Пока светит Пламя (гет)

Кати так и не поняла, в какой момент они выехали из города — вот только, кажется, за окном мелькали приземистые постройки Нижнего квартала, как уже, минуту спустя, обзор закрыла темная громада каменной скалы. Экипаж, покачиваясь, устремился вверх, и только отблески фонарей, освещавших дорогу кучеру, причудливо играли с тенями на камнях.

Кати с любопытством вытянула шею, стараясь рассмотреть вид из противоположного окошка, но там и вовсе клубился сплошной туман, еще и занавеска мешала. Сидевший рядом Марк повернул голову, и она смутилась, перехватив его вопросительный взгляд.

— Мы едем вглубь острова?

— Сначала вглубь, потом опять к побережью, — наставник с трудом сдержал зевок и потряс головой:

— Извини, глаза просто закрываются.

— Может, вы поспите? — Кати с сомнением покосилась на противоположное сидение, заваленное какими-то мешками и свертками.

— Ничего, потерплю, — Марк усмехнулся. — К тому же, не каждый день путешествуешь в обществе хорошенькой девушки. Ну и, сдается мне, у тебя накопилось столько вопросов, что поспать ты мне все равно не дашь.

Кати вспыхнула, сердито посмотрела на наставника и, встретив его смеющийся взгляд, тут же простила. Смешливо фыркнула и кивнула.

— Вообще-то, да. У меня сейчас такое чувство, что еще немного, и я просто лопну от любопытства. Страшно хочется увидеть эту вашу школу, попробовать свои силы. А вдруг и вправду из меня что-то получится? Да и с похоронами этими так интересно вышло. Вот допустим, у нас дома. Там если наставники начинали говорить, обычно это затягивалось до самого обеда. А тут… ой.

Она сообразила, что крайне непочтительно отзывается и о скорбном действе, и о магах вообще, и поспешно прикусила язык. Но наставник не стал ее бранить. Глубоко вздохнул, откидываясь затылком к спинке сидения, и прикрыл глаза.

— Кати, как говорят у нас, молчание — это добродетель. Крачки вообще не болтливы. Что толку впустую сотрясать воздух, когда можно просто сделать? Вот и Ирса, я уверен, предпочел бы, чтобы всё произошло как можно скорее. Сдается мне, что после кончины зов Пламени для его души казался ему важнее всех разговоров и даже доброй памяти.

— Ага, — смущенно кивнула Кати и подумала, что уж она-то точно не крачка, с такой-то болтливостью. А потом вспомнила разговоры в Храме.

— Брат Марк, а, правда, что Светлый Ирса был последним лебедем?

— Правда.

— И… что теперь будет? Со всеми, с островом?

— Точно никто не знает, — он пожал плечами, — но сдается мне, что ничего страшного. Светлые Лебеди выполнили то, что было предначертано — подарили магию миру. Полагаю, крачки справятся с этим ничуть не хуже. Тем более, что мы не привязаны к острову, можем черпать магию вдали от источника, и этим более совершенны. Возможно, больше не будет магов такой силы, каков был Ирса, но для обычной жизни магии всем хватит.

— А я вот как думаю. — Катрина устремила рассеянный взгляд в стену повозки. — Светлый Ирса, да и все лебеди, что были раньше, никуда не ушли. Слившись с Пламенем, они остались на острове и отныне станут незримо помогать своим подопечным…

— Возможно, в чем-то ты и права, — Марк, приоткрыл глаза, — хотя, рассуждения твои весьма забавны. И, если ты утолила любопытство, может быть, немного вздремнешь? Учти, что в поместье разлеживаться до вечера я тебе не позволю.

Он потянулся к груде вещей, поворошил тюки и выдернул откуда-то снизу подушечку-думку, вышитую мелким крестиком. Сунул Кати в руки и, снова откинувшись к спинке сидения, невозмутимо смежил веки.

Кати немного повозилась, устраивая подушку у плеча, обиженно посопела, а потом и сама не заметила, как уснула под ровный бег повозки.

