ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. Часть I: Хогвартс (джен)

Этого следовало ожидать. На рождество Снейп-старший нагрузился так, что едва добравшись до дверей своего дома, колотился в них и орал, как бешеная мантикора. Эйлин, опасаясь, что это привлечет внимание всех соседей, пустила его в дом, хотя Северус был против — он прекрасно знал, чем это может закончиться. И он оказался прав: после очередного выступления Тоби с кулаками и битой пивной бутылкой соседи вызвали к Снейпам полицию, чего ни Эйлин, ни Северус никогда не сделали бы сами. Полиция забрала Тоби и вызвала скорую для Эйлин, и ее увезли в больницу Хорсендер. Против этого Северус совершенно не возражал — иначе ему никак не получалось отправить мать к врачам. Святой Мунго, конечно, был предпочтительней, но там не было бесплатного отделения. Так пусть будет хотя бы маггловская больница. Жаль только, что для это матери пришлось получить рваную рану бутылкой и — как услышал Северус из разговоров парамедиков — серьезные внутренние повреждения.

Зато Эйлин возражала. На улице буянил Тоби, которого полицейские запихивали в машину, а мать бормотала, все пытаясь встать с каталки, на которую ее уложили фельдшера:

— Со мной все в порядке. Я останусь дома.

— Как же в порядке, — говорил врач, молодой парень с ранними залысинами. — У вас сломана нога, несколько ребер, сотрясение мозга. Кровищи, как на скотобойне. Пердоньте-с, мадам, но вы поедете в больницу. Подлатают вас и отпустят.

Мать смотрела на Сева умоляющими глазами; на лице засыхала кровь из рассеченной брови, через бинты тоже проступала кровь. Он отвернулся. Определенно, матери нужно было в больницу. Он давно уговаривал ее сходить в Хорсендер, раз уж на Мунго не хватает денег, но маггловской медицине она не доверяла.

— Северус, пожалуйста…

— Мам, так будет лучше. Я за всем прослежу. Не беспокойся.

Эйлин без сил закрыла глаза, и ее вывезли из дома. Снейп-младший услышал, как сначала заорал Тоби:

— Сука! Убью!

Потом взвыла полицейская сирена.

Северус вышел на крыльцо вслед за доктором с залысинами.

— Я поеду с вами, — сказал он.

Парамедик бросил на него усталый взгляд и пожал плечами.

— Полезай в машину. Только не мешай Эдди, — он кивнул на второго врача, средних лет женщину с таким же усталым лицом. Она нырнула в машину вслед за каталкой, даже не взглянув в их сторону.

Северус привычно сгорбился и последовал за ней; молодой доктор уселся рядом с шофером, и скорая, мигая огнями, выехала из Спиннерз-Энд. Соседи, переговариваясь вполголоса, стали расходиться по домам. Рождественское шоу закончилось.

Не то чтобы семья Снейпов вызывала много пересудов; вовсе нет. В их квартале многие мужчины пили и поколачивали жен. Кто-то еще держался на плаву, кто-то нет. Но все считали себя нормальными семьями, а вот Снейпы такими не были. Мать сторонилась соседок, и оттого те распускали слухи, что Эйлин — ведьма, и потому не ходит в церковь на воскресные службы. Ее сына, учившегося в школе-интернате где-то на севере, считали конченным преступником, хотя практически все подростки этого квартала, в отличие от Северуса, либо уже имели приводы, либо их просто еще не замели. И ни к кому из них никогда не вызывали полицию. Северус был уверен, что и до Хорсендер рано или поздно дойдут эти слухи, но все-таки решил рискнуть. Матери нужна была консультация врача.

Пока они ехали до больницы, Эдди, ни слова не сказавшая Северусу, кроме «Пододвинься, мальчик», приготовила для матери капельницу и села рядом с нею.

— У твоей матери есть какие-нибудь аллергии? — спросила она, доставая медицинский планшет. — Группу крови знаешь?

Сев пожал плечами.

— Она никогда не была у врачей.

