Нэй. Сердце Власти (гет)

20 августа (иль) 1440 года от Пришествия Скирии…

Объединённый военный лагерь в Баронстве Сошор…

Полдень…

— Да мне плевать, кто он!

Нэй встрепенулся от этого крика. Вскочил и сел на нарах. Мотнул головой. Он, оказывается, уснул, ну тоже хорошее дело. Сон никогда не помешает.

А вот два других арестанта, кажется, и не ложились, и не пытались даже попробовать поспать. Сидели на соседних нарах. Холодно не было, но они как-то странно сжались, и разве что не дрожали. Но вот лица у них до сих пор были очень испуганными.

Прошло еще несколько секунд, и послышалось какое-то бормотание, и снова крик властный и мощный:

— Знаешь, что, дорогой мой полковник! Я сейчас возьму сорву с тебя эти петлицы! Сам тебя возвысил, сам и разжалую! И будешь ты вот здесь полы драить!

Нэй даже и предположить не мог, что Артур так может кричать. А говорил, что не имеет к командованию способностей. Балбес.

Нэй вскочил на нары, подлетел — в прямом смысле — к решётчатому окну, устроенному почти под потолком, на высоте трех ярдов, и выкрикнул в окно, увидев Артура и полковника ди Урха:

— Артур, полковник не виноват! — еще не хватало потерять такого отличного офицера из-за истерики его РОДСТВЕННИКА.

Ну, как было понятно из фамилии капитана-лекаря, он был родственником полковника ди Урха. Двоюродным братом, если точнее.

— Брат, как ты там? — крик Нэя отвлек Артура от разборок, и это было хорошо.

— Э… Нормально! — и Нэй высунул руку из решетки с поднятым большим пальцем.

Артур заулыбался:

— Хорошо. Сейчас придет тяжелая артиллерия и вытащит тебя.

Нэй увидел Сэма.

— Э… Не надо ничего ломать! Просто дверь камеры откройте, и мы выйдем.

Ну, дверь и открыли.

Она открывалась в коридор, но открылась вовнутрь камеры, так как Сэм все-таки решил ее сломать. Ударил своим кулачищем, и она не слетела с петель только из-за их огромных и мощных размеров, от чего просто вывернуло дверной косяк.

И его улыбка-оскал как награда орча-освободителя:

— Тесно тут как-то.

Нэй усмехнулся, опустился на пол.

— Выходим, парни.

Вышли.

Когда вышли, Нэй попросил сержанта и Самуэля подождать его у входа в гауптвахту, а сам подошел к Артуру, одетому по всем правилам протокола в герцогское платье. Выглядело это на нем сногсшибательно! И на его фоне полковник в полевой форме, немного мятой, смотрелся, как какой-то босяк на паперти.

— С тобой все в порядке, брат? — проговорил Артур и принялся ощупывать Нэя с ног до головы. Было щекотно.

— Со мной все в порядке! — очень членораздельно проговорил Нэй, но отмахиваться от друга и Принца Крови не стал, хотя и было немного не по себе от этих ощупываний.

— Хорошо! — Артур наконец прекратил осмотр Нэя. — Я тут, видите ли, просыпаюсь, и меня тут огорошивают сообщением, что Нэй Вейн арестован! И сидит на гауптвахте!

— Это кто такой быстрый?

— Тебе скажи, самому захочется, — и, вздохнув, Артур проговорил: — Ну, на самом деле я тут был, в своей палатке, — сказал он и густо покраснел.

— Артур! — воскликнул Нэй. На самом деле Нэй не собирался вмешиваться в дела друга, просто с женщинами он стал в последнее время не сдержан на язык. Наговорит в три короба, а потом за ним расхлёбывай. Хм… Женить его надо.

— Ничего такого! Просто милая дочь, то есть ночь, то есть дочь одного дворцового франта, тут на лекарской стажировке. Ну, заодно глаза и уши, что тоже дело хорошее. В общем, у них подъем — у меня сон. А она где-то час, назад, или чуть больше, одеться ведь нужно мне было, приходит и говорит, что хорошего парня арестовали, Самуэля Моргуна, лекарь от бога, помочь бы надо, ну и с ним каких-то сержанта Лупа и господина Нэя. Я чуть с кровати не упал! Поэтому я очень счастлив, что с тобой все хорошо, брат!

— Артур, ты меня уже третий раз называешь братом!

— Да! И на этот раз ты не отвертишься!

— Это как это?

— Я все время, пока мы тут, думал, как бы все твои капризы обойти. А то как девица, этого не хочу, того не хочу. Ты уже вырос из сошо, а все капризничаешь! И сегодня меня осенило! Точнее, чуть раньше, вот из-за них, — он указал на удивленного ди Урха. — Просто не было случая тебе эту мысль сообщить. А сегодня в самый раз, — и улыбнулся во всю ширь своего рта. — Мы с тобой побратаемся! Ты станешь моим братом, и я наконец обрету покой в своем сердце!