Показалось, что дремала Кати всего ничего, как легкий толчок возвратил ее в реальность. Моргая спросонок, в первый момент она не сообразила, где находится, и только с удивлением смотрела, как чьи-то шустрые руки вытягивают в дверь поклажу с соседнего сидения.

Повозка стояла. Кати хотела, было, высунуться наружу, но тут же, ойкнув, подобрала под себя ноги. Незнакомый юноша, наполовину засунувшись в экипаж, принялся вытаскивать самый большой мешок.

— Крупа рисовая, тридцать фунтов, — послышался чей-то скучный голос, а потом вместо юноши в карету заглянул брат Марк:

— Приехали.

Подал руку и помог Кати выбраться.

На улице занимался блеклый рассвет. Повозка стояла посреди широкого двора с сараюшками, в которых кто-то мекал и похрюкивал, а дальше, за высоким деревянным забором, пенились густые кроны яблонь и виднелась верхушка какого-то дома.

Впрочем, долго любоваться окрестностями ей не дали — брат Марк решительно ухватил подопечную за плечо и повел к калитке в заборе.

— Сейчас отдохнешь, — торопливо просвещал он на ходу, — потом тебя проводят в трапезную, а дальше я тебя представлю.

— Кому?

— Магам. Ученикам. Может и хозяину школы, как получится.

— Хозяину?

— Да.

Калитка скрипнула, и они вошли во внутренний двор поместья. Утопающий в зелени каменный дом оказался здоровущим и немного напомнил Кати госпиталь в родном Тумаллане. Широкое крыльцо обрамляли вазоны с разноцветной порослью пышных местных цветов. На площадке перед лестницей, в тени кустов, прятались уютные скамейки. А в центре двора высился дуб — не слишком высокий, но кряжистый, с буйным переплетением корней, виднеющихся сквозь сочную траву клумбы.

— Ты не голодна? — Марк остановился и пытливо глянул на Кати. — Можем позвать кухарку.

— Нет, я... — она с трудом сдержалась, чтобы не зевнуть во весь рот. Бодрящее действие свежего воздуха оказалось недолгим.

— Понял, — наставник коротко улыбнулся и заправил ей за ухо непослушную прядь волос. — Держи нос выше и ничего не бойся. Выспишься, и всё будет хорошо.

— А я и не боюсь, — смущенно шепнула Кати, глядя в глаза Марку — не глаза, а теплый мёд, — с вами...

— С тобой, — в очередной раз поправил наставник и повел ее дальше.

В прохладном полутемном холле он окликнул какого-то скромно одетого человека, старательно протирающего рамы старинных картин:

— Эй, Леви, проводи ученицу в Зеленую комнату.

Слуга кивнул, отложил тряпку и, не сказав ни слова, повел Кати темными пустыми коридорами. На втором этаже отомкнул одну из дверей и так же молча удалился.

Сил разглядывать обстановку у клюющей носом девушки уже не осталось. Она бездумно разделась, добрела до кровати и облегченно провалилась досыпать.

Комната оказалась неожиданно уютной и красивой. И, да, приятные оттенки зелени радовали глаз — от обитых жаккардом нежно-салатовых стен до темно-травяного ковра и фисташковых занавесок. Зато мебель была весьма скромной — простая деревянная кровать, небольшой столик у окна со стулом без спинки, в углу массивный сундук, а у стены ширма с аляповатыми маками и потемневший от времени комод. На комоде, в широком глиняном блюде, застеленном кружевной салфеткой, мирно светила сфера Пламени.

Кати зевнула, потянулась, а потом, услышав скрип двери, натянула тонкое одеяло до подбородка.

В комнату проскользнула черноволосая девушка — высокая, скуластая и худая, точно состоявшая из сплошных углов. Длинное прямое платье на ней было скучным и серым.

Она окинула комнату быстрым взглядом, задержавшись на брошенной поверх сундука одежде Кати. А потом, заметив, что та не спит, заинтересованно вскинула брови:

— Это ты, чтоль, поутру с Подлизой приехала?

— Чего? — не поняла Кати, усаживаясь в постели. — Меня наставник привез.

