Тенёта (гет)

Утро принесло проблемы.

— И? — гномы неспешно пробирались через какой-то колючий бурьян, напоминавший Рие сильно разросшийся и увеличившийся в размерах репейник.

— Что «и»? — буркнул Глау, подавая девушке руку.

— Что ты тут делаешь? — Рюноульвюр как-то хитро поглядывал на эльфа.

Остальные только косились. К человеку они привыкли, но появление эльфа оказалось чересчур неожиданным. Разве что Рюн почти не удивился, но он ведь до этого сказал, что Рия еще увидится с парнем.

— Надо, сказал же, — огрызнулся Глау.

Он с утра пребывал в раздражении, шипел на всех, а сейчас фыркал на колючки, норовившие пристать к одежде и волосам. К слову, парень все еще носил рабскую робу, как и они все.

— Удивительно, что тебя не сцапали охотники, — несмело заметил Эссюр.

Он теперь тоже держался неподалеку от Рии, справа, там же, где и Рюноульвюр. Глау занял левую сторону, вынудив гнома сменить позицию.

— Я не беспомощен, — прошипел эльф и мотнул волосами.

Тут же поплатился за резкое движение впившимися колючими шариками. Он зафыркал, принявшись было выдирать колючки, но Рия остановила его и покачала головой.

— Сначала выберемся.

— Слушай ее, — ворчливо подал голос Греттир. — Человек в кои-то веки дело говорит.

Глау закатил глаза, но руки послушно убрал.

Они все дальше забирались в лес, уходили в самую глубь, и все меньше Рия узнавала растения и деревья. Последние на первый взгляд почти не отличались от земных, но стоило подойти поближе и приглядеться, как в шершавой коре словно открывались глаза, и деревья оживали. Они тянули ветви к беглецам, намереваясь задушить добычу, и Греттир старался вести отряд как можно дальше от этих чудовищ. Что было несколько сложно делать в густом лесу.

— Они реагируют на приближение, — тихо рассказывал Йёрген. — Подойдешь ближе, чем на шаг, сожрут. Смотри, чтобы расстояние было больше полутора шагов. Человеческих шагов, — тут же добавлял гном.

Именно поэтому они выстроились в колонну. Примерно в центре шли Рия и Глау, спереди и сзади — гномы. Они старались ступать едва ли не след в след, и даже эльф ворчал себе под нос, не рискуя нарушать глухую тишину леса.

— Хищный лес, — фыркнул Рюн позади, — угораздило же забрести.

И вот теперь — эти заросли местного репейника. Рия вскрикнула, когда впилась очередная колючка, самым немыслимым образом прилипая к голой коже.

— Просвет, — буркнул впереди Греттир и ломанулся уже напролом, буквально выкатываясь на округлую поляну.

Почти под ноги солдат.

Люди не ожидали этого, они вскочили, инстинктивно отшатнувшись, гномы тоже подались назад, Рия словно примерзла к земле, и Глау заслонил ее, оскалившись. Пять солдат против беглецов.

Мгновение никто не двигался, но потом свистнул хлыст, и гномы бросились врассыпную. Глау громко зарычал, хлыст обвил его руку, сжимая запястье. Рия вскрикнула, она вцепилась в плеть, стараясь ее размотать, а гномы кинулись к людям, сбивая их с ног. Эльф дернулся, и солдат не удержал хлыст, упустив рукоять. Парень ухмыльнулся.

— Назад, — бросил он Рие, и прыгнул вперед, словно выпуская когти.