Эдди подняла брови.

— Правда? Интересно, почему, — отозвалась она, доставая откуда-то кишку с темно-красной жидкостью, на которой виднелась наклейка 0(I)Rh-. — Твой папаша, судя по всему, не первый раз ее избивает…

— Не ваше дело, — огрызнулся Сев.

— Не мое, — рассеянно согласилась Эдди. — Твоей матери… Донован! Кто нас примет?

— Бербидж, — отозвался молодой врач, опуская рацию, в которую только что что-то быстро говорил.

Эдди сморщилась.

— Тебе повезло, мальчик, — сказала она. — Бербидж хороший врач. Правда, язык грязный, прямо как у тебя.

Снейп пожал плечами. Грязный, не грязный, главное, чтобы маму вылечил. Потом Снейп-младший задумался. Бербидж, Бербидж… знакомая фамилия. В этот момент Эйлин открыла глаза и прошептала:

— Чарити Бербидж…

— Не разговаривайте, миссис Снейп. Чарити его дочка, — сказала Эдди. — Чуть ли не ночует в клинике, в школу не ходит. Бербидж говорит, на домашнем она.

Эйлин снова закрыла глаза и, похоже, потеряла сознание. Ну да, Бербидж. Северус вспомнил. Некоторое время назад мама рассказывала — встретила в Косой аллее, куда ходила без ведома отца продать кое-какие вещи, девчонку, совсем одну. «Мать-ведьма умерла, когда ей было лет пять, — рассказывала потом Эйлин, — а отец маггл. Вот она и ходит одна по магазинам. Переехали из Лондондерри совсем недавно». Северус тогда спросил, почему эта Бербидж не учится в Хогвартсе, но мать только плечами пожала. Сам он и не думал бросать учебу, хотя школа оказалась совсем не таким местом, каким он ее представлял и расписывал Лили. Пребывание там стало для мальчика настоящим испытанием — и отношения с Лили Эванс, которые разрушались медленно, но верно, и противостояние с Мародёрами, и учителя, которым было плевать на учеников из бедных семей — не только на Снейпа, был еще некий Бертрам Обри и кое-кто еще. Мародёры постоянно испытывали на нем какие-то свои заклятья, впрочем, и Снейп на них — тоже. Надо же как-то эксперименты проводить. Зелья еще на себе можно испытать, а вот новые заклятья — только на других людях.

В больнице Хорсендер царила суета и гвалт, несмотря на поздний час. Толкались пациенты, между ними бегали врачи, кто-то неразборчиво вещал по больничному радио. Возле стойки регистратуры — настоящее столпотворение из медиков и пациентов. Эдди и ее лысый напарник резво закатили каталку с Эйлин за какую-то шторку. Тут же появился еще один врач, высокий и белобрысый. Лысый что-то быстро говорил ему, тыкая пальцем то в больничный планшет, то в шторку, за которой находилась Эйлин.

— Еще одна святая женщина? — с сарказмом спросил белобрысый, забирая планшет. — Любовь, значит, величайшая сила…

От этой фразы Северуса передёрнуло. Дамблдор часто повторял эту фразу во время приветственных пиров. Доктор подошел к кровати Эйлин и, бросив быстрый взгляд на Сева, задернул шторку.

Сев сунул руки в карманы, сгорбился и в такой неудобной позе уселся на холодную скамью неподалеку. Ему очень хотелось быть сейчас рядом с мамой, услышать, что скажет врач, и, главное, понять, сколько это будет стоить.

Он сидел, ждал, а мимо него торопливо пробегали медсестры и врачи, ковыляли пациенты и обеспокоенные родственники. На соседней лавке рыдала полная женщина, и ее утешал парень того же возраста, что и Северус. Рядом стоял совсем молодой врач в несвежем халате и неловко мял в руках бумаги. На соседнее сиденье опустился тощий парень с костылями; его нога была упакована во что-то вроде белого толстого сапога. Парень нервно постукивал пальцами с обломанными ногтями по лавке. А потом обратил злой взгляд на Северуса.