— Ну, я и говорю, — чернявая криво ухмыльнулась, — что с ним. Мы его все так называем. Больно уж перед отцом Риланом выслуживается. Так хвостом и метет, точно и не крачка вовсе, а пес дворовый.

— Тебя-то как зовут? — Катрина прищурилась, думая, что, как пить дать, наябедничает наставнику на дерзкую девицу. Стало одновременно противно и обидно за брата Марка.

— Джина, — дернула та тощим плечиком, — я тут старшая. Помощница геронта. Отец Рилан мне доверяет управление поместьем и учениками. Так что, — она осклабилась недоброй улыбкой, и Кати разглядела мелкие желтоватые зубки, — со мной лучше дружить. Я, кстати, и тебя могу многому научить.

— Полагаю, что умение разносить полотенца мне не слишком пригодится, — Кати надменно кивнула на мягкую стопку в руках девицы. — Меня зовут мисс Катрина Харт. Я из Верхнего города.

Джина покраснела и зашвырнула одно из полотенец на верхушку ширмы:

— Вообще-то, речь о магии. Я здесь лучшая ученица.

— Весьма польщена, — Катрина откинула одеяло и не спеша встала с кровати, — но, боюсь, меня возьмется обучать брат Марк. Лично. Здесь есть гребень? И где можно умыться?

— Всё там, — Джина кивнула на дверь за ширмой и дернула краешком губ. — А я-то думала, ты нормальная. А ты такая же, как он.

— Если ты имеешь в виду брата Марка, то благодарю за похвалу. Надеюсь, что однажды я тоже стану настоящей крачкой.

— Обед через полчаса, — процедила сквозь зубы девушка и, развернувшись, стремительно пошла прочь.

Кати вздрогнула от хлопка двери и резко выдохнула. Вместе с воздухом куда-то ушла вся ее злость и самоуверенность.

— Ничего себе, — буркнула она, босиком вваливаясь в небольшую туалетную комнату. — Чувствую, скучать мне тут не придется…

Она с любопытством оглядела жестяной рукомойник, скамейку, окрашенную в белое, и мутное зеркало на беленой же стенке. Прижала нос к небольшому окошку, но буйная листва помешала насладиться видами. А после, умываясь холодной водой, которую начерпала в рукомойник из стоящего тут же ведра, Кати усиленно вспоминала, почему ей кажется смутно знакомым имя вредной девицы.

Так ни до чего не додумавшись, она вернулась в комнату, уселась на постель, поджав под себя замерзшие ноги, и принялась вычесывать спутанную со сна шевелюру. Подумала, что личных вещей у нее нет, но, наверное, можно будет отправить в Хоррхол посыльного? В любом случае, брат Марк наверняка знал, что делает, срывая ее на новое место посреди ночи. Вспомнила его усталое лицо и нежно улыбнулась. Что бы там ни бубнила эта противная скелетина, Кати привыкла доверять собственным впечатлениям. Марк — не тот человек, что будет вилять хвостом перед кем бы то ни было.

Она аккуратно свернула чужой плащ и положила на сундук, а потом принялась за свою одежду. Встряхнула платье, и к ногам выпал сушеный колосок — тот, с последнего ложа Ирсы. Кати охнула, осторожно подняла святыню, зачем-то подула на нее и бережно пристроила в глиняное блюдо. Ласково погладила пальцами лежащую рядом сферу и принялась поспешно одеваться.

Она и сама не очень поняла, чего ожидала, выходя из комнаты — гомона учеников, топота ног магов, идущих к трапезе; может быть встретить кого-то из учителей, на худой конец — снова столкнуться с противной Джиной. Только не того, что пространство со множеством дверей окажется пустым и безмолвным.

Полуденное солнце пробивалось сквозь витраж окна в торце коридора и сеяло разноцветные блики на выскобленный до белизны деревянный пол. Кати на минутку залюбовалась искусной мозаикой разноцветных стеклышек, изображающей носящихся над бушующим морем крачек. Похоже, дом этот принадлежал кому-то из богатых аристократов, а потом его отдали магам и их ученикам. Что там брат Марк говорил о хозяине? Может, это местный меценат?

