Гляжусь в тебя, как в зеркало... (гет)

Следующий семестр почти ничем не отличался от предыдущего. Компаньоны варили зелья, обзаводились клиентурой, непонятно когда успевали делать уроки и посещать библиотеку.

Северус, видевший теперь прежних приятелей только на некоторых совместных уроках и перед сном, и думать забыл о предложении Люциуса. Мельком он слышал разговоры Мальсибера, Розье и Эйвери о тайных собраниях в Хогсмиде, на которые парни спешили каждый раз, когда учеников выпускали в деревню, но ему вдруг стали неинтересны ведущиеся там речи.

Уж очень он был завален заказами, а ведь ещё хотелось посидеть в библиотеке, тем более, что Рина выпросила у Слагхорна для него допуск в Запретную секцию. А раз в неделю прилетала сова от Белби.

Известному учёному понравились смелые суждения мистера Снейпа и он с удовольствием спорил с ним в письмах, забывая о возрасте своего оппонента.

Посетив на прошедших каникулах лабораторию изобретателя ликантропного зелья, Северус вернулся оттуда воодушевлённый и вывалил на Северину свои восторги, даже теперь не перестав рассказывать о том, что видел в лаборатории Мастера, и мечтая когда-нибудь тоже обзавестись чем-то подобным.

О Лили, как ни удивительно, Северус почти не грустил. Он видел её на уроках, но множество мыслей, крутившихся в его голове, не давали ему предаваться унынию, оплакивая их закончившуюся дружбу.

Он мог бы грезить о ней как раньше — ложась спать, но дело в том, что доползая до кровати, он моментально засыпал, стоило только сомкнуть глаза, и даже во сне ему виделись котлы с зельями, книги Запретной секции и лишь иногда мелькал рыжий локон, сразу заслоняемый другими кадрами его насыщенной жизни.

Северина тоже была занята почти также, как брат. Она не стремилась переплюнуть его в зельях, но от знаний отказываться было бы глупо, да и разработка собственных идей в косметических зельях тоже требовала времени.

Большая часть того, что она придумала, дожидалась своего часа, чтобы быть запатентованным и воплотиться в салонные процедуры.

Сейчас же они с Фионой варили давно известные составы, правда, немного переработанные, но даже это приносило на удивление неплохой доход. Вот уж не думала Северина, что стольким представительницам женского пола от одиннадцати до восемнадцати лень сварить себе простейшее зелье от прыщей или мыло с любимым запахом.

Чему только учит их профессор Слагхорн?!

Но эта лень очень радовала девушку, ведь благодаря ей, или тому, как поправляла её Фиона, что не у каждой есть талант к зельям, девушкам удавалось находить клиенток, которые и в дальнейшем не забудут про них и посетят их салон.

На уроках Рина замечала интерес Рейнарда и чувствовала кожей взгляд якобы безразличного Люпина, сидящего за ней. И если о мыслях Мальсибера она могла догадываться, хотя и не собиралась давать ему шанса, опасаясь, что с его стороны всё это окажется просто блажью, то понять гриффиндорца, который смотрел на неё, будто изучая, она не могла.

Ощущать себя объектом научного интереса было довольно неприятно, а уж думать о себе как о дичи и вовсе не хотелось, так что она делала вид, что не замечает старосту.

Его извинения она озвучила Северусу, услышав в ответ от брата, что он не нуждается в извинениях врага. Примерно в таких же словах она передала ответ Люпину, выполняя его просьбу. Контактировать с волком больше чем нужно она не хотела.

Её не интересовала его проблема, у Ремуса были родители и друзья, вот они и должны были позаботиться об оборотне. Тем более тот, хоть и не специально, но напал на её брата, и это заставляло Северину относиться к нему настороженно.

* * *

В один из дней, когда весна уже стояла на пороге замка, прилетевшая к ней во время завтрака сова скинула в руки записку, содержание которой заставило её судорожно вспоминать, что она натворила.

Никакой вины Северина за собой не числила, так что вызов к директору был не понятен. С момента её появления в замке Дамблдор вроде и не обращал на неё никакого внимания и Рина давно успокоилась, решив, что директор поверил в рассказанную ею историю.

Явившись после уроков в директорский кабинет, она очень удивила его обитателя, притащив за собой брата. Легенду следовало соблюдать и она вновь играла роль воспитанной леди, которая и шагу не шагнёт без сопровождения родственника мужского пола или дуэньи.

— Добрый день, — обратился к ним директор, — я вызывал только вас, мисс Снейп.

— У меня нет секретов от брата, профессор, — сказала Рина, наивно хлопая ресницами. — И неужели вы вновь забыли, что одинокой молодой девушке не годится находиться в одном помещении с мужчиной?

— Я и забыл, мисс Снейп, что вы у нас поборница устаревших правил, — улыбнулся директор. — Помню, во времена моей молодости было нечто подобное, но молодым я был так давно, что теперь уже не представляю опасности для девичьего целомудрия.

— Я нарушила какие-то правила? — задала Рина вопрос, не желая больше болтать на отвлечённые темы, а Северус исподлобья посмотрел на директора и по его лицу было ясно, что он никуда не уйдёт.

— Нет, нет, мисс Снейп, вы ничего не нарушили, — поспешил заверить её волшебник. — Я просто хотел узнать, привыкли ли вы к школе, не обижают ли вас на факультете? Присаживайтесь, молодые люди, чаю?

Директор добродушным жестом указал на столик, который уже был уставлен разнообразной вкусной мелочью, которую принято было жевать, попивая чай.

— Спасибо, но мы только пообедали, — изобразив сожаление, сказала Северина, садясь на стул, стоящий у письменного стола директора, а Северус встал за её спиной, как безмолвный страж. — Я всем довольна, на Слизерине меня не обижают, и я польщена, что такой занятой волшебник как вы, не забывает лично интересоваться жизнью обычной ученицы.

— Все ученики школы мне как собственные дети и я, конечно же, интересуюсь их успехами или неудачами.

Директор ещё минут десять вещал о школе, дружбе, учёбе и прочем, а потом отпустил их отдыхать. Северина так и не поняла, зачем он её вызывал? Или просто не стал говорить ей ничего при Северусе?

Попрощавшись с действующим директором и портретами предыдущих, Рина выскользнула за дверь и вздохнула свободно, схватив за руку Сева, придержавшего её на движущейся лестнице. Липкая забота директора вызывала неприязнь и желание больше никогда не появляться в его кабинете.

Скорее бы закончить школу и стать свободной!