Пока идёт дождь (гет)

Даже у моей безумной фантазии есть пределы. За последний месяц я узнала о тайнах канализации столько, что мне правда с трудом в это верится. В голове крутится мысль, что всё это лишь галлюцинации, что я настоящая шизофреничка, которой надо проткнуть спицей через глаз мозг и встряхнуть лобную долю. Потому что уже зная Рафаэля, я была готова ко многому, хотя и не так, как нужно было бы, потому что его мир всё равно меня поражал. Но никогда, никогда в жизни сумасшедшая Роксана, даже в самых страшных снах, не могла представить огромную противную крысу, передвигающуюся на двух задних лапах. Почему Рафаэль не предупредил, что у них есть такой питомец? Я и так крыс терпеть не могу, а теперь вот эта, в потрёпанном халате, стала ходячим ночным кошмаром для меня.

— Мисс, с вами всё в порядке? — несмотря на отталкивающую внешность, голос казался приятным, но мне до того было страшно, что я как обезумевшая тупо горланила во всю глотку.

Сзади послышался быстрый топот. Табун подземных черепах прискакал к нам, и я буквально отползла от крысы, молниеносно подбежала к первому попавшемуся мутанту. Я уже не различала, кто есть кто. Не знаю, под действием какой магии, но запрыгнула к нему на руки (с моей-то больной ногой), и забралась прямо на плечо. Только подальше от этого противного создания, повыше, чтобы не достал меня. Схватилась за голову черепашки, чтобы закрепиться хорошенько, но, на удивление, он поддержал меня рукой, не стал сбрасывать с себя. И хихикал. Я поняла, что это был Майки. Неудивительно, я бы на других забраться не смогла из-за роста.

— Отец, что случилось? — встревоженно воскликнул Леонардо, подскочив к скрючившейся крысе. Как он только что его назвал? Мне не послышалось?

Я держалась за голову Майки так, что клещами не отдерёшь, прижалась к ней всем телом, будто так могла быть в «домике» и ничто или никто не смог бы меня достать. Донателло ошарашенно пучил глаза, глядя то на крысу, то на Рафаэля. А Рафаэль угрюмо выдохнул, опустив голову. Он с сожалением смотрел на крысу, и я даже поразилась этому. Я чуть со страха не померла, пока блукала в этих катакомбах, а он даже не взглянул на меня. Мог бы хотя бы предупредить, что у них есть... отец? Он серьёзно назвал его отцом, мне же не послышалось?..

— Всё хорошо, сын мой, — поощрительно постучав Леонардо по плечу, сказала крыса. И тут меня пробило. Пробило на дикий гогот. Ну что за умора, гигантская крыса называет гигантскую черепаху сыном! Ну уже, казалось бы, всё, что можно было нафантазировать себе в самых безумных мыслях, уже свершилось со мной, но это явно перебор. Парни уставились на меня, не понимая моей неадекватной, судя по их лицам, реакции. Майки стойко продолжал стоять и держать меня на плече, упираясь головой мне в грудь, и краем глаза я заметила, что его щёки потемнели. Видела такое с Рафаэлем однажды — видимо, так краснеют черепахи-мутанты.

— Ну что за умора, — гоготала я, тыкая пальцем в крысу и главаря. — Он назвал его... Ой не могу... Он что, действительно назвал его отцом?

Рафаэль шумно выдохнул и поджал губы, слегка мотнув головой, будто сожалел о чём-то. А Донни неловко улыбнулся, чуть заметно кивнул и делал мне знаки бровями, пуча свои глаза ещё больше. Это что, правда? Эта говорящая крыса их отец? Мне стало плохо, мозг отказался получать информацию, изображение перед глазами поплыло, закружилось каким-то водоворотом. И я чувствовала, как моё тело обмякает, теряет равновесие и силу. И я соскользнула с плеча Майки в чьи-то крепкие руки...

* * *

Сильная ноющая боль спазмами пульсировала от повреждённой ноги до висков, стучала молотком мне по мозгам, разбрызгивая их внутри черепа, а потом спускалась обратно, и цикл повторялся снова. Где-то на подкорках подсознания я верила, надеялась, молила, что всё это сон, что я открою глаза, а надо мной знакомый белый потолок, напротив — вздрагивающие на сквозняке занавески. Что я у себя дома, на своей кровати. Сейчас мне как никогда хотелось оказаться именно там.

Я заставила себя разомкнуть тяжёлые веки, хотя глаза болели, словно вот-вот лопнут. Всё передо мной мутное, попыталась сфокусироваться — серый бетонный потолок улыбался мне кривой трещиной. Вокруг меня распространялся какой-то дым — тонкие струйки рисовали в воздухе пушистые узоры. Я вдохнула глубже — запах очень приятный. Мягкий, сладковатый, дымчатый. Что-то похожее на корицу и мускатный орех — запахи осени и первых холодов. Тыквенного пирога с кремом, кофе со сливочной пенкой, приправленной специями. Тягучий уютный осенний запах.

