Напуганные мертвецы, или Новое дело Шерлока (джен)

Люциус остановился перед небольшой белой дверью и театрально развёл руками:

— Мы почти пришли, господа авроры. Мистер Поттер, прикажите своим людям убрать палочки, а то они могут случайно повредить миссис Снейп.

Гарри сделал своим людям знак, приказывая подчиниться. При необходимости вся команда (кроме Голдстейна, который работал под началом Гермионы и не был аврором) могла достать палочки меньше, чем за секунду.

— Отлично, мистер Поттер, господа. Прошу, проходите.

Малфой открыл дверь и первым вошёл внутрь.

Комната была небольшой, возможно, как малый тренировочный зал в Министерстве Магии или чуть больше, но разделена на две части толстым стеклом. За ним, привязанная к стулу, сидела Луна. Она была без сознания, голова опрокинулась на грудь, и только лёгкое движение плеч показывало, что она ещё дышит. С огромным трудом Гарри сдержался, чтобы не броситься на помощь подруге. Он догадывался, что всё не может быть настолько просто.

— Изящное решение, мистер Поттер, не правда ли? — с улыбкой спросил Малфой. Потом притворно вздохнул и уточнил:

— Не понимаете? Я не удивлён. Вы никогда не обладали аналитическим мышлением. Из всего вашего окружения разве что мисс Грейнджер могла бы догадаться, но её с вами, как назло, нет.

— Просветите нас, — сказал Гарри твердо. Он уже вышел из того возраста, когда спорят с противником или доказывают ему что-то. Единственное, что действительно было важным, это жизнь Луны и всей его команды, а болтовня Малфоя — пустяк.

— Боюсь, у нас нет времени на беседы, господа, — почти незаметная дверь сбоку открылась, и в зал вошел Майкрофт Холмс.

Гарри сжал зубы — ему не нравилось его спокойствие. В их последнюю встречу он буквально каменел от страха, а сейчас производит впечатление совершенно уверенного в себе человека.

— Сейчас мистер Поттер и вся его команда достанут свои волшебные палочки и опустят их на пол, — сказал он твёрдо. — В противном случае в тело миссис Снейп будет введён раствор, содержащий мощное психотропное вещество. Возможность её исцеления с помощью науки или магии наши специалисты оценивают… в полтора процента.

Гарри присмотрелся и действительно увидел тонкую, почти незаметную трубку, которая тянулась откуда-то сбоку к руке Луны.

— В малых дозах этот препарат вызывает сильные судороги, в больших — приводит к серьёзным повреждениям памяти. Необратимым.

— Откуда мне знать, что это не блеф? — спросил Гарри.

— Разрешите провести небольшую демонстрацию? — Майкрофт улыбнулся, и в ту же секунду Луна задёргалась в страшных судорогах, как будто на неё наложили одновременно «Круциатус» и заклятье немоты. Если бы раствор вводил кто-то из присутствующих, Гарри мог бы попытаться обезвредить его, но он не видел врага. Только тонкую трубку, которую не пробить заклинанием из-за толстого стекла.

— Я вас убедил?

— Вполне, — произнес Гарри и первым опустил палочку на пол. Вслед за ним то же самое сделали все остальные.

— Благодарю. Поверьте мне, мистер Поттер, вам и вашим людям ничего не угрожает. Мы не хотим ничьих смертей.

Майкрофт сцепил пальцы рук и снова улыбнулся, вернее, скривился, словно у него заболел зуб.

— Отлично, Поттер! — произнес Малфой. — Всё, что от вас требуется, чтобы выйти вместе с миссис Снейп и остальными из этого гостеприимного места, это дать Непреложный Обет.

— И что же я должен пообещать? — поинтересовался Гарри делано равнодушным тоном. На самом деле он прекрасно понимал, что пообещает всё. Практически всё. И не только ради Луны, одного из своих лучших друзей, но и ради Снейпа. Тот спасал его жизнь столько раз, что стыдно вспоминать, и сейчас Гарри мог ему отплатить. Луна — это больше, чем жизнь для Снейпа. Если он не вытащит её отсюда, он больше никогда не сможет посмотреть в глаза бывшему профессору зельеварения и крёстному своего младшего сына.

И, похоже, Майкрофт и Малфой об этом знали.

— Всего лишь в том, что сегодня же вечером покинете пост Главы Аврората и более никогда не будете занимать должностей в правительстве Магической Британии, а также в том, что никаким образом, ни через друзей, ни через подставных лиц, не будете влиять на ход выборов Министра Магии, — ответил Малфой.

