Держи меня крепче (гет)

С каждым может случиться ситуация, когда принять решение окажется крайне тяжело: от этого может зависеть повернёт ли течение жизни в другую сторону, полную разных хлопот и, возможно, радостей, или же останется оно прежним, но омрачённым осознанием собственного поступка. Гермиона знала все эти факты не хуже кого-либо, она знала и то, что даже если в Мунго подтвердят её беременность, у неё будет выбор: оставить ребёнка или нет. Но всё это не вселяло в неё уверенность сходить и задать целителям простой вопрос о собственном состоянии. Возможно, впервые её выдержка дала серьёзную трещину, и Гермиона рассчитывала, что раз её ничего не беспокоит, помимо работы и пропавшего Живоглота, то значит, с ней всё по-прежнему. Может, перемены её настроения тоже вызваны перенапряжением? Она ведь ещё недавно хотела накричать на Гарри от обиды, а спустя день жутко беспокоилась за него, не зная, как он себя чувствует. Может, его ранение куда серьёзнее, чем ей могло показаться? Его не было второй день в Министерстве, и Гермиона не решалась ни спросить его коллег, как так вышло, что Гарри досталось, ни тем более заглянуть к нему в гости. Она только сидела в своём кабинете и грустила, не понимая, почему всё сложилось так нелепо: ещё недавно сходить к Гарри было обыденным делом, чем-то естественным вроде похода к себе домой, а теперь представлялось чуть ли не испытанием.

— Мисс Грейнджер, я… э-м… принесла вам обед, — осторожно доложила Кристен, зайдя в кабинет. — Я вот тут поставлю, ладно?

Гермиона оторвалась от тягостных мыслей и уставилась на поднос с тарелками. Неслыханная доброта секретарши её удивила и вместе с тем тронула. Может, не все в этом Министерстве озабочены сплетнями и собственной красотой?

— О, спасибо, Кристен, — смущённо ответила она и отложила перо в сторону. — Ты невероятно добра ко мне.

— Да ну что вы, рада была вам помочь!

Кристен, нервно улыбнувшись, скрылась за дверью, а Гермионе вспомнилось, что совсем недавно Гарри тоже приносил ей обед, а прошлым днём крепко её обнял и заверил, что найдёт Живоглота. Она тяжко вздохнула и покачала головой, желая отогнать от себя непрошеные мысли. В последнее время они слишком часто стали ей досаждать.

Через какие-то мгновения поднос по мановению волшебной палочки переместился с тумбочки на рабочий стол, и Гермиона взялась за столовые приборы. Кристен, конечно, не знала её вкусов так хорошо, как Гарри, но и куриное бедро с корочкой было таким аппетитным, что от него не осталось ни кусочка. Гермиона с удовольствием съела и вермишель, и мягкую булочку с вишневой начинкой, и выпила чашку чая. После такого плотного обеда на её душе сделалось куда легче, она отлевитировала пустой поднос на тумбочку и занялась делами. Её доклад был практически готов: две трети удалось восстановить, и Гермиона с улыбкой подумала, что зря попросила у Кингсли перенести её выступление на месяц. Она уже через неделю сможет выступить в Визенгамоте. На какое-то мгновение ей подумалось, что стоит сходить к министру магии и попросить его дать ей возможность выступить раньше. Гермиона поднялась на ноги, но тут же передумала — что о ней подумает Кингсли, если она будет как взбалмошная девица просить то одно, то другое? Нет, она терпеливая и подождёт, решила Гермиона и снова вернулась за стол. Подготовку доклада она отложила и занялась другими делами.

Прошло полчаса или несколько больше, и Гермиона почувствовала неладное. Вернее, сперва она отвлеклась от бумаг из-за неприятного ощущения в области живота и подумала, что заработала изжогу.

— Этого ещё не хватало, — поморщившись, пробормотала она и мысленно себя упрекнула, что много всего съела.

Гермиона выпила немного воды и стала искать в ящиках стола баночку с лекарством. К собственной досаде, она не нашла ничего подходящего и инстинктивно приложила ладонь ко рту. От «изжоги», как назло, возник приступ тошноты. Гермиона поднялась на ноги и решила спросить что-нибудь у Кристен, но тут неприятное ощущение внутри неё ударило с такой силой, что она кинулась за дверь и пробежала мимо секретарши.

— О нет…

Пришла в себя Гермиона, стоя на коленях возле унитаза и с ужасом смотря на неусвоенный «обед», выскочивший из неё. Ей, конечно же, хотелось думать про нервное потрясение или отравление, но мысль в голове крутилась только одна.

— Нет-нет-нет, — качая головой, твердила себе Гермиона, — этого не может быть, — и кое-как поднялась на ноги.

Её трясло. В первые минуты она пыталась успокоиться и убедить себя в том, что у неё всего лишь разыгралось воображение. Нельзя же из-за одного несчастного инцидента делать поспешные выводы!

