Преступники (гет)

Наше новое с Сарой и Волчеком путешествие началось в богом забытом местечке под названием Холихед. На этот раз мы не неслись к цели, выпрыгивая из штанов, а даже некоторым образом подготовились.

Могу сказать, что впоследствии я не раз вспомнил добрым словом Сару за приземленность и рационализм. Кроме тех случаев, когда Хиддинг ругалась со мной или с Волчеком, теряя лицо и здравомыслие, она умела вспоминать о таких вещах, которые ни мне, ни оборотню в голову не приходили. Все-таки маггла есть маггла. Я, например, даже не задумался о том, что нужно озаботиться теплой одеждой или хоть каким-то запасом еды на первое время. Ведь на дворе конец октября, вот-вот начнутся заморозки, а там и снег не за горами. Одному богу ведомо, сколько нам придется скрываться.

Опять же, надо было продумать маршрут. Вся сложность была в том, что и Волчек, и Рем знали о местоположении скрытого поселения оборотней лишь примерно. На мой законный вопрос, какого лешего такое могло произойти, они оба как-то странно переглянулись и синхронно пожали плечами.

— А ты думаешь, только волшебники умеют хранить тайны? — насмешливо пояснил Волчек. — Стал бы я так настаивать, чтобы вас там спрятать, если б каждый встречный-поперечный мог это место отыскать.

— Но ведь ты, Ремус, там бывал, так почему бы тебе…

— А я уже и забыл, каким ты бываешь бестолковым, Сириус, — беззлобно улыбнулся старый друг. — Ну и что, что был. Меня туда привели тайно и место запомнить было почти не реально. Лес он ведь лес и есть. И даже, если бы запомнил, никакого толку бы не было. На поселке сложные чары, не просто антиаппарационный щит — древняя магия. Это место по-своему легенда. Наверно, постарше Хогвартса будет. Его довольно сложно отыскать людям, даже если они умеют колдовать.

— И как прикажешь туда попасть?

— Как и все приличные оборотни, — это уже вмешался Волчек, — на четырех лапах. Ты ведь умеешь, а Блэк?

— Ну, я-то, положим, умею. А Сара?

Наша энергичная подруга, слава богу, при этом разговоре не присутствовала. Несмотря на наши возражения, Хиддинг, все же выбралась из дома. «До ближайшей лавчонки», — ныла она, когда Волчек и я пытались урезонить ее не делать глупостей. Вид у Сары при этом был хоть и сердито-взъерошенный, но такой просящий, что мы сдались. Понятно, что просидев почти безвылазно месяц в доме у Рема, девица просто сходила с ума от бездействия и у нее, вестимо, чесались руки. Я был уверен, что поход «в магазин» для Хиддинг только предлог, и спросил ее напрямую, что за безумная идея родилась в ее всегда светлой, но сейчас оскверненной длительным застоем голове. Змеиная улыбка Сары только подтвердила мои опасения, но спорить с ней и я, и Волчек уже устали. Так что, ограничившись обещанием обернуться быстро и, если что, сигнализировать об опасности Волчеку той самой фишкой из казино, которая хранилась у нее еще с лета, Сара был отпущена «погулять». Разумеется, опасения у меня все же оставались, поэтому я ловил себя на том, что через каждые десять минут нервно гляжу на висевшие на стене старые часы. Вот и сейчас тоже мысленно посчитал, сколько времени она уже отсутствует. Полчаса? Больше? Я осторожно глянул на Волчека, а он на меня. Готов был поклясться: оборотень думал о том же самом. Он тряхнул головой, словно избавляясь от тревожных мыслей.

— Не наводи панику, Блэк! — непонятно к чему это относилось больше: к моей реплике или к моему поведению. — Я все устрою. Ты же протащил девчонку в Хогсмид.

— Да, только какой ценой.

— Ой, брось. Сарита малышка крепкая, — нетерпеливо произнес Волчек, которому очень, видно, хотелось этот разговор закончить. — И вообще, это уж моя забота, как нам в саму деревню пробраться. Скажи лучше, ты бывал в Уэльсе?

— Пару раз приходилось, а что? Предлагаешь аппарировать?

— Это было бы неплохо. В Англии людно слишком, а Уэльс захолустье. Да и путь нам сократить тоже не помешает.

— А ты сам-то что…

— Не люблю я это дело, — Волчек состроил кислую рожу, — да, если честно, и не умею толком. По крайней мере, никого с собой перемещать не возьмусь.

— Надо же, — меня даже слегка позабавил его унылый тон, — до таких лет дожил и не научился?

— А ты мои годы не считай, Блэк, — огрызнулся он. — Не учил меня никто, вот и не научился! Да не больно и надо…

— Ладно, не рычи… волчара, — я примирительно похлопал его по руке, повернулся к Рему. — Ты хоть примерно знаешь, где это?

