Больно, как в раю (гет)

Гермиону можно назвать одной из самых выдающихся ведьм своего поколения, но далеко не на все вопросы она могла ответить.

Чувствует ли она что-то к Малфою?

Если рассуждать рационально, то есть все причины для этого. Во-первых, Драко привлекательный. Этого никто не станет отрицать. Он хорошо сложен и у него аристократические черты лица. Во-вторых, Малфой достаточно умён, а для Гермионы это было сверхважно. И до сих пор никто из тех, кого встречала девушка, не был так эрудирован и способен, как Драко Малфой. Чёрт, да стоит ей только расслабиться, как он с лёгкостью обскочит её по успеваемости: в этой гонке они, можно сказать, дышали друг другу в затылки. И ко всему прочему, Драко — единственный собеседник, с кем она могла бесконечно долго вести разговоры или споры на интеллектуальные темы. И, конечно, чаще всего споры выигрывала она. Но его недавнее замечание по поводу приготовления зелья застало Гермиону врасплох — куда проще, если б рядом сидели Гарри с Роном, которые мало смыслили в зельях. С Малфоем всё иначе.

Этого человека можно с точностью назвать обворожительным, если узнать его поближе. Не всем студентам выпадала «привилегия» находиться рядом с ним в радиусе двух метров, не говоря о том, чтобы иметь возможность с ним дружить. Но сейчас Малфой повзрослел, стал иначе относиться к окружающим, и это Гермиону если не восхищало, то очень радовало. Если бы не его инициатива заключить между ними мир, девушка никогда не решилась бы на подобное: гордость — одно из худших её качеств. Драко тоже гордец, но умел засунуть своё честолюбие подальше, когда нужно.

Он ей нравился.

Ей нравился Драко Малфой.

Теперь, когда Гермиона это поняла, что делать дальше?

Она не знала.

И почему, когда речь заходила о Драко, у неё возникали вопросы, ответы на которые ей не удавалось найти?

Он плохо на неё влиял. Определённо.

Хотя Гермиона ни капли не сожалела об этом.

* * *

Шли недели, и каждый день после обеда (а иногда и перед сном) Гермиона с Драко вместе готовились к экзаменам, но чаще всего про книги успешно забывалось, и предметом обсуждения становились темы о жизни, увлечениях.

Малфой любил такие беседы.

Он ждал их, со сладким предвкушением просыпаясь каждое утро. Святой Салазар, звучит банально, но он жил ради таких вот моментов.

И плевать, что две сторожевые собаки испепеляли взглядом его каждый раз, стоило ему замаячить на горизонте. В такие минуты он, игнорируя Поттера с Уизли, проходил мимо: ему не хотелось расстраивать Гермиону очередными стычками с её дружками. Раньше Драко особо не «благородничал», но сейчас всё совсем иначе. Между ним и Грейнджер появилась связь, невидная никому более. Только им.

Только им двоим.

И ничто, и никто не могло испортить эту идиллию.

Кроме одного «но»: Малфой для неё лишь друг.

Но ведь с этим можно что-то сделать, разве нет? Прошёл уже месяц с того вечера, когда она дала ему понять о своих дружеских чувствах, конечно, за этот месяц могло произойти что угодно в голове и сердце девушки. Учитывая и тот факт, что они проводили слишком много времени вместе.

Только как вытянуть из неё правду?

Извинившись перед друзьями, он поднялся со своего места и отлучился в уборную. Зайдя в помещение и убедившись, что остался один, Драко зашёл в кабинку и тут же услышал позади себя рычание.

Ну конечно, кто же это ещё мог быть.

— Уизли, ничего не смущает? Я бы предпочёл делать свои дела в одиночку.

— Не думай, что я ничего не заметил, Малфой.

— С каких пор тебя интересуют мужчины? — усмехнулся тот. — Не забудь только предупредить подружку о смене ориентации, а то она, небось, планы понастроила на счастливую свадьбу и многодетную семью.

— До чего же ты отвратителен, Малфой. Я говорю про Гермиону.

