Напуганные мертвецы, или Новое дело Шерлока (джен)

Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону попадалось немало странных и опасных дел. Но одно полностью перевернуло размеренное течение их жизни. Дело, о котором так и не появилось записи в блоге Джона. Дело о напуганных мертвецах.

В то утро около семи часов утра обитателей дома 221-б по Бейкер-стрит разбудил стук в дверь. Дверь открыл заспанный Джон, который специально оставил дочку у Молли, чтобы немного выспаться. Он уже приготовил гневную речь, адресованную тем, кому не спится с утра, но забыл её сразу же, как увидел визитёра — на пороге стоял взмыленный инспектор Лестрейд. На его лице было написано выражение суеверного ужаса.

— Простите, Джон, что так рано, но мне срочно нужен Шерлок.

Примерно через полчаса Джон, инспектор и крайне недовольный ранним подъёмом Шерлок расположились возле камина. Так как миссис Хадсон ещё спала, на чай рассчитывать не приходилось.

ё— Итак, доблестный Скотланд-Ярд, выкладывайте, что вас так напугало, да ещё и утром! — сказал Шерлок, подавляя зевок.

— Вы бы тоже испугались, если бы оказались на месте преступления вместе со мной, — всё ещё нетвёрдым голосом ответил Лестрейд. — Меня вызвали в пять утра — дежурные нашли тела.

— Ваши дежурные находят тела каждый день не по одному разу. Не повод выдёргивать вас из постели, — заметил Джон.

— Вы правы. Вот только они ещё не находили напуганных трупов.

При этих словах дремавший вполглаза Шерлок встрепенулся:

— Напуганных?

— Именно. Обычная семья — мужчина, женщина и два подростка, у всех на лицах выражение ужаса. Ни ран, ни следов яда, ничего.

— Газ?

— Проверили первым делом. Нет, следы удушья тоже отсутствуют. Боюсь, это дело по вашей части, мистер Холмс — мы бессильны.

Шерлок, видимо, полностью проснулся при этих словах.

— Джон, собирайтесь! Я хочу осмотреть место преступления! — крикнул он, скрываясь в своей комнате.

Пока ехали в такси, Джон спросил:

— Ты подозреваешь что-то?

Шерлок пробормотал нечто нечленораздельное, потом ответил:

— Слишком много вариантов.

— Я ставлю на летучий газ без запаха.

— Постарайся меньше смотреть телевизор, он плохо на тебя влияет. Мы приехали!

Их целью оказался обычный дом в стороне от оживлённых кварталов — уютный коттеджик, как будто созданный для мирной семейной жизни.

— Семья Уизли жила здесь, — пояснил инспектор, хотя в этом не было никакой нужды — полицейские и заградительные ленты указывали на место преступления весьма чётко.

— Дежурным показалось подозрительным, что все окна и двери открыты нараспашку, — пояснил инспектор. — Они покричали, но никто не ответил. Пойдёмте, тела уже увезли, но, может, вы что-то увидите в доме.

Гостиная, где погибли все четверо Уизли, была совершенно обыкновенной — большой стол в центре, телевизор на стене, фотографии и безделушки на полках.

— Они жили небогато, но и не нуждались. Работал только глава семьи, — произнес Шерлок задумчиво, — один из их детей учился в частной школе с полным пансионом, домой приезжал только три… нет, два раза в год. Между детьми был конфликт. Тот, кто учился в обычной школе, завидовал второму. Странно… зачем отправляют одного в закрытую школу на севере?

Джон и Лестрейд предусмотрительно молчали.

Шерлок пробежался по другим комнатам и вернулся в гостиную.

— Они что-то скрывали, — сказал он наконец. — Что-то большее, чем долги или сумасшедшего родственника. Они мало общались с соседями, редко ходили в гости, никого не принимали у себя. У них была тайна, которая подчиняла себе всю их жизнь.

— И их убили из-за неё? — уточнил Джон.

— Пока не знаю.

Шерлок опустился на колени возле камина, потрогал и даже понюхал золу. — Жили небогато, но камин разжигали часто. И не просто разжигали — проводили возле него много времени, как будто, — он тряхнул головой, — стояли перед ним на коленях. Куда увезли тела?

— В святого Варфоломея, — ответил Лестрейд.

— Едем туда. Здесь смотреть больше не на что.

В госпитале было, по раннему времени, пусто. Дежурил новый ассистент Молли, Генри.

Завидев гостей, он с энтузиазмом спросил:

— Вы Шерлок Холмс?

Шерлок закатил глаза, Джон ответил:

— Да, это он. И ему нужно осмотреть трупы Уизли.

Парень с готовностью проводил визитёров к искомому.

— Джон, твоё мнение?

Джон внимательно осмотрел все четыре тела по очереди. Все четверо были как на подбор — рыжими и в веснушках, у всех четверых был лёгкий загар. Лица их действительно были перекошены от ужаса. Ни следов удушья, ни признаков отравления на первый взгляд заметно не было. Даже цвет ногтей и глазных яблок был абсолютно нормальным. Он недоумённо покачал головой:

— Ничего.

— Вы тоже это заметили? — спросил Генри. — Они полностью здоровы, не считая того, что мертвы.

Шерлок, уже направившийся к выходу, резко развернулся.

— Как вы сказали? Повторите!

— Они полностью здоровы, не считая того, что мертвы, — послушно повторил Генри.

Шерлок сжал руками виски.

— Я где-то уже встречал это…

Перед его глазами замелькали картинки. Не телевидение, не отчёт. Это была статья в газете. Бумага очень старая — архив. Рублёный шрифт, не Таймс.

— Вспомнил! Дело Риддлов, четыре трупа с выражением ужаса на лице. Обвинили садовника. Идиоты! Очевидно, что он этого не делал!

— Тот же убийца? — едва ли не радостно спросил Лестрейд и наткнулся на почти сочувственный взгляд Шерлока:

— Едва ли. Это произошло в 1945 году, далеко отсюда, в городке Литтл-Хенглтон. Не думаю, что ваш убийца ждал семьдесят лет, чтобы повторить своё преступление. Инспектор, я вам позвоню. поехали, Джон!

Шерлок бросился вниз и сразу же поймал такси.

— Куда теперь?

— В Литтл-Хенглтон. Нужно с чего-то начать!

За двухчасовую дорогу на поезде Шерлок не проронил ни слова. Он сидел с закрытыми глазами, но Джон видел, что он не спал, а думал. Вероятнее всего, пытался отыскать в своих Чертогах какую-то деталь, которую упустил из виду.

Когда поезд остановился на нужной станции, Шерлок очнулся и первым выскочил из вагона.

Городок был тихим и неприметным. Когда затих шум отъехавшего поезда, стали слышны птичьи трели.

— Выглядит… обыденно, — заметил Джон.

— Посмотрим, что здесь есть, — отозвался Шерлок.

Когда кто-то назвал Литтл-Хенглтон городом, он сильно ему польстил. Это была деревушка из трёх улиц, с одним старым пабом, двумя магазинами и всего одним большим домом.

Возле него Шерлок и остановился.

Надпись «Риддл Хаус» на воротах уже почти стёрлась, но всё ещё была различима. В доме явно никто не жил. Окна верхнего этажа были заколочены, за кривым забором виделся запущенный сад.

 — Здесь никто не живёт уже лет пятьдесят, — произнёс Джон.

— Значит, никто не будет против гостей, — сказал Шерлок, открыл калитку и зашёл внутрь. — Судя по всему, Риддлы были богатыми сквайрами, держали прислугу — едва ли хозяйка своими руками пропалывала все эти сорняки. Дом передавался по наследству несколько поколений.

 — Но потом что-то произошло.

 — Да, что-то очень плохое.

Входная дверь отворилась со скрипом, в солнечном луче заклубились мириады пылинок. Оба детектива закашлялись.

— Эту дверь не открывали уже очень давно, — прохрипел Шерлок, отплёвываясь. Джон счёл за благо промолчать и не глотать еще больше пыли.

Методично, комнату за комнатой, они осматривали дом. Мелкие детали из жизни богатых и счастливых людей середины прошлого века вызывали у Джона странное чувство ностальгии — было приятно вот так прикоснуться к истории. Но ничего интересного обнаружить не удавалось.

Удача улыбнулась им на втором этаже, в самой дальней угловой комнате. Шерлок уже привычным движением распахнул очередную дверь и замер.

Эту комнату, очевидно, также покинули, но совсем недавно — на полках не было ни пылинки, уютное кресло было развернуто к давно остывшему камину, перед ним лежал мягкий коврик из черной шерсти.

В этой комнате Шерлок осмотрел буквально каждый миллиметр, а потом с совершенно нечитаемым лицом сообщил:

 — Это противоречит логике.

 — Что ты нашёл?

 — Ничего. Здесь явно жили, причём недавно — пыль вытерта, зола в камине чистая и свежая, нигде ни щелей, ни паутины. Но на полу нет ни единого следа! Словно кто-то только что вышел отсюда, вытерев за собой пол. Но все остальные комнаты заброшены давно. Мне нужно еще подумать об этом. Пойдем.

Едва они вышли из-за ограды дома Риддлов, как встретились нос к носу с сухонькой седоволосой пенсионеркой. Завидев их, она заулыбалась:

— А вы из дома Риддлов? Туристы?

— Да, вот, оказались здесь проездом и не смогли удержаться, — обаятельно улыбнулся Шерлок. Здесь уже лет пятьдесят никто не живет?

— Пятьдесят пять, если не считать садовника, конечно, но он уже тоже лет пятнадцать как умер. Так проклятый дом и стоит.

 — Проклятый? — переспросил Джон.

 — Именно так, — согласилась старушка. — Но вам, наверное, это будет скучно…

— Вовсе нет! — тут же заверил её Шерлок. — У нас много времени, и мы с радостью послушаем историю!

Старушка улыбнулась так довольно, словно в середине лета получила подарок к Рождеству:

— Тёмное это дело! Давно было, уж и нет в живых никого, при ком всё случилось. Мне мамка рассказывала. Однажды утром служанка нашла всех Риддлов мёртвыми. Полицейские смотрели-смотрели, а почему они умерли — так и не нашли!

— Очень интересно! — воскликнул Шерлок с энтузиазмом.

— Арестовали, значит, Фрэнка, садовника, — продолжила старушка, — а он всё отпирался. Мол, не он убил, а какой-то чужой юноша. Но, конечно, врал. Он их убил, это точно! А потом ещё имел наглость вернуться сюда, и до самой смерти жил при доме. Только вот хозяев у него больше не было — никто не мог прожить и недели здесь, все съезжали.

— Спасибо за рассказ! — снова улыбнулся Шерлок. — А больше у вас ничего интересного нет? А то нам ещё долго ждать поезд.

Старушка задумалась:

— Ну, если долго, можете ещё в лачугу Гонтов заглянуть. Она, конечно, убогая, но зато связана с домом Риддлов.

— Связана?

— Конечно! Они же были женаты, младший Риддл и одна из этих нищих Гонтов. Мамка говорила, страшненькая была, а Риддл — красавец! Что только в ней нашёл? Год где-то попадали, а потом он вернулся один, всё говорил, что она его околдовала. И неудивительно.

— Гонты еще живут здесь? — спросил Шерлок быстро. Ему казалось, что он нащупал зацепку. Но ответ старушки разочаровал:

— Что вы! Последний ещё тогда же, в сороковых пропал.

— Эм… спасибо за рассказ, — произнёс Шерлок. — Идём, Джон! осмотрим лачугу!

Лачуга действительно была жалкой — даже в лучшие времена она явно была приютом бедняков, а сейчас и вовсе стала непригодной для жизни. Крыша покосилась и прохудилась, стены стояли криво, в окнах не было ни ставней, ни стёкол.

— Шерлок, — вдруг не своим голосом сказал Джон, — нам не нужно туда идти.

— Что за ерунда! — фыркнул он. — Конечно, нужно!

— Остановись! Я серьёзно! Ты не чувствуешь этого?

— Чего?

— Опасности. Туда нельзя заходить!

— Вздор! — отмахнулся Шерлок и прошёл в пустой дверной проём.

Оказавшись внутри, он понял, что имел в виду Джон. Всё его существо кричало об опасности. Он чувствовал, что не должен здесь находиться.

Произведя беглый осмотр и ничего не найдя, он стремительно выбежал из домика и отдышался. Перевёл взгляд. Дом был совершенно обычным. В нём не было ничего страшного или опасного. Но он почувствовал страх. Беспричинный, иррациональный ужас перед обычным старым домом.

— Джон, — не своим голосом сказал он, — что ты имел в виду, когда говорил об опасности?

Джон явственно покраснел.

— Не знаю, что на меня нашло.

— Опиши тщательно!

— Я не знаю! Просто почувствовал страх.

Шерлок наклонился и посмотрел другу в глаза.

— Джон, ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю. За время наших с тобой приключений ты пережил столько опасностей, что хватит на десяток жизней. И сейчас мне нужен твой правдивый и полный ответ. Что. Ты. Почувствовал.

Джон отвёл взгляд:

— Мне было очень страшно. Страшнее, чем на войне, чем в огне. Мне казалось, что если я сделаю хоть шаг, то со мной произойдет что-то хуже, чем смерть. И когда ты вошёл туда… Это было против всех моих инстинктов, но я не мог заставить себя последовать за тобой.

— Странно… — покачал головой Шерлок, его взгляд на мгновение остекленел, как бывало, когда он уходил в свои Чертоги, но спустя минуту он произнёс: — Ты остаёшься здесь и идёшь в библиотеку. Достань старые газеты, узнай, что произошло с Риддлами.

— А ты куда?

— В Лондон, в морг. Люди не умирают от ужаса, тем более взрослые и здоровые. В их крови должно быть что-то — яд, наркотик, растительные вещества, что угодно. Звони, если что-то найдёшь.

Едва кивнув Молли, которая спросила что-то про Роззи и миссис Хадсон, Шерлок прошёл к трупу главы семьи Уизли — полному коренастому мужчине лет сорока, — ещё раз внимательно его осмотрел и прочитал полицейский отчёт. Барни Уизли был самым обычным клерком в адвокатской конторе, стабильно зарабатывал столько, чтобы содержать семью. У него не было близких родственников, хороших друзей. И он действительно был относительно здоров, как любой обыкновенный лондонец, вынужденный дышать туманом и смогом.

Шерлок взял шприц и нацедил немного крови для анализа, когда дверь морга распахнулась, и вошли инспектор Лестрейд и совершенно незнакомый Шерлоку мужчина. И снова, второй раз за день, его мозг забуксовал, отказываясь выдавать нужную информацию.

В целом, мужчина был обычным.

Высокий, со спортивной фигурой (как минимум раз в неделю занимается либо верховой ездой, либо плаваньем), чёрные с ранней сединой волосы торчат в разные стороны (пережил много нервных потрясений), за круглыми очками — усталые глаза (работа непростая). Держит какую-то птицу, которая регулярно клюёт его за палец. Но вот детали сбивали с толку.

Обручальное кольцо (сидит привычно, но выглядит совсем новым. Заменил?), костюм с иголочки, как будто он только что вышел от портного (очень скромного портного — ни ярлычков, ни фирменных знаков), правый рукав странно топорщится (с собой оружие, но не пистолет, а нечто вроде… указки). На лбу — очень странный шрам в виде молнии, получить такой случайно нельзя (кто-то специально вырезал этот знак у него на лице?).

Шерлок моргнул, а Лестрейд произнес:

— Молли, это мистер Поттер, наш коллега из силовых структур. Покажи ему, пожалуйста, тела Уизли.

— Мисс Хупер, — улыбнулся Поттер, — спасибо за то, что согласились помочь.

Молли покраснела и залепетала какую-то чушь.

— Мистер Поттер, а это мистер Холмс.

— Рад знакомству, — буркнул Шерлок. Поттер снова улыбнулся и протянул руку:

— Сам Шерлок Холмс! Рад знакомству!

Шерлок пожал протянутую руку, отмечая, что она совсем не подходит чиновнику. Множество старых шрамов, очень старые мозоли на ладони.

— Моя подруга — большой поклонник вашего блога. Она считает, что вы — один из немногих мыслящих людей в стране.

— Польщён, — сухо отозвался Холмс.

— Разрешите?

Поттер подошёл к трупу, который только что осматривал Шерлок. Странно, но его не заинтересовали ни ногти, ни слюна, и в отчёты он не заглянул. Он только приоткрыл одно веко, осмотрел глаз и кивнул.

— Мы забираем дело, инспектор. Я распоряжусь, чтобы трупы перевезли в наш морг.

— В смысле, забираете? — опешил Шерлок.

Поттер снова улыбнулся.

— В прямом. Это по нашему ведомству, можете прекращать расследование. Джентльмены, мисс Хупер, мне пора.

Едва за ним закрылась дверь, как у Шерлока зазвонил телефон. Он машинально ответил на звонок.

— Привет, братец! — раздался жизнеутверждающий голос Майкрофта.

— Чего тебе?

— Шерлок, ты ведь сейчас заинтересован делом неких Уизли? Я прошу тебя оставить его, оно передано в спецслужбы.

— Это моё дело.

— Шерлок, — голос брата стал осуждающим, — послушай меня хоть раз в жизни. Это не твоё дело. Если ты впутаешься в неприятности, даже я не смогу тебе помочь.

— Я это как-нибудь переживу, — фыркнул Шерлок и положил трубку.

Телефон зазвонил снова, и на этот раз звонил Джон.

— Ты должен срочно сюда вернуться, — сказал он безо всяких приветствий. — Здесь что-то очень странное.

— Чёрт! — анализ он так и не сделал! — Хорошо, я приеду первым же поездом.

К счастью, Молли согласилась сделать анализ самостоятельно и сразу же прислать все данные.

Спустя один сэндвич и два часа езды в поезде Шерлок снова оказался в Литтл-Хенглтоне. Джон уже ждал его на станции.

— Ну, и в чём дело?

— Кладбище. Я не нашёл ничего интересного в библиотеке и решил пройтись до кладбища, взглянуть на могилы Риддов. И то, что я там нашёл, мне не понравилось.

— И что же?

— Сам увидишь.

Шерлок увидел.

Кладбище явно было старым, причём последние пятнадцать лет покойников хоронили только на окраине, центр же оказался заброшен. И там явно что-то произошло. Одна из могил была разрыта, причём давно, на несколько ярдов вокруг нее всё надгробия были как оплавлены или разбиты вдребезги.

— Здесь кто-то играл в войну, — сказал Джон. Шерлок кивнул:

— Да, причем воевали огнеметами. Камень оплавился. Представь, какой температуры должно быть пламя.

Шерлок бродил по кладбищу еще около часа. Где-то в середине поисков Джон спросил:

— Ты думаешь, дела всё-таки связаны? Риддлов и Уизли?

— Однозначно.

— Но это не может быть один и тот же преступник, верно?

— Ты неправильно смотришь на ситуацию, Джон. Меня интересует не личность убийцы, а способ. Найдём способ — найдем убийцу. Раскроем дело Риддлов — поймём, что случилось с Уизли.

Больше он не сказал ни слова. В Лондон они вернулись ближе к ночи, и Шерлок всё ещё молчал, только строчил какие-то смс-ки. Подумав, Джон снова попросил Молли оставить Роззи у себя — неизвестно, что могло случиться на следующее утро.

И он не ошибся. На следующее утро, ровно в девять, дверь распахнулась, и в квартиру влетел разъяренный Майкрофт Холмс. Джон его таким не видел ни разу, Шерлок — всего раза три-четыре.

— Шерлок! — рявкнул он с порога гостиной. Потом взял себя в руки и сказал уже обычным тоном. — Что ж, на этот раз ты действительно доигрался, Шерлок. Я предупреждал, оставь дело Уизли.

— Я не оставляю дела, — ответил Шерлок.

— Тогда я предоставлю тебе возможность столкнуться с последствиями. Сейчас сюда придёт человек. Он будет груб и надменен, возможно, но ты, братец, не откроешь и рта без моего разрешения.

— Майкрофт, вы переходите все границы, — заметил Джон, но наткнулся на совершенно ледяной взгляд.

— Шерлок перешёл все границы, точнее, вы оба. Под угрозой не ваша свобода или жизнь, а память, личность. Я вас предупредил.

— Хорошо.

Шерлок поднялся из кресла, оправил пиджак и скрестил руки на груди.

— Поднимайтесь, прошу вас, — сказал Майкрофт кому-то внизу, и спустя пару мгновений в гостиную вошёл мужчина лет тридцати, очень странной наружности. У него были платинового цвета волосы, забранные в низкий хвост, надменное лицо. Вместо обычного костюма на нём была надета тёмно-зеленого цвета хламида из очень дорогого шёлка.

— Итак, мистер Малфой, — произнес Майкрофт, — разрешите представить вам моего гениального брата Шерлока и его друга доктора Джона Ватсона.

— Наслышан, — ледяным тоном ответил мистер Малфой.

Шерлок молчал. Его взгляд выхватывал мелкие детали — ранние морщины на лбу (мучает совесть), перстень и на руке стоит целое состояние (как минимум семнадцатый век, из богатой аристократической семьи), нервный тик — дёргается левая рука (пережил ранение или сильное нервное потрясение). Но общей картины не складывалось. Шерлок за свою жизнь очень многое видел, но мистер Малфой в его картине мира не мог существовать.

— Напоминаю, что, по условию соглашения, разум моего брата должен оставаться неприкосновенным, — как-то странно заметил Майкрофт. Малфой улыбнулся улыбкой кобры-альбиноса:

— Разумеется, он ведь представляет ценность. Надеюсь, разум его друга такой ценности не представляет.

При этих словах Джон похолодел.

— Это крайние меры. Шерлок, Джон, все подробности этого дела должны оставаться в абсолютной тайне. Никаких записей в блоге, никаких рассказов знакомым. В противном случае…

— В противном случае, мистер Ватсон, вы можете проснуться с утра, ничего не помня о событиях последнего месяца. Или всей жизни — разум… обычных людей так хрупок, — сверкнул зубами Малфой. — На этом позвольте откланяться. Мой начальник прибудет сюда спустя пару минут.

И мистер Малфой исчез.

Шерлок потрясённо опустился в кресло и прошептал:

— Я под наркотиком.

Джон сглотнул и спросил отрывисто:

— Что. Всё. Это. Значит?

Майкрофт вздохнул и как-то сгорбился.

— Это значит, Джон, что Британское правительство уже далеко не самая влиятельная организация на островах.

— Кто они?

— Они называют себя Министерством. Чего — мы не знаем, знает только премьер-министр. По бумагам они числятся как Ми-7. У них свои методы, и весьма опасные. Изменение памяти и исчезновение в воздухе — только вершина айсберга. К счастью, их основная задача — сохранить своё существование в тайне от всего мира.

— Вы пытались их задержать? — продолжил спрашивать Джон.

Майкрофт улыбнулся одними губами:

— Разумеется. Пять лет назад мы взяли странного парня-фокусника, который грабил богатые квартиры. Понадобилось десять наших людей, чтобы его задержать. Его привели на допрос, а спустя минуту поступил звонок от премьер-министра с требованием выпустить его и забыть о его существовании и заверениями в том, что он больше никого не побеспокоит. Впрочем, меня просветили, что даже если бы мы его посадили в камеру, он бы… трансгрессировал.

— Транс-грес-сировал, — по слогам повторил Шерлок, а потом вскочил на ноги, переворачивая кофейный столик. — ЧУШЬ! Магии, телепортации, чтения мыслей не существует! Это фокус, трюк, и я найду способ в нём разобраться!

— Успокойтесь, мистер Холмс, — раздался приятный женский голос.

Все трое обернулись и увидели на пороге комнаты миловидную женщину в строгом офисном костюме, с копной густых кудрявых волос, с трудом завязанных в низкий узел, и большими шоколадными глазами.

— Я тоже была возмущена грубым нарушением законов физики и логики, когда впервые столкнулась с миром магии. Мне казалось, что сама возможность превратить спичку в иголку или вылечить прыщи с помощью соединения игл дикобраза, нескольких трав и крыла летучей мыши — это оскорбление законов природы. Я долго пыталась проверить магию логикой, и нашла утешительную вещь — это возможно. Просто логика другая. Разрешите?