Люпин пустился в объяснения, называя какие-то ориентиры, названия которых были мне не знакомы. Еще раз убедился в том, что география это моя одна большая проблема. Наконец, я услышал знакомое название.

— Холихед, хм… Знаю. Даже помню достаточно четко.

— Ну вот и славно, — резюмировал Волчек. — Как только наша гуляка вернется, сразу отбываем. Время сейчас подходящее: луна уже на убыль пошла. Так что, Ремус, скоро избавим тебя от своего присутствия…

* * *

Холихед, маленький маггловский городишко на западном побережье, встретил нас противным медленным осенним дождем. По подсчетам Рема оттуда пешком до пункта назначения было часов двадцать. Если не задумываться о сопутствующих обстоятельствах, все это можно было бы воспринимать, как приятную прогулку. Если не задумываться…

Разумеется, это не выходило ни у кого. Волчек, несмотря на свою браваду перед Люпином, едва заметно нервничал, это я понял по отрывистой речи и дерганным движениям. Сара, вся в своих мыслях, время от времени что-то бормотала себе под нос и ерошила волосы. Я подозревал, что она таки успела с кем-то связаться, когда добывала шмотки и провизию, и теперь ее утомленный бездействием мозг работал с максимальной скоростью.

Мы свернули с основной дороги и долго плутали по проселкам пока, наконец, не выбрались в лесистое предгорье. Дождь прекратился, смеркалось, и Волчек предложил устроиться на ночлег, чтобы не шарахаться в темноте по незнакомым местам. Расположились мы под невысокой сосной с раздвоенной вершиной, развели костер. Глядя на расслабившиеся, словно по волшебству, лица и позы своих спутников, я подумал: удивительно, как огонь сразу создает ощущение пристанища. Мир будто смыкается вокруг светлого пятна, формируя у сидящих иллюзию безопасности и относительного уюта. Так было и теперь. Волчек прислонился к стволу, по-звериному потянулся и весело произнес:

— Эх, ноги мои… Двести лет так не ходил. И чего бы тебе, Блэк, не вспомнить местечко поближе?

— Ленивый волчище, — хохотнула Сара, потрепав Волчека по голове и усаживаясь рядом с оборотнем. Теперь, когда жизнь снова закрутилась в привычном для нашей инспекторши ритме, ее скверный характер перестал проявляться столь явно. Она тоже прислонилась к сосне, засунула ладони под меховой жилет и как-то уютно нахохлилась. — Слушай, Блэк, а у тебя часом не осталось того веселого напитка, которым нас твой Люпин угощал.

— Спиваешься, подруга.

— Есть немного, — пробухтела она в воротник. — Я, ребята, десять лет с одними мужиками работаю. Поневоле научишься, коли хочешь своей стать.

— Держи, Сарита, — Волчек протянул ей фляжку, которую вытащил из кармана плаща, — только не увлекайся. «Огденское» коварная штука.

Сара отпила, прикрыла глаза и потянула носом.

— О! — я даже дернулся от ее громкого возгласа. Все-таки к манере Сары так, мягко говоря, неожиданно озвучивать пришедшие ей в голову мысли я никогда не привыкну. — Я поняла! Меня Бобби пару раз угощал, когда особенно задобрить хотел… еще врал, что из Штатов. Вот прохвост! Контрабандист чертов! — она рассмеялась и протянула мне фляжку. — Ты, Волчек, снабжаешь?

Оборотень что-то неопределенно пробормотал, а потом обратился ко мне:

— Слушай, Блэк, мне серьезно интересно: а почему именно Холихед? Вроде маггловский город.

— Не такой уж и маггловский, волшебников тоже хватает, — я отхлебнул из фляжки и, подстраиваясь под общее расслабленное состояние, растянулся на плаще, подперев рукой голову. Удивительно, но мы вдруг перестали быть беглецами вне закона, превратившись в трех обычных людей, коротающих ночь у костра. Эх, если б можно было так и остаться ими… сидеть, пить виски и предаваться приятным воспоминаниям. Утопия, конечно. Но, черт возьми, почему бы и нет?

— Я в юности за их квиддичную команду болел, — продолжил я, передавая напиток Волчеку и наблюдая, как он прикладывается к горлышку. — Разок с другом на тренировочном матче были… У «Гарпий» здесь база, магглы ее, разумеется, не видят.

— «Гарпии»? Это где одни девки? — усмехнулся Волчек. — А у тебя губа не дура.

— Квиддич это что? Спорт такой? — всунулась Сара, а после нашего с Волчеком «ага», провозгласила с извечной женской иронией. — Все-таки мужики, они мужики и есть… даром, что волшебники или кто там еще… Только и разговоров: о девках да о футболе.

Мы с Волчеком переглянулись и хором захохотали: это идиотский бабий стереотип с Хиддинг совершенно не вязался и потому воспринимался как шутка.

— Я в юности тоже любил квиддич, — отсмеявшись, молвил Волчек.

— Играл?

— А то, — в его голосе была какая-то непривычная сентиментальность.

