Empty (гет)

Гермиона смотрела ему вслед, отчаянно сожалея, что у нее не хватило смелости последовать за ним. Понимала, что это было немного неловко, особенно после того, что она устроила немного ранее. Но в тот момент ей даже не пришло в голову остановиться, наоборот все казалось, как никогда правильным, и тело двигалось самостоятельно, совершенно не заботясь о последствиях, отбросив любые разумные мысли. Теперь же разум без остановки подкидывал все новые и новые сомнения, от которых она не могла с легкостью отмахнуться, пусть и понимала, что большинство из них были нелепыми.

Закусив губу, Гермиона захлопнула книгу. Гнев на саму себя постепенно сходил на нет, и она ласково погладила корешок учебника:

— Прости меня.

Ощущая безмерную усталость, Гермиона прихватила книгу и направилась в свою спальню, которой редко пользовалась. Остановившись напротив спальни Сириуса, она взглянула на приоткрытую дверь.

Это было ново. На протяжении всего лета дверь в его спальню оставалась закрытой, и не важно — был он там или нет. На мгновение она задумалась, не было ли это завуалированным приглашением. Но затем сердито дернув головой, пришла к мысли, что это просто ее воображение снова выдает желаемое за действительное. Вполне вероятно, что он просто не придавал этому особого значения из-за ее долгого отсутствия.

Разозлившись на себя, она закрыла дверь своей спальни и натянула одну из тех длинных футболок, в которых по обыкновению предпочитала спать. Гермиона уже собиралась улечься, когда взгляд ее снова вернулся к закрытой двери. Закусив губу, она приблизилась к ней. Колеблясь, на мгновение ощутила, насколько нелепы ее сомнения, а ведь ничего из этого не было, если бы она набралась храбрости и отправилась в его спальню.

Понимая, что ее действия не выдерживают ни малейшей логики, но все еще по-идиотски надеясь, она открыла дверь. Гермиона просто хотела оставить ее открытой, как тонкий намек Сириусу, если бы он вдруг вздумал ночью пройтись по коридору мимо ее спальни. Однако, когда Гермиона толкнула ее, то едва не задела стоявшего сразу за дверью Сириуса.

— Прости, — выпалила она. Мозг как раз выдал ей подходящий предлог, зачем она распахнула дверь — ей просто надо было выйти в туалет. Но еще до того, как она открыла рот, чтобы произнести это нелепое оправдание, Гермиона поняла, что Сириус находился как раз напротив ее двери и причины у него были именно те, о которых она только что размышляла.

— Ничего. Мне… жаль. Я не должен был… просто… — он глубоко вздохнул, возвращая ясность мыслей. — Я надеялся, что эту ночь мы проведем вместе, — на последних словах Сириус едва заметно поморщился.

У Гермионы пересохло во рту и ощутимо перехватило дыхание. Ее рука слегка дрожала, когда она шире распахнула дверь и отступила с дороги. Сириус удивленно вскинул бровь, но лишь усмехнулся и легко проскользнул мимо нее настолько близко, что Гермиона практически ощутила тепло его тела. Глубоко вздохнув, Гермиона задавила зарождавшиеся в голове сомнения и уже гораздо спокойнее закрыла дверь.

Он замер около ее кровати, вмиг растеряв всю свою уверенность, и Гермионе это показалось чертовски милым. Она медленно подошла к противоположному краю и принялась взбивать одеяло.

— Хм, это же вроде бы не должно быть настолько сложным, — пробормотал Сириус.

Она все еще не нашлась, что ему сказать, поэтому только покраснела и согласно кивнула.

— Ладно, милая. Я лягу с этой стороны кровати, ты — с той, а встретимся мы на середине, чтобы обняться.

Она фыркнула, но забралась под одеяло сразу же за ним. Аккуратно поправив футболку, Гермиона замерла, когда между ними оказалось меньше дюйма. Она проследила за тем, как его взгляд опустился к ее груди, прикрытой тонким хлопком. Щеки ее залил румянец, а взгляд прошелся по широкой груди Сириуса, рельефному прессу и тонкой талии. Даже не верилось, что этот шикарный мужчина от макушки до кончиков пальцев принадлежал ей одной.

* * *

Сириус сглотнул при виде ее груди четко очерченной мягкой тканью футболки. Пальцы покалывало от желания снять видавшую виды футболку, чтобы ничто не мешало ему наслаждаться изгибами тела Гермионы. Взгляду открылось сливочного цвета бедро, когда она забралась на кровать, и теперь все, чего отчаянно хотелось Сириусу, так это почувствовать тепло ее ноги вокруг своей талии. Он глубоко вздохнул, беря эмоции под контроль, ведь сейчас смысл его пребывания в ее комнате был совсем не в этом.