Женщина вытащила из сумочки длинную указку из темного дерева, направила ее на сломанный Шерлоком столик и произнесла:

— Репаро максима.

Столик дрогнул и восстановился, не осталось ни трещин, ни царапин.

Шерлок сглотнул — он впервые в жизни столкнулся с тем, чего не мог объяснить, но, если уж ему придётся работать с этими странными людьми, он однозначно предпочёл бы эту женщину, а не мистера Малфоя.

— У вас есть большой рыжий кот, — тихо произнес он. — Вы живете с ним и с дочерью в квартире в центре Лондона. Вы были замужем, но давно расстались с мужем. Я прав?

— Абсолютно, — кивнула женщина. — Я, похоже, забыла стереть краску с рук. Итак, времени мало. Мистер Холмс, раз уж вы решили заняться делом Уизли, мы решили воспользоваться вашими талантами. Я коротко введу вас в курс дела, чтобы вы не сражались с ветряными мельницами. Присядем?

Женщина направила указку на стул для посетителей и прекратила его в удобное кресло, в которое и села сама. Шерлок и Джон заняли свои обычные места.

— Да, забыла представиться. Меня зовут Гермиона Грейнджер, я глава Департамента обеспечения магического правопорядка. О вас я знаю — читала ваш блог, мистер Ватсон, очень интересно. Майкрофт, думаю, мы здесь разберёмся. Не буду вас задерживать. К делу. Семья Уизли была убита заклинанием «Авада Кедавра» — «милосердная смерть». Они не успели ничего почувствовать. Смерть наступила мгновенно.

— Но они были напуганы! — заметил Шерлок.

— В этом всё и дело. У нас есть версия, о которой я скажу позже.

— Мотивы?

— Устрашение, — грустно ответила Грейнджер, — семья Уизли — дальние родственники очень известной волшебной семьи. Барни Уизли был сквибом — так называют людей, которые родились от магов, но способностями не обладают. Он счёл за благо порвать отношения с семьёй и нашим миром. К сожалению или к счастью, его младшая дочь оказалась волшебницей и училась в нашей школе.

— То есть их убили, чтобы запугать вашу знаменитую семью? — уточнил Джон.

— Это версия, — кивнула женщина. — Или дискредитировать их и всю нашу партию накануне выборов Министра. Уизли очень близки к главному кандидату на этот пост — Гарри Поттеру.

— Поттер? — неверяще уточнил Шерлок. — Высокий, в круглых очках…

— И с торчащими в разные стороны волосами, — тепло улыбнувшись, закончила она. — Да, он самый. И это — одна из причин, по которой я сама веду это дело.

— А каковы другие?

— Я — один из самых близких его друзей. Если прошлый удар был направлен на Рона Уизли, то следующей целью буду я.

Дверь в кабинет Главы Аврората распахнулась, едва не слетев с петель, а потом захлопнулась. Гость резко выдохнул и спросил:

— Выпить есть?

Гарри хмыкнул:

— Только огневиски. Сойдёт?

— Сам знаешь, что нет, — вздохнул Драко Малфой и обречённо опустился на стул.

За годы, прошедшие со времени окончания Хогвартса, Драко полностью восстановил былое величие своей фамилии. Осторожные займы и умелые инвестиции позволили ему если не вернуть состояние, то, по крайней мере, обеспечить себе привычный образ жизни.

— Ненавижу Министерство.

Гарри пожал плечами, мол, сам это выбрал. А потом осторожно спросил:

— Гермиона?

Драко вздохнул и повторил:

— Гермиона.

Гермиона сменила фамилию с Грейнджер на Малфой через год после окончания школы, и новоиспечённые супруги являли собой образец любви и взаимопонимания. Малфой сдувал с супруги пылинки, носил на руках, и Гермиона отвечала ему искренней любовью. Они прожили в браке пятнадцать лет.

— Знаешь, как она теперь требует себя называть? Мисс Грейнджер! — Драко едва выдавил из себя эту фамилию.

— Не удивлён, — ответил Гарри.

— Давай, скажи мне, что я сам во всём виноват!

— Ты это и так знаешь.

— Это была ошибка. Глупость, а не предательство! — Драко вздохнул ещё раз, пытаясь взять себя в руки.

— Глупость, — повторил Гарри. — Тебе следовало держать свои штаны застёгнутыми.

— Фу, как грубо, — без улыбки сказал Драко. — Тебе хорошо говорить, Поттер. Ты же святой…

Железная рука Главы Аврората сжалась на его горле. Гарри наклонился над другом и прорычал:

— Я не святой.

Потом он так же резко отпустил его, сел обратно и повторил:

— Я не святой, Малфой, и ты это знаешь. И я изменял Джинни.

Драко подавил судорожный вздох.

— По глупости, как и ты. Но мне хватило ума и порядочности, чтобы держать собственный идиотизм в тайне от женщины, которую я люблю, от матери моих детей.

— У нас с Гермионой не было тайн друг от друга, мы обсуждали вместе всё. Я не смог бы скрыть это.

— А ещё слизеринец! — покачал головой Гарри. — Ладно, иди, пока мой секретарь не решил, что ты меня убил, а теперь прячешь труп. Вечером встретимся… в баре, помнишь?

Драко грустно кивнул:

— Как в старые добрые времена. Только псих теперь не ты, а я.

Он вышел из кабинета, вовремя нацепляя на лицо привычное выражение превосходства над всеми.

На людях Поттер и Малфой враждовали уже три года. Тогда Министр Магии Перси Уизли по секрету сказал, что устал от политики и на следующих выборах баллотироваться не планирует. Перси в общей сложности провёл во главе волшебной Британии десять лет. Дотошный и въедливый, способный с равным вниманием вникать в вопросы производства котлов и в требования общины русалок, он быстро стал героем анекдотов, а карикатура с рыжим министром, двумя линейками одновременно измеряющим высоту шпилей Хогвартса и глубину унитазов Министерства, была крайне популярна. Тем не менее, он вытащил страну из кризиса, восстановил торговлю и сгладил последствия войны. Когда он заявил, что более министром быть не желает, Гарри принялся перебирать друзей и знакомых, пытаясь понять, кто же из них сможет заменить Перси. Тогда Драко сказал ему интересную вещь:

— Не повторяй ошибок Дамблдора и моего отца. Не создавай марионеток во власти. Кукла легко меняет кукловода.

Так было принято решение, что Гарри Поттер выдвинет свою кандидатуру на пост Министра. В то же время возникла консервативная партия, которую возглавил Драко Малфой. Он стабильно требовал казней для оборотней, прав для чистокровных и льгот для аристократии, создавая тем самым отличный фон для либерально настроенного Поттера. Как он это называл, адекватную оппозицию.

Оставшись в одиночестве, Гарри помнил приманил к себе папку с делом Уизли. Дальняя родня Рона в качестве жертв была… идеальной. Как же, агитирующий за права сквибов Поттер не может обеспечить безопасность немагической родни лучшего друга!

Как назло, у Аврората не было зацепок. По следу заклинания волшебника отследить не удалось, а маггловскими методами розыска авроры владели плохо. Излишне инициативный брат главы маггловских спецслужб, знаменитый Шерлок Холмс, оказался как нельзя более кстати.

Идея привлечь его, а не накладывать «Обливиэйт», принадлежала Гермионе. Она же взялась ввести его в курс дела. И теперь Гарри ждал их обоих у себя, чтобы обсудить дело.

Тем временем на Бейкер-стрит заново обретал душевное равновесие Шерлок Холмс. Хоть и с трудом, не до конца, но он принял новые правила игры и теперь, отчаянно мечтая о крепкой сигарете, осматривал мисс Грейнджер, отмечая про себя, что она редко бывает в мире магглов и не покупает обычную одежду, а превращает, то есть трансфигурирует её из подручных средств. Ощущение того, что его разум работает несмотря на то, что мир рухнул, успокаивало.

Джону пришлось сложнее. Хотя по натуре он был склонен верить в необъяснимое, жизненный опыт убедил его в том, что чудес не бывает. Столкнуться с ними лицом к лицу было страшно. Он молча слушал всевозможные пояснения женщины, сидевшей в волшебном кресле, но принять участия в разговоре не мог. И только когда она закончила рассказ и спросила, всё ли им понятно, уточнил:

— Риддлов из Литтл-Хенглтона тоже убили волшебники?

Лицо мисс Грейнджер посуровело.

— Да, мистер Ватсон, это сделал один очень плохой волшебник. Если вы будете сотрудничать с магами, то наверняка услышите не раз имена Сам-Знаешь-Кто, Волдеморт и Том Риддл.

Шерлок издал странный звук и очень серьёзно спросил:

— Сам-Знаешь-Кто — это его так мама назвала?

Грейнджер покачала головой:

— Это всё имена одного человека. Самого опасного мага прошлого века.

— И он убил Риддлов? Ясно, дело закрыто, — отмахнулся Шерлок. — Когда я могу ознакомиться с документами по делу Уизли?

— Не любите пустых разговоров? Хорошо. Я пока вернусь в Министерство и пришлю специалиста — подключить ваш камин к сети. Мы отправимся в Аврорат после обеда, сейчас у меня слушанье.

Мисс Грейнджер встала, вернула стулу его обычный вид и исчезла.

Некоторое время Шерлок и Джон молчали, потом Шерлок взял телефон и набрал номер.

— Молли, — сказал он, когда на другом конце взяли трубку, — как там анализ крови Уизли?

Ответ Молли заставил детектива побледнеть.

— Спасибо! Конечно, — ответил он, а потом сжал голова руками.

— В чём дело?

— Я своими руками отдал Молли шприц с кровью Уизли на анализ. И она пообещала сделать его.

— И забыла?

Шерлок убрал руки от лица и почти по слогам повторил:

— Забыла. Она уверена, что я объявил дело слишком простым и велел Лестрейду пораскинуть мозгами.

— Боже мой, — ошарашенно сказал Джон. — То есть эти люди изменили её память?

— Именно. В этот раз Майкрофт оказался прав. Мы попали в большие неприятности. Ты ещё можешь бросить это всё.

— Шутишь? Оставить тебя с этими психами? Ни за что! — оскорблённо сказал Джон.

— Тогда ты должен прямо сейчас отвезти Роззи к моим родителям. Если она пострадает, Мэри с того света нас достанет. После этого… — Шерлок задумался, потом решительно продолжил: — ручкой на бумаге опиши вчерашний и сегодняшний дни. Озаглавь как-нибудь отвлечённо.

— Зачем?

Шерлок улыбнулся:

— Помнишь, как Грейнджер призвала книгу из своей сумки? Она сказала что-то вроде: «Акцио, «История Хогвартса». Если название твоих записок не будет им известно, они не смогут их найти.

— Всё сделаю, — улыбнулся Джон.

Он не зря всегда восхищался своим другом — Холмс умнее даже волшебников!

Едва Джон уехал за Роззи, Шерлок подскочил из кресла и подошёл к окну. В разное время ему угрожали разные люди. Мориарти, Магнусен, сотни преступников классом пониже — все они хотели забрать его жизнь, реже — разрушить репутацию. Часто угрожали его друзьям. Но никто и никогда не угрожал Шерлоку Холмсу — холодному уму, поверх которого по жалкой случайности возникло тело с нелепыми желаниями и эмоциями. Преступники могли убить тело, но маги… могли его уничтожить.

Один раз за всю свою жизни Шерлок столкнулся с тем, чего не мог объяснить — это было дело о собаке Баскер-Вилля. Но и тогда, преодолев пелену разрушительного страха, он нашёл разгадку.

Здесь же он столкнулся с чем-то неведомым, опасным, не подчиняющимся привычным законам и правилам. Шерлок чувствовал себя беспомощным.

«Я просто идиот!», — вдруг воскликнул он про себя.

Конечно, он уже однажды сталкивался с новыми миром. Ему было десять, когда родители решили отдать его в школу — до этого он учился дома. Первый день в школе показался ему адом — его окружали десятки людей, и он рот боялся раскрыть. Как же, ведь он считал себя таким глупым! Об этом ему говорили все. То есть, на самом деле, не все — родители, к примеру, подменяли правду интересным видом лжи под названием «родительская любовь». Это значило, что, когда Шерлок говорил глупость, они снисходительно гладили его по голове и улыбались. Майкрофт был честнее. Он открыто говорил, что его брат — тупица. Конечно, слышать это было обидно, но Шерлок предпочитал правду.

Ему понадобился месяц, чтобы по достоинству оценить своих одноклассников и учителей и понять, насколько ограничен их разум.

Он был ребенком с ужасной самооценкой, но за месяц освоился в чужом для него мире. Неужели сейчас, будучи взрослым и полностью уверенным в себе, он не сумеет по косточкам разобрать мир волшебников?

Из мыслей его вырвал громкий хлопок.

— Где тут у вас камин?

Шерлок медленно обернулся и встретился лицом к лицу с налысо бритым круглолицым парнем в грязной мантии.

— Грейнджер должна была предупредить вас — я пришёл настраивать камин. Моя фамилия Финниган.

— Здравствуйте, мистер Финниган, — ровно произнёс Шерлок. — По правде говоря, когда мисс Грейнджер упомянула камин, я решил, что это… метафора.

Финниган фыркнул:

— Нет, конечно. Дайте-ка взглянуть?

Он подошёл к камину, постучал по нему палочкой, что-то прошептал, потом вытащил из кармана коробочку и сказал:

— Вот, это летучий порох. Сейчас проверим соединение.

Несмотря на всю свою уверенность, Шерлок не был готов к тому, что парень встанет на колени возле камина, бросит в него горсть пороха, скажет: «Кабинет начальника департамента перемещений» и… сунет голову в неестественно зелёный огонь.

— Всё в норме! — сообщил живой Финниган, вставая с колен.

— А вы не боитесь обжечься? Хотя, да, это происходит регулярно, поэтому вы и сбриваете волосы.

— Точно! — сказал волшебник. — Ну, как пользоваться, Грейнджер объяснит сама. Пока!

С новым хлопком он исчез, а Шерлоку подумал, что, похоже, Уизли часто совали головы в камин и иногда долго стояли возле него на коленях.

Джон вернулся после двух часов дня и сообщил:

— Роззи я отвез.

В этот момент в комнате возникла мисс Грейнджер.

— Роззи? — переспросила она.

— Эм, да. Моя дочь.

— Забавно, — улыбнулась она, — мою дочь тоже зовут Роззи.

Джон тоже позволил себе улыбку.

— А полностью?

— Роза Нарцисса.

— А мою Розамунд Мэри.

— Вы разошлись с мужем совсем недавно, — вдруг сказал Шерлок. — Конечно, как я сразу не заметил. И вы всё ещё испытываете к нему чувства!

— Это не ваше дело, — оборвала его Грейнджер.

— Ну, почему же! Это ведь так интересно. Хм, он из богатой семьи, у вас были отличные отношения, а потом…

— Шерлок, — предостерегающе произнёс Джон.

— Он вам изменил!

— Шерлок!

— Не переживайте, мистер Ватсон, — мягко сказала Грейнджер, — я не бросаюсь заклинаниями направо и налево. Мне интересно другое.

— Как я это узнал? — понимающе хмыкнул Шерлок.

— Нет, это всё очевидно. Но зачем вы так внимательно рассматривали мою грудь? Кольцо на цепочке скрыто чарами отвлечения внимания.

Джон закашлялся, скрывая смех.

— Я просто наблюдателен! — возмутился Шерлок.

— Итак, мистер Поттер нас уже ждёт. Камин вам настроили?

— В смысле? — не понял Джон.

— Да, — ответил Шерлок. — Но меня не привлекает перспектива сгореть заживо.

— Поверьте, парная трансгрессия хуже. А камином путешествуют даже дети.

Уверенным движением Грейнджер открыла коробочку с порохом, взяла горсть и сказала:

— Смотрите, сейчас я покажу, как это делается, и вернусь.

Она направила на камин палочку и произнесла:

— Энгоргио.

Камин задрожал и увеличился вдвое.

— Я захожу в камин, громко и четко называю место назначения и бросаю порох. Кабинет Гарри Поттера.

Она бросила порошок и исчезла в вихре зелёного пламени.

— Поразительно! — воскликнул Джон.

Через минуту камин снова загорелся зелёным, и Грейнджер вернулась.

— Ваша очередь. На другом конце вас встречают.

— Давайте я, — мрачно сказал Джон и вошёл в камин. Грейнджер протянула ему коробочку с порохом.

— Кабинет Гарри Поттера, — твёрдо сказал он и бросил горсть пороха себе под ноги, исчезая в огне.

— Ваш черёд.

Шерлок никогда не считал себя героем или безрассудным храбрецом, поэтому совершенно не стыдился своего страха.

 — Это безопасно, клянусь, — заверила его Грейнджер и протянула порох.

Это НЕ было безопасно. И разумно тоже не было. Это было безумие!

Его крутило, как в стиральной машинке, пару раз приложило о какие-то углы и, наконец, выплюнуло на пыльный ковёр. Шерлок поднялся с колен и попытался стряхнуть с себя грязь и золу.

— Экскуро, — сказал знакомый голос.

Пальто Шерлока полностью очистилось, и он смог осмотреться. Он стоял в кабинете крупного начальника, но аскета. Ни роскошной мебели, ни дорогих безделушек на столе — много бумаг, перо и чернильница да фоторамка. Мистер Поттер, хозяин кабинета, выглядел так же, как и в их первую встречу, только вместо странного костюма на нем была мантия. Чуть бледный Джон обнаружился здесь же. Он чуть кивнул головой, показывая, что все в порядке.

Шерлок едва успел отойти от камина, как из него грациозно вышла Грейнджер. Поттер негромко сказал:

— Вы еще неплохо приземлились для первого раза. Я в своё время вообще адреса перепутал.

Шерлок кивнул, сделал шаг как бы в сторону, на самом деле — чтобы увидеть фото на столе. Увидел, но от комментариев воздержался — семейство на фотографии улыбалось и махало руками.

— Что ж, все в сборе? Перейдём к делу, — произнёс он, решив про движущуюся фотографию подумать позже.

— Почти, — кивнул Поттер.

Камин снова ожил, и из него вышел тот волшебник, которого Шерлок категорически не хотел видеть.

— Мистер Малфой, — поджала губы Грейнджер, — я не звала вас на совещание.

— Я позвал, — решительно сказал Поттер. — Он может помочь.

Грейнджер одарила Малфоя странными взглядом.

— А, все ясно, — хмыкнул Шерлок.

Волшебники уставились на него.

— Вы были женаты, а потом он вам изменил, всё очевидно.

— Шерлок!

Через мгновение Шерлок убедился в своей правоте крайне неприятным способом. Палочка мистера Малфоя упёрлась ему в шею.

— Закрой свой рот и не умничай! — прорычал он.

— Драко! — одёрнул его Поттер.

— Даже не вздумай! — угрожающе сказала Грейнджер. — На правду не обижаются.

— Если он так умён, пусть помалкивает, — сказал Малфой, убирая палочку. — Я вас предупреждал уже, мистер Холмс, — он почти выплюнул фамилию, — скажу еще раз. Здесь магглы многим не нравятся.

Ответить никто не успел — дверь распахнулась, и в кабинет вошёл высокий пожилой мужчина в дорогой чёрной мантии, с тростью в руках. Его седые волосы были забраны в хвост, как у Малфоя. И вообще, он был на Малфоя очень похож.

Тот вскрикнул от ужаса и попятился.

— Драко? — улыбнулся вошедший.

— Ты…

— Хватит! — рявкнул Поттер и грохнул кулаком по столу. — Тедди!

«Тедди? — подумал Шерлок. — Они больные!». Имя Тедди проходило этому человеку меньше всего. Но неожиданно он светло улыбнулся, его лицо подёрнулось рябью, и он превратился в долговязого парнишку с каштановыми волосами и жёлтыми глазами.

— Я убью тебя, Тедди, — прохрипел Малфой.

— Это было весело.

— Тед! — строго сказал Поттер. — Еще одна такая выходка, и попрощайся со стажировкой.

— Прости, Гарри! — светло улыбнулся он. — Я, собственно, пришёл сказать, что эта ваша Паркинсон потеряла дело.

— Мерлиновы кальсоны, — странно вздохнул Малфой.

— Кажется, игра начинается, — довольно сообщил Шерлок.

Дело так и не нашли. Гарри поднял на уши весь отдел, сумасшедший Холмс, пугая народ странной улыбкой, оббегал половину Министерства, довёл до истерики идиотку Паркинсон и исчез в камине, сообщив, что ему нужно подумать и что беспокоить его до завтра не нужно. Удивительно, но всякая робость перед перемещением по каминной сети у него пропала. Его друг — молчаливый Джон, который за всё время едва ли произнёс десяток слов, пять из которых были «Шерлок» с разной интонацией, — вежливо со всеми попрощался и тоже воспользовался камином. Гермиона, обозвав весь Аврорат и его главу безответственными детьми, исчезла в свечении портала — видимо, ушла к себе в кабинет, думать.

Гарри и Драко остались в кабинете одни.

— Я буду… знаешь, где, — сказал Гарри. Очевидно, сейчас он сделать ничего не мог, поэтому стоило покинуть Министерство и немного подумать в более спокойной обстановке.

— Присоединюсь позднее, — кивнул Драко, и Гарри отправился в то место, где героя магической Британии искать бы никто не стал — в бар «Весёлый кит» где-то на окраине Лондона. Владел баром Дадли Дурсль, который, найдя работу себе по душе, перестал походить и на идиота, и на свинью в парике, превратившись в солидного, серьёзного бизнесмена, чем-то отдалённо напоминавшего дядю Вернона в лучшие его годы, но менее занудного. В благодарность за помощь его дочери — ненаглядной Милли, успешно оканчивающей третий курс Слизерина, — да и просто по-родственному Дадли предоставил кузену отдельный кабинет в своём баре. В комнату с дорогой мебелью не заходил никто посторонний — обслуживала Гарри и его редких гостей лично миссис Лиза Дурсль, поэтому на кабинет было навешано множество защитных чар.

Завидев особого гостя, вышибала в дверях понятливо улыбнулся ему, и Гарри беспрепятственно прошёл внутрь, к себе. Миссис Дурсль тут же постучала в дверь и вошла.

— Здравствуйте, Лиза, — устало улыбнулся Гарри. — Вы принесёте мне выпить?

— Конечно, Гарри, — сказала она, а потом охнула: — Боже правый, Гарри, ты совсем исхудал! Жена тебя не кормит?

Гарри хмыкнул — Джинни на такое заявление смертельно обиделась бы.

— Я принесу тебе ужин, и даже не спорь!

Гарри махнул рукой — жена Дадли совсем не была похожа на тетю Петунью, скорее уж она напоминала миссис Уизли — такая же заботливая, хлопотливая и строгая.

Гарри успел съесть стейк с картошкой, прокрутить в голове все события сегодняшнего дня и мысленно набросать список версий, когда к нему наконец-то присоединился Малфой.

Здесь, вдали от Министерства, полного любопытных и нескромных глаз, он позволил себе расслабиться. Стало видно, что ему действительно плохо. Обычно бледная кожа посерела, губы чуть дрожали, под глазами залегли тени — кажется, он давно не спал.

Гарри молча поставил перед ним заблаговременно принесённый Лизой стакан тёмного пива. Это была традиция — пить отвратительную маггловскую дрянь, обсуждая проблемы. Драко осушил стакан почти залпом, отставил в сторону и уронил голову на стол.

— Я никогда себя не чувствовал таким бесполезным придурком, — выговорил он через пару минут. — Они с Розой — смысл моей жизни.

Гарри не стал ехидничать и просто кивнул. Он не представлял себе жизни без Джинни и детей, и знал, что Драко относится к своей семье так же, как он — к своей.

— Она отойдёт, мне кажется, — сказал Гарри. — Ты знаешь, она может сильно обижаться, но она же гриффиндорка, а мы верим в лучшее в людях.

— Не знаю, — показал головой Драко, и вдруг сменил тему, порычав: — а этого маггла я убью!

Гарри поперхнулся пивом и спросил:

— Холмса? Он-то тебе чем не угодил?