Он посмотрел на Уизли так, будто у того выросла ещё одна голова.

— Ты действительно хочешь обсудить это прямо сейчас?

— Именно. Прямо сейчас, прямо здесь.

— Умеешь ты, конечно, подобрать момент, — вздохнул Драко.

— Мне плевать.

— Уверен, это взаимно.

Рон тут же замахнулся кулаком.

— На твоём месте я бы этого не делал. Мы оба знаем, кто одержит победу. Да и Гермионе явно не понравится то, что ты тут хочешь устроить.

— Не смей называть её так!

— Не называть её как? По имени? — рассмеялся Драко, эта ситуация забавляла его даже больше, чем на втором курсе во «Флориш и Блоттс».

— Не смей называть её так, будто ты действительно хорошо её знаешь, будто она тебе дорога!

— А ты думаешь, что нет?

— Да плевать ты на неё хотел, Малфой! Тебя интересует только ты сам и своя репутация. Ты, ты и только ты! Великий чистокровный Драко Малфой решил подружиться с той, чью кровь всё время презирал? Я знаю, что на самом деле ты задумал: привязать её к себе достаточно близко, а потом в один день растоптать. Малфой, я уверен в этом, потому что это ты.

Драко до побеления сжал кулаки.

— Это не так.

— Ты думаешь только о своей чистой и блестящей, о своей великолепной и драгоценной заднице. Ты уверен, что можешь топтать людей под собой, думая, насколько они ничтожны в сравнении с тобой. И то же самое ты хочешь сделать и с ней, да? Ты планируешь заманить её в ловушку, а затем унизить. Что она тебе сделала?

— Ничего.

— Вот именно! Ни-че-го. А ты до сих пор относишься к ней как к дерьму!

— Я — нет.

Рон наигранно рассмеялся.

— Только вот не ври мне. Я знаю, что ты думаешь о ней, что чувствуешь к ней. Ты до сих пор считаешь её грязной!

— Я так не считаю, — Малфой решил наконец дать отпор, — раньше — да, сейчас всё иначе.

Уизли оторопел: ему послышалось или нет? Что сказал Малфой?

Неужели он только что, сам того не понимая, выдал свои чувства к Гермионе? И кому? Рону Уизли, который, видимо, до сих пор не может отпустить свою бывшую?

— Держись от неё подальше, ладно?

— Может, объяснишь, почему я должен выполнять твои прихоти? На случай, если ты забыл, я старше тебя по званию, и кто должен выполнять мои приказы, так это ты. И вообще, наши дела с Гермионой — это наши дела, до которых тебе не должно быть дела.

— Это ещё как имеет отношение ко мне, я её лучший друг!

— Так в этом всё дело? Лучший друг? А ты её, случаем, не ревнуешь, Уизел?

Тот покрылся пятными.

— Чушь не говори!

— Попрошу не делать из меня идиота, одного тебя хватает, — он подошёл к Рону. — Может, ты завидуешь, что я провожу с ней больше времени, разговариваю с ней чаще, чем ты? — Малфой стал кружить вокруг него. — Тебе неприятно, что рядом с ней сплю я, а не ты, что я могу в любую секунду зайти к ней в комнату, и, поверь, она даже не будет возражать.

— Ну ты и мудак…

— Или тебя раздражает тот факт, что, начав общаться со мной, Гермиона забыла о тебе?

— Заткнись!

— Не можешь, бедняжка, пережить это? Посмотри правде в глаза, Уизли: она больше не зависит от тебя.

— И что? Что с того? — рявкнул Рон. — Думаешь, что, если она больше не интересуется мной, то даст шанс тебе?

Малфой опешил.

— Ну да, я же не идиот.

— Я знаю, Малфой, я всё вижу и вижу, как ты смотришь на неё, как, Мерлин упаси, улыбаешься ей! Это абсолютно ненормально. Только потому, что ты говоришь, что исправился, она должна к тебе что-то испытывать?

Драко хотел было нанести ответный удар, но не нашёлся с ответом.

