Притворись моей женой (гет)

Мистер Паркинсон, ранее известный как человек, разделяющий взгляды Темного Лорда, ныне законопослушный гражданин и глава отдела магического транспорта, а также совладелец фирмы по производству летучего пороха мирно сидел в своем кабинете и работал. Вернее, работал — это громко сказано. Мистер Паркинсон скорее пытался работать, от чего его совершенно безбожно отвлекали.

— Мистер Паркинсон? — в дверном проеме показалась кудрявая голова его секретарши Лиззи.

— Что? — недовольно отозвался он.

— Пришли чеки, подпишите, — девушка опасливо приблизилась к столу.

Лиззи, как никто другой, знала, что когда совы приносили чеки из магазинов — от начальника нужно держаться подальше. Такой чек мог означать только одно — любимая дочурка мистера Паркинсона опять потратила кругленькую сумму. Вернее, предлагала своему папе расплатиться за что-то этой суммой.

— О, Моргана и все её потомки, — воскликнул мистер Паркинсон, а брови его взлетели вверх, когда он ставил первую подпись.

— Дамблдоровы трусы, — присвистнул он, ставя вторую, и промокнул вспотевший лоб беленьким кружевным платочком с монограммой.

— Аваду в зад всем владельцам ювелирных магазинов, — было сказано после изучения третьего чека. Заботливая Лиззи стала обмахивать шефа папкой, которую держала в руках.

— Твхмпф, — поперхнулся он следующей фразой.

— Может воды? — обеспокоенно спросила Лиззи.

— Лучше яду, — обреченно донеслось в ответ.

* * *

— Ладно, платье, — возмущался мистер Паркинсон. — Ладно, колье я тоже могу понять. Но шуба! Шуба, Панси! Вот зачем она тебе летом? Зачем?

Панси закатила глаза. Отец безумно любил её и закрывал глаза абсолютно на все её выходки — но, кажется, к деньгам он испытывал также сильные чувства.

— А вот тут ты неправ, кстати, — возмутилась Панси в ответ, уперев руки в бока. — Я экономила твои денежки! Зимой эта шуба стоила бы гораздо, гораздо дороже!

Мистер Паркинсон опустился на кресло и приложил к сердцу обе ладони — а этот жест в его исполнении был выражением крайней степени огорчения на дочь.

— Мерлин всемогущий! Ты же была хорошей, доброй, милой девочкой! — возводя взгляд к небу, а, точнее, к потолку, проговорил он. — Кто эти люди, которые тебя подменили?

— Не ругайся на меня, — топнула ножкой Панси. — А то я...

— Что?

— Я...

— Ну?

— Я уйду из дома! — эта уловка всегда действовала на папу. Однако, кажется, сегодня был не тот день.

— Ты? — ехидно переспросил он. — Уйдешь из дома? Не смеши меня! Ха, ха, ха и еще раз ха!

— Да, вот возьму и уйду! — гнула свое Панси. — А ты останешься тут один со своими эльфами!

Мистер Паркинсон вскочил с кресла и угрожающе навис над маленькой нахалкой.

— Да ты же и дня не сможешь без папочки! — совсем развеселился он. — Ты же через несколько часов прибежишь обратно!

— А вот и не прибегу! — уверенно продолжала Панси. — Спорим? Проживу без тебя неделю — и ты отстанешь от меня со своими разговорами о том, что я много трачу!

— Месяц! — запальчиво выкрикнул в ответ отец. — И если прибежишь — выйдешь замуж за Гойла.

Панси скривилась. От этого замужества она успешно отлынивала уже четыре года — мистер Паркинсон и правда во всем потакал своей дочурке.

— Ой-ой-ой, напугал, — буркнула Панси под нос, направляясь в свою комнату. — Еще посмотрим, кто кого.

— Посмотрим, — прокричал отец, в свою очередь отправившийся в столовую.

— Посмотрим!

— Посмотрим!

— Целый месяц отдыха от родителей... — мечтательно протянула Дафна Гринграсс и зажмурилась, представляя — каково это.

Панси и Дафна лежали на широкой кровати в комнате Дафны в компании коробки шоколадных трюфелей. Панси играла с серебристой кисточкой от балдахина. Как и все истинные слизеринки, Дафна предпочитала традиционные цвета своего факультета.

— Ага, — мрачно согласилась Панси, начиная осознавать некоторую опрометчивость своего решения. — И от денег. Очень круто.

— Да ладно тебе, — Дафна толкнула кулачком подругу в бок. — Деньги не проблема. А поживешь у нас. Будем ходить на вечеринки...

И она опять мечтательно прикрыла глаза.

Панси хмыкнула. Возможно, она и права. Нужно продержаться всего месяц. Жалкие тридцать дней — она будет не Панси Паркинсон, если с этим не справиться. Тем более, замуж за Грегори Гойла, которого прочил в супруги отец, совсем не хотелось.

Внезапно дверь в комнату открылась, и в помещение зашла статная Леди Гринграсс. Они с Дафной были очень похожи — те же тяжелые темные волосы, те же глаза цвета небесной синевы, та же несколько полноватая фигура. Астория, младшая сестра Дафны, сильно отличалась от них — светловолосая и хрупкая, словно веточка, она, скорее, пошла в отца.

Панси всегда считала Асторию невзрачной лабораторной мышкой, однако та сумела удивить. Сразу после окончания школы Астория вышла замуж за Драко Малфоя, чью семью полностью реабилитировали и оправдали.

Леди Гринграсс опустилась на краешек кровати, улыбаясь своим мыслям.

— Панси, твой отец передал тебе это, — она протянула конверт, скрепленный фамильной печатью Паркинсонов.

«Панси, если ты собираешься отсиживаться у Гринграссов или еще у кого-то из своих друзей, можешь возвращаться домой и готовиться к свадьбе с Гойлом. Лучше удиви меня. Найди работу и попробуй пожить одна, тогда я поверю в то, что ты в состоянии справиться без меня».

— Противный папочка, — буркнула Панси под нос, представляя ехидное выражение лица мистера Паркинсона, с которым он писал эту записку. — Все предусмотрел.

* * *

— Ну, — удивленно начала женщина с огромными очками, делающими её удивительно похожей на стрекозу. — И кем же вы хотите у нас работать, мисс Паркинсон?

Панси покосилась на деревянную табличку с золочеными краями, стоящую на столе. «Заместитель главы отдела магического правопорядка Дж. С. Оуэнн», гласила она.

— Понимаете, миссис Оуэнн, — Панси задумалась. Действительно, кем бы она хотела здесь работать? — Давайте начистоту, — сказала она, на что стрекоза кивнула, поджав губы. — Мне нужна такая должность, где не нужно особенно напрягаться, но можно очень много зарабатывать.

Стрекоза посмотрела на нее как-то очень снисходительно, но Панси проигнорировала этот взгляд.

— Мне нужен большой кабинет, — продолжала Панси. — Желательно, оформленный в пастельных тонах, но это не принципиально: в случае чего, я смогу подобрать интерьер по своему вкусу. Сотрудники, которые будут в моем подчинении не должны быть тупыми — больше всего в жизни ненавижу тупость, знаете ли. Да, и мне нужен аванс на этой неделе!

Миссис Оуэнн, которая многое повидала за свои сорок семь лет, поперхнулась чаем, который опрометчиво решила отпить из кружки.

— Вы уверены, что ваша квалификация позволит..? — откашлявшись, спросила она, пораженная чужой наглостью.

— Ну конечно, — заверила её Панси, бросив на женщину высокомерный взгляд. — Я руководила ремонтом в восточном крыле нашего поместья, получилось просто шикарно! Кстати, вам тоже могу помочь, — придирчиво оглядев кабинет заместителя главы отдела, добавила Панси.

Брови миссис Оуэнн удивленно поползли вверх, а рот открылся сам собой.

— Так что вы можете мне предложить? — спросила Панси после некоторого молчания.

* * *

Панси выругалась сквозь зубы, опустившись на мягкий диванчик в приемной на пятом уровне Министерства Магии. Сегодняшний день стоило отметить в календаре днем отказов. Днем самых настоящих позорных отказов. Некоторые личности, с которыми ей довелось сегодня пообщаться, откровенно посмеялись над ней.

Панси перепробовала разные подходы. Например, демонстрировала опыт и навыки...

— Мисс Паркинсон, почему вы хотите работать в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними?

— Потому, что я создана для этой работы! У нас в поместье эльфы ходят по струнке, а все благодаря кому? Уверена, что и другими магическими существами смогу управлять.

— Кхм, мы не управляем магическими существами.

— Да? А что вы с ними делаете?

— Ведем учет, контролируем, распределяем, регистрируем...

— Жаль.

Показывала крайнюю заинтересованность и желание работать...

— Мисс Паркинсон, почему именно Отдел магических игр и спорта?

— Я обожаю квиддич! Жить без него не могу! Всегда хотела посвятить свою жизнь этой отрасли.

— Да вы что? А как вам игра нашей команды на Чемпионате мира?

— Превосходно, просто превосходно! В этом году просто не могла оторваться от этого зрелища.

— В этом годы наша команда не прошла даже отборочные.

Обращалась к хитрости и родственным связям...

— Вам ни о чем не говорит моя фамилия?

— Подождите, я свяжусь с вашим отцом и посоветуюсь с ним о том, какую должность вам предложить.

— Что, мисс Смит? — недовольно отозвался Глава Отдела из камина.

Женщина оглядела пустой кабинет.

— Уже ничего.

Пробовала даже прибегнуть к женским чарам...

— Так почему мы должны рассмотреть именно вашу кандидатуру? Можете застегнуть три верхние пуговки своей рубашки, мисс Паркинсон — я гей.

Последней надеждой был Отдел международного магического сотрудничества. Однако и здесь её отшили.

— Почему вы выбрали наш отдел?

— Я могла бы быть переводчиком. Я превосходно знаю французский, немецкий и польский языки.

— Это было бы замечательным качеством лет так... тридцать назад. Уже давно разработано зелье, позволяющее обладать навыками иностранного языка в течение нескольких часов.

Панси ударила кулачком по кожаной обивке дивана. Сегодня определенно был один из самых неудачных дней в её жизни. От отчаяния она хотела отправиться в любимый бар, но вовремя опомнилась: тех наличных денег, которые остались у нее, хватит всего на несколько дней, а работу она так и не нашла. Панси уже почти уже решила идти к отцу с повинной, как её внимание привлекли чьи-то приглушенные голоса из коридора.

— Что-то мне не очень хочется туда идти, — говорил один, молодой и недовольный.

— Мы уже все решили, — отвечал ему грубый голос постарше. — Мне нужен на этом месте свой человек.

— Ну так попроси Гермиону!

— Гермиона сама может решить, в какой сфере строить карьеру.

— Я тоже могу! — возмутился обладатель голоса помоложе и даже, кажется, топнул ногой.

— Все твои решения сводятся пьянкам и девицам легкого поведения! — шикнул голос постарше.

— Кинг, — захныкали ему в ответ. — Ну Кинг! Этот чувак меня ненавидит.

— А ты представь, что будет, если это место займет кто-то из оппозиции.

— Ты же Министр! Возьмешь и поменяешь его.

— Нет, в этом отделе сложная система. Короче, Гарри, я не собираюсь тебе ничего объяснять! Смысл в том, что начальник этого отдела всегда сам выбирает человека, который его сменит. И с этим не поспоришь.

Панси вжалась в диван, чтобы эти двое её не заметили — хотя они и так пронеслись по приемной, как смерч, не обратив внимания на девушку на диване. Подумать только, какая встреча — Гарри Поттер и Министр Магии Кингсли Шелкбот. Интересно, о чем они говорили?

Панси заметила, что дверь в кабинет Главы Отдела — соседняя от той, где она побывала несколько минут назад — закрыта неплотно. Поэтому, воспользовавшись тем, что секретарь в приемной отсутствовала вот уже не меньше, чем полчаса, Панси, нисколько не колеблясь, осторожно приблизилась к двери. Вот это удача! Возможно, это её шанс разжиться важной информацией. И продать её в СМИ, например.

-...не уверен, что мистер Поттер справится с этой должностью, — сухо говорил кто-то, по всему, тот самый Глава Отдела, собирающийся покинуть этот пост. — Известность в этом мире еще не все, господин Министр. У меня есть на примете превосходный молодой человек на эту должность — хороший дипломат, обладатель гибкого ума, отлично разбирающийся в подобного рода работе, и к тому же, прекрасный семьянин с незапятнанной репутацией. Что скажут иностранные власти, узнав, что имя нашего героя слишком часто упоминается в желтой прессе, причем в самых пикантных ситуациях?

Панси хмыкнула. Действительно — расставшись с Джинни Уизли, Поттер пошел в разнос, весело проводя время.

— А вот я не сомневаюсь, что мистер Поттер справится, — отвечал ему Министр. — Тем более, его статус избавителя магического мира от Волан-де-Морта станет дополнительным преимуществом.

Глава Отдела устало вздохнул.

— Когда это было? Четыре года назад. Сейчас Гарри Поттер известен другими своими поступками, — ехидно заявил он.

— Гарри давно остепенился, — заверил Министр, в ответ на что послышалось недоверчивое хмыканье. — Послушайте, это что, так важно, чтобы ваш преемник был семейным человеком? И кого же вы рассматриваете на свое место?

— Конечно, — с энтузиазмом уверили его. — Это говорит о том, что человек способен взять на себя ответственность, проанализировать разносторонние риски, выработать выигрышную тактику... Опять же, репутация. И по мне, Драко Малфой прекрасный вариант для этой должности.

— Драко Малфой? — насмешливо переспросил Министр. — Ну, у него-то репутация получше, чем у мистера Поттера.

— Драко Малфой? — удивленно повторила за ним Панси.

— Я еще раз повторюсь, не смотрите на события пятилетней давности...

Решение пришло моментально. За секунду в голове у Панси сложился коварный план, который мог стать решением всех её проблем. Терять ей все равно было нечего, а Поттер с Министром могли помочь продержаться месяц без поддержки отца. К тому же, превосходный шанс отомстить Малфою — за то, что его семейка предпочла видеть вместо нее Асторию Гринграсс.

Не отягощая себя лишними мыслями, Панси твердо зашла в кабинет и, пока никто из присутствующих не успел опомниться, прощебетала самым нежным голосом:

— Гарри, дорогой, наконец-то я тебя нашла!

И звонко чмокнула его в щеку.

Поттер открыл свой рот, намереваясь что-то сказать, потом закрыл, явно сочтя свои доводы неразумными, потом открыл обратно и снова закрыл. Было видно, что все то время, пока находился в кабинете, он пытался не уснуть — политические игры не сильно увлекали. Поэтому, он не скоро пришел в себя.

Выражение лица Кингсли было не лучше. Панси явно прочитала в его глазах дилемму: «убить или помиловать?». Однако он молчал, вероятно, потому, что не знал, кого винить в сложившейся ситуации — Панси, или самого Поттера.

Первым вышел из ступора сухонький старичок, являющийся хозяином кабинета.

— Простите, мисс... — изумленно начал он. — А вы, собственно, кто?

Игра началась.

Панси протянула ему руку для приветствия.

— Почему ты не представишь нас, Гарри? — девушка улыбнулась самой доброжелательной из арсенала улыбок. — Позвольте сделать это самой: невеста мистера Поттера, мисс Панси Паркинсон.

Гарри Поттер еле пришел в себя после подобного заявления: несколько раз он хлопнул глазами в надежде, что слизеринский оазис растворится в воздухе, и даже ущипнул себя за сгиб локтя — в случае, если на этой невероятно скучной встрече он действительно погрузился в сладкий сон. Однако Паркинсон осталась на месте, нисколько не сомневаясь в намерении обменяться рукопожатиями с мистером Кларком. Он постарался припомнить: а не пересекался ли он с ней в последние дни и не совершал ли поступка, из-за которого на него могла обрушиться отменная слизеринская месть? По всему выходило, что нет. В любом месте, при любых обстоятельствах, а также в любом состоянии алкогольного опьянения он не мог пересечься с этой змеей. Что уж греха таить — она и сама не подпустила бы к себе Гарри Поттера.

Поморгав еще несколько томительных мгновений и поняв, что Паркинсон никуда не исчезнет, он выловил единственно верную мысль в своем мозгу: поведение Паркинсон говорит о том, что кто-то очень сильно стукнул её по голове. Поэтому, больно сдавив руку девушки в своей ладони, он громко заявил, пока она не успела выкинуть еще чего-нибудь:

— Милая, можно тебя на минуточку?

И вытащил её за собой в коридор.

— Какого черта ты творишь? — прошептал он, страшно выпучивая глаза.

Панси на этот выпад закатила глаза, растирая запястье, которому явно не очень-то понравилась быть в тисках.

— Помогаю тебе, идиот, — ответила она таким уверенным тоном, словно утверждала, что земля круглая, на небе мы можем увидеть облака, а профессор Снейп ненавидит гриффиндорцев.

— Что? — брови Поттера взлетели вверх. — Зачем?

— Надо, — заявила Панси тем же уверенным тоном, и, не дожидаясь последующих возражений, затащила фиктивного жениха обратно в кабинет.

А дальше от нее требовалось то, что в этой жизни у нее получалось лучше всего — искусство лжи. Ложь лилась из её рта нескончаемым потоком и свободно оседала вермишелью на ушах бедняги Кларка.

* * *

— ... Вы не поверите, — вдохновенно заявляла Панси, прижав ладонь к груди. — Гарри просто мечтает стать вашим преемником! Он восхищается вами, вашими знаниями, вашей мудростью...

Мистер Кларк недоверчиво глядел на девушку, но присесть в удобные кресла и выпить по чашечке кофе он все же предложил. Видимо, как и большинство смертных он оказался крайне неустойчив к лести.

— Мне с коньяком, — встрял Поттер.

— С тумаком, — мрачно откликнулся господин Министр, все еще ощущая себя участником театра абсурда.

А вот Панси было уже не остановить.

— А эта ужасная репутация моего жениха! — сокрушенно качала она головой. — Я же так и знала, что она все испортит! А ведь он пошел на это из-за меня одной! Да-да, господин Министр, не смотрите на меня так, как будто вы этого не знали. Мы с Гарри любим друг друга со школы, но нам приходится скрывать наши отношения — а все из-за моего строгого отца, который уготовил для меня другую судьбу! Все, что пишут в газетах — это лишь наша попытка отвести взгляд от отношений, наша маскировка!

Поттер что-то неубедительно крякнул со своего кресла в качестве возражения, но был остановлен яростным взглядом Кингсли, который, наконец, начал понимать задумку девушки.

— И тут, совсем недавно, Гарри рассказал мне о новой возможной должности — о том, что у нас будет шанс заслужить одобрение общества, о том, что он сможет обеспечить нашу будущую семью! И я... — Панси утерла несуществующие слезы в уголках глаз. — Я ушла из дома. Я отреклась от семьи, чтобы быть рядом с любимым.

Это стало последней точкой. Не ожидавший подобного Кингсли подавился кофе и закашлялся так, что на его глазах выступили настоящие слезы. Впрочем, на него никто не обратил внимания. Мистер Кларк с подозрением спросил:

— Неужели это правда, мистер Поттер?

— Э-э-э, — глубокомысленно изрек Поттер в ответ с такой миной на лице, словно у него заболели все зубы разом.

— Конечно, — горячо заверила Панси. — Гарри просто бредит этой должностью. Он потерял интерес ко всему прочему — не спит, не ест, а только изучает литературу по... — она запнулась. — Ну, по вашей части.

— Что ж, — вынес вердикт сухонький мистер Кларк. — Пожалуй, мне стоит изменить свое мнение. Но это не значит, что окончательное решение принято. Я готов пообщаться с вами, мистер Поттер. Ужин в четверг, вас устроит?

* * *

Панси не хотела оказываться в кабинете Министра, однако, ей не оставили выбора. Двое мужчин — молодой и не очень, резко перевоплотились из ошарашенных в жаждущих объяснений, и, не сговариваясь, взяли её под ручки с обеих сторон и повели куда-то вглубь огромного здания. Панси мысленно порадовалась, что им никто не встретился, потому, что смотрелась их компашка, мягко говоря, странно.

— И что вы можете сказать в свое оправдание, мисс Паркинсон? — спросил у нее сам Министр, грозно нависая над креслом, в котором она сидела.

— Хотела помочь! — пискнула Панси, втянув голову в плечи.

— Да напои её Сывороткой Правды и дело с концом, — заявил Гарри, рассеянно слоняясь из угла в угол. — Кинг, ну почему в твоем кабинете нет мини-бара? — сокрушенно добавил он, но добился лишь шиканья.

— Почему, когда ты решаешь совершить по-настоящему добрый поступок, тебе никто не верит и ищет подвох? — попыталась возмутиться Паркинсон, чем вызвала изумленный взгляд Министра и плохо сдерживаемый смех Поттера.

— Здесь определенно нужна Сыворотка, — твердо сказал Кингсли Шелкбот.

Выбора не оставалось.

— Стойте! — крикнула она, останавливая его на полпути к камину. — Я скажу правду.

— Говори, — сухо сказал Кингсли.

— Я... — Панси огляделась в поисках чего-то, что могло бы спасти её в данной ситуации.

— Ну!

— Я... — стол, окно, шкаф, Поттер, какие-то свитки на стене...

— Не испытывай мое терпение! — грозно сдвинул брови Шелкбот.

Камин, снова Поттер, стол, пресс-папье, папка для документов, приглашение на премьеру...

— Я хочу стать актрисой! — выпалила Панси и снова опасливо втянула голову в плечи.

— Что? — недоверчиво переспросил Кингсли.

— А что? — удивилась Панси и принялась вдохновенно врать. — Вы знаете, господин Министр, моя мама умерла — а театр был её любимым видом искусства. И в дань её памяти я хотела стать актрисой, чтобы играть на её любимой сцене. Но у меня очень строгий преподаватель по актерскому мастерству. Он уверен, что я никогда не сдам экзамены в Магическую Театральную Академию. Поэтому, он и заставляет меня делать такие... шаги. Чтобы испытать себя, понимаете?

— Актриса погорелого театра, — хмыкнул Поттер.

— Ты веришь ей? — спросил у него Шелкбот.

— Дай-ка подумать, — он сделал крайне задумчивый вид. — Ну конечно же нет!

Кингсли Шелкбот устало опустился на стул и побарабанил подушечками пальцев по столу, выстукивая одному ему известную мелодию. Внезапно, его лицо преобразилось, и приняло другое, хищное выражение.

— Ну, теперь ничего не поделаешь, — развел он рукам с некоторым предвкушением во взгляде. — Вам придётся войти в роль до того момента, как Гарри получит эту должность.

— Что? — переспросили Панси и Поттер одновременно.

— Поживете месяцок вместе, чтобы не противоречить вашей легенде, дадите несколько интервью о том, как вы счастливы вместе, организуете несколько приемов для мистера Кларка, — мстительно проговорил он, понимая, что разом проучит и взбалмошную девчонку, которая залезла не в свое дело, и поставит на место мальчишку, который совсем распоясался.

— Ни за что! — пропыхтел Поттер.

— Ну вот еще, — вторила ему Панси, хотя уж её-то как раз этот вариант устраивал. В данный момент девушка занималась тем, что просто набивала себе цену. — Это вообще-то вам надо.

— Это не обсуждается, — отрезал Кингсли. — Это приказ Министерства!

Поттер понуро повесил голову, явно понимая, чем закончится этот спор. Тем, что всё произойдет так, как не хочет Поттер — поэтому, лучше сразу смириться. Однако у него всегда есть шанс устроить невестушке «райскую жизнь»! Поттер ухмыльнулся. Ей понравится.

В глазах Панси сверкнула хитринка.

— А что мне за это будет? — спросила она.

— Любой каприз, — галантно ответил Кингсли, понимая, что сопротивление сломлено. — А теперь давайте обсудим детали...

— Эй! — возмущенно отозвался Поттер. — А мне каприз?

— А ты не заслужил! — припечатал Министр, приступая к разработке плана.

* * *

Вечером, прогулявшись по любимым магазинчикам, посидев в любимой кондитерской и даже заглянув в любимый салон, Панси все же отправилась в особняк на площади Гриммо, 12. Итак, она почти выиграла эту идиотскую войну — осталось продержаться всего двадцать девять дней. И в том, что ближайшие дни пройдут в комфорте, а также в безопасной дальности от работы любого вида, Панси просто не сомневалась. Да, ей придется терпеть Поттера. Однако и эту проблему можно решить — нужно всего лишь постараться поменьше с ним пересекаться.

Панси не испытывала к Поттеру каких-то особых чувств: за годы после школы её ненависть к нему исчезла — им было нечего делить, да и симпатии он у нее не завоевал. Он был ей совершенно безразличен. Что ж, тем лучше. И легче.

С мыслями о том, что самое сложное испытание она уже прошла, Панси шагнула в камин, назвав адрес, и оказалась в довольно просторной гостиной. Впрочем, на этом её достоинства заканчивались — эта гостиная была мрачной, наполненной громоздкой мебелью, которая скорее захламляла её, чем осуществляла свои основные функции, тяжёлыми шторами, не пропускавшими света, а также имела очень пикантное украшение в виде голов домашних эльфов на стене. Панси поморщилась. Надо с этим обязательно что-то сделать.

В дверном проеме показалась лохматая голова Поттера.

— Кухня там, ванна там, в гостиной ты стоишь, а твоя комната на втором этаже направо, — хмуро возвестил он скороговоркой и скрылся. Панси знала, что после того, как она покинула кабинет Министра, у последнего с Поттером был долгий разговор на тему соседства с «мерзкой слизеринской гадюкой».

Конечно, она опять подслушивала.

Панси уверенно прошагала в коридор и обнаружила Поттера, который прихорашивался перед зеркалом, явно намереваясь оставить её одну.

— Куда собрался, Поттер? — спросила она.

— В клуб, — последовал короткий ответ.

— В смысле? — вырвалось у нее, прежде чем она осознала, что сказала. Завтра их ожидает первое интервью, как счастливую влюбленную пару, а этот идиот собрался в клуб? А если он опять там что-то натворит, о чем тут же пронюхают журналисты? Не то, чтобы её заботил он, она больше думала о том, как самой не показаться в невыгодном свете.

Поттер посмотрел на нее, как на умалишенную.

— Какое из этих, — он на всякий случай пересчитал, загиная пальцы, — пяти слов тебе непонятно: я собрался идти в клуб? И извини, что не приглашаю, у меня сегодня грандиозное прощание с холостяцкой жизнью, — ехидно сказал он и послал ей воздушный поцелуй.

— Катись ко всем чертям, Поттер, — не осталась она в долгу и отправилась наверх, разбирать вещи.

* * *

Панси мирно сопела и видела, наверное, третий по счету сон, когда внизу раздались какие-то странные звуки. Мысленно обругав источник дьявольского шума, Панси приподнялась на локоть и прислушалась — источником звуков был первый этаж. А точнее, входная дверь.

Звуки были такими, словно кто-то очень наглый ломился во входную дверь, и, не зная, как она открывается, решил просто-напросто вынести её к чертям.

«Может, это воры?» — промелькнуло в голове Панси, которая быстро схватила свою волшебную палочку. Однако, скоро выяснилось, кто именно был источником шума. Источник, а если быть точнее, источники, были пьяны и очень громко разговаривали, поэтому Панси имела прекрасное представление о том, что происходило внизу.

— Осторожно, тут должна валяться нога! — заплетающимся голосом возвестил Поттер на весь дом.

— Чья? — спросил его хихикающий женский голос.

— Тр-р-р-олля! — похоже, Поттер попытался ответить в рифму.

— Ух ты, Гарри, ты такой смелый! Ты его сам убил, да?

— Конечно, — уверенно ответил Поттер. — Дубиной — хрясь, потом ногу отрубил и пошел домой.

Панси закатила глаза и громко фыркнула. Снизу послышалась какая-то возня, после чего пошла в ход чья-то отборная ругань. Видимо в сценку внизу вмешался кто-то третий. Потом Поттер что-то пробормотал, и все стихло так же резко, как и началось.

— Что это было? — испуганно спросила девчонка.

— Это... Ну, знаешь. Сигнализация.

— А что это?

— Такая штука, которая мешает мне жить, — избавил себя Поттер от долгих объяснений.

Послышался звон бьющейся посуды и комментарий Поттера:

— Упс. Не туда завернули. Нам наверх.

Пьяно хихикая, парочка стала подниматься по лестнице — о чем тут же возвестили скрипящие ступеньки. Панси вскочила с кровати и вылетела в коридор — она не простит себе, если не отплатит мерзкому Поттеру маленькой местью, за то, что он посмел потревожить её сон. Она зажгла на этаже светильники, сложила руки на груди и стала ждать.

Ждать пришлось недолго. Поттер, шатающийся и держащийся одной рукой за перила, а другой рукой за спутницу, появился скоро. Милая блондинка с большим вырезом, из которого её грудь почти вываливалась, продолжала смеяться над чем-то, впрочем, только до того момента, пока не столкнулась с воинственным взглядом Панси, направленным на нее. Мигом протрезвев, девушка, понизив голос, осторожно спросила:

— Гарри, — в голосе явно слышался испуг. — А это кто?

Поттер поднял на Панси глаза, истерически хихикнул, пьяно икнул и выдал:

— А это моя невеста! — и заржал как любимый конь мистера Паркинсона по имени Гораций, словно только что произнес самую смешную шутку за всю свою жизнь.

Панси злорадно разглядывала ни в чем неповинную девушку и искренне наслаждалась её реакцией под булькающий смех Поттера, который постепенно начал стихать.

— Разве... Разве... — заикалась та, переводя беспомощный взгляд с одной на второго.

Панси хмыкнула. Она почти простила Поттера за то, что он разбудил её: подобное зрелище этого явно стоило.

— Поздравляю тебя, Поттер, — сказала она язвительно и даже пару раз хлопнула в ладоши. — У тебя настолько отвратительный вкус, что ты притащил это в дом.

Поттер в ответ нахмурился — оскорблений в собственном доме, пусть и завуалированных, а уж тем более от нее он не ожидал. В крови заиграл недавно выпитый алкоголь:

— А вот с этим я даже спорить не буду: не зря же я с тобой связался, — хмуро ответил он.

— Ух ты! — радостно воскликнула Панси. — У кого-то прорезался голосок?

Она ожидала более фееричного шоу — раз уж поднялась с постели в столь поздний час. Однако её лже-женишок был настроен на что-то совсем другое, что не постеснялся ей продемонстрировать.

— Так, Паркинсон, все, отойди с дороги, — заявил он. — Мы идем в мою спальню, — добавил Поттер очень пафосным тоном и даже попытался сдвинуть её с дороги. Однако его координация сыграла с ним злую шутку: Поттер пошатнулся от маханий руками и чуть не упал.

Панси при виде этого совсем развеселилась.

— Смотри не промахнись, — со всей чуткостью, которая могла быть присуща бывшей слизеринке в два часа ночи, посоветовала она.

— А ты по своему опыту знаешь, как это неприятно, да? — попытался уколоть её Поттер в ответ, однако у него плохо получилось. Панси только закатила глаза и ответила:

— Удачи, Поттер.

Она даже собиралась развернуться и пойти спать — ведь круги под глазами от недосыпа её совсем не украсят на завтрашнем интервью, однако её бесцеремонно остановили.

— Подождите! — воскликнула девушка-блондинка, до сих пор наблюдающая за этой абсурдной сценой молча. Панси поняла, что обращаются к ней и приподняла бровь. — Вам что, все равно, что мы с ним будем делать? — удивленно спросила девица.

— Так-так-так... — задумчиво протянула Панси. — В этом месте я, наверное, должна вцепиться в чьи-то белобрысые волосенки, правда? — она приняла наиболее грозный вид, для человека, который отчаянно пытается не засмеяться. А потом вопросительно глянула на блондинку: — Ну, по-моему, так себя ведут обманутые девушки.

Поттер потер ладонью об ладонь в предвкушении.

— О, а я посмотрю, — радостно заявил он и заорал на весь дом: — Кричер, пива и чипсов!

Блондинка несколько секунд простояла в ступоре, а потом развернулась и быстро затопала по лестнице, лишь бросив через плечо:

— Психи!

— Кричер, заказ отменяется, — разочарованно протянул Поттер. — Я — спать, — возвестил он.

Панси была уверена, что шоу закончено, и как раз собиралась пойти в свою комнату, как Поттер сделал самый неожиданный поступок, из всех, которые он мог сделать. Попытавшись обойти Панси сначала справа, а потом слева и столкнувшись с неудачей, он внезапно обнял её за шею и мертвым грузом повис на ней.

Все произошло так стремительно, что Панси даже не успела отскочить от обнаглевшего очкарика. Она попыталась стряхнуть его с себя, но тщетно — Поттер стряхиваться не желал, изображая из себя рыбу-прилипалу.

— Эй, Поттер, — злобно прошипела она прямо ему в ухо. — Не висни на мне! Поттер, я не потащу тебя в спальню, — сказала она уже громче, однако реакции не последовало. Поттер уютно устроил голову на её плече и мирно посапывал. — Поттер, я тебя сейчас оставлю в коридоре и ты будешь ночевать здесь, — пригрозила Панси и даже попыталась исполнить свою угрозу — гадкий Поттер не желал отлипать. Ему явно нравилось его положение.

— Кричер! Кричер! — закричала Панси, догадавшись, что так зовут местного домовика. Но тот либо не откликался на посторонние голоса, либо был таким же противным, как и его хозяин, поэтому не появился в поле зрения Панси. — Поттер, я убью тебя! — прошипела она еще раз и даже вцепилась в его беззащитное ухо длинными острыми ногтями.

Решив, что это может продолжаться вечно, и пострадает от этого только она, Панси решила все же дотащить бесчувственную тушу до комнаты, благо, идти было совсем недалеко — как Панси поняла, его комната удобно расположилась прямо напротив её. Взломав замок Алахоморой, она сгрузила порядком поднадоевшее тело на кровать. И тут же задохнулась от возмущения — ладони, ранее сомкнутые будто стальной замок, свободно расцепились и легли вдоль тела Поттера.

— Ну ладно, Поттер, — многообещающе прошептала она. — Ты за это поплатишься, так и знай.

Она уже собиралась встать с его кровати, на которую присела всего на секундочку, чтобы перевести дух от своей тяжелой ноши, как кто-то цепко схватил её за запястье. Впрочем, не сложно было догадаться, кто это был.

— Ты должна мне ночь любви, Цветочек(1), — приоткрыв один глаз, нагло сообщил Поттер, продолжая держать её за руку.

Панси закатила глаза, раздражаясь с каждой секундой все больше и больше.

— С чего бы это? — без интереса спросила она.

— Ты прогнала мой прощальный секс! — тут же последовал ответ полный возмущения.

— Прощальный? — хмыкнула Панси.

— Прощальный секс в честь моего ухода из статуса холостяка, — пояснил он.

— Тогда ты мне должен за испорченное белье, — прошипела она, вырываясь из захвата, впрочем, безуспешно. — После того, как ты до него дотронулся, носить я его точно не буду.

Поттер несколько секунд совершенно похабно её разглядывал: пробежался глазами по шелковому топу на тоненьких бретелях, окинул заинтересованным взглядом стройные ноги, которые совершенно не скрывали короткие шорты и резко притянул её к себе.

— О да, я тоже не против, чтобы ты его сняла, дорогая, — прошептал он, обдавая её парами алкоголя.

У Панси наконец-то получилось освободиться, чем она быстро воспользовалась, отпрыгнув от кровати на несколько футов.

— Готовься к смерти, Поттер, — мстительно заявила она.

— Стерва, — беззлобно отозвался Поттер в ответ, удобно устраиваясь в кровати.

Панси несколько минут ходила по своей комнате и злилась: как этот оборванец мог с ней так обращаться? Она уже было собралась выйти из игры, но фамильная гордость её остановила: она сможет доказать отцу, что чего-то стоит в этом мире. А Поттер еще пожалеет, что с ней связался.

Прежде всего, нужно уничтожить все Антипохмельное зелье, которое она заметила на его тумбочке, и тогда его пробуждение будет очень запоминающимся...

* * *

Гарри проснулся от ослепительного солнечного света, который нахально бил прямо в глаза. Кто посмел открыть шторы на окне, которые успешно прятали его от рассвета? Неужели это Кричер? Пообещав эльфу долгой и мучительной смерти, Гарри попытался перевернуться на другой бок.

— Ой-ей-ей... — простонал он. — Уй, как больно.

Голова раскалывалась так, словно кто-то пытался расколоть её изнутри маленьким молоточком. Причем отыскивал слабый участок этот кто-то в совершенно неожиданных местах. Приподнявшись на локте, он потянул руку за привычной склянкой зелья, которое в данный момент было спасительным эликсиром, но рука почему-то схватила пустоту.