— А ты не заметил? — мрачно спросил Драко. — Она смотрит на него…

— Ты выдумываешь! Гермиона никогда не смешивает работу и личные отношения!

— Да не в этом дело! Она восхищается им! Как же, он ведь такой умный! И такой смелый — совсем не боится этих страшных магов! Ты слышал, как она его называла в конце дня? «Шерлок»!

Гарри проглотил смешок:

— Она восхищается его умом, да что там — я тоже восхищаюсь. Но это же не значит, что она в него…

— Влюбится? — переспросил Драко. — Ещё как значит. Это так и бывает. Сначала он просто очень умный маггл с дурацким именем, потом они вместе ищут улики, а потом «мисс Грейнджер, я не говорил вам, что у меня в спальне хранится прекрасная коллекция гравюр?».

Зрелище ревнующего Малфоя было уморительным, но Гарри не позволил себе пошутить — друг действительно был в отчаянии. Поэтому он сказал:

— Я узнавал о нём, Корнер собрал на него досье, прежде чем мы решили его привлечь. И знаешь, что там? Ни одной серьёзной связи с женщинами.

— Он гей? — с какой-то надеждой в голосе спросил Драко.

— Нет, не гей. Сам себя он называет «социопатом», избегает близких отношений. Единственная женщина, которая заявляла о том, что состоит с ним в отношениях, явно врала — Корнер проанализировал её интервью в газетах и уверен, что в них нет ни слова правды.

— Ты ведь знаешь, что Гермиона — необычная девушка. Она — особый случай. Твой «социопат» вполне мог игнорировать всяких вертихвосток и домохозяек, но Гермиона — другой случай. Она умна, возможно, умнее него.

Драко вздохнул.

— Едва ли это повлияет на их отношения. Он, может, тоже проникнется восхищением, но это не значит, что между ними возникнет что-то вроде отношений. И вообще, — Гарри все-таки позволил себе ухмыльнуться, — мы тут обсуждаем, с кем Гермиона может тебе изменить, или решаем, как тебе исправить последствия собственного…

Договорить Гарри не успел. В его кармане завибрировала монетка для связи. Он достал ее и сжал в кулаке.

— Гарри! — раздался испуганный голос Дадли Дурсля. — Гарри, маму убили. Помоги мне. Я у нее дома.

Мордред!

Гарри и Драко поднялись одновременно и сразу же выбежали из защищенного кабинета. Едва чары остались позади, они трансгрессировали на Тисовую улицу, куда несколько лет назад вернулась миссис Дурсль.

Двери и окна дома №4 были открыты нараспашку. На лужайке стоял, сгорбившись, Дадли.

— Останься с ним, — велел Гарри Малфою, — я сейчас вернусь.

И трансгрессировал на Бейкер-Стрит. Квартира 221-б нашлась быстро, и Гарри, наплевав на замки и звонки, быстро пробежал мимо лестницы в гостиную, туда, где, как показало заклинание, находилась большая часть обитателей дома.

Холмс лежал на диване и смотрел в потолок пустым взглядом, изредка постанывая, как от боли. Ватсон сидел в кресле и читал газету, не обращая на странности друга никакого внимания.

— Новое убийство, я решил, что вы захотите осмотреть место преступления, — сказал Гарри с порога. Ватсон сразу же поднялся из кресла, а вот Холмсу потребовалось несколько минут, причём его откровенно шатало.

— Идёмте, — сказал он, обретя равновесие.

— Что с вами? — спросил Гарри. — Второй труп мне не нужен.

— Что? — встряхнул головой Холмс. — Я в порядке, просто слишком сильно задумался.

— Дикая смесь никотина с чем-то ещё в крови, — шепнул Гарри Ватсон. — Скоро придёт в норму.

— Давайте руки, времени нет.

Гарри схватил детектива и его друга за руки и трансгрессировал.

Пока они оправлялись от последствий быстрого перемещения в пространстве, Гарри подбежал к Дадли. К чести Малфоя, стоило отметить, что он почти сумел успокоить его. Как ни странно, Драко и Дадли уже давно нашли общий язык, и между ними установилось что-то вроде приятельства.

— А этих ты зачем притащил? — спросил Драко недовольно.

— Потому что они работают над делом. И потому что у меня в Аврорате только Корнер… Лёгок на помине.

Майкл трансгрессировал чуть в стороне от дома №4, поозирался по сторонам и бодрой трусцой направился к начальнику.

— Ну, я пришёл! — сказал он. — Малфой, Холмс.

— Мистер Холмс, это Майкл Корнер, мой лучший оперативник, — представил его Гарри.

Холмс скривился, но сказал:

— Где нашли труп?

— В доме, — ответил Гарри.

Холмс и его друг направились внутрь, а Гарри чуть придержал Майкла:

— Не гони, дай ему осмотреться. Постарайся пока засечь след трансгрессии.

Майкл остался искать следы, Драко увёл куда-то в сторону Дадли, а Гарри тоже прошёл в дом.

—… убийцу, — услышал он. — Она впустила его самостоятельно, хотя и не была довольна его визитом. Старый знакомый, но не друг. Это мужчина, рост выше среднего, хромает на правую ногу. Интересно… Шаг летящий, он привык передвигаться быстро.

Гарри приподнял себя левитационными чарами, чтобы не натоптать, и переместился в гостиную. Холмс ползал по полу, Ватсон осматривал тело и делал какие-то пометки.

— Он работает с какими-то едкими веществами. Кислота и… травы. Необычно.

— Зельевар, — произнес Гарри отстранённо. Холмс никак не отреагировал на то, что Гарри парит над полом, и просто повторил:

— Зельевар. Носит длинную одежду с легким подолом. А это что… Все становится еще интересней! — он поднялся с пола и потёр руки.

— Что вы нашли?

— Вы знаете высокого черноволосого человека, знакомого с вашей тётей, но не близко? По профессии — зельевар. Быстро ходит, одевается в длинную мантию.

Гарри кивнул. Все знали этого человека. Стараясь отсрочить неизбежное, он спросил:

— Как вы узнали, что она была моей тётей?

Холмс нахмурился:

— Вы действительно хотите это знать?

— Да, пожалуйста, — кивнул Гарри, отводя взгляд и судорожно сглатывая. В голове у него билась одна мысль: «Невозможно!».

— Что ж, — развёл руками Шерлок, — это совсем просто. Тот парень возле дома — маггл, это очевидно. Водит машину, держит что-то вроде ресторана. Судя по внешнему сходству и фотографиям, он её сын. Но он вызвал первым делом не полицию, а вас, значит, вы близки. При вашем образе жизни едва ли у вас есть друзья-магглы, вывод — родственники. Она живёт одна, не с сыном, но дом вы, очевидно, хорошо знаете. Бывали здесь, скорее всего, в детстве. Вы сирота, и вряд ли у вас много дальней родни, так что моё предположение — тётя.

— Умно, — кивнул Гарри.

— Так что с тем человеком?

— Знаю. Но я совершенно не верю, что он её убил.

— А он и не убивал, я думаю. Скажите, он глуп?

— Он — один из самых умных людей, кого я знаю.

— Значит, его подставили. Смотрите, сами — следы, отпечатки пальцев, и, главное — волосы возле трупа. Если он не идиот, он никогда не оставил бы таких улик, тем более, что маги могут моментально удалить все следы. Я должен с ним поговорить.

Гарри почувствовал, как у него отлегает от сердца.

— Не думаю, что он будет рад, но выбора у нас, похоже, нет. Драко! — позвал он. Малфой зашёл в дом. — Оставь Дадли с Майком, а нам предстоит визит к твоему крёстному. Кто-то очень хочет убедить нас, что убийца — он.

Шерлок почувствовал, как по телу прошла горячая волна предвкушения. Это был один из тех моментов, которые он любил больше всего на свете. Истина уже совсем близко, она витает в воздухе, вертится перед носом, нужно только поймать её. Ради этих мгновений предвкушения и следующих за ними минут торжества Шерлок Холмс жил на свете.

Волшебники о чём-то тихо спорили, и Шерлок раздражённо поторопил их:

 — Ну, долго мы еще будем здесь торчать? Преступник ждать не будет!

Сейчас различия между обычными людьми и магами потеряли всякое значение. Важна была только разгадка новой тайны.

Наконец, волшебники закончили пререкания, Малфой решительно мотнул головой, а Поттер взмахнул палочкой. Появившийся белоснежный сияющий олень Шерлока совершенно не удивил. Подумаешь, олень… А когда Поттер надиктовал ему сообщение и отправил прочь, Шерлок даже хмыкнул:

 — СМС функциональней.

 — Дождёмся ответа и пойдём, — проигнорировал его замечание Поттер и отошёл к своему кузену. Шерлок остался рассматривать тривиальный домик в компании Малфоя. Тот молчал, но прожигал его настолько гневным взглядом, что Шерлок не выдержал:

 — Я-то думал, что маги пьют какие-то особенные напитки, а не обычное пиво.

Злить спесивых индюков он любил с детства (сказывалось вынужденное общение с Майкрофтом), и даже инстинкт самосохранения не мог заставить его смолчать.

К его удовольствию, Малфой покрылся розово-сиреневыми пятнами и огрызнулся:

— Не лезь ко мне. В былые времена такие, как ты, не смели даже заговорить с лордом Малфоем.

Джон, стоявший рядом, обречённо вздохнул. Кто-то, а он точно знал, что, когда Шерлок в таком состоянии, фонтан его остроумия не заткнуть никаким способом, но счёл необходимым хотя бы направить его в другое русло:

— Вообще-то, Шерлоку предлагали рыцарство несколько раз, но он оказывался.

Малфой скривился, а Шерлок пожел плечами и заметил:

— Ошибочный вывод, сделанный на пустом месте, способен любого выставить недалеким болваном. 

Цвет лица Малфоя стал еще более интересным.

— Вы считаете, что можете задеть или оскорбить меня, говоря о моём, как вы говорите, маггловском происхождении. Это предпосылка, сделанная без учёта специфики моего характера. Она неверна.

Возможно, Малфой хотел еще что-то ответить, но на том месте, откуда недавно исчез олень, материализовалась нежная, изящная лань. Шерлок предположил, что животные так или иначе отражают внутреннюю сущность человека, и уже собирался спросить, зачем им понадобилась молодая женщина, храбрая, привлекательная, но излишне самоуверенная, как лань заговорила достаточно низким мужским баритоном:

— Поттер! У меня нет никакого желания лицезреть вашу физиономию в одиннадцать вечера! Пароль — «бумсланг».

— Отправляемся, — тут же сказал Поттер, схватил Шерлока и Джона за руки и трансгрессировал.

Снова оказавшись на земле, Шерлок скривился — ощущения были отвратительными, словно его тело пытались протащить сквозь очень узкую металлическую трубку. Подождав, пока прекратится шум в ушах, он осмотрелся.

Они оказались возле странного дома, выстроенного, вероятно, человеком с большими психическими проблемами. Во-первых, дом был ярко-жёлтого цвета. Во-вторых, он был одновременно одно-, двух— и трёхэтажным — количество этажей менялось в зависимости от угла зрения (Шерлок проверил, немного пройдя по двору). В-третьих, он был оплетён каким-то странным растением с тёмно-синими шевелящимися плодами.

— Мы на месте, — сказал Поттер. С хлопком за его спиной возник Малфой.

Поттер подошёл к двери и произнёс:

— Бумсланг.

Дверь ожила и исчезла, оставляя пустой проём.

Все четверо проследовали в гостиную, где на диване, укрытая пледом, полулежала женщина неопределенного возраста. Ей могло быть и двадцать, и тридцать пять. Чуть склонив голову на бок, она что-то сосредоточенно рисовала в альбоме. Поттер и Малфой остановились, и Шерлок был вынужден последовать их примеру. Спустя несколько секунд женщина оторвалась от своего занятия, отложила альбом, подняла голову и широко улыбнулась:

— Гарри, Драко!

— Привет, Луна! — ответили те хором. Поттер обнял женщину.

«Давно знакомы, но никогда не состояли в отношениях. Учились вместе?», — подумал Шерлок.

Неожиданно Луна перевела взгляд с друзей на Шерлока и сказала очень сочувственным голосом:

— Вас совсем замучили нарглы.

Шерлок чуть приподнял бровь. С виду она ему не показалась сумасшедшей, напротив, было очевидно, что она счастлива в браке, любит свою работу и совсем недавно родила второго ребенка, на этот раз мальчика.

Как ни странно, Поттер понял его замешательство и сказал:

— Луна, это мистер Шерлок Холмс, детектив, и его друг Джон Ватсон, доктор. Это Луна Снейп, лучший специалист по ментальной магии в Британии и…

— Второй, Гарри, не лучший, — улыбнулась Луна. — Нет, Шерлок, я не сумасшедшая.

Шерлок вздрогнул. Удивительно, но она угадала, что ему приятнее слышать свое имя, а не фамилию. Обращение «Мистер Холмс» в его сознании всегда прочно ассоциировалось с Майкрофтом.

— Это очевидно, — произнесла она. — Нет, я не читаю ваши мысли, вы их очень хорошо прячете, но чувства… Эмоции буквально крутятся вокруг вас вихрем.

Возможно, в первый (и, он надеялся, в последний) раз в жизни Шерлоку довелось понять, что чувствуют люди, когда он буквально выворачивает их личную жизнь наизнанку одной-двумя фразами.

— Нарглы — это всякие комплексы и сомнения. А вы, — она перевела взгляд на Джона. — Уверена, вы в этом не виноваты! Даже думать такое не смейте! — воскликнула она, а потом покраснела. — Извините, мне сейчас трудно сосредоточиться.

— После родов? — спросил Шерлок, чтобы хоть как-то восстановить вновь утраченное душевное равновесие. Никто и никогда не читал его как книгу. Он был загадкой. А эта странная женщина буквально видела его насквозь.

Луна кивнула.

— Луна, — произнес Поттер, — собственно, мы к Северусу.

— Он в детской. Пока я в таком состоянии, мне лучше держаться

подальше от Ксено.

— Времени немного, — сказал Шерлок.

— И с чем же вас принесло ко мне ночью? Или идиотизм всё-таки передаётся по наследству? — в комнату летящей походкой вошёл высокий черноволосый мужчина, от которого отчётливо пахло химией и травами. Для полного соответствия с портретом преступника не хватало только длинной свободной мантии. А ещё был лишним запах тёплого молока.

— Здравствуйте, профессор, — с энтузиазмом сказал Поттер, а зельевар по фамилии Снейп скривился, как от зубной боли. Но руки Поттеру и Малфою пожал. Потом подошел к жене, встал возле неё и положил руку ей на плечо, словно охраняя.

Шерлок почувствовал, что сейчас начнется ещё один раунд знакомства, и понял, что просто его не выдержит. Тысячи вещей в магическом мире сбивали его с толку, но он был бы плохой ищейкой, если бы потерял след.

— Мистер Снейп, — резко сказал он, — меня зовут Шерлок Холмс, и я хочу знать, как и зачем вы убили Петунью Дурсль.

На некрасивом лице Снейпа мелькнуло удивление, которое быстро сменилось нескрываемым раздражением:

— Поттер! — рявкнул он. — Что вы мне притащили в дом?

— Ясно, вы её не убивали, но знаете. Давно? — быстро спросил Шерлок.

Снейп посмотрел на него убийственным взглядом:

— Вас это не касается.

Малфой кашлянул и мрачно сообщил:

— Увы, касается. Миссис Петунью Дурсль действительно убили. Авадой. Судя по всему, изображая тебя под обороткой. А этого маггла наш Аврорат решил привлечь к расследованию.

Поттер кивнул, подтверждая сказанное.

Снейп вздохнул:

— Как это произошло?

Шерлок в двух словах описал ситуацию, с определённым удовольствием наблюдая за почти отсутствующей мимикой Снейпа.

— Подумай, Северус, кто мог знать о вашем знакомстве? Это кто-то из близких. Или из тех…

— Кто знал о моей дружбе с… — Снейп проглотил какое-то имя.

Шерлок охватил взглядом компанию и спросил:

— С миссис Поттер?

Впервые за время знакомства с магическим миром Шерлок смог вызвать на лицах людей такое удивление.

— Мистер Холмс, — первым пришёл в себя Снейп, — потрудитесь объяснить…

— Это совсем просто.

— Шерлок, — раздался у него за спиной обречённый вздох Джона.

— Мистер Поттер учился у мистера Снейпа, но связывают их более тесные отношения, чем «учитель-ученик». Не дружба, скорее привычка. Общаются по необходимости и научились находить друг в друге достоинства. В первой же фразе профессора — подсказка. «Наследственный идиотизм». Знал родителей. Дальше. По лицу и левой руке видно, что мистер Снейп пережил немало проблем, в частности — несчастную любовь. Это же доказывает и непроизнесённое имя — скорее всего, женское. Имя должно быть связано с убитой тётей Поттера, иначе мистер Снейп не стал бы его упоминать. Подруга? Едва ли, мало кто знакомит всех своих друзей между собой. Скорее родственница. Но известно, что у мистера Поттера небольшая семья, значит, не кузина, а сестра, да ещё и волшебница, ведь мистер Снейп не стал бы дружить с магглом. Вывод — это мать мистера Поттера.

В комнате воцарилась тишина. Ее нарушил радостный возглас Луны:

— Какие у вас забавные мозгошмыги!

Было около двенадцати часов дня, когда Шерлок, Джон и Гермиона решили прерваться. С самого утра они втроём анализировали список, который удалось получить от Снейпа. Он содержал тридцать девять имён: бывшие одноклассники, учителя, случайные знакомые, — все, кто знал о близкой дружбе Снейпа и Лили Поттер, в девичестве — Эванс.

Гермиона присоединилась к ним утром, всё ещё пылая праведным гневом после ссоры с Поттером. Её поразило и оскорбило, что он не позвал её на место преступления. Не то из мужской солидарности, не то еще почему, Джон попытался его оправдать:

— Времени действительно было мало.

— Мало? — сверкнула глазами Гермиона. — Шерлок, сколько времени у тебя уйдёт на то, чтобы сделать звонок по телефону? Секунд тридцать? А Гарри даже мой номер набирать было не нужно, просто активировать монетку для связи.

Больше Поттера никто защищать не стремился, зато Шерлок попытался было сообщить, что он привык работать в одиночку (Джон не в счёт). Гермиона сладко улыбнулась и спросила:

— Ваши дедуктивные способности так велики, что вы можете определить характер человека, основываясь на его имени? Тогда это уже не дедукция, а магия, мистер Холмс, — обращение по фамилии, от которого они отказались ещё во время беготни по Министерству, отлично показывало, насколько она взбешена.

— Я думал, мне дадут пропуск в архив или принесут личные дела, — пожал плечами Шерлок, но Гермиона его разочаровала — личные дела в архиве Министерства крайне убоги. Родился-женился, нарушал или не нарушал закона. Ни характеристик, ни контактов.

Впрочем, не прошло и получаса, как Шерлок перестал возмущаться её присутствием. Краткие и ёмкие характеристики, которые она давала каждому персонажу в списке, были куда информативней любого досье.

За несколько часов работы волшебников удалось разделить на три группы. Первая — те, кто сейчас сидит в Азкабане (рассказ о волшебной тюрьме даже Шерлока заставил поморщиться). Вторая (малочисленная) — те, кто точно находится вне подозрений. Сюда отнесли нескольких учителей школы Хогвартс и членов организации, которую Гермиона назвала «Орденом Феникса». И, наконец, третья — те, кто сейчас находился на свободе и вполне мог быть преступником. За каждую позицию в этом списке Шерлок с Гермионой боролись.

— Ты просто её не знаешь! — заявляла Гермиона. — Гестия Джонс тоже состояла в Ордене и…

— А что, — хмыкал Шерлок, — ваш Орден автоматически искореняет в своих членах преступные наклонности? Или это что-то вроде канонизации?

И Гестия Джонс, которая училась на два года младше Снейпа и неплохо знала Лили, отправлялась в список подозреваемых.

Или:

— Флетчер? Не думаю. Он, конечно, тип неприятный, но ему бы просто мозгов на такое не хватило!

— Сколько лет он умудряется проворачивать свои делишки и не попадаться? Тридцать пять? Не обвиняй его в отсутствии мозгов.

И Назменикус Флетчер тоже занимал место среди возможных убийц.

В итоге получилось двенадцать подозреваемых, и Шерлок уже собирался начать составлять досье на каждого, когда Гермиона объявила перерыв:

— Не обсуждается, мы идём на ланч. Кажется, здесь должно быть какое-то кафе.

Джон удивлённо приподнял брови. На его памяти, командовать Шерлоком пытался только Майкрофт, да и то безрезультатно.

— Я не голоден, — мотнул головой Шерлок.

— Не уподобляйся Гарри и Роззи. Они тоже капризничают, когда их зовут есть вовремя. У нас ланч. Джон, где здесь поблизости нас не отравят?

По совету Джона они прошли пару кварталов до уютного кафе с традиционной английской кухней. Гермиона выбрала столик в самом углу, поэтому легко смогла окружить его лёгкими отвлекающими заклинаниями, едва официантка принесла еду.

— Я сниму чары, когда придёт время рассчитываться, — сказала она. — Пока же нас и этого столика для магглов не существует.

Шерлок задумчиво прожевал кусок бекона и спросил:

— А есть чары, которые вызывают страх? Беспричинный, панический ужас?

— Есть, это одна из форм стандартных магглоотталкивающих чар. Вы где-то их встретили?

— В доме Гонтов, кажется, — ответил Джон.

Гермиона побледнела:

— В Литтл-Хенглтоне?

— Да.

В городке они с Гарри, Роном и Драко были лет пятнадцать назад — уничтожали следы, оставленные там Волдемортом и его свитой. Навестили и хижину, где когда-то лежало убившее Дамблдора кольцо. Вернее, то, что от неё осталось. Мощные защитные чары буквально обратили дом в труху. Гермиона своими руками сровняла несколько оставшихся брусьев с землей и вырастила сверху молодую траву. Шерлок и

Джон просто не могли найти на этом месте ничего.

— Как он выглядел? Этот дом? — спросила она.

— Покосившаяся развалина с дырявой крышей и выбитыми стеклами, — ответил Шерлок, подобравшись. Он заметил, как напряглась Гермиона.

— Вы не могли найти этот дом. Мы с друзьями уничтожили все следы пребывания волшебников в городе еще пятнадцать лет назад.

— Плохо стёрли. Кладбище выглядит так, словно на нём состоялось сражение.

Кладбище они тогда тоже посетили, нашли место, где Том проводил ритуал. Вокруг были разбитые или оплавившиеся надгробия, земля была изрыта воронками от заклинаний. Потребовался почти час слаженной работы, чтобы полностью восстановить его. И еще несколько часов — чтобы изменить воспоминания жителей города. Ничто не должно было вызвать их подозрения.

— Кладбище мы тоже восстановили, — мрачно сказала она. Еда разом утратила вкус, горло Гермионы сжалось от очень нехорошего предчувствия.

Шерлок же, наоборот, напрягся и приободрился:

— Дело становится всё интересней. Зачем было устраивать такие декорации, да ещё и для простых магглов?

— Это невозможно, — уверенно сказал Джон. — Мы не собирались в Литтл-Хенглтон, вероятность того, что Шерлок вспомнил бы про статью за 1945 год, была почти нулевой.

Шерлок замер. Перед его глазами замелькали события того дня. Джон осматривал трупы, как обычно, молча, с сосредоточенным выражением лица. Генри стоял справа от него, с выражением предвкушения (ожидал, когда знаменитый коллега увидит то же, что и он). «Ничего», — сказал Джон. Генри широко улыбнулся: «Вы тоже это заметили? Они полностью здоровы, не считая того, что мертвы». Тогда Шерлок зацепился за эту фразу. Почему? Потому что она необычная. В жизни люди так не говорят. Он специально произнес эту фразу, зная, что Шерлок Холмс обязательно найдет ее старый аналог. Рискованно. Шерлок мог и не вспомнить… Не вспомнить? Он? Его мозг работает точнее компьютера, такой откровенный намек он не мог пропустить. Генри фактически направил их в Литтл-Хенглтон, где уже были заранее подготовлены декорации. В меру обычно, в меру удивительно. Достаточно, чтобы гениальный маггл задумался о существовании чего-то необъяснимого.