Моей открытой ладони коснулась холодная рука, и я повернула голову. Рафаэль склонился надо мной, тревожно разглядывая лицо, но первой моей реакцией была полуулыбка. Если он здесь, значит всё в порядке. Однако его лицо отражало совершенно иные эмоции. И тут я вспомнила почему. Резко села, но это было весьма опрометчивым решением, и я рефлекторно схватилась за руку Рафаэля, ощущая вторую на своей спине.

— Тебе нельзя так резко вставать, — спокойным голосом сказал он. — Ты упала в обморок.

— Где она? — меня интересовало только нахождение огромной крысы. Ведь это мне приснилось? Приснилось же?

Рафаэль на секунду призадумался, что я имею в виду, но когда понял, то стал ещё угрюмее.

— Это он. Это мой отец — сэнсэй Сплинтер. Я должен был сразу тебе сказать, — тяжёлый вздох, — извини... — Отец сэнсэй Сплинтер? Огромная скрюченная крыса? Сюжет для закрученного кошмара. Ну кто придумал заниматься такого рода опытами над крысой? Выращивать из них огромных говорящий тварей? Одно упоминание о них вызывает у меня по телу неприятную дрожь, а Рафаэль всю свою жизнь называл это существо отцом. Не трудно было понять, что он им биологическим родственником не является (хотя что там намутили в этой лаборатории с бедными животными, никому точно неизвестно). Тоже жертва современной науки. Теперь я действительно ощутила себя Алисой в стране чудес, которая выпила уменьшуньку, и теперь разговаривает с огромной черепахой и крысой-отцом. Если в темноте появится улыбка Чеширского кота, то я совершенно не удивлюсь этому. Даже было бы неплохо сейчас спросить у него совета...

Рафаэль поник, стойко терпя моё затянувшееся молчание, наверное, представляя, что я могла подумать. Эта ситуация была крайне неловкая для него. Человеческая подружка швырнула в отца самокат, потому что любящий сынуля не сказал, что за существо его родитель. Интересно, а я попала? Будет очень неудобно, если так.

— Эй, — я положила руку ему на плечо, чтобы приободрить. А то ему и так сегодня достаётся. — Это ничего.

Рафаэль опустил голову и помотал ей из стороны в сторону, выражая негодование, видимо, на самого себя. Ну что так убиваться? Надеюсь, с его отцом всё в порядке. А то вдруг я ему хвост прижала... Наши лица были совсем рядом, я ощущала его сбивчивое дыхание на коже. Мне было искренне жаль этого громилу, и не хотелось злиться — от моих страхов не осталось следа. Я придвинулась ближе и приобняла Рафаэля, кладя голову на его широкое плечо. Хотелось успокоить его, заверить, что со мной всё в порядке и что не злюсь. Но подобрать слов я не могла, и действовала по первому порыву сердца, которое возникает всегда, когда я стремлюсь кого-то пожалеть. Рафаэль не растерялся, однако — обнял в ответ, кладя руку мне на талию. Я слышала, как он шумно вдыхает, утыкаясь носом мне в плечо. Минутная слабость, резкий эмоциональный порыв в стремлении найти утешение и поддержку в такой психологически непростой ситуации.

— Всё будет хорошо, — сказала я, обнимая друга за шею. Его плечо было большим и гладким, хотелось вот так и уснуть на воображаемой подушке. Сил уже не было. Да и помимо психологической атаки, меня изнуряла ноющая боль. Донателло сказал, что больше таблетки пить нельзя, так что придётся терпеть. Этот парень знает толк в таких вопросах — я ему верю.

— А где это мы? — оглядела комнату и поняла, что это не лаборатория и не уголок Рафаэля. Кушетка твёрдая, каменная, подо мной бамбуковый коврик и много дымящих благовонных палочек вокруг. Я отстранила голову от мутанта, чтобы оглядеться, но Рафаэль продолжал держать меня близко к себе.

— Это зал акупунктуры, — необычно низким голосом ответил он. Хотя я не в первый раз слышала эти приглушённые нотки, этот необычайно глубокий тембр, но это не было его привычной манерой. Последний раз что-то похожее проглядывалось в этом голосе, когда мою комнату наполняли мелодии Шопена, и в тот вечер мне хотелось стянуть с Рафаэля его повязку... В моей голове стали выстраиваться тонкие цепочки причинно-следственных связей между определёнными событиями и поведением мутанта. Но это казалось такой глупостью. Ужасной глупостью. Глупостью, которая вспыхивала пунцовой краской на моих щеках, и была настолько смущающей, что я тут же её гнала от себя. Ведь он же не человек. Очень умный, заботливый, смелый, не по животному добросердечный, но всё-таки... Ну не мог же он влюбиться, да?