— Артур, но ритуал побратимства очень долгий! — Нэй-то говорил, но челюсть его уже давно лежала на земле.

— Именно, брат мой! — Артур и нежно так по груди Нэя похлопал. — Поэтому я и говорю тебе сейчас, чтобы ты посидел, подумал, поразмышлял и… согласился! Никаких отговорок и никаких отказов не принимается! Даже смерть тебя от этого не избавит. А когда приедешь в Мир Рошанский, мы все обстоятельно обговорим, провернем, и ты наконец займешь достойное место, которого заслуживаешь! А то вздумал тут капризничать, капризуля в трениках, — и снова засиял своей улыбкой. Повернулся и, насвистывая что-то очень веселое, даже несколько раз подпрыгнув от радости, направился прочь от ошеломленного Нэя и не менее обалдевшего от всего полковника ди Урха.

Когда Артур шел, двое молчаливых, стоявших чуть в отдалении, стали двигаться к Принцу, чтобы занять место за его спиной в охране, но за секунды до того момента, как Артур должен был скрыться за их широкими спинами, он развернулся и прокричал:

— Никаких отказов, Нэй! Он все видит, и Он уже согласился и принял мое решение! — указал на небо рукой. — И я люблю тебя, брат мой!

— И я тебя, — Нэй все еще пребывал в шоке от решения Артура, но все-таки тихо добавил: — Брат мой.

И тут Артур вдруг снова выглянул между молчаливыми:

— И вечером продолжение банкета! Не опаздывай!

— Банкет? — Нэй головой замотал. Какой банкет?

— Нэй, спасибо тебе, что спас мою шкуру, — полковник вернул Нэя в реальность.

— История еще не закончилась, — тот посмотрел на полковника. — Пусть брат твой собирает вещи и уезжает срочно из лагеря. Куда угодно, но подальше отсюда!

— Э…

— Просто, если он сейчас нарвется на нее, то точно останется без головы, — проговорил Нэй и указал на идущую в их сторону очень грозно выглядящую Элли. Правда, Артур ее немного задержал.

— Спасибо, Ваше Высочество! — полковник склонил голову.

Челюсть Нэя снова упала на землю.

— Пусть и неофициально, пока неофициально, но вы стали братом Принца Крови, а значит, вы возвысились до Принца Слова, Ваше Высочество.

— Пошел вон! — но Нэю хотелось смеяться. — Спасай брата своего!

— Да, Ваше Высочество! — и полковник и в самом деле побежал.

Подошла Элли и без слов принялась осматривать Нэя тоже с ног до головы. Спросила лишь единственное:

— Куда он побежал так резво?

— Спасать своего брата от разъярённой фурии.

— О, да, я и забыла, после сообщения Артура, — она дернулась было в сторону.

— Не нужно, солнце мое, — Нэй придержал ее за руку. — Пусть никто сегодня не умрет.

Элли только осталось пожать плечами.

— Ладно, пусть живет, — она махнула рукой, и уже серьезно: — Я должна тебя поздравить?

— Ну, я пока сошо.

— Я тебе откажусь! Прокляну в миг! — Элли улыбнулась. — Принц-сошо — звучит.

Нэй усмехнулся:

— Лучше уж человек-сошо.

— Хорошо, Ваше Высочество, — и она покорно склонила голову. А потом рассмеялась.

Нэй в сердцах плюнул, но тоже не удержался и рассмеялся.

Ну, не Владыка Морской. Но тоже достойное место.

Достиг?

Добился?

Счастлив?

Ночь того же дня.

С 20 на 21 августа (иль).

Мысль о банкете как-то ускользнула от Нэя. Забыл он об этом. Сначала занимался ребятами — сержантом Никором Лупом и Самуэлем Маргуном. Проводил психологическую их релаксацию, а то совсем парни заледенели. Наблюдал, как отъезжает капитан-лекарь. Потом что-то решал с тафгурами. В общем, закрутился. И даже спать собрался в часов одиннадцать уже вечера. Но Элли, такая желанная, куда-то запропастилась. А когда появилась:

— И чего ты тут разлегся?

— А, что такое? — он был сама наивность.

— А банкет в честь тебя?

— Банкет? В такое время?

— В какое время? Самое что ни на есть правильное, нормальное время для банкета! — и бросила на кровать объёмный свёрток. — Оденьтесь, Ваше Высочество! — сказала она очень серьёзно, без всякого ехидства.

Нэй развернул сверток и присвистнул. В нем лежал полный комплект дворянского платья — дорогое нижнее белье, светлые штаны, иссиня-черные сапоги из ярхи, белая рубаха э… с кружевными манжетами, кожаный пояс-ремень, сиреневый камзол и даже черная треуголка с позолоченной бахромой. Одежда этакого франта. И все из очень дорогих тканей, одна шелковая рубаха чего стоила.

— И это все ради банкета?

— Ты должен сиять! Поэтому и такое платье, — Элли улыбнулась.

