Первоисточник (гет)

— Прежде всего, мне хотелось бы разобраться с формальностями, чтобы не отвлекаться на это потом, — начала Амелия Боунс.

— И что же вы хотите узнать?

— Во-первых, как я уже говорила, мне непонятно, почему расследованием руководите именно вы. А во-вторых, зачем подобная секретность? Альбус Дамблдор, конечно, личность незаурядная, но что такого с ним случилось, что вы требуете ото всех Непреложного Обета?

Дослушав главу департамента правопорядка, Грэй извлек из кармана мантии небольшой черный кубик, размером со спичечный коробок. Положив его на стол, волшебник аккуратно прикоснулся к нему палочкой. Кубик начал стремительно расти вширь и ввысь. Через несколько секунд на столе уже находился ящик размером с небольшой чемодан.

Лицо Амелии Боунс помрачнело.

— Черный Ящик? Все настолько серьезно?

— Да. Его содержимое имеет непосредственное отношение к смерти Альбуса Дамблдора и именно оно является причиной «подобной секретности».

«Гермиона?...»

«Нет, я тоже не знаю, что это такое».

— Поясняю для тех, кто не в курсе, — продолжал меж тем сотрудник Отдела Тайн. — Черный Ящик — это контейнер для хранения объектов, способных, скажем так, представлять значительную угрозу для окружающих.

— Мистер Грэй еще очень мягко выразился, — добавила мадам Боунс. — Черный Ящик используется, только когда речь идет о чем-то действительно очень опасном. Хоть дошедшие до наших дней сведения, конечно, изрядно искажены и преувеличены, но основой легенды о Ящике Пандоры стало именно вскрытие подобного контейнера, попавшего не в те руки. Точнее, последствия использования того, что в нем хранилось.

Под «теми, кто не в курсе» явно подразумевались Гарри и Гермиона, хотя профессор Спраут тоже заинтересованно выслушала это небольшое объяснение.

«Кажется, я знаю, что именно туда могли положить...»

— Как вы уже могли догадаться, — вновь взял слово Грэй, — сейчас этот Черный Ящик содержит обнаруженный на месте происшествия объект. Давайте начнем с самого начала. Профессор Флитвик, пожалуйста, расскажите о том, что вы увидели...

Декан Рейвенкло подробно пересказал события позавчерашнего вечера. Точнее, ту их часть, свидетелем которой он оказался. Его рассказ не прерывали, хотя и было видно, что у слушателей возникли кое-какие вопросы. А когда Флитвик дошел до кульминации всей истории, стало ясно, что давать пояснения придется не только ему.

Вообще, сами дети особенно сильно ни о чем не переживали. Может быть, из-за эмоционального потрясения, вызванного пережитым. В конце концов, не каждый день на глаза школьникам попадаются окаменевшие директора, гигантские змеи и обезглавливаемые учителя. А может быть, как раз наоборот, причина в том, что конкретно вот эти два школьника уже успели привыкнуть к различным «нештатным ситуациям». Также возможно, что они просто не осознавали истинных масштабов произошедшего.

А вот прочие слушатели доклада Флитвика отнеслись к услышанному гораздо менее спокойно.

— Давайте по порядку, — негромким голосом взяла слово мадам Боунс. — Правильно ли я поняла речь профессора Флитвика?

— Во-первых, весь учебный год в школе находился некий предмет, который предположительно принадлежал Тому-Кого-Нельзя-Называть и способный подчинять себе разум своего владельца.

— Во-вторых, этим самым предметом владела сначала первокурсница, а после нее — один из преподавателей. При этом последний, находясь под контролем, судя по всему, искренне считал себя Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— В-третьих, весь этот год по школе разгуливал василиск, чей возраст не менее тысячи лет.

— В-четвертых, этот василиск сначала напал на одного из учеников, а потом убил директора Дамблдора.

