Говорить (гет)

Вальбурга ненавидела, когда Друэлла целовала её на улице: боялась, что их кто-то увидит. Элла заливисто хохотала в ответ и льнула к ней, не желая отпускать; руки жадно цеплялись за плечи и оплетали шею. Губы тянулись к лицу. Вальбурга тяжело вздыхала прежде, чем поддаться. Друэлла воспринимала каждую победу с радостью ребёнка.

Они возвращались в номер, из которого вышли не больше пяти минут назад, и падали на ещё незаправленную кровать. Друэлла смеялась, что эта гостиница держится лишь на их визитах, и заказывала шампанское в номер. Оно было паршивым; Вальбурга морщилась, глядя, как она пила, но Элле нравилось. Она чувствовала себя лёгкой, словно пушинка.

Горячие ладони проходились по её бедрам, скользили по ногам; Друэлла с трудом удерживала глаза открытыми, выгибаясь навстречу, и её пальцы судорожно сжимали волосы у Вальбурги на затылке. Та шипела, но не пыталась освободиться.

Элла думала сказать ей, что будет любить её вечно, но молчала. И только стонала, впиваясь ногтями в её плечи.

Легче было не воспринимать их отношения как любовь.

Врать себе, однако, не удавалось: Элла прекрасно знала, что их связывал не просто секс. Но она отмахивалась от этого, убеждая себя, что это не так. И что когда она видела Вальбургу, земля не плыла у неё под ногами — это всё шампанское. И она пила больше. Прижималась щекой к плечу Сигнуса и беззаботно улыбалась.

Мир кружился и сверкал, и она танцевала. А потом руки Вальбурги обвивали её талию, прижимая спиной к стене, губы касались шеи. И Друэлла глотала воздух ртом. Она была очень пьяна, и от этого чувства казалась себе абсолютно счастливой.

— Если я скажу, что люблю тебя, что ты ответишь? — спросила она, пока Вальбурга пыталась расшнуровать ее мантию. В зале звучала мелодия танго; воздух пульсировал, обжигая легкие.

— Что ты перебрала с шампанским? — засмеялась Вальбурга. Друэлла откинулась спиной на их с Сигнусом кровать и улыбнулась.

— Хорошо, — прошептала она. — Хорошо.

В тот момент это было правдой. Друэлла думала растянуть его до вечности, хотя ощущала в горле горечь, словно от красного вина, которое Вальбурга обожала.

— Я и вправду слишком много выпила.

Она не ответила — была занята попытками стянуть с себя мантию.