Держи меня крепче (гет)

Гермиона не верила, что можно настолько сильно радоваться жизни, но теперь её буквально распирало от счастья и множества разных мыслей. На её безымянном пальце сверкало кольцо, и она с улыбкой вспоминала тот день, когда Гарри встал на одно колено перед ней. Вспоминала, как у неё часто-часто застучало сердце, сбилось дыхание, а голос предательски дрогнул.

— Да… — скорее прошептала, чем сказала она после серьёзной заминки, Гарри взял её за руку и надел колечко на безымянный палец.

Теперь она была невестой. Той самой девушкой, которой Гарри пожелал отдать своё сердце. И это ведь было ещё не всё, под её сердцем находился плод их любви, который они будут растить вместе. Гермиона не могла сдерживать улыбку, приходя в Министерство. Она стала меньше переживать, что ей придётся на какое-то время оставить службу, более того, её охватывало невероятное волнение от мыслей о свадьбе, медовом месяце и чуде материнства. Столько всего, какая там работа!

Гермиона листала между делом кучи разных журналов, выбирая себе свадебное платье, туфли и подходящую причёску. Сложность была ещё в том, что у неё не было близких друзей, как у Гарри, а его взять с собой по магазинам было нельзя. По крайней мере, так твердили вековые традиции, сулившие несчастья, а это был не тот случай, когда Гермионе хотелось их нарушать. Она сидела ближайшим вечером и писала письмо матери, утирала слёзы и рассказывала ей о том, что у неё в жизни произошло множество замечательных событий.

— Всё хорошо? — спросил Гарри, придя к ней из кухни в спальню: в этот день он остался у неё в квартире.

— Да, — дрогнувшим голосом ответила Гермиона, расстроившись, что последние строчки письма вышли кривыми и не такими разборчивыми, как первые.

— Но… ты плачешь? — неуверенно спросил он, явно не понимая причины.

— Это так… гормоны, — отмахнулась она и снова всхлипнула, не удержавшись.

Подумать только, настало такое время, когда она сообщает любимой маме, что тоже станет законной супругой и матерью славного малыша! А ведь раньше она твердила, что с ней по молодости такой глупости не случится, что она слишком разумная для этого и никуда не спешит. Это ведь невероятно, это ведь какая-то сказка, не иначе.

Гарри, конечно же, бросил всё и кинулся к ней. Гермиона оказалась в его крепких объятиях, прижалась к его груди и выпустила из пальцев перо. Гарри что-то мягко говорил и поглаживал её по волосам, она успокоилась и перестала лить слёзы.

— Надеюсь, мама успеет приехать к нашей свадьбе, — немногим погодя сказала Гермиона, — мне её так не хватает…

— Я тоже надеюсь, — осторожно сказал Гарри, возможно, не зная, как ещё её можно поддержать и, наклонившись, поцеловал её в губы.

Нехороший запах, доносящийся из кухни, оторвал их друг от друга.

— Это… наш ужин подгорает? — принюхавшись, спросила Гермиона.

Гарри тихо выругался и подскочил с кровати.

— Я… я сейчас всё исправлю, ты заканчивай пока с письмом! — бросил он и убежал на кухню. — Не торопись!

Письмо в тот же вечер было закончено и отправлено в Австралию. Ответ от родителей пришёл спустя неделю, и Гермиона жутко огорчилась, прочитав их письмо. Её родители выразили крайнее удивление от внезапных новостей, пообещали прилететь к свадьбе и осторожно заметили, что это очень серьёзный шаг, и они надеются, что она всё обдумала, прежде чем идти под венец. Будь это устный разговор, Гермиона бы давно переубедила их сменить сомнения в отношении Гарри на уверенность, но в письменной форме всё это выглядело жалко и уныло. Она не могла им с чувством написать, как любит своего жениха, а если бы и смогла, они бы решили, что это письмо написала не их разумная дочь, а взбалмошная девчонка. Гермиона ответила, что очень рада и будет их ждать, а сама опечалилась ещё больше. Этому же поспособствовал и очередной воскресный ужин в «Норе». Они, конечно же, сообщили о своей помолвке, и Гарри держал её за руку в присутствии всех, а Гермиона скромно улыбалась. Но тут миссис Уизли принялась засыпать её вопросами, всё ли готово к свадьбе, а Гарри отвлёкся на Рона и Джорджа, которым почему-то показывал кулак, и всё перевернулось с ног на голову.

— Да, я уже купила платье, — краснея, солгала Гермиона только ради того, чтобы не упасть перед друзьями в грязь лицом: она, сама отличница и героиня войны, Гермиона Грейнджер, впервые не может справиться с простейшей задачей!

