Лживые жесты (гет)

Уже начало светать, когда Лили закрыла книгу и, задумчиво прикусив губу, посмотрела на стену, испытывая странные чувства. «Жест» оказался биографическим романом Арманда Малфоя, первого представителя этого рода, который вступил вместе с норманами на землю Англии. Он рассказывал о дворцовых интригах, о том, как смог приобрести земли за верную службу королю, а в конце давал напутствия своим потомкам, среди которых было пару слов о том, как важно быть терпеливым на пусти к достижению своей цели и уметь находиться в тени. И как же много, видимо, почерпнул для себя Скорпиус из фамильных напутствий, каким же… эталонным Малфоем он стал. Всякий раз, когда Арманд говорил о тщетности дружбы, об теневом лидерстве и умении манипулировать людьми, Лили видела пред собой его, и сердце ее почему-то тоскливо ныло, отдаваясь болью в груди.

Прикрыв на секунду глаза от усталости, Лили наконец поняла, почему он не прятал эту книгу: по ней ничего нельзя было предъявить. Это просто напутствия Арманда Малфоя, ничем непримечательные родовые традиции, которые он окрестил достаточно обычным названием: «Жесты», — в которые включал слова, эмоции, телодвижения человека, зачастую лживые, но которые преследуют всех нас на протяжении жизни. В этой книге не было ничего, кроме чистокровных замашек старинного рода, поэтому, наверное, Малфой даже не пытался хоть как-то замаскировать фолиант или стереть с обложки столь вызывающее название.

Интересно, не потому ли он выбрал такое название для всей группировки, что не верил в ее искренность, зная наперед, что каждый, кто вступит в нее, будет состоять из жестов? Лживых жестов. Которые использует каждый человек ради заполучения выгоды, которые в итоге и становятся тем, что ломает его на части.

Отложив аккуратно книгу под кровать, Лили поднялась с коленок и плюхнулась на мягкую постель, не переставая лихорадочно думать. Она обязательно попадет на пресс-конференцию, осталось только достать приглашение… что, если попросить помощи у Джейка? Прийти и выложить ему документы, тем самым склонив на свою сторону? Вздохнув, она посмотрела на шахматную доску, которую Лили магией привела к нужным размерам и которая теперь величественно стояла на столе, возле той самой фотографии, что в день приговора Альбусу принес ей Джейк. Внутри этой ничем не примечательной коробки лежали дела десяти сквибов, которых Министерство выдало за магов; также там были допросы, засвидетельствованные ее отцом, в которых говорилось о применении Непреложного обета к магам, посещавшим колледжи магглов. Всего это было достаточно для того, чтобы уже распустить магический Парламент, а с учетом, что Скорпиус восстановил воспоминание, согласно которому Министр Магии был причастен к гибели национального героя, то… Мир будет сотрясен. Сэру Локантусу не спастись.

Усмехнувшись, Лили резко поднялась с кровати, испытывая не свойственный ей заряд энергии. Нет, она сделает все по-другому: стоит лишь поговорить с Джеймсом и выложить ему все карты на стол, и он не останется в стороне. Напротив, скорее всего, именно у него получиться повлиять на друга, а Лили… она будет конечным аргументом, когда придет к нему сегодня вечером и окончательно сломит его.

Бросив быстрый взгляд на настольные часы, она увидела, что сейчас было всего лишь пять утра, но, так как усталость давала о себе знать, Лили все же решилась спуститься на кухню, чтобы выпить чая. И каково же было ее удивление, когда она обнаружила там совершенно бодрого Джеймса, который стоял, прислонившись к раковине, и как-то слишком печально смотрел на Алфиту, склонившуюся над кружкой с водой, придерживавшую рукой лоб, из-за чего Лили все никак не могла понять, какое у нее выражение лица.

— Что случилось?

Джеймс вздрогнул, сузив глаза, когда Алфита даже не попыталась обратить свое внимание на вошедшую Лили. Сердце у Поттер на мгновение перестало биться, будто в предчувствии чего-то ужасного, поэтому, когда брат проговорил сиплым, уставшим от бессонной ночи голосом роковые слова, она даже не испытала никакого удивления:

— Корвус умер. Икарус отнес его тело родителям.

И эти слова прозвучали словно удар колокола в полнейшей тишине, из-за чего Лили ощутила, как онемели у нее руки от волнения и страха. Она с отчаяньем посмотрела на Алфиту, которая, громко всхлипнув, резко сорвалась с места и не смотря ни на кого, прикрыв лицо ладонью, быстро вышла из кухни, слегка задев плечом Лили. Вздрогнув на секунду, Поттер лихорадочно стала бегать глазами с предмета на предмет, избегая при этом Джеймса, а тишина, повисшая в комнате, от которой хотелось только спрятаться или сбежать, лишь сильнее расшатывала воспаленные нервы.