Гарри, превозмогая боль, повернулся и окинул взглядом тумбочку. Она была совершенно пуста, что не совпадало с его собственными данными в голове! Поттер попытался вспомнить подробности вчерашнего вечера, которые тут же отдались болью в затылке. Паркинсон! Наверняка, эта сучка Паркинсон решила ему отомстить и украла все его зелья. Её точно пора было поставить на место: сначала вчерашняя выходка, теперь вот это. Хотя... Гарри прикрыл глаза, вспоминая, как он сам вчера себя вел. Как порядочная скотина, вот как! Неудивительно, что она решила его проучить...

Осознав, что уснуть больше не получится, Гарри отправился в душ, а потом на кухню — завтракать. Прохладная вода немного притупила его головную боль, унося её за собой в канализацию, и горячая вкусная еда должна была довести дело до конца. Однако все было совсем не так, как он ожидал...

Вот уже несколько минут Гарри разглядывал перед собой тарелку, наполненную непонятной субстанцией серого цвета. Он несколько раз подчерпнул её ложкой, наблюдая, как каша склизким комком стекает обратно в тарелку. Паркинсон все это время не издала ни звука, сидя напротив него и изучая «Ежедневный Пророк».

— Это что? — наконец, не выдержал Гарри.

Паркинсон подняла на него свои глаза, явно наслаждаясь ситуацией. Ему показалось, или он увидел отблеск торжества в этом взгляде?

— Это овсянка, — сухо ответила она. — Очень полезный английский завтрак, Поттер.

— Открою тебе один большой секрет: я не ем овсянку, — начиная злиться на нее, на себя, на Кингсли, который все это придумал, да и вообще на весь мир, медленно и угрожающе проговорил Гарри.

Впрочем, эффекта это не возымело. Девушка лишь пожала плечами.

— Твои проблемы, — спокойно ответила она и вновь погрузилась в чтение.

Гарри стукнул кулаком по столу. Да что он вообще с ней разговаривает?

— Кричер! — крикнул он. Эльф появился незамедлительно. — Я хочу яичницу с беконом, — заявил он. И, кинув взгляд на Паркинсон, которая не проявляла к происходящему никакого интереса, добавил: — С огромным куском жареного неполезного жирного бекона.

Гарри понял, что что-то не так, когда домовик прижал уши к голове и постарался сжаться в комок. И он не ошибся.

— Хозяин... — пробормотал Кричер. — Леди выгнала старого Кричера с кухни и выбросила продукты. Плохой, плохой Кричер даже не смог ей помешать...

Гарри чуть было не задохнулся от возмущения. Она выбросила его продукты! Его!

— Паркинсон, какого черта ты хозяйничаешь у меня на кухне? — раздраженно закричал он. — Я хочу яичницу с беконом!

Слизеринская змея снова подняла на него взгляд и даже не попыталась спрятать ухмылку, что бесило больше всего.

— В беконе много холестерина, из-за которого ты толстеешь, — возвестила она ехидным голосом. — А тебе, Поттер, не мешало бы последить за собой.

Гарри несколько секунд просто открывал рот, хватая воздух — он просто не знал, что сказать на это заявление. А потом кто-то словно щелкнул у него в голове пальцами.

— Ах вот оно что! — елейным голоском протянул он. — Паркинсон, а ты ведь отлично выглядишь! — девушка посмотрела на него недоверчиво. — Сбросила фунтов тридцать, наверное, не меньше.

Гарри замолчал, наслаждаясь эффектом. Хочет играть по её правилам? Да пожалуйста! Уже он-то — человек, проучившийся с ней целых семь лет — знает её слабые места.

Гарри не кривил душой — Панси Паркинсон действительно выглядела гораздо лучше, чем в школе. Сейчас перед ним сидела стройная девушка — уж он-то сумел накануне разглядеть её достоинства, — с утончёнными чертами лица. Нос Паркинсон, который раньше делал её похожим на мопса, а теперь выглядел просто вздёрнутым, делал её даже... милой. Черные блестящие волосы тяжелой волной спадали ниже плеч — это делало её очень женственной. В ней появилась какая-то невесомая хрупкость, легкая нежность, то самое женское волшебство, которое нельзя разглядеть, а можно только почувствовать. Гарри даже сказал бы, что мог бы счесть её очень привлекательной.

Хотя, он и счел. Вчера ночью.

Гарри Поттер вздрогнул оттого, в каком ключе он думал о Паркинсон. Он с удовлетворением посмотрел на нее — взгляд из торжествующего стал злобным, а ноздри шумно выдыхали воздух. Казалось, что еще секунда — и она накинется на него с кулаками.

— Как только вспомню твои жирные ляжки и огромный живот, то сразу пропадают мысли о еде, — гаденько продолжил Гарри, втайне радуясь своему успеху. — Тебе никогда не говорили, что он у тебя был похож на Квоффл?

Паркинсон в ответ хмыкнула, хотя от её очевидно хорошего утреннего настроения не осталось и следа.

— Кто бы говорил! — отозвалась она. — Хилый очкарик с вечно трясущимися коленками.

— Паркинсон, если ты жирная корова, это не значит, что на диете должны сидеть все, — продолжал Гарри доводить её.

— Лучше заткнись сейчас и самостоятельно, Поттер, — прошипела она, словно дикая кошка. И, в подтверждение своих слов, продемонстрировала ему свою волшебную палочку, немного покатав её между пальцами. Тон её голоса был предупреждающим: — Чаша моего терпения не безгранична.

Гарри вспомнил, что его собственная палочка осталась наверху, и предусмотрительно решил перевести тему. Нужно было взять на заметку теперь всегда носить её с собой — мало ли что.

— Нет, серьезно, Паркинсон! — обиженно воскликнул он. — Ну вот чем, чем тебе так не понравились мои яйца?

И осекся. Прямо напротив него, в дверном проеме стоял Кингсли Шелкбот и с интересом на него смотрел.

— О, я не вовремя? — спросил он с намеком на что-то в своем голосе.

— Заходи, Кинг, — буркнул Гарри, махнув рукой и приглашая присесть. — Все в порядке, я говорил не про мои... ну ты понял. Нет, то есть они мои конечно, но я говорил не про те, которые у меня между...

— О, замолчи, идиот! — не выдержала Паркинсон. — Почему нельзя просто сказать, что ты говорил про куриные яйца?

— Да я все так и понял, — Кингсли поднял руки в примирительном жесте.

— Нет, Кинг, серьезно, — продолжил Гарри. — В конце концов, как кому-то могут не понравиться мои...

— Поттер! — прикрикнули на него Паркинсон и Кингсли одновременно.

Гарри сложил руки на груди, насупился и отвернулся от стола. Эти двое определенно спелись.

— Молчу, — бросил он.

— Может чаю, господин Министр? — постаралась Паркинсон разрядить обстановку, после нескольких томительных секунд тишины, раскинувшейся в кухне.

— Я бы не отказался от чашечки кофе, — отозвался тот.

— А вот кофе, к сожалению, у нас нет, — с милой улыбкой сообщила Паркинсон.

Гарри закатил глаза. Чем этой странной женщине мог помещать еще и кофе, он совершенно не понимал. И отказывался понимать.

— Ну почему же нет? — едко проговорил он, в упор глядя на сидящую напротив него Паркинсон. — Почему ты не поинтересовалась, может он будет из помойки?

— Тому, что раньше в этом доме выполняло функцию кофе, более подходящего места не нашлось, — зло ответила она.

— Как и моим яйцам, — в полголоса проворчал Гарри.

Кингсли смотрел на них, пытаясь скрыть улыбку. Гарри сжимал кулаки под столом, совершенно не предполагая, что его могло так развеселить. Нет, эта девица точно поплатится за то, что он оказался сегодня голодным!

— Пожалуй, я не откажусь от чашечки крепкого черного чая, — сказал Кингсли.

— Сахар, сливки..? — тут же предложила Паркинсон.

— А еще ты можешь попросить у нее сцедить в чашку немного яда, — добавил Гарри.

— Поттер! — снова оборвали его два голоса.

Наконец, Кингсли поведал им о цели своего визита.

— Так, давайте к делу, — начал он. — Ровно в два часа после полудня в кафе «Слезы феникса» вас будет ждать журналистка из Ведьмополитена. Вы должны будете сыграть влюбленную пару, которая счастлива оттого, что, наконец, может не прятаться от толпы. В общем, чем быстрее вы попадете в прессу, тем лучше.

— Можете на меня положиться, господин Министр, — пролепетала Паркинсон.

— Ага, — тут же отозвался Гарри. — Если хотите проснуться в канаве без головы.

* * *

— Ты можешь хотя бы попытаться вести себя прилично?

— Но я не хочу вести себя прилично! Тем более, чего ты ожидала, одевая такое платье? Что я буду делать вид, что я твой сутенер?

— Много ты понимаешь, Поттер. Если бы не я, ты бы вообще отправился сюда в пижамных штанах и футболке, заляпанной кетчупом!

— Если бы не ты, меня бы вообще тут не было.

Они перепирались сидя за столом в кафе, куда их отправил Министр. Панси раздраженно покосилась на своего спутника, но не стала продолжать этот бесконечный спор — надоело. Она и так потратила кучу времени и нервов, чтобы выудить из гардероба Поттера что-нибудь мало-мальски приличное, а потом уговорить его это одеть. Жаль, что с прической так ничего сделать не удалось — волосы так и торчали в разные стороны. Зато песочный костюм с белой рубашкой сидели идеально.

А уж о её одежде он вообще не имел право ничего говорить. Темно-серое шелковое платье, волнами спускалось чуть ниже колена — оно было абсолютно закрытым спереди, но в то же время открывало простор для воображения благодаря обнаженной спине. И что бы там Поттер не ехидничал, она видела, каким взглядом он на нее смотрел!

Буквально через минуту к ним подскочила официантка.

— Добрый день! Приятно видеть вас вновь в нашем заведении! — улыбнулась она и добавила. — Вам как обычно, мистер Поттер?

Определенно, он был посетителем этого кафе не первый раз. Поттер хлопал глазами и делал девчонке знаки заткнуться, что от Панси, естественно, не укрылось.

Глупец! Да она специалист по тайным знакам.

— Ты что, собрался напиться перед интервью? — начала раздражаться Панси. Только этого ей не хватало! С пьяным Поттером она познакомилась вчера, и продолжать это знакомство ей совсем не хотелось.

— О, Мерлин! — Поттер спрятал лицо в ладонях. — Нет! Как обычно — это лимонад. Чудесный имбирный лимонад, который превосходно готовят в этом кафе. Правда, Нэнси?

— Ну, конечно, — кивнула в ответ официантка. — Лимонад сегодня превзошел все ожидания.

— А тем более, сегодня так жарко... — продолжал кривляться Поттер.

— Ладно, принесите нам пока два бокала лимонада, — смилостивилась Панси, хотя не поверила ни одному слову. — Действительно, жарковато. Основной заказ мы сделаем позже.

Панси еще не знала, что когда она удалилась в дамскую комнату, Поттер подозвал к себе официантку и договорился с ней, что его лимонад разбавят текилой.

________________________________________________

1. Имя Панси (англ. Pansy) переводится как «анютины глазки»

— Мы умнее её.

— Да, Гарри.

— И сильнее!

— Точно, Гарри.

— Нас больше, в конце концов!

— Именно!

— И с нами домовой эльф.

— Я не был бы так уверен в том, что это наше преимущество, ну, да ладно.

— А еще я победил Волан-де-Морта, а это не ей не пальцем в носу ковырять!

— Гарри?

— Да, Рон?

— Если мы по всем параметрам круче Паркинсон, тогда почему мы прячемся от нее в сортире, пока она разносит Бомбардой твою гостиную?

Гарри смерил друга тяжелым взглядом.

— Мы не прячемся, — недовольно ответил он, устраиваясь удобнее на корзине с грязным бельем. — Это такой тактический ход. Сейчас мы отправим Кричера на разведку...

— Нет! — взвизгнул домовик, испуганно выглядывая из-под раковины и изо всех сил вцепляясь в трубу, обнимая её руками и ногами. — Злобный Хозяин не отправит старого бедного Кричера на верную смерть!

— Кричер, по-моему, там все стихло, — неуверенно ответил Гарри Поттер, здраво рассудив, что из них троих домовика жалко меньше всего и можно принести его в жертву рассерженной Паркинсон. — Иди, проверь, чем она занимается.

— Нет! — завопил эльф, еще сильнее прижимаясь к трубе.

Гарри нахмурился.

— Я твой хозяин, — злорадно напомнил он. — И я приказываю тебе.

Домовик с недовольным ворчанием и тихими проклятиями испарился. Рон Уизли покачал головой. Он прибыл сразу после того, как в его гостиной появился помятый серебристый олень с глазами навыкате и прохрипел голосом Гарри: «Рон, срочно на Гриммо, помоги мне!». Голос у него был такой, словно его душила сотня бешенных пикси. Впрочем, Рон был не так далек от своей догадки. Узнав подробности переезда Паркинсон от начала и до конца, Рон крепко задумался. Не то, чтобы у него очень хорошо получалось это делать — однако, попробовать стоило. Рон здраво рассудил, что хуже уже не будет, призвал все свое мужество и напряг извилины.

Гарри, наблюдавший это зрелище, поспешил испугаться за друга.

— Рон, что с тобой? — осторожно спросил он.

— А что? — отозвался рыжий в ответ.

— Просто у тебя такой вид, словно через несколько секунд дым повалит из ушей.

— Я просто думаю, — ответил Рон. — Кстати, Гарри, с чего это она на тебя так разозлилась? Ты же говоришь, что все шло нормально?

Гарри с самым невинным видом пожал плечами.

— Я не знаю, Рон. Мне кажется, в какой-то момент она просто сошла с ума — это единственное логическое объяснение. Но тут я совершенно точно не причем!

* * *

За несколько часов до...

Гарри допивал третий бокал лимонада, и настроение его постепенно улучшалось. Индикатор медленно переползал с отметки «хочу убивать» на «все не так уж и плохо», опоздавшая журналистка и Паркинсон о чем-то беседовали, фотограф явно устал скакать вокруг них, словно горный козел. С улыбкой идиота Гарри разглядывал зачарованный потолок в виде ночного звездного неба и пытался обнаружить там что-нибудь знакомое. Однако, либо уроки Астрономии в школе прошли даром, либо бармен доливал ему в бокал текилы слишком щедро, но созвездия упрямо не желали узнаваться. Он уже даже хотел было пихнуть Паркинсон в бок и попросить её о помощи, как его совершенно бесцеремонно прервали.

Он оторвал взгляд от замечательного зрелища и обнаружил, что вся троица с ожиданием на него смотрит. Ага, видимо журналистке наскучило слушать бред, который сочинила Паркинсон и она решила переключиться на него. Гарри сделал чрезвычайно задумчивый вид и отхлебнул из бокала, решив, что излишняя храбрость сейчас будет как раз к месту. Журналистка продолжала ждать чего-то; Прытко Пишущее Перо зависло над блокнотом — его кончик трепыхался в воздухе от нетерпения. Гарри, которого начала напрягать эта томительная минута молчания, живо брякнул:

— Да!

— Что «да»? — быстро переспросила журналистка, которая показалась Гарри очень приставучей девицей. Впрочем, как и другие журналисты. И совсем как Паркинсон — вот уж кому подобная профессия подошла бы.

Гарри задумался.

— Нет? — с сомнением в голосе предположил он.

Он практически почувствовал, как Паркинсон, сидящая рядом с ним закатила глаза. Ну, в конце концов, он старался.

— Я спросила: что вы чувствуете в преддверии того, что совсем скоро вы откроете свою личную жизнь общественности? — повторила журналистка свой вопрос.

Гарри пожал плечами.

— Да я и раньше её не особо скрывал, — ответил он.

Гарри показалось, что справа от него кто-то прошипел «конченый идиот», и он даже собирался ответить на это оскорбление, но ему помешали.

— Да, но ведь теперь все знают, что это было не более чем фикцией, — продолжала журналистка. — Я говорю о вашей невесте.

— О какой невесте? — удивился Гарри и в ту же секунду почувствовал, как чьи-то острые ноготочки больно впиваются в его ни в чем неповинную ногу сквозь штанину. — А-а-а, — раздался полный боли крик, — об этой невесте?

Журналистка кивнула, а её Перо застыло перед листом бумаги так, словно получило команду о готовности №1.

— Вы знаете, — Гарри задумался над тем, чего бы такого поудачнее ляпнуть: он уже просек, что, если провалит интервью, то, возможно, Кингсли осознает абсурдность своей идеи, отстанет от него и все вернется на круги своя. И он счастливо помашет Паркинсон платочком, пока будет провожать её до камина.

Хотя нет. Он не будет этого делать даже в кошмарном сне.

— Если бы кто-то поинтересовался моим мнением, я бы никому не рассказывал о своей невесте еще года так три. А может даже больше, — мечтательно продолжил Гарри и вновь уставился в потолок с видом умалишенного. Для правдоподобности оставалось только слюни пустить.

Журналистка деликатно кашлянула.

— Ну, неудивительно, что вы хотели бы спрятать мисс Паркинсон от посторонних глаз, она же у вас такая красавица!

— О да, — с сарказмом протянул Гарри. — Вы сейчас очень точно угадали причину.

* * *

— Ступефай! — яростно крикнула Панси.

Кресло, за которым придурок Поттер попытался спрятаться, отлетело куда-то в угол. Панси угрожающе надвигалась на свою мишень — да она убьет его за то, что он посмел испортить интервью!

— Паркинсон, помни, что ты не у себя дома! — попытался запротестовать Поттер, пятясь к выходу из гостиной.

— Да что ты? — с ядовитой улыбочкой переспросила Панси. — Бомбарда!

Ваза, вот уже несколько лет мирно стоявшая на каминной полке разлетелась сотней осколков. Энергия разрушения несла в себе некоторое успокоение, но явно недостаточное. Панси была зла, как тысяча голодных крокодилов.

— Бомбарда! — стул разлетелся в щепки. Ей определенно нужно было выпустить свой пыл.

Следующими в гостиной пострадали несколько диванных подушек, оставив после себя перья, засыпавшие пол, сам диван, две гардины, окна, журнальный столик... Когда же Панси перевела дух, наглого Поттера уже не было — он куда-то смылся, даже забыв о своей палочке, которую она выбила Экспеллиармусом сразу же, как они оказались у него дома. Злость клокотала внутри разгоряченной лавой, грозясь выплеснуться наружу.

— Ладно, Поттер, — мстительно крикнула она. — Даже если ты не пострадаешь, пострадает твое имущество!

Она устало опустилась на единственный целый предмет, оставшийся в гостиной. Поттер захотел войны? Поттер получит эту войну. Он сам еще не знает, с кем связался. А для верности, ей кое-кто поможет...

Через несколько минут из камина вышла Дафна Гринграсс, брезгливо оглядела обстановку и сморщила носик.

— Панси это место так... так... — начала она, но так и не смогла подобрать подходящего слова. — Черт, да кого я обманываю! Панси, у тебя что, проблемы? Тебе нужна помощь? — озабочено спросила она.

Панси закатила глаза, и начала объяснять, почему гостиная превратилась в руины.

— Поттер идиот! — заявила она.

— Ну конечно, — согласилась Дафна.

— Конченый придурок!

— Да-да, мы об этом узнали еще в школе.

— Псих, хамло и деревенщина!

— Да что он такого сделал?!

* * *

За несколько часов до...

Еще несколько минут назад Панси могла бы поклясться, что все идет просто изумительно. Теперь же ситуация в корне изменилась, к слову из-за одной-единственной причины: Поттер открыл свой рот. Конечно, она ожидала от него какой-то подставы, но этот грандиозный провал превзошел все ожидания. Поттер нес самый настоящий бред с лицом сумасшедшего фанатика.

— Слушай, — спросил он журналистку с самым неподдельным интересом. — Думаешь, кто-нибудь увидит фотографии Паркинсон в вашем журнале и захочет у меня её увести?

— Ну, все возможно, — осторожно ответила та, подальше отодвигая свой стул от разбушевавшегося Поттера.

— А ваш журнал-то хоть нормальные мужики читают? — с сомнением потянул он. — Или только педики, вроде Малфоя?

— Мистер М-м-малф-ф-фой ж-же-н-нат, — заикаясь, ответила журналистка, отодвигаясь еще на пару дюймов.

— Ну ты же помнишь, что такое прикрытие? — подмигнул ей Поттер.

— Пожалуй, нам пора заканчивать, — попыталась Панси спасти положение.

— Да, — поспешно закивала журналистка. — Последний вопрос: мистер Поттер, нашим читательницам наверняка будет интересно, чем же этой девушке удалось покорить сердце героя?

Панси напряглась в ожидании ответа, который отчебучит её женишок. Поттер задумался и сделал серьезное лицо.

— Своей силой воли, — наконец ответил он. Панси облегченно выдохнула, но, как оказалась зря. — Вы бы видели её в школе, — он гнусно захихикал. — Она была такой толстухой, что едва проходила в дверной проем. Иногда её приходилось даже пропихивать, чтобы освободить себе дорогу. А сейчас стала вроде ничего...

Панси вспыхнула, а её кулаки сжались. Нет, такого она стерпеть точно не могла!

— Жаль, что у моего любимого Гарри нет такой силы воли как у меня, и он никак не может избавиться от своего алкоголизма, — язвительно заявила она.

— А как ты себе это представляешь: находиться вместе с тобой и не пить? — делано удивленным тоном поинтересовался он, разводя руками. — Ты что, хочешь, чтобы я двинулся умом?

— Да ты уже двинутый! — воскликнула Панси, что есть сил надавив строй шпилькой прямо на носок туфли Поттера.

— Стерва! — заорал тот, скривившись от боли. — Снимай, — кивнул он оторопевшему фотографу, — сенсационное заявление: над Национальным Героем издеваются прямо в кафе. И это только прелюдия её любимых ролевых игр...

* * *

— Нет, ну тебя можно понять, — кивнул Рон. — Ты просто хочешь, чтобы эта сумасшедшая не мешала тебе жить спокойно.

— Именно, Рон, — подтвердил Гарри. — Я просто хочу её выжить.

Они оба тяжело вздохнули, не торопясь выходить из туалета, в котором забаррикадировались от Панси Паркинсон и её тяжелого характера.

* * *

Панси с Дафной, напротив, с удобством расположились на кухне.

— Этот Поттер просто подлец, — безапелляционно заявила Дафна, отпивая чай из неприлично огромной кружки — других в доме на Гриммо просто не водилось. — Ты должна ему отомстить!

— Именно это я и собираюсь сделать, — отозвалась Панси. — Но это должна быть серьезная месть — не обычная шалость, вроде выброшенных продуктов или разгромленной гостиной.

Девушки задумались.

* * *

— Гарри, — протянул Рон, раскачиваюсь на бортике ванной — от долгого сидения на нем все его тело затекло. — Может тебе стоит... ну, знаешь, попробовать подружиться с ней?

— С этой змеей? — Поттер смотрел на друга, как на возродившегося Волан-де-Морта.

Рон поспешно замахал руками.

— Я имею в виду не по-настоящему. Просто для того, чтобы выяснить её слабые места и всякое такое. У нее же есть какая-то причина отравлять тебе жизнь, находясь здесь: ты же знаешь, слизеринцы ничего не делают просто так!

— А это мысль, — протянул Гарри задумчиво.

* * *

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе, — пропела Дафна с самой ядовитой усмешкой. — Сблизься с ним — а потом ударь по самому больному: это будет самая идеальная месть.

— Ты думаешь? — с сомнением в голосе переспросила Панси у подруги.

— Конечно, — кивнула та. — Узнаем все его тайны и сделаем такое, от чего он сам будет не рад, что связался с нами.

— В этом что-то есть, — согласилась Панси.

* * *

— Втереться в доверие, — медленно проговорили Панси Паркинсон и Гарри Поттер одновременно, строя в своих головах планы, один сокрушительнее другого.

Шла десятая минута с того момента, когда Кричер вернулся с печальными вестями о разгроме гостиной, и восьмая — как Гарри и Рон отправили его за бутылкой огневиски. План по уничтожению присутствия Паркинсон в жизни Гарри отчаянно не желал рождаться, и парни решили воспользоваться проверенным допингом. Поэтому стука в дверь никто не ждал.

Гарри вздрогнул и поднял глаза на своего рыжего друга.

— Это же не Кричер, да? — подозрительно спросил Рон.

— Конечно нет, — Гарри закатил глаза. — Думаешь, он стал бы стучаться?

— А если, — Рональд заметно побледнел. — Она грохнула твоего домовика и теперь пришла за нами?

В подтверждение его слов из-за двери раздался ехидный голосок Паркинсон.

— Поттер, почему ты мне не сказал что переезжаешь? Я бы помогла тебе собрать вещи.

— Паркинсон, — заорал Гарри в ответ, сжимая кулаки. — Я с удовольствием помогу собрать тебе все самое необходимое в ад! Надеюсь, ты не достанешь там самого Дьявола, и он не выпнет тебя обратно в мой многострадальный дом!

— Не заводись друг, — предпринял попытку Рон напомнить о недавнем плане.

— Эй, Поттер, — продолжала издеваться вздорная девица по ту сторону двери. — Ты там что, с Уизли? А Грейнджер знает о вашей нежной дру-у-ужбе? — нежно пропела она.

Раздалось сдавленное хихиканье, которое мгновенно переросло в громкий смех. Гарри прислушался. Паркинсон была явно не одна.

— Паркинсон, кто это там с тобой? — подозрительно спросил он, сверля дверь глазами.

— А ты сам-то как думаешь? — хитро ответила девушка.

— Ну, — протянул Гарри. — Я бы предпочел, чтобы с тобой была красивая мулатка с пышными формами, которая пошла бы на все ради моего автографа на своих буферах...

Смех, прекратившийся несколько секунд назад, грянул с новой силой.

— Поттер, ты же понимаешь, что таких людей не существует в природе? — выдохнула Паркинсон, задыхаясь от смеха.

Гарри обижено цокнул.

— Слушай, чего тебе от меня надо?

— Нам скучно и грустно, Поттер, мы хотим развлекаться, — потянула девушка.

— Она что-то задумала, — прошептал Рон, округляя глаза. Гарри согласно кивнул.

— Паркинсон, — скучающим тоном начал он, складывая руки на груди и подмигивая лучшему другу. — Я что, по-твоему, похож на клоуна, чтобы вас развлекать? Тем более что мулатки рядом с тобой все равно не предвидится.

— Да брось, Поттер, — елейным голосочком протянула маленькая стерва. — Тебя не взяли бы в цирк даже убирать за слоном.

— Зато тебя бы взяли с удовольствием, — парировал Гарри. — Хочешь, порекомендую тебя как первоклассную уборщицу?

Паркинсон поскреблась ногтями по двери.

— Поттер, — прохныкала она, оставив шпильку без внимания. — Выходи, мы не съедим тебя. Сходим куда-нибудь, посидим, развеемся. Если боишься, можешь взять Уизли с собой. Тем более, твой алкоголизм явно «за» всеми руками. А мне нужно залить горе после того неудачного интервью.

Гарри хмыкнул, потирая руки. Паркинсон слишком быстро забыла о том, кто был виновником того неудачного интервью. Он впервые слышал, как Паркинсон подлизывалась — а значит, ей определенно было что-то нужно от него. А именно, чтобы он пошел с ней куда-то.

— Точно, что-то задумала, — прошептал он. — Не так-то просто, Цветочек. Ты меня не проведешь.

Он хлопнул рыжего по плечу и уверенной походкой направился к двери. Рон потащился за ним с кислой миной — он внезапно понял, что так просто из этой истории ему не удастся выпутаться.

* * *

— Ну, — протянула Панси, вдыхая в себя похоронное настроение, зависшее над их столом. — Миленькое местечко, да?

Поттер смерил её подозрительным взглядом — по всему выходило, что он решил включить великого борца со злом, при этом ни она, ни её действия не внушали ему доверия. Сначала он не согласился идти в бар, который она выбрала — наверное, решил, что его там ждет засада. В следующем заведении, на которое, кстати, обратил внимание сам Поттер, он наотрез отказался садиться за столик, на который указала Панси, приказав официанту вести их в противоположную сторону зала. Теперь Панси ждала что он, как минимум, начнет заставлять их поменяться бокалами.

— Тебе бы очень этого хотелось, да? — спросил Поттер, прищурившись.

Кажется, роль плохого полицейского ему очень нравилась. Уизли ничего не оставалось, как занять роль его напарника.

— Отличное место! — преувеличено уверенным тоном заявил он, отхлебывая пиво из своей литровой кружки. — Кстати, вот уж никогда бы не подумал, что вы двое ходите по маггловским клубам.

Дафна, сохраняющая до этого момента молчание, фыркнула.

— Ты же не думаешь, что мы хотим, чтобы наши знакомые увидели нас с Панси в компании с вами? — презрительно спросила она.

Над столом снова повисло тяжелое молчание. Поттер сложил руки на груди и грозно рассматривал Панси — он был серьезен и напряжен, словно собирался в любую секунду ликвидировать подлянку. Уизли молча прихлебывал пиво из безразмерной кружки и оглядывался по сторонам. Кажется, из всей из компании он один не был завсегдатаем подобных мест. Дафна уже успела выудить откуда-то из глубин своей сумки тонкую длинную сигарету и закурить.

Все, что было необходимо — найти с Поттером контакт. Губы Панси растянулись в улыбке.

— Может, поиграем? — игривым тоном предложила она.

— В бутылочку, — мечтательно протянула Дафна, рассматривая завитки дыма.

— Точно, — мерзко ухмыльнулся Поттер в ответ. — Вот что ты задумала, Паркинсон? Планируешь отравить нас своим ядом?

— А я вообще не могу, — буркнул Уизли, потупив глаза. — У меня жена...

Панси закатила глаза. Ну что за придурки!

— Никто не собирается с вами целоваться! Мы сыграем в другую игру. В «Правду или вызов».

— Это что еще за игра? — заинтересовался Рон. Поттер вторил ему своим знаменитым подозрительным взглядом, по которому стало ясно — он тоже не в курсе правил.

Дафна удивленно уставилась на них.

— Да вы чего? — воскликнула она, недоверчиво прищурившись. — Никогда не играли в «Правду или вызов»? Чем же вы занимались по вечерам в школе?

— Думали как убить Волан-де-Морта, — хмуро возвестил Поттер.

— Ладно, начинаем, — повысила голос Панси, вновь привлекая внимание к себе. Поттер со своим недоверием начинал её раздражать — она вдруг подумала, что пьяным он ей был куда симпатичнее. Пьяный Поттер не искал подвоха в каждом слове. — Уизли! — она быстро стрельнула глазами в рыжего так, что тот поперхнулся своим пивом. — Правда или вызов?

Рон Уизли заметно стушевался.

— Что делать-то? — с испугом спросил он, втягивая голову в плечи.

— Выбирай либо правду, либо вызов, — стараясь не раздражаться, начала объяснять Панси.

— Паркинсон, может подробнее расскажешь нам правила? — спросил Поттер.

— О, расслабься, — многообещающе промурлыкала она, подаваясь вперед. — Я уверена, что тебе понравился. А правила ты сейчас поймешь. Так что ты выбираешь, Уизли?

— Ну, я не знаю, — проблеял тот.

— Паркинсон, мы не будем играть в игру не зная правил, — постарался возмутиться Поттер, но Дафна оборвала его.

— Не начнете играть, не узнаете правил, — нежно пропела девушка, обнимая полными губами трубочку от коктейля.

— Где же ваша хваленая гриффиндорская храбрость, — хмыкнула Панси, разглядывая обоих парней с откровенной насмешкой. — Она, наверное, стекла в ботинки, да, Поттер?

Тот в ответ скрипнул зубами.

— Ладно-ладно! — в примирительном жесте поднял руки Уизли, наверное, ошибочно полагая, что ничего страшного с ним не произойдет. — Пусть будет правда!

Панси с Дафной победно переглянулись.

— Уизли, — улыбнулась Панси. — А расскажи-ка нам про свой первый раз.

Тот поперхнулся и побледнел.

— Чего? — вытаращил он глаза так, что Панси испугалась — а не выпадут ли они вообще?

— Того! — передразнила она рыжего. — Ты выбрал правду. Теперь ты должен ответить на вопрос. И не вздумай врать, Уизли. Хотя, мы же волшебники — магия все равно не даст тебе этого сделать.

Магия игры, похоже, действительно начала действовать — спустя несколько мгновений, которые показались определенно очень мучительными для рыжего дружка Поттера, он начал мямлить.

— Это было три года назад, — начал он, прижимая ладони к своим краснеющим щекам. — Мы с Гермионой назначили день свадьбы, объявили о нем на ужине у моих родителей, а потом вернулись домой и...

— Так, стоп! — недоверчиво воскликнул Поттер. — У вас ничего не было с Браун на шестом курсе?

— Гарри... — жалостливо протянул Уизли, пряча в ладонях горящее лицо.

— И вы не занимались сексом в классе зельеварения на отработке, когда Снейп вышел?

— Гарри...

— И про то, как к вам присоединилась Парвати, тоже не правда? — разочаровано продолжал Поттер.

— Гарри!

Панси и Дафна дружно засмеялись.

— Я же говорила, тебе понравится, Поттер, — с гордостью сказала Панси.

— В кабинете зельеварения? — со священным ужасом в голосе переспросила Дафна. — Фу, Уизли, ну ты и извращенец.

Уизли покраснел так, что цвет его лица слился с цветом его огненно-красных волос. Он сжал кулаки, и, одолеваемый жаждой мести за подобное унижение, воскликнул:

— Гринграсс, правда или вызов?

— Правда, — медленно пропела та. — Ты же не собираешься спрашивать про мой первый раз, правда, Уизли? Ты же более оригинален.

— Расскажи о своей самой любимой сексуальной фантазии, — хмыкнул Поттер, явно в надежде поставить девушку в то же неловкое положение, в котором несколько минут назад побывал его друг. Тот ему поддакнул. Однако Дафну оказалась не так просто смутить. Она мечтательно прикрыла глаза.

— Я захожу в комнату. Кто-то завязывает мне глаза черной атласной лентой. Его сильные руки обхватывают меня. Я ничего не вижу, и поэтому все мои чувства обостряются. Я чувствую его мужественный запах с нотками сандала...

Поттер наконец-то отвлекся своего слежения за Панси, и она тут же этим воспользовалась. Она жадно рассматривала человека перед собой — рассматривала и не понимала: чем он привлекает девиц, о которых постоянно пишут желтые газеты? Наверное, они до сих пор помнят о его сомнительном геройстве. Панси фыркнула. Вот она бы никогда не повелась на этого очкарика. Да, он определенно не привлекал её. Нисколько.

— Ничего интересного, — с сожалением протянул Поттер, дослушав рассказ Дафны до конца. Кажется, он наконец-то начал расслабляться — и не важно, было ли дело в игре, или в третьем бокале виски.

— А ты ожидал страстной сцены с Гигантским Кальмаром? — улыбнулась Дафна.

— Может быть, — неопределенно ответил он ей. А в следующую секунду Панси сама не заметила, как её рот открылся от удивления. Поттер окинул её подругу заинтересованным взглядом и подмигнул ей! Да что он себе позволяет?

— Ладно, пора показать вам, что такое «вызов», — торопливо проговорила она, быстро обращая внимания на себя. — Давай, Даф!

Дафна очаровательно улыбнулась, явно не обращая внимания на то, каким взглядом смотрит на нее Поттер.

— Панси, правда или вызов?

— Вызов!

— М-м-м, хорошо. Попробуй мой коктейль.

— Эй! — начал возмущаться Поттер в ответ на разворачивающееся перед ним абсолютно невинное действие. — Это что за женское наеб... — он осекся, — то есть обман?

— Это женская солидарность, — самодовольно заявила Панси и подруга ей поддакнула.

* * *

Гарри переводил взгляд с одной стервы на другую, которые улыбались ему совершенно одинаковыми хитрющими улыбками. Он чувствовал себя по-настоящему обманутым — он уже понял, что игра «Правда или вызов» — это настоящая слизеринская игра для слизеринцев, которую придумали слизеринцы, для того, чтобы поставить всех остальных в неловкое положение. Сами слизеринцы почему-то удачно выходили сухими из воды!

Он не мог сказать, что получал удовольствие в этой компании, но сейчас ему было не скучно — и это было самое главное. К тому же, эта Гринграсс не так уже и плоха. Он отпил виски и вновь окинул девушку заинтересованным взглядом.

— Поттер, — пощелкала Паркинсон перед его носом своим пальцами. — Правда или вызов, Поттер?

