Шрека, девочка моя (джен)

Все попытки Карибла заставить пленников подняться и самостоятельно идти к лагерю потерпели неудачу: то ли сил у обоих было мало (в чем главный смотритель очень сомневался), то ли убедительных средств воздействия в каменистом ущелье было недостаточно. В итоге, выругавшись, хетт вызвал с базы антигравитационные платформы, обычно используемые для осмотра более отдаленных территорий. Оставлять добычу после всех принятых для ее поимки мер из-за временной (как он надеялся) немощи было слишком большим расточительством.

По прибытии пленников притащили в тот же карцер, из которого они успешно выбрались так недавно, и бесцеремонно бросили на каменный пол. Но перед этим обыскали на предмет возможного оружия. Бывшего каторжника — довольно бегло, скорее для вида (не все помощники Карибла отличались его дотошностью), а вот его опасного попутчика — весьма тщательно, отобрав все, что вызывало подозрения. Вдобавок ко всему, его сковали по рукам и ногам, сцепив запястья за спиной. Недооценив противника один раз, Карибл не намеревался повторять ошибки.

Наконец все стихло, и дверь захлопнулась, забрав с собой остатки наружного света, а вместе с ним — и надежду на спасение. По крайней мере, так казалось Джеку. За время пути к лагерю хетт довольно откровенно поделился с ним своими планами, как и следовало ожидать, весьма меркантильными и расчетливыми, но это больше касалось его спутника. Полезность же самого Джека была под большим вопросом — а вместе с тем и его жизнь.

Слабая надежда, как и следовало от нее ожидать, упрямо не желала умирать, хотя поддерживать ее было, вроде бы, нечему. Помещение карцера, давно знакомое каторжнику, было спроектировано на совесть (парадоксальное сочетание слов, но тем не менее так) и, будучи изучено вдоль и поперек, не оставляло никаких иллюзий. На помощь извне тоже надеяться глупо: большинство каторжников запугано либо беспомощно, не от тюремщиков же ее ждать! Хотя… где-то в горах остались на свободе зверолюди — помощники его напарника. Взрывов и других подозрительных звуков за все это время не было слышно, и это давало какой-то шанс, что им удалось избегнуть ловушки. А по прибытии главный смотритель наверняка отключит слишком энергозатратную систему: об его скупости все в руднике также были хорошо наслышаны.

Значит, какой-то шанс на спасение оставался, хоть и минимальный и зависящий от других. Неизвестно, правда, как с ними связаться, оставаясь запертыми в каменном мешке, но это мог знать только его сокамерник. Значит, оставалось ждать.

* * *

Очнувшись, Шредер не сразу понял, где находится. Последнее, что он помнил, — взрывная волна и падение после нее. Новые ощущения постепенно заполняли сознание, проясняя картину… Полутьма, не свойственная горному ущелью… странное ощущение скованности и тяжести в теле. Потом в памяти всплыло ухмыляющееся лицо их преследователя — и все встало на свои места. Да, похоже, на этот раз они крепко влипли.

Попытавшись подняться, он сразу понял, что создавало помеху движениям. Кандалы. Конечно, теперь проклятый ящер решил перестраховаться… Все-таки шухер они тут навели неплохой! Пустячок, а приятно!

Перевести руки из-за спины вперед оказалось делом одной минуты — все же кандалы были довольно стандартными и не стягивали запястья плотно друг к другу, но более ничего предпринять не удалось. Неизвестный металл, из которого они были сделаны, оказался легким, но до обидного прочным: все попытки порвать или хотя бы согнуть хрупкие с виду звенья были обречены на неудачу.