— И кем был? Нападающим?

— Ни за что не угадаешь, Блэк, — Волчек выдержал эффектную паузу, подмигнул, а потом снова тихо рассмеялся. — Придурок ты. Я на тотализаторе играл…

— Удивил.

— Да ну? Нет, ты только представь: я и на метле. Абсурд.

— А что, — пристраиваясь поудобнее, проговорила Сара, — вполне в твоем репертуаре. И как? Выигрывал?

— Не поверишь, малышка, я свой первый бизнес на квиддичном тотализаторе сделал. Как сейчас помню, на «Обормутских осах». Там у них перец такой был, Людо Бэгмен, пень пнем, но играл хорошо. Слышал, вроде он теперь какой-то министерский босс… Вот ведь, чудеса? — Волчек расслабленно зевнул. — Ему, поди, бладжером все мозги поотшибало, а туда же.

Костер уже почти догорел, да и темы для непринужденной беседы постепенно иссякли, и общее собрание, наконец, решило отправиться на боковую. Ночь стояла очень холодная даже для октября месяца. Предгорье, что тут скажешь. Сара ежилась, кутаясь в свой жилет, надетый поверх пальто, ерзала и, наконец, снова сев, пробормотала:

— Я, пожалуй, костер разожгу. Посижу. А вы спите.

— Замерзла? — спросил я, глядя, как она дрожащими руками пытается оживить потухший огонь.

Сара дернула плечом, мол, ерунда. Я с минуту понаблюдал за ее безуспешными попытками и растолкал уже задремавшего Волчека. Тот, ни слова не говоря, скинул плащ, я сделал то же самое.

— Ложись, горе луковое, — оттащил он от костра Сару, указывая на импровизированное лежбище, — собиралась-собиралась… И что?

Она сердито посмотрела на оборотня, словно отдавая дань привычке везде и во всем быть независимой, но потом практичность — а, может, и женская слабость — заставила Сару покориться. Она закуталась, повозилась и уже из-под кучи ткани пробормотала:

— А сами-то как?

— Спи, дуреха, — голос у Волчека был непривычно ласковый. — Нас с Блэком шкура греет. Верно?

Так мы и проспали всю ночь: волк, пес и женщина между ними. И было в этом что-то удивительно хорошее.

* * *

Весь следующий день мы блуждали — очень точное определение, надо сказать, — по лесу. Волчек все больше злился, так что мы с Сарой старались держаться поодаль и не приставать к нему с расспросами.

— Похоже нам еще ночь под сосной ночевать, — тихо прошептала мне Сара, после очередной заминки и смены направления. Волчек зло зыркнул на нас, очевидно услышав сарину реплику, выругался себе под нос и широкими шагами обошел поляну, где мы остановились. Сара сунула руки в карманы и снова забормотала, бросая на него недовольные взгляды:

— И что было тащить нас сюда, если не черта не знаешь?

— Не зли его, — остановил я Хиддинг. — Дай сориентироваться. Волчек что-то чувствует, но видимо, защита и правда очень хитроумная, вот он и путается.

Словно в подтверждение моих слов, Волчек сделал несколько шагов вправо, настороженно прислушался и, кивнув сам себе, поманил нас.

— Уже рядом, идемте.

Через час прыжков по оврагам и поваленным веткам нас остановила преграда. Это был самый обыкновенный маггловский сетчатый забор, на котором висели полинявшие от времени таблички, о надписях на которых можно было только догадываться: буквы стерлись почти подчистую.

— И это твоя «хитроумная» защита? — скептически заметила Сара, указывая на ограду. — Не думаю, что это «не влезай — убьет» кого-то может всерьез остановить.

Волчек снисходительно посмотрел на нее.

— Это от магглов.

— А вы что? Видите что-то другое?

— Нет, — ответил я за Волчека, — но, думаю, это только первое препятствие.

Волчек рассеяно кивнул, придирчиво оглядывая забор.

— Лезть придется. Другого варианта я не вижу.

— Хочешь, левитирую вас? — предложил я.

— Ты бы, Блэк, без нужды своей палочкой не размахивал, — хмуро сказал Волчек. — Тебя, как я понял, не очень-то жаждут видеть в Британии, так что наверняка надзор установили. Не проверял, кстати?

Я помотал головой. Что ж, в предположении Волчека есть резон. Это было неприятно, но терпимо. Пока можно было и правда обходиться без волшебства.

Волчек подпрыгнул, с легкостью подтянулся, что было даже странно при его могучем телосложении, и со звериной ловкостью перемахнул через ограду.

— Давай, Сара, сперва ты, а потом Блэк.

Сара от моей помощи отказалась, быстро вскарабкалась, цепляясь за сетку, и прыгнула, приземлившись точно в объятия оборотня.

— Джентльмен! — хмыкнула и похлопав Волчека по плечу.

Я перебрался последним. Едва мои ноги коснулись земли по ту сторону ограды, я услышал треск сломанной ветки, шорох и хриплый, словно простуженный, птичий крик.

