Притворись моей женой (гет)

Энни Морган удовлетворенно осмотрела маленькую комнатку в приюте для бездомных. Кровать у стены, деревянная тумбочка, столик и два стула. Да, комнатка была очень маленькой, но зато светлой и чистой. Она поставила чашку перед маленьким странным человечком, сидящим на стуле — удалось убедить его сменить неизвестно как держащееся, словно вопреки законам природы, на его худых бедрах полотенце на чистую наволочку. Одежду он категорически не согласился одевать, впадая от каждого предложения в самую настоящую истерику.

— Вот ваш чай, — сказала Энни. — Пейте.

— Госпожа, вы так добры ко мне, — прокаркал человечек, на что Энни нахмурилась.

Кто он? Карлик? Почему у него такое странное лицо? Такие большие уши? Нет волос? Может быть, над ним кто-то проводил страшные опыты — Энни что-то читала об этом: например, в германских концлагерях проводились опыты на живых людях. Энни еще раз взглянула на человечка, который назвал себя Кричером.

Да уж, она бы не удивилась, если бы узнала, что над ним кто-то издевался. Не удивительно, что у него пошатнулась психика.

— Вы не могли бы не называть меня госпожой? — попросила она. — Я чувствую себя неловко.

Она отвернулась к окну, вспоминая вчерашний вечер. Энни как раз шла с работы домой, когда этот непонятный человечек налетел и принялся целовать полы её длинной юбки.

— Госпожа... — шептал он. — Госпожа, вы вернулись...

Энни с испугом попятилась от него.

— Извините, вы кто? — шокировано глядя на картину, развернувшуюся перед ней. — Почему вы так одеты?

— Госпожа, я готов служить вам верой и правдой до самой смерти! — продолжал шептать тот.

Сотня мыслей разом возникли в голове у Энни Морган. Кто это? Что с ним произошло? Почему он одет... в полотенце? Его мучили? Делали ему больно? Держали в рабстве?

— Не надо, — она покачала головой и, переступив некоторые сомнения в своей душе, добавила: — Я представитель социальной службы. Я отведу вас туда, где вам помогут.

Так он оказался в этом приюте для бездомных. Энни стояла у окна в маленькой комнатке, смотрела вдаль и думала о том, что нужно показать этого человека врачам. А потом сообщить его историю в СМИ. Но сначала, конечно, эту историю необходимо узнать у него.

* * *

Гермиона открыла глаза и посмотрела на ярко-красные цифры на дисплее электронных часов, лежащие нa тумбочке. Ну ничего себе! Уже почти одиннадцать, а они еще в постели. Нет, ей, конечно, это простительно. Но вот для Рона Уизли спать почти до полудня — это просто возмутительная наглость!

— Рон! — она пихнула его кулаком в бок. — Проснись.

— Мамочка, еще пять минут, — неразборчиво сказал он, причмокивая губами и продолжая храпеть.

— Рональд! — начала злиться Гермиона и отвесила своему муженьку хорошенький пинок под зад.

Этот нахал и не думал вставать! Он лишь отодвинулся подальше от враждебно настроенной ноги и проговорил:

— Гермиона, можно я не пойду на первый урок?

А потом снова захрапел. Гермиона мобилизовала все свои внутренние силы и решила прибегнуть к запрещенному приему. Она наклонилась к беззащитному розовому уху Рональда Уизли и гаркнула в него командным голосом:

— Рон! Я рожаю!

Тот мигом подскочил и нелепо заметался по комнате, бросаясь то к шкафу, то к столу, а через несколько секунд беспорядочных хаотичных действий, он замер с её тапочками в руках.

В Рональде Уизли проснулся аврор.

— А ты почему не собираешься? — подозрительно глядя на свою жену, спросил он.

Она пожала плечами и удобнее устроилась на подушках.

— Кажется, мне показалось, — нагло заявила она.

Рон стиснул зубы, чтобы у него не вырвалось какое-нибудь особенно злостное ругательство. Как же ему надоела эта спекуляция беременностью! Ну, ничего. Скоро его мучения закончатся — как же долго он будет смеяться над женушкой, которая будет бегать к их малышу из-за каждого крика. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть.