Меня аж в жар кинуло от такой глупой мысли. Нет-нет, Роксана, это перебор. В конце концов, он вполне себе может мечтать о какой-нибудь симпатичной по меркам рептилий самочке черепахи на лазурном побережье Гавайев, и чтобы с панцирем побольше, с мордой поострее, с соблазнительным хвостиком... Всё-таки как ни крути, но он должен понимать, что представители разных видов, они же не могут... они же разные... да и точно я не могу знать, о чём Рафаэль думает и как воспринимает меня. Возможно, это действительно просто животная привязанность. Более крепкая, чем у людей, на уровне инстинкта. Но каждый раз, когда я смотрю на Рафаэля, то не вижу в нём животного. В его глазах — целый мир, бурлящий, вспыхивающий разноцветным калейдоскопом, живой, настоящий. Он весь, с его безудержной яростью, резкими порывами, эмоциями, с хмурыми от смущения бровями, с его стремлением творить добро — весь он никто иной как человек. Нет, не человек. Он личность, сформированная и цельная. Он лучше, чем человек.

Я отстранилась от Рафаэля, рассматривая помещение. Зал акупунктуры? У них и такое здесь есть? Это любопытно... Комната украшена в восточном стиле — оно и не удивительно, — в уголочке стоит несколько горшков с маленькими деревьями. Как они тут выживают без солнечного света? Наверное, кто-то очень хорошо заботится о них, с любовью. Целый мир под нашими ногами. Таинственный, фантастический, сказочный. Нужно всего лишь ступить в «кроличью нору», как сделала это я. Жалею ли о том, что последовала за «кроликом»-Рафаэлем? Нет, не жалею. Ведь тогда бы я не узнала того, что происходит за пределами нашей обычной жизни и гранью нашей фантазии. Не стала бы хранительницей этой тайны.

Снова посмотрела на Рафаэля — янтарь пылал огненными искрами, вспыхивал, постепенно исчезая за кромкой чёрного зрачка. О чём ты думаешь? Кто же теперь Рафаэль? Не человек, и уже не животное. Застрявший между двумя мирами. И в какую сторону ты смотришь? К чему делаешь шаг? Кого в тебе больше? Хотелось бы мне всё это спросить, но я боялась обидеть ненароком. А может, как-нибудь узнать у Донателло, хотя тот точно уже далеко ускакал от животной сущности, перепрыгнув даже большинство людей своей мозговитостью. Но всё это лишь наука, развитие, изучение. Чистая математика с строгими правилами и законами. А что же касательно чувств и эмоций?..

Штора, закрывающая комнату от основного зала, распахнулась, и к нам вошёл отец Рафаэля. Я сглотнула, сжав кулаки, чтобы прекратить непроизвольную дрожь в пальцах. При виде таких существ у меня возникает непреодолимое чувство отвращения, а когда одно из этих них доходит тебе до плеча, то... накатывает ужас. Рафаэль резко убрал от меня руки, неловко заведя их за спину, и его глаза быстро забегали из стороны в сторону. Застеснялся перед папочкой? Иногда этот громила кажется особенно милым. И в частности сейчас, когда отец так изучающе на нас смотрит.

— Рафаэль, — заговорил сэнсэй Сплинтер мягким поощрительным тоном голоса. — Приготовь, пожалуйста, нашей гостье чаю с ромашкой и мятой. Это поможет ей успокоиться.

Крыса подошёл к нам, опустив ладонь на кушётку, и у меня чуть не вырвался вздох ужаса, когда я увидела его длинные чёрные когти. Выглядит ужасно. И отвратительно...

Рафаэль замялся, не зная, что делать, но отец по-доброму постучал ему по плечу, пытаясь простимулировать его уход. Здоровяк сожалеюще взглянул на меня и поджал губы, увидев мою молчаливую мольбу не покидать, не оставлять меня здесь, иначе безумная Роксана под воздействием эмоций начнёт вести себя более чем неадекватно. Он неловко улыбнулся мне, пожав плечом, мол, «что поделать», и ушёл.

— Всё будет в порядке, — заговорил со мной Сплинтер. — Вам не стоит меня бояться. Знаю, мой вид может внушать страх и отвращение, — он осмотрел рукава потёртой одежды и поправил воротник. — Мне и самому этот халат не нравится. Надо бы обновить гардероб, правда?

Его слова вызвали у меня улыбку. А папочка с юмором, может разрядить обстановку. И хотя я всё ещё пребывала в некотором ступоре, но начинала успокаиваться. Он казался приятным, несмотря на отталкивающую внешность. На чёрные крысиные глаза, на торчащие на острой морде зубы, на длинные лохматые усы. Хорошо, что они не взяли белую крысу для опытов, а то красные глаза смотрелись бы более чем устрашающе.

— Донателло сказал, что вас мучают боли, — он отошёл от меня к столику у стены и подкатил небольшой шкафчик на колёсиках. — Вам лучше прилечь. Я поставлю вам иголки, чтобы снять боль и расслабить мышцы.