Гарри отпил виски из стакана и задумался. Наверняка, у этой гремучей змеи есть какой-то план. Что же ему выбрать? У нее наверняка подготовлен десяток каверзных вопросов, которые точно поставят его в унизительное положение и поднимут на смех. Ну уж нет!

Что если выбрать вызов? Что такого может загадать Паркинсон? Заставит танцевать стриптиз? Или поцеловать Рона? До чего может довести её безграничная коварная фантазия? Гарри с сомнением посмотрел на девицу, сидящую напротив. Паркинсон улыбалась самой милой улыбкой, на которую она, похоже, была способна — такое же выражение на её физиономии было в кабинете бедняги Кларка.

Соберись, Гарри. Тебе всего лишь нужно думать так же, как она. Наверняка она ждет, что он выберет правду. Тогда...

— Вызов, Паркинсон.

В глазах девицы зажегся адский огонек. Она чуть ли не начала потирать свои аккуратные ладошки. Гарри понял, что ошибся — она явно была довольна его выбором.

— Видишь вон ту девушку, Поттер? — она кивнула на кого-то за барной стойкой.

Гарри нахмурился.

— Блондинку?

— Да, блондинку, — кивнула Паркинсон. — Как она тебе?

— Вполне симпатичная, — улыбнулся Гарри. — Я бы её...

— Отлично! — Паркинсон хлопнула в ладоши. — Тогда тебе не заставит труда достать её трусики.

Гарри хмыкнул. Паркинсон вся светилась от предвкушения представления. Наверное, ждет, что он будет отказываться и вопить о несправедливости. Нет, он не доставит ей такого удовольствия. Он примет этот глупый вызов — он же Гарри Поттер! И не такие проблемы решал. А потом он отправится с её подружкой домой и воплотит в жизнь фантазию Гринграсс. Или парочку своих...

Он залпом допил содержимое своего стакана, шутливо поклонился Паркинсон и отправился нетвердым шагом к барной стойке. Алкоголь делал свое дело — страха не было и в помине. Он опустился на высокий стул рядом с блондинкой.

— Привет, — сказал он девушке.

Та в ответ смерила его презрительным взглядом. Да уж, эта Паркинсон знала, кого выбрать.

— Угостить тебя чем-нибудь? — начал он свою привычную песню.

— Ты хоть знаешь, куда сел? — спросила она, окинув его снисходительным взглядом.

— Наверное, на стул, как думаешь?

Еще один снисходительный взгляд.

— Так чем тебя угостить? — не желал успокаиваться Гарри.

— Слушай, — она повернулась к нему и убрала с лица прядку светлых волос небрежным движением. — Давай ты быстренько скажешь, что тебе нужно, а я тебя быстренько пошлю.

— Окей, — ответил Гарри.

«Действуй напрямую, парень, у тебя получится!» — подбодрил его третий бокал виски.

«Действительно!» — самоуверенно подумал Гарри.

— Понимаешь, моя просьба может показаться тебе немного странной, — осторожно начал он. — Мы с друзьями играем в «Правду или вызов». И теперь я должен принести твои трусики.

— Играете?

— Да.

— В «Правду или вызов»?

— Да.

— И теперь тебе нужны трусики?

— Да!

— Мои?

— В точку!

Блондинка фыркнула.

— Да ты просто извращенец!

— Ну хочешь, я у тебя их куплю? — заискивающе спросил он, не обращая внимания на то, что чья-то ладонь, которую он незамедлительно скинул, легла ему на плечо. — За пятьдесят фунтов? Что скажешь? — Гарри попытался заглянуть в лицо девушки. Кто-то снова положил ему руку на плечо. — Или за сотню, хочешь? Готов поспорить, что это будут самые дорогие трусы в твоей жизни!

Рука вновь появилась на плече. Гарри с раздражением обернулся. Перед ним стоял здоровенный бритоголовый мужик, взирающий на него с не очень-то дружелюбным видом.

— Эй, ты не видишь, что я разговариваю! — без особой уверенности в голосе сказал Гарри.

Толстый, похожий на сосиску палец уткнулся ему в солнечное сплетение.

— Ты разговариваешь с моей девушкой, — пробасил здоровяк, сопровождая каждое слово тыканьем пальца в грудь.

— Джош, этот извращенец просил мои трусики! — взвизгнула пароходной сиреной блондинка за спиной.

Гарри открыл рот, чтобы сказать, что все не так. Чтобы объяснить, что во всем виновата сучка Паркинсон. Что...

Но не успел. Огромный, похожий на маленькую гирю кулак Джоша уже летел ему в лицо.

«Паркинсон все подстроила, — успел подумать он. — Все бабы заодно!».

Утро у Гарри Поттера началось просто великолепно. Он был бодр, полон сил, а его настроение было просто превосходным. Гарри потянулся, не вставая с постели, и прищурился, глядя в окно. Солнце стояло высоко — наверное, полдень был в самом разгаре.

Он неторопливо спустился в столовую. Комнатный монстр, поселившийся в его доме на неопределенное количество времени, по имени Панси Паркинсон, уже был здесь. Девушка сидела за столом, держа в руке кружку с чем-то дымящимся. Гарри присмотрелся к ней. Может, судя по тому, что она никак не отреагировала на него, а, может, судя по её закрытым глазам и блаженному выражению лица — Паркинсон просто задремала на стуле. Вспомнив вчерашний вечер, Гарри ухмыльнулся. Ну еще бы. После такой-то ночки.

Сегодняшняя Паркинсон — немного растрепанная, в своей пижаме и пушистых тапочках была даже мила. Однако пора было это заканчивать. В конце концов, в тихой, спокойной, а, главное, молчащей Паркинсон было что-то сюрреалистическое. Гарри аккуратно приблизился к ней, чуть ли не потирая руки от предвкушения.

— Доброе утро, Паркинсон! — гаркнул он прямо в ухо дремавшей девушке.

В следующее мгновение произошло то, чего Гарри не ожидал совершенно.

Паркинсон вздрогнула, дернув при этом своей рукой, в которой была зажата кружка с горячим напитком. Черная жидкость — скорее всего, крепкий кофе, который должен был помочь ей проснуться — выплеснулся из кружки. По закону подлости все содержимое оказалось на бежевом шелковом топе Паркинсон.

Она взвыла, вскочила со стула и отшвырнула от себя кружку, которая брызнула в разные стороны осколками, встретившихся с деревянным полом.

— А-а-а! — закричала Паркинсон, пытаясь неудачно стряхнуть с себя кофе.

— А утро так хорошо начиналось, — прокомментировал Гарри, складывая руки на груди, и подумал, что в Паркинсон действительно умирает хорошая актриса. Наверняка что-то задумала и просто притворяется.

— Мать твою, сделай что-нибудь, я вся горю! — продолжала вопить она.

Гарри окинул её заинтересованным взглядом.

— Предпочитаешь на этом столе, или пойдем наверх? — пропел он.

Ho, спустя секунду, заметил, что кожа на груди Паркинсон стремительно краснеет и покрывается мелкими волдырями.

— Черт! — присвистнул Гарри и не придумал ничего лучше, чем направить на орущую девушку палочку и сказать: — Агуаменти!

Паркинсон увернулась от струи воды и прошипела:

— Идиот! Тащи заживляющую мазь!

В итоге, за мазью, которой не оказалось, был отправлен Кричер. Эльф долго отнекивался, причитал, качал головой и порывался убирать столовую. Однако Гарри все же настоял на своем — противный домовик все же испарился, а Паркинсон, наконец, успокоилась, прижимая к своим ожогам лед, завернутый в кухонное полотенце.

— Признайся, Поттер, что ты хотел меня убить, — сказала она с обидой в голосе.

— Ну что ты, Паркинсон! Как ты могла такое подумать! — воскликнул Гарри. — Я хотел тебя всего лишь покалечить!

В следующую секунду ему пришлось уворачиваться от полотенца со льдом, которым Паркинсон попыталась его ударить.

— И почему ты всегда все портишь? — посетовала она. — Наше интервью, вчерашний вечер, сегодняшнее утро...

Гарри хмыкнул в ответ на это заявление.

— Ты что, забыла, кто испортил вчерашний вечер? Напомнить тебе, кто стал кидаться Ступефаями в этого громилу с кличем боевой амазонки?

— Ой, если бы не я, он бы тебя убил, — задрала нос Паркинсон.

— Паркинсон, — Гарри покачал головой. — Во-первых, я мужчина. Во-вторых, я прошел войну. В-третьих, это не первая ситуация, когда мне пришлось бы разбираться с чьим-то ревнивым парнем в ночном клубе. Но, благодаря тебе, пришлось вызывать авроров, чтобы они стерли память всем магглам, кто видел твое выступление.

— Ты, кстати, мог бы отправиться в Аврорат для дачи показаний вместе со мной, — возмутилась Паркинсон. — А не делать вид, что мы незнакомы!

Гарри пожал плечами. Он удивился, осознав, что даже с такой вздорной и скандальной девицей, как Паркинсон, можно нормально разговаривать — по крайней мере, когда она не строит тебе козни.

Паркинсон баюкала полотенце со льдом, прижимая его к своим ожогам через ткань топа. Гарри вновь, как и вчера утром, поймал себя на мысли, что она была довольно привлекательной. Особенно сейчас, когда мокрая от кофе и начавшего таять льда ткань облегала её тело, как вторая кожа...

Очень хорошо, что Кричер уже вернулся из аптеки и притащил Паркинсон её мазь, возвращая мысли Гарри к повседневным делам, таким как завтрак. Она схватила стеклянную баночку с мазью и стремительно отправилась в свою комнату. И все же, Гарри не удержался, чтобы не сказать следующее:

— Эй, Паркинсон, — окликнул он девушку. — У тебя неплохая грудь.

Паркинсон развернулась на пятках в своих пушистых тапочках, и метнула в него взгляд, полный ненависти.

— Хам!

По её недружелюбному тону Гарри понял, что этот день уж точно не обойдется без слизеринских выкрутасов. Как же он был близок к истине.

* * *

Впрочем, даже если Панси Паркинсон что-то и планировала, то явно не в этот день. Во-первых, она неважно себя чувствовала после бессонной ночи, проведенной в опасной близости стражей правопорядка. Вот же мерзкий Поттер! Если бы он не смылся, это знакомство явно не было бы настолько длительным. Во-вторых, радости не прибавил и утренний эпизод. И, в-третьих — в отличие от некоторых, Панси помнила, уже завтра тот старикашка из Министерства придет к ним на обед.

А месть идиоту-Поттеру может и подождать. В конце концов, это то самое блюдо, которое подают холодным.

Панси вспомнила гостиную в Поттеровском доме и мысленно ужаснулась. Не только гостиная, но и весь дом больше напоминал ей лавку ужасов — вот до чего его запустили. Нет, в этом доме точно нельзя было принимать гостей.

Вооружившись несколькими каталогами, Панси спустилась в гостиную, где Поттер что-то увлеченно читал.

— Тебе какой цвет больше нравится, Поттер, фиалковый, или ореховый? — как бы невзначай спросила она.

— Да все равно, главное не зеленый, — буркнул тот, не отвлекаясь от чтения.

Через секунду он опомнился и поднял на нее свои глаза.

— А что? — настороженно спросил он.

— Собираюсь немного изменить твою гостиную, — ответила Панси и, немного призадумавшись, добавила: — И столовую. И прихожую. И, пожалуй, туалет.

— Туалет? — ошарашено переспросил Поттер.

Кажется, что за него он переживал больше всего.

— Ну, мистеру-как-его-там, которого ты собираешься подсидеть, явно же хоть раз за вечер потребуется где-то справить свою нужду, — невозмутимо пояснила Панси.

— Нет, — Поттер покачал головой. — Ты не будешь ничего менять в моем доме. Меня и так все устраивает.

— Но твой дом больше похож на притон для нищих! — удивилась Панси.

— Мне все нравится, Паркинсон, — отрезал Поттер. — Тема закрыта.

— Но это пойдет тебе и твоему дому только на пользу!

Поттер позволил себя еще некоторое время поуговаривать, о чем-то подумал несколько минут и, в конце концов, согласился. Наверное, он просто здраво рассудил, что это именно тот случай, когда проще согласиться, чем спорить, но, тем не менее, Панси возликовала. Она уже направила палочку на одну из уродливых эльфийских голов, украшающих стену гостиной, как раздался голос Поттера, который её остановил.

— Ты что делаешь?

— Собираюсь это уничтожить, что же еще? — удивленно проговорила Паркинсон. — Только не говори, что они тебе нравятся.

— Это мои любимые мертвые головы, каждый вторник я жалуюсь им на свою несчастную судьбу! — завопил Поттер, но стушевался, столкнувшись со скептическим взглядом Паркинсон. — На твоем месте я бы этого не делал, — уже спокойнее предупредил он.

— Почему? — удивилась Панси.

— Мой сумасшедший домовой эльф всю жизнь прислуживал Блэкам. Он и меня-то не всегда слушается. Представь, что он с тобой сделает, когда узнает, что последняя память о его родственниках канула в небытие.

Панси сложила руки на груди.

— И что же?

— Не знаю, — протянул явно довольный собой Поттер, продолжая издеваться. — Например, задушит ночью подушкой...

— Ну да, — закатила Панси глаза. — Или отравит супом.

Поттер развел руками.

— Можешь мне не верить, Паркинсон, но вот ты, например, знаешь, что случилось с Наземникусом Флетчером, который таскал из этого дома вещи Блэков?

— Я даже не знаю, кто это! — воскликнула Панси, начиная злиться.

— Вот и я не знаю, — как ни в чем не бывало, продолжил Поттер. — И никто не знает, что с ним случилось.

Он вышел из гостиной, посмеиваясь.

— Идиот, — буркнула Панси, но начать все же решила с другой комнаты.

* * *

Гарри согласился на ремонт из собственных корыстных побуждений. Он и сам планировал заняться домом последние так года три, но его руки каждый раз находили себе более приятные занятия. Сейчас же можно было переложить все на хрупкие плечи Паркинсон, которая взялась все организовать.

Однако Гарри и не подозревал, что этот ремонт может оказаться первым и последним ремонтом в его жизни.

Сначала начали прилетать совы.

Целые стаи сов — так показалось Гарри. Конечно, их было гораздо меньше, чем тогда, летом перед первым курсом, но легче от этого не становилось.

— Что это? — возмущенно спросил Гарри, разглядывая ворох бумажек с пугающими его числами. — Что это такое? — повторил он, пихая этот самый ворох под нос Паркинсон, которая выглядела очень воинственно.

Коридор уже был завален какими-то странными предметами. Из комнаты в комнату таскались незнакомые домовые эльфы, которым девушка отдавала распоряжения.

— Это чеки на твое имя, Поттер, — бросила она на ходу. — Тебе надо всего лишь подписать их и денежки перейдут с твоего счета на счет магазина.

— Но... — начал Гарри, но девушка уже пролетела мимо него в столовую, командным голосом бросив "подписывай".

— Но почему я? — попытался сразиться со своей судьбой еще раз Гарри, догнав Паркинсон. — Это же твоя идея!

— Поттер, это вообще-то твой дом! — возмутилась она и снова умчалась.

Два эльфа-домовика уже вовсю отдирали старый паркет в его столовой.

Гарри пришлось подчиниться. Когда он расписывался на последней бумажке, в его голове крутились цифры с несколькими нулями — вот на какую сумму слизеринская змея его разорила. Успокоив себя тем, что Министерство с Кингсли во главе просто обязано будет все ему возместить, Гарри решил тихонечко улизнуть из дома и навестить своего лучшего друга. Тем более, где-то далеко в груди теплилась надежда, что совы из магазинов мебели и строительных материалов не найдут его в Норе. Гарри был близок к побегу, как чья-то маленькая ручка с острыми коготками схватила его за воротник рубашки.

— Куда собрался, Поттер? — нежным голосом пропела Паркинсон.

— Э-э-э, — Гарри попытался что-то быстро придумать, но не смог выдать ничего вразумительного. — Погулять, — неуверенно ответил он.

— Будешь помогать, эльфы не справляются, — безапелляционно заявила Паркинсон и направила его в сторону столовой.

Намного позже Гарри в голову пришла самая объективная мысль — весь этот ремонт Паркинсон задумала не для того, чтобы улучшить интерьер его дома. Она задумала его только с той целью, чтобы отыграться на нем за утреннюю чашку кофе.

Наступив ногой в ведро с краской, и стремительно падая на пол с этим ведром на ноге, Гарри подумал, что это случайность.

Прищемив пальцы новой дверью в туалет, Гарри решил, что это совпадение.

Измазав всю одежду в клею, который какой-то особенно пришибленный эльф пролил на него, в голову Гарри Поттера начали закрадываться некоторые подозрительные мысли.

Эти догадки стали более достоверными, когда Гарри присел отдохнуть на старый стул из своей столовой и чуть не упал — ступ просто-напросто рассыпался под ним.

Догадки подтвердились еще сильнее, когда эльф, левитировавший перед собой какую-то скульптуру, уронил её прямо на ногу Гарри. Все последние сомнения отпали, когда в нескольких сантиметрах от его головы упала старая хрустальная люстра.

— Паркинсон, — угрожающе начал Гарри.В этот момент над его головой пролетела сова. Что-то мягко приземлилось ему на голову. Гарри провел рукой по волосам и вляпался прямо в... совиное дерьмо!

— На счастье, — не скрывая своего злорадства, хихикнула Панси.

* * *

Эльфы споро делали свое дело — их магия была быстра и безотказна, поэтому в скором времени работы уже подходили к концу. К вечеру осталось отреставрировать только коридор. Панси присела отдохнуть на новое кресло в гостиной, как раздался стук клювом о стекло. Панси открыл окно, впуская несколько сов, тащивших целую корзину алых роз с огромными бутонами.

Панси невольно залюбовалась этой красотой. Не было даже намека на то, кто мог их прислать — Панси осмотрела корзину вдоль и поперек, когда в дверях показалась лохматая макушка Поттера.

— Наконец-то, — проворчал он.

— Если ты так хочешь меня отблагодарить за свой новый дом, то знай, Поттер — я люблю орхидеи, — самодовольно сказала Панси.

Конечно, она не ожидала такого жеста от Поттера, но раз так, она даже готова его простить за все предыдущие дни. Пожалуй, она тоже перестанет портить ему жизнь. Может быть, они даже смогут спокойно существовать вместе...

Однако подлый гриффиндорец не разделял её оптимизма.

— Тебе? Ну вот еще, — Поттер посмотрел на нее, как на умалишенную. — Я отправлю их Дафне.

Панси решила, что она, должно быть, ослышалась.

— Дафне? — переспросила она, не веря своим ушам. — Дафне Гринграсс?

— Ну да, — спокойно ответил Поттер.

— Моей подруге Дафне Гринграсс? — все еще не могла поверить Панси.

— Да, — Поттер вырвал у нее корзину из рук. — А что такое?

— Ничего, — поспешно ответила Панси.

— Ничего? — ехидно протянут Поттер. — А у меня такое чувство, словно кто-то ревнует.

— А у меня такое чувство, что кто-то пытается меня задеть таким тупым способом! — не осталась Панси в долгу.

Она стремительно выбежала в коридор. Да что он вообще о себе возомнил? Пусть хоть всем её подругам отправит цветы, ей будет все равно! И вообще, нужно заканчивать ремонт. Что это за черная штора на стене?

Она взялась за край шторы и дернула, чтобы открыть её.

— Не надо! — завопил Поттер за спиной.

Его голос потонул в чьем-то голосе, визгливом, противном и оглушающем.

— Что за... — начала Панси, но не смогла договорить.

Сознание покинуло ее, и она медленно упала на пол.

— Стой, — это слово было первым, что сказала Паркинсон, когда пришла в сознание, заслоняясь руками от струи воды.

Гарри сделал вид, что не заметил, как она очнулась, и продолжил щедро поливать её водой.

— Черт, да хватит, Поттер! — заверещала мокрая насквозь девица, отплевываясь от воды, которая попала ей в рот.

Что ж, это была его маленькая месть.

— А я и не думал, что у тебя такие слабенькие нервы, — прокомментировал Гарри, наблюдая за тем, как Паркинсон пытается высушить себя с помощью заклинания.

Она подняла на него глаза, полные ненависти.

— Да пошел ты, Поттер, — рявкнула она. — Знаешь что? Я даже знать не хочу, что это было! Сам заканчивай.

И, оттолкнув его, она убежала в свою комнату. Гарри смотрел ей вслед с мыслями, что с ней стало твориться что-то очень странное. Определенно, раньше Паркинсон вела себя по-другому. Сегодня с ней творилось что-то невообразимое, он бы даже мог сказать неправильное. Но в следующую секунду он одернул себя. Он волнуется о Паркинсон! Черт возьми, да это же просто смешно!

Гарри отправился в гостиную, чтобы подумать над тем, какое письмо написать Дафне. Кстати, ему показалось, или Паркинсон действительно разозлилась, когда узнала, кому предназначаются цветы? Вот черт, он опять думает о ней! Прочь из головы, Паркинсон, про-о-очь!

Гарри сдавил виски пальцами, словно это могло бы помочь ему выкинуть из головы маленькую стерву, упорно портившую его жизнь. Ему надо сосредоточиться на другом. Письмо Дафне. Да...

Кто-то дернул его за рукав. Гарри с неохотой бросил взгляд туда, где кто-то очень сильно хотел его внимания. Это был один из домовых эльфов, занимающихся ремонтом.

— Все готово, — пискнул он — кажется, тот, который пролил на него клей.

— Ага, — отмахнулся от него Гарри, вновь погружаясь в раздумья.

Однако сосредоточиться было совершенно невозможно. Оглядывая свою новую гостиную, он снова и снова вспоминал о том, кто организовал изменения здесь. Нет, в этой комнате он точно ничего вразумительного не придумает.

Гарри решил отправиться в свою комнату. Выйдя из гостиной, он заметил, как сильно изменилась его прихожая. Да, ремонт был неплох — но почему-то коридор был завален горами строительного мусора. По всему выходило, что уборку с эльфами не оговорили, поэтому, закончив с работой, эльфы смылись.

— Вот маленькие уродцы, — прокомментировал Гарри. — Кричер!

— Да, Хозяин, — прокряхтел тот, выглядывая из столовой.

— Убери тут все, — окинув взглядом бардак, попросил Гарри.

Кричер начал пыхтеть и причитать.

— Злобный Хозяин не заставит меня это сделать, — бубнил противный домовой эльф себе под нос.

— Это еще почему? — удивился нахальности домовика Гарри.

— Хозяин променял Кричера на других эльфов... — продолжал стонать тот.

Гарри закатил глаза. Сегодня явно был очень странный день.

— О, не хватало еще, чтобы домовик ревновал, — прокомментировал он.

— Вот пусть те другие эльфы тут все убирают, — не унимался эльф.

— Кричер, но я приказываю тебе! — возмутился Гарри.

— Кто-то должен приготовить ужин злобному Хозяину и мерзкой девчонке, — резюмировал Кричер и скрылся в столовой.

Гарри закатил глаза. Из-за своенравного домового эльфа теперь придется убирать все самому. Или может подняться к Паркинсон и заставить её поднапрячься — в конце концов, уборка — это женская работа.

Гарри огляделся. Ага, кажется, есть кое-что подходящее. Гарри распахнул дверь в кладовку и поспешно отлевитировал весь строительный мусор внутрь. Когда-нибудь кто-нибудь с этим разберется. Прежде чем все успело вывалиться из забитой под завязку кладовки, Гарри захлопнул её. Он хмыкнул. Главное — не забыть, что теперь её открывать опасно.

Гарри поднялся наверх. Через несколько минут все было готово.

"Здравствуй, Прекрасная Незнакомка!

После нашей встречи я потерял голову. Я думаю о тебе целыми днями — о твоих прекрасных глазах, твоей восхитительной улыбке, роскошной фигуре. Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о тебе. Прими же эти скромные цветы и мою надежду на то, что мы продолжим наше общение.

Твой Таинственный Поклонник"

* * *

"Привет, Панси!

Как ты там, милая? Этот псих Поттер еще не довел тебя до убийства в состоянии аффекта? Помни, осталось еще немного. Держись, я с тобой!

Кстати, мне тут какой-то "таинственный поклонник" прислал целый ящик цветов. Пишет, что сходит с ума от любви ко мне. Кто бы это мог быть... Может, ты что-нибудь знаешь?

Искренне сочувствующая тебе Дафна"

"Привет, Даф!

Ты права, я уже близка к тому, чтобы убить его. Кстати, придурок Поттер и есть твой "таинственный поклонник". Неожиданно, да? Если ты спросишь меня — то это самое худшее, что могло с тобой произойти. Хуже мог быть только Уизли! А что ты ему ответила?

P. S. Я видела эти цветы и искренне тебя жалею, подружка. Это самый безвкусный подарок, который я видела в своей жизни.

Уставшая от такой жизни Панси"

"Здравствуй, Таинственный Поклонник!

Как интересно! Шикарный подарок от шикарного мужчины? Что ж, польщена, считай, что моего расположения ты уже добился. Кстати, что это за тайны? Можешь снять свою маску, если ты тот, о ком я думаю, тебе нечего бояться.

P. S. Я же не кусаюсь, в самом деле!

Дафна Гринграсс"

"Панси, веник ужасен, а Поттер — идиот! Фу, на секунду представила нас вместе, теперь из душа не вылезу неделю. И что за глупые вопросы — что я ему ответила? Конечно же, я его послала куда подальше.

Даф"

"Слушай, Дафна, вот бы посмотреть на его лицо в тот момент, когда он будет читать твое письмо! Он же у нас супер-мачо! Обязательно напиши мне, что он ответит. Обязательно!

С нетерпением ждущая ответа Панси"

"Прекраснейшая Дафна Гринграсс!

Скорее — шикарный подарок для шикарной женщины. Я просто счастлив, что мне удалось хотя бы на секунду тебя порадовать.

Разве я могу кого-то или чего-то бояться? Просто почему-то я решил, что тайны и маски это то, что ты любишь... Но перейду сразу к делу. Почему бы нам с тобой не сходить куда-нибудь? Думаю, что смогу тебя удивить!

Твой таинственный поклонник, Гарри Поттер"

"Таинственный Гарри Поттер!

Я, конечно, люблю тайны и маски, но немного в другом контексте... И ты уже меня удивляешь! Думаю, что мы бы действительно неплохо провели бы время вместе.

Дафна Гринграсс"

"Милая Дафна!

Это значит "да"? Мне уже можно выбирать ресторан?

Гарри"

"Гарри, Ну, я же не сказала "да". Но я и "нет" не говорила... Так что пока я думаю, у тебя есть шанс подготовить незабываемое свидание. Только помни: ресторан — это слишком банально.

Дафна"

"Моя дорогая Дафна! Я сделаю все, чтобы вновь увидеть твою улыбку. Спокойной ночи, Дафна. Я снова засну с мыслями о тебе и с надеждой, что мы с тобой встретимся в моем сне... Сладких тебе снов!

Стремительно влюбляющийся в тебя Гарри Поттер"

"Спокойной ночи, Гарри. И да — веди себя во сне прилично!

Целую, Дафна"

"Ау, Дафна! Ты чего молчишь? Выполняешь обещание и до сих пор не вылезаешь из своего душа? Неужели Поттер тебе ничего не ответил?

ЖДУ ОТВЕТА, Панси"

"Спокойнее, Панси! Да ничего особенного он мне не пишет. Пишет, что влюблен в меня безумно, осыпает комплиментами и умоляет о свидании. Серьезно, Панси, он просто смешон! И как он не понимает, что он — не мой уровень. Как ты только с ним общаешься? Я послала Поттера уже несколько раз, но он настолько твердолобый, что не понимает.

Ладно, пойду спать. Только не издевайся над бедненьким Поттером, а то я была с ним такой резкой, что мне его даже стало жалко.

Дафна"

* * *

— Доброе утро, Поттер! — пропела Панси.

Утро после вчерашних новостей от Дафны было для Панси действительно добрым. Она спустилась к завтраку с надеждой, что удастся поиздеваться над Поттером в свое удовольствие. Она украдкой наблюдала за ним, однако, как оказалось, у Поттера так же было вполне благодушное настроение.

— Доброе утро, Паркинсон! — отозвался тот, намазывая тост маслом.

Панси с подозрением посмотрела на него. Поттер совсем не выглядел расстроенным. Может, стоит ему напомнить о его вчерашнем промахе?

— Чего это ты такой довольный? — спросила Панси.

Поттер, наконец, оторвался от своего увлекательного занятия и удивленно посмотрел на нее.

— А чего мне печалиться? — пожал он плечами. — Солнышко светит, птички поют, ты вчера весь вечер не вылезала из комнаты, передо мной вкусный завтрак — все круто, Цветочек.

Панси нахмурилась.

— А я думаю, что повод все же есть, — попыталась она направить разговор в нужное русло. Поттер не мог снова испортить её планы!

— О чем ты говоришь, Паркинсон? — явно не понимая, к чему она клонит, спросил Поттер. — Меня ожидает какая-то твоя пакость? А, даже если и так, у меня есть свой способ борьбы с твоими проделками — пришел, — он направил свою вилку на кусочек бекона в своей тарелке, — нашел, — он наколол бекон на зубья, — и обезвредил, — Поттер отправил мясо в свой рот и зажмурился от удовольствия.

— Я говорю о твоих проблемах с девушками, — пропела Паркинсон, решив, сказать обо всем Поттеру в лоб, раз уж он отказывался понимать её намеки.

Поттер рассмеялся. У него было слишком уж прекрасное настроение для человека, которого вчера послали.

— У меня нет никаких проблем с девушками! Если хочешь, могу доказать, — он пошевелил своими бровями. — Только доем.

Панси закатила глаза в ответ.

— Поттер, это может случиться только в одном случае. Если на твою глупую голову упадет кирпич, ты отключишься и увидишь такую сногсшибательную галлюцинацию.

— Так вот что ты делала вчера, когда прохлаждалась на полу в коридоре, — радостно протянул он. — Видела галлюцинации с моим участием...

— О да, — кивнула Панси. — Она так понравилась мне... И ты знаешь, я бы не отказалась взглянуть на это еще раз. Не каждый день увидишь, как Национальному Герою... — она понизила голос и подалась вперед, к нему навстречу. — Падает кирпич на его кретинскую голову!

— Не надейся, Паркинсон, такое ты увидишь только в своих мечтах, — заявил Поттер, продолжая поедать свою яичницу с беконом.

Панси же, напротив, совсем не притронулась к своей овсянке.

— То же самое могу сказать о нас с тобой, Поттер, — уколола она его в ответ.

Поттер посмотрел на то, как она бездумно водит ложкой по тарелке.

— Паркинсон, на самом деле я знаю, почему ты такая злая, — заявил он. — Потому что ты голодная. Как ты это ешь? — он поморщился, глядя на содержимое её тарелки. — На, попробуй, очень вкусный бекон.

И протянул ей вилку с наколотым на ней беконом.

Панси покачала головой. Ну что за идиот!

— Поттер, если ты задумал меня отравить, то знай — у тебя ничего не выйдет, — сказала она.

Поттер продолжал трясти своей вилкой прямо перед её лицом.

— Ты только понюхай, какой от него аромат, м-м-м! — паясничал он. — Он манит тебя. Вслушайся, он говорит: съешь меня, Панси, съешь меня и моих собратьев.

Панси вздохнула.

— Поттер, у тебя уже есть завещание на тот случай, если с тобой произойдет какое-нибудь несчастье с летальным исходом?

— В тебе слишком много злости, Паркинсон. Стань добрее и перед тобой откроется прекрасный, волшебный мир. И, может быть, если тебе очень сильно повезет, кто-нибудь позовет тебя замуж!

— Чтобы ты знал, Поттер, выйти замуж — не предел моих мечтаний.

— Да? А зачем ты тогда замутила всю эту историю с нашей помолвкой? Разве ты не надеешься, что в конце концов эта история закончится настоящей женитьбой?

— Поттер, посмотри в мои глаза, и ты увидишь в них холодный расчет. Я не похожа на романтическую барышню с мечтами о свадьбе.

— Значит, ты хочешь выйти за меня замуж и присвоить себе мое состояние?

— Поттер, даже твое "состояние" не стоит того, чтобы выходить замуж за тебя.

— А, по-моему... — хотел он сказать ещё что-то очень остроумное, но Панси его оборвала.

— Не зли меня, Поттер, — предупредила Панси. — В гневе я очень страшна.

— Ну, на мой взгляд, ты и в хорошем настроении не особо симпатична...

От таких слов Панси замерла. Да как он может такое говорить о ней? Этот неотесанный чурбан! Этот... этот... Из-за своего негодования, Панси даже не могла подобрать слов, чтобы выразить все те эмоции, которые её переполняли!

Как он вообще мог подумать, что он хочет замуж — за него! По-настоящему! Ну, спасибо тебе, папочка, удружил! Еще и недели не прошло в обществе Поттера, а она уже теряет свою хватку! Панси почувствовала, как её щеки загорели. От обиды на Поттера, на отца и на свою судьбу, которая подложила ей такую свинью, она схватила первое, что подвернулась ей под руку и швырнула в Поттера.

Плетеная хлебница удачно перелетела через стол и угодила много о себе возомнившему герою прямо в лицо, поцарапав ему щеку острым краем. Не ожидавший подобного поворота событий Поттер еще несколько секунд молча хлопал глазами, а потом хладнокровно схватил стакан с водой и выплеснул его Панси в лицо.

Панси задохнулась от возмущения. У него это начинала входить в привычку — постоянно обливать её водой. Чувствуя, как с нее капает вода, Панси, не желающая остаться в долгу, стремительно убежала на кухню, схватила кувшин со сливками, вернулась в столовую, и торжественно вылила все его содержимое на ненавистную черноволосую макушку.

Поттер среагировал быстро. Он попытался схватить её, но здесь Панси все же оказалась проворнее — а, может быть, парню просто помешали сливки, залившие его очки. Так или иначе, отшвырнув от себя кувшин, она рванула в гостиную. Через секунду буквально в дюйме от нее на новый паркет в коридоре шлепнулась овсяная каша — сливки все еще делали свое дело и Поттер промахнулся. Панси усмехнулась, а через несколько мгновений, будучи уже в гостиной, она засмеялась в голос. Панси услышала громкий шлепок об пол — Поттер вырыл сам себе яму, поскользнулся на каше и распластался на полу.

Панси приблизилась к нему, посмеиваясь.

— Только такой глупец как ты мог попасть в такую глупую..., — но договорить она не успела, потому что собственный вскрик оборвал её на полуслове.Поттер расплылся в совершенно наглой улыбке, дернул её за ногу, заставив распластаться рядом с ним на полу и теперь нависал прямо над ней.

— Попалась? — угрожающе прошептал он.

Панси поморщилась. Сливки капали с его волос прямо на её лицо.

— Слезь с меня, Поттер, — сказала она. — Через час на обед придет мистер Кларк, надо привести себя в порядок.

Они оба тяжело дышали. Глядя в его глаза, в голове у Панси стали появляться совсем уж нежданные мысли, но она поспешно себя одернула. Поттер молчал, и о чем думал он, можно было только догадываться.

— Вставай, — напомнила ему Панси и завозилась под ним, пытаясь выбраться из-под тяжелого тела.

— Да, точно, — кивнул Поттер и почему-то смутился.

* * *

Эдвард Кларк явился к ним на обед ровно в 14.00 — ни минутой раньше и ни минутой позже. Ровно в 14.00 на весь дом прозвенела трель звонка, оповещающая, что этот не очень приятный старикашка ждет прямо за дверью. Гарри тут же был отправлен встречать его, в то время как Паркинсон суетилась в столовой, поправляя то одну салфетку, то другую и расправляя малейшие складки на белоснежной скатерти.

Она уже успела переодеться в какой-то цветастый сарафан и заплести косу — ну, ни дать ни взять самая примерная девочка, которую он видел. Она и его заставила выглядеть прилично, что Гарри пришлось совсем не по вкусу. Он вообще был не в настроении после утреннего эпизода на ковре — ему не хотелось признаваться, что лежать на Паркинсон ему даже понравилось, и что он бы даже продолжил, но...

В дверь настойчиво позвонили, и Гарри поплелся её открывать. Так или иначе, у него был свой план, и, если все пойдет удачно, то не только обед не состоится, но и кресло главы отдела безвозвратно отойдет Малфою. А там и Паркинсон исчезнет из его жизни.

— Привет, Эд, как делишки? — приветствовал Гарри сухонького старичка, впуская его в дом и улыбаясь во все тридцать два зуба.

Мистер Кларк смерил его удивленным взглядом.

— Простите, мистер Поттер, как вы назвали меня? — спросил он.

