ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. Часть I: Хогвартс (джен)

Первого сентября Бербидж поехала на Кингс-Кросс с разрисованным лицом. По ее щекам стекали крупные черные капли с белой сверкающей серединкой, намалеванные театральным гримом.

— Если моя дочь, — ворчал доктор Бербидж, выгружая ее багаж на тележку, — хочет выглядеть как чучело, кто я такой, чтобы спорить? У нас в семье анархия; делай что хочешь и отвечай за это…

Чарити скромно стояла рядом и улыбалась, как примерная девочка на детском утреннике. На нее оборачивались все — и маглы, спешившие по своим делам, и волшебники, спешившие на Хогвартс-экспресс. Их в толпе можно было узнать сразу — на тележках, среди прочего хлама, возвышались клетки с совами или крупными котами, а одеяния большинства из них были бы уместнее в цирке. По меньшей мере, они походили на актеров из спектакля «Как важно быть серьезным», сбежавших с генеральной репетиции. Но на Чарити и они смотрели без одобрения.

— Пап, — сказала она, — я же не стала делать прическу, как у Нормана…

Северус, помогавший доктору Бербиджу с багажом, только хмыкнул.

— Еще чего не хватало! Твоего декана и так удар хватит, — сказал он, водружая на тележку раритетный ящик с зельеварными инструментами, подарок мистера Принса.

— После вашего фееричного выступления на Пасху, — добавил Энтони, — мне написали и миссис Стебль, и мистер Флитвик, и ваш директор. Хвалю, что вы оба такие продвинутые в чарах, и мне плевать, что вы там исполняете на своих школьных посиделках, пока вы не портите жизнь себе и окружающим. Но, я тебя умоляю, перестань эпатировать публику!

— Папа! Ты сам сквотером был. И, между прочим, хулиганил только так.

Северус и Энтони синхронно закатили глаза.

— Ты там за ней присматривай, — сказал Бербидж-старший Северусу, — а то совсем с катушек съедет.

— Она меня не слушает, — отозвался Северус. — С нее станется всю школу взбунтовать и устроить погром Большого зала.

Чарити поправила черную косуху и величественно прошла вперед.

Загрузив весь багаж на тележку, мужчины двинулись за ней.

— Знал бы я, что ваш директор такой безответственный, будь моя воля, — произнес доктор Бербидж вполголоса, — я бы вас обоих забрал из Хогвартса. Сразу после этих ваших филинов. Доучились бы в обычной школе. Подальше от политиканов, подальше от беды.

Северус нахмурился и поправил сумку Чарити, готовую свалиться с тележки.

— Но это не в вашей воле, — буркнул он.

— Мне не нравится, что одних школьников топят ради других… Эй, разумные люди обычно умеют управляться с багажными тележками!

— Мерзкий магл… — прошипел волшебник в сопровождении двух разновозрастных девчонок. В одной, очкастой, Северус узнал Сибиллу Трелони, еще одну чокнутую с Хаффлпаффа. Миссис Трелони, завернутая в тридцать три шали, держалась чуть позади и делала страшные глаза мужу.

— Мерзкий не мерзкий, а пункцию у тебя смогу взять из такого места, о котором маги даже не догадываются.

Волшебник открыл рот, закрыл рот и покатил тележку дальше, яростно ее толкая и что-то бормоча себе под нос. Сибилла посмотрела на доктора Бербиджа огромными за стеклами очков глазами и неуверенно улыбнулась.

— Какая разница — здесь или там? — проговорила она, и мать потянула ее за руку за собой, что-то выговаривая.

— Свет, тьма, какой-то детский сад, — продолжил доктор Бербидж, профессионально их игнорируя. — Как я погляжу, от ваших светлых магов вреда еще больше.

Северус фыркнул. Он уже хотел сказать: «Не ваше дело», но, о чудо, удержался. Он только повторил про себя несколько раз слово «пункция» и пообещал себе узнать, что это такое и откуда она берется.

— Я учусь на факультете темных, — все-таки сказал он, ловко уворачиваясь от магла с такой же перегруженной тележкой.

Бербидж зафыркал, как тюлень в зоопарке.

— Факультет! Не бывает темных или светлых факультетов. Бывает только личный выбор, мальчик.

— Мы выбрали… Когда распределялись. И я не мальчик.