— Третий раз за неделю, Гермиона! — округляя глаза, заявил он.

— Так, Рональд, — она нахмурилась в ответ. — Ты что, решил, что я разбудила тебя просто так? Нам нужно серьезно поговорить. Вспомни, какой сегодня день.

"День, когда я мог спокойно спать до обеда", — обреченно подумал Рон.

— Суббота, — сказал он вслух. — И?

— Сосредоточься, Рон! — она постучала согнутым пальцем по собственному лбу, что не означало ничего хорошего. Это Рон уяснил еще со школы. — Сегодня день, когда приезжает сам-знаешь-кто. И у нас дома не должно быть ничего, напоминающего о том-кого-нельзя-называть!

— Черт, — он все-таки ругнулся, вспоминая о том, кто сегодня должен приехать к ним в гости проводить свой заслуженный отпуск. — Точно.

Гермиона еще немного похмурилась, глядя на часы, словно разрешая в своей голове какую-то дилемму.

— Ладно, сходи на кухню и принеси мне поесть, — властно заявила она, когда дилемма была решена, а маленькая складочка на лбу разгладилась. — И подумаем вместе, что нам с этим делать. Я хочу бутерброд с семгой и персиками.

Рон удрученно поплелся на кухню, ворча себе под нос, что доля его тяжела, и почему именно он, и когда же это все закончится. Он уже собирался открыть дверцу холодильника, чтобы приготовить для своей жены очередное продуктовое безумие, как краем глаза заметил кое-что, от чего нужно было срочно избавиться.

Журнал.

Журнал с Гарри и Паркинсон на обложке мирно лежал на кухонном столе. А на глянцевой типографской продукции величественно возлежал Живоглот. Он внимательно уставился на Рона своими огромными желтыми глазами. Кот смотрел с таким выражением на морде, словно знал, что Рону этот журнал был нужен.

— Кис-кис-кис, — позвал Рон, надеясь, что кот уступит по-хорошему.

Мохнатая скотина встала на лапы и зевнула, продемонстрировав огромные клыки во всей красе. А потом набычилась с взглядом, который мог означать только одно — "не подходи — убью".

— Больно надо, — пробормотал Рон, вспоминая о своей предыдущей драке с мерзким котом.

Живоглот угрожающе зашипел и выпустил свои когти, намекая на то, что к нему лучше не приближаться. Он еще несколько секунд важно помахал своим хвостом, а потом улегся на гладкую глянцевую обложку, прищурившись, наблюдая за действиями Рона.

— Рон! — послышался недовольный голос Гермионы со второго этажа. — Нельзя побыстрее, что ли?

— Да, дорогая! — буркнул он, злорадно решив, что кот все равно когда-нибудь покинет кухню и журнал останется без своего облезлого защитника.

Он торжественно поднялся наверх, держа перед собой поднос с тем, что просила Гермиона. Она посмотрела на него, потом на тарелку, а потом снова на него, а потом спросила угрожающим шепотом:

— Рон, это что?

— Ты же сама просила... — начал оправдываться он.

Сердце Рона ушло в пятки.

— Рон, ну какой нормальный человек будет есть соленую рыбу с фруктами? — недовольно спросила Гермиона с серьезной миной на лице. — Серьезно, у меня такое чувство, что я для тебя какой-то утилизатор! Ты пытаешься впихнуть в меня все, у чего в холодильнике заканчивается срок годности! Я всего лишь беременна, я не повредила себе голову!

Рон закатил глаза. Где-то он уже это слышал. Только вот где, интересно?

— Да, мой генерал, — кивнул он, пропуская большую часть гневной речи.

— Принеси мне копченую курицу, — потребовала жена, поправляя подушку под спиной и включая телевизор, который был перенесен в спальню еще на шестом месяце.

Рон приложил ладонь козырьком ко лбу.

— Есть!

— И соленых огурцов! — услышал он, когда спускался по лестнице.

— Ага.

— И шоколадную пасту захвати! — послышалось в тот момент, когда Рон заходил на кухню.