— Ох, как же это здорово, мы так за вас рады, мои дорогие, — твердила миссис Уизли, утирая выступившие на глазах слёзы.

Гермиона уходила, нервно прикусывая губы, и не могла ничего сказать Гарри. Только очередной поход к Тедди спас её от позорного признания. Она, конечно, не собиралась раскисать на глазах Андромеды Тонкс, пока Гарри летал с крестником на мётлах, но что-то её явно выдало: то ли краска на щеках, то ли глаза, старательно отводимые в сторону. Гермиона вздрогнула, когда женская ладонь опустилась на её плечо.

— Да брось, вы же с Гарри для меня не чужие люди, — заметила Андромеда, — позволь мне хоть что-нибудь для тебя сделать. Ты уже подобрала к своему платью серьги? А может, тебе не хватает диадемы? У тебя такие пышные волосы, мы могли бы их красиво уложить.

— Вообще-то…

Возможно, всё это были гормоны, твердила себе Гермиона, едва сдерживаясь от слёз, наполнивших её глаза.

— …у меня и платья ещё нет, — призналась она дрогнувшим голосом и тут же принялась оправдываться: — Нет, я его искала, правда искала, я пересмотрела десятки журналов, но там такие нелепые тряпки и!..

Андромеда даже не удивилась такому заявлению и только осторожно погладила её по спине.

— Это ничего, — сказала она, — мы с этим разберёмся.

На следующий день она привела Тедди на Гриммо и поставила Гарри перед фактом, что с мальчиком некому посидеть.

— А у нас с Гермионой очень важные и срочные дела, ты уж нас извини! — отрезала она и увела Гермиону за собой раньше, чем Гарри успел озвучить хотя бы один вопрос.

Гермиона, конечно, успела побывать в Косом переулке, обойти разные магазины и ателье, но ей пытались навязать что-то пышное и сверкающее, как рождественская ёлка, она только хмурилась и уходила. Но при виде Андромеды всё изменилось, все продавцы и портные вели себя совсем иначе, они приходили в невероятное волнение и готовы были ей всячески угождать. Возможно, её сходство с Беллатрисой Лестрейндж очень сильно бросалось им в глаза, и они опасались, как бы она не обрушила на их головы страшные проклятия. Держалась Андромеда, во всяком случае, очень уверенно, как будто и не проходило тех лет, когда её вычеркнули за способность бескорыстно любить из членов семьи великого рода.

— Нам нужно свадебное платье вот для этой юной леди, — заявила она в одном из ателье, — и чтобы это платье подчёркивало все её прекрасные черты, а не оттеняло их, как вон то убожество.

Рука Андромеды с пренебрежением махнула в сторону четырёх светлых платьев, висевших на манекенах, и невысокий крепкий портной, задрожавший от волнения, широко улыбнулся.

— Вы пришли по адресу, мои дорогие, мы сейчас сделаем именно то, что вам нужно! — заверил он и похлопал в ладоши.

В зале сразу же появились три его помощницы, одетые в нарядные мантии с блёстками. Гермиона едва успела сообразить, что происходит, как её стали крутить во все стороны, прикладывать к ней ленты и замерять её плечи, грудь, талию и бёдра, а затем подносить к её оголённой руке кусочки разной ткани. Через полчаса она сидела на мягком диванчике вместе с Андромедой, и одна из помощниц поставила перед ними поднос с чашками и разными угощениями.

— У Антуана всё скоро будет готово, можете пока испить чая и попробовать наше фирменное печенье! — проворковала она и убежала за дверь.

Через считаные минуты портной вернулся с коробкой и предложил Гермионе пройти в примерочную. Туда же поспешили и его помощницы. Гермиона краснела от стеснения, раздеваясь на их глазах, но когда её вывели за занавеску, она растерянно замерла, глядя в зеркало. На ней было простое светлое атласное платье, уходящее в пол. Не было воздушной пышной юбки, что так её раздражала на большинстве моделей, напоминая о принцессах, стать которыми грезили многие девчонки, не было длинного шлейфа, который бы грязным волочился за ней по полу. Это платье было гораздо скромнее и при этом сразу завоевало её сердце. Длинные полупрозрачные рукава были покрыты необычным кружевом, как и бюст, на талии имелся небольшой поясок, который можно было при желании поднять повыше, юбка волнами опускалась к ногам и вполне могла скрыть даже маленький животик, если тот появится к свадьбе.

— По-моему, неплохо, — заметила Андромеда, — у тебя хорошая фигура, Гермиона. Как тебе самой платье? Такое, как ты хотела или стоит что-нибудь подправить?