Нэй почесал затылок, пожал плечами и принялся одеваться. Тут было что-то не так с этим банкетом, но выяснять уже не было времени и, если честно, желания. Пусть идет все как идет, да и Элли рядом. Чего еще нужно?

Когда он оделся, Элли его пристально оглядела, ну, как утром, удовлетворенно хмыкнула, качнула головой, проговорив что-то о «хороших портных», и совершенно неожиданно накинула на глаза Нэя повязку.

— Эй! Это что такое?

Послышалось хмыканье эльфы и ее голос:

— Ты мне доверяешь?

— На все сто!

— Тогда доверься мне и ни о чем не беспокойся.

Нэй только пожал плечами, вздохнул и дал окончательно завязать себе глаза.

Банкет начинал казаться каким-то уж слишком таинственным.

К чему бы это?

Они шли по коридорам замка минут пять и все время вниз. В подвал? Банкет в подвале?

Да сдался тебе этот банкет! Тут явно что-то другое намечается. Ага. Насмотрелся в Локрусе всяких таинственных обрядов, в которых Учитель участвовал, и не только в этом мире, и теперь думаешь, что и тебя сия участь постигла?

Элли масон? Или Артур? Ну, друг его может; там, во Дворце, в Мирминоре, чего только нет из объединений и союзов разных тайных и очень закрытых.

Не, правда, куда идем-то?

Элли открыла очередную дверь.

Нэй почувствовал, что помещение, куда они пришли, было огромным, пахло благовониями и сыростью, но и приятно веяло свежестью и чувствовался уют.

И что дальше?

И тут Элли сняла с глаз Нэя повязку.

Хорошая повязка, не пропускала свет, потому что в первую секунду Нэй зажмурился от очень яркого света фаеров и десятков свечей — фаеры под потолком, а свечи в канделябрах на полу и постаментах — небольших каменных кубах в углах помещения. А когда глаза привыкли, то он увидел довольно любопытную картину.

Помещение — подвал. Высокий, арочный. Скорее всего, тут в прошлые века был какой-то алтарь. Нет, не так — алтарь оставался. Вообще в скирианстве была традиция создавать, кроме «земных церквей», как называли обычные храмы, и подземные церкви, в память о полуторавековой истории катакомбной веры, когда скириане прятались от жестокости эльфов, ими правящих и очень не любящих — точнее, боящихся — скириан.

Поэтому это и была такая вот подземная церковь, в которой в этот момент собрались все близко знакомые Нэю люди, и Сэм с Элли, за его спиной, как единственные представители своих рас.

Главой всему тут был Артур, облаченный в свой великолепный белый герцогский наряд, сверкающий еще большим числом бриллиантов! Ди Урх, ди Мирн и ди Орд, каждый в новой, с иголочки, форме полковников — видимо, чтобы не выделяться друг перед другом. Изабелла и Ойра в сногсшибательных платьях. Первая в зеленом, вторая в розовом. Само собой, Комис в зеленом камзоле под стать своей жене, они даже сливались вместе, воедино. Атан Селистер в своем немного потрепанном черно-красном одеянии, увешанном колокольчиками. И чуть позже Нэй заметил и Вурха с Кари в своих традиционных для тафгуров серых штанах и рубахах. И Аргхартума с Шаршани, тоже в сером, но непонятно, в чем. Были тут и «сестры» — Селеста, Норма, Цилия.

Хм. Весь ближний круг в сборе.

И все такие нарядные.

Нэй хотел было произнести этакое веселое: «Привет» и, улыбнувшись, ручкой помахать, но Артур его опередил, произнеся довольно властно и громко:

— Нэй Вейн! Подойдите ко мне!

— Артур, я…— попытался было что-то сказать Нэй.

И тут же получил в ответ:

— Нэй!

Они все явно репетировали этот возглас, потому что он получился на удивление мощным и единым. До такой степени, что Нэй чисто инстинктивно отскочил назад — можно сказать, испугался! — но позади него была ведь Элли, которая не дала ему возможности убежать, если бы он захотел, или сильнее испугаться, а просто взяла и подтолкнула Нэя вперед, к возвышению, на котором стоял Артур и высился скирианский алтарь.

Точно репетировали. Когда успели?

Нэй подошел, поднялся на семь ступенек, и теперь они с Артуром стояли у алтаря, а все остальные расположились вокруг священного места.

— Нэй Вейн! Преклоните колено! — Артур продолжал гнуть официальную линию и в голосе, и в поведении.

— Артур, я не буду давать вассальную.

— Нэй! — снова возглас всех в зале, от которого по телу Нэя пробежали мурашки.

— Хорошо, хорошо! — он поднял руки и опустился на левое колено.