Он собрал все необходимые продукты на поднос и поторопился в спальню — пока непостоянная беременная жена снова не передумала. Возможно, это и стало основной причиной его невнимательности. Возможно, если бы Рональд так не спешил, он бы заметил, что ни кота, ни журнала на кухонном столе уже нет.

Но заметить эту маленькую и незначительную деталь этим субботним утром Рону было не суждено.

* * *

После этого ужасного пятничного обеда Драко закрылся в своем кабинете и развлекал себя тем, что кидал шариками из бумаги в мусорное ведро. Пол вокруг мусорного ведра — да и вообще, наверное, весь пол — был в смятых бумажных комках, но Драко было все равно. Он был возмущен! Да как они вообще могли издеваться над ним! Как посмели?

Очередной шарик из бумаги угодил прямо в цель, но радости этот момент Драко не принес. Он сидел здесь почти сутки — даже ночевать пришлось на диване, не выходя из кабинета. Драко поклялся себе, что не выйдет, пока эти трое не попросят у него прощения. Ладно, хоть кто-нибудь из них троих.

Поздно вечером, Драко решил, что он, так и быть, выйдет, когда кто-то из его семьи найдет его здесь. Но его даже не позвали к ужину! Вероломные! Да как они посмели! Уже утром Драко погряз в размышлениях о том, будет ли сильно плохим поступком месть своей собственной жене и родителям. За этими мыслями его и застала миссис Гринграсс — мама Астории.

— Драко, здравствуй, — сказала она, появляясь в камине, а еще через несколько секунд выходя из него.

А это значило, что рядом с другими рабочими каминами в поместье никого не было. И где же его подлые родственнички, интересно? Пошли развлекаться без него?

— Здравствуйте, миссис Гринграсс, — буркнул он.

Теща обвела взглядом картину под названием "нападение бумажных комков", взглянула на помятого Драко и опустилась на диван рядом с ним.

— Что-то случилось? — понимающе спросила она.

— Вам, правда, интересно? — равнодушно бросил Драко.

— Конечно, Драко, — заверила миссис Гринграсс. — Мы же одна семья!

После слова "семья" Драко как будто прорвало. Он рассказал все, что произошло на вчерашнем обеде — рассказал о своей обиде, о том, что они за весь вечер не догадались пойти его поискать.

— ... а она так сказала, — всхлипывая, добавил он. — А самое обидное, что я в тот день действительно ноготь сломал!

— Да-да, Драко, — миссис Гринграсс погладила его по голове, подумывая о том, что надо сваливать из этого хаоса, забрав свою дочку. Желательно, насовсем. — Но я, вообще-то, по делу пришла. У вас вчера Дафна не останавливалась?

Драко поднял на нее свои красные, заплаканные глаза.

— Нет, а что? — подозрительно спросил он.

Хотя, откуда он мог знать, если он уже почти сутки не вылезал из кабинета?

— Дома не ночевала, представляешь, — проговорила миссис Гринграсс недовольно. — На Патронус не отвечает. Даже не знаю, куда она пропала. Думала спросить у Панси — но не знаю где её искать.

От одного упоминания о Паркинсон у Драко сами по себе сжались кулаки.

— А вы у Поттера узнайте, — злостно посоветовал он.

— Думаешь, она у него? — удивилась женщина.

— Конечно, где ж ей еще быть, — уверенно кивнул Драко, думая об этой предательнице — Панси Паркинсон.

— Ну что ты, Драко, Дафна не такая девушка, — покачала головой миссис Гринграсс с мягкой улыбкой на лице. — Она не стала бы оставаться у парня после первого свидания.

Драко недовольно закатил глаза. "Какая еще Дафна!", — пронеслось в голове.

— При чем тут... — так, подождите-ка. — У Дафны было свидание с Поттером?

— Да, вчера, — донесся до него ответ возбужденным шепотом. — Но это секрет.

— Я никому не скажу, не переживайте! — заверил он.

— Хорошо. Ты милый мальчик, Драко. Если узнаешь, где Дафна, дай мне знать, ладно?

Драко Малфой кивнул, хотя думал он в этот момент совершенно о другом.