Сириус перевел взгляд на ее лицо, попытался встретиться с ней глазами, но Гермиона постоянно их отводила. Он усмехнулся, заметив, как она облизнула губы, глядя на его живот. Это напомнило ему, что полностью обнаженным Гермиона видела его лишь однажды, и в тот раз румянец полностью залил ее лицо. Она лихорадочно вскинула взгляд на него и задержала дыхание, когда поняла, что ее поймали с поличным.

Гермиона молча открывала и закрывала рот, пытаясь подобрать слова, но прежде чем она смогла испортить момент, охватившей ее неуверенностью. Его губы мягко прикоснулись к ее рту, а сам он покрепче сжал пальцы на простынях, чтобы не поддаться наваждению и не схватить ее в объятия. Сириус отстранился и встретился с ней глазами, Гермиона все еще была немного зажата, но губы ее приоткрылись, ожидая продолжения поцелуя.

— Каждый раз, когда тебе захочется просто взглянуть на меня или потрогать, я буду весь твой.

Он снова нежно поцеловал ее и усмехнулся, когда она прерывисто вздохнула. Дав ей мгновение, он откатился в сторону, чтобы Гермионе было удобнее спать. К большому удовольствию Сириуса, мгновением спустя она придвинулась к нему, прижавшись очень близко.

Он поднял руку, и Гермиона, не колеблясь больше ни минуты, скользнула к нему, прижимаясь к его груди. Сириус обнял ее, притянув как можно ближе. Он вдохнул аромат ее волос и тихо пробормотал:

— Я могу и привыкнуть к такому.

Гермиона едва слышно хихикнула, опутанная его руками и теплом его тела.

— Было бы неплохо, — проговорила она настолько тихо, что Сириус даже засомневался, действительно ли она произнесла это.

— Ага, было бы.

* * *

Гермиона проснулась поздним утром или, что было более верно, практически в полдень. Застонав, она только сильнее прижалась к теплой постели, совершенно не готовая расстаться с мягкими объятиями сна. Однако сильные руки обвились вокруг нее, притягивая к теплому жилистому телу, что вмиг прогнало последние остатки сна.

На мгновение она застыла в его руках. Но затем Сириус уткнулся носом ей в шею и она ничего не смогла с собой поделать, тело тут же расслабилось и даже придвинулось ближе к нему. Гермиона смутно поняла, что футболка давно задралась до талии, а горячая ладонь Сириуса вольготно расположилась на обнаженной коже живота.

Он двинул ладонью вниз, лаская нежную плоть бедра, и с силой притянул Гермиону назад, еще крепче прижимая к себе, не переставая подаваться ей навстречу. У нее перехватило дыхание, когда он потерся напряженной плотью о ее зад.

— М-м-м… — простонал он, заставив мурашки удовольствия пробежаться по ее спине. — Моя женушка, — хрипло пробормотал Сириус со сна.

— Ага, — прошептала она в ответ. Хотя, а зачем она шептала? На самом деле, Гермиона и сама не знала ответа на этот вопрос, но сейчас это показалось самым правильным решением.

— Я что, сплю?

— Нет, — усмехнулась Гермиона, повернув голову и поцеловав плечо, на котором покоилась ее голова. — Доброе утро.

— Доброе, — зевнул он. — Давно так хорошо не высыпался.

— Полагаю, нам пора вставать и готовить завтрак.

— Хм, мне кажется, что уже время обеда.

— Тогда еще больше причин, по которым нам пора вставать.

— Не-е, мы должны так провести весь день.

— Весь день? — рассмеялась она. — Прости, но не думаю, что у нас получится.

— Домашняя работа?

— Нет. Но мне надо сегодня вернуться в Хогвартс.

— В котором часу?

Может это разыгралось ее воображение, но Гермионе показалось, что он немного расстроился.

— Макгонагалл сказала не позднее трех.

И если раньше ей хотелось, как можно скорее вернуться обратно к привычным вещам и привычному окружению, то теперь Гермионе хотелось больше времени провести с мужем.

— Ты собираешься поговорить с матерью перед отъездом?

— …Нет. Думаю, с этим разговором стоит повременить. Я еще не готова простить ее, — Гермиона протянула руку и взяла с тумбочки часы: — Уже полдень.

— Значит, у меня в запасе еще целых три часа. Чем же нам заняться?

Она прекрасно понимала, на что намекает напряженная плоть, упирающаяся ей в поясницу.

— Не знаю, — хрипло пробормотала Гермиона, в полной мере осознавая, насколько кокетливо прозвучал ее ответ. Она старалась не сдвинуться ни на дюйм, чтобы не отступить и не выдать пожирающие ее мысли. Вместо этого он со стоном прижался к ней, подаваясь навстречу Гермионе.

