Разбитые. Как закалялась сталь  (гет)

Эта любовь не дожила до утра

И до зимы она не дожила

И, намотав немалый километраж,

Она ушла искать — другой рай…

С тех пор, как Блейз знал один слишком тягостный секрет, уже не только Драко, Тео, Пэнси и Николь, но и Забини чувствовали одно и то же. Руки липкие от несмываемой густой крови, выпущенной из чьей-то артерии. Её отвратительный запах в роли их преследователя по всем коридорам Хогвартса. Навязчивые мысли слишком заразны, если дело доходит до таких тёмных секретов. Почему никто не подумал предупредить об этом?

— Николь, дело дрянь. Я надеюсь, мне померещилось, что Снейп сказал, что на Драко напал Поттер.

Николь такое бы не померещилось, наверное, и во сне, а в прежние годы она скорее бы поверила в обратную ситуацию. Но шестой год обучения — затяжная, очень мутная воронка, очутившись в которой, ты понимаешь точно, что живёшь уже в совершенно ином мире.

Она не могла перестать следить за Кэти Белл, вспоминая, как Драко долго смотрел на страницы книг, посвящённые непростительным заклинаниям. Она не могла объяснить себе, почему ей легче при виде Кэти практически в полном порядке.

Николь с замиранием сердца уже несколько дней ожидала чью-то новую травму. Быть может, смертельную. Но не для Драко, а от его руки. И иногда ей казалось, что трещин на нём слишком много, чтобы он снова поднял палочку — она готова была бы сделать это за него, лишь бы всё это прошло поскорее.

Рейнер не ответила, да он и не ждал от неё никаких слов, а стремительно ушёл из кабинета, а Николь последовала за ним, не поднимая взгляда ровно до тех пор, пока они не появились в больничном крыле. Её отрезвила резкость бадьяна, которая почти не растворялась в воздухе. А потом начало мутить при виде шрамов Малфоя. И без того бледный, он был белее простыни на постели.

— Приятель, ты нас слышишь? — голос Блейза вообще не был похож на его, неестественно низкий. Ему трудно проглотить своё… отвращение? Огорчение? Кто же знает Забини — вряд ли даже сам Забини.

Было ощущение, что Драко трудно даже моргать. Невидимый груз давил на него, прикидываясь гравитацией, вжимал в кровать, и Малфой не притворялся, как это часто было раньше. Уж Николь помнила об этом прекрасно.

— Что ему было нужно от тебя? Это действительно был Поттер? — Рейнер ненавидела, когда звучала так обеспокоенно.

— Нам нужно починить шкаф, — пробормотал Драко и отвернулся, делая вид, что ему не нужна компания так же сильно, как и несчастный бадьян.

— Драко, послушай, он должен ответить, и если профессор Снейп…

— ПРОСТО ПОЧИНИТЕ ПРОКЛЯТЫЙ ШКАФ!

Мадам Помфри незамедлительно появилась на его крик, и взгляд у неё был такой устрашающий, что и декану Слизерина можно было поучиться подобным навыкам. Николь надеялась лишь на то, что зелье, которое она принесла Малфою, обладает обезболивающим или седативным эффектом. Целительница ворчала о том, что её пациенту нужен покой, и что Хогвартс превратился в поле боя, ведь только недавно она отпустила отравленного Уизли…

Блейз не заставил себя дослушивать её речь, и от его присутствия осталось только эхо хлопнувшей двери.

А Николь была словно парализована. Сначала ей хотелось убедиться, что Драко станет лучше.

И ещё больше ей хотелось, чтобы это всё поскорее нашло свой логический финал: внутри неё жил примерно тот же крик, который выпустил наружу обессиленный Малфой.

Просто, пожалуйста, кто-нибудь, почините их проклятые жизни…

* * *

Николь тихо приоткрыла дверь и мышкой прошмыгнула в больничное крыло. Драко тут же обратил на неё свой взгляд, но молчал. Девушка подошла к его койке, но не садилась. Они всё ещё не помирились и Рейнер не знала, как он отреагирует на её присутствие. Вчера, пребывая в состоянии шока, он, казалось, даже не замечал её появления в больничном крыле, но сегодня всё было иначе.

— Ты была тут…

Он не спрашивал, всего лишь констатировал факт. Малфой не смотрел на Николь, его серые глаза уставились в окно, бледное лицо встречало тёплые солнечные лучи, что проникали в неуютное помещение. От бликов солнца его глаза горели ярче… Этим можно было любоваться вечно.

