Бойся своих желаний (джен)

На каникулах мои приготовления продолжились. Гарри на этот раз к Петунье сразу не поехал и провел остаток июня у Боунсов. Дурсль купили дом в новом, более престижном районе, и процесс переезда был в самом разгаре. Тетка прислала Гарри на выбор несколько вариантов отделки и обстановки его комнаты. Честно говоря, меня удивляло их отношение, но и радовало, что они стараются поддерживать связи с племянником и даже находят ему место в своей жизни на новом месте. Но в любом случае, это было мне на руку, ведь Хвост еще не подал знак, а выкрасть мальчика с территории поместья было бы невозможно.

Целыми днями, пока Гарри развлекался и весело проводил время, я еще и еще раз сверялась с планом, а ночью сбегала на место силы. В моем плане нашлось несколько брешей, и как следует все взвесив, в одну из ночей я вызвала Критчера.

— Что полукровка, чтящий традиции, хочет от Критчера? — с подозрением, но без агрессии проскрипел он, низко поклонившись.

— Я позвал тебя, Страж рода, чтобы ты смог отдать долг рода Блэк роду Поттер, — твердо ответила я.

— Но старый Критчер уже расплатился с долгом, — нахмурился домовик, сделав вид, что удивился.

— Страж расплатился за уничтожение медальона Хозяина Регулуса, — возразила я, — за это я взял плату живым злом, жившим в медальоне, и порталом в это место. Потому у Стража теперь нет посмертных долгов перед Хозяином Регулусом. Но за то, чтобы Сириус Блэк не стал хозяином Критчеру и не осквернил родовое гнездо грязнокровками и предателями крови, я награду не брал. И за то, чтобы чистокровному и сиятельному роду Блэк наследовал отпрыск Малфоев, тоже.

Домовик вперился в меня нечитаемым взглядом, а потом кивнул, показывая, что готов слушать. Ну, с Богом…

— Мне нужно временно устроить на несколько месяцев моего близкого человека и его слугу в надежном месте. Никто, кроме них двоих, не должен попасть в убежище. Оно должно быть магическим, чтобы в нем можно было беспрепятственно творить темные чары, отрабатывать заклинания и варить зелья. Кроме того, там должна быть хорошая еда в достаточном количестве и по потребности ингредиенты для зелий. Маги не станут обузой роду Блэк, я дам сто галлеонов на их содержание. Мой собственный дом заморожен до совершеннолетия, и сам я не могу их принять, и надеюсь, что род Блэк окажет им временное гостеприимство и защиту.

— Что-то еще? — вместо ответа спросил домовик, судя по выражению лица, что-то прикидывая в уме.

— Еще нужны будут книги из библиотеки рода Блэк, но только безопасные для жизни и здоровья, и конечно, с возвратом. Обещаю, что гости бережно и с уважением отнесутся к собственности и жилищу рода Блэк. И буду рад, если Критчер, как хранитель рода, подскажет гостям рецепты или еще какие нужные советы из родовых книг, чтобы гости быстрее нашли то, что им нужно.

— Юный полукровка очень умен и рассудителен, — прошамкал старый эльф после продолжительного молчания. — Он мог просить многое, но поступил мудро. Не потребовал золота, не позарился на семейные артефакты и тайны и даже отдал старому Критчеру медальон, хотя это был трофей полукровки, и Критчер не посмел бы его просить для себя. Если те, о ком говорит наследник Поттер, хранят традиции и мудрость предков, то Критчер окажет им гостеприимство от лица рода Блэк.

— Они не грязнокровки, если ты об этом, — ответила я. — Полукровка рода Гонт и раб рода Поттер.

— В таком случае, Критчер согласен, — ответил домовик и властным жестом отказался от мешочка с золотом, который я достала и протянула ему. — Род Блэк великий и богатый, — важно промолвил он, — и вполне может себе позволить сто раз по сто принять таких важных гостей. Критчер не посрамит род и позаботится о магах, пусть наследник рода не волнуется.

С этими словами он исчез, а через минуту вернулся обратно и вручил мне кулон на тонкой цепочке.

— Это портал в один из домов, принадлежащих роду Блэк, — пояснил он на мой вопрошающий взгляд. — Пароль — «Честь». Жилище отвечает всем заявленным условиям. Но Критчер хочет спросить наследника Поттер, как тот хочет поступить с предателем крови Сириусом Блэком? — внезапно спросил старик, внимательно отслеживая мою реакцию.