— Нэй Вейн! — голос Артура возвысился еще сильнее. Он взял с Алтаря меч, в котором Нэй узнал свой Нордвейн — хм… он же его спрятал! — и возложил его на правое плечо посвящаемого и продолжил: — За заслуги перед Людьми! За заслуги перед Короной! За заслуги перед Суркенским Герцогством! За заслуги перед Баронством Сошор! Я, Артур, Герцог Суркенский, данным мне правом Богом Великим Скирией и Короной, посвящаю Вас, Нэй Вейн, в наследуемое дворянство, и дарую Вам титул Грандера Сош! Отныне и вовеки веков, Вы, Ваши дети, Ваши потомки обладают всеми правами дворянской крови. Обладают всеми привилегиями дворянской крови. Но также и обязанностями дворянской крови. Отныне и вовеки веком да не оскудеет кровь Вашего рода и Вашего имени. Аминь!

Несколько секунд паузы.

— Встаньте, Нэй Вейн, Грандер Сош! И примите этот меч, как знак нашего высочайшего соизволения и нашей высочайшей милости. И как знак нашей дружбы и братской любви!

Нэй уже стоя, принял меч, поцеловал его. И проговорил:

— Служу Людям!

Где-то заплакал младенец.

И тут. Очень как-то неожиданно.

— Я сделал это! — от официоза Артура не осталось и следа. — А-а-а! — он даже запрыгал и ногами затопал. А потом обнял Нэя, который чуть было не поранил друга мечом, но сработали инстинкты.

Все заулыбались, потянулись к алтарю и принялись поздравлять Нэя с возвышением, и титулом, немного непонятным, точнее, совершенно незнакомым!

Нэю он тоже был неизвестен:

— Грандер? Это что за титул? И почему Сош?

— О! — Артур вознес палец к небесам, к потолку. — Это довольно любопытная и старая история. Расскажу за банкетом. Столик мы тут небольшой организовали. Точнее, наши прекрасные женщины. Чаровницы и рукодельницы.

— Э? — Нэй пристально посмотрел на Артура.

— Ну, могу я немного помечтать?

— Смотри чтобы эти мечты не отбили тебе все необходимое для мечтаний.

— Ну, вот ведь зараза! Взял и весь пафос испортил! — но Артур тут же улыбнулся и прижал Нэя к себе. — Теперь мы вместе, и теперь только вперед! И вверх!

Нэю осталось только вздохнуть.

Банкет, круглый стол, был организован в соседнем помещении. Если есть подземная церковь, то есть и подземная трапезная, в которой люди принимали пищу после службы, вознося хвалу Великому Скирии, который не оставил братьев и сестер своих без хлеба насущного.

Конечно, сегодня была не служба, но и возвышение — тоже повод к небольшой трапезе и молитве Великому Скирии. Конечно, не сказать, что хлеб насущный сейчас доставался легче, чем тысячу лет назад, но его хоть не отбирали сверх меры Высокие эльфы своими жестокими налогами — впрочем, налоги нигде и никто не любил.

Но именно хлеб был главной трапезой на таких застольях. Еще овощи, фрукты и вино. Когда-то просто жим отходов, а сейчас чуть лучше, но все равно по традиции в таких трапезных никогда не употреблялось дорогое вино. Все было подчинено моменту, пусть и не тайная молитва, но тоже ритуал, обращенный к Великому Скирии. Он ведь должен принять это возвышение.

Все расселись за столом. Артур на восточной стороне, слева от него Нэй, справа Элли; все остальные, кажется, не особо заботились о сторонах света. Даже Сэму место нашлось, он на пол присел, на мягкие, южные подушки, как раз его роста хватило для нормального застолья с его стороны.

И перед тем, как приступить к торжественной трапезе, взявшись за руки, произнесли общую молитву: «Брат наш Небесный Скирия Великий», единым и мощным гласом.

А после...

— История эта, на самом деле, очень длинная и поучительная, но я расскажу ее вкратце, — Артур посмотрел на Нэя. — У тебя учусь, друг мой, не забывать то, что требует ответа, чтобы никто не давил на любимую мозоль своими вопросами.

Нэй только бровью дернул. Вкратце рассказывать он ничего не любил и не умел. Но это так, к слову.

За столом послышались смешки. Артур тоже улыбнулся и продолжил:

— Но сначала должен поблагодарить наших полковников за их случайную оплошность, которая и привела меня к этой мысли, о мысли побратимства с Нэем.

Все удивленно уставились, не на Артура, а на трех полковников, а они заозирались, не понимая, при чем они тут. А Артур продолжил:

— После этого я отправил свою мысль гонцом в Мир Рошанский; прости, Нэй, но ты о нем знать был не должен, и как раз в утро, когда тебя «арестовали», я получил ответ от деда нашего Короля Урбана IX и отца нашего Отона, о согласии на это побратимство. Дед, кстати, очень хочет с тобой встретиться; отец, конечно, тоже, но дед явно что-то задумал, — и он усмехнулся.

— Да что произошло-то? — Нэй задал вопрос, который, кажется, у всех вертелся на языке, особенно у полковников.

— А ты вспомни, как они к нам обратились?