Сглотнув, Лили запустила руку в волосы и почувствовала, как какая-то волна боли накрыла ее с головой. И вроде бы Корвус был ей не близок, и она бы не могла сказать, что их вообще что-то связывало, но, тем не менее, его утрата резко погасила все ее воодушевление. В голову пришла мысль, что Скорпиус, наверное, даже не обратит внимание на смерть кузена, судя по тому, как плевать ему было, когда вчера она попыталась донести до него, что Нотт на пороге смерти. Малфоя ничто не остановит. Он уверенно шел к своей цели, и сколько бы, и что бы он ни терял, Скорпиус будет идти прямо по намеченному пути. Интересно, потому ли он был таким страшным человеком, что всегда, вне зависимости от обстоятельств, доводил задуманное до конца?

Обессиленно присев на стул, Лили прикрыла глаза, испытывая странные болевые ощущения внутри грудной клетки. Конечно, у нее не было времени, чтобы переживать и впадать в грусть, но она так и не смогла научиться беспристрастно терять людей. Так или иначе, ей было не плевать на Жест и на его участников, которые заняли определенные места в ее мыслях и сердце.

— Ну что? Наконец соизволишь рассказать, что здесь, черт побери, происходит? — агрессивно сверкнув глазами, проговорил Джеймс, с силой дернув на себя придвинутый стул напротив, и, плюхнувшись на него, он скрестил руки на груди, упрямо пытаясь поймать ее взгляд. — Во что ты ввязалась, Лили?

Она тяжело вздохнула, откинувшись на спинку, пытаясь собраться с мыслями, но они, как назло, разбегались в разные стороны.

— Я связалась с Жестом, Джеймс, — решив начать с самого больного, медленно протянула Лили, уперевшись взглядом в точку на столе, лишь бы только не видеть его лица. — И мы… мстим… нет, даже не так, восстанавливаем справедливость…

— А о какой справедливости ты говоришь? — серьезно перебил он ее, и Лили, не сдержавшись, резко вскинула голову. Было понятно, что его нужно было ошарашить, пробудить в нем эмоции, что угодно, но лишь бы вызвать реакцию. Поэтому, слегка сузив глаза, она медленно и вкрадчиво стала рассказывать. И рассказ ее был о Демиане, которого выгнали из школы; о Корвусе, чья сестра участвовала в программе обмена и которая на самом деле была сквибом; и в конце концов Лили поведала ему об Альбусе. Об их брате, который боролся против обмана Министерства, которое просто захватило власть и не хотело уходить оттуда; который разоблачил их поистине ужасающие схемы с применением Непреложного обета. И, когда дело дошло до родителей, которые просто были жертвами чужих амбиций, у Лили сорвался голос, и она замолчала. Потому что говорить больше было не о чем.

Наступившая тишина заставила Лили нервно постучать пальцами по столу, ей хотелось увидеть реакцию Джеймса, но он, мрачневший с каждый ее словом, теперь сидел и молчаливо перебегал глазами с предмета на предмет, явно о чем-то рассуждая. И Лили было тоскливо. Потому что она так и не смогла понять Джеймса, потому что совершенно не знала, что ей предпринять дальше и как сделать так, чтобы внутренняя боль перестала съедать ее заживо. Происшествия последнего месяца изменили ее… впрочем, скорее лишь заставили посмотреть в свое собственное лицо и не увидеть там ничего, кроме лжи и пустоты. Но даже теперь, когда Лили наконец осознавала, кем она является, это понимание не дарило ей облегчения. Оно лишь добавляло проблем.

«Мерлин, как же мы похожи, — с иронией подумалось Лили, когда она пристально смотрела на своего брата, но мысли ее постепенно перетекали от него к Скорпиусу. Какая-то злая улыбка все лезла к ней на уста, когда она видела, как беспомощен Джеймс, как разъедают его собственные мысли, но, подавив ее, Лили лишь сузила глаза, вглядываясь все пристальнее. — Оба пустые и ничего не жалеющие».

— Ты говоришь, его сдала Роза?

— Да. Она перехватила письмо и передала его Джейку.

— Но что это было за письмо? Как она перехватила его? И разве оно не должно было быть заколдованно против прочтения посторонних лиц?

Лили уже было открыла рот, чтобы ответить ему, а потом поняла, что ей и сказать было нечего. Потому что именно этот момент она так и не обговорила со Скорпиусом, и понимание того, что он по-прежнему держал ее в дураках и недоговаривал очень важные вещи, на секунду вызвало в ней злость. А потом, заметив, что Джеймс уж слишком подозрительно и внимательно смотрел на нее, она попыталась было улыбнуться непринужденно, но только ничего не вышло: не было сил притворяться, что все хорошо.

— Я не знаю, Джеймс.

— То есть, сам Жест тебе ничего не говорит? — каким-то торжествующим тоном протянул он, откинувшись назад, по-прежнему держа руки скрещенными. — А ты действительно соучастница, а не простая жертва чужих целей?

