Лягушка Двупланетная (джен)

К обеду профессора пришли сами безо всяких напоминаний. Ровно в половине второго оба они сидели в гостиной, продолжая начатую раньше беседу, из которой я понимала только отдельные слова. Впрочем, я особо и не вслушивалась — моё внимание было рассредоточено по самым разным вопросам, едва ли связанным с их работой. По мановению моей руки из кухни приплыли тарелки с традиционной для Кольца едой. Сегодня это был томатный суп на бараньем бульоне, котлеты с тушёными овощами и сырный салат. Чай и открытый пирог с лесными ягодами должны были появиться потом. Я уселась с краю, чтобы не прерывать их дискуссию, и принялась за суп, уныло поглядывая на мониторы. Судя по той информации, которой они меня снабжали, можно было спокойно заниматься по своим планам. И искать решение для некоторых особенно неприятных проблем.

Уже за чаем мне показалось, что тень какой-то идеи начала зарождаться в моей голове, но меня довольно грубо прервали.

— Орина, мы подготовили список оборудования, которое может нам понадобиться, — изрёк Рейнардт и придвинул ко мне стопку бумаги.

— Хорошо, — я кивнула. — Сейчас сделаю.

— И ещё мы подумали, что нашим будущим студентам нужно будет прочитать некоторую литературу, без которой освоить столь сжатый курс будет невозможно, — добавил профессор Паусса и придвинул ко мне вторую стоку бумаги потоньше. — Это может стать проблемой?

— Если эти материалы доступны в aranea — нет, — отозвалась я, притягивая её к себе.

— На Магерии есть доступ к aranea? — вопросительно изогнул бровь Рейнардт.

— Его можно получить, хотя там требуются сложные технические манипуляции, — я пожала плечами. — А здесь есть. Я просто перешлю.

— Здесь есть доступ? — у профессора Пауссы округлились глаза.

— Конечно, — я кивнула.

— То есть, отсюда можно позвонить домой? — повернулся ко мне Рейнардт. — Я имею в виду… В письме не было информации, как долго мы здесь будем. Я бы хотел поговорить с женой, если это возможно.

— Возможно, — я глубоко вздохнула. — Только не надо говорить о том, что в скором времени Двупланету ждёт атака космических пиратов — ни к чему пока эта информация.

— Да, конечно… — он кивнул.

— Я поставлю хрустальный шар в класс, — я нахмурилась. — Только отправлю на Магерию книги.

Я коснулась шарика в серёжке запуская поиск. Прелесть его была в том, что управлять им можно было мысленно. Я читала лист со списком литературы, а он уже связывался с aranea и добывал мне книги. Всего их было восемь, хотя размера каждая была довольно внушительного. Впрочем, я не сомневалась в том, что маги смогут осилить их за то время, что осталось до занятий. Закончив, я поднялась и направилась в мастерскую, связываясь со старейшиной.

— Орина? — почти сразу отозвался он. — Есть новости?

— Я говорила вам про обучение, — отозвалась я. — Генерал был столь любезен, что не стал откладывать мою просьбу в долгий ящик. Профессора на станции, они готовят программу.

— О, это прекрасная новость! — оживился старейшина. — Когда отправить к вам представителей?

— Через три дня, — я улыбнулась. — Нужно, чтобы они изучили книги. Я отправляю их вам на шар. Сможете передать?

— Их нужно будет изучить только представителям? — отозвался он.

— Нет, не только, — я качнула головой. Я как раз вошла в мастерскую и остановилась у столов. — Ведь не только они будут делать лекарства. — Думаю, это нужно будет более широкой группе, но её формированием пусть займутся в самих госпиталях.

— Хорошо, я всё передам, — он определённо кивнул. — Через три дня… Кого отправить первым?

— Всех сразу, — отозвалась я. — К половине десятого по времени станции. На ночь они будут возвращаться домой.

— Ясно, — старейшина глубоко вздохнул. — А по нашей основной проблеме нет новостей?

— Они приближаются, — я пожала плечами. — Больше никаких изменений.

— Понятно, — мрачно заметил он. — Держи в курсе.

— Если что-то произойдёт, я сообщу сразу же, — заверила я и прервала связь.

Чтобы разместить всё то, что хотели профессора, нужно было добавить к обстановке пару шкафов. И очень изменить столы. Судя по их пожеланиям, они планировали показывать и проводить множество опытов, так что мне разве что чертёж не нарисовали. Впрочем, почти нарисовали — в списке было «Рабочее место исследователя по стандарту номер четыре», которое включало оборудование для химических опытов и микробиологических экспериментов. У меня в голове заиграла простая песенка, и я под неё дирижировала магией, меняя учебную зону с уровня «доска-парты» до «неведомая лаборатория». За этим меня и застали.

