Осень на двоих. Последнее мгновение вечности (гет)

«Я не смог принести жертву, о которой меня просит Равновесие.

Оно справедливо и бесстрастно. Но оно испугало меня.

Друг мой никогда не узнает, за что возненавидел меня.

Никогда не прочтет этих строк.

Он умрет задолго до того, как их найдут.

Задолго до того, как рухнет мир.

Но ты, дитя моё…

ты узнаешь».

На окраине одного из скудно-населённых городков Великобритании близ реки Эйр ландшафт вот уже как тридцать лет уродовали старые здания фабрики и зернохранилища. Низкая застройка из красного кирпича была исписана граффити и поросла мхом. Фабрика перестала функционировать пару десятилетий назад, являясь теперь центром местного фольклора и страшилок о призраках. Подростки на спор перебирались через бетонный забор, чтобы провести в ветхом, пропахшем плесенью и сыростью здании ночь. И выбирались оттуда с ворохом леденящих кровь историй о таинственных скрипах и шорохах, тенях, будто следующих за тобой по пятам, скорбных вздохах и шепоте, разносящихся по пустым цехам и тёмным коридорам. К несчастью, даже этот сомнительный колорит населенной злыми духами фабрики канул в Лету, когда некая мелкая строительная компания выкупила здания в собственность, обнесла территорию новым забором с колючей проволокой, развесила вывески «ветхая конструкция» и «опасно для жизни» и выставила охрану, запрещая особо любопытной молодёжи шляться где заблагорассудится.

Некоторое время вокруг фабрики царила оживлённая деятельность: новый владелец обещал то ли строительство автомобильного завода, то ли складов, то ли торгового центра. Но очень быстро активность утихла, строительное оборудование вывезли, а охрану сократили до одного пожилого сторожа и лохматой собаки неопределённой породы. Вход на территорию по-прежнему был воспрещен, здания оставались аварийными, да и новый забор с колючей проволокой не будоражил на новые подвиги особо любопытных индивидов.

Постепенно интерес горожан и их подрастающего поколения к фабрике окончательно иссяк. И без того унылая застройка стала казаться и вовсе местом непривлекательным, мрачным и опасным. Даже подростки больше не болтались поблизости, выискивая способы пробраться внутрь. Старая фабрика осталась стоять на отшибе заброшенной безликой массой до лучших времен, забытая даже местными жителями.

Неудивительно, что никому из шпионов и разведчиков Тёмного Лорда, авроров или членов Ордена даже в голову не пришло, что именно здесь, скрытая глубоко под землёй и строго охраняемая, располагалась секретная лаборатория по исследованию магии и тюрьма, где содержали подопытных и пленных волшебников.

Именно в одну из таких стерильно-белых камер с прочными дверьми и звуконепроницаемыми стенами местные охранники втащили под руки очередного заключенного, небрежно бросив едва шевелящегося волшебника на пол и заперев дверь.

Стоило магглам покинуть камеру, как юноша перевернулся на спину и со стоном провёл рукой по лицу.

— Ну надо же, — присвистнул поблизости некто явно впечатлённый, — даже и не припомню, чтобы кто-то так быстро очухался после их наркотика. Парень, ты человек вообще?

Гарри медленно приподнялся на локтях, повернув голову к соседу по несчастью — их разделяла толстая прозрачная стена с несколькими отверстиями, позволяющими слышать друг друга. В тот же момент, как их взгляды встретились, золотистые глаза второго заключённого вспыхнули неподдельным восторгом, а по серовато-бледному лицу, испещрённому едва заметными витиеватыми узорами, расползлась широкая клыкастая ухмылка. Он плавно шагнул ближе к перегородке, едва не прижавшись к ней носом, длинный тонкий хвост с чёрной волосяной кисточкой качнулся из стороны в сторону.

— Ну надо же! Сам Гарри Поттер, — промурлыкал он. — Это и вправду оч-чень тесный мир, не находишь?

Гарри несколько мгновений рассматривал незнакомое лицо, обрамленное спутанными тёмными волосами до плеч, скользнул взглядом по худощавому, странно непропорциональному телосложению, и остановился на янтарных глазах, неотрывно наблюдающих за ним. В тусклом свете ламп они горели как угли: безумные, дикие и алчущие.

— И правда тесен, — Поттер уселся поудобнее, привалившись спиной к стене. — Вот уж никак не ожидал повстречать тут варну. Для вымирающего вида ты прямо-таки вездесущий.

— У меня множество талантов, — насмешливо известил Шакал и уселся возле перегородки, скрестив ноги. — Ну, поведай же старому другу, чем тут почивают в последнее время? Видно, новые инъекции не такие эффективные, раз ты не катаешься с воем по полу, — жизнерадостно заключил он. — Прошлые мои соседи, как правило, либо часами валялись в отключке, либо скулили от боли. Даже поболтать было не с кем.

— Соболезную.

— Нет, серьёзно, как тебе удаётся? — подавшись вперед, с нездоровым любопытством спросил варна.

Гарри вздохнул, как вздыхают люди смертельно уставшие от надоедливых собеседников, но не имеющие возможности от них отделаться.

— Всё относительно, — нехотя сказал он. — Даже боль.

— Да ты философ, — оценил Шакал, улыбка на его лице не угасала ни на миг.

— Ты странно выглядишь, — Гарри вновь окинул собеседника изучающим взглядом. — Как будто обратился только наполовину.

— Ты заметил! — обрадовался тот, приосанившись. — Всё дело в этом вот парне, — он похлопал себя рукой по груди. — Ну или в его бренной шкурке, если быть точным. Хотел я прибрать к рукам полезного маггла с доступом к вооружению, но кто бы мог предположить, что этот имбецил сделает себе татуировку с антимагической руной?

Гарри медлил, рассматривая причудливое переплетение черт лица незнакомого мужчины и настоящего обличия варны, которое когда-то давно увидел во сне. Брови его удивленно изогнулись, а в глазах мелькнули смешливые искры.

— Ты что, застрял?