Сириус невесомо поцеловал ее шею, прихватив губами чувствительную кожу. Гермиона сама удивилась, когда из груди вырвался непроизвольный стон удовольствия, а сама она подалась бедрами ему навстречу. Ответный стон Сириуса заставил ее вздрогнуть в предвкушении и задержать дыхание, когда он толкнулся в нее.

Она ахнула от этого ощущения, а затем закусила губу, пытаясь не выпустить рвущийся наружу стон. Гермиона замерла, не зная, как правильно реагировать на происходящее. Она наблюдала за тем, как рука ее мужа соскользнула с бедра и стремительно двинулась вверх под футболку, обхватив пальцами мягкое полушарие.

— Ох! — вырвалось у нее, когда Сириус нежно прикусил кожицу на шее.

Сириус тихо заурчал, скользнув ладонью к ее груди, пока вторая рука в неспешной ласке прочертила линию по ноге Гермионы. Его колено осторожно скользнуло между ее бедер и раздвинуло их.

Это было движение, которое заставило Гермиону особенно остро почувствовать свою уязвимость, вмиг развеяв окутывающую пелену желания и вернув в наполненную неловкостью реальность.

— С-сириус?

— Все хорошо, милая, — он мягко обнял ее за талию, скользнув пальцами под тонкую ткань белья.

— М-м… — неловко дернулась Гермиона. Ее рука метнулась к нему и в нерешительности замерла, готовая в любой момент остановить движение его пальцев. Гермиона непроизвольно попыталась сжать бедра.

Медленно Сириус отпустил ее ногу, чтобы она могла почувствовать себя комфортнее.

— Прости, милая. Я не хотел, чтобы тебе было неловко, — его рука мягко накрыла низ живота Гермионы, а сам он коснулся поцелуем ее уха.

Гермиона выдохнула, признавая свое поражение: ей нравилось, когда он прикасался к ней, целовал ее. Сириус начал отодвигаться, давая возможность воздуху заполнить появившееся между ними пространство.

— Нет! — она схватила его за руку, прежде чем он смог окончательно отстраниться. — Не уходи. Не останавливайся, — она обернулась к нему лицом, совершенно не обращая внимания на то, что щеки полыхают румянцем от смущения. — Прошу.

Сириус поцеловал ее, прижавшись к губам еще до того, как она успела набрать воздуха после своей фразы. Гермиона зарылась рукой в его черные кудри, пытаясь оказаться еще ближе. Его рука снова сжалась на ее груди, продолжая прерванную ласку, а вторая скользнула ниже, заставляя Гермиону рвано выдохнуть ему в губы.

Он ласкал ее тело так, словно оно было ему знакомо до самой мельчайшей детали. Скованная его губами, руками и телом, Гермиона задыхалась, чувствуя, как путаются мысли, растворяясь в накатившем тумане вожделения.

— Ох, — глубоко простонала она, — Господи! — оргазм захлестнул ее с головой, погружая в самую пучину.

Ее тело все еще переживало вспышку удовольствия, когда Сириус стянул с нее белье и снова приподнял ее ногу, немного отстранившись от спины Гермионы.

— Расслабься, милая.

Гермиона прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. В таком положении он чувствовался иначе, не то, чтобы проникновение было глубже, скорее — полнее. Гермиона старательно задвинула на задворки сознания свою рациональную часть, которая тут же попыталась провести сравнительный анализ ощущений.

Она тяжело выдохнула, когда Сириус двинулся. Гермиона тихо застонала и ухватилась за край матраса. Второй раз за это утро она почувствовала, как внутри нее начинает скапливаться странное напряжение, ожидающее своей развязки. Сириус с упоением двигался в ней, продлевая наслаждение, не давая сорваться в головокружительную пучину удовольствия. И когда у нее уже не было сил выдержать сладкую пытку, она застонала:

— Прошу тебя.

Сириус напрягся, входя в нее до упора и, выругавшись, наконец-то дал им достичь пика.

Гермиона тяжело дышала, пытаясь унять бешено бьющееся сердце, пока тело продолжало медленно отходить от прокатившейся по нервам волны удовольствия. Сириус уютно свернулся вокруг нее, заключив Гермиону в крепких объятиях.

— Ты что, снова собираешься спать? — спросила она, улыбаясь.

— Ага, как и ты, — проворчал он, зарывшись носом в ее волосы.

— А я думала, ты хочешь провести время со мной, прежде чем я уеду.

— А разве не лучше провести его голыми и в постели, чем в тишине библиотеки?

— Но я-то не голая, — попыталась было запротестовать Гермиона, но Сириус оказался быстрее, ловко стянув с нее футболку.

— Теперь голая.