Эра и радости отдыха (джен)

Очередная учебная неделя только началась, но для Эры это означало также и скорое приближение конца учебного года. Новые назначения никак нельзя было откладывать, и это заставляло ее работать еще, еще активнее, чем прежде.

Эра надеялась одним махом найти и профессора трансфигурации, и декана для Слизерина, чье место уже вот-вот освободилось бы, однако не тут-то было. Из троих предложенных Доминик кандидатур лишь Теодор Шмидт обучался на Слизерине, но его поведение Эру не устроило совершенно. Высокомерный вид и снисходительный тон еще можно было потерпеть хотя бы до конца года, а вот попытка поправить бант на ее блузке совершенно точно была лишней.

В итоге новым профессором на остаток года стал Акрам Шафик — выпускник Гриффиндора и блестящий ученый, исследовавший границы применения законов Гампа. Правда, обязанности декана он на себя взять всё равно отказался.

— Мне лестно ваше предложение, госпожа директор, — задумчиво протянул Акрам, поигрывая бусинами свисавшего с запястья браслета. Смуглый, темноволосый, с чуть длинноватым узким носом, короткой жесткой бородой и полным отсутствием даже намека на улыбку, он всё равно немного напоминал Аэренн сказочного принца из восточных сказок. Наверное, все дело было в манере одеваться: повседневная темно-серая мантия британского волшебника на нем весьма гармонично сочеталась с пестрой вышивкой на воротнике и манжетах. — И всё же с тенью печали на душе я вынужден его отвергнуть. Моя работа требует определенного времени и сил, которых, увы, не хватит, если их будет оттягивать на себя забота о студентах. Кроме того, ввиду услышанного, я нахожу необходимым повторить, что в следующем году не смогу преподавать трансфигурацию для всех курсов одновременно.

Заверив Акрама в том, что его пожелание услышано и принято к сведению, Эра сосредоточилась на подготовке всего необходимого к экзаменам. Кандидаты на прочие вакансии пока оставались в разработке. Руфус Скримджер порекомендовал нескольких собиравшихся на пенсию мракоборцев в качестве нового профессора защиты от темных искусств, а Доминик пообещала расширить список кандидатов, включив туда женщин, мастеров зелий и, опять же, выпускников Слизерина. В конце концов, их нынешний декан тоже считал дни до выхода в свободное плавание.

За всеми делами Эра даже упустила из виду повторный процесс над Альбусом Дамблдором и только со слов Айрона узнала о принятом решении. Что ж, для его сторонников новости могли показаться неутешительными. За неподчинение решению суда и нарушение условий домашнего ареста, а именно за неоднократное посещение Хогсмида, бывшего директора приговорили к трем годам заключения в Азкабане.

Снова и снова к ней приходили сны, но теперь они становились для Аэренн облегчением. Раз уж они больше не были первыми ласточками приближавшегося безумия, то и такого ужаса теперь не вызывали. Даже наоборот: было очень интересно узнавать, что было там, в другой ее жизни, и спать Эра ложилась с тем же предвкушением, с каким ходила в театр или смотрела представления в волшебном цирке.

Например, в этой у нее никогда не было такого близкого друга, каким оказался Том Реддл. Впрочем, и такого проблемного тоже не было.

Всё было хорошо, пока в один момент Том очень уж демонстративно не надулся на нее. Но почему? Ведь Эра всего лишь порадовалась, что ей пять и не нужно ходить ни в школу, ни на работу! Чудесный возраст, живи да радуйся, на что здесь обижаться? Но вот она это сказала, Том надулся, и Эра долгое время терялась в догадках, какая же чехарда могла твориться в этих юных мужских мозгах. Он совершенно ушел в себя, не реагировал ни на шутки, ни на лесть, и Эра оказалась совсем одна. И пусть детей вокруг было много, она снова начала чувствовать себя одиноко, совсем как в детстве.

Без разговоров с Томом и волшебных экспериментов освободилась масса времени, и теперь Эра начала ломать голову над тем, чем его занять. Даже начала скучать по работе, совсем чуть-чуть. В приюте их не заставляли работать. Лет в семь-восемь учили грамоте и основным наукам в школе неподалеку, ну а в остальное время они, дети, были предоставлены сами себе. И что делать? Никакой детской площадки не было, а читать ее как бы не учили, и лучше с этим не палиться. Некоторые дети все свободное время околачивались на улицах, другие даже вступали в банды. Немного подворовывали там, слегка кого-то избивали здесь… Короче, не ее круг общения. Оставалось только одно — кухня.

— Мэм, — настойчиво повторила Эра, глядя в лицо дородной кухарки, которая сколько-то там лет назад нашла ее на крыльце. — Мэм, пожалуйста, я хочу научиться готовить.

Она добавила милоты в глаза, хотя и знала, что людей их звериная желтизна обычно пугала.

— Ладно, — нехотя буркнула женщина. — Порежь хлеб. Только режь, а не жри, не то выгоню взашей.

И Эра приступила к нарезке хлеба. Потом к очищению вареных яиц. А дальше ей даже разрешили намазывать на хлеб маленькие кусочки масла и класть сверху такой же маленький кусочек сыру.

Так незаметно наступил обед.

— Спасибо, мэм, — вежливо поблагодарила она кухарку под звонкое урчание в животе.

Та только рассмеялась. Явно увидела, что Эра-Эрика на самом деле старается помочь, а не ухватить кусок повкуснее, и расслабилась. А уж звонкое урчание наверняка убедило ее в добросовестности новой работницы.

