Наследницы (джен)

В Волшебной стране нет смены сезонов года, но учебный год всё-таки заканчивается примерно в то же время, что и в Большом мире, хотя каникулы и не «летние», а просто «годовые» (есть ещё «полугодовые» — приходятся почти на то же время, что в Большом мире «зимние» или «рождественские»). Точно так же школьники сдают экзамены и переходят в другой класс или заканчивают учёбу.

Анни с Томом это тоже касалось. Хотя они и были принцем и принцессой, но учились примерно по тому же графику, что и обычные дети, и почти по тем же общеобразовательным программам. Это была идея Элли — так ребята смогут общаться со сверстниками на более-менее равных позициях. Ну а то, что Анни с Томом не посещают общие уроки, а учатся индивидуально, да ещё дополнительных занятий куча — так что ж тут удивительного… Положение обязывает.

Анни сдавала всё успешно, кроме музыки — прямо в середине пьесы почему-то отвлеклась и сбилась, от испуга забыла продолжение, учителю пришлось ей подсказать — оценка в итоге вышла не самой высокой, но приемлемой.

— Что с тобой случилось? — удивлялась Элли после экзамена, когда Анни успокоилась и перестала плакать — не столько от сниженной оценки, сколько от того, что перенервничала.

— Не знаю, — расстроенно вздохнула Анни. — Как будто туман в голове возник.

— Ну ничего, — сказал Аларм. — Музыка — не самое главное в жизни.

— Ну конечно, лучше, когда медведь на ухо наступил, — ехидно сказала Энни за его спиной.

— При чём тут это? — пожал плечами Аларм. — Я уважаю музыку и музыкантов. Но по мне так всё равно, умеет играть человек на клавесине или флейте или нет. Академическая игра и настоящее чувство музыки не всегда одно и то же.

Энни так озадачилась его словами, что даже не нашла, что ответить в своей любимой манере. А жаль, окружающие с интересом ждали продолжения.

— Всё, хватит об этом, — сказала Элли. — Нам ещё в школу идти через полчаса.

— А, на экзамен выпускников? — кивнула Энни. — Я тоже пойду.

Выпускные экзамены в Первой Городской Школе всегда были значительным событием. Во-первых, это была лучшая школа во всей Волшебной стране. Во-вторых, она находилась под непосредственной опекой самой королевы. Элли обязательно присутствовала при вступительных испытаниях детей и при выпускных экзаменах, просматривала учебную программу, внимательно относилась к кандидатурам учителей и директора, а среди года могла несколько раз заглянуть на «открытые» уроки. Эта была та самая школа, которую ещё давным-давно обещал построить Страшила специально для Элли . Школа была построена довольно быстро, а вот возвращения Элли Страшиле пришлось ждать ещё много лет, но когда оно всё же произошло, Элли оценила труды своего друга и без раздумий приняла школу в своё ведомство.

— А что они сегодня сдают? — спросила Энни.

— Историю, — ответила Элли. Энни кивнула: ну да, почему-то приглашать королевскую семью именно на экзамены по истории было традицией.

— Будет интересно, — заметил Аларм с улыбкой.

— Ну, это ещё смотря что кому попадётся в билете, — откликнулась Энни. — Мне всегда смешно, когда кому-нибудь попадается что-нибудь про нас. У них тогда лица такие…

— Зато отвечают всегда на все семь баллов, — заметила Элли. В Волшебной стране издавна установилась семибалльная система оценок, причём в число оценок входил и «ноль»: семь — отлично, ноль — соответственно, когда знаний не имелось никаких. Проходные баллы начинались с четвёрки. В систему оценок Элли не вмешивалась: раз уж жители так привыкли…

— Ещё бы. Им стыдно было бы нам в глаза всякую чушь нести, — усмехнулась Энни и внезапно добавила: — А вообще-то нечестно получается. Выходит, что дети учат отдельные моменты истории только потому, что боятся нас. А другие эпизоды они учат хуже, потому что не в лицо же героям сдавать…

— Ну, всё-таки это скорее редкость, — сказала Элли. — В билетах намного больше вопросов по древней истории, чем по новой. Вопрос по относительно недавним событиям попадается одному или двоим, а остальным приходится поднапрячься. Никогда не забуду, как мне пришлось принимать первый экзамен, — неожиданно призналась она с улыбкой. — У меня было такое чувство, что я снова поступаю в колледж и сама стою перед экзаменационной комиссией.