Потому что чёртов Уизел был прав.

— Что здесь, блядь, происходит? — Блейз вошёл в уборную как раз в тот момент, когда между Роном и Драко был пик напряжения.

— Всё нормально, — ответил Уизли, — я как раз собирался уходить. — Он бросил последний взгляд на Малфоя и исчез за дверью.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Забини, как только Рон ушёл.

— Он оказался прав, — вздохнул Драко.

— Что прости?

— Проклятый Уизел оказался прав.

— По поводу?

— Что у меня нет никаких шансов с Грейнджер. Он её не заслуживает, а насчёт меня и говорить не стоит, — яростно говорил он, вышагивая вдоль умывальников.

— Да ты серьёзно? Только не говори, что веришь в ту чушь, что он вбил тебе в голову, — немного помолчав, ответил Блейз.

— Она милая, добрая, искренняя, а теперь вспомним, кто я.

— Ты — Драко Малфой.

— Именно!

— Нет, я имею в виду, — начал Забини, — ты сейчас стал другим человеком. Как и все мы. Не обращай внимания на то, что говорит этот напыщенный индюк, что он вообще знает? Да ничего.

— Он знает о моих чувствах и…

— Погоди, что? Ты ему сказал?

— Нет, этот чёртов идиот сам догадался, — Малфой остановился и посмотрел на друга.

— Чёрт, — выругнулся тот.

* * *

Гермиона сидела в общей гостиной Гриффиндора вместе с Джинни, Гарри и Лавандой, когда в комнату ворвался запыхавшийся Рон.

— Драко долбаный Малфой влюблён в тебя!

— Кто? — хором переспросили ребята.

— Он самый.

— Что? Ты сейчас шутишь ведь? — воскликнул Гарри.

— Ага, конечно, шучу. Ну не выключай мозги, приятель!

Они обменялись быстрыми взглядами, а затем повернули голову на подругу.

— Так, стоп, почему вы все так на меня уставились? — съёжившись под пристальным взглядом друзей, спросила Грейнджер.

— А тебе что, ничего непонятно? — ответила Джинни.

— И вы верите…

— Я должен был предвидеть это, но не могу поверить, что так и не додумался, — Гарри поднялся и начал расхаживать по гостиной.

— Мне кажется, из вас двоих получится хорошая парочка, — прокомментировала Браун.

Рон замахал руками.

— Лав, ты лучше помолчи тогда уж. Гермиона, ты разве не понимаешь? Малфой. Влюблён. В. Тебя.

— Рон, я уверена, ты не так всё истолковал, — она покачала головой и рассмеялась.

— Миона, ты умна, но вместе с тем безнадёжно глупа, — вздохнула Джинни, откинувшись на спинку дивана.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты видела, как он на тебя смотрит? — прорычал Рон. — Ты заметила, как много времени проводишь с ним?

— Ну, это потому, что мы оба старосты. И друзья.

— А ведь изначально нам всем казалось это невозможным! — добавил Поттер, продолжая расхаживать по комнате.

— Гарри, давай без этого.

— Нет, он прав! — вмешался Рон. — Я просто предупредил его, чтобы он держался от тебя подальше…

Гермиона обернулась.

— Что ты сделал?..

— … и сказал, что я знаю его план, как гнусно он хочет тобой воспользоваться.

— Какой план?

— Он использует тебя, даже не думая о последствиях. О той грусти, которую оставит после себя.

Повисла тишина.

Ладно, может быть, Драко действительно испытывал к ней что-то.

Он ей тоже нравился.

Это ведь то, чего она и хотела?

— Миона, — Рон понизил голос, подошел к ней и приобнял за плечи, — я просто хотел убедиться, что ты знаешь, на что он способен. Не позволяй ему обвести тебя вокруг пальца, ладно? Не позволяй ему забрать тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Он делает всё возможное, чтобы забрать тебя от нас, от меня.

Гермиона опешила и высвободилась из объятий друга.

— От тебя? Я не твоя собственность, Рон.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Это заявление прозвучало так ясно и прозрачно, что все в комнате поняли, о чём речь.