— Чего уставился? — спросил он. — Гипса никогда не видел?

Снейп привычно скривился. Проклясть бы этого маггла, да ведь статут, никуда не денешься…

— Я-то не ломаю конечностей так по-идиотски, — огрызнулся он. — У тебя верно, и с головой неладное.

Парень зло прищурился.

— Стручок недоделанный, — он совсем уже было поднял свой костыль, чтобы как следует врезать Северусу, но в это же мгновение белобрысый доктор вышел из-за шторки Эйлин. Парень сразу потерял всякий интерес к ссоре, тяжело вздохнул и попытался засунуть пальцы под повязку — почесать.

— Кулидж, — произнес врач с едва заметным ирландским акцентом, — что, тихо не сидится? Может, тебя на растяжку, да и дело с концом?

— Нет, сэр… — пробормотал Кулидж, — все нормально, сэр.

Он встал и уковылял куда-то, постоянно оглядываясь. Доктор подошел к Севу, глядя на него сверху вниз.

— Эй, парень, — и протянул ему руку для пожатия. — Ты родственник Эйлин Снейп?

— Сын, — буркнул тот, поднимаясь и неуверенно пожимая руку доктору. Стоял он по-прежнему горбясь, руки в карманах, глядя исподлобья. На халате у врача, на кармане, красовался криво прикрепленный бейджик «Доктор Энтони Б. Бербидж».

— Сын. Понятно. Дочь мне что-то говорила про чокнутого паренька из Спиннерз-Энд.

— Хрен ли я чокнутый, — опять буркнул Снейп-младший.

Бербидж ухмыльнулся.

— Такой же, как моя дочь, покойная жена и ее подружки. Но вообще-то я хотел поговорить о твоей маме. Переломы ребер, сломана рука, внутренние ушибы, сотрясение мозга, порезы. Я так полагаю, это следствие падения с лестницы? — в голосе его прозвучал сарказм.

Снейп отозвался так же саркастично:

— Именно, доктор. С лестницы.

— Какого дьявола вы не заявите на эту лестницу в полицию?

— А какого дьявола мы должны? — огрызнулся Снейп. — Не ваше дело. Лестница и так в мусарне. Вернется через пятнадцать суток.

Бербидж некоторое время смотрел на него молча. Потом пожал плечами и продолжил:

— Не думаю… Кроме того, у твоей мамы общее истощение и признаки гастрита. Я назначил миссис Снейп гастроскопию, ее сделают дня через три. Твою маму часто тошнит? Жалуется она на боли в желудке? Как у нее с аппетитом?

— Тошнит, — все так же мрачно отозвался Северус. — Жалуется. Плохо.

Вообще-то, мать жаловалась постоянно, словно рассчитывала на то, что Северус исправит все. И их непролазную бедность, и отца-алкаша, и побои, и вообще всю ее жизнь задрипанную, полную лишений и выгоняний.

— И что? — спросил он. — Я смогу мать домой забрать?

— Не завтра, — отозвался Бербидж. — И не послезавтра. Посмотрим.

Снейп подумал.

— Ей тут нечего задерживаться. Я скелерост принесу, — сказал он, решив, что особенно ничем не рискует. В конце концов, доктор Бербидж, отец волшебницы, должен был знать о волшебстве.

— Приноси, конечно, — разрешил доктор. — Только объяснять персоналу, отчего сложные переломы твоей матери так быстро срослись, будешь сам. Не хочу прослыть чудесным доктором.

Снейп фыркнул.

— Я ее домой заберу. Дома и стены помогают. Зашейте ее как-нибудь — дальше я сам.

Бербидж фыркнул.

— Да, босс. Конечно, босс. Слушаюсь, босс.

Он повернулся, чтобы вернуться за шторку к Эйлин.

— Завтра об этом поговорим. Лучше подумай не о скелеросте, а о каких-нибудь витаминных зельях. И Желудочных. Если, разумеется, они действуют лучше, чем наши лекарства.