— В-пятых, организатор убийства, один из преподавателей, сам был убит другим преподавателем. А василиск, в свою очередь, убит двумя второкурсниками.

— И, наконец, вышеназванные второкурсники, — еще один суровый взгляд, направленный на Гарри и Гермиону, — являются змееустами и способны применить смертельное проклятие.

— Я ничего не пропускаю? — мадам Боунс обвела взглядом всех присутствующих.

«Можно, конечно, добавить к этому списку еще кое-что, но, по-моему, не стоит».

«Угу, от нас тогда точно не отстанут».

«Скорее, запрут где-нибудь. Как интересных зверушек».

В прочитанном Гермионой иногда встречался подобный сюжетный ход.

«А еще некоторые наши действия... несколько конфликтуют с имеющимися законами».

«У нас были чрезвычайные обстоятельства! Да вся наша учеба в Хогвартсе — одно сплошное чрезвычайное обстоятельство! Вот и меры принимаем... чрезвычайные».

Ну да, на самом деле, не стоило ожидать иной реакции от девочки, которая в свое время, при наступлении «чрезвычайных обстоятельств», не задумываясь, побежала поджигать Снейпа.

«Вот только я сомневаюсь, что нас поймут, если мы подробно обо всем расскажем».

«Именно. Один раз мы уже попытались».

Взрослые маги, меж тем, продолжали разговор.

— Вы забыли упомянуть, что названный вами преподаватель, а именно — Гилдерой Локхарт, возможно замешан в незаконной обливиации.

— Благодарю за напоминание. Кстати, если вы собрали всех, кто обладает хоть какой-нибудь информацией, то почему я не вижу здесь первокурсницу, которая, по словам профессора Флитвика, тоже имеет отношение к произошедшему?

— Я поговорил с мисс Уизли...

— Почему я узнаю об этом только сейчас? — прервала Грея МакГонагалл. — Я, как ее декан, являюсь...

— Профессор МакГонагалл, мне об этом прекрасно известно, — ответил волшебник в сером, не дожидаясь окончания тирады. — Но на тот момент я счел недопустимым тратить лишнее время.

— Мистер Грэй, так о чем вам поведала мисс Уизли? — остановила намечающийся спор мадам Боунс.

— Увы, ни о чем. Девочка о происшедшем рассказать уже не может и вряд ли сможет когда-нибудь.

— В каком это смысле, «не может»?! — выразила общее мнение Спраут.

«Гарри, ты подумал о том же, о чем и я?»

«Ты же знаешь, что да».

— Прошу прощения, не очень удачно выразился, — как ни в чем не бывало, ответил Грэй. — Мисс Уизли банальнейшим образом ничего не помнит. Ничего, что относилось бы к рассматриваемому делу. Очень сильный и очень качественный Обливиэйт.

— Я бы попросила вас поаккуратнее выбирать слова, — недовольно заметила директор Хогвартса.

«Да уж, ну и оговорки у него...»

— Вы уверены насчет Обливиэйта? — глава департамента правопорядка вновь не дала уйти разговору в сторону.

— Все характерные признаки налицо. К тому же, если принять во внимание слова погибшего, переданные нам профессором Флитвиком, можно даже предположить, кто именно поработал с памятью девочки.

— Зачем ему подобные сложности? Хороший Обливиэйт требует немалых сил и навыков. Если Локхарт пошел на убийство директора, то почему и в этом случае... не поступил проще?

— Вот тут мы и подходим к сути дела... Однако, давайте для начала выслушаем еще одних участников событий. Как я понимаю, профессор Флитвик присутствовал там далеко не с самого начала. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, расскажите нам недостающую часть.

«Не говорим о Тайной Комнате, как и собирались?»

«Ну, раз о ней пока никто не вспомнил, то не так уж она им и нужна...»

— Мы шли к кабинету директора...

Начавший говорить гриффиндорец был прерван своим деканом.

— Минуточку, мистер Поттер, насколько мне известно, профессор Дамблдор вас к себе не вызывал. Зачем вы хотели с ним встретиться?