Сев и осторожно пошевелившись, Шредер заново ощутил свое тело, пока что неохотно ему подчинявшееся. От резкого движения картинка расплылась перед глазами, но всего на мгновение. Все-таки взрывная волна доставила больший урон, чем ожидалось. Впрочем, руки и ноги целы, да и, судя по ощущениям, внутри тоже не наблюдается серьезных повреждений. Двигаться он может — и это хорошо. А вот насколько успешно…

Шредер попытался встать, чтобы оценить свои возможности, но резко нахлынувшая волна головокружения и тошнотворной дурноты не позволила подняться на ноги. В глазах потемнело, и от намерения пришлось временно отказаться.

— Лежи, лежи, — остановил его Джек, внимательно наблюдавший за происходящим. — Шарахнуло тебя неслабо, так что не торопись сразу вставать, чтобы хуже потом не было.

— И с чего вдруг такая забота? — усмехнулся Шредер, осторожно усаживаясь. Похоже, напарник был прав, но признавать это не хотелось — как, впрочем, и любую слабость. — Никак родственные чувства проснулись?

— Да иди ты куда подальше со своими чувствами! — беззлобно отмахнулся тот. — Просто если ты не оправишься как следует, нам отсюда не выбраться.

— Вот как? — поддразнил его ниндзя. — А если я передумал и решил остаться?

— Ты-то? — захохотал Джек. — Не смеши мои тапочки! Не думаю, что быть тутошним гладиатором — предел твоих мечтаний!

— Что?

— Ах, да, ты же ничего не слышал, — хлопнул себя по лбу Джек. — Ты же в отключке был, когда нас схватили и везли сюда. Ну, так этот ящер, смотритель здешний, сказал, что хочет продать тебя гладиатором в… ну, этот местный Колизей.

— Колизиум, — поправил его Шредер. Действительно, что-то такое припоминалось, хотя и смутно. И воспоминание это совсем не радовало. Само по себе стать рабом каких-то инопланетных уродцев мерзко и унизительно, а уж сражаться для их удовольствия — тем более.

— А ты? — подозрительно покосился он на насмешливого родственника. — Только не говори, что и тебя тоже. Из тебя гладиатор — что из носорога балерина!

— Я и не говорю, — нахмурился Джек. — От меня он хочет избавиться: я давно надоел ему попытками побега и бунта. Но наш приятель-хетт — редкий скряга и не хотел потерять потраченные за меня денежки — немалые, кстати, по здешним меркам. Поэтому он терпел меня, пока я был в силе и мог хорошо работать. А теперь, после того взрыва, он считает, что я покалечился и больше не приношу пользы. И меня отдадут на съедение Чакру…

— Это что еще за тварь?

— Не знаю. Сам понимаешь, мне еще не приводилось с ним встречаться, — криво усмехнулся Джек, хотя смеяться хотелось меньше всего. — Да и спросить некого, так как оттуда еще никто не возвращался. По слухам, это здоровенная плотоядная и жутко кровожадная тварь. Так что, считай, тебе повезло — за счет своей силы и скупости нашего смотрителя ты с ним не познакомишься.

— Да уж, повезло нам крупно, причем обоим!

Разговор прервал звук открываемой двери. На пороге появился охранник-хетт, напоминающий скорее человекообразную обезьяну или неандертальца, чем удачливого сородича-смотрителя. Заходить в камеру он не стал — не то поленился, не то побоялся (в последнее верить было, конечно, приятнее) — лишь поставил на пол и толкнул в сторону узников две средних размеров миски сомнительной чистоты.

— Ваш дневной паек, — верзила довольно ухмыльнулся, — последний. — И с лязгом захлопнул за собой дверь.

Джек поднялся на ноги и, забрав принесенное, вернулся. Усевшись у стены, одну миску он поставил на колени, а другую толкнул в сторону сокамерника — передать мешала слишком короткая цепь кандалов.

— Надо подкрепить силы — они нам еще понадобятся… я надеюсь, — бросил он, принимаясь за странную пищу, походившую не то на переваренные грибы, не то на комковатую кашу неаппетитного серого оттенка. Не смущаясь отсутствием столовых приборов, он ловко подцеплял щепотью еду и отправлял в рот.