— Ну да, взрослый состоявшийся волшебник… В одиннадцать лет выбрали! Это все равно, что спрашивать мнения пятилетнего сопляка по поводу применения кохлеарного имплантанта!⁽¹⁾ Не говоря о том, что вас распределял... подумать только, старый побитый молью кусок фетра.

Северус запомнил и кохлеарный имплантант.

У разделительного барьера они распрощались. Энтони обнял дочь и поцеловал ее в лоб, пожал руку Снейпу.

— Пишите, если что, — сказал он. — Не вздумайте молчать о том дерьме, что вдруг на вас выльется. У нас, у маглов, принято защищать своих детенышей, так что мы с миссис Снейп что-нибудь придумаем, если ваши учителя опять проигнорируют свои прямые обязанности.

— Я не молчу, — возразила Чарити.

— Мое дерьмо это мое дерьмо, — проворчал Северус. — И я храню свое дерьмо. Свое дерьмо никому не отдам и ни на кого выплескивать не буду, чтоб хлебнули.

Чарити закатила глаза.

— У нас общее дерьмо, Снейп, — сказала она, — если ты еще не понял.

Папа Бербидж некоторое время смотрел на них, а потом усмехнулся.

— Ну, Черри, — сказал он, — что там у тебя с дерьмом? Бабушка Мейв и так меня недолюбливает. Она считает, что я учу тебя всяким магловским гадостям.

Чарити покраснела.

— Лучше говорить "кал", папа, или "фекалии"?

— Чарити Хоуп Агата Бербидж! Тут уже подванивать начало!

Они преодолели барьер и сразу оказались на платформе 9 ¾, до отказа забитой учениками, их родителями и родственниками. Малышня с благоговением взирала на черно-красный поезд; кое-кто самостоятельный (судя по всему, маглорожденный) препирался с машинистом о видах топлива, ребята постарше с покровительственными и немного скучающими лицами рассказывали новичкам об экспрессе и шоколадных лягушках от миссис Кроули.

Нигде не задерживаясь, Бербидж и Снейп поспешили к вагонам, мимо Мальсибера и Эйвери, высокомерно взиравших на сентябрьское половодье, мимо Инис и Макдональд. Сапиенсов нигде не было видно.

— Может, они уже в вагоне… — пробормотала Бербидж, окидывая платформу ищущим взглядом.

Зато Мародёры были здесь, почти полным составом. Первой Северус заметил Лилиан. Она шла по платформе, снисходительно улыбаясь людям и легко помахивая такой малюсенькой сумочкой, что в ней уместился бы только носовой платок. На груди ее красовался значок старосты школы. Под ее взглядом Северус замер, как кролик перед удавом. Его огненная Лили, рядом с которой всегда было так тепло и радостно, сейчас смотрела на него как на дикого зверя, от которого в любой момент можно было ожидать нападения. Смотрела на него, как на оборотня. Опасного и чертовски заразного, и от этого вдруг стало невероятно больно, даже дыхание остановилось. «И что, — подумалось ему, — как будто мы никогда не дружили! Как будто я для нее всегда был пустым местом…» Он вдруг представил то, о чем ему толковала Чарити пару недель назад: Лили мертва по приказу Волдеморта. Ее яркие зеленые глаза пусты, и она лежит на земле в своем саду, раскинув руки…

Рядом с ней вышагивал улыбающийся Поттер и тянул за собой ее чемодан. Старший Блэк, разумеется, тоже был здесь — он левитировал свой и Поттера сундуки, что-то оживленно доказывая Петтигрю и громко хохоча при этом. Люпина с ними не было — впрочем, это было и понятно: полнолуние только миновало и, похоже, в школу он прибудет позже. Это не могло не радовать: каждый раз, видя спокойного, погруженного в себя оборотня, Снейп вспоминал февральское свое приключение. Да, в своей человеческой ипостаси Люпин и правда был самым нормальным из Мародёров, но забыть вид оборотня в фазе и свой панический ужас Северус никак не мог. От одной мысли об этом у него начинали дрожать руки.

— Вупсень и Пупсень, — пробормотала Бербидж, но Северус ее не услышал, занятый созерцанием Лилиан Эванс.

Блэк заметил Снейпа и Бербидж и не смог просто молча пройти мимо. Он умолк и зло сощурился.

— Эй! — крикнул он. — Чего это у тебя на лице, Барсучиха? Выпендриться решила?