Гарри несколько растерялся от подобного вопроса.

«А действительно, зачем? Мы ведь тогда хотели сообщить о нашей находке. Но теперь...»

«Эх, смотри и учись».

— Профессор МакГонагалл, — взяла слово Гермиона, — Дело в том, что мы с Гарри догадались, что чудовище Слизерина — это василиск, и хотели сообщить об этом директору.

— И как же вы об этом догадались?

Дети переглянулись.

«Нет смысла скрывать уже известное».

— Мы слышали в замке странный голос. Он говорил что-то вроде «Убить, жертва»...

Спраут и МакГонагалл слегка вздрогнули.

— Мисс Грейнджер, по-английски, пожалуйста.

— Ой, простите, — изобразила она смущенную девочку. — Ну, в общем, мы услышали голос и решили, что это какая-то змея. Посмотрели книги и решили сказать о своих выводах директору.

«Ты ведь специально так сделала?»

«А чего она на ровном месте провокационные вопросы задает?»

— И что же случилось около кабинета директора?

Дополняя друг друга, дети рассказали недостающую часть истории, умолчав только об упоминании в разговоре Тайной Комнаты. Гермиона снова «неудачно» попыталась передать слова василиска. На сей раз, реакция окружающих была хоть и более сдержанной, но все еще не равнодушной.

Поскольку профессор Флитвик присутствовал пусть и не с самого начала, но все же, застал большую часть событий, рассказ Гарри и Гермионы закончился быстро. Впрочем, их попросили продолжить, чтобы взглянуть на уже известные события с другой точки зрения.

— Мистер Поттер, поясните мне один момент, — взяла слово мадам Боунс, дождавшись окончания рассказа. — Почему именно смертельное проклятие?

«Черт, я надеялся, что она об этом забудет».

«Сомневаюсь, что о подобных «мелочах» можно так вот легко забыть».

— Вы ведь могли использовать что-нибудь... менее запрещенное. Что-то из взрывных или режущих чар, например, раз уж змея замерла перед вами с открытой пастью. Так почему вы применили именно «Аваду Кедавру»?

«А правда, почему?»

«Вообще-то это была твоя идея!»

«Но ведь и ты не предлагала других вариантов!»

«Ладно, — вздохнула она. — Так и скажем, что ничего больше в голову не пришло».

— Мы... как-то не подумали об этом. Все получилось рефлекторно...

— «Рефлекторно»?! Мисс Грейнджер, вы хотите сказать, что вы «рефлекторно» применили заклинание, которое требует строго определенного эмоционального настроя? Чтобы использовать «Аваду Кедавру», нужно искренне пожелать смерти противника! «Рефлекторно» так сделать нельзя!

«Она что, не знает, что вовсе не обязательно...»

«Гермиона, только не надо ее поправлять!»

— Да и как вообще получилось, что вы оказались способны на смертельное проклятие? — более спокойным тоном продолжила глава департамента правопорядка. — Вас кто-то научил?

«Думаю, нет смысла отрицать».

«Ты прав».

— Мы тренировались. Самостоятельно.

— И как давно вы начали?

Друзья вновь переглянулись.

«Продолжай, раз уж начали. Все равно не отстанут».

— Где-то с осени.

— Просто замечательно. Даже не знаю, что и сказать. Двое детей взяли и научились заклинанию, на которое у них просто не должно хватать сил. Действие, заслуживающее определенного восторга... Если не принимать во внимание тот факт, какое именно заклинание вы выучили...

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — обратился преподаватель чар, все это время напряженно над чем-то раздумывавший, — пожалуйста, ответьте мне честно. Сейчас мадам Боунс вам прямо указала, какие еще заклинания были бы применимы в данной ситуации. Давайте предположим, что вы вновь оказались в подобной ситуации. Перед вами находится некое чрезвычайно опасное существо, готовящееся напасть на вас, и вы вынуждены с ним сражаться. Какое заклинание вам приходит на ум в первую очередь?