— Вы ушли двадцать минут назад, — заметил профессор Паусса.

— Да, я знаю, — озадаченно отозвалась я.

— Я думал, вы закажете оборудование с Инженерии, — он нахмурился. — Я уже понял, что в нынешних условиях вам доставили бы быстро, но всё равно предполагал, что это будет не раньше, чем послезавтра.

— Это будет мешать? — я озадаченно нахмурилась.

— Напротив, это даже поможет, — отозвался Рейнардт. — Видишь, Вильгельм — всё, как я тебе говорил.

— Теперь я жалею, что не пробовал сдать экзамен, когда ещё был молод, — поморщился профессор. — Орина, вы будете присутствовать на занятиях?

— Возможно, — я улыбнулась, заканчивая наполнять шкафы. — У меня много своих дел. Не хочу мешать.

— Тогда приходите до начала занятий, — профессор Паусса строго на меня посмотрел. — Думаю, мы сможем показать вам что-нибудь интересное.

— Не уверена, что у нас с вами будет время друг на друга, но я нисколько не сомневаюсь, что можете, — я кивнула. — Ну, я пойду.

Н-да… Много своих дел… Посмотреть в мониторы, поболтаться по мосту, приготовить еду и всё по новой. Впрочем, мне ещё нужно было совершить серьёзные мыслительные усилия и придумать что-нибудь, что помогло бы нам в обозримом будущем. Я выбралась на мост и уселась на крышу станции. Ну, ту её сторону, которую мы принимали за её верх. Уселась примерно там, где проходила граница атмосфер. Довольно условная линия, на самом деле. Солнце уходило мне за голову, и я таким образом отворачивалась от центра нашей планетарной системы. А ведь если всё пойдёт совсем плохо — ну прям хуже некуда — эта самая система может вообще исчезнуть… Надо придумать что-то с этой аннигиляторной пушкой. Или, может, надо было всё-таки рассказать об этом генералу Хайскли? У него мыслителей побольше. Вот только что с ней можно придумать? Она просто есть, и любой контакт с её зарядами крайне опасен.

А ведь Зигфрид сейчас как раз должен был заниматься антиматерией. Я обратилась к тому устройству в форме телефона, что дала ему для связи, для начала без звонка — мне нужно было убедиться, что он один и может говорить. Пару минут мне пришлось подождать, пока он миновал какой-то коридор, а потом он вошёл в комнату, где остался один. Судя по той метрике, что выдавал телефон, это была личная комната Зига. Ну, раз он один…

— Привет, — поздоровалась я, едва он поднял трубку.

— Ты в своём уме? — зашипел он. Затем послышались шаги, а следом — шум воды. — А если бы рядом со мной кто-то был?

— Я знаю, что ты один, — кислым тоном отозвалась я. — Знаю, что ты в своей комнате, в данный момент — в её уборной. Воду зачем-то включил.

— Воду я включил, чтобы никто не слышал, что тут разговоры разговариваю — здесь, вообще-то, это запрещено, — недовольно отозвался Зигфрид. — И откуда ты всё это знаешь?

— Я знаю даже, во что ты одет, — я усмехнулась.

— Ты за мной следишь, что ли? — возмутился он.

— Конечно, нет, — я покачала головой. — Я только проверила, могу ли позвонить тебе, когда мне этого захотелось. Мне тут скучно, знаешь ли.

— А я тебя должен развлекать? — у меня сложилось впечатление по его тону, что он близок к тому, чтобы положить трубку.

— Нет, — я глубоко вздохнула и посерьёзнела. — Ты сейчас занимаешься антиматерией?

— Да, именно, — он смягчился. — А что?

— Видишь ли… Дело в том, что у крулов есть аннигиляторная пушка и два заряда к ней, — созналась я. — И я думаю, как нам с этим быть.

— Ты сообщила генералу? — напряжённо спросил Зигфрид.

— Нет, я никому не сообщила, — я нахмурилась. — Не думаю, что это хорошая информация. На что вообще годится антиматерия, кроме как уничтожить вообще всё?

— Ну… Она может стать эффективным топливом — при столкновении частицы антиматерии с любым веществом происходит взрыв с выделением огромного количества энергии, — задумчиво отозвался он. — Если бы мы смогли создать достаточно компактный генератор антиматерии, энергии от столкновений хватило бы, чтобы заставить двигаться космический корабль. Проблемы возникают только с безопасностью.