* * *

Министр Кингсли Шелкбот грохнул кулаком по столу так, отчего оба посетителя его кабинета вздрогнули.

— Что вы творите? — зловещим голосом проговорил он, опасно сверкая глазами. — Я думал, что обращаюсь за помощью к взрослым, рациональным и воспитанным людям. И что я получил вместо этого? Двух маленьких детей, которые еще не наигрались и не могут вести себя прилично. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Панси Паркинсон пожала плечами, затянутыми в темно синий пиджак с металлическими клепками.

— Я не буду с вами разговаривать без присутствия моего адвоката, — заявила наглая девчонка. — И я требую, чтобы вы, как представитель Министерства, мне его предоставили.

Кингсли устало вздохнул и перевел взгляд на второго виновника этого утреннего визита.

— С тобой все ясно, — махнул он рукой в сторону девушки. — Гарри?

Поттер в ответ скосил глаза к переносице и медленно проговорил:

— Моя твоя не понимать.

— Я умываю руки, — обреченно сказал Кингсли. — Пусть эту должность займет Малфой. Ты ведь этого добиваешься, правда, Гарри? А что, пусть он наконец-то докажет, что он лучше тебя. Ты хочешь этого?

Поттер, сверлящий глазами пол в кабинете, пожал плечами, вероятно, припоминая школьные годы.

— Вообще-то не очень, — наконец, нехотя выдал он.

— А ты? — Кингсли снова обернулся к Паркинсон, которая была увлечена своим маникюром. — Забыла, что Малфой кинул тебя со свадьбой? — он упал в собственное кресло и поднял глаза к небу — а точнее к потолку. — Для кого я тут распинаюсь? Может быть, мне тоже осточертело быть Министром! Может быть, я тоже хочу все бросить и пить ром где-нибудь на пляже с красивыми девочками! Но вместо этого я нянчусь тут с вами!

Из самого дальнего уголка своего стола он достал пачку сигарет и прикурил. По кабинету медленно расползался едкий дым.

— Пять лет не курил, с войны, — проворчал он себе под нос, стряхивая пепел прямо на дорогущий ковер, который достался ему в наследство еще от предыдущего владельца кабинета.

— Я приду завтра к Малфоям, — наконец, раздался женский голос. — Если Поттер включит мозги, пусть тоже приходит.

А потом Кингсли услышал скрип открывающейся двери.

* * *

— Как благородно! — фыркнул Гарри и скривился, когда в кабинете они остались вдвоем.

Он сложил руки на груди. Конечно, теперь Паркинсон снова вышла сухой из воды. Теперь именно Паркинсон — хорошая, правильная девочка, которая старается на благо страны. Нет, он что, правда не видит, что эта стерва снова затеяла очередную игру?

— Во что ты превратился, Поттер? — внезапно рявкнул Кингсли Шелкбот.

Гарри вздрогнул — этот крик вырвал его из размышлений.

— О чем ты? — удивленно спросил он, не привыкший, что кто-то позволял себе так разговаривать с ним.

— Во что превратилась твоя жизнь? — продолжал орать Шелкбот, нависнув над ним — он смотрел на Гарри сверху вниз, его глаза метали молнии и от этого зрелища, Гарри было, мягко говоря, не по себе. — Ты раскис! Ты занимаешься всякой херней! Твоя жизнь катится под откос, Гарри, неужели ты не замечаешь этого?

Гарри сглотнул комок, внезапно вставший в горле.

— Не говори ерунды, — отмахнулся он от Шелкбота. — Я просто решил немного отдохнуть.

— А тебе не кажется, что твой отдых немного затянулся? — ехидно протянул ему тот в ответ.

— Брось, — легкомысленно заявил Гарри. — Не будь таким правильным! Ты не моя мамочка, Кингсли.

Некоторое время Кингсли молчал — в кабинете было слышно лишь его тяжелое дыхание. А потом он сказал очень тихим и серьезным голосом:

— Я даже не хочу думать, что бы сказала твоя мать, если бы увидела, во что ты превратился.

Гарри несколько раз моргнул, услышав подобное заявление.

— Кингсли, ты перегибаешь, — медленно проговорил Гарри, глядя Министру в глаза. — Не забывайся. Мне кажется, ты сейчас немного не соображаешь, кто перед тобой.