— Генри! — сказал Шерлок, приходя в себя.

— Что? — переспросил Джон.

— Генри Блэк, ассистент Молли.

— Блэк? — нервно спросила Гермиона.

— Да, Блэк, обыкновенный парнишка, около месяца работает в морге при больнице св. Варфоломея. Скорее туда!

— Подожди! Шерлок… — Гермиона сглотнула, — я должна просить тебя об очень необычной вещи. Мне нужно просмотреть твои воспоминания об этом Генри и о вашем визите в Литтл-Хенглтон. Прямо сейчас.

— Просмотреть воспоминания? Это чтение мыслей?

— Почти. Это называется легиллименцией. Не слишком приятно, но у нас нет времени на Омут Памяти.

Шерлок дорожил своим разумом. И очень дорожил неприкосновенностью своих мыслей. Но ради дела он готов был травить себя, подставляться под удар, терпеть боль… Ради дела он был готов пойти на всё.

— Что мне делать?

Гермиона вытащила палочку.

— Смотреть мне в глаза и стараться думать только о Генри. Я постараюсь не затрагивать ничего лишнего.

Шерлок посмотрел Гермионе в глаза, и той стало не по себе от его пронизывающего, холодного взгляда неестественно светлых глаз. Она почувствовала себя совершенно раздетой, незащищённой под этим взглядом, который проникал в самую её суть, безжалостно ворошил пласты её мыслей и чувств, как будто бы это он собирался применить к ней легиллименцию. «Просто делай своё дело», — велела она себе и произнесла:

— Легиллименс.

Мысли Шерлока оказались ещё более необычными, чем он сам. Гермиона много раз проникала в чужую память. Она блуждала по тёмным закоулкам разума закоренелых преступников, бережно касалась светлых миров в детских головках. У Рона мысли были похожи на спутанный клубок ниток, у Гарри — на лабиринт, у Драко — на уютное подземелье, в темноте которого скрывались желания, мысли и тайны. Разум Шерлока представлял собой замок с множеством комнат. Всюду царил идеальный порядок, заблудится было невозможно. Следуя за целью, она прошла в одну из комнат и увидела очень чётко запомненную сцену в морге. Каждый вопрос, каждый ответ, все детали обстановки, все оттенки голосов. Это были не вспоминания, а запись на идеальный носитель.

Вынырнув на мгновение и оттерев пот со лба, Гермиона вернулась в этот совершенный мир и без труда нашла воспоминание о поездке в Литтл-Хенглтон. И, наблюдая его со стороны, она увидела то, что пропустил Шерлок. Старушка, так подробно рассказавшая гостям историю Риддлов и Гонтов, не пришла к дому. Она трансгрессировала. Периферийным зрением Шерлок засёк момент её возникновения и даже услышал хлопок, но не придал этому значения.

Гермиона покинула его разум и откинулась на спинку стула. Шерлок, который вместе с ней просматривал воспоминания, сжал голову руками и прошипел:

— Я просто идиот!

— Вы не объясните, в чём дело? — напряженно спросил Джон.

Гермиона вздохнула и кратко ввела его в курс дела.

— Генри, парень из морга, скорее всего, волшебник. И с большой вероятностью — наш убийца.

— Когда мы были в кабинете Поттера, — сказал Шерлок, — парень по имени Тедди легко сменил внешность. Многие это могут?

— И да, и нет. Тедди — метоморф, он меняет свою внешность по желанию. На всю страну он такой один. Но есть более универсальное средство. Оборотное зелье позволяет принять облик любого человека, частицу которого добавляешь.

— Частицу? — уточнил Джон.

— Волос, ноготь, сойдёт и кусочек кожи.

— То есть наш преступник может быть кем угодно? И старушка в Литтл-Хенглтоне — это тоже он, — мрачно сообщил Шерлок. — Я звоню Молли.

Он набрал номер и спросил, едва Молли подняла трубку:

— Твой ассистент Генри на месте?

Молли ничего не отвечала несколько секунд, а потом робко уточнила:

— Шерлок, у тебя новое дело, или ты снова подсел на наркотики? У меня нет никакого Генри. Мою ассистентку зовут Джейн.

— Джейн, конечно! Спасибо.

Шерлок сбросил вызов и мрачно сообщил новости.

— Но я точно помню Генри. Мы работали с ним почти месяц, — прошептал Джон. — Что это ещё за чертовщина?

Гермиона вытащила из кармана большую золотую монету и сжала в руке.

— Ты уже не злишься? — раздался голос Поттера.

— Гарри, отправь авроров в госпиталь святого Варфоломея. Проверьте патологоанатома Молли…

— Хупер, — подсказал Джон.

— На всё возможные заклинания памяти. И на Империус.

— Что происходит? Вы что-то нашли?

— Больше, чем ожидали.

Гермиона разжала ладонь, и связь закончилась. Шерлок с любопытством наклонился над монетой.

— Это действующая монета?

— Фальшивая. По цвету темнее обычного галеона.

Шерлок, предусмотрительно не дотрагиваясь до артефакта, внимательно его осмотрел и кивнул своим мыслям.

Ланч уже больше никого не привлекал, и, сняв заклятия и рассчитавшись, они вернулись на Бейкер-стрит. Прошёл почти час, прежде чем монета снова активизировалась, и Поттер усталым голосом сообщил:

— На ней много всего. Обливиэйты, остаточный Империус. Я усыпил её пока и вызвал Луну, без неё мы это не распутаем.

— Тот, кто это делает, безумен, — сказала Гермиона. — Магглы очень плохо переносят заклинания коррекции памяти. Одно дело — короткий Обливиэйт, заставляющий забыть прыгающий чайник или летающую машину. Другое — заклятие подчинения, Империус.

Эти слова вывели Шерлока из состояния задумчивости. Он оживился и снова притянул к себе список.

— Итак, пойдём по алфавиту. Почему бы нам не навестить Дамблдора Аберфорта?

К Дамблдору в этот день они не пошли — Гермиона категорически запретила Шерлоку даже думать о каких-то допросах.

— Ты только что пережил два сеанса легиллименции, и даже при твоей идеальной организации разума и явным способностям к ментальным искусствам это перебор.

— Ты просто прочла мои мысли, — скривился Шерлок, — не вижу причин, почему это должно помешать мне работать.

— Джон, — обратилась к нему Гермиона, — как будет себя чувствовать человек, которому сделали, ну, скажем, гастроскопию.

— Его будет тошнить, и…

— Именно, — кивнула она. — Шерлок, даже если залезть в твой желудок инородным предметом, тебе будет плохо. А мозг — орган понежнее, а я шарилась в нём напрямую. Я и так могу гарантировать тебе головную боль, а уже через три-четыре часа ты почувствуешь сильную усталость и лёгкую несвязность мыслей.

Джон против воли хмыкнул:

— Хотел бы я на это посмотреть.

— Посмотришь.

— И что, ты предлагаешь сидеть без дела, когда игра в самом разгаре? — возмутился Шерлок. Гермиона ответила с улыбкой:

— Нет, предлагаю познакомиться с другими игроками.

На этот раз совещание проходило в кабинете Гермионы, таком же строгом и аккуратном, как она сама. Здесь не было того аскетизма, граничащего с полным безразличием к удобствам, который наблюдался у Поттера, но не было и вычурной торжественности, присущей кабинетам большинства крупных чиновников. Невольно Шерлок подумал, что кабинет кажется ему весьма удобным. Конечно, он ни за что не смог бы сравниться с наполненной привычными вещами гостиной на Бейкер-стрит, но никаких негативных чувств не вызывал. Пожалуй, в подобном кабинете он сам мог бы сидеть часами, обдумывая очередной дело. Только, конечно, он поставил бы на стол свои приборы. И повесил бы на стену что-то вроде мишени.

— Можем начинать, — удовлетворённо кивнула Гермиона, когда все, кого она позвала на совещание, заняли свои места за большим овальным столом.

Собралось девять человек. Помимо хозяйки кабинета, самого Шерлока и Джона присутствовали, разумеется, Поттер с Малфоем, «лучший оперативник» Майкл Корнер, молчаливый мужчина с ожогом на пол-лица (судя по виду мантии и характерному запаху, тоже зельевар, как и Снейп) по фамилии Голдстейн, квадратнолицый мистер Макмиллан — заместитель Гермионы — и секретарша Паркинсон. На неё Шерлок обратил особое внимание — после случая с Норбери он всегда обращал внимание на секретарш. Эта, впрочем, не показалась ему подозрительной, разве что слишком рассеянной. Совещание ещё не началось, как она успела дважды уронить карандаш, ойкнуть и сбегать за какими-то бумагами.

Остальные, впрочем, её не замечали, и вскоре Шерлок, и вправду ощущавший лёгкую пульсацию в висках, полностью сосредоточился на обсуждении. Вообще, он ненавидел всевозможную командную работу. Находиться среди посторонних людей было ему не слишком приятно, а невозможность в нужный момент отрешиться от всех звуков и подумать угнетала, но он понимал — это дело ему в одиночку не вытянуть. Не в незнакомом ему мире, где любой школьник физически сильнее него и обладает возможностями, о которых он даже не догадывается.

Поэтому он постарался наступить на горло собственным желаниям и прислушался к общему разговору. Сначала все с помощью предмета под названием «Омут памяти» просмотрели его воспоминания. На этот раз Шерлок тоже смог заметить, что старушка возникла из ниоткуда. Также он отметил ещё одну деталь — в доме Гонтов вместо пола была зелёная трава. Не пожухлая, не высохшая, а свежая и зелёная. При столь маленьком количестве солнца, которое давала дырявая крыша, она никогда не приобрела бы такой цвет. Значит, декорации были подготовлены буквально за день-два до его приезда.

— Это тупик, — уверено сказал Корнер. — Мы можем, конечно, поискать остаточные следы заклинаний, но это обыкновенная трансфигурация, индивидуального слепка магии мы не получим.

— А старушка действительно под оборотным, — добавил Голдстейн.

— Покажите наш разговор еще раз! — нервно потребовал Шерлок.

— В чём дело? — спросил Поттер, но Гермиона не стала задавать вопросов и снова запустила показ.

Теперь Шерлок смог заметить то, что проигнорировал раньше.

— Это мужчина. Ему явно не больше тридцати пяти лет.

— С чего вы это взяли? — неприязненно спросил Малфой.

— Никто не заметил? — покачал головой Шерлок. — Вы тупицы. Правда, вас извиняет то, что даже я не сразу это понял.

— Его речь, — сказала Гермиона.

Шерлок с удивлением перевел на нее взгляд. Это было… впечатляюще. Не то, чтобы он недооценивал волшебницу, но предположить, что ей хватит ума для такого анализа, он не мог.

— Именно, — согласился он.

— Десять баллов Гриффиндору, — чуть ли не прорычал Малфой. — А теперь выкладывайте, в чём дело.

— Он говорит так, словно пытается имитировать речь уроженца середины века. Эти просторечные словечки, корявые фразы. Но сама старушка выглядит опрятно и даже интеллигентно, она наверняка получала высшее образование. Вывод — он молод и не знает реалий того времени. Он? Да, конечно он. Руки возле груди — непривычна физиология. Переминается с ноги на ногу — другой центр тяжести. Первый шаг слишком широкий для столь пожилой женщины, но нормальный для мужчины.

Малфой промолчал, а Поттер вздохнул:

— Это прекрасно. Но нам ничего не дает. Мужчина не старше тридцати пяти, который умеет пользоваться Оборотным зельем — это не примета. По такому описанию можно треть Британии арестовывать.

— Могу добавить, что он искусно владеет трансгрессией. Я обошёл всю Тисовую улицу — никаких следов. Это поразительно.

— Следов? — переспросил Шерлок. — Разумеется! Ваши фокусы совсем сбили меня с толку. Болван!

Он вскочил со своего места и сделал несколько шагов по кабинету.

— Он не трансгрессировал! Он просто сел в машину и уехал! Наверняка мы могли бы найти там следы!

— Ночью был дождь, — сказал Джон. — Следов уже нет.

— Почему ты уверен, что он уехал? — спросила Гермиона.

— Реплика мистера Корнера: «Это поразительно». Делаю вывод, что ваша трансгрессия всегда оставляет следы, за очень редким исключением. Кто на это способен?

— Только величайшие волшебники с очень большими силами. Кто-то вроде Грин-де-Вальда, Волдеморта, Дамблдора, Гарри…

Шерлок подозрительно посмотрел на скривившегося при этих словах Поттера. Тот на величайшего волшебника не походил. Господи, у него даже не было седой бороды, как у Гендальфа! Сыронизировать ему помешала услышанная фамилия.

— Дамблдор? — переспросил он. — Это тот Аберфорт, к которому мы сегодня не съездили?

При этих словах все рассмеялись. Поттер пояснил:

— Он был бы польщён тем, что я скажу, но нет, Дамблдор — это брат того Аберфорта Дамблдора.

— Почему польщён? — спросил Джон.

— Альбус Дамблдор был самым великим волшебником прошлого века, его знают все. Поэтому если кто-то упоминает Аберфорта, то не иначе, как «брат того самого Дамблдора».

— Был?

— Он умер восемнадцать лет назад, — вздохнул Поттер.

Шерлок махнул рукой. Умершие так давно его сейчас не интересовали, в отличие от следов, которые он так глупо упустил. Если отбросить предположение о том, что убийца — особо сильный маг, то он наверняка был на машине, а это — уже зацепка.

— Что именно вам нужно знать о машине? — спросил до этого времени молчавший Макмиллан.

— Форму шин, еще лучше — собрать грунт в том месте, где она стояла. Возможно, найдутся посторонние примеси, по которым можно будет определить, откуда она приехала. Ваша магия позволит убрать последствия дождя?

— Наша магия — нет, — Макмиллан покачал головой, — а вот магия Отдела тайн — вполне.

— Он сегодня на дежурстве, — вспомнила Гермиона. — Думаю, мы с Шерлоком можем к нему заглянуть.

— Джон пойдет с нами, — сразу же сказал Шерлок, чем заслужил признательный взгляд от друга.

— Плохая идея, — отстранённо заметил Поттер.

— Очень, — неожиданно поддержал его Малфой. — И магглам его видеть не стоит.

На этих словах Гермиона поджала губы:

— Шерлок отлично разбирается в химии, поэтому будет лучше, если все объяснения он получит напрямую.

Загадки, не имеющие разгадок из-за отсутствия условий, Шерлок не любил, поэтому нетерпеливо спросил:

— Мы идём или нет? Время уходит, а у нашего преступника и так отличная фора.

Втроём они спустились на очень быстром лифте вниз, до уровня, который прохладный женский голос объявил как «Отдел тайн».

От выхода из лифта в стороны расходились два коридора. Первый вёл к высоким двухстворчатым воротам, слишком большим для помещения, а второй — к неприметной чёрной двери. К ней они и направились. Гермиона достала палочку, приложила её к специальной выемке в двери (видимо, подтвердила свою личность), после чего открылся проход.

Они оказались в самой большой лаборатории, которую Шерлок когда-либо видел. Части приборов, таких, как рентген или микроскоп, он узнал, но большинство из них были незнакомы. Они бесшумно крутились, подрагивали и изредка вспыхивали разными цветами. В глубине лаборатории за столом стоял высокий мужчина с совершенно седыми волосами. На нем была не мантия, а обычные джинсы и футболка, подчеркивающие страшную худобу. Их вторжения он не заметил, беседуя сам с собой. Чуткий слух Шерлока уловил:

— А как ты думаешь? Да, ты прав, мы не станем так рисковать. Если воздействовать концентрированной кислотой? Ты прав. А смешно бы вышло. Ты не думаешь… Я испытаю это на крысах. Конечно, мы не любим крыс, особенно после того, как одна из них не убила нашего брата. Да, я помню! То, что ты старше, не дает тебе права командовать!

Гермиона спокойно шла к этому человеку, явно безумному. Когда до него оставалось несколько метров, она прошептала:

— Не вздумай даже демонстрировать свои способности. Ни слова, ни звука с твоей стороны.

Шерлок кивнул.

— Здравствуй, Джордж, — сказала Гермиона бодро. — Как продвигаются ваши исследования?

Джордж поднял голову от своей работы и улыбнулся совершенно нормальной улыбкой. По морщинкам возле рта Шерлок предположил, что от природы ему свойственна весёлость.

— Гермиона! Здорово, что ты зашла к нам! Мы как раз сделали для тебя кое-что. Что? Конечно, нет. Мы не испортим тебе сюрприз и доставим это завтра в твой кабинет.

— Спасибо! — обрадовалась Гермиона. — Но я к вам сегодня с задачкой посложнее. Мы ищем маггловскую машину, но её следы размыл дождь.

Джордж снова улыбнулся:

— Вот так шутка! А мы ещё думали, что у тебя нет воображения! А я всегда говорил, что у нашей грозной старосты та ещё голова. Нет, это я всегда говорил, а ты уверял меня, что ее покусал Перси! Тебе повезло, у нас есть для тебя всё, что нужно. Старая добрая химия.

— Джордж, это мистер Шерлок Холмс, он тоже ищет машину. Вы расскажете ему, как восстановить след?

Джордж стянул перчатки с рук и энергично пожал Шерлоку руку. Дважды, сначала правой, потом левой рукой.

— Друзьям Гермионы здесь всегда рады.

После этого Джордж ушёл за соседний стол и принёс оттуда флакон, заполненный ярко-зелёным веществом.

— В основе фосфор и немного пыльцы пикси. Мы и представить раньше не могли, как она перспективна. Полейте на нужное место и подождите, но не вдыхайте слишком глубоко. Пыльца пикси токсична…

Отвернувшись, Джордж забормотал что-то себе под нос, а потом резко вскрикнул:

— Забирайте и выметайтесь! Вы сорвёте эксперимент!

Гермиона тут же толкнула Шерлока и Джона, и они почти бегом покинули лабораторию. Дверь за ними захлопнулась.

Джон тяжело дышал.

Гермиона смотрела себе под ноги.

Шерлок изучал флакон. Установившуюся тишину он заметил не сразу, а когда заметил, спросил:

— Мы ждем здесь ещё каких-то сумасшедших?

— Шерлок! — почти в отчаянии вздохнул Джон.

— Нет, — ответила Гермиона мёртвым голосом. От жизнерадостности, которой она лучилась в лаборатории, не осталось и следа. — Возвращаемся наверх, оттуда трансгрессируем на Тисовую улицу. Думаю, следы стоит найти как можно раньше, пока на нужное нам место не встала новая машина.

На место отправились вчетвером — с ними увязался Корнер, которому было «интересно». Поттер только попросил связаться с ним и сообщить о результатах, остальные (в том числе и Малфой) разошлись по своим делам.

Тисовая улиц встретила их покоем и безмятежностью. Только в окнах дома №4 наблюдалась лёгкая суета — видимо, соседи пришли с соболезнованиями.

На то, чтобы найти возможное месть стоянки машины, потребовалось почти полчаса. Если бы в доме до сих пор жил кто-то из автовладельцев, задача и вовсе была бы невозможной, но, к счастью, миссис Дурсль машину не водила. Машина её сына вчера была припаркована в стороне, а кроме неё за последнюю неделю к дому подъезжал какой-то грузовик (ненадолго, скорее всего — служба доставки), и небольшая машина. В отличие от грузовика, она простояла возле дома несколько часов. Шерлок вылил зелёное вещество на землю и с большим любопытством пронаблюдал, как грязь и дождевая вода засыхают, оставляя вполне четкий отпечаток колес.

— Форд, не слишком новый, но и не древний. Модель года 2002-2003. Шины меняли недавно, но мотор барахлит. Водитель не слишком-то заботится о машине, возможно, у него нет денег или времени, возможно, машина чужая. За рулём бывает нечасто, водит слишком аккуратно, — сказал Шерлок, поднимаясь с колен. — Мне нужно домой, надо проанализировать грунт.

Результаты анализа заставили Гермиону грустно рассмеяться. Машина проехала через половину Британии, но стартовала, похоже, с южного побережья, из Девоншира. И Гермиона могла точно сказать, откуда именно. Из деревеньки Оттери-Сент-Кэчпоул, где жили старшие Уизли, Голдстейны и… Снейпы.

С начала расследования прошло десять дней, но ни аврорат, ни Департамент магического правопорядка, ни даже гениальный детектив Шерлок Холмс ни на йоту не приблизились к разгадке. Произошло ещё одно убийство, но целью были выбраны не Грейнджеры, которых охраняли как государственное достояние, а кузен Дина Томаса, маггл по имени Сэм Томас. Его, как и Уизли, нашла полиция. На рассвете его обнаружили посреди Оксфорд-стрит, которую ещё не заполнили праздношатающиеся бездельники и любопытные туристы. Дело в этот раз вёл не Лестрейд, поэтому Шерлок узнал об убийстве слишком поздно, когда все возможные улики уже были затоптаны. Корнер ругался, как сапожник — он был уверен, что в центре города техника и магия, особенно такая сильная, как «Авада», обязательно вступили бы в конфликт, а значит, остался бы след. Но и его искать уже было поздно.

На всякий случай Шерлок поговорил с Дином Томасом, но ничего интересного не узнал. Кузен его понятия не имел о магии, не был знаком со Снейпами или Уизли, никогда не бывал в Литтл-Уингинге. Ни одной связи.

— Сколько еще было таких трупов? — задумчиво спросил Шерлок, когда они в уже привычном составе, втроём, сидели в гостиной на Бейкер-стрит.

Конечно, большую часть дня Гермиона проводила в Министерстве, на работе, но по вечерам каждый день приходила к детективам, чтобы поговорить или помолчать. В безразмерной сумочке она приносила книги по различным чарам, позволяющим маскировать следы заклинаний, и читала, слушая заунывные мелодии, которые наигрывал на скрипке погруженный в раздумья Шерлок. В своём обычном кресле дремал или читал газету Джон. В этом месте Гермиона чувствовала себя спокойно и уютно, и часто засиживалась допоздна, не желая возвращаться в свою большую, дорого обставленную пустую квартиру. Роззи гостила у Рона, Малфоя Гермиона не желала пускать на порог, а единственное их домашнее животное — Живоглот — умер три года назад. В квартире 221-б на Бейкер-стрит женщина находила то, что потеряла с изменой любимого мужа — спокойствие.

— Не думаю, что много, — ответила Гермиона на вопрос Шерлока, — я сомневаюсь, что речь идёт о серийном убийце, а значит…

— Значит, пришло время серьёзно задуматься о мотивах, — кивнул Шерлок. — Мы можем предположить, что это либо политическая акция, либо месть. Месть? Да, это было бы возможно, особенно если учесть, что было наведено подозрение на Снейпа. Но в таком случае все прочие трупы в картину не вписываются — я хорошо помню, что на месте убийства Уизли не было никаких следов. В таком случае, если только все убийства совершены одним и тем же человеком, речь о чём-то менее личном. При этом, если учесть, что погибшие так или иначе связаны с будущим Министром Магии, логично предположить политический мотив.

— Но зачем было подбрасывать тебе информацию о Риддлах? — спросил Джон.

Шерлок победоносно воскликнул:

— Вот! Это главный вопрос, который не даёт мне покоя. Это был спектакль, причём рассчитанный на меня. Никто другой не вспомнил бы о газетной статье семидесятилетней давности!

— Скромность — твой конёк, — заметила Гермиона.

И вдруг Шерлок резко поднялся со своего кресла и замер у камина, потирая подбородок.

— Есть одна нестыковка, которая сбивает меня с толку. Мой брат сказал мне, что он знает о вас очень мало. Что вы — некое Министерство, Ми-7. Почему мне вы все, ты, Гермиона, в первую очередь, рассказали больше?

Гермиона улыбнулась и сделала глоток чая:

— Дело в психологии. Ты, узнав о нашем мире, в первую очередь хочешь исследовать его, для тебя магия — очередная загадка, которую ты будешь решать, и только. Майкрофт Холмс — другое дело. Он всё стремится использовать. Не для себя, разумеется, а для общего блага всей страны, но… — она вздохнула, — общее благо чаще всего дорого обходится отдельным людям. Майкрофт ради своих целей готов пойти на любые компромиссы и сделки, но именно это для нас неприемлемо. Мы не можем допустить, чтобы миру магглов стало известно о нашем существовании.