«Авада Кедавра».

«Авада Кедавра».

Переглянувшись, они со смущением посмотрели на взрослых. Которые, похоже, абсолютно правильно поняли подобный молчаливый ответ.

— Профессор Флитвик, — обратилась мадам Боунс, не отводя взгляда от Гарри и Гермионы, — вы же понимаете, что для подобного вывода основания еще слишком зыбки? Вы ведь намекаете на...?

— Конечно, — ответил нахмурившийся преподаватель. — Вот только я совершенно не хочу устраивать практическую проверку своей гипотезы. Однако, мне и моим коллегам теперь придется учитывать то, что в школе находятся два ученика, потенциально способные в стрессовой ситуации, не задумываясь, начать бросаться смертельными проклятиями.

— Филиус, ты уверен? — спросила помрачневшая Спраут.

— Нет, но, повторюсь, проверять мне как-то не хочется.

Пояснения детям, непонимающе оглядывавшим своих встревоженных педагогов, дал сотрудник Отдела Тайн.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, у присутствующих здесь преподавателей Хогвартса имеется достаточно весомый повод для волнений. Их сейчас беспокоит не только и не столько сам факт применения вами смертельного проклятия, а то, при каких обстоятельствах это произошло. Если волшебник, оказавшийся в очень опасной ситуации, использует заклинание, от успеха которого будет зависеть его жизнь, существует немалая вероятность, что в будущем он будет использовать это же самое заклинание, совершенно не задумываясь. В любой угрожающей ситуации. Даже если уместнее будет использовать что-то другое.

— Встреча с гигантским василиском — более чем достаточный повод, чтобы ваша магия произвела подобное запечатление, — добавил профессор Флитвик. — Так что сами понимаете, почему мы несколько... встревожены.

«Интересно, а желание убить того, кто только что убил тебя — это тоже «достаточный повод»?»

«Хочешь сказать, что...»

«... «Запечатление» Авады произошло, на самом деле, на год раньше. Мы ведь еще в Лютном...»

«... Использовали именно ее. Если подумать...»

«... В тот раз тоже можно было сделать что-то другое. Ведь...»

«... Тот волшебник даже не прикоснулся к своей палочке...»

«... А мы уже держали его под прицелом. Можно было...»

«... Просто сразу приложить его тем же Петрификусом...»

«... И не тратить время на угрозы».

«Но ведь Аваду в Квиррелла кидала только ты. Почему тогда и я...»

«Если ты забыл, то оба раза, что тогда в Лютном, что сейчас, мы были...»

«Точно».

«И либо мой опыт повлиял на нас обоих...»

«Либо я получил твой навык так же, как и...»

«Я научилась говорить со змеями».

«Значит, и впредь, в любой опасной ситуации...»

«Нашим первым порывом, скорее всего, будет Авада. Не уверена, что это очень хорошо — в реальной жизни привычка «сначала стрелять, потом задавать вопросы», может выйти боком».

— Ладно, — нарушил тишину Грэй, — Мы несколько отклонились от темы. К тому же, с формальной точки зрения, действия мистера Поттера и мисс Грейнджер не являются незаконными.

«Не может не радовать».

— Что делать со столь одаренными учениками, преподаватели школы могут решить самостоятельно.

«А вот это уже хуже».

— Так что не вижу смысла в дальнейшей дискуссии. Вернемся к рассматриваемому делу.

— Итак, в Черном Ящике сейчас содержится найденный на месте происшествия предмет. Я не стану открывать Ящик, поскольку этот предмет действительно может быть очень опасен, если делать это без специального снаряжения. Так что уж поверьте мне на слово.

— Данный предмет выглядит как небольшая тетрадка с черной обложкой, подписанная «Т.М. Риддл». Да, эта тетрадка действительно принадлежала будущему Темному Лорду.