— Это мои слезы по будущему магмира, — ответила та, — траур и все такое.

Блэк открыл рот, не нашел, что ответить и посмотрел на Снейпа.

— Что, Бербидж, мусор подбираешь, да?

Северус дернулся и с трудом оторвал взгляд от Лилиан.

— С помойкой рядом сейчас только Петтигрю стоит, — процедил он. — Тебя даже мамочка не обнимает, раз ты на людей кидаешься, как собака на кость?

Блэк позеленел. Всем в школе было известно, что его поступление на Гриффиндор вызвало серьезный раскол в древнейшем и благороднейшем семействе и что Сириус считался отрезанным ломтем; но далеко не все понимали, как тяжело он переживал разрыв с родителями. А вот Снейп звериным чутьем ребенка из неблагополучной семьи чуял, куда ударить.

Лилиан и Поттер остановились, недовольно хмурясь.

— Снейп, придержи язык, — сказал Джеймс, опуская сундук девушки на землю.

Бербидж, хмурая, как ноябрьское небо, молча переводила взгляд с Северуса на Лилиан и обратно.

— Да я его щас… — начал Блэк, вынимая волшебную палочку. — Будут тут еще темномагические оборванцы грязь разводить!

— Никогда не встречал грязи больше, чем в твоей мантии, — он стряхнул руку Бербидж и с мерзкой улыбкой смотрел на Сириуса.

Лили схватила Блэка за руку.

— Повзрослейте уже, оба! — крикнула она. — Вы, отбитые на всю голову!

Мимо них текла толпа школьников; Бербидж застыла, не предпринимая никаких попыток вмешаться в разгорающийся конфликт, глядя на Северуса каким-то особенным взглядом, будто видела больше, чем он хотел показать, будто сейчас ей открылась некая скрытая доселе тайна. Несколько взрослых волшебников в дорожных мантиях остановились, с неодобрением глядя на компанию.

— Что здесь происходит? — спросил один, высокий волшебник с обширной лысиной. Его мантию темно-серого цвета украшали кривые стежки рунической вышивки. Рядом с ним стояла жена, в такой же мантии, и второкурсник в синем когтевранском галстуке.

— Ничего, — хором ответили Петтигрю и Эванс. Джеймс скрестил руки на груди, Блэк не отрывал от Снейпа злобного взгляда, а Северус снова принялся любоваться Лилиан. Бербидж хмуро молчала.

— Тогда будьте добры, проходите вперед, — продолжила жена лысого и взяла за руку сына. — Затеять драку прямо на вокзале! Здесь полно детей! Это возмутительно! Уж я постараюсь, чтобы обо всем этом стало известно вашим родителям и школе!

— Они всегда дерутся, — наябедничал ее сын. — Вон тот как скажет, а вон тот сразу за палочку хватается.

Кто есть тот, а кто этот — понятно не было. "Говорили" и "хватались" обычно и Снейп, и Блэк по очереди.

— Пусть он извинится! — рявкнул Сириус, все еще держа палочку в руке. Снейп злорадно усмехнулся.

— После того, как извинишься ты, Жучка, — сказал он.

К ним уже приближался смотритель платформы, мистер Пэриш. И, безусловно, тут бы и началась магическая драка, несмотря на присутствие взрослых волшебников, если бы не вмешался Джеймс Поттер. Он схватил друга за плечо и развернул его к вагону. Лилиан принялась толкать его в спину. Бербидж взяла Северуса за локоть, не давая ему вынуть палочку.

— Отпусти, — прошипел тот, когда Мародёры, постоянно оглядываясь и бросая на их парочку гневные взгляды, удалились. — Я даже палочку не вынул, в отличие от Блэкки.

— Я тебя не держу, — холодно отозвалась Бербидж, выпуская его рукав. — Отдай сумку и чемодан.

За сумку и ее чемодан произошла некоторая борьба. Победил, разумеется, Снейп. Чарити поджала губы и молча стояла перед ним, сунув руки в карманы джинсов.

— В вагон посажу, тогда и отдам.

Бербидж пожала плечами и зашла в первый же вагон, где двери оказались не забитыми возбужденными школьниками.

— Ты чего? — спросил Северус через некоторое время, открывая двери в свободное купе. — Из-за Блэка?