— Мисс Грейнджер, вы хорошо себя чувствуете? — обеспокоенно спросила её Кристен. — На вас нет лица.

Гермиона хотела ответить, что у неё всё замечательно, но увидела на столе секретарши чашечку чая и сдобную булочку, один запах которой пробудил в её организме нехорошую реакцию. Она опять убежала в туалет и вышла спустя минут десять, несколько раз умыв лицо холодной водой и помахав перед собой ладонями

— Кристен, я… В общем, да, я что-то и в самом деле себя неважно чувствую и сегодня поработаю дома, не теряй меня! — взволнованно сообщила Гермиона и унесла с собой кое-какие книги и пергаменты.

Однако ни о какой работе дома речь идти не могла. Гермиона сидела на диване и, обняв саму себя, как будто ребёнок, который замерз, никак не могла решиться на очевидный шаг. Вместо этого она кинулась в спальню и стала выбрасывать из ящиков комода вещи. Не так давно, когда она вернулась домой после рассказа Гарри и не представляла, как ей жить дальше, ей подумалось купить парочку тестов на беременность. Тогда ей казалось, что надо решить всё наверняка, но со временем, подвергнувшись критике и сомнениям, это желание исчезло. Сейчас же Гермиона откопала тесты в нижнем ящике, прикрытые несколькими свитерами. Она взяла их в дрожащие руки и отправилась в туалет.

Через какое-то время стало ясно, что поход в Мунго неизбежен. Гермиона обреченно смотрела на оба теста, как будто бы ожидая от них другого, но они единогласно отражали две полоски.

— Ладно, я это сделаю, — собравшись с духом, сказала Гермиона и двинулась в Мунго.

В первые минуты она стояла в небольшой очереди и никак не могла вспомнить, закрыла ли за собой дверь квартиры. Ей вдруг страшно захотелось уйти и проверить это, но тут подошла её очередь.

— С вами всё хорошо, мисс Грейнджер? — спросила привет-ведьма.

От удивления Гермиона забыла про квартиру и растерянно замерла возле стойки ресепшена — неужели она была настолько плоха во время своей «болезни», что теперь её запомнили не только целители?

— Да, я… Мне нужно, чтобы меня кто-нибудь осмотрел, — торопливо сказала Гермиона, приблизившись, и нервно прикусила губу.

— А на предмет чего? Снова думаете, что на вас проклятие? — с милой улыбкой уточнила привет-ведьма.

Это издевательство не лезло ни в какие ворота. Без того расшатанные нервы Гермионы дали о себе знать.

— А по другому поводу меня уже нельзя осмотреть?! — прогремела она и ударила по стойке ресепшена ладонью, отчего журнал учёта поступивших пациентов и чернильницу с пером снесло к стене, точно порывом ветра. — Ой, я… простите, я не хотела, я…

Гермиона почувствовала, как кровь приливает к её щекам, и вздрогнула, когда кто-то коснулся её плеча.

— Я могу вас осмотреть, если это так срочно и важно, — предложила ей невысокая миловидная ведьмочка в мантии лимонного цвета. — Пройдёмте со мной.

Они двинулись по коридору и прошли в одну из дальних палат. Гермиона опустилась на кушетку и потерянно уставилась в сторону. Ещё никогда вопрос «Что вас беспокоит?» не казался ей таким сложным. Она то ли произнесла, то ли прошептала свои подозрения, но и этого целительнице хватило, чтобы снова её смутить.

— Ну что вы, не стоит так переживать, обычное же дело, — мягко сказала она, приложив к её плечу ладонь. — Проверка совершенно безболезненна, сейчас мы всё выясним. Сидите, как вам удобно, и ни о чём не беспокойтесь.

Гермионе очень хотелось сказать, что она не ребёнок и не нужно её поглаживать и успокаивать как маленькую, но дрожащие губы почему-то не слушались, а голос и вовсе пропал. Вместо этого она посматривала в сторону окна — на подоконнике стоял горшок с голубыми фиалками, возможно, чтобы придать обстановке немного тепла, — на светлую стену с нелепой картиной, на которой изображалась ваза со спелыми красными яблоками — и почему надо было повесить в палате именно картину с едой? — и дверь, ведущую к свободе. Волшебная палочка целительницы, державшаяся над головой Гермионы, тем временем опустилась.

— Что ж…

Стоило только Гермионе вернуть к целительнице взгляд, как ей всё стало ясно и без слов. Она вцепилась обеими руками в край кушетки, как будто бы боясь упасть.

— …могу вас только поздравить, мисс Грейнджер.

Какая-то часть речи про небесное благословение и само чудо зачатия пролетела мимо её сознания. Гермиона на какое-то время забыла, как дышать, и настолько погрузилась в себя, что не могла ни видеть выражения лица целительницы, ни слышать её голос. У неё будет ребёнок — всё, о чём думала потрясённая Гермиона. Ребёнок от Гарри. Она может его родить или не рожать. У неё есть выбор, и никто не вправе ей указывать, как поступить. А ведь она так не хотела оказаться на этом распутье, но всё равно оказалась.