Нэй прикрыл глаза и вдруг ошарашенно выдохнул:

— Ваши Высочества?

А полковники замотали головой — не говорили они этого! Ну не может такого быть!

— Точно! — Артур радостно хлопнул по столу ладонью. — Правда, я тоже особо внимания не обратил, только ночью сон приснился, и я аж вскочил и так и бродил по своей комнате до утра. Это явно был знак свыше! Ну, а титул Грандера — это чтобы сбить с тебя спесь сошо. Вот! Маленькая моя месть за все твои капризы!

Все заулыбались, а Нэй густо покраснел.

— Но вернемся к рассказу о титуле. Титул этот — Грандер — появился, когда мой, — и Артур тут же поправился, — теперь уже наш с Нэем, предок, прапрапрапрадедушка, или еще пра- пару раз добавить, всегда путаюсь. А может, их и меньше… Так вот, когда наш прадедушка, еще не Король, а всего лишь Второй Носитель Права и племянник Альфины — Урбан, который через некоторое время станет Королем Урбаном VI, боролся за престол с Арту… э… c Узурпатором Трона — бывшим Первым Носителем Права, но захватившим Трон без Выбора Предков. От этого его и называли Узурпатором. Само собой, путешествие по Каракрасу, борьба со шпионами Узурпатора, бегалки и пряталки не могли не повлиять на жизнь Урбана и его окружение. Честно говоря, к своему последнему походу в Мир Рошанский, после которого он и взошел на престол, его окружение было представлено довольно большим и пестрым количеством народа, из которых дворянами было всего четыре человека. Были, конечно, благородные и с воссиянием, пять сошо артистов бродячего цирка, но, как я говорил дворян, было всего четыре человека.

Я это к тому, что всем известно, что вход в основной Главный Мир Рошанский закрыт большинству благородных и воссиявших, не говоря уже о сошо. О прорыве с боем никто даже думать не мог, в этом не было смысла; но, как задумал Урбан все должны были войти в Мир Рошанский без проблем, а там и во Дворец, в Мирминор, чтобы уже точно Урбан имел самую что ни на есть верную поддержку. Он ведь жил во Дворце и знал, что там творится, — Артур усмехнулся. — Впрочем, там и сейчас демон что творится. Ничего не изменилось за восемьсот лет.

Он помолчал и продолжил:

— И самое интересное, что среди как благородных, так и сошо нашлось много вот таких, как Нэй, капризуль, которые напрочь отказались от титулов и званий, которые должны были привести к вассальной клятве. В этом нет ничего зазорного и глупого, вассальная клятва — это всего лишь слова о верности. Но при этом все подразумевают подчинение, — вздохнул. — Что тоже правда, от чего вассальная клятва между друзьями эту дружбу разрушает. Вот поэтому Урбан и ввел в обиход этот титул — Грандер. Что это слово означает на самом деле, он так и не рассказал, оставил интригу. Но, считается, что это «друг» на каком-то из древних утраченных языков. А может, он этим словом назвал фургон цирка, наполненный оружием — мечи, шпаги, амуниция. Ведь порой такой оружейный вал называют немного пренебрежительно: «Ну и грандов тут навалило!» Помнишь, Нэй, старик капитан-оружейник Нокри любил так о своем складе говорить? — Нэй мотнул головой, подтверждая. Любопытная версия, надо сказать. — Но, думаю, эта версия просто версия. Все-таки Грандер стал очень серьезным титулом, хотя и применялся только один, ну уже два раза, если сегодня брать. И ни от кого Урбан не требовал личной вассальной клятвы, заявив, что наделил титул Грандера некоей свободной и неподчиненной составляющей. В общем, существует его объяснение статута титула, но его лучше не читать, иначе голова может лопнуть. То есть старые титулы обладали определенными ограничениями, но сразу посвятить в Графы, а тем более в Герцоги Урбан просто не мог, а все нижние титулы, те же бароны, виконты, своны и пары, как известно, на начальном этапе, даются только личным вассалам. Поэтому Урбан и придумал новый титул, в котором ненужно было что-то менять, тем самым нарушать определение, что могло, в определенных обстоятельствах, привести к отмене возвышения, а только создавать. А перед входом в Мир Рошанский все прошли через Арку Благородства, что по-другому просто невозможно, так как Арки, как кто знает, и есть ворота в Главный Город. При этом Урбан выпил пару литров зелья-капюшона, чтобы не засиять, как Принц Крови. А потом натиру отлеживался, так как схватил простуду. Но, как мы знаем, все обошлось, и мы сейчас те, кто мы есть. Уф, — Артур мотнул головой, с улыбкой поднял руки. — Все, не спрашивайте меня больше ни о чем! Даже если ничего не поняли! — он улыбнулся, и после короткой паузы продолжил: — При этом он каждого, кого возвысил, наделил и дополнительным именем. Так, например, акробат и силач, и весельчак, сошо Инар Картор стал Инаром дер Картором Грандером Карт, впоследствии основателем династии и ставшим Первым Великим Герцогом Картийским. То есть у каждого посвященного Урбан изымал несколько букв из фамилий, и так получались дополнительные имена ну, или торжественные. Урбан VI вообще хорошо так прошерстил старую аристократию по заветам Маркитона V. А с Нэем я подумал, что его торжественное имя по фамилии — это банально, и раз у нас тут все связано с «сошо», то и Грандер он будет Сош. В память о нашем величии!