— Как ты можешь есть эту гадость? — Шредер с нескрываемым отвращением изучал содержимое миски.

— Как ты уже говорил, у нас нет другого выбора, — пожал плечами Джек. — Либо ешь что дают, либо голодаешь — третьего не дано. А за шесть лет можно привыкнуть и не к такому, хотя удовольствие все равно ниже среднего. Теперь, оценив все прелести здешней жизни (хотя о чем я? — далеко не все!) ты поймешь, за что я мысленно благодарил тебя не единожды, — он повернулся к товарищу по несчастью. — Кстати, если не нравится — можешь отдать мне, не откажусь.

— Вот еще! Перебьешься! — буркнул Шредер, отворачиваясь. Продолжать разговор хотелось меньше всего, особенно из-за того, что нежеланный компаньон в чем-то был прав. Но если тот надеется на извинения, ждать ему придется долго. Самым большим желанием было швырнуть проклятую миску об стену и что-нибудь сломать. Но если последнее было физически неосуществимо, то первое — еще и неразумно. Силы действительно еще понадобятся, и, хотя Шредер очень сомневался, что от этой гадости их прибавится, пренебрегать не стоило даже такой малостью. Особенно когда на кону их жизнь.

Закончив наконец с так называемым угощением, ниндзя осторожно поднялся на ноги — на этот раз успешно — и не спеша обошел всю комнатушку в поисках возможности для побега. Это заняло немало времени, так как кандалы на ногах также отличались короткой цепью и позволяли шагнуть чуть дальше, чем на длину ступни. Да, проклятый ящер определенно знал толк в тюремном деле.

Как оказалось, не только кандалы, но и все в этой тюрьме сработано на совесть. Результаты осмотра были неутешительными: ни окошка, ни воздуховода — вообще ничего! Даже крысиных нор нет, хотя откуда в этой душегубке, да еще в чужом мире, взяться крысам? Стены, пол и потолок были сложены из цельных блоков без малейшего зазора. Дверь, весьма прочная и на вид, и на ощупь, еще и закрывалась снаружи, скорее всего, с помощью засова, и без малейших намеков на ручку. Высадить ее Шредер не смог бы и в полной силе, а сейчас — и подавно.

Поиски возможных вспомогательных орудий также ничего не дали. Камера приводила в отчаяние своей почти стерильной чистотой и пустотой (особенно если сравнить с земным аналогом). Как и следовало ожидать, никакого оружия и даже чего-либо, напоминающего его. И… вот незадача! Рации тоже нет. Значит, связаться с Бибопом и Рокстеди, предположительно оставшимися на свободе, тоже не получится. Конечно, надежда на глупых помощников слабая — но все же лучше, чем ничего.

Не найдя ничего полезного или хотя бы обнадеживающего, Шредер мрачно покосился на Джека, но не стал ни о чем его спрашивать. Ясное дело, у него тоже ничего нет, а насмешек не оберешься. Остротой языка и язвительностью новообретенный родственник нимало ему не уступал, но сейчас это только раздражало. Сознание лихорадочно перебирало возможные варианты действий — и не находило ничего обнадеживающего. В первый раз он оказался в такой безвыходной ситуации… Неужели и в последний?..

Похоже, оставался только один выход. Шредер мрачно окинул взглядом тесное помещение, повел плечами, снова проверяя свое тело — что ж, уже лучше, чем прежде. Голова еще немного болела и кружилась, но такая малость не остановит его. Пускай у него нет оружия, тюремщики непредусмотрительно оставили при нем его доспехи — видимо, для поднятия цены в качестве гладиатора. Очень скоро они пожалеют об этом!..

— Что ты задумал? — встревожился Джек, ощущая что-то неладное. Он не мог сказать, что именно, но в поведении Шредера что-то изменилось — и это «что-то» настораживало.