Ожидаемо. Это было ожидаемо и очень страшно. Когда-то, будучи наивным мальчишкой с большой ответственностью на плечах, Гарри не понимал смысла политики, всех этих игр во власти и за власть. Но с возрастом осознал: политика — это жизнь. Если он сейчас самоустранится из предвыборной гонки, к власти придут даже не оппозиционеры во главе с Драко, а дети Пожирателей Смерти. Двоюродный брат Нотта, оправданный Гойл, Булстроуд с кристально-чистой репутацией — они просто получат из рук Перси Уизли здоровый и оживлённый магический мир, а потом уничтожат его. И это будет хуже, чем при Волдеморте, потому что тогда люди ждали нападения и знали своего врага, а сейчас никто не верит в опасность. И не будет никакого геноцида — просто магглорожденных постепенно сместят с постов, чаще начнут арестовывать. Малолетние волшебники из немагических семей перестанут получать письма и никогда не попадут в Хогвартс. Безо всякой там войны.

— Мисс Паркинсон, скрепите Обет, пожалуйста! — обратился в пустоту Малфой, и из той же дверь, откуда недавно пришел Майкрофт, вышла Паркинсон, довольно улыбающаяся чему-то своему. Она вытащила палочку и кивнула, показывая, что готова.

— Вашу руку, мистер Поттер.

— Гарри, — прошептал сзади Майкл, — это плохая идея.

Гарри кивнул. На одной чаше весов лежало спокойствие магической Британии, на другой — жизнь и благополучие его друзей. Чудовищный выбор.

— Господа, не стоит мешать мистеру Поттеру, — заметил Майкрофт. — он принимает весьма здравое решение.

— А вам не приходило в голову, — сказал Майкл твердо, — что мы можем просто оглушить мистера Поттера, а потом перебить вас троих, как кроликов?

— О, разумеется, — улыбнулся Майкрофт, — только сначала — прямое включение, вы позволите?

Выключенный экран на одной из стен засветился и отобразил небольшую кухню, на которой сидела в кресле вязала немолодая уже женщина в тёмно-синем домашнем костюме. Майкл сглотнул, узнав в ней свою мать, магглорождённую волшебницу, которая предпочитала жить в маггловском мире. Рядом с ней расположился улыбчивый Денис Криви.

— Мистер Криви любезно согласился помочь нам и, в случае необходимости, использует третье непростительное, — пояснил Майкрофт.

Остальные молчали — никто не хотел знать, чьим еще близком сейчас грозит смерть.

— Итак, Поттер, мы ждём, — резко сказал Малфой. Гарри протянул руку. В конце концов, мир не вокруг него вращается. Драко может победить в выборах и стать Министром, он справится с этим.

Малфой тоже протянул руку (холодную и даже как будто скользкую) и плотно сжал ладонь Гарри.

— Клянёшься ли ты, Гарри Джеймс Поттер, — начал он, но его прервал громкий резкий звук.

По стеклу пробежала тонкая трещина, оно тихонько звякнуло и с грохотом рассыпалось на куски. Но не успело разбившееся стекло отзвенеть, как с новым громким звуком — звуком выстрела — лопнула подсоединенная к руке Луны трубка со смертью.

И авроры, и Малфой, и Майкрофт почти завороженно уставились на все еще находящуюся без сознания Луну, пытаясь осознать, что изменилось в сложном раскладе этой игры.

— Всегда любил эффекты, — заметил Шерлок, появляясь из ниоткуда и отряхивая с рукава пальто несуществующую соринку. — Надо сказать, мистер Малфой, это было весьма и весьма… хороший план, вы не учли только человеческий фактор. Мистер Поттер, думаю, вы вполне можете отдать своим людям команду о взятии под арест этого человека, напрямую причастного к смертям четверых Уизли и миссис Дурсль, а также к похищению детей.

Гарри, словно очнувшись, рывком заломил руку Малфоя за спину, заставив того со стоном опуститься на колени, и приказал:

— Связать его.

Шестеро авроров как один подхватили с пола палочки, и Малфой повалился на пол, опутанный плотными веревками и (на всякий случай) лишенный голоса.

— Отлично, — кивнул Гарри, — этот разговор мы продолжим в комнате допросов. Майкл, аппарируй к себе домой и захвати мистера Криви, он нам пригодится. Вронски, развяжи миссис Снейп. Что до вас, — он посмотрел на Майкрофта Холмса тем взглядом, которым обычно пугал стажеров, — вы пойдете со мной.

Майкрофт протянул вперед руки не с испугом и не с недовольством, а со своеобразным торжеством во взгляде.

От стены отделилась едва заметная тень, и из-под дезиллюминационного заклинания показалась Гермиона. Она вытерла со лба пот и улыбнулась — сначала Гарри, а потом Шерлоку. Тот кивнул и перевел взгляд на брата. Им нужно было обо многом поговорить. В этой истории пока было слишком много белых пятен, а больше всего на свете Шерлок не любил не до конца разгаданные загадки.

— Что ж, — сказал Гарри, убедившись, что руки старшего Холмса плотно скованы заклинанием-наручниками, — думаю, самое время покинуть этом место.

— Не уверен, — своим неприятным, вечно скрипучим голосом сказал Энтони Голдстейн. Он стоял точно за спиной Гермионы, и его палочка упиралась в ее шею.