ягодный джин-тоник для осенних вечеров (джен)

У Джинни есть Фред и Джордж, и она с самого раннего детства знает, кто такие близнецы. Ее не смущает, что Джордж порой прикидывается Фредом, а Фред — Джорджем, что они специально путают свитера, что заканчивают фразы друг друга. Но Дред и Фордж никогда не были одним человеком.

Сегодня у Тома особые гости, от этих гостей у Джинни до сих пор иногда пробегает холодок по спине. Они Тому не братья и не предки. Они выглядят так, как если бы ожили колдографии одного человека сделанные в разные годы. Том, Том постарше, Том еще старше и наконец Том, поглощенный темной магией. Ее Том старше всех них и одновременно младше — с какой стороны посмотреть.

— Они тебе не очень нравятся, — замечает Том. — Ты можешь куда-нибудь уехать на пару часов, а я пришлю тебе сову, когда они уйдут.

— Это твои родичи, Том, — качает головой Джинни. — Я никуда не пойду. Да и вообще покажи мне семью, где бы все любили свою родню. Думаешь, мы с Роном обожали, когда к нам приходила тетушка Мюриэль? Как бы не так! А если вы захотите посекретничать, так и скажите, и я уйду в сад…

— Нами снова заинтересуется Министерство, если мы начнем собираться у кого-нибудь дома и секретничать.

Джинни хочет возразить, но тут же принюхивается и уносится на кухню: пора доставать из духовки пирог с ревенем.

Наконец они приходят — Томы Риддлы. Том из Чаши чинно целует Джинни руку, Том из Диадемы лишь улыбается кончиками тонких губ и полушутливо кланяется, а Том из Нагайны крепко ее обнимает. Он единственный пришел в свитере, связанном Молли, с большой буквой «Т».

Они садятся за стол. Том из Чаши раздобрел, потяжелел. Раньше Волдеморт не придавал еде особого значения, но, видимо, многолетние заключение в Чаше Пенелопы Пуффендуй оказало на него свое влияние. Этот Том сговорился с гоблинами, и теперь работает с заклинаниями для защиты банковских сейфов. Денег он зарабатывает достаточно и может позволить себе побыть гурманом. Со знанием дела он хвалит блюда, приготовленные Джинни, и даже дарит ей бутылочку вустерского соуса, приготовленного по особому рецепту. А Джинни специально для него купила у Розмерты бутылку темного эля с нотами фруктов и дыма. Судя по довольному выражению лица Тома, с напитком она угадала.

У Тома из Диадемы вид почти человеческий. Только глаза его покраснели и меняют цвет от темно-бордового, когда он спокоен, до резко-алого, когда его одолевают эмоции. А еще у него редкие белесые ресницы и болезненно-бледная кожа. Джинни больше не замечает в нем никаких отклонений, разве что нутром ощущает метку темной магии. И если ее Том когда-нибудь собьется, если снова выберет неправильный путь, когда-нибудь, он станет таким же. Джинни видит в Томе из Диадемы предостережение, и ей непросто оставаться с ним доброжелательной. К тому же, этот Том выкупил дом Риддлов в Литтл-Хэнглтоне и поселился в нем. Джинни не знает подробностей, но ее Тому это почему-то не нравится. Джинни планировала подать ему терпкого темного вина, но потом передумала и налила бокал домашнего яблочного сидра — добрей, Том.

Том из Нагайны обладал самой экзотической внешностью, словно анимаг решил превратиться из человека в змею, да так и не завершил процесс. Он был худым, с кожей белой и тонкой, сквозь которую просвечивали ниточки сосудов. Его алые, лишенные ресниц глаза привыкли к полутьме и болезненно щурились на солнце. Доставшийся ему кусок настрадавшейся души был самым слабым, казалось, что он держится в теле на честном слове. Тома из Нагайны даже помещали в Мунго и давали укрепляющие зелья. Удивительно, но в Мунго он и остался — в качестве помощника целителя. В полутьме мертвецкой или в палате интенсивной терапии он чувствовал себя как дома, его не пугали стоны раненых, страшные травмы, кровь или гной. Он спокойно и методично бинтовал, шил, давал зелья, накладывал лечащие заклинания, левитировал укрытые простыней трупы. Джинни долго ломала голову над тем, что бы ему предложить. Чай — слишком обычно, от кофе ему станет плохо, какао — явно не про него. Наконец она поняла: молоко, мороженое и апельсин. Сладкий солнечный напиток для того, кому явно не хватает солнца в жизни.

— Спасибо, — щеки Тома из Нагайны благодарно зарозовелись. — Я обязательно сохраню воспоминание об этом дне, чтобы в следующий раз использовать его, когда мне вновь понадобится вызвать патронуса.

За столом стало очень тихо: Альбус Дамблдор говорил, что Темный Лорд не способен вызвать патронуса. Неужели и здесь слукавил?