— Неловкая ситуация, да? — варна скривился досадливо и брезгливо. — Говорил мой бедный папаша: «Не жри всё, что дурно пахнет», так я не слушал, и смотри, какой конфуз. Знал же, что нужно брать варлока, те хоть не рисуют на себе всякую дрянь.

— Я думал, руна не влияет на магических существ.

— Так-то оно так, — со вздохом согласился Шакал, — но ты не до конца понимаешь, как работает магия моего вида. Мы вроде как накапливаем энергию поглощенных существ, она при обращении трансформируется и меняется в зависимости от того, во что мы превращаемся. А я, мой дорогой друг, очень много кем побывал за последнюю сотню лет, и магии у меня скопилось немало. Причём в основном магии сродни вашей. И вот в сочетании с блокирующей руной вышло то, что вышло, — он развел руками. — Я застрял в середине обращения. Теперь не могу ни обратиться до конца, ни сбросить эту пакостную шкуру и вернуться в изначальную форму.

— А здесь ты торчишь, потому что?..

— …магглы слегка злы на меня за то, что я сожрал какого-то их министра, — Шакал закатил глаза и презрительно фыркнул. — Тоже мне, трагедия.

— И правда…

— Ну а ты какими судьбами?

— Отдохнуть решил, — Поттер криво усмехнулся. — Знаешь ли, все эти бесконечные склоки между волшебниками начали утомлять. Вот, решил, что немного тишины мне не повредит.

— Вижу, с чувством юмора у тебя дела по-прежнему паршиво, — постно прокомментировал Шакал. — Но не переживай, ещё недельку в обществе тех милых учёных, и юмор тебе вообще не пригодится.

Гарри молчал, размышляя о чём-то, потом склонил голову к плечу.

— Ты здесь, видимо, давно сидишь?

— Какой нынче год? — с энтузиазмом спросил Шакал и тут же замахал руками: — А, не отвечай, не интересно! Лучше скажи, где ты пропадал?

— Не скажу.

— Жаль, — варна поковырял в зубах острым чёрным когтем и снова обратил внимательные глаза на собеседника. — Ты довольно спокойный для лабораторной крыски… хотя до этого звания ещё нужно дожить. А если доживёшь, то переедешь в апартаменты поглубже.

— Ты, я смотрю, неплохо тут ориентируешься.

— Я здесь сижу ещё с тех пор как разбомбили Косую аллею.

— И от чего же ты ещё не повышен до крысы? — Гарри почесал переносицу и хмыкнул. — Или понижен?..

— Ай, — Шакал поморщился, мотнув головой, — это всё воля случая и странное стечение странных обстоятельств. Если вкратце, я выдал магглам блокирующую руну и обещал снабжать полезной информаций. Поэтому даже после того, как я перекусил министром, их повёрнутый на своём извращенном благородстве церковник настоял, что я буду полезнее, сидя здесь под замком.

— Круто, — без особого восторга оценил Поттер. — Так это тебе нужно сказать «спасибо» за Хогвартс?

— И не только, — злорадно улыбаясь, кивнул Шакал. — Погано вам живётся в пору гонений, хм?

— Слюной от восторга только не подавись, — флегматично посоветовал Гарри, прикрывая глаза.

— Ты спать собрался? — опешил варна, улыбка сползла с его лица, сменяясь недоумением.

— Ага. Разбуди меня, когда принесут еду.

— Тут тебе что, курорт?! — возмущенно гаркнул Шакал и затих.

Его собеседник и правда преспокойно заснул.

— Как был ненормальным, так и помрёт, — проворчал варна, покосившись в сторону камеры, вмонтированной под самым потолком.

Продемонстрировав незримым наблюдателям широкую клыкастую ухмылку, Шакал переместился к противоположной стене, уселся на пол и продолжил выцарапывать когтями на полу незавершённый рисунок, работу над которым прервал, когда в соседнюю камеру втащили Поттера. Взгляд янтарных глаз стал отстранённым и задумчивым, то и дело возвращаясь к спящему в соседней камере заклинателю.

Что-то с ним было не так.

* * *

Гермиону несколько удивляли условия её «пленения» в поместье Тёмного Лорда. Вместо сырой темницы девушку заперли в небольшой, но довольно тёплой и уютной комнате, выходить она не могла, но домовики регулярно приносили еду и воду, а Пожирателей Смерти Гермиона и вовсе не видела. Это и заключением-то трудно было назвать. Скорее, вынужденными каникулами. Ей даже книжки принесли почитать. Грейнджер пыталась поговорить с домовиками, узнать, что происходит за пределами её уютной «камеры», но те только доставляли еду и сразу исчезали. Однажды Гермиона увидела домовика который, прячась за шкафом, наблюдал за ней, но не успела она толком рассмотреть его или окликнуть, как тот сбежал. Тома… Волдеморта, она тоже больше не видела.

В целом, приключение с похищением начинало казаться скучным. Не то чтобы она жаловалась, но… в Ордене, должно быть, с ума из-за неё сходили, а она тут книжки читает и спит целыми днями. Гарри, вопреки убеждениям Тёмного Лорда, так и не объявился. Гермиону это не сильно огорчало, даже не разочаровывало — она ожидала этого. Только где-то на краю сознания ныл и плакал жалобный голосок крохотной слабой надежды, раздавленной суровой реальностью.

В один из вечеров, когда Гермиона коротала время в кресле у окна, за которым сгустились сумерки, к ней вдруг заявился Блэйз. Воровато проскользнув в комнату, слизеринец тихо прикрыл дверь и обвел обстановку постным взглядом.

— Ну и дыру он тебе отвёл, еле нашёл, — он что-то негромко заворчал и фыркнул. — Как дела?

Гермиона отложила книгу и, красноречиво изогнув бровь, воззрилась на неожиданного гостя.

— Скучновато оказалось в логове самого страшного тёмного мага.

— Знаю, — патетично вздохнул Блэйз и развёл руками, словно извиняясь. — Поэтому я избрал путь алкоголизма.

— Не лучшая альтернатива.

