dammit, maccapel (гет)

Он должен ей сказать. Даже если она потом будет его ненавидеть. Должен.

Леонард это, разумеется, понимает, как понимает и то, что чем скорее он с этим разберётся, тем проще будет уладить последствия… Но это довольно трудно. Признаваться — всегда трудно.

Кристина читает, уютно свернувшись калачиком в его объятиях. Периодически она поднимает голову и с улыбкой разглядывает его лицо. На планете МакКой уже неделю, но женщина никак не может привыкнуть — как можно чаще прикасается к нему, старается не отдаляться и не ходить никуда в одиночестве. Кристина уже несколько раз извинялась за это, но Леонард и сам не против — он тоже очень, очень скучал. Джоанна вот, к отъездам отца привычная, приехала на выходные и успокоилась: для неё ничего необычного в отсутствии МакКоя рядом не было. А Крис… Она привыкла, что они работают вместе, что она всегда знает, в порядке ли он… Разумеется, женщина понимала, что муж не рассказал и о четверти тех смертельно опасных приключений, что случались с экипажем «Энтерпрайза».

Он не рассказал кое о чем ещё.

— Крис… Мы сейчас поссоримся.

Она поднимает от книги недоумевающий взгляд, потом откладывает падд и садится напротив, коротко спрашивая:

— Я всё-таки слишком навязчива, да?

МакКой отводит взгляд и потирает шею:

— Да нет… Дало не в этом. Я мудак, ты знала?

Кристина поднимает бровь, чуть улыбается и кивает:

— Мы это вроде как уже выяснили. Что на этот раз? Улетаешь опять? Берёшь подряд все ночные смены в госпитале? К нам переезжает Джим?

— Нет на все вопросы. Крис… Я тебе изменял. Во время миссии.

Глаза женщины изумлённо расширяются, а потом теряют всякое выражение и фокус — МакКою кажется, что она смотрит сквозь него. Но нижняя губа предательски подрагивает, и он понимает, что сейчас чувствует его жена… Он действительно понимает. Конечно, она не застала измену (он до сих пор хочет убить Джослин за это), но разницы-то, по большому счёту…

— От того, кто это был, зависит, что я сделаю… — глухо говорит Кристина, обнимая себя за плечи и смотря вниз, — и лучше бы тебе сказать честно.

— Джим, — легко отвечает Леонард и испытующе смотрит на реакцию. Та не заставляет себя ждать: Кристина смеётся. Сначала тихо, потом громче и МакКою остаётся только порадоваться, что Джейн сейчас у её родителей, и спросить чуть испуганно, — ты чего?

— Джи-им… — задыхается Кристина, — ты с этого мог начать?

— А в чём разница-то? — всё ещё не понимая, как ему реагировать на это, усмехается Леонард.

— Ну… Джим спит не по любви, — чуть успокоившись, на удивление серьёзно говорит Кристина, — это его способ взаимодействия с миром. То есть, я уверенна, когда он встретит свою любовь, он будет верен, я чуть не об этом… Если бы это была любая девушка в экипаже, я бы выцарапала ей глаза и подала на развод. А так… Ну, — она вновь улыбается, — даже я когда-то спала с Джимом. Так что рада, что тебе не было одиноко, милый.

Вот сейчас Леонард понимает, что ревнует сам.

— Это когда было? — Кристина смотрит на него удивлённо и смёется снова:

— Да боже мой, ещё во времена Академии! И не могу сказать, что тебя не понимаю, трахается он здорово, — и она не может перестать, заливаясь хохотом (если и истерическим, то совсем чуть-чуть).

И только в этот момент Леонард МакКой осознаёт, что напряжение, с которым он жил эту неделю, отпускает.