— Чувак, извини, я забыл, что ты стар, у тебя могут быть проблемы со слухом и все такое, — пробормотал Гарри, наклонился к старику и в самое ухо проорал: — Привет, Эд!

Эдвард Кларк отшатнулся от Гарри как от прокаженного.

— Мистер Поттер, я бы предпочел более официальный стиль беседы, — недовольно сказал он.

Гарри надул губы.

— Эд, ты обижаешь меня, — проговорил он. — Разве мы с тобой не друзья?

— Нет, — сухо ответил тот, продолжая топтаться в прихожей, так как Гарри загородил ему проход и не пропускал вглубь дома.

— И прошу вас, мистер Поттер, обращайтесь ко мне: мистер Кларк.

Гарри пожал плечами.

— Окей, Кларки, — сказал он.

А гость из Министерства явно начинал злиться.

— Мистер Кларк, если вы не против, — отчеканил он.

— Ты расстраиваешь меня, старик! — Гарри сделал вид, что не заметил, что обстановка накаляется. — Кларки — это же крутая кличка!

— Мистер Поттер... — почти шипел гость.

— Что? Тебе не нравится? — расстроился Гарри.

Мистер Кларк ослабил узел галстука. Можно было заметить, что на его лысине выступила испарина, которую он начал бережно промокать платочком.

— Я бы вас попросил... — прокряхтел он.

— Хорошо! — легко согласился Гарри. — А как тебе Кларксон? — воодушевленно предложил он. — Жесткий чувак Кларксон — мне кажется, тебе подойдет, друг!

— Мистер Поттер, вы не могли бы показать мне, где уборная? — попросил мистер Кларк, совершенно не понимая, что ему делать в такой ситуации. — И я надеюсь, что, когда я вернусь, вы станете более серьезным.

Гарри серьезно кивнул и, наконец, уступил старичку дорогу.

— Да, конечно, Кларкмен! Вон две двери: правая — сортир, а левая — кладовка, — объяснил он. — Только ни в коем случае не открывай левую! Только не левую, слышишь, там у нас лежит всякий хлам!

Старичок приблизился к двери, повернул ручку и потянул её на себя — ту самую дверь, правую, на которую указал ему Гарри. И в ту же секунду на него посыпался мусор, оставшийся после ремонта — который сам Гарри припрятал сюда. На бедного старичка летели пустые банки, какие-то доски, листы. Кульминацией этого безобразия стало ведро, которое стукнуло мистера Кларка прямо по лбу.

— Прости, Эдди, — прокричал Гарри голосом, полным сожаления. — Прости, друг. Я вечно все путаю! Я такой тупой!

Панси вздрогнула и чуть не уронила стопку тарелок, которые держала в руках.

Дом звенел. Нет, не так. Он звенел. Если бы не спокойное, ничего не выражающее лицо Поттера, она бы определенно решила, что это его проделка. Однако в следующую секунду на этом лице возникло выражение мученической боли.

— Давай не будем открывать дверь, а? — заискивающе предложил он. — Забаррикадируемся и сделаем вид, что нас нет дома. Или что мы заняты чем-то очень важным?

Панси выдохнула. Кажется, этот звонок означал, что кто-то стоит за дверью — зря она не посещала в школе уроков маггловедения. Черт! Нужно взять себя в руки! Разве это дело, если она будет подать в обморок и вздрагивать от любого явления в этом сумасшедшем доме.

Поттер с явной неохотой пошел открывать дверь и встречать гостя. Панси еще раз придирчивым взглядом окинула красиво сервированный стол. Так. Этот ужин зависит только от нее. Мало того, что придется, скорее всего, взять беседу в свои руки, так еще и необходимо следить за тем, чтобы Поттер ничего не учудил. А это, как показал опыт их совместного интервью, было не очень-то и просто. Придется постараться, очень постараться.

Панси постаралась выкинуть неприятные мысли из головы и натянуть непринужденную улыбку, приготовившись к встрече гостя. Однако не тут-то было! Из гостиной послышался дикий грохот, а затем кладбищенская тишина. Девушка ринулась в прихожую, краем глаза отметив, что сумасшедший домовик Поттера несется с ней наперегонки — наверняка, чтобы успеть на представление.

Конечно же, ноги и спина, которые у него смертельно болели, когда Панси сказала, что неплохо было бы ей помочь на кухне, резко исцелились.

Посреди прихожей лежал мистер Кларк, похожий на большого майского жука, развалившегося на спине. Лежал он в груде какого-то мусора. Поттер взирал на эту картину с немым удовлетворением.

— Что ты наделал? — шокировано спросила Панси, глядя на закрытые глаза бедного старичка.

— Это не я, — быстро ответил Поттер и тут же начал оправдываться. — Знаешь что, Паркинсон? Ты сама виновата в этом! На кой черт было делать совершенно одинаковые двери? Не удивительно, что кто-то мог их перепутать!

Картинка произошедшего начала складываться у Панси в голове. Злость и раздражение — верные её друзья в последние дни стали закипать в ней, словно она была не Панси Паркинсон, а медным чайником, поставленным на плиту. Панси уперла руки в бока и начала говорить обманчиво ласковым голосом:

— Ты, конечно, не обижайся, Поттер, но перепутать двери мог только самый распоследний, самый отсталый, самый конченый кретин! — в конце этого заявления она, конечно, сорвалась на крик.

— О, ну что ты, Паркинсон! — замахал Поттер руками. — Можешь обзываться на меня столько, сколько твоей душе угодно, я совсем не в обиде!

Панси прищурилась.— Чего это ты такой покладистый? — удивленно спросила она, не прекращаясь злиться. — В твоей голове поселилась мышь и съела все её содержимое?

— О нет, все гораздо прозаичнее, — ответил Поттер все тем же добродушным тоном. — Я просто понимаю, что одному избавляться от трупа мне будет гораздо сложнее, чем с тобой, милая.

Панси взглянула на старичка, который выглядел каким только угодно, но не живым, а потом на Поттера. Потом снова на несчастного и снова на Поттера.

— Поттер, я с тобой, конечно, и в радости, и в горе, но вот сейчас мне очень не смешно, — серьезно сказала она.

— Так и мне не смешно! — согласился он. — Труп в прихожей — это, на самом деле, ужасно грустно!

Панси закатила глаза. Хочется ему представления? Отлично! Будет ему представление. С фейерверком и трупами. Она не позволит ему взять верх в этой ситуации.

— Просто великолепно, Поттер! — улыбнулась она так, словно это было её любимым воскресным развлечением — прятать мертвые тела. — И что же ты предлагаешь с ним сделать, гений? Может, сожжем его тело на заднем дворе?

— Кхм...

— Нет, это было бы слишком банально! — подхватил слегка ошарашенный Поттер. — Тем более я, знаешь ли, не люблю запах жареных людей. Проще уж тогда замотать его в ковер и скинуть в ближайший овраг — заодно и от ковра избавлюсь, а то что-то он не приносит мне того удовольствия, сколько должна приносить вещь за полторы штуки галеонов!

Панси рассмеялась.

— Ты настолько никудышен, что даже не можешь избавиться от тела, — язвительно заявила она. — Давай лучше распилим его на мелкие кусочки и трансфигурируем их во что-нибудь полезное. Как раз сэкономим твои деньги.

— Молодые люди...

— Извини, Паркинсон, я забыл, что мы с разных факультетов, — едко сказал Поттер. — Нас-то на трансфигурации учили животных в посуду превращать.

— У нас с тобой была парная трансфигурация, придурок, все семь лет, если что! — воскликнула Панси.

— Я, к сожалению, не могу тебя в этом обвинить, — с печалью в голосе проворчал он. — Кстати, а почему ты вспомнила о нашем декане, а не о вашем? Может, у Снейпа есть на примете подходящее зелье, которое растворит тело целиком? Ну, знаешь. Как кислота.

— Какой ты умный, Поттер! — не отставала Паркинсон. — Жаль, что, чтобы добиться от Снейпа этого волшебного рецепта, придется устроить спиритический сеанс.

Наверное, в этот момент они действительно напоминали парочку заматеревших преступников. И, уж тем более, никто из участников этой неожиданной и в то же время пугающей сцены не ожидал услышать мужской голос, прозвучавший откуда-то снизу.

— Может кто-нибудь из вас поможет мне встать? — недовольно спросил мистер Кларк, взирая на них со смесью удивления и опаски во взгляде.

Панси тотчас кинулась поднимать старичка, рассыпаясь в извинениях.

— О, простите, сэр! — лепетала она, злясь на то, что ей приходиться вести себя так несвойственно, а все из-за глупого спора с отцом. — Я надеюсь, вы не ушиблись? Просто мы совсем недавно сделали ремонт, и Гарри случайно перепутал двери, вот и...

— О, да... — прокомментировал Поттер слишком довольным для виновника этой ситуации голосом. — Случайно перепутал...

Панси отряхнула мистера Кларка и увлекла за собой в столовую, втайне радуясь и, в то же время, удивляясь, что он до сих пор не ушел из дома Поттера. Сама Панси именно так бы и поступила на его месте. Наверное, у него была удивительно скучная жизнь министерского работника, лишенная всяческих впечатлений.

— Мистер Кларк, вы же не думаете, что мы говорили все это всерьез? — осторожно спросила Панси.

— Ну конечно же нет, мисс Паркинсон, — сухо ответил старичок. — Как избавиться от трупа — это обычная тема для молодых людей.

Гарри Поттер, увидев эту сцену, скривился. Он кинул недовольный взгляд на своего домовика, прятавшегося за перилами лестницы, и недовольно сказал:

— Видишь, Кричер. Это ты во всем виноват.

А потом тяжко вздохнул и поплелся в столовую.

* * *

Спустя час мистер Кларк заметно расслабился — он закатал рукава рубашки, ослабил свой галстук и наслаждался вкусной едой, которую Панси заказала в ресторанчике неподалеку. Кажется, старик был любителем набить свой живот — потому, что чем больше он ел, тем больше улучшалось его настроение. И он, определенно, был одним из того маленького количества людей, которым успешно удалось одновременно жевать и говорить.

Мистер Кларк рассказывал о первых годах работы в Министерстве, Панси вяло вставляла реплики, краем глаза наблюдая за Поттером. Тот со скучающим видом водил вилкой по тарелке, и — что удивительно! — даже не предпринимал попыток испортить обед. Только изредка, сталкиваясь с ней взглядом, Поттер воодушевлялся и радостно делал вид, что его тошнит в эту самую тарелку. Однако стоило Панси отвлечься, чтобы сходить на кухню за хлебом, представление, пришедшее в больную голову Поттера, началось.

Вернувшись, Панси обнаружила занимательную картину. Идиот запихал себе в ноздри салфетки, трансфиругировал их во что-то, похожее на длинный шланг и завыл.

— Смотрите, я мальчик-слон!

Мистер Кларк от удивления поперхнулся и закашлялся, а Панси немного подалась вперед на своем стуле, чтобы достать мальчика-придурка под столом.

— Эй, ты пнула меня! — тут же завопил Поттер, даже не думая отцеплять от своего носа резиновую трубу.

— Успокойся немедленно, — прошипела Панси.

— Ты причинила боль моей любимой ноге! — не унимался он, размахивая трубой во все стороны — его тарелка, бокал, несколько приборов полетели на пол.

— Поттер, — предупреждающе прошипела она.

— Ты нанесла моей ноге удар в самое сердце! — кричал Поттер под кашель мистера Кларка, о котором резко все забыли.

Панси глубоко вздохнула и сосчитала про себя до пяти. Не помогло.

— У твоей ноги нет сердца, — сказала она устало.

— Нет? — удивился он.

— Нет, Поттер.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно.

— Точно?

— Точно!

— Точно-преточно?

— Поттер! — не выдержала Панси.

— Нет, ты, правда, в этом уверена? — продолжил притворяться пациентом психиатрической больницы тот.

— Да! — рявкнула Панси. — Я уверена, что у твоей ноги нет сердца, ясно тебе?

Поттер вновь завыл, умудряясь заглушить даже надрывный кашель мистера Кларка.

— Ты назвала мою ногу бессердечной! — горестно вопил он. — Как ты могла! У нее теперь будет депрессия целую неделю, и она не сможет нормально ходить!

— Мистер Поттер, — начал было Эдвард Кларк изумленным тоном, когда, наконец, недуг отпустил его. Но ему было суждено быть перебитым, потому что Поттер тут же подскочил к нему и заключив в крепкие объятия.

— Кларкмен, ты же не оставишь меня вместе с ней? — причитал он. — Она только что оскорбила мою ногу! Ты же поддержишь меня, правда, дружище?

— Но... — начал тот, но осекся, когда Поттер закинул ногу на стол и требовательно заявил:— Паркинсон, ты должна извиниться перед моей ногой. Здесь и сейчас. Не сходя с этого места.

Панси скептически приподняла бровь. Пора было заканчивать с этим представлением — Поттер и так перешел все границы. Надо что-то сделать. Но что? Как успокоить этого психа, при этом, не уподобляясь ему? Как спасти ситуацию?

Панси незаметно — под столом — направила волшебную палочку на Поттера и воспользовалась одним невербальным заклинанием:

— Конфундус!

Поттер после этого очень быстро обмяк, опустился на стул и стал часто-часто моргать. Отвалившийся «нос слона» был откинут за ненадобностью. Благодаря сбивающему с толку заклинанию, Поттер наверняка не мог понять, где он и что происходит.

— Извините, мистер Кларк, — обезоруживающе улыбнулась Панси старичку, мысленно желая Поттеру самых болезненных пыток в скорейшем времени. — Это была всего лишь неудачная попытка вас развеселить. У Гарри очень специфическое чувство юмора.

— Я заметил, — пробормотал он, все еще не придя в себя после такого.

А вот Поттер с тем, чтобы прийти в себя после Конфундуса, справился, напротив очень быстро и удачно.

— А еще у меня контузия после войны, — пожаловался он мистеру Кларку. — Это из-за нее у меня случаются приступы, вам еще повезло, что я не накинулся на вас!

— Неужели? — спросил тот, отодвигаясь от Поттера на безопасное расстояние.

— И в знак моего раскаяния, я хочу угостить вас великолепным десертом, который приготовил мой домовик!

После этих слов Поттер скрылся в кухне. Панси сложила руки на груди и с подозрением посмотрела на его удаляющуюся спину. Поттер попросил домовика приготовить десерт? Что бы это могло значить? Да что угодно, кроме того, что он сделал это, руководствуясь благами намерениями.

— Я не уверен, что этот десерт может как-то спасти ситуацию, — проговорил мистер Кларк, с вожделением глядя на три розетки, летящие благодаря палочке Поттера. Там определенно притаилась что-то очень вкусное, украшенное горой взбитых сливок.

— Я прохожу курс лечения в клинике, — доверительно сообщил Поттер, расставляя розетки перед каждым из присутствующих и вооружаясь ложкой. — Врачи сказали, что совсем скоро они вылечат меня, и у меня пропадет желание бегать по улицам голышом.

Надо было срочно что-то предпринимать.

— Что это? — с ужасом воскликнула Панси и показала на дверной проем. Мужчины, как по команде повернулись взглянуть на то, что она увидела.

«Надеюсь, Поттер, ты не решил его отравить», — подумала она и поменяла розетки местами.

Естественно, в дверном проеме ничего не было.

— Надо же, — удивленно сказала Панси. — Показалось, что в коридоре пробежала мышь. Ну что же ты, Гарри, не притронулся к своему волшебному десерту? Ешь. И вы угощайтесь, мистер Кларк.

Поттер открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но осекся. В его глазах мелькнуло понимание, и он отбросил свою ложку так, словно боялся, что она может укусить его за руку.

— Что-то мне не очень хочется, — промямлил он.

— Как? Почему? — пораженно восклицала Панси, скрывая торжество в своем голосе. — Это же твой любимый десерт!

— Я тут вдруг вспомнил, что я вообще не люблю сладкое, — неуверенно сказал Поттер.

Панси даже утрудила себя тем, что встала, и всучила Поттеру в руку ложку.

— Милый, я думаю, на сегодня хватит шуток, — обманчиво ласковым голосом заявила она, положив руки Поттеру на плечи — наверное, со стороны могло показаться, что она боится, что тот просто-напросто сбежит. — Ешь десерт.

— Действительно, это просто чудо какое-то, — воскликнул мистер Кларк, вновь приобретая благодушное настроение. — Пальчики оближешь!

— Ты же не обидишь нашего гостя таким пренебрежением к трапезе? — серьезно спросила Панси. — Или может быть, с десертом что-то не так?

— С ним все в порядке, — поспешил уверить Поттер.

— Тогда в чем дело? — наседала Панси.

Поттер ел мучительно медленно и, все это время Панси стояла за его спиной как надзиратель. А еще через несколько минут его лицо приобрело мученическое выражение, и он выдавил из себя:

— Извините, мне нужно.. по делам...

И убежал.

Панси едва сдержала себя, чтобы не засмеяться в голос. Все-таки, она была права. Чуть позже она провожала гостя в полном одиночестве — Поттер так и не смог к ним присоединиться.

— Боюсь, что Гарри не сможет вас проводить, — пропела она, подавая гостю пальто, мысленно ликуя, что Поттер не мешается под ногами. — Мистер Кларк, я понимаю, что мой жених показал себя не самым лучшим образом. Но, может быть, вы дадите ему второй шанс?

Тот поджал губы в ответ.

— Не думаю, мисс Паркинсон. То, что я увидел сегодня, это вопиющее безобразие!

— Понимаете, он действительно в некотором смысле болен, — сказала Панси, покрутив пальцем у виска. — Недавно он подвергся какому-то страшному проклятию, которое и дало такие осложнения. Но буквально через два дня он будет в полном порядке.

Мистер Кларк с сомнением посмотрел на нее.

— Даже не знаю, мисс, — протянул он.

— Прошу вас! — взмолилась Панси, сжимая его ладошку в своих. — Вы — моя последняя надежда!

— Ладно, — нехотя согласился он. — В воскресенье я иду на ужин к мистеру Малфою, думаю, будет неплохо, если вы присоединитесь. Я пришлю ему сову с предупреждением.

Стоило ему уйти, Панси победно улыбнулась и шагнула в камин. В конце концов, разве она должна сидеть весь оставшийся вечер дома? Она может провести его в компании своей лучшей подруги! Тем более что настроение было просто прекрасным.

* * *

Гарри тяжко вздохнул. Живот скрутил болезненный спазм.

И как только он мог так поторопиться! Наверное, он почувствовал вкус победы и поэтому потерял бдительность. Но он этого так не оставит! Паркинсон еще поплатится за то, что отправила его в сортир на весь оставшийся день. Он еще придумает, как ей отомстить!

Единственной надеждой было то, что весь обед не прошел зря и то, что старикашка из Министерства теперь будет шарахаться в безопасное место при одном только упоминании о Гарри Поттере. Однако если все предыдущие дни Гарри смотрел на ситуацию сквозь пальцы, то сейчас он серьезно задумался. Паркинсон. Как бы он её не ненавидел в этот момент, он должен был отдать ей должное — она оказалась не просто неприятной девицей. И почему-то ей было необходимо помочь ему стать милым министерским задротом.

Гарри Поттер был совершенно уверен в том, что Паркинсон помогала ему не из-за своей легенды о мечте стать актрисой. И не потому, что повелась на просьбы Министра Кингсли. Было что-то другое. Но вот что?

Прежде всего, Гарри решил вспомнить то, что он знает о слизеринцах. Конечно, периодические болезненные спазмы в его многострадальном животе сильно мешали и отвлекали, но, тем не менее, кое-какие мысли удалось втащить из головы.

Первое. Слизеринцы ему не нравились (пример — Малфой, Волан-де-Морт, Снейп и прочие).

Второе. Слизеринцы ничего не делали без своей выгоды (смотри выше).

Третье. Слизеринцы отличались невероятной хитро... кхм, были очень хитрыми (смотри выше).

Пожалуй, хватит о слизеринцах. Это, определенно, были их самые главные черты. Теперь нужно было вспомнить все, что он знал о девушках — а уж этих знаний в его багаже за последние годы накопилось очень много. Итак.

Первое. Девушки ему нравились (но Паркинсон, конечно же, была исключена из этого списка. В этом же списке после недолгих раздумий оказались все особы женского пола, старше тридцати, любительницы задавать глупые вопросы и Джинни Уизли).

Второе. Большинство девушек в его жизни были милыми и добрыми существами, любили цветы, романтические книжки и котиков. Однако Паркинсон под это определение точно не подходила.

Третье. Большинство девушек мечтали о вечной любви, свадьбе и выводке детей. Это также было не про Паркинсон, однозначно.

В голову совсем ничего не приходило — наверное, все дело было в дикой боли в животе. Как же ему узнать, почему Паркинсон так необходимо было добиться, чтобы он стал начальником отдела? Судя по её слизеринскому мировоззрению, это должно быть выгодно прежде всего для нее. Черт! Совершенно никаких идей! А то, что приходило на ум, было абсолютной нелепостью, недостойной Паркинсон.

Вот чертова девица! Из-за нее он даже не может написать Дафне! А ведь было бы совсем неплохо с ней встретиться, тем более что вчерашняя переписка показала, что она совсем не против. Он знал все эти девчачьи уловки и набивания себе цены, поэтому мог точно сказать — Дафна была очень даже «за».

Стоп! Как он сразу об этом не подумал? Все элементарно! Хочешь что-то узнать о девушке — спроси об этом у её лучшей подруги!

Гарри улыбнулся. Теперь можно подумать кое о чем, куда более приятном. Нет, он не собирался думать о Дафне. Он собирался думать о том, какую месть он устроит Паркинсон за её сегодняшнюю выходку.

* * *

У Панси был просто отличный вечер, плавно переходящий в ночь, проведенный с Дафной в клубе. Блейз Забини, которого они так удачно встретили, и его друг весь вечер делали девушкам комплименты, угощали коктейлями и приглашали на танцы. Да и школьные годы было очень весело вспомнить. И — вот счастье то! — никакого Поттера, никаких разговоров о Поттере и никаких мыслей о Поттере! Панси даже решила, что она совсем не расстроена, что избавилась от него таким «грязным» способом.

Время пролетело незаметно, и домой Панси заходила только под утро. Вернее, выходила из камина. И, стоило ей оказаться в гостиной, Панси услышала злобные крики хозяина дома:

— Гермиона, мы должны подать на них в суд!

Панси удивилась. Сколько же было времени, если Грейнджер здесь?

— Гарри, ты сказал, что это вопрос жизни и смерти, а здесь какая-то паршивая статейка, — раздался в ответ женский голос.

Панси кинула взгляд на часы. Ну ничего себе она погуляла! Было почти восемь! Во всем виноват Блейз, который не хотел отпускать её, вспоминая подробности их романа и намекая на то, что неплохо было бы и повторить.

— Но, Гермиона, ты только посмотри, что здесь написано! — продолжал надрывать свое геройское горло Поттер. — Они должны опубликовать опровержение!

— Гарри, за последние пять лет о тебе чего только не писали, — отвечала ему Грейнджер с энтузиазмом вяленой селедки. — Если судиться с каждой газетой и каждым журналом, можно рано или поздно сойти с ума!

— Но ты должна мне помочь! — взмолился Поттер, пока Панси кралась в коридор. — Вспомни, сколько раз я спасал тебе жизнь!

— И сколько же?

— Ну... Несколько раз точно.

— Разве? Напомни, при каких обстоятельствах это произошло.

— Ладно-ладно... Но разве ты допустишь, чтобы вся страна узнала о твоем лучшем друге такое?

Панси хотела было подняться наверх, в комнату, и погрузиться в спячку на несколько дней, но что-то её остановило. Интересно, что такого произошло, что Поттер устроил собрание в такую рань?Она встала в дверях столовой и лениво протянула:

— Поттер, ты так вопишь, что старушка в соседнем доме вновь обрела безвозвратно утерянный слух. Что случилось?

Грейнджер удивленно взирала на нее, обнимая свой огромный живот, который больше был похож на воздушный шар, спрятанный под платьем. Поттер же продолжил свой концерт, как ни в чем не бывало:

— Она еще спрашивает! На вот, полюбуйся!

И он ткнул пальцем в свежий номер «Ведьмополитена», на обложке которого красовались они — Поттер, старательно делающий вид, что его любимый врач — психиатр, и Панси, которая смотрела на него с пожеланием скорейшей и жесточайшей смерти во взгляде. Большими красными буквами на обложке обозначилось слишком смелое заявление даже для этого журнала.

«Гарри Поттер: я люблю эту девушку больше всей своей жизни!», — вот какой была надпись, которая довела Поттера до истерики.

— И? — спросила Паркинсон ровно с той долей невозмутимости, на которую, вероятно, была способна в тот момент. — Это говорит только о том, что журналисты не настолько идиоты, какими казались на первый взгляд, потому что не стали публиковать тот откровенный бред, который ты нес.

Гарри подумал, что, наверное, сейчас настанет тот самый момент в его жизни, когда он задохнется от возмущения. Начиная с четвертого курса и до сегодняшнего дня желтушники что только не писали о нем — одна только Скитер, чуть ли не преследующая знаменитого Гарри Поттера по пятам чего стоила. Но это, определенно, переходило все границы.

На секунду ему показалось, что теперь для всех окружающих такая же красная надпись будет значиться на его лбу. Гарри даже украдкой попытался проверить — ну чем черт не шутит?

Паркинсон многозначительно посмотрела на огромный живот Гермионы и протянула:

— Что, Грейнджер, рожать скоро? Кого ждете-то хоть, мальчика или девочку?

Гарри был абсолютно уверен, что в голосе Паркинсон не прозвучало ни капли интереса, однако Гермиона, ослепленная своей беременностью, с мозгом, забитым памперсами, колясками и пинетками, расплылась в улыбке.

— Чуть больше двух недель осталось, — счастливо сказала она, явно имея смутные представления о радостях материнства. — Девочка должна родиться!

— Значит, будет такая же умная, как и ты, Грейнджер, — хмыкнула Панси и потопала наверх, не утруждая себя тем, чтобы с кем-нибудь попрощаться.

Гарри рассерженно ткнул ей в спину пальцем.

— И ты хочешь, чтобы все думали, что я и она... — прошипел он. — Срочно, срочно опровержение!

— А по-моему, ты преувеличиваешь, Гарри, — с сомнением в голосе сказала Гермиона. — Она стала довольно спокойной. Я бы даже сказала, что она стала милой.

Гарри закатил глаза. На Гермиону можно не рассчитывать, по крайней мере — ближайшие две недели. Скормив ей весь свой запас жевательного мармелада и отправив домой, Гарри задумался. У кого еще могут быть связи с представителями магической адвокатуры? Конечно же, у тех, кому регулярно приходится пользоваться её услугами. Кажется, Бенджамин Гринграсс занимал не последний пост в Министерстве...

Гарри быстро чиркнул письмо его дочке, дождался её положительного ответа и стал собираться на встречу с ней. Однако возле двери он затормозил — кто-то настойчиво долбился в кухонное окно. Гарри впустил огромную черную сову, протянул, было, руку за письмом, привязанным к её лапе, как случилось непредвиденное.

Сова злобно цыкнула и накинулась на него, разрывая когтями футболку и целясь клювом прямо в невинные, зеленые, а главное, не заслуживающие такого обращение, глаза Гарри.

— Понятно, откуда перья растут, — пробормотал он, отбиваясь.

Сова уселась на полку с посудой и нахохлилась.

— Я честно отдам ей письмо! — самым убедительным тоном сказал Гарри.

Сова презрительно ухнула и отвернулась. «Не верю!», — говорила она всем своим пренебрежительным видом.

— Я серьезно, — уверил её Гарри и осторожно потянулся за свитком пергамента.

Сова среагировала мгновенно, больно клюнув его за палец, и вновь отвернулась.

«И чего я мучаюсь?», — раздраженно подумал Гарри, обездвиживая сову, забирая чужое письмо и выкидывая её за окно, на ходу снимая чары. Он поспешно захлопнул створки окна и злорадно показал сове средний палец, когда она вновь постаралась проникнуть в дом, чтобы нанести ему несколько увечий за столь пренебрежительное отношение. Но Гарри уже было все равно — он нетерпеливо разворачивал послание и жадно вчитывался в строки.

«Привет, малышка!

Знаешь, только сегодня я понял, как скучал по тебе все это время. А ты скучала? Я даже думаю, что этот вечер может быть началом чего-то нового. Если так — я был бы счастлив. Мне было хорошо с тобой этой ночью.

Нежно целую, Блейз»

«Нежно целую, Блейз!», — передразнил Гарри про себя. Так вот чем эта мерзавка занималась всю ночь, пока он мучился от боли! Нет, этого так оставлять нельзя, это просто непростительно! Гарри быстро отыскал чистый пергамент, сжал пальцами перо и написал ответ.

Придется опоздать на свидание с Гринграсс — ничего, подождет. Гарри вершил свое темное дело, пытаясь успокоить злость, раскаленной лавой клокочущую внутри него. Жаль, конечно, что он не сможет увидеть всего представления, но он увидит выражение лица Паркинсон, когда вернется! Это будет достойной наградой за труды.

Хорошо, что сегодня Паркинсон спала как лошадь, и он смог закончить все приготовления. Гарри вздохнул. Идти на свидание с Гринграсс совсем не хотелось. Настроение было на отметке «минус миллион».

* * *

Панси бежала по ромашковому лугу и смеялась. Она уже и не помнила, когда в последний раз она чувствовала себя так беззаботно. Солнце тепло обогревало её своими лучами, а потоки ветра ласкали нежную кожу.

— Сейчас догоню, — кричал кто-то позади нее, а Панси смеялась еще сильнее.

Она была совсем не против.

Он догнал её, повалил прямо на мягкие ромашки. Он крепко держал её за запястья, наклоняясь все ниже и ниже к её лицу. «Сейчас поцелует, сейчас поцелует!», — с предвкушением билось в её мыслях.

— Пусти, Поттер, — прошептала Панси прямо ему в губы.

Тот упрямо качнул головой.

«Вот сейчас, сейчас!»...

Что-то мерзко зазвенело прямо ей на ухо. Панси подскочила — вернее, её тело попыталось это сделать, но у него ничего не вышло — руки были разведены в стороны, и ими почему-то было невозможно пошевелить.

«Что за херня?» — ошалело подумала Панси, поворачивая голову на бок.

Рядом с ней, на подушке, справа от её головы во всю свою мощь надрывался будильник. Панси дернула рукой, еще раз убеждаясь в том, что какой-то умник привязал их к спинке кровати, и закричала на весь дом:

— Поттер, кретин, немедленно приди и развяжи меня!

Никто не откликнулся. Тогда Панси набрала в легкие побольше воздуха и заорала уже на будильник:

— Немедленно заткнись, железная скотина!

И он внезапно замолчал. То ли это было результатом скрытых магических способностей, то ли у него просто кончился завод, но тишина показалась ей просто божественной. Панси попыталась развязаться, но тут её ждала неудача — охреневший Поттер очень хорошо постарался. Да и наслаждаться тишиной оставалось совсем недолго — несколько мгновений спустя второй будильник, затаившийся слева от её головы, разразился праведным звоном.

Будильники звенели по очереди, давая её раскалывающейся голове передышку в несколько мгновений, пролетающих, как ей казалось, в одну секунду. Панси методично раскачивала привязанные руки, пытаясь высвободиться, и выкрикивала такие ругательства, от которых у подавляющего большинства зашевелились бы волосы на голове. Больше всего досталось, конечно, Поттеру. Хотя, кого она пытается обмануть: только ему в этом бесконечном потоке и досталось.

На третьем или четвертом заходе бездушных железных звенящих извергов Панси удалось освободиться. Она выбросила оба будильника, над которым кто-то явно очень хорошо поколдовал, в окно и отправилась в душ. Конечно, у нее было очень много нехороших мыслей, в отношении соседа, который совсем обнаглел, но душ все же победил. Она должна превосходно выглядеть, когда будет его убивать.

Панси включила воду и вылила себе в ладонь немного шампуня, начиная методично наносить его на волосы. Этот придурок что, оставил свой мозг на лавочке в парке, и его склевали птицы? Лучше бы все было именно так, иначе она точно убьет его. Она будет долго пытать его, а затем убьет. Сломает все его кретинские кости. Загонит под ногти иголки. И убьет.

Она придумывала все более страшные пытки для Поттера, продолжая мыться, а после, чистя зубы, заметила что-то неладное. Твою мать! Её руки были покрыты порослью черных волос. Панси стала испуганно осматривать свое тело — такие же жесткие черные волосы захватили её ноги, образовали дорожку от пупка вниз...

О, нет! Нет-нет-нет! Панси не смогла сдержать испуганный вскрик. Это все работа этого сволочного Поттера — теперь она его точно убьет, причем воспользуется особо жестокими способами! Она быстро схватила бальзам, который должен был быстро и безболезненно убрать эту мерзость с её тела, и намазалась им.

Почти сразу же Панси почувствовала, что что-то идет не так. Вместо того, чтобы исчезать, волосы становились только гуще. Панси взвыла от досады. Да как он посмел покуситься на святое? На её тело! Он ответит за каждый лишний волосок, который появился на ней!

Панси покосилась на единственный способ, который сейчас казался ей безопасным. Бритва. Кажется, придется прибегнуть к ней...

Странно, почему сам герой еще не прибежал насладиться своими твореньями? Кажется, его вообще нет дома — впрочем, тем лучше. Она устроит ему такое, что ад покажется курортом по сравнению с собственным домом, пусть не сомневается. Повоевав с мерзкими волосами, решившими захватить её нежную кожу, и Панси, не рискнувшая пользоваться еще чем-то из своей косметики, завернулась в полотенце и отправилась в комнату. Она уже догадалась, что этот негодяй что-то подмешал в гель для душа и бальзам. Этот Поттер еще ответит за все её мучения!

В ванной на втором этаже не было зеркала — кажется, сам Поттер говорил, что его разбили, а купить новое еще руки не дошли. Поэтому в комнате Панси ожидал сюрприз.

Она посмотрела на себя в зеркало и закричала. Вместо девушки с шикарными, цвета воронова крыла волосами, на нее смотрело чудовище с какой-то болотной тиной на голове. Именно так! Волосы Панси теперь были какого-то грязно зеленого оттенка и больше напоминали даже не волосы, а паклю. Зубы поражали не изысканной белизной, а веселыми фиолетовыми разводами.

Панси в сердцах ударила по столу. Он перешел все границы, этот Поттер! Он вообще, понимает, с кем он связался? Да она от его дома камня на камне не оставит! Она ославит его на всю страну так, что он не то, что никогда не будет работать в Министерстве, он на улицу больше никогда не выйдет. Она сделает с ним такое...

Панси не привыкла плакать и жалеть себя. В жизни происходили самые разные моменты — в том числе и те, когда приходилось просто невыносимо тяжело. Но одну истину она знала точно: нельзя останавливаться и опускать руки. Если ты остановишься — значит, ты сдался. Значит, ты проиграл.

Панси злорадно ухмыльнулась. Подумаешь, волосы и зубы! Это все можно исправить, даром она волшебница что ли? А вот Поттер может уже сейчас бронировать себе местечко на кладбище. Потому, что есть вещи гораздо более страшные, чем то, что сделал с ней он.

Панси распахнула шкаф, собираясь одеться, но тут произошло еще одно непредвиденное событие. Вероятно, сработал какой-то коварный механизм — сначала на нее вылилось что-то холодное и липкое, а потом сверху посыпались перья. Панси схватила полотенце и снова побежала в ванную.

Она открыла воду, но ничего не произошло. И тут она заметила маленькую записочку.

«Доброе утро, Паркинсон! Надеюсь, ты прочитаешь мое послание, прежде чем полезешь душ. Я решил всерьез заняться ремонтом (а все благодаря тебе! Ты кардинально изменила мое мировоззрение!). Сегодня утром я встал и подумал — а начну-ка я с водопровода. Именно поэтому, не купайся долго, воды в резервной штуке (рабочие назвали её умным словом, но я не запомнил; ты же помнишь, что у меня контузия) совсем чуть-чуть. И да, как тебе подъем? Надеюсь, тебе было хорошо. Целую, Поттер!».

Пани зарычала сквозь зубы и порвала записку на мелкие кусочки. И вздрогнула в следующую секунду.

— Панси, — кричал чей-то отчаянно знакомый голос. — Панси, где ты?

Панси медленно выглянула из-за двери. По прихожей ходил Блейз с букетом цветов.

«Только не ходи на второй этаж! — взмолилась она, возведя глаза к потолку. — Только не второй этаж, пожалуйста!».

— Панси, ты что, на втором этаже? — крикнул он, словно услышав её мысли. — Ты решила поиграть со мной, проказница? Я все равно тебя найду!