— Магия, полагаю, могла бы их решить, — я пожала плечами. — Впрочем, назови мне абсолютно безопасное топливо, и я подниму тебе даты, когда оно взрывалось.

— Ты же понимаешь, что наша цель — сделать его безопасным без магии? — уточнил Зигфрид.

— Да, конечно, — скептически отозвалась я. — Вы сознательно стараетесь ограничить свои возможности, отказываясь от использования магии. Как я могла забыть.

— Мир — явление временное, — он вздохнул. — Даже если сейчас мы используем магию, чтобы сделать антиматерию безопасной, едва он закончится, от неё придётся отказаться. И тогда Магерия ко всему прочему получит обвинения в диверсиях везде, где что-то пойдёт не так.

— Притормози, — я сжала переносицу. — Вы же не отказываетесь от магических штук совсем. У вас куча всего работает на шарах, а кое-что даже на кристаллах. Так что здесь есть куда подумать.

— Даже если и так, проблему с пушкой это никак не решает, — протянул Зиг. — А ты можешь сделать какую-нибудь штуку, чтобы… не знаю… ну, там поглотить, например, взрыв антиматерии?

— Если тебя интересует действующий барьер, то, если верить протоколам, удара пушки он не выдержит, — я скривилась. — Я сомневаюсь, что крулы действительно хотят использовать её, но лучше бы им её лишиться.

— Если речь идёт об уничтожении крейсера, то попытка сделать это была бы самоубийством, — мрачно заметил он.

— Ну… Не факт, — какая-то идея снова начала зарождаться у меня в голове, но я пока не могла сформулировать её.

— Как мирный житель Двупланеты, я согласен с тобой — лучше бы им её лишиться, — продолжил Зигфрид. — Но как учёному мне было бы жаль потерять уже синтезированную антиматерию. Её создание требует долгого времени и больших усилий. По крайней мере пока и без магии.

— О, вот как, — идея начинала приобретать неясные пока очертания. — Знаешь, разговоры с тобой очень помогают. Ты стимулируешь мою работу мысли.

— Это странный комплимент, но спасибо, наверное, — он усмехнулся.

— Кстати, твой отец сейчас на станции, — резко сменила тему я.

— Что? — его голос дал петуха. — Что он там делает?

— Я вызвала его и его коллегу, чтобы дать магам базу для делания лекарств, — я пожала плечами. — Он всё же один из лучших и не занят в лаборатории.

— Вот как… — тихо отозвался Зигфрид.

— Передать ему привет? — я улыбнулась.

— Ты же в курсе, что раз я здесь, а он там у тебя, то формально мы оба как бы типа без связи? — мне не составило труда представить, как он изогнул бровь.

— В курсе, — я кивнула. — Поэтому я предлагаю не шар передать, а привет. Ну, нет так нет.

— Если я буду шуметь водой и дальше… — осторожно произнёс Зигфрид.

— Тебя заподозрят в излишней чистоплотности, — хмыкнула я. — И будут косо смотреть. Я поняла.

Мы попрощались, и я разорвала соединение. Но не стала вставать или возвращаться на станцию — в моей голове формировалась мысль, и я её думала. И здесь мне никто не мог помешать это делать. Я смотрела в глубину космоса, а она смотрела на меня в ответ. Упёршись взглядом в какую-то далёкую звезду, я старалась придать своей мысли какую-то форму, чтобы было проще потом вернуться к ней и нарастить на неё больше чёткости. Через пару минут напряжения она наконец сформировалась — антиматерию надо было выкрасть. Оставалось только придумать, как это сделать. И нечего было и думать о том, чтобы спросить совета у Зигфрида: любая попытка провернуть это — по крайней мере, на данный момент мне виделись только такие варианты — была сопряжена с едва ли не физическим влезанием на крейсер. И почему-то у меня не возникало сомнений в том, что он будет против подобного. Так что не надо ему говорить — я не нарушу никаких обещаний, если не дам их, и никаких запретов, если он их не обозначит. Итак, у меня была идея того, что нужно сделать. Осталась сущая ерунда — придумать как.