— Мой брат не менее наблюдателен, чем я, — медленно произнёс Шерлок, — и да, верно, ради достижения своих целей он пойдёт на всё. Так почему же он не интересуется магией и так боится вас? Когда он узнал, что я влез в дело Уизли, он был не просто в бешенстве. Он был напуган.

— Шерлок, мне казалось, ты лучше знаешь своего брата. Такого человека, как он, напугать нельзя. Он не испытывает страха, а просчитывает риски. В этом случае цена любопытства показалась ему слишком высокой.

— И кто же так… впечатлил Майкрофта? — спросил Джон, до сих пор хранивший молчание. — Едва ли мистер Малфой, несмотря на все свои угрозы, на это способен.

При фамилии «Малфой» Гермиона чуть повела плечами, и Шерлок заметил, что в её глазах мелькнула грусть.

— Нет, Джон, мистер Малфой не способен напугать никого. Однако у нас есть один человек, один вид которого приводит Майкрофта в ужас.

— Миссис Снейп, я полагаю, — почти довольно спросил Шерлок.

Гермиона кивнула. Луна не работала ни на Министерство, ни на Отдел тайн, по факту она была владельцем единственной в волшебной Британии клиники магической психологии и психиатрии, и большую часть времени проводила именно там, неизменно вызывая недовольство своего мужа. Снейп беспокоился за неё, как за самое большое сокровище, и будь его воля, он посадил бы её в золотую клетку, обложил бы мягкими подушками и кормил бы с ложечки, особенно после рождения Эйлин. Но Луна не собиралась сидеть без дела и уж точно не чувствовала себя ни драгоценностью, ни экзотической птицей, поэтому, услышав от мужа: «Я никуда не пущу тебя!», сразу же обратилась к подругам. Гермионе, в то время ещё студентке магического Оксфорда, и Джинни, оканчивавшей курсы Разрушителей проклятий, потребовалось полчаса, чтобы полностью взломать защиту дома Снейпа и выкрасть Луну вместе с ребёнком. После долгих ссор и не менее долгих примирений грозный зельевар признал свою глубокую неправоту и более на свободу своей жены не покушался, только ворчал, когда она в очередной раз засиживалась в клинике допоздна над каким-нибудь сложным случаем.

Однако была у Луны и еще одна работа — Гермиона изредка привлекала её к делу, когда требовалось провести особо сложные переговоры. Благодаря ей удалось разрешить конфликт с британской общиной вейл, она же приструнила кентавров, помогла заключить соглашение о сотрудничестве с Францией… И именно ей принадлежала заслуга в укрощении фактической главы маггловского Правительства Британии — Майкрофта Холмса.

Впрочем, этого Гермиона рассказывать не стала, предложив вернуться к делу.

— Наиболее вероятная для нас версия — политическая. Конечно, Гарри очень популярен в обществе, он трижды за свою жизнь спасал всю магическую Британию, уже восемь лет возглавляет Аврорат и в три раза за это время сократил уровень преступности. Но у нас всё ещё есть противники. Во-первых, конечно, консерваторы — помимо партии мистера Малфоя есть небольшая, но опасная группа тех, кто раньше искренне сочувствовал Волдеморту.

Шерлок подошел к стене и молча прикрепил к ней белый лист бумаги. Написал «Волдеморт» и спросил:

— Чего он хотел? Это же тот, который «Сами-Знаете-Кто»?

Гермиона подозревала, что рано или поздно придётся рассказать Шерлоку хотя бы краткую историю Первой и Второй магических войн, но она совершенно не была готова к тому, что Джон (не Шерлок!) воскликнет:

— Да вы просто идиоты!

Гермиона перевела взгляд на Шерлока. Тот всё ещё пребывал в задумчивости, но потом словно вынырнул из размышлений и сделал удивительную вещь. Он просто сказал:

— Верно.

После этого на листке возле «Волдеморта» появилась надпись: «Превосходство аристократии».

— Кто еще недоволен тем, что Поттер придёт к власти?

— Как ни странно, магглорождённые. Вопреки ожиданиям, Гарри вовсе не стремится афишировать существование нашего мира или нарушать Статут о Секретности. Также он против слияния с миром магглов и заимствования слишком большого количества их достижений. Поэтому некоторые, вроде того же Томаса, не поддерживают его. Они хотят добиться отмены Статута и интеграции в маггловский мир.

— И члены этой партии наверняка умеют пользоваться автомобилем, — сказал Шерлок.

— И вполне могут знать об «Интернет-феномене» Шерлоке Холмсе, — добавил Джон.

— Будь здесь сейчас мой лучший друг Рон, он, конечно, заверил бы нас, то во всем виноваты Пожиратели Смерти, — сказала Гермиона, — но вы правы. У магглорождёных куда больше способов совершить подобное убийство, а магией многие из них владеют ничуть не хуже чистокровных.

— И ты — тому пример? — спросил Шерлок. — Да, ты как-то намекала на этот факт.

Гермиона хотела было пошутить о своей непричастности к убийствам, как в её кармане нагрелся и завибрировал фальшивый галеон.

Гермиона быстро вытащила монетку, сжала ее в кулаке, и в комнате раздался полный ужаса и отчаяния голос Рона Уизли:

— Гермиона, ты срочно нужна здесь! Роззи и Хьюго пропали!

— Я уже трансгрессирую, Рон! — ответила Гермиона и сразу же переместилась. Только оказавшись на главной улице Хогсмита, она поняла, что Шерлок и Джон успели схватиться за неё.

— Быстрее! — рявкнул Шерлок, и она, стараясь задавить в зародыше все намёки на чувства, бегом бросилась к дому Рона, который после убийства семьи Барни Уизли стал одним из самых защищённых мест в стране, уступая разве что древним мэнорам, Хогвартсу и Гринготсу. К дому, из которого пропали двое детей.

Семья Уизли жила в Хогсмите уже много лет, с тех пор, как Рон получил должность преподавателя полётов в Хогвартсе. Чтобы быть ближе к мужу, Лаванда оставила работу в ателье мадам Малкин и вскоре с помощью Поттеров открыла свой магазинчик одежды для подростков. В то время, как у Гарри и Джинни, у Гермионы и Драко и даже у Снейпа и Луны в семьях то и дело вспыхивали конфликты, Уизли жили в полной гармонии. Их дом был образцом уюта и спокойствия, Лаванда никогда не спорила с мужем, всегда находила время на сына и вообще представляла собой наглядный пример идеальной жены и матери. Несмотря на её мягкий нрав, Рона она держала в ежовых рукавицах, которые он даже не замечал, будучи твёрдо уверенным в том, что все решения в семье принимает именно он.

Похищение детей разбило их идеальный мир.

Дело принимало скверный оборот, и Шерлок чувствовал, как обостряются все его чувства. В этот раз он просто не может упустит преступника, пусть тот будет трижды магом! Информация начала поступать в его мозг лавиной, моментально фильтруясь. Дом, два этажа, живёт семья из трёх человек, муж много занимается спортом, часто проводит время на улице, жена много работает с тканями. Ребёнок — мальчик, не старше двенадцати лет. Неважно. В доме есть задний двор — важно! Хозяин дома — Рон Уизли, коренастый, плотного телосложения, любит много и вкусно поесть. Не только занимается спортом, но и проводит много времени с большим количеством детей. Учитель? Раздавлен горем. На диване возле него рыдает жена, дизайнер или модельер. Не важно.

— Почему вы уверены, что дети пропали? — резко спросил Шерлок.

Уизли махнул рукой на стену:

— Они играли во дворе. Я был в доме, услышал звон часов, увидел, что стрелка Хьюго переместилась на «Смертельную опасность». Вышел наружу, но их уже не было. Поисковые заклинания ничего не показали. Гермиона, прости меня, — сантименты можно проигнорировать.

Шерлок метнулся к часам. Круглый циферблат, три стрелки — члены семьи.

— Им можно верить?

— Полностью, — ответила Гермиона.

Шерлок бросился во внутренний двор.

Так и есть, двое детей играли в подвижную игру с мячом — он так и лежит в кустах. Потом остановились, вместе подошли к калитке. Стояли недолго. Их ждал взрослый. Средний размер ноги, носит полуботинки. Потом все втроём пошли по дороге и трансгрессировали.

— Они вышли за калитку сами, не были испуганы, как будто встретили кого-то хорошо знакомого, — резюмировал Шерлок. — Это мужчина, широкий шаг, уверенная походка, хромает на правую ногу… Хромота! Это не симуляция, у него действительно болит нога, он все время припадает на неё, так же, как и тот, кто изображал Снейпа. Гермиона!

— Возрастная линия нарушена, — мёртвым голосом сказала волшебница.

— Не важно, они трансгрессировали с этого места. Проверьте след!

Гермиона тут же начала водить палочкой по воздуху, и раздавшиеся хлопки, с которыми на место прибыли Поттер, Корнер и еще двое угрюмых парней, она даже не заметила.

— Гарри! — воскликнул Рон Уизли. Завязался разговор, к которому Шерлок не прислушивался. Он что-то упускал, не видел чего-то прямо у себя под носом.

Под носом?

Он наклонился к земле, вглядываясь в чёткие следы. И не ошибся — там, почти втоптанная в грязь, лежала заколка.

Он поднял её и осмотрел — сорвана впопыхах, несколько волос выдрано с корнем. Преступник решил избавиться от заколки, потому что она — следящий артефакт, или…

— Гермиона! Маги могут искать кого-то по волосам или предметам?

— Могут, — кивнула она. — Вот только в целях безопасности мы всегда уничтожаем все волосы. У меня нет ничего, чтобы найти Роззи.

— Зато у меня есть. Знакомо? — он протянул заколку, которую Гермиона тут же схватила, прошептав: — Моя умница!

На зелье времени не было, и она принялась плести заклинание. Гарри тут же вытащил карту.

Роззи Малфой была удивительной, замечательной и очень умной девочкой. Лицом и способностями она пошла в маму, а цвет волос и хитрость взяла от отца. Когда она родилась, Драко был в отчаянии — впервые за много поколений в семье Малфоев родилась девочка. «И здесь всё сделала по-своему!», — почти с обидой сказал он Гермионе. Но уже на следующий день в компании близких друзей он клялся, что его дочь непременно станет Министром Магии. «Ей всего день, но я могу точно сказать — он необыкновенно умна! Ещё бы, ведь её мать — самая умная волшебница своего поколения!», — заявлял он, заставляя Гарри, у которого недавно родился второй сын, покатываться со смеху. Роззи рано начала читать, в три года уже пыталась отобрать у мамы «Историю Хогвартса», а всплески её стихийной магии доказывали, что она будет очень сильной волшебницей. Так и получилось — она училась только на втором курсе, но уже вызывала восхищение всех педагогов. И она угадала в притворившемся кем-то знакомым похитителе врага. Она оставила подсказку. Не позволяя себе паниковать, Гермиона подумала: «Я найду тебя».

На карте вспыхнула точка.

— «Годрикова лощина», — сказала она. Гарри еле слышно застонал — теперь не приходилось сомневаться, что преступления действительно связаны с ним.

Дети оказались на кладбище, привязанные к памятнику на могиле Джеймса и Лили Поттеров. Напуганные, но живые.

Следов не было — в этот раз преступник не поленился стереть все отпечатки подошв и даже расправить примятые травинки. Единственными, кто мог пролить свет на произошедшее, были дети.

— Мне нужно поговорить с ними! — сказал Шерлок требовательно. Гермиона колебалась, мальчик поскуливал и жался к ней в поисках защиты, а девочка подняла глаза и сказала по-взрослому:

— Вы Шерлок Холмс, детектив? Я готова с вами поговорить.

Стряхнув пыль, Шерлок сел на могильную плиту, чтобы быть на одном уровне с ребенком.

— Шерлок, только будь помягче! Она испытала сильный стресс! — напомнил Джон. Увы, этому Шерлок так и не научился.

— Кто за вами пришёл? — спросил он требовательным тоном. К его удивлению, девочка не выказала никаких признаков страха.

— Дядя Гарри, вернее, сначала мы об этом подумали. Он позвал нас, сказал, что подготовил сюрприз, и что Джеймс и Ал ждут в машине. Мы вышли к нему.

— Но ты поняла, что дядя Гарри не настоящий. Как?

— Он сказал идти за ним. Дядя Гарри никогда так не говорит, всегда берёт меня за руку или просто идёт рядом.

— Почему вы не убежали?

Девочка посмотрела на него как на умалишенного.

— Да, заклинания, разумеется, — ответил он сам себе. — Расскажи мне теперь, что произошло дальше.

— Когда мы трансгрессировали сюда, он обездвижил нас, рассмеялся, привязал к статуе сначала меня, потом Хьюго и сказал: «Передай магглу, что по воде расходятся круги».

Сзади подошла Гермиона и крепко обняла дочь.

— Это кладбище смешанное, могилы магов просто скрываются чарами. Если бы Роззи не оставила заколку, скорее всего, их нашли бы магглы. И тогда…

— Статут о секретности был бы поставлен под угрозу?

— Нет, не из-за такой мелочи.

Гермиона закусила губу. Она что-то упускала, не замечала чего-то простого. Зачем преступнику привлекать внимание маггловского детектива? И зачем устраивать такие странные акции? За тринадцать лет в ДМП она видела немало акций протеста или устрашения, но они всегда предполагали массовость и огласку. Об этих же убийствах даже «Пророк» писал как об отдельных случаях.

— Что ты сейчас сказала? — пораженно переспросил Шерлок. Гермиона поняла, что последнее предложение она произнесла вслух.

— Даже «Пророк» писал о них, как об отдельных случаях, — повторила она.

— Отдельные случаи! Разумеется!

Он как-то странно посмотрел на Гермиону и бросился к Поттеру со словами:

— Мне срочно нужно вернуться на Бейкер-стрит!

Тот кивнул и велел:

— Джонс! Перенеси мистера Хомса к нему домой.

Джонс сопровождал Гарри в его первый визит на Бейкер-стрит, поэтому знал координаты для трансгрессии и легко перенёс Шерлока и едва успевшего за него ухватиться Джона на место.

Шерлок же резким движением смёл со стола всё, что на нём лежало, и разложил карту Британии.

— Барни Уизли и его семью убивают здесь. Совсем рядом — Томаса. Меня наводят на след убийства Риддлов, которое произошло здесь. Тисовая улица в Суррее, довольно далеко! Хогсмит в Шотландии. Что связывает жертв?

— Знакомство с Поттером, я полагаю? — сказал Джон.

Шерлок поднял на него глаза:

— Джон, думай своей головой! Уизли не были с ним знакомы, так же, как и Томас. Если бы стремились воздействовать на него, мы нашли бы детей мёртвыми! Но он только похитил их и привёл на кладбище. Зачем? Круги. По воде расходятся круги, вот что должны были передать мне дети. Это не политическая акция, это последствия.

Джон нахмурился:

— Шерлок, ты снова это делаешь.

— Что делаю?

— У тебя на лице снова это «Мы-точно-знаем-в-чём-дело»-выражение. Но я всё ещё ничего не понимаю.

— Ты снова не анализируешь факты. В прошлой войне у них было три героя — Поттер, Уизли и Грейнджер. Поттер — одиночка, поэтому убили одного его родственника. У Уизли большая семья, поэтому для него — четыре убитых. Грейнджер наш преступник считает менее виновной. Ее родные не пострадали, дочь только напугали.

— А Томас?

— Томас? — переспросил Шерлок. — Томас здесь не причём. Это убийство на фоне ревности, Аврорат может спокойно арестовать его ближайшего кузена Дина, жена которого ему изменила. Но это не важно. Важно, что первый раунд завершился. Круги по воде расходятся далеко, и это был внешний. Следующий удар будет нанесен совсем скоро. И… да, судя по хлопку трансгрессии, через минуту здесь будет Гермиона, которая сообщит нам, что в их газете появилась статья.

Гермиона распахнула дверь, влетела в гостиную и швырнула на стол газету. Игнорируя движущиеся фотографии, Шерлок быстро просмотрел передовицу: «Бесхребетный Аврорат. Зачем Гарри Поттер привлёк к расследованию маггла?».

— Как я и думал.

— Откуда ты узнал?

— Просчитал. Гермиона, кто-то очень сильно недоволен мистером Поттером, мистером Уизли и тобой. Но вас хотят не убить, а уничтожить. Это — только самое начало. Рассказывай по порядку, кто вас троих ненавидит.

— Ненависть — слишком сильное слово, — возразила Гермиона, создавая себе кресло и почти падая в него.

— А где твоя дочь? — спросил Джон. Ему казалось, что ей следовало бы быть с ребёнком.

— С отцом. Он настоял на том, чтобы она пожила в мэноре, — поджала губы она. — И он прав, там абсолютно безопасно. Никто не решится влезть в фамильное имение тёмных магов. Поэтому у меня есть еще один веский мотив побыстрее найти этого психа.

Джон кивнул, а Шерлок резким, привычным движением воткнул перочинный ножик в центр карты. Он всё равно не видел всей картины. Проклятый магический мир оставался большой загадкой, он просто не мог строить верные предположения, основываясь на половине информации.

— Мне нужны книги, — сказал он. — Волшебники же не пользуются Интернетом?

— Какие?

— Новейшая история. Мне нужна информация, как можно больше.

К его удивлению, Гермиона покопалась в своей маленькой чёрной сумочке и вытащила из неё несколько томов: «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», «Вы-знаете-что о Вы-знаете-ком» (обе за авторством некой Риты Скитер), «Мальчик, который победил» (автор Денис Криви) и тонкую брошюру — монографию «Вторая магическая война и её последствия для современной Британии» С. А. Боунс.

— Этого хватит? Книги Скитер читай осторожно — там много грязи и подтасовок. Но факты она собрала уникальные.

Шерлок погрузился в чтение. Он не заметил, как стемнело, как исчезла Гермиона, как ушёл и вернулся в какой-то растерянности Джон. К пяти утра он дочитал последнюю книгу и заснул прямо в кресле.

Он не видел, как Джон взял со стола нож и уверенно поднёс к сонной артерии своего лучшего друга. Рука Джона подрагивала, но он не убирал оружия, словно бы чего-то выжидая. Почти пятнадцать минут ничего не произошло. Тогда он отошёл в сторону, положил левую руку на каминную полку и медленно отрезал себе мизинец. Кровь хлестала из раны, но он молча смотрел перед собой до тех пор, пока не рухнул в обморок от потери крови. Глухой звук удара разбудил Шерлока.

За свою жизнь Шерлок побывал во множестве переделок. Он неоднократно спасал людей. Часто — ради пользы дела, реже — по личным соображениям. Чтобы разгадать очередную загадку, он готов был рисковать своей и чужой жизнями, проникать на засекреченные объекты, входить в логова самых опасных преступников. Он мог добровольно подставиться под удар, а в случае необходимости убивал, не колеблясь. Но всегда, в самых опасных ситуациях, рядом с ним был Джон. Тот, кто на самом деле защищал и спасал. Для Шерлока люди были просто фигурами в игре, для Джона — живыми существами, нуждающимися в помощи, заботе и поддержке. И Джон дарил свою заботу бескорыстно и с непоколебимой уверенностью в своей правоте. Но самому Джону никогда не нужна была чужая забота. Или же Шерлок просто не замечал этого. Джон не болел, молча терпел боль и всегда спешил на помощь другим. А когда помощь понадобилась ему, Шерлок не знал, что делать.

Он несколько минут просидел на коленях возле своего друга, тщетно пытаясь остановить кровь, хлещущую их обрубка пальца, и суя под нос нашатырь. Джон не приходил в себя, кровь не останавливалась, и Шерлок терял надежду.

Первым его порывом было вызвать скорую, и пальцы уже набрали на телефоне «911», но он остановил себя. Состояние Джона не было обычной болезнью, чем-то, с чем справились бы простые медики. Джону навредили другим способом, с помощью магии, которую Шерлок уже начинал ненавидеть всем сердцем.

Другу нужна была помощь волшебников, а Шерлок не мог с ними связаться. Они не пользовались телефонами, не сидели в интернете, предпочитая общаться с помощью фальшивых монет, которых у Шерлока не было, или отправлять друг другу светящихся животных.

В отчаянии Шерлок обвёл взглядом комнату, и остановился на камине. «Идиот!», — прикрикнул он сам на себя, и уже спустя минуту делал самую отвратительную вещь в своей жизни — засовывал голову в зеленое пламя.

Это было отвратительно. В разы хуже простого перемещения через камин или трансгрессии. Он теперь мог точно сказать, что чувствуют гильотинированные люди — жуткое ощущение отделения головы от тела.

Но уже спустя несколько секунд он со странного ракурса увидел гостиную в доме Гермионы и сразу же крикнул: «На помощь!». По его опыту, на такой призыв спящий человек отреагирует быстрее, чем на простой крик.

Объективно говоря, ему повезло. В эту ночь Гермиона так и не заснула. После безумного дня, за время которого она едва не потеряла единственную дочь, её нервы были так напряжены, что она даже не сумела закрыть глаза, несмотря на сумасшедшую усталость. К её напряжению добавлялись и невесёлые размышления. С тех пор, как Драко признался ей в измене, она не находила себе покоя. Безмятежная семейная жизнь в совершенно идеальном браке с лучшим на свете мужчиной вдруг оказалась миражом, увиденным сквозь розовые очки. Единственным реальным существом оставалась Роззи, но и её не было рядом. Конечно, Драко был прав, забирая её в мэнор, но где-то в глубине души Гермиона чувствовала эгоистическое желание удержать дочку возле себя. Чтобы самостоятельно её защитить. Чтобы не сойти с ума от одиночества. К счастью, она смогла это желание подавить и вчера крепко поцеловала Роззи, передавая ее под опеку бывшего мужа.

И осталась одна в огромной пустой квартире. Снова одна. Сначала она пыталась работать с бумагами, надеясь, что её посетит озарение, и она найдёт способ вычислить мерзавца, поднявшего руку на Роззи, но увы, буквы расплывались у неё перед глазами, и она едва понимала, что читает.

Потом она слонялась по комнатам, вручную стирала пыль с полок, несколько раз чувствовала, как по щекам текут слёзы, но всякий раз брала себя в руки и успокаивалась. А уже под утро пришёл Шерлок.

Не в реальности, разумеется, на самом деле он наверняка крепко спал у себя в квартире или сидел возле камина и изучал книги о волшебной истории. Шерлок появился в её голове. Совсем как настоящий: лохматый, но не словно бы свалившийся с метлы, а элегантный в своей небрежности. Одетый в маггловский костюм. С очень настоящим пронизывающим взглядом. Покрутившись вокруг своей оси, он удобно расположился в её мозгу, закинул ногу на ногу, медитативно-молитвенно сложил руки и о чём-то задумался. Оставалось сказать спасибо, что скрипку с собой не притащил. Оценив эту картину, Гермиона вслух истерично хихикнула (или всхлипнула). Кажется, ей пора было записываться на приём к Луне. Возможно, миссис Снейп нашла бы у неё новый тип астральных существ. Шерлоконидов, например.

«Ты что здесь делаешь?», — спросила она у воображаемого Шерлока. Тот очень натурально пожал плечами и ничего не ответил. «Ты мой глюк, — возмутилась Гермиона, — так что изволь со мной поговорить!». Разумеется, у глюка характер оказался ничуть не приятней, чем у оригинала, поэтому он только хмыкнул, но после непродолжительного молчания заметил: «Всё дело невнимательности. Люди видят, но не замечают очевидного. Уж ты-то должна была это заметить, Гермиона».

А потом её разбудил крик: «На помощь!». Оказалось, что тяжёлая, вязкая дрема одолела её в гостиной. Она подскочила на ноги, выхватила палочку, но сразу же опустила её, увидев в камине голову Шерлока.

— В чём дело?

— Джон. Ему срочно нужна медицинская помощь, — ответил детектив кратко и тут же исчез из огня. Не колеблясь ни секунду, Гермиона переместилась на Бейкер-стрит.