Он перекатился по земле, подхватив хлыст, и уже теперь в его руках заплясала плеть. Гномы навалились на двоих, все десять, они фыркали и шумно сопели, а упавшие люди кричали. Одного оттолкнули в разведенный костер, и человек забил по одежде, пытаясь сбить огонь. Рия бросилась было к нему, желая помочь, но Глау оказался быстрее, он захлестнул шею горящему и рывком затянул удавку. Человек захрипел, задрыгался, пытаясь освободиться, но эльф не намеревался оставлять его в живых. Еще двое уже были мертвы, убитые гномами. Их бороды оказались в крови, и оставшиеся в живых солдаты бросились в лес. Глау с парой гномов кинулся за ними, Рия тоже — чтобы просто не отстать, но натолкнулась на эльфа, остановившегося буквально через несколько шагов. Где-то впереди раздавались страшные крики, люди молили о помощи, и девушка, выглянув из-за плеча Глау, в ужасе наблюдала, как деревья душат свою добычу ветками-когтями.

— Им… можно помочь? — хриплым шепотом спросила она, вцепившись в локоть эльфа.

— Незачем, — откликнулся парень и бросил хлыст под дерево.

— Но…

— Незачем, — повторил Глау и довольно ощерился. — Люди должны быть мертвы.

Рия вздрогнула и прикрыла глаза, чтобы не видеть, как уже мертвые тела корни деловито затаскивают под землю.

— Идемте назад, — мрачно велел Йёрген, и ему нельзя было не подчиниться.

Греттир и остальные ждали преследующих на поляне. Едва не начался пожар, Рия заметила опаленные следы на траве, но вокруг костра уже разложили камни. Рюноульвюр и Ньерд с Даргфиннюром тащили трупы в этот круг.

— Вы их… сожжете? — Рия сглотнула подступившую тошноту.

— Ну да, — беспечно ответил ей Бергфиннюр, гладящий потянувшийся к гному огонь. — Хотя можно и под деревья бросить. Может, так нас не тронут.

Девушка осознала, что все случилось на самом деле, только через какое-то время. Она вдруг обнаружила, что сидит около костра, рядом Глау и Эссюр, а остальные гномы расселись на полянке. Рия завертела головой, словно пытаясь понять, как вообще здесь оказалась. Ведь недавно пробиралась через заросли, а теперь вдруг…

Они и правда убили пятерых.

Она покосилась на безмятежного эльфа, спокойно глядящего на огонь. Парень, кажется, о чем-то думал, он медленно моргал, порой хмурился, но Рия даже не думала засмеяться, хотя в другое время, наверное, похихикала бы. Забавно смотрелось. Вот только…

— Переночуем здесь, — сообщил Греттир таким тоном, словно они обсуждали этот вопрос, а не он решил единолично. — А завтра утром пойдем дальше.

— Из леса надо выходить, — хором заметили братья.

— Согласен, — проворчал Фаннгейр. — Иначе мы когда-нибудь тоже станем добычей этих хищников.

Рия с опаской взглянула на окружающие поляну деревья, но те как ни в чем ни бывало шелестели зубчатой листвой и притворялись невинными. Перед глазами практически сразу встала картинка: ветка, задушившая человека, и корни, утащившие труп под землю. Рия вздрогнула, и эльф тут же оказался ближе, заглядывая ей в глаза.

— Ты в порядке?

Девушка от неожиданности растерялась и только кивнула.

— Да, — наконец тихо выдавила она. — Просто… эти люди… словно во сне.

— Это от неожиданности, — кивнул понимающе Глау и вдруг легко обнял ее за плечи. — Пройдет.

Он немного помолчал и негромко спросил:

— Значит, ты идешь к троллям?

— Да, — откликнулась девушка и вздохнула. — Глау, почему ты пошел за нами?

Эльф ответил не сразу.

— Надо… тоже… — как-то неуверенно заговорил он. — К троллям… спросить кое-что…

— Всегда знал, что из эльфов отвратительные вруны, — фыркнул сидящий поблизости Рюноульвюр.

Остальные рассмеялись над его словами, и парень зашипел, мгновенно ощетинившись. Бойцовый кот быстро выходил из себя.

— Зачем тебе к троллям? — удивилась Рия, решив пока проигнорировать замечание Рюна. Она выяснит, что он подразумевал, но немного позже.

— Надо, — огрызнулся Глау. — Говорю же, надо кое-что спросить.