— Всю ночь рядом, держала меня за руку и не отходила ни на один шаг. Сейчас завтрак, но ты не там… Ты не со своими друзьями, а тут, — Драко резко посмотрел на неё. От его взгляда Николь передёрнуло. — Что с тобой не так, Рейнер? Чем я заслужил это?

— Малфой, послушай…

— Чем? Шесть долбанных лет я издевался над твоими друзьями, над семейством Уизли, над твоими родителями… — юноша прикрыл глаза. — И над тобой… Я издевался над тобой, обзывал, пускал в твою сторону гнусные шутки. Доводил до слёз! Доводил тебя до чертовых слёз!

Его голос срывался на хриплый крик.

— И после всего этого ты просто не отходишь от меня! Пытаешься помочь мне, ищешь встреч! — он схватился за голову, словно эти слова, сказанные им, приносили дикую боль. — Что с тобой не так? Объясни мне!

— Я не знаю, Драко… — прошептала Николь в ответ. — Просто не могу по-другому.

— Я ненавижу тебя, — шипел он, не поднимая взгляда.

Девушка сделала несколько шагов к нему, села перед Малфоем на корточки и обхватила своими ледяными ладонями его голову. Драко дёрнулся, попытался отвернуться. Он не хотел, чтобы Николь видела его глаза. Но когтевранке удалось заставить его взглянуть на неё.

— Я ненавижу тебя… — повторил он, только намного тише и без какой-либо ненависти.

— Знаю… — подушечками больших пальцев Николь гладила его щёки. — Я всё знаю. Всё будет хорошо, если ты позволишь мне быть рядом, Драко.

— Всё будет хорошо, если тебя не будет в моей жизни, Рейнер, — волшебник прикрыл глаза. Драко откликался на её прикосновения. Слизеринец позволил себе эту слабость, сейчас ему не нужно было обрушивать на себя вновь эту маску безразличия.

Когда они пришли к этому?

Что с ними стало?

— А что дальше, Драко?

Вопрос был безобидным. Но… не сейчас.

Что дальше? Какое ещё испытание приготовил Тёмный Лорд? Что их ждёт?

Костяшки его пальцев мягко коснулись скулы девушки и она прикрыла глаза от столь сладостного прикосновения.

Губы.

Мягкое, лёгкое прикосновение обрушилось на неё. Этот поцелуй не был похож на тот первый, сейчас всё было иначе, и Николь ощущала это каждой клеточкой своего тела. Рейнер несмело ответила на поцелуй, коснувшись ладонями его шеи. Пальцами она касалась каждой родинки, что была запечатлена на его шее и скулах. Николь запоминала каждое пятнышко…

* * *

У Нотта тёплые руки. Пэнси трогала его пальцы своими — их руки одинаково бледные, тонкие и узкие, только у Нотта они тёплые, а у самой Пэнси холодные.

Пэнси нравилось трогать Тео, ведь тёплые не только его руки, но и он сам.

Пэнси нравился Тео.

Нотт тёплый. От него пахло горьким кофе, у него тёмные длинные ресницы, ямочка на левой щеке и тёплый слизеринский шарф. Когда ей было холодно, Нотт тихо вздыхал, снимал с себя шарф и отдавал его Пэнси, чтобы ей стало немножко теплее. Она не говорила ему спасибо, но улыбалась и целовала осторожно в щёку мягкими губами. Паркинсон не умела благодарить правильно, но Нотт и не нуждался в словесных благодарностях. Он вычленял её тихое «спасибо» в прикосновении пальцев, в игривом смешливом взгляде, в том, как она сидит, как говорит и как наклоняет голову.

Тео такой тёплый, что Пэнси сходила с ума. Чаще всего ночью она нагло пробиралась в его комнату, залезала к нему под одеяло и прижимала босые холодные пятки к его животу, закидывала на его бок холодную ногу или опускала холодные ладони ему на плечи. Он цепко хватал её за лодыжку и иногда щелкал по носу, но никогда не скидывал с себя, что бы она не делала.

Тео тёплый. «Вот и пусть делится теплом, жлоб», — сонно думала Пэнси, обнимая Нотта холодными тоненькими руками. Нотт молчал, но стабильно обнимал её в ответ, утыкаясь носом в растрёпанные чёрные вихри коротких волос.