— Ничего такого, что касалось бы тебя, — ниндзя резко обернулся к сокамернику, и тот невольно отшатнулся, чувствуя скрытую угрозу, пусть пока направленную и не на него. — Ты здесь уже был. Как часто приносят еду… или как-то иначе посещают заключенных?

— Примерно пару раз в день, — Джек недоверчиво покосился на него. Неожиданная смена темы еще больше укрепила подозрения. — Только не говори мне, что проголодался, — все равно не поверю. Ты ведь что-то задумал, верно? Ты хочешь сбежать, обезоружив охрану?

— Если получится, в чем я весьма сомневаюсь, — неохотно отозвался Шредер, про себя подумав: много в этих кандалах навоюешь. — Не знаю, как ты, а я не собираюсь сидеть и покорно ждать, пока меня будут продавать, как вещь. Когда они придут сюда — а придут они обязательно, — я постараюсь прикончить этого ящера и других, кого получится. Ты же, — он оглянулся на Джека, — можешь попробовать использовать это и бежать — может, повезет, и в этой суматохе тебя не заметят. Не гарантирую, что получится, но это все же лучше, чем стать кормом для какого-то Чакра.

Джек смутился. Шредер словно прочитал его мысли, причем те, которых он сам стыдился. С момента встречи многое изменилось, и, даже если бы ему повезло (а в свою удачу с некоторых пор Джек не очень-то верил), просто сбежать и бросить товарища по несчастью он не сможет. Можно не любить его, но забыть помощь невозможно, как бы этого ни хотелось. Значит, надо пробиваться вместе — или вместе погибать. Последнее менее желательно.

— Напасть? Бежать? — Джек достаточно правдоподобно изобразил удивление, хотя чего-то подобного и ожидал от неугомонного напарника. — Приятель, это больше похоже на самоубийство.

— А у нас есть выбор? — огрызнулся Шредер. (Последнее предложение весьма нелегко далось ему, привыкшему в первую очередь заботиться о себе — а кто в сем мире более этого достоин? Но родственник, похоже, не оценил. Что ж, это его проблемы!) — Оружия у нас нет. Малейшей лазейки для побега — тоже. Мои помощники остались на воле — но что толку, раз связаться с ними невозможно? Рация утеряна: то ли во время взрыва, то ли эти говнюки отобрали. Да и не все ли равно? В любом случае один выход у нас есть: сражаться и, скорее всего, погибнуть в бою. У нас, — ниндзя подчеркнул последнее слово, — это считается достойным для настоящего мужчины.

Джек недовольно нахмурился, задетый явным намеком, но упоминание о рации напомнило ему кое о чем.

— Постой, постой, — перебил он. — Ты не об этой штуке сейчас говоришь? — и вытащил из-за пазухи находку.

Шредер нетерпеливым движением выхватил ее из его рук. Хвала всем богам, похоже, еще не все потеряно!

— Только она, похоже, сломалась, — поспешил Джек охладить его пыл. — Я уже пробовал включить ее…

— Ты просто не умеешь с ней обращаться, — хмыкнул ниндзя, и, в подтверждение его словам, экран засветился. Более приятного зрелища сейчас нельзя было представить.

* * *

Тем временем приятели-мутанты только лишь вспомнили о потерянных попутчиках. Они благополучно добрались до места, даже не подозревая о возможной опасности (о наличии ловушек никто из парочки не знал). Разблокировав дверцу аэромобиля — пусть не с первой попытки, но без применения грубой силы, что уже было немалым достижением — они щедро вознаградили себя за все пережитые трудности. Однако, подкрепив силы и несколько раз сыграв в компьютерную игру на переносной приставке (ничего больше для развлечения захватить с собой в дорогу не удалось), заскучали.

— Слушай, что-то босса с тем малым долго нет? — первым заподозрил неладное Бибоп.

— Заблудились, наверное, — ухмыльнулся Рокстеди. — А еще нас глупыми считает! Ну и черт с ним! Тебе что, отдыхать надоело?

