Горячее солнце в холодной воде (джен)

Гарри лежал, закинув руки за голову. Через открытое настежь окно спальни было видно звёзды. Десятки разных мыслей крутились в голове, не давая спать. И впервые за все взрослые годы они были только о будущем. Жизнь снова круто менялась, и он пытался понять, что делать дальше. Гарри вполне отдавал себе отчет, что он — авантюрист и странник. И давние мечты иметь семью, дом и спокойную жизнь вовсе не мешали ему ввязываться во все самые сложные и опасные события, возникающие на пути. Не мешали — пока были мечтами. Работа мракоборца его устраивала. Она подходила под его авантюрную жилку, придавала жизни вкус, помогала не падать духом, всегда быть в форме и держаться подальше от Гермионы. Но теперь Гермиона была с ним.

Гарри посмотрел на часы. Половина третьего ночи. Похоже, сегодня уже не уснуть. Встал, завернулся в халат и засунул ноги в теплые тапочки, которые бросал в разных частях дома, а Кикимер каждый день находил и заботливо ставил перед кроватью.

— Люмос Оргáнуми!

Палочка выплюнула в темноту белый светящийся шар. Большая совиная клетка пустовала — накануне вечером Марфа улетела на охоту. Гарри подумал о горячем чае, но было лень спускаться в столовую и не хотелось будить Кикимера.

Домовик так прикипел к Гарри, что ухаживал за ним, как нянька. И очень злился, когда появлялась Джинни и брала заботу о Гарри на себя. По какой-то непонятной причине Джинни Кикимер терпеть не мог. Затово время редких визитов Гермионы обращался с ней очень почтительно. И даже слово «магловка», мелькавшее в его будничной речи, звучало теперь с восхищением. «Может, это потому что Гермиона долго боролась за права эльфов?» — подумал Гарри, включил радио и начал ходить туда-сюда, не вслушиваясь в звуки, льющиеся из динамика.

* * *

Горячие руки Гермионы, аромат её волос, нежные губы, касающиеся шеи, и мягкая кожа под тонкой тканью, которую он гладил ладонями. Это вызвало такой взрыв желания, что Гарри, привыкший жёстко себя контролировать, испугался. Чувствуя, как колотится сердце, он ещё крепче обнял Гермиону. «Хватит глупой игры в прятки, — подумал Гарри, стараясь успокоиться. — Десять потерянных лет — и так слишком долго!» Ещё в кабинете Макгоноггал он твёрдо решил, что ни Министерство, ни Визенгамот с этого дня больше никогда не вторгнутся в его личную жизнь. Чем бы это для него ни обернулось. «Так что терять нечего», — успокоил себя Гарри, перешагивая порог квартиры.

— Есть хочешь? — спросила Гермиона, поднимая на него сияющие глаза.

— Д…да, пожалуй, — с запинкой согласился Гарри, занятый укрощением своих чувств. Он вдруг вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня. Гермиона улыбнулась и, как маленького, за руку повела Гарри на кухню.

Через панорамные окна в кухню заглядывало небо. Кудрявые тучи превращали день в сумерки. Волшебной палочкой Гермиона ловко заставляла кофеварку варить кофе, тостер — поджаривать хлеб, ножи — нарезать мясо, а готовые тосты — укладываться на тарелку. Гарри сидел за стеклянным столом, разглядывая холодильник, электрическую плиту, блендер и выключатели с розетками, разбросанные по стенам кухни. Всё это он видел в последний раз ещё до переселения в дом на Гриммо. «Хорошо, когда твои родители — маглы. Можно спокойно пользоваться всеми их штуками. Почему считается, что развитие прогресса мешает магии?»

— Тебе кофе с молоком? — спросила Гермиона, отрываясь от приготовления.

— А? Прости, — смутился Гарри. — Я отвык от электричества и всего этого… — он обвёл рукой кухню. — У Дурслей никогда об этом не думал, потому что там хозяйничала Петунья. Но как без этого справляются домовики?

Гермиона порозовела.

— Да, спасибо. Мне с молоком, — торопливо добавил Гарри, чтобы разговор не перешёл на защиту прав эльфов. Гермиона долила молоко, отправила чашки и тарелку с тостами на стол и села напротив.