Он вообще нечасто разговаривал, но Пэнси умела болтать за двоих — Нотт молчал и иногда улыбался. И на левой щеке у него ямочка. Паркинсон всегда отвлекалась на его ямочку и даже забывала, о чём щебетала не так давно.

Тео тёплый, а Пэнси слишком часто мёрзла. Нотт почти всегда молчал, а Пэнси могла болтать без умолку.

Пэнси думала, что всерьёз влюбилась в него. Но она не умела говорить такие вещи как «спасибо» или «люблю», поэтому старалась показать это Нотту по-другому. Она готовила ему завтрак, тайком пробираясь на кухню, хотя повар из неё ужасный, но Тео только мягко улыбался и невозмутимо ел подгоревшую яичницу, запивая горьковатым свежесваренным кофе без сахара.

Пэнси всегда помогала ему завязать галстук. Она знала для этого кучу способов, ведь выучила их специально для него.

Пэнси готовила ему ужин, но он ещё ужаснее завтрака, поэтому она расстраивалась и угрюмо ела сгоревший яблочный пирог. Тео молчал и смирно ел тоже, а потом поднимался и начинал помогать ей готовить что-нибудь нормальное.

Пэнси смотрела на Тео. Он задумчивый, тёплый, молчаливый и любит её, она это точно знает. Он сам ей сказал.

И Пэнси любит его в ответ.

* * *

Через несколько дней Драко выписали. О произошедшем напоминало лишь несколько шрамов на груди. Малфой роптал, что теперь его тело не идеальное, а Николь говорила, что шрамы украшают мужчину. Он верил.

Малфой продолжал работать над починкой шкафа и с огромным удовлетворением заметил, что оставалось несколько штрихов, и всё будет готово. Это не могло не радовать. Совсем скоро он выполнит своё задание, и всё наладится. Драко не смог сдержать улыбки.

Дверь выручай-комнаты внезапно распахнулась, и внутрь влетела Рейнер. Растрёпанная, запыханная, с покрасневшими глазами.

— Налей мне! — первое, что произнесла девушка, заметив, что Малфой сидел с полным стаканом в руке.

Драко нахмурился и протянул Николь свой стакан, а когтевранка залпом осушила его и поморщилась. Она вернула пустой стакан парню и громко шморгнула носом, сдерживая слёзы.

— Николь? В чём дело? — Драко поставил стакан на стол и подошёл к девушке.

— Ненавижу его! Ненавижу! — крик Рейнер пронёсся по всей комнате.

— Кого?

— Волан-де-Морта!

— Что он сделал?

— Я устала, Мерлин, я так устала! — Николь закрыла лицо руками, всхлипывая.

— Никки, что он сделал?

Девушка лишь отрицательно покачала головой.

— Николь, — Драко протянул руки к рукам волшебницы, убирая их от её лица.

— Я устала!

Взрывы Николь уже слишком привычны. Всё начиналось с совершенно незаметных для незнакомого человека движений. Сначала начинали трястись руки и учащаться дыхание. И уже потом крики, битая посуда и море слёз.

И сквозь толщу этой боли спасительные руки Драко.

— Я знаю, Никки, я знаю, — он прижал её к своей груди, поглаживая голову, и почувствовал, как намокла его рубашка от её слёз.

— Мне было больно… Мерлин, Драко, мне было так больно… — шептала девушка ему куда-то в район ключицы.

— Тише, тише… Сейчас не больно? — наверное, ни одна живая душа не слышала в голосе Малфоя столько нежности и заботы.

— Нет…

— Хорошо…

Он не донимал её расспросами, зная, что Николь расскажет всё сама, когда успокоится. И правда, спустя некоторое время девушка отстранилась от груди парня, вытирая слёзы.

— Прости… Тёмный Лорд просто наказал меня за то, что отпустила Джонса, а твоя тётя сказала ему, что ты не виновен и получил за меня, поэтому он решил помучить меня и за это. Всё в порядке, — Николь выдавила слабую улыбку.

— Тётя Белла?

— Она недолюбливает меня.

— Она всех недолюбливает.

— Так значит я не особенная? — усмехнулась Рейнер, окончательно приходя в себя.

Драко посмотрел в её карие глаза, а затем спустил взгляд на губы девушки. Радужки его глаз потемнели. Малфой испустил рваный вздох и провёл языком по нижней губе. Николь уловила этот жест, ощутив, как по коже пробежали мурашки.