— Сварю, — огрызнулся Снейп. Пусть этот маггл не воображает, что лучше волшебника в зельях понимает!

— Не раньше, чем я сделаю диагностику, — осадил его Бербидж, наградив насмешливым взглядом. — Я так понимаю, ты собираешься всю ночь просидеть в больнице?

Северус надменно промолчал.

— Ну разумеется. Это очень поможет миссис Снейп. Лучше перевязок и обезболивающих. Умно, ничего не скажешь…

— Любовь все исправит, — перебил его Снейп с тем же сарказмом, цитируя того же Дамблдора.

Бербидж ухмыльнулся.

— Ну и чушь… В твоем случае исправит все квалифицированная медицинская помощь и развод. Пока сестра зашивает маму, можешь погулять тут где-нибудь. Дочка моя вроде в ординаторской на втором этаже была. Можешь поболтать с ней о Хогвартсе — она собирается туда, экзамены за пятый класс сдавать.

— Вот ещё!

Оставшись один, Снейп еще некоторое время стоял, не шевелясь. Его толкали пробегавшие мимо медсестры, а одна бабулька в инвалидном кресле пребольно наехала ему на ногу и принялась ругаться в беззубой старомодной манере:

— Ну, молодежь пошла! — прошипела она. — Расталдычил тут свои ходули, мелкое отродье! Хрен ленивый, бездельник, засранец, материно горе, отцовское разочарование, тюрьма по тебе…

— Заткнись, старая супница, — прошипел в ответ Северус. — Я ведь и ответить могу.

Бабка только рот разинула.

— Ах ты…

Но Северус уже развернулся и побрел прочь.

Суета приемного покоя его напрягала. Вот привезли еще одну бабку, она стонала, лежа на носилках, а санитар говорил ей:

— Да все с вами нормально, миссис Аткинс. Помажем зеленкой, и будете как новенькая.

Вот усталая медсестра суёт тощему мужичонке в засаленной кепочке пластмассовой стаканчик и что-то толкует ему про анализы. Вот алкаш — такой же как отец — в гипсе, со страшно разбитым посиневшим лицом громко орет, что ему нужна машина, чтобы добраться до дома. Вот парамедик ревет, как гиппогриф во время гона: «Отброс! Разорвана артерия! Бригаду и звоните в банк крови!» В приемный покой врываются еще парамедики с каким-то комком на каталке. «Авария на Оксфорд-стрит! — орет один, перекрывая и радио, и людской шум. — Шеппарда сюда! Срочно на колбасу!» Пищат приборы, на улице заливается сирена. Радио бубнит холодным женским голосом: «Код десять. Всем свободным врачам спуститься на первый этаж…» И над всем этим весело перемигиваются рождественские гирлянды.

Снейп свернул в сторону, к лестнице, ведущей на второй этаж. Здесь народу было куда меньше.

Ужасно хотелось есть, и Северус побренчал пенсами в своем кармане. Поджал губы, сведя брови в одну линию. «Вот дракклы горелые... Ладно, небось, еще заработаю». И отправился искать столовую.

Столовая нашлась быстро — на том же втором этаже, за стеклянной стеной, сквозь которую были видны ряды дешевых пластмассовых столиков и длинный прилавок со стеклянными полками; в его конце, за кассовым аппаратом, скучала пожилая толстушка в белой косынке. В зале почти никого не было — только в одном углу, сгорбившись над книгой, сидела девочка его же возраста; Северус смог рассмотреть только светлые неровно остриженные волосы.

Он постоял пару секунд в нерешительности и пошел к буфетчице вдоль прилавка, уставленного тарелками, плошками и креманками. Выбора, правда, практически не было. Приценившись, Северус поставил на свой поднос плошку с салатом, сандвич в промасленной обертке и стакан с чаем. Денег должно было хватить.