— Это ты перегнул и уже давно! — закричал Кингсли на него в ответ. — Кто? Ответь мне, Гарри, кто передо мной? Чего ты добился? Молчишь? Правильно, молчи. Потому что ты и сам забыл о том, кем ты был раньше и не понимаешь того, кто ты сейчас. Псевдогерой, — последнее слово он выплюнул, будто что-то очень неприятное и смерил Гарри презрительным взглядом.

— Заткнись! — завопил Гарри.

В этот момент он очень хотел зажать свои уши ладонями, чтобы не слышать ничего из того, что говорил ему старый добрый Кингсли. Кингсли, который был с ним в Ордене Феникса, с которым они бок о бок прошли войну, с которым прикрывали друг друга на сражениях.

— Неужели правда колет глаза? Ответь сам себе, смог бы ты победить в той войне сейчас? Оторвал бы ты свой зад с дивана? Сомневаюсь, — Кингсли Шелкбот грустно усмехнулся. — Этот Гарри Поттер нашел бы себе дела поинтереснее.

— Пошел ты, Кингсли! — выплюнул Гарри и выбежал из его кабинета.

Он бежал и бежал, не останавливаясь, выбегая из здания Министерства наружу, расталкивая локтями незнакомых людей, он бежал по улице, подставляя лицо встречному ветру, который нисколько не охлаждал его горящих щек. Это же не правда! Слова Кингсли — не может быть, что все действительно так, как он говорит! Это... Это... Все не может быть так. Просто не может быть!

Гарри залетел в знакомый бар — кажется, ноги его сами принесли в это место. Он осознал это, когда оказался за барной стойкой и услышал чей-то знакомый веселый голос:

— Добрый день, мистер Пэ.

— Привет, Эндрю, — кивнул Гарри — у него все еще не получалось отдышаться от быстрого бега.

— Давно вас не было, — сказал мальчишка-бармен, натирая высокие стеклянные стаканы салфеткой. — Мы даже ставки делали на то, куда вы пропали. Гарри невесело усмехнулся.

— Кто победил? — спросил он без интереса.

— Мелинда была ближе всех, — пожал плечами Эндрю. — Вам как обычно?

Гарри покачал головой.

— Нет, мне просто кофе, если можно.

— Конечно можно, — Эндрю широко улыбнулся и подмигнул: — С коньячком?

— Нет, просто кофе.

— Что с вами? Плохое настроение?

— Нет. Просто за последнее время столько всего навалилось разного, — сказал Гарри неопределенно.

— Понимаю, — протянул Эндрю, ставя перед ним чашку с кофе. — С такой невестой как у вас, наверное, времени скучать нет?

Гарри поднял на него глаза, и уже, было, собирался сказать, что Паркинсон никакая ему не невеста, что все это фарс — просто взять и закончить все одним махом. Это желание переполняло его с самого первого дня, с каждой секундой становясь все сильнее, пока не достигло своего апогея.

Невеста? Да как после того, что она сделала с ней вообще можно находиться рядом?

Но в этот самый момент, когда Гарри уже открыл рот, чтобы сказать фразу, которая должна решить все, на него вдруг навалилась такая смертельная усталость, что он только пожал плечами. Мысли в его голове путались, а слова Кингсли все еще звенели в ушах. Гарри не знал, совершенно точно не знал, что ему делать дальше. Но произошедшее сегодня вдруг пролило свет на некоторые моменты — если Кингсли думает так, могут ли думать так и все остальные? Могла ли думать так Паркинсон, позволяя себе в его отношении просто отвратительные выходки?

— Да, — сказал Гарри. — Ты прав, Эндрю. С ней не соскучишься.

* * *

Панси замерла в дверях номера отеля, которую Блейз только что оплатил на несколько дней вперед — кажется, у него были свои причины, чтобы не желать замужества Панси с Гойлом-младшим.

— Стой, Блейз, — её ладонь уперлась в его грудь, останавливая парня. — Я устала. Давай потом встретимся. Может, через неделю, или, через две...

Блейз непонимающе хлопнул глазами.