— Особенная… — Драко мягко притянул Никки за подбородок, оставляя лёгкий поцелуй на её губах. Волшебница робко ответила, не понимая их отношений, но так желая этого в данный момент. Её щеки тут же покрылись румянцем, но Драко, казалось, не заметил этого. Или просто не стал акцентировать внимание.

Она таяла от его прикосновений. Весь мир померк, сузившись только до потемневших серых глаз. Его рука скользнула на её талию и притянула ближе к себе, не оставляя ни миллиметра между телами. Мужские пальцы забрались под блузку, посылая электрический заряд от соприкосновения с обнажённой кожей. Николь издала тихий стон ему в губы, и Драко, воспользовавшись моментом, углубил поцелуй, просунув язык в её рот. В брюках мгновенно стало тесно.

Его пальцы бродили по девичьему податливому телу, что выгибалось от одних только прикосновений, составляя неизвестные ему рисунки. Впервые в своей жизни Драко был с кем-то настолько нежен и аккуратен, впервые разглядывал миллиметры человеческой кожи, её изъяны и эстетичность расположения родинок. Девушке оставалось только закусывать губы от медленных и дразнящих ласк Драко и сгорать от нетерпения сладкого продолжения.

Малфой подхватил её за ягодицы, приподнимая, и Никки тут же обвила его корпус ногами. Их языки сплетались в жарком танце, а руки бродили по телу другого, исследуя.

Они не понимали, что творят.

Они не хотели останавливаться.

Драко аккуратно положил девушку на диван, не разрывая поцелуй. Его пальцы расстегнули верх её блузки, оголяя нежную кожу. Парень тут же припал к ней губами. Пальцы Николь путались в его волосах, а из губ сорвался стон.

— Драко…

Низ живота свело, а парень лишь раззадоривал её желание, прикусывая особо нежный участок кожи на шее. Вскоре Николь стянула рубашку с блондина, бросив её куда-то на пол. Её ноготки прошлись по груди парня, очертили контуры его шрамов, спустились ниже, поглаживая пресс слизеринца. Её блузка тоже полетела на пол. Притяжение в ней дарило ту сладость вкуса, изыска, что без сомнений отзывались в нём.

Хотелось больше.

Хотелось всю до остатка.

Хотелось её.

Губы Малфоя уделяли внимание каждому миллиметру её тела, оставляя тёмные отметины. Драко был собственником и такое проявление чувств кричало, что Николь принадлежала ему. А она была не слишком-то и против.

Его пальцы коснулись пояса её брюк. Вскоре и они оказались на полу в стопке с остальными вещами. Ещё никогда он не чувствовал такого огромного желания. Мозг отключился. На чистоту крови внезапно стало плевать. На невесту тоже.

Драко коснулся кромки её нижнего белья, а Николь инстинктивно свела ноги вместе. Она слишком боялась того, что происходит, но в то же время очень хотела этого. И плевать, что они всё равно никогда не будут вместе. Просто сейчас это так… правильно.

Им просто это нужно. Один раз. Всего один.

— Я… — Никки всхлипнула, ожидая, что сейчас Малфой придёт в себя и начнёт осыпать её оскорблениями.

Ишь чего ты себе возомнила, Никки! Он чистокровный аристократ. Естественно он не будет спать с грязнокровкой! Сейчас он всё поймёт и вы больше никогда не будете общаться.

Малфой посмотрел в её испуганные глаза.

— Ты девственница?.. — догадался парень, и, получив робкий кивок, сглотнул, закрыв глаза.

Проклятье!

Это должно было произойти не так! Не он должен стать её первым, не человек, для которого это ничего не значит.

А не значит ли?

— Я не буду, если ты не хочешь, — его возбуждённое до предела тело противилось этим словам, но разум брал верх.

— Я… Я хочу… — неуверенно произнесла девушка, а потом призналась, зажмурившись: — Мне страшно…

— Не бойся, — Драко поцеловал её в шею и спустился к ключицам, — я не сделаю тебе больно. Ты можешь остановить меня в любой момент, слышишь? — это забота в его голосе? Мир сошёл с ума.

