Сколько стоит жизнь? (гет)

— Грейнджер! Ты меня пугаешь!

«Мне что, и умереть уже спокойно нельзя? Чей это противный голос?»

— Грейнджер! Открой глаза, немедленно!

«Все, я действительно схожу с ума», – она почувствовала, как кто-то взял ее за руку, но рядом никого не оказалось.

— Если ты не очнешься сейчас же я…я…я не знаю, что сделаю…Поттеру вряд ли понравится, если он обнаружит твое бездыханное тело…

«Гарри?» – Гермиона замерла.

— …Если он, конечно, выживет…

«Что происходит?»

— Гермиона! Очнись, пожалуйста! – в голосе незнакомца послышалось отчаяние. – Я не прощу себе, если ты умрешь…

«Малфой? – девушка встряхнула головой, пытаясь отогнать его голос. – Я определенно сошла с ума».

— Подумай о своих друзьях! Подумай о родителях! Ну, хотя бы обо мне подумай! Я же обязан тебе жизнью.

«Мне плевать, существует волшебный мир или нет, но я хочу жить! Пусть я буду даже сумасшедшей, но я хочу жить в этом мире!» – Она закрыла глаза. Тут она почувствовала, как разум проясняется. Боль уходит.

— Грейнджер! – Малфой тряс ее за плечо. – Да открой же глаза, наконец!

И она открыла. Сначала все расплывалось. Постепенно предметы вокруг нее стали приобретать очертания. Она находилась в больничном крыле. Гермиона не понимала, что произошло, но она знала – теперь все будет хорошо. Она увидела взволнованное лицо Драко.

— Малфой! Я так рада тебя видеть!

— Что ты мелешь, Гре…а-а-ау…мои больные ребра, – девушка стиснула парня в объятиях «а ля Хагрид» и заплакала…от счастья – Эй, ну что ты ревешь? У меня же новая рубашка! Только вчера одолжил ее у мадам Помфри, – Гермиона фыркнула. – Ты еще и сморкаешься! Кто учил тебя приличиям? Наш лесник?

— Кгхм, кгхм…

— Грейнджер, мы не одни. Может, отпустишь меня, а?

— Я могу отвернуться, мистер Малфой, – послышался голос директора.

Гермиона вздрогнула, отпустила Драко и посмотрела на Дамблдора. Со стороны могло показаться, что она обдумывает: стоит ли и его обнимать? Решив, что не стоит, она вежливо поздоровалась.

— Я очень рад, мисс Грейнджер, что вам удалось побороть смерть.

— Что это было? Какой-то ужасный сон? – спросила девушка.

— Грейнджер, – тихо произнес Малфой. – Ты вообще на уроки ходишь? В частности на ЗОТС? Заклятие «Иллюзия Смерти» тебе о чем-нибудь говорит?

— Директор, это правда? Это была «Иллюзия Смерти»?

— Да. По крайней мере, все говорит об этом, – Директор опустился на стул, рядом с кроватью Гермионы.

— Но…Ведь Люциус, – начала девушка и посмотрела на Драко, который поморщился при звуке этого имени, – послал смертельное заклятие.

— Мне тоже интересно, как заклятие «Avada Kedavra» превратилось в «Finxi Exitium»? – произнес Дамблдор, и оба посмотрели на Малфоя, который с интересом изучал свои ногти. – Может, вы нам поведаете? Как такое могло произойти?

Драко вздохнул и протянул директору почерневшую серебреную цепочку:

— Два дня назад на ней висел дракончик, – начал рассказывать он. – Когда мне было пять лет, мой день рождения пришелся на новолуние. Вы ведь знаете о традиции? – директор кивнул. – Так вот, мама подарила мне кулон, который защищал меня от заклятий отца. Было весело наблюдать за Люциусом, когда он накладывал на меня «Crucio». Я чувствовал в два раза меньше боли, а он думал, что я такой стойкий, – Драко невесело усмехнулся. – Позавчера, когда отец начал произносить смертельное проклятие, я сорвал с шеи кулон и бросил навстречу лучу. Вот тут-то и влезла Грейнджер со своим героизмом, – Гермиона бросила на Малфоя гневный взгляд. – Никакой кулон не в состоянии противостоять смерти, и я это понимал, но не мог не использовать последний шанс. Я не знал, что из этого выйдет. Получилось, что кулон принял весь удар на себя и преобразовал Аваду в Иллюзию. Сам же дракончик сгорел, – трагическим голосом заключил он.

— С этим понятно, – подытожил Дамблдор. – А вы, мисс Грейнджер? Как вы смогли противостоять заклятию?

— Не знаю, – честно призналась Гермиона. – Наверное, этот вопрос тоже следует задать Малфою, – теперь Драко рассматривал бутылку «Костероста».

— И снова вы, мистер Малфой, – улыбнулся директор.

— Вы будете смеяться, профессор, но это опять кулон, – серьезно сказал Малфой, – только на этот раз ее, – он кивнул головой в сторону Гермионы. Девушка удивленно посмотрела на цепочку с клепсидрами.

— Симпатичные часики, – прокомментировал Дамблдор.

— Как видите сейчас вода в них зеленоватого оттенка, – продолжил Драко, – этот кулон отражает эмоции владельца. Пока Грейнджер была без сознания он постоянно менял цвет: страх, злость, горе… Но, внезапно вода стала бесцветной, что значит безразличие, безысходность. Вот тогда-то я забеспокоился и пошел «будить» Грейнджер.