Волчек резко обернулся, потянул носом.

— Ко мне, быстро, — скомандовал он тихим голосом, в котором мне почудилась едва заметная дрожь. Мы, как послушные солдаты, встали у оборотня за спиной. И вовремя. Навстречу нам из кустов вышел... человек. Он был высок, довольно крепок, а в руках держал нечто, сильно смахивающее на маггловское охотничье ружье.

— А ну убирайтесь! — громко произнес человек, снимая оружие с плеча. — Это закрытая территория.

— Полегче, приятель, — в голосе Волчека уже не было никакой дрожи. Он звучал грозно и по-хозяйски, словно он только что въехал сюда на карете, а не перелез через забор, как мелкий воришка. — Я ищу Серый Лес, ты знаешь как туда войти?

— Многие ищут, — проговорил человек, приближаясь и из-под полей шляпы разглядывая оборотня. Вид у мужика был угрожающий, даже если не принимать во внимание ружье. Огромные кулаки, тяжелая поступь, свидетельствующая о немалом весе, и несколько старых шрамов на лице, которые выдавали в нем бывалого драчуна. — И что ты забыл в Сером Лесу, приятель?

— Что я там забыл, не твое дело, приятель, — Волчек сделал шаг к нему, и человек тут же вскинул ружье, направляя дуло прямо в грудь оборотня. — И убери свою маггловскую пугалку, меня ты ей не остановишь.

— Особенно, не снимая с предохранителя, — насмешливо добавила Сара из-за его плеча. — Ты и теперь будешь говорить про «хитроумную» защиту, Волчек?

— Волчек? — человек опустил ружье и недоверчиво вгляделся. Потом по лицу поползла недобрая ухмылка. — Так ты Белый Волк… Наслышан. Говорят, тебе сильно прижали хвост последнее время.

— Не верь всему, что говорят, дружище, — протянул Волчек, неприятно скалясь. — А то может случиться… всякое. — Он осклабился и подмигнул.

Человек немного стушевался, но признаков робости не обнаруживал. Мне впервые пришло в голову, что, возможно, Волчек слишком переоценил свое влияние на местную публику. Что если его такой непререкаемый в Лондоне авторитет здесь вовсе не так велик, как он себе воображает? Но следующая реплика опровергла мои домыслы.

— Ну, раз уж светлейший Волчек решил заглянуть в нашу скромную обитель… не смею задерживать, — Волчек при этих словах снисходительно усмехнулся. — Хотя постой! А эти, — он качнул ружейным прикладом в нашу с Сарой сторону, — с тобой?

— Со мной.

Тип обошел Волчека и приблизился к Саре. Она даже слегка отпрянула, когда он с силой втянул воздух, будто принюхиваясь.

— Маггла…— с прегадким выражением протянул громила, — и волшебник. Карпатский Волк знается с людьми? И собирается вести их в Серый Лес? Очень, очень интересно…

Волчек молниеносно оказался рядом, я даже не успел заметить его движение, как верзила был схвачен сзади, ружье выпало из его выкрученных рук, а горло сдавила согнутая рука нашего друга.

— Вряд ли мои дела это то, что должно интересовать тебя, приятель, — со звериным ворчанием в голосе проговорил Волчек ему в самое ухо. — Все что от тебя требуется, это показать нам вход в деревню и… — он еще сильнее сдавил горло соперника, — можешь проваливать на все четыре стороны.

— Хорошо, хорошо, — сдавленно прохрипел тип, пытаясь вывернуться, но хватка Волчека была, должно быть, весьма крепкой. — Эй, отпусти меня, гарó… Это моя работа.

— Ничего личного, ликáно?

— Ничего, — хмуро ответил он, когда хватка Волчека ослабла.

— И ты проводишь нас к Серому Лесу?

Тот еще раз с подозрением оглядел меня и Сару, недобро усмехнулся и кивнул.

— Как пожелаешь, гаро.

Все еще под впечатлением от первого контакта с местным оборотнем, мы последовали за нашим проводником, который представился как просто «Сид». Он вывел нас на едва заметную тропу, уходящую вверх по склону. Попетляв между камнями и вдоволь поспотыкавшись о древесные корни, мы вступили в лишенную деревьев туманную теснину, причем у меня было чувство, что тамошний туман не имел никакого отношения к природным явлениям. Только погрузившись во влажную желтоватую пелену, мы почти сразу потеряли ориентиры. Если бы не маячившая впереди фигура Сида да уверенно шагавший прямо за ним Волчек, мы бы в миг заблудились или повернули в обратную сторону. Стараясь не отстать от оборотня, я и то и дело с тревогой оглядывался на плетущуюся в хвосте Сару: все время ожидал негативной реакции со стороны ее организма на охранные чары. Они — по моим представлениям — должны бы уже начать действовать, ведь поселение оборотней, по-видимому, находилось недалеко. Но ничего подобного не было. Я недоумевал: неужели защита деревни совсем на Сару не действовала? Помнится, в Хогсмиде она едва концы не отдала, а здесь… вон идет себе и в ус не дует. Даже, по-моему насвистывает что-то… Чудеса.