Она пожала плечами и решив, что любопытство рано или поздно будет удовлетворено, отправилась искать трапезную. Спустилась по лестнице в гулкий холл и испуганно замерла, услышав властный окрик.

Из бокового коридора появилась женщина — невысокая, но показавшаяся Кати величественной — стать дамы не могла скрыть даже свободная симара песочного цвета.

— Кто такая? — Женщина подошла и уставилась в упор. Глаза у нее были, как синие буравчики. Кати поспешно присела в реверансе:

— Мисс Катрина Харт. Приехала под утро в сопровождении своего наставника, брата Марка.

— А, да, — магесса кивнула, — слышала. Я — сестра Роберта. А почему вы в таком виде, мисс Харт?

— А... — Кати растерялась и бросила короткий взгляд вниз — платье на ней было, конечно, не первой свежести, но и вызывающе неопрятным его не назовешь, — в каком?

— Вам что, не выдали ученическое облачение? И почему вы болтаетесь по дому, когда должны сидеть вместе с остальными учениками в трапезной?

— Я как раз ее ищу...

— Вас не проводили? — густые брови магессы удивленно поднялись.

— Нет. С утра приходила девушка, сказала, что обед через полчаса. На этом — всё.

— Имя?

— Катрина Ха...

— Да не ваше! — сестра Роберта досадливо поморщилась. — Той ученицы.

— Джина... кажется.

Магесса брезгливо скривилась и, еще раз окинув Кати придирчивым взглядом, приказала: — Следуйте за мной. А с вашим наставником я еще поговорю.

Кати поежилась. Часу не прошло, как она мало того, что умудрилась нажить себе врага в лице тощей Джины, так, похоже, еще и Марку устроила неприятности. Втянув голову в плечи, она поспешила за величественно двинувшейся в сторону бокового коридора сестрой Робертой.

Запах подгорелой каши, поплывший навстречу, настроения Кати не прибавил. Даже мелькнула предательская мысль, что, возможно, остаться в Хоррхоле было лучшим решением. Впрочем, она тут же укорила себя за малодушие и, гордо вскинув подбородок, вслед за магессой вошла в стрельчатые двери.

Просторное помещение с высокими узкими окнами, украшенными уже знакомыми витражами, было заставлено сдвинутыми попарно столами. На длинных скамейках сидели ученики — Кати с удивлением отметила, что ровесников ее здесь почти не было. В основном это были дети лет примерно десяти-двенадцати. Молчаливые, тихие, в одинаковых серых одеяниях, они дружно уставились на новенькую. Кати криво улыбнулась, чувствуя себя белой вороной. И ее темно-синее платье выглядело здесь вызывающим шутовским нарядом.

— Белла, — окликнула сестра Роберта женщину, сидящую на дальнем конце стола, — найдите место для новенькой.

Женщина (судя по простому крестьянскому платью кухарка или служанка), поспешно поднялась и помахала Кати.

— Иди, милая, — расплылась в неискренней улыбке Роберта. — Да поторапливайся — рассиживаться тебе никто не даст. Времени на трапезу отводится немного, и половину его ты уже пропустила.

Послышались смешки, впрочем, тут же стихшие под грозным взглядом магессы, и Кати, покраснев, принялась бочком пробираться на выделенное ей место. Поймав по пути злорадный взгляд Джины, совсем пала духом. Втиснулась меж двух тихих девочек и принялась ковырять ложкой слипшийся в комья вареный рис.

Вскоре соседки ее зашевелились, и Кати, отложив ложку, тоже поднялась, так и не доев мерзкую на вкус кашу.

Не глядя по сторонам, она выплыла в общем потоке из трапезной и вздохнула.

"Уеду… вот только дождусь экипажа — и домой. Ну её, эту магию, лучше уж Квадрига, чем эти… эти…"

Прикосновение к локтю вывело ее из задумчивости, и, подняв глаза, Кати увидела веселое лицо наставника.