— Но ты же не ставила оценки, — удивился Аларм. — Ты просто присутствовала.

— Да, но учителя почему-то после каждого слова оглядывались на меня. А что я? Я сама тогда ещё плохо знала местную историю.

— Зато теперь знаешь хорошо, — сказала Энни. — Не хуже местных.

Элли кивнула: действительно, она сама много времени потратила, сидя над местными историческими трудами. И не только ради того, чтобы просто вызубрить и сдать, как школьница. Как королева, она считала своей обязанностью не просто знать, но и понимать историю той страны, в которой она сейчас живёт и которой правит. Ведь история — это не просто даты и действия, это ещё и обычаи, и характеры народа… Чтобы понимать настоящее, надо хорошо знать прошлое — убеждена была Элли. И не зубрёжка тут нужна, а искренний интерес, не попытки выучить, а стремление понять…

Нередко эту прописную истину она пыталась донести до школьников, а ещё чаще — до учителей, но неизбежно проигрывала: учителя, конечно, её слушали с вниманием и даже иногда пытались следовать каким-то советам, но потом всё возвращалось на круги своя, и дети снова выходили, напичканные зазубренными датами вместо того, чтобы понимать и чувствовать. Ну а что с них ещё взять, вздыхала Элли. И снова слушала одно и то же.

Пока взрослые собирались в школу на экзамены, Том сунул голову в дверь комнаты Анни. Когда-то у них была общая просторная детская, но с тех пор, как Анни исполнилось восемь (и у неё проснулась магия), их разделили: общей стала лишь гостиная, а спальня теперь была у каждого своя (логично для взрослеющих брата и сестры).

— Анни, ты мою шкатулку не брала?

— Тебя стучаться не учили? — огрызнулась Анни.

— А у тебя была дверь открыта, — сказал Том. Это было правдой — Анни зашла и даже не прикрыла дверь, так как не планировала переодеваться — только оставить ноты.

Том же тем временем с удивлением увидел ту самую шкатулку, которая почему-то была у Анни в книжном шкафу, тщательно задвинутая вглубь полки. Он заскочил в комнату:

— О, вот же она!

— Том, выйди! — рявкнула Анни.

— С чего вдруг? — Том, не подчинившись, протянул руки и забрал мамин подарок. — А чего она у тебя делает?

— Что надо, то и делает. Ты разве забыл, что врываться в чужую комнату без спросу некрасиво?

— А брать чужие вещи красиво? — хладнокровно возразил Том. — Это моя шкатулка, а ты её забрала.

— Разве это твоя? — искренне удивилась Анни. Том озадаченно заморгал:

— Мне её мама подарила на день рождения. Ты разве не знала?

— Она же магическая, — фыркнула Анни. Том ещё больше удивился:

— А при чём тут это? Ну да, магическая. Мама мне подарила магическую шкатулку. Тебя что-то смущает?

— И почему это мама тебе дарит магические вещи? А, ну конечно, — насмешливо протянула Анни. — Ты же сам не маг.

— И что в этом такого? — стойко возразил Том. — Маме виднее, что мне дарить. Тебе она тоже магические вещи дарит.

— Так я же волшебница, — горделиво вскинула голову Анни. — Мне и положено магические вещи дарить. Ладно, забирай свою шкатулочку, если она действительно твоя. Я думала, это моя, — она говорила так серьёзно, как будто действительно была искренне в этом убеждена. Тома это страшно удивило: как можно было перепутать и взять его подарок?

Но выяснять было некогда: Анни последний раз насмешливо фыркнула и вышла из комнаты. Обернулась:

— Надеюсь, ты не собираешься оставаться в моей комнате в моё отсутствие?

— Задавака, — сказал Том, выходя следом. — Ты раньше такая не была. Переходный возраст? — повторил он выражение, которое сказал тогда Астерий.

— Ну и пусть переходный. Подрастёшь — поймёшь, — снисходительно кивнула Анни и ушла. Том пожал плечами.

— И не собираюсь понимать, — буркнул он так, чтобы Анни уже не услышала.