Меня передёрнуло от этой новости, но я послушно легла, уставившись в потолок. А может не надо? Сейчас меня будет лечить говорящая крыса. Это ужас, это просто... я уже и не знаю, что это. Каким образом он научился такому виду врачевания? А если он ткнёт не туда? Вдруг у меня будет заражение? Всё-таки такие вещи надо дезинфицировать, а тут же как бы канализация. Хотя, если у них Донни такой умный, то не удивительно, что и папочка его окажется смышлённым.

— Вам не стоит волноваться, все иголки стерильны. Донателло очень тщательно за этим следит, — поспешил успокоить меня Сплинтер, словно прочитав мои мысли, хотя у меня на лице, наверное, всё написано. Ладно, надо успокоиться. Всё-таки не такой уж и страшный их отец. Если закрыть глаза и слышать только голос, так вообще очень даже милый.

— Вы не могли бы разуться и снять носки? — попросил Сплинтер, и я послушно стянула кроссовки, оголяя пятки. А ещё утром задавалась вопросом, зачем я делаю педикюр, если всё равно иду в канализацию? Вот зачем. Как ни крути, женщина должна быть готова к любым ситуациям. Внутреннее ликование от вида накрашенных ногтей меня немного взбодрило — всё-таки мне очень идёт этот тёмно-бордовый лак.

Но я поспешила закрыть глаза, чтобы не видеть, как тёмные скрученные лапы-руки с длиннющими когтями производят врачебные манипуляции надо мной. Он опустил ладони на ногу и поднял штанину джинс вверх, а меня всю в дрожь кинуло от этого. Но Сплинтер продолжал мягко совершать свои действия, перейдя на другую ногу, а затем и на руки. Хорошо, что он не попросил меня раздеться вовсе, а то эти акупунктурные точки по всему телу разбросаны, так что не понятно — лечишь ногу, а иголку надо на задницу ставить или наоборот.

Влажная проспиртованная ватка касалась моего лба, висков, тыльной стороны ладоней. Следом за ней — неприятный укол иголкой. Мутант стал ощупывать мою правую руку, сильно надавливая на неё. В самых болезненных местах он ставил иголку, и будто специально вкручивал её чуть ли не вполовину длины. Жутко неприятно.

— Можно вопрос? — решила нарушить сосредоточенную тишину и хоть как-то отвлечься от процесса.

— Конечно, — голос Сплинтера был приятным, взрослым. Закрытыми глазами он казался добрым дедушкой, и у меня уже не поворачивался язык называть его странной кличкой. От чего у его сыновей такие пафосные имена, а ему досталось Сплинтер?

— А почему Рафаэль назвал вас сэнсэем? — а может, он был привезённой из-за границы лабораторной крысой? Японская мышка... Такая маленькая, не больше пяти сантиметров... Маленькая боевая мышка... В ответ послышался смешок.

— Я обучал моих сыновей боевым искусствам. Искусству быть настоящим благородным воином и творить добро во имя мира. Поэтому они зовут меня так.

Так вот откуда у Рафаэля такие крутые навыки. А мутировавшая крыса ничего — владеет такими приёмами, это же просто круто! Каждый из них настоящий уникум. И даже тот, Ди Каприо. Настоящая дружная семья, в которой каждый заботится друг о друге. Они нравились мне. Определённо нравились. И мне уже трудно было воспринимать их как мутантов-животных.

Я открыла глаза и посмотрела на сэнсэя, сосредоточенно продолжавшего меня врачевать. И мне стало так неловко перед ним за свои страхи и чувство отвращения.

— Простите меня, я не хотела вас задеть, когда... ну, когда швырнула тот самокат. Надеюсь, вы не поранились.

На острой морде появилась добрая улыбка — так странно было наблюдать, как крыса улыбается. Он поставил последнюю иголку и сел рядом со мной на стул.

— Со мной всё в порядке. Всё-таки, несмотря на возраст, я всё ещё в форме, — сэнсэй тихо засмеялся, поправляя полы халата. Он с минуту наблюдал за мной, по-доброму смотрел, и мне не было неловко от этого взгляда. Наоборот, он напомнил мне моего дедушку, всегда улыбающегося, мудрого и весёлого. А главное, любящего.

— У тебя доброе сердце, дитя моё, — неожиданно сказал комплимент мутант. — Теперь я понимаю, почему Рафаэль так к тебе относится.

Сэнсэй опустил взгляд, задумчиво погрузившись в себя, и так многозначительно молчал, что я чувствовала — он что-то говорил мне этим молчанием, что-то очень важное. То, что он не вправе произносить вслух. То, что пытался сказать мне Донателло. То, за что так переживает Леонардо. То, что я должна знать, но никто не говорит об этом напрямую. То, о чём в глубине души, в самых потаённых закоулках своего разума я и сама начинаю догадываться... Но отмахиваюсь, не принимаю, насильно закрываю глаза, чтобы не окунуться в правду.