Сотрудник Отдела Тайн взял паузу, давая слушателям возможность осознать сказанное им.

— Мистер Грэй, вы хотите сказать, что Гилдерой Локхарт не просто считал себя Тем-Кого-Нельзя-Называть?

— Смею предположить, что да. Судя по результатам проведенных мной проверок, данная тетрадь является хоркруксом.

Мадам Боунс тихо прошипела что-то неразборчивое. Спустя пару мгновений Флитвик последовал ее примеру. У остальных присутствующих произнесенное слово никаких ассоциаций не вызвало. Впрочем, что-то подсказывало, что вряд ли речь идет о чем-то мирном и безобидном.

— Поясняю для тех, кто не в курсе...

— А тех, кто в курсе, стоило бы арестовать... — пробурчала глава департамента правопорядка.

Грэй не стал обращать внимания на данное замечание.

— Если не вдаваться в подробности, то хоркрукс — это объект, при наличии которого его создатель не умирает в привычном смысле этого слова, если его телу наносятся фатальные повреждения. Даже если его тело будет полностью уничтожено, его дух, душа — называйте, как хотите — остается в этом мире, пока существует удерживающий ее якорь. Я скажу даже более того. Существуют способы, позволяющие подобной сущности вновь обрести себе физическое тело. Смею предположить, что мистеру Риддлу это известно.

Грэй вновь замолчал, чтобы позволить всем остальным сделать нехитрый вывод.

«Замечательно, ну просто замечательно. Преподаватель ЗОТИ действительно вновь был одержим Волдемортом».

— Что ж, теперь мне понятна секретность вокруг этого дела. Подобная информация ни в коем случае не должна дойти до определенных... «достойных членов общества, искренне раскаивающихся в своих прегрешениях».

— По этой же причине, Отдел Тайн взял на себя руководство расследованием и до сего момента не допускал к нему никого постороннего. С учетом всех клятв, которые дают наши сотрудники, они в принципе не смогут передать информацию, куда не следует.

— Вообще-то, насколько я помню, среди Упивающихся был и...

— А с чего вы решили, что это была его личная инициатива?

— Тогда почему он сейчас...

— Он знал, на что шел. Да и мы предприняли определенные меры... Впрочем, об этом я вам ничего не могу сообщить. Кстати, объявляю, что данная информация тоже не подлежит передаче лицам, не имеющим к ней допуска. Мы снова отвлеклись.

— Хорошо, объясните тогда вот что. Почему, если у вас на руках имеется залог бессмертия Того-Кого-Нельзя-Называть, вы его до сих пор не уничтожили?!

— Во-первых, не стоит пренебрегать возможностью исследовать столь редко встречающийся объект...

Игнорируя своих слушателей, по лицам которых легко можно было сказать, что они думают о подобных исследованиях, Грэй невозмутимо продолжал.

— А во-вторых, если мистер Риддл уже успел снова обзавестись носителем, уничтожение хоркрукса не произведет на него желаемого эффекта. А в процессе исследования данного объекта мы вполне сможем найти способ установить местоположение его создателя.

— «Вполне» или «сможете»?

— Второе более вероятно. Ведь, фактически, хоркрукс и его создатель — части единого целого и поэтому должны обладать достаточно высоким сродством.

— Мистер Грэй, — робко обратилась Гермиона, — что значит «части единого целого»?

— Мистер Грэй, я бы не стала...

— Данная информация не повредит, я не буду вдаваться в подробности.

— Я все равно...

— Мадам Боунс, пусть уж лучше юная мисс получит эту информацию от нас, чем будет проверять разные... сомнительные источники. Полагаю, если бы мистер Риддл в свое время получил консультацию компетентного специалиста, он бы не стал совершать подобных глупостей.

Неожиданно подал голос один из многочисленных портретов, которыми были увешаны стены директорского кабинета.

— Вот! Я всегда говорил, что бездумные запреты ни к чему хорошему не приведут! Вот и расхлебываете теперь!