— Но я думал... — начал говорить он.

— Блейз, — Панси почувствовала, что она начинает злиться. — Отправь своего маленького дружка в страну фантазий, а меня оставьте в покое.

— В смысле? — продолжал не понимать Блейз.

Панси вытолкнула его в коридор, подальше от себя.

— Потом, ладно? — недовольно попросила она. — Дай мне побыть одной.

В номере Панси устало рухнула на кровать, стараясь ни о чем не думать. Осознание того, что произошло вчера, позволяло понимать, что она победила в этой войне с Поттером, и это должно было радовать её. Если бы ни одно маленькое "но".

Почему-то Панси совсем не чувствовала себя победительницей.Панси закрыла глаза и провалилась в беспокойный сон.

* * *

— Лиззи! — гремел голос Михаэля на все поместье Паркинсонов.

Секретарша Лиззи, у которой в субботу был совершенно законный выходной, который она собиралась потратить на прогулку по магазинам и встречу с подружками, злобно зыркнула на парня, развалившегося здесь же, на диване в гостиной, так, словно именно он был причиной всех её бед. Он лежал, закинув руки за голову и, если судить по его выражению лица, был вполне доволен жизнью — в отличие от самой Лиззи.

Раньше она не видела этого молодого парня. Может быть, это внебрачный сын Михаэля? Она помотала головой, отгоняя глупую мысль. Если бы любимая дочь её начальника узнала о сводном братике, она бы давно от него избавилась — Лиззи была просто уверена в этом. Мулат, словно услышав мысли Лиззи, скользнул по ней безразличным взглядом.

— Да, мистер Паркинсон, — проговорила она, опомнившись.

— Свяжись с Малфоями — мне нужно приглашение на их завтрашний прием, — раздавал шеф указания.

Его лицо побагровело, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты — как могла судить Лиззи, шеф был очень зол. С чего бы это?

— И мне, — нагло встрял мулат, не обращая внимания на недовольный взгляд мистера Паркинсона.

— Распорядись, чтобы у Малкин поторопились — к завтрашнему дню мой костюм должен быть готов, и доставлен ко мне домой, — продолжил тот и вновь был перебит.

— О, мне тоже надо себе заказать что-нибудь новое, — проговорил мулат, потягиваясь на диване. Лиззи заметила, что руки мистера Паркинсона сжались так, словно он мысленно кого-то душил.

— И сделай мне кофе! — рявкнул он, после чего Лиззи упорхнула на кухню.

— И мне, — крикнул мулат ей вдогонку.

Достав кофейные зерна и загрузив их в мельницу, Лиззи прислушалась к голосам в гостиной. Как и все девушки, она была очень любопытна и ничего не могла поделать с этим пороком. А тем более, Лиззи очень хотелось компенсировать свой пропавший выходной и информация о том, кто такой мулат, и что так разозлило начальство, была бы в самый раз.

— Блейз, разве тебе не нужно домой? — спрашивал мистер Паркинсон устало.

— Ну что вы, мистер Паркинсон! — тоном хитрого лиса отвечал мулат. — Нам еще нужно столько всего продумать!

— Что? — раздраженно рявкнул мистер Паркинсон в ответ.

— Вот вы решили, как вы Поттера будете убивать? — продолжал ехидно растягивать слова Блейз. — Сразу, или с пытками?

Лиззи прижала ладонь ко рту. Что же такое произошло у дочери мистера Паркинсона и Поттера? Ведь когда он узнал об их связи из журнала, он не был зол — он был растерян. А сейчас он просто в гневе...

— Лиззи! — прокричали из гостиной.

Девушке пришлось вернуться к своим делам и оставить размышления на потом.

* * *

Все, что помнила Дафна о последних нескольких часах — кажется, её засунули в какую-то повозку и очень долго куда-то везли. Так долго, что Дафна сорвала свой голос от крика и сейчас только бросала недовольные взгляды по сторонам. Волшебную палочку она потеряла еще во время борьбы с неизвестными, и теперь ей оставалось надеяться только на то, что её не убьют.