— Я еще не решил его судьбу, — ответила я, нервно сглотнув, и насколько возможно приняв невозмутимое выражение лица, уж больно у домовика вид зверский был. — Но согласно пятой поправке к третьему параграфу кодекса Ликвидаторов, Сириус — мой трофей по закону. В споре между родами Поттер и Блэк, Поттер в приоритете. Ибо Магия всегда выше крови. Сириус уже не Блэк по Магии, лишь по крови, но все еще мой крестный по Магии.

— Критчер не оспаривает право наследника Поттер, — ответил старик и оскалился, — но род Блэк готов перекупить право на трофей и готов заплатить десять тысяч галлеонов.

Я просто обалдела от неожиданности. Это какие же деньжищи, и совсем мне не лишние. Ведь у меня после обретения тела ничего, кроме проблем, не будет. Но я задавила в себе порыв жадности и решительно отказалась. Впрочем, Критчер не настаивал, но, пакостно улыбнувшись на прощание, просил подумать. На том и расстались.

Признаться, предложение было заманчивым, но цена… Предатель крови, если находит смерть на алтаре рода, лишается посмертия, а его магия, очищенная ритуальным убийством, вплетается в защиту родового особняка. Считается, что служением после смерти он отрабатывает долги и усиливает род. Я не претендую на спасителя и миротворца, но такой судьбы бедолаге не желаю. Хотя, честно сказать, эти грязные мыслишки о тридцати серебряниках, вернее, о куче золотых, еще долго меня мучили, и отказалась я окончательно с большим сожалением. Истинно — деньги зло.

Новый дом Дурслей был гораздо больше, с огромным участком и крытым бассейном. Видимо, Вернон достаточно заработал и вполне процветал, чтобы пустить пыль в глаза менее везучим. Гарри уже неделю жил у тетки, когда я поняла, что день икс настал. Бусина связи между мной и Питером нагрелась. Ночью подождала, когда мальчик заснул, и с неохотой поднялась с кровати. Было страшно, сердце стучало как бешеное, хотелось как в детстве, просто залезть обратно в постель и накрыться с головой одеялом.

— Хатсан, ты ведь не оставишь меня? — спросила я, пытаясь не поддаться панике.

— Нет, Господин, обещаю, — сказал старик и улыбнулся. — Хранитель очень смелый. Наследнику повезло с Хранителем.

— Есть еще кое-что, — добавила я, не веря, что говорю такое. — Пока я в этом теле и являюсь твоим Хозяином, приказываю: если ты почувствуешь, что в новом теле не я… Приказываю уничтожить тело и защитить наследника.

— Понял, Господин, — серьезно ответил он, — Хатсан выполнит приказ.

— Хорошо, — облегченно выдохнула я, — надеюсь, ты понимаешь, что для ритуала нужна кровь. Ты должен позволить Хвосту взять у Гарри немного крови, — добавила я и, наконец, взяла себя в руки. — Нам пора.

Хатс кивнул и перенес на пустырь, где меня встретил Хвост.

Старинные кладбища и днем выглядят жутковато, а уж ночью… Питер не подвел, многозначительно кивнул и послушно перенес на погост, после чего примотал к памятнику Тома-старшего. Не знаю, может, так специально подгадали, но на небе светила полная луна, заметно прибавляя жути. Как ни странно, все произошло довольно быстро.

Под пустым большим каменным котлом уже весело занялось магическое пламя, а Питер, не обращая ни на что внимания, все суетился, что-то подготавливая. Внезапно трава возле моих ног зашуршала, и я чуть не заорала от ужаса. В направлении котла лениво ползла Нагини — огромная змеища. Но Хвост и бровью не повел, быстро вылил в котел жидкость из фиала, который, походу, был безразмерным, потому как котел наполнился под завязку. И не прошло и пяти минут, как зелье закипело. По мере закипания, жидкость выстреливала в ночное небо искры как от сварки, пар над варевом густел, его становилось больше. И вскоре вся поверхность котла уже была покрыта светящими искрами и молочным паром. Зрелище завораживало и выглядело довольно красивым, если не знать для чего эта жидкость предназначена.

Тут варево, видимо, дошло до кондиции, и несчастный Питер дрожащими руками достал из-под бока змеи сверток и плюхнул его в котел. После чего подошел к могиле.

— Кость отца, взятая без согласия, возроди своего сына! — сказал он, замысловато поведя палочкой, и над землей зависла горсть праха, которую Питер аккуратно отлевитировал в котел. Зелье мгновенно вспыхнуло, изменив цвет на ядовито-голубой.