Должно быть, мое беспокойство и недоумение не остались незамеченным, впереди раздался тихий смешок Волчека.

— Чуднó, да Блэк? — бросил он через плечо. — Да ты варежку-то закрой… Не помнишь, что твой друг говорил, Люпин который? «Древняя магия». Это тебе не ваши антимаггловые щиты. Оборотни-то ведь не все из волшебников вышли. Смекаешь? Вон братец Сид впереди чешет. Думаешь, он маг?

— Скажешь — нет?

— Угадал. Я, конечно, доподлинно не скажу, но, скорее всего, он из обычных магглов. Кому из волшебников придет в голову ружьишко с собой таскать? Ликантропия, Блэк, хоть и тяжелый недуг, но в чем-то полезный. Так то.

Этот вывод меня потряс. Еще и еще раз убеждался, что наш школьный курс нуждается в существенной переработке, по крайней мере, в разделе об оборотнях — точно. Готов поклясться, что ни мне, ни подавляющему большинству моих собратьев-волшебников не приходило в голову, что заражая жертву способностью обращаться в зверя, оборотень передает отчасти и магический дар. Своеобразный бонус за мучения. М-да. Природа — сучка справедливая.

— Слушай, Волчек, — спросил я, догнав оборотня и шагая рядом, — не понял, как он тебя назвал… ну, Сид этот?

— Гаро? — с оттенком самодовольства переспросил Волчек, я кивнул. — А-а. Это местный жаргон оборотнический. Таких, как я, кличут… настоящих. Здесь в Британии все чинно: сословность, субординация. Цивилизованная страна, ядрена вошь! — он коротко хохотнул. — Да, что я говорю, тебе это лучше меня известно. У тебя ведь, поди, за спиной десять колен одних волшебников.

— Больше, — невесело ответил я. — Так ты, Волчек, выходит, высшая каста?

— Ну, типа того, — он поглядел вперед, сузив глаза, потом обернулся на Сару, желая убедиться, что та не отстала, и равнодушным голосом добавил. — Я в свое время сильно этому удивлялся. У меня на родине различий не делают: все мы одинаково гнусные твари, волкулáки. Дьявольское семя. На нас охотились, дома жгли. Вешали, травили, на колья сажали. Поэтому оборотням между собой делить нечего было, так и жили целым кланом. Помогали друг другу, как могли...

— Ты поэтому уехал?

— И да, и нет. Я, Блэк, на пятерых человек напал, когда те отца убили. Тридцать пуль в него всадили, подонки. Не пожалели серебришка-то, — он на секунду замолчал, а потом продолжил с ухмылкой, словно смакуя мерзкие воспоминания. — Двое выжили, это я уже после узнал. Один, правда, без руки остался, а у другого — полморды, как древесный гриб. Но ничего... целехонькие. Небось, теперь тоже бегают от охотников. И поделом. Пусть распробуют, каково оно в Карпатах да в волчьей шкуре…

От его рассказа мне стало не по себе. Черт! Я все-таки, несмотря на свою хваленую «широту взглядов» и дружбу с Ремом, человек и волшебник до мозга костей. Вот ведь вроде: несчастный парень Волчек, а у меня никакого сочувствия. Только отвращение. Или он специально расцвечивает свой рассказ гнусными подробностями, чтобы жалости не вызвать? А что, похоже. Волчек гордый. Что ему сочувствие какого-то мага? Тьфу, и растереть.

— А ты кровожадный, — сказал я, пытаясь придать высказыванию полушутливый оттенок.

Волчек довольно крякнул.

— Приходится. Да ты не дрейфь. Тебя не трону.

— А Сару? — это вырвалось само собой, я все еще помнил то хищное выражение, которое время от времени появлялось на лице Волчека при взгляде на Хиддинг. Оборотень даже с шага сбился, когда обернулся ко мне, сверля своими нечеловеческими глазами.

— Не лезь, Блэк, — прошипел он злым шепотом. — Кажется, уже говорил тебе когда-то: я никогда этого не сделаю! Хотя, не скрою, искушение большое. Но девчонка мне нужна как она есть, свободная, а не больная ликана.

— Надеюсь. Потому что, если ты это сделаешь, я лично тебя прикончу.

— Рыцарь? Или… у благородного мага свой интерес, а Блэк?

— В данном случае разницы нет!

— Эй, парни, хватит там шептаться, — донесся до меня громкий сарин голос. Хиддинг то ли услышала, то ли догадалась, что наш разговор принял не слишком приятный оборот. Она ускорила шаг и почти поравнялась со мной и Волчеком. Я уже ждал гневных слов, но Сара, как ни в чем не бывало, спросила:

— Волчек, далеко еще?

