Десять лет победы (джен)

Открыв глаза, Драко первым делом взглянул на часы. Семь утра. Скорпиус наверняка ещё спит, а вот Астория уже должна была вернуться с ночного дежурства. Каждый целитель должен был иногда работать по ночам, потому что болезням, увы, расписание было неведомо. Астория ещё часто брала дополнительные смены ночью, и хотя она легко отшучивалась, что днём ей больше нравится возиться с сыном, а не пропадать в Мунго, на самом деле Драко знал: она делает это, потому что ночные смены лучше оплачиваются. Астория была вынуждена жертвовать нормальным графиком ради того, чтобы получить чуть больше денег, и Драко ненавидел себя за это. Если бы он только мог взять себя в руки и что-то с этим сделать... Но лавочка всё никак не приносила желаемого дохода. Он был уверен, что совсем скоро всё наладится и вот тогда он, наконец, сможет дать Астории всё то, чего она достойна.

Он спустился вниз в пижаме, не заглядывая в ванную, чтобы умыться — услышал тихий перезвон тарелок и пританцовывающие шаги жены. Астория готовила на кухне, ловко орудуя палочкой, и Драко улыбнулся, глядя на её светлые волосы, в которых плясали отблески скромного утреннего солнца. Окно было распахнуто, и оттуда дул лёгкий свежий ветерок. Мерзкая июньская погода, кажется, начинала понемногу налаживаться.

— Привет, — улыбнулась Астория, бросив на него быстрый взгляд.

— Привет, — отозвался Драко. Стоило ему сесть на стул, перед ним тут же приземлилась пустая кофейная чашка.

— Кофе? — скорее по привычке спросила Астория. Драко рассеянно кивнул, не подумав, что она не видит его. Впрочем, жена прекрасно знала, что он пьёт по утрам: кофе, сливки, ложка сахара. И тост с джемом, пожалуйста.

— Как Скорпи? — спросила она, разбивая яйца над сковородкой. Драко легко улыбнулся, вспоминая вечер, проведённый с сыном за игрой в магические кубики, правильная картинка из которых обязательно вознаграждалась красочной иллюзией. Особенно Скорпиусу нравилось собирать пса и, почему-то, корову, которая мычала так громко, что наверняка даже соседям было слышно. А, надо сказать, ближайшие соседи Малфоев жили в нескольких милях от мэнора.

— В порядке. Не стал будить его пока. А ещё отец ушёл.

Астория обернулась и посмотрела на него удивлённо. Драко спрятал взгляд.

— Сказал, что не хочет быть обузой и что засиделся у нас. Я не смог его остановить.

— Ты же не мог его привязать, — философски заметила она и снова вернулась к приготовлению завтрака. Драко, конечно, и сам это понимал, но лучше от этого себя не чувствовал. Он с трудом представлял, где ночует отец, когда не живёт в мэноре. Скорее всего, в небольшом поместье на берегу, где они иногда проводили летние выходные, когда сам Драко был ребёнком; его не конфисковали только потому, что по документам дом принадлежал какой-то древней тётушке отца, но та не появлялась в их жизни столько лет, что уже начинали закрадываться нехорошие подозрения. Впрочем, Драко даже имени её не помнил.

В любом случае, он никогда не проверял, там ли отец, и потому не мог быть в этом уверен. Он мог быть где угодно, а его преследователи могли воспользоваться его беспомощным состоянием или попросту застать врасплох. Драко чувствовал себя ужасно, но ничего не мог с этим поделать. Сделать, впрочем, тоже не мог совершенно ничего.

Он осторожно провёл пальцем по краям чашки и задумчиво посмотрел в окно.

— Нотт заходил вчера, когда ты ушла, — продолжил он. — Рассказал кое-какие новости от своего связного в Аврорате.

— И как прошло?

«Отвратительно», — почти сорвалось с губ вместо ответа. Нотт, как и всегда, был слащаво-вежлив, и Драко пришлось его впустить, потому что он принёс нужные ему сведения. Незваный гость вёл себя предельно адекватно и даже потрепал Скорпиуса по светлым волосам, справился о его здоровье и предложил помощь с целителями, если нужно, но Драко чувствовал, каких трудов ему стоит не изобразить на лице не то сочувствие, не то отвращение к бедной обстановке дома. Да, с тех пор, как блистательный Малфой-мэнор принимал гостей и по праву считался одним из самых красивых домов в магической Британии, утекло много воды, которая унесла большую часть его великолепия. Часть комнат была закрыта за ненадобностью, все предметы роскоши были распроданы, а то, что осталось, приводилось в приличный вид своими силами. Драко мог с уверенностью сказать, что бытовые заклинания у них в семье подчинялись только Астории, а времени у неё всегда было в обрез с работой, заботами о сыне, муже и свёкре.

Сочувствие Нотта, граничащее с ядовитой насмешкой, было ему противно, и Драко хотелось, чтобы он поскорее ушёл — или не приходил вовсе. Но такими новостями не стоило делиться по каминной сети или, что ещё хуже, письмом, которое могли перехватить, поэтому выбора у него не было. Брать Скорпиуса с собой в какое-нибудь сомнительное заведение по выбору Нотта ему не хотелось втройне, поэтому он остался дома, собрал в кулак остатки собственной гордости и сжал так сильно, что та задохнулась от нехватки воздуха.

Но Астории об этом знать не стоило, поэтому он ограничился фактами.