Николь кивнула и притянула парня к себе, утягивая его в поцелуй. Это придавало ей уверенности. Пальцы Драко медленно потянули тонкие бретели нижнего белья вниз, предоставляя взгляду ещё больше территории для изучения. Николь отвернулась в сторону, скрывая смущённый взгляд от слизеринца, но тот повернул её красное лицо обратно, давая понять, что ей нечего стесняться. Он начал нежно касаться своими губами её живота, выцеловывая каждый его участок и периодически наблюдая за её реакцией, за тем, как она закрывала глаза, как приоткрывала рот для стона, но заглушала его, как кусала губы почти в кровь. Его забавляли такие действия, отчего он продолжал её сладкие мучения, постепенно спускаясь вниз — к самому сокровенному.

Вскоре он уже порывисто целовал её внутреннюю сторону бедра, наслаждаясь её тихими стонами. Чувствуя, как напряжение растёт, Малфой оторвался от туловища девушки, снимая с себя оставшуюся одежду. Драко стянул последний предмет гардероба с Николь и устроился между её ног. Девушка подавила свой порыв зажмуриться, чтобы не видеть, как Драко смотрит на её неидеальное тело. Наверняка, раньше он имел дело только со стройными красавицами, у которых не было никаких комплексов. По сравнению с ними Николь чувствовала себя чучелом. Но Драко не согласился бы с ней. От идеальных фигур сводило скулы. В Никки же всё было правильно, естественно, красиво. Даже с этими растяжками на бёдрах, которых она всегда стеснялась, с небольшим животиком и не такой большой грудью, как ей хотелось бы. Драко всё устраивало. Приводило в восторг.

Мерлин, рассуждал как сопливый мальчишка.

— Ты прекрасна, — очень тихо произнёс Драко, но Николь услышала и покраснела ещё больше, если это вообще возможно. На ответ у неё сил не нашлось, поэтому девушка лишь смущённо улыбнулась, надеясь, что он говорил искренне. — Не бойся, — прошептал волшебник, чуть приподнимая её бёдра, и аккуратно вошёл в неё, стараясь сделать её первый раз менее болезненным. Он сцеловал тихий вскрик с мягких губ и, подождав, пока девушка привыкнет, начал двигаться.

Это было… необычно. Николь захлёбывалась от эмоций. Драко, словно, знал её тело лучше, чем она сама. Он был нежен, Мерлин, как он был нежен! Когтевранка и не знала, что вечно холодный слизеринец может быть таким.

— Хорошая девочка, — ворковал Малфой, оставляя поцелуи на её теле в промежутках между словами. — Ты такая идеальная, детка.

Кто бы мог подумать, что он становится таким болтливым, когда отключает голову, передавая бразды правления своим чувствам?

— Совершенна…

Мерлин, что они творят?!

Темп нарастал, а боль сменилась наслаждением и приятными для его ушей девичьими стонами. Драко непрерывно смотрел на Николь, на то, как дрожали её длинные, пышные, словно крылья бабочек, ресницы, целовал губы, кусая их, проникал в её рот, властно хозяйничая и сплетая их языки вместе.

Николь не понимала, где заканчивается она и начинается он. Все границы стёрлись. Были только они. Не имела значения принадлежность к факультетам, не имели значения метки на предплечьях или чистота крови. В этот самый момент они были обычными подростками с бурлящими гормонами. Всё остальное утратило важность. Только люди в этой комнате. Только шлепки тел друг о друга и стоны. Только интимная обстановка и разгорячённая кожа. Только они.

— Восхитительна… — хриплый голос Драко достиг помутневшегося сознания девушки, но она не поверила ни слову. Малфой — слишком хороший лжец.

Наконец, упав рядом с ней, он разглядывал потолок выручай-комнаты, представляя перед собой минувшие моменты.

— Это…

— Ничего не значит, я помню, — тихо сказала Николь, приводя дыхание в порядок. Её сердце бешено трепетало. Это всё произошло с ней на самом деле? Это же не сон?

Драко внимательно посмотрел на девушку. Он хотел сказать совсем не это, но в ответ выдохнул лишь «Да, именно» и закрыл глаза.

Утром он пожалеет об этом.

Она, вероятно, тоже.

Но сейчас оба позволили появиться ещё одной причине для самобичевания в их длинном списке.

Последняя мысль, посетившая голову Николь перед тем, как сон одержал над ней верх, была о том, что дело было не только в физическом влечении.

Но об этом она тоже подумает утром.

* * *

Утром волшебница проснулась в выручай-комнате одна. Ни самого слизеринца, ни записки от него. О случившемся напоминали только тёмные отметины на теле, тянущее ощущение внизу живота и разбросанная на полу одежда. Больше ничего. Не стоило и ожидать, что Малфой останется с ней на ночь.