Джону явно было плохо. Гермиона вытащила из безразмерного кармашка — памяти о военных годах — бутылочку с бадьяном и сразу же полила его травмированную руку, параллельно через зачарованный галеон вызывая Гарри. Тот прибыл через десять минут тоже камином в компании угрюмого сонного Голдстейна и неприлично бодрого Майкла.

Посовещались, помахали над Джоном палочками.

— Империус, — сообщил Голдстейн отстраненно. — Надо забрать в Мунго, палец ему отрастить и мозги подлечить.

На этих словах Шерлок сорвался. Ярость била в нем горячим, обжигающим ключом, от неё щекотало кожу и свербело в носу. Он с размаху опрокинул злосчастный журнальный столик и почти прошипел:

— Какого дьявола с ним произошло?

— Империус, — повторил Поттер.

— Я не глухой! — рявкнул Шерлок. — Я спрашиваю, какого дьявола это означает и почему мой друг всё ещё без сознания!

— Он потерял много крови, к тому же, у него болевой шок, — так же спокойно сказал Голдстейн. — Гермиона, вы останетесь?

— Да.

— Мы в Мунго.

И в голубоватой вспышке маги исчезли, забрав с собой Джона.

Шерлока всё ещё трясло от ярости, и он повторил свой вопрос:

— Что. Это. Значит?

Гермиона вздохнула и начала было отвечать:

— Империус, как я уже упоминала, это…

— Что здесь происходит? — раздался громкий голос миссис Хадсон, и дверь в комнату распахнулась. — О, Шерлок! — воскликнула она. — Что ты сотворил с моей гостиной?

— Миссис Хадсон, займитесь своими делами, — раздражённо отмахнулся он.

Домохозяйка поджала губы, посмотрела ещё раз на него, на Гермиону, что-то для себя решила и сказала:

— Хотя бы волшебством своим приведите комнату в порядок!

После чего возмущённо захлопнула дверь.

Мир Шерлока после этой фразы рухнул ещё раз, теперь — окончательно.

Он без сил опустился в кресло.

Гермиона помолчала некоторое время, но всё-таки закончила свой рассказ:

— Это заклятие подчинения. Человек становится марионеткой и безоговорочно выполняет приказ заклинателя. Только люди с очень сильной волей могут преодолевать действие этого заклятия.

— Тогда почему бы тебе не наложить свой «Империус» на кого-то из авроров и не приказать ему найти убийцу?

Гермиона хмыкнула, хотя и невесело:

— Это бесполезно. Даже Империус не может заставить человека думать. Не считая того, что я таким образом выпишу себе билет до Азкабана. Кстати, — она отвернулась к окну, — ты мне сегодня приснился.

— Вот как? — не будь Шерлок так утомлён, он, пожалуй, испытал бы что-то среднее между удивлением и смущением. — И что я сказал?

— Почему ты думаешь, что ты что-то говорил? — удивилась Гермиона. Он пожал плечами:

— Я всегда много говорю.

— Ты сказал что-то вроде: «Всё дело в невнимательности. Люди видят, но не замечают очевидного».

Шерлок поражённо уставился на нее.

— Я действительно это сказал?

— Да…

— Поразительно. Разумеется, если исходить из очевидного, то всё становится ясно. Снейп.

— Что? — переспросила Гермиона. Она даже не пыталась отследить ход его мысли, понимая, что это невозможно.

— Снейп был вашим профессором, да? И учил всех твоих подчинённых, да?

— Да, но…

— Идём к нему!

И прежде чем Гермиона успела остановить его, он вскочил в камин и произнёс:

— Дом Снейпов.

И во второй раз за это утро Шерлоку повезло. У Снейпов не было стандартной блокировки камина от всех незваных гостей, вместо этого стояла хитрая защита, определяющая намерения визитёра. Поэтому он смог переместиться и даже удержался на ногах, выпадая из камина.

Северус Снейп тоже не спал этой ночью — сначала никак не мог уложить маленького Ксено, а потом долго беседовал по душам с Эйлин.

Дочь была его любимицей, его гордостью и счастьем. Глядя на неё, никто не сказал бы, что она — ребёнок светловолосой нежной Луны. Она была Снейп на сто процентов, копия Северуса, или, точнее, его улучшенная версия. Её волосы, такие же чёрные, не висели сосульками, а водопадом стекали по плечам. Её нос был не крючковатым, а, как говорят, «с горбинкой». Её характер отличала не угрюмость, а критичность и лёгкая насмешливость. Северус полюбил её всем сердцем ещё до того, как впервые увидел. Сама мысль о том, что у него будет дочь, делала его счастливым, а когда она родилась, он постарался взять на себя все заботы о ней. С Луной Эйлин общалась скорее как с подругой, а вот с проблемами шла к нему. И этой ночью они почти четыре часа проговорили о том, что её тревожило — о друзьях и подругах, о волшебных палочках, и… о Джеймсе Поттере.

От мысли о том, что его дочь влюбилась в человека по имени Джеймс Поттер, Северуса корёжило. Но, будучи по жизни человеком суровым и категоричным, но просто не мог ничего запретить дочери. Всё, что ему оставалось, это объяснять. И он не жалел сил и слов, чтобы донести до девочки, что люди с фамилией Поттер — потенциально опасные психи с гриффиндором головного мозга. Эйлин очень по-снейповски улыбалась, кивала и пропускала все предостережения мимо ушей. Разговор закончился ничем, и Северус, поцеловав дочь в лоб, велел ей засыпать, а сам вышел в гостиную. Каково же было его изумление, когда в шесть утра из его камина появился раздражающий маггл-детектив, а следом за ним — Гермиона.

— Какого Мордреда вам здесь понадобилось? — прорычал он.

Гермиона хотела было что-то ответить, но Шерлок, стремясь проверить посетившую его догадку, быстро спросил:

— Голдстейн, Макмиллан и Паркинсон учились у вас?

Снейп не пережил бы своё шпионство в стане Волдеморта, если бы не умел отличать пустяковые вопросы от жизненно важных, поэтому быстро кивнул.

— Голдстейн — замкнутый немногословный учёный, нацеленный на результат, верно?

— Да.

— Макмиллан — напыщенный индюк, но за дело готов жизнь положить?

Снейп снова кивнул.

— Паркинсон — криворукая растяпа, не способна удержать в голове больше одного приказа за раз?

— Что за чушь! Она была одной из лучших на зельеварении, а это…

Шерлок посмотрел на Снейпа так пристально, словно тот был неизвестной формой жизни.

— А это очень точная наука, — закончил он за зельевара. — Требует концентрации внимания предельной аккуратности. Спасибо, мистер Снейп, вы мне чрезвычайно помогли.

Не обращая больше ни на кого внимания, Шерлок шагнул обратно в камин, добавив только:

— Ваша дочь сегодня планирует сбежать на какую-то встречу, думаю, на свидание. Будет не очень хорошо, если она останется без охраны.

После этого он исчез в зелёном пламени.

Гермиона трансгрессировала. «Я была слепа!» — билось у неё в голове. Две картинки никак не складывались у неё в голове: Панси Паркинсон, склонившаяся над котлом со сложным зельем, и та же Паркинсон, роняющая папки и забывающая карандаши.

Луна Снейп появилась за спиной Майкрофта как всегда неожиданно, с тихим хлопком. Он ненавидел эту её манеру — она никогда не возникала перед ним, всегда позади, как бы намекая, что он, Майкрофт Холмс, фактический глава Британского правительства, на самом деле совершенно беспомощный и уязвимый человечишка.

— Здравствуйте, мистер Холмс, — произнесла она своим обычным голосом. Майкрофту в нём слышалась безмятежность хищника из сибирских лесов или спокойствие арктического бурана.

— Здравствуйте, миссис Снейп, — ответил он, не оборачиваясь. В этой игре он заведомо был проигравшим и шёл на риск, показывая это. Пусть лучше считает, что он добровольно подставляет ей беззащитную спину, чем выискивает затаившихся бойцов с бесшумными пистолетами. В конце концов, он не звал её сюда, не приглашал посетить самое охраняемое место в стране. Он не желал видеть её в Шеринфорде.

— Спасибо, что разрешили посетить вас здесь, мистер Холмс.

Отодвинула стул и села.

— О, не стоит благодарности, миссис Снейп. Это такие пустяки, — сообщил Майкрофт, кривясь, как от зубной боли. Несмотря на огромное внутреннее напряжение, разум его был относительно спокоен. За несколько встреч с этой женщиной, с этим существом, он выучил, что любая его эмоция, любая промелькнувшая в голове мысль может обернуться против него.

В первую их встречу Майкрофт попытался захватить миссис Снейп в плен, и едва не погиб сам. Разозлившись на нападение, она просто расшвыряла пятерых сотрудников спецслужбы, только махнув своей палочкой, а потом прочла разум Майкрофта. Он чувствовал себя значительно хуже, чем если бы она на живую вскрыла ему живот, хотя боли не было. Но он ощутил себя совершенно беспомощным и беззащитным, полностью открытым перед её холодным рыбьим взглядом.

— Я могу её увидеть?

— Разумеется.

На прошлой неделе миссис Снейп обратилась к нему за информацией о человеке, о котором он меньше всего на свете хотел говорить. Об Эвер.

— Но должен вас предупредить, что она полностью безумна и крайне опасна. Она уже больше года ни с кем не говорит, не понимает человеческую речь, а до этого убила нескольких человек и…

— И едва не убила вас и вашего брата. Да, я знаю эту историю. Поэтому меня и заинтересовала Эвер.

Майкрофт наконец-то обернулся и расплылся в улыбке:

— Тогда позвольте мне проводить вас.

План Майкрофта был достаточно прост. В то время, когда миссис Снейп отвлечётся на осмотр Эвер, специально подготовленная группа выпустит по ней заряд дротиков со снотворным. После у миссис Снейп изымут волшебную палочку и прочие магические предметы и как следует свяжут, не забыв про кляп.

Разумеется, сама по себе эта женщина не представляла особой ценности — она, как понял Майкрофт, была всего лишь специалистом по работе с чужими мозгами, зато она была подругой самого влиятельного человека в той, другой Британии. Собирать разведданные о противнике, который может перемещаться в пространстве и читать мысли, было очень сложно, но Майкрофт справился, пусть и не без чужой помощи. И он знал, что у человека по имени Гарри Поттер есть одна маленькая слабость — он не может бросить в беде близких ему людей. Он был этаким Джоном Ватсоном, безрассудным, храбрым и наивным, а с такими людьми Майкрофт работать умел.

Впрочем, ни одна мысль об этом плане не мелькнула в голове Майкрофта, пока он вёл миссис Снейп к своей сестре.

Они миновали четыре степени защиты и наконец спустились в комнату, где за толстым стеклом сидела на полу Эвер Холмс. Как всегда, спиной к входящим.

— Эвер, — произнес Майкрофт, точно зная, что она не ответит, — к тебе посетитель!

Она даже не обернулась, только дёрнула плечами.

— Я поговорю с ней, — произнесла миссис Снейп на удивление мягко. — А вы — глупец, Майкрофт Холмс. И ваши родственники — тоже. Ради каких-то нелепых идей вы разрушили жизнь своей сестры.

— О чём вы?

— Странности. С вашей сестрой в детстве происходили странности, да?

Майкрофт поджал губы:

— Моя сестра, обладая феноменальными способностями, к сожалению, с детства была ненормальной.

— Что она делала?

— Разное. В основном… убеждала. Она могла убедить человека в чём угодно. Вызывала галлюцинации. Двигала предметы… не прикасаясь к ним.

Женщина грустно улыбнулась:

— И вы заперли её?

— Она убила человека.

— Но вы получили объяснение, разве не так?

Майкрофт нахмурился:

— О чём вы?

— Когда ей было одиннадцать, к ней пришёл человек, женщина, и принесла письмо. Всем магглорождённым письма приносят не совы, а представители школы. Вам объяснили, что будет, если девочке не дать учиться, но её опекуны дали категорический отказ.

Женщина… Да, Майкрофт сейчас отчетливо помнил её, хотя до сих пор никогда не вспоминал. Женщина в тёмно-зелёном плаще появилась на пороге дома дяди Руди, где на верхнем этаже была заперта Эвер. Она вежливо постучала в дверь, проигнорировав звонок, представилась профессором МакГонагалл и сообщила, что мисс Эвер Холмс предоставлено место в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.

Дядя Руди отказал ей. Сообщил, что он — официальный опекун мисс Холмс и не позволит никому запудрить ей мозги.

Майкрофт присутствовал при этом. Профессор предупредила, что неразвитые магические способности похожи на активированную бомбу и могут вырваться из-под контроля в любой момент.

Дядя Руди едва ли не выставил профессора за дверь. Она ушла с тяжёлым вздохом, произнеся напоследок короткое слово, сильно удивившее Майкрофта: «Обливиэйт».

— Вспомнили? — спросила миссис Снейп участливо. Майкрофт сглотнул и кивнул.

— Вы заперли необученную волшебницу в клетке, и её магия постепенно разъедала её изнутри.

Майкрофт перевёл взгляд на тощую спину сестры и впервые ощутил к ней нечто вроде жалости. Возможно, это действительно было ошибкой дяди Руди. И его собственной, разумеется. Тогда ему было восемнадцать и он вполне имел право голоса.

— Вы можете как-то помочь ей? — спросил он почти жалобно. Миссис Снейп смерила его своим обычным холодным взглядом круглых, навыкате, глаз.

— Вы всё равно что деревенский коновал, отрезавший пациенту ноги и спрашивающий настоящего хирурга, может ли тот чем-то помочь. Поздно помогать, мистер Холмс. Её разум поврежден навсегда, и нам сильно повезло, что она просто закрылась в себе. Могло быть хуже. Но я хочу осмотреть её и попытаться с ней поговорить.

Майкрофт набрал код и открыл дверь к Эвер. В тот момент он совершенно забыл о своем плане, а потому был почти удивлён, что миссис Снейп, едва переступив через высокий порожек, рухнула замертво, получив мощную дозу снотворного.

План Майкрофта был приведён в действие, и в этот раз он был куда более рискованным, чем когда бы то ни было. И снова, уже в который раз, жертвой плана становился Шерлок.

Следя за тем, как связывают и уносят миссис Снейп, Майкрофт невольно подумал: «Прости меня, дорогой брат».

* * *

После бессонной ночи и неспокойного утра Северус Снейп чувствовал себя разбитым и уставшим. Наливая себе кофе, он проворчал под нос: «Я уже слишком стар для таких развлечений».

— И вовсе ты не стар! — раздался у него за спиной возмущённый голос.

— Ты чего не спишь? — нахмурился он, но нежно поцеловал дочь в лоб. Этот поцелуй был их традицией, и ничто — ни катаклизмы, ни ссоры — не могло её отменить. Северус едва ли бы нежным отцом, он так и не научился выражать свои чувства словами или жестами, но, к счастью, короткого поцелуя его дочери было достаточно, чтобы понять — он очень её любит.

— Ты вовсе не старый, — повторила она упрямо.

— Причешись, — бросил он, начиная колдовать над завтраком. — Или это теперь новая мода — причёска в стиле Джеймса Поттера?

— Не такой уж он и лохматый! — возмутилась Эйлин.

— Просто он однажды свалился с метлы и с тех пор не притрагивался к расчёске.

Эйлин хотела было возразить, но поймала насмешливый взгляд отца и только покачала головой. Конечно, он ворчит не всерьёз, а просто дразнит ее.

— Где мама? — спросила Эйлин, принимаясь за молочную кашу.

— На важной встрече от Министерства.

Эйлин закатила глаза:

— Можно было и не спрашивать. Всегда либо «на важной встрече», либо «в клинике».

— Оставь-ка этот тон, — тут же прошипел Северус.

Эйлин проглотила еще ложку каши и приподняла бровь, копируя отца:

— Я очень испугалась. И ты знаешь, что я права.

Северус только рукой махнул. Он некогда держал в страхе весь Хогвартс, его до сих пор боялись бывшие ученики, но Эйлин вила из него верёвки. Поэтому он сменил тему и спросил с напускной строгостью:

— Верно ли, что сегодня моя благоразумная дочь собирается проигнорировать все правила безопасности и сбежать на свидание к своему лохматому недоразумению?

Конечно, Эйлин была умницей, но, как и сам Северус в детстве, плохо умела скрывать эмоции — её, как и его когда-то, выдавал румянец.

— Ты же знаешь, что я не стал бы тебе запрещать, — заметил он, отворачиваясь к окну.

— Ты был очень недоволен, когда узнал, — заметила Эйлин тихо.

— Но я не стал бы запрещать. То, что мне не нравится мистер Поттер, его отец и его сын, не означает, что я запрещу своей дочери быть счастливой. Конечно, я надеюсь, что это всё окажется просто блажью, но если нет…

Северус не договорил, потому что в этот момент раздался противный дребезжащий звон.

Только один предмет в доме мог издавать такой звук — часы Молли Уизли, её подарок на свадьбу Луны и Северуса. Северус, конечно, пытался было отказаться от этого сомнительного предмета, на что получил сразу два неоспоримых аргумента: «Мы теперь соседи, так что не вороти свой нос, Северус», и «Скажешь мне спасибо, когда у тебя появятся дети, за которыми невозможно уследить».

Он действительно позднее сказал спасибо.

Домохозяйка миссис Уизли оказалась прекрасным артефактором, и её часы не раз помогали Луне и Северусу уберечь от неприятностей весьма активную дочь.

А теперь они звенели, сообщая, что Луна в смертельной опасности.

На мгновение отец и дочь замерли, но раздавшийся плач Ксено отрезвил их.

— Смотри за братом и не выходи из дома. Никому не открывай камин. Будь умницей! — велел Северус и выбежал наружу, за границу защитных чар, откуда трансгрессировал ко входу в Министерство. Ему срочно нужен был Поттер.

Северус вернулся домой поздно ночью. Луну не нашли. Все силы Аврората и Департамента по обеспечению магического правопорядка были брошены на поиски, но тщетно — она просто исчезла. С большим трудом Корнеру удалось засечь аппарационный след, который мог бы принадлежать Луне, в центре Лондона, но точку выхода найти не вышло.

— Бесполезно, да? — спросила тихим голосом Эйлин. Она сидела на любимом диване Луны, свернувшись калачиком, и смотрела в пустоту. Северус покачал головой, сел рядом с ней и прижал ее к себе.

— Как вы с Ксено?

— Его забрала тетя Джинни. Ты не переживай, я спросила пароль. Это точно была она.

Северус обессиленно кивнул и машинально провёл рукой по пледу, которым Луна обычно укрывает ноги. Потерял. Он её потерял. Расслабился, привык жить без страха, в беспечности. Перестал ценить мгновения счастья. Он с болью в сердце попытался вспомнить, когда в последний раз говорил жене о любви. Наверное, когда она сообщила, что снова ждёт ребенка. Давно, слишком давно.

— О чём ты думаешь? — спросила Эйлин. Северус покачал головой и сразу же почувствовал болезненный удар по окклюментным щитам.

— Не делай так!

Дочь покраснела и спрятала лицо у него на коленях. Она, к счастью, не унаследовала способностей Луны, зато в полной мере взяла от него самого таланты к тёмным искусствам, зельям и, разумеется, магии разума. Северус механически провёл рукой по волосам Эйлин и тихо сказал:

— Не лезь к сильному окклюменту. А со слабыми рассчитывай удар. Толку от проникновения в сознание, о котором знают все вокруг.

Эйлин невнятно что-то пробормотала, на поднимая головы. Они просидели рядом больше часа, когда зашумел камин и из пламени вышел маггл-детектив, растрёпанный, в саже, но с горящими глазами. Северус сразу же поднялся и нервно спросил:

— Какие-то новости?

Детектив отмахнулся от него и прошел к дивану. Эйлин соскочила со своего места и спряталась за отца. Детектив резко сдёрнул покрывало, встряхнул недочитанную Луной книгу и, наконец, схватил с тумбочки альбом.

— Положите! — зашипел Северус. — Вас это не касается.

Детектив смерил его холодным взглядом:

— Меня касается всё, что относится к делу.

Бестрепетной рукой от открыл альбом и быстро начал просматривать рисунки. Северус сжал зубы, пытаясь понять, почему он до сих пор не проклял чёртова маггла. Наверное, потому что отчаялся и больше не верит в силы Аврората. И потому что готов принимать помощь от любого, кто захочет её оказать. Сжав палочку, он подошёл к детективу и заглянул ему через плечо. Тот равнодушно перелистывал страницу за страницей, не задерживая взгляда на сокровенных подробностях быта Снейпов, оживающих на рисунках. Не заинтересовали его и портреты друзей Луны. Но вот последние два рисунка заставили его издать торжествующий возглас.

— Когда она нарисовала это? — спросил он.

Северус не знал ответа. Луна рисовала всё время, что-то сразу же рвала или сжигала, что-то показывала ему, что-то дарила друзьям.

— Она рисовала всё время. Если это последние рисунки, то не ранее, чем вчера, — сказал он.

На первом был изображён незнакомый Северусу мужчина в классическом маггловском костюме. Скрестив руки на груди, он смотрел на пылающий особняк.

На втором из морской пены выступал остров, на котором неприступной твердыней стоял тёмный мрачный каменный дом.

— Шеринфорд, — произнес детектив. — И Майкрофт Холмс.

— Ваш родственник? — спросил Северус. Детектив мрачно ответил:

— Брат. И я кажется знаю, где ваша жена, мистер Снейп. Только вот понятия не имею, как её оттуда вытащить.

Северус почувствовал, как резко заболело в груди, и почти прорычал:

— Не важно. Где она?

— Есть вероятность, что здесь, — он ткнул пальцем в рисунок с домом посреди моря.

— Шеринфорд — неприступная твердыня, самое охраняемое место в Британии. Количество экранирующих приборов и толстые стены вполне могут сбивать все ваши поисковые заклинания.

Детектив зажмурился, что-то вспоминая.

— Мы немедленно отправляемся туда, — сказал Северус. — Эйлин, по камину отправляйся к бабушке и дедушке Грейнджерам, это приказ.

Девочка на мгновение заколебалась, словно думая ослушаться, но потом подчинилась и скрылась в пламени камина.

— Чего вы ждёте?

Детектив открыл глаза и со злобой посмотрел на Северуса:

— Помолчите, вы мешаете мне думать! Восемь камер на входе, оцепленная территория…

Северус наколдовал Патронуса и отправил его Поттеру. Пусть собирает людей. И тот, кто решил похитить его жену, очень сильно пожалеет о том, что родился. Впервые за долгие годы Северус готов был вспомнить, что когда-то был Пожирателем смерти.

Поттер прибыл менее чем через минуту, с большой командой хмурых и злых авроров, большинство из которых сразу же опустили глаза при виде Северуса — бывших учеников до сих пор пугал вид профессора зельеварения. Следом за ним по камину пришли Драко с Гермионой и нервно ломающий пальцы Голдстейн.

— Шерлок, — сказала Гермиона, — рассказывай.

Детектив протянул ей рисунок и сказал:

— Это Шеринфорд, весьма специфическое место. Миссис Снейп нарисовала его буквально накануне исчезновения, то есть думала о нём. А если учесть, что половина помещений расположена под землёй, а на поверхности стоят мощные экраны от радиосигналов…

— То неудивительно, что поисковые заклинания не дают результата, — закончила за него Гермиона.

— Поттер! — прошипел Северус. — Вы долго будете стоять и смотреть в пустоту?

Бывший ученик не обиделся на резкий тон и ответил:

— До тех пор, пока мистер Холмс не возьмёт меня за руку и не даст мне направление для аппарации.

Детектив быстро подошёл и протянул Поттеру руку.

— Я с вами, — мрачно сказал Снейп, но наткнулся на категоричное:

— Нет. Вы, Северус, остаетесь здесь, с Драко. А вот Люпин и Корнер идут с нами. Тед, вернешься потом за остальной группой, — Поттер взял детектива за руку и неожиданно для Северуса рявкнул: — Выполнять!

Северус вздрогнул от этого командного окрика и пропустил момент перемещения — авроры моментально среагировали на приказ командира и спустя мгновение исчезли с громким хлопком.