А потом тоже решил сходить в школу на экзамены. Его никто настойчиво не приглашал, но и не запрещали, а там можно будет после экзамена с ребятами поиграть…

Экзамены проходили в зале, который по такому случаю был украшен лентами, букетами белоснежных цветов и гирляндами воздушных шаров. За столами сидели трое учителей, директор школы и министр образования, а отдельно, в креслах, — венценосные гости: Аларм с Элли, Энни и Анни с Томом. Анни внимательно слушала ответы ребят, с искренним интересом и любопытством — ну-ка, что на этот раз кому попадётся и как он будет отвечать? Том ёрзал, вертелся и нетерпеливо оглядывал зал: жаль, что нельзя встать и походить между партами, наверняка было бы интереснее смотреть, как кто готовится. Ещё жальче, что нельзя поговорить с выпускниками, пока они пишут на своих листочках. Сначала пишут, а потом уже идут устно отвечать, а листочек — это так, для подсказки. Кто не нуждается в том, чтобы сначала привести мысли в порядок и вытащить из памяти все знания, может отвечать сразу. Правда, таких пока не нашлось.

Элли психологически вернулась в свои учительские годы, когда таких экзаменов она принимала без счёту. Аларм тоже внимательно слушал и иногда даже подсказывал: он, кажется, скорее представлял себя в роли ученика (тем более что и сам ещё лет пятнадцать назад им и был, и наверняка точно так же зубрил все эти хроники, отчитываясь Виллине). Энни больше интересовали сами дети: кто-то нервничает, кто-то такой весь невозмутимый, а кто-то надеется только на удачу и, наверное, верит, что она его не подведёт…

— Дартириция Стоун, — ровным голосом пригласил учитель.

Очередная жертва науки, высокая, бледная, с приглаженными каштановыми косами, поднялась с третьей парты и прошла вперёд, к столу экзаменаторов. Энни с интересом уставилась на выпускницу. По выражению её лица она уже сделала несколько выводов: во-первых, девочке достался один из тех самых коварных билетов, где вопрос касался непосредственно событий последнего столетия, а во-вторых, она его явно не выучила. И это было интереснее всего. «Как же она выкрутится?» — подумала Энни.

Девочка была настолько худа и бледна, что можно было подумать, будто она вот-вот упадёт в обморок. Однако голосок у неё оказался неожиданно бойким, а ум изворотливым. Уже на третьей её фразе (а Дартириция тараторила так, что невозможно было сразу понять, о чём идёт речь) Энни поймала себя на том, что смысл повествования от неё ускользает и вообще явно ушёл не в ту сторону. В сознании экзаменуемой марраны делали дуболомов, Элли прилетела в Волшебную страну с Солнца на воздушном шаре, Энни несколько месяцев томилась в плену подземных рудокопов, которые её нагло захватили на лесной полянке, а серебряные туфельки очень прочно слились воедино с серебряным обручем, причём оказалось, что их сделала Стелла и прислала в подарок Железному Дровосеку. Самым забавным для Энни было то, что школьница, рассказывая о непосредственных участниках событий, говорила, к примеру, так: «вас, ваше высочество, захватили в плен», «вы, ваше величество, прибыли в страну на воздушном шаре».

— Подожди, подожди, — остановила Элли девочку со сложным именем Дартириция. — Давай ещё раз, а то я себя не узнаю.

— Простите, ваше величество, — смиренно кивнула Дартириция. — Я, кажется, запуталась.

— Ничего страшного. Начни с начала, — посоветовала Элли.

— С начала чего?

— С начала билета. С начала твоего рассказа. Первый вопрос у тебя какой?

Девочка заглянула в бумажку и ответила:

— Тут про марранов… и какого-то Урфина. А потом про ваше высочество, — она поклонилась Энни.

Элли и Энни переглянулись. Если Урфин «какой-то», то это уже о многом говорит.

— А что ты знаешь об Урфине? — поинтересовалась Элли. Девочку надо было «вытягивать» постепенно, а Элли имела немалый опыт в этом деле.

— Ну, он, наверное… Женился, — сказала Дартириция и покраснела.

Элли явно была ошарашена этим заявлением, но нашла в себе силы мужественно спросить:

— На ком?

— На Джюсе, — неуверенно ответила девочка. Увидев крайне изумлённые и недоверчивые глаза королевы, она пояснила: — Ну, его жена — её так звали. Джюса.

— А что он делал помимо женитьбы? — спросила Элли, оставив в покое семейное счастье Урфина и таинственной Джюсы.

— Он? Он, кажется, воевал… И захватывал, — с явным трудом вспомнила девочка.