Что-то ему подсказывало, что нет. То ли то, как Бербидж хмурила свои бровки, то ли то, как она закусила губу или избегала его взгляда.

— Нет.

— Я, по-твоему, должен был молчать?! — он начал раздражаться. — За такие слова вообще-то сразу по личику бьют.

— Мне плевать. Хочешь сраться с Блэком — срись сколько душеньке твоей угодно.

— Ты это Блэку скажи, — огрызнулся Северус.

— С Блэком пусть Эванс разговаривает, — язвительно отозвалась Бербидж. — У нее хорошо получается своего дружка удерживать. Может, и из тебя человека сделает?

При упоминании Лилиан Северус окончательно разозлился.

— Какое тебе дело до Эванс? Не трогай ее!

— Очень надо! — Бербидж уселась на сиденье и уставилась в окно, на знакомую до последней щербинки кирпичную стену.

— Ты чего дуешься? Можешь человеческим языком объяснить, нет?

— Если ты сам не понимаешь, я уж тем более не буду объяснять! — Бербидж не отрывала взгляда от окна.

Северус некоторое время таращился на нее. Так вела себя Илси Кьюбитт, их четырнадцатилетняя соседка, когда ее парень оказывал знаки внимания Дениз или Саре. Или миссис Пэкл, если ее муж задерживался где-то на ночь. Он в раздражении забросил вещи Бербидж на багажную полку и ушел, хлопнув дверью. "Вот дура", — подумал он в сердцах. Что в таких случаях делал парень Илси? Обнимал ее, но они-то с Бербидж не пара. Не пара!

Нужно было и самому найти место, и подальше от этой идиотки с перепадами настроения. Что это еще она выдумала? Он ведь не… Да и нет у нее никакого права! Она не его девушка. Кто их разберет, этих грязно… Этих девчонок.

Свободное место оказалось в купе, занятым уже Регулусом и двумя однокурсниками — Пенни Вайз, костлявой девицей с довольно-таки неприятной улыбкой, и Эйданом Эйвери. Мальсибера они где-то потеряли.

— А вот и наш гениальный полукровка, — проговорил Эйвери. — Где свою подружку оставил?

— Завали, — огрызнулся Снейп. — Если я гений, это не значит, что я у тебя пункцию не возьму. Из гипофиза.

Эйвери уставился на него, как Кровавый барон на гриффиндорца-первокурсника.

— Вот умеешь ты настроение испортить. Я ни слова не понял из этого магловского бреда. И свой гипофиз я тебе не подставлю, не думай.

Вайз перекинула ногу на ногу и спросила, предупреждая свару:

— Как каникулы прошли?

— Мы в Бате были, — быстро ответил Регулус. — А Сири опять поругался с родителями и свалил к Поттерам в Девоншир. Ну и ладно, потому что…

Он выпрямился, и глаза его засияли неземным светом.

— Нас навестил сам Тёмный лорд! — закончил он благоговейно.

В купе наступило молчание, и даже Северус задержал дыхание, с интересом поглядывая на Блэка-младшего.

Вайз прочистила горло.

— Ну… и какой он? — спросила она с придыханием.

— Удивительный. Отец говорит — самый сильный волшебник, какого он встречал. И… Он сказал, что с нетерпением ждет меня среди своих сторонников, — с гордостью закончил Регулус. — Тебе, Эйв, поступало персональное приглашение от Лорда?

Тот поджал губы и отвернулся к окну.

— Во всяком случае, — сказал он через некоторое время высокомерно, — я УЖЕ сторонник.

— Ты получил метку? — Пенни в благоговейном восторге посмотрела на Эйдана, а потом перевела взгляд на его правое предплечье. Слизеринец не ответил, а только самодовольно усмехнулся, вызвав завистливый вздох у Блэка-младшего.

— Не одному Мэтту ходить, задрав нос, — проговорил Эйв и снова усмехнулся.

— Слыхали о новых законах, которые пропихнул Крауч? — подал голос Северус. Похоже, «Пророк» и «Магический вестник» читал летом только он, а его одноклассники ограничивались подслушиванием разговоров старших и просмотром результатов квиддичных матчей.

— Это ты к чему? — насторожился Эйвери.