— Мерлин, да не это сейчас главное! — эмоционально бросила Лили, подавшись к нему всем корпусом, намеренно игнорируя такую больную, но очевидную правду. — Завтра будет ежегодная пресс-конференция сэра Локантуса, на ней можно и разоблачить его, Жест и занимался этим: собирал информацию! Только, — переведя дыхание, Лили сжала в руках складку юбки и попыталась напустить грустный вид. Ей нужно было, чтобы Джеймс поверил и встал на ее сторону. И ради этого она была готова играть так, как никогда. — Только ты сам видишь, что сейчас происходит. Корвус умер, Алфита явно не в состоянии что-либо предпринять, а Икарус… думаю, он больше ни на что не решится.

— Вас только четверо? — приподняв вопросительно бровь, спросил Джеймс, и Лили замерла, медленно сглотнув. «Сказать или нет?», — лихорадочно думала она, облизнув нижнюю губу, а потом, подняв свои глаза и посмотрев в упор на него, Лили, четко контролируя каждый мускул своего лица, произнесла уверенным, ровным, но при этом ничего не выражающим голосом:

— Да.

Задумчиво поджав губы, Джеймс медленно стал раскачиваться на стуле, над чем-то явно размышляя, и Лили нервничала, смотря на него: все-таки прятать свои эмоции или хотя бы контролировать их явно не было ее талантом. И, Мерлин, почему она только решила умолчать о Скорпиусе? Неужели потому, что боялась? Или просто не хотела делиться им ни с кем другим? Махнув головой, она лишь сильнее призадумалась: нет, он не должен знать о Скорпиусе. Если существует хоть малейшая вероятность, что Джейк еще не знает о его участии в Жесте, то… даже не так: нужно было придерживаться видимости, что он ни при чем. Ведь сама Лили ничего по себе не значит, у нее может и не хватить сил дойти до конца, а вот он… у него явно есть определенные, веские мотивы, и Малфой готов на все ради собственной мести. А значит, дело будет доведено до конца. И сама Лили получит от этого выгоду, ведь тогда родители и Альбус не будут забытыми, ненужными жертвами, которых просто выкинули на свалку истории.

Сглотнув, Лили улыбнулась робко, беспомощно посматривая на брата, специально, чтобы он точно не смог оставить ее одну. В конце концов, Джеймс был ее подушкой безопасности на тот случай, если Джейк все-таки захочет ее посадить, ведь тогда ему придется столкнуться с лучшим другом, который этого не допустит. А значит, она выиграет время и будет наслаждаться тем, как игра Скорпиуса дойдет до конца. Ничего более ей не нужно было.

И действительно, стоило только Джеймсу посмотреть в печальные глаза Лили, как его выражение лица резко приобрело суровую уверенность. Ее самый старший брат всегда был таким. Добродушным и слишком любившим вставать на защиту жертвы. Даже если образ жертвы был лишь иллюзией для того, чтобы он попался в ловушку.

— Мы сейчас же пойдем к Джейку, — уверенно проговорил он, вставая из-за стола. Лили слегка дернулась в сторону, нахмурившись: нет, конечно, чего-то такого она и добивалась, но ей при этом хотелось оставаться в стороне. В конце концов, видеться с Джейком напрямую даже сейчас у Лили не было никакого желания, да и она не видела в этом смысл — он явно ее ненавидел, поэтому было бы идеально, если бы поговорить с ним направился один Джеймс.

Сглотнув, Лили непринужденно улыбнулась, испытывая внутреннее волнение. Видел Мерлин, как ей не хотелось сейчас встречаться с Джейком, особенно после всего, что было между ними. Однако именно в этот момент, когда ее мозг лихорадочно думал о последствиях столь рокового шага, она вдруг подумала, что ведь именно с помощью Джейка можно было попасть на конференцию.

И эта осенившая ее сознание мысль на секунду перехватило дыхание. «Как только я раньше не подумала об этом?».

— Конечно, только сейчас…

— Но нужно будет взять с собой доказательства, — перебив ее, протянул Джеймс, внимательным, цепким взглядом поглядев на сестру. Было видно, что он будто проверял ее.

Натянутые до предела нервы начали лопаться, и Лили, усиленно кривя губы в улыбке, с отчаяньем думала. Несмотря на то, что она все же была склонна доверять Джейку, где-то внутри нее было странное, непонятное ей сомненье. Казалось, будто общение со Скорпиусом разучило ее верить кому-либо, и теперь, прежде чем совершить такой страшный, но важный поступок, Лили действительно пыталась понять, каковы шансы, что Томас пойдет за справедливостью, а не за властью. Ведь, что ему стоило отдать эти документы Локантусу и заслужить повышение в иерархии власти?

«Можно отдать ему лишь дела десяти магов… нет! Нужно взять свидетельство отца о том, что министр заключал сделки за счет Непреложного обета, и тогда он не сможет противиться, ведь Джейк так уважал отца», — тихо усмехнувшись, Лили спокойно ответила:

— Да, определенно, сейчас я возьму засвидетельствованные показания отца о Непреложном обете, — и, развернувшись, она быстрым шагом направилась к лестнице, продолжая лихорадочно думать.