— Плоть слуги, отданная добровольно, оживи своего хозяина! — продолжил Хвост, и на мгновение замерев, решительно полоснув себя по пальцу. Кусок плоти перенесся в котел тем же путем, и окрасил варево в кроваво-красный цвет. Выглядело тошнотворно.

— Кровь врага, взятая насильно, воскреси своего врага! — добавил он и полоснул меня по ладони. Надо сказать, что когда он попер на меня с ножом, я струхнула и задергалась в путах. Так что кровь действительно была взята насильно. А то я, заинтересованная в возрождении, как-то совсем забыла об этом обязательном условии.

Питер нацедил в чашу нужное количество крови и вылил в котел. Жидкость резко побелела, забурлила, вздыбилась паром, и над котлом стала формироваться человеческая фигура.

— Пора, — тихонько приказала я, Хатс испарил веревки, и метнулся к змее. Дальше события завертелись. Мое тело упало к подножию памятника, и окровавленной ладонью я активировала рунный камень. От него, искра магии цепочкой блуждающих огоньков, вспыхивая, сквозь траву побежала по остальным камням, пока не замкнула вокруг котла рунный круг. Краем сознания заметила, как от змеи отделилась голова с распахнутой пастью и покатилась в темноту. «Не крестраж», — отстранено успела подумать. Отметила Хвоста, сидящего съежившись за полуразвалившимся памятником, прикрывающего голову руками и тихо визжащего от ужаса. Но все это прошло словно мимо, и лишь когда мои глаза встретились с багрово-красными, реальность накрыла меня. И, почти ничего не соображая, произнесла формулу, и с последним словом меня затянуло в тело Лорда.

Поглощение крестража Лорда я не ощутила совсем. Видимо, его частица была так мала, что просто и быстро растворилась во мне, и не успев даже вякнуть, с радостью слилась с себе подобными. Все случилось так быстро, что и понять ничего толком не успела. Но вот потом я ощутила небывалую гармонию, словно все части мозаики встали на место, и картинка собралась. Следом пришли ощущения тела и магии, и меня накрыло…

Даже не знаю, с чем можно сравнить эти нереальные ощущения. Сила переполняет тебя, лениво течет, как полноводная река, незнающая ограничений. И при этом ясно сознаешь, что в любой момент, лишь только по желанию, она выйдет из берегов и легко снесет все на своем пути. Нереальный экстаз, ощутимей любого оргазма, любого наркотического угара. Эйфория и спокойная мощь, когда знаешь, что кончиком мизинца можешь создать мир и разрушить его… Пришлось сделать над собой усилие, чтобы вырваться из этого ощущения. Магический морок, усмиренный разумом и волей, утих и я вернула возможность видеть и ощущать что-то помимо себя самой. Котел исчез, и мое высокое тело стояло голым посреди выжженной травы.

— Мантию, Хвост, — приказала я властным и совсем незнакомым мужским голосом, в котором явственно ощущался холод. Мужчина быстро подорвался, и на мои плечи легла теплая ткань.

— Палочку, — последовал приказ, и Питер, угодливо согнувшись, протянул мне просимое. Палочка была длиннее, чем моя старая, но легла в руку как родная, одарив знакомым теплом. — Где твой экстракт Бадьяна, идиот? — оторвалась я от созерцания и заметив, что Питер все еще баюкает свою руку. Мужчина встрепенулся и потянулся к сумке. Убедившись, что мозги у него, вроде, встали на место и помощь себе он окажет, развернулась и пошла к Гарри.

Мальчик лежал около памятника прямо на траве, и мне очень хотелось обнять того, в чьем теле прожила несколько лет, но я не решилась и вопросительно посмотрела на домовика. Он улыбнулся, кивнул, и я, опустившись на колени, прижала маленькое, по сравнению со мной, тельце к себе. Защитник уже залечил ему порез и погрузил в сон. Мальчик выглядел так трогательно и беззащитно, что сердце от тоски и умиления защемило. Очень захотелось заплакать, но слезы почему-то не шли, хотя чему я удивляюсь — если судить по ощущениям, у меня даже носа нет.

— Спасибо, Хатс, — искренне поблагодарила я, — твоя помощь оказалась просто неоценима.

— Рад был послужить Хранителю, — с достоинством ответил домовик и протянул руки.

— Надеюсь, ты выполнишь договоренность и расскажешь завтра Гарри, что я обрел тело? — сказала я, глядя на него и передавая ребенка. — Он напугается, когда не обнаружит своего друга.

— Не переживайте, Хранитель, я все исполню, — спокойно ответил домовик, и напротив меня завис кулон, а сам Хатс аппарировал.