Расплатившись, он направился к пустому столику в дальнем углу — общаться с кем бы то ни было ему совсем не хотелось. Вот если бы Лилиан была здесь… Может, зайти к ней, рассказать о маме? Надо бы. Но в последний год они общались все меньше и меньше. Вообще, в этом году их дружба с Лилиан дала трещину. Дома, в Коукворте, они встречались часто, а в Хогвартсе у Лили сразу появлялась тонна дел — она была старостой, подтягивала гриффов по чарам и маггловедению, ходила в клуб Слизней и на допы по зельям. Они редко встречались, а когда встречались, много спорили. Причем не так, как обычно. «Это черная магия! — заявляла темпераментная Лилиан. — Это может нанести вред людям, а это недопустимо!» — «При желании и прихваткой для чайника можно убить человека, — возражал не менее темпераментный Снейп. — Прихватка теперь черная магия?» — «Ты не понимаешь!..» — «Так объясни, чтобы я понял!»

Погрузившись в мысли о Лилиан, он не сразу заметил, что девица за дальним столиком подняла глаза от своей книги и махнула рукой.

— Эй! — сказала она громко. — Я тебя знаю. Садись сюда, — говорила она с тем же ирландским акцентом, что и доктор Бербидж. Ее лицо украшали маленькие аккуратные конопушки — это зимой-то, а что будет, когда солнце выглянет?

Вот же ж блин. Не хотел вообще разговаривать с этой Бербидж. Северус скривил губы и надменно взглянул на нее, стараясь подражать Люциусу Малфою. Подумал, как бы тот ответил на такое панибратство.

— Прошу меня извинить, мисс, я хочу подумать, а не трепаться с… кем бы то ни было.

— Оюшки, — сказала девица, широко раскрывая немного раскосые темно-голубые глаза. — Тоже мне, принц верхом на зебре.

От неожиданности Северус чуть не выронил поднос. Перехватив его, он сделал два шага к столику девицы.

— А ты откуда знаешь, что я Принс? — спросил он. Вот ведь соплохвосты линялые. В Коукворте об этом вообще никто не знал. Сев сомневался, что даже отец помнит девичью фамилию матери. А вот ему Эйлин постоянно твердила, потомком какого древнего и чистокровного рода они с ним являются. И если бы не ее ошибка, не этот маггл-алкоголик…

Теперь настала очередь девицы таращиться на него.

— Какой принц? — спросила она. — Нигерийский, что ли?

«Вот блин, прокололся, как последний гриффиндурок», — ругнулся Северус про себя. Поставил поднос на стол, уселся напротив, как он понял, той самой Чарити Бербидж.

— Ты что, совсем с головой не дружишь? — Сев решил, что перейти в наступление — лучшая защита. — Какая Нигерия? Принс — фамилия моей мамы.

Он презрительно скривился и принялся за салат. Бербидж отпила из своего стакана компот и сказала чуть погодя:

— Я твою маму встречала в Косой аллее. Вроде она по мужу Снейп.

— Девичья фамилия, — нехотя объяснил Северус. — Это древний чистокровный род.

— Ты здесь из-за нее? — в глазах девицы зажглись миллионы вопросов.

Сев промолчал.

— Лестница или споткнулась?

— Лестница, — нехотя буркнул Снейп, сам себе удивляясь. С чего это ему захотелось поболтать с этой полукровкой? Вообще-то, и сам он был полукровкой, но изо всех сил старался забыть о папаше и его родственниках, если они и существовали. Куда приятнее причислять себя к Принсам, чистокровным волшебникам, не грязным примитивным алкашам. — Тебе-то кто напел?

Бербидж-младшая пожала плечами.

— Извини. Мы от вас через два квартала живем. У нас в Богсайде по соседству была такая лестница, — отозвалась Бербидж с непонятными грустью и злостью в глазах. — Миссис О’Киф постоянно в синяках ходила.

Снейп не собирался поддерживать разговор о таких лестницах, но почему-то сказал:

— И что?