— Да к тому. Министерство всерьез за нас взялось, — ответил Снейп, демонстративно раскрывая «Douze opérations majeures en alchimie». — Никакого Визенгамота, чрезвычайные тройки, суд на месте. Достаточно одного подозрения, чтобы тебя заперли в Азкабане на веки вечные. Обыски без ордера, применение заклятий без ограничений…

— Это что, авроры и непростительные могут теперь применять? — шепотом спросила Вайз.

— А ты думала, только темным ими кидаться? — усмехнулся Северус. — Грюм вне себя от счастья.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Регулус.

— Оттуда. Газеты надо читать. И знаете, что еще? Вы ведь таскаете все эти листовки-газетки и на другие факультеты? Мне говорили, на Хаффлпаффе видели «Вальпургиевых рыцарей» и на Когтевране.

— Крауч-младший сам спрашивал… — неуверенно протянула Вайз.

— Не сомневаюсь. Сын начальника ДМП — завидное приобретение для Пожирателей.

— Да ты просто завидуешь, — поморщился Эйвери. — Тебе, нищеброду, не получить метку никогда. Что ты до сих пор тянешь с… Ну, ты знаешь с чем?

Северус поднял глаза от книги и задумчиво посмотрел на него. Ну, так и есть. Доказательство верности. Серьезности намерений. Решения идти до конца, каким бы он ни был. Эйв уже успел где-то отметиться… Как и Мальсибер, и Уилкис, и кое-кто еще из одноклассников.

— Вы с Мэттом и Уилкисом где-то развлекались? — спросил он, наблюдая, как меняется лицо Эйдана. — Я бы на твоем месте не трепался бы об этом, тем более в школе. Боюсь, Тёмному лорду такая болтливость не по нраву придется. Быть боевиком, — он усмехнулся так надменно, как только мог, — это, конечно, замечательно и достойно представителя древней чистокровной фамилии, но еще лучше быть живым и на свободе.

— Я не… — начал было Эйвери, но его перебила Вайз.

— Он прав, Эйдан. Нечего на рожон лезть. Дамблдор живенько на любого слизеринца в аврорат стукнет.

— Он не станет, — неуверенно возразил Блэк-младший.

— Ты во взрослые игры играешь, детка, — холодно возразил Северус, — так что не удивляйся, что к тебе отнесутся, как ко взрослому. И Дамблдор не будет никого защищать, кроме своих… кроме своих Мародёров. Если надо будет вытащить Поттера или Люпина, он десяток хаффлпаффцев отправит к дементорам.

Так и осталось неизвестным, что по этому поводу хотел сказать сам Эйв, что хотел возразить Регулус, потому как в это мгновение дверь в купе с грохотом отъехала в сторону, и к ним ввалился Сэм Саммертайм.

— Слыхали? — произнес он вместо приветствия и втиснулся на скамью между Снейпом и Регулусом. — Эванс и Поттер теперь старосты школы.

— И что? — надменно вопросила Вайз. — Тоже мне, сенсация!

Северус при одном упоминания Лили напрягся как струна и вцепился в «Двенадцать действий алхимии», как в спасательный круг.

— Я просто возмущаюсь, — Саммертайм зафыркал, как лошадь. — С какого перепугу Дамблдор назначил старост школы с одного факультета? Такого никогда не было! Эта грязнокровка…

— Это не противоречит правилам школы. И, как ты выражаешься, грязнокровка, — Северус наградил его холодным взглядом, — старалась за двоих, пока старостой факультета была. Она сильная ведьма, и студенты ей доверяют.

— Ну да, — хмыкнул Эйвери, — старалась за двоих. То-то по зельям и ЗОТИ перебивается с У до В, не больше. Ты, Снейп, ее пять лет на своем горбе тащил, как придурок.

Снейп не ответил и перевернул страницу книги.

— Даже Аппердейл с Хаффлпаффа больше подходит на роль старосты школы. А Поттер? — Саммертайм действительно был возмущен и, если говорить прямо, не без оснований. У него были неплохие шансы стать старостой. По всем выбранным предметам у него были только П, замечаний — минимум, студенты (во всяком случае, Слизерина) ему доверяли. Он даже с Когтевраном был в неплохих отношениях. И в квиддич играл, загонщиком. — Почему Поттер староста? Та еще свинья. Он пять лет из отработок не вылезал, тебе ли, Нюнчик, не знать.

— За Нюнчика ответишь, — бесстрастно отозвался Северус.

