Когда смотришь сердцем (гет)

Гермиона скучала. Это было странное чувство, и она не совсем понимала, что с ней происходит. Ведь Нора — это второй дом, на праздник собрались все самые дорогие ей люди. Было весело, горы подарков, воспоминания, любимые друзья. Живоглот, которого на время взяла к себе в Нору Молли, — Гермиона так переживала, где бы оставить его, и так скучала по нему, что как только схватила с порога в охапку и уткнулась носом в теплый рыжий мех, так сразу и решила, что заберет. И ничего — Малфой переживёт как-нибудь! Поместья хватит!

Но ей было грустно. И мыслями она все чаще возвращалась в дом Малфоя, все чаще задумывалась о том, как он там? Как проводит время с Забини? Чем занимается в данный момент? И почему он так странно повел себя, когда его друг только приехал? И зачем потом три раза напомнил ей, что у нее всего три дня, и она обязательно должна потом вернуться. И когда она попробовала заикнуться, что если вдруг что-то заставит ее задержаться, то она пришлет сову Забини, Малфой расстроился, разозлился и заявил, что никаких отсрочек он не примет и она должна быть здесь вовремя? Странный…

Перед отъездом в поместье Гермиона с Джинни отправились в Лондон, купить плеер в подарок Малфою. Джинни повзрослела, у них с Гарри все было серьезно, и это радовало Гермиону. Они много говорили о школе, Джинни рассказала о Луне и Невилле, о том, что Рон теперь с Лавандой. Это немного отвлекло Гермиону от мыслей о Малфое. Но Джинни все равно как-то странно поглядывала на нее. И, когда они уже все купили и зашли в Косой переулок попить шоколада в любимое с детства кафе, Джинни не выдержала.

— Герми, что происходит?

Гермиона удивленно посмотрела на подругу.

— В смысле?

— Не прикидывайся. Мне-то ты можешь сказать. С того момента, как ты приехала, ты ведешь себя так, как будто впервые у нас в гостях. Ты ничего не рассказываешь, молчишь часами и вздыхаешь. И ты сегодня все время смотришь на часы, как будто считаешь секунды до отъезда. Что происходит там?

— Там?

— Там. С тобой. С вами? Что случилось? Он… Он не обижает тебя, это точно?

— Нет! Нет, Джинни, он не обижает. Ты даже не представляешь, насколько он изменился. Мне с ним теперь очень легко. Так легко как… дышать… — она слегка покраснела.

Джинни приподняла бровь, всматриваясь в подругу, и от ее внимательного взгляда та все сильнее заливалась краской.

— Гермиона! — Джинни сама опешила от своей догадки. — Ты… ты любишь его?

Гермиона зажмурилась и замотала головой. Говорить не получалось, она боялась расплакаться.

— Так! — Джинни сразу взяла все в свои руки. Рассчиталась по счету, взяла подругу за руку и переместилась в их с Гарри городскую квартиру. Там никого не было, потому что Гарри оставался в Норе, и можно было спокойно поговорить.

— Рассказывай, Герми. Выговорись. Ты же знаешь, я никому не скажу, — она взмахом палочки заставила закипеть чайник и стала заваривать любимый зеленый чай Гермионы.

Но та молчала. Она доверяла Джинни, но как рассказать то, что еще самой себе никогда не говорила? Как признать то, что кажется сейчас таким глупым, таким… неправильным? Она подняла на подругу полные слез глаза.

— Я не знаю. Я правда не знаю, как это все произошло. Мы просто общались. Занимались уроками, разговаривали. Мы очень много разговаривали. И как-то незаметно для себя я…

— А он?

Вопрос прозвучал как выстрел. Гермиона не думала об этом. Она вообще обо все этом не думала, гнала от себя такие мысли, зарываясь с головой в книги, полностью уходя в поиск решения его проблемы…

— Я не знаю, — тихо сказала она. — Мы не говорили об этом.

— Но ты же не можешь не чувствовать, равнодушен он к тебе или нет? Ты же женщина!

— Ну, ты же знаешь, я не женщина, а книжный червь! — она попыталась улыбнуться, но Джинни смотрела серьезно и явно ждала ответа.

— Он иногда смотрит так…

— Смотрит? — удивленно перебила подруга. — Но он же слепой…

— Да, но у него остался очень живой взгляд. Такой, что если ты не знаешь, что он слепой, то не догадаешься ни за что! Поэтому меня так и интересует это заклятье, которым его…

— Ладно, я поняла. Что еще?

— Еще он иногда ляпнет что-то и сам краснеет. Ты видела, чтобы Малфой когда-то краснел? И он может иногда… — Гермиона смутилась, — когда думает, что я далеко отошла и не смотрю, он может взять оставленную мной шаль или кофту и уткнуться в нее носом, а потом быстро положить все на место. Это считается?

— Еще как! — Джинни засмеялась. Да, вот бы никогда не подумала, что ты и Малфой будете вместе.

— Но мы не вместе, Джинни, — грустно сказала Гермиона. — Мы не можем быть вместе. Не забывай — он же Малфой. Чистокровный аристократ. А я Грейнджер. Магглорожденная. Его мир никогда не примет меня. Да и он сам проклянет и меня и себя за эти чувства. Если все это не самообман от его одиночества и моей заботы…

— А разве его мир уже не отрекся от него? Скажи, хоть кто-то из слизеринцев навещал его, пока ты была там? Он получал письма?

— Ну, к нему вот на праздники приехал Забини…

— Забини не показатель. Он хоть и сам чистокровный — никогда не ставил это выше своих чувств и желаний. Он и теперь в школе вертится далеко не среди слизеринок, знаешь ли. Еще кто-то был?

— Нет.

— Вот видишь! Его мир отверг его еще и за то, что он тогда помог Гарри. Может, они были и не против того, чтобы Темный лорд был побежден, но лично помогать в этом никто не стремился. А тут Пожиратель. И не просто кто-то, а сам Малфой! Я, кстати, говорила об этом с ребятами — ну, про то, почему так произошло и все такое. Гарри рассказал, как ходил к Малфою после боя. И о чем они говорили. Он тоже считает, что Малфой изменился. Это, конечно, не значит, что он будет в восторге от ваших чувств, но мне кажется, что он поймет. А вот Рон… Но пока ты там — тебе вообще нечего думать о мальчишках. Это не их жизнь, у них все отлично, так что пусть не лезут со своими амбициями и эгоизмом. Послушай. Обещай, что будешь писать мне и рассказывать о вас? Особенно если что-то изменится? Ладно?

Гермиона улыбнулась. Как хорошо, когда есть с кем поговорить. Ей стало намного легче.

— Спасибо тебе. Я обязательно напишу, если что-то… если он… ну, в общем обо всем. А теперь нам пора, я уже и так опаздываю, обещала быть на закате, а уже почти ночь. Да и тебя уже заждались в Норе.

Джинни пожала плечами.

— Я, пожалуй, вернусь сегодня с Гарри сюда. Я устала от опеки мамы и братьев и хочу побыть с ним наедине.

Подруги обнялись и отправились в Нору собираться.