Дафна придумывала негодяям самые страшные кары и проклятия, которые свалятся на их головы после того, как родители её найдут. Тогда-то она посмеется над ними.

Повозка остановилась. А через несколько томительных минут кто-то поднял её на руки и понес. Дафна уже даже не сопротивлялась, справедливо рассудив, что незачем тратить силы попусту, когда твои руки связаны за спиной, а на голове мешок.

Когда его сняли, Дафна увидела просто нереальной красоты большую залу. Свет мягко лился из витражных окон разноцветного стекла. Высокие потолки были расписаны яркими созвездиями, вдоль стен выросли витые колонны. Но самой удивительной деталью был трон, напротив которого она и стояла.

— Готовьтесь к тому, что у вас будут крупные неприятности, — сказала Дафна мужчине, который восседал на троне. — Кража человека преследуется по закону, а ты украл меня! Ты кто такой вообще?

Тот растянулся в такой широкой улыбке, которую не смогли скрыть даже пышные подкрученные по краям усы. Мужчина поправил полы своего шелкового халата и сложил полные руки на своем брюшке.

— Я султан Самул-Ибн-Хаим! — на плохом английском гордо заявил он. Дафну кто-то толкнул в спину, намекая на то, что она должна склониться в поклоне, или присесть в реверансе, но девушка, конечно же, этого не сделала.

— Что? — переспросила она. — Какой еще подхалим?

На секунду ей даже показалось, что мужчина растерялся.

— Я султан великого и могущественного государства Бруней, — сказал он.

И именно в этот момент Дафна поняла, в какую большую неприятность она попала. Она никогда не слышала о таком названии — где же она находилась? Что ей делать? Как вернуться домой? Сотня вопросов без ответа разом навалилось на девушку. Несмотря на духоту в здании, по её спине пробежал холодок.

— Извините, — проговорила Дафна. — Я англичанка и я была бы очень вам признательна, если бы вы отправили меня домой, в Англию.

Человек, назвавшийся султаном, несколько секунд внимательно её разглядывал, а потом расхохотался. Он смеялся, бил себя ладонями по ляжкам, затянутым в шелковые штаны — и смеялся он так заразительно, что даже Дафна позволила себе улыбнуться. Глупая ситуация. Наверное, он так и подумал и теперь смеется над тем, что она оказалась в такой глупой ситуации!

— В Англию? — отсмеявшись, наконец, спросил он. — Зачем в Англию! Ты будешь жить здесь, в моем дворце. Будешь моей наложницей.

Внутри Дафны все резко оборвалось.

* * *

— Привет, сестренка, — Рон обнял Джинни, которая, как и обещала, в свой отпуск прилетела в Англию.

— Привет, Рон, — она улыбнулась и кивнула его жене, — Гермиона.

Вроде бы, пока все шло неплохо.

— Ну, рассказывай, как у тебя дела, — спросил Рон.

— Рон, дай ей хоть с дороги отдышаться, — сказала Гермиона, одергивая его. — Джинни, ты можешь занять комнату для гостей, а потом поболтаем.

— Спасибо, — кивнула Джинни и отправилась наверх, чтобы оставить в комнате свои вещи.

— Надеюсь, в этот раз все будет спокойно, — проворчала Гермиона и многозначительно взглянула на него.

Рон лишь пожал плечами. Он тоже надеялся. Больше всех надеялся, между прочим.

— Ах ты ж мать твою за ногу! — внезапно раздалось со второго этажа.

— Ро-о-н? — Гермиона повернулась к нему, и стала угрожающе на него надвигаться, тесня к стене своим огромным животом.

— Гермиона, я хотел его убрать, — попытался оправдаться Рон, мигом сообразив, в чем причина крика. — Но твой кот... Он напал на меня...

— Рональд!

— Гермиона, пожалуйста, не волнуйся, — попросил он. — Ты же знаешь, что тебе может стать плохо!

— Я беременная, а не больная!

Но этому скандалу не суждено было разразиться. Перегнувшись через перила, Джинни показывала им злосчастный журнал, держа от себя на расстоянии, словно боясь замараться.

— Что. Это. Такое? — отчеканила она.

О, нет. Скандал будет совершенно иного характера.