«В конце концов, даже если ничего не получится, у меня все еще остаются воспоминания Демиана и дела десяти сквибов. Я сделаю копии, отдам одну Алфите, а другую возьму с собой на пресс-конференцию… только если получится попасть туда».

Вбежав в свою комнату, она взяла бумаги, раздвоила их, и, спрятав оригиналы и склянку с воспоминаниями обратно в шахматную доску, прижав ее к груди, стремительно направилась к Забини, которая, как она и думала, сидела все это время в комнате Альбуса, меланхолично прикрыв свое лицо рукой, явно находясь мыслями где-то далеко.

Хлопнув дверью, тем самым заставив ее вздрогнуть и посмотреть безжизненным взглядом карих глаз, Лили подошла к ней и протянула доску. Можно было сказать, что убитая горем Алфита вряд ли была в состоянии слушать ее поручения, но Поттер, блеснув глазами, слишком сильно понимала цену времени, что ускользало сквозь пальцы, поэтому, не мешкая, приблизилась к ней ближе, так, чтобы можно было перейти на шепот.

— Внимательно послушай меня, Алфита, — вкрадчиво проговорила Лили, некстати заметив, как сильно дрожат ее руки, а вместе с ними и доска. — Здесь лежат воспоминания Демиана и оригиналы дел десяти сквибов, а также копия показаний, который засвидетельствовал мой отец. Ты должна спрятать их очень хорошо и выжидать подходящего момента, — переведя дыхание, Лили быстро продолжила. — Я рассказала кое-что Джеймсу, и сейчас мы идем к Джейку, чтобы уговорить его помочь нам раскрыть все дела Министерства. Завтра на пресс-конференции, куда я постараюсь попасть, он, если все получится, раскроет показания, оригиналы которых я буду вынуждена ему передать, чтобы заполучить его доверие. Однако есть шанс того, что он лишь сдаст меня, Алфита. И тогда ты должна будешь взять эти документы… даже не так, лучше сейчас же покинь страну вместе с братом и внимательно следи за происходящим здесь. Я думаю, это будет мировой скандал, поэтому… да ты в любом случае узнаешь, если что! Просто возьми эти документы и доведи дело до конца. Отомсти за Альбуса.

— Мерлин, Поттер, ты что задумала вообще? — с ужасом воскликнула Алфита, резко поднявшись с места. Она смотрела на Лили так, словно никогда ее не видела, и Поттер отчего-то хотелось по-злобному улыбнуться. Ведь, в самом деле, именно сейчас она и была собой. — Ты какого черта творишь?

— Скорпиус у них крючке, скорее всего, — преодолев себя, продолжала, как ни в чем ни бывало, Лили, не разрывая зрительную связь с Алфитой. — И, несмотря на то, что завтра он пойдет на пресс-конференцию вместе с вспоминаем об убийстве моих родителей, есть вероятность, что его схватят. И кто знает, что с ним сделают, пока мы будем медлить, поэтому я привлеку Джейка, чтобы в тот же день, когда они будут заняты Скорпиусом, мы смогли бы им нанести удар. А даже если не получится у меня, тогда сможешь ты! — глаза Лили засверкали, отчего Алфита отступила назад, с ужасом поглядывая на нее. Но Поттер уже было плевать, пребывая в каком-то внутреннем экстазе, она лишь говорила и говорила, не думая ни о каком контроле собственных эмоций. — Про Скорпиуса я не сказала Джеймсу, а вас не получилось бы скрыть в любом случае. Но я попробую уговорить его не говорить о членах Жеста Джейку, однако все же будет лучше, если вы покинете страну. У вас же есть недвижимость за границей?

— Лили... — ошарашенно прошептала Алфита, отойдя на шаг назад, и, наткнувшись на полог кровати, она замерла, вопросительно кривя брови. Было видно, что сейчас она слишком потеряна, чтобы до конца понять, чего именно от нее ожидала Лили, и, поэтому, не теряя более ни минуты, она подалась к ней навстречу, схватила за руку и вложила в нее доску, на секунду сжав пальцы, уверенно просверливая в ней дыру.

— Иди к Икарусу. И Сейчас же уезжайте из страны.

Бросив последний взгляд, Лили развернулась и хотела было покинуть комнату, как вдруг она услышала тихий, с ошалелыми нотками в интонации голос Алфиты:

— Ты теперь даже рассуждаешь, как Малфой.

Лили вздрогнула, с силой сжав ручку двери, боясь повернуться, потому что в этот момент ее поразил такой мощной силы страх, что было тяжело даже просто открыть эту чертову дверь. И непонятно было, что вызвало такую реакцию: осознание, что именно Скорпиус вновь сделал из нее личность, или понимание, что все это он сделал только ради собственной выгоды. Он по-прежнему использовал ее, потому что своими манипуляциями смог выстроить внутри нее мировоззрение, которое полностью отождествляло его.