— Зато Поттер чистокровный, — пробормотал Эйв. — Да все ясно, Сэм, не кипишуй. Эванс и Поттер — любимые студенты Дамблдора. Эванс грязнокровка, директор за них топит, а Поттер капитан команды. Им везде дорога, и потому мы должны…

— Вайз, — спросил тем временем Северус тихо, — ты ведь девчонка?

Пенни насмешливо подняла брови.

— Не про твою честь, Нюнчик.

— Да не нужна ты мне… — Вайз нахмурилась. — Вот ты девчонка. И ты на пустом месте вдруг решила, что гипотетический парень... на самом деле вы просто дружите... с другой девчонкой…

Вайз некоторое время молча смотрела на него. Стенания Саммертайма и ответы Блэка и Эйвери сливались в приятный фоновый шум.

— Тебя твоя хаффлпаффка ревнует, что ли? — ответила девица наконец. — Тебя? Страшненького, как дементор на старте, носатого, кривозубого и с немытой башкой?

— Завали, Вайз. Мытая у меня башка, просто волосы тонкие. А от твоей улыбки докси мрут.

— Зато ноги красивые, — Вайз даже ухом не повела. — Попроси прощения в любом случае. Скажи, что не хотел быть правым. Тебе не привыкать, — она снова неприятно усмехнулась.

Снейп пожал плечами.

— Она мне просто друг, не воображай, чего нет.

— Ой, Снейп… да вся школа видит, как вы ругаетесь! Купи ей шоколадку и ругайтесь дальше. Эта Бербидж наверняка любит шоколад.

— От тебя толку, — проворчал Северус, — как от кастрюли на панк-концерте.

Вайз фыркнула и даже не стала уточнять, что такое панк-концерт. Ну разумеется, зачем? Наверняка она присутствовала на пасхальном выступлении Сапиенсов и прыгала до потолка под «Кальмар русалку полюбил — и воду в речке замутил». Купить Бербидж шоколадку? Глупости какие!

— Скажи, что Эванс эта тощая дура, и цветы подари, пусть и трансфигурированные, — продолжала она.

— А при чем тут Эванс? — окрысился Снейп.

— А она ни при чем? — изумилась Вайз. — Ну-ну, ври дальше... Серьги с изумрудами, конечно, куда действеннее, но где ты сейчас их достанешь? — Пенни окинула его надменным взглядом.

— А ты достанешь? — рассеянно отозвался Северус.

— А мне не надо с девчонкой мириться. Между нами, девочками, все проще — сюсю-мусю, и все, снова лучшие подружки.

— Сладости! Волшебные сладости от Фортескью и Кэдберри! — возопила в коридоре миссис Кроули.

— Опять эта идиотка, — проворчал Эйв и откинулся на спинку сиденья. — Кстати, у меня червяки и пиявки от нашего Урфина. Кто хочет?

— Отсыпь мне, — сразу попросил Регулус, а Снейп, решившись, вышел из купе под насмешливые взгляды Пенни.

Миссис Кроули со своей тележкой остановилась возле соседнего купе. Первоклашки, немного смущенные, покупали у нее лягушек и звуковые конфеты. Грозно глянув на них, Северус заставил мелочь исчезнуть в купе и спросил:

— Нормальные шоколадки у вас есть? Не скакучие. И вкусные.

— У меня все шоколадки вкусные, — проворчала проводница. — Тебе какую?

Снейп задумался, а миссис Кроули продолжила:

— Тебе для девушки, милый?

Снейп порозовел и ничего не ответил.

— Возьми вот эту, — миссис Кроули вытащила откуда-то снизу гигантскую плитку в вишневого цвета обертке. По обертке скакали розовые бутоны и сновали малюсенькие птички. — С пымскими вишнями и с карликовыми коатлями внутри. Из марципана, разумеется. На вкус они как грецкий орех с перцем.

— Ладно, — согласился Северус, совершенно ничего не понимавший в шоколадках и девочках. — Сколько?

Миссис Кроули сказала. Северус скрежетнул зубами, но все-таки вынул кошелек. Придется с первого дня поднапрячься с домашками на заказ и всякими запрещенными зельями для постоянных клиентов. Если Бербидж это не оценит, придется придумать что-нибудь еще.

Купив дорогущую «Кортес», он отправился обратно в купе к Бербидж.