На этот раз возражать мадам Боунс не стала.

— Если не вдаваться в подробности, суть такова. У каждого из нас имеется некая внутренняя сущность, в просторечии именуемая душой. Создавая хоркрукс, волшебник посредством определенного ритуала отделяет от своей сути некоторую часть и заключает ее в каком-либо предмете. Предмет с частью «души» и называется хоркруксом.

— Черенкование души? — едва слышно пробормотала Спраут.

— Можно сказать и так. В результате данного действия, этот обрывок сути становится своеобразным якорем. Если основная часть души по какой-либо причине расстается со своей оболочкой, якорь не дает ей отправиться дальше... куда бы она ни должна была отправиться.

«Гарри...»

«Угу...»

«Но каким образом мы...»

— Казалось бы, — продолжал меж тем Грэй, — отличный и надежный способ получить бессмертие. Вот только рвать себя на части — на самом деле очень неудачная идея, если немного призадуматься. Волшебники, которые действительно разбирались в том, что сейчас именуют «Темными искусствами», никогда и ни при каких обстоятельствах не совершали подобного.

— А у нынешней молодежи совсем соображения нет, а все туда же, в Темные Лорды стремятся. Вот в мое время, таких сразу... — принялся ворчать все тот же портрет.

Не обращая на него внимания, Грэй продолжал.

— Даже если отбросить в сторону морально-этическую сторону вопроса — а ведь создание хоркрукса, помимо всего прочего, требует совершения ритуального убийства — делать подобное все равно не стоит. Хоть поначалу все кажется прекрасно, но избежать последствий не удастся. Во-первых, рано или поздно даст о себе знать прогрессирующее безумие. Если посмотреть с этой точки зрения на события поздних семидесятых, то многое становится понятно... Во-вторых, создавшему хоркрукс волшебнику крайне не рекомендуется обзаводиться потомством. У нас имеются свидетельства о подобных детях... Поверьте, Авада сразу после рождения — самое милосердное, что можно в этом случае сделать.

— Вы так спокойно об этом рассуждаете...

— Профессор Спраут, поверьте, мне приходилось повидать всякое. Если я расскажу вам о чем-нибудь подобном, то у вас волосы на ушах сначала вырастут, потом зашевелятся, встанут дыбом, поседеют и выпадут. Так вот, дети создавших хоркрукс — как раз такой случай.

Гермионе пришли на ум фотографии детей, родившихся после удара по Хиросиме. Гарри вздрогнул.

Мрачную тишину вновь нарушил сотрудник Отдела Тайн.

— Также, имеются и «в-третьих», и «в-четвертых» и далее по списку, но, на мой взгляд, и первых двух пунктов более чем достаточно для здравомыслящего волшебника.

— Думаю, хватит, — объявила мадам Боунс, — Не стоит углубляться в эту тему. Всем присутствующим и так понятно, почему от подобных вещей стоит держаться подальше.

«А чего это она именно на нас смотрит?»

— Вернемся к делу. Суть происшедшего мне ясна. Подчиненный хоркруксом Локхарт выпустил на волю василиска и убил директора Дамблдора. Локхарт и василиск были убиты одним преподавателем и двумя учениками. Их действия я расцениваю как самооборону... несмотря на специфичность продемонстрированных талантов.

«Ну хоть на этом спасибо».

— Однако молодые люди, учтите, что лишь ввиду открывшихся обстоятельств, из-за которых не стоит привлекать лишнее внимание к рассматриваемому делу, мы не будем проводить всех положенных по закону процедур. Не считайте подобную снисходительность нормой.

«Да, мама, мы больше не будем. Только скажи это и Волдеморту тоже».

— Мне также ясны и дальнейшие меры. Отдел Тайн определит нынешнее местонахождение Того-Кого-Нельзя-Называть, и будут предприняты... соответствующие мероприятия.