— И говоришь его фразами, — продолжила Алфита, и, не выдержав, Лили все же развернулась, холодно взглянув на нее. — Это не доведет тебя добра, Лили. Он погубит тебя.

— И почему вы все думаете, что это он губит меня, — с насмешкой протянула она, оскалившись, из-за чего Забини, кажется, даже побледнела. Вместо злобы Лили испытывала странную тоску, словно впервые осознав, что в этом мире, на самом-то деле, никто ее никогда не понимал. Кроме него. Кроме чертового Скорпиуса Малфоя, который использовал Поттер ради определенной цели и который вот-вот выбросит ее на помойку своей жизни. — Неужели неясно? Я сама хочу погибнуть. Что угодно, только не та бесконечная череда ноябрьских дней. Минута жизни ценой в то существование, что я вела? Это даже слишком дешевая плата, — и, горько усмехнувшись, Лили резко нажала на ручку двери, а другой рукой лишь сильнее сжала документы, чтобы, выйдя в гостиную к брату, уверенно посмотреть ему в глаза и с широкой улыбкой протянуть их. Испытывая при этом нечеловеческую, тупую боль.

— Отлично, — как-то совсем невесело протянул Джеймс, видимо, узнав в бумагах почерк отца. Одобряюще погладив его по плечу, Лили внимательно смотрела на него, чувствуя убийственную смесь: она знала, что во что бы то ни стало пойдет на пресс-конференцию, и было плевать, какую цену придется за этот заплатить. Ей только хотелось увидеть его, Скорпиуса, который, о, она была уверена, будет восхитителен в момент своего триумфа.

— Джеймс, — уверенно проговорила Лили, пользуясь его замешательством. Брат явственно вздрогнул, а потом опять как-то уж слишком подозрительно посмотрел на нее, ожидая подвоха. — Ни слова о Забини. Как бы мы ни верили Джейку, ты же не хочешь навредить Алфите?

Он слегка непонимающе посмотрел на нее, будто пытаясь понять, что именно она имела в виду, а потом, сдвинув брови к переносице, растерянно проговорил:

— Что?..

— Она же тебе нравится, — продолжала нажимать Лили, безошибочно находя его слабые места. Конечно, для нее было очевидно то, что Джеймс не только из-за братских чувств оставался все это время у нее дома и помогал ухаживать за Корвусом. Каким бы благородным ни казался Джеймс Сириус Поттер, ей-то было известно, что он бы и пальцем не пошевелил, если бы что-то его не привлекло в этом доме. И это явно была не одна только сестра. — У нее вряд ли получится перенести аврорскую проверку, все-таки, она беременна, и срок немаленький. Как думаешь, что может случится с ребенком из-за магического воздействия на мать? А они точно попытаются проникнуть ей в разум, — и, задержав на секунду дыхание, она размеренно произнесла, зная наперед, что делает стопроцентный выстрел: — Ты же сам знаешь, каково это терять ребенка. Помнишь... Мелани?

Джеймс вздрогнул, и Лили замолчала, не пытаясь продолжить фразу про аборт. Потому что карие глаза брата налились такой горечью, что ей стало еще тошнее от самой себя. Но что Лили могла поделать? Ей нужно было, чтобы он почувствовала всю боль, а потом сделал так, как она сказала. И Джеймс, видимо, прекрасно все понимал, поэтому стоял, не двигаясь, а потом протянул ей свою руку и тихим, уверенным голосом проговорил:

— Ну, пойдем?

И в ту же секунду она окунулась в магический поток, который исказил окружавшие ее предметы, а уже через мгновение Лили опять стояла напротив такой знакомой двери. Дыхание перехватило, но она не испытывала того волнения, что раньше: казалось, время, проведенное со Скорпиусом, сделало из нее воина, на которого ничто не могло больше влиять. Чувства, спрятанные вглубь, были теперь под надежным контролем, и она с толикой безразличия наблюдала, как Джеймс постучался в дверь, как на пороге в какой-то момент появился сам Джейк, который, заметив Лили, так и вздрогнул, с каким-то непониманием поглядев на нее.

Тут же улыбнувшись, Лили уверенно зашла вовнутрь дома, опередив Джеймса, и с неподдельным интересом стала рассматривать интерьер, прекрасно понимая, что сейчас ей лучше ничего не говорить. Лучше, чтобы это сделал Джеймс, который, как Лили и ожидала, тут же накинулся на друга и предъявил тому документы, с каким-то поистине детским возбуждением начав рассказывать все то, что сама она недавно поведала ему.

— …теперь ты понимаешь?! Отец и Альбус хотели разоблачить их, они умерли ни за что!

— Нет, подожди! Ты не можешь этого утверждать!