— Основная версия о причастности братьев Лестрейндж. Главный подозреваемый сейчас — Рабастан, Рудольфус, кажется, идёт как соучастник. Его тело недавно нашли в Годриковой Впадине.

— Что с ним случилось? — удивлённо спросила она.

— Не уверен. Нотт сказал, что информация свежая, поэтому пока никаких подробностей. Рабастан, судя по всему, живее всех живых, так что пока пытаются искать его.

Он сделал паузу. Смерть дядюшки, которого он сам помнил исключительно как молчаливого экзекутора за спиной у полубезумной тётки Беллатрикс, не слишком его расстраивала. Но косвенно это говорило о том, что на бывших Пожирателей действительно идёт охота. Охота, которую они с отцом могут и не пережить. В его планах было сделать всё, чтобы не оставить Асторию в долгах и с маленьким ребёнком на руках, тогда как они с отцом будут гнить в фамильном склепе. Да и чего ради? Ради идей, которые изжили себя?

— Они два года назад сбежали, если на то пошло. Что мешало им начать убивать раньше? — задумчиво произнесла Астория.

— Не знаю, — Драко вздохнул. — Наверное, думают, что собирались с силами. Или надеялись, что о них забудут. Не знаю.

Астория пожала плечами, но больше ничего не сказала, только шкворчал бекон на сковородке.

— Только это не они, это я точно знаю, — продолжил Драко после недолгого молчания. — Не могли они быть. Настоящий Рабастан убил бы отца быстрее, чем тот пикнуть успел. Он всегда был хорош в боевой магии, не уверен, что и раньше отец бы смог его победить. А уж сейчас...

Он замолчал, глядя в ровную спину жены — не стоило, может быть, вот так, об их прошлом? Драко всегда старался оградить Асторию от всего, что касалось их с отцом политической лояльности, да и реакции её он совершенно не понимал: она молчала, никак не реагировала, улыбка её заметно теплела, стоило уйти от темы. Что это значило? Что она презирает его за его прошлые поступки? Или просто не хочет ничего знать о том, что ему приходилось делать, чтобы окончательно в нём не разочароваться?

— Люциус тоже считает, что на него напал самозванец, — подала голос Астория, и Драко стало значительно лучше, когда он не услышал ни раздражения, ни разочарования в её спокойном ровном тоне.

— Верно. Я тоже так считаю, — он протянул руку к кофейнику, который несколько мгновений назад Астория левитировала на обеденный стол. — Но с этим связаны и другие убийства, несколько штук, поэтому дело принимает серьёзный оборот. В основном жертвы так или иначе связаны с Пожирателями. Вернее, стопроцентных доказательств у Аврората нет, но у меня-то есть.

Все фамилии, названные Ноттом, он назубок знал ещё с тех пор, как научился ходить и его стали брать с собой в гости, где ему иногда удавалось безнаказанно подслушать чьи-нибудь беседы. Только потом, когда сам попал в заваренную отцом кашу, он понял, что большая часть круга общения Малфоев состояла из членов тайной организации, куда он и сам мечтал попасть, когда был достаточно глуп и наивен, чтобы считать это хорошей затеей. Все его родственники, за небольшим исключением, были повязаны в борьбе против маггловского влияния, и все друзья его семьи тоже. Паркинсон. Гойл. Крэбб. Мальсибер. Эйвери. Сэлвин. Все они имели отношение к Пожирателям, и Драко не нужно было копаться в архивах или запускать шпионов в Лютный, чтобы это знать. В этом у него было большое преимущество перед Поттером и его командой: те только предполагали и теряли время на поисках актуальной информации.

— Я хочу найти Рабастана и поговорить с ним, — произнёс он, наконец, то, что мучило его со вчерашнего вечера и почти всю ночь, не давая забыться глубоким сном. — Возможно, он что-то знает. Возможно, он сможет помочь мне найти настоящего убийцу, тогда отцу ничто не будет угрожать. И вам со Скорпом.

Астория снова повернулась к нему и посмотрела на него долгим, изучающим взглядом. Драко опустил глаза, рассматривая, как медленно тают крупицы сахара в горячем кофе. Если она сейчас скажет ему, что он идиот... Что он не понимает, во что ввязывается... Он не знал, что будет, но чувствовал, как секунды ожидания ответа жены медленно, почти осязаемо, тянулись, как напрягается его ладонь вокруг горячей чашки всё сильнее и сильнее. Астория подошла и села рядом с ним, осторожно взяла его руку в свою, и Драко почувствовал, как становится теплее.

— Драко, — позвала она. Он поднял взгляд и посмотрел в её яркие голубые глаза, в которые не переставал влюбляться с тех пор, как они познакомились. Астория внимательно смотрела на него, точно искала ответ на какой-то непроизнесённый вслух вопрос, но он не знал, на какой. Ему казалось, что жена сейчас обязательно скажет, что он идиот и зря всё это придумал, что ему нельзя всем этим заниматься, потому что он обязательно потерпит поражение, и что нужно оставить это дело профессионалам. Да-да, Поттеру и его стае. Драко ничего из себя не представлял, в отличие от них. Драко был просто маленьким камешком на чьём-то жизненном пути.

— Пожалуйста, будь осторожен. Если считаешь, что это хорошая затея, — вместо упрёков произнесла Астория и неторопливо поднялась на ноги. — Накрой пока на стол, я разбужу Скорпиуса.