Гермиона была так рада, что все её вкусы были услышаны и учтены, что пожелала сразу же купить это платье, но Андромеда заплатила за него сама, как и за туфли на небольшом каблуке, которые они подобрали в соседнем магазине.

— Пусть это будет мой тебе подарок, — сказала она, — и да, я бы всё-таки выбрала диадему, она бы прекрасно завершила твой образ.

Украшениями Гермиона занялась сама, предусмотрительно спрятав свои коробки в шкаф и запретив Гарри открывать его дверки.

— Да я вроде и не трогал твои вещи, — неуверенно заметил он.

— Скажи это моему комоду с бельём, — парировала она.

— Так это была производственная необходимость! Тебя спасал, между прочим, — возразил Гарри, и чтобы стереть наглую ухмылку с его лица, Гермиона воспользовалась проверенным методом:

— А у тебя, кстати, всё готово к свадьбе? — невинно поинтересовалась она. — Мне не придётся переживать, что у тебя нет костюма или туфли вдруг оказались малы?

— Да я готов хоть сегодня! — так же нагло ответил он и от греха подальше ушёл на кухню: когда Гермиона в чём-нибудь проигрывала, она начинала горячиться, а Гарри не очень хотелось затевать с ней дебаты, и он давал ей время остынуть.

Оставалось совсем немного до свадьбы, и Гермиона ещё никогда не испытывала в своей жизни такого волнения и энергии, как в эти дни. Временами она даже не беспокоилась за свою работу и не осуждала тех, кто хмурил на её последующих выступлениях лица и подходил потом с вопросами. В конце недели она забежала к Гарри в кабинет и оторвала его от отдыха. Он как раз закинул ноги на стол и откинулся на спинку стула.

— Гарри, я готова, ты не передумал идти со мной в Мунго?

Гарри вдруг покачнулся и упал со стула. Гермиона тут же извинилась, что ворвалась к нему без стука.

— Нет-нет, всё в порядке, идём! — поднявшись с пола, сказал он и быстрым движением руки пригладил взлохмаченные волосы.

Гермиона думала, что он заволновался оттого, что они скоро узнают пол их ребёнка и покрепче стиснула его ладонь, когда они шли по больничному коридору.

— По-моему, это ведь не имеет большого значения, разве нет? — осторожно спросила она, опасаясь самого худшего. — Ты ведь будешь одинаково рад хоть мальчику, хоть девочке?

Гарри остановился и посмотрел ей в лицо.

— Знаешь, я должен тебе кое-что сказать… — обеспокоенно произнёс он и поморщился. — Честно говоря, я должен был тебе сказать это намного раньше, но… но, в общем, я за тебя переживал… очень сильно переживал и…

Из-за него Гермиона тоже забеспокоилась и начала думать, по какой причине он мог переживать.

— Ты думаешь, нам стоит уехать после свадьбы, потому что твои поклонницы захотят мне отомстить? — предположила она. — Думаешь, стоит родить ребёнка в другой стране?

— О… об этом я и не думал, да и вряд ли кто-то станет тебе мстить, не думаю, что кто-то захочет со мной связываться.

— Но…

Гарри отвёл её в сторону, чтобы пропустить озадаченных целителей, посматривающих на них в попытке понять, стоит ли им предлагать свою помощь или нет.

— Это насчёт нашего ребёнка. Ты лучше присядь.

— Это ещё зачем?

— Понимаешь, он… я думаю, он будет не… вернее, мне сказали, что…

Так вот почему он переживал, поняла Гермиона и обиженно надулась.

— Так ты уже знаешь, кто у нас будет? Знаешь и до сих пор молчал?!

— Что? Нет! — возразил Гарри и на одном дыхании выпалил: — Мне сказали, что у нас будет тройня!

От неожиданности Гермиона рассмеялась:

— Ну у тебя и шутки! — Но Гарри почему-то не улыбался, и её весёлость стала стремительно уменьшаться. — Ты ведь… пошутил? — с напряжением спросила она, но он покачал головой. — Что-о?!

В ту же минуту к ним подошёл какой-то странный целитель в оранжевой мантии. Он сложил ладони вместе и поклонился.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, рад вас видеть. Вы пришли узнать пол детей?

Гермионе внезапно понадобилось во что-нибудь вцепиться, чтобы не упасть, и она вцепилась в предплечье Гарри. С такой силой, словно хотела оторвать ему руку.

— Да-а… — протянул он, терпя её железную хватку, — мы хотели узнать пол детей и заодно получить новые зелья для Гермионы. Они ей о-очень помогают!

— Что ж, пройдёмте, — любезно предложил целитель и открыл перед ними дверь в палату. — Мисс Грейнджер, прошу меня простить за долгий обход в прошлый раз, надеюсь, вы не сильно огорчились, что я так и не смог вам представиться. Арджун Датта, старший целитель, и да, я очень рад, что вы и мистер Поттер удостоили меня чести вести вашу беременность.