— Но разве ты сам не видишь?! Посмотри на эти документы, — Джеймс с отчаяньем помахал перед его глазами бумажками, только Джейк, похоже, не собирался сдавать позиции. На секунду остановившись, Лили с некоторой злобой взглянула на него, прикусив внутреннюю сторону щеки. Его упертость просто выводила из себя, и она боялась, что можно сделать что-то не так под воздействием эмоций.

— Это тебе Лили рассказала, да? И ты веришь? Как думаешь, много ли стоило Альбусу промыть ей мозги? Да даже если не Альбус, это мог с легкостью сделать Жест! Ты не знаешь, на что они способны.

— Считаешь меня идиотом? — с некоторой угрозой протянул Джеймс, сжав с силой бумагу. Выругавшись про себя, Джейк резко отвернулся, поймав вдруг взгляд Лили, и та, не удержавшись, насмешливо фыркнула, тотчас повернувшись к нему спиной. — Это оригиналы, Томас. Или слишком больно посмотреть правде в глаза и признаться, что ты все это время работал на большее зло, чем уничтожал?

— Жест — убийцы, подпольные убийцы, не забывай! — с некоторой яростью выкрикнул Джейк, и Лили замерла, сжав руку в кулак. Еще немного, и она вступит в игру. — Скольких людей они убили…

— Джейк, — мягко протянув, перебила его Лили, даже не повернувшись, но она спиной почувствовала его прожигающий взгляд, который, казалось, хотел просто убить ее на месте. — В каком из терактов было убито больше всего людей?

— Что за вопросы? Конечно в том, в котором умерли ваши родители.

— Именно! — с некоторым восторгом воскликнула Лили, тут же развернувшись на каблуках к нему лицом. — Только это дело не рук Жеста. Его устроило твое же любимое Правительство. Посмотри на документы и подумай, зачем Альбусу было уничтожать офис, в котором готовилась разоблачительная статья о деятельности людей, против которых он же и боролся?

Открыв рот, Джейк явно что-то хотел сказать, а потом, резко вырвав из рук друга документы, с яростью стал переворачивать их, будто пытаясь что-то прикинуть. Медленно проведя палочкой по листкам, он проверял, поддельны ли они или нет, но убедившись, что все чисто, Джейк с каким-то отчаяньем посмотрел на Лили, и она, не испытывая ни малейшей жалости, жестко проговорила:

— Если ты жаждешь справедливости, то ты должен посадить преступников. Да. Жест виновен во многом, и ты разберешься с ним, но вначале ты должен поймать тех, кто может до конца своих дней творить беззаконие и так и не получить наказание. Заставь их ответить перед обществом и законом, открой наконец правду. Потому что мой брат не такой уж и аморальный ублюдок, ведь, если ты прямо сейчас вчитаешься во все дела терактов, то поймешь, что все они проходили почти без жертв. И даже эти жертвы являются всего лишь необходимостью для разоблачения…

— Как ты можешь говорить, что тех мертвых людей можно считать необходимым расходным материалом, Лили? — резко воскликнул Джейк, яростно сжав бумагу в руках. — Что, цель теперь оправдывает средства?

— Да! — с не меньшей яростью воскликнула Лили, подавшись к нему вперед. Было уже плевать на все: ей просто хотелось говорить, чтобы каждым своим словом уничтожать Томаса прямо на месте. Чтобы этот слепец наконец осознал, в каком прогнившем мире они жили. — Если цель — это установление порядка и упразднение той ужасающей политики сближения с магглами, которой в общем-то и не было, то да! Можешь привлечь меня к ответственности за эти слова, но чуть позже, поверь, я не сбегу. Но завтра мы с тобой пойдем на пресс-конференцию и разоблачим Министерство на глазах у сотни свидетелей и журналистов. Против твоего слова не пойдет никто.

— Лили! — ошарашенно проговорил Джеймс, встряв в разговор. Он поравнялся с Джейком в одну линию, и теперь они оба глядели на нее с некоторым ужасом. — Ты-то здесь причем, я не позволю тебе пойти с ним завтра туда!

— А мне не нужно ничье позволение, — отмахнувшись, безразлично проговорила Лили, упрямо смотря только на Джейка. — Я отомщу за свою семью, Джейк. И ты мне в этом поможешь.

— А иначе? — резко бросил Томас, скрестив руки на груди, смотря на нее яростным, ненавистным взглядом.

— А иначе ты просто трус, который до конца жизни будет жалеть себя и лицемерить, — усмехнувшись криво, Лили вдруг поймала себя на мысли, что ведет себя, абсолютно как Малфой, ведь каждая ее манипуляция была полным отражением тех, что он сам проводил с ней в первые дни их знакомства. — Ты будешь говорить себе, что борешься за правое дело, но только это правое дело будет, словно машина, поглощать всех, пока не придет и за тобой. И знаешь, что? В этот момент меня уже даже и не будет. Потому что завтра, с тобой или без тебя, но я пойду до конца, может, погибну. Как тогда ты будешь жить, Томас? Неужели только в этом случае ты покинешь свои иллюзии и увидишь, что всю жизнь был всего лишь слепой пешкой, которая шла на поводу у умелого игрока?