В купе, разумеется, уже сидели все Сапиенсы в полном составе. Было тесно и душно, и ребята опустили раму окна. Ли вывесился наружу и орал что-то неразборчивое, Эльфинстоун с Каспаром сидели рядышком и о чем-то шептались. Бербидж, уже без слез по магическому миру на лице, волшебной палочкой выводила шемроки на щеках Огасты.

Вообще-то Северус рассчитывал поговорить с Бербидж наедине, и потому сказал:

— Бербидж, выйди со мной в коридор.

— И тебе привет, — отозвался Кинни, с интересом поглядывая на гигантскую шоколадку в его руках. — Ты где был?

— С чего я должна выходить с тобой? — Чарити нахмурилась и сложила руки под грудью. Грудь ее поднялась и стала рельефнее. — В глаза смотреть, Снейп!

Северус едва оторвал от нее взгляд и пробормотал:

— Поговорить надо.

— Говори здесь, чудовище.

Северус открыл рот, чтобы дать достойный ответ, потом закрыл.

— Извини, — сказал он. — Не хотел тебя обидеть. Эванс давно уже пройденный этап.

Он сунул ей «Кортес» и схватился за косяк — поезд как раз тряхнуло на стрелке.

Бербидж неуверенно взяла шоколадку и подняла глаза на Северуса.

— Значит, Эванс пройденный этап? — спросила она обвиняющим тоном.

Тот пожал плечами. Да, Вайз была права — просить прощения, когда не виноват, было проще, но результатов это все равно не принесло. Стоять перед девчонкой, как Аполлон (Ха!) Бельведерский в Пио-Клементино, было чертовски неловко и дьявольски паршиво. Поймав сочувствующий взгляд Кинни, он поморщился.

— Ты на Эванс слюни пускал, как щенок, а теперь приносишь мне….О! «Кортес»! С коатлями?

Кинни снисходительно улыбнулся.

— Девчонки. Что с них взять. Всегда можно завоевать их расположение бездушным подарком.

— Заткнись, Каспар! — теперь нахмурилась Эффи.

— Я не пускал слюни, — сказал Северус. — Я вообще-то с Блэком был занят. Эванс тут вообще ни при чем. Меня она не интересует.

«Ну надо же, — подумал он, — дорогая шоколадка, и можно разговор вести… Какая ей разница, мы же просто друзья».

— Извини, — сказал он еще раз.

— Я подумаю, если ты разрешишь на своей мосечке нарисовать Анархию.

— Я не клоун в Риджентс-парке.

Бербидж ухмыльнулась и положила шоколадку на стол.

— Ли, закрой уже окно! Тебе сейчас скальп к Балору сорвет!

— Мне нарисуй, — сказал Ли, закрывая окно и усаживаясь на место. — Мы тут обсуждали, как увековечить Сапиенсов в анналах школы, и что нам с Агги делать, когда вы выпуститесь. Без вас будет скучно.

— Вы уже увековечили Сапиенсов, — заметил Северус.

— Это ты про «Русалку»? — Огаста разглядывала себя в наколдованное зеркальце. — Между прочим, это твоя идея, мы всего лишь исполнители. И, кстати, ты не передумал? Место ударника по-прежнему свободно.

— Я не барабаню ни в одной из этих твоих множественных вселенных, — сухо отозвался Снейп. — Есть вселенная, где я клоун с бородой и продаю лимонные дольки, но не та, где я наяриваю в гаражной группе. Пусть этот ваш Тёрк жарит... А в Сапиенсы пригласите Ательстана Ротервуда. Он рунолог хороший.

— Хороший! — фыркнул Ли. — Да он из У не вылазит!

— Потому и не вылазит, что знает больше профессора Стоуна.

— А давайте придумаем такое заклинание, чтобы вместо «профессор» говорили «Сапиенс»? — предложила Огаста.

Снейп фыркнул.

— «Сапиенс Хуч, моя метла не летает». «Сапиенс Стоун»…

— Ладно, — насупилась хаффлпаффка, — поняла. Плохая идея. Тогда слово «Звезда». «Полярный Сапиенс указывает нам…»

— Или: «восходящий Сапиенс квиддича…»

— В квиддиче сроду сапиенсов не бывало, — проворчал Северус. — Кстати, Кинг, твой Сектумторт готов.

— О-о-о! Когда будем проверять? — оживилась Огаста.