Панси оглядела себя. Покрытая чем-то мерзким и дурно пахнущим, тут и там налипли перья, с зеленой мочалкой на голове и фиолетовыми зубами. Блеск, просто блеск. Будет просто великолепно, если Блейз найдет её в таком виде.

— Какой позор... — с ужасом прошептала она, сквозь дверь слыша, как скрипят ступеньки лестницы.

* * *

Гарри очень сильно ошибался, когда решил, что Дафне Гринграсс придется ждать его. Как истинная девушка, Дафна опоздала еще сильнее.

Гарри окинул взглядом девушку взглядом. На ней было красивое темно-синее платье в пол на тонких бретелях. И туфли на каблуках.

— Дафна, разве я не писал тебе, чтобы ты надела что-нибудь удобное? — спросил он, подумав о коротких джинсовых шортах, которые обтягивали задницу Паркинсон во время ремонта. И её же рубашку, завязанную на груди.

Дафна посмотрела на него очень странно.

— Мне очень удобно в этом платье, твои беспокойства излишни, — пропела она, приподнимая уголки губ.

В крайнем случае, это мог быть спортивный костюм. Кажется, у Паркинсон был спортивный костюм. Или нет? Наверняка был.

Черт, почему он вообще думает об этой гадкой девице? Пусть развлекается вместе со своим Забини. Хорошо проводит с ним ночи.

— Я имел в виду несколько другой стиль, — сказал Гарри, ловя себя на том, что объясняет ей, как маленькому ребенку.

Дафна Гринграсс приподняла свои брови.

— Я одела то, что мне удобно, — повторила она.

Возникла неловкая пауза. Дафна смотрела на него с полуулыбкой. Гарри пожал плечами, приобнял её за талию и апарировал, перенося их обоих далеко за пределы города. Здесь их дожидался огромный, разноцветный воздушный шар.

— Ух ты! — сказала Дафна.

Её глаза загорелись огнем, но лицо осталось прежним — она все еще оставалась в маске холодной безмятежной принцессы. Гарри внезапно стало интересно, как бы отреагировала Паркинсон, будь она сейчас на месте Дафны? Наверное, она бы презрительно скривилась. «Фу, Поттер, куда ты притащил меня?», — пронеслось в голове.

Гарри закатил глаза. Хватит думать о ней!

Спустя несколько минут они уже летели над Лондоном. Дафна скинула свои туфли и стояла, опираясь на бортик, вглядываясь куда вдаль, в кромку горизонта. Ветер играл с отдельными прядками её волос, выпушенными на свободу. Она стояла с идеально ровной спиной и с той же улыбкой, которая не исчезала с её лица с самой первой минуты их сегодняшней встречи. Гарри как-то невесело усмехнулся. Леди блин.

Он не знал как себя вести, все время думал, что сделает что-то неправильно. И, что странно, хоть Дафна и Паркинсон были из одного сословия, с Паркинсон наедине этого отвратительного чувства все-таки не возникало. Она не давила на него своим положением в обществе, своим происхождением и сословием.

Тыкала — да, бывало. Но не давила вот так, безмолвно, что чувствовалось острее всего.

— Я читала ваше интервью, — сказала вдруг Дафна, оборачиваясь к нему.

— Полная хрень, да? — спросил Гарри.

— Я бы сказала, неплохая работа журналиста, — не меняясь в лице, произнесла она.

Гарри внезапно почувствовал злость.

— Брось! — воскликнул он. — Ты же знаешь, что нас с Паркинсон не связывает никаких чувств, кроме взаимной неприязни. Она придумала эту легенду.

— Что же тебя связывает со мной? — спросила Дафна, делая маленький шажок к нему навстречу.

Гарри пожал плечами.

— Ты мне нравишься, — ответил он.

— Вот как?

Черт, какие же они все-таки разные. Паркинсон, Паркинсон, Паркинсон. И почему ты такая другая? Почему ты такая неправильная? Как два человека с таким одинаковым происхождением, воспитанием и образом жизни могут быть такими разными?

— В десятку! — усмехнулся Гарри.

— Что? — не поняла девушка.

— Забудь, — буркнул он, резка притянул её к себе и поцеловал.

Дафна отвечала ему, но так же спокойно и размеренно, какой и была сама. И Гарри вдруг внезапно понял. Он внезапно осознал тот факт, который бросил его в дрожь.

Не то.

Она его не цепляла.

Ему был совершенно не интересен этот спокойный и размеренный поцелуй.

* * *

А в это время в кабинете Мистера Паркинсона грозил разразиться самый настоящий скандал.

— Как это понимать, Михаэль? — громогласно возмущался Грегори Гойл — старший, швырнув на его стол глянцевый журнал, на обложке которого его дочь красовалась с Поттером. — Какого хрена она обжимается с этой гребаной знаменитостью, если она уже пять лет помолвлена с Грегом?

— Я... Я не знаю, — просто ответил Мистер Паркинсон, шокировано глядя на громкое заявление Гарри Поттера.

Яду, яду, яду!

Михаэль Паркинсон пил уже третий кубок успокоительного зелья, читая статью в Ведьмополитене о своей дочери и Гарри Поттере. Надо же, как выкрутилась. Cесть Поттеру на шею и свесить ножки — это вполне в духе его любимой дочурки. Но кое-что из написанного не давало ему покоя.

..мы вместе уже несколько лет, с самой школы..

..отец обещал отправить меня в закрытый пансионат, если наши отношения не прекратятся..

..я ушла из дома ради нашей любви..

Михаэль покачал головой. С этим нужно было разобраться — и он с этим разберется.

— Мистер Паркинсон, к вам посетитель, — сообщила Лиззи, тряхнув копной своих светлых кудрей.

А следом за ней в кабинет вплыла его давняя знакомая со школы, распространяя вокруг себя шлейф приторно-сладкой туалетной воды. Уже немолодая женщина скинула пальто в руки Лиззи, продефилировала к столу, пристроила на нем свою туго обтянутую юбкой задницу и достала мундштук, закуривая тонкую сигарету.

— Здравствуй, Михаэль, — сказала она низким, грудным голосом, выдыхая тонкую струйку сладковатого дыма прямо ему в лицо.

Михаэль поморщился. Было три вещи, которые он совершенно точно не любил в женщинах — дешевый парфюм, дешевый табак и дешевое поведение с претензией на значимость. Эта представительница слабого пола удачно сочетала в себе все три качества.

Михаэль помахал рукой перед своим лицом и небрежно спихнул женщину со своего стола.

— Здравствуй, — недовольно сказал он, кивая на кресло. — Присаживайся.

— Ты что-то хотел от меня, Михаэль? — спросила она, игнорируя его просьбу и вновь пристраиваясь на столе.

Михаэль вздохнул. Кажется, все будет гораздо труднее, чем он думал.

— Ты прозорлива как никогда, — съехидничал он, невольно вспоминая свои школьные годы. — Слышала о моей дочери?

Она хищно оскалилась в ответ и кивнула.

— Самая обсуждаемая сплетня в высшем обществе, — ответила она.

— Мне нужно, чтобы кто-то выяснил, откуда эта сплетня появилась.

Женщина растянула свои алые губы в предвкушении.

— Пять тысяч, — пропела она.

— А не треснет? — недовольно спросил Михаэль.

Женщина пожала узким плечиком, мусоля мундштук губами.

— Стандартная такса.

Михаэль вздохнул, мысленно представляя эту сумму. Вот же доченька удружила — даже уйдя из дома, умудрялась разорять его! Конечно, мистер Паркинсон мог спросить все у нее, но это было не в его правилах. Он выяснит все сам, а потом решит, как правильно воспользоваться информацией.

— Хорошо, — наконец кивнул он, стараясь не смотреть, как зажигается алчный огонек в глазах его собеседницы. — Я надеюсь на тебя, Рита.

* * *

Панси замерла рядом с дверью, прислушиваясь к шагам Блейза.

«Черт! — пронеслось в голове. — Палочку в комнате забыла!».

— Панси, ну где же ты? — продолжал звать Блейз где-то очень близко. Кажется, он уже был на площадке второго этажа. — Может быть, ты в комнате? — закричал он с наигранной задумчивостью.

Панси втянула голову в плечи и, кажется, даже постаралась не дышать. Шаги удалялись от ванной, но, кажется, её везение было недолгим. Липкая гадость, которой Поттер облил её, оставила следы на полу — её, Панси, следы, ведущие в ванную комнату.

— Панси, я тебя нашел! — пропел Блейз, стоя, видимо прямо за дверью, в которую он постучал. — Открывай, малышка!

Выходило, что он тоже обнаружил следы, оставленные на паркете мерзкой слизью.

Взгляд Панси судорожно заскользил по ванной комнате в поиске того, что могло бы её спасти. Однако ничего спасительного в ванной комнате решительно не было.

— Хочешь поиграть со мной, да? — продолжал Блейз. — А может быть, ты хочешь, чтобы я сам открыл эту дверь?

— Нет! — вырвалось у Панси, которая смотрела на чертову дверь перед собой с самым настоящим страхом.

— Тогда открывай, — с нажимом сказал Блейз.

— Нет! — взвизгнула Панси. — Какого черта ты вообще здесь делаешь?

— Ты, вообще-то, сама меня позвала, — недоуменно отозвался он. — Написала письмо, чтобы я приходил на Гриммо, 12, и что там меня ждет сюрприз.

— Вот сука, — прошипела Панси, у которой в голове мгновенно сложились все части головоломки.

— Что? — не понял Блейз. — Кто?

— Поттер, кто же еще!

— Поттер? Причем здесь Поттер? — продолжал недоумевать парень.

Панси тяжело вздохнула. Все проблемы в жизни от этих мужчин! Сначала отец с его дурацким спором, потом Поттер с его дурацкой выходкой, теперь вот Блейз со своим дурацким возобновлением отношений. А ведь вместо того, чтобы прятаться в ванной, она бы могла расслабляться где-нибудь в СПА... Или даже отправиться путешествовать куда-нибудь. Но нет! Надо же было ей ввязаться в эту авантюру!

Мысли судорожно скакали в голове. Сейчас самое главное выпроводить Блейза — если он увидит её в таком виде, этo будет самая ужасная катастрофа в её жизни! Нужно срочно что-то делать.

— Иди к черту, Блейз! — с отчаянием в голосе прокричала Панси. — Просто уйди, ладно? Я тебе потом все объясню!

Но в Блейзе внезапно проснулось нежданное упрямство. А вкупе с неуместным любопытством оно рождало просто ядерную смесь.

— Нет, — упираясь, как баран, заявил он. — Теперь я точно не уйду, пока все не узнаю! Говори, причем здесь Поттер.

Или, может, ревность? Панси помотала головой. Ну что за мысли!

— Блейз, пожалуйста, уйди! — взмолилась Панси, но тот был совершенно непоколебим.

— Открывай, — настаивал он на своем. — Я же могу просто вынести дверь и все!

И тогда Панси решилась и рассказала. Все — от начала и до конца. И о глупом споре с отцом, и о том, как в Министерстве все указали ей на дверь, и про то, как оказалась в доме у Поттера. И обо всем остальном тоже. В конце концов, Блейз был человеком, который знал её большую часть её жизни. И, вполне возможно, что в его лице она обретет нового союзника в своей борьбе с ненавистным очкариком.

— ... потом этот скот что-то сделал с дверью шкафа и... — Панси замолчала, чтобы перевести дух, с ненавистью оглядывая свои руки, которые до сих пор оставались липкими, несмотря на то, что она уже несколько минут с остервенением стирала странную субстанцию полотенцем.

— Дела-а-а, — протянул Блейз с другой стороны двери. — Ладно, открывай, Панси. Попробуем решить твою проблему.

— Нет, — продолжала упрямиться Панси.— Черт, я видел тебя без макияжа, что может быть хуже? — попытался пошутить Блейз. — Я держал тебе волосы, когда тебе было плохо.

Панси сложила руки на груди и обиженно засопела.

— Да ладно тебе, — примирительно сказал он. — В крайнем случае, разрешаю тебе стереть мне память, если это будет слишком ужасно.

Панси крепко зажмурила глаза, сосчитала до пяти и рывком открыла дверь.

Блейз, вероятно, так сильно старался не засмеяться, что даже хрюкнул. Панси тут же набросилась на него с кулаками, втайне радуясь тому, что можно на ком-то выместить свою злость. Блейз схватил её в охапку.

— Успокойся, — прохрипел он, еле-еле справляясь с бьющейся в его руках девушкой. — Сейчас приведем тебя в нормальный вид, а потом придумаем, как отомстить твоему «женишку».

* * *

Гарри Поттер зябко поежился, посильнее запахиваясь в куртку. Он покосился на девушку рядом с ним и спросил:

— Замерзла?

Дафна удивленно моргнула глазами.

— Мы же волшебники, Гарри, — сказала она недоуменно. — Всегда есть чары, которые могут согреть.

Гарри только пожал плечами.

— Чары ничто по сравнению с настоящим теплом, — уверенно сказал он.

— Наверное, — неопределенно пробормотала Дафна.

Гарри заметил, что после поцелуя между ними росло неуловимое напряжение, которое, однако, невозможно было не заметить. Оно тяжело нависало над их головами, подобно грозовым тучам в яркий солнечный денек. Это напряжение сквозило в каждом слове, в каждом жесте и даже в каждой улыбке. И очень скоро Гарри начало казаться, что если он ничего не предпримет, то напряжение превратится в тяжелую, вполне ощутимую плиту и просто-напросто раздавит их с Дафной Гринграсс, пригвоздит к полу корзинки.

А еще Гарри не оставляла мысль о том, что сейчас происходит у него дома. Внезапно ему представилось, каким могло бы быть лицо Паркинсон, увидь она его вместе со своей лучшей подругой. Наверняка, она будет в ярости, особенно после её намеков о неудачной личной жизни Гарри. На минуту ему вдруг захотелось перетащить эту ярость из своей головы в реальность, и он совершенно не заметил, как у него вырвалось:

— Как ты смотришь на уютные кресла, камин и глинтвейн?

— Положительно, — пропела Дафна с милой улыбкой.

— Тогда аппарируем ко мне? — предложил он и встретил странный взгляд синих глаз.

— Я думала, ты пригласишь меня в ресторан, — медленно проговорила она.

«Какой, к черту, ресторан? — пронеслось в голове Гарри. — Паркинсон нас там не увидит!».

— Там слишком... — он на несколько мгновений задумался, пытаясь подобрать подходящее слово. — Многолюдно.

— Многолюдно? — удивилась Дафна.

— Да, — думая о том, что недурно было бы разнообразить свой словарный запас, кивнул Гарри.

— С каких пор ты не любишь людей? — продолжала недоумевать Дафна.

— С рождения, — брякнул Гарри в ответ.

Дафна Гринграсс посмотрела на него еще более странным взглядом и, кажется, попятилась.

— Но ты не бойся, тебя я убивать не собираюсь, — Гарри улыбнулся самой широкой улыбкой, которая должна была сказать девушке о том, что он всего лишь шутит.

Дафна же, или действительно не поняла, или сделал вид, но продолжала взирать на него так, как будто он был маньяком.

— А у меня дома много всего интересного, — продолжал Гарри, что, судя по виду девушки, еще больше усугубило положение.

— Чего, например? — старательно скрывая испуг в голосе, спросила Дафна. — Коллекция пыточных инструментов?

— Нет, всего лишь несколько ритуальных ножей и парочка топоров для казни, — пробормотал Гарри.

Теперь Гарри мог бы поклясться, что Дафна действительно попятилась от него.

— Ты серьезно? — пролепетала она.

— Да брось, — он закатил глаза. — Конечно же, я шучу! Разве я похож на сумасшедшего маньяка-убийцу? Мы же с тобой друзья, Дафна!

И, несмотря на то, что девушка в ответ кивнула, в её глазах явственно читалась совершенно противоположное.

— И ты, как мой друг, даже и не думаешь о том, чтобы затащить меня в постель, — подытожила она.

— И в мыслях не было! — заверил её Гарри.

— А как же Панси? — сделала последнюю попытку отказаться Дафна.

— Она вроде ушла на свидание со своим дружком, — пожал Гарри плечами в ответ, в тайне надеясь, что на самом деле она будет дома — пострадавшая от его утренних шуточек.

— Что ж. Ладно, — сдалась девушка.

Гарри обнял её за талию и притянул к себе, чтобы вместе аппарировать. И снова он невольно сравнил этих двух девушек, оказавшихся такими разными. И снова в его голове пронеслась нежданная мысль, о том, как бы Паркинсон вела себя на месте подруги. И снова она занимала его мысли, что заставляло Гарри Поттера злиться.

Дверь со скрипом открылась, демонстрируя совершенно темный коридор, в который Гарри опрометчиво ступил. И, как и стоило ожидать, ничем хорошим это не закончилось; стоило двери закрыться за Дафной, стоило коридору вновь погрузиться во тьму, стоило Гарри сделать еще один шаг — неведомая сила обхватила его за лодыжки и подняла вверх. Как мог судить Гарри после того, как пришел в себя, он висел в собственной прихожей вниз головой.

— Твою мать! — прошипел он.

Он так много думал о Паркинсон в этот день, что совершенно забыл о том, что её подлый характер не позволит спустить ему его выходки с рук и обязательно подтолкнет её на каверзную месть. Он забыл об этом, как и забыл о том, что теперь даже собственный дом был опасен для его жизни и здоровья.

Он позволил себе подумать, что Паркинсон будет сидеть и страдать из-за испорченных волос? Да он просто идиот!

— Экспеллиармус! — воскликнул кто-то знакомым голосом, после чего он почувствовал, как из заднего кармана его джинс выскользнула палочка. — Так-так-так, и кто же это у нас тут попался? — ласково пропела Паркинсон, необычайно довольная собой.

— Дафна, сними меня! — прошептал он, опрометчиво надеясь получить помощь с её стороны.

— Не могу, — пискнула она; сразу после этого послышалась какая-то возня и скрип дверцы шкафа — вероятно, Дафна почему-то подумала, что гнев подруги распространится и на нее и решила благоразумно спрятаться.

Зажегся свет и Гарри смог увидеть торжествующую Паркинсон с его палочкой в руке. К его огорчению, с ней было все в порядке. Выглядела девушка просто прекрасно — ни единого следа его маленькой утренней пакости.

— Поттер! — радостно воскликнула она, приближаясь ближе.

— Привет, Паркинсон! — как ни в чем не бывало, откликнулся Гарри, болтаясь вниз головой — из-за этого было немного сложно с ней разговаривать: мир перевернулся, и Паркинсон тоже. — Рад тебя видеть!

— Да ну? — хищно улыбаясь, спросила она.

— Правда! — уверил Гарри её. Настроение у Паркинсон было слишком хорошим, а это означало только одно — его ожидает что-то очень страшное. — Никогда в жизни не был так рад видеть кого-нибудь.

— Это просто невероятно, Поттер, — продолжала она гадко ухмыляться. — Ты ничего больше не хочешь мне сказать?

— Ты не поверишь, очень хочу! — сказал Гарри, рассматривая стройные ноги Паркинсон — перед ним открывался просто отличный вид! — Ты не могла бы меня снять отсюда? — с надеждой спросил Гарри, скользя взглядом по её фигуре и заискивающе заглядывая Паркинсон в глаза. — Кажется, кто-то случайно оставил здесь эту петлю, а я пострадал.

Она очень натурально округлила глаза, шокировано охнула и приложила ладошку ко рту.

— Вот негодяи! — пораженно проговорила она.

— А я о чем говорю, Цветочек, — постарался кивнуть Гарри, однако на весу это сделать было не так-то и легко. — Как только у этих людей совести хватило, не понимаю!

— Просто ужас! — продолжала кривляться Паркинсон.

— Я очень рад, что наши взгляды на жизнь наконец-то совпадают, — сказал Гарри и тяжко вздохнул. — Ну, так что, снимешь меня?

Склочная девица, разыгрывающая перед ним театр одного актера, а точнее одной актрисы, торопливо закивала, не меняясь в своем зловредном лице.

— Конечно же, я тебя сниму, Поттер, — многообещающе протянула она. — Но для этого ты должен пройти испытание.

— Что за испытание?

— Ну, знаешь, — Панси задумалась на секунду. — В мифах главный герой всегда должен пройти испытание, чтобы идти дальше совершать свои подвиги. Например, отгадать загадку. Отгадаешь — пойдешь дальше, не отгадаешь...

Гарри сглотнул ком в горле.

— Не думаю, что это хорошая идея, — пробормотал он.

— Так вот, Поттер, — продолжала Паркинсон. — Как ты думаешь, кто в этом доме настолько глуп, что догадался налить какой-то гадости в мой шампунь и гель, а на дверь шкафа поставить кастрюлю с какой-то липкой гадостью?

Гарри попробовал пожать плечами.

— Понятия не имею, — буркнул он.

Паркинсон захлопала в ладоши.

— Неправильный ответ, — радостно возвестила она, направляя на него палочку.

Гарри зажмурился, судорожно думая о том, что может спасти его в такой ситуации. И, как обычно, решение пришло в самый последний, самый экстремальный момент. Как он мог забыть о том, что у него был домовой эльф!

Маленький жук летел навстречу своим новым достижением и новым успехам, посверкивая на солнце своими зеленоватывами, с золотистыми прожилками, тоненькими крыльями. В его мыслях не прекращался звон этих прекрасных золотых монет. Он остановился и потер лапки от предвкушения.

Жук занял наблюдательную позицию на витой спинке металлической скамейки. Он собирался ждать. О, да, этот жук умел ждать. Он мечтательно прикрыл глаза, представляя себе, на что он потратит свой гонорар. Может быть, он поедет отдыхать на Бали и зажжёт там с молоденькими симпатичными мулатами. Он представил себе, как золотистый песок будет ласкать его ступни, как он будет нежиться на солнце, как мулаты будут угощать его тропическими коктейлями, как...

Как что-то сдавило его в тисках, и мир померк.

— Мама, мама, смотри! — прокричал кто-то над самым ухом.

"Какой противный голос", — подумал жук, приходя в сознание и открывая глаза. Голова кружилась, в маленьком теле была неприятная слабость, а лежал он... На стеклянном полу в окружении стеклянных стен. Да. Кто-то снова сделал это.

Кто-то снова поймал и посадил его в банку!

— Что у тебя там? — сказала огромная женщина с огромным носом в заляпанном жирными пятнами фартуке. — Элли, ну что за мерзость ты опять притащила!

"На себя посмотри", — недовольно подумал жук.

— Это не мерзость, — снова пропищал кто-то своим тоненьким голоском, от которого жуку резко захотелось оглохнуть. — Это мой новый друг, и его зовут Альберт!

"Мы не друзья. Забудь об этом!", — слабо прожужжал жук, но его, конечно же, никто не услышал.

— Альберт? — громко переспросил мужчина с пышными усами — его голос был подобен грому среди ясного неба. — Какое-то пе... имя для представителя нетрадиционной ориентации.

"Какие отвратительные магглы!", — тоскливо подумал жук.

— Ричард! — недовольно воскликнула тетка с огромным носом.

— Что "Ричард"? — завопил усатый в ответ. — Не хочу, чтобы в моем доме были пи... представители меньшинств.

"Комнатный тиран: кому на самом деле принадлежит власть на кухне", — тут же придумал жук отличный заголовок и приготовился слушать. Назревающий скандал — это что-то действительно интересное. Но банку вдруг схватили и потащили куда-то в темноту коридора.

— Пойдем, Альберт, здесь тебя не любят, — сказал противный голос. Жук хотел, было, фыркнуть, но у него не получилось это сделать. В банке раздалось злобное "вж-ж-ж!". — Ты, наверное, хочешь ку-у-ушать? А что надо сделать, чтобы пойти кушать? Правильно, помыть руки! — многообещающе пропищал голос.

"Что? — испуганно подумал жук. — Мыть руки? Вода? Никакой воды, слышишь, девчонка! Немедленно поставь меня на место, маленькая дрянь!".

* * *

Каждую пятницу семья Малфоев собиралась вместе за большим овальным столом в большой, наполненной солнечным светом, столовой и обедала, обсуждая все животрепещущие темы. Однако сегодня Драко Малфою — самому неприятному представителю семейки, — было совсем не до этого. Он лениво ковырял брокколи в своей тарелке и думал о письме, которое сегодня утром пришло ему из Министерства.

Поттер! Опять этот Поттер, вечно он лезет, гиппогриф его забодай! Да еще и подружку свою очередную притащит! Почему вообще он, Драко, должен принимать Поттера в своем доме? Где справедливость?

— Драко? — кто-то позвал его, отвлекая от злобных мыслей о школьном недруге.

На него внимательно смотрели три пары глаз.

— Ну что? — недовольно спросил он. — Я погружен в размышления о смысле жизни и вселенской несправедливости, — надменно сказал он зловещим голосом.

— Что, эльфы опять забыли о туалетной бумаге в твоем туалете? — с серьезной миной на лице спросил Люциус.

— Отец!

— Драко, неужели эти ребята из Министерства опять не позвали тебя на гольф? Может быть, тебе нужно быть более милым с ними, сынок? — грустно предположила Нарцисса и одобряюще коснулась его запястья.

— Мама!

— Ты сломал ноготь, Драко? — хихикнула женщина, которая имела смелость называть себя его женой.

— Астория! — возмущенно взревел Драко Малфой. Да как они смеют издеваться над ним! Сейчас они узнают и тогда... — Поттер придет к нам на ужин в воскресенье! — заявил Драко и торжествующе сверкнул глазами.

"Они же моя семья, — самодовольно подумал он. — Сейчас они начнут придумывать коварный план о том, как избавиться от этого гриффиндорского выскочки. Мама, конечно же, предложит яд. Отец выберет пытки. А Астория... просто достанет его своими разговорами. Они точно будут на моей стороне!".

— О, Гарри такой милый мальчик, я давно предлагала пригласить его к нам в гости, — проговорила Нарцисса с теплотой в голосе. — Может быть, ты хоть с ним подружишься, Драко?

— Отлично, — с предвкушением потер руки Люциус. — Соберем побольше репортеров, пусть во всех газетах появятся фотографии, где он пожимает руку великолепному Люциусу Малфою. Это очень хорошо скажется на стоимости акций нашей компании.

— А можно я попрошу у него автограф? — воскликнула Астория. — Что? — удивилась она, столкнувшись с уничтожающим взглядом Драко. — Между прочим, он на обложке последнего "Ведьмополитена". А от его истории любви я плакала, наверное, целых пять минут!

Она достала глянцевый журнал и сунула ему под нос. Драко зарычал. Вездесущий Поттер! И с кем? С Паркинсон! И почему жизнь так несправедлива к нему?

Просто предательство на предательстве.

* * *

— Кричер! — завопил Поттер во всю мощь своих лёгких.

Панси победно усмехнулась. Наивный. Ну уж нет, ничего не сможет помешать её мести!

— Не надейся, Поттер, — ласково пропела она. — Я отправила твоего эльфа на курсы кулинарии. Чтобы он больше никого случайно не отравил.

Он удивленно зыркнул на нее.

— Интересно как? — ехидно спросил он.

— Ты серьезно думаешь, что я, чистокровная ведьма, не смогла бы избавиться от твоего сумасшедшего домовика?

Сказав это и оставив Поттеру возможность разгадать эту загадку самостоятельно, она устрашающе двинулась вперед, направив на него свою волшебную палочку. Ветер, наколдованный для большего эффекта, завывал, половицы скрипели, раздавалось злобное карканье ворон.

— Паркинсон, стой, — попросил Поттер. Панси победно ухмыльнулась — эти слова самая настоящая услада для ушей. — Отпусти меня, ладно? Я же во всем раскаиваюсь. Я готов признать свою вину.

— Хорошая попытка, — кивнула она.

— Я знаю секрет! — завопил Поттер.

Панси сложила руки на груди.

— Какой? — спросила она без интереса.

— Расскажу, если ты меня отпустишь.

— Поттер, если ты думаешь, что я так просто отпущу тебя, значит, тебя кто-то ударил по голове поленом.

— Но могу я надеться хотя бы на то, что твоя пытка смягчится?

— Может быть, — неопределенно сказала Панси. — Это зависит от степени секретности твоего секрета. Рассказывай, Поттер.

Но тот продолжал настаивать на своем.

— Пообещай, — потребовал нахальный Поттер и тоже сложил руки на груди.

— Мы с тобой не на рынке, так что не торгуйся со мной, — посоветовала Панси, поигрывая палочкой в пальцах.

В конце концов, кто здесь хозяин — или, точнее, хозяйка — положения? Кто здесь имеет право ставить свои условия? Уж точно не Поттер! Не в этот раз.

— Нет, пообещай, Паркинсон, — уговаривал он.

— Ладно, — Панси пожала плечами. — Торжественно клянусь, что я не буду тебя убивать, а только покалечу, — едко заявила она. — Доволен?

— Вообще-то не очень, — буркнул Поттер себе под нос и о чем-то задумался. Панси пришлось его поторопить:

— Ну?

— Загляни в шкаф, найдешь там кое-что интересное, — сказал он, покосившись в сторону деревянной дверцы, за которой пряталась его уличная одежда.

— Надеешься избавиться от меня как от того несчастного старичка из Министерства? — предположила Панси, не думая о том, чтобы поддаться на его уговоры и двинуться с места.

— И в мыслях не было! — заверил Поттер самым честным голосом, что заставляло не верить ему еще больше. — Говорю тебе, открой его. Тебе понравится.

Панси задумалась. Что он мог сделать со шкафом? Опять искупать её с какой-то гадости? Панси перевела взгляд чуть выше. Вроде, ничего. Может быть, там прячется боггарт? Или огромные крысы? Или...

В любом случае, если там будет что-то отвратительное, то Поттер труп!

— Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы ухудшать свое положение, — пообещала Панси, открывая дверцу шкафа, при этом стараясь держаться от него на приличном расстоянии — на всякий случай.

Хм, очень странно. Ничего не произошло. Панси вгляделась вглубь шкафа — там, между курток...

— Привет, Панси, — из шкафа вышла Дафна Гринграсс.

Панси нахмурилась. Догадка не заставила себя долго ждать. Так вот где, а точнее с кем Поттер провел весь день! И подружка тоже хороша! Да как она могла? Панси вспомнила строчки из их недавней переписки.

— И что ты здесь делаешь? — недовольно спросила Панси, разглядывая Гринграсс и размышляя над тем, кого она прикончит первым.

— Я? Пришла к тебе в гости, — неуверенно сказала Дафна. — А потом смотрю — ты с Поттером ругаешься. Не буду-ка я вам мешать, решила я.

— И залезла в шкаф, — подытожила Панси.

Дафна кивнула.

— Люблю шкафы, — проговорила она. — Особенно чужие. В своих я уже во всех побывала. Ну, я пойду.

— А как же чай? — с наигранным сожалением спросила Панси.

— В следующий раз. Так много дел, знаешь ли. Завещание нужно написать. На всякий случай.

Панси раздраженно выдохнула. Сейчас она была просто вне себя от злости. Она была готова убить обоих! Это просто немыслимо! Как они посмели... за её спиной!

Панси одернула себя. Она что, ревнует? Нет. Ну, конечно же, нет! Просто подруги так не поступают. Никогда!

Она направила на Гринграсс палочку и прошипела:

— Исчезни!

Единственное, чего хотела разъяренная Панси Паркинсон в этот момент, так это того, чтобы Дафна действительно исчезла с её глаз. Покинула этот дом. Но магия восприняла её слишком буквально — Дафны затянуло в воронку. Через секунду в прихожей снова оказались лишь они с Поттером.

Панси холодно посмотрела на место, где стояла Дафна. Она потом в этом разберется. Сейчас — Поттер.

— Ух ты, — он как раз напомнил о себе восхищенным возгласом. — Я не знал о таком заклинании. Ты её насовсем отправила? Драки не будет? — он с сожалением вздохнул. — А я уже так надеялся. Паркинсон, серьёзно, давай помиримся. Зачем эти все скандалы между нами? — предложил он.

В голове у Панси появилась одна занятная мыслишка, и она кивнула.

— Хорошо, — Поттер удивленно хлопнул глазами, все еще не веря в то, что она так быстро согласилась поднять белый флаг. — Но ты сделаешь то, что я тебе скажу, если хочешь получить мое прощение и свою палочку. И еще платье.

— Что? — переспросил он. — Какое платье?

Панси пожала плечами. "Неприлично дорогое", — мстительно подумала она. А сама сказала:

— Я еще не выбирала.

— Ладно, — кивнул он.

Учитывая то, что он все еще болтался в собственной прихожей вверх ногами и без волшебной палочки — у него было не то положение, чтобы спорить.

— И туфли.

— Хорошо.

— И духи.

— Пусть так.

— И золотой браслет.

— Паркинсон, а ты не охренела? — наконец, не выдержал Поттер. — Тебе не кажется, что твое прощение уж очень дорого стоит? — Панси насмешливо изогнула бровь, засовывая его палочку за пояс своих шорт. — Ладно-ладно, я согласен, — поспешно добавил он, столкнувшись с её выразительным взглядом. — А что сделать-то?

Панси наклонилась и заглянула ему в глаза.

— Не переживай, Поттер, — прошептала она. — Тебе понравится, обещаю.

* * *

— Я это не надену.

— Наденешь.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Отлично! Блейз, сломай его палочку.

Гарри еще раз с отвращением посмотрел на маленькую, явно не мужскую маечку поросячьего цвета со стразами и рваные узкие светло-голубые джинсы. Нет. Он этого не сделает. Он не позволит так над собой издеваться.

Но их двое и он безоружен. А это проблема. И Паркинсон все равно не оставит его в покое. Может быть, лучше одна минута позора, чем...

Да как он вообще мог пойти на сделку с этой хитрой стервой? Действительно, кто-то ударил его поленом по голове, не иначе. Хотя, когда он согласился на её условия, чего он ожидал?

— Да вы охренели! — завопил он. — Это издевательство над моим мужским эго!

— Ну, ты же хочешь со мной помириться? — язвительно пропела Паркинсон, впихивая в его руки шмотки. — Мне нужен сильный повод забыть все обиды.

"Я этого не сделаю. Не сделаю!" — думал Гарри. Однако выход отчаянно не желал находиться, и Гарри пришлось напялить на себя узкие шмотки. Ладно, он сделает это и вернет свою палочку. А потом, он придумает, как отомстить вредной девице. Он точно не оставит это так. Гарри вздохнул. С одной Паркинсон он бы еще справился. Но вот Забини вместе с ней... Кажется, Гарри сам вырыл себе яму, когда написал ему письмо утром.

Майка оказалась отвратительно короткой — она открывала его пупок. А еще она была ужасающе обтягивающей, ровно, как и джинсы. И он позволит этим змеюкам вывести себя в таком виде на улицу? Нет, нет, нет и еще раз нет! Гарри напомнил себе, что он сам согласился, но это не облегчило его страданий.

Паркинсон еще некоторое время поколдовала над ним — Гарри даже боялся смотреть на себя в зеркало, и потащила в знакомый клуб. Гарри хотел сказать что-то протестующе, но Забини многозначительно продемонстрировал палочку в своем рукаве. Ничего. Он еще пожалеет, что связался с ним, когда его палочка к нему вернется.

И кстати, где этот чертов домовик?!

До клуба удалось дойти, избежав косых взглядов — на нем была ветровка. В клубе же все были слишком заняты своими развлечениями, чтобы обращать на него внимание. Гарри облегченно вздохнул. Ну что ж. Все не так уж страшно, как он думал. Он просто перетерпит это время и все.

Однако его мысли не оправдались. Стоило им приблизиться к барной стойке, Паркинсон с ядовитой ухмылкой кивнула на здоровенного татуированного байкера с кружкой пива.

— Видишь того мужика? — с предвкушением спросила она.

— Ага, — кивнул Гарри, начиная догадываться, к чему она клонит.

— Подкати к нему, — требовательным тоном сказала мерзавка.

Гарри не хотел верить своим собственным ушам.

— Чего?

— Схвати его за задницу, скажи что-нибудь многозначительное, — она пожала плечами. — Не мне тебя учить.

— Почему ты все время хочешь убить меня чужими руками? — поинтересовался он у девицы, которая подтолкнула его к байкеру.

Неужели он на это подписался? Ладно. Кто-то должен это закончить. Он приблизился к своей будущей смертоносной угрозе под взглядами Паркинсон и Забини.

— Привет, сладкий, — пробормотал он на ухо мужчине в кожаной повязке на голове.

Тот повернулся к Гарри и смерил его тяжелым взглядом.

— Что ты сказал? — рыкнул он.