Она проснулась позже обычного и откинула одеяло. Наверное, Драко укрыл её перед уходом. Ветерок ласкал её кожу через открытое окно, и Николь почувствовала, как тело начинало покалывать от холода, как будто ледяные пальцы касались её разгорячённого лица, когда она откинула волосы назад, пытаясь привести себя в подобие порядка.

ㅤㅤ

Обычно она никогда не запоминала сны. Она могла вспомнить только некоторые из них, те, что запечатлелись в её сознании: отблески воспоминаний о детстве или кошмары, когда она просыпалась от своего же крика о помощи, но сейчас ей приснился сон — исключение из правил: с цветущим лугом и бабочками, которые кружились вокруг её головы, шумом реки на заднем плане, тёплым солнцем и яркими летними красками.

ㅤㅤ

Этот сон тоже улетучился, и всё, что она помнила утром, — это ночная темнота и полнейший покой.

Николь вздохнула, осмотрев пустую комнату, и прошла в душ. Девушка не переставала удивляться способностям выручай-комнаты. Ещё несколько месяцев назад она состояла из одной маленькой комнатки с диваном и книжным шкафом, а сейчас здесь была и душевая комната, и письменный стол, несколько картин, склянки с различными зельями и заживляющими мазями. Появилось даже окно, хотя когтевранка была уверена, что это невозможно.

Одевшись, Рейнер покинула комнату и пошла в свою гостиную. До начала занятий оставалось двадцать минут, и ей нужно было переодеться в школьную форму. В комнате никого не было. Араксия и Камилла уже ушли на урок. Интересно, что они подумали, когда Николь не пришла ночевать? Волновались ли?

Сложив в сумку учебники и тетради, Николь спустилась в коридор. Мысли снова вернулись к вчерашней ночи, и на её лице появилась улыбка. Новые ощущения несомненно понравились девушке, но о повторе не было и речи. Оба понимали, что это произошло случайно и единоразово. По крайней мере, Николь думала именно так. Малфой, судя по тому, что прямо сейчас целовался с Гринграсс, думал так же. Они стояли под кабинетом Заклинаний, не обращая внимания на других учеников. Урок заклинаний когтевранцев был совмещён с представителями змеиного факультета, поэтому все слизеринцы стояли тут же, дожидаясь, когда их впустят внутрь.

Астория нежно целовала Драко, а он отвечал, обнимая её за талию. В любой другой день это не задело бы Николь настолько сильно, но не сегодня. Не после ночи, проведённой вместе. Стало больно. Сейчас, после такой страстной и нежной игры в любовь, внутри осталась только щемящая душу пустота… Потому что всё это было лишь на время. Потому что это длилось ровно столько, сколько было нужно ему.

Он так ловко играл с её душой. Подчинял её, притягивал к себе ближе. Читал каждую тонкую струнку, а потом беспощадно рвал. Одну за одной.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤ

Он был настолько жесток, что Николь не могла не восхищаться его жестокостью. Этой силой, исходящей от него. Она поглощала её, но Рейнер была и не против отдаться в эту власть.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤ

Он считал, что он лучше всех. Самый идеальный, прекрасный. Ему подвластны все и вся. Но он даже не догадывался, что она, возможно, являлась единственной, способной пробраться под эту маску идеальности и увидеть каждый его изъян. Но даже тогда он останется прекрасным мальчиком, которого она когда-то полюбила.

— Не смей, — рядом с ухом Николь разнёсся женский голос. Девушка подняла глаза. Пэнси.

— Ты о чём?

— Я знаю этот взгляд. То, как ты смотришь на Драко. Без обид, Рейнер, но ты ему не ровня. Вы не сможете быть вместе.

— Я и не хочу, — взгляд девушки снова метнулся в сторону парочки. Они уже не целовались, но Малфой не выпускал Гринграсс из своих объятий. Драко поднял глаза и столкнулся с карими омутами Рейнер. В её глазах он увидел боль и разочарование и… Он отвернулся.

— Когда-то я смотрела на него так же, — сказала Паркинсон.

— А сейчас? — Николь вернула взгляд слизеринке.

— А сейчас я с Тео.

— Нотт классный, рада, что у вас всё отлично, — улыбнулась Рейнер, стараясь не думать о Малфое.

— И у тебя всё будет, но не с Драко.

— Знаешь, когда я впервые встретила тебя, я подумала, что ты настоящая стерва.