Включая Лаванду.

Это был тот самый момент, которого она так боялась больше всего.

— Нет, не понимаю, — Гермиона отошла в сторону. — На самом деле, я думаю, что это не твоё дело, не ваше. Когда вы с Лавандой начали встречаться, я не помню, чтобы так была против этого!

— Это совсем другое дело! Да и как бы ты могла протестовать, мы же твои друзья, — ответил Гарри.

— Ну, лучшие друзья так друг с другом не поступают.

— Погоди, ты случайно не испытываешь к Малфою симпатию? — прищурившись, спросила Джинни. — Ну, так что?

Ладно.

Не было никакого смысла отрицать.

— Нет.

— О, пожалуйста, — Джинни закатила глаза.

Гермиона заёрзала на месте.

— Что, «нет»?

— Выбери другой тон, — предложил Гарри.

— О, нет! — рявкнул Рон. — Так?

И прежде чем они успели спросить Гермиону ещё раз, та исчезла.

— Я полагаю, её ответ «да», — сказала Лаванда.

— И это правда, — добавила Джинни.

* * *

Болтун Уизли наверняка уже доложил Грейнджер о своём открытии.

Но почему же она не избегала его?

Они всё так же занимались подготовкой к экзаменам, сидя в гостиной старост, и вела себя Гермиона вполне естественно, как обычно.

Это ненормально.

Разве она не должна сейчас пытаться скрыть неловкость? Или, наоборот, испытывать ненависть?

Малфой запутался.

Почему она так спокойна?

Гермиона прочитала каждое предложение в учебнике по пять раз, но всё равно продолжала думать о том, что сказал Рон. Сосредоточиться на тексте не получалось.

Что случилось с её планом «никаких мыслей по поводу Драко Малфоя»?

Ну, очевидно, он просто не сработал.

Гермиона с хлопком закрыла книгу и выпалила:

— Драко, как так произошло, что мы стали друзьями?

Малфой напрягся, но в то же время испытал некое облегчение: по крайней мере, Грейнджер ожила, а то в последние минуты из неё и слова было не вытащить.

— Ну, насколько я помню, мы и не были ими, пока ты на вечеринке не сказала, что считаешь меня другом. Цитирую: «Ты хороший друг». Да и дело даже не в том, как мы подружились, а почему.

— И почему?

— Я и сам толком не знаю. Может, ты ставишь эксперимент на бывшем Пожирателе? Ты любишь экспериментировать.

Гермиона опешила.

— Я не считаю тебя своим проектом, Драко.

— Тогда почему мы дружим?

— Я… я… — она запнулась. Неужели снова собирается лгать? Гермиона ненавидела это делать. — Так уж случилось, что мне нравится проводить с тобой время.

Драко улыбнулся, но его лицо было скрыто книгой.

— Неужели?

— Да. И ты действительно очень заботлив, не говоря уже о том, что умён.

— И привлекателен.

— Прекрасно, и привлекателен. Так что не думайте о себе как о каком-то проекте, — вздохнула Гермиона.

Драко кивнул, и последовало молчание, пока он не спросил:

— Тогда… кто я для тебя?

Гермиона на мгновение запнулась. О, Мерлин.

— Друг. Ну… — она помедлила. — Особый друг.

Малфой еле сдерживался, чтобы не рассмеяться от её неловкости.

— Ну, раз так.

Грейнджер зло глянула на него. «Ну, раз так»? И всё? Мужчины жалуются, что большинство женщин холодны по отношению к ним, а сами не могут быть с ними откровенными.

— Что насчёт тебя?

— Что насчёт меня?

«Нет, Гермиона, молчи!»

— А кто для тебя я? — она склонила голову вбок.

Секундная тишина, которая оказалась чересчур оглушительной. «Мерлин, скажи хоть что-нибудь, Малфой, только не молчи», — взмолилась девушка.

Он рассмеялся.

— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

Она даже не заметила, как луч света упал ей на лицо.