Гарри тяжело вздохнул, игнорируя желание втянуть голову в плечи. Сейчас этот чувак ударит его и все закончится. Паркинсон утолит свою жажду крови, и они отправятся домой. А завтра он скажет Кингсли, что она представляет угрозу для его жизни. И он избавит его от девицы.

— Ну что непонятного? — Гарри продолжил разыгрывать из себя самоубийцу. — Что ты мне нравишься, глупенький.

Ноздри байкера затрепетали от гнева. Гарри провел рукой по его бицепсу.

— У тебя такие сильные руки, — пролепетал он. — Интересно, у тебя все такое же сильное?

— Ну-ка пошли со мной, — прохрипел тот с плохо скрываемой злостью, схватил Гарри за майку и потащил за собой. Гарри обернулся и встретился взглядом с довольной Паркинсон.

Байкер затащил его в туалет. Гарри приготовился к тому, что сейчас его будут бить, и с надеждой пробормотал:

— Может не надо?

— Сделаем это по быстрому, — прохрипел мужик и схватил Гарри за ремень брюк.

Глаза Гарри расширились от осознания того, что ситуация куда хуже, чем ему представлялось изначально.

— Что? — удивился он, пятясь к стене. — Вы меня не так поняли!

Байкер плотоядно ухмыльнулся, медленно приближаясь к нему.

— Нет, я все правильно понял. Ты меня хочешь!

— Нет, я вас не хочу, — постарался убедить его Гарри. — То есть вы конечно очень сильный и крутой, но я не из "этих".

У Паркинсон, похоже, просто нюх на неприятности!

— Решил поиграть в недотрогу? — мужчина прижал его к стене. — Давай поиграем!

Гарри выскользнул и побежал в сторону двери, вырываясь из этого страшного места.

— Бежим отсюда! — проорал он, приблизившись к довольным собой слизеринцам.

— Что, Поттер, он тебя избил? — обрадовалась Паркинсон.

— Хуже. Он пытался меня поцеловать!

* * *

Грегори Гойл тяжело вздохнул уже, наверное, десятый раз за последние полчаса, и сложил руки на своем брюшке, чтоб никого случайно не ударить. Tочнее, кое-кого. Он в упор посмотрел на своего сына, который с упоением уничтожал уже пятое пирожное.

— Грег. Сосредоточься, — попросил он. — Давай еще раз проговорим, что именно ты должен сделать.

Грегори — младший с несчастной миной посмотрел в потолок и не менее тяжко вздохнул.

— Ворваться на прием к Малфоям и потребоваться у Панси объяснений, — монотонно пробубнил он и запихнул очередное пирожное в рот.

— Так, правильно, — осторожно проговорил мистер Гойл. — А что еще?

Грегори с сожалением взглянул на остатки сладкой сдобы на тарелке. Она как-то слишком быстро заканчивалась, и этот факт был единственным фактом, который расстраивал его.

— Набить очкастому хлюпику морду и сказать ему, что это наше зелье, и мы его варим, — пробубнил он.

— Что?

— Что это наше поле, и мы его пашем!

— Что?!

— Ну, что это наша корова, и мы её доим!

— Да, над обличительной речью нужно поработать... — пробормотал мистер Гойл и умчался в свой кабинет.

Грегори тоскливо посмотрел ему вслед.

— Надеюсь, хоть там мне дадут нормально поесть, — ворчливо отозвался он и с тоской посмотрел на пустую тарелку в тщетной надежде, что на ней снова появится угощение.

* * *

— Дэвушка, дэвушка, ну прокатись на вэрблюде! — приставал к Дафне бородатый мужчина очень преступной наружности.

Дафна раздраженно закатила глаза. Гнев Панси переместил её в какое-то странное место — вокруг нее тянулись длинные ряды палаток с разноцветными платками, специями и странной одеждой. Дафна уже хотела, было, найти укромный уголок и аппарировать домой, как к ней пристал этот тип в широкой рубахе и красных штанах.

— Да отвяжись ты от меня! — прошипела она. — Я не хочу кататься на твоем дурацком верблюде!

Посреди бородатых мужчин в странных широких одеяниях и женщин, с головы до ног закутанных в цветастые безразмерные ткани, она смотрелась в своем вечернем платье, по меньшей мере, необычно.

— Слушай, не обижай Ахмед, да? — продолжал доставать её бородатый. — Он хороший вэрблюд! Он же не виноват, что он вэрблюд, да?

— Оставьте меня в покое, — взмолилась Дафна, оглядываясь вокруг в надежде на то, что из ниоткуда придет благородная помощь.

— Прокатись на вэрблюде, оставлю! — нагло заявил мужчина.

— Ладно! — обреченно заявила она.

Мужчина победно ухмыльнулся.

— Пятьдесят долларов, красавица, — затянул он новую песенку, махая своими руками. — Тебе скидка сдэлаю! Сорок девять долларов, красавица!

— Р-р-р!

— Не рычи, да? Такой красивый дэвушка и рычишь!

Дафна уже приготовилась сказать ему парочку ласковых слов, которые смогут дать ему понять, что она думает о нем в частности и о ситуации вообще, как ей на голову накинули какую-то дурно пахнущую холщовую тряпку. Кто-то схватил её в охапку.

"Сходила, блин, на свидание! — подумала она, вырываясь. Кажется, ей даже удалось пнуть неизвестного. — Правильно говорили в школе — этот Поттер притягивает неприятности!".

Энни Морган удовлетворенно осмотрела маленькую комнатку в приюте для бездомных. Кровать у стены, деревянная тумбочка, столик и два стула. Да, комнатка была очень маленькой, но зато светлой и чистой. Она поставила чашку перед маленьким странным человечком, сидящим на стуле — удалось убедить его сменить неизвестно как держащееся, словно вопреки законам природы, на его худых бедрах полотенце на чистую наволочку. Одежду он категорически не согласился одевать, впадая от каждого предложения в самую настоящую истерику.

— Вот ваш чай, — сказала Энни. — Пейте.

— Госпожа, вы так добры ко мне, — прокаркал человечек, на что Энни нахмурилась.

Кто он? Карлик? Почему у него такое странное лицо? Такие большие уши? Нет волос? Может быть, над ним кто-то проводил страшные опыты — Энни что-то читала об этом: например, в германских концлагерях проводились опыты на живых людях. Энни еще раз взглянула на человечка, который назвал себя Кричером.

Да уж, она бы не удивилась, если бы узнала, что над ним кто-то издевался. Не удивительно, что у него пошатнулась психика.

— Вы не могли бы не называть меня госпожой? — попросила она. — Я чувствую себя неловко.

Она отвернулась к окну, вспоминая вчерашний вечер. Энни как раз шла с работы домой, когда этот непонятный человечек налетел и принялся целовать полы её длинной юбки.

— Госпожа... — шептал он. — Госпожа, вы вернулись...

Энни с испугом попятилась от него.

— Извините, вы кто? — шокировано глядя на картину, развернувшуюся перед ней. — Почему вы так одеты?

— Госпожа, я готов служить вам верой и правдой до самой смерти! — продолжал шептать тот.

Сотня мыслей разом возникли в голове у Энни Морган. Кто это? Что с ним произошло? Почему он одет... в полотенце? Его мучили? Делали ему больно? Держали в рабстве?

— Не надо, — она покачала головой и, переступив некоторые сомнения в своей душе, добавила: — Я представитель социальной службы. Я отведу вас туда, где вам помогут.

Так он оказался в этом приюте для бездомных. Энни стояла у окна в маленькой комнатке, смотрела вдаль и думала о том, что нужно показать этого человека врачам. А потом сообщить его историю в СМИ. Но сначала, конечно, эту историю необходимо узнать у него.

* * *

Гермиона открыла глаза и посмотрела на ярко-красные цифры на дисплее электронных часов, лежащие нa тумбочке. Ну ничего себе! Уже почти одиннадцать, а они еще в постели. Нет, ей, конечно, это простительно. Но вот для Рона Уизли спать почти до полудня — это просто возмутительная наглость!

— Рон! — она пихнула его кулаком в бок. — Проснись.

— Мамочка, еще пять минут, — неразборчиво сказал он, причмокивая губами и продолжая храпеть.

— Рональд! — начала злиться Гермиона и отвесила своему муженьку хорошенький пинок под зад.

Этот нахал и не думал вставать! Он лишь отодвинулся подальше от враждебно настроенной ноги и проговорил:

— Гермиона, можно я не пойду на первый урок?

А потом снова захрапел. Гермиона мобилизовала все свои внутренние силы и решила прибегнуть к запрещенному приему. Она наклонилась к беззащитному розовому уху Рональда Уизли и гаркнула в него командным голосом:

— Рон! Я рожаю!

Тот мигом подскочил и нелепо заметался по комнате, бросаясь то к шкафу, то к столу, а через несколько секунд беспорядочных хаотичных действий, он замер с её тапочками в руках.

В Рональде Уизли проснулся аврор.

— А ты почему не собираешься? — подозрительно глядя на свою жену, спросил он.

Она пожала плечами и удобнее устроилась на подушках.

— Кажется, мне показалось, — нагло заявила она.

Рон стиснул зубы, чтобы у него не вырвалось какое-нибудь особенно злостное ругательство. Как же ему надоела эта спекуляция беременностью! Ну, ничего. Скоро его мучения закончатся — как же долго он будет смеяться над женушкой, которая будет бегать к их малышу из-за каждого крика. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть.

— Третий раз за неделю, Гермиона! — округляя глаза, заявил он.

— Так, Рональд, — она нахмурилась в ответ. — Ты что, решил, что я разбудила тебя просто так? Нам нужно серьезно поговорить. Вспомни, какой сегодня день.

"День, когда я мог спокойно спать до обеда", — обреченно подумал Рон.

— Суббота, — сказал он вслух. — И?

— Сосредоточься, Рон! — она постучала согнутым пальцем по собственному лбу, что не означало ничего хорошего. Это Рон уяснил еще со школы. — Сегодня день, когда приезжает сам-знаешь-кто. И у нас дома не должно быть ничего, напоминающего о том-кого-нельзя-называть!

— Черт, — он все-таки ругнулся, вспоминая о том, кто сегодня должен приехать к ним в гости проводить свой заслуженный отпуск. — Точно.

Гермиона еще немного похмурилась, глядя на часы, словно разрешая в своей голове какую-то дилемму.

— Ладно, сходи на кухню и принеси мне поесть, — властно заявила она, когда дилемма была решена, а маленькая складочка на лбу разгладилась. — И подумаем вместе, что нам с этим делать. Я хочу бутерброд с семгой и персиками.

Рон удрученно поплелся на кухню, ворча себе под нос, что доля его тяжела, и почему именно он, и когда же это все закончится. Он уже собирался открыть дверцу холодильника, чтобы приготовить для своей жены очередное продуктовое безумие, как краем глаза заметил кое-что, от чего нужно было срочно избавиться.

Журнал.

Журнал с Гарри и Паркинсон на обложке мирно лежал на кухонном столе. А на глянцевой типографской продукции величественно возлежал Живоглот. Он внимательно уставился на Рона своими огромными желтыми глазами. Кот смотрел с таким выражением на морде, словно знал, что Рону этот журнал был нужен.

— Кис-кис-кис, — позвал Рон, надеясь, что кот уступит по-хорошему.

Мохнатая скотина встала на лапы и зевнула, продемонстрировав огромные клыки во всей красе. А потом набычилась с взглядом, который мог означать только одно — "не подходи — убью".

— Больно надо, — пробормотал Рон, вспоминая о своей предыдущей драке с мерзким котом.

Живоглот угрожающе зашипел и выпустил свои когти, намекая на то, что к нему лучше не приближаться. Он еще несколько секунд важно помахал своим хвостом, а потом улегся на гладкую глянцевую обложку, прищурившись, наблюдая за действиями Рона.

— Рон! — послышался недовольный голос Гермионы со второго этажа. — Нельзя побыстрее, что ли?

— Да, дорогая! — буркнул он, злорадно решив, что кот все равно когда-нибудь покинет кухню и журнал останется без своего облезлого защитника.

Он торжественно поднялся наверх, держа перед собой поднос с тем, что просила Гермиона. Она посмотрела на него, потом на тарелку, а потом снова на него, а потом спросила угрожающим шепотом:

— Рон, это что?

— Ты же сама просила... — начал оправдываться он.

Сердце Рона ушло в пятки.

— Рон, ну какой нормальный человек будет есть соленую рыбу с фруктами? — недовольно спросила Гермиона с серьезной миной на лице. — Серьезно, у меня такое чувство, что я для тебя какой-то утилизатор! Ты пытаешься впихнуть в меня все, у чего в холодильнике заканчивается срок годности! Я всего лишь беременна, я не повредила себе голову!

Рон закатил глаза. Где-то он уже это слышал. Только вот где, интересно?

— Да, мой генерал, — кивнул он, пропуская большую часть гневной речи.

— Принеси мне копченую курицу, — потребовала жена, поправляя подушку под спиной и включая телевизор, который был перенесен в спальню еще на шестом месяце.

Рон приложил ладонь козырьком ко лбу.

— Есть!

— И соленых огурцов! — услышал он, когда спускался по лестнице.

— Ага.

— И шоколадную пасту захвати! — послышалось в тот момент, когда Рон заходил на кухню.

Он собрал все необходимые продукты на поднос и поторопился в спальню — пока непостоянная беременная жена снова не передумала. Возможно, это и стало основной причиной его невнимательности. Возможно, если бы Рональд так не спешил, он бы заметил, что ни кота, ни журнала на кухонном столе уже нет.

Но заметить эту маленькую и незначительную деталь этим субботним утром Рону было не суждено.

* * *

После этого ужасного пятничного обеда Драко закрылся в своем кабинете и развлекал себя тем, что кидал шариками из бумаги в мусорное ведро. Пол вокруг мусорного ведра — да и вообще, наверное, весь пол — был в смятых бумажных комках, но Драко было все равно. Он был возмущен! Да как они вообще могли издеваться над ним! Как посмели?

Очередной шарик из бумаги угодил прямо в цель, но радости этот момент Драко не принес. Он сидел здесь почти сутки — даже ночевать пришлось на диване, не выходя из кабинета. Драко поклялся себе, что не выйдет, пока эти трое не попросят у него прощения. Ладно, хоть кто-нибудь из них троих.

Поздно вечером, Драко решил, что он, так и быть, выйдет, когда кто-то из его семьи найдет его здесь. Но его даже не позвали к ужину! Вероломные! Да как они посмели! Уже утром Драко погряз в размышлениях о том, будет ли сильно плохим поступком месть своей собственной жене и родителям. За этими мыслями его и застала миссис Гринграсс — мама Астории.

— Драко, здравствуй, — сказала она, появляясь в камине, а еще через несколько секунд выходя из него.

А это значило, что рядом с другими рабочими каминами в поместье никого не было. И где же его подлые родственнички, интересно? Пошли развлекаться без него?

— Здравствуйте, миссис Гринграсс, — буркнул он.

Теща обвела взглядом картину под названием "нападение бумажных комков", взглянула на помятого Драко и опустилась на диван рядом с ним.

— Что-то случилось? — понимающе спросила она.

— Вам, правда, интересно? — равнодушно бросил Драко.

— Конечно, Драко, — заверила миссис Гринграсс. — Мы же одна семья!

После слова "семья" Драко как будто прорвало. Он рассказал все, что произошло на вчерашнем обеде — рассказал о своей обиде, о том, что они за весь вечер не догадались пойти его поискать.

— ... а она так сказала, — всхлипывая, добавил он. — А самое обидное, что я в тот день действительно ноготь сломал!

— Да-да, Драко, — миссис Гринграсс погладила его по голове, подумывая о том, что надо сваливать из этого хаоса, забрав свою дочку. Желательно, насовсем. — Но я, вообще-то, по делу пришла. У вас вчера Дафна не останавливалась?

Драко поднял на нее свои красные, заплаканные глаза.

— Нет, а что? — подозрительно спросил он.

Хотя, откуда он мог знать, если он уже почти сутки не вылезал из кабинета?

— Дома не ночевала, представляешь, — проговорила миссис Гринграсс недовольно. — На Патронус не отвечает. Даже не знаю, куда она пропала. Думала спросить у Панси — но не знаю где её искать.

От одного упоминания о Паркинсон у Драко сами по себе сжались кулаки.

— А вы у Поттера узнайте, — злостно посоветовал он.

— Думаешь, она у него? — удивилась женщина.

— Конечно, где ж ей еще быть, — уверенно кивнул Драко, думая об этой предательнице — Панси Паркинсон.

— Ну что ты, Драко, Дафна не такая девушка, — покачала головой миссис Гринграсс с мягкой улыбкой на лице. — Она не стала бы оставаться у парня после первого свидания.

Драко недовольно закатил глаза. "Какая еще Дафна!", — пронеслось в голове.

— При чем тут... — так, подождите-ка. — У Дафны было свидание с Поттером?

— Да, вчера, — донесся до него ответ возбужденным шепотом. — Но это секрет.

— Я никому не скажу, не переживайте! — заверил он.

— Хорошо. Ты милый мальчик, Драко. Если узнаешь, где Дафна, дай мне знать, ладно?

Драко Малфой кивнул, хотя думал он в этот момент совершенно о другом.

* * *

Министр Кингсли Шелкбот грохнул кулаком по столу так, отчего оба посетителя его кабинета вздрогнули.

— Что вы творите? — зловещим голосом проговорил он, опасно сверкая глазами. — Я думал, что обращаюсь за помощью к взрослым, рациональным и воспитанным людям. И что я получил вместо этого? Двух маленьких детей, которые еще не наигрались и не могут вести себя прилично. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Панси Паркинсон пожала плечами, затянутыми в темно синий пиджак с металлическими клепками.

— Я не буду с вами разговаривать без присутствия моего адвоката, — заявила наглая девчонка. — И я требую, чтобы вы, как представитель Министерства, мне его предоставили.

Кингсли устало вздохнул и перевел взгляд на второго виновника этого утреннего визита.

— С тобой все ясно, — махнул он рукой в сторону девушки. — Гарри?

Поттер в ответ скосил глаза к переносице и медленно проговорил:

— Моя твоя не понимать.

— Я умываю руки, — обреченно сказал Кингсли. — Пусть эту должность займет Малфой. Ты ведь этого добиваешься, правда, Гарри? А что, пусть он наконец-то докажет, что он лучше тебя. Ты хочешь этого?

Поттер, сверлящий глазами пол в кабинете, пожал плечами, вероятно, припоминая школьные годы.

— Вообще-то не очень, — наконец, нехотя выдал он.

— А ты? — Кингсли снова обернулся к Паркинсон, которая была увлечена своим маникюром. — Забыла, что Малфой кинул тебя со свадьбой? — он упал в собственное кресло и поднял глаза к небу — а точнее к потолку. — Для кого я тут распинаюсь? Может быть, мне тоже осточертело быть Министром! Может быть, я тоже хочу все бросить и пить ром где-нибудь на пляже с красивыми девочками! Но вместо этого я нянчусь тут с вами!

Из самого дальнего уголка своего стола он достал пачку сигарет и прикурил. По кабинету медленно расползался едкий дым.

— Пять лет не курил, с войны, — проворчал он себе под нос, стряхивая пепел прямо на дорогущий ковер, который достался ему в наследство еще от предыдущего владельца кабинета.

— Я приду завтра к Малфоям, — наконец, раздался женский голос. — Если Поттер включит мозги, пусть тоже приходит.

А потом Кингсли услышал скрип открывающейся двери.

* * *

— Как благородно! — фыркнул Гарри и скривился, когда в кабинете они остались вдвоем.

Он сложил руки на груди. Конечно, теперь Паркинсон снова вышла сухой из воды. Теперь именно Паркинсон — хорошая, правильная девочка, которая старается на благо страны. Нет, он что, правда не видит, что эта стерва снова затеяла очередную игру?

— Во что ты превратился, Поттер? — внезапно рявкнул Кингсли Шелкбот.

Гарри вздрогнул — этот крик вырвал его из размышлений.

— О чем ты? — удивленно спросил он, не привыкший, что кто-то позволял себе так разговаривать с ним.

— Во что превратилась твоя жизнь? — продолжал орать Шелкбот, нависнув над ним — он смотрел на Гарри сверху вниз, его глаза метали молнии и от этого зрелища, Гарри было, мягко говоря, не по себе. — Ты раскис! Ты занимаешься всякой херней! Твоя жизнь катится под откос, Гарри, неужели ты не замечаешь этого?

Гарри сглотнул комок, внезапно вставший в горле.

— Не говори ерунды, — отмахнулся он от Шелкбота. — Я просто решил немного отдохнуть.

— А тебе не кажется, что твой отдых немного затянулся? — ехидно протянул ему тот в ответ.

— Брось, — легкомысленно заявил Гарри. — Не будь таким правильным! Ты не моя мамочка, Кингсли.

Некоторое время Кингсли молчал — в кабинете было слышно лишь его тяжелое дыхание. А потом он сказал очень тихим и серьезным голосом:

— Я даже не хочу думать, что бы сказала твоя мать, если бы увидела, во что ты превратился.

Гарри несколько раз моргнул, услышав подобное заявление.

— Кингсли, ты перегибаешь, — медленно проговорил Гарри, глядя Министру в глаза. — Не забывайся. Мне кажется, ты сейчас немного не соображаешь, кто перед тобой.

— Это ты перегнул и уже давно! — закричал Кингсли на него в ответ. — Кто? Ответь мне, Гарри, кто передо мной? Чего ты добился? Молчишь? Правильно, молчи. Потому что ты и сам забыл о том, кем ты был раньше и не понимаешь того, кто ты сейчас. Псевдогерой, — последнее слово он выплюнул, будто что-то очень неприятное и смерил Гарри презрительным взглядом.

— Заткнись! — завопил Гарри.

В этот момент он очень хотел зажать свои уши ладонями, чтобы не слышать ничего из того, что говорил ему старый добрый Кингсли. Кингсли, который был с ним в Ордене Феникса, с которым они бок о бок прошли войну, с которым прикрывали друг друга на сражениях.

— Неужели правда колет глаза? Ответь сам себе, смог бы ты победить в той войне сейчас? Оторвал бы ты свой зад с дивана? Сомневаюсь, — Кингсли Шелкбот грустно усмехнулся. — Этот Гарри Поттер нашел бы себе дела поинтереснее.

— Пошел ты, Кингсли! — выплюнул Гарри и выбежал из его кабинета.

Он бежал и бежал, не останавливаясь, выбегая из здания Министерства наружу, расталкивая локтями незнакомых людей, он бежал по улице, подставляя лицо встречному ветру, который нисколько не охлаждал его горящих щек. Это же не правда! Слова Кингсли — не может быть, что все действительно так, как он говорит! Это... Это... Все не может быть так. Просто не может быть!

Гарри залетел в знакомый бар — кажется, ноги его сами принесли в это место. Он осознал это, когда оказался за барной стойкой и услышал чей-то знакомый веселый голос:

— Добрый день, мистер Пэ.

— Привет, Эндрю, — кивнул Гарри — у него все еще не получалось отдышаться от быстрого бега.

— Давно вас не было, — сказал мальчишка-бармен, натирая высокие стеклянные стаканы салфеткой. — Мы даже ставки делали на то, куда вы пропали. Гарри невесело усмехнулся.

— Кто победил? — спросил он без интереса.

— Мелинда была ближе всех, — пожал плечами Эндрю. — Вам как обычно?

Гарри покачал головой.

— Нет, мне просто кофе, если можно.

— Конечно можно, — Эндрю широко улыбнулся и подмигнул: — С коньячком?

— Нет, просто кофе.

— Что с вами? Плохое настроение?

— Нет. Просто за последнее время столько всего навалилось разного, — сказал Гарри неопределенно.

— Понимаю, — протянул Эндрю, ставя перед ним чашку с кофе. — С такой невестой как у вас, наверное, времени скучать нет?

Гарри поднял на него глаза, и уже, было, собирался сказать, что Паркинсон никакая ему не невеста, что все это фарс — просто взять и закончить все одним махом. Это желание переполняло его с самого первого дня, с каждой секундой становясь все сильнее, пока не достигло своего апогея.

Невеста? Да как после того, что она сделала с ней вообще можно находиться рядом?

Но в этот самый момент, когда Гарри уже открыл рот, чтобы сказать фразу, которая должна решить все, на него вдруг навалилась такая смертельная усталость, что он только пожал плечами. Мысли в его голове путались, а слова Кингсли все еще звенели в ушах. Гарри не знал, совершенно точно не знал, что ему делать дальше. Но произошедшее сегодня вдруг пролило свет на некоторые моменты — если Кингсли думает так, могут ли думать так и все остальные? Могла ли думать так Паркинсон, позволяя себе в его отношении просто отвратительные выходки?

— Да, — сказал Гарри. — Ты прав, Эндрю. С ней не соскучишься.

* * *

Панси замерла в дверях номера отеля, которую Блейз только что оплатил на несколько дней вперед — кажется, у него были свои причины, чтобы не желать замужества Панси с Гойлом-младшим.

— Стой, Блейз, — её ладонь уперлась в его грудь, останавливая парня. — Я устала. Давай потом встретимся. Может, через неделю, или, через две...

Блейз непонимающе хлопнул глазами.

— Но я думал... — начал говорить он.

— Блейз, — Панси почувствовала, что она начинает злиться. — Отправь своего маленького дружка в страну фантазий, а меня оставьте в покое.

— В смысле? — продолжал не понимать Блейз.

Панси вытолкнула его в коридор, подальше от себя.

— Потом, ладно? — недовольно попросила она. — Дай мне побыть одной.

В номере Панси устало рухнула на кровать, стараясь ни о чем не думать. Осознание того, что произошло вчера, позволяло понимать, что она победила в этой войне с Поттером, и это должно было радовать её. Если бы ни одно маленькое "но".

Почему-то Панси совсем не чувствовала себя победительницей.Панси закрыла глаза и провалилась в беспокойный сон.

* * *

— Лиззи! — гремел голос Михаэля на все поместье Паркинсонов.

Секретарша Лиззи, у которой в субботу был совершенно законный выходной, который она собиралась потратить на прогулку по магазинам и встречу с подружками, злобно зыркнула на парня, развалившегося здесь же, на диване в гостиной, так, словно именно он был причиной всех её бед. Он лежал, закинув руки за голову и, если судить по его выражению лица, был вполне доволен жизнью — в отличие от самой Лиззи.

Раньше она не видела этого молодого парня. Может быть, это внебрачный сын Михаэля? Она помотала головой, отгоняя глупую мысль. Если бы любимая дочь её начальника узнала о сводном братике, она бы давно от него избавилась — Лиззи была просто уверена в этом. Мулат, словно услышав мысли Лиззи, скользнул по ней безразличным взглядом.

— Да, мистер Паркинсон, — проговорила она, опомнившись.

— Свяжись с Малфоями — мне нужно приглашение на их завтрашний прием, — раздавал шеф указания.

Его лицо побагровело, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты — как могла судить Лиззи, шеф был очень зол. С чего бы это?

— И мне, — нагло встрял мулат, не обращая внимания на недовольный взгляд мистера Паркинсона.

— Распорядись, чтобы у Малкин поторопились — к завтрашнему дню мой костюм должен быть готов, и доставлен ко мне домой, — продолжил тот и вновь был перебит.

— О, мне тоже надо себе заказать что-нибудь новое, — проговорил мулат, потягиваясь на диване. Лиззи заметила, что руки мистера Паркинсона сжались так, словно он мысленно кого-то душил.

— И сделай мне кофе! — рявкнул он, после чего Лиззи упорхнула на кухню.

— И мне, — крикнул мулат ей вдогонку.

Достав кофейные зерна и загрузив их в мельницу, Лиззи прислушалась к голосам в гостиной. Как и все девушки, она была очень любопытна и ничего не могла поделать с этим пороком. А тем более, Лиззи очень хотелось компенсировать свой пропавший выходной и информация о том, кто такой мулат, и что так разозлило начальство, была бы в самый раз.

— Блейз, разве тебе не нужно домой? — спрашивал мистер Паркинсон устало.

— Ну что вы, мистер Паркинсон! — тоном хитрого лиса отвечал мулат. — Нам еще нужно столько всего продумать!

— Что? — раздраженно рявкнул мистер Паркинсон в ответ.

— Вот вы решили, как вы Поттера будете убивать? — продолжал ехидно растягивать слова Блейз. — Сразу, или с пытками?

Лиззи прижала ладонь ко рту. Что же такое произошло у дочери мистера Паркинсона и Поттера? Ведь когда он узнал об их связи из журнала, он не был зол — он был растерян. А сейчас он просто в гневе...

— Лиззи! — прокричали из гостиной.

Девушке пришлось вернуться к своим делам и оставить размышления на потом.

* * *

Все, что помнила Дафна о последних нескольких часах — кажется, её засунули в какую-то повозку и очень долго куда-то везли. Так долго, что Дафна сорвала свой голос от крика и сейчас только бросала недовольные взгляды по сторонам. Волшебную палочку она потеряла еще во время борьбы с неизвестными, и теперь ей оставалось надеяться только на то, что её не убьют.

Дафна придумывала негодяям самые страшные кары и проклятия, которые свалятся на их головы после того, как родители её найдут. Тогда-то она посмеется над ними.

Повозка остановилась. А через несколько томительных минут кто-то поднял её на руки и понес. Дафна уже даже не сопротивлялась, справедливо рассудив, что незачем тратить силы попусту, когда твои руки связаны за спиной, а на голове мешок.

Когда его сняли, Дафна увидела просто нереальной красоты большую залу. Свет мягко лился из витражных окон разноцветного стекла. Высокие потолки были расписаны яркими созвездиями, вдоль стен выросли витые колонны. Но самой удивительной деталью был трон, напротив которого она и стояла.

— Готовьтесь к тому, что у вас будут крупные неприятности, — сказала Дафна мужчине, который восседал на троне. — Кража человека преследуется по закону, а ты украл меня! Ты кто такой вообще?

Тот растянулся в такой широкой улыбке, которую не смогли скрыть даже пышные подкрученные по краям усы. Мужчина поправил полы своего шелкового халата и сложил полные руки на своем брюшке.

— Я султан Самул-Ибн-Хаим! — на плохом английском гордо заявил он. Дафну кто-то толкнул в спину, намекая на то, что она должна склониться в поклоне, или присесть в реверансе, но девушка, конечно же, этого не сделала.

— Что? — переспросила она. — Какой еще подхалим?

На секунду ей даже показалось, что мужчина растерялся.

— Я султан великого и могущественного государства Бруней, — сказал он.

И именно в этот момент Дафна поняла, в какую большую неприятность она попала. Она никогда не слышала о таком названии — где же она находилась? Что ей делать? Как вернуться домой? Сотня вопросов без ответа разом навалилось на девушку. Несмотря на духоту в здании, по её спине пробежал холодок.

— Извините, — проговорила Дафна. — Я англичанка и я была бы очень вам признательна, если бы вы отправили меня домой, в Англию.

Человек, назвавшийся султаном, несколько секунд внимательно её разглядывал, а потом расхохотался. Он смеялся, бил себя ладонями по ляжкам, затянутым в шелковые штаны — и смеялся он так заразительно, что даже Дафна позволила себе улыбнуться. Глупая ситуация. Наверное, он так и подумал и теперь смеется над тем, что она оказалась в такой глупой ситуации!

— В Англию? — отсмеявшись, наконец, спросил он. — Зачем в Англию! Ты будешь жить здесь, в моем дворце. Будешь моей наложницей.

Внутри Дафны все резко оборвалось.

* * *

— Привет, сестренка, — Рон обнял Джинни, которая, как и обещала, в свой отпуск прилетела в Англию.

— Привет, Рон, — она улыбнулась и кивнула его жене, — Гермиона.

Вроде бы, пока все шло неплохо.

— Ну, рассказывай, как у тебя дела, — спросил Рон.

— Рон, дай ей хоть с дороги отдышаться, — сказала Гермиона, одергивая его. — Джинни, ты можешь занять комнату для гостей, а потом поболтаем.

— Спасибо, — кивнула Джинни и отправилась наверх, чтобы оставить в комнате свои вещи.

— Надеюсь, в этот раз все будет спокойно, — проворчала Гермиона и многозначительно взглянула на него.

Рон лишь пожал плечами. Он тоже надеялся. Больше всех надеялся, между прочим.

— Ах ты ж мать твою за ногу! — внезапно раздалось со второго этажа.

— Ро-о-н? — Гермиона повернулась к нему, и стала угрожающе на него надвигаться, тесня к стене своим огромным животом.

— Гермиона, я хотел его убрать, — попытался оправдаться Рон, мигом сообразив, в чем причина крика. — Но твой кот... Он напал на меня...

— Рональд!

— Гермиона, пожалуйста, не волнуйся, — попросил он. — Ты же знаешь, что тебе может стать плохо!

— Я беременная, а не больная!

Но этому скандалу не суждено было разразиться. Перегнувшись через перила, Джинни показывала им злосчастный журнал, держа от себя на расстоянии, словно боясь замараться.

— Что. Это. Такое? — отчеканила она.

О, нет. Скандал будет совершенно иного характера.

— Черт возьми, неужели человек, прошедший войну и надравший задницу Волан-де-Морту не сможет справиться с чертовым галстуком? — зло прошипел Гарри, напряженно пыхтя и раздраженно закатывая рукава рубашки до локтя.

Отражение в зеркале лишь скептически хмыкнуло и пожало плечами, не желая ни единым жестом выказывать хоть малейшее сочувствие.

— Между прочим, я нравлюсь женщинам и без галстука, — устало пробормотал Гарри, комкая в ладони лоскут ткани темно-синего цвета в голубенькую полосочку, теперь сомнительно напоминающий предмет его гардероба. Гарри нахмурился и поборол желание спалить галстук к чертовой бабушке.

Только сегодня утром он обнаружил, что, оказывается, его своенравный домовик куда-то запропастился — как раз в тот день, когда он был так нужен. Как раз в тот день, когда он решил напомнить Кингсли, что он все тот же Гарри Поттер, который заслуживает уважения.

В тот самый несчастливый день, когда подлец Малфой решил организовать свой прием!

— Сомнительное достижение, дорогой, — мерзким голосочком протянуло зеркало, удачно копируя интонации его не самого приятного знакомого, встреча с которым должна была случиться в самое ближайшее время.

Гарри Поттер проигнорировал это заявление, метнув в отражение уничижительный взгляд и клятвенно пообещав себе, что открутит домовику его огромные уши.

— Кричер, где тебя дикси носят? — закричал он на весь дом уже, наверное, в десятый раз за сегодняшнее утро, но ответом ему послужила унылая тишина, прерываемая лишь шелестом занавесок.

— Почему бы не применить грубую мужскую силу? — заискивающе предложил Гарри Поттер с обратной стороны зеркала. И, столкнувшись с недоумевающим взглядом, бросил: — Просто воспользуйся нужным заклинанием.

— Каким же?

Отражение пожало плечами.

— Я всего лишь одинокая проекция твоего подсознания, не стоит ждать от меня слишком многого.

Гарри задумался. Не одно из приходящих на ум заклинаний не подходило — возможно, он мог бы выучить его на уроках Флитвика в школьные годы, но борьба со злом в те годы представлялась куда более важным занятием, чем борьба с галстуками.

Гарри Поттер мучительно перебирал в уме заклятия, хоть как-то связанные с одеждой, но все они казались ему слишком далекими от необходимого. «Интересно, может ли подойти заклинание завязывающее шнурки?» — печально подумал Гарри, взмахивая палочкой и произнося нужные слова.

Галстук, словно издеваясь над ним, слабо шевельнул своими кончиками, но так и остался безжизненно висеть на шее.

— Может в этом доме есть справочник с бытовыми заклинаниями? — ворчливо пробормотал Гарри. — Помощь Гермионы сейчас была бы очень кстати.

— Так мило, что ты вспоминаешь обо мне, Гарри, в самые сложные минуты своей жизни, — фыркнул кто-то у него за спиной.

Гарри обернулся: Гермиона вылезла из камина и уже деловито раскладывала на журнальном столе какие-то сомнительного вида пергаменты, несколько манускриптов, выглядящих так, будто в них точно нет заклинания для человека, отчаявшегося завязать собственный галстук. На столе даже оказался маленький хрустальный шар, который покатился по столешнице, медленно увеличиваясь в размерах.

Это явление в его гостиной было слишком странным, чтобы произойти в последние несколько месяцев, поэтому Гарри заподозрил что-то неладное.

— Что ты здесь делаешь? — подозрительно спросил он, не замечая того, что концы галстука снова шевельнулись, на этот раз более уверенно и энергично.

— Гарри... — начала, было, Гермиона, наверняка намереваясь сообщить ему что-то очень важное, но ей суждено было быть прерванной: в коридоре с тихим скрипом открылась дверь.

