Забытое пророчество (гет)

Энья Райан ненавидела Рождество так сильно, как только можно ненавидеть что-то, не имеющее к тебе прямого отношения. Ненависть вообще-то была чужда ее уравновешенной, холодноватой натуре, скептически воспринимающей сильные чувства вроде страсти, вожделения, азарта. Но Рождество она ненавидела, поскольку два раза в жизни этот праздник приносил ей боль и страдания, которые невозможно ни забыть, ни отпустить. Особенно второй раз…

После разговора с дочерью Энья снова вспоминала события вечера 24 декабря 1997 года, когда она весело простилась с подругами на окраине магической части Фернандины-Бич, центра острова Амелия, где находилось их поместье, трансгрессировав прямо к двери дома. Отец, наверно, сердится, что она опаздывает к рождественскому ужину, хотя гостей не предвиделось, и они просто намеревались съесть по кусочку индейки и разойтись по своим комнатам.

Последнее время в доме царила гнетущая атмосфера, получая известия из Англии, отец был сам не свой, а его паранойя насчет охранных чар вокруг и внутри дома достигла апогея. Со времени исчезновения дедушки Абердина (для общества пришлось наскоро придумать версию неудавшегося эксперимента с зельями, что объясняло похороны в закрытом гробу, ибо тела-то никакого не было), от Эньи не скрывалось, что он не просто проводил опыты с опасными и запрещенными ингредиентами, а пытался, ни много, ни мало, разработать заклинание времени. В отличие от хроноворотов, которые переносили человека только на пару часов назад, лорд Абердин был одержим идеей вернуться в прошлое на много лет и спасти жену, предотвратив ее самоубийство.

Энья также догадывалась, что помимо любви к бабушке Диве им руководила ненависть к приятелю, Тому Риддлу, тогда еще не носившего печально известного имени Волдеморт («Лорд-как-его-там», презрительно называл его папа). А ненавидеть Абердин умел, и Энья сомневалась, что попав в прошлое, он первым делом предотвратил бы смерть бабушки. Нет, сначала он любым способом довершил бы начатое — убил Риддла, что не удалось сделать ему в первый раз.

Накануне своего исчезновения лорд Абердин обмолвился, что он как никогда близок к успеху, но видимо, что-то пошло не так, и дедушка просто исчез из наглухо запертой подвальной лаборатории, а Энье с отцом оставалось гадать, в каком измерении, в какой параллельной реальности блуждает сейчас лорд Абердин. Они были уверены, что он жив, поскольку волшебный портрет, висевший в кабинете деда, остался просто нарисованным изображением, ведь оживают портреты только после смерти волшебника.

Дедушка, зная, каким рискованным делом он занимается, оставил воспоминания, прояснившие многие мотивы его поведения, в частности, маниакальную одержимость безопасностью Эньи, начиная лет с четырнадцати. Именно он настоял, чтобы она оставила учебу в Шармбаттоне после пятого курса, и просто выходил из себя, когда внучка без спроса покидала поместье на Амелии, сильно смахивающее на неприступный бункер по части охранных заклинаний.

Лорд Лехри и его дочь узнали также о пророчестве, связывающим потомков Мерлина и Салазара, причем эти потомки, в силу специфики предсказания, должны были быть противоположного пола. Таковых на данный момент в целом мире было двое — девятнадцатилетняя красавица и богатая наследница Энья Райан и годящийся ей в дедушки Том Риддл, отвоевавший сомнительный титул «самого ужасного темного волшебника двадцатого века» у дряхлого Гриндевальда.

Энья замешкалась, прежде чем открыть дверь. Ей показалось, что в магической ауре дома что-то неуловимо и опасно изменилось. Конечно, она не чувствовала ставших уже привычными охранных чар, специально настроенных на владельцев поместья и реагировавших на входе едва уловимой вибрацией воздуха, когда хозяева появлялись дома! Может быть, ей лучше не входить? Но отец должен был быть дома, она обязана убедиться, что с ним все в порядке. Энья вошла в дом и прислушалась, вытащив палочку из кармана мантии и будучи готовой в любой момент пустить ее в ход.

Все было на первый взгляд спокойно, из гостиной доносились невнятные голоса. Неужели папа все-таки пригласил кого-то в гости? Она решительно прошла по коридору и замерла на пороге гостиной. Отец в странной, изломанной позе лежал у дальней стены, его лицо было испачкано кровью, кровь была на воротнике белоснежной рубашки, заливала мягкий серый джемпер.

Ни о чем не думая, Энья бросилась к нему, но была остановлена холодным, каким-то нечеловеческим, потусторонним шипящим голосом.

-Здравствуйте, мисс Райан, я так давно мечтал с вами познакомиться. Заново познакомиться. С Рождеством, Бронаг!