— Ой, да все вы горазды осуждать мою тонкую душевную организацию, — обиделся Забини и смерил собеседницу нетерпеливым взглядом. — Так и чего ты расселась? Идём.

— Куда? — Гермиона непонимающе нахмурилась.

— Я тебя краду.

— Что?!

— Ну, в смысле мы сбегаем, — сияя идиотской улыбкой, оповестил Блэйз. — Только переоденься, — он прошел к шкафу, по-хозяйски распахнув дверцы. — Вот, удобно и практично, — он выудил из недр полок её джинсы и джемпер, вручив их подошедшей ближе Гермионе. — И куртку возьми.

Обозначенный предмет тоже через мгновение оказался в её руках. Грейнджер, прижимая к груди ворох одежды, скептически воззрилась на друга.

— Ты умереть спешишь?

— Нет, а ты?

— Блэйз, это безумие…

— У Тёмного Лорда общий сбор, — Забини начал нетерпеливо притоптывать ногой. — Охраны почти нет. Это наш единственный шанс.

— Но…

— Так ты идёшь или нет?

Грейнджер медлила.

— Тебя ведь первым заподозрят.

— Да, я в курсе, — Блэйз скривился. — И это моя сугубо личная проблема.

— Ладно, — Гермиона шумно выдохнула и скрылась в прилегающей к спальне ванной комнате, торопливо переодеваясь.

— Ну наконец-то! — всплеснул руками Забини, когда она вновь появилась в комнате. — Я уж думал, никогда не выйдешь: сборы у тебя прям как на бал, — он широким шагом направился к двери, помедлил на пороге и обернулся, криво улыбаясь: — Надеюсь, ты ценишь, как сильно я рискую ради тебя своей благородной шеей.

Гермиона лишь молча возвела глаза к потолку, стараясь не показывать, насколько нервничает. Блэйз выглянул наружу, кивнул и махнул рукой, призывая её следовать за ним.

— Как тебе удалось отпереть дверь? — спросила Гермиона, шагая за ним по лабиринту коридоров. — Я все чары перепробовала, включая бомбарда.

— Полезные связи спасут мир, — неопределённо пропел Забини. — Типа… если знаешь одного парня, который знает того парня, а тот парень знает парня…

— Я поняла, — перебила Грейнджер, с улыбкой качнув головой. — И как только Джинни тебя терпит?

— Это любовь, — жизнерадостно объяснил Блэйз. — Любовь слепа.

— В твоём случае ещё и глуха…

Забини возмущенно крякнул, но промолчал. В тишине продвигаясь вперед, они спустились по узкой лестнице, что вела к подсобным помещениям. Блэйз помедлил возле очередной двери, прислушиваясь.

— Никого, — шепотом известил он, выводя Гермиону в пустой холл. — Скоро выберемся на кухню, оттуда есть выход на задний двор, а там до свободы рукой подать.

— А что за собрание у Волдеморта? — заинтересовалась Гермиона, когда они миновали ещё одну лестницу.

— О, это весело, — Блэйз оглянулся через плечо и в тусклом свете настенных ламп стала видна его усмешка. — Поттер угодил к магглам, Его Темнейшество планирует теперь его перепохитить.

— Гарри у магглов? — ужаснулась Гермиона. — Как это случилось?

— А как с ним всё время чёрте что случается, а? — иронично фыркнул Забини. — Нарочно он, что ли, это делает?

— Орден в курсе?

— Вот и узнаем.

Они плутали по коридорам, пока Блэйз выбирал самые редко используемые пути, чтобы ни на кого не натолкнуться. Гермиона вдруг задумалась о том, что её спутник как-то чересчур спокоен для человека, организующего побег пленницы из логова Тёмного Лорда. Он, конечно, умело скрывал свои настоящие эмоции, но, учитывая ситуацию, даже Забини должен хоть немного, но волноваться. А тот выглядел так, словно проводил экскурсию по собственному дому.

— Так вот, — продолжил тем временем Блэйз, — всем сейчас стало не до тебя, и охрану сняли. А Драко обещал меня прикрыть.

— Малфой тебе помогает?

— Ну он как бы мой друг.

— Он Пожиратель.

— Технически, метки у него нет, — почесав затылок, напомнил Блэйз. — Так что он тут просто вечный «плюс один» Люциуса Малфоя, когда тот ходит на вечеринки к Тёмному Лорду. Ну, знаешь, как комнатная собачка, которую некому оставить.

— Высоко же ты отзываешься о людях, которых называешь своими друзьями, — не удержалась от шпильки Грейнджер.

— Это у меня так проявляется глубокая любовь и преданность к тем, кого…ах ты ж мантикору мне в печёнку…

Блэйз остановился как вкопанный. Гермиона не сразу поняла, к чему относился последний комментарий, но проследив за его взглядом, и сама едва не выругалась — дальше по коридору, поражённо распахнул глаза, пусть им преградила девушка. Невысокого роста, худая и бледная, с узким миловидным лицом и прямыми тёмными волосами до плеч — она показалась знакомой, но Грейнджер не сразу сообразила, где видела её раньше. Впрочем, судя по реакции Забини, ничего хорошего ждать от неё не стоило. Все трое замерли, таращась друг на друга несколько мучительно долгих мгновений. Девушка задержала пристальный взгляд на лице Гермионы и с кривой усмешкой обратилась к Блэйзу.

— Я так и знала, что ты предатель, Забини.

Тот поджал губы. По его лицу скользнуло досадливое раздражение, он открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но вместо слов с губ сорвалось заклинание. В девушку ударил бледно-жёлтый луч заклятия, и та рухнула навзничь.

— Давно хотел это сделать, — даже не улыбнувшись, признал Забини, пряча в кармане пальто волшебную палочку. — Да всё повода не находил. Идём, — он ухватил Гермиону за рукав крутки, утягивая за собой, — надо спешить.

Они пробежали мимо обездвиженной волшебницы. Гермиона мельком оглянулась на неё, и вдруг сознание озарила догадка:

— Это же Мелиса Хант!

— Ага.

— Что она тут делает?