Мужчина бессильно повалился обратно на диван, и только присутствие бывших учеников помешало ему прятать лицо в ладонях и завыть от боли. Поттер прав, что не взял его с собой — он сейчас не способен трезво мыслить. Страх потерять Луну и жажда разорвать на части того, кто обидел её — вот и всё, что осталось в его сознании. Рядом сел крестник. Он и удержал Северуса, когда Тед Люпин вернулся за оставшейся группой.

— Дай им сделать свою работу, — сказал Драко уверено. И ушёл заваривать чай.

Потянулись мучительные, болезненные, как десять Круциатусов, минуты ожидания, которые с большим трудом складывались в часы.

* * *

Шерлок пошатнулся, приходя в себя после перемещения, и сглотнул. Он несколько раз бывал здесь за последний год, но воспоминания о той игре, в которую с ним, Джоном и Майкрофтом здесь играла Эвр, не исчезли.

Группу магов не могли не заметить — Шерлок видел направленные на них дула автоматов.

— Я вижу, — как будто прочитав его мысли сказал Поттер. — Люпин, поставь щит от пуль.

Юноша кивнул, и Шерлок почувствовал, как воздух потеплел.

— Здесь есть аппарационный след, — сказал Корнер. — Думаю, она здесь.

И в этот момент Шерлок увидел то, чего больше всего боялся. Чуть в стороне на песке стоял вертолёт Майкрофта. Брат был замешан в этом похищении. Обычно кристально чистый разум заволокла пелена страха. Он ненавидел своего брата, честное слово! Но он не мог позволить просто уничтожить его, а маги — вне всякого сомнения — не будут колебаться. Для них жизнь обычных людей стоит слишком мало, а жизнь тех, кто угрожает их миру, и вовсе не значит ничего. Мысли закрутились с огромной скоростью. Вертолет не заметят. Они не привыкли подмечать детали. Где сам Макйрофт? Что значит, где? Разумеется, внутри, в своём офисе. А где миссис Снейп? Шерлок, думай! Майкрофт не станет терять времени, если он действительно причастен к исчезновению волшебницы, то сейчас он наверняка допрашивает её. Допрашивает? Разумеется, допрашивает, иначе зачем она ему? «А если он взял её в качестве заложника?», — спрашивает голос Джона. Джон, ты опять игнорируешь факты. Майкрофт прекрасно осведомлён о том, что волшебники ему этого не простят. Единственная для него возможность — расспросить ее и убить.

— Что ты сказала? — спросил он Гермиону. Та моргнула и повторила:

— Нам нужно освободить Луну, пока твой брат не решил её убить.

Шерлок быстро оглянулся и убедился, что её никто не слышит. Болван, как он мог забыть о том, что ум Гермионы разве что немного уступает его собственному. Разумеется, она сложила два и два и получила четыре. Для Майкрофта это конец. Даже если миссис Снейп выживет.

— Я не уверена, что мы сможем сохранить ему жизнь, но я постараюсь сделать то, что в моих силах, — сказала она. — А теперь идём. Извини, Шерлок, но сегодня я не спущу с тебя глаз.

Он в этом и не сомневался.

Игнорируя автоматные очереди, разбивающиеся о щит, команда магов и Шерлок пошли ко входу в Шеринфорд.

Автоматчиков выключили несколькими прицельными отключающими заклинаниями и, на всякий случай, сонным газом в исполнении Голдстейна. Выстрелы прекратились, но отряд всё равно держался достаточно плотным строем, прикрываясь щитом Тедди.

Гермиона отстала от остальных и теперь шла почти за спиной Шерлока по длинному и совершенно пустому коридору, скалящемуся красными глазами видеокамер, невольно чувствуя себя конвоиром. Было мерзко и неприятно. Шерлок уже много сделал для них, и теперь охранять его и следить за каждым его шагом было просто отвратительно. Она почти привыкла считать его другом, а за друзьями не следят. Но выхода не было. Если он решит спасать брата, Луна, скорее всего, погибнет, а это недопустимо, значит, ему нужно помешать.

Поймав себя на этой мысли, Гермиона потрясённо замерла и едва не вскрикнула. Неужели она становится такой же? Она сейчас поставила жизнь волшебника выше жизни маггла. Пусть в мыслях, но она стала на одну ступеньку с Пожирателями Смерти. «Это всё проклятая фамилия», — подумала она, хотя точно знала, что фамилия Малфой здесь ни при чём. Это не Малфой говорит, это она сама, Гермиона Грейнджер. Та, которая когда-то боролась за права домовых эльфов. Которая отстаивала права магглов. Когда она успела такой стать?

«Нет, я не позволю этому случиться со мной», — в панике подумала она. Луну нужно спасти, но не ценой жизней магглов. Она не станет менять жизнь подруги на жизнь брата своего друга. Никогда. Она осторожно дотронулась до плеча Шерлока, хотя и знала, что он не любит физических контактов. Он обернулся, сбавил шаг, и Гермиона произнесла:

— Оглохни.

Теперь их разговор никто не мог услышать.

— Что ты планируешь делать? — спросила она.

— Планирую? О чём ты? — удивился он почти натурально.

— О твоём брате. Ты планируешь вытащить его из этой передряги. Я спрашиваю: как?

— Думаешь мне помешать? — нахмурился Шерлок. Гермиона покачала головой:

— Помочь.

Шерлок быстро сжал её пальцы. Это было почти похоже на дружеское рукопожатие. Он ничего не сказал, но Гермиона была уверена — у него есть план. Впрочем, у неё он тоже был, причём неплохой.

Гарри шёл впереди команды и оглядывался по сторонам. Стрелков они из игры вывели, но нельзя быть уверенным, что впереди не будет других. В том, что касается боевой операции, вообще ни в чём нельзя быть уверенным и ни на что нельзя полагаться.

Это Гарри хорошо помнил по времени восстания оборотней. Тогда, в две тысячи третьем, он вообще многое понял. Он только получил первое командирское звание, когда в конец измученные декретами Министерства оборотни подняли бунт и устроили кровавую резню на улицах Британии. Они нападали на магглов, магов и сквибов — без разбора. Первый же день унёс почти столько же жизней, сколько битва за Хогвартс. Министерство сразу начало оборонительную кампанию, но крови всё равно лилось немало. Гарри со своим отрядом оказался в самом центре мясорубки. Потеряв половину команды, он научился планировать операции, заставил каждого из подчинённых вызубрить основные щиты, освоил медицинские заклятия и фирменный рык покойного Грюма «постоянная бдительность!».

И сейчас, в который уже раз, эта бдительность спасла ему жизнь — он успел заметить, как дрогнул на мгновение щит Тедди, и едва успел поставить новый. Пуля сгорела в дюйме от его лица. Щит дрогнул снова.

— Сонные чары на них! — велел Гарри, и новая группа охранников, вышедшая из-за поворота, упала на пол без движения.

Щиты по-прежнему сбоили — видимо, концентрация электроники была столь высока, что оказывала на магию негативное влияние. Гарри вздохнул и почти без колебаний отправил заклятье в ряд видеокамер, выжигая их дотла.

— Тед, внимательней, — велел он крестнику. — Майк, что с заклинаниями?

— Она здесь, но я не могу поймать направление. Компас сходит с ума, — ответил Корнер.

— Выруби ещё что-нибудь из электроники. Лучше всего — радар или спутниковую тарелку.

За спиной раздалось шипение горящей техники. Дышать стало легче, как и колдовать. Длинный коридор закончился развилкой, и Гарри остановился, чтобы выбрать направление.

— Гермиона, попробуй свои поисковые чары, — сказал он, и в этот момент мир сошел с ума.

Во-первых, предусмотрительно заблокированная магией дверь с грохотом захлопнулась за их спиной.

Во-вторых, в конце отряда за Голдстейном никакой Гермионы не обнаружилось, равно как и Шерлока Холмса.

В-третьих, из-за поворота одного из коридоров вышел живой, знакомо улыбающийся змеиной улыбкой, хотя и сильно постаревший Люциус Малфой.

На короткое мгновение Гарри почувствовал себя испуганным пятикурсником в подвалах Министерства, но быстро взял себя в руки и отправил в Малфоя несколько мощных разоружающих заклятий. Как и почему он жив и он ли это вообще, решить можно будет позже.

— Гарри Поттер, — прошептал Малфой, отбивая заклятия. — Возможно, тебе будет интересно знать о судьбе твоей подруги?

— Не атаковать! — рявкнул Гарри, но сам не опустил палочку, держа Малфоя под прицелом.

— Верное решение. Я ведь парламентёр, а парламентёров не атакуют, мистер Поттер.

— В таком случае, бросьте палочку, мистер Малфой. Иначе я дам разрешение на использование непростительных. И на вашу ликвидацию, — сказал Гарри жёстко. Малфой недолго колебался — палочка со стуком упала на каменный пол, и Гарри призвал её к себе.

— Теперь я готов вас выслушать, мистер Малфой.

— Моё послание предельно простое, мистер Поттер, — Малфой снова улыбнулся — потеря палочки ничуть не лишила его уверенности в себе. — Уберите палочки и следуйте за мной, если не хотите, чтобы миссис Снейп… сильно пострадала.

— На вашем месте я не стал бы угрожать мне смертью заложника, мистер Малфой, — произнёс Гарри, чувствуя при этом, как болезненно сжимается сердце. Сможет ли он пожертвовать жизнью Луны, если это потребуется? Он не знал. Иди речь только о нём, он не колебался бы ни секунды и знал бы, что сделает всё, чтобы спасти подругу, но с ним был отряд, друзья и близкие люди: Тедди, Майк, Гермиона…

— Мистер Поттер, мы с вами оба знаем, что забота о друзьях — ваше слабое место.

— Боюсь, у вас устаревшие сведенья, мистер Малфой. А теперь к делу, ведите, или я передумаю.

Гарри чуть приподнял палочку, чтобы кончик её был направлен Малфою точно в сердце. Он понятия не имел, что за игру разыгрывает Малфой, но хотел оставить за собой возможность говорить с позиции силы. Малфой понял это, повернулся спиной и зашагал вправо по коридору. На мгновение Гарри задумался — не разделить ли отряд? Но потом отмёл эту идею как слишком опасную. Учитывая непонятное исчезновение Гермионы, им лучше держаться вместе.

Идя по длинному коридору, Гермиона чувствовала, как бешено колотится её сердце. Ей было страшно, и она не стыдилась этого страха. Она намеренно оторвалась от отряда, наверняка заставила Гарри поволноваться и ввязалась в сумасшедшую авантюру. Самые безумные её школьные приключения казались сейчас спланированными и безопасными, ведь там рядом были Гарри и Рон. Сейчас же она была вместе с совершенно другим человеком.

Удивительно, но обычно совершенно бесчувственный Шерлок обернулся и подмигнул ей. Стало немного легче.

— Сейчас вся охрана отвлечена на вашу доблестную магическую команду, — сказал он тихо. — Будь я один, я не прошёл бы здесь, но с твоими отличными заклинаниями у нас есть все шансы остаться незамеченными.

План Шерлока был прост и безумен — нужно было выкрасть Луну и увезти из Шеринфорда как можно скорее. Без доказательств похищения Гарри ни за что не станет убивать магглов, а значит, Майкрофта просто как следует припугнут, а это, как сказал Шерлок, «пойдёт ему на пользу».

— Алохомора, — в очередной раз взмахнула палочкой Гермиона, и ещё одна тяжёлая, похожая на люк дверь открылась с тихим скрипом.

Они оказались в небольшой комнате с тремя белыми дверями.

— Почти пришли, — шепнул Шерлок и вытащил из кармана пластинку, в которой Гермиона опознала электронный пропуск. Шерлок подошёл к крайней справа двери, приложил карточку и удовлетворённо кивнул, когда раздался сигнал об успешном открытии двери.

— Откуда у тебя пропуск? — тоже шепотом спросила Гермиона.

— Стащил у Майкрофта, — ответил Шерлок и нажал на ручку.

Это была просторная комната, практически зал, большая часть которого была отгорожена стеклом. За ним, спиной к входу, стояла высокая женщина со спутанными чёрными волосами в длинной белой рубахе.

Шерлок приложил палец к губам, призывая к молчанию, сделал несколько шагов по направлению к стеклу и поднял с поля предмет, который сначала Гермиона не заметила — скрипку. Едва раздались первый звуки музыки, как женщина за стеклом обернулась. Её некрасивое серое лицо осветилось улыбкой, и она тоже заиграла — прозвучало несколько тактов резкой, отрывистой мелодии.

Шерлок кивнул и снова сыграл тот же мотив. Женщина ответила иначе — протяжно, плавно и очень жалобно.

Шерлок опустил скрипку, положил её обратно на пол и сделал Гермионе знак следовать за ним. С помощью той же электронной карты они вышли через другую дверь, в очередной бесконечный коридор.

— Макйрофт действительно напал на миссис Снейп, — сказал Шерлок. — Она заинтересовалась личностью Эвр, он привел её к ней, а охрана её оглушила.

Гермиона сглотнула. Возможно, она уже не очень хотела помогать Майкрофту Холмсу. Шерлок посмотрел на неё очень пристально, и ей показалось, что он прочёл её мысли.

— Я же дала слово, что помогу его вытащить, — сказала она решительно, а потом сменила тему и спросила: — Эвр — это та женщина, верно? Что с ней?

— Она гениально-безумна или безумно-гениальна, её способности превосходят даже мои, — произнёс Шерлок, — но она полностью лишена связи с реальностью, недавно перестала говорить. Мы общаемся с помощью музыки — это единственный язык, которым она согласна изъясняться.

Перед глазами Гермионы встало лицо Эвр — оно смутно напомнило ей кого-то. Этот удлиненный овал лица, выступающие острые скулы, будто бы углём очерченные брови и светлые, заглядывающие в душу глаза…

— Она твоя сестра, да?

Шерлок кивнул и сделал вид, что увлечен поиском дороги. Видимо, обсуждать эту тему ему было неприятно.

— Шеринфорд очень велик, но едва ли Майкрофт будет прятать такого важного узника, как миссис Снейп, на верхних этажах. Думаю, она здесь, недалеко от Эвр. Ты сможешь усыпить группу людей одновременно?

— Разумеется.

— Тогда приготовься. За этой дверью будет много людей.

Шерлок приложил ключ-карту, но вместо знакомого щелчка открытия замка раздался писк.

— Алохомора! — воскликнула Гермиона, и дверь открылась за миг до того, как сработала сигнализация. — Это была ненужная рисовка, — заметила она. К её удивлению, Шерлок не стал протестовать и убрал карту в карман.

Гермиона сотворила для себя и для него заклинания головного пузыря и наколдовала усыпляющий газ. Через чуть приоткрытую дверь, подчиняясь движению ее палочки, газ быстро проник внутрь. Спустя десять секунд раздался звук падению тел.

— Девять, — сообщил Шерлок и заглянул внутрь. Гермиона тоже подошла к двери и прошептала:

— О, Мерлин.

Луна обнаружилась внутри — охрана заснула возле толстой стеклянной стены, за которой и находилась Луна. Она была крепко связана, руки примотаны чем-то, похожим на изоленту, к подлокотникам кресла, глаза закрыты тёмными очками. Её одежда была в большом беспорядке, а на скуле виднелся кровоподтёк.

Гермиона не отрываясь смотрела на Луну, а потому пропустила короткое:

— Остолбеней.

Охранников было десять.

Когда Гермиона замерла с открытыми глазами, Шерлок сразу же вскинул руку с пистолетом и направил в темноту, откуда вылетел красный луч.

— Выходите, или я буду стрелять, — резко сказал он. Без Гермионы его план был неосуществим — только благодаря магии они легко смогли проникнуть в самое защищенное место в Британии, а для того, чтобы выйти обратно, требовалось настоящее чудо.

— Бросьте пистолет, мистер Холмс, — ответил из темноты смутно знакомый женский голос. — Или грязнокровка Грейнджер получит ещё одно заклятье.

— Вы мисс Паркинсон? — спросил Шерлок.

— Надо же, вы запомнили мое имя? А я-то думала, что и вовсе превратилась в невидимку! — едко ответила женщина.

«Думай, Шерлок, думай», — скомандовал он себе. Нужно было тянуть время, пока действие заклинания не ослабеет.

— Вы едва ли были похожи на невидимку! — сказал он.

— А смотрели на меня именно так. «Мисс Паркинсон, вы ещё здесь?», — произнесла она, кривляясь и подражая чьему-то голосу. — Да, я еще здесь, миссис Малфой.

— Так вы ей сейчас мстите?

— Отнюдь. Она просто грязнокровая дура, которая ещё в школе не умела сидеть на месте и не отсвечивать. Но хватит разговоров, мистер Холмс. Бросайте пистолет, скоро ваш выход.

Шерлок перевёл взгляд на Гермиону. Та все еще не могла двигаться, а значит, оставалась отличной мишенью. Он разжал пальцы, и пистолет с гулким стуком упала на пол.

— Отлично, мистер Холмс. Теперь будьте так любезны, заберите из рук мисс Грейнджер её палочку.

Шерлок подошел к Гермионе и вытащил из совершенно деревянных пальцев палочку. Та на ощупь оказалась холодной и неприятной. Её хотелось бросить, закинуть как можно дальше.

— Как ощущения? — с насмешкой спросила Паркинсон. — Вы пробовали представлять себя волшебником, мистер Холмс? Воображали, каково это — быть всемогущим?

— Едва ли вы — всемогущи, мисс Паркинсон, иначе сейчас наслаждались бы жизнью в тёплой стране, а не пытались убить меня здесь, в Шеринфорде.

Паркинсон некоторое время молчала, а потом сказала:

— Верно. Но даже я значительно сильнее вас, а ведь вы — знаменитый Шерлок Холмс, который может справиться с любой загадкой, далеко не последний маггл. В этом суть. Самый слабый волшебник сильнее самого сильного маггла, понимаете? Сейчас я могу сделать с вами все что угодно. Лишить памяти, убить, превратить в старый башмак. Хотите быть старым башмаком? — она рассмеялась, а Шерлок ничего не ответил. Он начал игру на чужом поле и проиграл.

— Впрочем, у меня есть идея получше. Империо!

Шерлок почувствовал, как его разум и тело становятся потрясающе лёгкими, и это было восхитительно.

— Подпрыгни! — раздался у него в сознании чужой, но очень приятный голос. Разумеется, он подпрыгнул — это же так здорово, делать то, что говорит голос.

— Простофиля! — расхохотался его внутренний Джим. — Попался, Шерлок попался!

— Замолчи, — приказал он и снова подпрыгнул, повинуясь чудесному голосу.

— Молодец, Шерлок! — взвизгнул Мориарти. — Просто отлично! Какое дивное изобретение — эта волшебная палочка. Вот бы мне такую! — он скорчил зверскую рожу и снова захохотал.

— Помаши-ка палочкой у Грейнджер перед носом! — приказал голос, и Шерлок подчинился с невыносимой радостью.

— Шерлок! — строго сказал в его сознании Майкрофт. — Ты меня разочаровал. Ты такой глупый, мой мальчик.

— Я не глупый! — совсем как в детстве вскрикнул Шерлок.

— Глупый, — Майкрофт строго покачал головой, — очень глупый маленький мальчик, который очень плохо слушает то, что ему говорят.

Шерлок дёрнул Гермиону за волосы, а Майкрофт сильно стукнул кулаком по столу:

— Вспоминай!

Зачем ему вспоминать? Лучше он сунет волшебную палочку Гермионы в карман, поднимет неподвижную девушку на руки и пойдёт по коридору, едва сдерживая глупую улыбку. Милый, чудный голос, как же приятно ему подчиниться, раствориться в его воле.

— Воля, Шерлок! — протянул Майкрофт. — Что тебе говорили о воле?

В сознании возникла Гермиона — не такая, как сегодня — нервная и напряжённая, а такая, которая часто просиживала вечера в доме на Бейкер-стрит: с растрёпанными волосами, улыбающаяся, но немного усталая.

— Это заклятие «Империус», Шерлок. Помнишь, что я о нём говорила?

— Он подчиняет волю человека, заставляя его выполнять все приказы волшебника, наложившего его.

— Именно, а еще? — Гермиона нахмурила брови.

— Сбросить его может только сильный человек.

Джим взвизгнул:

— Слабак!

Майкрофт торжествующе поднял голову, Гермиона прикусила губу. А Шерлок почувствовал, как блаженный туман подчинения тает.

Люциус остановился перед небольшой белой дверью и театрально развёл руками:

— Мы почти пришли, господа авроры. Мистер Поттер, прикажите своим людям убрать палочки, а то они могут случайно повредить миссис Снейп.

Гарри сделал своим людям знак, приказывая подчиниться. При необходимости вся команда (кроме Голдстейна, который работал под началом Гермионы и не был аврором) могла достать палочки меньше, чем за секунду.

— Отлично, мистер Поттер, господа. Прошу, проходите.

Малфой открыл дверь и первым вошёл внутрь.

Комната была небольшой, возможно, как малый тренировочный зал в Министерстве Магии или чуть больше, но разделена на две части толстым стеклом. За ним, привязанная к стулу, сидела Луна. Она была без сознания, голова опрокинулась на грудь, и только лёгкое движение плеч показывало, что она ещё дышит. С огромным трудом Гарри сдержался, чтобы не броситься на помощь подруге. Он догадывался, что всё не может быть настолько просто.

— Изящное решение, мистер Поттер, не правда ли? — с улыбкой спросил Малфой. Потом притворно вздохнул и уточнил:

— Не понимаете? Я не удивлён. Вы никогда не обладали аналитическим мышлением. Из всего вашего окружения разве что мисс Грейнджер могла бы догадаться, но её с вами, как назло, нет.

— Просветите нас, — сказал Гарри твердо. Он уже вышел из того возраста, когда спорят с противником или доказывают ему что-то. Единственное, что действительно было важным, это жизнь Луны и всей его команды, а болтовня Малфоя — пустяк.

— Боюсь, у нас нет времени на беседы, господа, — почти незаметная дверь сбоку открылась, и в зал вошел Майкрофт Холмс.

Гарри сжал зубы — ему не нравилось его спокойствие. В их последнюю встречу он буквально каменел от страха, а сейчас производит впечатление совершенно уверенного в себе человека.

— Сейчас мистер Поттер и вся его команда достанут свои волшебные палочки и опустят их на пол, — сказал он твёрдо. — В противном случае в тело миссис Снейп будет введён раствор, содержащий мощное психотропное вещество. Возможность её исцеления с помощью науки или магии наши специалисты оценивают… в полтора процента.

Гарри присмотрелся и действительно увидел тонкую, почти незаметную трубку, которая тянулась откуда-то сбоку к руке Луны.

— В малых дозах этот препарат вызывает сильные судороги, в больших — приводит к серьёзным повреждениям памяти. Необратимым.

— Откуда мне знать, что это не блеф? — спросил Гарри.

— Разрешите провести небольшую демонстрацию? — Майкрофт улыбнулся, и в ту же секунду Луна задёргалась в страшных судорогах, как будто на неё наложили одновременно «Круциатус» и заклятье немоты. Если бы раствор вводил кто-то из присутствующих, Гарри мог бы попытаться обезвредить его, но он не видел врага. Только тонкую трубку, которую не пробить заклинанием из-за толстого стекла.

— Я вас убедил?

— Вполне, — произнес Гарри и первым опустил палочку на пол. Вслед за ним то же самое сделали все остальные.

— Благодарю. Поверьте мне, мистер Поттер, вам и вашим людям ничего не угрожает. Мы не хотим ничьих смертей.

Майкрофт сцепил пальцы рук и снова улыбнулся, вернее, скривился, словно у него заболел зуб.

— Отлично, Поттер! — произнес Малфой. — Всё, что от вас требуется, чтобы выйти вместе с миссис Снейп и остальными из этого гостеприимного места, это дать Непреложный Обет.

— И что же я должен пообещать? — поинтересовался Гарри делано равнодушным тоном. На самом деле он прекрасно понимал, что пообещает всё. Практически всё. И не только ради Луны, одного из своих лучших друзей, но и ради Снейпа. Тот спасал его жизнь столько раз, что стыдно вспоминать, и сейчас Гарри мог ему отплатить. Луна — это больше, чем жизнь для Снейпа. Если он не вытащит её отсюда, он больше никогда не сможет посмотреть в глаза бывшему профессору зельеварения и крёстному своего младшего сына.