Удивительно, но процедура меня расслабляла. Выглядела я как дикобраз с торчащими на лбу иголками в разные стороны, но боль в теле и правда стала уменьшаться, напряжение стало спадать, и глаза сами закрылись. Приятно быть в тишине, приятно вдыхать этот осенний аромат. Сэнсэй Сплинтер внушал невероятное спокойствие, словно сам был им. И я так быстро стала ему доверять, что уже и забыла о своей боязни крыс.

— Мне кажется, Леонардо злится на меня, — открыв глаза, взглянула на сэнсэя. Тот мягко посмотрел на меня.

— Он просто переживает. Со временем он свыкнется с появлением нового человека в нашей жизни.

Новый человек в их жизни. Как интересно звучит. Теперь всё, что связывает меня с Рафаэлем, связывает и с его семьёй. Теперь я такая же часть их жизни, как и они моя.

— А вы давно живёте здесь? Рафаэль ничего не рассказывал мне, — да что там говорить, о существовании семьи и происхождении этих мутантов я узнала буквально перед появлением здесь. Сэнсэй задумался над моим вопросом.

— Под землёй мы живём уже очень давно. Мои сыновья были ещё совсем детьми. Это их дом, — неужели они жили здесь с самого рождения? Но как же? Не видели ничего, кроме серых бетонных стен и мусора. А что они ели? Как развивались? Как стали личностями, несущими добро? Не озлобились на несправедливость этой жизни по отношению к ним? У меня что-то перевернулось в голове. Сэнсэй Сплинтер уже не был для меня противной говорящей крысой. Он в одиночку вырастил этих четверых, каким-то образом добывал для них еду и необходимые для жизни вещи, заботился, обучал. Он проделал огромный труд, чтобы братья стали теми, кто они есть сейчас. Чтобы Донателло развивал свои гениальные навыки, чтобы Леонардо стал лидером, заботящимся о благополучии семьи, чтобы Майки оставался весёлым пареньком. И Рафаэль.. С ним наверняка было сложно.

— У нас бывали и непростые времена, но вместе мы справились. Когда в доме четверо мальчишек, нелегко пустить их энергию в нужное русло, — Сплинтер погладил бороду пальцами и посмеялся, погружаясь в принятые воспоминания былых времён. — Рафаэль тогда был очень способным учеником, быстро овладел своим оружием. Я даже думал, что он станет лидером для своих братьев, но он порой очень импульсивный — все чувства, которые он испытывает, гипертрофированно велики и доходят до крайнего предела. Поэтому я не был удивлён, когда узнал о его бунтарской выходке и маленьком секрете, — с этими словами он посмотрел на меня, по-доброму, но слегка сощурив глаза, и очень странно улыбнулся.

Во всём он прав. Рафаэль — это сердце, которое без устали тарабанит что есть мочи, и ещё ускоряется, и ещё ему мало. Бежит куда-то, рвётся ввысь. Все эмоции усилены, все чувства горят. В этом весь Рафаэль.

Сэнсэй взял мою руку и стал давить на болевую точку, да так неожиданно и сильно, что я застонала от боли. И резко отпустил. На меня накатило расслабление, словно наконец-то кто-то вскрыл пульсирующий нарыв, и он успокоился. И я успокоилась. Закрыла глаза и провалилась.

* * *

Когда я очнулась, то надо мной был всё тот же потолок. Из моего тела уже не торчали иголки, и кто-то заботливо укрыл меня одеялом. Как ни странно, голова действительно больше не болела, да и нога стала ныть гораздо меньше. Я взглянула вперёд — Рафаэль сидел, опустив голову на кушётку, и внимательно и сосредоточенно изучал мою ногу, будто в ней было что-то интересное. Стал водить по воздуху, будто пересчитывая мои пальцы, но осторожно, боясь потревожить меня, и кажется, что мой мизинец был ещё меньше в контрасте с его ладонью. Приложил свою руку к моей пятке, с любопытством примеряясь и сравнивая, насколько моя нога меньше. Было забавно наблюдать, как сосредоточенно Рафаэль занят делом, воспользовавшись моментом, пока я сплю. Тут, понимаешь ли, выдалась минутка для живой наглядной анатомии, так почему бы не воспользоваться?.. Только сейчас заметила, что на другой ноге у меня опять перевязка и фиксатор. Интересно, а сколько я продрыхла?

Слегка качнула ногой, и мутант тут же оживился. Удивлённо взглянул на меня, а затем привычно нахмурил брови.

— Проснулась уже? — как старый дед пробухтел мутант, вставая со своего места и подходя ко мне ближе.

— Сколько время? — спросила я в ответ на его риторический вопрос.

— Около двенадцати ночи.

— Я долго спала?

— Нет, полчаса, не больше, — Рафаэль помог мне подняться и сесть на кушетку, подал мне кроссовок, и я спустила ноги на пол. — Как себя чувствуешь?