— Портит нам нервы, в основном, — ворчливо хмыкнул слизеринец, толкнув дверь на кухню.

— Когда она очнётся, то всё расскажет.

Они пересекли пыльное тёмное помещение, огибая разделочный стол и сваленные в кучу ящики. Выскользнув на заснеженный задний двор, Блэйз потащил Гермиону дальше к узкой калитке в сад.

— Я и так развалил своё прикрытие, — на ходу сказал он, беспечно махнув рукой. — Так что пусть говорит кому хочет. Давай быстрее, за забором можно будет аппарировать.

— Куда? — запаниковала Грейнджер. — Мы не сможем сами попасть в штаб. У тебя есть порт-ключ?

— Нет… — Забини замедлил шаги, пополнее запахнул пальто и почесал переносицу. — Тогда в Нору. Туда у меня доступ есть.

Вдвоём они выскочили за границы антиаппарационного барьера, а оттуда, не теряя времени, переместились. И всё же… Гермиону не покидало неприятное ощущение, что побег оказался слишком уж простым.

* * *

Когда в скудно обставленном кабинете, где уже почти нечем было дышать от сигаретного дыма, объявился Флинт, Райнер как раз докуривал вторую пачку, нервно перебирая бумаги и поглядывая на часы.

— Ну наконец-то! — гаркнул глава Аврората при виде своего помощника и ударил ладонью по столу. — Где тебя черти носят?

— Проверял кое-какую информацию, — с неизменной угрюмостью буркнул тот, останавливаясь возле стола начальника. — Мы обнаружили, где держат магов.

— Да-да, — нетерпеливо махнул рукой Маркус, — я только что получил наводку. Собирай группу, будем выдвигаться, как только я переговорю с министром.

Флинт с сомнением глянул на аврора.

— Стоит ли? Он всё равно не даст добро.

Райнер сжал в пальцах официальный рапорт, подготовленный для Скримджера.

— Откуда такая уверенность? — с мрачным подозрением осведомился он, потерев пальцами заслезившиеся от дыма глаза.

— Раз ему до этого было плевать на судьбу волшебников, то и сейчас он найдёт повод для отказа, — предположил Флинт, хмуро покосившись на переполненную окурками пепельницу. — Министру важно, чтобы авроры оберегали его драгоценный зад.

Закурив, Маркус откинулся на спинку кресла, катая между зубами очередную дымящуюся сигарету.

— У нас есть служебный регламент, — сухо напомнил он. — И за самодеятельность предусмотрено наказание.

— Какая уж тут самодеятельность, если приказ отдаст глава Аврората? — настойчиво заметил Флинт. — Или будем дальше тут отсиживаться и ждать, пока нас перебьют магглы?

— С чего вдруг такие революционные настроения? — Райнер изогнул бровь, озадаченно разглядывая подчинённого.

— Я просто не хочу больше бездействовать, — посмурнев, признался Флинт. — Вы же и сами искали эту лабораторию. Неужели авроры только и способны, что смиренно следовать букве закона?

— Кто, если не мы? — Маркус сделал глубокую затяжку, закашлялся и, скривившись, потушил сигарету. — В мире и так творится беспредел. Если не останется органов правопорядка…

— Нет уже мира, — сердито перебил Флинт. — Ничего нет. Если я стал аврором для того, чтобы защищать горстку трусов, наплевавших на собственных людей, то к бесам такую службу. Я увольняюсь.

— И что? Один пойдёшь штурмовать базу магглов? — обманчиво мягким тоном осведомился Маркус, его подчинённый хмурился и молчал, но непримиримый, решительный взгляд говорил лучше всяких слов. — Да уж, — наконец протянул Райнер, когда пауза затянулась, — кто бы знал, до чего мы тут докатимся.

Возможно, Флинт был прав, и они позабыли, для чего выбрали работу авроров. Или Маркус истосковался по активной деятельности, засидевшись в этой тесной коробке, насквозь пропахшей пылью и сигаретным дымом. Или он давно уже разуверился в министре и его политике, но не желал себе в этом признаваться. Одно глава Аврората знал наверняка: если сейчас он промедлит, то будет презирать себя до конца жизни.

Райнер поднялся из-за стола, сорвал со спинки кресла потрёпанное серое пальто и сунул в карман помятую пачку сигарет.

— Что ж, ладно, — он криво усмехнулся. — Давай устроим небольшой бунт.

* * *

— Выспался? — с ноткой недовольства осведомился Шакал, когда Поттер открыл глаза и покрутил головой, разминая шею.

— Не особо, — Гарри зевнул и вопросительно изогнул брови, перехватив выразительный взгляд обитателя соседней камеры. — Что?

— Пытаюсь понять, насколько надо слететь с катушек, чтобы улечься тут спать как ни в чем не бывало.

— Я устал.

— Все мы устали, — философски заключил варна, привалившись спиной к стене, и вытянул ноги, закинув одну на другую. — Я успел заскучать, пока ты тут дрых. Потешь меня сказками о воле. Много ваших ещё осталось?

— Не знаю, — Гарри выпрямился, повел плечами и потянулся. — Я их не считал.

— Но кого-то ты ведь встречал, — не отступал Шакал, пристально наблюдая за каждым движением собеседника.

— Встречал.

— И скольких? Где?

Поттер смерил варну проницательным взглядом.

— Даже сидя у магглов в плену, ты продолжаешь для них шпионить.

По губам Шакала скользнула задумчивая усмешка, он возвел глаза к потолку и хмыкнул.

— Догадливый маленький волшебник Гарри, — промурлыкал варна. — И с каких это пор ты так вырос и поумнел?

— Не ты ли стремился стать мне наставником когда-то? — припомнил Поттер. — Пожинай плоды своих «бесценных» уроков.

— Ты мне больше нравился, когда был невинным белым барашком, — уязвлённо сообщил Шакал. — Так было куда веселее. Что с тобой стало?

Поттер неторопливо крутил запястьем, и равнодушно рассматривал варну. Над головами у них тихо гудели слепящие белые лампы. Сухой спертый воздух полнился едва уловимыми запахами хлорки и медикаментов. Тишина, глухая и давящая, ползла по белым стенам, не пропускающим ни единого звука.