— Что — что? Похороны, мусарня, пожизненное, дети — в приют. Заявила бы эта дура сразу, так, может, и в живых бы осталась… Ненавижу. Прикинь, когда суд был, этот урод заявил, что бил жену, потому что она ведьмин подменыш.

Снейп скривился.

— Ну, а что ты хотела? Это же магглы. Они нас ненавидят и боятся.

— Да нет, это дебилы нас боятся и ненавидят. А О’Киф решил, что его жена ведьма, потому что она зарабатывала больше и школу закончила⁽¹⁾. Просто умнее его была. Никакая она не ведьма, уж я-то знаю.

— Может, это оттого, что все магглы — недоразвитая скотина? — предположил Снейп, отпивая чай.

— Фу, Снейп, — скривилась Бербидж. — Среди волшебников таких не меньше… Я тебе сходу могу назвать нескольких вполне нормальных магглов.

— Ну, твой отец, — предположил Сев, потом добавил, подумав: — Мистер и миссис Эванс… — его неприятно царапнуло то, что он и их зачислил в недоразвитую скотину. Они были всегда с ним приветливы, хотя и дальше прихожей в дом никогда не приглашали.

— Это ты про Эвансов с Аппер-Брук? — спросила Бербидж, поднимая брови. — Ну…

— Их дочь Лилиан учится в Хогвартсе.

— О, — только и сказала девчонка. — Прикольно… Добавь в свой список нормальных магглов доктора Эдди, миссис Энсон из городской библиотеки, Джесси Керна — он тут медбрат. И, вероятно, Стив Купер. Он, конечно, та еще сволочь, но хирург очень хороший. Ах да, еще миссис Рашбридж, она приходит к нам убираться. Мировая тётка.

Северус пожал плечами. Спорить с какой-то ирландкой о преимуществах магической крови перед маггловской ему не хотелось.

— Твой отец сказал, ты собираешься СОВ сдавать в этом году.

Бербидж кивнула.

— Поедешь в Хогвартс после Рождественских?

Бербидж пожала плечами.

— Не решила еще. С одной стороны, так проще к СОВ подготовиться, с другой, у меня занятия по биологии и французскому…

Биология и французский! Снейп презрительно улыбнулся. Язык еще туда-сюда, но биология… Он смутно представлял, что это такое, маггловские науки его мало интересовали (кроме химии, разумеется).

— Есть талисманы-переводчики, чтоб ты знала. — Бербидж фыркнула. — На какой факультет хотела бы попасть?

— Факультет? — рассеянно переспросила она. — Отец, вообще-то, тоже не в восторге от Хогвартса. Он за домашнее обучение. Ему не нравится, что там нет общеобразовательных дисциплин. Хочет, чтобы я училась в обычной школе и дополнительно брала уроки магии. Говорит, что он в состоянии такое устроить. Мне даже пришлось сводить его в Косую аллею. Чертовски бестолковое место, сказал он. Что у вас там за факультеты?

Снейпа посетило дежа вю. Вот так же шесть лет назад, он рассказывал Лили о волшебном мире…

— Ты вообще хоть что-то знаешь о магическом мире? — хмыкнул он. — Ты прямо как гря… как маглорожденная. Ничего в башке нет.

— Мой отец маггл, — заметила Бербидж довольно-таки раздраженно. — А в башке у меня мозги, в отличие от многих чистокровных. И кроме того, мне приятно думать, что это мое знание, а не какого-то там талисмана.

Снейп невольно хмыкнул. Да уж, о мозгах чистокровных он многое мог бы рассказать, как и о мозгах многих окружающих. Он снова покосился на девочку. Ему все-таки нравилось демонстрировать свою осведомленность, пусть даже по таким пустякам, как факультеты Хогвартса.

— Ты вот что знаешь о таблице Менделеева, валентности и бинарных соединениях? — продолжала Бербидж.

Северус пожал плечами. Кое-что, он разумеется, знал: химия в зельеварении очень помогала. Он это понял, когда после второго курса ему в руки попал старый школьный учебник.