— Как у самых мудрых?

— Да, — буркнул эльф и ткнулся носом в ее плечо, словно прячась от взглядов гномов.

— Ну-ну, — неопределенно фыркнул Рюноульвюр. — Молодые эльфы все-таки способны на страшно глупые поступки. Объясни, Глау, как тебя угораздило найти в себе… ренмен?

Рия вопросительно взглянула на гнома, услышав незнакомое слово. Ренмен? Что это?

— На нашем языке, — как-то издалека начал Рюн, — оно произносится как «майте», на человеческом «кару», а на эльфийском…

Он бросил взгляд на выпрямившегося Глау и ухмыльнулся.

— Как? Я забыл что-то.

— А ты вряд ли знаешь, — огрызнулся парень.

— Так как? — Рия чуть повернулась, заглядывая ему в лицо, и эльф почесал висок, на мгновение отпустив ее.

— Лииф, — неохотно ответил он. — Но суть у этих слов одна.

— А какая? — заинтересовалась Рия.

Гномы зафыркали и внезапно практически все нашли что-то интересное в своих бородах. Только Эссюр расплылся в улыбке, да Рюн ухмыльнулся, не сводя глаз с эльфа. Глау заметно нервничал, а девушка не могла понять причины.

— Что случилось? — тихо спросил она, рукой упираясь ему в грудь и отстраняясь. — Глау, что значит это слово?

— Ренмен — это влюбленность, — пояснил наконец Рюноульвюр.

— Что?..

— Влюбленность, — повторил гном. — Говорю же, молодые эльфы способны на страшные глупости.

— За собой следи, — зло зашипел Глау и поднялся на ноги. — Что, гном, нравится смеяться?

— Ну почему смеяться сразу, — добродушно возразил Рюн. — Просто девочка ничего не понимает, а меня скорее это удивляет. Хотя учитывая, как эльфы и люди схожи…

Эльф снова зашипел, нет, скорее зарычал и отступил на край каменного круга, отдаляясь от них. Гномы опять зафыркали и поспешно отошли на другой конец. Они явно посмеивались над эльфом, над… влюбленным эльфом? Рия замотала головой, не доверяя своему слуху. Ренмен — влюбленность? Нет, может… Да… Как?..

Она попробовала найти слова, чтобы осадить Рюна или успокоить Глау, но голова неожиданно опустела. Сердце не забилось быстрее, нет, вообще нахлынула растерянность и… Нет, ни следа радости. А ведь она не так давно рассуждала, что вроде как влюбилась в эльфа, была бы рада с ним пойти и вообще… Ну вот — Глау, перед ней. Рядом, обнимает, защищает. Влюблен. Тогда почему?..

Нужно было что-то делать. Рия перевела взгляд на стоявшего в полусумраке эльфа. Отсветы костра в наступавшей темноте не доставали до его лица, но парень ссутулился и отвернулся, только плечи иногда подрагивали. Ну, плакать он точно не мог.

Девушка поднялась на ноги и осторожно, под внимательными взглядами гномов, подошла к Глау, положила ладошку ему между лопаток.

— Глау…

Эльф не обернулся, он только дернул головой и тихо выдохнул.

— Глау, — Рия взглянула на него сбоку и неловко улыбнулась. — Ты…

— Я, — откликнулся он, и в голосе не было ни грамма злости, но и досада тоже не слышалась. Только… неясная грусть, наверное. И этого щемило сердце.

Рия встала перед ним и аккуратно коснулась щеки. Сейчас эльф был больше всего похож на брошенного ребенка. Брошенного и обиженного судьбой. У него не только отобрали конфету, у него забрали все ценное и дорогое сердцу, и от этого хотелось обнимать парня и успокаивающе гладить по волосам. По волосам в колючках, кстати.

— Ой, — сказала девушка, и Глау на нее непонимающе посмотрел, сверкнув своими синими глазами.

— Что?