Оборотень мгновенно преобразился в того привычного делового человека, который когда-то играл роль нашего с Хиддинг «работодателя», и окликнул проводника. Тот, кстати сказать, успел уже достаточно далеко уйти вперед и из-за тумана его силуэт был почти вне зоны видимости.

— Эй, Сид, деревня близко?

— Сейчас начнем спускаться. Увидите, — был ответ.

И действительно, минут через двадцать туман начал редеть и мы стали различать поросшие лесом горные склоны и цепляющиеся за них приземистые дома с узкими оконцами. По краю похожей на гигантскую миску долины, где располагалась деревня, шла довольно высокая изгородь из толстых заостренных кольев, а дорога, в которую превратилась приведшая нас сюда горная тропа, уперлась в массивные деревянные ворота, наглухо закрытые изнутри.

Сид постучал. Сбоку отворилась калитка и оттуда вышел невысокий худощавый субъект в темной куртке явно с чужого плеча.

— Кого это ты приволок на ночь глядя?

— Почетный гость, — пробасил Сид, кивая на Волчека.

Сторож пригляделся и округлил глаза.

— Да-а-а, давненько такого не было, — он склонился в шутливом полупоклоне. — Проходи, господин хороший. Мы гостей редко принимает, так что не обессудь — не подготовились. А коли ты не драл никого из местных, так и вовсе рады будем…

Сид хлопнул сторожа по плечу и что-то шепнул ему на ухо. Тот сразу оставил насмешливый тон и поглядел на Волчека со смесью уважения и растерянности.

— Белый Волк? Что ж. Проходи. Только вот спутникам твоим здесь оставаться не след. Это ведь люди?

— Это уж мне решать, парень, — холодно изрек Волчек. — Знаешь, где тут можно поселиться?

— Это тебе к старому Обри надо.

— Вожак ваш?

— Он наше всё. И вожак, и кормилец… отец родной. Не знаю только, пожелает ли он тебя видеть. Он гаро на дух не переносит, хоть и сам такой. Вот ведь какие дела… — он виновато развел руками, почесал затылок и еще раз придирчиво оглядел нас троих, — хотя… ежели правда, что про тебя болтают…

Что именно "болтают" про Волчека оборотни, мне услышать не довелось, потому что наш приятель недовольным жестом остановил словоохотливого сторожа и потребовал у того немедленно объяснить, как найти этого самого «старого Обри». Сторож снова начал разглагольствовать, причем настолько путано и многословно, что лично я уяснил только, что местный вожак вообще мало сидит на месте и по энергичности может сравниться разве что с нашей бешеной подругой Сарой. Волчек, не дослушав болтовню сторожа, стал подталкивать нас к воротам, а сам обратился к Сиду.

— Слышь, парень, если вдруг кто будет спрашивать меня, найди возможность — свистни. Уж я в долгу не останусь, — он порылся в кармане и выволок оттуда золотой галеон. — На вот. Это тебе за труды.

— Богатенький? — хрипло расхохотался наш проводник, забирая у Волчека деньги. — Держу пари, не на министерское пособие живешь. Только не это ли золотишко тебе боком встало, раз ты к нашим нищебродам подался?

— Меньше знаешь — крепче спишь, ликано, — на лице Волчека опять появилась противная ухмылка. — А дробовичок-то свой с предохранителя снимай! А то не одна моя Сарита такая внимательная… могут и не поверить, что ты «секретный объект» охраняешь.

Сид коротко хохотнул:

— Он не заряжен. Только для магглов из соседних поселков и этого хватает. Проверено.

* * *

Вопреки моим фантазиям, рисовавшим поселение оборотней каким-то жутким местом с глухими заборами, из-за которых скалятся ощеренные волчьи пасти, Серый Лес оказался самым обыкновенным поселком, похожим на людские. Не таким ухоженным, как тот же Хогсмид или Годрикова Лощина, где когда-то жили Поттеры, но вполне пригодным для существования. Улица, как таковая, была здесь только одна. В основном дома довольно хаотично располагались по склону, образуя в центре пустое пространство, наподобие площади. В центре ее был небольшой помост, возле которого суетились несколько человек со столярными инструментами. Когда мы приблизились, мужики, как по команде, побросали работу и уставились на нас кто с недоумением, а кто с недобрыми ухмылками. Я поймал себя на мысли, что невольно ищу на их лицах признаки тяжелого недуга, что, надо сказать, было довольно глупо. В конце концов, взять того же Люпина — ну кому придет в голову, что он болен ликантропией. Мы-то, даже живя с ним бок о бок, не сразу догадались, а уж со стороны…

— Бог в помощь, — громогласно молвил Волчек, подходя ближе к работникам.

— И тебе не хворать, — ответил ему молодой смазливый парень с бланшем под глазом. — И откуда это ты, такой лощеный, топаешь?