— Я, конечно, не буду спрашивать, откуда у мисс Грейнджер этот кулон, – Дамблдор хитро улыбнулся, Гермиона заинтересовалась потолком, а Драко разглядывал какие-то пятна на полу. – Ну и ну. Значит ли это, что глупая вражда между факультетами подходит к концу?

— Нет! – одновременно воскликнули старосты.

— Профессор Дамблдор, – вдруг спохватилась Гермиона. – Что с Гарри и Роном? Как дети? И что произошло, если школа до сих пор целая?

— Не все сразу мисс. С Гарри все должно быть в порядке. Он потерял очень много сил и поэтому находится сейчас в госпитале Святого Мунго. Рональд поехал его проведать. Кстати, я не сказал мистеру Уизли, что вы были на грани смерти. Вы же знаете, что он не умеет врать. Если бы Гарри про вас узнал, это могло трагично для него закончиться. Есть и плохие новости. Эрни МакМиллан погиб. Мы нашли его тело в подземельях, – Дамблдор отвел глаза. – Что касается остальных учеников, они в полном порядке. Также могу вас обрадовать тем, что волшебный мир, наконец, может спать спокойно…

— Короче, наш супермен Поттер спас всех от плохого дядечки Вольдеморта, – заключил за директора Малфой.

— Не может быть! – не поверила Гермиона. – Но как?

— Боюсь, этого даже Гарри не понял, – с этими словами, Директор вышел из Больничного крыла.

Несмотря на то, что жизнь Гермионы уже не находилась под угрозой, мадам Помфри настояла на том, чтобы девушка осталась в Больничном крыле еще, как минимум, дней на пять. Вскоре Гарри перевели из больницы Святого Мунго в Хогвартс. Рон навещал друзей каждый день, и ребята практически все время проводили за разговорами. Малфоя выписали раньше всех. Он наотрез отказался рассказывать, что с ним произошло, и Гермионе пришлось спросить об этом у мадам Помфри. Оказалось, слизеринец переломал себе чуть ли не все ребра, пытаясь защититься от Упивающихся. Впрочем, то, что Малфоя выписали, никак не мешало ему вновь и вновь наведываться в Больничное крыло, под предлогом «поиздеваться над Золотым трио». На самом же деле он просто молча сидел недалеко от Гермионы, изредка бросая, свойственные ему реплики. Присутствию Драко в палате никто особо не возражал. Гарри с Роном прекрасно понимали, что если бы не Малфой, их подруга была бы мертва. И они были благодарны ему, несмотря на то, что не хотели признавать это вслух. Гермиона же думала, как тяжело сейчас Драко. У него ведь никого, кроме матери, не осталось. Отец погиб. После смерти Вольдеморта он попытался убежать вместе с остальными Упивающимися, но они выбрали не самый лучший способ отступления: попытались переплыть озеро. Их лодка моментально была потоплена Гигантским кальмаром.

Казалось, жизнь постепенно налаживается, и все будет хорошо, но Гермиона все чаще думала о сделке, которую заключила семь лет назад. Когда девушку, в конце концов, выписали, ее вызвал к себе директор:

— У меня к вам очень серьезный разговор, мисс Грейнджер, – Дамблдор указал Гермионе на одно из кресел. Девушка присела и внимательно посмотрела на мага. – Он касается той сделки, которую вы заключили.

— Но откуда вы узнали? – удивилась Гермиона. — Я ведь ни кому об этом не говорила.

— У меня есть свои источники, – улыбнулся директор. – Когда должен истечь срок?

— Ну, если я не ошибаюсь, в конце этого учебного года, – девушка опустила глаза.

— Вы ошибаетесь, – Гермиона в непонимании уставилась на Дамблдора. – Дело в том, мисс, что волшебник, передавший вам силу, скончался пять лет назад. Но он оставил после себя письмо, – директор протянул девушке пергамент:

«Здравствуйте, мой дорогой друг Альбус,

В этом году к вам в школу должна была поступить девочка по имени Гермиона (фамилию не знаю). Она из семьи Маглов. Вы же знаете мою любовь к маглам и прорицаниям. Так вот, судьба у этой девочки разделилась на две части, и самое удивительное, что она имела возможность выбрать свою судьбу (что она и сделала). Она могла остаться жить у маглов, тогда ее бы ждала долгая, но, видимо, скучная жизнь. Также девочка могла получить волшебную силу. Это она и выбрала. Теперь судьба Гермионы сложится таким образом: на седьмом году обучения она пожертвует своей жизнью, чтобы спасти своего врага.

Я посчитал нужным сообщить вам, что именно я передал этой девочке волшебную силу. Она знает, что у нее только семь лет.

С уважением,

Адам Норвел Твонк.

15 сентября 1991 года».

Гермиона три раза подряд перечитала письмо.

— Что это значит профессор?

— Это значит, что вы обманули мистера Твонка, – подмигнул ей Дамблдор. – Думаю, Адам был бы только рад такому повороту событий.

— Получается, я не умру?!

— Ну почему же, все мы когда-нибудь умрем, но теперь ваша жизнь не зависит от этой сделки. Добро пожаловать в наш мир, мисс Грейнджер…