— Мы же колючки не убрали, — пояснила Рия и глупо улыбнулась. — У тебя все волосы в них, а я забыла.

Эльф моргнул, явно ожидая не этого, и фыркнул, шумно выдохнув.

— У тебя тоже, — ворчливо отозвался он, неожиданно напомнив Рюна. — Идем убирать?

— Угу, — она кивнула и подхватила Глау под руку. — Пойдем к костру.

Из-за стычки колючки совсем выпали из головы. От кожи они отвалились когда-то раньше, но в волосах запутались прочно.

— Вы уже вытащили их? — девушка села рядом с Рюном, и тот только мрачно указал на спутанную бороду. — Ясно…

— Забыли мы, — проворчал Греттир и замолк.

Какое-то время тишину нарушал только треск костра, потом фыркнул весело Эссюр, за ним Даргфиннюр и Бергфиннюр, а в итоге по поляне разлился громкий смех. Рия даже не смогла бы сказать, почему они смеялись, откуда взялась эта смешинка, но смеялся Рюноульвюр, весело, задорно, смеялся Глау, хотя, кажется, он порывался все не поддаться общему веселью. И Рия смеялась тоже, от облегчения и от непонятной радости.

Казалось, что даже огонь смеется и танцует в такт смеху.

Оставшийся вечер они выбирали из волос колючки. Гномы тихо ругались, а Рия вдруг подумала, что смех мог привлечь хищников. Слишком много громких звуков и еще огонь. Она нахмурилась и вгляделась в темноту. Нет, каменный круг защищал, отводя глаза зверям, но если найдутся те, кто сумеет его пересечь... Конечно, в лесу, где главные хищники — деревья, сложно, наверное, выжить местной фауне, но вдруг…

— Нас не учуют, — подал голос Глау, заметив, что девушка вертит головой. — Гномий круг отбивает наш запах. Да и лес зовется хищным…

— Из-за деревьев, я поняла, — Рия улыбнулась и вернулась к своим волосам.

Колючки выпутывались из рук вон плохо. Они цеплялись своими крючками за каждый волосок, и девушка едва ли не выдирала «репейник».

— Ты так лысой не останься, — ворчливо заметил Рюн, сидящий неподалеку. — А то весь… — он усмехнулся и замолчал, увидев свирепый взгляд эльфа.

— До земель троллей далеко? — поспешила сменить тему Рия.

В конце концов, вероятней всего, гномы уже совсем скоро уйдут под землю, и дальше они отправятся вдвоем с Глау. Кстати, может, он знает дорогу? Не дождавшись ответа Рюна, девушка обратилась к эльфу.

— Глау, ты бывал в тех краях? Знаешь, куда идти?

— Ни разу не был, — беспечно пожал плечами парень, вытаскивая очередную колючку. — Найдем.

— Далеко еще, — фыркнул Рюноульвюр. — Мы даже четвертинки пути не прошли. Хотя…— он замолк и шумно выдохнул. — Вход недалеко уже.

Последние слова прозвучали тихо, совсем тихо, так, что Рия едва расслышала.

— Недалеко? — переспросила она и наткнулась на серьезный взгляд гнома.

Он только кивнул и мотнул головой в сторону эльфа, потом на своих соплеменников. Ох. Рия не сразу сообразила, что Рюн просто не может сказать прямо из-за эльфа. Если ей начали немного доверять, то Глау, похоже, было совершенно незачем знать, что вход в тоннели гномов где-то недалеко. Хотя Глау все равно ведь услышал, Рюноульвюр сидит достаточно близко, а у эльфов хороший слух. Или именно поэтому все-таки сказал?

— Понял, — прошептал вдруг парень и раздраженно дернул колючку. — Нет, просто невозможно. Гномы, это вам легко проходить через такие заросли, но мы-то повыше будем!

— Да что ты говоришь, — фыркнул громко Рюноульвюр. — Хватит жаловаться, дитя лесов.