Как Гермиона вошла и уселась на кушетку, она не поняла и сама. Возможно, её втащил Гарри, на котором она повисла… или же она бросилась к свободному месту, чтобы присесть, и утащила за собой Гарри… В любом случае она сидела, шокированная новостью, пока мистер Датта держал свою ладонь в каких-то дюймах от её пока ещё плоского живота.

— Что ж, теперь всё определённо ясно, могу вас поздравить с тремя девочками, — произнёс он.

— Девочками? Ого… — сказал Гарри и опустился рядом с Гермионой на кушетку с таким растерянным видом, как будто ему тоже было что обдумать.

— Если у вас есть время, можете подождать меня здесь, я принесу всё необходимое, а если нет, отправлю вам зелья и рекомендации по почте. Как вас устроит?

Поскольку будущие родители были слишком заняты своими мыслями и молчали, мистер Датта заключил, что они предпочли его подождать и, поклонившись, вышел из палаты.

— Тройня… — произнесла Гермиона, как человек, который всё ещё пребывал в шоке.

— Три девочки, — задумчиво повторил Гарри и широко улыбнулся. — Класс, всегда мечтал иметь дом, полный девчонок, восторгающихся мной!

Гермиона его шутку не оценила и с потерянным видом повернула к нему голову.

— Тройня, Гарри… Тройня… Что же мы будем делать?

— Купим три кроватки? — предположил он. — Ну, домовых эльфов ещё можно нанять, ты же не хочешь эксплуатировать бедного Кикимера? Он и так очень стар.

— Нет, но…

Гермиона была в таком беспомощном состоянии, когда она не могла ясно мыслить и решить что-то элементарное. Гарри уводил её из Мунго, придерживая за плечи, вроде бы, он шептал ей на ухо какие-то нежные слова и несколько раз целовал в щёку, она плохо понимала, что происходит, но доверчиво прижималась к нему. Последним Гермиона помнила, как лежала в постели, заботливо накрытая одеялом, а Гарри поил её тёплым ромашковым чаем, придерживая чашку в её ладонях своими.

— Тройня… у меня будет три девочки… — со слезами на глазах повторяла она, — представляешь? Три-и-и!

— Представляю, у меня тоже.

На этом Гермиона заснула, а утром она пробудилась намного раньше Гарри и молча лежала в постели, посматривая на него, мирно спящего на соседней подушке. Разозлиться или обидеться на него за молчание почему-то не получалось, но она придумала другой способ мести. Гермиона дотянулась до волшебной палочки и с хитрой ухмылкой принялась применять магию.

— Мерлин, что? — Гарри, проснувшись, дёрнулся, но его руки были крепко привязаны к изголовью кровати. — Гермиона? Что это ты задумала?

— Теперь ты мой пленник, — торжественно объявила она, усевшись на него сверху. — И будешь делать всё, что я захочу, пока не исправишься.

— О… это интересно, продолжай.

Ей куда-то надо было выпустить всю тревогу и волнение с прошедшего дня, и Гермиона довела Гарри до исступления своими играми и лаской. После бурного акта любви она развязала его, и они лежали на своих подушках, тяжело дыша.

— Знаешь, я уже… начинаю подумывать… о чём бы… ещё умолчать, — сказал раскрасневшийся Гарри, утирая ладонью влагу со лба.

— Только попробуй, — угрожающе предупредила Гермиона, — и я тебя…

Она не смогла продолжить, потому как он ущипнул её за попу и поднялся в душ. В Министерство они в очередной раз прибыли намного позже положенного времени, но никто не задавал им вопросов. Большинство сотрудников и без торжественного объявления знали, что Гарри Поттер наконец остепенился, а въедливая и строгая Гермиона Грейнджер потеряла от любви к нему голову. По крайней мере, так обрисовал местные сплетни Перси Уизли, столкнувшись днём с Гермионой в лифте.

— И ничего я не потеряла! — упрямо возразила она, выходя на первом уровне.

Министр магии в лице Кингсли выслушал её короткий доклад и поблагодарил за приглашение на свадьбу, данное ему лично в руки.

— Ты прямо вся светишься, Гермиона, — мягко сказал он. — Видно, любовь и вправду меняет людей, я очень рад за вас с Гарри.

Гермиона немного нахмурилась, но не стала спрашивать, в какую это сторону её поменяла любовь. И чего все заладили это повторять? Она за последнее время, чтобы они знали, ничего не выпустила из виду и не забыла. С головой у неё однозначно всё было в полном порядке.