Гермиона сделала глубокий вдох и крепче сжала пальцы. Ей казалось, что она упадёт, если разожмёт их. С одной стороны, на кону стояла её карьера, привычный для неё уклад жизни, полной своих увлечений и дел. Неужели она, как большинство бестолковых девиц, прыгнувших с парнем в койку, махнёт на свои цели и убеждения рукой, потому что банально «залетела»? Но, с другой стороны, в её чреве зародилась новая жизнь. Возможно, у этого человечка будут очаровательные изумрудные глаза отца, такое же доброе сердце и блестящий интеллект матери. Взгляд Гермионы невольно коснулся голубых фиалок на подоконнике. А ведь не так давно кто-то поставил ей на стол горшок с незабудками, а она их сразу оттолкнула. Но ребёнок ведь совсем не похож на горшок с цветами: если «разбить», то при помощи «Репаро» потом ничего не починить.

— Мисс Грейнджер? Мисс, вы меня слышите?

Она вздрогнула и вернула к целительнице взгляд.

— Простите?

— Я спросила, это нежелательная беременность? Вы не хотите оставить ребёнка?

Сердце Гермионы забилось с бешеной скоростью. Она должна принять решение, настойчиво билась в её голове мысль, должна прямо сейчас. Её взгляд опять метнулся в сторону окна, где стоял горшок с фиалками, и тело сковал страх.

— Мисс Грейнджер?

Она всё ещё может повернуть на этом распутье обратно и радоваться своим достижениям. Может получить должность повыше, а потом горько сожалеть о том, что натворила, но будет уже поздно. Или она может двинуться вперёд, в пугающую неизвестность. Но кто сказал, что там будет меньше проблем? А как же потерянные годы, всякие разговоры за спиной, пытливые вопросы и слёзы ребёнка? Не будет ли она потом сожалеть о другом?

Выбирать было так сложно, почти невозможно, что она замерла в нерешительности.

— Гермиона?!

До боли знакомый голос прервал ход её мыслей, заставив вернуться в реальность. Гермиона повернула голову и увидела обеспокоенного Гарри в дверном проёме. В тот же миг что-то остро кольнуло её в самое сердце. А вдруг у малыша действительно будут прекрасные зелёные глаза его отца или такая же тёмная растрёпанная шевелюра? Слёзы сами навернулись на её глаза от одной только мысли о том, что у неё может быть собственный Гарри. Любимый, родной, способный согревать одним своим видом.

— Гермиона, тебе нехорошо? Гермиона, что с тобой?

Гарри поспешил к ней, взял её за плечи и заглянул в глаза. Один его взволнованный вид пронзил её куда сильнее, чем какие-то вопросы. Гермиона вскочила на ноги, и её внезапно прорвало.

— Нет, я не могу! Я не буду! — закричала она. — Ни за что! Это мой ребёнок! Мой! Я не буду его у-у-у…

Слёзы побежали по её щекам, страшное слово застыло в горле комком. Гермионе хотелось уйти и больше никому ничего не объяснять, но ноги её не слушались, а мир перед глазами расплылся. Она покачнулась и оказалась в объятиях Гарри. В тот же миг она вцепилась в него, как в спасательный круг, и уткнулась лицом ему в плечо. Если Гарри что-то и говорил, то она не могла разобрать, только чувствовала его крепкие руки, державшие её, и ощущала тёплое дыхание, касавшееся шеи.

— Выпей немного, пожалуйста, хотя бы пару глоточков ради меня, ладно?

Гермиона плохо понимала, как вдруг так вышло, что она стала лежать на койке, но главное, что Гарри сидел рядом — его присутствие настолько успокаивало, что она не стала спрашивать, что же такое налито в стакан, который он ей протягивает, и послушно сделала пару глотков. Тепло прокатилось по её напряжённому телу, и ей вдруг сделалось невероятно легко. В голове сами собой стали меркнуть тревожные мысли, но она, упрямая по своей натуре, всё равно не хотела поддаваться слабости. Гермиона протянула руку и взяла Гарри за ладонь. Ей вдруг страшно захотелось сказать ему главное, как будто бы потом у них могло не быть времени. Гарри сжал свои пальцы в ответ и посмотрел ей в лицо.

— Я решила родить ребёнка, — призналась она.

— Это замечательно, я… я очень рад, — ответил он с улыбкой.

— Это не для того, чтобы… тебя привязать.

— Я и не думал об этом.

Его доброжелательная улыбка сбила её с толку. Гермиона несколько раз моргнула, не понимая, почему Гарри настолько спокоен, и закрыла глаза. Того, как он сорвался на целителях, она, к своему счастью, не слышала, потому как заснула.