— Беги, давай, трудяжка. Мамка твоя-то, наверняка тоже кухаркой была. Все у тебя так ладно выходит, прям талант. Завтра тоже приходи подмогнуть.

— Я с радостью, мэм! — Эра искренне улыбнулась этой женщине в ответ.

Но не успела она как следует предвкусить поедание заработанной еды (употребляется с удвоенным энтузиазмом — проверено), как ее тарелку выхватили прямо из-под носа.

Деннис «Рыжая Каланча» Бишоп, погодок Эры, но головы на три-четыре выше, нагло щерился на нее, помахивая зажатой в правой руке тарелкой с обедом.

Эре вспомнилось одно такое движение, когда противника пинают в коленную чашечку, потом по центральному шву на брюках, а затем… Она моргнула и видение пропало.

Эра взяла себя в руки.

— Привет, Дэннис. Как твое утро прошло?

Бишоп моргнул, туповато оскалился, но сумел-таки ухватить ускользающую мысль.

— Эй, Смитти, поделись обедом! Ты же щедрая девочка, а? Ты ведь — не возража-а-аешь? — противно протянул он последнее слово. Настолько противно, что в ушах у нее буквально послышался хруст коленной чашечки. Однако на проповеди несколько воскресений назад священник рассказывал о важности бороться с искушениями, и Эра решила пока что продолжать эту борьбу.

— Возражаю, Деннис. Поставь обратно.

— Ой, Сми-и-итти, так ты у нас жа-а-дина? А? Жадина-говядина, соленый огурец…

Эрика заставила себя улыбнуться.

— Что ты, Дэннис, я просто забочусь о тебе.

— Чаво? — отвратительно светло-рыжие ресницы вхолостую гоняли ветер.

— Ты же слышал слова пастора Маллена: «Какой мерой сам меряешь, такой и тебе отмеряно будет»? Я опасаюсь, что не пойдет тебе впрок украденная у меня еда. Бог, он все видит.

Мальчик отвратительно заржал.

— Ну ты и дура, Смитти! Айда, ребят, пошли отсюда, вдруг еще святости подхватим.

Его подпевалы зашлись в одобрительном ржании и двинулись к большому столу в углу, а Эра как можно незаметнее спрятала пакетик с взятым из стола миссис Коул слабительным обратно в рукав.

Что ж, месть — это приятно, но живот все еще пуст.

— Можешь взять у меня половину, — небрежно произнес голос позади нее.

Том стоял позади и ну очень не смотрел в ее сторону.

— Спасибо, — она слегка устало улыбнулась. — Присядешь?

Хрупкий мир был наконец восстановлен, и дальше всё пошло своим чередом, пока на наступило двадцать четвертое июня тысяча девятьсот тридцать третьего года.

Они возвращались из скобяной лавки, куда их отправили за покупками, и увлеченно болтали о новых способностях Тома. Вчера утром он рассказал Эре о том, что научился двигать предметы, и показал, что, если захочет, может делать это даже не прикасаясь к ним. Она безудержно смеялась всё то время, что тетрадка порхала по комнате, как пьяная летучая мышь, а еще искренне гордилась своим одаренным другом. А Том и правда был очень-очень одаренным волшебником, и Эру сильно удивляло то, что она ни разу не слышала его имени, пока жила и работала в Англии.

В ответ на откровения Тома Эра поделилась тем, что хорошо ладит с любыми животными, а в доказательство призвала прилететь несколько десятков голубей прямо во дворик приюта. Увы, никто кроме Тома не оценил ее стараний. Миссис Коул отчитывала ее не меньше двух часов, а закончилось всё двухдневной отработкой. Сначала ее наказали мытьем каждой загаженной плиточки, а сегодня вот отправили за покупками.

За прошедшие два месяца их дружбы они успели притереться друг к другу и, как Аэренн надеялась, научиться друг другу доверять. Хотя нет, для детей всё это слишком высокопарно. Им просто стало легче дышать, зная, что он не монстр (Том) или что может с кем-то поговорить обо всем необычном вокруг (Эра). К тому же, оба разделяли общую страсть к новым знаниям, а потому Эра и Том сходили и упросили священника начать давать им уроки чистописания, счета и грамматики немного раньше, чем другим. Времени прошло всего ничего, но, по словам пастора Маллена, они уже довольно хорошо преуспели в этом. И если для Аэренн в этом не было ничего удивительного, то Том оказался просто гениальным ребенком.

Вот только у них возникли серьезные разногласия по поводу того, как распоряжаться своими странностями. Том был за то, чтобы все его боялись. Мол, все склоняются только перед силой, а уважение без страха — ничто. Он ни разу не сказал этого прямо, но Эра умела читать между строк. А вот она — волшебница, полжизни потратившая на изучение и обновление колдомедицины, чтобы спасать как можно больше людей — была с ним чертовски не согласна.

Так вот, они возвращались из скобяного, волокли набитые покупками мешки и в очередной раз спорили об этом, когда услышали громкий хлопок их переулка неподалеку от приюта.

— Бежим, — заорали оттуда, и на улицу выбежали несколько довольно рослых парней, уже почти мужчин, и разбежались в разные стороны.

— Том, — прошептала Эра, холодея от ужасного предчувствия. — Том, туда! Скорее!

Она побежала, и Том, пусть и нехотя, поспешил за ней.

В переулке было практически то, что она предполагала. Несколько живущих в приюте уже последний год парней постарше, несколько девчонок в довольно вызывающих платьях и банда Дэнниса столпились вокруг чего-то, лежащего на земле.

Первым, что Эра увидела, была кровь.