Закончил, и неожиданно все за столом зааплодировали!

Говорил Артур, а Нэй все больше краснел. Пришлось встать под эти аплодисменты, Артур в бок толкнул, и поклониться всем присутствующим. И сел только через пару минут, когда наконец аплодисменты стихли.

Всю историю Артур рассказывал сидя, но сейчас он встал, выпрямился, поднял бокал. Все тоже дотронулись до бокалов, но вставать пока не стали. Время для главного тоста?

— Я хочу выпить за тебя, брат мой! — он немного помолчал, усмехнулся. — Я всегда хотел такого брата, как ты. В детстве, в юности, когда пошел в Граничный патруль. Братья, конечно, были, и есть, пятеро, и сестры, тоже есть, целых четыре красавицы, но королевская традиция воспитания такова, что если дети от разных матерей, то и воспитываются раздельно друг от друга. А я единственный ребенок Арданы и Отона — отца моего. Я только на балу в честь своего восемнадцатилетия познакомился с большинством своих родственников. Отец, конечно, не сумел переплюнуть своего отца, моего, нашего, деда по количеству детей, но тоже особо силы свои не экономил, — он улыбнулся. — Поэтому, когда я встретил тебя, даже не понял поначалу, что произошло в моей душе, в моем сердце. Да, и вообще сошо вызвал у меня противоречивые чувства. Помнишь ведь, как я дергался, сидя рядом, — все за столом улыбнулись. — Но постепенно я пришел к мысли, что ты именно тот человек, который достоин зваться моим названым братом. Да что там названым! Настоящим! Правда, как ты можешь заметить, шел я к этому осознанию целую вечность, — он вздохнул. — За тебя, мой друг и брат мой. Сегодня твой праздник! Сегодня твой день! Новый день рождения. Ну, а друзья и любимые всегда будут рядом. За тебя Нэй! Ура!

Все поднялись со своих мест, послышался звон бокалов, возгласы поздравления, улыбки и здравицы.

— Мы те, какими нас делают демоны наших душ, — тихо проговорил Нэй. К этому его демоны готовили?

И Артур тут же добавил:

— Но любим мы только тех, кто способен выдержать демонов наших сердец.

— Тяжелую шапку ты взвалил на меня.

— Ну, хотя бы сегодня будь счастлив. А будней ты просто не заметишь. Это я тебе как брат обещаю!

— Так и знал, что я тебе для интриг нужен, — но это было сказано с улыбкой.

Артур фыркнул:

— Конечно! Эх! Наведем мы шороху на это королевство! А то как-то уже трясиной попахивает. Болото, чистое болото!

Нэй улыбнулся и увидел, как Элли показывает ему с улыбкой большой палец.

Чего еще желать?

Ну, покой нам только снится.

Делай что должен, и будь что будет.

Мир изменился.

И Нэй…

Изменился?

 

25 августа (иль) от Пришествия Скирии…

Перекресток дорог Баронской дороги и Мальвинорского тракта.

Финал истории.

Всем сестрам по серьгам.

В общем, история с гауптвахтой завершилась вполне благополучно.

Капитан Молина покинул лагерь очень быстро, где-то через час после того, как Нэя освободили. В это время как раз обоз собрался до возникшего перекрестка, где соединялась уже почти замощённая, Баронская, дорога ведущая в Баронство Сошор, и Мальвинорский тракт, и строился Постоялый двор, так что капитану-лекарю выделили место в сене в одном из фургонов. Обоз при этом сопровождал эскадрон когорты чистильщиков. Ну как свита получилась, хотя всадники на Молину внимания почти не обращали.

Но, к справедливости стоит сказать, что Молина был отличный целитель и многие воины были обязаны ему, что живы и здоровы, от чего вспоминали его добрым словом. Но при этом отмечали — ему бы еще хорошего воспитания, и цены бы ему не было как человеку.

В общем, уехал Молина. Перевод оформили, и на этом история капитана-лекаря в Баронстве Сошор завершилась.

Самуэль Моргун получил выговор на офицерском товарищеском суде. Какими бы не были отношения между сослуживцами — о сундуке не было сказано ни слова, — но распускать руки недостойно офицера. В общем, пожурили, немного поворчали и разошлись. Но несмотря на этот выговор, лейтенант Моргун получил ответственный бонус после всех приключений — его назначили начальником медицинской службы Баронства Сошор. Лейтенант решил оставить службу во Внутреннем Конвое и перейти в Баронство, что открывало отличные перспективы для дальнейшего роста. Правда, он тут же отпросился на учебу, так как столь высокая должность требовала и более глубоких знаний. На годика полтора-два и не у кого-нибудь, а у самого Атана Селистера! Ну, Барон Сошор препятствовать не стал, главное, чтобы человек хороший был.