Рия улыбнулась и выбросила в костер еще один колючий шарик. Скоро, значит. А потом идти фактически наугад, потому что и Глау не знает дороги. Нужно что-то придумать, чтобы не заплутать. Особенно если снова придется идти по лесу. Интересно, а здесь все земли покрыты лесами или есть поля? Хорошо бы просто прогуляться под открытым небом, но, наверное, так их быстрее смогут поймать.

— А мы все еще в человеческих владениях? — поинтересовалась девушка.

— Да, — поближе уселся Эссюр, пальцами разделывая всклокоченную бороду. — Земли людей почти самые большие, но им все мало. Жадные до невозможности.

Рия неловко улыбнулась.

— Ты прав, — тихо согласилась она, подгибая левую ногу. — А поля здесь есть?

— Конечно, — вмешался в разговор подошедший Греттир, — половина людских земель — это поля. И там сложно спрятаться, в отличие от леса. Нам придется немного пройти по полю, а потом ты с эльфом останешься там, а мы уйдем.

— Или вы можете остановиться на окраине леса, — ворчливо добавил Рюн, выкидывая очередную колючку. — Наверное, пойдете дальше тоже под защитой деревьев.

— Да от этих деревьев самих надо защищаться, — с сомнением заметила девушка и посмотрела на Глау. — Греттир, а можно нам тоже спуститься под землю?

— Что? — опешил ведущий. — Человек и эльф под землей? Не смеши меня.

— Я туда тоже не полезу, — скривился Глау. — Под землю ни шагу не сделаю.

— Но так безопасней, — возразила Рия и пальцами принялась расчесывать вроде бы распутанные волосы. — Ведь наверняка у вас есть выход неподалеку от северных гор, где живут тролли, не так ли?

Гномы как-то угрюмо молчали. Даже Рюн поджал губы и покачал головой. Нет. Они взяли с собой человека и позволили идти эльфу, но спуститься в тоннели — это недопустимо. Рия закусила губу. Не то чтобы она не верила, что Глау не сумеет ее защитить, просто одно дело — эльф в единственном числе, а другое — десять гномов. И под защитой последних было спокойнее.

Хотя и Глау бросать не хотелось.

И еще что-то делать с его почти признанием…

Глау. В первую встречу он едва ее не задушил, если бы не старший эльф. Потом игнорировал, потом подставил Хадду, а в итоге начал заботиться. И влюбился? Как в нее, в калеку, можно влюбиться? Нет, проблема даже не в этом. Рия привыкла к своей неполноценности, за столько-то времени привыкла, даже если не хотела. Смирилась или нет — вопрос другой, но девушка научилась обходиться одной рукой, видеть одним глазом. А слух, стремясь компенсировать слабое зрение, словно обострился.

Так почему Глау?..

Жалость? Да, возможно. Хадда жалел ее, но ей много раз повторили, что тролли готовы помогать кому угодно. А еще тролли сталкивались с гостями из других миров. Интересно, почему эти гости не решались вмешиваться в жизнь здешних рас? Неужели все-таки воспитанные и благопристойные оказались? Ведь можно было попытаться захватить гномов с их драгоценностями, эльфов, разорить людей — там много богатых. Почему все гости из других миров уходили обратно?

Рия озадаченно почесала щеку, не совсем понимая, откуда пришли такие мысли. Но ведь и правда странная несостыковка, и вряд ли гномы или Глау могли бы ответить ей. Значит, нужно спрашивать у троллей?

Но она сначала думала о другом.

Почему ей помогают. Из-за жалости к калеке, да. Гномы ее не боялись именно поэтому, и Глау тоже принимает жалость за влюбленность? Или влюбленность есть, но в основе все то же желание позаботиться из-за пресловутой жалости? Всем вокруг жаль калеку, только людям наплевать, если рабыня выполняет свою работу — неважно, калека она или нет.