— Намного лучше, — ответила я, подняв большие пальцы вверх. Не знаю почему, но мне сейчас стало так неловко находиться с Рафаэлем рядом. Я не знала, что сказать, как себя вести. Что-то во мне изменилось, и будто я уже и не я. Странное резко накатившее непонятное чувство. После разговора с сэнсэем, после всех этих недомолвок и непроизвольного составления логической цепочки связей в моей голове. Это было так странно, совсем не похоже на те чувства, что я обычно испытывала рядом с ним. И мне это определённо не нравится.

— Пить хочешь? — спросил мутант.

— Не знаю, — я и сама понять не могла, что сейчас хочу, а чего не хочу.

— Ну ладно, — протянул мутант, пожимая плечами. — Пойдём хоть чай мятный выпьешь. Вроде для нервов полезно.

Рафаэль подал мне злополучный самокат, который, как ни странно, совсем не пострадал — видимо, не так уж и далеко я его швырнула, — и мы прошли на кухню к остальным.

Леонардо заботливо суетился вокруг отца, подливая ему чай в чашу и смотрел на него, как преданная

собачонка. По этому сразу видно — отличник. И всё у него правильно, и всё по полочкам разложено, и если что-то не так, если где-то ошибся, то целая трагедия. Хороший мальчик. Но я со школы терпеть таких не могла... Леонардо зыркнул на меня, видимо, злясь за выходку со швырянием предметов в престарелого родителя, и я могла понять его недовольство. Поэтому не смотрела, прятала от него взгляд. И стыдно, и страшно одновременно.

— Уже проснулась? — воскликнул Майки, подскакивая ко мне. — А я кое-что приготовил для тебя, — он взял меня за руку и потащил в противоположную от кухни сторону. Рафаэль намеревался его остановить, но я махнула ему рукой, что всё в порядке. Да и мне хотелось опять сбежать, не сидеть под гипнозом ледяного взгляда. Здоровяк только недовольно фыркнул, но ничего говорить не стал.

Уголок «дома» Майки был более ярким, чем комната Рафаэля. Все стены залеплены разноцветными плакатами разных супергероев, на кровати валялся скомканный плед с изображённым на нем Бэтменом. Яркие фонарики освещали комнату со всех сторон. И огромное множество стопок разных комиксов. Вообще, больше походило на комнату подростка лет пятнадцати, а не взрослого... парня-черепахи. Как странно звучит... Типа как человек-паук, но... черепаха.

Он открыл шкаф и стал рыться в нём, раскидывая попавшиеся под руку вещи в сторону. На пол летели вешалки, мячи, бейсбольная бита, даже разноцветный цилиндр (они носят головные уборы?). Наконец он достал нужную ему коробку, радуясь как ребёнок, и сдул с неё многовековую пыль.

— У меня для тебя подарок, — заговорческим голосом произнёс он. Это заинтриговало меня. Майки открыл крышку и достал оттуда длинный оранжевый шарф, откинул коробку в сторону и, подойдя ко мне, обмотал его вокруг шеи несколько раз, но всё равно для меня он был слишком длинным. Стало очень приятно от такого внимания с его стороны.

— Это мне? Спасибо, — я потрогала мягкую шерсть ладонью — приятное ощущение. К тому же от стресса меня морозило, и шарфик был очень даже кстати. Майки продолжал смотреть на меня загадочно-весёлым взглядом, и казалось, он сейчас не выдержит своей драматической паузы и взорвётся.

— Угадай, откуда он у меня, — сжимая кулаки, сказал мутант. Я пожала плечами. Хотела высказать предположение, но Майки не дал. Хитро прищурил глаза, демонстративно обернулся, дабы проверить, нет ли кого рядом, наклонился ко мне ближе, к самому уху и громким шепотом произнёс: — Это Рафи связал.

Сказать, что я обалдела, значит ничего не сказать. Сначала я даже подумала, что Майки сочинил это, но по его искренним эмоциям злорадного счастья было ясно, что нет. Рафаэль вяжет? Эта новость настолько поразила меня, что я не сдержала смеха, и Майки меня поддержал. Я даже не могу представить, как этот брутальный суровый парень сидит на диване и сосредоточенно считает петли. Как он управляется с его-то пальцами? Да и вообще, почему рукоделие, да ещё и такое... для бабушек. Пытаясь нарисовать эту картинку в голове, я ещё больше заливалась смехом. Во всей истории, с невероятными инопланетянами-мутантами-черепахами, больше всего меня сразила именно эта сторона Рафаэля.

— Что вы тут так ржёте? — послышался явно раздражённый бас. Я обернулась и встретилась с привычно недовольной мордой моего друга, но махнула в ответ кончиком шарфа, видя, как резко меняется выражение лица Рафаэля со злобно-брутального до испуганно-удивлённого. Я клянусь, он весь побледнел. Глаза округлились, рот приоткрылся, словно он что-то хотел сказать, но вмиг лишился дара речи. И в ту же секунду — резкий взгляд на Майки, зрачки расширились, кулаки сжались. Из носа вот-вот начнёт выпускаться пар. Теперь он походил на разъярённого быка.