— Что заставило тебя поменять своё мнение? — с любопытством спросила Паркинсон, замечая, что Астория ушла на свой урок, а Драко теперь разговаривал с Блейзом.

— Ох, я по прежнему думаю, что ты — стерва. Только теперь мне это нравится.

Пэнси усмехнулась и вместе с Николь подошла поближе к двери кабинета.

— О, мисс Правильность! Я думал, тебя и сегодня не будет, — Забини широко улыбнулся, заметив девушку. Малфой рядом с ним напрягся. Непонятное чувство окутало тело липким холодом.

— Мистер Я-шучу-лучше-всех! Сегодня сделала исключение, — Рейнер нравилось общаться с Блейзом. Даже их шуточный флирт ничуть её не напрягал.

— Какие планы на вечер?

— Абсолютно свободна, — ответила Николь, уже зная, что последует за этим.

— Пойдём на свидание? — Забини улыбался, и Рейнер не смогла сдержать ответной улыбки. Перед тем, как дать свой ответ, она посмотрела на Драко и… не увидела там ничего. Он смотрел на неё, как на незнакомку. Словно это не он вчера лишил её невинности.

— Пойдём! — ответила девушка, не обращая внимания на любопытные взгляды когтевранцев и слизеринцев.

— Извините за опоздание, — пробубнел профессор Флитвик, открывая кабинет. — У преподавателей срочное собрание, поэтому посидите тихо, но не уходите! Я вернусь через несколько минут и начнём урок, — запустив учеников внутрь, профессор сразу же покинул кабинет, оставляя их одних.

Ребята уселись на свои места. С тех пор, как Тео и Пэнс начали встречаться, Нотт перекочевал за её парту, а рядом с Драко теперь сидел Забини.

— Когда это вы успели стать закадычными друзьями с Рейнер? — тут же спросил Драко у друга.

— Пока ты уверял, что между вами ничего нет.

— Между нами действительно ничего нет.

— Тогда ты не будешь против, если я предложу ей встречаться? — ухмыльнулся Блейз. Как же ему нравилось заставлять Малфоя ревновать!

— Встречаться? Зачем она тебе? — его напрягало общение Рейнер и Забини. Драко кинул взгляд на когтевранку, которая что-то искала в своей сумке, не зная, что стала причиной спора.

Столкнувшись в какой-то момент взглядом с Блейзом, Драко скривился. Почти сочувственный взгляд мулата претил ему.

Это ничего не значит, ясно?

Просто…

… когда её нет, я умираю.

Снова и снова.

Тысячи раз.

И буду делать это всегда, пока в моих руках не окажется эта школьная форма. Содранная с её тела.

Драко резко выдохнул сквозь плотно сжатые челюсти с каким-то приглушённым свистом. Одежда становилась раздражающе тесной.

Это.

Ничего.

Не.

Значит.

Ясно?

— Ну что ты в самом деле? Для чего люди встречаются?

— Я знаю, для чего это делаешь ты, поэтому говорю сразу: не трогай Рейнер, — прошипел блондин, до боли сжимая кулаки.

— С чего ты взял, что я собираюсь, как ты выразился, «трогать» её?

— Да потому что от девушек тебе нужно только одно! — Драко начинал повышать голос, злясь на друга. Его глаза готовы были метать молнии.

Просто заткнись, Блейз.

— А что если у нас настоящая любовь? — усмехнулся блондин, не замечая, как желваки заходили на скулах парня.

— Какая любовь? Не мели чепухи!

— Не веришь? — спросил парень, входя в азарт, и крикнул на весь класс, быстро отыскав хрупкую фигуру когтевранки. — Рейнер, ты любишь меня?

Все взоры обратились в сторону девушки. Николь нахмурилась, поднимая голову. Она посмотрела на мулата, стараясь игнорировать прожигающий насквозь взгляд блондина, и, заметив на его лице улыбку, решила подыграть:

— Ещё бы! Я без ума от тебя, Забини!

По классу пошли перешёптывания, но это не могло испортить настроение этим двоим. Драко прожигал Николь взглядом, но она не смотрела в его сторону. Он не имел права что-либо ей предъявлять, поскольку, по сути, был ей никем.

Гомон прекратился, стоило профессору Флитвику войти в кабинет. Мужчина прошёл за свой стол и начал урок, а Николь и Драко изредка бросали друг на друга взгляды, но они не пересекались.