— Когда будет тортик.

— Ты запатентовал? — спросила Эффи.

Сев пожал плечами.

— Глупое заклинание для домохозяек. Не хочу быть Джой Мангано⁽²⁾.

— Все, Ли, готово, — сказала Бербидж и, отобрав зеркало у Огасты, передала его гриффиндорцу. — Любуйся. Снейп, хочешь, я тебе напишу про «Требуйте невозможного» или A.C.A.B.?⁽³⁾

— A.C.A.B. себе оставь, пэдди, — проворчал Северус. — Это тебе больше подходит, после Вулвергемптона-то. Мародёры как меня увидят, ядом исплюются, и мне придется их проклясть.

Этот треп, совершенно бессмысленный, почему-то нравился ему больше, чем разговоры о Волдеморте в слизеринском купе.

— Да они и так исплюются, — заметил с усмешкой Кинни, — как только увидят Агги и Помпу. И не только они. Баллами рискуете.

— Да завали, Каспар, — поморщился Помпилиус и заорал, усилив голос Сонорусом: — Scotland!!! Freedom!!!

— Помпа, давай-ка я тебе кое-что допишу, вдобавок к чертополоху. Макгонагалл заценит.

На его не совсем понятный и неуместный вопль в купе заглянула Лилиан Эванс, совершавшая с Поттером ритуальный обход поезда. Окинув строгим взглядом хихикающих Сапиенсов, Чарити с палочкой, направленной в лицо Помпилиусу, на раскрашенную физиономию Кинг, она поджала губы и нахмурилась.

— Что здесь происходит? Вы опять что-то затеяли, Сапиенсы?

— Эксперименты, мисс Эванс, — любезно отозвался Кинни. — Вполне себе не противоречащие политике школы.

А Северус опять молча смотрел на нее. Реальность как будто… нет, не исказилась, не изогнулась, подменяя истину фальшивкой; скорее, наоборот. Она выпрямилась во весь рост и, наконец, сбросила все маски, за которыми пряталась все это время. Лилиан, которой, он, как верный рыцарь, служил шесть лет. Самая обычная девчонка со своими тараканами в голове. Королева Круга, стремящаяся облагодетельствовать всех, сделав их похожими на себя — счастливую и вызывающую восхищение. Добрая, эгоистичная, упертая, красивая и такая… обыкновенная. Скучная. Правильная до зубовного скрежета. Он перевел взгляд на Бербидж. Та, забыв о старостах, высунув язык, выводила стилизованные кельтские буквы на физии Ли. «Scotla…»

— Снейп, — подал суровый голос Поттер, — я тебя знаю…

— Что сразу Снейп? — Северус криво усмехнулся и надменно вздернул подбородок. — Я самый разумный в этом зоопарке, Потти. Я за ними присмотрю.

Ему вдруг стало легко и радостно, будто с плеч свалился груз, который он тащил на себе многие годы. Плевать было на Блэка, на Лили, на закидоны директора, на учебу у мастера — хотелось просто жить и наслаждаться каждым мгновением.

Эванс некоторое время потопталась в дверях.

— Сотрите это со своих морд, — сказала она наконец и удалилась. Что она имела в виду — рисунки Бербидж или то ощущение умиротворения, счастья, что испытывал Северус в компании друзей, с которыми можно было трепаться обо всякой ерунде и даже глупостях, получая от этого искреннее удовольствие, потому что их объединяло нечто большее, чем обычная симпатия или обмен идеями — так и не было ясным.

— И не подумаю, — проворчал Ли ей вслед.

— Уверена, девчонки в очередь выстоятся за такими же шемроками, — добавила Кинг. — Можно еще к квиддичу малевать символику… Один рисунок — пять сиклей.

— Ладно, Бербидж, — величественно произнес Северус. — Намалюй мне что-нибудь. Только, я тебя умоляю, без этого магловского панка. Ты обещала не дуться после этого.

— Супер! Иди сюда, солнце мое… Что ты хочешь? Бумсланга? Или череп с костями и надпись «Осторожно, яд»?

1) Имплантант для тугоухости был впервые применен в 1978 году.

Вернуться к тексту

2) Изобретательница чудо-швабры.

Вернуться к тексту

3) «Будьте реалистами — требуйте невозможного» и «All Cops are bastards»

Вернуться к тексту