— Хорош отдых, когда делать нечего! — поморщился кабан-мутант. — Скукотища! Мне все же кажется, что с ними что-то случилось. Раньше каждые пять минут на связь выходили…

— Ну, так позвони и узнай, если тебе неймется, — предложил Рокстеди, но последовать совету Бибоп не успел. Рация неожиданно ожила в его руке, отчего мутант едва не выронил ее. Покрепче сжав вещицу в ладони, он недовольно сощурился, но рассмотреть что-то на экране так и не смог — лишь смутный силуэт в полутьме…

* * *

Рокстеди долго прислушивался к разговору и не раз пытался вмешаться с непрошеным комментарием или вопросом, но вынужденно замолкал, сбитый с мысли тычком приятеля. Так ничего и не поняв толком, носорог-мутант обиженно замолчал.

— Ну и что с ними стряслось? — деланно равнодушно поинтересовался он, когда Бибоп отключил связь и, не обращая внимания на приятеля, направился к панели управления.

— Дело плохо: они попали в плен, — отозвался тот, придирчиво разглядывая приборы в поисках нужного. — Босса должны отправить на соседнюю планету на арену гладиаторов, в этот, как его… фу ты, пропасть!.. Колизиум. Он сказал, что, задав это название в навигаторе, мы без труда доберемся туда… Черт, где же он?

Как выглядит нужный прибор, Бибоп примерно знал: за время пути им пользовались не раз. Босс даже обронил что-то одобрительное в адрес Кренга, который предусмотрительно оборудовал корабль этой полезной вещицей… Ага, вот он! Вспомнить бы еще, как он включается…

— Черт! — буркнул Бибоп, еще раз осматривая прибор в поисках какой-нибудь подсказки. — Трудно было, что ли, инструкцию к этой штуке прицепить?

— А ты бы смог ее прочитать? — поддел его Рокстеди. — Она ж на местном языке была бы написана, а ты и по-английски еле-еле…

— Ты будто лучше, — обиженно проворчал кабан-мутант. — Чем лыбиться, помог бы… Без нас босс не сможет выбраться оттуда.

— Ну и что? — равнодушно зевнул носорог. — Он не сможет, а нам опять подставляться?

— А мы не сможем без него, дубина! — разозлился Бибоп на недогадливого товарища. — Как мы без него попадем домой? Ты сможешь нас вывести отсюда?

— Не-а, — растерянно протянул Рокстеди. Об этой стороне вопроса он еще как-то не задумывался.

— Или ты хочешь остаться здесь? — на это предложение носорог протестующе замотал головой. — Ну и славно. Идем, поможешь мне разобраться в этой штуковине.

* * *

Совместными усилиями они, наконец, сообразили, как включить навигатор — оказалось, так же просто, как и любую известную им электронику. Затем Бибоп как теоретически более грамотный начал набирать название, но вскоре столкнулся с неожиданной трудностью.

— Слушай, — озадаченно спросил он у Рокстеди, — а как пишется «Колизиум» — через «о» или через «а»?

— Откуда я знаю? — раздраженно рыкнул тот. — Пиши как получится — все равно похожих мест в этой дыре, скорее всего, нет…

Как ни странно, он оказался прав: через несколько секунд на небольшом экране высветился путь от одного астероида до другого вплоть до места назначения и схематическое изображение корабля на нем. Включать и вести аэромобиль мутанты успели немного научиться за время пути, опробовав по ходу все (ну, или почти все) доступные системы — мало ли, что может приключиться в дороге с любым из них? И сейчас этот, пусть и небольшой, опыт был очень ценен. Рулить понравилось особо (лишь немного меньше, чем стрелять) — чем не игра в гонки? Вести же корабль по намеченному маршруту, сверяясь по экрану навигатора, по их мнению, смог бы и мальчишка. Немного поспорив, кому рулить первым, они бросили жребий…