— Зачем ты шпионишь для магглов? — нарушив молчание, спросил Гарри.

— От скуки?

— От скуки ты мог бы устроить что-то поинтереснее, — разочарованно заметил юноша. — Неужели идеи закончились?

— Возможно, я тоже устал.

— Неудивительно, — Гарри хмыкнул. — Столько сил потратить на то, чтобы перевернуть мир с ног на голову. Спорю, даже Волдеморт бы позавидовал.

— Признай, ты впечатлён, — с гордостью протянул Шакал.

— Да не особо. Мне просто интересны твои мотивы.

— Думаешь, я тут сижу, чтобы делиться историями из жизни с заключёнными?

— Нет, ты тут сидишь, чтобы гнить заживо и тешить себя иллюзией мнимой победы.

— Мнимой? — варна резко выпрямился, опалив Поттера яростным взглядом. — Я жил ради этой минуты последнюю сотню лет! Вы, маги, такие высокомерные и надменные, презирающие всех, кроме самих себя, теперь прячетесь по нормам, как зверьё. Запуганные, вымирающие и жалкие! Сидите в клетках, словно лабораторные крысы, и жрёте объедки, — на последних словах он почти шипел. — Не тебе, мальчишка, говорить, что мой план провалился, когда ты и сам заперт и слаб.

Гарри спокойно разглядывая лицо варны, испещрённое витиеватыми узорами, озлобленное, отчаянное и почти дикое. В глазах Поттера не было ни отвращения, ни страха, ни жалости. Лишь сдержанная ирония и понимание.

— У меня есть пара догадок насчет твоих резонов, — игнорируя гневную тираду, признался он. — Хочешь послушать?

— Да что ты можешь знать? — Шакал рассмеялся, хрипло и презрительно. — Сопляк, не проживший и четверти моих лет.

— А ты попробуй объяснить, — не меняясь в лице, Гарри скрестил ноги и склонил голову к плечу. — С кем ещё ты мог бы поделиться, как не с объектом собственной ненависти? Разве не приятно будет выплеснуть накопившийся гнев?

Повисла долгая напряжённая пауза. Шакал испепелял Поттера взбешённым взглядом, пока тот невозмутимо ждал ответа. Наконец варна с шипением выдохнул сквозь плотно стиснутые клыки и вдруг изменился, расплываясь в широкой, чересчур жизнерадостной улыбке. Он подобрался ближе к разделяющей их перегородке и сел, повторяя позу Гарри. Его узкий длинный хвост с чёрным волосяным кончиком обвился вокруг его ног и подрагивал будто в нетерпении.

— Так ты хочешь послушать сказку, дитя магов? — мурлыкающим, обманчиво мягким голосом проворковал тот. — Что ж, у меня есть одна. О глупой варне, ставшей жертвой своего любопытства. Прямо как некий юный волшебник, сующий нос куда не следует, — Шакал сощурил золотистые глаза, лукаво усмехнувшись Поттеру, потом помедлил, решая, с чего начать, и снова заговорил. — Жил был молодой варна. Вместе со своим племенем он обитал глубоко в лесах, охотился и помогал родным, никогда не покидая дома. У него была хорошая жизнь. Спокойная и размеренная. Тихая. Даже скучная, как он тогда думал. Старшие рассказывали об опасностях и горестях, что обязательно настигнут любую варну, осмелившуюся покинуть леса. Но упрямый и глупый юнец всё равно мечтал увидеть мир за краем леса. Однажды неподалёку от их общины варна повстречал волшебника. Заинтригованный, юнец последовал за ним, желая понять, что за странный незнакомец забрёл в их леса. Он не походил на обитателей чащи, казался слабым, в сравнении с любым магическим существом, и совсем безобидным. Его магия отличалась от той, что практиковало племя варн. Волшебник был таким загадочным и удивительным, что наш любопытный друг захотел узнать его ближе. И чем больше общался с ним, тем сильнее увлекался. Новый знакомый был добрым и сострадательным, необычайно умным, — голос Шакала, до этого полный сдержанной злости и ехидства, становился всё более размеренным и отстранённым, непривычно мягким. — Этот маг будто знал всё на свете и всюду побывал, — продолжал рассказ он. — Варна привел странника к своему гнезду, заверив настороженных соплеменников, что человек не опасен. И они доверились ему. Варны всегда верили друг другу — между теми, кто общается, читая мысли друг друга, не могло быть лжи и секретов. Племя приняло мага в своём поселении, а тот взамен помогал им, лечил и учил тому, что знал сам. Но потом настало время ему покинуть леса. Волшебник предложил варне отправиться в путешествие с ним, и тот согласился почти не раздумывая.

— Почему?

Шакал затих, повернув голову к Поттеру. На миг он, казалось, растерялся, позабыв, что у него есть слушатель.

— Почему он отправился с волшебником?

Гарри кивнул. Шакал отвел взгляд, осматривая свою пустую камеру, будто где-то в ней был скрыт ответ на этот вопрос.

— Не знаю, — наконец ответил он. — Наверное, тому юнцу очень уж хотелось повидать мир. Юность непоседлива, знаешь ли, — варна безрадостно хмыкнул, опустив взгляд и хмурясь в задумчивости. — Или дело было в том, что маг оказался заклинателем и, будучи волшебным существом, варна подсознательно желал следовать за ним. А возможно, — Шакал щёлкнул когтистыми пальцами по кончику своего хвоста и едва заметно улыбнулся, — возможно, он просто был безнадёжно влюблён.

— Влюблён?