Учителя за её спиной краснели и бледнели, директор несколько раз открыл и закрыл журнал, остальные выпускники за столами всё громче хихикали.

— А что он захватывал? — мягко продолжала Элли.

— Он захватывал наш город, — сообразила ученица.

— Верно. А сколько раз?

Долгая пауза и ответ:

— Три.

Энни, не сдержавшись, фыркнула в ладони, ученики рассмеялись. Директор поспешно налил воды учителю истории.

— Хорошо, — кротко согласилась Элли. — А с кем он захватывал город?

— Он сам его захватывал, — удивилась девочка.

— Что, прямо так вот пришёл и захватил совершенно самостоятельно? — улыбнулась Элли.

— А! Нет, ему помогали марраны.

— А почему они ему помогали? — спросила уже Энни.

В это время с передней парты послышался ни к селу ни к городу шёпот:

— Дарти! Дарти, дуболомы!

— Потому что он им сделал дуболомов, — обрадовалась подсказке экзаменуемая.

Учитель истории плюхнулся на стул, остальные забегали вокруг него, ученики хохотали. Элли и Энни переглядывались в крайнем изумлении, Аларм спрятал лицо в ладони, Анни и Том веселились вместе с ребятами. Потом Энни уточнила:

— Ты же сказала, что марраны сами делали дуболомов?

Дарти, видимо, поняла, что ляпнула что-то не то, и неуверенно ответила:

— Я не знаю. Я, кажется, опять запуталась.

— Да, — согласилась Элли. — Ну ничего, давай расскажешь что-нибудь другое.

Дартириция слегка вздохнула, но покорилась.

— Что ты знаешь о Гудвине? — спросила Элли.

Дарти явно обрадовалась:

— Он построил наш город, а ещё ходил в зелёных очках. Ему ещё за это памятник поставили на главной площади, когда я в четвёртом классе училась. А ещё он это… выкопал канал вокруг города? — она сосредоточенно уставилась в окно. — И потом ещё… Что ж он сделал ещё… Сейчас, ваше величество, я сейчас вспомню, — торопливой скороговоркой пообещала она.

— Он ни на ком не женился? — хихикнули в зале.

Девочка обернулась и сказала:

— Отстань, Кростон. Я посмотрю, как ты будешь отвечать.

— А у меня королевство Адара и раздел империи Балланагар, — отозвался Кростон. — Второе тысячелетие.

— Везёт же кому-то, — сказал ещё кто-то. — У меня сорок три похода Квурдуньи Пятого Одноухого…

— Это ещё кто? — искренне удивилась Дартириция.

— Учить надо было! — фыркнули из зала.

Директор гневно привстал и хлопнул ладонью по столу. Мгновенно установилась тишина.

— Да, я вспомнила! — воскликнула Дарти. — Гудвин ещё вызывал Летучих обезьян. Ой, нет. Это Гингема их вызывала. А Гудвин отправил против неё марранов… Ой… Ваше величество, я запуталась, — поникла головой она.

— Хорошо, Дарти, можешь идти, — разрешила Элли. — С твоей оценкой мы разберёмся позже.

Облегчённо вздохнув, Дарти с явной радостью направилась к выходу, а Элли наклонилась к сестре:

— Вот видишь, Энни, а ты говорила, что учат лучше.

— Тем не менее она не перепутала Урфина с Гудвином, и на том спасибо, — шёпотом отозвалась Энни.

— Да ещё как сказать, — заметил Аларм. — Марранов она всё-таки Гудвину приписала.

Том и Анни провожали Дартирицию любопытными взглядами. Девочка, которая так феноменально путалась во всем известных вещах, заслуживала особого внимания и интереса к своей персоне. Учителя наверняка тоже так считали, правда, внимание и интерес в их понимании явно имели бы совсем иной окрас.

Вперёд вышел Кростон и с интонациями отличника принялся выкладывать:

— Королевство Адара возникло в начале второго тысячелетия в результате междоусобных войн в империи Балланагар. Поначалу оно занимало территории на юге современной Голубой страны, вдоль Кругосветных гор, через триста лет его владения расширились почти до Большой реки, силами королей-завоевателей Ирдига Первого, Ирдига Второго и Алессина Четвёртого, но ещё через сто лет начало распадаться из-за того, что прервалась королевская династия, и это привело к тому, что…