Николь много думала об их отношениях и совершенно не понимала, что чувствует. Ей определённо точно нравился Драко, но его поведение напрочь убивало все чувства, а фраза, брошенная им после первого поцелуя и преследовавшая её до сих пор, заставляла чувствовать себя какой-то неправильной и деффектной.

«Это ничего не значит…»

Слова били по больному. Их близость ничего не значит, их поцелуй ничего не значит, их дружба ничего не значит и сама Николь для Драко тоже ничего не значит.

Видеть его с Асторией было неприятно. После вчерашней ночи Николь чувствовала себя глупой обманутой девочкой. Хотя он ничего ей не обещал…

Приняв твёрдое решение перестать убиваться по несуществующим отношениям, девушка начала внимательно слушать учителя.

Урок довольно быстро подошёл к концу. Ученики начали покидать кабинет, но Николь профессор Флитвик попросил задержаться. Девушка сложила сумку и подошла к учительскому столу.

— Мисс Рейнер, в последнее время Вы начали пропускать многие занятия. Учителя жалуются!

— Так складывались обстоятельства, — ответила когтевранка.

— Николь, я могу как-нибудь помочь Вам? — профессор Флитвик, будучи деканом Когтеврана, всегда старался помочь своим ученикам.

— Спасибо, профессор, но я в порядке. Я постараюсь больше не пропускать занятия без уважительной причины.

Мужчине оставалось лишь кивнуть и молча проводить девушку взглядом.

Оставшиеся уроки пролетели быстро, поскольку Николь даже не старалась вникнуть в их суть. Она занималась чем угодно, но только не уроками. Покончив с домашними заданиями, девушка начала собираться на «свидание» с Забини. Она понимала, что это обычная дружеская прогулка и совсем не переживала. С Блейзом ей было легко. Намного проще, чем с Малфоем. Забини не пытался что-то доказать ей и продемонстрировать своё превосходство. Они не говорили о войне или пожирателях, не обсуждали преступления Рейнер и не пытались уверить друг друга, что всё будет хорошо. Обычно они шутили, смеялись, говорили о друзьях и семьях или прогуливали вместе уроки. С Забини было легко.

В назначенное время Николь подошла к парадной двери Хогвартса. Блейз уже ждал её. Слизеринец и когтевранка отправились в Хогсмид, попутно рассказывая, как прошёл их день.

— Слушай, а что у тебя всё-таки с Малфоем? — внезапно спросил Блейз.

— Ничего, — это даже сложно было назвать ложью. У них действительно ничего не было. Только ссоры и поцелуи в перерывах.

— Его поведение говорит об обратном.

— В смысле?

— Драко отговаривал меня идти с тобой. Он явно ревнует.

— Он с Асторией, — пожала плечами Николь.

— Он её не любит.

— Не знаю. Малфой — сложный человек. Я не могу до конца понять его.

— Не могу не согласиться.

— А кто нравится тебе? — спросила девушка, а Блейз отвёл глаза в сторону.

— Гринграсс, — в конце концов, выдохнул он.

— Дафна?

— Нет, её сестра.

— Астория? Но… Она знает об этом? — они прогуливались по деревушке, когда до Николь дошла вся абсурдность ситуации.

— Нет, зачем? Она любит Драко и говорит, что её любви хватит на них двоих. Я не буду разрушать их отношения.

— Но… Они ведь будут несчастны вместе! Драко будет несчастен! — её волновал только слизеринец, чувства Гринграсс были Николь до лампочки.

— А ты когда-нибудь видела Малфоя счастливым? — спросил Блейз, посмотрев на Рейнер.

— Всё равно, это неправильно! И ты… Ты должен быть одинок только потому, что Астория любит Драко?

— Я не буду одинок. Встречу другую девушку, — пожал плечами Забини.

— О, Рейнер, будешь моей девушкой?

Николь изогнула одну бровь.

— Очень смешно.

— А почему бы и нет? Хотя… Нет, я слишком хорош для тебя, — самодовольно улыбнулся Блейз.

— Что? — воскликнула Николь, шутливо ударяя парня.

— Ты тоже ничего, конечно, — поспешно добавил мулат, смеясь.

— Оу, ну спасибо.

— Зайдём в «Сладкое королевство»? — предложил слизеринец, останавливаясь у магазина.

— Давай, — кивнула Николь и вошла в здание следом за Забини.

Иногда для счастья нужны именно такие мелочи. Порой дружба — лучшее лекарство от боли и тоски.