— Бинарные соединения — ерунда. Натрий два плюс три Аш два равно два Натрий Аш три. Мой отец тоже маггл, — добавил он, — но я-то знаю всё. Я со Слизерина. Туда попадают умные, дальновидные маги с чистой кровью.

— Ты же полукровка, — удивилась Бербидж. — Сам только что сказал.

Снейп поджал губы.

— С материной стороны все в Слизерине учились.

— Ну, а остальные факультеты?

— Если ты ходячий словарь Брюэтта — попадешь на Когтевран. Если «в дороге кальсоны и те пополам» — на Хаффлпафф, если отвага и слабоумие — на Гриффиндор.

— Ха, — сказала Бербидж. — В Нокграфтон-Хилл все было не так.

— Ты училась в Нокграфтон-Хилл? Недалеко от Кэр, в Типеррери? — он когда-то интересовался, какие еще волшебные школы есть в Соединенном королевстве или в Ирландии — хотел перевестись, подальше от Мародёров, но это означало бы и подальше от Лили.

Бербидж посмотрела на него с несколько большим интересом.

— Надо же. Географию знаешь. А то большинство волшебников считает, что география нафиг не нужна — аппарация и так куда угодно доведет.

Снейп фыркнул.

— Интересно было, вот и запомнил, — он не стал говорить ни о переводе, ни о том, что любил ходить в местную библиотеку рассматривать висевшую в холле карту мира — воображал, как будет путешествовать и куда повезет мать, когда окончит школу и обзаведется деньгами. — Школа частная, совсем маленькая, всего пятьдесят учеников. Учатся только пять лет, сдаешь СОВ и свободен.

Снейп надменно усмехнулся, видя, как Бербидж надулась, словно хомяк.

— Все-то он знает… тоже мне, Знайка шел гулять на речку, перепрыгнул через овечку.

— Заткнись.

— Хам.

— Лучше быть хамом, чем идиоткой.

Некоторое время они сверлили друг друга злыми взглядами.

— Ты с моим папочкой найдешь общий язык, я уверена, — сказала наконец Бербидж. — Извиниться не хочешь?

Снейп помолчал. Доктор Энтони ему совсем не понравился. Пусть он и хороший врач. Не должны магглы о зельях рассуждать, и точка.

— Нет, не хочу. А Зелья в этом вашем Нокграфтон кто преподавал? — спросил он, нехотя идя на примирение.

Бербидж хмыкнула. Судя по всему, она была невысокого мнения о своем учителе.

— Лучший выпускник. Правда, тетя Федельм считала, что этого явно недостаточно, чтобы хоть чему-то научить. Меня она и учила, и только поэтому я могу отличить лопатку номер пять от ложечки номер семь.

Снейп смотрел на нее сверху вниз.

— Она хоть знает, как сварить Гофмановский микс?

— Вряд ли, — со вздохом — ответила Бербидж. — Там же тридцать девять стадий, сто пятьдесят шесть ингредиентов.

Северус был приятно удивлен, что Бербидж знает, что такое Гофмановский микс.

— Принсы в свое время были известными зельеварами, — сказал он. — Мама мне показывала их лабораторные дневники. А вот ты откуда знаешь?

— Пыталась читать «Сольватацию сложных баз» Гомогенуса Альтера.

Снейп посмотрел на нее, прищурившись. У матери когда-то была эта самая «Сольватация», но, собственно говоря, все ее собрание магических книг, которые мать смогла захватить с собой, когда выходила замуж, утонуло в голодном болоте жизни в Спиннерз-Энд. Книги, талисманы, артефакты, редкие ингредиенты понемногу продавались по дешевке в «Горбин и Бэркс». Сейчас у них дома остались только мамины школьные учебники да пара потрепанных справочников, сваленных под кроватью в комнате Северуса. «Сольватацию» постигла та же участь. Классический труд по высшим зельям, который все знали, все упоминали и цитировали — но никто не читал, разве что самые упертые зельевары или алхимики. На упёртого зельевара эта грязнокровка… полукровка, живущая с отцом-магглом, похожа не была.