* * *

Размышления о хищении в особо крупных размерах — даже если самого вещества было с гулькин нос — пришлось немного отложить. Вопрос о судьбе всей Двупланеты был отодвинут по причине весьма насущной: надо было что-то сделать с встречей отца и деда Зигфрида. И проблема была не в том, чтобы устроить им незаметный разговор наедине. Проблема была в том, что даже слепой заметил бы, как Рейнардт похож на Лиадена. Там никакой тест не нужен, чтобы всё понять. Более того, все, кроме профессора Пауссы, знали, кем они друг другу приходятся. То есть, дело было не в приватной встрече даже, а театре шести актёров, считая меня, для одного зрителя. И это при том, что подавляющее их большинство не может лгать. Н-да… Об этом я как-то не подумала…

За последующие три дня я провела снаружи моста больше времени, чем за всё моё предыдущее пребывание на станции. Я дала возможность профессорам связаться с родными и предупредить, как долго их не будет. Правда, пришлось стоять над душой у обоих, чтобы не сболтнули лишнего и не посеяли панику. Но они меня вроде как поняли, так что прогнать не пытались. Как будто это бы помогло.

Вечером в последний день перед приездом великовозрастных студентов с Магерии у меня кипел мозг: я никак не могла придумать, как скрыть родство Стийинов. Чем ближе был час Икс, тем отчётливее становилось ясно, что шило в мешке не утаить. За вечерним чаем за столом воцарилось молчание. Профессор Паусса выглядел довольным и воодушевлённым, Рейнардт — озадаченным и как будто немного растерянным, а мне было неловко.

— Вильгельм, ты в первый день спрашивал, откуда у меня восторги от магов, — внезапно произнёс профессор Стийин. — Так вот… Дело в том, что… Ты умный человек, так что завтра мне этого всё равно никак не скрыть. Дело в том, что я сам родом с Магерии.

— Не может быть, — профессор Паусса отрицательно помотал головой. — Ты — выдающийся учёный. А маги — это все знают — не способны на научную деятельность.

— Не способны на оригинальные выдумки, — поправила я. — А вот работать с уже существующими идеями маги вполне могут.

— Орина права — маги не могут придумать что-то новое, — Рейнардт вздохнул. — Но связано это вовсе не с леностью ума. Мозг магов очень стеснён магией — она требует постоянного жёсткого контроля и управления. Если они ослабевают, это может привести к весьма плачевным последствиям. И это требует задействования большей части ресурсов разума. Но если избавить мага от магии, его разум способен на очень многое.

— То есть, маги и тут лучше нас, — настроение профессора Пауссы резко испортилось.

— Я этого не говорил, — Рейнардт покачал головой.

— Нет, ты именно это и сказал, — профессор Паусса поджал губы. — Ты сказал, что вы используете разум куда больше, чем мы, только для того, чтобы управлять магией. А когда вам это не требуется, вы более способны, чем мы. Или я понял неправильно?

— Дело не в способностях, а в ресурсах, — Рейнардт глубоко вздохнул. — Ядро магии пробуждается в человеке в возрасте лет семи, как правило. Плюс-минус год. И с этого момента мы едва ли не учимся контролировать собственное дыхание. Видишь ли, магия уничтожает мага, если он не может держать её в узде. И чтобы этого не произошло, мы заставляем себя с детства работать на максимум. Да, маги не могут даже удерживать в памяти то, чем не пользуются постоянно, не могут лгать, не могут придумывать новое. Из долгосрочной памяти у них… у нас есть только мышечная. И если ты думаешь, что это большой выигрыш — глубоко заблуждаешься. Да, у меня был задел в большом количестве нейронных связей в мозгу. Но ты не можешь говорить, что я мало работал.

— Почему нам врут? — профессор повернулся ко мне. — Почему создают образ магов как бездельников, которые всю жизнь загорают на солнышке, а всё, чего бы им не захотелось, появляется само по себе по взмаху руки?

— Политика? — озадаченно предположила я. — Чтобы вам было легче нас ненавидеть?

— Скажите, Орина, а если вас магии лишить, вы тоже сможете… Ну, стать блестящим учёным? — он нахмурился.

— Меня нельзя лишить магии — её источник во мне, — отозвалась я, задумчиво сведя брови. — Лишить меня магии можно только убив, что, надо заметить, крайне затруднительно.

— И всё же, — прищурился профессор. — В теории.

— В теории… — протянула я. — Если бы ВИКТ оказался лишён магии… Если знания не выветривались из головы с той же скоростью, с которой ВИКТ может их усваивать, тогда вряд ли остались бы области науки, где бы такой ВИКТ не наследил.

— Но на Магерии никогда не пытались усыпить магическое ядро, — продолжил профессор Паусса. — Только представьте, как высот научной мысли вы могли бы достичь, если занимались этим?