— Я почти не пользуюсь электричеством, — с улыбкой сказала она, пододвигая еду к Гарри. — Редко ем дома, а когда готовлю, по привычке обхожусь палочкой. Но при маме с папой стараюсь быть, как они. И по вечерам включаю лампочки, а не свечи. Так удобнее. Если честно, не знаю, почему мы не берём у маглов то, что вполне вписалось бы в жизнь волшебников, — отвечая на его мысли, добавила Гермиона и открыла банку с разноцветными леденцами. «Хорошо, когда тебя так понимают», — уже в который раз подумал Гарри, радуясь, что им легко вместе. Эмоции схлынули, оставив вместо себя послевкусие из глубокой нежности, спокойствия и желания всегда быть рядом. Хотелось держать за руку, перебирать каштановые локоны и целовать, целовать, целовать…

Рассказывая про дознание, Гарри даже не заметил, как всё съел. Гермиона ни разу его не перебила, только при имени Рона поджала губы и покачала головой. Когда довольный Гарри отодвинулся от стола, она взмахнула палочкой, отправляя всю посуду в мойку, и облегчённо вздохнула, взглянув на зачарованные часы. Они указывали на "Долгожданную встречу".

— Я слышала, что Кингсли просил Макгоноггал стать членом Визенгамота, — сказала она, когда Гарри умолк. — Это неправильно, когда выборные места достаются своим, хотя я рада, что она теперь в Министерстве. Последнее время с Бруствером неладно. Он ведёт себя так, будто чего-то боится. Так что хорошо, что дознание вела именно Макгоноггал. Но самое главное, что всё уже позади.

Гарри сжал тонкие пальцы Гермионы. Потом встал и потянул её к себе. Взмахом палочки включил висевшее на стене волшебное радио. Прислушался к мелодии, обнял Гермиону за талию и сделал первые шаги. Она оперлась на его плечо и с улыбкой отдалась во власть сильных рук, позволяя увлечь себя в круговороте танца. Все вокруг исчезло. Была только музыка и биение двух сердец.

Сначала это был просто вальс. Потом Гарри прижал Гермиону к себе, отыскал её губы, и они замерли, не в силах продолжать двигаться. Боясь оторваться друг от друга. Поцелуй был долгим и очень ласковым. «Как же хорошо!» — успела подумать Гермиона, проваливаясь в эту нежность. Чувствуя, как кружится голова. Постепенно дыхание Гарри стало отрывистым, он крепче сжал руки, его пальцы утонули в густых волосах, прижимая её голову. Губы стали грубее и настойчивей, а поцелуй страстным, требовательным. В животе у Гермионы свернулся сладкий комок. Всё тело напряглось в ожидании, а огромный мир сжался до маленькой точки — только он и она. Вместе.

За окном резко завыла сирена. Гарри вздрогнул и оторвался от Гермионы. Волшебство исчезло. На улице снова собирался дождь.

— Тебе надо отдохнуть, — сказала Гермиона, прикасаясь ладонью к его щеке. Вглядываясь в зелёные глаза, потемневшие от желания. Гарри слегка прижал пальцы к её губам, заставляя умолкнуть.

— Я люблю тебя, — ответил он, обнимая так крепко, что перехватило дыхание. — Давно.

— Я люблю тебя, — как эхо повторила она, когда Гарри ослабил объятия. — Всегда.

И они снова надолго замолкли, так и не разжав руки.

Гермиона мягко настаивала, что после сегодняшнего Гарри надо отдохнуть. Он хотел сказать, что лучше всего чувствует себя рядом с ней. Но промолчал. Потому что был уверен — Гермиона думает о том, что развод ещё не состоялся, а Гарри под подозрением. Ему было наплевать, но Гарри точно знал — с этим Гермиона не согласится. Он бы тоже не согласился, если бы речь шла о ней. Прощаясь, Гарри коротко поцеловал Гермиону, нежно провел пальцами по щеке, наслаждаясь гладкостью кожи, и вышел, тихо закрыв дверь. Поймал за углом такси, чтобы не трансгрессировать, залез на заднее сидение и попросил отвезти на площадь Гриммо. Закрыл глаза, откинул голову на спинку, и всю дорогу молчал, не отвечая на болтовню водителя. Заново переживал в мыслях всё, что случилось за последние несколько часов. Сумерки закончились. Наступил вечер.

* * *

Что-то мягкое коснулось лица, прерывая его размышления. Он оглянулся на окно, но клетка Марфы по-прежнему была пустой. Сзади раздалось негромкое уханье. Гарри посмотрел на камин. На верхушке золотого кубка по квиддичу сидела маленькая сова. Она ещё раз ухнула и протянула лапу с запиской. Гарри отвязал аккуратно сложенный листок бумаги.

— Подожди, пожалуйста, — попросил он сову, с нетерпением разворачивая послание. «Не могу уснуть, холодно!» — каллиграфическим почерком жаловалась Гермиона. Гарри счастливо засмеялся и, схватив со стола перо, написал на другой стороне: «Зажег камин. Приходи. Хочешь шампанского?»

— Спасибо, гонец счастья, — сказал он, привязывая ответ сове на лапку и разжигая палочкой огонь в камине. Погладил её по голове, взял на руку и поднёс к окну.

— Можешь побыстрее? — попросил Гарри. Сова ласково клюнула его в палец и вылетела в темноту.