— Ну-с-с, теперь с тобой, — сказала я, решительно поднимаясь и направляясь к Хвосту, который вздрогнул, сжался и рухнул ниц.

— Встань, Питер, — раздраженно сказала, пытаясь не сорваться и не приложить его чем-нибудь — его паническая заторможенность стала меня раздражать. — У меня нет времени на твои валяния.

Питер стремительно поднялся и замер в подобие поклона, трясясь от страха и стараясь не смотреть мне в лицо. Видать, рожа у меня была еще та, если судить по рукам с паукообразными пальцами. Его реакция меня немного отрезвила, и я взяла себя в руки.

— Смотри на меня, — твердо сказала я, захотев увидеть его прошлое, и потерялась в ощущениях. Жизнь Питера пробегала перед глазами, словно мне на быстрой перемотке показывали фильм, но несмотря на скорость, все было четко и понятно. Меня не интересовали его детство или тайны, только встречи с Лордом. Хвост, видимо, не сопротивлялся, и просмотр памяти не затянулся надолго. Когда закончила и вышла из его сознания, он со стоном осел на землю и прикрыл глаза.

— Ты верный слуга, — сказала я. — Пусть не по своей воле, но ты помог вернуть мне тело, — ухмыльнулась, когда он замер в ужасе и от страха широко распахнул глаза. — Перестань трястись, я не собираюсь тебя убивать или пытать. Воспользуюсь твоими услугами еще некоторое время, а потом щедро награжу, — легко пообещала я. — Протяни мне левую руку.

Хвост громко сглотнул, обнажил предплечье и выцветшую метку. Она выглядела, как обычно, бледно и уродливо. Мне все стало понятно, но для страховки я ткнула своим длинным пальцем в змею и произнесла призыв, который выудила из памяти Хвоста. Змея не среагировала и все так же лениво шевелилась. «Господи, Слава Богу! — обрадовалась я, — свобода!»

— Дай руку и держись за меня, — повеселев, приказала я и активировала кулон.

Мы оказались в холле небольшого коттеджа. При нашем появлении повсюду зажегся свет. У Хвоста от моей красоты при ярком освещении подкосились ноги, как у Вицина в «Кавказской пленнице», и он так и повис на мне, вцепившись руками в рукав. Я брезгливо стряхнула его на пол и оставила приходить в себя, а сама огляделась.

— Эй, Питер, кончай валяться, — сказала я, — возьми себя, наконец, за яйца, и давай кухню найдем, иначе я тебя Круцио приложу. Давай, шевелись, — добавила и усмехнулась его реакции. Все же он забавный… Хвост от моей улыбки громко вздохнул, сглотнул и, потупив глаза, потопал вглубь дома. «Ну урод я, сама знаю, что теперь поделать, — размышляла, идя за ним. — Зато все на месте, свое собственное, и долги Лорда мне не перешли вместе с Пожирателями. Правда теперь сложнее будет эту кодлу приструнить, ну да и ладно, привру чего-нибудь».

Кухню нашли быстро, там и приказала накрыть. Есть хотелось неимоверно, а еще больше — спать. Критчер расстарался. В безразмерном шкафу чего только не было, и я с удовольствием набила желудок, словно сто лет не ела. Правда, обнаружилось, что у меня клыки. Говорить они не мешали, но и я пару раз себе щеку прикусила с внутренней стороны, когда жевала. Надеюсь, во мне яда нет, хотя, вроде бы, змеи от своего яда не умирают. Хвост от моей трапезы и вовсе аппетит потерял — вот точно, крыса. Застынет под моим взглядом, как суслик на поле, и глаза таращит в ужасе, словно сейчас откинется. С одной стороны смешно, а с другой раздражает, и поговорить, походу, не получится. Хотя, не известно, может, я сама завтра от своей внешности застыну как от взгляда василиска. Решила сегодня судьбу не испытывать и мирно лечь спать.

— Приготовь мне постель и свободен, — приказала я, заметив, что от прямых приказов Хвост становится собранней и меньше тупит, — и поешь потом, а то не поел толком, голодный.

Хвост угодливо согнулся в поклоне и подорвался исполнять распоряжение. И уже через несколько минут нежилась в собственной постели.

Лежа в кровати, думала, что это был сумасшедший день, но оно того стоило. И я теперь никогда не убью Гарри, а он меня. Без тесного общения с пацаном перед сном было одиноко, словно исчезла часть моей личности. Надеюсь, мой друг примет меня любой.

— Спокойной ночи, Гарри, — тихо прошептала я, засыпая.