— Майки! — раздалось грозное эхо. — Я тебя сейчас прибью!

Он ринулся к брату так стремительно, что я еле успела прижаться к стене, чтобы не получить от здоровяка ненароком. А то тогда мне прямая дорога в реанимацию. Майки испуганно прошмыгнул в сторону, прыгнул на кровать, затем молниеносно сделал сальто (я обалдела от такой выходки), уклоняясь от сокрушительного удара Рафаэля. Спальное место обрушилось под напором такой силы, ножки надломились и рухнули. Следом в сторону Майки полетела настольная лампа с прикроватного столика, но этот хитрец успел увернуться, и от стены полетели мелкие частички стекла. Рафаэль был настолько разъярён, что даже я испугалась, и уже обдумывала пути отступления, но поняла, что рисковать не надо, когда злой брат всё-таки настиг Майки и повалил его на пол.

— Ай, Раф, пусти! Больно! — как малое дитя захныкал мутант, пытаясь вырваться из захвата Рафаэля. Но даже я понимала, что это бесполезно. И в эту секунду мне реально стало страшно за Майки — уж слишком злым казался его брат сейчас. Ну подумаешь, узнала я о его секретном хобби. Ну что такого. Это же так мило...

В комнату ввалились остальные братья и кинулись разнимать дерущихся. Казалось, что ещё чуть-чуть, и Рафаэль сломал бы Майки руку. Здоровяк ещё сопротивлялся из-за неуспокоившейся ярости, а «рыжий» потирал больное плечо, и мне даже показалось, от обиды слегка надул губы.

— Что ты творишь? — отпуская Рафаэля, спросил главарь. — Что на тебя нашло?

Он кинул взгляд на меня, предполагая, что я являюсь причиной такого приступа, и, видимо, сам всё понял, глядя на шарф. Неодобрительно покачал головой, то ли негодуя от детского сада, который устроили тут ребята, то ли раздражаясь из-за меня, как причины перепалки. Рафаэль дёрнул плечами, отряхнул руки и, не смотря на меня, кивнул в сторону.

— Нам пора. Идём.

И я послушно катилась на своём самокате за ним, напоследок остановившись возле Майки и погладив его по плечу.

— Ты в порядке? — мутант оживился от моего вопроса и сочувственного тона голоса. Выпрямился и снова вернулся в свой привычный образ заигрывающего балагура.

— Детка, если Рафаэль надоест тебе своими выходками, то знай — я здесь, весь твой, — он раскинул руки в стороны, демонстрируя всего себя на показ, и я поняла, что этого парня ничто не проймёт. Получив щелбан от Донателло, Майки ещё хотел повозмущаться, но не стал, когда я ласково потрепала его по щеке. Его взгляд смягчился, улыбка поплыла до самых ушей. Он хороший парень, хотя и правда «заноза в заднице», но добрый и весёлый. Невероятно милый. Перед такой харизмой кто сможет устоять? Зная, что раздражение ожидающего меня Рафаэля растёт с каждой минутой всё больше, я поспешила покинуть ребят.

— Приятно было познакомиться с вами, — сказала я напоследок, и неожиданно даже главарь кивнул мне в ответ. Видела это краем глаза — боялась смотреть на него. — Хорошего вечера, и, — посмотрела на Донателло, разглядывающего меня поверх своих очков, — спасибо за всё.

Младшие ребята махнули мне рукой, и я вышла к Рафаэлю, который ждал меня у выхода, скрестив руки на груди.

— Ну где ты там ходишь? — раздражённо кинул он мне и, схватив за локоть, потащил быстрее из логова.

— Подожди, я ещё с сэнсэем Сплинтером не попрощалась, — но мутант меня уже не слышал (или нагло игнорировал), выхватил самокат, снова закинул себе на плечо, как мешок картошки, и вынырнул из волшебной страны подземелья, пропуская мимо ушей все мои возмущения.

* * *

Меня уже укачало на его плече, пока мы дошли до выхода. Я упёрлась локтями в его панцирь, подперев ладонями подбородок, потому что уже не могла висеть как тряпка. Говорят, нельзя находиться в таком положении долго — кровь к голове приливает. Хотя что это значит, для меня загадка. Рафаэль шагал быстрее, чем обычно, обхватив мои бёдра одной рукой. Слышала, как он шумно пыхтел, видимо, всё ещё негодуя на брата и на меня.

— Рафаэль, меня уже скоро вырвет, — заныла я, чувствуя, как при каждом подбрасывании на плече меня мутит всё сильнее.

— Терпи, — буркнул он мне в ответ. Ну что за личность такая. Ещё и злится на меня. За что?