— Бедняжка, — легко рассмеявшись, тихо произнес тот, — совсем тебя заклевали эти хищницы? Ну, ничего, это только поначалу страшно, еще успеешь приспособиться.

— Здесь всех так встречают? — нахмурилась Кати.

— Всякое бывает. А что, было что-то совсем нехорошее?

— Ну… — она дернула плечиком и оглянулась, цепляя в толпе взглядом недобро зыркнувшую в их сторону Джину, — не сказать, чтобы уж совсем...

— Так. Не обращай внимания, — Марк положил руку на плечо Кати и развернул ее в сторону лестницы. — Ты же смелая девушка, я точно знаю. Пойдем-ка отсюда, поговорим с глазу на глаз.

Они снова поднялись на второй этаж, но свернули в другой, противоположный, коридор. Дверей здесь было меньше, а окно, украшенное всё тем же морским пейзажем, куда шире. Наставник проводил Катрину до конца коридора и предупредительно распахнул последнюю дверь:

— Прошу.

Она вошла в небольшой кабинет — с массивным письменным столом, парой кресел и столиком у камина. Одна стена была полностью заставлена книжными стеллажами, а на окне пенились кружевные занавески, пропуская в комнату мягкий солнечный свет. Странно, но сферы Пламени Кати здесь не заметила, зато углядела дверь из светлой древесины, ведущую, скорее всего, в спальню.

— Вы здесь живете?

— Работаю. — Наставник прошел к шкафам и, ведя ладонью по корешкам книг, кивнул через плечо: — Ты садись.

Она прошла по мягкому ковру и присела на самый краешек пузатого и полосатого бело-бежевого кресла. Покосилась на поднос с кофейником и печеньем и невольно сглотнула.

— Прежде всего, — невозмутимо продолжал наставник, то выдвигая, то запихивая обратно старинные книги в потрепанных переплетах, — для обучения тебе будет необходима кое-какая теоретическая подготовка. Вот, нашел.

Он вернулся к столику и положил перед Кати увесистый том.

— "Магические потоки и их обуздание. Формулы и практика", — вслух прочитала она и вздохнула. — Вы уверены, что я пойму?

— Если не поймешь, я объясню, — пожал плечами Марк и, словно угадав, что Кати так толком и не наелась, принялся разливать кофе в изящные фарфоровые чашечки. — А теперь расскажи, чем же ты не угодила сестре Роберте? Больно уж кислая мина у нее была, пока она просила присматривать за тобой получше. Впрочем, — он уселся напротив и смерил подопечную быстрым взглядом, — кажется, я понял.

— Платье, — мрачно кивнула Кати. — Но я просто не знала, что нельзя. К тому же, переодеться мне было не во что. И еще...

И она, захлебываясь от возмущения, рассказала о визите Джины.

Марк скривился, впился зубами в печенье. Кати последовала его примеру, и настроение ее немного улучшилось.

— Я выберу тебе другого помощника, — успокоил наставник. — Чтобы, когда буду выезжать в город, было, к кому обращаться. Прости, я ведь сам собирался зайти, но дела задержали — вот и послали к тебе первого попавшегося ученика. А насчет Джины я еще поговорю с отцом Риланом. По мне, так он слишком многое позволяет своей воспитаннице. Вконец распустил, еще когда та в приюте жила.

— О! — Кати наконец поняла, где слышала имя "Джина", но, вспомнив, что Юльке изо всех сил избегала встреч с магами, вовремя прикусила язычок. — Какой вкусный кофе...

— Сам привозил, из столицы.

— Так вы бывали в Дореке?

— Да. — Марк улыбнулся. — Я там родился.

— О-о... — снова протянула Кати и с грустью подумала, что совсем ничего не знает о наставнике. Наверное ему, с его столичным прошлым, непутевая подопечная-провинциалка наверняка кажется жутко смешной. — А почему приехали на Миллендау? Ой. Простите, я, наверное, не должна, и...

— Катрина, — поморщился Марк, — да прекрати ты уже дергаться. Ты открытая, непосредственная, любопытная, этим и отличаешься от здешних девиц. От их напускного благонравия у меня, если честно, зубы сводит. А ты — живая. Не ломай себя.