— Никаких, — я пожала плечами. — Не надо путать причину и следствие. Не мы управляем магией потому, что наш мозг высоко развит, а наш мозг высоко развит, потому что вынужден смирять магию. Мы не лучше вас — мы просто в других условиях.

— Между прочим, если инженеры перебираются на Магерию, через какое-то время обретают способность взаимодействия с магией, — добавил Рейнардт. — Магия не захватывает так людей старше десяти лет, но когнитивные способности повышаются довольно заметно. Если провести пару лет на Магерии, а потом вернуться на Инженерию, рабочий ресурс мозга станет заметно выше.

— Но этим никто не пользуется, — поморщился профессор.

— Ну, я бы не сказал, что прямо никто, — пожал плечами Рейнардт. — Хотя широко — да, не пользуются. Во-первых, это следствие доктрины Инженерии, а во-вторых, с чего бы Магерии принимать толпы инженеров, заботиться о них и кормить, взамен получая жирное ничего? Кроме того, для того, чтобы справиться с магией, нужен наставник. На Магерии просто нет столько людей, чтобы заниматься с каждым желающим повысить свои когнитивные способности ради улучшения другой планеты.

— А давайте не будем ругаться накануне приезда студентов, — я предприняла попытку прекратить зарождающийся конфликт.

— Нет, я вовсе не хочу ссориться, — профессор Паусса поднял ладони в примирительном жесте. — Я хочу понять. Довольно сложно составить полную картину при недостатке информации. Но меня терзает вопрос, Рейнардт. Почему ты переехал? Хотел показать всем на Инженерии, насколько маг лучше?

— Я ничего не хотел никому показывать — до недавнего времени я скрывал своё происхождение даже от родных, — он покачал головой. — Просто мне с детства хотелось делать что-то новое и интересное, но когда магия пробудилась, она стала отнимать мои силы. Я противился этому, поэтому мой контроль был не так уж хорош. В конце концов я испугался, что буду нести угрозу. Вот и…

— Угрозу новаторскими идеями? — скептически заметил профессор Паусса.

— Нет, угроза в данном случае имеет более материальную форму, — я глубоко вздохнула. — Неуверенный и слабый контроль магии чреват тем, что она может начать перестраивать тело мага и захватывать над ним контроль. На ранних стадиях его можно вернуть, но если упустить момент, маг может стать чудовищем, опасной магической тварью. Так что опасения Рейнардта были куда более приземлённы, чем может показаться на первый взгляд.

— Я понятия не имел, как всё сложится на Инженерии, — Рейнардт покачал головой. — Могло ведь вообще никак не сложиться. Если быть до конца честным — я просто сбежал.

— Понятно… — протянул профессор Паусса. — Непонятно только, почему ты вдруг решил всё это рассказать.

— Потому что завтра сюда приедет мой отец, — глубоко вздохнул Рейнардт. — Мы могли бы попытаться сделать вид, что незнакомы, но, насколько я знаю, у нас с ним не только одинаковые фамилии — мы ещё и очень похожи. И в связи с этим у меня возник вопрос к вам, Орина. Вы выбрали меня из-за этого? Хотели дать возможность встретиться с ним?

— Я выбрала вас, исходя из ваших профессиональных качеств. Вы более чем сведущи в своей области, имеете опыт преподавания и не заняты в данный момент в чувствительных для Инженерии проектах, — и да, он был отцом Зигфрида и сыном Лиадена.

— Спасибо, — мрачно улыбнулся Рейнардт.

— Что ж… — профессор Паусса обвёл нас взглядом. — Я сохраню твой секрет, Рейнардт. Сомневаюсь, что кому-то эта правда пойдёт на пользу.

— Буду признателен, — Стийин улыбнулся ему. — А теперь, думаю, нам стоит пойти спать. Завтра будет долгий день. Нам нужно отдохнуть.

— Разумеется, — я кивнула и поднялась.

Почтенные профессора последовали моему примеру и двинулись к комнатам, а я отправила посуду на кухню, по пути очищая её магией. Мне ещё нужно было подумать. Рейнардт избавил меня от одного из мыслительных процессов, так что освободившиеся ресурсы я решила направить на проблему кражи. В решении этой задачки я сталкивалась с серьёзной проблемой необходимости физического присутствия, и мне надо было сначала придумать, как это обойти. Я подумала, что в художественной литературе инженеров может быть что-то, и начала искать подходящий роман. Однако меня прервало сообщение от старейшины — он прислал данные о количестве големов, которое запросил генерал. В принципе, о сне на этом можно было вообще забыть.