— А что, Поттер не знает о том, что дверь можно закрывать? — ехидно проговорил чей-то смутно знакомый мужской голос. — То есть, кто угодно может вломиться к нему в дом и вынести отсюда все, что захочет?

Гарри нахмурился. У него были определенные планы на этот день, в которые совершенно точно не был включен визит нежелательных гостей. Но, как это обычно с ним происходило, кто-то сверху, вероятно не очень довольный его поведением, решил изменить сегодняшнее расписание Гарри Поттера, чтобы тот не расслаблялся.

Гарри почувствовал у себя на груди сомнительное шевеление, но не обратил на него никакого внимания, увидев, кто посмел нанести ему визит без приглашения. «Ну конечно, — возмущенно подумал он. — Куда без этой сучки Паркинсон и её верного подпевалы». Тем более, она была одной из немногих, кто в последние дни мог зайти в его дом — черт возьми, она же жила здесь!

— А вы что здесь делаете? — возмутился он, угрожающе двинувшись на парочку, рискнувшую показаться ему на глаза.

— Гарри!.. — взволнованно воскликнула Гермиона за его спиной, но Гарри лишь отмахнулся, намереваясь выставить Паркинсон и Забини за дверь. Завязки продолжали затягиваться на его шее, но Гарри было не до этого. «Тем лучше, — подумал он. — Разом решится две проблемы».

— Жаль, что он не спросил, как мы здесь оказались, — едко отозвался Забини, поправляя запонки. — На этот счет у меня был приготовлен остроумный ответ.

Паркинсон, как ни странно, кинула на него усталый взгляд, расправила складки на подоле платья и негромко заявила:

— Это я всех собрала. У меня есть к тебе дело Поттер и даже не думай, что у тебя получится отвертеться.

Концы галстука превратились в самую настоящую удавку, которая сдавливала горло и мешала дышать. «Кажется, я перестарался с заклинанием для шнурков», — мимолетно подумал Гарри, пытаясь сдернуть галстук с шеи.

— Черт! — прошипел он. Гладкая ткань не желала поддаваться натиску пальцев, а кончики, кажется, даже злобно шелестели, намереваясь покончить со своим хозяином раз и навсегда. Паркинсон невозмутимо достала откуда-то из складок своей широкой юбки волшебную палочку, взмахнула ею, и Гарри, наконец, смог вздохнуть. Однако даже этот жест не мог уменьшить всей вины девицы, явившейся без приглашения.

— Что тебе нужно, Паркинсон? — грозно спросил он, кидая быстрый взгляд на часы — до торжественного обеда у Малфоев, на котором он должен продемонстрировать все свои лучшие стороны, оставалось всего ничего, а он еще не успел разделаться с парочкой неприятных проблем.

— Дафна пропала, — с печальным вздохом актрисы, исполняющей главную роль в драматической пьесе, отозвалась Паркинсон, потупив взгляд. — После вашего свидания она не появлялась дома, и её родители начинают переживать...

— Даже не думай об этом, — отрезал Гарри. — На сегодняшний день у меня совершенно другие планы и я тебе клянусь, что у тебя не получится втянуть меня в какую-то сомнительную авантюру, в которой, если ты не забыла, виновата ты одна!

Паркинсон издала обиженный возглас:

— Ты мне должен, Поттер! Я спасла тебя от галстука, — воскликнула она и сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что уходить никуда не собирается. — Тем более, я уже уговорила твою подругу Грейнджер помочь нам.

— Тем более, Гарри, я уже позаботилась о твоей проблеме с обедом у Малфоев, — отозвалась Гермиона, уже вовлеченная в какой-то серьезный процесс.

«Вот предательница!»

— И кстати, Поттер, — проговорила наглая девица Паркинсон, почувствовав неожиданную поддержку и протискиваясь в гостиную мимо него. — На будущее: если ты не можешь самостоятельно справиться с галстуком, не обязательно применять сомнительные заклинания. Можно просто попросить о помощи домовика.

— Мой домовик куда-то пропал, — ворчливо отозвался Гарри, наблюдая за тем, как ненавистные Паркинсон и Забини уже рассаживаются в креслах. — И я подозреваю, что это работа твоих рук.

— Ты что, потерял своего домовика? — приподняла брови Паркинсон.

Гарри подавил в себе желание зарычать и выволочь приставучую девчонку за шиворот из собственного дома. И отвесить парочку панков её дружку, спуская с крыльца.

— Я не терял его. Я планирую найти его за диваном, или что-то вроде того.

«Что лучше — остаться у себя дома в компании двух мерзких змей, или отправиться в то место, где этих змей будет в несколько раз больше?»

* * *

Драко Малфой довольно улыбнулся своему отражению и смахнул невидимую пылинку со своего плеча. Это произойдет сегодня. Сегодня — тот день, когда он, наконец, после стольких лет, поставит выскочку Поттера на место и на этот раз не абы где, а на политической арене! Мистера Кларка ждет скромный, но элегантный обед в компании его семьи, достопочтенной и, несомненно, благополучной, особенно, на фоне этого вечно нечесаного олуха Поттера.

Однако, спустившись вниз, он увидел совсем не то, что ожидал увидеть — какие-то незнакомцы заполонили просторную залу: несколько магов в министерских мантиях, девицы в вечерних платьях, маги с колдокамерами и огромными блокнотами. Их оказалось на порядок больше, чем ему показалось на первый взгляд, поэтому, пришлось потратить несколько минут, чтобы отыскать отца — он позировал и ослепительно улыбался колдокамере.

— Отец, что в нашем доме делают все эти люди? — недовольно прошипел Драко. Еще бы — их продолжали фотографировать, и теперь ему приходилось думать и о том, чтобы занять удачную позу!

— Это журналисты, Драко, — продолжая улыбаться, отозвался Люциус Малфой. — Благодаря им, вся Магическая Британия узнает о дружбе нашей семье с мистером Поттером. А после этого акции «Малфой&Малфой» взлетят до небес.

Драко вопросительно посмотрел на отца — все эти люди просто не могли быть журналистами.

— Еще я продал пару... десятков пригласительных. Мероприятия с Поттером до сих пор пользуются интересом, как это не странно. К тому же, этот прием должен как-то окупиться!

Драко возмущенно топнул ногой. Это был его день! Его! И все эти люди должны были прийти только ради того, чтобы поздравить его с назначением, а не для того, чтобы полюбоваться на дурня-Поттера. Ну, ничего... Он поговорит с матерью, уж она-то встанет на его сторону.

— Чего мы ждем? — ворчливо поинтересовался он, наблюдая за тем, как гости скучающе слоняются из угла в угол.

Брови Нарциссы удивленно взлетели вверх.

— Драко, милый, мы ждем Гарри Поттера, конечно же, — ответила она.

Поттер. Поттер-Поттер-Поттер. Опять этот вездесущий Поттер, чтоб его... Драко уже не мог сдерживать свои эмоции и продолжать держать лицо.

— Р-р-р!

— И не рычи: ты милый, а не брутальный, — поругала его Нарцисса, кивая кому-то из гостей и мимолетным жестом поправляя его прическу.

— Я брутальный, мама! — раздраженно заявил он, неудачно пытаясь увернуться от руки матери. — Брутальный! Неужели после стольких лет нельзя этого запомнить?

Нарцисса Малфой улыбнулась одними уголками губ.

— О, ну конечно, — покивала она и упорхнула куда-то к гостям.

Драко уже хотел разозлиться на нее, но тут ему на глаза попалась дражайшая женушка, которая занималась чем-то крайне странным — руководила двумя домовыми эльфами, которые пытались поместить огромное зеркало на стене. И зеркало выглядело подозрительно знакомым. Драко поспешил к девушке, которая последние несколько дней ходила по лезвию ножа и рисковала вернуть себе свою девичью фамилию.

— Астория, зачем здесь появилось это зеркало? — спросил он, складывая руки на груди и ожидая, как минимум, речи полной раскаяния.

— Ну, извини, Драко, что взяла его без спроса из твоей комнаты, — ответила Астория, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к собственному мужу, что Драко совсем не понравилось. — Просто твоя комната единственная в доме, где было больше одного зеркала.

Драко закрыл глаза и заставил себя мысленно досчитать до пяти.

— Зачем оно здесь? — повторил он.

— Чтобы сфотографироваться с Гарри Поттером, — беззаботно отозвалась Астория. — Это новый тренд, называется «селфи». Кстати, ты должен пойти и найти мне колдокамеру.

Драко почувствовал, что пальцы против воли скрючиваются так, словно сами собой смыкаются на чьей-то геройской шее. Он закрыл глаза, представляя, как глаза Поттера закатываются, а губы синеют. Но не успел он насладиться кульминацией своего видения, как чей-то голос окликнул его.

— Здравствуй, Драко.

«Ну надо же! Мистер Паркинсон собственной персоной!» — разозлился Драко, и, кажется, даже скрипнул зубами.

— Неужели и вы тоже? — не выдержал он. — Пришли, чтобы полюбоваться на совершенного Поттера?

— О чем ты, Драко? — недоуменно спросил Михаэль. — Я здесь, чтобы заставить мою дочь объясниться! После нашего глупого спора она сбежала из дома и с тех пор я е не видел!

«Спор? Что еще за спор?»

И, несмотря на то, что Драко не всегда справлялся с тем, чтобы держать свои эмоции под контролем, в отличие от отца; несмотря на то, что он не умел запугивать собеседников одним-единственным взглядом, как дед; несмотря на то, что фамильные черты древнего аристократического рода Малфоев проявились у Драко лишь в его внешности, оставалось еще кое-что, в чем он не разочаровал своих предков. Драко умел вытягивать у полезных людей полезную информацию.

— Мистер Паркинсон, а как вы смотрите на то, чтобы последовать со мной в кабинет и выкурить по сигаре?

* * *

— Поттер, ты уверен, что в твоем доме нет спиртного? — спросил Блейз, даже не думая тушеваться под пронзительным взглядом, которым Панси его одарила.

Она уже несколько раз пожалела о том, что решила взять Блейза с собой и была очень зла на себя, впрочем, вряд ли она смогла бы сейчас как-то исправить эту ситуацию. Панси мысленно чертыхнулась. Ничего бы этого не было, если бы она не вздумала уйти из отчего дома. Проблем было бы куда меньше, в том числе не было бы этого глупого исчезновения Дафны, с которой она не могла связаться вот уже несколько дней. И, по-видимому, не она одна, потому что леди Гринграсс все эти дни заваливала Панси своими письмами.

Последней каплей стало сегодняшнее утро в ресторане гостиницы. Панси издалека увидела шустрого официанта с кипой конвертов и почувствовала, что направляется он прямо к ней. Она сделала проворную попытку скрыться за графином с тыквенным соком, но, увы, тщетно — парень уже заметил её.

— Извините, мисс Паркинсон? — подобострастно гаркнул он и прищелкнул каблуками. — Вам почта.

Панси сделала вид, что она тщательно пережевывает пищу и слишком увлечена этим, но официант не желал уходить. Поэтому пришлось отреагировать.

— Это вы мне? — максимально растерянно переспросила Панси.

— Вы же мисс Панси Паркинсон?

— Нет, наверное, вы меня с кем-то перепутали, — она мило улыбнулась и развела руками: у нее совсем не было желания придумывать очередное объяснение о местонахождении Дафны и причину, почему она сама не выходит на связь. И увлеклась настолько, что не заметила приближение Блейза.

— Вот ты где, Панси, — брякнул он, бесцеремонно хватая со стола булочку. — Я ищу тебя по всему отелю.

Забини был вторым явлением в её жизни, с которым бы она без малейшего сожаления попрощалась. Ну почему было не подойти хотя бы на минуточку позже — уж тогда бы точно удалось избежать подозрительно взгляда от официанта.

— И зачем же, Блейз? — равнодушно отозвалась Панси.

— Мы идем к Малфою на вечеринку или нет? — хмыкнул тот. — Хочу посмотреть на очередной провал твоего ненаглядного Поттера.

От Блейза нужно было срочно избавиться: в её планы на сегодняшний день он совершенно не вписывался. Он был слишком навязчивым, его было слишком много, он появлялся, целиком и полностью заполняя чужое жизненное пространство. И, вместе с тем, от него не было совсем никакого толка!

Совсем другое дело — Поттер. Если кем и можно было воспользоваться в осуществлении собственных планов, то это Поттером и его друзьями. Дафну нужно найти и немедленно, иначе маленькая проблема может превратиться в большую неприятность, что совсем не радовало. Панси нахмурилась. На одно мгновение ей показалось, что она испытывает нечто похожее на угрызения совести, связанные с тем, что она собирается снова использовать Поттера, на этот раз — чтобы история с лучшей подружкой разрешилась. Панси помотала головой, отгоняя наваждение. Поттер сам виноват. Нечего было писать Дафне любовные письма, а потом еще и встречаться с ней!

«И почему тебя это так волнует?» — ехидно спросил внутренний голос.

«Потому что», — зло отрезала Панси

— Вообще-то... — она уже хотела отшить Забини, но в самый последний момент осеклась, осознав, что простым отказом она от него не отделается. Нужно было подключать хитрость. — Да, Блейз, — Панси одарила собеседника самой очаровательной своей улыбкой. — Мы обязательно посетим это мероприятие. Подожди меня несколько минут, мне нужно посетить дамскую комнату.

Панси медленно прошла в другой конец зала, чувствуя спиной взгляд Блейза. Но стоило ей скрыться за дверью, движения стали быстрыми и хаотичными. Панси знала, что аппарировать из отелей и ресторанов нельзя — все благодаря защитному барьеру, который должен был решить проблему с желающими скрыться, не заплатив. Панси запоздало подумала о том, что можно было бы уйти через кухню, но она была совершенно в другой стороне, поэтому...

«Что я делаю? — размышляла Панси, сдувая прядку со лба. Она скинула туфли, поставила одну ногу на трубу, а другую на белоснежную раковину. — Собираюсь сбежать из отеля через окно в сортире. Просто верх аристократизма».

С окном пришлось повозиться — балансируя на раковине, и рискуя быть обнаруженной, Панси избавлялась от чар, мешающих просто открыть его. Когда ей, наконец, удалось это сделать, Панси ждало следующее разочарование — добраться до него было не так-то просто — пришлось упереться нагой в стену и пытаться подтянуться на руках. Именно такой позе и застал её чей-то насмешливый голос.

— Может быть, тебе нужна помощь? — спросил он.

— Нет, спасибо, я почти... — пропыхтела она. Ступня, облаченная в чулок, заскользила по гладкой стене и очень скоро Панси оказалась в исходной точке своего путешествия. Она обернулась. — Ты что здесь делаешь, Блейз?

— Это мужской туалет, — пожал плечами тот.

«Черт!»

От Блейза Забини оказалось совершенно невозможно избавиться. Спустя несколько часов они сидели в гостиной у Поттера, наблюдали за сияющей Грейнджер, которая наслаждалась возможностью использовать какой-то древний ритуал поиска со свечами, картами и сомнительного вида зельями, и лениво переругивались.

— Так что, Поттер? — переспросил Блейз. — Есть что-нибудь выпить?

По словам Поттера, вместе с пропавшим домовиком в доме исчезло и все, что можно было съесть или выпить. Впрочем, он мог сказать это просто из собственной вредности и мстительности.

— Заткнись, Забини, — не выдержала Панси. Она привстала с кресла, заметив, что карта, разложенная перед Грейнджер, задымилась.

— Что? — недовольно отозвался тот. — Я чувствую себя на сходке общества анонимных алкоголиков.

— Я удивлена, что это говорит не Поттер, — сказала она прежде, чем успела прикусить язык за несдержанность. Все-таки стоило избежать сомнительных комментариев — Поттер мог воплотить свои слова в жизнь и просто уйти.

— Заткнись, Паркинсон, — нахмурился он.

— Это невозможно, — вдруг рявкнула Грейнджер, вставая из-за стола. — Я не могу работать в такой атмосфере. И, Гарри, ты совершенно точно уверен, что в твоем доме нет еды? — добавила она жалобным голосом. — Даже маленького пакетика мармеладных мишек?

— Грейнджер, а ты точно беременна? — лениво отозвался Блейз, и Панси почувствовала острое желание пнуть его. Почему-то Блейз раздражал её. — Может в твоем животе скрывается три килограмма мармелада?

— Ты отвратителен, — Грейнджер кинула на него снисходительный взгляд. — Неужели никому из вас не интересно, почему поисковое заклинание не работает?

— Нет, — хором ответили два мужских голоса.

— Мне интересно, — честно сказала Панси.

Грейнджер положила руку на живот и обвела взглядом всех, кто присутствовал в комнате.

— Дафны Гринграсс совершенно точно нет в Англии, — скорбно сказала она.

— Слушай, Грейнджер, а ты с ней не встречалась в последние несколько дней? Просто, может нам и не нужно искать её? Может быть, ты её съела?

— Если не заткнешься... — разозлился Поттер, сжимая свои кулаки.

— Серьезно, Блейз, — добавила Панси, невольно раздумывая о том, что давно не видела его таким. И тут же одернула себя: хватит уже думать о Поттере! — Даже я думаю, что ты ведешь себя мерзко.

— Вот видишь, — серьезно кивнул Поттер. — Тебе стоит задуматься над своим поведением, если самый мерзкий человек в этом городе говорит такое.

От неожиданности Панси открыла рот, но ничего не смогла сказать в ответ — внезапная обида вдруг захлестнула её. Непонятно было, что было более обидным — его слова, или то как он это сказал. Это было похоже на пощечину. Поттер верил в то, что он говорил. Но как он мог сказать про нее такое?

— Тихо! Вы слышали это? Что-то разбилось, — донеслось до Панси. — Откуда эта ваза?

Да, возможно она обидела его. Может быть, даже оскорбила. Но, в конце концов, это же не повод называть её мерзкой! В конце концов, он же первым начал эту войну!

Черт, почему она вообще об этом думает? Её не должен волновать чертов Поттер.

— Грейнджер, я, конечно, понимаю, что Уизли застряли где-то в каменном веке, но я думал что ты знаешь о такой прекрасной вещи, как магазины.

— Забини, я говорю тебе последний раз — еще раз услышу что-то подобное и вобью твои зубы в твою же глотку.

— Гарри, у тебя дома есть карта мира?

Панси поднялась с кресла и пошла на звук голосов, раздающихся в холле.

* * *

Дафна Гринграсс рассеянно перебирала бахрому на тяжелых плотных шторах, напряженно вглядываясь в щель между ними. Солнце уже стояло высоко и яростно освещало своими лучами низкие розовые кусты с маленькими бутонами, и мрамор широких дорожек, и высокую стену, возведенную из белого камня. Дафна вздохнула, запахивая ткань поплотнее, стараясь не пропустить в свою комнату духоту: после свежей Англии этот климат казался просто убивающим.

Взгляд наткнулся на драгоценности, разложенные на шелковом покрывале — султан отправил их сегодня утром с одним из своих слуг. Дафна небрежно скинула их, словно это дешевые пластмассовые безделушки, и устало повалилась на кровать. Вчера ей удалось избежать встречи с султаном и его толстыми пальцами, похожими на сардельки, но получится ли спастись сегодня?

После того, как её, сопротивляющуюся, определили в эти покои, султан не появлялся два дня. Поэтому, услышав навязчивый стук в дверь, Дафна была готова — к двери был заблаговременно придвинут комод. Дафна уселась на него и обманчиво-ласковым тоном пропела:

— Слушаю!

— Фатима, открой двери, я пришел к тебе получить ночь любви, — прошепелявил голос султана.

— Во-первых, меня зовут Дафна, — отозвалась она. — А во-вторых: какая еще ночь любви? А где же свидания? Где прогулки под луной? Пылкие поцелуи? Где, в конце концов, цветы и подарки?

Султан что-то пропыхтел, и гордо шлепая пятками по мраморному полу, удалился, восприняв слова буквально и завалив её с утра подарками. С такими нешуточными намерениями, он рано или поздно точно проникнет в её комнату. Поэтому, нужно думать о том, как организовать отсюда побег. Возможно, ей потребуется помощь, а значит, не лишним было бы обзавестись сообщниками...

Мысль была прервана. В дверь постучали.

* * *

— У кого-нибудь есть маггловские деньги? — выкрикнула Гермиона, вылетая на шоссе и пытаясь поймать такси.

Такое явление, как разогнавшаяся Гермиона Грейнджер охваченная духом здорового альтруизма, было уже не предотвратить, поэтому, Гарри схватил за локоть организатора всего действа, которое свалилось на его многострадальную голову.

— Что ты задумала, Паркинсон? — прошипел он прямо в ухо наглой девице, решившей, что круто менять жизнь Гарри Поттера — это интересный и безопасный процесс.

— Ничего, — зло выплюнула та, развернувшись на каблуках. — Я хочу найти свою подругу, которая, как оказалось, находится на другом конце света.

Гарри прищурился. В глазах Паркинсон сияли искры праведного гнева.

— Ты не обманешь меня.

— И не собиралась.

— Ты ведешь себя слишком прилично.

— Я веду себя нормально, идиот.

— Нормально и ты — это понятия из двух разных миров.

— Зато подозрительность и ты, как оказалось, из одного.

— Вот именно, — согласно кивнул Гарри, не без удовольствия наблюдая за Паркинсон, которую охватывало самое настоящее бешенство. — Я с тебя глаз не спущу, будь уверена в этом. И только попробуй даже подумать о том, чтобы осуществить какую-нибудь пакость, я...

— Эй, вы двое! — окликнула их Гермиона, которая переступала с ноги на ногу рядом с машиной. — Я могу и передумать помогать вам!

Пока они рассаживались в машине, Гарри все не мог взять в толк: ну зачем, зачем было соглашаться отправляться на поиски Дафны Гринграсс? Его не оставляло ощущение, что это очередной коварный план Паркинсон, и, если бы не присутствие Гермионы, он даже не стал бы слушать её. И когда эти двое спелись? Кажется, Паркинсон действительно умела втираться в доверие.

— И как магглы передвигаются с помощью этого приспособления? — проворчала Паркинсон вполголоса. — Здесь же ужасно тесно!

— А я был уверен, что ты хотела бы оказаться между двумя парнями, — поддел её Гарри.

Он и сам не понимал, почему ему так смертельно хотелось уколоть её. Это доставляло внезапное удовольствие его темной стороне. «К тому же, ты так и не отомстил ей за последнюю отвратительную выходку», — напомнил себе Гарри.

— Только в твоих мечтах, — парировала Паркинсон.

Гарри скорчил недовольную мину в ответ и чуть наклонился вперед, чтобы поговорить с Гермионой, которая заняла место рядом с водителем.

— Гермиона, ты уверена, что хочешь отправиться с нами? — с неким волнением в голосе спросил он.

— О, не беспокойся, Гарри, все в порядке, — отозвалась Гермиона.

— Кстати, ты сказала о том, что позаботилась о приеме у Малфоев, — задал он вопрос, который давно мучил его. — Как?

Гермиона хихикнула.

— Я отправила туда Рона и Джинни. Они успели достать меня за несколько часов, и я решила, что им не помешает сходить развеяться.

— Хм, Джинни согласилась выпить Оборотное и сыграть Паркинсон? — удивился Гарри.

— Вот черт! — Гермиона хлопнула себя по лбу. — А я-то все думаю, что я могла забыть. Я забыла сказать им, что они должны выпить Оборотное зелье и притвориться вами.

День Рональда Уизли медленно и почему-то слишком уверенно скатывался к полной грусти и тоске. И, к слову, он был совершенно не похож на тот день, о котором сам Рон фантазировал, представляя, что его жена уехала куда-то на другой конец мира на последнем месяце беременности. Как минимум, потому, что он не спал и все еще выполнял приказы Гермионы.

— Нет, ну а чего не так-то? — возмущался он прямо в сморщенное лицо лопоухого эльфа, на наволочке которого кривыми, но гордыми буквами значилось «Лори-фейсконтроль».

— У вас нет приглашения, — пищал эльф в ответ с той долей ехидства, с которой мог говорить только домовик Малфоев.

— Есть! — уверенно соврал Рон. — Я просто забыл его в другой мантии.

Судя по скептическому лицу маленького ушастого чудовища, оно не верило Рональду ни на йоту. Пришлось срочно активизировать все свои таланты.

— Подожди, вот же оно, — он достал из кармана изрядно помятую карточку от шоколадной лягушки с выражением честности и детской невинности в глазах.

— Мистер, не задерживайте очередь, вы не проходите, — распорядился эльф.

— Да я тут вообще всех знаю… — возмущенно начал Рон, но был отвлечен Джинни. Сестра, крепко держав рукав его мантии, буксировала Рона куда-то за пределы владений Малфоев.

— Ну вот, ты все испортила, — заявил он, подумывая о том, что раз главный виновник провала операции найден, можно со спокойной душой отправляться домой. — Я уже почти с ним договорился, но вот теперь…

Джинни сложила руки на груди и уверенно заявила:

— Я знаю, что делать в таких ситуациях. Нужно просто пробраться в замок с заднего входа, когда эльф отвлечется.

— Эй, ты, — тут же принялся Рональд за усиленное отвлечение домовика. — Можешь не пускать нас и дальше, мы тоже тебя не позовем, когда соберем свой прием с блэкджеком и … Ай!

Джинни отдавила ему ногу — настолько больно, что он даже не заметил, как эльф, воровато оглянувшись по сторонам, покрутил пальцем у виска в ответ.

— Молчи, дубина! Просто дождемся пока он будет занят гостями.

Долго ждать не пришлось. Шумное стадо репортеров, которое неизвестно что забыло дома у семейки белобрысых хорьков, захватило все внимание домового эльфа — как раз настолько, чтобы они могли тихонечко прокрасться за внутрь. Все это время Рон недоумевал: и зачем он ввязался в это сомнительное мероприятие?

Несмотря на то, что суеверность была Рональду не присуща, было две приметы, которым он привык доверять. И сегодняшним утром он столкнулся с ними двумя — сначала на него напал психованный котяра Гермионы, а потом возле полки с посудой он увидел огромного паука. Кот намеревался, как минимум, сломать ему ногу, а паук, как ему показалось, не только смотрел на него всеми восемью глазами с предвкушением расправы, но даже потирал свои тонкие лапы от нетерпения. День, который начался так отвратительно, определенно не сулил ему ничего хорошего.

Странным и непостижимым образом Джинни оказалась права: она проворно обнаружила дверь, шепнула заклинание и перед ними открылся узкий темный коридор. Было еще кое-что, а точнее кое-кто, не дававший Рону покоя — она, его сестра. Вся ситуация вгоняла его в сомнения: Джинни согласилась помочь Гарри, заявив, что совершенно на него не злится. Она убеждала, что после ситуации с Паркинсон, он совершенно ей не интересен, особенно, после того как удалось убедить ее в полной фикции отношений. Рон чувствовал в ее словах подвох, но долго размышлять о чем-то, особенно о девчоночьих проблемах, он не привык.

По темному коридору Рон с Джинни прокрались к кухне, где на сверкающем столе были подготовлены блюда с закусками, явно предназначенные для угощения гостей. Голова Рональда моментально очистилась от лишних дум, а рот наполнился слюной. Закралась непрошенная мысль о том, что кое-кто прогнал его из дома, не дав даже позавтракать! Рон с тоской посмотрел на стол — канапе, тарталетки и крохотные крокеты манили его, обещая растаять на языке и подарить истинное наслаждение.

«Ты должен думать о деле! — заявил строгий голос Гермионы в голове. — Гарри нужна твоя помощь!».

«Да я помню», — отмахнулся Рональд мысленно, не отрывая взгляда от одного особенно аппетитного скона, увенчанного блестящими крупными икринками.

«Ты должен пойти и выполнить миссию. А потом поешь. Это ты всегда успеешь сделать», — продолжал убеждать голос любимой жены.

Рональд вздохнул. Он гораздо сильнее этих инстинктов. Он просто пройдет мимо, даже не глядя на… В общем, справедливо рассудив, что без него не начнут, Рон принялся за дегустацию.

* * *

Когда Рональд опомнился и оторвался от закусок, он обнаружил, что был на кухне совершенно один — Джинни испарилась, что навело его на неприятные мысли о последствиях и собственном непритягательном будущем. Это означало только одно: если еще несколько минут назад он сомневался между вариантами «исполнить поручение» и «забить на все и отправиться домой», то сейчас все было предрешено. Рональд вздохнул. Своим исчезновением его сестра убила последнюю надежду на второй вариант, а значит, нужно было двигаться дальше.

Избежав встречи с представителями ненавистной семейки и их домовиков, Рональд пошел по широкому коридору, который тонул в полумраке, подсвечивая себе дорогу Люмосом. Древние родственники Малфоев неодобрительно косились на него, но Рон не обращал на это внимания. Его больше занимало другое: эта часть особняка была пустой и тихой, а значит, он находился совсем не там, где должен был быть.

Рональд двигался вперед, в правильном направлении — как он уверенно полагал и доверчиво надеялся, и очень скоро он в этом убедился — послышались голоса, приглушенные приоткрытой дверью. Он приблизился к источнику звука, замер и прислушался. И понял, что это один из немногих случаев, которые случались крайне редко и обычно происходили с кем-то другим: он оказался в нужном месте в самое подходящее время.

— Вот как, — гнусаво тянул Малфой. — Значит спор. Я что-то такое и предполагал. Я думаю, что знаю, как решить нашу проблему, мистер Паркинсон. В замке полным-полно журналистов, каждый из которых готов будет отдать целое состояние за этот эксклюзив. А мы предоставим им его совершенно бесплатно.

Второй голос Рональду был не знаком, впрочем, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что он принадлежал Михаэлю Паркинсону. Тот сообщил, что не желает общаться с представителями средств массовой информации — из-за некоторых из них у него обостряется изжога. Рон уловил звуки зажигающегося камина и понял, что Драко остался один.

Послышались шаги — кто-то приблизился к двери, а потом резко распахнул ее: Рональд едва успел прижаться к стене за ней, в надежде, что его не обнаружат. Но внезапно звуки шагов изменились: как можно было судить по ним, Малфой развернулся на пятках и последовал в обратном направлении. Рон вздохнул: эти драгоценные секунды были дарованы ему судьбой, чтобы спасти Гарри от разоблачения.

Рональд не любил быстро думать и принимать решения в критические моменты — он любил уделять внимание стратегии, рассматривать все факторы, заботиться о проработке ходов. Но сейчас был явно не тот случай — впрочем, вспоминая о плохих, ужасных и отвратительных приметах, с которыми ему пришлось столкнуться сегодня утром, Рон понял, что по-другому просто быть не могло.

«Что тут думать? — вопросил голос Гермионы в голове. — Просто ликвидируй его и все!».

— Ликвидировать, — шепотом повторил Рональд, мельком взглянув на волшебную палочку, зажатую в кулаке. Нет, конечно же она не имела в виду этого… У него были гораздо более серьезные поводы грохнуть Малфоя и скинуть его труп с Астрономической Башни, но, тем не менее, желания не были воплощены в жизнь. В его мыслях пронесся образ жены, закатывающей глаза: нужно было торопиться.

Очень явно услышав приближение неизбежного, Рональд решил, что Малфой может несколько минут и подождать своей участи в закрытой комнате: другой вариант, который показался бы Рону оптимальным, найден не был. Он отвесил двери сильный пинок — словно именно она была главной причиной всех сегодняшних бед — совершенно не задумываясь о ценности древесной породы, из которой она могла быть изготовлена. Так же, как и о ценности Малфоя, который был снесен дверью, судя по звуку падающего тела за ней.

* * *

Джинни улизнула от старшего брата при первой же выдавшейся возможности и отправилась блуждать по замку. Часть, в которой она находилась, откровенно пустовала. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: скорее всего Малфои были заняты своим фешенебельным приемом, куда были привлечены и все их эльфы.

Она медленно брела по коридору, иногда заглядывая в комнаты. И предвкушала, как расскажет журналистам всю правду об этом мерзавце, Гарри Поттере. А главное, об одной из самых важных тайн — она расскажет правду о причинах их расставания. Она шла, ведомая своей жаждой окончательно и бесповоротно испортить репутацию этого героя.

Джинни была совершенно не удивлена, что эти двое ей поверили — Гермионе весь обзор загораживал ее живот, а брат был всегда слишком доверчив. Она хихикнула. Пока все шло как нельзя лучше. Она заглянула в очередную комнату поместья, попавшегося ей на пути — сначала, ей показалось, что она пустовала, но при ближайшем рассмотрении Джинни нашла в нем большое напольное зеркало на двух витых ножках.

Она приблизилась к зеркалу, любуясь собой. Вот лицо для всех будущих обложек журналов — действительно красивое, достойное не восхищения, а поклонения! Она нашла правильный момент, чтобы шокировать публику. И она сделает все так, что Гарри будет очень сильно жалеть о своем давнем решении.

Единственное, что помимо зеркала можно было считать предметом интерьера комнаты, в которой она находилась — огромный портрет Нарциссы во всю стену. Нарцисса Малфой выглядела на портрете чопорно и высокомерно.

— Конечно, — сказала Джинни сама себе. — Наденут на себя огромные ожерелья, которые стоят целые состояния. Вот кто-то, — не без гордости заявила она, — выглядит просто превосходно и без всяких там украшений. Хотя такое мне бы конечно не помешало.

Не успела она договорить фразу до конца, как почувствовала тяжесть камней на собственной шее. Ожерелье, изготовленное из белоснежного металла и инкрустированное крупными изумрудами, сверкало в огнях свечей. Рот Джинни непроизвольно распахнулся.

— Зеркало, исполняющее желания? — недоверчиво спросила она у своего отражения, впрочем, оно не дало ей хоть какого-нибудь ответа. Джинни задумалась. Если сегодняшний день открывает перед ней столько прекрасных возможностей, почему бы ими не воспользоваться? Нужно было проверить свою догадку, причем незамедлительно.

— А можно мне платье, как у нее? — спросила Джинни у зеркала.

В этот раз ей также не пришлось ждать долго — через секунду платье, которое Джинни подобрала с особой тщательностью, исчезло. Впрочем, эта потеря была совершенно незначительной по сравнению с ее новым приобретением: на ней было восхитительное платье в пол, расшитое мельчайшими кристаллами. Наверное, оно стоило целое состояние!

Щеки у Джинни раскраснелись. Сколько возможностей перед ней открывалось! А что, если зеркало могло исполнить всего три желания — тогда с последней репликой стоит повременить, хорошо подумать о ней. Хотя…

— Хочу миллион галеонов, — не долго вдаваясь в размышления заявила Джинни требовательным тоном.

Ничего не произошло. Джинни разочаровано вздохнула.

— А я уж было на тебя понадеялась! — возмущенно заявила она. — Надеялась, что ты, жалкая стекляшка, исполнишь чего посерьезнее. Например, чтобы Гарри… Хотя нет, Гарри еще пригодится: я хочу видеть его лицо после моих интервью. Да вон хоть чтобы исчез кто-то из Малфоев — слишком много чего-то в последнее время развелось.

Взглянув на себя в последний раз и полностью удовлетворившись своим внешним видом, Джинни отправилась принимать активное участие в приеме.

* * *

— Ой, — сказал Рон, почесав затылок и распахнув дверь. — Как же нехорошо получилось, — проговорил он с притворной жалостью.

Малфой лежал на спине, раскинув руки, с застывшим выражением негодования на бледном обморочном лице. Рон на всякий случай пару раз пнул и его — проверить: не притворяется ли? Но тот лежал совершенно неподвижно, даже не собираясь приходить в себя.

Рональд подумал, что такую удачу точно нельзя упускать. Конечно, белобрысый хорек еще успеет несколько раз очнуться и триумфально выступить со слезами, соплями и жалобами старшим родственничкам. Но пока его не стоило оставлять здесь — мало ли, найдет кто-то и окажет ненужную помощь?

Рон принялся методично обыскивать кабинет, чтобы найти хоть что-то, что могло навести его на мысли, а точнее, единственное, что здесь можно было обшарить — письменный стол. В первом ящике обнаружились какие-то документы, которые он, как человек привыкший все полезное нести в семью, прихватил с собой и, бесцеремонно сложив бумаги в несколько слоев, засунул во внутренний карман мантии. Во втором была коллекция зелий, в которой он безошибочно нашел Оборотное. А в третьем — комплект женского нижнего белья нежно-фиалкового цвета.

Недолго думая, Рон, хихикая, приспособил женские трусики под изысканный кляп для Малфоя, бюстгальтером связал ему руки за спиной, а чулками — ноги. После он отлевитировал ненавистного хорька в кладовку неподалеку. А потом выдернул с белобрысой башки несколько волосков и, выпив Оборотное зелье, отправился на фуршет.