Кати тихо вздохнула и, смутившись, уткнулась в чашку.

— Я приехал, чтобы служить Свету Пламени, — продолжал наставник. — Магические способности открылись во мне очень рано, и меня сразу же отдали в столичный пансион для одаренных детей. Потом какое-то время я учился и служил при Храме в Дореке, а потом отец Рилан вызвал меня сюда. Находиться рядом с Источником Пламени, знаешь, ли, большая честь. Да и магия на острове творится куда легче.

Он вытянул руку, и на ладони его распустила лепестки бархатная роза — темно-красная, почти черная. Кати восхищенно замерла, раскрыв рот. Цветок медленно вознесся под потолок и там растаял, оставив после себя недолгое розоватое свечение.

— Жалко, — вздохнула Кати. — Такая красота была...

— Любишь розы?

— Люблю. Тюльпаны, правда, больше.

— Не жалей. — Марк проводил задумчивым взглядом последние искры волшебства. — Это всего лишь иллюзия. В здешнем саду цветы куда красивее. И они пахнут...

— А что тут еще есть интересного? — снова загорелась любопытством Кати. — Сад, кажется, виден из моей комнаты.

— Интересного? — наставник задумался. — Есть двор, где практикуются ученики. И еще обширная библиотека. Тебе покажут, я распоряжусь. Да, и если кто снова будет обижать — сразу расскажешь мне. Вот еще что. Тот амулет, что я дал, он где?

— Птичка? — удивилась Кати. — А это разве амулет был?

— Пустой. Его обычно наполняют у Сферы в Храме, чтобы иметь при себе запас силы на всякий случай. Не потеряла?

Кати поспешно запустила руку в карман платья и облегченно выдохнула:

— Здесь.

Она протянула камушек наставнику, и тот, забрав птичку, поднялся, пошел к письменному столу и принялся рыться в ящиках.

— Потом как-нибудь я его наполню, пока же тебе достаточно будет того, что почерпнешь в единении. Вряд ли на первых уроках ты сможешь повелевать штормами. Шучу.

Он вернулся и надел на шею подопечной кожаный шнурок с нанизанной на него птичкой. Пальцы его коснулись кожи, и Кати вздрогнула от неожиданной теплой волны, прокатившейся по телу. Покраснела и сжала амулет в кулаке, точно ища спокойствия. Впрочем, Марк, кажется, и вовсе не заметил ее смущения и с задумчивым видом принялся оглядывать кабинет.

— Не снимай, носи поверх платья, и все будут видеть, что ты находишься под покровительством крачек. Так... наверное, тут будет удобнее.

Он уселся перед очагом, прямо на ковер темно-песочного цвета и похлопал рядом с собой:

— Присядь здесь. Во всяком случае, если вдруг закружится голова, падать будет неопасно.

Посмотрел на испуганно замершую Кати и фыркнул:

— Да не бойся, это не страшно. Если что, я тебя поймаю. Или, может, — Марк язвительно вскинул бровь, — сидение на полу кажется унизительным для твоей тонкой натуры?.

— Еще чего! — возмутилась Кати. Порывисто поднялась из-за стола и под тихий смех наставника опустилась напротив него на ковер.

— Помнишь, как это происходит? Держишь ладони у висков, а дальше просто слушаешь меня. Хм... ты танцевать умеешь?

— Ну... — Кати задумалась. — Вообще-то, на праздниках мы устраивали пляски и всё такое.

— Я имею в виду парный танец. Когда партнер ведет, а ты подчиняешься.

Она вспомнила неуклюжего Кентона Ремзи, сына мельника, то и дело норовящего отдавить ей ногу и, не сдержавшись, хихикнула.

— Ясно, — вздохнул наставник. — Ладно, давай попробуем. Ты просто мне доверяй.

— Я вам доверяю, — поспешно кивнула Кати.

— Нет, не доверяешь, — Марк прищурился, — снова "выкаешь".

— Я... доверяю. Тебе.

Она зажмурилась и вслепую потянулась руками к его вискам.