— Откуда иду, про то тебе знать не след, голубчик, — Волчек четко придерживался избранного амплуа волка-аристократа, даже на мой взгляд, немного переигрывал. — Ты мне лучше скажи, как Обри повидать.

— И на что тебе наш старый волчара? — я уловил в его голосе признаки настоящего любопытства. Другие персонажи тоже проявляли интерес, хотя с первого взгляда и показались мне равнодушным быдлом. Все собравшиеся здесь выглядели как участники состоявшейся накануне пьяной драки: помятые физиономии, красные глаза, тяжелое перегарное дыхание. Трудотерапия для местного «преступного контингента»? Хм. Оригинально.

— Ты скажи, а я разберусь, — ухмыльнулся Волчек, — я же не спрашиваю, где да почему твою смазливую харю так разукрасили?

Парень на удивление не разозлился, скорее наоборот: ощерил рот в неожиданно белозубой усмешке и, развернувшись в сторону, пронзительно свистнул.

— Эй, Обри! О-о-обри! — заорал он в сторону ближайшей к нам низкой постройки, — выдь на минуту!

Дверь дома слегка приоткрылась и оттуда донеся недовольный бас.

— Работай давай, бездельник.

— Не, Обри, я серьезно, — все также орал парень, получая от этого процесса видимое удовольствие, — тебя тут какой-то рябчик столичный ищет. С компанией…

Дверь открылась окончательно, в проеме появилась крупная фигура. Человек шел к нам, на ходу вытирая руки о висевшее на плече полотенце.

— Вот это я понимаю: оборотень! — услышал я за спиной едва слышный шепот Сары. Я полуобернулся к Хиддинг, которая во все глаза смотрела на приближавшегося к нам старика. Впрочем, стариком его можно было назвать лишь условно. Размашистая походка и уверенные движения этого самого Обри с понятием «престарелый» невозможно было связать даже с очень большой натяжкой. Трудно сказать, сколько ему было лет. Я почему-то никогда не задумывался, как долго может жить оборотень. Вот, например, Волчек? Сколько ему? На вид вроде мой ровесник, может, чуть старше. А в действительности? Пятьдесят? Больше?

Обри выглядел не то чтобы великаном, но росту в нем было достаточно, чтобы можно было смотреть на большую часть человечества сверху вниз. У него были непомерно длинные руки, покрытые серой шерстью, слишком густой для человека и слишком редкой для зверя. Лицо Обри действительно было лицом старика… Нет, не так! Старого волка. Но самыми примечательными были глаза. Такие же желтые и нечеловеческие, как у Волчека, но в отличие от нашего друга они не блестели хищным звериным азартом, в них было внимание, настороженность и… ни капли агрессии. Мне на ум невольно пришел профессор Дамблдор. Я даже улыбнулся такому сравнению. Мудрец-оборотень. Кто бы мог предположить?

Обри окинул нас долгим изучающим взглядом, встретившись с которым, я вдруг почувствовал себя подростком, которого ждет родительская выволочка. И, похоже, не я один. Сара выпрямила плечи и вызывающе задрала подборок, да и Волчек поутратил значительную часть своей спесивой наглости.

— Что вас привело в Серый Лес, господа? — низкий рокочущий голос старика не выражал никаких эмоций.

— Нам нужно убежище, — так же ровно ответил Волчек.

— Вас преследуют? Кто? — опять никакого удивления, только взгляд стал более пристальным, да ноздри начали немного подрагивать, словно старик принюхивался.

— Это долгая история.

Обри сложил на груди руки и спокойно произнес:

— Я никуда не спешу, — потом взгляд его переместился за спину Волчека на развесивших уши горе-работников и тут же изменился, став из глубокого изучающего каким-то «сегодняшним». — А вы, остолопы, что встали? Как за кружкой глотки рвать, так молодцы, а как дело делать, так немощь бледная. Сказал же: не почините к вечеру, будете всю ночь у меня под замком сидеть. И нечего кривить рожу, Гастингс! — это было адресовано тому самому типу с бланшем. — Тебя-то уж точно следовало за твои выходки на пару дней в холодную посадить. Так что работай, и скажи спасибо Вильяму, что он тебя батогом не отходил, когда ты ему в угаре пол зала разнес… — он снова повернулся к нам и покачал головой. — Охальники!

М-да. Я угадал, ну или почти угадал, насчет трудотерапии. Сходство с нашим дражайшим директором стало почти полным. Старый оборотень тем временем, поразмыслив, поманил нас в свое жилище. Вернее, это помещение вряд ли можно было назвать жилым, скорее оно было чем-то вроде склада и мастерской одновременно. По всем углам громоздились какие-то коробки, доски, бочки и куча тому подобных вещей. В центре расположился огромный верстак (что это такое я знал только по картинкам), на котором лежала гора деревянного хлама, в прошлом, вероятно, бывшая стулом, а рядом благоухала удушающим запахом банка с чем-то темным и вязким. Старик что-то мастерит в перерывах между воспитанием великовозрастных хулиганов? А этот Обри оригинал. У них тут что? Колдовство не в чести. Все ручками, господа? Занятно.