Сержант Никор Луп за свою сознательность и принципиальность получил из рук Принца Крови старшинские петлицы. И тоже решил остаться в Баронстве. На это повлияло то, что встретил он тут женщину, из поселения людей при Замке, когда-то пришедших в этом мир вместе с тафгурами. Чувства оказались взаимными, и как ни любил старшина Луп службу в Ордене Меченосцев, но любовь к женщине оказалась сильнее. При этом он совместил отвальную и привальную пьянку в одну, так что весь лагерь гудел целый день, провожая и встречая Никора Лупа одновременно, впрочем, не только его одного — многие ведь решили перейти в Баронство.

Удивительно, но все остались довольны — даже, говорят, капитан-лекарь тоже.

Как сказал Артур: «Всем сестрам по серьгам».

Что касается когтистых, то было принято решение, что сами кланы останутся жить в Баронстве Сошор, в своих катакомбах, возле Черного замка, но чтобы кровь их не застаивалась — Нэй со временем хотел разобраться с несколькими историями появления когтистых в Лигурии, ведь в истории с нападением на жениха Райсы и, скорее всего, и отца Комиса, участвовали именно они, — на принципе ротации когти кланов будут служить в фортах людей, на границе с землями орков, возле Змеиного Языка, и в городах Блистательной Порты, там как раз не хватало крепких и сильных воинов. А орки как-то в последнее время особенно обнаглели, и никто понять не мог, почему.

На самом деле страсти среди когтистых, остаться или нет, кипели самые настоящие, достойные любого бразильского сериала! Нэю даже пару раз пришлось останавливать назревающие конфликты между когтями своей собственной силой и волей. Просто вызывал взорвавшегося когтя на поединок, побеждал его — не так уж легко это было, терял он хватку — и тем самым доказывал всем свое право на власть, и усмирял непокорных, но без смертельных больше случаев. Так же в этом ему помогали Кари и Вурх, которые решили разделить власть между собой, пологая, что дуумвират будет более логичным способом управления когтистыми. Власть же всецело была отдана Нэю — он как бы стал реньюром расы тафгуров, при этом сам дух реньюра расы, сама фюргея, была спрятана до лучших времен, хотя было непонятно, когда эти лучшие времена настанут — даже Нэй не знал. А харикаты приняли все как есть и не стали претендовать на своих бывших детей.

Кари, кстати, осталась жить в Замке. За ней оставили все ее апартаменты, а когти ее клана вошли в охрану самого Замка и Барона Сошор. Фюргею ей, конечно, Нэй не отдал, поэтому ожидалось рождение вполне обычного мальчика, без всяких там комплексов реньюра расы.

Вурх же отправился в первой волне ротации, в южные Форты на границе с орками.

Клан МорВоха после некоторых колебаний тоже решил остаться и присягнуть на верность Нэю. Тут, видимо, сыграла свою роль малочисленность самого клана, всего-то девятнадцать когтей, и то, что глава клана Орхут МорВоха проиграл поединок за главенство в клане Турху МорВоха, когтю, который придерживался взглядов, что лучше держаться всем вместе. И лучше остаться в Мире Каракраса. Ну и слух о том, что Нэй стал Принцем Слова, тоже было немаловажным в решении остаться.

А 23 августа (иль) в Баронство Сошор прибыла большая делегация из Мир Рошанского с Высочайшим согласием Короля Урбана IX, на деяния Артура как Принца Крови и Герцога Суркенского.

Большая делегация, потому что многие захотели погреться в лучах чужой славы, приписав капельку ее себе, но Артур, уже наученный дворцовым интригам, и с Нэем за спиной, довольно жестко пресек любые поползновения в сторону приписок и желаний, разрушив мечты всех тех, кто хотел бы еще и поживиться на новом месте.

В торжественное обстановке, не откладывая в долгий ящик, 24 августа (иль) Артур вручил ди Мирну — Барону Сошор, Высочайшее согласие, означающее официальное утверждение статуса Баронства, как доменной единицы Рошанского королевства, со всеми вытекающими от сюда правами и обязанностями. И очень быстро собрав всю эту Большую делегацию, никого, не оставив в Баронстве, отправился в Мир Рошанский.

Ну, и Нэй с ним, только не в столицу Рошанского Королевства, хотя Артур и настаивал на этом, а в Мальвинор, в руки мастера Шифу.

Как говорится, побыл серым кардиналом и хватит. Нужно возвращаться в реальность. Да и живот появился небольшой! Совсем тренировки забросил- бег и площадка лишь поддерживали тело, но не форму, нужно было что-то более радикальное, чтобы в себя прийти.