— О да. Хоть и безответно. Но кого это когда останавливало? — подняв голову, Шакал одарил Поттера широкой ухмылкой, но в глазах его таилась печаль. — Любовь страшнее безумия. Ради и во имя неё вершатся немыслимые поступки. Любящему сердцу неведомы запреты. А разум тих и дремлет, пока его окрылённый обладатель шагает в пропасть, искренне веря, что и вправду способен взлететь. Тот варна тоже полагал, что взмоет в небеса, отдавшись воле чувств, не подозревая, что где-то в бездне, куда он рухнул, его ждут острые скалы и мучительная агония, — Шакал фыркнул, досадливо качнув головой. — Впрочем, пока он лишь падал, грезя о полёте. Падение это затянулось на долгие несколько лет. Заклинатель привёл варну в мир магов, показал, как живут его соотечественники. И мир этот оказался куда мрачнее, чем ожидал варна. Волшебники не обладали даром ментальной связи, через которую общались все варны, не знакомы были с нравами и обычаями волшебных существ, а от того опасались их. Чуждый их быту, непохожий на людей, бедный парень стал изгоем среди них, но мечтал это исправить. Наивный глупый мальчишка верил, что, если маги и волшебные существа научатся понимать друг друга, их мир станет прекрасен. Заклинатель разделял те желания. Он решил, что чем больше волшебников смогут получше узнать магических существ, тем вероятнее случится примирение. Одним словом, оба они были теми ещё дураками, — Шакал криво усмехнулся. — Заклинатель даже познакомил варну со своим приятелем, чтобы помочь ему освоится среди волшебников. Но тот смотрел на странное существо с надменностью и пренебрежением. Варна не понимал значения колких высказываний, не улавливал жестоких насмешек, отвечая на них с искренностью и недоумевая, от чего так негодует его возлюбленный заклинатель. А потом… потом случилось то, что было неизбежно. В один из вечеров, когда заклинателя не было дома, а варна остался один, тот самый друг заявился на порог. Он был пьян и отчего-то зол. Обвинял варну в том, что тот околдовал его друга и замышляет погубить его. Назвал его чудовищем. А потом напал. Испугавшись, варна не рассчитал сил и, защищаясь, случайно убил того мага. Он не хотел этого и поначалу был в ужасе. Хотел сбежать, не зная, как взглянуть в глаза своего заклинателя и признаться, что он и правда чудовище и убийца. Но когда первые эмоции схлынули, и бедняга смог хорошенько всё обдумать, то понял — это отличный шанс действительно стать одним из магов. Он думал, что люди сторонятся от того, что он другой, но прислушаются к одному из своих. И возможно, даже заклинатель взглянет на него иначе и полюбит в ответ. Тогда варна принял облик того волшебника. Это стало его первым обращением и роковой ошибкой. Старейшины учили, что воспоминания и магия поглощенного существа могут захлестнуть и сбить с толку настолько, что при первом перевоплощении есть риск забыться в чужом разуме. Варна готовился к этому, но не ожидал того, как сильно повлияют на него знания погибшего мага, хлынувшие в сознание. Он чуть не сошёл с ума, обескураженный и шокированный. Теперь он понимал, как мыслили и видели мир волшебники. И это привело его в ужас: высокомерное отрицание всего и всех, кто не походил на них. Они презирали даже себе подобных, если те были ниже статусом или иного происхождения. Гордыня, зависть, жадность — столько ужасных разрушительных чувств и мыслей. И теперь все они были частью варны. Вместе с ними пришла ярость. На волшебников, на этот сложный страшный мир, на заклинателя, который привёл его сюда, не предупредив, каково это — жить среди магов. Но больше всего на их убеждения. Какая самонадеянность — считать себя высшими созданиями! — Шакал злобно ощерился, ударив кулаком по полу. — Какая глупость верить, будто они лучше и сильнее. Мерлина ради! Они основали отдел регулирования магических популяций и контроля над ними! Контроля! Эти жалкие человечешки и правда считали, что имеют какое-то право нас контролировать! Или заповедники для драконов! Вообрази, эти идиоты заявили, что спасают драконов от вымирания!

— Это не так?

— Конечно нет! Ты же заклинатель, Гарри, хоть ты не будь глупцом! Это не защита, а очередной способ ограничить и контролировать тех, над кем нет власти. Кто в здравом уме додумается защищать дракона?! Те бесхребетные ящерицы, с которыми маги возятся в своём зоопарке, лишь выродившиеся, слабые потомки настоящих древних драконов. Тех, что и по сей день спят под горами. И поверь мне, если бы пробудился хоть один из них, он бы сравнял с землёй целую страну.

— Древние драконы? — в голосе Поттера звучала заинтересованность. — Я о них не слышал.

— Да мало кто из вас, колдунов, про них знает, — надменно хмыкнул варна, отмахиваясь. — Они ушли сотни лет назад и впали в спячку. Когда дракон засыпает, его тело покрывает плотный алмазный или каменный панцирь, который невозможно сокрушить. Но знал бы ты, как огромны и сильны они были. Однажды они вновь пробудятся и мир будет принадлежать им. А вы, наивные дураки, верите, что кого-то там спасаете в своих заповедниках, — варна рассмеялся, качая головой. — Глупцы, возомнившие себя богами. Вы себя спасти не можете от тех, кто, по вашему мнению, не стоил внимания. Как бы то ни было, — Шакал поумерил пыл и заговорил спокойнее, — варна получил то, чего желал — стал одним из магов. Но теперь он не просто хотел быть похожим. Он хотел изменить этот мир. Исправить. На счастье, убитый маг оказался влиятельной фигурой в министерстве. Достаточно влиятельной, чтобы от его имени можно было попробовать продвинуть новый закон об отношениях с волшебными существами. Добиться, чтобы варны или любые другие волшебные существа не считались изгоями и низшими созданиями. И знаешь, ему ведь почти это удалось. Но варну раскрыли. Тот самый заклинатель, которому так доверял и которым восхищался варна. Он узнал о смерти своего друга, разгадал намерения варны и разочаровался в нём. Решил, что тот обманул и предал его. Тогда нашего неудачливого глупца, поверившего, что он может изменить мир, арестовали и поместили в глубокие подземелья. Узнав о способностях варн, министр магии, эта чокнутая стерва Гравис, издала приказ их истребить.

— Гравис?