— Интересуешься зельями? — спросил Северус небрежно.

— Да не особо, — пожала плечами девчонка. — Просто делать было нечего… — она нахмурилась, мрачно покусывая нижнюю губу.

Снейп некоторое время разглядывал ее молча, потом вонзил зубы в сэндвич. Покосился на книгу, которая лежала рядом.

— А сейчас что читаешь?

— Учебник по нейрохирургии. Я думала на медицинский поступать, но как-то… — в голосе ее звучало нешуточное сомнение.

Снейп смотрел на нее, прищурившись.

— На медицинский, значит. В маггловскую школу.

— В медучилище, умник. Работа мозга — это дьявольски интересно.

— Если он есть.

— Если его нет — тем более. У магглов, да и у волшебников, очень редко, но встречается такой врожденный дефект — аненцефалия. Что-то связанное с внутриутробным развитием. Жуть кошмарная.

Она подтолкнула книжку к Снейпу. Тот скривился: с одной стороны, книга маггловская, с другой — ему была интересна любая. Знания лишними не бывают. Бросил брезгливый взгляд на раскрытую страницу. Изображения младенцев с аненцефалией напоминали результаты самых темных проклятий из «Волхования всех презлейшего».

— «Внечерепная протрузия желудочка»? Ты хоть понимаешь, что тут написано? — спросил Снейп.

Бербидж пожала плечами.

— Там же картинки есть, — сказала она с ухмылкой и добавила: — Ну, не все. Приходится спрашивать. Мистер Сирил Смит — нейрохирург. Он мне помогает.

Снейп подпер голову рукой и со скучающим видом пролистал несколько страниц, вчитываясь в убористые строчки. Жутковатые картинки в этой книжке. Куда там «Волхованию»! Нейро… Нейрохирургия, значит. Алкоголизация второй ветви тройничного нерва… ликворея и менингоцеле с гидроцефалией… Жуть. Неужели магглы могут это вылечить? Однако ему хотелось узнать кое о чем другом.

— М-м-м… — протянул он. — Астроцитому удаляют кускованием с помощью ложки? — он поднял бровь и уставился на Бербидж.

Та пожала плечами и криво улыбнулась.

— Или электрической петлей.

— Хм. Звучит жутковато… — Пора было переходить к интересующей его теме. — У матери когда-то была «Сольватация сложных баз». Ей пришлось ее продать, года два назад. Я потом ее видел у «Флориш и Блоттс», и стоила она больше, чем мать за нее выручила.

— Правда? — спросила Бербидж сочувственно, и Снейп зло на нее глянул: жалости он не терпел. — Обидно… Я сама в зельях, как столица Кампучии — Пнём пень. Такая важная книга? Если хочешь, могу дать почитать.

Северус подозрительно уставился на нее.

— С чего ты такая щедрая?

— Ни с чего. Просто мне зелья не так интересны, а больше эта «Сольватация» никому и не нужна. И я же тебе на время ее предлагаю.

Она составила свою посуду на поднос и сунула книгу в сумку-шоппер с изображением Джона Леннона. Его Северус тоже узнал — все-таки тесный контакт с магглами, пусть и в течение нескольких месяцев в году, не проходил даром.

— Хочешь, я тебе местную лабораторию покажу? — спросила Бербидж. — Миссис Моррисон пускает меня туда.

— Магглы тоже зелья варят? — с усмешкой спросил Северус.

Бербидж фыркнула:

— Нет. Там анализы всякие… А лекарствами занимается мистер Ливси. Но это в основном всякие микстурки, растворы да мази. Зато у них есть калиброванная центрифуга. Ты же зельевар, верно? Может, тебе интересно будет…

Снейп поднялся вслед за ней, и они побрели к столику с грязной посудой, неся свои подносы. Кассирша в белой косынке мирно дремала на своем месте.

1) Реальный случай, произошедший в 1895 г. в Ирландии. Правда, женщину сожгли.

Вернуться к тексту