Джейк молчал, пораженный, и даже Джеймс, казалось, пребывал в некоторой растерянности. Знакомые настенные часы противно тикали, и Лили, взвинченная до предела, теперь переводила дыхание, с долей отчаянья смотря на аврора, который с каждой секундой становился все бледнее. Она знала, что такое ему никогда не проигнорировать; знала, что все, что сказала, причинило ему боль, но Джейку стоило наконец посмотреть правде в лицо. И, видя, как постепенно в его глазах поднимается целая буря, Лили решительно скрестила руки на груди, готовясь к любой обороне.

— Что ж, Лили Поттер, — жестко протянул Джейк, и даже Джеймс, видимо, удивился той холодной интонации, с которой было произнесено ее имя, из-за чего и непроизвольно отступил на шаг. — Ты пойдешь со мной завтра на пресс-конференцию, но при одном условии: назови мне членов группировки «Жест».

Повисло молчание и Лили, тяжело дыша, яростно смотрела на него в ответ, видя там только безразличный, лютый холод. Почему-то именно о таком развитии событий она даже не подумала, а оттого, наверное, так оторопела, лихорадочно стараясь найти выход из такого трудного положения. И как же ей захотелось, чтобы именно сейчас, в этот момент здесь появился Скорпиус, который точно выпутался из этих силков. Но его здесь не было. И Лили, лихорадочно хватая ртом воздух, млела от переизбытка внутренней тревоги.

Джейк усмехнулся торжествующе, так, словно ожидал, что она отступит, и у Лили свело скулы.

— Так, ребят, расходимся, — вдруг вмешался Джеймс, почувствовав в воздухе одно сплошное напряжение. У него был абсолютно растерянный и даже испуганный вид, видимо, он уже начинал жалеть, что вообще привел сестру к другу. — Лили, ты остаешься завтра дома, пони-…

— Демиан Роули, Икарус Нотт, Алфита и Икарус Забини. Доволен? — тут же выпалила она и заметила, как ошарашенно на нее посмотрел Джеймс, но Лили даже не посмотрела на него. Конечно, она знала, что делает: двое из них мертвы, остальные покинут страну до завтрашнего дня, потому что Лили была уверена, Алфита точно пошла к своему брату, а тот долго размышлять не стал бы. В конце концов, у них были деньги и знатное имя, Забини откупятся. «А если нет?», — прошептал мерзкий голосок, и Лили с ужасом вдруг осознала… что готова была даже душу продать, лишь попасть на эту конференцию, что уж говорить о Забини? «А если нет, то я все равно их вытащу. Только чуть позже».

— А Малфой? — медленно протянул Джейк, упрямо смотря на нее, не разрывая зрительную нить. — Скорпиус Малфой состоит в Жесте?

У нее пропал весь воздух в легких, и даже кровь, казалось, отошла от лица. Она не знала, что делать и говорить, лишь упрямо цепляясь за его взгляд, стараясь поддерживать невозмутимость и неуверенность, но понимала, что, похоже, терпела полное поражение.

— Что? Малфой? — удивленно протянул Джеймс, переводя по очереди свой взгляд с него на нее, и Лили почувствовала, что у нее задрожала рука, которую она тотчас завела за спину.

Времени думать не было, оно стремительно ускользало, и Лили, так много поставившая на кон, знала лишь одно: Малфоя она не выдаст никогда. Поэтому, вдохнув, она проговорила громко, уверенно, каким-то даже не своим голосом:

— Нет. Не понимаю, с чего ты вдруг вообще его вспомнил.

Громко хмыкнув, Джейк усмехнулся не по-доброму, и Лили с ужасом поняла, что он не поверил. И она стоял напротив него и, казалось, уменьшалась в размерах прямо на глазах. «Какая же я дура», — с некоторым отчаяньем подумала Лили, прикусив губу, но при этом все еще старалась выглядеть уверенной и невозмутимой. И, черт возьми, ну почему из нее получалась такая плохая актриса?

— Завтра в шесть у ворот Министерства, — холодно протянул Джейк, и Лили с некоторым недоверием посмотрела на него, так и вздрогнув. Тут определенно был подвох, она просто не могла поверить, что он согласился. — Только попробуй опоздать, Поттер.

Мрачно взирая на него, Лили видела, что он смотрел на нее с каким-то торжеством и радостью, будто в момент найдя ответы на все свои вопросы. И ей действительно стало страшно, оттого, наверное, она тут же улыбнулась ему широкой, яркой улыбкой, чувствуя, как натягиваются губы. Потому что готова была сделать что угодно, лишь бы отомстить за семью и помочь Скорпиусу в его мести; потому что теперь она была готова пойти до самого конца. Даже если конец — это обрыв, с которого будет слишком больно падать.