— Хм? — Шакал моргнул и, поняв, к чему был вопрос, плотоядно усмехнулся. — Ах да, знакомая фамилия? Та бездушная тварь из первых рядов насладилась тем, как её многочисленная семейка, включая возлюбленного сыночка Лорвина и двух её внуков, постепенно вырезает друг друга. Настоящий кровавый пир, — с мстительным наслаждением промурлыкал Шакал, блаженно прикрывая глаза. — И варна в центре этой бойни, никем не замеченная, но режиссировавшая весь спектакль. Твой домовик — наследие этой гнилой семейки.

— Я помню, — невыразительно отозвался Поттер. — Грависы — последние представители наследия ловчих. Род прервался в тысяча девятьсот двадцать пятом…

— Туда им и дорога, — Шакал облизал губы и потер ладони друг о друга в нервном жесте, будто в попытке оттереть с рук видимую лишь ему кровь. — Все они — лживые лицемеры, заявившие, что дар менять личины слишком опасен для магического сообщества, — варна оскалил клыки и прорычал: — Чушь! Всё дело в их зависти и высокомерии. Ведь никто не в праве посягать на совершенный облик магов. А тех, кто осмелился, необходимо уничтожить. «Во благо», так сказать, — Шакал снова потер ладони, но теперь будто от холода. — Не все приняли подобные жестокие меры. Заклинатель пытался всё исправить. Отговорить магов. Заверял, что варны не так опасны, но и его сочли преступником. А после казнили, — Шакал горестно скривил губы и отвел блеснувшие в свете ламп глаза. — В последний раз варна видел его после приговора к поцелую дементора. И на всю оставшуюся жизнь запомнил равнодушное лицо и пустые мёртвые глаза, которые раньше были сияющими и выразительными. Так из-за опрометчивости варны погиб тот, кого он не смог перестать любить даже после предательства. Скорбь и чувство вины были сильны, но в миг, когда через связь варна почувствовал, как гибнут его сородичи, падение длинною в несколько лет наконец окончилось сокрушительным ударом о землю. Маги устроили облаву и убивали варн. Дети, старики, женщины, его друзья и родные: все они умирали. А он выл от горя и беспомощности в своей клетке, чувствуя, как гибнет каждый из них. Снова и снова он умирал вместе с ними, пока по ту сторону не наступила тишина. Ужасающая, неправильная тишина. В мире остался только один варна. И тишина свела несчастного с ума. Всеми забытый в мрачном подземелье, обречённый гореть заживо в агонии горя, ненависти и чувства вины. А где-то наверху волшебники продолжали жить как ни в чем не бывало. Наслаждались спокойными деньками и упивались собственным превосходством. Варна поклялся, что отомстит. Что как не осталось в мире его семьи, не останется и ни одного волшебника или ведьмы. Он сожжет дотла целый мир, не зная пощады и милосердия, не проявит ни жалости, ни сострадания.

Шакал затих, сжимая и разжимая пальцы, охваченный ненастными мыслями. Гарри тоже молчал, обводя взглядом белые стены камеры. Он был задумчив и мрачен.

— И чем же закончилась эта история? — наконец спросил Поттер.

— Он отомстил, — коротко и хрипло каркнул Шакал. — Как и желал.

— Это принесло ему радость?

Варна вскинул на Гарри лихорадочно горящий взгляд, и по губам его расползлась злая усмешка.

— О-о-о, он был в полнейшем восторге.

— Но месть не вернула ни его семью ни других варн к жизни, — напомнил Гарри. — А большинство волшебников даже не знают, по чьей милости страдают. Многие даже не помнят о существовании варн.

— Что с того?

Гарри пожал плечами, вытянул ногу, а вторую подтянул к груди, согнув в колене и оперившись локтем.

— Просто любопытно, что же тот варна намерен делать дальше? — отстранённо протянул Поттер. — Он вернулся обратно в клетку, где будет доживать одинокую жизнь, лелея свою ненависть? Станет ли он счастливее, когда в мире не останется вообще никого? Когда по его вине погибнут не только маги, но и невинные волшебные существа, которых он когда-то хотел спасти? Он будет счастлив?

— Какое мне дело до других? — надменно бросил Шакал, отворачиваясь.

Он уже не пытался делать вид, будто речь не о нём. С самого начала истории истинная личность «главного героя» была слишком очевидна.

— Вероятно, никакого, — согласился Гарри. — Но тогда чем ты лучше магов, которых так презираешь за это самое безразличие и высокомерие?

— Не пытайся воззвать к моей совести, мальчик, — с издёвкой фыркнул Шакал. — Она умерла вместе со всем моим видом.

— Хочешь, чтобы варн запомнили, как безумцев, жаждущих проливать кровь? Такой была твоя семья?

— Нет!

— Тогда чего ты сейчас добиваешься?

— Ничего. Всё, к чему я стремился, исполнилось.

— Похоже, у этой истории всё-таки печальный конец, — задумчиво признался Гарри. — В нём нет ни надежды, ни будущего.

— Мне уже всё равно.

— Вот как? — Поттер прислонился затылком к стене, обратив взгляд на камеру, закреплённую под потолком, его губы изогнулись в лёгкой полуулыбке. — А если бы я мог предложить другой финал?

Шакал нахмурился, непонимающе взглянув на собеседника.

— Например?

— Что если существует иной мир? Тот, где правит лишь чистая магия. Где нет ни министерства, ни власти, ни глупых законов? Где можно начать всё сначала. Хотел бы ты оказаться в таком месте?

— Для чего? — варна криво усмехнулся. — Чтобы уничтожить и его тоже?

— Чтобы найти то, ради чего ты снова захотел бы жить.

— Я, — в глазах Шакала появилось что-то, напоминающее тень осторожного сомнения. — Я бы хотел увидеть такое место.

— Тогда идём со мной, — Гарри поднялся с пола, отряхнув брюки. — Помоги мне, а я помогу тебе.

Варна изогнул брови, с удивлением наблюдая, как юноша в соседней камере неторопливо крутил головой, разминая шею и потягивался.