И, похоже, Майкрофт и Малфой об этом знали.

— Всего лишь в том, что сегодня же вечером покинете пост Главы Аврората и более никогда не будете занимать должностей в правительстве Магической Британии, а также в том, что никаким образом, ни через друзей, ни через подставных лиц, не будете влиять на ход выборов Министра Магии, — ответил Малфой.

Ожидаемо. Это было ожидаемо и очень страшно. Когда-то, будучи наивным мальчишкой с большой ответственностью на плечах, Гарри не понимал смысла политики, всех этих игр во власти и за власть. Но с возрастом осознал: политика — это жизнь. Если он сейчас самоустранится из предвыборной гонки, к власти придут даже не оппозиционеры во главе с Драко, а дети Пожирателей Смерти. Двоюродный брат Нотта, оправданный Гойл, Булстроуд с кристально-чистой репутацией — они просто получат из рук Перси Уизли здоровый и оживлённый магический мир, а потом уничтожат его. И это будет хуже, чем при Волдеморте, потому что тогда люди ждали нападения и знали своего врага, а сейчас никто не верит в опасность. И не будет никакого геноцида — просто магглорожденных постепенно сместят с постов, чаще начнут арестовывать. Малолетние волшебники из немагических семей перестанут получать письма и никогда не попадут в Хогвартс. Безо всякой там войны.

— Мисс Паркинсон, скрепите Обет, пожалуйста! — обратился в пустоту Малфой, и из той же дверь, откуда недавно пришел Майкрофт, вышла Паркинсон, довольно улыбающаяся чему-то своему. Она вытащила палочку и кивнула, показывая, что готова.

— Вашу руку, мистер Поттер.

— Гарри, — прошептал сзади Майкл, — это плохая идея.

Гарри кивнул. На одной чаше весов лежало спокойствие магической Британии, на другой — жизнь и благополучие его друзей. Чудовищный выбор.

— Господа, не стоит мешать мистеру Поттеру, — заметил Майкрофт. — он принимает весьма здравое решение.

— А вам не приходило в голову, — сказал Майкл твердо, — что мы можем просто оглушить мистера Поттера, а потом перебить вас троих, как кроликов?

— О, разумеется, — улыбнулся Майкрофт, — только сначала — прямое включение, вы позволите?

Выключенный экран на одной из стен засветился и отобразил небольшую кухню, на которой сидела в кресле вязала немолодая уже женщина в тёмно-синем домашнем костюме. Майкл сглотнул, узнав в ней свою мать, магглорождённую волшебницу, которая предпочитала жить в маггловском мире. Рядом с ней расположился улыбчивый Денис Криви.

— Мистер Криви любезно согласился помочь нам и, в случае необходимости, использует третье непростительное, — пояснил Майкрофт.

Остальные молчали — никто не хотел знать, чьим еще близком сейчас грозит смерть.

— Итак, Поттер, мы ждём, — резко сказал Малфой. Гарри протянул руку. В конце концов, мир не вокруг него вращается. Драко может победить в выборах и стать Министром, он справится с этим.

Малфой тоже протянул руку (холодную и даже как будто скользкую) и плотно сжал ладонь Гарри.

— Клянёшься ли ты, Гарри Джеймс Поттер, — начал он, но его прервал громкий резкий звук.

По стеклу пробежала тонкая трещина, оно тихонько звякнуло и с грохотом рассыпалось на куски. Но не успело разбившееся стекло отзвенеть, как с новым громким звуком — звуком выстрела — лопнула подсоединенная к руке Луны трубка со смертью.

И авроры, и Малфой, и Майкрофт почти завороженно уставились на все еще находящуюся без сознания Луну, пытаясь осознать, что изменилось в сложном раскладе этой игры.

— Всегда любил эффекты, — заметил Шерлок, появляясь из ниоткуда и отряхивая с рукава пальто несуществующую соринку. — Надо сказать, мистер Малфой, это было весьма и весьма… хороший план, вы не учли только человеческий фактор. Мистер Поттер, думаю, вы вполне можете отдать своим людям команду о взятии под арест этого человека, напрямую причастного к смертям четверых Уизли и миссис Дурсль, а также к похищению детей.

Гарри, словно очнувшись, рывком заломил руку Малфоя за спину, заставив того со стоном опуститься на колени, и приказал:

— Связать его.

Шестеро авроров как один подхватили с пола палочки, и Малфой повалился на пол, опутанный плотными веревками и (на всякий случай) лишенный голоса.

— Отлично, — кивнул Гарри, — этот разговор мы продолжим в комнате допросов. Майкл, аппарируй к себе домой и захвати мистера Криви, он нам пригодится. Вронски, развяжи миссис Снейп. Что до вас, — он посмотрел на Майкрофта Холмса тем взглядом, которым обычно пугал стажеров, — вы пойдете со мной.

Майкрофт протянул вперед руки не с испугом и не с недовольством, а со своеобразным торжеством во взгляде.

От стены отделилась едва заметная тень, и из-под дезиллюминационного заклинания показалась Гермиона. Она вытерла со лба пот и улыбнулась — сначала Гарри, а потом Шерлоку. Тот кивнул и перевел взгляд на брата. Им нужно было обо многом поговорить. В этой истории пока было слишком много белых пятен, а больше всего на свете Шерлок не любил не до конца разгаданные загадки.

— Что ж, — сказал Гарри, убедившись, что руки старшего Холмса плотно скованы заклинанием-наручниками, — думаю, самое время покинуть этом место.

— Не уверен, — своим неприятным, вечно скрипучим голосом сказал Энтони Голдстейн. Он стоял точно за спиной Гермионы, и его палочка упиралась в ее шею.

Послышались шаги, и в зал вошли оглушенные всего полчаса назад охранники Шеринфорда, здоровые и с автоматами на плечах.

В это же время с Люциуса Малфоя спали путы и он, повинуясь взгляду Голдстейна, поднялся с колен и отряхнул брюки. Гарри почувствовал, как его пульс ускоряется. Здесь и сейчас он проигрывал уже выигранную схватку. Было очевидно, что охрана под «Империусом» — во всяком случае, приказ Майкрофта Холмса опустить оружие услышан не был.

Тедди дернул было рукой, чтобы снова поставить щит, но Гарри заметил, как напряглись руки бойцов и резко мотнул головой — Тедди не успеет. Никто не успеет возвести щит, потому что (и это Гарри проверял много раз, не жалея сил, времени и патронов) нажать на курок всегда быстрее, чем взмахнуть палочкой.

— Тони, — начала Гермиона тихо, — в чём дело?

— Молчать, — коротко отрезал Голдстейн. — Паркинсон, забери у вас палочки.

Паркинсон быстро выполнила указание.

— В угол их. Поттер, встать лицом к стене.

Гарри не колебался, разворачиваясь. Пока обезумевший Голдстейн не отвлечётся и не расслабится, шансов обмануть его нет. Один из лучших аналитиков Министерства, отличный зельевар, пусть и не самый приятный человек — он был надёжен как скала. В нём никто не сомневался.

— Люпин, на колени.

Гарри услышал, как за его спиной встает на колени Тедди и запоздало подумал, что зря поддался на его уговоры и взял с собой. Если они не выпутаются из этой передряги, Ремус на том свете его ни за что не простит.

— Авроры, тоже к стене лицом.

Гарри увидел, как оставшиеся трое из команды встают рядом с ним, и порадовался, что Майкл успел аппарировать. Возможно, он сумеет что-то предпринять.

— Чудно, спасибо, мистер Голдстейн, — произнес Малфой, — разве что вы забыли об этом господине. Мистер Холмс-младший, встаньте на колени возле Люпина. От вас слишком много неприятностей.

Шерлок подчинился, кляня себя всеми известными ему словами. Как, как можно было пропустить самое главное? Ассистент Молли никак не мог быть Малфоем — тот аристократ, и уж наверняка не разбирается в медицине. А вот Голдстейн — зельевар, то есть, как минимум, химик, а возможно, что и с врачебным делом знаком.

— Мистер Поттер, мы вернулись к тому, с чего начали, — произнес Малфой. — Вы даёте Непреложный Обет или ваши друзья и коллеги умирают. Начать мы можем с мисс Грейнджер в этот раз. Никогда не одобрял выбор своего сына.

— Гарри, нет, — прошептала Гермиона и тут же вскрикнула — видимо, Голдстейн применил к ней какое-то заклятие.

Поттер отошёл от стены и вытянул вперед руку.

— Я готов.

Малфой снова взял его за руку, а Паркинсон, не дожидаясь команды, направила палочку в их сторону.

— Подожди, Малфой, — произнес Голдстейн. — Крайний справа, приставь дуло пистолета к виску мистера Холмса.

Один из охранников уверенно подошел к нему, и Шерлок почувствовал, как к коже прижимается холодный металл. Повинуясь командам Голдстейна, второй охранник подошёл к парню по имени Тед. После этого Голдстейн швырнул на пол Гермиону и отошел в сторону, отряхивая руки.

— Тони, объясни, в чём дело! — почти жалобно попросила она, не поднимаясь. Шерлок не видел лица Голдстейна, но голос его был холоден:

— Просто не стоит думать, что ты умнее других, Гермиона. Пойми, ничего личного здесь нет — ты была не худшим главой Департамента магического правопорядка. Но ваше с Поттером время вышло. Мы загниваем в этих ваших маггловских штучках. Нам нужно вернуть миру волшебников его былую силу. Малфой, продолжай.

Малфой кивнул и неожиданно спросил:

— Музыка?

— Что за… — начал было Голдстейн, но сразу же услышал ответ, равно как и все остальные.

По залу действительно полилась музыка — волшебная, невозможно-болезненная музыка, сыграть которую мог в этом мире один человек. Музыка молила, уговаривала, а потом приказывала, и подчиненные заклятью автоматчики невольно повернулись на звук, чтобы увидеть исполнителя. В дверях стояла Эвр, растрёпанная, как обычно, в бело-серой свободной рубахе, и играла на скрипке, закрыв глаза. Шерлок не понимал, в чём дело, но чувствовал, что не может отвести от неё взгляда, даже если очень захочет. Её лицо было еще более измождённым, чем в прошлую их встречу, как будто что-то сжигало её изнутри. Шерлок сглотнул, чувствуя боль в груди. Боль, чем-то отдаленно похожую на ту, что он испытал, когда Джон выкинул его из своей жизни после смерти Мэри. Боль от потери чего-то очень важного.

Сестры.

Глаза Эвр раскрылись, и охранник, стоящий возле Шерлока, нажал на курок. Пуля вылетела почти беззвучно, и (возможно, Шерлок это себе придумал) летела очень медленно, пробивая в груди Эвр аккуратное отверстие.

Раздались резкие:

— Иммобилус! Экспеллиармус, — произнесенные, кажется, голосом Драко Малфоя. И заботливое:

— Шерлок, ты в порядке, — неужели Джон?

А Эвр всё падала на пол, очень медленно и почти изящно, как в фильмах, а не как в жизни. О том, что ей уже не помочь, Шерлок узнал задолго (возможно, за целых десять, а то и двадцать ударов сердца) до того, как Гермиона подошла к ней и произнесла:

— Она мертва.

Скрипка осталась лежать на полу, падение ей не повредило.

Безумие этого дня осталось в прошлом. Шерлок и Джон сидели в своей гостиной на Бейкер-стрит и молча смотрели в огонь. После появления Малфоя, Снейпа и Джона (единственного, кто знал, как попасть в Шеринфорд) ситуацию полностью удалось взять под контроль. Малфоя, Паркинсон и Голдстейна обездвижили и отконвоировали куда-то в Министерство Магии. Снейп подхватил на руки свою жену и исчез с громким хлопком, не сказав ни слова. Майкрофта забрал лично Гарри Поттер. Шерлока и Джона домой вернула Гермиона.

Оказавшись посреди гостиной, она на короткое мгновение сжала руку детектива чуть крепче и сказала:

— Я попробую его вытащить, — после чего аппарировала.

С того момента прошло почти четыре часа, а Шерлок и Джон всё сидели и смотрели в огонь. Говорить было не о чем. Оба за этот месяц увидели и узнали слишком много, чтобы вернуться к обычной жизни. Шерлок чувствовал себя совершенно опустошённым. Его хваленый ум не справился с этой загадкой. Если бы не случайность (по сути, чудо), он не выжил бы в этой игре. Но даже при том, что он спасся, он потерял больше, чем мог осознать. Впервые в жизни он чувствовал себя глубоко уставшим, будто что-то сломалось у него внутри — что-то важное.

Он не вздрогнул, когда с громким хлопком посреди гостиной возникла Гермиона — на самом деле, он её ждал.

Она уже привела себя в порядок, переоделась в мантию, причесала волосы и выглядела практически нормальной, разве что тоже уставшей. Привычным жестом она наколдовала себе кресло и забралась в него с ногами. Потом призвала из кухни чайник и чашки, разлила чай, и только после этого сказала:

— С ним всё в порядке. Его вернули домой. Он действовал на благо своей страны и, в конечном счёте, никто не пострадал, так что мы решили не наказывать его.

— Хорошо, — ответил Шерлок. Хотя она и не упомянула об этом, было очевидно, что Майкрофта оставили в живых еще и из-за его высокой полезности. На нём держалось практически все правительство Британии, и его смерть повлекла бы за собой слишком много проблем.

— И всё-таки я не понимаю, — сказал Джон, — зачем всё это было?

Шерлок отставил чашку и подошёл к окну, выглянул наружу. Лондон жил своей обычной вечерней жизнью, как будто ничего не произошло.

— Мы искали мотив, — ответила вместо него Гермиона, — но мы ошиблись. Это был не единый план, а два совершенно разных. Люциус Малфой собирался посеять панику среди магглов, выведя вас двоих на след магического мира. В нарушении Статута обвинили бы Гарри с его либеральными взглядами, и партия бывших Пожирателей Смерти легко пришла бы к власти на волне недовольства. Но потом…

— Потом всё пошло иначе, — продолжил Шерлок, — когда мы взяли это дело. Я всё не мог понять, зачем было похищать детей, теперь понял — чтобы отвлечь. Пока мы искали похитителя, миссис Снейп подкинули информацию о Шеринфорде. Кстати, Майкрофт знал обо всем этом плане?

— Только о части, — ответила Гермиона, — он был уверен, что помогает Люциусу навсегда прекратить контакты волшебников с маглами. Он считал, что это будет к лучшему для всех.

— Почему они не убили детей? — спросил Джон. — И зачем меня заставили отрезать себе палец?

— Это очевидно, — одновременно сказали Шерлок и Гермиона и тихо засмеялись. Шерлок кивнул волшебнице, и она пояснила:

— Детей хотели убить, но у Люциуса не поднялась рука на родную внучку. Кровь всегда значила для Малфоев очень много. Что до тебя, Джон… Думаю, задача была в том, чтобы отвлечь Шерлока. Майкрофт знал, что он слишком хорошо думает, и хотел дезориентировать его, чтобы уберечь от опасности. По плану, вы двое не должны были попасть в Шеринфорд, но…

— Но Шерлок никогда не делает того, что полагается, — закончил Джон.

— Именно, — кивнула Гермиона, а потом помрачнела. — Это были хорошие новости, но есть и плохие.

— Я предполагал, — медленно сказал Шерлок. — Решение окончательно?

— Решение о чём?

Шерлок не повернулся, а Гермиона молчала, так что Джон снова спросил:

— Что за решение, Шерлок?

Вместо ответа Гермиона дрожащим голосом сказала:

— Это безболезненно и совершенно безопасно. Вы не пострадаете, и даже твой блестящий ум, Шерлок, будет в полном порядке.

— Ты просто сотрёшь нам обоим память? — нервно спросил Джон и тоже поднялся из кресла. — Шерлок, и ты с этим согласишься?

— У нас нет выбора, Джон, — ответил он. — Гермиона не спрашивает, она ставит нас в известность.

Джон нервно кивнул и дотронулся до воротника рубашки, который неожиданно стал слишком плотным и как будто душил его.

— В таком случае, — он посмотрел на Шерлока, потом на Гермиона и сказал, — я буду на кухне. Выпью чего-нибудь покрепче чая.

— Кофе? — хмыкнул Шерлок. — В этом доме нет ничего крепче.

— Кофе, — повторил Джон, — отличная идея.

Он быстро вышел из гостиной, и вскоре из кухни раздался звук льющейся воды.

Шерлок наконец-то повернулся и посмотрел на Гермиону.

— Что я буду помнить обо всём этом?

Он выглядел совершенно спокойным и даже отрешённым, словно это не его память собирались стереть в ближайшее время, тогда как Гермиону практически трясло, она чувствовала, что по щеке скатывается слезинка, но не находила в себе мужества смахнуть её.

— Дело, — ответила она, сдерживая всхлип, — я придумала тебе дело, которым ты занимался всё это время. Всё просчитала, получилось достоверно. Я бы поверила. Ты будешь помнить, как вы с Джоном вели его.

— А обо всём этом? — Шерлок сделал неопределенный жест рукой. — О магии? О тебе?

Гермиона улыбнулась сквозь уже откровенно льющиеся слёзы:

— Ничего. Разве что сны будут иногда сниться странные. Возможно, встретив меня или Гарри, или ещё кого-то из волшебников на улице, ты решишь, что знаешь нас, но не сможешь сказать, откуда. Словно видел нас во сне.

— Кто наложит заклинание?

— Я. У меня есть лицензия обливиатора, поэтому это поручили мне. Я посчитала, что лучше я, чем…

Шерлок неопределённо кивнул и произнёс, глядя мимо Гермионы:

— Жаль.

Она фыркнула и спросила:

— Жаль, что забудешь о магии?

— Жаль, что забуду… Не важно. Накладывай заклятие.

Гермиона стерла слёзы и несколькими глубокими вздохами выровняла дыхание, улыбнулась и поднялась из кресла. Шерлок смотрел на неё так же, как в тот раз, когда она применила к нему легиллименцию — очень пристально и внимательно, будто читая мысли. Ей бы хотелось узнать, чего именно ему жаль, но она не рискнула спросить и протянула руку. Шерлок крепко её пожал и почти резко велел:

— Не тяни. Делай, что должна.

Гермиона усилием воли очистила собственное сознание, достала палочку, дотронулась ею до виска Шерлока и произнесла:

— Обливиэйт.

На мгновение его обычно уверенный взгляд затуманился, в глубине глаз погас огонёк понимания, веки Шерлока дрогнули и опустились. Гермиона наложила лёгкое сонное заклятие и магией опустила детектива в кресло. Спящим он выглядел очень беззащитно и значительно младше своего возраста, мальчишкой, хотя и был её ровесником. Женщина мягко провела рукой по его волосам, отводя непослушную прядь с лица, и вышла из гостиной.

Наложить «Забвение» на Джона оказалось значительно проще, так же, как и на миссис Хадсон. Впрочем, ей — сквибу — пришлось стирать память только о последнем месяце, а не обо всём мире магии. Напоследок Гермиона устранила все следы пребывания волшебников: вернула камину его привычный вид и размер, забрала летучий порох и не забыла стереть с пола все лишние следы.

Больше ей здесь делать было нечего, но она всё-таки еще постояла некоторое время, глядя на безмятежное лицо спящего гениального детектива, а потом аппарировала к себе домой, в маленькую квартиру.

В кресле напротив камина сидел Драко. Услышав хлопок аппарации, он подскочил со своего места. Гермиона замерла в нескольких шагах от него, скрестив руки на груди. Ей хотелось закричать на его, прогнать, сказать, чтобы убирался из её жизни, но она не смогла этого сделать.

— Гермиона, я полный кретин.

— Я знаю, — согласилась она мрачно.

— Давай ты ударишь меня в челюсть? Я знаю, у тебя отлично поставлен удар. Или, если хочешь, наложи на меня какое-нибудь проклятье. Любое, какое захочешь. Только прости меня.

Драко смотрел на неё очень грустным и преданным взглядом, и Гермиона на миг (меньше, чем на секунду) позволила своим губам дрогнуть в улыбке. Разумеется, этого хватило Драко, чтобы с облегчённым вздохом шагнуть к ней и крепко обнять, зарываясь носом в волосы.

— Я всё ещё злюсь, — прошептала она.

— Я знаю, — передразнил он.

— И вообще, ты сейчас должен разбираться со своим ожившим отцом.

Она попыталась было его отпихнуть, но не преуспела.

— Мне плевать на него. Я оплакал и похоронил своего отца двенадцать лет назад, я выбрал ему надгробие и даже водил к нему свою дочь. Человек, который сегодня угрожал тебе, просто похож на моего отца. Это призрак, а я призраков не люблю.

Драко ещё крепче прижал к себе Гермиону, а потом принялся аккуратно разбирать её волосы, массировать голову и шею. Гермиона улыбнулась и расслабилась. Да, она злилась на него, но не могла вычеркнуть из своей жизни из-за совершённой им ошибки. В конце концов, ведь это — тот, кто помог вернуть память её родителям, кто обманом вынудил её дать согласие на брак, кто носил её на руках, пока она была беременна, кто любил её — не переставая, каждый день. Её Драко.

— Если ты позволишь себе подобное ещё раз, я использую очень мерзкое проклятье, — шепнула она ему на ухо.

Драко сделал большие глаза и притворно воскликнул:

— Ты не посмеешь! — а потом тихо добавил: — Мне никто кроме тебя не нужен, Гермиона. Я тебя люблю.

«Я тебя люблю», — не сказала, но подумала она.

Мир в её семье восстановился, наладились дела и во всём волшебном мире. Они с Гарри сбились с ног, но за месяц вскрыли всю организацию Люциуса Малфоя и навели в стране порядок. Люциуса ждал суд и поцелуй дементора, но за день до заседания Визенгамота его тело нашли в камере без признаков жизни. Была зафиксирована остановка сердца, хотя Гермиона догадывалась об истинном положении дел. Ведь не случайно накануне Гарри долго о чём-то с ним говорил в камере.

В итоге ни в одной газете даже не упоминалось о причастности Люциуса Малфоя к заговору, и политическая карьера Драко не пострадала.

Луна полностью оправилась от потрясения, но работать на Министерство перестала — она сказала Гермионе по секрету, что это было обязательное условие Северуса. Терять легиллимента и эмпата было жалко, но спорить со Снейпом никто не рискнул, и Луна с головой ушла в работу в своей клинике и в воспитание сына, который, похоже, унаследовал её необычные способности.

Изредка Гермионе снились сны — то забавные, то грустные, главным героем которых был Шерлок. Он редко говорил, чаще всего молчал и смотрел на неё своим пристальным взглядом.

В один из дней незадолго до Рождества её рабочий день закончился раньше обычного. Кто-то решил пошутить и наколдовал в её кабинете снег. Решив не дожидаться, пока специалисты снимут заклинание и найдут шутника, Гермиона вышла из Министерства и с удивлением поняла, что ей совершенно нечего делать. Возвращаться домой она не хотела — как раз сейчас Роза с Драко готовили ей совершенно тайный сюрприз, и её возвращение разрушило бы все их планы. Навещать друзей казалось глупым — одни готовятся к празднику, другие всё ещё на работе. Вдохнув морозный воздух, Гермиона покачала головой и сделала то, на что ей не хватало духу уже полгода. Аппарировала на Бейкер-стрит, в удобный проулок возле дома №221. Разумеется, она не планировала встречаться с кем-то из его обитателей, но ей хотелось хотя бы бросить взгляд на окна этого странного дома. Казалось, что там, в уютной гостиной, осталась небольшая, но важная часть её сердца. На мгновение ей показалось, что она разглядела какое-то движение, но никто так и не выглянул в окно. Постояв с полчаса и почти превратившись в сугроб, она сморгнула слезинку, наверняка выступившую из-за резкого ветра, и снова аппарировала. Вернулась домой.

Она уже не видела, как дрогнула штора, и к окну подошёл Шерлок. Он смотрел на то место, откуда она исчезла, и на губах его играла лёгкая, хотя и немного грустная улыбка.