* * *

Еще несколько лет назад Джинни всерьез задумывалась о своей карьере в известном печатном издании: газете или журнале, но сегодня она навсегда решила распрощаться с этой мыслью. Эти журналисты были глупы, а фотографы — слепы, ведь они совсем не замечали ее, проявляя больше интереса к бесплатной еде. Джинни быстро схватила какого-то репортера с особенно кислым лицом за мантию и притянула к себе:

— Ты должен взять у меня интервью, — с уверенностью заявила она. — Я бывшая невеста Гарри Поттера.

— Гарри Поттер? — оживился парень. — Вы видели Гарри Поттера?

— Нет, — терпеливо начала объяснять она. — Я — его бывшая невеста и я хочу сделать сенсационное заявление.

— Да, говорите, — затараторил тот. — Вы хотите подтвердить информацию о том, что были просто прикрытием для Гарри Поттера и Панси Паркинсон? Кому из вас троих пришла в голову эта идея?

— Да нет же! — разозлилась Джинни. — Я собираюсь сказать, что…

— Вы делали это из-за благодарности к Гарри Поттеру, тайной любви к нему, или вами двигал меркантильный интерес? Сколько он вам платил? Имеет ли место быть возможное давление вашей семьи, а особенно, вашего старшего брата Рональда?

— Свободен, — пробормотала Джинни, отпуская его из своих когтей и высматривая следующую жертву.

* * *

Оказавшись в просторной зале, где уже собрались все основные действующие лица, Рональд не стал терять времени и сразу же наметил себе путь к фуршетному столу. Но, судьба вновь проявила к Рону свою неблагосклонность — путь ему перегородила супруга любимого врага.

— Где ты ходишь, давно пора фотографироваться! — заявила она и потащила его ко всей достопочтенной семейке.

Рональд фотографироваться не любил. Он справедливо рассудил, что это совершенно не мужское развлечение, и, решив, что должно быть Малфою присуще что-то от представителей сильной половины человечества, собрался показать это во всей красе.

На первом кадре Рональд скучающе зевал, демонстрируя всем желающим гланды Малфоя во всей красе. Фотограф, заметив это нахмурился, но ничего не сказал, не желая вступать в конфликт с представителями известной фамилии, поэтому предложил просто сделать еще одну попытку запечатлеть семью.

Второй кадр, так же, как и все последующие, заставили его пожалеть о своем решении. Незаметно от других участников постановки Рон развлекался как мог, забыв о своей основной миссии: на последующих фотографиях у Малфоев — всех по очереди внезапно появлялись рога. Рон строил рожи, усиленно скашивал глаза к переносице, чтобы придать Драко Малфою вид умалишенного, пускал слюни, делал усы из волос Астории.

Длилось это, к сожалению Рона, не так долго — фотограф быстро устал от издевательств и поспешил сбежать. Пока Рон продумывал свои дальнейшие действия, которые должны были привести его ко столу с закусками, к нему снова прилипла жена Малфоя — Астория. Она жарко зашептала ему на ухо фразы, от которых бледная аристократическая кожа начала краснеть. Не успев отойти от шока, он сумел разобрать только одни слова, сказанные совсем недалеко от него:

— Это же мое платье, — говорила Нарцисса Малфой пораженно. — И драгоценности!

«Ну хорошо хоть нашлась», — подумал Рон, не сводя взгляда с сестры.

Главной положительной чертой, которую сам Грегори Гойл выделял в своем характере была исполнительность и умение четко следовать обозначенному плану. Иногда он задумывался о том, что возможно, это две положительные черты, но уже вскоре счастливо забывал о таких мыслях. И на то были причины.

Во-первых, образ классического злодея привлекал его, а у злодеев не может быть слишком много положительного — а вот, к примеру, только одна хорошая черта характера подчеркивала всю его злостность. Во-вторых, само слово «главная» подразумевало что-то одно. А в-третьих, думать и рассуждать он не любил: зачем думать, если можно пойти и, например, вмазать кому-нибудь — это одновременно демонстрировало его злодейство и исполнительность.

Однако сегодня все пошло не по плану. Подлая девица Панси Паркинсон и не думала появляться на приеме, что заставляло Грегори тихо изнывать в углу и строить змее козни.

Он невзлюбил ее еще со школьных лет. Причин на то, также, было несколько. Паркинсон умела говорить такими длинными фразами, так, что когда он только начинал понимать конец, смысл начала просто ускользал. Как правило, ничего кроме обидных оскорблений из ее рта он не слышал, а потому, когда у него, наконец, получалось осмыслить и переварить сказанное, та была уже далеко, а над ним посмеивались все те, кто обошел его в искусстве владения палочкой и кого он немного побаивался, потому, что не мог просто подойти и врезать. А еще Паркинсон была девчонкой, а значит, ей тоже нельзя было врезать. Все это вводило Грегори в самую настоящую пучину тоски и безнадежности.

Гойл горестно вздохнул. Он не мог просто пойти и веселиться, потому, что все мысли его занимал план, так важный его отцу. После войны положение Гойлов пошатнулось и семейное хранилище в банке Гринготтс опустело чуть ли не на половину. Вот почему этот союз был так значим для Гойла— старшего: уже несколько дней он напутствовал своего сына: «Без богатой невесты не возвращайся». Гойл тихонечко повторял их про себя, чтобы ни в коем случае не забыть, внимательно вглядываясь в толпу репортеров и выискивая знакомое лицо.

Наверное, именно это, в конце концов, сыграло с ним злую шутку. Когда началась заварушка, он оказался прямо в гуще событий. Быстрым взглядом профессионального злодея он окинул рыжеволосую девицу — на ее шее болталась безделушка с десятком изумрудов, каждый из которых был размером с перепелиное яйцо. Гойл знал толк в камнях — такие бусы стоили несколько тысяч галлеонов! Возможно, именно это его шанс не только выполнить волю отца, но и отделаться от ненавистной Паркинсон навсегда?

Не особо прислушиваясь к тому, в чем ее там обвиняют, он, как настоящий злодей, триумфально появился перед рыжей, снеся при этом с десяток репортеров и, не дав ей и пискнуть слова против, схватил за руку и активировал портал. Их выкинуло в огромную залу семейного особняка.

Рыжая что-то верещала и трепыхалась, а еще лупила его маленькой сумочкой, но это было уже не важно — план-то был выполнен! И только сейчас Гойл позволил себе расслабиться и вглядеться в лицо, показавшееся смутно знакомым. Кажется, его злодейский, тщательно отрепетированный смех был сейчас излишним.

* * *

Гермиона Грейнджер оторвалась на мгновение от толстенного талмуда, в чтение которого она была погружена, на секунду задумалась, а затем нашла глазами Блейза, уже собиравшегося улизнуть из гостиничного номера, и требовательным голосом сказала:

— Пить! Принеси мне воды со льдом и лимоном.

Блейз на это заявление рассерженно закатил глаза.

— Послушай меня, Грейнджер, — проворчал он. — Я не буду тебе напоминать о том, что ты волшебница и все вышеуказанные действия можешь выполнить самостоятельно. Я не скажу о том, что твое помыкание мною наверняка нарушает какие-нибудь права человека, я уверен, что тебе самой об этом известно. Я даже не стану намекать на то, что ты мне просто не нравишься, и я не горю желанием проводить все это время с тобой. Просто ответь мне, Грейнджер, почему именно я?

Спасательная операция имени Дафны Гринграсс перестала ему нравиться с самого начала. Возможно потому, что Блейз и не собирался никого спасать — Гринграсс его интересовала не более, чем огромная, расшитая золотистыми нитями подушка с бахромой по краям, на которой Грейнджер устроила свои ноги. Ему хотелось провести это время с Панси и сблизиться с ней.

Он недоумевал, в каком моменте он сделал что-то не так. Вроде бы, он делал все правильно — сначала развлек девушку и позволил ей окунуться в сладкие моменты ностальгии их прошлых отношений. Потом выслушал и поддержал в трудную жизненную минуту. Затем героически помог отомстить придурку-Поттеру. Он даже обеспечил Паркинсон новое жилище, проявив неслыханную щедрость! По его расчетам, она уже давно должна была упасть в его объятия, как спелое яблоко падает с ветки в особенно жаркий августовский вечер.

Однако, или его расчеты были неверны, или сама Паркинсон была какой-то неправильной, но никакого расположения к нему она не проявляла, а даже наоборот — чем сильнее он старался, тем сильнее Панси отдалялась. Кажется, ей гораздо интереснее было цапаться с Поттером и выслушивать его ответные оскорбления, и это заставляло Блейза недоумевать. Когда вся их компания добралась до Брунея, эти двое, не переставая ссориться и корчить друг другу недовольные лица, с завидным единодушием отправились на поиски Гринграсс, а его оставили в качестве прислуги для одной беременной.

— Беременным нежелательно ходить, а уж пользоваться магией тем более, — по слогам, как будто для идиота, ответила ему Грейнджер.

Подозрительно посмотрев на нее, он заметил, что взгляд той был полон коварства и хитрости. Блейз сложил руки на груди.

— Когда мы шли к отелю, я видел, как одна беременная сама тащила чемодан, — ехидно проговорил он. — А еще одна беременная носилась с огромным подносом в кафе, обслуживая посетителей. Что же, Грейнджер, только ты владеешь этой тайной информацией?

— Я уже давно Уизли, — спокойно отозвалась та, игнорируя его слова. — Ты принесешь мне пить или нет?

Блейз скрипнул зубами от досады.

— Слушаюсь, Темный Лорд, — сказал он, отвесив ей поклон.

Карие глаза округлились и Блейз втянул голову в плечи. Он уже знал, что это означало…

— Запретные слова!

— Но…

— Ты сказал запретные слова!

— Я…

— Ты знаешь, что делать!

Блейз Забини вздохнул и пообещал себе, что если у него когда-нибудь будет беременная девушка или жена, она все девять счастливых месяцев проведет в Мунго.

— О, великий пузожитель, прости меня, несчастного, и не запоминай эти ужасные, отвратительные словоа, — проговорил он сквозь зубы. — Все, или еще что-то?

— Тебе нужно поработать над формулировкой, — снисходительно заявила девица, которая прополоскала ему уже все мозги, хотя время только близилось к полудню. — И я просила пить.

Если бы Блейз не отвернулся, то он бы, увидел, что лицо Гермионы Грейнджер, точнее, уже давно Уизли, озарила торжествующая улыбка. Но, увы, он был слишком занят, чтобы заметить это. Когда он вернулся со стаканом, который был наполнен водой со льдом и украшен ломтиком лимона, та нахмурилась.

— Слишком много витамина С может быть вредно, — с сомнением протянула она. — Знаешь, принеси мне лучше манговый сок.

— Серьезно? — прорычал Блейз. — И ты говоришь мне об этом сейчас?

— Твои негативные эмоции плохо сказываются на моем биополе, — ответила она, отпихивая Блейза ногой.

— Я всегда думал, что Уизли сам по себе такой бесхребетный тюфяк. Оказалось, что это твоих рук дело. И вообще, Грейнджер, ты же вроде занимаешься освобождением домашних эльфов. Тебе не приходило в голову, что это немного неверный путь — сделать чистокровного волшебника своим рабом, — заявил он и тут же опасливо втянул голову в плечи, заметив, как изменилось лицо Гермионы.

— Запретные слова! — заявила она, и Блейзу показалось, что он услышал в ее голосе удовольствие от издевательств над ним.

* * *

Воздух здесь, в Юго-Восточной Азии, где Гарри раньше не доводилось бывать, был похож на горячее влажное полотенце, которое накидывали на голову при условии полнейшей неожиданности. Они с Паркинсон шли по кварталу с одинаковыми, похожими друг на друга как капли дождя, о котором сейчас можно было только мечтать, домиками, выполненными из камня белоснежного цвета и радующими глаз чистыми, сверкающими на солнце окнами.

Приходилось быть настороже. Он все еще ожидал какой-нибудь подставы от Паркинсон, которая, задрав свой нос, отказалась идти рядом с ним, и шагала на пару шагов позади. Маленький злобный демон, сидящий на его плече, все нашептывал: «Ну давай, давай, сделай ей что-нибудь! Давай сделаем какую-нибудь гадость! О, смотри, фонтан! Давай утопим ее в фонтане!».

Гарри медленно, с многообещающей ухмылкой кивнул, оглядываясь на ничего не подозревающую Паркинсон. Было бы здорово посмотреть на то, как та будет барахтаться в воде и верещать, а потом вылезет, мокрая насквозь… И тут же покачал головой. Не так давно они заключили перемирие, которое продлится ровно до того момента, как они не вернутся домой, в Англию. Очень жаль, ведь искушение искупать Паркинсон со всеми вытекающими последствиями, было слишком высоко…

— Чего тебе, Поттер? — спросила она, прищурившись, когда он снова обернулся и смерил ее взглядом.

— Мы собирались придумать, как будем искать твою подругу, разве нет? — проговорил он, с весельем наблюдая за тем, как мрачнеет лицо Паркинсон.

— А я-то думала, что теперь она стала твоей подругой, разве нет? — передразнила его Паркинсон, прибавляя шаг и складывая руки на груди.

— Так и знал, что ты будешь ревновать, — заявил Гарри, приподнимая брови. — В общем, слушай мой план…

— Поттер, судя по тому, что мы уже полчаса блуждаем здесь, как путники по пустыне в поисках воды, твой план находится на стадии отчаяния, — фыркнула Паркинсон.

— Тебе бы это очень понравилось, не так ли? Но нет, я продумал все до мелочей.

— Послушай, я думаю, что лучше… — начала она, но Гарри ее перебил.

— Нет Паркинсон. Я знаю, что ты не сможешь удержаться от того, чтобы сунуть свой длинный нос в этот план, но лучше не лезь — это не твоя территория.

— Поттер…

— Я, конечно, понимаю, что ты — любительница плести интриги, и посвящаешь этому все свое свободное время, но для того, чтобы придумать толковый план, нужно обладать чем-то большим, чем желание постоянно делать гадости.

— Поттер.

— Я даже не желаю слушать, что ты можешь сказать. Ты, по-моему, согласилась, что я — главный и будешь делать все, что я скажу. Это было условием нашего перемирия. Поэтому, я не желаю слушать ни одно слово из твоего рта.

— Поттер!

— Ну что там? — проворчал Гарри, обращая внимание на девицу. Та держала на раскрытой ладони волшебную палочку, которая вертелась, словно волчок, постепенно замедляя свой темп и указывая на стену дома.

— Нам туда, — нагло заявила она и быстрым шагом направилась вперед, продолжая держать палочку на ладони, так, чтобы та указывала ей путь.

— Поисковое заклинание, — сказал Гарри, догоняя девушку. — Так просто, что даже ты догадалась.

Не желая вступать в очередной бессмысленный диалог, Паркинсон сосредоточенно кивнула, не сводя взгляда с палочки и ныряя в переулок, на который та указывала. Некоторое время они шли молча. Паркинсон твердо шагала вперед, совсем перестав обращать на него внимание. Через некоторое время Гарри Поттер затосковал и решил, что такая Паркинсон слишком скучна и вступив в сговор с маленьким злостным демоном на плече, который посоветовал ему посадить на плечо девице огромного гадкого жука и насладиться визгами, полными ужаса. Но Панси только хладнокровно скинула жука с плеча и окинула Гарри странным взглядом.

«Она что, серьезно собралась соблюдать условия перемирия?», — удивленно подумал Гарри. Три раза «ха»! Чтобы Паркинсон поступила честно?

— Поттер, что с тобой не так? — спросила она, замерев на месте.

К этому времени они миновали жилой квартал и вышли на базар, полный шума, шорохов и криков на незнакомом языке, похожем на птичий щебет. Паркинсон пришлось убрать палочку — здесь было слишком много магглов. Гарри отметил про себя ее направление, запоминая, куда следует идти — она указывала на широкий проход между двумя рядами палаток, обтянутых яркой, пестрой тканью.

— О чем ты? — спросил он.

— Учитывая, что последнее время именно ты меня достаешь, можно решить, что это у тебя ко мне чувства, — ехидно пропела Паркинсон.

— Ага, — отозвался Гарри в тон ей. — Пламенное и неугасаемое чувство раздражения.

— Ах, а я то было решила, что ты любишь меня, — патетично воскликнула она.

— Люблю я, Паркинсон, пироги с патокой. Это чувство сли-и-ишком далеко от того, что я испытываю к тебе.

Она секунду молчала, а потом не удержалась и хихикнула.

— И что, ваши чувства взаимны, а, Поттер?

— Ну, — Гарри задумался на секунду. — Может взаимностью они мне и не отвечают, но среди них точно не найдешь такой хитрой стервы, как ты.

— Сочту это за комплимент.

Тихо и беззлобно переругиваясь, они шли по рынку. Несколько раз Паркинсон останавливалась, заметив красочные платки в палатке и набрасывая один из них себе на плечи. «Мне идет?», — спрашивала она, и Гарри, конечно же, отвечал, что на тролле этот платок смотрелся бы намного лучше, но, если быть честным и откровенным, он сильно кривил душой. На Паркинсон все смотрелось просто прекрасно, особенно, эти ее короткие джинсовые шорты, так сильно обтягивающие задницу и открывающие взор на длинные стройные ноги, но… Знать ей об этом вовсе не обязательно. Он помотал головой, чтобы отогнать непрошенные мысли из головы. И с каких это пор он считает Панси Паркинсон, эту стерву, которая только и занимается тем, что пьет его кровь, привлекательной?

— Дэвушка, а дэвушка, прокатись на верблюде, — услышал он мужской голос, говорящий на плохом английском с сильным акцентом. Его обладатель был одет в яркие красные шаровары, а бородатое лицо выдавало в нем участника какой-нибудь преступной арабской группировки. Гарри сложил руки на груди, наблюдая издалека. Кажется, кого-то ждет отменное представление.

— Я не хочу, — ответила Паркинсон, намереваясь пройти вперед, но мужчина перегородил ей дорогу.

— Тебе бэсплатна, дэвушка, — продолжал упрашивать он, грозно нависая над Паркинсон. — Ты такой красивый, дэвушка! Твои глаза сияют ярче света звезд, а губы яркие, как лепестки роз и сладкие, как мед. Ахмед в тебя влюбился сразу же, как увидел. Прокатись, а?

— Я, пожалуй, откажусь, — нахмурилась Паркинсон.

— Не разбивай Ахмед сердце, а? Ты уйдешь, а он кушать не будет, спать не будет, плакать только будет, — возопил мужчина, поднимая руки к небу.

На секунду Паркинсон замешкалась, не зная, что ответить и это стало ошибкой. Мужчина, вероятно, решив, что ее молчание означает согласие, в одно движение закинул легкую Паркинсон на верблюда, который никак не отреагировал на то, что между двумя его горбами появилась ноша, продолжая меланхолично жевать пожухлую траву. Потребовалось мгновение, чтобы Паркинсон пришла в себя и начла лупить верблюда своими пятками и верещать. Губы Гарри растянулись в улыбке. О, как долго он ждал этого!

— Эй, снимите меня отсюда! — вопила она.

— Пятьдесят долларов, красавица, — развел руками владелец верблюда.

На секунду Паркинсон стушевалась, но только на одно мгновение.

— Вы, — она обличающе и гневно ткнула в бородача пальчиком. — Вы же говорили бесплатно!

— Э, нет! — покачал тот головой, растягивая рот в белозубой улыбке. — Покататься — бесплатно, а слезть — пятьдесят долларов. Тебе скидка сдэлаю! Сорок девять долларов, красавица!

— Но это… — она задохнулась от возмущения, а потом ее глаза нашли Гарри, который тихонечко посмеивался над ситуацией в целом и над беспомощной Паркинсон, в частности. — Поттер, ты чего молчишь? Немедленно помоги мне!

— Согласно нашему мирному соглашению, Паркинсон, мы не вмешиваемся в дела друг друга, — ехидно ответил Гарри, стараясь сдержать смех. Он даже отвернулся от Паркинсон, ожидая, что возмущенные писки станут громче и тут кое-что попалось ему на глаза.

В небольшом отдалении от дороги лежала небольшая полированная палочка — вряд ли местные жители придали бы ей значения. Они просто не знали, что эта палочка была волшебной. И Гарри Поттер совершенно точно видел ее раньше, а это могло означать только одно.

Они стояли перед белоснежной громадиной с четырьмя витыми башенками, которая была скрыта забором из черного металла, отделанным золотом. Окружающая территория утопала в зелени, так, что у построек виднелись лишь золотые макушки. Ворота были закрыты.

— Ты уверена, что она там? — спросил Поттер радостным голосом — по дороге им попалась кондитерская, где поганец купил самое большое мороженое и теперь раздражал ее своим чавканьем.

Панси недовольно сложила руки на груди, покосившись на него. Поттер жмурился на солнышке и в целом выглядел очень довольным жизнью — это не могло не раздражать. После ее близкого знакомства с верблюдом он долго веселился, поэтому, успел испортить ей настроение за несколько минут.

— Ну конечно же, — уверенно заявила она. — Я что, совсем глупая, по-твоему?

— Ну, относительно этого розового куста, возможно, и нет… — начал он ехидно, но Панси быстро прервала его.

— Это не тот вопрос, который нуждается в твоем ответе! — воскликнула она. — Давай лучше подумаем, как мы туда попадем.

Будто бы отвечая на ее вопрос, ворота гостеприимно распахнулись. Панси удивленно приподняла брови, но тут к ним подъехал длинный черный автомобиль и медленно заехал на территорию. Что ж, возможно это будет не так уж и сложно. Она твердым шагом направилась к воротам, намереваясь попасть внутрь. Через мгновение она заметила, что что-то затрудняет ее движение — ну конечно, Поттер вцепился за ворот рубашки.

— В чем дело?

— Ты собираешься просто так зайти туда? — спросил он. — Ты просто собираешься зайти внутрь, дойти до дворца, зайти в него, найти Дафну и преспокойно выйти обратно? Ты не думаешь, что там могут быть, например, хозяева? И что им, ну вдруг, не понравится, что какая-то злобная девица ходит по их территории?

— Эй! О чем ты говоришь? У меня вообще-то есть волшебная палочка. Что эти магглы смогут мне сделать?

— Вопрос о твоей глупости вновь актуален.

— Почему это?

— Во-первых: ты что, серьезно собираешься нападать на магглов? Во-вторых, вполне возможно, там есть охранники, у которых есть ножи. Нет проблемы, которую бы нельзя было решить большим ножом. Или пистолетом. Или базукой. Или… Ладно-ладно, ты, Паркинсон, такая мелкая, что тебя скорее всего просто отшлепают, чтобы не связывалась со взрослыми дядями. И, в-третьих: ты что, серьезно собралась нападать на магглов?

— Ничего они мне не сделают, — буркнула Панси, несмотря на то, что то, о чем говорил Поттер, не приходило ей в голову. Но уж ему-то об этом знать точно не обязательно!

— Да ну? — насмешливо спросил он. — Проверим?

Не успела Панси направить на него свою волшебную палочку и произнести обездвиживающее, как этот псих выхватил ее орудие, потом ткнул ее в живот двумя пальцами и заорал:

— БАХ! Ты убита!

Она разозлилась.

— Хватит идиотничать!

— БАХ! Ты снова убита!

— Серьезно, верни мне мою палочку! — она потянулась к нему, но Поттер продолжал веселиться:

— БАХ-БАХ-БАХ! Ты уже три раза убита, ну что, кто прав на этот раз? — он на секунду задумался. — Хотя, когда это я был не прав?

— Немедленно прекрати! — Панси кинулась на него с кулаками, но к подобному выпаду он был готов. Несколько секунд они безмолвно боролись, пока Поттер не завалил ее на землю и несколько раз не шлепнул по заднице.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал он, продолжая держать ее. — Теперь ты убита и отшлепана, Паркинсон. Я снова спас этот мир.

* * *

Чтобы реализовать план Поттера, пришлось ждать ночи. К счастью, недалеко находился местный пляж, рядом с которым они разделились, пожелав друг другу приятного времяпровождения:

— Паркинсон, если полезешь в воду, будь аккуратнее — не хотелось бы, чтобы тебя съела акула. Будет жалко, если она отравится.

— Поттер, если ты встретишь кого-то из людей, не открывай, пожалуйста, рот — не хотелось бы, чтобы эти милые люди думали, что все англичане такие, как ты.

Один из милых людей недалеко от них покосился на нее, как бы невзначай показав автомат. На этом их обмен любезностями был закончен и можно было попрощаться:

— Не показывайся на моей половине пляжа, Паркинсон.

— Надеюсь тебя сожрет какая-нибудь сколопендра.

Проведя остаток дня более-менее спокойно, она вернулась ко дворцу. Он преобразился — вокруг громадины зажглась тысяча огней и тут было светло, как днем. Фонарики ехидно перемигивались, словно говоря: «Что, действительно стоило ждать ночи?». В условленном месте Поттера не было. Сначала она переживала, что он просто напился (в этом не было бы ничего удивительного), потом решила, что, возможно, Поттер попал в местную тюрьму (эта мысль ее только порадовала). И, наконец, когда она была готова идти на дело одна, он появился.

Шел Поттер очень медленно.

— В чем дело? — недовольно спросила Паркинсон. — Ты очень-очень хотел выпить, но нашел только тормозящее зелье?

— Паркинсон, — он посмотрел на нее и его лицо приобрело такое выражение, как будто у него разом заболели все зубы. — Я не понимаю, почему тебе всегда нужно быть такой мерзкой змеей? А вот если бы я умирал, ты бы что, тоже продолжила говорить свои гадости?

— Ты не умираешь, — скептически ответила Панси. — Умирающие не болтают так много, как ты.

— Да, но мог бы! — резонно заметил Поттер. — Ладно, я должен рассказать тебе, потому, что, возможно, ты сможешь мне помочь. Это может быть твой последний шанс принести пользу обществу, так что используй его правильно, — наставительно произнес он.

— Почему это последний? — задумалась она. — Ты же сказал, что твой план практически идеален.

— Да-а-а, — потянул он. — Практически — это потому, что тебя тоже придется забрать с собой. Вот если бы можно было бы тебя там оставить… Я не теряю надежды, — мечтательно произнес он.

— Считай, что ты использовал свой последний шанс на мою помощь!

— Нет-нет, Паркинсон, подожди, — тут же исправился он, поморщившись. — В общем, я не знаю косметических заклинаний, но возможно их знаешь ты. Конечно же знаешь, ты же должна что-то делать со своим настоящим лицом.

— О, так ты решил, что тебе тоже пора что-то делать с лицом? Наконец-то заметил, как от тебя шарахаются люди? В любом случае, ты неубедителен, Поттер, — заявила Панси, постукивая палочкой по ладони. — Но ты еще нужен для того, чтобы вытащить Дафну. Что там у тебя случилось?

— Моя спина, — он поморщился. — Мне было скучно и меня начало клонить в сон. Конечно, я не собирался дремать, поэтому, сразу представил тебя — после такого ужаса я думал, что уж точно не засну…

Догадка уже начала формироваться в голове Панси, но она требовала подтверждения. Пока Поттер разглагольствовал, она подкралась к нему поближе, для того, чтобы…

— Так ты обгорел на солнце? Бедняжечка, — она участливо похлопала его по спине (со всей силы).

Поттер взвыл.

— Дура! — он постарался уйти от ударов, но в этот раз Панси была более расторопна. — Знал я, что нельзя тебе доверять, знал, что нельзя пригревать змею на груди.

Она покачала головой. Жаль, что Поттер действительно был ей нужен, иначе можно было подольше поиздеваться над ним. Взмахнув палочкой в его сторону, она буркнула заклинание, все же, не чувствуя себя отомщенной. Поттер заметно расслабился.

— Ка-айф, — сказал он. — Я и не догадывался, как это хорошо, когда твоя кожа — это всего лишь кожа, а не раскаленная поверхность Марса.

— Теперь можешь сказать спасибо за то, что умная, милая, прекрасная Панси сделала из тебя человека, — нравоучительно сказала она.

— А я кем был, по-твоему? Обезьяной?

— Ага. Африканской краснопопой макакой.

Продолжая переругиваться, они направились к воротам, сделав паузу только для того, чтобы произнести дезиллюминационное заклинание и стать невидимками. Оставалось проникнуть за забор и найти Дафну где-то во дворце. Основная проблема, с которой они столкнулись, состояла в том, что они стали невидимыми не только для окружающих, но и для друг друга.

Они подошли к забору, и когда Панси собиралась спросить, как, собственно, Поттер планировал через него перебраться, заслышала тихое сопение, а потом звук падения. Она приподняла бровь и зашептала:

— Ты где, Поттер?

— Здесь, где же еще? — зашептали ей в ответ из-за забора. — Долго там будешь стоять?

— Ты что, предлагаешь мне просто перелезть через него? — с недоверием спросила она.

— Ну, можешь просто просочиться через прутья, — ответил он. — Серьезно, Паркинсон, это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Я мог бы тебя левитировать, но я тебя просто не вижу.

— Может быть я найду какую-нибудь палку, или доску, и ты ее левитируешь, а я просто буду держаться? — задумчиво спросила она.

— Слушай, зачем вообще открывать рот, если из него постоянно вылетает какая-то чушь? — прошипел Поттер. — К тому же, ни одна палка тебя не выдержит. Лезь давай.

Она приблизилась к забору, ругая его мысленно за то, что он не продумал вот такие детали, схватилась за прутья и полезла вверх. К счастью, это действительно оказалось не так сложно и уже через несколько минут она преодолела эту преграду.

— Я чуть не уснул, — доверительно поделился Поттер.

— Ты мог бы мне помочь! — шепотом возмутилась она.

— Паркинсон, ты выглядишь слишком воинственно. Как эмансипированная феминистка. Вот откроешь перед такой дверь, а она тебе: «ты что, не уважаешь меня?». А сама тебя ножичком, ножичком в живот. А потом ногами, ногами. И ты может быть даже не собирался ее вперед пропускать, хотел плечом оттолкнуть и сам пройти, но нет — ты уже лежишь где-то в канаве и истекаешь кровью. Ай! — Панси, наконец, удалось по нему попасть. — Это только подтверждает мою правоту.

На следующем этапе их плана нужно было пробраться во дворец. На входе действительно стояли охранники, но Панси произнесла «Империо» и один из них, подчиняясь ее пожеланию, зашел внутрь, а они проскользнули за ним. Это, похоже, было самым сложным. Найдя темную нишу, она сняла с себя дезиллюминационное на несколько минут, чтобы быстро произнести заклинание поиска.

— На этом этаже нет, — шепотом сказала она, и Поттер только что-то пропыхтел в ответ, давая ей знак, что он рядом.

На третьем этаже дворца палочка легла на ладонь строго горизонтально и даже указала направление — Дафна была совсем близко. Поттеру пришлось засветить «Люмос» — на этом и предыдущем этажах свет не горел, поэтому, интересной экскурсии по покоям не получилось. Небольшой огонек выхватил коридор, устланный ковром, и несколько дверей. То, что они были почти у цели — не могло не радовать. Если бы дурацкий Поттер снова все не испортил.

Где-то справа раздался звон, а после, практически сразу же — голоса, говорящие на каком-то незнакомом языке. Панси тут же отошла к стене, прислушиваясь — где Поттер?

— Поттер, — зашептала она. — Прижмись к стене.

В следующую секунду она почувствовала, как ее саму впечатало в стену — он навалился на нее и задышал ей на ухо.

— Я сказала к стене, а не ко мне, — прошипела она, тщетно пытаясь оттолкнуть его.

— А что, есть разница? — усмехнулся он. — Ну прости, я просто перепутал.

Несколько секунд она стояла, ошарашенная, даже не зная, что ответить — его постоянные насмешки начинали уже ее раздражать. В конце концов, она просто фыркнула:

— Дурак. Мог бы воспользоваться хоть одной возможностью показать, что это не так.

Где-то рядом ходили, переругиваясь, охранники, засветив фонари. Она почувствовала, как сердце заколотилось сильнее, хоть и понимала, что обнаружить их невозможно. От ощущения чужих рук на своем теле, чужого дыхания на шее бросило в жар.

— А что, если это так?

— Дурак и есть, — недовольно сказала Панси, елозя под ним, придавленная к стене, чтобы хоть немного высвободиться.

— Лучше замолчи, Паркинсон, иначе, мне придется заставить тебя замолчать, — пробормотал он с нотками веселья в голосе. Как думала сама Панси — необоснованного, ведь охранники все еще ходили по этажу, переругиваясь.

— И как ты это сдехмпф…

Сначала его руки начали свое движение по его телу. Он даже не дал ей возможности возмутиться, потому, что его губы, мазнув по щеке, нашли ее. Поцелуй, сначала несмелый, постепенно углублялся и Панси даже замерла от шока и неожиданных ощущений. Внезапно все стихло, а коридор опять погрузился в ночь.

— Руки убери, — хмуро сказала Панси — свои ладони он просунул под ее задницу.

А Поттер ничего не сказал, просто мягко отстранился. Было темно, и Панси только недовольно покачала головой — нашел же время! Она не собиралась говорить с ним на эту тему сейчас, ей нужно было время, чтобы все обдумать — это была определенно не та ситуация, где у нее была возможность сосредоточиться.

Он и сам молчал. Возможно, ему просто было неловко за свой странный порыв, а может быть… Может быть его молчание ничего не значило. Вот зачем, зачем создавать такие ситуации, после которых она будет думать — значит его молчание что-то или нет?

— Кажется сюда! Алохомора, — прошептал Поттер и замер.

Как оказалось, он шел сильно впереди нее. Она подошла ближе и заглянула ему через плечо: в комнате, вглядываясь в темноту за отрытой дверью, стояла полуголая нимфа.

— Это не Дафна! — шикнула Панси недовольно — он же только пять минут назад целовал ее!

— Да-а-а-а, — сказал Поттер.

Пока она оттаскивала его и закрывала дверь, он только возмущался:

— Может быть ее тоже выкрали, и она хочет домой! А еще, мы могли бы оставить ее себе, — мечтательно добавил он.

Стараясь не слушать его — и почему эти его глупости так задевают? — Панси открыла следующую дверь, ведущую в соседнюю комнату, заглядывая туда и, на всякий случай, пихая Поттера локтем (чтобы не расслаблялся). На большой кровати кто-то лежал — она узнала черные волосы, знакомую фигуру в воздушных одеяниях. Она стояла и молчала, не зная, что сказать — просто сняла дезиллюминационное.

Но говорить ничего и не нужно было. Девушка на кровати уже повернулась к ней и, несколько секунд неверяще смотрела ей в глаза.

— Панси! — Дафна неожиданно кинулась ей на шею. — Мерлин, я думала, что никогда больше не попаду домой, спасибо, спасибо!

— Вот так и помогай этим девчонкам, — пробурчал Поттер, появляясь из неизвестности и топчась где-то позади нее. — Ни тебе благодарностей, ни тебе поцелуев, ни стриптиза с сиськами, ни…

В этот момент Дафна наконец-то отлипла от нее и с выражением полного благоговения уставилась на Поттера. Панси почувствовала, что ее сейчас стошнит.

— Гарри, — восторженно пропела она. — Гарри Поттер, ты самый настоящий герой! Ты пришел сюда за мной, в логово злодеев, чтобы спасти…

Она думала, что ее стошнит секунду назад? Нет, пожалуй, сейчас самое время.

— Пойдемте уже отсюда, — сказала Панси, прерывая идиллию.

* * *

Когда Джинни опрометчиво пожелала, чтобы исчез кто-то из Малфоев, она даже не подозревала, что ее желание, как и несколько других до этого, действительно может быть исполнено. Увы, она и не догадывалась, что забрела в комнату, которая соседствовала с каморкой эльфов, в которой спал нетрезвый Бодди.

Конечно, обычно домовые эльфы не дегустировали выпивку своих хозяев во время приемов, да и магией распоряжались более разумно — все, но только не Бодди, двоюродный брат небезызвестного Добби. Услышав из соседней комнаты пожелания, он только щелкал пальцами, слушая восхищенные вздохи и радуясь, что наконец-то смог угодить кому-то из хозяев.

Только когда из соседней комнаты попросили миллион галлеонов, он нахмурился — денег в поместье не было. А вот на следующее пожелание он с радостью щелкнул пальцами, отправляя Драко Малфоя в удивительное путешествие, не особо задумываясь над местом назначения, после чего посчитал свой долг перед семьей выполненным, перевернулся на другой бок и захрапел.

Пути магии неисповедимы: по случайному стечению обстоятельств, место, где Драко пришел в себя было богато украшенной комнатой в бурнейском дворце. Он обнаружил себя связанным женскими предметами белья. Перед ним, плотоядно улыбаясь и потирая руки, стоял султан Самул-Ибн-Хаим, от которого недавно сбежала новая наложница.