Но как же принцип «своя шкура важнее всего»? Глау из-за жалости догнал их? Не ушел со своими родичами в лес, не вернулся к привычной жизни, а пришел сюда, к ней. Влюбленный. Или считающий, что это так. Рюн называл его молодым, почти ребенком, но сколько это на человеческий возраст? Шестнадцать — тоже детство и начинающаяся молодость, но и двадцать три — тоже еще молодость. И даже двадцать пять. Хотя, если честно, двадцать лет все-таки казались Рие чем-то… далеким. Ей не так давно исполнилось восемнадцать, а она совершенно об этом забыла.

Точно. День рождения ведь недавно прошел… Девушка растерянно улыбнулась и покачала головой, удивляясь своей забывчивости. Хотя корить себя смысла не было, в таких условиях что угодно забудешь.

Рюн взял ее с собой из жалости, все оберегали ее из жалости, но хватит об этом рассуждать, она повторяется. Что ответить Глау на это косвенное признание? Она хотела его увидеть, она посчитала, что влюбилась, но сейчас как-то почти равнодушно отнеслась к этому известию. Когда Глау отошел, сгорбился, его сталь жаль, он выглядел обиженным всем светом ребенком, и Рия, не вспомни о колючках, обязательно обняла бы и утешила.

Девушка украдкой бросила взгляд на эльфа и улыбнулась, когда он заметил это. Если она скажет, что не любит Глау, он уйдет обратно в лес? Наверняка разозлится… или снова станет ребенком, которого обманули? Честность — это хорошо, но Рия малодушно подумала, что Глау-то точно будет рядом, даже когда уйдут гномы. Если Рюн и Греттир не согласятся взять их с собой, то она будет вообще одна, если откажет эльфу в его влюбленности. Остаться одной до жути не хотелось. Совсем. При одной мысли поднимал голову спрятавшийся страх, и девушка закусила губу.

Нет. Это нечестно, правда, но она не хочет оставаться одна и не останется. Если Глау ее любит… просто хотя бы влюблен, то не стоит его прогонять. Пусть будет рядом, ей все же хорошо и спокойно с эльфом. К тому же тролли могут рассказать, как ей вернуться домой, а там Глау придется… уйти? Рия тихо вздохнула. Она не останется в этом мире даже ради того, чтобы парень не грустил. Или не плакал. Он не ребенок! Наверное…

Девушка только сейчас, пожалуй, осознала, что началось настоящее путешествие домой. Ну, не совсем домой, но к троллям, которые встречаются с путешественниками из других миров. Значит что? Значит, могут знать, как открыть портал, дорогу или что-то еще в ее мир. Тролли — мудрейшие существа в этом мире, так считают все, кроме людей. Но люди… Рия усмехнулась. Люди всегда остаются людьми, в каком бы мире ни были.

То есть…

Она закусила губу и вздрогнула, когда поняла, что окружающие за ней пристально наблюдают.

— Что?

— Ты так забавно хмуришься и улыбаешься, — заметил Рюноульвюр, укладываясь на бок. — О чем задумалась?

— О троллях, — уклончиво ответила девушка и покосилась на Глау.

Эльф чуть прищурился, заметив ее взгляд, поднялся и улегся у коленей Рии.

— Ложись тоже, — ровным голосом посоветовал он и чуть отодвинулся, — вот сюда. Утром мы продолжаем путь.

Она кивнула, но не спешила ложиться. Ее сбили с мысли, и Рия с досадой попыталась воссоздать цепочку размышлений, но уже не получалось. Наверное, и правда стоило лечь спать, хотя сна не было ни в одном… в глазу. Но все-таки девушка последовала совету Глау, прижавшись спиной к нему. Эльф тут же обнял ее, закрывая от возможного ветра, и тихо задышал куда-то в шею.

Глау…

Рия усмехнулась, подавив родившееся чувство вины. Нет, она не откажет ему и не признается, что на самом деле ничего не чувствует. Потому что не хочет остаться одна. Это неправильно, верно, но страх сильнее. И если для этого придется использовать эльфа… Кажется, она тоже в первую очередь заботится о себе, но слишком хочется вернуться домой.