— Зачем тебе это? — хрипло спросил он. — Я пытался убить тебя. Мучил. Отравил и убил твоего лучшего друга. Почти разрушил твой мир.

— На обломках старого мира можно возвести новый, если приложить достаточно усилий, — поправляя ворот чёрной водолазки, спокойно сказал Поттер. — Хотел бы ты попытаться для разнообразия построить, а не разрушить? Защитить, а не уничтожить?

— Всё это, конечно, звучит красиво, но тебе не удастся уйти даже отсюда, — помрачнев, сказал Шакал. — Как ты собрался мигрировать в этот свой дивный новый мир, а? Я тебе помочь не смогу. Уверен, сюда уже спешит их охрана, тут повсюду камеры, — он махнул рукой в сторону чёрной сферы под потолком.

— Главное — желание, — заговорщически улыбнулся Гарри. — Остальное приложится. Так что скажешь? — он поднял руку, прежде чем Шакал открыл рот. — Сразу хочу предупредить, что предательство в нашем альянсе карается смертью. Мгновенно.

— О-о-о, угрозы, — варна расплылся в клыкастой ухмылке. — А силёнок-то хватит, мальчик-заклинатель?

— Можем проверить, — благодушно предложил Гарри. — Хочешь?

— Нечестно угрожать беспомощному старику, — театрально проскрипел Шакал, тоже поднимаясь на ноги, его хвост раскачивался из стороны в сторону в волнении. — И как же ты собрался сбежать из-под охраны без магии да ещё и под камерами?

— Камеры не работают, — Поттер подошёл к двери и щелкнул по ней пальцами, после чего та бесшумно открылась. — И блокирующие руны не работают.

— Но… как? — оторопело спросил варна.

— Ты кое-чего не учел, когда передал магглам секрет рун. В этом, признаюсь, ты не сильно отличаешься от нас, тех, кого так презираешь, — Гарри с лукавой улыбкой обернулся к Шакалу. — Все почему-то постоянно забывают, что существует маленький неучтённый фактор. Тот, что всегда на виду, но которому никто не придает значения.

В это время дверь камеры Поттера открылась шире, и внутрь заглянул домовой эльф, прижимая к груди объемный свёрток.

— Хозяин, Виви пришёл, как вы просили. Их чёрные глаза больше не работают, — домовик махнул тонкой ручкой в сторону камеры в потолке.

— Ты?! — поражённо выдохнул Шакал.

Домовик взглянул на варну и перевёл вопрошающий взгляд на Поттера, явно не узнав своего давнего господина. Гарри натянул длинный кожаный плащ, который вручил ему эльф, проверил что-то на подкладках и оглянулся к оторопевшему Шакалу.

— Так что, — сказал он, — пойдешь с нами? Или останешься тут?

Варна с сомнением отступил от прозрачной перегородки.

— С чего мне тебе верить? — угрюмо спросил тот. — Вдруг ты сдашь меня вашим аврорам, как только мы выберемся?

Поттер равнодушно пожал плечами.

— Если бы я желал тебя убить, сделал бы это прямо сейчас.

Виви нетерпеливо переминался с ноги на ногу, озираясь.

— Хозяин, нужно торопиться.

Мельком взглянув на домовика, Гарри снова вопросительно посмотрел на Шакала.

— Твоё решение?

— Я правда могу пойти с тобой?

— Да.

Варна медлил, его взгляд метался от спокойного лица Поттера к запертой двери своей камеры.

— Я могу предать тебя.

— Брось, я же тебе нравлюсь, — шутливо отмахнулся Гарри. — Просто попробуй теперь немного в меня поверить. Так что? Хочешь выбраться из своей бездны?

Шакал медлил ещё секунду, и наконец по его губам расползлась предвкушающая усмешка. Он шагнул к прозрачной перегородке, мерцая янтарными глазами.

— Давай посмотрим, что из этого выйдет, дитя волшебников.

Гарри улыбнулся и повел руками, будто разводя воздух. В это же время с обеих сторон от него, похожие на патрунусов, появились два серебристых зверя, размерами и формой напоминающие волков. Один из них, следуя безмолвной команде, ринулся к Шакалу, пройдя сквозь перегородку. Варна отшатнулся, но призрачный зверь не причинил ему вреда, зато преграда между их камерами исчезла, буквально растаяв в воздухе.

— Отличный фокус, — шагнув ближе, оценил Шакал.

— А то, — Поттер метнул в его сторону смешливый взгляд. — Как-то давно случайно испробовал на своём кузене. Забавно вышло.

Варна с интересом покосился на серебристых зверей по обе стороны от юноши.

— Это же чистая магия… как ты смог придать ей форму?

— Потом расскажу, — пообещал Поттер. — Кстати, как всё-таки твоё имя? Настоящее, я имею в виду.

— Зови меня «Шакалом», — пожав плечами, решил варна. — Будем считать, что того, кто носил моё настоящее имя, уже нет в живых.

Гарри понимающе хмыкнул, но больше ничего не сказал. Вместе они вышли в коридор, и Шакал огляделся, заметив неподалёку двух охранников, лежащих на полу.

— Виви усыпил всех, кто был поблизости, — сияя, признался домовик. — Все-все спят.

— Отлично! — похвалил Поттер.

Так же радостно улыбаясь, он махнул рукой, его «волки» метнулись к охранникам, обступив с двух сторон. Призрачная серебристая шерсть на загривках вздыбилась, морды оскалились, словно они зарычали, не издавая ни звука. На мгновение коридор озарило белое сияние. Охранники по-прежнему лежали на полу, после того как оно угасло, но теперь Шакал был готов поклясться, уже не дышали.

— Итак, — деловито начал Гарри, потирая ладони, — я тут ищу кое-кого. Вероятно, она здесь. Ты видел девушку с белыми волосами и светло-голубыми глазами?

Шакал задумался.

— Не припомню, но можем проверить в лабораториях. Молодых они обычно переводят туда для экспериментов, когда наиграются. План-то у тебя есть, герой?

— Конечно, — безмятежно улыбаясь, ответил Поттер. — Убить здесь всех.