— Но мне не ясно вот что. Как вообще подобная ситуация могла произойти? Целый год в школе находился хоркрукс. Почему подобный объект оставался незамеченным столь долгое время? Целый год по школе бродил василиск, который напал на одного из учеников. Почему об этом никуда не сообщили? О сущности монстра догадались даже второгодки, каким местом думали взрослые маги? Ученики прямо в школе практикуют смертельные проклятия, куда все это время смотрели учителя? Какого Мордреда вы все это допустили?!

«Да-да, тоже хотелось бы знать».

— Мадам Боунс, — очень, очень спокойным голосом ответила Спраут, — вот только не надо делать вид, что вам ничего об этом не было известно.

— На что вы намекаете?

— Некая Сьюзен Боунс с моего факультета, не ваша племянница, случайно? Ни за что не поверю, что она ничего вам не писала о событиях в школе. А ведь она не единственный ребенок, чьи родственники занимают должности в министерстве. Так что события года — не такой уж и секрет для министерства вообще и отдела правопорядка в частности.

— Автономия Хогвартса не позволяет вмешиваться без веских причин или дозволения директора...

— Вот и мы также, «без дозволения директора». Не надо валить все на нас.

Предугадав следующий вопрос, Спраут продолжила.

— Мне тоже хотелось бы подробно расспросить Альбуса. Но, похоже, не сегодня, — взгляд на пустую портретную раму.

— Ладно. Мистер Грэй, мы закончили?

— Непосредственно по рассматриваемому делу — да. Но, пользуясь случаем, я хочу поднять еще пару вопросов, косвенно к этому делу относящихся.

— Во-первых, имеется туша древнего василиска. Совершенно неповрежденная, надо заметить. От лица Отдела Тайн заявляю, что мы заинтересованы в приобретении некоторых... частей. Имеется уникальная возможность проверить кое-какие любопытные идеи... Насколько я помню соответствующие законы, тот, кто непосредственно уничтожил существо высшей категории опасности, становится владельцем его останков, — скрытое облачком тумана лицо повернулось к Гарри и Гермионе.

— Вообще-то, — заметила Спраут, — это «существо», как и любой объект, привнесенный кем-то из основателей, является собственностью Хогвартса.

«Не хватало еще получить штраф за «порчу школьного имущества».

— Впрочем, учитывая обстоятельства, я согласна, что мистер Поттер и мисс Грейнджер имеют право на некоторую... долю.

— В любом случае, кто бы ни являлся собственником, Отдел Тайн желает обсудить с ним цену.

— Мистер Грэй, — обратилась МакГонагалл, молчавшая почти все время, проведенное в директорском кабинете, — для чего вы пригласили на эту встречу меня? Зачем здесь мадам Боунс, понятно и так. Помона нужна как директор. Филиус и мои ученики — непосредственные участники. Я же никак не могу помочь расследованию. В чем необходимость моего присутствия?

— А вот это второй вопрос, который я хотел поднять напоследок. Помимо уже сказанного, имеется еще кое-что интересное. То, что позволит совершить воистину величайшее открытие. Ваша помощь потребуется как раз для этого.

— Если бы не наличие хоркрукса, я бы ни о чем подобном не подумал. Однако, я уже думал в этом направлении. И в рассказе профессора Флитвика некоторые факты показались мне любопытными. У меня зародились определенные подозрения.

Речь сотрудника Отдела Тайн, все это время говорившего ровным спокойным тоном, стала немного сбивчивой и... восторженной?

— Но во время нашей встречи они окрепли. Судя по некоторым оговоркам, судя по некоторым жестам, я оказался прав. Я не просто так подробно рассказал о хоркруксах. Мне нужна была реакция. И я ее получил.

Восторг в голосе Грэя бил через край.

— Никто ведь никогда не думал, как вообще можно было додуматься дробить свою сущность. Но теперь, я вижу! У нас есть уникальная возможность! Уникальная возможность изучить первоисточник.