Один прыжок наверх — и мы уже оказались на знакомой мне улице. Однако Рафаэль не отпускал меня, шёл дальше. Ну он же не собирается... опять меня тащить на высоту? Я стала брыкаться и сопротивляться. Если это месть, то лучше пусть пристрелит меня здесь и сразу. Мутант резко подпрыгнул, и меня изрядно встряхнуло от такой «качки». Торт нагло просился наружу.

— Пожалуйста, Рафаэль, — захныкала я, и, как ни странно, мои вопли подействовали. Он стянул меня вниз, но не отпускал, просто дал возможность поравняться с ним лицом и наконец выпрямить спину. Даже в почти ничего не освещающем рассеянном свете я видела, что Рафаэль был смущён. При чем намного сильнее обычного. Ну ладно, что уж так убиваться? Крутой здоровый парень вяжет на досуге шарфики для братьев. Ну что такого?

— Закрой глаза, а то опять орать будешь, — приказным тоном сказал Рафаэль, и я не посмела ему больше перечить. Обняла за шею, уткнулась лицом в плечо и крепко зажмурила глаза. Я была уверена — он не даст мне упасть, но смотреть на удаляющуюся от нас землю не было никакого желания. Ветер дул так сильно, что почти лишал возможности нормально слышать. Я даже не замечала, как его ноги касались железной лестницы, лишь изредка подпрыгивала в огромных руках при больших прыжках.

— Всё, мы дома, — оповестил мутант. Я открыла глаза и даже удивилась, увидев свою привычную обстановку здесь. Будто не было ничего этого со мной, будто всё мне причудилось.

Рафаэль опустил меня на пол вместе с моим самокатом. С ним было страшно заговаривать — в гневе этот парень сущий дьявол. Так накинулся на брата, поколотил его. Я снова коснулась своего шарфа и не сдержала улыбку, думая, как Рафаэль его вязал.

— Тебе смешно? — возмутился мутант, искривляя верхнюю губу, будто я самого короля оскорбила. С другой стороны, у него тоже стресс — все сегодня на него нападают. И главарь (тот-то весь мозг вынесет), и Майки со своими шуточками.

— Нет, — ответила я, кладя руку на его предплечье — желание успокоить и вернуть всё на свои места. Рафаэль ещё попыхтел, но видно, что начал успокаиваться, и даже сам еле заметно, но всё же посмеялся над собой и над этой ситуацией. Я заглянула снизу вверх в его янтарные глаза, пытаясь встретиться взглядами. — Ты больше не дуешься?

Рафаэль хмыкнул, нахмурил брови, но не смог сдержать улыбки, что даже было очень на него не похоже. Так странно и по-новому. Но это почему-то завораживало. Я улыбнулась в ответ.

— Ладно, тебе надо отдыхать, — сказал мутант, но не сделал ни малейшего движения к выходу. — Как ты вообще после всего этого? — он замялся, глаза снова забегали, руки-кувалды — туда-сюда.

— У тебя очень милый дом. И хорошая семья. Они мне нравятся, — хлопая мутанта по плечу ответила я. — Ну кроме этого Ди Каприо, он меня немного пугает. А так все очень милые. Особенно твой отец.

Рафаэль одобрительно кивнул головой при упоминании о сэнсэе, а я не сдержала зевоты — несмотря на периодическую отключку в канализации, меня всё равно клонило в сон.

— Иди спать, — мягко сказал Рафаэль, проведя ладонью по моей руке от плеча вниз.

— Придёшь завтра? — спросила я, медленно закрывая и открывая глаза. Неожиданно для меня (и для себя, наверное, тоже) Рафаэль наклонился и поцеловал меня в макушку. И мне не было неприятно. Даже напротив...

— Приду.Примечание к части*аффтор полил все бензином и уже чиркает спичкой*

Вот такие радости заставляют меня продолжать что-то из себя выдавливать:

https://pp.userapi.com/c845221/v845221191/1d64f9/Njm6iao7R4w.jpg

https://pp.userapi.com/c854128/v854128789/1e5f5/uSEKmDTyQEI.jpg

https://pp.userapi.com/c856036/v856036062/1e0ab/5I2Q9fgEukk.jpg

Спасибо Юлечке Самсоновой))

https://pp.userapi.com/c845217/v845217987/1e6e75/ks23KD1v8LQ.jpg

Посмотрите, какое чудо!

Anamitson Z, спасибо тебе!:)

Минутка рекламы:

Так как фестивали отзывов закрыли, то мы решили открыть свой, но исключительно по ЧН. Вот только не совсем фестиваль, а целый штаб критиков, который напишет полноценные рецензии на вашу работу, и вам не надо будет оставлять отзывы взамен. Пришлите ссылку на свою работу мне в личку, если хотите поучаствовать и получить качественные отзывы на свой шедевр. Все работы будут добавляться в группу в ВК, где мы собираем лучшее из лучших.