— А почему босс велел забрать его из этого самого… Колизиума? — задал наконец логичный вопрос Рокстеди, глядя на удаляющийся горизонт. Приятелю, как обычно, повезло, и это наводило на невеселые мысли о неправильности всего происходящего. — Он что, не может освободиться здесь? Вроде бы кажется сильным…

— Вот у него и спроси, — посоветовал Бибоп. — А я посмотрю, что он с тобой после этого сделает…

* * *

— О чем ты договорился с помощниками? — первым нарушил Джек длительное молчание после сеанса связи. Услышанное не укладывалось в голове, и он решил, что чего-то не понял.

— Они заберут меня с Колизиума, — неохотно отозвался Шредер. План действий ему также очень не нравился (и это еще мягко сказано!) но выбирать оказалось решительно не из чего. Других воплотимых вариантов просто не было. — А потом мы вернемся за тобой.

— Так ты решил все же отправиться туда?! — удивленно переспросил Джек. — Кто-то вроде бы не хотел быть рабом… Или я ошибаюсь?

— Решил — неподходящее слово. Скорее, это наш единственный шанс. Здесь со скованными руками много не навоюешь — даже шагнуть толком невозможно, а порвать цепи мне не под силу… я уж молчу о тебе! А бойцов, как я слышал, освобождают перед поединком и дают какое-никакое оружие. Кроме того, зрителей туда пропускают без досмотра… — Шредер мрачно усмехнулся -…и довольно скоро пожалеют об этом!

— Постой… а как же я? — помимо воли вырвалось у его Джека. Причем по лицу его было видно, что он меньше всего хотел это произносить. Правильно, не хватало еще просить о помощи бывшего врага! Но, с другой стороны, — что еще остается?..

— Я же сказал: мы вернемся за тобой сразу же, — раздраженно повторил Шредер. Лишний раз обсуждать неприятный план не было никакого желания. Но приходилось. — Из разговора охранников я слышал, что этого Чакра будут кормить где-то под вечер, а бой должен состояться утром. Эти идиоты радовались, что успевают на него попасть и вернуться. Так что мы тоже должны успеть…

Он не договорил, настороженно прислушавшись. Спустя несколько секунд щелкнул замок, и на пороге появился их тюремщик в сопровождении охраны.

— Рад снова вас видеть, — злорадно ухмыльнулся он. — Надеюсь, вы тоже счастливы послужить императору… а также его покорному слуге. Сегодня наконец-то и от вас будет польза! Рад вам сообщить, что прибыли оценщики с Колизиума — их заинтересовала наша находка, — Карибл кивнул в сторону Шредера. — Так что пошевеливайся! — они ждут тебя, — хетт для острастки щелкнул плетью, не спеша, однако, приближаться. Прищуренные зеленые глаза смотрели настороженно, а левая рука покоилась на рукояти какого-то оружия — небольшого, но, очевидно, опасного. На этот раз никто не застанет его врасплох.

Шредер медленно поднялся и шагнул к выходу. Злить тюремщика определенно не стоило, как бы этого ни хотелось. Попытка нападения сейчас ничего не даст, лучше приберечь силы до удобного момента.

Уже на пороге он оглянулся на оставшегося в камере товарища, но ничего не сказал. Дверь захлопнулась — и неожиданно мрачное помещение карцера показалось Джеку еще более угнетающим, а надежда на спасение — и вовсе призрачной. Он мысленно отвесил себе затрещину — не хватало еще соскучиться по этому проходимцу! Но на этот раз привычные слова казались пустыми и лишенными смысла. Все же пережитые испытания сближают вернее, чем прожитые годы и общие интересы. Если бы новоявленный родственник не был бандитом и виновником всех его несчастий!.. Да что мечтать о несбыточном? Джек тяжело вздохнул. Родич-мафиози никогда не станет другом, но это не помешало мысленно пожелать ему удачи. Сегодня она им обоим ой как понадобится!