* * *

Длинное красное платье с разрезом от середины бедра струилось по ногам, и она с некоторым раздражением поправляла подол, чувствуя невиданное волнение. В руках был клатч, в нем — дела десяти сквибов и палочка, и она нервничала, посматривая по сторонам, ожидая Джейка Томаса, который, словно назло, опаздывал.

Люди, весело смеясь и что-то обсуждая, шли к открытым дверям Министерства, у большой парадной лестницы то и дело появлялись с хлопком красиво одетые мужчины и женщины, и Лили, кутаясь в шарф, с некоторой тоской пыталась отыскать среди приходивших Скорпиуса. Только вот его нигде не было, и какая-то злость, смешанная с обидой, громоздилась внутри комом. Потому что, не видя его вот уже два дня, Лили мечтала хотя бы о мимолетной встрече.

В какой-то момент она вдруг подумала, что вот сейчас ее просто арестуют и что Джейк задерживается, потому что собирает группу авроров для задержания. И эта мысль отчего-то заставила злорадно усмехнуться: это ничего, пускай задерживает. Алфита и Икарус уже почти как день уехали в Италию, ее предположения полностью сбылись, и теперь Лили была уверена, что дело в любом случае и при любом исходе будет доведено до конца, потому что почти все нужные оригиналы и копии были у Забини.

И, когда Лили уже было хотела просто пойти напролом сквозь охранников, среди людей она увидела Джейка, который, тоже заметив ее, на секунду замер, оценивая внешний вид Лили, а потом махнул ей рукой.

— Ты опаздываешь, — слегка прохладно протянула Лили, и Томас скривился. — Документы с тобой?

Он бросил на нее какой-то странный взгляд, значение которого Лили не смогла разгадать, и, не сказав ни слова, Джейк взял ее за руку и сцепил вместе со своей, из-за чего она почувствовала подступившую к горлу тошноту, но даже не попыталась освободиться. И вот они шли по нескончаемым ступенькам, и сердце у нее падало с каждым шагом все больше, из-за чего в какой-то момент Лили вовсе забыла, как вообще люди умеют дышать. А когда последние двери распахнулись, и они вошли в огромный зал, в котором собралось все советское общество, Лили совсем смутилась.

Все так блистало и очаровывало, что она даже на мгновенье забыла, зачем вообще сюда пришла. Хотелось просто вечно смотреть на этих красивых людей, что, толпясь возле столиков, бурно обсуждали что-то за бокалом шампанского. В голове пронеслись воспоминания, как отец брал ее на подобные вечера и как ей тогда было неловко, но вместе с тем и безумно интересно. О, как же красиво блестели начищенные люстры, вымытые до скрипа полы и золотые рамы картин, в которых, шевелясь, разговаривали умершие Министры Магии.

Лили замерла, отцепив свою руку, и с восторгом посмотрела по сторонам, тут же потеряв из вида Джейка, которого в сию минуту окружила толпа людей. Конечно, всем хотелось поговорить с главным аврором страны, а о Лили никто и знал, поэтому она могла вдоволь поразглядывать все великолепное убранство и насладиться таким забытым прошлым. И в этот момент, когда она, словно зачарованная, схватила бокал шампанского у проходившего мимо официанта, Лили вдруг ощутила чей-то знакомый, ледяных взор. Сердце ее замерло, оно, глупое, как будто знало, что смотрел на нее он, поэтому грозилось вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки.

Резко развернувшись, она увидела его: Скорпиус стоял в черном фраке, в идеально белой рубашке, челка его была убрана назад, открывая вид на крупный лоб, по которому до самого глаза шел длинный, уже побледневший шрам. Он смотрел на нее по-свойски насмешливо, слегка скривив брови, но при этом выражение лица у него было такое решительное, целеустремленное, что у нее сперло дыхание. Потому что в этом лице Лили отчетливо увидела собственный конец: даже если когда-то и существовала малейшая надежда, что они будут вместе, теперь ее не было. Скорпиусу она не нужна, кроме как пешка в игре.

Вдруг, подняв бокал вверх, он подмигнул ей, и у Лили сжалось сердце. Даже сейчас этот черт продолжал играть, строить из себя безразличие! И она хотела сорваться с места и броситься прямо к нему, чтобы стереть эту усмешку с его губ, чтобы разозлить его как когда-то и наконец вызвать искренние эмоции, но именно в этот момент Лили увидела Розу в красивом блестящем синем платье, которая, подойдя к Скорпиусу, по-хозяйски обвила его руку, и, заметив Лили, усмехнулась.

Сердце у Поттер упало именно в тот момент, когда веселый, бодрый голос сэра Локантуса разразился по всей аудитории, заставляя всех обратить свой взор на него.

Всех. Но только не ее, смотревшей с ненавистью, непередаваемой яростью на эту парочку.

— Дамы и господа. Я рад приветствовать вас на ежегодной пресс-конференции! Надеюсь, этот вечер оставит у вас незабываемые впечатления, мои дорогие! Да поднимем же бокал за великую Британию и тот мир, что дался нам такой ценой! Да будет его процветание незыблемым и вечным!