— Хорощо погуляли? — с усмешкой спросил Волчек, тоже заметив поломанную мебель.

— Такое случается, — все также спокойно произнес старик, закрывая крышкой вонючую банку, а затем присел на верстак и вопросил:

— Кто вы такие? — и тут только в его голосе едва заметно обозначились металлические нотки. — Только лгать не советую, уважаемые. Пойдете вон без разговоров!

Волчек коротко и деловито объяснил ситуацию, умолчав лишь о своем собственном участии в деле. Зачем, я не понял. Но вмешиваться не стал. В конце концов, это оборотнева вотчина, вот пусть он и ведет переговоры с местным вожаком, или как его тут называют...

Обри внимательно слушал, скрестив на груди руки и не глядя ни на кого из нас. Потом вдруг жестом остановил Волчека.

— Довольно. Про твоих людей я понял. А что хочешь ты, гаро?

— Не больше, чем я прошу — убежища для Блэка и Сары, — мне пришло в голову, что будь Волчек сейчас в истинном облике, прижал бы уши.

— И ты понимаешь, что одни они здесь жить не смогут? Стало быть, придется остаться и тебе.

— Опасаешься конкуренции?

Я даже икнул от такого выпада Волчека. На мой взгляд, наш друг не просто играл с огнем, он лез в пекло. Но, видимо, психология оборотня все же отличается от человеческой, потому что Обри этот наглый вызов вовсе не удивил и не разозлил.

— В стае только один вожак. Тебе это известно, наверно, даже лучше, чем мне. Но я опасаюсь не этого.

— Чего же? Хотя постой... сам скажу: ты просто не любишь таких, как я?

— При чем тут моя любовь или нелюбовь, — устало ответил Обри и тяжело вздохнул. — Погляди, как мы живем: бедность, граничащая с нищетой. Нищета и голод плохие воспитатели. А уж советчики и вовсе опасные. Я уже тридцать с лишним лет пытаюсь поддерживать здесь подобие порядка. И тут являешься ты: довольный жизнью гаро среди измученных недугом ликанов. Кого, как ты считаешь, они винят во всех своих бедах? А уж если добавить, что ты привел волшебника…

— Мистер Обри, — голос Хиддинг был мягким, а интонации почтительными, тем не менее оборотни, как старый, так и молодой, посмотрели на нее с грозным недоумением. Ох, Сарита, не стоит вмешиваться, ты ведь не на своем поле играешь! Но она была, похоже, уверена в правильности этого хода и потому продолжала говорить, без страха глядя в глаза Обри, — мы уже три месяца живем изгоями. Спим где придется, питаемся чем бог пошлет. И конца этому не предвидится. Волчек не сказал вам, но за нами идет охота и наши преследователи не остановятся ни перед чем. Мне грозит тюрьма, Волчеку — гибель, а Блэку — изгнание. Неужели мы заслужили это, просто оказавшись в ненужное время в ненужном месте?

Повисла звенящая тишина. Да такая, что напряжение, висевшее в воздухе мастерской, сделало его вязким, как недавний волшебный туман. Обри продолжал глядеть на нахальную маленькую женщину пристальным взглядом, а мы с Волчеком синхронно заняли позицию, которую иначе как «активной обороной» и назвать было нельзя.

— Не могу сказать, что я рад этому, — наконец вымолвил старик надтреснутым голосом, — но так уж и быть, оставайтесь, — мы все втроем одновременно выдохнули.

Господи, девочка, откуда в тебе это? И что это вообще такое? Звериное чутье? Кто бы мог подумать, что можно всерьез рассчитывать на простую жалость и сочувствие. И от кого? От старого оборотня, загубившего бог знает сколько душ.

— Но сразу предупрежу, — продолжал старик тоном сельского старосты, — ведите себя тихо. Если будете провоцировать беспорядки, придется проститься. И… Волчек, ты помнишь про полнолуние. Здесь обычно все запираются, но всякое может быть. Горячих голов здесь хватает, — он с едва заметным вздохом мотнул головой в сторону деревенской площади.

Волчек сдержанно кивнул, поблагодарил Обри и спросил, где нам можно поселиться.

— Я провожу, — ответил тот. Затем, встав с верстака, подошел ко мне и снова как будто принюхался. — Что-то не пойму я насчет тебя, колдун… На ликана ты не похож, но все же…

— Он анимаг, — ответил Волчек, усмехнувшись. — Я тоже гадал по началу, пока сам не увидел.

Морщины на лице старого оборотня изменили свои очертания, что, надо полагать, обозначало улыбку.

— Что ж, одной проблемой меньше. Но вашу леди берегите, — он бросил короткий озабоченный взгляд на Сару, стоявшую у меня за спиной. — Она хоть и вооружена, но в опасности в первую очередь. Идемте, — и шагнул к двери.