На перекрестке и простились, при этом Артур как-то загадочно проговорил, что вряд ли Нэю удастся спокойно отдохнуть — хотя какой отдых в школе Мастера Шифу! — так как впереди ждут его не менее выдающиеся дела, в которых будет не до отдыха.

На уточняющий вопрос Нэя, что это за дела, Артур лишь пожал плечами, заявив, что всему свое время и не стоит раньше времени об этом времени знать.

Пожали руки, и Артур мастерски запрыгнул в седло своего белого красавца аскольта, погарцевал немного — Артур был прирожденным всадником, а вот Нэй так и не привык сидеть в седле, ему или телегу, или пеший поход подавай: привычнее — и как-то возвышенно проговорил:

— Хорошо, что все закончилось к нашему общему удовлетворению. И, я рад тому, что мы наконец закончили и с твоими капризами!

Нэй хмыкнул:

— Зачем тебе это, Артур?

— Не мне. Нам, — улыбнулся тот.

— Думаешь, из меня получится хороший Принц?

— О-о-о! Из тебя получится отличный король!

— Вот это вряд ли. Власть — не моя стезя.

Теперь хмыкнул ужа Артур:

— Кто бы говорил! — и после небольшой паузы: — Через месяц я за тобой заеду. Надеюсь, ты не исчезнешь и не убежишь… от своей судьбы.

Нэй вздохнул, махнул рукой, оставляя за Артуром последнее слово, и запрыгнул в фургон, в сено.

Тут же все ожило, задвигалось, поехало.

Обманы, интриги, предательства.

С чем еще можно столкнуться в Великом Мирминоре?

Значит, нужно готовиться.

Вот только к чему?

Правда счастлив?

Пока не взвалишь на плечи сей тяжкий крест, не поймешь.

Да и в счастье ли дело?

А главное, нужно ли ему это?

Двум разумным на этой земле точно нужно.

Ну… значит, и ему тоже.

Делай что должен, и будет что будет.

Во всей этой истории потерялась еще одна история, о которой стоит упомянуть.

Ведь не просто так Нэй вызвал Хранителей, отряд ди Орда, в Черный замок. Еще будучи в разведке, он в подвалах Замка обнаружил их сейфы — целых три штуки! Причем один из них был к моменту обнаружения еще не вскрыт. Впрочем, когтистые хоть и были виноваты в этом ограблении века, трехвековой давности, но благодаря Артуру и Высочайшему согласию с них были сняты все обвинения. К тому же главный зачинщик этого воровства Курх, отец Кари, был уже давно мертв и не мог рассказать, что и как все происходило. Вурх, который принадлежал к Древним, как назывались среди когтистых те, кто жил еще до прихода в мир Каракраса, был постоянно на ножах с Курхом, отчего не был посвящен в тайны, связанные с этим делом, и так же не мог помочь в расследовании.

Впрочем, некоторые моменты были выяснены. Например, как вскрывались сейфы. Самое интересное, что тоже с обратной стороны, но не автогеном, а… когтями когтистых! Правда, понять-то поняли, но повторить не смогли. Все когти-мечи живых тафгуров оказались бессильны перед воздушным металлом ди Вирши! Тут же была высказана версия, что эффект когтей-ножей усиливался от ансортии на тяжелой воде. Но Нэй, как глава тафгуров, запретил этот эксперимент, заявив, что так оно и есть, и не стоит калечить его подданных. Хранители повздыхали, покачали головой и согласились, к тому же и без этого была куча вопросов, которые ждали своих ответов.

И среди их множества, на которые так пока и не были даны ответы, особняком стоял вопрос, даже некая странность, которая привела следователей в полное замешательство. Дело было в том, что невскрытый сейф имел тот же номер, что и сейф, найденный в доме Нэя! При этом было доказано, что оба сейфа подлинные, не поддельные! Как такое могло случиться, понять никто так и не смог. Возможно, это было сделано когда-то специально и изъято из архивов; впрочем, ди Орд обещал поднять ВСЕ архивы Хранителей и проверить всё по новой. Но для чего это было сделано? Или эта ошибка, которую так никто и не заметил? И не успел заметить, потому что оба сейфа так удачно были украдены. А главное — кто же украл четвертый, ну, или третий сейф, найденный в доме Нэя, тоже пока оставалось без ответа. Даже для Нэя эти тайны были скрыты.

Но…

— Тайна должна оставаться тайной. Что-то ведь должно быть нам неподвластно и неведомо, иначе зачем жить, если мы будем все знать? Но если все-таки есть ответы, то пусть они подождут, не стоит им помогать слишком рано отвечать нам на наши вопросы. Ведь каждой тайне свое время и место, не раньше и не позже. И если тайна нам еще не открылась, значит, ее время еще не пришло или место выбрано неправильно. Правда, неизвестно, придет ли это время вообще и будет ли стоить место наших усилий.

Хорошо сказано. Правда, Нэй напрочь забыл, кто это сказал.

Тайна.